Нехрустальная туфелька
© Нотт Т., 2025
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Пролог
Платье было дорогим. Бабушка сказала бы, что на мельницу хватит. Настолько дорогим, что раньше они не могли бы позволить себе оплатить даже рукава. А сейчас Катарина стояла у большого зеркала в прихожей и рассматривала себя в блеске электрических огней. Проводила пальцами по вышитым цветам на кремовом атласе. Кажется, она уже выучила этот узор наизусть за прошедшие пару дней, но все равно не могла удержаться от того, чтобы снова не коснуться фактурных нитей.
Но ее платье не было и вполовину так прекрасно, как платье сводной сестры. Красавица-сестрица была бы хороша в чем угодно, даже если бы на нее надели наряд мальчишки-трубочиста. Но отец, конечно, не поскупился на платье для родной дочери. Лавандовый атлас, кружева, золотые нити…
Катарина сжала пальцы в кулаки в бессильной злобе. Понимала, что ее зависть бессмысленна и глупа, но ничего поделать не могла. Черное чувство разъедало изнутри, заставляя сердце биться чаще, разгоняя кровь по жилам. Почему она, а не я? Почему?
– Франц, – голос матери обеспокоенно дрожал, – мы уже опаздываем…
– Зови горничную, пусть поторопит Софи, – мужчина строго взглянул на супругу, – а я проверю, готов ли экипаж.
– Я пойду! – неожиданно для самой себя вызвалась Катарина. Смутившись собственного порыва, пояснила: – Горничную пока дозовешься, а я туда и обратно, матушка.
Женщина колебалась недолго, кивнула:
– Аккуратно с платьем, милая.
Едва матушка и сестра скрылись из виду, Катарина, приподняв юбки, побежала. Злость и зависть толкали ее в спину, сбивая размеренный шаг.
Она не понимала. Это был праздник Софи. Едва ли не самый важный в жизни. Ради нее со всех уголков мира съехалось столько знатных людей: принцы, герцоги, графы. Ради Катарины бы никто не приехал. Ей сшили самые лучшие платья! А она опаздывает! Неужели так сложно быть вежливой?
Двери в покои Софи были приоткрыты, и свет там не горел. Катарина застыла, нахмурившись.
Она схватилась за ручку двери, и сердце застучало как строевой барабан перед атакой: та-да-да-да, та-да-да-да. Ручка была ледяной, хотя в доме было тепло. Девушка смело распахнула дверь, лицо обжег холод.
В гостиной было пусто. Все окна в доме были нараспашку, на дворе стоял удивительно душный конец июля. Но не в этой комнате. Два кресла, софа, кофейный столик, высокое зеркало, даже оконные рамы – все было покрыто морозной пыльцой инея.
Катарина жадно втянула воздух, он тут же обжег легкие. И вдруг увидела ее. Влекомая любопытством, но дрожа от страха, девушка шагнула вперед.
На ковре перед высоким зеркалом стояла туфелька. Новенькая, в тон лавандовому платью, с золотым шитьем, хорошеньким бантиком и уродливым, совершенно неуместным кровавым пятном.
Комната поплыла. Катарина схватилась за спинку кресла, чтобы устоять. Казалось, сердце вот-вот разорвется от ужаса, надо было что-то делать, что-то предпринять… Катарина вдохнула и закричала.
Глава 1
Надя с удобством расположилась в купе первого класса. Теплый свет от лампы разгонял сумрак позднего летнего вечера. В это время в столице никогда не становилось по-настоящему темно: небо всю ночь светлое, словно в сумерках, иногда подернутое рваными облаками. И все равно с лампой было куда приятнее.
Девушка уселась на мягком диванчике, поставила рядом саквояж со всем необходимым, с облегчением вытянула ноги. За прошедшую неделю ей пришлось изрядно побегать.
Зиму и всю немилосердно холодную в дальних краях империи весну Надя просидела у отца. Это Рождество вышло преинтересное, но и пугающее. Выполняя пустяковое задание в глухой деревне, вместе с неожиданным напарником – ссыльным магом из столицы – Надя попала в поместье своего дяди по линии матери, о котором ее заставили позабыть. Приключений тех трех дней хватило бы и на всю жизнь: погруженное в сон двадцать лет назад поместье, два загадочных убийства, заговоры. И все это, как оказалось, устроила ее родная мать, чтобы завладеть могущественным артефактом, наделяющим его владельца способностью путешествовать во времени. «Феникс» (так назывался живой артефакт, который дядя вселил в свой дом) изобрел дядя Владимир, а наследницей сделал не двоюродную сестру, как на то надеялась мать Нади, а племянницу.
Услыхав, что произошло (не без помощи дяди Владимира), генерал Огонь-Догоновский забрал единственную дочь к себе. Подальше от службы и треволнений, лечить нервы, хорошо питаться и радовать старика. Сначала потрясенная Надя не возражала. Редкие их с отцом письма никак не заменяли теплого, живого общения. Так что капитан-дознаватель только обрадовалась возможности провести время с папенькой. Первые пару месяцев она вообще помнила смутно. Быть может, потому, что ничем толком не занималась и один день был похож на другой. А быть может, из-за порошков, что ей прописал лекарь для лучшего сна.
Минул январь, за ним февраль, деятельная натура полицейского очнулась ото сна.
И хотя она не уволилась, а просто взяла бессрочный отпуск, Надя подозревала, что отец до последнего будет настаивать на том, чтобы дочь не возвращалась на службу. Ее догадка оказалась верна. Стоило ей об этом заговорить, как она наткнулась на активнейшее сопротивление. Папа так кричал, сулил такие кары небесные, то ли самой Наде, то ли ее начальству, то ли дражайшей бывшей супруге, что Надя испугалась, что его хватит удар, и тема была закрыта. Отец думал, что навсегда, но Надя лишь затаилась, выжидая удобного момента.
Всю неприятно холодную весну Надя провела в качестве хозяйки генеральского дома. Устраивала приемы для местного благородного общества, сопровождала отца, не раз бывала на учениях. Примерить на себя ту роль, от которой она так упорно бежала всю жизнь, было интересно… Но изнурительно. В блеске электрических ламп, под сопровождение оркестра Надя украдкой рассматривала себя в отражении блестящей поверхности блюда и думала об одном: она была права. Не для нее была такая жизнь.
Грубое сукно полицейского кителя было барышне куда больше по душе, нежели муслин и атлас.
К тому же за ней нет-нет да и пытался приударить кто-то из офицеров, не испугавшись, что Надежда Ивановна – дочь генерала. Это ужасно утомляло. Однако Надя сама не подпускала никого ближе чем на один котильон.
То и дело в чужих вежливых улыбках и взглядах ей мерещились совсем другие люди. То теплые глаза Баума, то серые со стальным отливом Голицына. И если о первом Надя старалась не думать, то образ Андрея то и дело возникал в мыслях. Где он сейчас? Вернулся в сыскное? Отбыл наказание и уехал обратно в столицу? Или, может, как она, отправился домой? Надя так и не решилась написать Андрею. Сам он тоже не прислал даже маленькой весточки.
В конце весны Надя поймала себя на мысли, что с жадностью проглатывает «Столичные ведомости» от первой до последней страницы. Каждая новость, даже самая пустяковая, воспринималась ею с пристальным вниманием.
– Хоть бы уже какое-нибудь происшествие, – вздыхала Надя в часы особенно утомительные.
– Надя! – строго восклицал отец.
– Что? – Барышня пожимала плечами. – Для разнообразия.
Не спасала даже небольшая уступка отца. По пятничным вечерам он разрешал брать свой револьвер и стрелять на заднем дворе по бутылкам. Грохот стоял страшный, но зато Наденька после подобных экзерсисов была в чуть лучшем настроении.
И вот в начале лета пришло ее спасение: письмо, которое едва не затерялось из-за ее поспешного переезда. Изрядно измятое, но все же дошедшее до адресата. Надя зацепилась за удачно подвернувшуюся возможность, поспешно собрала вещи и отчалила в европейскую сторону империи, пообещав отцу писать так часто, как сможет.
Путь в столицу ей пока был заказан. Там по-прежнему властвовала Юлия Федоровна, от которой с той злополучной зимы не было ни слуху, ни духу. Лишь одно письмо пришло, где она справлялась о самочувствии дочери. Надя скрепя сердце ответила короткой отпиской, что-де все благополучно, не извольте беспокоиться. Но встречаться с матушкой лицом к лицу желания у нее никакого не было. Поэтому выбор пал на торговую столицу империи – Москву, первая остановка в ее длительном и дай бог приятном путешествии.
Хотя она уже опаздывала, здесь пришлось задержаться еще на неделю. Весь ее гардероб не подходил для предстоящего события, поэтому пришлось в спешке втридорога заказывать новые наряды. Благо папенька на капризы дочери не скупился. А нарядов у московских модниц, стремящихся перещеголять столичных, было в достатке.
И вот наконец Надя в поезде до Берлина, едет как можно дальше от матери, от отца, от столицы и даже от внезапно свалившегося на нее счастья в виде наследства.
Но приятные мысли были весьма бесцеремонно прерваны коротким стуком в дверь. Надя подобралась, ожидая практически чего угодно – и разгневанной матушки в дверях, и проводника, кого угодно, кто мог бы помешать ее поездке. Она встала, решила сама открыть дверь. Но она точно не ожидала, что на ее пороге окажется гостья. Серое, с аккуратной отделкой платье для путешествий, высокий воротничок, острый подбородок, виноватая улыбка.
– Прошу прощения, – гостья заговорила по-немецки, но грассировала на французский манер, – не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?
Барышня поправила выпавший из прически светлый локон и снова виновато улыбнулась. На вид ей было немного за тридцать, у уголков глаз при улыбке уже начали собираться морщинки. Гладкая кожа цвета слоновой кости, длинные пальцы, но без обручального кольца. Интересно.
– Что случилось?
– Простите… – барышня замялась. – Могу я зайти? Не хотелось бы обсуждать это в коридоре.
– Да, конечно, входите.
Надя отступила, пропуская гостью внутрь. Девушка аккуратно прикрыла за собой дверь и быстро заговорила:
– Простите еще раз. Меня зовут Алира Краузе. – Хозяйка купе представилась в ответ. – Мы с сестрами возвращаемся домой… Впрочем, неважно. Я заметила, что вы едете без служанки? Видите ли, моей сестре срочно нужны швейные инструменты, а свои мы, кажется, потеряли. Наверняка у вас есть иголка и нитка?
