Невеста-попаданка для Темного князя

Глава 1

Ангелина:

– Нет, нет и нет! Работа должна быть выполнена к завтрашнему дню! Лина, ты все поняла? Наши клиенты платят нам за оперативность! А не за наши семейные проблемы! У меня тоже отвратительное самочувствие! Но я сижу здесь с документами! – разорялась уже несколько минут Анна Викторовна, моя непосредственная начальница, ее голос, хриплый от напряжения, резал уши.

Угу, отвратительное самочувствие у тебя. Как кричать на подчиненных, так ты здорова. Я сдержала готовые сорваться с языка не особо вежливые слова, чувствуя, как под жакетом выступает липкий пот. И лишь кивнула, уткнувшись взглядом в мерцающий экран. Мне действительно нужна была эта работа. И зарплата, которую здесь платили, пусть и скудная, тоже была нужна. Иначе я давно послала бы лесом и крикливую начальницу, и излишне наглого охранника на входе в здание. Но надо было выплачивать ипотеку, думать о своем здоровье, о внешнем виде, о желудке, в конце концов, который сейчас урчал от голода. А это место было удачным еще и потому, что находилось в десяти минутах ходьбы от моего дома. Так что да, придется посидеть, поработать, потрудиться сверхурочно, глотая ком в горле. Одно радовало: сегодня на проходной сидел не обнаглевший в край холостяк Артур, а его сменщик, пожилой семейный Виктор. Он точно в мою сторону не посмотрит оценивающе. И сальные шуточки отпускать не будет, как это делал его коллега. Так что хоть здесь никто настроение не испортит.

И потому я развернула очередное окно на рабочем компьютере, щелкнула мышкой с потрескавшимся корпусом, и начала набирать текст договора, который уже завтра утром следовало вручить клиенту, отстукивая клавиши с усилием.

Анна Викторовна продолжала метаться по кабинету, шурша папкой с документами, ее тень мелькала на стене. Ее каблуки цокали по линолеуму, оставляя мокрые следы от недавнего дождя. Я машинально заметила, что на плечах ее темно-синего жакета остались белые разводы от соли – видимо, снег с улицы уже успел подтаять на теплой ткани. В комнате стоял спертый запах: дешевого кофе из автомата в коридоре, влажной шерсти – начальница не снимала мокрое пальто уже полчаса, – и пыли от стопок бумаг.

Пока она бубнила что-то про клиентов и их нетерпение, я смотрела на мигающий курсор в документе, пытаясь сосредоточиться. Клавиатура слегка липла к пальцам – наверное, кто-то пролил сладкий кофе и не вытер как следует. Справа от мышки лежала смятая обертка от шоколадки – единственное, что успела проглотить за день, крошки ванильного вафельника прилипли к столу. Желудок ныл тупой, непрекращающейся болью, будто пытался переварить сам себя.

Анна Викторовна, убедившись, что я полностью погружена в работу и не поднимаю глаз, наконец понизила голос. И по-тихому исчезла с моего горизонта, растворившись за дверью кабинета с легким скрипом. Работайте, рабы, пока начальство будет добираться до дома в теплом авто.

Я закончила разбираться с текстом через час. Внесла в него необходимые правки, отредактировала некоторые абзацы, несколько раз перечитала, проговаривая сложные места про себя, и, довольная, хоть и смертельно усталая, выключила компьютер. Монитор погас, оставив на мгновение зеленоватое послесвечение. Часы на стене показывали пол-одиннадцатого. Вечера, конечно же. Пока выйду из здания, пока до дома доберусь пешком по скользким тротуарам – как раз будет одиннадцать. Разденусь, засуну в рот что-нибудь холодное и невкусное из холодильника, и спать. Завтра в начале восьмого следовало уже сидеть на рабочем месте, свежей и выспавшейся – мечта.

Когда начальница наконец ушла, я потянулась, хрустнув шеей так, что аж в висках стукнуло, поднялась со своего места, ощущая, как затекли ноги. Соседний стол был завален бумагами и пустыми стаканчиками – коллеги сбежали пораньше, оставив после себя характерный бардак. Я пнула мусорное ведро с помятой стороной, случайно задев пустую банку из-под энергетика. Она звякнула, покатилась под стол, ударившись о ребристый радиатор отопления.

– Чтоб вас всех, с вашей работой, – проворчала я тихо, потягиваясь так, что кости хрустели. – И с зарплатой – тоже. Вот почему у меня нет мужа-миллионера, а? У кого-то есть. А у меня – нет.

На самом деле у меня и простого-то мужа не было. Не стремились как-то мужчины звать меня замуж. И хоть я была довольно привлекательной блондинкой с точеной фигурой, как мне твердили подруги, в личной жизни мне это не помогало. В постели покувыркаться – это звали, да, охотно. А вот как узаконить отношения, так прости-прощай, милая. Потому и куковала я в свои тридцать восемь в девках. Детей тоже не было, поэтому же. Родители давно умерли, один за другим, оставив в наследство небольшую «двушку» в панельной пятиэтажке. Вот в ней и жила, одна, в тишине.

Погруженная в свои не особо веселые мысли, я сняла с вешалки потертый плащ, укуталась в него, чувствуя прохладу подкладки, захватила потрепанную кожаную сумку и направилась к лифту. Он как раз на нашем этаже стоял, его двери отражали тусклый свет коридорных ламп. Несколько секунд тряски в кабине, пропахшей маслом и пылью, и я на первом этаже нашего офисного здания, давным-давно пустого и темного, лишь дежурные лампочки горели в холле. Все умные люди уже по домам сидят в тепле и на улицу носа не показывают. Та же Анна Викторовна, небось, у своих детей уроки проверяет да чай с зефиром пьет из красивой кружки. И только я, как призрак во плоти, шагаю к стеклянным дверям выхода. И непонятно, когда вообще до постели доберусь. А спать-то хочется уже сейчас, глаза слипаются…

– Опять ты, Линка, поздно, – добродушно прогудел охранник Виктор со своего места у входной двери, отрываясь от газеты. – Всех денег не заработаешь. Здоровье дороже.

– Так их хоть немного заработать бы, те деньги, Виктор Степаныч, – отшутилась я, пытаясь улыбнуться, но получилась лишь усталая гримаса. – Ипотека не ждет.

– Это да, – согласно вздохнул он, покачивая седой головой. – Ну, увидимся завтра. Иди осторожно, гололед.

– Обязательно. До свидания.

Сказала и толкнула тяжелую дверь. На улице резкий ветер сразу трепанул волосы, забираясь под воротник плаща ледяными пальцами. Влажный, промозглый воздух пах талым снегом, бензином и городской грязью. Фонари рисовали на асфальте желтые лужи света, между которыми клубился молочно-белый туман, заволакивая дальние дома.

Я спустилась по скользким, покрытым ледяной коркой ступеням, цепляясь за обледеневшие железные перила, которые больно холодили руку даже через перчатку. Где-то вдалеке гудел мусоровоз, а с переулка доносился развязный смех и возгласы компании – наверное, посиделки в баре через дорогу только набирали обороты.

Нога соскользнула неожиданно и резко – под тонким, почти незаметным слоем льда оказалась глубокая рытвина.

– А-а-а! – Рука инстинктивно рванулась к сумке, я попыталась удержать равновесие, но пакет с документами выскользнул, бумаги рассыпались по грязному тротуару, как белые птицы. Падение заняло лишь секунду, но мозг успел прокрутить глупую, обидную мысль: "Опять химчистка за свой счет, и сумку чистить". Спина больно, с глухим стуком ударилась об острый край бордюра, а коленка предательски заныла под тонкими колготками, наверняка порвав их.

Я нелепо взмахнула руками, заорала, сажая голос на холодном воздухе, и полетела непонятно куда, в самую тьму между фонарями, чувствуя, как холодная влага проникает под одежду.

Раймонд:

         День не задался с самого начала. Солнце едва успело окрасить острые шпили башен моего черного мраморного дворца в кроваво-алые оттенки, как я уже сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони, от ярости. Впрочем, оно и не удивительно. Как еще может пройти день, когда во дворце появляются эльфы? Эти ушастые фанатики из Вечного Леса, чьи шелковые одежды нестерпимо пахли жасмином и высокомерием, всегда вели себя так, будто весь мир вращается вокруг их изящных, длинных пальцев. Я терпеть не мог их самовлюбленных, едва заметных улыбок, их манеры говорить размеренно и складно, будто стихи слагают, и их неизменных, как песок в пустыне, напоминаний о том, что проклятый договор о союзе подписали еще мои прадеды. Лайон, мой вечно невозмутимый заместитель, обычно брал на себя роль громоотвода для их изощренных словесных игр. Но вчера, оступившись на скользких ступенях книгохранилища, он сломал ногу, да так неудачно, что осколки кости пробили кожу и кольчугу. Лекари, обвешанные звенящими амулетами с рунами регенерации, клялись, брызгая слюной, что через три-четыре дня он будет как новенький. Но сегодня – сегодня я был обречен сидеть на холодном троне из отполированного обсидиана, впиваясь когтями в гладкие подлокотники, пока процессия эльфов шелестела струящимися шелками по залу, усыпанному лепестками черных роз. Они специально принесли эти увядающие лепестки – прекрасно знали, что я терпеть не могу их приторно-сладкого, удушливого запаха.

