За чертой дождя

Глава 1.

Утро. Мерзкое время суток, когда понимаешь, что надежда не проснуться снова откладывается. Впереди рутина, повторяющаяся на протяжении нескольких лет.

Повернув голову, Алексей увидел огромную рыжую морду, щуращившуюся в предвкушении завтрака и последующего заслуженного сна. Барсик – кот редкой породы "Питерский обморок", выведенный путём скрещения всех мяукающих обитателей в одной из петроградских коммуналок. Свои внушительные для среднестатистического кота размеры он компенсировал умением бояться всех звуков, уровень громкости которых превышал падение частиц пыли. От этого рыжая скотина постоянно болела и уже несколько раз пыталась отправиться к кошачьему богу, сократив количество своих жизней до 6 и облегчив заначку Алексея на внушительную сумму, превышающую шестьсот тысяч деревянных.

– Ненавижуууу! – традиционно поприветствовав новый день, Алексей встал с кровати.

Дальнейшие ритуалы были так же отработаны до автоматизма: уход за рыжим, потом за собой. Горсть разработок фармакологических компаний, еле умещающаяся во внушительной ладони Алексея, отправилась в путешествие по пищеводу, сопровождаемая коктейлем из растворимых препаратов. Препараты от перегрузки сердца успешно сочетались с препаратами, обеспечивающими его нагрузку, необходимую для заряда бодрости, которая потребуется через час в спортзале.

Апрельская погода, стабильно мерзкая для Питера, не оставляла выбора в повседневной одежде: толстовка, джинсы, кроссовки и кожаная куртка.

Рюкзак со спортивным инвентарем удобно лег на плечо, портплед с костюмом для офиса в руку. Ключ повернулся в замочной скважине, в спину прозвучали напутственные слова от Барсика: "Не задерживаться и ни кого домой не тащить". Если сравнивать утреннюю суету с управлением автомобилем, то первая передача, для разгона, переключена на вторую.

Выйдя из подъезда, "парадной, как говорят местные. Похуй", Алексей попал под мелко моросящий дождь. Прожив десять лет в этом городе он знал, что это не все сюрпризы, которые могут быть заготовлены природой. Выйдя из-за угла дома он столткнулся с холодным, пронзающим до костей, встречным ветром. "Холодным и пронзающим до костей" тех, кто не был готов к такому повороту. Человека, чья жизнь тридцать лет прошла в приполярье этим врасплох не застать. Более того, Алексей улыбнулся апрельскому теплу, не свойственному для его родных мест. Маршрут до метро занимал не более десяти минут. На улице лишь пара работяг, движущихся в том же направлении, да он – офисный планктон, выползший в столь раннее время, не свойственное для его собратьев.

Десять лет назад он вытянул счастливый билет и вырвался из общей массы инженерно-технических работников, обеспечивающих бесперебойную деятельность завода по производству металлопродукции, в менеджеры головной компании. Рабочая роба сменилась на офисный костюм, старенький компьютер на современное чудо техники с индивидуальным доступом к МФУ, ответственность за технологические процессы на чувство собственной значимости. Первые пару лет так и было, потом пришло отрезвление и принятие ничтожности своей деятельности для корпорации и себя в ней. "Офисный залупочёс", усмехнулся Алексей, резюмируя свои воспоминания.

Начав спуск на эскалаторе в подземку, он достал из кармана и вставил в уши две пищалки, соединённые по блютусу с телефоном. Бодрый хардкор, звучащий для неподготовленных малопонятной какофонией, заставили мозг работать шустрее. Группа, гастролирующая по областным ДК в эпоху пика своей популярности, и уже давно ушедшая в небытие, оставила после себя ряд культурных артефактов, интересных немногим ценителям, вроде Алексея. Еще бы. Тут не про розовые сопли и юбочки под солнышком. Он вспоминал, как в юности на концертах подобных исполнителей вылезали из слэма, чтобы хлебнуть дешевого пива, утереть кровь, и вернуться назад в жесткий танец брутальных горилл.

На платформе не многолюдно. Десяток бедолаг ожидает прибытия состава, который понесет их в свою рутину: кого-то на завод, кого-то разводить лохов-туристов на покупку ненужных им воспоминаний о посещении места, которое состоятельные люди могут позволить себе называть Северной Венецией. На часах 6:00. Серая масса офисного планктона, студентов и прочих несчастных, наполнят подземные артерии города, проверяя прочность и упругость металла из которого делают вагоны для метрополитена, только через пару часов. Сейчас же можно с комфортом прокатиться, полюбоваться дворцовой отделкой станций, вырытых в болотах древними зодчими Империи, уничтоженной более тридцати лет назад.

Как только состав подошел, не многие пассажиры расселись по местам, выбор которых был превелик из-за дефицита спроса. Как по команде все достали смартфоны и стали ковыряться в них, выуживая ценную информацию или залипая в просмотре дебильных и не очень видео, в зависимости от уровня развития владельца гаджета.

Попытка спрятаться от окружающей реальности в иллюзии, которую с удовольствием предоставляет маленькая коробочка, показывающая красоту на своем экране, выдергивая ее зрителя из зассанного вагона метро и отделяющая от хмурых существ вокруг.

Он не мог смириться с ролью маленького человека в мегаполисе. Мысли о его месте в этом мире и смысле существования всё чаще накатывали на Алексея. Каждый переживает кризис среднего возраста по своему.

Институтский друг Василий, успешный коммерс, уважаемый семьянин, отец троих детей, переживая пресыщенность от цикличности рутины, завел любовницу. Потом открыл массажку, где умелицы с очумелыми ручками, лично отобранные владельцем заведения… Впрочем и это быстро ему надоело.

– Вот что делать? Нет драйва, нет счастья. – Жаловался Василий другу на последней встрече.

– Заведи слона.

– Зачем он мне? – опешил от такого предложения Василий.

– Индийские султаны, чтобы разорить правителя близлежащих земель, дарили им слонов. Будешь бегать ужаленный, где бы еще заработать, чтобы прокормить эту махину.

После ресторана, как обычно на автомате, друзья завернули в пафосный клуб, где малолетки приходили на съём, в поисках папика, способного удовлетворить их финансовые потребности взамен на его физические. Раньше такой манёвр был всего лишь началом веселого времяпровождения в ночь с пятницы на воскресенье. Теперь же, набравшись до состояния, когда лень даже говорить, друзья внесли депозит за столик и молча уничтожали напитки на его стоимость.

"Нахера такие телодвижения? Даже если бы кого-то снял, то драл бы бедолагу всю ночь без шансов на финиш. Лучше бы выспался…".

В тот день они отмечали очередную перевернутую страницу в книге Алексея под названием "Несостоявшийся брак". Книга эта была довольно содержательной и по своему объему приближалась к среднестатистическому художественному изданию, которое клепают на конвейере литературного ширпотреба. Очередная несостоявшаяся супруга, Елена, в начале года заявила, что выполнение государственной программы "Семья" безусловно важно для Родины и она всячески её поддерживает, но реализовывать планирует с другим. В целом, на фоне более неприятных новостей, свалившихся одновременно, это заявление не было ужасающим для Алексея и лишь добавило еще ведро дерьма в стремительно наполняющуюся этой субстанцией бочку, под названием "Жизнь".