– Ой! – Надя, не ожидавшая, что беда в такой мелочи, даже немного растерялась. – Ну конечно. Платье порвалось?
– Почти, – улыбнулась Алира так, что Надя сразу поняла, что речь о более деликатной части гардероба. Без промедлений Надя нырнула в свой походный саквояж, доставая оттуда небольшую шкатулочку для подобных казусов, там у нее лежал целый набор крючков, ниток, иголок. В Смольном им частенько приходилось зашивать части одежды самим, да и классные дамы приучали своих воспитанниц к аккуратности и готовности к любой неприятной неожиданности.
– Вот. Здесь есть все…
– Нет-нет, мне хватит только нитки и иголки, – запротестовала Алира.
– Знаете… – Надя открыла коробочку, достала светлую катушку, воткнула туда иголку. – Возьмите, можете не возвращать. Мало ли что еще случится в дороге. А нам еще полтора дня ехать.
– Спасибо! – Алира взглянула на Надю с восхищением. – Большое спасибо. Вы спасли мою глупую сестрицу от позора, – рассмеялась девушка красивым грудным смехом. Довольные друг другом, обе барышни раскланялись, и Надя снова осталась одна. Напряжение, которое было верным ее спутником все эти дни, будто бы исчезло. Улыбаясь, Надя поглядывала на то, как суетятся на перроне люди, поезд готовился к отправлению. Все мысли о наследстве, матушке, доме можно оставить до прибытия в Россию. А пока…
Немилосердным рывком дверь купе резко отворилась, Надя вздрогнула – на пороге стоял взъерошенный, запыхавшийся призрак из недавнего, но столь болезненного прошлого, от которого Надя пыталась убежать на другой конец империи, – Андрей Сергеевич Голицын. Он широко и как-то совершенно бессовестно улыбался.
– Почти опоздал, – заявил «призрак» и без приглашения вошел в купе.
Тут же последовали гудок паровоза, толчок – и состав лениво пополз прочь со столичного вокзала в сторону старушки Европы.
Глава 2
– Как вы… Тут… – На растерянность барышни было любо-дорого посмотреть. Андрей улыбался так широко, что у него в конце концов заболели скулы. Внутри его распирало странное счастье, знакомое только тем, кто удачно провел хитроумный розыгрыш.
– Я тоже рад вас видеть, милая Надежда Ивановна, – резюмировал маг, ставя свой саквояж на диванчик, следом снимая шляпу.
– Ни за что не поверю, что это случайность! – нашлась наконец Надя. О, какой знакомый воинственный вид! Сдвинутые брови, тяжелый взгляд синих глаз. Надо признать, что Андрей, вопреки всякому здравому смыслу и инстинкту самосохранения, правда скучал.
– Глупо, пожалуй, отпираться. – Он стянул перчатки, положил их в шляпу и всю конструкцию взгромоздил на столик, а сам присел рядом со своим саквояжем. – Ваш дядя поручил мне за вами присмотреть.
– Дядя? – Хмурившиеся до этого брови удивленно поползли вверх. Андрею требовалось достаточно много самообладания, чтобы не рассмеяться. Он серьезно кивнул, стараясь сохранить лицо.
– Ну да, дядя. Вручил мне билет на поезд и велел за вами приглядывать. Да и зная вашу неугомонную натуру, Надежда Ивановна, если бы я был оповещен об этой поездке заранее, никуда бы вас одну не пустил. Найдете проблемы раньше, чем поезд выедет за пределы столицы.
Было приятно посмотреть на лицо Наденьки – сначала обескураженное, потом непонимающее, теперь сердитое. Андрей уже видел, как барышня открывает рот, чтобы возразить или отчитать его, и быстро прервал ее.
– А куда мы, собственно, едем?
Надя несколько мгновений пристально смотрела на своего неожиданного соседа по купе. Но в конце концов уголки ее губ дрогнули, поползли вверх.
– Дядя Владимир слишком много на себя берет для мертвеца. – Барышня откашлялась в кулачок, пряча улыбку.
Андрей своей скрывать не стал, тем более что Наденька была права. Уж кому, как не ему, знать, что Владимир Александрович Адлерберг, и без того натура деятельная, после своей официальной смерти стал еще более деловым.
Полгода назад, когда Андрей решил, не без чужой помощи, оставить службу, Владимир Александрович уговорил мага остаться у него, продолжить дело всей жизни Адлерберга – изучение влияния демонической силы на магию, магов и, как следствие, мир в целом. Андрей колебался недолго. В столицу ход ему был теперь заказан. По крайней мере, пока при своем месте оставалась Юлия Федоровна, бывшая начальница, мать Наденьки. А домой с поджатым хвостом возвращаться не хотелось.
Андрей пообещал, что останется на пару месяцев, присмотреть за каминами, убедиться, что угрозы больше нет, да изучить богатейшую библиотеку Адлерберга. Однако исследования его затянули, Андрей не замечал, как проглатывал книгу за книгой, которые так хитроумно подсовывал ему дядя Нади.
И о храброй барышне он вспоминал часто. Все в поместье Адлерберга напоминало о ней, об их коротком, но столь насыщенном приключении.
Большой зал, библиотека, малая гостиная; даже сидя за обедом, он не мог не вспоминать проницательный взгляд синих глаз и сжатый в упрямую линию рот с тонким шрамом над верхней губой.
После всего произошедшего Надя столь поспешно покинула поместье, отправившись на другой конец империи, к отцу, что они толком и попрощаться не смогли. Андрей не написал ей сразу. Пока мотался за увольнительной, пока заезжал в родительское поместье повидаться со стариками, пока вернулся к Адлербергу, уже минул месяц. А потом было как будто не к месту.
Андрей говорил себе: вот сегодня, сегодня точно напишу! Хотя бы короткую записку, чтобы справиться о здоровье барышни. Но когда садился наконец за бумагу, думал о том, что гонять почту на край света из-за короткой записки глупо, а что писать в большом письме?
«Здравствуйте, разлюбезная Надежда Ивановна, я уж четвертый месяц живу в вашем наследном поместье, нынче Владимир Александрович поручил мне съездить в Догадцево, найти работников для сада. Да, представьте себе, оно существует!»
Все это казалось глупым, неуместным. Андрей злился на самого себя, чертыхался, закуривал и обещал себе, что завтра всенепременно напишет.
– Что же, вы все еще на царской службе? – как бы между прочим поинтересовалась Надя, но синие глаза так и впились в него, ожидая ответа.
– Нет, оставил. – Андрей посмотрел прямо девушке в глаза.
– Вот как? И чем же вы теперь занимаетесь?
На этот раз Андрей не выдержал, отвел взгляд.
– Научными изысканиями. А что же ваша служба?
– Я в бессрочном отпуске.
За окном, шумя словно мамаева орда, позванивая стыками рельс и приветствуя их гудком, пронесся встречный поезд. От гонимого им ветра в купе тут же стало свежо. Но когда Андрей перевел взгляд от окна обратно к барышне, заметил, что ее щеки порозовели.
– Так куда мы направляемся? – Маг мягко напомнил свой вопрос собеседнице.
– А дядя вам разве не сказал? – ехидно поинтересовалась Надя. Андрей не удержался от улыбки. Вот и старая добрая Надежда Ивановна Огонь-Догоновская.
– Лишь то, что путь лежит куда-то в сердце старушки Европы, не более, – пожал плечами Андрей. – Надеюсь, вы не строите хитроумный план, как от меня избавиться?
Надя фыркнула, сложила руки на груди.
– Мы едем на свадьбу. Найдется в вашем саквояже парадный костюм?
Андрей, всерьез обеспокоенный, взглянул на свой компактный багаж, в который поместилось лишь немного сменных сорочек.
– Что же, если мы едем не на королевскую свадьбу, я что-нибудь придумаю… Что? Что вы на меня так смотрите?
Надя задумчиво взглянула на Андрея, будто мысленно оценивая его способности.
– Что вы знаете о Сайн-Витгенштейнах?
Смена темы была резкой, но Андрей не растерялся. В голове промелькнул ворох воспоминаний из столичной жизни.
– Это ведь одна из тех историй, о которой предпочитают рассказывать в салонах шепотом, но непременно так, чтобы все вокруг слышали? – Увидев в глазах Нади одобрение, Андрей продолжил: – О якобы загадочной гибели богатой наследницы.
– Именно она. Что же вы слышали в салонах?
– Что сын героя войны тысяча восемьсот двенадцатого года Петра Витгенштейна крайне удачно женился на богатейшей невесте Европы. А она возьми да и умри в двадцать лет. Правда, насколько я знаю, ничего загадочного в этом нет, польская княгиня умерла от чахотки, а Лев Петрович не получил и копейки из приданого жены, почти все ушло их старшей дочери. А второй раз Витгенштейна женили едва ли не насильно. Они с супругой купили полуразрушенный замок в Германии, восстановили его и получили за это титул князей Сайн-Витгенштейн.
– У вас отличная память, – похвалила Надя, не без удивления глядя на мага. – Неужели так много рассказывают в салонах?
– Не представляете, какой строгий у нас был преподаватель в кадетском корпусе по геральдике, – улыбнулся Андрей, явно довольный похвалой. – Но на этом, увы, мои познания заканчиваются. Неужели мы едем навестить князя?
– Не совсем, – улыбнулась Надя. – Я получила приглашение от своей школьной подруги – Сонечки Сайн-Витгенштейн. Мы крепко дружили в Смольном. Она внучка уже ныне покойного Льва Петровича, дочь его старшего сына.
– Федора Львовича Витгенштейна? – снова продемонстрировал чудеса хорошей памяти Андрей.
– Знаете его?
– Нет, увы, не довелось познакомиться лично.
– Он служил в России, женился на ее светлости Анастасии Петровне…
– Внучке императора? – В голосе Андрея послышалось удивленное почтение.
– Верно, князь все же наследник двух богатейших родов. Их дочь Соня училась в Смольном. Но, увы, Анастасия Петровна рано скончалась. Едва Соне стукнуло четырнадцать, отец женился второй раз… – Надя запнулась, поджала губы. На лице отразилось раздражение вперемешку с печалью. – И после окончания учебы он увез Соню в Пруссию.