– Ваше темное величество, наш мудрый правитель, высокородный Рантариэль Прекрасноликий, считает необходимым напомнить вам о священных узах договора взаимопомощи, который наши великие империи заключили несколько сотен лет назад! – выдал на одном дыхании, не моргнув, эльфийский посол, одетый в настолько нарядный костюм с вышивкой серебряными нитями, что он напоминал скорее пышное платье придворной барышни. А сам эльф – ту самую барышню, разодетую в пух и прах для бала. Я считал, что одежда должна в первую очередь защищать от меча и непогоды, в том числе и от ледяных горных ветров, и только потом помогать выглядеть элегантно. Эльфы были свято уверены в обратном. – И потому, в качестве жеста доброй воли и вечной дружбы, наш милостивый правитель посылает вам щенка оранты, нашего священного животного!

Кого?! Боги и демоны, за что?! Что я вам, проклятые, сделал?! Да это мохнатое чудище объест меня за несколько недель! Он, хоть и мелкий сейчас, ест как десяток взрослых демонов после битвы!

Зал между тем замер в гробовой тишине. Даже мои бесшумные теневые стражи, чьи лица всегда скрывали безликие маски из черного стекла, слегка повернули острые шлемы в сторону трона. Я почувствовал, как по спине под плащом пробежал липкий холодный пот. Оранта. Даже щенок этого легендарного монстра мог сожрать целого вурдалака на завтрак, а к ужину – разнести полдворца в поисках лакомства. В древних легендах говорилось, что взрослые оранты пережевывали мифрильные доспехи врагов, словно это были хрупкие орехи. Но щенки… Боги, их прожорливость сравнивали с ненасытным аппетитом самой Бездны. А дрессировать их могли лишь эльфийские заклинатели, владеющие тайными напевами, чьи услуги стоили дороже, чем целая армия наемников на год.

Посол, словно прочитав мои мрачные мысли, коварно ухмыльнулся уголками тонких губ (ну, или же у меня просто расшалилось воображение от злости) и щелкнул длинными пальцами с ухоженными ногтями.

Миг – и на дорогом ковре на полу появилось нечто, отбрасывающее тень. Щенок оранты оказался размером с крупного теленка, с квадратной мордой, напоминающей помесь бульдога и дракона. Его приплюснутый нос сопел громко, как кузнечные мехи, а огромные глаза – янтарные, с узкими вертикальными зрачками – уставились на меня с наивным детским любопытством. Мохнатый хвост, похожий на жесткую метлу, ударил со свистом по полу, подняв облако пыли с древней мозаики, изображающей кровавую битву при Долине Костей.

Я с трудом нацепил на губы искусственную, натянутую улыбку и заверил посла хрипловатым голосом, что буду просто безмерно счастлив обладать этим… маленьким проглотом.

Щенок фыркнул, немного покрутился вокруг своей оси, обнюхивая воздух, затем выделил из всей толпы мое темное величество, сразу понял, кто здесь главный хозяин, неуклюже подбежал к ступеням моего трона и требовательно загавкал, издавая звуки, похожие на лай, смешанный с рыком.

Оранты считались грозными и порой даже беспощадно жестокими животными. Они способны были в ярости боя расправиться с противником, обладавшим любым уровнем силы и защиты. За это, собственно, их и ценили все разумные расы. Но их щенки… Самые натуральные, непослушные дети, требовавшие горы, очень много еды! Ну и изнурительную дрессуру, конечно же. Но этим всем, конечно же, займутся специально обученные существа.

Когда я их найду и заплачу им целое состояние.

– Прекрасный… экземпляр, – я выдавил сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как трещит по швам мое напускное спокойствие. Щенок уткнулся холодным, мокрым носом в мою ладонь, оставив на ней блестящую, тягучую полосу слюны, и требовательно ткнул когтистой, размером с кинжал, лапой в подол моего плаща. Где-то в толпе придворных кто-то резко подавился смехом, превратив его в кашель.

Эльфийский посол, тем временем, улыбался так широко и сладко, будто только что выиграл главный турнир поэтов в столице эльфов. Его длинные уши – украшенные серебряными кольцами с бирюзой – дрогнули от нескрываемого удовольствия.

– О, он сразу признал в вас истинного хозяина! – воскликнул он, и в его мелодичном голосе отчетливо зазвенели нотки яда. – Наш великий Рантариэль лично выбрал его из королевского помета. Говорят, этот славный малыш уже на прошлой неделе сжевал добрую половину книгохранилища в Башне Утренней Зари… Но кто мы, смертные, такие, чтобы судить о вкусах священного зверя?

Я мысленно послал самое жгучее проклятие на весь род Рантариэля до седьмого колена и обратно. Орчанка-служанка, Гроха – двухметровая, широкоплечая громадина в кольчуге из грубых шкур, – шагнула вперед по моему резкому кивку. Ее зеленая кожа покрылась испариной, когда она, кряхтя, попыталась обхватить мясистое туловище щенка, который тут же лизнул ей все лицо своим шершавым, как терка, языком.

В конце концов, напрягшись, она подняла его, удерживая с трудом, на руки и потащила к дверям, по направлению к кухне. Щенок повис у нее на руках, виляя хвостом. Прощай, добрая часть зимних припасов! Здравствуй, опустошенная кладовая!

Подавив тяжкий вздох, готовый вырваться из груди, я заставил себя выпрямиться на троне и вернуться к прерванной торжественной встрече. В желудке тяжело заныло. Ну, и какую еще изысканную гадость мне приготовили эльфы?

Глава 2

Ангелина:

         Летела я недолго, приземлилась мягко и даже, как ни странно, голос не сорвала, лишь глухо ахнула от неожиданности. Очутилась на невероятно мягкой, проваливающейся перине в незнакомой просторной комнате, в непонятном доме. Покрутила головой, осматриваясь, ощущая под спиной непривычную пышность постели. Все вокруг дышало роскошью: дорого-богато, как сказала бы моя давняя приятельница, соседка по лестничной клетке, Люська Агапова, облизываясь. Сразу видно: люди здесь живут не просто состоятельные, а очень богатые. Я провела ладонью по покрывалу – прохладная, шелковистая ткань с тонко вышитыми виноградными лозами холодила кончики пальцев. На стене напротив висело большое зеркало в тяжелой резной раме из темного, почти черного дерева, где вместо привычного стекла поблескивала гладкая, полированная до блеска металлическая пластина, напоминающая серебро. Свое отражение я разглядела смутно, расплывчато – будто смотрела сквозь густую дымку или запотевшее стекло.

Я потянулась, потрогала прикроватную тумбочку – поверхность отполированного до зеркального блеска дерева оказалась идеально гладкой, без единой царапины или пятнышка, как будто ее только что вынесли из мастерской.

В общем, остановочка просто чудо, не хуже пятизвездочного отеля. Понять бы еще, куда меня занесло. Ну и что это за розыгрыш такой, не слишком ли дорогой?

– Эй! – позвала я громко, проверяя голос. Звук получился чистым, без хрипоты после падения. Надо же, сработало! – Есть тут кто живой? Хозяева!

Пространство таинственно молчало. Тишина стояла густая, почти осязаемая.

– Я ж сама вас шутников найду и ноги повыдергиваю, – буркнула я себе под нос, уже раздражаясь, шаря ногой по полу в поисках тапочек.

Вместо них босой ступней я наткнулась на холодный, гладкий как лед паркет из темных пород дерева.

И снова – ни звука. Только собственное дыхание.

Ладно, я осторожно слезла с высокой кровати, попробовала размяться, потянуться, повертеть головой. Ни одна кость вроде не сломана, ничего не щелкнуло подозрительно. Судя по ощущениям, даже синяков нет, хотя удар о бордюр был чувствительным. Как будто и не падала вовсе.

И вещи все со мной, начиная с надоевшего плаща и заканчивая потрепанной сумкой, которая валялась тут же, на полу. Ну, как говорится, кто не спрятался, я не виновата. Поиграли – и хватит.

Я вдохнула воздуха побольше – он был прохладным, чистым, без пыли – резко выдохнула и решительно отправилась к открытой настежь дубовой двери, ведущей из спальни.

Я вышла в длинный, широкий, хорошо освещенный мягким светом коридор, огляделась. Пол – тот же темный паркет, стены – обтянутые тканью теплого оттенка, какие-то картины в золоченых рамах. Пусто. Ни души.

– Люди! Эй! Есть тут кто живой? Отзовись кто-нибудь! – крикнула я громче, и мой голос глухо отозвался где-то вдалеке.

Молчание в ответ было таким плотным, что начинало давить на уши.

– Я ж все равно найду, куда вы там попрятались, – воинственно пригрозила я пространству, чувствуя, как нарастает досада.

Странно, но страха не было. Вообще никакого. Да и других чувств тоже – ни паники, ни удивления даже. Только знакомое раздражение, как в офисе. Возможно, сказался пережитый стресс и дикая усталость. Или я просто не до конца поверила в реальность происходившего, решив, что сплю. Но шагала я по тому роскошному, пустынному коридору уверенно, почти размашисто, как командир по плацу после смотра.

Увидела широкую лестницу с резными перилами – спустилась по ней, придерживаясь за гладкую древесину. Внизу – просторный холл с высоким потолком, несколько дверей, в том числе и массивная, похожая на входную.

Создавалось стойкое впечатление, что народ здесь массово вымер, в одночасье, так сказать. Все было идеально чисто, ухоженно, уютно даже. Но… не было ощущения жизни. Души не имелось в этом доме, если так можно выразиться. Он был красивый, но нежилой. Как декорация.

Я методично исследовала его вдоль и поперек. Зашла на огромную кухню, выложенную светлым камнем, проинспектировала здоровенный холодильник, набитый доверху свежими продуктами: овощами, фруктами, какими-то сырами, мясом в бумаге. Вышла через боковую дверь на улицу, держа ее открытой на всякий случай (мало ли чего). Увидела обычный, но очень большой сельский или дачный дом, стоящий посреди ухоженного сада. Чистый, без единой соринки или пылинки снаружи. Но по-прежнему нежилой. Спрашивается, где все? И для кого, черт возьми, оставлена вся эта еда в холодильнике? Причем, надо заметить, холодильнике странном: не современном, а таком, древнем на вид, из полированного металла с закругленными углами и массивной ручкой, необычной формы. Но он гудел тихо, и внутри было холодно – так что это точно холодильник.