"Ведро и маленький черпачок" – ухмыльнулся Алексей. Заявление на красивую летнюю дату в самый лучший ЗАГС Санкт-Петербурга подавалось через Госуслуги и он с удовольствием продал бы забронированное место. Но родное государство не позаботилось о возможностях граждан скрасить крушение фрегата любви компенсацией в виде небольшой суммы, полученной за уступку места более крепкой паре.

Тем временем состав приближался к его станции. На часах 6:30. В последнее время Алексей пытался дать шанс каждому дню на успех, заряжаясь позитивной энергией в спортзале. Полтора часа нагрузки повышают уровень дофамина и поднимают настроение. Главное, чтобы все в меру. Спорт был неотъемлемой частью его жизни. Бокс, борьба, шахматы, баскетбол, лыжи в детстве. Рукопашный бой в юности с обязательной отработкой навыков на полянах в танцах с такими же бедолагами, которым Бог не дал мозгов выбрать правильные цвета любимой футбольной команды. Пролетарский гиревой спорт на заводе с обязательными профсоюзными соревнованиями на первенство завода. Потом силовое троеборье, когда не понятно зачем, но просто хочется жать, толкать, тянуть. И вот теперь дорогой фитнес-клуб, тренер – чемпион всего и вся по бодибилдингу и просто удовольствие от результата. Хотя не только…

– Зачем ты ходишь в спортзал? – как-то спросил Алексей своего коллегу Колю. Коля, обрюзгший от пивно-шаурменной диеты и сидячего образа жизни, отчасти напоминающий Крэйзи Фрога, пытался рассказать ему, что тот тратит излишние деньги на спорт.

– Для здоровья, – немедленно среагировал Николай.

– Я хожу в зал, потому что люблю красивых женщин. Я люблю видеть красивых женщин, я люблю общаться с красивыми женщинами. Я люблю трахать красивых женщин. А утром, готовить завтрак красивой женщине. Для этого я должен выглядеть ни чуть не хуже. Встречают по одёжке, Коля. А для здоровья купи себе палки для скандинавской ходьбы или велосипед.

– Женщины любят лишь один пресс…– уверенно сказал ему Николай банальную фразу, актуальность которой пропала в те времена, когда у него еще был пресс.

"Как же много тебе еще предстоит узнать о холостяцкой жизни"– ухмыльнулся Алексей. Его коллега развелся три месяца назад и был уверен, что будет востребован на рынке свободных сердец.

Тем временем он подошел к залу. Уже образовалась очередь из пяти человек жаждущих получить свой кусок здоровья, в хвост которой он пристроился.

Мастера спорта по спорту. Офисный планктон, внезапно решивший, что необходимо привести себя в форму. Обычно за пятьдесят лет. За плечами опыт ходьбы в качалку в студенческие годы. Инфаркт и рекомендации врача вести здоровый образ жизни. Лютая комбинация, концентрирующаяся в каждом таком киборге. Из ста таких в лучшем случае пять обратятся к персональному тренеру. Из этих пяти один поймёт, что дальше нужно двигаться с профессионалом.

Получив ключ на ресепшене зала Алексей погрузился в дальнейшие размышления.

И так эти мастера спорта по спорту. Смотреть на них было и забавно и отвратительно. С одной стороны в живую можно увидеть залипательные ситуации, которыми пестрит ютуб в подборках про подснежников в спортзалах. С другой, внутренний голос буквально вопил словами классика: "Остановитесь!". Но регулярное посещение психотерапевта научило его давить в себе синдром спасителя.

Размеренно шагая на эллипсе он уловил на себе снисходительный взгляд мужичка, стремящегося разогнать свой тренажер до первой космической скорости. Мужичок под шестьдесят лет явно знал толк в том, чем он занят и готов был поделиться опытом с молодым соседом, еле двигавшимся на аналогичном тренажере. Алексей же, будучи человеком с высшим техническим образованием и любительскими познаниями в области спортивной медицины, прикидывал сколько лет осталось этому опытному атлету до встречи с изобретателем марафонской дистанции. "При возрасте 60 лет, пяти днях посещении зала в будние, работе на пульсе 200 уд./мин., весе 90 кг при росте 170 см.. Лет 7, при постоянных обследованиях сердца. Правда не приняты поправки на ежевечернюю бутылку вина/водки/виски, питание, стрессы, курение… Короче видеть осуждающий взгляд этого мастера мне еще год… Если что-то в жизни не поменяется…".

Так за добрыми мыслями о неминуемой смерти ближнего пролетели полтора часа. Следуя против течения людской массы, спешившей занять свои места на близлежащих заводах и офисах, он шел с той же целью в серую коробку, где ему предстояло провести следующие девять часов. В кабинет постепенно собирались люди разного уровня интеллектуального развития, воспитания, образа жизни, разных возрастных категорий, которым посчастливилось в своё время покрутить что-то на заводе, попинать где-то гавно в офисе, и однажды, как и Алексею, поймать жар-птицу за яйца и оказаться востребованными в головой компании.

Чтобы оттянуть радость общения с коллегами он пошел в столовую. Носить еду с собой вошло у него в привычку. Привычка видеть то из чего и при каких условиях была приготовлена еда, уменьшала вопросы врачей о причинах проблем с чем-то, что лечат с энтузиазмом его ровесники после профосмотров. Как обычно там уже собралось своё комьюнити. Парни из других подразделений заваривали кофе в офисных кофемашинах, тетеньки с энтузиазмом поглощали что-то диетическое, что потом можно будет шлифануть шоколадкой под чай через час. Последние минуты уединения. Благо о его привычке залипнуть в наушниках за едой знали все, потому с лишними разговорами ни кто не лез. Да и о чем с ним можно было говорить? Качалка, бабы, футбол, куда вложить бабки… У людей складывалось стойкое впечатление, что именно эти вопросы ему интересны для обсуждения. Он особо и не стремился его разрушить, как и не верил в то, что найдет с кем подискутировать на предмет различий в изображении социального реализма в картинах художников СССР и США тридцатых годов двадцатого века, которым недавно увлекся. Зато можно спокойно поесть, послушать музыку, отключиться, смотря на себя со стороны.

В столовую заглянул Коля, надеявшийся, что получится переговорить с Алексеем о грандиозных выходных, участником которых он должен его сделать. Он почему-то решил, что именно Алексей станет его проводником в мир разврата со студентками, жаждущих Колиных денег. Буркнув стандартную отговорку, что уезжает на праздники в Москву, Алексей недвусмысленным взглядом попрощался с назойливым собеседником.

Раз уж из состояния равновесия его все равно вывели, пришлось погрузиться в размышлениях о ближайшем будущем. Планы на выходные были как обычно скудные: тренировки, вождение, встреча с психологом, курсы английского, домохозяйство. Все это от силы занимало 5-6 часов в день, а свободное время снова не забито. "Наверное надо бы дочитать ту нудную книгу, которая откроет мне глубины глубин и смысл бытия" – думал Алексей, планируя оставшееся время. Психолог нагружал его кучей книг, которые с разной степени интересности были об одном. В них легко определялись причины и ставился диагноз того или иного расстройства. Ни в одной не было написано как его вылечить. "Наверняка очередной маркетинговый ход – запугать пациента, чтобы он побежал быстрее к специалисту".

