Паутина для дракона

Глава 1. Полет

Есть ли на свете какое-то чувство более сладкое, чем ощущение полета? Свобода от земного тяготения, свобода от оков, в которые люди заключают себя сами. Только ты и ветер в лицо.

Земля остается позади вместе со всеми заботами, такими же маленькими и незначительными, как мелькающие внизу люди-муравьи. К этому невозможно привыкнуть – к выбросу адреналина в кровь, благодаря чему она кипит, наполненная жизнью. Во рту сохнет, но это не приносит дискомфорта. Напротив, хочется дышать глубже, втягивать в себя такой потрясающе пахнущий огнем воздух.

Если бы было возможно, она бы никогда не прерывала это чувство. Так бы растворилась в горячем ветре, в хлопании размашистых кожистых крыльев. Слилась бы с этим сильным телом, что ощущалось каменной твердостью между колен, проникла бы под чешую.

Определенно, с огромным удовольствием Валерия сама бы стала драконом. Таким сильным, таким грандиозно большим… и таким несвободным.

Одиннадцать лет. Столько времени прошло с тех пор, как восьмилетней девочкой она впервые забралась в седло Авроры. Тогда дракониха казалась такой огромной, что Валерия едва доставала ногами до стремян. А теперь… теперь они понимали друг друга без слов.

Аврора помнила еще мать Валерии – Изабеллу Пиррелл. Она летала на ней почти до того рокового дня, когда все изменилось. Дракониха тосковала по прежней наезднице не меньше, чем сама Валерия. Эта общая печаль связывала их крепче любых уз.

Мать умерла при родах младшего брата, когда Валерии было четырнадцать. Погиб и младенец. Врачи говорили о редком осложнении, целители разводили руками. А отец… Что произошло потом, было еще больнее. О предательстве самого близкого человека она не хотела вспоминать даже сейчас, через пять лет.

– Пора возвращаться, девочка, – шепнула и провела рукой по прочной чешуе. Вблизи она была пористой, будто камень, изъеденный временем.

Ветер унес ее слова, но Валерия прекрасно знала, что дракон услышит ее. Это была ее магия, это текло у нее в крови. Если кто и умел проникать в разум драконов, говорить с ними, так это Пиррелы.

Семейный дар передавался из поколения в поколение. Он делал их особенными даже среди тех редких людей, что умели творить заклинания. Магов было не так много – едва ли один из тысячи. Большинство обычных людей даже не подозревали об их существовании. И лишь немногие из этого мизерного процента обладали способностью к ментальной магии. Умели говорить с чужим разумом.

Пиррелы могли связываться не только с людьми, но и с животными. Особенно с драконами. Благодаря этому таланту их род сделался богатейшим в мире.

В этот момент Валерию захлестнула тоска столь сильная, что она почти ощутила ее физически – болью в груди и кулаком, что сжимает сердце. Перед глазами замаячила тесная каменная клетка.

– Понимаю, милая, – она утешающе погладила дракониху по шее рядом с креплениями своего седла. Знала, что та ощутит ее участие, пускай и не почувствует этого символичного движения. – Я попытаюсь прийти в следующий раз поскорее, чтобы дать тебе размяться.

Тем временем дракон на бреющем полете несся над песками, красными и иссушенными, лишь изредка кое-где торчали искореженные от нехватки влаги ветки кустарника. Мелькнула ограда – высокая металлическая сетка и колючая проволока. Она отделяла границу владений компании.

Для всех остальных – обычных людей, не обладающих магией – это место казалось военной базой. От нее стоило держаться подальше, ведь отсюда постоянно взлетали самолеты, слышался рев двигателей, а дышать здесь было опасно от паров авиационного топлива. Если бы в этой безлюдной пустынной местности вдруг очутился человек и поднял голову вверх, то вместо дракона Валерии он бы увидел привычную его взгляду железную птицу. Так работали скрывающие чары.

Валерия знала, что такое самолеты, видела их издалека. Но никогда не понимала, что за удовольствие сидеть в маленькой коробке, которой ты управляешь лишь едва. Куда приятнее летать верхом на драконе. Поэтому она даже жалела простых людей, не-магов. Они были лишены столь чудесных волшебных способов перемещения.