Да тут многие вещи казались древними, старинными, ну или мало похожими на те, к которым я привыкла в своем мире. Вместо люстр висели шарообразные матовые светильники, излучавшие ровный теплый свет. Вместо нормальной газовой или электроплиты стояла чудо-печь наших предков – большая, изразцовая, с железными заслонками.

В общем, попробуй угадай, где ты оказалась и в каком веке. Не угадаешь? Твои проблемы, Лина.

На тщательное исследование дома у меня ушло чуть больше часа. Убедившись окончательно, что ни души, ни звука, ни признаков недавнего присутствия людей здесь нет, я вернулась в ту самую первую роскошную комнату, в которой очутилась после своего нелепого появления здесь.

Встала посредине, руки в боки. И? Кто виноват и что делать теперь? Вопросы висели в тихом, прохладном воздухе комнаты.

Раймонд:

– Да я в полном порядке, – отмахнулся от меня Лайон, когда мы с ним увиделись тем же вечером в его просторных покоях, пропахших лечебными травами и воском. – Лекарь повесил мне на шею этот сияющий исцеляющий амулет и уверил, что всего несколько дней, и я буду бегать как горный козел.

Ну, на бегающего мой заместитель, а заодно и старый друг, походил мало. Прямо сейчас он лежал, откинувшись на груду пуховых подушек в синих наволочках, на широкой кровати с резными дубовыми спинками, изображающими грифонов. Его правая нога, неестественно прямая и туго забинтованная грубыми полотняными бинтами от бедра до колена, покоилась на специальной деревянной подставке, обитой мягкой кожей. Выглядел, правда, бодрым и даже веселым: щеки порозовели от хорошего напитка или лекарств, в серых глазах блестел обычный для него озорной огонек. Но вставать все равно пока не мог, о чем красноречиво говорила трость, прислоненная к стене в пределах досягаемости. А значит, снова все переговоры и приемы в ближайшие дни должны был вести я. То еще счастье.

Я тяжело опустился в глубокое кожаное кресло у его постели, сдвинув тяжелый черный плащ, чтобы не помять складки.

– Лучше скажи, что там с эльфами? – спросил Лайон, отложив в сторону толстый фолиант в кожаном переплете, который он лениво листал. – Служанки шепчутся, что к тебе после утренней аудиенции лучше было не подходить ближе чем на десять шагов. Ты, говорят, едва ли не дымом дышал, а по коридорам шел так, что факелы гаснут. – Он прищурился, изучая мое нахмуренное лицо с привычной проницательностью.

– Да что там могло быть, на той проклятой аудиенции, – раздраженно передернул я плечами, чувствуя, как заново закипает знакомая злость. – Наглые они слишком, как всегда. И торговые пошлины на эльфийские вина им понизь, и законы о лесных угодьях в их пользу перепиши. Как еще на династическом браке между моим троюродным племянником и их принцессой не настояли. – Я с силой провел ладонью по лицу, будто стирая с него остатки натянутой вежливости и усталость.

– Ты их, конечно же, послал куда подальше? – ухмыльнулся Лайон, явно представляя себе эту картину с удовольствием. – По всем пунктам? С присущим тебе дипломатичным красноречием?

– Естественно, – недовольно фыркнул я, скрипя когтями по ручке кресла. – Но они все же сумели впихнуть свою гадость. У нас теперь живет, представь себе, щенок оранты. Всучили под видом "жеста доброй воли", сволочи шелковые.

Я почти услышал довольное повизгивание и громкое чавканье этого «подарка», доносившееся, вероятно, из глубины замка, с кухни, где Гроха пыталась его накормить.

Лайон весело расхохотался, откинув голову назад на подушки и чуть не задев больную ногу. Его смех, гулкий и заразительный, отозвался низким эхом в каменных стенах высокой комнаты.

– Что-то подобное я и подозревал, – сообщил он, отсмеявшись и вытирая платком уголок слезящегося глаза. – Уж слишком настойчиво и сладкоречиво эльфийский щеголь-посол добивался срочной аудиенции именно сегодня. И что ты теперь планируешь делать с этим… сокровищем? Он же тут все, вплоть до каменной кладки, сожрет. – В его голосе сквозило, скорее, искреннее любопытство и доля злорадства, чем настоящее сочувствие.

– Да если б я знал! – я вскочил с кресла, словно его укусили, и сделал несколько резких шагов по ковру, стараясь сбросить накопившееся напряжение. – Была б моя воля, я б его назад отправил немедленно, причем специально голодного! Прямо в опочивальню самого Рантариэля Прекрасноликого переслал бы черным порталом! Но это же чистейшей воды дипломатический скандал! – Я остановился у высокого стрельчатого окна, глядя в темный замковый двор, подсвеченный трепещущим светом факелов в железных кольцах.

– Не только скандал, – Лайон покачал головой, его улыбка стала чуть более серьезной, но глаза все еще смеялись. – Эти остроухие фанатики могут и священную войну объявить, коли что. Как же, ты не уважил их дар, не захотел накормить несчастного голодного щеночка, их священного зверя. Нет, Раймонд, от этого мохнатого проглота просто так не избавиться. Это ловушка в шелковой обертке.

Я поморщился, будто почувствовал запах тухлятины, и скрестил руки на груди. Да и так все предельно ясно. Придется терпеть эту живую катастрофу, пока возможно. Мысль о стремительно пустеющих кладовых и опустошенных погребах вызывала почти тошнотворное чувство.

– Послезавтра гномы ожидаются, – ловко поменял тему Лайон, его тон стал деловым и ровным, но в уголках губ все еще играла предательская усмешка. Наверное, решил добить меня последними новостями. – И их тоже надо принять со всеми подобающими почестями и угощением. Тебе, мой друг Раймонд, тебе. – Он поднял руку в умиротворяющем жесте, видя, как мое лицо исказила новая гримаса чистой ярости. – И не надо так громко ругаться, стены имеют уши. Гномы все равно не оценят твоего красноречия, им подавай факты да золото.

– Ты, я уверен, специально эту ногу сломал, – буркнул я сквозь зубы, подавив сильное желание разнести его комнату на молекулы и чувствуя, как горячая кровь приливает к лицу. – Я еще от этих ушастых притворщиков не отошел! Какие, к чертям, гномы?! – Мой голос прозвучал резче и громче, чем я планировал, заставив дребезжать стекла в окне.

– Обыкновенные, маленькие, густобородые, в кольчугах и с молотами, – Лайон невозмутимо поправил складки одеяла на своей здоровой ноге, его глаза светились чистым весельем. Да, он однозначно, нагло и с удовольствием надо мной издевался! – И не нужно пытаться прожигать меня этим взглядом, как дракон овчарню. Наше княжество не сможет существовать без их магических кристаллов для щитов и печей. Ты прекрасно это понимаешь, как никто другой.

– Даррахаш шорган наррахаш! – выдал я старое, сочное троллье ругательство, означавшее нечто очень неприятное про пищеварение и предков, и с силой пнул ногой тяжелую резную дубовую ножку своего кресла. Острая боль в затекших пальцах хоть ненадолго отвлекла от всепоглощающей ярости.

Гномы! Чтоб их бороды в узлы завязались!

Глава 3

Ангелина:

         Порывшись в глубине своей потрепанной кожаной сумки, я на ощупь вытащила упаковку антибактериальных салфеток, вытерла руки тщательно, надеясь, что не подцеплю тут никакой местной гадости. Медицина в этом странном месте, если она вообще есть, наверняка в зачаточном виде. А значит, о своем здоровье следовало позаботиться самостоятельно, по старинке. Мобильник, как и следовало ожидать, лежал мертвым кирпичиком – ни сети, ни интернета. Хотя батарею я заряжала утром до упора, и разрядиться так быстро она не успела бы даже при активном использовании.

– Трусиха, – фыркнуло пространство прямо передо мной, и в воздухе, будто из тумана, проявился пожилой мужчина. Он был еще не седой, но возраст выдавали морщинки у глаз и у рта, лет под шестьдесят, наверное. Темноволосый, с густыми бровями, пронзительными зелеными глазами, с хитрой, самодовольной ухмылкой на тонких губах. Такой тип точно знает себе цену. И другим о ней расскажет без обиняков. Я бы сказала, что это голограмма – изображение было четким, но слегка мерцало по краям. Впрочем, о местной технике или магии я ничего не знала. Мог и реально собраться из воздуха. – И это мой потомок. Плоть от моей плоти. Да не вздрагивай ты так, как будто призрака увидела. Я тебя сюда не для того перенес, чтобы ты тут по-тихому померла от страха или микробов. В доме безопасно. Не трусь. Ни бактерий, ни вирусов, если говорить привычными для тебя словами, тут просто нет. Да и на улице не опасней, чем в твоем мире, может, даже чище. Тебе так точно ничего не грозит. Так что расслабься, потомок. Дыши глубже.

– Здравствуйте, – вежливо, почти автоматически, поздоровалась я, проигнорировав тот факт, что со мной, как раз, и не здоровались, а сразу обозвали трусихой. – А вы… кто? И где я, собственно, нахожусь? Если не секрет.