Можно конечно сгонять куда-нибудь в театр или на концерт, но в последнее время депрессуха, накрывшая Алексея, категорически вопила против любых лишних пересечений с людьми. Как подумаешь, что рядом окажется очередной мамкин криптоинвестор, приведший деваху из дейтинга на свидание и ездящий ей по ушам о своей особенности, так мысль о выходе из дома дальше спортзала отпадала сама собой.

Своей особенностью Алексей считал отсутствие особенностей. Он обычный человек, которому сегодня везёт достойно зарабатывать, но он не изобретает, не творит, не созидает. Просто марает бумагу. "Профессиональное выгорание. Синдром самозванца. Хуй знает что это. Зато честно. Обычная заурядность, готовая с удовольствием дать по щам такой же заурядности, если выпадет случай". При этой мысли улыбка растеклась по его лицу.

Тем временем серая масса офисного планктона уже расползлась по своим рабочим местам и, доевший завтрак Алексей, поспешил присоединиться к своим коллегам, самоотверженно бросишимся совершать трудовой подвиг.

Глава 2.

Резкий запах кислого пота шибанул в ноздри Алексея при входе в кабинет. На него приветливо смотрел Володя. Толстый мужик лет сорока пяти, с огромной верой в необходимость своей деятельности для компании и государства. Такие всегда готовы копать как экскаватор в нужном направлении, особо не задумываясь для чего. Такие тяжелее всего переносят откровение, что твоя деятельность в рамках корпорации никому не нужна, когда отдел кадров награждает билетом на биржу труда. Судя по приветливому запаху, Володя страдал сахарным диабетом. Но сам пусть разбирается. Психолог научил Алексея, что самое сильное оскорбление другого человека – это попытка ему помочь. Поприветствовав коллег Алексей плюхнулся в кресло и с интересом принялся изучать накопившиеся новости в телеграмме, обсуждая их с окружающими. Через полчаса количество собеседников резко сократилось – народ постепенно спускался в бюрократические шахты.

Каждый сотрудник головной компании – это полноценная боевая единица, способная одной неправильно поставленной запятой в письме, навести шороху в среде его адресатов. Вновь пришедшие работники всегда с энтузиазмом бросались на амбразуру, стремясь раскачать и уничтожить давно устоявшиеся загнивающие традиции работы корпорации. Чтобы буйные идеи сотрудников не привели к техногенным катастрофам, или того хуже – миллиону справок-обоснований почему это надо, кому и что даст, каждая их инициатива под микроскопом проверялась и гасилась опытными и квалифицированными управленцами. Постепенно активисты понимали значимость своей роли в организации, энтузиазм сходил на нет и они становились полноценными сотрудниками головной компании.

Алексей прошёл через несколько знаковых этапов, свойственных матерым винтикам в корпоративной машине. Инициативность была разрушена о гранит непонимания и не желания внедрять новые процессы в смежных подразделениях. Потом был перевод в другое подразделение, где его процессами руководили эффективные менеджеры со своим взглядом на их реализацию и результат. А дальше то, что каждый уважаемый сотрудник прошел как минимум один раз – сокращение. Благо оно было быстро забыто, благодаря старому товарищу, предложившему работу в подразделении, где сейчас и эффективно работал Алексей.

Такой богатый опыт руководство не желало разменивать по пустякам, потому в системе документооборота были либо невыполнимые задачи, требующие творческого подхода, либо ничего, что привлекло бы внимание Алексея. Покопавшись в спаме, он выудил проект корпоративного стандарта на что-то, название чего забылось после введения. С интересом прочитав первые пятнадцать страниц и не найдя в них орфографических и пунктуационных ошибок, с чувством выполненного дела, Алексей переслал в системе документооборота согласование документа более высшему по иерархической лестнице специалисту.

На часах было 10:00. Открывались торги на бирже ценных бумаг и участники медленного сжигания денег в привлекательной перспективе разбогатеть начали запускать брокерские приложения. Алексей за два года очень хорошо заработал на бирже, приумножив своё состояние в два раза, потом доход стал меньше, а с ним и потеря интереса. Деньги нужны были ему не для накопительства. Шикануть, поразить женщину, сделать кому-то приятное – вот вещи, от которых он получал удовольствие. Потому из заработанного что-то было спущено на подарки Елене, что-то ушло в благотворительность, что-то на фронт. Осталось достаточно для безбедного существования на пару лет в случае, если корпорация решит, что винтик-Алексей послужил ей достойно и теперь его можно выкинуть на свалку, заменив на новую и блестящую детальку.

Манагеры среднего звена стали разбегаться на бесконечные совещания, забирая с собой пехоту, которая могла давать комментарии, основанные на их компетентных знаниях по сути вопроса, в то время, пока начальник уверенно машет гривой и на сложных щах вставляет: "Вот это под протокол…".

Тем временем Алексей исправно проверил на орфографические и пунктуационные ошибки еще один корпоративный стандарт, все же он технарь и ему будет стыдно, если в слове "чугун" будет пять ошибок. До обеда оставалось полтора часа, новостные каналы в телеграмме ничего интересного не писали. Открыв личный ноутбук он принялся сдавать тесты в автошколе. Уже полтора месяца как он записался на обучению вождению и как исправный ученик пытался решить тесты по теории. Учителя рекомендовали ознакомиться с обучающим курсом, даже настаивали, но проще было запомнить ответы и сдать всё таким образом, чтобы получить допуск автошколы к покупке экзаменов в ГИБДД. За бесконечной попыткой выбить 18 из 20 пролетел час. Первая половина дня была очень продуктивной как для него, так и для корпорации. В это время завибрировал телефон. Зачислили долгожданную зарплату. То, за что он любил свою работу. Единственное. Цифры были известны, они не менялись уже третий год, однако ему хватало на всё. Он быстренько освоил две трети суммы на стандартные ритуалы: квартплата, спортзал, заначка. Остальное на депозит, с которого планировал тратить ближайшие две недели – до аванса. Часы показывали 11:55, а значит время обеда пришло.

Глава 3.

Он не ходил в столовую, считая это бессмысленной тратой денег и здоровья. Его рацион был рассчитан, приготовлен и упакован по контейнерам на неделю вперед. Это было необходимо для эффективного распределения нагрузки в спортзале. В приподнятом настроении он зашёл в комнату приема пищи, где глазами столкнулся с Аллой. Еще подходя он почувствовал аромат ее духов, но все же встреча взглядами выбила его из колеи. С этой девушкой он пережил последние волнительные моменты в своей жизни, закончившиеся недосказано, что не давало ему покоя. Буквально через пару дней, как Елена объявила ему о том, что хрупкий и нежный цветок её душевного спокойствия нагло втаптывается в грязь ногами неуклюжего Алексея, на горизонте замаячила Алла. Эффектная, очень красивая женщина, поиметь которую мечтал каждый мужчина, в периметр чьего озабоченного взгляда она попадала. Алексей старался дистанцироваться от таких женщин. Дворняги и породистые собаки нюхают под хвостами друг у друга только во дворе, но на случку партнеры подбираются соответствующего происхождения.

Да и недостатка внимания от красивых девушек у него не было. Потому Алла была просто привлекательной женщиной, дефилировавшей по коридорам офиса, жившая параллельной жизнью, ни как не пересекавшейся с его.