Вспомнив слова матери, Валерия горько усмехнулась. Когда-то та рассказывала ей, что драконы – это не просто магические существа, а часть их семьи. «Мы связаны кровью и судьбой, – говорила Изабелла, поглаживая чешую Авроры. – Пиррелл без драконов – это как небо без звезд. Мы даем им цель, а они дают нам силу».

Тогда это казалось красивой сказкой. Теперь Валерия понимала, что мать говорила о тяжелом бремени, которое несла их семья. Держать в клетках таких величественных существ, продавать их как товар…

Но что будет, если их отпустить? Мир не готов к свободным драконам, а драконы – к свободе в мире людей.

В этот момент впереди замаячили горы. Дракон отклонился назад, раскинул крылья, начиная торможение.

Драконья скала поднималась из красных песков как древний страж, изрытая пещерами и тоннелями. Сверху она действительно напоминала военную базу – плоские площадки для посадки вертолетов, которые видели не-маги, антенны и вышки связи. Но Валерия знала истинное предназначение каждого выступа в скале. Черные провалы пещер зияли на разных уровнях. За каждым скрывался дракон – узники этой каменной крепости. Чем выше пещера, тем крупнее и опаснее ее обитатель.

Аврора жила почти на самом верху.

На уровне земли в толще скалы были выдолблены административные помещения – кабинеты, склады, хранилища для мяса. В основном хозяйственные помещения. Основное управление Империей Драконов производилось из офиса в Лос-Анджелесе. Там заключались сделки, подписывались бумаги и проходили финансовые потоки.

А здесь, в глубине горы, хранились самые ценные сокровища – яйца еще не рожденных драконов. Каждое стоимостью в целое состояние.

Валерия крепче сжала бедра, чтобы удержаться в седле. Но Аврора двигалась осторожно, берегла свою наездницу, такую маленькую и хрупкую по сравнению с огромной массой волшебного существа.

Когтистые лапы тяжело приземлились на каменистую почву у подножия скалы. От размашистых крыльев взметнулась красная пыль и песок. Легко перекинув ногу через седло, Валерия соскользнула вниз и попала прямо в руки своего нового охранника.

– Не надо меня ловить, Кристофер, – она выпуталась из объятий молодого человека в черном костюме и сердито нахмурилась. – Моя мать слезала с дракона сама до своей смерти. Никого не просила ее поддерживать.

Это было неправдой – в последние месяцы беременности Изабелла почти не летала. А когда летала, то отец всегда был рядом, готовый подхватить. Но Валерии хотелось уязвить нового охранника за излишнюю опеку. Мать была смелой, сильной женщиной, настоящей наездницей драконов. Именно такой Валерия хотела стать. Именно такой Изабеллу помнила Аврора в те редкие моменты, когда дракониха позволяла заглянуть в свои воспоминания.

– Извините, мэм, – смутившись, Кристофер Коль сделал шаг назад. – Просто… так высоко. Я боялся, вы разобьетесь.

– И не называйте меня «мэм». Просто Валерия.

– Как скажете, мисс Валерия.

Она потеряла всякий интерес к охраннику, когда дракон взревела. Аврора уворачивалась от копий погонщиков, которые пытались загнать ее в пещеру. Валерия тут же кинулась им наперерез.

– Не тыкайте в нее электрошоком! – возмутилась она. – Ну что вы, можно же просто попросить! Аврора, милая, надо в пещеру, хорошо? Мы сегодня уже налетались, а скоро я приду опять. Ты же хочешь подкрепиться ягнятиной после полета? Сладкая, вкусная!

Фыркнув и окинув недовольным взглядом погонщиков, которые нервно сжимали копья с электрошоком, дракониха развернула свое массивное тело. С каждым ее шагом земля сотрясалась. Необъятный зад удалялся, пока она карабкалась по скале к своей пещере. Лишь кончик хвоста мелькнул напоследок. А потом толстая кованая решетка с грохотом опустилась на вход, повинуясь взмаху руки управляющего, который подошел незаметно.

– Уговорить дракона не всем дано.

