Практическая психосоматика. Метод, который помог более чем 500 000 пациентам

Благодарности

Я искренне благодарен людям, которые нашли время прочитать мою книгу и поделиться своими рекомендациями: Фрэнсис Андерсон, Джим Кампобелло, Стэнли Коэн, Арлин Фейндлетт, Мэрион Харт, Рут Имбер, Айра Рашбаум и Эрик Шерман. Среди них были и психотерапевты, чьи советы помогли мне лучше понять, как устроено подсознание.

Невероятно ценными оказались предложения моей жены Марты Тэйлор Сарно – прекрасного автора медицинских статей и талантливого редактора.

Мне особенно повезло с профессиональным, энергичным и тонко чувствующим литературным агентом – Элис Мартелл. Хотя публикация прошла практически без проблем, она успешно решила те немногие вопросы, которые возникли в процессе.

Редактором предыдущей[4] и этой книги была Сьюзэн Суффс, работать с которой было одно удовольствие. Во время подготовки рукописи она решила сменить сферу деятельности и покинула Warner Books. Тем не менее мне вновь улыбнулась удача, когда моим новым редактором стала Сьюзэн Сэндлер. Сьюзэн – редактор старой закалки. Я неимоверно благодарен за ее стилистические правки. Страшно даже представить, как бы выглядел текст без ее помощи.

Наконец, ничего бы не получилось без моего неутомимого секретаря и компьютерного гения Мэри Оланд. Она с пониманием и юмором принимала бесчисленные правки и версии текста. Спасибо, Мэри!

Предисловие

Боль, страх, болезни и информационный хаос – уже несколько десятилетий эти четыре проблемы не дают покоя западному миру, а решения до сих пор не найдены. Боль в спине, шее и конечностях поражает все больше людей, а статистика указывает на то, что эта эпидемия только набирает обороты. Из года в год в Америке число нетрудоспособных из-за болей в пояснице неумолимо растет.

Отрасли, где широко применяются компьютеры, сталкиваются с серьезными проблемами – их сотрудники теряют трудоспособность из-за туннельного синдрома[5]. Многие люди (особенно женщины) страдают от фибромиалгии[6] – заболевания неизвестной природы. Несмотря на то что современная медицина плотно занялась диагностикой и лечением этих недугов, масштабы бедствия только увеличиваются.

Именно этой эпидемии и посвящена моя книга. Здесь описан клинический опыт, с помощью которого удалось выявить причину упомянутых нарушений, а также методы их лечения. К сожалению, классическая медицина не признает этот диагноз. Ведь он опирается на теорию о том, что физические симптомы – результат ряда эмоциональных реакций. Тем не менее эту гипотезу приняли многие образованные люди, у которых нет предубеждений, навязанных традиционным медицинским образованием.

Есть целый ряд давно известных заболеваний, которые, вероятно, имеют те же психологические корни. Их симптомы проявляются болью в спине, шее, конечностях и встречаются довольно часто. Я говорю о мигрени, желудочно-кишечных расстройствах, аллергиях, кожных болезнях, нарушениях дыхательной и мочеполовой систем, а также гинекологических заболеваниях.

Если корни большинства из вышеперечисленных заболеваний находятся в психике (а именно это я и хочу продемонстрировать), то мы столкнулись с угрозой невероятных масштабов. Медицинские, гуманитарные и социальные последствия такого кризиса очевидны и будут приведены ниже.

Эта книга посвящена тому, как наше физическое здоровье связано с эмоциями. Здесь изложены способы, благодаря которым можно бороться с некоторыми недугами. Описанные здесь идеи – результат двадцати четырех лет успешного лечения синдрома мио-неврального напряжения (СМН)[7] – заболевания, вызванного эмоциональными нарушениями. Хоть я и предложу описание этого расстройства, моя главная цель – показать, как эмоции влияют на физическое состояние тела.

Любопытно, что эта связь была практически официально признана медицинским сообществом в начале XX века, но позже стала вызывать все больше скепсиса. Наиболее вероятные причины такой перемены – отказ от теории психоанализа, повышение интереса к лабораторным исследованиям и стремление врачей отстраниться от всего, что касается психологии (они считали себя инженерами человеческого тела). И вот в XXI веке лишь немногие практикующие специалисты полагают, что подавленные эмоции, вытесненные в подсознание, приводят к физическим болезням. Верными этой гипотезе остались разве что психоаналитики, но их голос как в психиатрической, так и в медицинской среде практически не слышен. А среди медиков не найдется буквально ни одного сторонника этой идеи.