В тот день ожидая непредсказуемых результатов работы офисной микроволновки – или пища будет перегрета, или холодной – он как обычно был размышлял о высоком. "В пятницу встретиться с Васей и поехать на съем или проверить старые контакты "верных вариантов". Погруженный в мысли о ближайших выходных он с ехидной рожей был в предвкушении давно забытого веселья. Надо срочно узнать, что появилось нового в мире секса, пока он целый год занимался пуританским исполнением партнерских обязанностей, готовя себя к будущей моногамной супружеской жизни. "Секс по государственным праздникам, дням рождениям и каким-то особенным датам… Идея завести календарь, чтобы планировать другие мероприятия была не так уж и плоха, надо будет взять на заметку, если всё-таки…". Из воспоминаний его выдернуло обращение:

– Как Ваш кот?

Алексей вздрогнул, поднял глаза и увидел Аллу, притягательно улыбавшуюся ему.

– Спасибо, прекрасно себя чувствует. – ответил он, вовремя остановив себя о подробностях его прекрасного быта, касающихся количества посещений лотка, качества стула и регулярно выблевываемой шерсти, часть в профилактических целях, а другая по приколу.

Так завязалось довольно интересное общение. Алла оказалась очень интересной девушкой, с которой у него оказалось довольно много общих точек соприкосновения, чего Алексей не ожидал. Он не понимал чего нужно ей от него. То она приманивала его, пуская в ход женские чары, то отталкивала. Через пару недель игра в йо-йо его откровенно достала, потому в один момент он решил прекратить её и спровоцировал Аллу покончить с этим. Достаточно показать себя дерганым долбоёбом, чтобы адекватная женщина решила соскочить. Тут Алексею даже стараться не надо было. В дерганного долбоеба он уже превратился, на фоне всего, что валилось на него с начала года. Попрощавшись с мечтами об Алле, он вернулся к задаче двухнедельной давности – планированию пятничного вечера. В один из дней, погруженный в свои уже менее желанные, но всё же намеченные на исполнение размышления, он вывалился из лифта, чуть не наткнувшись на бесформенную массу, занимавшую все свободное пространство. Едва протиснувшись сквозь неё и добравшись до рабочего места в мессенджере пришло сообщение от Аллы: "Теперь даже здороваться не будешь?". Походу за этой тушей он не заметил её. Еще бы. "Тут мысли в первую очередь концентрируются как бы от тебя что-то не откусили или не прищемили, а окружающих не видно – инстинкт самосохранения. Тем более… Да чего оправдываться то перед собой, если тупо не заметил". Извинившись и попытавшись объяснить ситуацию он решил, что слишком много проблем с женщинами в его жизни в последнее время, потому самым лучшим занятием на ближайший пятничный вечер будет уединение с бутылкой вискаря.

Едва пригубив янтарный нектар, на телефон поступил звонок от Аллы. В целом желания общаться не было, но начинавший действовать алкоголь решил иначе. В результате разговор завершился оглашением меморандума о взаимном интересе и Алексей сам не заметил, как оказался во власти чар этой женщины.

По итогу они сходили на одно свидание, а дальше Алла скрылась в сумрак постепенно переставая общаться с ним по телефону, встречаться и переписываться. Внятного ответа на вопрос "Что произошло?" он не получил. Оказавшись впервые в такой ситуации он психанул, написал ей какую-то херню и с чувством выполненного долга погрузился в мир антидепрессантов.

Ведро с дерьмом, которое ливанула Алла в его бочку "Жизнь", стало последним, после чего из неё полилось. Такой жесткой депрессухи у него не было никогда. Он не разговаривал, не спал, не работал, шумы вокруг раздражали. Даже привычное желание кому-то въебать пропало. Собравшись с силами он обратился к психиатру, который поправил его состояние.

Но эта история клеймом отпечаталась у него где-то в том месте, которое не давало спокойно жить. Он не понимал что произошло, а неизвестность, как известно, изводит сильнее, чем плохие новости. В дальнейшем она продолжала его избегать, а Алексей, как мог, смирился со случившимся. Богатейший опыт неудач, удобренный воздействием антидепрессантов, давал ему понимание о стабилизации душевного равновесия в какие-то сроки, нужно только перетерпеть.

И вот опять он встретил её. Как обычно она была со своим новым фаворитом. Слава – молодой коллега Аллы. Алексей не верил в дружбу между мужчиной и женщиной. На собственном богатом опыте он знал, что рано или поздно, а быстрее с самого начала, кто-то в кого-то влюбится или банально захочет переспать. Естественно в 99% случаев этот кто-то имеет яйца. Хотя история о том, что женщина решает, что хочет переспать с мужчиной в первые 10 секунд их знакомства, тоже стройно ложится в теорию о дружбе.

Пробубнив стандартное "Приятного аппетита", он погрузился в изучение английского. Алла довольно сильно повлияла на него, произнеся фразу, что если нет роста вертикального, то можно развиваться горизонтально. Проанализировав свою жизнь, Алексей понял насколько его заебало всё, чем он занят – работа, быт, хобби, досуг. Он пришел к выводу, что пора внести в это болото капельку разнообразия. Потому он решил подтянуть язык и попробовать найти работу по душе, может в кооперации с зарубежными компаниями. Теперь английским он занимался в любое свободное время.

Воспоминания о том, как ему нравилось с ней общаться и что теперь на его месте Слава, его раздражали. Это странное чувство, которое не было присуще Алексею, накатывало волнами, с трудом заставляя концентрироваться на своем занятии. Он не был ревнивым человеком. Он не завидовал другим. Но сейчас… Зависть, ревность, неспособность ничего поменять, злость из-за своей трусливости разрывали его. Суровое воспитание в канонах домостроя с детства приучили его, что во всех своих неудачах виноват он сам. Если что-то не получилось – значит плохо старался. А шанс… Шанс он бывает раз в жизни, в его случае был и второй. И оба он проебал. Остатки утреннего заряда радости растворились в накатившем негативе и, быстро проглотив слабо прогретую еду, он поспешил в кабинет, где можно было побыть в одиночестве и привести голову в порядок.

Глава 4.

Зайдя в кабинет Алексей окинул картину разгрома. Парни вернулись с совещаний. Кругом были разбросаны десятки листов с распечатанными презентациями, справками, риск-анализами. Каждому мало-мальски большому начальнику, а это любая петрушка, которая уже может дать команду более низшему звену корпоративной эволюции, на печать материалов к совещанию, они были пиздец как необходимы.

Каждый манагер большой корпорации настолько сильно занят, что между звонками друзьям с разговорами о жизни, чтением новостей в телеге, сбором слухов и назиданием молодым сотрудникам о своем опыте восхождения на Олимп корпоративного управления, у него просто не остается времени заниматься какой-то ерундой, вроде ознакомления с материалами предстоящего совещания. "Ну а чего, год экологии прошел. Мальков в реки выпускаем. Саженцы высаживаем. Можно и попечатать в своё удовольствие. Твори бардак! Мы здесь проездом!", промелькнуло в голове у Алексея.

Плюхнувшись в свое кресло, он принялся изучать в телеге насколько за последние 2 часа человечество приблизилось к самообнулению. Еще в паре точек на планете вспыхивали многообещающие конфликты между государствами, обладающими ядерным оружием. Ободряющие мечты об Апокалипсисе заставили его улыбнуться.