– Я – твой дальний предок, бог местный, так уж вышло. Зовут Оргаром. Заведую войной и торговлей – делами важными. Ты – в другом, магическом мире. Поживешь здесь, пообвыкнешься. Захочешь – замуж выйдешь, семью создашь. Нет – все равно расшевелишь это болото, что здесь застоялось. А там, на Земле, нечего тебе делать. Не прижилась ты в том мире, не нашла своего места. Так что теперь здесь живи. Хозяйство твое, это поместье. Поднимай, обустраивай. Будет кто на него претендовать – я подсоблю, раз уж родня. Еда тут есть, в доме чисто. Да и, гм, люди-нелюди, подданные, слуги – тут тоже скоро появятся. Не успеешь соскучиться по обществу. В общем, обживайся. И не бойся ничего. Я не злой, – добавил он с той же хитрой ухмылкой.

Сказал и исчез. Просто растворился в воздухе, как дым, без звука и вспышки, оставив после себя лишь легкое движение воздуха.

– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша, – изумленно пробормотала я, все еще глядя на то место, где он только что стоял. – Люди-нелюди появятся, бог-предок уже есть, который войной и торговлей заведует. Не бояться в чужом магическом мире. Похоже, я все же поехала крышей окончательно. От усталости, стресса или удара. Санитары, ау! Я тут! Заберите меня скорее, пока я не начала разговаривать с мебелью!

За стеной, словно в насмешку над моими страхами и вызовом, громыхнуло что-то тяжелое – будто упал металлический поднос или сдвинулась мебель. Мол, что ж ты за трусиха такая, если сразу же санитаров зовешь. По крайней мере, я поняла этот звук именно так – как издевку пространства.

Вздохнув глубоко, я повесила сумку на плечо, засунув предварительно туда и пачку бактериальных салфеток, и бесполезный теперь мобильник, и двинулась по знакомому уже коридору назад, на кухню. Раз уж местная еда мне не вредна, как утверждает призрак-предок, так хоть поем. Живот набью, успокою нервы. А то мало ли, кто и когда тут объявится – эти самые "люди-нелюди". Может, целая орда голодных гостей припрется с рассветом и все из холодильника выметет подчистую. Так что надо подкрепиться, пока есть возможность.

Раймонд:

         Вечер прошел так же отвратно, как и весь день до того. У меня вообще появилось стойкое ощущение, что какая-то сильная, зловредная ведьма меня прокляла по всем правилам. Так, как только они, ведьмы, умеют, с вонючими зельями из лягушачьих глаз, пыльными ритуалами при луне и прочей чушью, которая, к моему несчастью, слишком часто срабатывала с пугающей точностью.

Нет, ну а что еще было думать, когда ко мне в личные покои, сразу после ужина, когда я только собирался снять тяжелый плащ, ворвалась, как ураган, Люсиль? Я ей, между прочим, еще позавчера четко и недвусмысленно приказал убираться из замка! Сообщил, что между нами все окончательно кончено, что она меня больше ни капли не интересует. И я не собираюсь больше делить с ней постель или слушать ее бессмысленный лепет. Но некоторые женщины, видимо, совершенно не понимают нормального, человеческого обращения! Особенно когда эти женщины принадлежат к высшим вампирам и считают себя центром вселенной!

– Раймонд, ты не имеешь ни малейшего права обращаться со мной подобным варварским образом! Я, между прочим, дочь графа! Его законная наследница! – верещала она пронзительно, совершенно некультурно, заламывая бледные руки. И плевать ей было на мою смертельную усталость, на мое сквернейшее настроение, да плевать на все подряд! Ей отчаянно хотелось вернуть потерянный статус моей официальной любовницы, со всеми привилегиями. Вот она и верещала на весь замок, оглушительно, как резаная свинья! – Раймонд! Посмотри же на меня! Я с тобой разговариваю! Раймонд! – между тем не унималась Люсиль, топая изящной туфелькой по каменному полу.

И мне было искренне, до боли жаль ее несчастного отца, старого графа Жоржа горт Норгансайского, моего верного и толкового вассала. Это ж надо – единственная дочь, наследница немалого состояния и древнего имени, и та – непроходимая, безнадежная дура. В принципе, именно по этой веской причине я с ней и расстался. Надоело до тошноты слышать за спиной приглушенные смешки и видеть насмешливые взгляды придворных. А ее красота… Ну… Когда красивая, как статуя, любовница в то же время тупа как пробка и скучна как болото, нет ни малейшего желания лишний раз затаскивать ее в свою постель.

Люсиль продолжала истошно верещать, мешая мне жить, дышать, думать, сводя скулы от ее визга. И вот спрашивается, каким проклятым местом я думал, когда соблазнился ее тонкими, словно выточенными из мрамора, чертами лица и пухлыми, алыми губами? Надо было тогда послушать Лайона, его трезвого предостережения. Он уверял, что предыдущий любовник Люсиль сбежал от нее как от чумы как раз из-за ее феноменальной тупости и невероятно склочного, истеричного характера.

Но я решил тогда, в пылу увлечения, что это – всего лишь наговор завистливых придворных дам. И вот теперь сполна расплачивался за свою глупость.

Не выдержав этого адского верещания, как будто раскаленным шипом ввинчивавшегося в мой мозг, я резко взмахнул рукой в воздухе перед собой. С треском и вспышкой лилового света открылся неровный портал, затягивающий в себя пыль с ковра. Еще один короткий, отрывистый взмах – и Люсиль, с открытым от неожиданности ртом и застывшим визгом, оказывается втянутой в тот самый портал, открытый прямиком в ее собственную будуарную комнату, в родовом замке, у графа Жоржа горт Норгансайского.

Мысленно попросив краткого прощения за такую подлянку у своего верного, но несчастного вассала, я не просто закрыл портал, а с силой сжал кулак, запечатав его наглухо своей личной, пламенеющей черным огнем печатью. Теперь, чтобы попасть обратно в мой замок, Люсиль придется не просто просить, а прорываться с настоящим боем через ряды моей непреклонной замковой стражи. А уж им-то я отдам предельно ясный и недвусмысленный приказ – не пускать никогда эту истеричную дуру обратно в эти стены. Пусть ищет себе другого, более терпеливого любовника-идиота.

Глава 4

Ангелина:

Еда оказалась на удивление похожей на земную и вполне съедобной, даже вкусной. Я покидала в себя большую порцию свежего салата с зеленью и какими-то хрустящими кореньями, сочный кусок жареного мяса, напоминавшего говядину, но с легким пряным привкусом, и пару сладких, воздушных пончиков, посыпанных сахарной пудрой. Запила все стаканом прохладного компота из ягод, которые отдаленно напоминали смородину и малину, и поняла, что жизнь, несмотря на всю абсурдность ситуации, начинает налаживаться. Желудок успокоился, в теле появилось приятное тепло.

Еще бы поговорить с кем, поделиться впечатлениями. Но тот бог, мой дальний предок Оргар, вроде обещал, что скоро здесь появятся живые существа – «люди-нелюди», как он выразился. Так что я особо не переживала на эту тему, тщательно отгоняя мысли о возможных монстрах. В конце концов, у меня пока что есть драгоценное время, чтобы освоиться и привыкнуть к новому месту в одиночестве.

Захватив с собой сумку, я вернулась в облюбованную просторную спальню с той самой огромной кроватью. Подошла к высокому окну, отдернула тяжелую портьеру из плотной ткани и посмотрела на улицу, на небольшой, но аккуратный сад, разбитый внизу. Тут явно была весна, возможно, даже ее разгар. Цвели яблони или что-то подобное, покрываясь бело-розовой пеной, небо радовало глаз чистым голубым фоном и пушистыми белыми облаками, на земле лежал ярко-зеленый, сочный ковер из молодой травы. Совсем не то промозглое ненастье, из которого я выпала.

Как там сказал предок? «Так что теперь здесь живи. Хозяйство твое. Поднимай. Будет кто на него претендовать, я подсоблю». Хозяйство, значит. Интересно, что конкретно входит в это хозяйство? Сам дом? Сад? Поля? Заброшенные постройки? И как его, собственно, «поднимать» в одиночку?

Как ни странно, несмотря на поздний (по земным меркам) час и пережитый день, я не чувствовала ни капли сильной усталости или навязчивой необходимости пойти поспать. Вроде вышла с работы почти ночью, очутилась здесь, считай, в разгар дня. Однако лечь в мягкую перину мне не хотелось. Наоборот даже. Словно внутри меня кто-то поменял севшие батарейки на новые, сверхмощные. Я чувствовала необъяснимый прилив свежих сил и непреодолимое желание исследовать это новое место, узнать о нем больше.

Я оставила сумку на резной скамье у кровати, сама легко спустилась по широкой лестнице на первый этаж, выглянула за открытую массивную дверь. Вроде тихо и мирно. Птички где-то в кустах заливаются трелями, насекомые монотонно стрекочут в траве – обычные, знакомые звуки.

Я осмелела, вышла полностью наружу на каменные плиты крыльца, покрутила головой, впитывая атмосферу спокойствия и свежести. Воздух был чистым, напоенным ароматами цветущих растений и влажной земли.

Садик, аккуратно ухоженный, с подстриженными кустами сирени и яркими клумбами незнакомых, но красивых цветов, радовал глаз буйством красок. Широкая подъездная дорога, вымощенная гладкими, плотно подогнанными камнями, вела через зеленые поля, которые простирались ровными волнами до самого далекого горизонта. Вдали, на границе полей, виднелась темная полоса леса (или большого перелеска), его густые, высокие деревья создавали загадочную тень и почему-то манили к себе.