Несмотря на практически нулевой интерес со стороны классической медицины, о взаимосвязи тела и разума написано много. В результате исследований была установлена связь психологических факторов с такими патологическими состояниями, как заболевание коронарных артерий и гипертония. Мне известно лишь об одном исследователе, который не изучал психоанализ и при этом определил неосознанные эмоции как причину физического заболевания. Немало литературы посвящено стрессу, злости, тревоге, одиночеству и подавленности, однако их относят к осознаваемым эмоциям. Считается, что во многих случаях эти чувства усугубляют течение уже имеющихся болезней, таких как межпозвоночная грыжа, фибромиалгия или туннельный синдром.

Признаюсь, мои идеи опираются на клинические наблюдения и теории Фрейда – пусть и рискую навлечь на себя неодобрение, ведь нападки в адрес отца психоанализа в последние годы стали чуть ли не нормой. Однако я не ставил перед собой задачу подтвердить верность фрейдовских теорий. Мои наработки и идеи – результат клинических наблюдений. Я не отталкивался от тезиса о связи тела и разума. Просто, как и Фрейд, я обнаружил, что симптомы моих пациентов – результат вытесненных в подсознание сильных эмоций. К тому же я руководствовался наработками трех других психоаналитиков:

– Франца Александера, основателя Чикагского института психоанализа, который стал пионером психосоматики;

– Хайнца Кохута, разработавшего направление, известное как психология самости, и показавшего важную роль нарциссической ярости;

– Стэнли Коэна, который высказал важнейшую мысль о том, что СМН, психосоматическое нарушение, которое я изучал, – защитный механизм, призванный увести внимание от подавленных чувств.

В этой книге пойдет речь о физических нарушениях, вызванных подавленными, неосознаваемыми чувствами. Так как эти заболевания имеют ярко выраженную симптоматику, их можно успешно диагностировать и лечить.

В настоящее время в Соединенных Штатах, да и в западном мире в целом, синдром мионеврального напряжения – самое распространенное заболевание, спровоцированное эмоциями. Со времени публикации предыдущей книги в 1991 году были выявлены и другие сходные нарушения. Все эти заболевания – проявление СМН.

Книга состоит из трех частей. Первая посвящена психологическим процессам, вызывающим физические нарушения. Также она содержит главу, своеобразный мостик, в которой описана психонейрофизиология психогенных процессов – то есть то, как эмоции стимулируют мозг проявлять физические симптомы. Перейдя по этому мостику (да, звучит внушительнее, чем есть на самом деле), мы попадем во вторую часть, которая посвящена разным физическим нарушениям, вызванным психологическими факторами, начиная с СМН, с которого началось мое знакомство с миром психосоматики, а также такими заболеваниями, как нарушения работы ЖКТ, головные боли, аллергии и кожные заболевания. В третьей части приведены способы лечения этих болезней.

Приложение содержит академические данные о психосоматических процессах.

Предупреждение для читателя: дальше будут описаны клинический опыт и теории, основанные на моей работе. Поэтому необходимо проконсультироваться с врачом, чтобы исключить вероятность других заболеваний, и лишь после этого предполагать, что имеющиеся у вас симптомы вызваны психологическими процессами.

Вступление: с чего все начиналось

Еще в самом начале медицинской практики я понял, что эпидемия всевозможных видов боли распространяется по промышленно развитым странам западного мира как раковая опухоль. Сейчас диагностика и лечение этих расстройств в Соединенных Штатах превратились в огромный бизнес. Ежегодно американцы тратят на лечение только болей в спине более 70 миллиардов долларов. А если прибавить и современные заболевания, например, синдром запястного канала, то сумма, скорее всего, увеличится вдвое. Эти болезни не относят к эпидемиям, скорее всего потому, что они не опасны для жизни и люди не осознают в полной мере, какой громадный финансовый, социальный и эмоциональный урон они наносят. Однако пусть эти недуги и не приводят к смерти, они причиняют большой вред. В некоторых странах человек с парализованными ногами, прошедший должную реабилитацию, может вести практически полноценную жизнь, в то же время человек с хроническими сильными болями будет не способен работать и нормально двигаться.