Громкая одышка в перемешку с кашлем вырвали Алексея из сладостных раздумий. В кабинет заплыла масса жира, каким-то чудом держащаяся на скелете своего владельца. Мечта студента медицинского ВУЗа – ходящее пособие по болезням среднестатистического мужчины за сорок пять. Недоразумение звали Семён или Свинюша, как любя окрестили его коллеги, мучающиеся от соседства с этим дефектом в человеческой эволюции. Свинюше было чуть за пятьдесят. При росте 170 см он весил около 120 кг. Остатки своего здоровья он исправно тратил на курение, уничтожая пачку сигарет за день. Проблемы со здоровьем гармонично дополнялись отсутствием интеллекта. Эта тупиковая ветвь корпоративного развития попала в компанию в эпоху кризиса кадров. Как говорили древние: "Даже обезьяну можно заставить перепечатать "Войну и мир". Это был аналогичный пример. Научившись за 20 лет работы в цеху на заводе что-то крутить, где-то копать и заполнять формуляры, это недоразумение, в силу удачного стечения обстоятельств, попало в головную компанию и теперь своим присутствие портило и без того мало приятные рабочие дни сотрудников. Первое что узнал Свинюша, придя на новое рабочее место – это где и что ему все должны. Еще бы, в виду своей интеллектуальной ограниченности, инструкцию к презервативу он не прочитал и постоянно одевал его наизнанку, чем не оставил шансов этому миру, наебав четыре себе подобные особи. Потому, он считал себя особенным и требовал соответствующее отношение. И всем бы было на это похуй, если бы не умение этого недоразумения вторгаться в личное пространство каждого присутствующего рядом своей бестактностью и манерой говорить по телефону с громкостью, перекрикивающей все новомодные наушники с шумоподавлением. Не отличающийся интеллектуальным разнообразием диалог, состоявший из связок "Ну… Это… Вот", тяжелых вздохов и выдохов, раболепного "Низкий поклон!" и постоянно повторяющихся "Спасибо!", вызывал сочувствие к собеседнику на другом конце провода и стыд за головную компанию. На первых порах Алексей попытался помочь адаптироваться Семену в работе, но увидев, что легче заставить Барсика ходить в унитаз и смывать за собой, плюнул на это. Семен же, решив, что они друзья, пару раз попытался подколоть коллегу, за что ему доходчиво с использованием разговорного языка было указано его место, как до него добраться, а, чтобы не было скучно в пути еще и накинуто на подумать место его и его родственников в социально-культурной системе общества. Алексей никогда не умел молчать. Если он видел, что человек долбоёб, то он обязательно должен был поделиться с ним своим знанием. Коллеги в большинстве своем заняли позицию Алексея. Между ними были заключены пари в каком возрасте скопытится Свинюша, от какой болезни, будет ли это на рабочем месте или нет. Теперь неподдельный интерес вызывало любое его отсутствие на работе.

Запах дешевых сигарет, наполнивший кабинет, снова вернул Алексея в мерзкое настроение. Снова начали накатывать воспоминания первых трех месяцев этого года. Этот мазохизм с самобичеванием он пока безуспешно пытался вылечить у психолога. "Надо переключиться на что-то, ради чего я вообще тут нахожусь и что-то делаю". После прочтения одной из книг, посоветованных психологом, он определил цель своей жизни на ближайшие десять лет – переехать жить в загородный дом. Эта идея сначала казалась ему смешной, но после того как он начал обучаться вождению, заниматься еще на нескольких курсах по заработкам на бирже, она стала более материальной. В свободное время он разглядывал фотографии домов. Их интерьеры. Главная его мечта – это большая библиотечная комната, где будет камин, удобная кушетка, стеллажи, заставленные книгами. Он уже видел эту комнату во всех мелких деталях и это его успокаивало. Чтобы затянувшееся предсмертное дыхание Семена не вторгалось в его нирвану он включил музыку. В уши полились грязные гитарные мелодии, под которые вокалист кричал о социальных проблемах современного общества. Панк-рок всегда был музыкой, над которой нужно было думать. Это было творчество. Как картины известных художников, как классическая музыка, как литературные произведения. Творчество мало интересно обывателям. Оно признается профессионалами и потом доносится до простых масс, что это шедевр. Но в мире, где общественное мнение формируется людьми, предпочитающими обвеситься блестящими цацками и рассказывать о своей лакшери жизни, ни кто не будет разбирать острые вопросы социального неравенства. Большинству нужны простые слова, чтобы мелодия три притопа – два прихлопа, когда перебрал и можно в пляс или же чтобы обкуриться в кальянной и слушать какое-то мычание под затянутый бит.

Алексей же, с его мыслями о несовершенстве мира и все обнуляющем ядерном взрыве, гармонично воспринимал песни социального протеста.

Первый концерт, одной мало популярной группы, который он посетил с друзьями детства в семнадцать лет, стал для него поворотной точкой. Музыка перестала восприниматься как развлечение, вроде сказочек под рОковые звучания. Каждая новая песня несла в себе смысл, показывала структуру общества, в котором он жил и его несовершенство.

Два друга детства – Глеб и Олег, всегда были рядом. Они вместе слэмились на концертах, вместе шизили на трибунах за свой клуб, вместе получали по щам за свои цвета. Вместе увлеклись трудами философов конца девятнадцатого – начала двадцатого веков, чьи учения легли в основу идеологии Империи, на осколках которой им довелось родиться. За эти увлечения парни были отстранены от одного движа и вступили в другой. В последствии жизнь раскидала их по разным уголкам страны. Братья уехали за Урал, осваивать среди таежных лесов необходимые государству месторождения минералов. Алексей уселся жопой в теплое кресло. Они всегда розовые, улыбчивые трудяги, типичные русские мужики. Его руки забыли, что такое трудовые мозоли. Однако раз в год они встречались и шизили как в молодости. Второго января жена Олега позвонила и сообщила, что они погибли на фронте.

Погрузившись в тягостные воспоминания он не заметил, как кабинет начал наполняться шумом, издаваемым от людей. Народ возвращался с близлежащих кафешек. Начиналась вторая половина дня, которая по традиции должна была быть не менее продуктивной, чем первая.

Глава 5.

Сытые и довольные коллеги заняли свои посадочные места согласно выделенной кадровиками штатке. Половина довольно переваривала бизнес ланч за 500 рублей, вторая половина уже голодала и жадно поглядывала на стол с печеньками, конфетами и прочим пищевым мусором, обманывающем чувство голода и стремительно приближающем их к стандарту красоты жены Свинюши.

Костя, начальник отдела, добрый улыбчивый мужик сорока трёх лет, не смотря на то, что уже начал приобретать собственную силу притяжения вокруг области талии, следил за физическим состоянием своих сотрудников. Для этих целей в кабинет был приобретен универсальный тренажер, на котором можно было подтягиваться, отжиматься на брусьях и поднимать ноги. Тренажер был очень востребован: рубашки, куртки, костюмы вешались на него зимой, когда гардеробный шкаф был забит зимними куртками. Каждый февраль спортивные ресурсы отдела мобилизовывались на подготовку к "сезону мужских купальников текущего года". Самоотверженная битва в неравной схватке проигрывалась к 23 февраля, когда под пироги и коньяк на год подписывался договор с врагом о прекращении борьбы по линии боевого столкновения. Конечно коварный враг – Ожирение – условий договора не соблюдал и к следующей битве ЛБС сдвигалась на 3-5 килограмма. Но парни, потомки великих победителей, знали, что проиграна битва, а не война, потому капитулировать не спешили.