Я обошла дом по каменной дорожке, любуясь его прочной кладкой из светлого камня, резными наличниками на окнах и черепичной крышей. С другой стороны оказался хозяйственный двор, где стояло несколько добротных, но явно давно не использовавшихся сельхозпостроек: низкий хлев с широкими дверями, просторная конюшня с пустыми стойлами, видимая через открытый проем, и длинная овчарня. Все они выглядели довольно старыми, поросшими по углам мхом, но крепкими, с толстыми деревянными стенами, почерневшими от времени. И абсолютная тишина. Ни души. Ни человеческого голоса, ни мычания, ни ржания, ни блеяния. Вообще ничего живого. Я остановилась посреди двора, осознав, что, несмотря на всю идиллическую красоту этого места, оно казалось глубоко заброшенным, законсервированным. Ну, и как тут хозяйство поднимать, если его, по сути, и нет? Одни стены.

Вопрос задать было некому. Гулять по незнакомым полям или идти к тому лесу в одиночку я все же побаивалась. Мало ли, на кого или на что наткнешься. Предок сказал, что защитит. Но пойди пойми, как там будет на самом деле, и где он сейчас, этот защитник.

В общем, я поосторожничала, чувствуя легкий холодок вдоль спины, и вернулась в дом, притворив за собой тяжелую дверь. Решила исследовать его еще раз внимательнее. В одном из дальних коридоров, за дубовой дверью с железными петлями, я обнаружила просторное книгохранилище. Оно было забито с пола до потолка, стеллаж к стеллажу, разными томами в кожаных, деревянных и даже металлических переплетах. Воздух пах пылью, старой бумагой и чем-то еще, пряным и древесным. Ради любопытства, стряхнув пыль, я взяла в руки одну из книг среднего размера с ближайшей полки – она была в темно-коричневом кожаном переплете с тисненым узором. Ну и? Сумею ли я прочесть то, что здесь написано? Или это будут сплошные закорючки?

Я осторожно открыла первую страницу, заскользила глазами по строчкам, написанным четким, но незнакомым почерком. И… они довольно быстро начали складываться в привычные для меня символы, смысл проступал сам собой! «Этот мир, именуемый Элионом, был создан в незапамятные времена богом всего сущего Архором, из смеха и слез его вечной спутницы, богини домашнего очага и плодородия Эсты», – прочитала я вслух, удивляясь ясности текста. Так, уже интересно. Похоже, магия или особенность места позволяла понимать письмена.

Я отыскала глубокое кресло с высокой спинкой у большого окна, залитого весенним светом, смахнула с его сиденья невидимую пыль и погрузилась в чтение, забыв на время и о хозяйстве, и о предке, и о своем необычном положении.

Раймонд:

         Ночью мне приснилась старая, обветшалая усадьба в Дортанской долине – часть приданного моей давно отошедшей от дел двоюродной прабабки, эксцентричной графини Ольгерды Дортанской. Она (сама прабабка, а не усадьба) уже давно, лет десять как, проживала в роскошном доме отдыха в отдельном, солнечном мире вечной весны и сюда, в наши мрачные края, возвращаться не собиралась принципиально. Усадьба и подавно была ей абсолютно не нужна. Мне, собственно говоря, тоже. Просто большой, пыльный дом, набитый старомодной мебелью под чехлами, без прежнего процветавшего хозяйства и слуг. Я давно, годами, планировал продать это забытое богом место какому-нибудь местному барону. Но все руки не доходили, вечно находились дела поважнее.

Теперь же внезапно, ярко и отчетливо, увидел ее во сне.

Дом выглядел неожиданно ухоженным и, как ни странно, явно жилым. На высоких окнах с переплетами колыхались легкие, белые занавески от сквозняка, перед парадным входом буйно цвел некогда запущенный сад, в котором яркие, сочные цветы всех оттенков распускались, словно приветствуя раннюю весну. А в глубине сада, среди цветущих кустов, возилась какая-то женская фигурка в светлом платье. Я не разглядел ни лица, ни черт – они были смазаны, как в тумане. Да оно и не надо было в тот момент. Сам факт чьего-то явного присутствия в этом давно покинутом месте уже меня изумил и насторожил. Кому, черт возьми, понадобилась эта рухлядь? Как вообще кто-то мог появиться там без моего ведома? А как же мощные охранные амулеты, вмурованные в порог и камины? Они не должны были пропустить ни одного незваного гостя, тем более надолго!

С этой тревожной мыслью я и проснулся в своей широкой, холодноватой постели, потянувшись во все стороны, чтобы разогнать остатки навязчивого сна.

– Приснится же такое… – проворчал я хриплым от сна голосом, потирая глаза.

         Я потянулся еще раз, и в этот момент вспомнил: гномы. Сегодня я должен был встречаться с этими мелкими торгашами! Мне просто необходимо было заключить с ними сделку о купле-продаже.

– Да чтоб вас! – беспомощно выругался я.

         Лайон, сволочь удачливая, наверняка спокойно дрыхнет в своих покоях со своей сломанной ногой, укрывшись теплым одеялом. А мне, несчастному, разбираться с гномами и их каверзными контрактами!

Эти маленькие, но невероятно наглые существа предпочитали все важные дела делать с раннего утра. С самого, очень раннего утра, когда солнце еще только краешком показывается из-за гор. Тогда, когда все нормальные, уважающие себя существа обычно спят крепким сном. Гномы уверяли, что именно так, постоянным трудолюбием с первыми петухами, и достигается настоящее богатство. Хотя даже глупые детеныши знали, что истинное богатство достигалось гномами исключительно удачной добычей редких минералов, а затем и хитрой продажей магических артефактов и амулетов. Те из гномов, кто не работал в глубоких шахтах или не торговал амулетами на базарах, были бедней кладбищенских зомби и питались объедками. И их фанатичный подъем с утра пораньше сам по себе ничего им не давал, кроме синяков под глазами.

В любом случае, хочешь не хочешь, а мне пора было вставать. Встреча состоится совсем скоро, дай темные боги, успеть себя в порядок привести до их прихода. Я с неохотой поднялся с теплой кровати, чувствуя, как холодный, предрассветный воздух пробирается сквозь щели в ставнях, заставляя меня поежиться и стучать зубами.

Затем резко дернул за шнур серебряного колокольчика, вызывая сонного слугу, и широким, решительным шагом направился в соседнюю мыльню – срочно приводить себя в презентабельный вид.

После освежающего, но слишком короткого мытья – обязательный завтрак. Я механически проглотил чуть подслащенную овсяную кашу с орехами и поджаренные хлебцы с острым сыром и копчеными колбасками, запил все это стаканом кисло-сладкого фруктово-ягодного морса и приказал слуге немедленно вытаскивать из огромного дубового шкафа парадный костюм. Пора было облачаться в доспехи дипломатии для встречи с гномами.

Глава 5

Ангелина:

                До конца дня я отдыхала и привыкала к мысли о новом доме. Я ела, читала, снова ела. И так до самой ночи. Я узнала, что попала в магический мир, в котором существует пять империй, два княжества, несколько королевств и больше десятка разных рас. Драконы, оборотни, гномы, тролли, эльфы… Да кого здесь только ни было. Все они враждовали друг с другом, мирились, снова враждовали. В перерывах торговали, женились, выходили замуж, расширяли границы государств.

         В этом мире верили в общих богов, поклонялись им. И каждый род старался приписать себе происхождение от того или иного божества, пусть и довольно мелкого. Это было престижно. Особенно когда удавалось документально доказать подобное родство. Всего богов было двадцать. И тот, который назвался моим предком, входил в пятерку сильнейших.

         В общем и целом, по своему уровню развития этот мир был похож на Землю, примерно семнадцатого-восемнадцатого веков. Аристократы, балы, чернь, крестьяне. И мне повезло, очень сильно повезло, что меня закинули в пусть и заброшенный, но довольно уютный дом. Ведь при другом раскладе я могла оказаться в крестьянской избе, без магических амулетов, божественной помощи и возможности выжить.

         Спала я крепко, спокойно. Словно и не на новом месте ночевала, а в уютной и удобной собственной кровати. Проснулась утром, потянулась, вспомнила обо всем. Ну и огляделась. Так… То есть мне ничего не приснилось. Мир новый, проблемы старые.

– Чтоб вас всех, – устало пробормотала я. – Магический мир, мифические расы, амулеты, пустая усадьба. Чудно, просто чудно. Это ж надо было так нагрешить в прошлой жизни.

         Высказавшись, я поднялась с кровати. Сначала приведу себя в порядок, вымоюсь, переоденусь, поем. Затем посмотрю, чем еще, кроме чтения, здесь можно заняться.

         Обрисовав себе в общих чертах план действия, я приступила к его выполнению. В ванной я вымылась быстро. Благо тут оказалось подобие душа. Я наслаждалась каждым мгновением, чувствуя, как усталость уходит, а на смену ей приходит бодрость. В углу стояли баночки с шампунями и гелями, которые напоминали земные, но были более густыми и ароматными. Я выбрала один с запахом цитрусовых и, нанеся его на волосы, почувствовала, как они наполняются свежестью.

Затем я вытерлась большим банным полотенцем и потопала к шкафу в комнате. Там, за резными дверцами, оказались платья моего размера, длинные, скромные, закрытые. И сшитые по моему размеру. Явно предок постарался.

         Я выбрала темно-серое, немаркое, переоделась. Потом вышла из комнаты и по лестнице спустилась в кухню, позавтракала, посмотрела в окно. За стеклом светило яркое солнце, а легкий ветерок колыхал листья деревьев. Убедившись, что дождя нет, я решила пойти прогуляться в саду. Может, травку под деревьями порву. Так, для улучшения физической формы.