Возникает закономерный вопрос: как и почему это произошло? Неужели спустя миллионы лет эволюции наши тела внезапно перестали нормально функционировать? Есть ли в строении человеческого организма изъяны, проявившиеся лишь в последние 40 лет? Если же причина эпидемии боли не в этом, то как ее объяснить?

В первые годы моей работы было множество разочарований. Общепринятые диагнозы и консервативные (нехирургические) методы лечения приводили к неутешительным и нестабильным результатам. Даже обосновывать пациентам причины поставленных диагнозов и курса лечения было нелегко: объяснения попросту не соответствовали логике с точки зрения физиологии и анатомии. Еще в 1904 году врачи описывали синдром мышечной боли самыми разнообразными терминами: фибромиалгия[8], миофасцит[9], фиброзит[10], фибромиозит[11] – однако определить конкретную патологию или причину заболевания никто не мог. Поэтому я стал подходить к диагностике так, будто причины болей в спине совершенно неизвестны. Вскоре стало очевидно, что в первую очередь страдают мышцы шеи, плеч, спины, поясницы и ягодиц.

Большинство специалистов считали причиной боли различные структурные изменения позвоночника, такие как нормальный возрастной износ, врожденные отклонения или же смещения, ведь их легко выявлял рентген. Другие полагали, что боль в мышцах возникает из-за их слабости, растяжения или напряжения. Помимо этого, боль в спине, шее или плечах нередко сопровождается болевыми ощущениями в конечностях. Так, если структурное нарушение наблюдалось вблизи спинального нерва, проходящего в руку или ногу, то врач чаще всего относил боль именно к аномалии позвоночника, не заботясь о выявлении более точного диагноза. При этом зачастую внимательное изучение истории пациента и тщательный осмотр свидетельствовали о том, что кость или смещение диска не имеют никакого отношения к симптомам. Но первоначальный диагноз не менялся.

Между различными дисциплинами возник немыслимый до этого союз. Хиропрактики[12], которых многие годы резко критиковали и обвиняли в ненаучности, постепенно пополнили ряды славных борцов с болью в спине. Последователи этого подхода всегда утверждали, что причиной болей являются именно структурные нарушения. А так как врачи твердо верили в то же самое, нет ничего удивительного в том, что хиропрактики, так сказать, вышли из тени. В это сообщество входили и входят остеопаты, реабилитологи (специалисты по физическим методам лечения и реабилитации), ортопеды, неврологи, нейрохирурги, физические терапевты, акупунктуристы, кинезиологи и представители множества других направлений, использующих при лечении специальные упражнения или массаж. Всех их объединяет уверенность в том, что позвоночник и/или его мускулатура дефектны, крайне уязвимы и непременно нуждаются в физическом воздействии. Хирургическое вмешательство – самый кардинальный и один из наиболее распространенных методов лечения.

Поскольку считается, что чаще всего боль причиняет некое мышечное воспаление неизвестной природы, спровоцированное структурными изменениями, пациентам прописываются самые разнообразные стероидные и нестероидные медикаменты.

Из-за того, что диагностика и лечение хронических болей превратились в гигантский рынок, любой значительный пересмотр или отказ от применяемых сегодня программ приведет к серьезному экономическому кризису. Однако в то же время адекватная диагностика и лечение позволят сэкономить просто огромные деньги.

В начале 1970-х, когда эпидемия хронических болей только набирала обороты, я стал сомневаться в основательности общепринятых диагнозов и подходов к лечению болей в шее, плечах и спине. Более глубокое погружение в проблему показало, что в первую очередь страдали мышцы спины, от затылка до ягодиц. Это наблюдение подтвердило правоту исследователей, называвших такие боли фибромиалгией, фиброзитом или миофасциальным болевым синдромом. Погружение в литературу и растущий опыт работы с пациентами подсказали, что эти заболевания являются частью болезни, которую я назвал синдромом мионеврального или нервно-мышечного напряжения (СМН) – болезненное, но неопасное изменение в мышечной ткани.

Но как же быть с неврологическими симптомами в руках и ногах? Поначалу мне казалось, что их причина кроется в позвоночных зажимах или в загадочном «воспалении», на которое ссылались многие практикующие врачи. Однако несоответствий становилось все больше, и я пришел к выводу, что неприятные ощущения в конечностях – результат того же процесса, который приводит и к боли в мышцах. Но в чем же его суть?