– Как удивительно повторяется судьба отца и сына, – покачал головой Андрей, имея в виду смерть первой супруги. – Вы так говорите, будто недовольны вторым браком Федора Львовича. Видите в этом что-то дурное? – с живейшим интересом спросил Андрей, даже немного вперед подался.
Надя сверкнула глазами в сторону мага.
– Как бы вы ни хотели меня подловить, Андрей Сергеевич, но вовсе нет. Дело в том, что новая жена Федора Львовича происхождением куда проще. Ходили слухи, что князь отбил ее у предыдущего супруга. Добился развода, женился на ней, удочерил обеих ее дочек и даже отрекся от княжеского титула. Теперь он и его супруга именуются граф и графиня Альтенкирхен.
– Серьезный поступок, – Андрей покачал головой. – На что только не толкает людей любовь!
– Сонечка очень тяжело это все переживала, – вздохнул Надя и отвела взгляд, будто мысленно погружаясь в те дни, когда ей пришлось разделить горе подруги. – Но в итоге постаралась принять и мачеху, и сводных сестер. Поистине святая душа. Мы не виделись с самого выпуска, но часто писали друг другу. Насколько я знаю, она вообще не собиралась замуж.
Тот факт, что незадолго до объявления помолвки Соня упоминала о некоем «милом друге», который захватил все ее мысли, а после испарился из строк, явно не имея никакого отношения к жениху, Надя сообщать не стала. Все же это была чужая тайна. Все, включая Соню, прекрасно знали, что с подобной родословной нечего и думать о такой счастливой случайности, как брак по любви. Надя лишь радовалась, что у подруги был тот, кто хотя бы на короткий миг сделал ее жизнь светлей. По крайней мере, именно такое впечатление создавалось от писем Сони.
– Считаете, что здесь что-то не так? – тут же нахмурился Андрей.
– Нет-нет! – Надя поспешно отмахнулась. – В отличие от отца, у Сонечки остался и титул, и августейшие родственники в России. Совсем небольшое приданое для принцессы, однако я не удивлена, что жених все-таки сыскался. Да и довольно достойный – принц Лейнингена.
– Видимо, вы не шутили, когда говорили о королевской свадьбе. – Андрей не выглядел раздосадованным, скорее озадаченным.
– Какие уж тут шутки, Андрей Сергеевич, все очень серьезно. Полагаю, на церемонию съедутся представители августейших домов Европы.
– И за сколько же до торжества мы прибудем, по вашим расчетам? – Андрей постучал пальцами по столу, прикидывая, где можно взять достойный такого события наряд.
– Самой свадьбе должна предшествовать помолвка, но, к сожалению, письмо Сонечки дошло до меня с опозданием, она же не знала, что я гощу у батюшки. Очень жаль, мне бы хотелось побывать и на помолвке. А так до свадьбы останется где-то около двух недель.
Глава 3
Наде удалось выпроводить Андрея прочь из купе, сославшись на время и тот факт, что она дама незамужняя и такие поздние визиты могут бросить тень на ее репутацию. Условились встретиться за завтраком и все обсудить.
На самом деле кроме смертельной усталости и острого желания наконец вытянуть ноги, Надя чувствовала, что ей нужно собраться с мыслями. Как говорил отец: отступить, чтобы подумать, передислоцироваться и вступить в бой не с шашкой наголо, а с тактическим преимуществом.
Надя в задумчивости коснулась тонкого браслета на левом запястье с впаянным в цепочку синим камнем – подарок дяди на Рождество. Прощаясь с Надей, он взял с племянницы обещание, что та не будет снимать браслет ни днем ни ночью. Зная, что маги просто так подарками не разбрасываются, Надя и не снимала. Зачем ей нужен браслет, она не знала, но зато за эти месяцы появилась привычка в минуты раздумья играться с тонкой цепочкой. Что задумал дядя? Был ли Андрей как-то посвящен в планы Владимира Адлерберга? И хотя после предательства матери Надя была склонна видеть врагов повсюду, ей хотелось думать, что ни Андрей, ни дядя Владимир не желали ей зла. Однако же присутствие здесь мага наводило на определенные мысли.
Например, о том, что дядя знал слишком много. Больше, чем отводилось магу, а уж тем более простому смертному человеку. Все дело было в его загадочном поместье, которое Надя с Андреем имели счастье полгода назад откопать из небытия вместе с его обитателями. С помощью своего необычного дома дядя мог видеть прошлое и даже будущее.
Знал ли он, что в этой поездке обязательно что-то произойдет, а потому отрядил ехать с Надей теперь уже бывшего штабс-фельдфебеля, или просто пытался поиграть в сводника?
Надя смотрела, как на потолке мелькают огни очередной станции. Наконец, убаюканная мерным стуком разгоняющегося поезда, уснула. Ей снился донельзя неприятный сон. Надя видела себя прибывшей в Майнц, но после того как она разместилась в гостинице, ее попросили спешно оттуда выехать. И вот она пыталась собрать свои вещи сама, горничной ей почему-то не выделили, но при этом глаза не открывались. Как будто во сне она тоже спала и не могла до конца проснуться. Надя силилась поднять веки, но у нее не получалось. Однако надо было спешить, надо было собрать вещи, потому что время поджимало. С полуприкрытыми глазами Надя как попало запихивала в чемодан платья, шляпки. Раздражалась от собственного бессилия, боялась что-то забыть, не успеть, опоздать…
Она проснулась от вязкого ощущения неправильности, неотвратимости чего-то пока далекого, но пугающего, все это наложило какой-то неприятный налет на, казалось бы, невинный сон.
Надя хотела уже было повернуться, чтобы дотянуться до стакана с водой, как почувствовала, что в купе кто-то есть. Она отчетливо чувствовала чужое присутствие: дыхание, запах – сладковато-терпкий, тяжелый. «Как в похоронном бюро», – мелькнуло в голове. Как никогда Надя пожалела о том, что у нее нет с собой револьвера.
Надя задержала дыхание, прислушиваясь. Странный посетитель просто стоял. Не копался в ее вещах, не пытался ее коснуться. Сердце стучало как бешеное. Ей бы закричать сейчас, позвать на помощь. Но вдруг показалось? Вдруг это продолжение странного тягостного сна?
Девушка медленно повернулась, делая вид, что только что проснулась:
– Андрей?
Перед глазами мелькнуло что-то белое, шелест ткани – и ничего. Надя резко села на постели. В купе было темно и прохладно, окно нараспашку. Мерный стук колес. Надя поспешно щелкнула выключателем. Мягкий свет разогнал тьму, в купе было пусто.
С тяжелым сердцем Надя легла обратно, но света больше не выключала. Думала, что до утра так и не уснет, но уже скоро, снова убаюканная покачиванием поезда, провалилась в сон.
Утром, пока приводила себя в порядок, пытаясь самостоятельно справиться с платьем, Надя в очередной раз подумала о том, что в кителе хотя бы не надо справляться с баснословной кучей пуговичек и завязок, не говоря уж об упрощенном нижнем белье. Видимо, у отца она слишком расслабилась.
Ночное происшествие так бы и показалось ей дурным сном, но, переодеваясь, обнаружила, что шея с одной стороны болит. Видимо, потянула, когда резко вставала ночью, чтобы включить свет.
Они с Андреем встретились в вагоне-ресторане за завтраком. Надя машинально улыбнулась вставшему навстречу ей мужчине.
– Я имел смелость заказать для вас свежий кофе и булочки, – улыбнулся маг, выглядевший беспардонно хорошо. Наверняка какие-то фокусы. – Как спали, Надежда Ивановна?
Надя медленно кивнула подоспевшему официанту, принимая свою чашку с кофе. Она все еще колебалась, рассказывать ли Андрею о произошедшем или нет.
– Сливок, мадемуазель?
Надя отрицательно покачала головой, и официант удалился к столику с тремя барышнями в кремовых платьях.
– Вы уж с утра не в настроении? Не хотите поддержать пустую беседу… – не без улыбки поинтересовался маг. Что ни говори, а компания Наденьки ему была приятна. Как будто встретил старого друга… или боевого товарища. Андрей задумался. Которое из этих определений подходит лучше?
Со вздохом отставив чашку, Надя все же пересказала Андрею случившееся ночью. При свете дня и среди полного вагона людей теперь все это звучало странно даже для нее самой.
– Уверены, что вам это не приснилось? – Андрей рискнул задать этот вопрос, даже зная, как бурно на него может отреагировать Надя. Барышня кинула на него тяжелый взгляд, и Андрей уже напрягся в ожидании бури, но бури не последовало.
– Я знала, что вы так скажете, Андрей Сергеевич, – печально вздохнула барышня. – Но я уверена в том, что видела.
– Вы не выглядите напуганной, – аккуратно заметил маг.
– Потому что я не напугана, а скорее обескуражена. Все мои вещи на месте, кто бы ни был этот пришелец, он вел себя странно. Зачем кому-то просто смотреть за тем, как я сплю? – Надя повела плечами, поежилась. И только теперь подвинула к себе тарелку с гурьевской кашей.
Мимо прошли барышни в кремовых платьях. За ними плыл едва уловимый цветочный, удивительно знакомый запах. Надя повернула голову вслед уходящим из вагона-ресторана. Две брюнетки и блондинка, уже ей знакомая. Алира поймала Надин взгляд и улыбнулась. Надя рассеянно улыбнулась в ответ. Интересно, которая из ее сестер оказалась виновницей казуса с нитками?
– Надежда Ивановна, простите, что это у вас? – Голос Андрея показался строгим. Надя поспешно повернулась, и в самом деле, неприлично вот так пялиться на людей. Надо отложить въевшуюся в подсознание привычку анализировать все и всех вокруг.
– Прошу прощения, что вы сказали? – Она постаралась сфокусироваться на собеседнике.
– Вот тут. – Андрей указал на свою шею слева. – Выглядит нездорово.
– Вы знаете, что это неприлично – указывать барышне на… Ой! – Надя потянулась пальцами к едва прикрытой воротничком шее, коснувшись, вскрикнула. Прикосновение отозвалось болью, а кожа оказалась горячей, как кипяток.