Я вышла на улицу и вдохнула свежий воздух, напоенный ароматами цветов. Сад был ухоженным, с аккуратно подстриженными кустами и яркими цветами, которые радовали глаз. Я медленно прогуливалась по дорожкам, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Вокруг пели птицы, а где-то вдалеке слышался тихий шорох.

Я остановилась под одним из деревьев, наклонилась и начала рвать травку, размышляя о том, что меня ждет в этом новом мире. У меня не было оснований не доверять предку. Так что со дня на день я ждала здесь гостей. И тогда уж точно моя жизнь изменится и заиграет новыми красками.

К добру бы.

Раймонд:

– Ваше темное величество, но это же грабеж, самый натуральный! Да за что такой высокий процент?! И почему со скидкой?! – возмущался один из гномов, его лицо покраснело от гнева, а борода тряслась, как у старого кота, когда его пытаются выдрать из теплого места.

– Я слышал, в последние месяцы дроу тоже озаботились выработкой и продажей магических камней для амулетов. Может, мне вести переговоры теперь с ними? – ответил я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри меня разгорался огонь самодовольства. Я знал, что у меня есть козыри в рукаве, и не собирался уступать.

– Ваше темное величество! – снова воскликнул гном, его голос, полный недовольства, звучал как трещотка,

– Я все сказал. У вас есть сутки, чтобы принять мое предложение или отказаться от него, – произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно.

Злобные взгляды в ответ меня не впечатлили. Я был горд собой, очень горд. Я поставил на место этих мелких торгашей. Я выбил выгодный для своего княжества контракт. Да и вообще, я молодец!

– Мы принимаем ваше предложение, ваше темное величество, – выступил вперед глава делегации, достопочтенный Жаррас.

И мне бы насторожиться. Задуматься, с чего вдруг гномы перестали спорить. Но я был слишком поглощен своей победой, чтобы продумать последствия. Никогда не любил переговоры, тем более с этими хитрыми торгашами! И потому да, я сглупил. Подписал документы прямо здесь и сейчас, не обратив внимания на мелкие детали, которые могли бы указать на подводные камни. Делегация гномов откланялась и ушла порталом, оставив меня в состоянии эйфории.

Я вернулся в свою спальню, где мягкий свет пробивался сквозь занавески, создавая уютную атмосферу. Переодевшись в более удобную одежду, я направился проверить Лайона. Надо было узнать, как заживает нога у моего верного помощника.

По пути к его комнате я размышлял о том, как же мне повезло с этим контрактом. В голове уже строились планы, как я смогу использовать полученные ресурсы для укрепления своего княжества.

Когда я вошел в комнату Лайона, он сидел на кровати, опираясь на подушку.

– Судя по твоему довольному виду, все в порядке, встреча состоялась, контракт подписан, – заметил он, улыбнувшись.

– Естественно, – я хмыкнул. – Я все же настоял на своем.

– А подводные камни? – уточнил Лайон.

– Да какие там камни, – отмахнулся я. – Говорю же, все в полном порядке.

Если бы я только знал, как ошибался…

Глава 6

Ангелина:

                Ночь на новом месте прошла спокойно. Я выспалась, вылежалась, потом позавтракала вдоволь. И решила, что надо выйти в сад, хоть немного поработать. Так сказать, повторить вчерашний подвиг с прореживанием травки. Следовало поддерживать форму. А то разжирею, в дверь не пролез, если буду на всем готовом жить. На Земле-то я и домашними делами занималась, и готовила, и до работы пешочком ходила. А тут…

         Напевая современный земной мотивчик, я переоделась, сменила ночнушку на более удобное домашнее платье. Оно было легким и свободным, с яркими цветами, которые поднимали настроение. Поколебавшись, накинула на плечи кофту, чтобы не замерзнуть на утреннем воздухе. Потом, уже в холле, переобулась в нечто, напоминавшее земные туфли, только с высоким задником, и вышла наружу.

– Свежо, – я с удовольствием вдохнула полной грудью утренний воздух. – Хорошо…

         Да, все же городской воздух отличался от деревенского. Здесь и дышалось легче, и настроение повышалось от взгляда на клумбы с цветами, травкой и котятами…

         Так, стоп. Какими котятами?! Откуда здесь котята?!

Я остановилась, прищурив глаза, чтобы лучше рассмотреть это чудо. На зеленом газоне, среди ярких цветов, резвились несколько котят, довольно необычных на вид. Их шерсть переливалась всеми цветами радуги, словно они были покрыты блестками.

Один из них, с ярко-синими глазами и белоснежной шерстью, играл с лепестком цветка, ловко подбросив его в воздух. На лбу у котенка красовался маленький рог, сверкающий как драгоценный камень. Другой, с полосками, как у тигра, и хвостом, который напоминал пушистую метлу, пытался поймать свою тень, прыгая и вертясь на месте.

Третий котенок привлекал внимание не меньше. Он был чуть крупнее остальных, с густой шерстью, которая переливалась оттенками фиолетового и серебристого. На его спине располагались маленькие, но очень выразительные крылья. Он скакал по газону, делая акробатические трюки, и время от времени взлетал на несколько сантиметров в воздух, словно испытывая свои крылья. Когда он приземлялся, его хвост, длинный и пушистый, поднимался вверх, как флаг победы.

Все трое издавали мелодичные звуки, похожие на тихий смех, и, казалось, понимали друг друга без слов.

Меня заметили. Котята прекратили играть, повернулись в мою сторону.

Странно, но я ни капли не боялась. Видимо, не думала, что эти милые существа могут хоть как-то угрожать мне.

Один из котят, тот самый с рогом, подошел ко мне и, прижавшись к ноге, начал тереться о мою щиколотку, словно приветствуя.

– Доброе утро, живность, – пробормотала я потрясенно. Потом неспешно присела, протянула руку и погладила это мелкое чудо. Его шерстка оказалась мягкой на ощупь. – Вы откуда здесь взялись? Вы чьи-то или без дома? Как вас кормить?

Котенок умиротворенно взмуркнул. Как будто хотел сказать: «Ты гладь, гладь. Не отвлекайся от своего занятия».

Его собратья решили время даром не терять и тоже подбежали за своей порцией ласки.

И следующие несколько минут я занималась только тем, что обеими руками поглаживала всю троицу.

Насытившись лаской, живность решила, что пора бы и поесть. Все вместе они развернулись и потрусили к дому. Как будто понимали, что именно там хранится еда.

Пришлось подниматься с корточек и идти за ними.

Прореживание травы откладывалось на неопределенный срок. Похоже, у меня завелись питомцы.

Раймонд:

         Вечером, через несколько часов после встречи с гномами, по дому пронесся вой. Хороший такой вой, громкий. Не сказать, чтобы сильно тоскливый, но все же и не радостный. Часто общаясь с оборотнями, я научился различать разные эмоции в их голосах. Этот конкретно голос или скучал, или сильно хотел есть. Проблема была в том, что никто здесь выть не мог. Лайон, оборотень-полукровка, сейчас носил амулеты, подавлявшие его вторую сущность. Ему просто не хотелось оборачиваться.

         Оранты тоже умели выть, но не в детском возрасте. Среди слуг оборотней с сильной второй сущностью не имелось. И потому этот вой меня сильно напряг.

         Первым делом я вызвал Остина, управляющего, высокого, крепко сбитого тролля, в чьих предках затесались вампиры и орки.

– Слышал? – требовательно спросил я, стараясь не выдать своего беспокойства.

Остин, как и Лайон, был моим другом-приятелем. И наедине мы не выкали друг другу, что создавало атмосферу доверия.

– Слышал, – кивнул он, его лицо стало серьезным. – Понятия не имею, кто это.

– Щенок оранты накормлен? – спросил я, надеясь, что это всего лишь каприз маленького существа.

Остин, не стесняясь, покрутил пальцем у виска. Пока что у своего.

– Ему до умения выть еще расти и расти. Да, этот дармоед уже накормлен. Я лично за ним слежу.

– Тогда кто?.. – я не успел договорить, как вой повторился, на этот раз более настойчиво и пронзительно.

Мы с Остином переглянулись, недоуменно и удивленно. В этом звуке было что-то тревожное, что-то, что заставляло меня насторожиться.

– У нас тут оборотень с сильной сущностью случайно не затесался? – спросил я, пытаясь просчитать все варианты.

– Да откуда? – по-простому развел руками Остин. – Тут же везде амулеты. Они ж должны сущность подавлять.

– Вот именно, что должны, – проворчал я, чувствуя, как напряжение нарастает. – Но я что-то не вижу, чтобы эта самая сущность подавлялась.

– А может, это не оборотень?

– А кто тогда?

         Остин пожал плечами.

– Ларт? Ты ж с гномами встречался сегодня.

– Какой к демонам…

         Я замолчал и мрачно выругался:

– Шаргарашан рорг ронторош! Так вот почему они согласились!

         Ларты считались проклятьями подземелий. Сущности, внешне похожие на излишне крупных кроликов, только с красными глазами и крыльями за спиной, они постоянно были голодными. Такие же обжоры, как и оранты, они любили селиться у самых гномьих пещер или внутри них. «Пришел ларт – пропало подземелье», – любили поговаривать гномы. Нет, самих гномов ларты не ели. Но они могли вломиться в дома и сожрать все, что не приколочено. Ну или же подстерегали гномов у пещер и попросту объедали их, жуя о, что считалось съедобным. А так как с едой у гномов часто бывала напряженка, гномы чуть ли не помирали с голоду в тех местах, где селились ларты.

         И если Остин прав, то эти сволочные бородачи подкинули в мой дом ларта!

Глава 7

Ангелина:

                Котята оказались прожорливыми созданиями. Они смели половину готовой еды в холодильнике и при этом даже не растолстели.