Народ расслабленно обсуждал итоги совещаний. Как обычно на них приехали долбоёбы, не принимающие решений. Потому состоялся очередной длительный разговор с обменом любезностями.

– Смысл от нашего собрания? – говорил Тимур – Константин Андреевич, зачем вот это вот всё… Бла-бла-бла…

Может Тимур и говорил что-то другое, но за десять лет одни и те же вопросы по итогам этих мероприятий Алексеем слышались именно так. "Удивительная некомпетентность, конечно. К нам, долбоёбам, не принимающим решений, присылают долбоёбов не принимающих решений".

Народ разбился по кучкам. Кто-то обсуждал предстоящие выходные, кто-то свою семейную жизнь. Алексей навострив уши слушал всё. Подпорченное настроение нужно срочно было трансформировать в подъёбку. Пусть и неудачную, но в мужском коллективе она обычно быстро разгоняется до абсурдного по своему содержанию диалога, над которым ржут все окружающие.

– Мне сегодня нужно забрать сына из садика как можно раньше, чтобы вечером успеть в баре посмотреть полуфинал Лиги Чемпионов. – делился Иван с Тимуром.

– А чего жена не заберёт?

– Она устала, всё-таки недавно на работу из декрета вышла. Хочет отдохнуть.

– Иван! Ты должен бросить все дела, променять превью матча и обсуждение его перспектив в баре с мужиками на детский сад, в то время пока она будет валяться брюхом к верху, задрав ноги на диване? – поспешил включиться в беседу Алексей.

Иван обреченно посмотрел на Алексея, понимая, что лучше промолчать, чем ответить. Вдруг внезапно объявившийся собеседник потеряет к нему интерес.

– Это потому что ты не пиздишь её! – с удовольствием развил свою мысль Алексей.

Довольная улыбка мудака озарила лицо Алексея. Конечно он никогда не поднимал руки на женщину, но эпатажные шутки, загоняющие в угол их жертв он обожал.

– Алексей, вот когда женишься, я посмотрю как ты заговоришь. – огрызнулся Иван.

– Алексей Константинович, вы сегодня опять будете вызывать шлюх или кого-то уже нашли на эти выходные? – поинтересовался Евгений, заместитель начальника отдела.

– У меня по графику спортзал и церковь. – на автомате накинул Алексей свою коронную фразу, уводящую разговор в сторону.

– Церковь… Теперь это так называется, – не унимался Евгений.

В этот момент в кабинет зашел Коля. Вернее зашел он пораньше и все это время был слушателем развернувшегося разговора. Коля подошел к Алексею и высказал претензию:

– Ты же сказал, что уезжаешь в Москву!

– Коля, ты заебал! Ты чего ко мне приклеился, как банный лист? Я тебе друг, брат, сват? Хочешь бабу, так найди её! Ты пёс что ли, чтобы я тебя на случку водил? Если ты женился на первой женщине, которая не побрезговала с тобой лечь, и все твои навыки знакомств на этом закончились, то я не гуманитарная помощь, чтобы тебе помогать! Стесняешься знакомиться – обратись к профессионалке. Не знаешь номер – погугли. От меня отъебись, будь любезен! – весь накопившийся за первую половину дня негатив был выплеснуть на назойливого коллегу.

Теперь оставалось надеяться, что этот Крейзи Фрог скроется в сумрак. Плечи уже начала бить дрожь, а значит начался прилив адреналина. Еще немного и желание въебать Коле трансформируется в действие. Пара необдуманных фраз могут ему дорого стоить.

Коля что-то неразборчиво промычал и быстро ретировался. Алексея еще какое-то время потряхивало, но после выплеска эмоций настроение существенно улучшилось.

– Дайте мне номер телефона его жены, я ему бабу подгоню, – сказал он, разряжая атмосферу.

В дальнем углу послышался тяжелый выдох Свинюши.

В кабинет вошёл Костя, объявив, что в честь праздника руководство решило наградить своих офисных залупочесов сокращенным рабочим днем до 16:00. Народ оживлённо стал обсуждать ожидаемую новость. Компания всегда отпускала людей пораньше, понимая, что так будет меньше вреда для её имущества. Если же оставить людей как положено по КЗОТу, то обязательно найдутся те, кто захочет начать встречать праздник на рабочем месте со всеми вытекающими последствиями. Пусть уж лучше встречают его в близлежащих барах.

До начала праздничных выходных оставалось полчаса. "На тренировку сходил, работу поработал, тесты порешал, хуями ближнего обложил… Почти неплохо… Если бы только не встреча выбившая из колеи в обед. Ну ладно, в выходные переключусь".

Алексей переоделся, упаковал костюм в портплед и принял положение низкого старта в забеге к выходным.

Глава 6.

Цифры 15:59 сменились на мониторе компьютера на 16:00 и подействовали на Алексея не хуже заводского гудка, оглашавшего об окончании смены. Подхватив свои вещи он обменялся прощальными рукопожатиями с коллегами, искренне сообщая им, что не намерен скучать по их отсутствию в его жизни. Переполненные серой офисной массой лифты останавливались на каждом этаже, открывая двери перед взглядами, полными надежды найти хоть маленький кусочек свободного места, позволяющий спуститься в мир отдыха.

Уважающие друг друга в столь ответственный момент коллеги старались как можно быстрее прошмыгнуть через турникет не создавая пробки из бедолаг, чьи выходные начинались на мгновение позже. Мерзкий промозглый питерский ветер ласкал ободряющим холодком. Выходя из здания серая масса разбредалась по интересам. Кто-то организованными группами шел в облюбованные близлежащие бары, чтобы пропустить по одной кружечке пива и под утро на рогах ввалиться в своё жилище, разбудив всех его обитателей. Кто-то спешил на парковку, чтобы поскорее занять очередь в пробке, образовывающейся из таких же счастливчиков. Основная же масса рекой текла к близлежащему метро. Алексей ускорил шаг, обгоняя размеренно бредущих и беседующих между собой тетушек, а так же имбецилов, залипающих на ходу в телефоне. Несшиеся на встречу самокатчики были безапелляционно продавлены его напором. Им оставалось два варианта: или притормозить и пропустить Алексея или пойти на таран, оказавшись после этого пациентами НИИ скорой помощи им. Джанелидзе. Сегодня смертников не нашлось.

Как обычно, при входе в метро стадо образовало очередь около двух ближайших турникетов. Протиснувшись между протестующими баранами Алексей приложил "Подорожник" к дальнему от входа пункту пропуска, абсолютно свободного от желающих его преодолеть, и, потолкавшись немного в толпе, ступил на эскалатор. Пищалки традиционно отделили его от окружающих. В уши лились лирические гитарные мотивы, сопровождаемые соплями о горькой безответной любви. Сейчас розовые сопли не особо напрягали Алексея, располагая на лирический лад. Потому менять композицию он не стал. Какой-то прощелыга попытался пристроиться на ступеньку перед ним, заботливо оставленную для нормального схода с самодвижущейся лестницы. Однако выставленный на опережение рюкзак и не желание менять положение, после того, как "самый умный" попробовал отодвинуть его спиной, защитили занятый Алексеем рубеж. Повернутое в возмущении ебало быстро вернуло своё положение по направлению движения эскалатора, когда увидело чуть напряженные мышцы груди и приветливое выражение лица Алексея, предвещавшее ему судьбу оставшихся снаружи владельцев средств индивидуальной мобильности.