Андрей нахмурился еще сильнее. Только теперь Надя поняла, что это не строгость, а крайняя степень обеспокоенности.
– Мне срочно надо вас осмотреть.
– Вы что, занимались научными изысканиями в области целительства?
– Надежда Ивановна, – голос Андрея стал низким, едва не угрожающим, – я не шучу. Если это то, что я думаю, то с нами в поезде едет нечисть.
Они так быстро покинули вагон-ресторан, что наверняка вызвали подозрение у строгого метрдотеля. Надя зашла в свое купе, Андрей вошел без приглашения следом, плотно закрывая за собой дверь.
– Что вы имели в виду под «нечистью»? – Надя явно нервничала.
– Не хочу пугать вас заранее, без доказательств, сядьте, пожалуйста и поверните голову. – Андрей снял пиджак, закатал рукава рубашки.
– Вы уже меня напугали. – Надя послушно села, но не успокоилась. – Откуда нечисть в поезде?!
– Прошу вас, тише. – Андрей понизил голос до полушепота. Перегородки между купе были тоненькими, даже намеренно не подслушивая, их разговор можно было запросто услышать. – Сначала позвольте вашу шею, Надежда Ивановна.
Надя подчинилась и повернула голову, поморщившись от пульсирующей боли. Андрей очень аккуратно оттянул белоснежный воротничок платья. Послышался тихий вздох.
– Что там? – Надя заерзала на месте. – Что?
– Ничего такого, что я не мог бы исправить, – успокаивающе произнес Андрей. – Дайте мне пару минут, и я все расскажу.
На изящной шее Надежды Ивановны виднелись едва заметные точки, словно уколы от булавки. Место вокруг покраснело, кожа была горячей. Вот только это был совсем не укол, а укус. Андрей положил одну ладонь на шею девушке, вторую на затылок.
Надя закусила губу. Несмотря на тревогу, прикосновения Андрея были приятными. Ладонь холодила воспаленную кожу. Наде, к стыду своему, остро захотелось откинуться на руку мага у себя на затылке. Барышня крепче сжала подол платья. Но Андрей воспринял ее жест по-иному.
– Потерпите немного, сейчас станет лучше.
И правда, скоро воспаленной коже стало легче, ноющая боль постепенно затухала. Надя неожиданно ощутила, что все это время ей было тяжело держать глаза открытыми, и теперь это мерзкое чувство, будто шагнувшее из сна, постепенно уходило. Девушка с удивлением распахнула глаза, чувствуя, как плечи расправились, перестало клонить в сон. И правда стало лучше.
– Не против, если я воспользуюсь вашей уборной?
Надя кивнула. Маг скрылся за перегородкой, послышался плеск воды, и через некоторое время Андрей появился в дверном проеме.
– Не могли бы вы мне помочь?
В ванной комнате со всеми удобствами вдвоем было несколько тесно, однако Андрей встал над умывальником и кивнул на кувшин:
– Не могли бы вы полить воды мне на руки? Предвосхищаю ваш вопрос про кран, это необходимо для того, чтобы очиститься от магического ритуала. Лучше, когда воду льет кто-то с чистыми помыслами, тогда дурное влияние уйдет быстрее.
– С чего вы взяли, что у меня чистые помыслы? – Надя тем не менее подхватила кувшин.
– Разве нет? – Серые глаза взглянули на нее внимательно и немного лукаво.
Внутри шевельнулось что-то теплое, казалось, совсем забытое, но неожиданно пронзительное своей ностальгией. Как вдруг зазвучавшая мелодия, которую ты не слышал уже много-много лет и вызвавшая целый шквал воспоминаний. Надя поспешила отвести взгляд, хорошо хоть, краснеть больше было некуда.
– По магической классификации нечисть бывает неразумная и «разумом обладающая». К первым относятся упыри, умертвия, ну и прочие неприятные типы, которые любят полакомиться останками, – начал Андрей.
Надя слушала и аккуратно лила воду, пока маг смывал с рук «дурное влияние». Глаз больше не поднимала, боялась снова наткнуться на взгляд с лукавыми искорками.
– Ко вторым – домовые, лесная нечисть вроде русалок и носферату.
С умыванием было покончено, и они снова уселись на бархатные диванчики в купе.
– Маги не один век уничтожали всех тех, кто мешал жить людям, но были и те, кого не трогали. Домовых, например, – продолжил рассказывать Андрей. – Они хоть и классифицируются как нечисть, да только приносят больше пользы.
Барышня кивнула. Она домового видела лишь однажды в далеком детстве, в городе они почти не водились.
– А были те, кого до конца изловить не удалось, да и вряд ли когда-то удастся. Например, носферату, привидения, банши и тому подобное.
– Слышала только о привидениях. – Надя даже вперед подалась немного. Глаза у нее заблестели явным любопытством. Все же, несмотря на то что магией она совсем не обладала, интерес ко всему магическому был у нее в крови. В той самой адлербергской части.
– Некоторые из этих видов свойственны только определенным территориям. Например, банши очень похожи на наши привидения, но появляются исключительно на Британских островах и в Ирландии, их появление в Европе по пальцам можно пересчитать. Но не это главное. – Андрей задумчиво потер переносицу, глядя на проносящиеся за окном летние пейзажи. – Судя по укусам на вашей шее, Надежда Ивановна… – При этих словах Надя немедленно схватилась за шею. – Мы столкнулись с носферату. И теперь его надо поймать.
– Есть ли какие-то внешние признаки носферату? – Надя заерзала на месте. Хотела бы она сказать, что нервничала, нет, скорее это было предвкушение гончей перед охотой.
Андрей хмыкнул тихо и потянулся к портсигару. Наденьке было совсем неинтересно, что хотел от нее носферату, могла ли она умереть, и вообще с чем им пришлось столкнуться. Нет, барышня Огонь-Догоновская рвалась в бой. Видимо, совсем засиделась под отцовским крылом.
– Увы, нет. – Андрей постучал папиросой о портсигар и закурил от синего магического пламени. – Они успешно научились маскироваться под настоящих людей, однако есть то, чего они не переносят, – святого распятия, чеснока…
– Ой! – Надя приложила руки к груди. – Я потеряла крестик в прошлом месяце.
– Быть может, это стало причиной, по которой выбор пал именно на вас, – кивнул маг.
– Не будем же мы заглядывать в каждое купе и спрашивать, есть ли у господина или госпожи аллергия на чеснок? – Надя тоже посмотрела в окно, будто и правда размышляя о возможностях поимки носферату. Андрей даже не знал, смеяться или пугаться такого боевого настроя.
– Не будем. Мне приходит на ум только одна идея, но она может вам не понравиться.
Надя быстро повернула голову и посмотрела на Андрея, чуть прищурившись, с подозрением. Однако маг прекрасно видел, как в глубине зрачков зажглись огонечки заинтересованности. Возможно, он поспешил с выводами. Его бредовая идея запросто могла понравиться капитану полиции.
Глава 4
– Носферату – из той нежити, которой нужно подпитывать собственную «нежизнь» людьми, – потушив папиросу, принялся объяснять Андрей. – Если с упырями речь идет об останках, то носферату подпитываются кровью. Пойдет любая, но лучше всего – человеческая. – Андрей внимательно проследил за реакцией Нади. Глаза чуть расширились от удивления, но только и всего. Все-таки он оказался прав: рефлексы немного притуплены, страх тоже. Глубоко же яд носферату успел проникнуть. – Делают они это незаметно для своих жертв, обычно во сне. С укусом в кровь проникает некоторое количество яда, которое действует как снотворное. Так что не удивляйтесь, если вас будет клонить в сон.
– Я думала, что вы с помощью магии все убрали. – Надя чуть склонила голову.
– Я не лекарь, увы, как вы метко подметили, так что убрал только то, что смог. И я бы искренне порекомендовал вам прилечь поспать именно сейчас.
– Почему? Что за безумную идею вы там себе придумали?
– Использовать вас в качестве приманки.
В купе повисло молчание. Только монотонное «ту-дух, ту-дух» разбавляло плотную тишину. Синие глаза смотрели прямо, неотрывно. Андрею казалось, что Надя силится заглянуть куда-то внутрь него, туда, где притаилась душа. На которую также претендовали бессмертные носферату.
– Вы хотите, чтобы я не спала ночью. Чтобы поймала носферату.
– Нет-нет, ни в коем случае! Извините, Надежда Ивановна, я в вас не сомневаюсь, но это вряд ли вам под силу. Помимо умений, здесь нужна доля везения и немного магии.
– Тогда что? – Надя нахмурилась сильнее.
– Нам надо поймать носферату на горячем. Прошу прощения, я бы предложил остаться ночью с вами. – Андрей откашлялся, отвел взгляд и потому не видел, как смутилась Надя. – Но, думаю, это бесполезно. Нечисть почувствует чужого и просто не зайдет. Я дам вам артефакт, который просигнализирует мне о том, что в купе кто-то посторонний. Если я зайду через дверь, деваться носферату будет некуда.
На том и порешили. Надя осталась подремать в своем купе, а Андрей удалился к себе, готовить артефакт из подручных средств. Снова встретились уже за ужином. На этот раз барышня Огонь-Догоновская выглядела не в пример бодрее. Андрей с удовольствием заметил здоровый румянец на щеках.
– Ужасно голодна, – вполголоса призналась Надя. – Никак не думала, что столько просплю.
– Ваш организм боролся с отравой, я ему лишь немного помог, – кивнул Андрей.
– Знаете, Андрей Сергеевич, чем ближе к ночи, тем больше у меня волнений. А что, если носферату укусит меня до того, как я успею подать вам сигнал? – Барышня нервно сжала салфетку в руках. К ним подошел официант, принял заказ. На ужин был выбор из говядины Веллингтон, трески и мяса с брусничным соусом. Андрей отдал предпочтение треске, Надя – мясу и бруснике. Лишь когда официант отошел на приличествующее расстояние, Андрей рискнул заговорить снова:
– Именно для этого я просил вас как следует выспаться. Думаю, вы сразу заметите, если в купе кто-то зайдет.
Вроде бы этот ответ Надю удовлетворил, но ненадолго. Скоро салфетка вновь была безжалостно смята девичьими пальчиками. Андрей не без радости заметил разительные перемены по сравнению с утром, когда его спутница была, кажется, совсем безразлична к своей судьбе.