Начиная работу с новым пациентом, врачи всегда изучают историю болезни, чтобы знать о прошлых и существующих заболеваниях и симптомах. У 88 % моих пациентов обнаруживались желудочно-кишечные заболевания: изжога, язва желудка в начальной стадии, грыжа пищеводного отверстия, колит, синдром раздраженной толстой кишки – и реакции, вызванные напряжением, такие как головная боль, мигрень, экзема и частое мочеиспускание. Хотя не все врачи согласны с тем, что перечисленные нарушения связаны с психологическими феноменами, работа семейным врачом и личный анамнез убедили меня в правильности этой мысли.

Например, многие годы я испытывал хроническую мигрень, до приступов которой у меня перед глазами плясали «зайчики». Я узнал, что возможной причиной мигрени может быть подавленная злость. Итак, когда в следующий раз я увидел «зайчиков» – верных предвестников очередного приступа головной боли, я сел и попытался понять причину злости. Ответ обнаружить не удалось, зато впервые у меня не началась головная боль. Тот случай стал ярким подтверждением того, что моя мигрень вызвана психологически.

Было логично предположить, что боли в спинных мышцах также относятся к психосоматическим заболеваниям. С целью проверки гипотезы я стал говорить пациентам, что, на мой взгляд, причина их боли – напряжение. К моему величайшему удивлению, состояние тех, кто соглашался с моим предположением, улучшалось, а тех, кто его отвергал, оставалось неизменным.

В те первые дни все мои пациенты проходили курс физиотерапии. Я рекомендовал врачам объяснять пациентам, что процедуры лишь на время избавят их от симптомов, а вот для окончательного выздоровления необходимо осознать природу заболевания. Улучшения наступили только у тех, кто согласился с поставленным диагнозом. Это очень походило на мою историю с мигренью: признание роли эмоций в развитии симптомов каким-то образом подавляло болезнь. И только многие годы спустя я понял причину этого удивительного, загадочного феномена.

В то время объяснять пациентам, что причина их боли в психологическом напряжении, было трудно. Над этой идеей посмеется любой врач, а обычный человек будет оскорблен, если услышит, что причина его заболевания «в голове». Я старательно избегал эту фразу как раз из-за ее уничижительного значения, хотя порой сам пациент ее и произносил. Иногда удавалось корректно рассказать о связи напряжения и боли, однако мне крайне не хватало знаний о протекающих психодинамических процессах. Поэтому чаще всего я рассказывал о некоторых чертах личности, свойственных людям с СМН, и о том, как эти особенности могут приводить к напряжению и тревоге. Затем я высказывал предположение о том, что симптомы пациента – физическое проявление тревожности и что к СМН предрасположены трудолюбивые, добросовестные, ответственные, увлекающиеся, стремящиеся к совершенству люди. Дать клиническое определение термину «напряжение» невозможно, зато это слово понятно пациентам. Термины «психологический» и «эмоциональный» также не подходили, ведь человек мог услышать их как «с вами явно что-то не так». Также я избегал слова «психосоматический», потому что для большинства оно означает, что их боль – плод воображения. Тем не менее я продолжал ставить диагноз, а количество успешных случаев заметно увеличивалось. Я понял природу заболевания и мог с некоторой долей вероятности предполагать, каким пациентам станет лучше, а каким нет.

Во время осмотра практически у каждого пациента пальпация выявляла болезненные ощущения в определенных мышцах – независимо от того, болела ли у него шея или спина. Например, очаг боли находился в правой части поясницы, но при осмотре болевые ощущения выявлялись в обоих плечах (верхние трапециевидные мышцы), пояснице с обеих сторон (паравертебральные мышцы) и внешних частях ягодиц (ягодичные мышцы). Такие повторяющиеся наблюдения позволяли предположить, что причина синдрома кроется скорее в центральной нервной системе (мозге), а не в локальном структурном нарушении.

К середине 70-х годов я пришел к заключению, что в большинстве случаев боли в шее, плечах и спине вместе с неврологическими симптомами в конечностях вызваны психическими процессами, что делало эти случаи классическим примером психосоматических заболеваний. Другими словами, психические процессы запускали в определенных тканях реакции, приводившие к боли и другим неврологическим симптомам.