Заняв стратегическую точку на платформе, позволяющую первому войти в вагон в нужном месте, Алексей принялся изучать окружающих. Изучать особо нечего. Обабившиеся тетеньки, еще пытавшиеся сохранить намек на остатки молодости и красоты и забившие на себя мужики, облаченные в чехлы поверх квадратных костюмов. "Корпорация, рутинная семейная жизнь, проблемы со здоровьем" они по разному называли свою лень и отсутствие стремления к чему-то. Люди плыли по течению и их все устраивало. "А ведь недавно в этом потоке ленивых жоп торчала и моя", ухмыльнулся Алексей. Он вспомнил человека, заставившего его задуматься о своем болоте и как обычно собирался уже поддаться любимой грусти, как подошел состав.

Любимое место около входной двери было свободно и он с удовольствием занял его. Как обычно толпа не спешила рассасываться по вагону, сбиваясь на площадке около выхода. В результате в полупустом вагоне образовалась давка. Пассажиры достали свои смартфоны и каждый погрузился в свой мир. Миром Алексея в это время было беспардонное изучение экранов дибильников, в которых залипают его соседи. В последнее время большинство изучало ассортименты маркетплейсов, сливая свои не высокие доходы на бесполезные вещи, вроде экспандеров для скул. В основном конечно этим занимались женщины. Интересы мужчин были разнообразнее: кто-то лихорадочно спускал последнее заработанное на ставках, кто-то изучал котировки биржи. Однако всю эту биомассу объединяло одно – бездумная трата денег на сомнительные удовольствия. В это время состав остановился на следующей станции и толпа с платформы стала утрамбовывать надеявшихся сохранить свои занятые позиции пассажиров, зашедших раньше. В результате давки масса стала равномерно распределяться по вагону. Среди вновь вошедших опять не было ни одной красивой женщины. Последнее время они всё реже попадались ему на глаза. А ведь он любил коротать время в пути изучая красивое лицо и фигуру попутчицы. В этом не было какого-то извращения. Красивых людей не так много и если они встречаются, то почему не порадовать свой взгляд? Вот он не против, когда представительницы противоположного пола украдкой бросали на него взгляды. Алексей любил пересекаться с ними глазами, вгоняя в смущение внезапно образовавшуюся интересантку. Повышение самооценки, а с ней и настроения, что ты еще не унылый кусок говна, как твои сверстники.

Состав подъехал к его станции. Его место позволяло выйти первым из вагона, чем он всегда пользовался. Оставалось растолкать стадо дебилов, считавших, что выходящие должны их перепрыгнуть. Прыгать он не любил, да и не хотел, зато агрессивно подвинуть особо обнаглевших мог легко, чем и пользовался. Разогнавшись было до привычной для себя скорости ходьбы он уперся в двух малолетних дегенератов, шедших под ручку и параллельно пялившихся в экраны своих дибильников. Он стал закипать. Обойти дегенератов, шедших со скоростью обосравшихся в штаны, не получалось. Пришлось прибегнуть к давно испробованному методу: он стал топтаться у обосравшихся по пяткам. Парень с лицом мученика повернулся к нему. Это была явно самая грозная рожа которую тот мог состроить. Рожа поняла, что дешевле будет подвинуть возлюбленную и пропустить назойливо наступающего на пятки агрессора. Алексей снова ускорился и костеря современную систему образования, уголовный кодекс, запрещающий нанесение легких телесных повреждений особям, чьё существование мешает его комфорту и мир розовых пони, в который погрузились общество, добрался до нужной точке на платформе. Раньше за такой финт ему бы минимум сделали замечание, а в идеале попытались разбили бы рожу. Да и не было бы раньше такой ситуации, потому что народ смотрел по сторонам. Это было не столько из уважения к окружающим, сколько из инстинкта самосохранения. Всегда мог найтись персонаж, желающий что-то спиздить или доебаться. "Время ультранасилия. Хорошее было время", ностальгически вспоминал он. Зайдя в вагон и заняв любимое место он заметил два недоразумения лет 14-15. Два бесформенных существа с не различающимися половыми признаками, скрывающимися под куртками оверсайз, делающими эти недоразумения еще более объёмистыми. Крашенные в нежный розовый и фиолетовый цвет волосы. Желтый и зеленый маникюр. Пирсинг в носу. У одного существа даже были усики. Будущее нации. "Этот мир нужно срочно обнулять!". Он погрузился в свои успокоительные мечты о ядерном апокалипсисе. Государственная пропаганда из каждого утюга сообщала о строительстве здоровой нации и молодежи в частности. Километровые статистические показатели свидетельствовали о том, что более 105% молодых людей заняты спортом. А ему, жителю второго по численности города, все больше и больше попадались на глаза таких вот недоразумений. Еще бы. По словам очередного министра спорта, 90% молодежи занимаются киберспортом. Возможно перед ним сидели спортсмены-разрядники. В его детстве киберспортом было получить по ебалу от старшего в компьютерном клубе, который хотел поиграть чуток на занятом Алексеем компьютере.

Так за мыслями о спортивном воспитании нации, основанном на личном примере, он доехал до своей станции. Путь до дома был мало запоминающимся. Открыв дверь, он увидел огромную заспанную рыжую морду, возмущенно мяукнувшую и преградившую путь к гардеробной. Пока Алексей где-то шлялся Барсик самоотверженно управлял хозяйством. Он поспал, поиграл, пожрал, сходил в лоток, поорал и всё это не отрываясь от охраны дома. Потому он законно полагал, что заслуживает поглаживаний, чтобы поскорее передать дела распустившемуся кожаному.

Глава 7.

Барсик истошно орал, валяясь по полу. Этот ритуал приветствия рыжий демон отработал с тех самых пор, как очередная пассия Алексея – Ира, покинула его. Барсика они заводили вместе, вернее завел его Алексей, но буквально через пару месяцев Ирина переехала к нему со всем своим зоопарком, потому пушистый никогда не был дома один. Зоопарк был огромный: две кошки, четыре клетки с птицами – амадины, жаворонки, щеглы, попугаи, кролик, маленькая сова, пытавшаяся по ночам следовать инстинктам и охотиться на, превышавшего её своими размерами в два раза, кролика. Были и твари поменьше: улитки, ужи и какая-то еще членистоногая нечисть. Часть из этой нечисти шла на корм сове, часть жила своей жизнью во всякого рода аквариумах. У Ирины был еще конь, живший на конюшне и пара лаек. Лайки безапелляционно отправились на конюшню сторожить коня. Три года совместной жизни, уверенно стремящиеся к следующему важному шагу – браку, были нарушены президентской амнистией в честь Дня Победы. Ирина быстро упаковала свой зоопарк, нажитый скарб и пропала, оставив Алексею записку, гласившую, что он шикарный мужчина, бла-бла-бла, но её законный муж откинулся и теперь она планирует снова вить с ним гнездо. Легкий ахуй Алексея от новости, что оказывается в этом зоопарке есть еще и муж, уверенно глушился любимым односолодовым вискарем двенадцатилетней выдержки и блядями, о выдержке которых свидетельствовала их выносливость в постели терпеть пьяного долгоплюя с хорошей физической подготовкой, способного шеркать впустую часами. Но беда никогда не посещала его одна. Через пару недель проект, над которым он работал в компании пять лет передали другому подразделению, а его решили сократить за ненадобностью. Если бы он продолжил бухать, то, вероятнее всего, это закончилось бы выломанной спасателями входной дверью его жилища и последними фотографиями обглоданного Барсиком смердящего тела с тросом на шее. Но Алексей частенько получал от жизни по ебалу с двух рук и всегда поднимался. Чем больше дерьма лилось в его бочку "Жизнь", тем у него больше возникало злости и желания ее очистить от этой массы. Потому сопли по ушедшей любви были оперативно намотаны на кулак и выброшены в дальние уголки накопившегося в душе говна, а он начал осваивать новые процессы на рабочем месте, откуда с энтузиазмом сегодня стартанул.