– А если артефакт не сработает? Или сработает с опозданием? – Взгляд синих глаз был полон сомнений.
Андрей потянулся к внутреннему карману пиджака, выложил на стол тонкий металлический конус на ремешке, походивший на наконечник аксельбанта.
– Вы не со своего мундира его сняли? – тут же поинтересовалась барышня.
– С чужого, – хмыкнул Андрей. – Возьмите.
Надя подчинилась, аккуратно перехватывая артефакт. Повертела в пальцах, рассматривая начищенный металл.
– Ничего не происходит.
– Теперь крепко сожмите его в ладони.
Стоило только ей выполнить просьбу, как артефакт потеплел, даже стал горячим. Андрей продемонстрировал Наде левую руку. Сквозь внутреннюю часть ладони проходил тонкий свежий порез.
– К сожалению, не могу вам это продемонстрировать, но рана сейчас пульсирует так, что это сложно проигнорировать.
Надя ойкнула и выронила артефакт на стол.
– Извините, и в мыслях не было…
– Ничего, – быстро прервал ее Андрей. – Главное, чтобы вы знали, что я вас не брошу, Надежда Ивановна.
Барышня смущенно замолчала, уткнувшись взглядом в свою чашку с чаем. Андрею вдруг захотелось Надю успокоить, как-то подбодрить. Будто уже сказанного было недостаточно. Даже мелькнула мысль, что зря он затеял эту историю с приманкой – не стоило подвергать барышню опасности, да и ее дядюшка едва ли похвалит его за такую «заботу» о дорогой племяннице.
Однако как и с письмами, в голове была тысяча мыслей, но высказать хотя бы одну из них он не рискнул. Слава богу, появился официант с их ужином, заполнивший неловкую паузу.
– Простите мое любопытство, Надежда Ивановна, – решил отвлечь Надю посторонним разговором Андрей, – заметил у вас на ручке необычный браслет.
– Этот? – Надя подняла левую руку. – Что, все-таки чувствуется от него магия?
– О, еще как! – улыбнулся Андрей. – Дайте угадаю. Подарок Владимира Александровича?
– Как догадались? – барышня нахмурилась.
– Уж больно сильный магический фон. Такое мог сделать либо Владимир Александрович, либо ваша матушка…
При упоминании Юлии Федоровны оба они неловко замолчали. Последняя встреча с начальницей магического сыска всей империи у каждого из собеседников была связана не с самыми приятными воспоминаниями.
– Не знаете, для чего он? – Воспользовавшись моментом, поинтересовалась Надя. – Дядя так и не пояснил.
– Позвольте? – Андрей протянул ладонь, Надя послушно вложила свою руку в руку мага. Мужчина провел пальцами по цепочке, едва не пропустил маленький заговор, чтобы цепочка никогда не порвалась, улыбнулся. – Защита. Против магического вмешательства в вашу голову или тело. Хорошо, что я утром спросил разрешения вас коснуться, а то остались бы от меня только рожки да ножки.
Надя и сама заулыбалась.
– Не шутите так. Я, конечно, мало знаю об алхимии и артефактах и совсем немного о магии, но понимаю, что такие амулеты просто не могут существовать! Ведь для того, чтобы поддерживать артефакт в рабочем состоянии, нужно очень много сил.
– Не в случае Владимира Александровича, – спокойно парировал Андрей, возвращаясь к еде.
Классификация магической силы была донельзя простой – по ее цвету. По тому, какое пламя мог зажечь маг из своей чистой энергии, судили о его магическом потенциале. Оранжевое пламя – самое слабое, потом красное, потом зеленое, потом синее, и самое сильное – фиолетовое. Ходили слухи о магах с чистым белым пламенем, чьи силы невозможно сопоставить ни с какими другими. Жизнь такого мага наполнена лишь праведными поступками. Например, по легендам, некоторые святые, обладающие магическими способностями, имели пламя белого цвета. Андрей всегда думал, что это сказки для детей: мол, будете хорошо себя вести, и ваше красное пламя станет белым. Но прошедшей зимой он понял, что, во-первых, никакие это не сказочки, а во-вторых, вовсе не обязательно быть праведником, чтобы иметь почти безграничный магический потенциал. Потому что дядя Нади при жизни имел именно белое пламя.
– Не могу перестать гадать, кто же из них может оказаться… тем, кого мы ищем. – Когда тарелка наполовину опустела, Надя снова беспокойно заерзала на месте, окинула взглядом зал.
Андрей вслед за Надей оглядел вагон-ресторан. Посмотреть было на что. Позади Наденьки сидел мужчина средних лет и боролся со своим ужином. Вечерний костюм-тройка сидел на его теле крайне плотно, так что пуговицы на жилетке держались на честном слове. Маленький столик вагона-ресторана был явно ему не по размеру. Чтобы дотянуться до своего рулета, ему приходилось сильно вытягивать руки вперед. Салфетка на груди уже вся была испачкана соусом. Андрей сильно сомневался, что носферату в состоянии так плотно перекусывать. Как правило, они не интересовались людской пищей. Может, только мясом с кровью.
Чуть дальше сидели две барышни в светлых платьях. Тихо переговаривались, указывая пальчиками в меню. Может, они? Хорошенькое личико не являлось гарантом невиновности.
По левую руку от них сидел одинокий мужчина с аккуратно подстриженной темной бородой, который читал Daily News и тихо ругался себе под нос. Языка Андрей разобрать не мог, но догадывался, что это английский. Носферату, заинтересованный в политике? Иронично. Обычно нечисть безразлична к людским проблемам.
Чуть дальше сидело семейство, состоящее из деятельной дамы, которая живо ухаживала за тремя детьми – двумя мальчиками того возраста, когда играть гораздо интересней, чем сидеть спокойно за столом, и уже довольно взрослой, но печальной дочерью. Словно ее тень выглядел, по всей видимости, отец семейства. Худой, бледный, он все поправлял пенсне на носу. Может, кто-то из них или даже оба должны выпить сегодня же ночью крови, чтобы поддерживать в себе видимость жизни? А может, просто едут лечиться на воды в Баден.
Андрей вздохнул, возвращая внимание барышне напротив него.
– Я думаю, что нам нет резона гадать, – мягко заметил маг. – Увы, без прямых доказательств мы не сможем никого задержать, даже подозревая. Ни вы, ни я не на службе.
Надя кивнула, признавая правоту мага, хоть и без удовольствия. Андрей видел, что неуемное любопытство спутницы вкупе с естественной нервозностью не даст ей спокойно усидеть на месте. Поэтому предпринял попытку отвлечь Надю досужими разговорами:
– Слышал, что жена Льва Петровича до сих пор жива.
Надя не сразу сообразила, что Андрей имеет в виду достопочтенное семейство Сайн-Витгенштейн. Моргнула растерянно, спустя паузу в синих глазах появилось понимание.
– О да, – живо откликнулась Надя. В вагоне начало темнеть, между столиками ходил метрдотель и зажигал свечи. – Соня часто рассказывала в письмах о бабуле Леонилле. В тридцать четыре года она приняла католичество и всех своих детей заставила, пережила супруга, завела салон в Париже. – В голосе Нади слышалось настоящее восхищение. – Она живо участвует не только в делах своей семьи, но еще и в делах королевских семей, например, мать нынешнего короля Пруссии была ее близкой подругой. Не удивлюсь, если брак Сонечки состоялся по протекции бабушки.
– Не думал, что вы так интересуетесь светской жизнью высшего общества, – весело улыбнулся Андрей. Как он и ожидал, Надя немедленно стушевалась.
– Вовсе нет. Просто невозможно этого избежать, когда учишься в Смольном, да и жизнь в столице… – Надя осеклась. – Вы надо мной смеетесь.
– Ни в коем случае! – Андрей поднял руки, показывая свою беззащитность. – Скорее подмечаю забавное. Кажется, отдых пошел вам на пользу.
– А вам? – Надя отрезала кусочек своего мяса, губы изогнулись в усмешке. – Чем вы вообще занимались все это время? И как это, позвольте спросить, дядя вручил вам билет?
– Как я уже и сказал, я занимался научными изысканиями, Надежда Ивановна… – Андрей вздохнул, кажется, отпираться больше смысла не было. – У вашего дяди. О, прошу, не смотрите на меня так! Владимир Александрович предложил мне продолжить его дело – изучать влияние демонических сил на потенциал магии…
– То есть все это время вы сидели у дяди Владимира, зарывшись носом в книжки? – Надя отложила приборы и медленно сделала глоток чая.
– Не совсем. – Андрей почувствовал, что уже начинает оправдываться, но поделать ничего не мог. – Мне еще пришлось разбираться с увольнением, навестить родных…
Маг осекся, поняв, что Надя его уже не слушает. То, что ей надо было, она услышала. И теперь, прищурившись, пыталась высмотреть в Андрее что-то.
– Поэтому вы мне ни разу не написали? – Это было сказано с холодным пренебрежением, тем не менее было ясно как день, что за этой холодностью пряталась горячая обида.
– Понимаете, было много материала, над которым надо было работать, и…
Наде было плевать на научные изыскания и потенциал магии. На красивом лице мелькнула боль, барышня отложила приборы, промокнула рот салфеткой, пряча глаза.
– Прошу простить, пропал аппетит. – Салфетка была брошена на стол, Надя встала.
– Послушайте, Надежда Ивановна! – Андрей торопливо встал следом, но его спутница уже промчалась мимо, маг не смог ее остановить. Андрей вдруг заметил, что все присутствующие смотрят на него. В горле встал ком. Андрей неловко откашлялся и сел на место.
Бывший фельдфебель не знал, на кого сейчас ему злиться: на себя, на Адлерберга или на Надю, которая не проявила чудес понимания. Запустил руку в карман, доставая портсигар, медленно, стараясь глубоко и размеренно дышать, закурил. И только после нескольких затяжек взгляд мага упал на стол, где среди приборов так и лежала забытая металлическая подвеска.
Глава 5
В груди у Нади теснилась обида. Все полгода она убеждала себя, что никакого письма она, конечно, не ждет и фельдфебель не обязан отчитываться ей о своей жизни. Однако произошедшее тогда в поместье все же не казалось ей чем-то пустым. Наоборот, оно будто подвесило между ними какую-то невидимую нить, которая крепче всяких обязательств связывает людей, которые прошли вместе смертельные испытания.