Какова же их природа? После физиотерапии, состоящей из прогревания (в форме высокочастотных звуковых волн), глубокого массажа и физических упражнений на определенные группы мышц, большинство пациентов отмечало по крайней мере временные улучшения. Раз эти методы лечения улучшают кровообращение в определенных участках тела, можно предположить, что болезненные симптомы возникают из-за ухудшения кровоснабжения тканей. За него отвечает вегетативная нервная система, входящая в центральную нервную систему. Другие психосоматические заболевания (язва желудка, колит, мигрень, головная боль напряжения) также связаны с этой структурой.

Итак, цепочка очень простая: по какой-то причине мозг отдает команду, активируются соответствующие центры вегетативной нервной системы, и уже спустя миллисекунды приток крови к определенным тканям снижается. Можно практически с полной уверенностью сказать, что причина симптомов кроется именно в недостаче кислорода. Такие выводы соответствуют наблюдениям двух немецких исследователей, в 1975 году сообщивших о легкой кислородной недостаточности в ядрах мышечных клеток пациентов, страдающих от болей в спине, а также исследованиям, которые в 1980-х опубликовала в медицинской литературе группа шведских ученых.

Так как эти рассуждения объясняли симптомы, в дальнейшем я стал отталкиваться от мысли, что кислородная недостаточность приводит к боли. К тому же, даже если позже окажется, что к боли приводит некий другой запускаемый мозгом процесс, для исцеления все равно будет нужно воздействие на мозг, а не на местные ткани.

Таким образом, я говорил пациентам, что их спины в полном порядке. Я объяснял, что при их заболевании необходимо лечить разум, а не тело. Осознанность, понимание, знания – вот волшебные лекарства, способные избавить человека от этого недуга.

В 1979 году я начал проводить групповые лекции о психологических и физиологических особенностях СМН. Раз информация – ключ к выздоровлению, необходимо как можно быстрее довести ее до людей. Впоследствии эти лекции стали фундаментом моей лечебной программы. Как ни странно, с их помощью полное выздоровление наступает у 80–90 % пациентов.

Лучше всего мой взгляд на проблему в начале 80-х демонстрирует письмо, которое я написал Расселу Бейкеру, журналисту New York Times, заметку которого под названием «Куда делась язва желудка?» прочел в номере от 16 августа 1981 года. Вот что я написал ему 23 сентября 1981 года:

«Дорогой мистер Бейкер!

Полагаю, вам, как человеку заинтересованному, будут любопытны истинные причины уменьшения числа больных язвой желудка, о котором вы не так давно писали. Язвы желудка и двенадцатиперстной кишки относятся к семейству заболеваний, связанных, как вы верно подметили, с огромным напряжением. Другие члены этой коварной семьи – колит, синдром раздраженной толстой кишки, головная боль напряженного типа, сезонные аллергии (и то – это лишь самые распространенные). Однако есть еще один, который остался незамеченным, а скорее успешно прятался под „чужой личиной“ и постепенно занял место вездесущей язвы. Чуть позже я расскажу занятную историю о том, как произошла эта смена ролей. Речь идет о всем известной боли в спине, шее и плечах. Многие годы считалось, что причина этого недуга – нарушения в позвоночнике, однако это заблуждение, которое, как дымовая завеса, сбивает с толку исследователей и врачей. На самом деле причина болей в спине кроется в той же части нервной системы, в которой зарождается виновник злополучной язвы – напряжение.

Я уже публиковал свои взгляды на эту серьезную проблему в медицинской литературе. Тем не менее замечу, что в отличие от язвы, которая порой приводит к кровотечениям, разрывам тканей и другим проблемам, даже самые сильные боли в спине, шее и плечах отражают относительно безобидный процесс. Все эти заболевания относятся к психосоматическим, так как являются результатом одного и того же процесса: психическое напряжение вызывает физические симптомы. Сердечные приступы – проявления более серьезных психосоматических процессов и ни в коем случае не сопоставимы с язвой желудка и двенадцатиперстной кишки.

А теперь обещанная история о том, как одно заболевание заменило другое. Для начала отмечу, что цель физического проявления напряжения – обмануть. Человеческий мозг решил, что ощущать напряжение, то есть совершенно нормальную реакцию на общую напряженность, – не очень приятно. Это порицается обществом сильнее, чем быть не в порядке „физически“. Итак, мозг отдает несколько команд, и вуаля – у человека начинает болеть живот или спина. Так вот, мучившая стольких людей язва сдала позиции, ведь все начали понимать, что это обманка, признак напряжения, столь порицаемого обществом.