– Такими темпами у меня быстро закончатся все припасы, – проворчала я, наблюдая, как очищаются полки холодильника от продуктов и посуды.

– Мур-р-р? – поинтересовался один из котят, подходя ко мне и начиная тереться о мою ногу.

Его шерсть была мягкой и теплой, а взгляд полон невинности и любопытства. Я не могла не улыбнуться, хотя и пыталась сохранить серьезный вид.

– Да, мне жалко, – отрезала я, хотя на самом деле это было не совсем так. – Потому что вы, мелочь пузатая, пока что радуете взгляд своей красотой. И все. Пользы от вас я не увидела.

         Котенок, словно услышав меня, прищурился и издал протяжный звук, который можно было бы интерпретировать как «Мур-р-р-р!» Он выглядел так, будто пытался убедить меня в своей ценности, и это было довольно забавно.

– Вот когда появится та польза, тогда и кормить стану, – фыркнула я, скорее, из вредности, чем действительно жалея еду. Она, еда эта, как я успела понять, самообновлялась в холодильнике. Так что умереть от голода мне не грозило.

         Котята, похоже, правильно поняли мой настрой. Они начали активно показывать свою любовь ко мне, прыгая вокруг и издавая мелодичные звуки, которые напоминали мурлыканье. Один из них, самый смелый, запрыгнул мне на колени и начал тереться о мою руку, словно требуя внимания. Обормоты малолетние!

         Пришлось гладить и чесать, причем с усердием, сначала одного, а потом и остальных. Каждый из них, словно почувствовав, что я уделяю внимание его брату или сестре, тут же подбегал и требовал свою порцию ласки. Я смеялась, когда они, переплетаясь друг с другом, пытались устроиться на моих коленях, создавая настоящий пушистый клубок.

До конца дня я развлекалась тем, что наблюдала за котятами. Они были полны энергии и любопытства. Я выяснила, что они ведут себя так же, как и их земные сородичи. Несмотря на крылышки, ни один из них не пытался взлететь. А рог не использовался по назначению – вместо того чтобы выглядеть устрашающе, он лишь добавлял им комичности. Котята, казалось, не осознавали, что они отличаются от обычных кошек, и это было забавно.

Зато эта мелочь перевернула вверх тормашками сад, а потом и дом. Они с жадностью исследовали каждый цветок, выкапывая землю и оставляя за собой следы из мелких комочков. В холодильнике не осталось ни одного кусочка еды. Ну и котята непрестанно требовали ласки, любви и внимания. В общем, вели они себя, как обычные кошачьи дети, и я не могла не радоваться их игривости.

Спали мы в одной постели. Эти мелкие оккупанты просто запрыгнули на кровать и не пожелали с нее слезать. Мое мнение в расчет не принималось. Я пыталась устроиться поудобнее, но они, словно магнит, притягивали меня к себе. Один из котят устроился у меня на груди, другой – на подушке, а третий – между моими ногами. Я чувствовала, как их теплые тельца соприкасаются с моим, и это создавало ощущение уюта и спокойствия.       И все было спокойно, умиротворенно.

         А утром… Утром случился сюрприз…

Раймонд:

         Лайон ржал. Не смеялся, нет, ржал. И не надо мне рассказывать, что оборотни, тем более полукровки, не ржут! Этот именно что ржал! Надо мной, над своим господином!

– А я говорил, – выдавил он из себя, чуть успокоившись, но в его голосе все еще слышалась насмешка. – Я предупреждал. Надо было внимательно читать договор.

– Иди ты, – мрачно огрызнулся я, чувствуя, как нарастает раздражение. – Раз такой умный, сам бы их и принимал. Прямо здесь. Лучше скажи, что делать? Тут один щенок оранты объест так, что мало не покажется. А еще и ларт! Они что, сговорились все, издеваются надо мной?! Где я им столько еды найду?! От меня так все повара сбегут!

– Сам виноват.

– Лайон!

– Что? Ну вот что я тут могу сделать? Ты сам подписал тот договор, сам заверил его своей печатью. Что уж теперь… Раймонд! Если ты меня придушишь, то лишишься ценного помощника!

– Пока что этот помощник только издеваться надо мной горазд, – мрачно огрызнулся я. Уселся в кресло возле кровати Лайона и потребовал. – Придумай что-нибудь. Ты же мой советник.

– Интересно, что? – фыркнул Лайон, его глаза блестели от насмешки. – Вернуть ты их не можешь, особенно щенка оранты. Еду они требуют почти постоянно… Так, стоп. Еда почти постоянно. Кто сказал, что оба должны жить только в этом доме?

         Я встрепенулся, ощущая, как в глубине души появляется маленький росточек надежды. А ведь верно. Они принадлежат мне. Но я ведь могу их отселить, в любое место в своих владениях, куда-нибудь, где есть нужная им пища.

– Вспоминай, – посоветовал Лайон, его голос стал более серьезным. – Твое имущество разнообразно. Думай, где есть разрушенное или полуразрушенное здание, годное для привязки, с охотничьими угодьями, полями, реками.

         Я быстро перебрал в памяти все, чем владел, и уверенно произнес:

– Усадьба «Белые пески». Я там не был лет двести, наверное. Полагаю, фундамент еще остался. И можно будет сделать к нему привязку.

– Отлично, – кивнул Лайон. – Вот там оставишь и ларта, и щенка оранты. Пространства там много, каждый сможет найти себе место по душе. А ты избавишься от двух обжор.

         Я удовлетворенно улыбнулся. Решение найдено. И завтра с утра я раскину магические силки и переселю живность в более подходящее для нее место. Что ж, прекрасно. Жизнь снова заиграла яркими красками. Осталось пережить ночь.

Глава 8

Ангелина:

                Начиналось все довольно стандартно: утренний подъем, завтрак, теперь уже в компании трех голодных ртов, потом – прогулка на свежем воздухе. Вот на последнем пункте плана меня и ожидал сюрприз. Да и не только меня, как потом выяснилось.

         Мы с Пушком, Барсиком и Мурзиком (так я обозвала котят) как раз вышли из сада на тропинку, ведущую к дому, когда в двух шагах от нас, сбоку, заискрился воздух. Я остановилась, прищурившись от яркого света, и в ту же самую секунду из пустоты появились крупный кролик, странного вида щенок и мужчина лет тридцати пяти-сорока. Последний, крупный, высокий, широкоплечий, смотрел властно, я бы даже сказала, нагло.

                Мои котята мгновенно распушили усы, подняли хвосты и зашипели. Как будто врагов увидели.

– Вот только арсов тут и не хватало, – произнес мужчина приятным баритоном. Затем он окинул меня презрительным взглядом, словно я была не более чем грязью под его сапогами, и приказал: – Эй, девка, убери их. И сама отсюда убирайся.

         Котята зашипели еще сильнее. У одного из них даже показались клыки из-под верхней губы, и я почувствовала, как в груди появляется и начинает разгораться негодование. Да что он вообще о себе думает?!

– Девок тут нет, – просветила я этого нахала, стараясь говорить вежливо, хотя голос дрожал от гнева. – Из своего дома я точно не буду убираться.

– Твоего дома?! – изумился незнакомец, его брови приподнялись в недоумении, но в его глазах не было ни капли уважения. Он не обращал ни малейшего внимания на поведение котят, которые, казалось, были готовы броситься в атаку. Его собственные животные, странный щенок и кролик, стояли спокойно, как будто не замечая напряженной атмосферы. – Ты чересчур нахально себя ведешь для твоей расы! Вон из моего поместья!

Я почувствовала, как меня охватывает ярость. Этот самоуверенный тип, который, похоже, считал себя хозяином всего на свете, не имел ни малейшего представления о том, с кем разговаривает. Я сделала шаг вперед, стараясь не показывать, как сильно меня задевает его поведение.

– Я могу сказать то же самое. Вон из моего поместья, – я говорила и радовалась красным пятнам на лице наглеца.

– Аршарангорашах горранахшар горракар! – произнес он четко и отчетливо, вскинул в воздух левую руку…

И на него вылилось ведро воды. Вот так вот появилось из пустоты и вылилось, прямиком на макушку.

Котята весело зафыркали. Нахальный незнакомец заорал.

Раймонд:

         На следующее утро, сразу после завтрака, я отправился в поместье.  План был простой: взять с собой ларта и щенка оранты, привязать их к тому, что осталось от усадьбы, и вернуться домой. На все про все не больше часа. За это время я должен был решить свою проблему с прожорливой живностью и больше о ней не думать.

         Но с самого начала все пошло не так.

         Не успел я перенестись в поместье, как прямо возле дверей усадьбы наткнулся на арсов. Спутники богов, как их называли, считались прекрасными защитниками и отличались еще большим аппетитом, чем ларты. Пока еще детеныши, трое арсов мгновенно выгнули спины и распушили усы, увидев меня. Их мех переливался на солнце, как драгоценные камни, и я насторожился. Если тут появились арсы, то должны были быть и боги, ну или полубоги. То есть предмет охраны. А так как арсов было трое, то этот самый предмет мог быть очень важен для кого-то из богов. И мне совсем не улыбалось здесь и сейчас общаться с кем-то, кто сильнее и могущественнее меня.

– Вот только арсов тут и не хватало, – я недовольно поморщился и приказал невзрачной служанке, сопровождавшей арсов. – Эй, девка, убери их. И сама отсюда убирайся.

         Привыкнув к полному повиновению со стороны прислуги, я внезапно услышал:

– Девок тут нет. Из своего дома я точно не буду убираться.