Надя то оправдывала Андрея, убеждая себя, что у мага-дознавателя наверняка много дел и без нее. В конце концов она сбежала на другой конец империи от собственной матери, в подчинении которой все еще находился Андрей. То убеждала себя, что ей самой плевать. Какое ей вообще должно быть дело до мужчины, которого она знает без году два дня?
Но не было еще ни одного дня, когда она не вспоминала о Голицыне.
И теперь худшие ее догадки подтвердились: Андрей просто не поменялся. Как и был хамоватым столичным магом, так им и остался. И три дня в доме Адлерберга, которым Надя придавала столь огромное значение, для Андрея были всего лишь растворившимся в папиросном дыме воспоминанием.
Какая же она наивная дурочка!
Надя мчалась сквозь вагоны по узкому коридору. Скоро мягкий ковер первого класса заглушил громкий стук каблучков. Все, что хотелось сейчас Наде, – упасть в постель и забыться. И зачем только дядя отправил Андрея с ней?
Она резким движением распахнула дверь купе и замерла. К ней спиной стояла барышня в кремовом платье со светлыми волосами, собранными в аккуратную прическу. Блондинка обернулась, встречаясь с Надей взглядом. Обоняния коснулся терпкий запах лилий. И сердце ухнуло куда-то вниз. Алира Краузе.
– Заходи, – произнесла гостья месмерически-мягким голосом.
Надя понимала, что надо захлопнуть дверь и бежать, бежать со всех ног. Обратно в вагон-ресторан, к проводнику, в другой конец поезда, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но тело будто стало чужим. Оно отказывалось подчиняться голове и сделало покорный шаг вперед.
– Закрой дверь. Вот так, – продолжала командовать гостья. – Мы же не хотим, чтобы кто-то нам помешал.
Купе стало резко неуютным, холодным. И вряд ли виной тому было распахнутое окно, за которым уже серели летние сумерки.
– Охотитесь без сестер? – Сдавленно проговорила Надя. Возможность говорить у нее пока не отняли. Интересно, а если она попробует ударить носферату?
– Не переживай, они в накладе не останутся. – Блондинка сделала шаг навстречу. – Но ты такая хорошенькая, с чистой, молодой кровью… – Женщина протянула руку и в ласковом жесте коснулась щеки Нади. Барышня отпрянула, а Алира рассмеялась. – Придется постараться не жадничать.
Гостья была красива пугающей красотой хищника. И почему в их первую встречу Надя этого не заметила? Зеленые глаза осматривали ее с ленивым интересом, ярко-красный острый язык облизал бледные, чувственные губы. Надя поймала себя на мысли, что не может взгляда оторвать от этих идеальных линий – прямого, аккуратного носа, бровей вразлет, больших глаз, чуть заостренного подбородка. Красота, которую хотелось запечатлеть на картинах, которой хотелось поклоняться. Ну и что с того, что она даст немного своей крови? Надя поняла, что страстно желает увидеть, как румянец появляется на этих щеках, как губы становятся алыми.
И потому, когда Алира вскинула руку, вцепляясь Наде в плечо, барышня не то что не стала сопротивляться, а сделала шаг навстречу. Запах лилий стал острее, забирался под кожу. Гостья тем временем ласково провела холодными пальцами по щеке, коснулась подбородка, оттянула ворот платья. Над нижней губой блондинки показались острые, длинные клыки, словно у кота. Надя выдохнула шумно, зажмурилась. Томление внутри нарастало, ей уже хотелось, чтобы эти клыки вонзились в шею, почувствовать вспышку боли…
Где-то глубоко внутри себя Надя выла от ужаса. Она с силой сжала пальцы на чужом предплечье, но Алира на это даже внимания не обратила. Горячее дыхание обожгло нежную кожу, Надю обдало смесью наслаждения и омерзения. Перед глазами мелькнуло воспоминание о мужской ладони с тонким порезом, барышня тихонько всхлипнула.
И тут дверь купе распахнулась с таким грохотом, что впору ей было отлететь вовсе.
– Стоять! – Повелительный тон Андрея содрогнул тонкие стены купе.
Носферату вскинула голову, завидев мага, и оскалилась. Оттолкнула Надю от себя так, что если бы не сильные руки мага, то барышня оказалась бы на полу, и в следующее мгновение, к изумлению всех, прыгнула в распахнутое окно.
Надя вскрикнула, хотя сама этого от себя не ожидала. Андрей поспешно, не очень церемонясь, посадил барышню на диванчик и ринулся к окну, высовываясь едва не наполовину.
– Вы с ума сошли! – закричала Надя за спиной.
То, что увидел Андрей, поразило даже его: блондинка совсем неизящным образом ползла по телу идущего на всех парах вагона, бог знает чем цепляясь за гладкие стенки. Платье трепалось на ветру, делая эту картину еще более фантастической. Несколько десятков футов она преодолела с такой поразительной скоростью, что Андрей, было схватившийся за раму, с намерением выбраться следом, не успел ничего предпринять. Только и заметил, в какое окно нырнула дракулина. Десятое купе.
Андрей вернулся обратно, обернулся. Несмотря на влияние гипноза, Надя выглядела хоть и бледной, но довольно бодрой. Однако рисковать не хотелось.
– Оставайтесь здесь, – строго приказал он и решительно отодвинул снова вскочившую на ноги барышню с дороги.
Быстро пошел по коридору в сторону вагона-ресторана. Хорошо, что двери в купе не запираются. Впрочем, замки сейчас не стали бы для Андрея помехой. Он достиг нужной двери, решительно распахнул.
– Магический сыск… – начал было выкрикивать вызубренные слова маг, но был бесцеремонно прерван. Ему навстречу бросилось нечто. Пришлось отшатнуться, выставить руки вперед. В полете он поймал бросившуюся на него носферату. Но это была не та блондинка, что охотилась на Надю. Брюнетка, более хрупкая и очень злая. Она шипела, скаля длинные клыки, пыталась расцарапать лицо мага заострившимися когтями, словно дикая кошка. Андрей был готов к чему-то подобному.
– Царь славою, я царя не убоюся, и я царя не блюдуся,– быстро-быстро скороговоркой заговорил маг. Прыти у девушки тут же поубавилось.– Как у мертвеца сердце не взрыдает и руки не подымаются…
Руки девицы упали безвольно по бокам, глаза стали огромными от ужаса, в них вспыхнула боль.
– Стой! – из-за спины сестры появилась блондинка. Кажется, она первая поняла, что произойдет, если Андрей договорит. Опытная. – Помилуй! Мы сдаемся!
За нее цеплялась вторая сестра, дергала за рукав, хныкала что-то, ни слова разобрать было невозможно.
По вагону начали открываться двери, к ним уже бежала Надя вместе с проводником. Повсюду слышались возмущенные и удивленные возгласы.
– Позвольте, что здесь происходит? – С другого конца вагона, со стороны вагона-ресторана, к ним спешил давешний джентльмен с бородой, который читал Daily News.
Андрей медленно разжал хватку, выпуская брюнетку. Та кулем опала на пол, закашлявшись. К ней тут же метнулись сестры, укрывая собой. Маг попытался унять дрожь в сведенных судорогой пальцах. Глядя на то, как горько рыдали девушки на полу, он наконец понял, о чем ему говорил старый профессор Крыгин. Нечисть, безусловно, должна быть уничтожена, но, глядя на носферату, которые сейчас рыдали горючими слезами, смириться с этим было сложно. Они были более живыми, чем многие его знакомые.
Рядом оказалась Надя вместе с проводником. Андрей коротко отдал приказ:
– Сообщите начальнику поезда, что в первом классе едет семейство нежити. – Кто-то ахнул в собравшейся толпе, кто-то начал возмущаться. – Какая ближайшая станция?
– Через полчаса прибываем в Берлин, ваше благородие.
Маг поморщился. Надо же, за полгода он совсем отвык от всех этих официозов. Да и какое он теперь благородие!
– Необходимо телеграфировать в местный магический сыск.
Все случилось, как и предсказывал Андрей. Он наложил на окно и дверь купе, в котором ехали три сестры, запирающие заклинания, да еще и сам внутри остался сторожить. Надя сама вызвалась сопровождать проводника, чтобы поговорить с начальником поезда. Андрей за это ей был очень благодарен. Впрочем, как только начальник поезда услышал, что произошло, сам примчался в купе первого класса.
В половине одиннадцатого по расписанию прибыли в Берлин, где их уже встречали трое магов – барышня и двое молодых людей. С немецкой педантичностью они принялись опрашивать всех в вагоне. Начали с Надежды Ивановны – главного свидетеля. Однако девушка была настолько вымучена, что ее быстро отпустили спать. Андрей клятвенно пообещал, что все расскажет ей утром.
Стоянка в Берлине затянулась. Только к часу ночи, против положенных одиннадцати вечера, «Норд-экспресс» отправился дальше.
За завтраком было непривычно оживленно. Несмотря на то что вагон первого класса лег вчера поздно, ресторан был полон, обсуждали произошедшее. Появление Нади и Андрея сопровождалось шепотками и пристальными взглядами.
Надя неуютно повела плечами. Да уж, хорошо начинается поездочка, которая обещалась быть простой увеселительной прогулкой. Барышня вскинула подбородок повыше и постаралась не обращать внимания на любопытные взгляды. Не впервой. Официант был сегодня крайне любезен и даже без заказа принес Наде любимую кашу, а Андрею крепкий черный кофе.
Надя внимательно посмотрела на Андрея. Тот некоторое время делал вид, что не замечает ее пронзительного взгляда, но потом коротко вздохнул.
– Дырку во мне вознамерились прожечь, Надежда Ивановна?
– Не делайте вид, что не знаете, что я от вас хочу. Вы обещали мне все рассказать.
«Вот кокетка», – про себя добавила Надя.
– Извольте, – сдался бывший фельдфебель, по привычке засунув руку во внутренний карман за портсигаром. – После того как вы ушли к себе, господа дознаватели продолжили свой допрос…
Андрей хотел было прикурить от пламени с пальца, но тут перед его носом возникла длинная спичка.
– Позвольте помочь, – раздалось рядом по-немецки с легким акцентом.