Всем известная боль в спине всегда была тем, чем является и сейчас: проявлением напряженности – просто до прихода современной медицины ее особо не замечали. „То, что нужно, – сказал мозг. – Боль в спине занимает последнюю строчку в списке „физических“ заболеваний, так что лучшего заменителя для язвы не найти“. Вот так язва желудка и двенадцатиперстной кишки уступила почетное место тайного знаменоносца в армии людей, страдающих от напряжения.

Поэтому практически у каждого есть своя история о боли в спине. За последние 20 лет спина западного человека познала самые разные виды боли, а язва, наоборот, – с каждым годом встречается все реже. Занимательная история, не правда ли?»

А несколько дней спустя я получил ответное письмо, которое привожу здесь с согласия мистера Бейкера:

«Дорогой доктор Сарно!

То, что вы рассказали, удивительно и многое объясняет о моей „боли в спине“. Боль приходит через четыре-пять часов работы за печатной машинкой. Заметил, что она особенно сильна, когда я недоволен текстом.

На прошлой неделе сын попросил помочь в переезде, и я предупредил, что из-за спины, скорее всего, меня хватит только на несколько часов. Дело спорилось: я снова и снова поднимал и переносил вещи, дышал свежим загородным воздухом и ни о чем не думал. Через десять часов заметил, что спина не болит с самого утра.

Искренне ваш,

Рассел Бейкер»

В 1981 году я полагал, что физические симптомы заменяют чувство тревоги. Позже я пересмотрел идею, что помогло мне лучше понять проблему, а значит, и эффективнее лечить людей. Вот эта небольшая, но крайне важная поправка: неосознанные эмоции приводят к физическим симптомам.

И, разумеется, язва желудка и двенадцатиперстной кишки не исчезли полностью, просто теперь их причиной считают бактерии в желудке. На мой взгляд, различные язвы вызваны стрессом, а бактерии – лишь часть процесса. Эти заболевания встречаются намного реже, чем раньше, и уж точно не столь распространены, как боли в спине, шее и плечах.

В 1982 году прошел первый опрос пациентов. Среди тех, кто проходил курс лечения с 1978 по 1981 год, мы случайным образом отобрали 177 человек и попросили их рассказать о том, испытывают ли они боль. 76 % сообщили, что живут полноценной жизнью и не испытывают прежних симптомов. О частичном улучшении заявили 14 человек, а результаты 28 (16 %) были признаны неудовлетворительными.

Относительно выбранной группы есть два важных замечания:

– перед тем, как обратиться ко мне, большинство пациентов долгое время мучились от болей, проходили различные курсы лечения, некоторым даже делали операции, но боль все равно осталась;

– я не обследовал никого из них до того, как они записывались на прием.

С 1987 года я беседовал с обращавшимися ко мне людьми, чтобы выяснить, подходят ли они для программы. Большинство из тех, кто страдает от болей в спине, шее и плечах, отвергают концепт заболевания, вызванного эмоциями. Значит, наша лечебная программа для них бесполезна, ведь принятие диагноза – ключ к выздоровлению. Теперь я принимаю около половины тех, кто ко мне обращается. Когда меня критикуют за такую избирательность, я напоминаю, что, как и хирург, который отказывается оперировать неоперабельного больного, я выбираю работать только с пациентами, у которых велика вероятность положительного исхода. И этот подход выгоден не только мне: таким образом пациенты избавлены от ненужных расходов и разочарований.

Несмотря на то что до 1987 года предварительная оценка испытуемых отсутствовала, второй опрос бывших пациентов, проведенный в 1987 году, показал увеличение эффективности программы по сравнению с результатами первого. На этот раз мы значительно усложнили свою задачу и провели опрос только среди пациентов с межпозвоночной грыжей, подтвержденной компьютерной томографией. Такие нарушения чаще всего приводят к хирургическому вмешательству, хотя наш опыт свидетельствует о том, что к боли они приводят редко. Выборка состояла из 109 случайных пациентов. В период от года до трех лет после лечения 96 человек (88 %) полностью избавились от болевых симптомов и жили полноценной жизнью, у 11 были частичные улучшения, и состояние только двоих никак не изменилось – значительный прогресс по сравнению с результатами опроса 1982 года.