– Твоего дома?! – изумился я, параллельно отметив, что эта бледная немочь, слишком скромно одетая даже для провинциальной баронессы, меня ни капли не боится. И это задело меня, причем сильно! Я – Темный князь! Перед моим именем склоняется треть этого мира! А эта наглая человечка (а в том, что передо мной именно человечка, я был уверен!) явно не осознеает, с кем разговаривает! – Ты чересчур нахально себя ведешь для твоей расы! Вон из моего поместья!

– Я могу сказать то же самое. Вон из моего поместья, – парировала она, глядя мне в лицо едва ли не с вызовом. В ее глазах сверкали огонь и решимость, и я почувствовал, как внутри меня нарастает гнев.

– Аршарангорашах горранахшар горракар! – да, я психанул, произнес одно из запретных заклинаний! Но кто же знал, что в ответ на меня выльется ведро ледяной воды!

Я заорал, скорее, от неожиданности, чем от страха.

Да что, Бездна всех дери, здесь происходит?! Откуда на этой девке такая мощная защита?!

Глава 9

Ангелина:

                Ор довольно быстро перешел в ругань – это я поняла по тону и экспрессии в голосе. Мокрая одежда незнакомца стала сухой по щелчку пальцев. Видимо, снова магия. Вряд ли здесь каждый второй владел умениями высушивать свою одежду. А значит, передо мной стоял умелый маг. Злой умелый маг, надо подчеркнуть.

– Кто ты, Бездна тебя подери?! – выдал он, повернувшись ко мне с таким выражением лица, будто я только что отобрала у него самое ценное. Его голос звучал как гром, раздающийся в тишине. – Откуда у тебя такая мощная защита?!

Его руки сжались в кулаки. В такие моменты даже самые смелые теряют уверенность, но я не собиралась показывать свои слабости.

– От предка, наверное, – пожала я плечами. – Оргаром зовут. Слышали?

         Я не имела привычки «тыкать» незнакомым людям, так что пришлось обращаться на «вы».

         Имя бога войны, как я и ожидала, произвело на нахального типа неизгладимое впечатление – его всего передернуло. И вряд ли от радости.

         Глаза незнакомца расширились, а губы слегка приоткрылись, словно он собирался произнести что-то важное, но слова застряли у него в горле. Я заметила, как его руки, сжатые в кулаки, слегка расслабились, но напряжение в воздухе оставалось.

         Прокашлявшись, он все же выдавил из себя:

– Да чтоб вас всех… Еще и бог войны…

         Его голос звучал так, будто он только что проглотил лимон. Я не могла не усмехнуться про себя: похоже, он не ожидал, что его жизнь так резко изменится. Затем, уже мне, более вежливо, чем раньше, он произнес:

– Приношу свои извинения за эту нелепую ситуацию. Усадьба и правда моя. Я могу доказать это документами. Но раз богу войны понадобился мой дом, я уступлю его вам. Взамен прошу приютить двух животных. Они любят свободу и простор. В моем доме для них нет места.

Я приподняла бровь, удивленная его предложением.

– Зачем же тогда вы их приобрели? – уточнила я, стараясь сохранить нейтральный тон. Информацию о праве незнакомца на это место я отложила в сторону. Понятия не имею, зачем богу войны понадобилось врываться в чужой дом. Но раз ситуация сложилась таким образом, пока здесь буду жить я.

         Незнакомец тем временем поморщился.

– Мне их подарили. Помимо моей воли, – произнес он с явным раздражением, словно это было самым большим бременем в его жизни. – Да, я не представился. Раймонд Органсанский, Темный князь.

         Он произнес свое имя с такой гордостью, что мне показалось, будто он ждал, что я упаду в обморок от счастья, познакомившись с ним.

– Приятно познакомиться, – слукавила я, стараясь не выдать своего истинного мнения. – Ангелина. Без титула. До последнего времени жила в другом мире.

         В глазах нахала появилась обреченность. Он как будто спрашивал: «Боги, ну за что, а?!»

Раймонд:

         Оргар! Бог войны – предок этой… этой… Я не мог подобрать подходящих слов! Та бледная моль, которую я видел сейчас перед собой, не была похожа на аристократку! Да что там аристократка! Она и на простую купчиху походила мало! Ни лица, ни фигуры, ничего!

         Но рядом с ней стояли три арса. А значит, бог войны оберегал свою пра-пра-пра…внучку. И мне надо было с этим считаться.

         Хуже всего оказалось то, что она пришла из другого мира. В старинных свитках и летописях всегда подчеркивалось, что появление в нашем мире кого-то из мира соседнего грозило нам, всем местным жителям, большими потрясениями. Я очень сильно любил свою относительно спокойную и упорядоченную жизнь. И никакие потрясения были мне не нужны!

         «Тебя спросить забыли», – словно наяву услышал я насмешливый голос Мироздания. И с тяжестью на душе осознал, что с потомком бога войны придется договариваться, причем по-хорошему. Силой тут не возьмешь.

– Я никогда не ухаживала за животными из другого мира, – между тем произнесла моя собеседница, её голос звучал с ноткой растерянности. – Да что там. У меня и в том мире никогда не было животных. Я не знаю, как с ними обращаться.

– Они не нуждаются в уходе, – покачал я головой, стараясь успокоить её. – Думаю, они даже не будут вас беспокоить. Здесь есть луга, поля, леса – места, где эти двое отлично смогут добыть себе пищу. От вас же требуется только разрешение на их проживание здесь. После этого я проведу обряд и вернусь в свой дом. Вас никто не потревожит.

Я заметил, как её брови слегка нахмурились, и она, казалось, пыталась осмыслить мои слова.

– В моем мире принято было говорить: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», – последовал её ответ, и в голосе звучала ирония. – А если что-то случится с одним из этих животных? Что мне делать? К кому обращаться?

– Я оставляю вам фамильный перстень для связи, – произнес я, стараясь говорить спокойно и безэмоционально. Я достал из кармана крупный перстень с вделанным в золотой ободок алмазом, его поверхность блестела в свете, пробивающемся сквозь листву. Случится? Да что может случиться  с тем же лартом? Лопнет от переедания? – Вы в любой момент сможете обратиться ко мне.

Несколько секунд меня сверлили внимательным взглядом. Но затем я все же услышал желанное:

– Ладно, пусть так. Оставляйте своих животных.

Я выдохнул от облегчения. Про себя, правда. Осталось провести обряд, и я свободен.

Глава 10

Ангелина:

         Тип, назвавшийся Темным князем, явно был счастлив избавиться от животных, которых привел с собой. И чем быстрей, тем лучше. Я заметила, как его лицо слегка расслабилось, когда я согласилась на его предложение. Он, казалось, не мог дождаться, когда же сможет покинуть это место.

Едва услышав мое согласие, он буквально всучил мне перстень. Затем, не теряя времени, он принялся чертить на земле круг, его движения были уверенными и быстрыми. Я наблюдала, как он довольно схематично изобразил кролика и щенка, его рука скользила по земле, оставляя за собой четкие линии.

После этого он начал произносить что-то нараспев, и я почувствовала, как воздух вокруг нас стал тяжелым и напряженным. Рядом с нами сверкнула молния. Невдалеке послышался гром, его гул напоминал отзвуки далеких барабанов, и в воздухе запахло озоном, свежестью, которая предвещала бурю.

– Все, – с облегчением произнес этот тип, – теперь они оба привязаны к дому и окружающим угодьям. Благодарю за помощь, нисса[1] Ангелина. Если будет нужна моя помощь, не стесняйтесь, активируйте перстень.

         Сказал и исчез, как будто провалился сквозь землю. Я даже не успела моргнуть, как его фигура растворилась в воздухе, оставив после себя лишь легкий шлейф магии.

         Я осталась одна, стоя на краю круга, который он нарисовал, и в голове у меня крутились мысли о том, что только что произошло.

         Итак, я познакомилась с местным правителем, если его можно так назвать. И, похоже, обзавелась еще двумя голодными ртами. Как там говорил князь? Любят простор? А еду они где будут находить? На том просторе? Что-то мне подсказывало, что князь плохо знал своих животных. Потому что оба они сейчас смотрели на меня так, как будто не ели с неделю, не меньше, и я была их последней надеждой не помереть с голоду. Их глаза, полные безмолвного мольбы, были настолько выразительными, что я почувствовала, как внутри меня зашевелилось чувство вины.

         В общем, меня совершенно нагло разводили на еду. Я покачала головой, пытаясь прогнать эти мысли, но они не оставляли меня в покое.

– И вот что с вами делать? – поинтересовалась я обреченным голосом. – Мне сказали, что в доме для вас нет места. Но, похоже, вы так не думаете.

         Кролик, с его пушистым мехом и большими ушами, начал усиленно притворяться умирающим от голода, его глаза наполнились слезами, а щенок, с его милой мордочкой и трясущимися лапками, поджал уши и стал тихо скулить. Разве что не догадались лечь и сложить лапки на пузе.

         Котята насмешливо зафыркали.

         Угу, мне тоже смешно. Теперь придется кормить еще двоих дармоедов. Я вздохнула, осознавая, что, похоже, у меня не было выбора.

– Ладно, – сдалась я, – пошли в дом, найду вам что-нибудь поесть.

         Умирающая живность весело замахала хвостами. Вот же… Обормоты!

Раймонд:

         Я вернулся домой, довольный проделанной работой и полученным результатом. Жизнь начинала налаживаться. И даже появление в этом мире потомка Оргара не пугало. Подумаешь, иномирянка. Она заперта в моем старом поместье, не может оттуда выйти. Так что пусто развлекается, как хочет, на небольшом пространстве. Я был уверен, что и ларт, и щенок оранты больше не вернутся в мой дом. Со дня на день должен подняться с постели Лайон – его нога почти зажила. А значит, будет кому принимать делегацию гоблинов.