Рядом с их столом стоял их сосед по вагону. Тот самый мужчина с Daily News, который вчера живо защищал честь дам. Андрей, кажется ошеломленный подобной галантностью, покорно прикурил от протянутой спички.
– Благодарю.
– Позвольте представиться. – Незнакомец раскланялся. – Мое имя Брэм Стокер.
Андрей и Надя учтиво представились в ответ. Жестом господин Стокер приказал официанту принести еще один стул.
– Прошу прощения, что врываюсь в ваш разговор вот так – без приглашения, это крайне неучтиво с моей стороны, но сейчас я все объясню.
Под удивленными взглядами спутников англичанин удобно расположился рядом, пока официант переносил его завтрак на их столик. Надя с Андреем переглянулись. Барышня пожала плечами, Андрей вздохнул.
– Вы репортер? – настороженно поинтересовался маг.
– О, нет-нет-нет. – Мужчина доверительно улыбнулся. – Сам не переношу их братию. Я директор-распорядитель театра «Лицеум», что в Лондоне на Веллингтон-стрит. Доводилось ли вам бывать там?
Надя и Андрей синхронно покачали головой.
– Очень-очень жаль! – Мужчина приложил ладонь к груди, действительно искренне разочарованный этим фактом.
– Господин Стокер, вы что-то хотели? – не очень вежливо, зато прямо поинтересовалась Надя. Ей не терпелось услышать рассказ Андрея.
– Ах да! Прошу прощения еще раз, что вот так вот вклиниваюсь. Но, видите ли, я уже несколько лет собираю всевозможные сведения, истории, легенды, связанные с вампирами…
– С кем? – не поняла Надя.
– На родине их называют носферату.
Надя хотела бы уточнить, что господин директор-распорядитель имеет в виду под «родиной», но не успела, гость поспешил продолжить, по всей видимости опасаясь, что его выдворят обратно на свое место. – Но не думал, что мне повезет даже увидеть их лично! Прошу, фройляйн, герр Голицын, позвольте мне услышать эту историю из первых уст.
– А с какой целью вы собираете все эти истории и легенды? – Со стороны это было не очень заметно, но Надя скорее почувствовала, как Андрей напрягся. Ей был знаком этот взгляд.
– О, это не секрет, – кивнул англичанин. – Я хотел бы написать пьесу. Или, быть может, даже роман. Мистическую историю про противоборство обычных людей и сил зла.
– Не думаю, что обычным людям удалось бы совладать с носферату, – резонно заметил Андрей.
– Это неважно. – Господин Стокер отмахнулся от данного факта как от чего-то незначительного. – Это же роман, выдумка. Мы все предпочитаем думать о себе лучше, чем есть на самом деле, а писатели приукрашивают свои истории, чтобы читатель угадывал в них себя.
Господин директор-распорядитель замолчал, довольный произнесенной мыслью, а Андрей и Надя задумались. Спустя одну затяжку папиросы Андрей все-таки кивнул.
– Не вижу ничего криминального в том, чтобы вы послушали нашу историю. В конце концов, я больше не связан никакими служебными обязательствами. Надежда Ивановна?
Надя лишь коротко кивнула. Аргументов, чтобы возразить деятельному директору театра, у нее не нашлось. Разве что будет трудно объяснить англичанину, почему двое неженатых молодых людей вдвоем едут куда-то. Надя слышала, какие строгие в Англии нравы.
Впрочем, ее спас Андрей: тоном, не терпящим пререканий, объяснив, что он сопровождает барышню Огонь-Догоновскую на свадьбу ее подруги. Мол, неприлично девицам в такую даль ехать одним. И так ловко маг это преподнес, что вопреки ожиданиям Нади англичанин не только не поморщился, но даже одобрительно покивал и посмотрел на Андрея с большим уважением. Надя, с одной стороны, и была благодарна своему спутнику за выход из неловкой ситуации, а с другой – не могла избавиться от странного ощущения неправильности. За всеми этими приключениями с носферату она совсем забыла, что была зла на дядю и Андрея за этот фокус. Она вполне могла бы справиться одна!
Надя тут же пресекла свой внутренний монолог. Ну да, как же, справилась бы. Если бы не Андрей, так бы и стала кормовой овечкой для нежити.
Маг уступил Наде возможность рассказать начало этой истории с появлением кого-то в ее купе ночью.
– Но, насколько я знаю, носферату не могут входить в жилище без приглашения! – всплеснул руками господин Стокер. И тут же внимательно посмотрел на Андрея. – Или мои сведения не верны?
– Верны. – Кивнул Андрей. – Зато после приглашения они могут заходить туда весьма свободно.
– О… – тихо сказала Надя, привлекая к себе внимание обоих мужчин. – Полагаю, тут я сама виновата.
И барышня рассказала про одолженную еще в Москве катушку с ниткой.
– Как интересно! – Господин Стокер в экстазе взмахнул рукой с папиросой. – Прошу, продолжайте!
Как только рассказ дошел до вчерашней поимки, слово взял Андрей:
– Собственно, пока Надежда Ивановна и наш проводник ходили к начальнику поезда, я мило побеседовал с сестричками. И узнал прелюбопытнейшую историю. Оказывается, они путешествовали так уже не первый год. Переходили от третьего класса ко второму, от второго к первому, и так по кругу. При малейшей опасности узнавания, все же некоторые проводники ездят по этому маршруту годами, сходили с поезда.
– И они попались только сейчас? – удивился господин Стокер, угадав мысли Нади.
– Увы! Маги редко пользуются поездами, да если и ездят, то первым классом. Достаточно укрыться на несколько вагонов дальше, чтобы остаться незамеченными. Впрочем, вынужден признаться, что если бы их целью не стала Надежда Ивановна, то и я вряд ли бы узнал в них носферату.
– И что же, ни одной смерти за эти годы? – теперь уже поинтересовалась Надя.
– Клялись, что нет. Но я тоже не верю, – пожал плечами Андрей. – Впрочем, теперь это головная боль берлинского магического сыска. Но есть кое-что еще.
Андрей обвел своих собеседников внимательным взглядом серых глаз, выдерживая эффектную паузу. Они давно закончили с завтраком и теперь потягивали свежий душистый чай вприкуску с сахарным кексом – комплиментом от шефа.
– Не томите! – Надя стряхнула с пальцев сладкие крошки.
– Видите ли, Надежда Ивановна, господин Стокер, называть сестричек носферату не совсем верно. У них есть более научное имя – дракулины.
– О-о-о… – многозначительно и уважительно протянул господин директор-распорядитель, будто мигом что-то понимая.
– Что? Что не так? – растерянная Надя переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– Согласно легендам, первые носферату были родом из нынешней Румынии. К сожалению, мы вряд ли узнаем, как было на самом деле, но легенда гласит, что валашский князь Влад III заключил сделку с самим дьяволом. Дьявол исполнил желание князя – стать бессмертным, но взял за это непомерную плату.
– Чтобы поддерживать вечную жизнь, ему необходимо было питаться человеческой кровью, – проникновенно произнес господин Стокер и тут же осекся: – Простите-простите, не перебиваю.
– В общем, господин Стокер прав, – кивнул Андрей. – Носферату не мог продолжить свой род, однако мог обратить три невинных души в такую же нежить. Валашский князь по понятным причинам выбрал себе трех невест, которые стали такими же, как он. И так как князь был из рода Дракула, то его невест начали называть дракулинами. Вслед за этим сложилась традиция называть всех носферату женского пола дракулинами. Способности дракулин несколько ограничены по сравнению с мужчинами, однако есть и свои особенности. Как это ни иронично, дракулины не могут делать людей носферату. Зато они в совершенстве владеют месмеризмом.
Надя невольно покраснела. Она хоть и понимала, что ее вины в том, что она попалась на крючок потустороннего очарования, не было, все равно чувствовала себя неловко. Неприятное ощущение абсолютной беспомощности до сих пор напоминало о себе раздражением, которое отзывалось зудом где-то между лопаток.
– Очень-очень интересно!
Директор-распорядитель потянулся во внутренний карман пиджака. Надя уже ждала, что он тоже достанет портсигар, но вместо этого у него в руках оказались маленький кожаный блокнот и карандаш. Поймав удивленный взгляд Нади, мужчина улыбнулся в усы:
– Лучшее оружие драматурга, фройляйн. – Он обратился к Андрею: – Вы не против, если я сделаю пару заметок?
Маг в ответ только сделал снисходительный жест, мол, валяйте. Надя едва заметно поморщилась: фу, как высокомерно! Она уж было настроилась немного побуравить спутника недовольным взглядом, чтобы тот понял, как невоспитанно себя ведет, но Андрей, то ли случайно, то ли специально, смотрел куда угодно, только не на нее. А у Нади тем временем были еще вопросы.
– Почему же они здесь одни? Без их… мужа? – решилась все же спросить барышня.
– Очень хороший вопрос, Надежда Ивановна. – Андрей мягко улыбнулся Наде. – Сами они, конечно, никогда не признаются, но я думаю, что они охотились и для него тоже. Видите ли, дракулины крайне преданы своему хозяину. А носферату, в свою очередь, крайне осторожны. Поэтому в те редкие разы, когда магам удается поймать кого-то из них, добычей становятся именно дракулины. В истории существования магического сыска можно по пальцам одной руки пересчитать пойманных носферату.
– Что же теперь с ними будет? – тихо спросила Надя. Отчего-то ей стало ужасно жаль этих девушек. Быть навечно привязанными к своему хозяину, служить ему. Такой ли судьбы они хотели при жизни?
– В зависимости от тяжести преступления. Увы, для носферату нет единых законов. Случаи эти настолько уникальны, что каждый рассматривается по отдельности. Быть может, барышень оставят под вечным надзором, а может, используют как приманку, чтобы поймать их хозяина.
– Неужели нельзя просто оставить их жить? – Голос Нади прозвучал отчаянно. Директор-распорядитель взглянул на нее с сочувствием.
– Чтобы они снова открыли охоту? – Андрей чуть склонил голову, взгляд серых глаз неожиданно стал отливать сталью. – Надежда Ивановна, это не кошки, которых можно приручить миской с молоком и клубком. Их жизнь буквально зависит от чужой крови.
– Но они же никого не убивали! Что, если просто давать им кровь, хотя бы и в том же магическом сыске?