За этими мало приятными воспоминаниями он успел помыться, переодеться и поесть. На часах было 17:30 и ноль понимания чем заняться до сна.

Можно конечно пойти по проверенному пути – взять бутылку вискаря и предаться дальнейшим воспоминаниям, но прописанные психиатром колеса, сочетать которые с алкоголем не рекомендовалось, рубили её на корню. Да и сейчас, когда он вышел на отличные спортивные показатели, откатываться в результатах на две недели назад, из-за минутной слабости, не хотелось. У него всегда было так: чем хуёвее в жизни – тем лучше в спорте. Потому сейчас Алексей набрал просто крейсерский ход, перекрывая практически еженедельно все свои рекорды.

Он заварил Те Гуань Инь – улун, привезенный ему из Китая Василием, знавшим слабости своего старого друга. Этот чай обладал магическими свойствами повышать настроение и расслаблять. Он решил, что раз уж заняться не чем, то стоит посвятить остаток дня своей извращенной медитации. Извращенной она была потому что в отличие от классической, когда человек погружается в нирвану и ощущает единство с миром, Алексей наполнялся яростью и злобой, перетекавшие постепенно в выводы, что ядерный апокалипсис – это шикарный выход для него и заодно всего человечества.

"Братья, Елена, Алла, мать…".

Да, еще и мать. Новость о том, что у нее обнаружили злокачественную опухоль, воспринялась как очередной удар от неведомой силы, решившей отработать свои боксерские навыки, используя Алексея как грушу. Они не были близки с ней, ограничивая своё общение в последние годы телефонными звонками, но воспитание, заложенное в мусульманских традициях, обязывало брать ответственность за жизнь родителей на себя. Отца они похоронили двадцать лет назад, младшего брата Алексея – десять. От некогда большой семьи остались лишь два осколка, живущие вдалеке в двух столицах одного государства и не испытывающие особой потребности в общении друг с другом.

А на работе с первого дня года полушепотом говорили о грядущих реформах, затрагивающих штат корпорации, которые обещали дать пищу питерской бирже труда громадной массой офисных залупочесов, единственный талант которых сводился к строчке в резюме "уверенный пользователь MS Office".

Да… Первые пара месяцев были просто максимально тяжелыми и не предвещали ничего хорошего в обозримой перспективе.

Восемь килограмм борзоты нагло вывели его из мрачных мыслей. Барсик пробежался по Алексею, будто перед ним не было кожаного препятствия. Он улегся рядом и требовательно положил голову под ладонь соседа.

"Еще и ты обморок потратил седьмую жизнь…"

Из всех живущих в мире дворовых котов Барсик был наиболее дорогим, по своей стоимости, не уступая котенку сервала. Пожалев неказистого котенка и забрав его из приюта Алексей недооценил набожность этого существа, стремящегося как можно скорее предстать перед своим пушистым Богом. Барсик умудрялся болеть всем и сразу, причем с таким энтузиазмом, что в ветеринарных клиниках Алексея знали в лицо. Еще бы, как минимум один новый строящийся корпус должен был быть назван в его честь, ну или в честь Барсика, чьё лечение превышало рамки дозволенного. Ветеринары неоднократно предлагали усыпить кота, но Алексей подходил к этому со своей философией: "Если в этом мире страдаю я, то эта рыжая скотина так легко не соскочит". Пару недель назад рыжий умудрился простыть, валяясь на подоконнике, подхватить воспаление легких, и отлежаться в реанимации. Заначка Алексея облегчилась еще на двести тысяч деревянных, что не добавляло положительных эмоций.

На часах было 19:00. Чай расслабил.

Все неприятности, навалившиеся буквально одновременно, впервые сломали его. Алексей понял это по отсутствию самой главной эмоции, движущей им – куда-то пропала злость. Злость на себя, окружающих, обстоятельства. Её просто не было. Он превратился в овощ.

Тут то и пришлось обратиться к специалисту. Он вспомнил рассказ Ирины про ряд жизненных трудностей в её жизни, приведших к подобным симптомам. И как грамотный специалист помог ей справиться и вернуться в свою колею.

Алексей долго изучал интернет в поисках нужной кандидатуры и нашел её. Психотерапевт – мужик восьмидесяти лет с огромным стажем работы. Он оказался довольно занимательным персонажем. Вместо ожидаемых вопросов "Расскажите про семью, про ваши отношения с женщинами, про какого цвета пустышку вы сосали в детстве?…", он сходу начал выводить Алексея из состояния равновесия, да так удачно, что в середине приёма тому уже хотелось въебать этому ветерану колчаковских фронтов. Это раззадорило Алексея и теперь еженедельно он посещал этого деда, помогавшего ему приводить мозги в порядок. Довольно успешно. Если бы еще не эти дурацкие фильмы, которые он задавал посмотреть. Хотя и они в последнее время стали помогать. Алексей вообще не любил смотреть телевизор. Телевидение он не смотрел лет десять, когда окончательно опостылел политический Дом 2 в исполнении одного харизматичного ведущего, показываемый воскресными вечерами по одному государственному каналу. Онлайн платформы, сконцентрировавшиеся на низкопробных сериалах, тоже не вызывали интереса.

Еще дед надавал толковых книжек. В каждой он выковыривал интересную для себя информацию, которую мог в последствии обсудить с профессионалом.

"Вот пожалуй стоит взяться за чтение", решил Алексей, проглотил снотворное, которое должно было подействовать через час и направился в спальню, чтобы за любимым занятием погрузиться в лучший из миров, где нет ничего плохого, где теплое красное небо, на фоне которого поднимающийся гриб пыли, греет надеждой, что всё это взаправду.

Глава 1.

Настойчивое желание мочевого пузыря облегчить своё содержимое в конце-концов побороло лень идти до туалета и выдернуло его из сна, в котором было опять что-то отмороженно-красивое, что он уже успел забыть, но приятное послевкусие еще не испарилось. На часах было 02:45. Пока грохот извергаемого ручья оглушал его слух, часы завибрировали. Звонил Коля. Куда и как следует Коле идти Алексей уже донёс сегодня или вчера. Он всегда путался в этих понятиях, когда дело касалось пограничного состояния – сна, делившего отсчет остатка его дней. Прежнее место в кровати уже было занято Барсиком, умудрившегося свой маленькой тушей занять 70% лежбища. Для удержания занятых позиций в ход было пущено утробное мурчание, раздававшееся с такой громкостью, что по ощущениям в комнате дрожали стены. На тумбочке снова завибрировал телефон показывающий, что Коля очень настойчив в своем желании пообщаться. Рыжий обморок был схвачен в охапку, уменьшившись в три раза в руках Алексея, а телефон переведен в авиарежим. Две маленькие победы за ночь. Он вернулся в объятия Морфея.