В чем же причина столь ощутимого улучшения результатов? Я научился более доходчиво рассказывать о природе СМН, поэтому больше людей стали принимать этот диагноз. Помимо этого, в 1985 году я перестал назначать физиотерапию. Хотя все терапевты отлично понимали природу заболевания, с которым работали, и честно поддерживали идею, что к боли приводят психические факторы, некоторые пациенты чрезмерно сосредотачивались на физическом лечении, делая вид, будто воспринимают материал лекций, которые я вел. Иногда у таких пациентов наступал эффект плацебо, который основан на слепой вере и иногда приводит ко временным улучшениям. К тому же, предписывая пациентам два-три раза в неделю посещать физиотерапию, мы постепенно переводили их внимание на тело, в то время как для успешного лечения требовалось как раз уйти от физиологического аспекта к психическому. Таким образом, негативное влияние физиотерапии сильно перевешивало ее положительный эффект. На мой взгляд, это сыграло важную роль в улучшении статистики.

Хотя третий опрос не проводился, я уверен, что теперь результаты программы будут еще лучше, чем в 1987 году. Этому сопутствует не только избирательный подход, но и то, что я значительно глубже понимаю природу СМН.

Во время совместной работы над медицинской статьей мой коллега, психоаналитик Стэнли Коэн, предположил, что физические симптомы – скорее не выражение тревожности, как я считал многие годы, а результат того, что в психоанализе называют защитным механизмом. Вопреки названию, цель защитного механизма (в нашем случае физических симптомов) – не оберегать, а переводить внимание на тело, чтобы человек не осознал или не встретился с неосознанными (подавленными) чувствами.

Этот новый взгляд на роль подавления стал важной вехой в путешествии, в которое я пустился около 15 лет назад. Он не только идеально вписывался в диагноз, но и объяснял, почему людям становилось легче, когда они узнавали и принимали причины своего состояния. Я понял, как житель любого маленького городка может прочесть одну из моих книг о СМН и полностью избавиться от боли, не пройдя осмотр или даже не поговорив со мной: когда пациент узнавал истину, выработанная мозгом линия поведения нарушалась. Наконец тайна стала явью.

Пусть мы с самого начала знали, что именно мозг запускает СМН, мы не понимали, зачем он это делает. Теперь же было очевидно, что симптомы должны отвести внимание человека от запрятанных эмоций, а стоило раскрыть эту шпионскую игру, как боль исчезала (что многократно показывали наши наблюдения). Хотя эти идеи о связи разума и тела – результат двадцатичетырехлетней клинической практики, на самом деле они – лишь отправная точка для этой книги.

Хотя мои наблюдения и являются результатом работы с болями в спине, шее и плечах, на мой взгляд, они относятся и к другим заболеваниям. Уверен, с психосоматическими симптомами знаком каждый. Вряд ли найдется много людей, не испытавших в течение жизни хотя бы одно такое проявление, ведь они отражают эволюцию психики современного человека. Но что особенно важно, эти симптомы наглядно демонстрируют связь тела и разума.

Невозможно изучать человеческие заболевания и не учитывать роль психики. Мой опыт работы с болевыми синдромами ярко показал заблуждения специалистов, отвергающих влияние эмоций на физические заболевания. В одних случаях эмоции играют второстепенную роль, в других – первую. Поэтому игнорировать столь важный компонент заболевания – все равно, что отрицать роль микроорганизмов в человеческих болезнях.

От каких же чудовищных эмоций мозг «защищает» человека, подвергая его тело сильной боли и тяжелым неврологическим симптомам? Ответ на этот вопрос важен для понимания не только болевых синдромов, но и целого ряда других психосоматических заболеваний.

В подсознании постоянно бушуют конфликты, порожденные разными элементами человеческой психики. В этих противостояниях рождаются невыносимые чувства, которые необходимо подавить. Так как эти тяжелые переживания стремятся быть замеченными, психика вынуждена находить способы их подавления. Психосоматический симптом – как раз один из них. Из этой книги вы узнаете природу и содержание этих нежелательных эмоций, а также поймете, почему разум маскирует эмоциональные переживания физической болью.