– И как же вы себе это представляете? Что каждый день кто-то из служащих будет добровольно подставляться под укус?
– Ну… нет… – Надя покраснела еще больше. – Но вдруг найдется доброволец, и…
– Сомневаюсь, что кто-то рискнет своей жизнью ради этого. Мы не знаем, что может прийти в голову дракулине, она может увлечься и выпить критически много крови. – Андрей фыркнул. – Никто не захочет подставляться.
Надя перевела взгляд на господина Стокера, но тот только развел руками.
– Прошу прощения, фройляйн, но я целиком и полностью на стороне вашего спутника. Есть ли смысл подвергать себя такой опасности?
– Господин Стокер, – маг обратился к драматургу, – я не против, чтобы вы использовали услышанное здесь в вашей пьесе, однако у меня есть к вам настоятельная просьба.
– Все, что в моих силах.
– Если по вашей задумке с носферату будут бороться обычные люди, то пусть их победа будет достигнута такой высокой ценой, что больше никому не придет в голову заниматься столь самоубийственным занятием. – И Андрей строго взглянул на Надю.
Глава 6
С господином распорядителем – директором театра Стокером попрощались в Кельне. Тот сердечно благодарил Надю и Андрея за ценнейшую информацию и приглашал посетить театр.
– В любое время! – махнул шляпой господин Стокер уже из уходящего поезда. – Билеты будут ждать вас!
Директор театра отправился дальше по маршруту «Норд-экспресса» до самого Лондона, а Наде с Андреем предстояло еще найти способ, как добраться до Майнца, где и должно было состояться торжество.
Андрей сосредоточенно хмурился, а Надя с интересом рассматривала убранство здания. Вокзал Кельна напоминал все вокзалы мира одновременно. Людный и просторный зал ожидания, часы, расписание и огромная магическая карта, по которой двигались живые рисунки поездов по заданным маршрутам.
Карта была столь огромной и яркой, что Надя не сразу заметила неподалеку стойку со скромной надписью «Загородные омнибусы», к которой тянулся тоненький ручеек очереди.
– Никуда не уходите, – скомандовала Надя и уверенно пошагала в сторону стойки. Через десять минут она вернулась к Андрею, держа в руке два скромных билета с таким видом, будто выиграла сражение при Ватерлоо. И Андрею это выражение лица очень не понравилось, оно не предвещало ничего хорошего. Он оказался прав.
– Я выкупила четырехместный омнибус до Майнца.
– Омнибус? – Андрей понадеялся, что ослышался, но нет, Надя кивнула.
– К вечеру будем на месте. Что? Что вы так на меня смотрите?
Андрей, как и подавляющее большинство магов, не любил машины. Механика работы омнибусов, автомобилей, поездов и прочих машин была неотрывно связана со сложной и интересной магией демонов-шедимов. Пойманных тварей из потустороннего мира сажали в так называемую клеть – металлическую коробку, – запечатывали рунами и заставляли работать на человека. Разгневанная рунами мелкая демоническая сущность выделяла так много энергии, что могла сдвинуть с места и автомобиль, и поезд с вагонами. Только была загвоздка. Энергия эта была нестабильна, и в любой момент клеть могла просто взорваться. И только маги знали, насколько это было опасно на самом деле.
– Ах да, – вспомнила Надя. Несмотря на то что большую часть своей сознательной жизни она прожила с матерью, одной из сильнейших волшебниц империи, об этой фобии всех магов она узнала недавно. От человека, который уверял, что хочет спасти человечество от магической зависимости, но на деле оказался хладнокровным убийцей.
– Что ж, можете нанять экипаж, – как бы между прочим заметила Надя, обмахиваясь билетами на омнибус словно веером. – И оставить меня одну. Но в случае если с шедимом что-то случится, меня и бедного шофера некому будет защитить.
Андрей скрипнул зубами, прищурился. В такие моменты милая Наденька больше напоминала свою мать. Юлия Федоровна тоже всегда знала, какие подобрать слова, чтобы подчиненные беспрекословно выполняли любые ее приказы, при этом виртуозно создавала видимость того, что ей не наплевать на чужое мнение.
– Через сколько отходит омнибус?
– Через полчаса. – Надя не смогла сдержать довольной улыбки, поняв, что маг сдался.
– Думаю, что раз уж вы выкупили все места, то лишние полчаса шофер подождет. – Андрей подхватил свой аккуратный саквояж. – Встретимся через час на станции, Надежда Ивановна.
– Куда же вы? – Такого Надя точно не ожидала.
– Искать фрак. – Андрей коснулся полы своей шляпы и бодрым шагом направился прочь с вокзала. В его распоряжении был всего час в незнакомом городе и практически невыполнимая миссия – найти наряд, подходящий к королевской свадьбе.
Надя тоже решила время даром не терять. Благо наряды уже были готовы, зато впереди ждала дорога, часа на три, не меньше, стоило как следует подкрепиться.
Выбор девушки пал на кафе со звучным названием Onder de Doppeladler[1]. На вывеске действительно красовался двуглавый черный орел на золотом фоне, по всей видимости, реверанс в сторону славного Германского союза. Однако обстановка внутри не очень соответствовала серьезному названию: деревянные панели, уютные кресла и диванчики, отполированные до блеска столы, а в воздухе витал запах выпечки и кофе. Кроме двух барышень в изящных шляпках в кафе сидела бонна с мальчиком лет семи. Он с огромным удовольствием поглощал что-то из прозрачной креманки. В сердце Нади даже закралась робкая надежда: что, если местный повар – маг? Это была большая редкость.
Маги предпочитали служить в сыске, в армии, работать целителями, алхимиками – была тысяча других занятий, гораздо интереснее готовки. Да и не надо было особенных магических премудростей, чтобы просто хорошо готовить. Однако если за дело брался маг, то блюдо мгновенно превращалось в шедевр. Фигурки из марципана оживали, шоколадные ядра разрывались и пускали дым, одним словом, подача простого десерта могла превратиться в целое представление.
Надя хорошо помнила, как на ее шестые именины в зал внесли магический торт. Наверху была карусель с крошечными лошадками, которая двигалась сама по себе, стреляли маленькие фейерверки, а на широком нижнем ярусе повар изобразил настоящий Летний сад. Там были мраморные фигуры, по узким дорожкам прогуливались дамы с кавалерами, целые семейства с детьми, а одна девочка, поразительно похожая на саму Наденьку, ехала на крошечном пони. Это был самый вкусный торт в ее жизни.
На следующий год Наденька поступила в Смольный, где девочек предпочитали держать в строгости и праздничные пирожные ничуть не были похожи на волшебные десерты. Иногда на каникулах Наде удавалось уговорить отца сходить в кафе, где подавали бы такие сладости, но это была большая редкость, а потому каждый поход воспринимался как праздник. После выпуска Надя почти сразу поступила на полицейские курсы, где, конечно же, тоже было не до праздника, а на месте службы уж и поваров таких не сыскалось.
Минуло уж много лет, а Надя по-прежнему воспринимала эти «детские» сладости как праздник и по возможности баловала себя. Внутри поднялся знакомый трепет, когда в меню она увидела заветное: Magische desserts[2]. Подавив порыв заказать все меню, барышня с трудом выбрала среди пяти позиций воздушное пирожное с безе, фруктами и kleine verrassing[3]. Чашечка кофе к нему показалась отличной идеей, и, сделав заказ, Надя села ждать, с интересом разглядывая улицу сквозь большое окно.
А посмотреть было на что: через дорогу от кафе возвышался впечатляющий кафедральный собор. Острые готические башенки были украшены легковесным декором, который изо всех сил пытался сделать внешний вид собора не таким уж и строгим. Однако же каменная громадина все равно нависла тенью над соборной площадью, укрывая собой и лоточников, и многочисленных прохожих, не позволяя забыть о подавляющем величии дома Божьего.
Мысли как-то сами собой перескочили на произошедшее в поезде. Странно все это, что уж и говорить. Надя хоть магическими способностями и не обладала, а все равно все необыкновенное как будто само к ней липло. Если припомнить, то Наденька с самого детства была окружена странностями: и мертвых она видела, и то событие со смертью Катеньки в Смольном, потом вот дом… Правда, он разом объяснил и видения, и мертвецов, и все якобы случайные события в то Рождество. Однако же вот опять. Из целого вагона первого класса своей жертвой дракулина определила именно Надю! Может, было в этом все-таки что-то? А может, и Надя была немного особенной? Пусть не магом, но чующей все необыкновенное!
От раздумий Надю отвлек вежливый официант, который принес наконец ее kleine verrassing. На фарфоровой тарелке с легкомысленными розочками возвышалось облако безе в окружении долек клубники. На облаке, посыпанном фисташковой крошкой, кружилась маленькая балерина, изгибаясь в изящном аттитюде. Аккуратное па: танцовщица взмахнула руками, подпрыгнула и рассыпалась цветной карамелью по облаку. Надя зааплодировала, приходя в полный восторг. Кажется, ничего сегодня более не могло омрачить ее настроения.
На вкус десерт был великолепен – с тонкой, хрустнувшей корочкой, нежнейшим кремом внутри, а свежая клубника вприкуску идеально разбавляла сладость пирожного. Надя была на вершине гастрономического блаженства, пока колокольчик на двери не зазвенел, впуская посетителя.
Надя лишь на мгновение подняла голову, чтобы взглянуть на вошедшего, но так и не смогла оторвать взгляда. Это был высокий, необычно одетый мужчина – цилиндр, старомодный, но щегольской камзол, жилет алого цвета и темные круглые очки на длинном орлином носу. Гость изящным движением снял головной убор, слегка кивнув метрдотелю, опустил очки на кончик носа, осматривая зал. Казалось бы, просто гость, который решил отдохнуть от душного лета, и все-таки что-то было не так. Надя поймала себя на ощущении какой-то неправильности, будто мужчина был куклой, собранной из разных вещей. Голова от бунтующего щеголя начала века: цилиндр, напомаженные, чуть вьющиеся волосы до плеч, аккуратно подстриженные усы. Наряд уж слишком яркий, то ли в театр собрался, а то ли в цирк. Круглые очки же и вовсе ассоциировались у Нади с губернским секретарем, разве что только стеклышки темные.