Валерия обернулась на голос Оскара Хайдена. Его каштановые волосы с проседью были зачесаны назад, открывая худое лицо. Блеклые глаза смотрели без всякого выражения. Этот высокий строгий мужчина передвигался так бесшумно, что она бы подумала, будто он наложил чары невидимости…

Впрочем, он мог. Хотя она с детства знала этого человека, который заправлял делами ее отца и фактически контролировал бизнес «Империи Драконов», но никак не могла разгадать его.

– Поэтому только люди, обладающие подобным великим магическим даром, и способны держать в руках драконью империю, – добавил он. – Приходите сюда в следующий вторник. Думаю, потребуется успокаивать Аврору – мы продали ее детеныша, будем переправлять его в Европу.

– Продали? – Валерия поджала губы и презрительно сощурила глаза. – Куда, опять какому-нибудь богачу охранять очередной замок? Или на драконьи бои, на потеху публике? А может, и вовсе на ингредиенты для зелий и шкуру?

– Это не наше дело, – пожал плечами Оскар. – Так устроен мир, мисс Пиррелл, а ваша семья делает на драконах громадные деньги. Ваш отец входит в десятку богатейших людей Америки…

– И я обязана этому семейному бизнесу всем, начиная от шикарного дома, где я выросла, заканчивая тем, что на мне надето, – она демонстративно подцепила пальцами куртку из драконьей кожи тонкой выделки. Та прекрасно защищала от ветра во время полетов, была комфортна в любую погоду и даже отражала большинство боевых заклятий.

– Слышала тысячу раз, спасибо, сэр. Я приду в следующий вторник – если кто здесь и способен почувствовать боль Авроры, лишенной детеныша, так это я.

Сделав шутливый реверанс, она отшагнула назад. Обвела взглядом скалу – то тут, то там виднелись закрытые решетками черные провалы. Такие же, как тот, куда она загнала Аврору. Они смотрели на нее, будто множество подернутых тоской глаз, окончательно высасывали радость, оставшуюся от полета.

Валерия знала, что рано или поздно ей придется взять семейный бизнес в свои руки – отец не раз намекал на это. И когда этот день настанет, она изменит все.

Уже сейчас она изучала магозоологию, заказывая редкие книги, переписываясь с исследователями драконов из Европы под псевдонимом. Каждый полет с Авророй – это не просто удовольствие, а возможность понять драконов лучше. Изучить их поведение, потребности, эмоции.

Она мечтала о том дне, когда сможет убедить отца ввести строгие стандарты содержания драконов у покупателей. Обязательные проверки, гарантии достойного обращения, запрет на использование в боях или для алхимических ингредиентов. Пусть это сократит прибыль – но сделает бизнес более… человечным. Если можно так сказать о торговле разумными существами.

Бросив лишь взгляд мельком на замершего неподалеку Кристофера, Валерия крутанулась на месте и трансгрессировала в поместье.

Она так хотела побыть одна.

Сухая пустыня сменилась на пышный сад, а перед глазами вырос высокий дом из красного камня. Аромат цветов и свежей зелени наполнил легкие, принося облегчение после ставшего уже привычным дискомфорта.

Валерия сплюнула песок, что хрустел во рту, куда-то в траву. Совсем неизящно и по-мужицки. Увидев такое, гувернантка бы просто потеряла дар речи. А потом обрушила бы на голову своей подопечной гнев всех богов вместе с лекциями по этикету.

Но, к счастью, время нянек осталось позади.

Она медленно шла по дорожке под сплетающимися над головой ветками яблонь, размышляя о разговоре с Оскаром. Магический дар семьи действительно делал их особенными. Но порой Валерия задавалась вопросом – не проклятие ли это?

Большинство магов тратили годы на изучение заклинаний. Учились концентрироваться, направлять силу намерения в нужное русло. Боевая магия, целительство, алхимия – все это требовало упорной практики и глубоких знаний. А она? Она с детства умела говорить с чужими разумами, проникать в мысли и чувства других людей и существ.

Именно этот дар принес их семье несметные богатства. В мире, где большинство даже не подозревало о существовании магии, «Империя Драконов» процветала на двух уровнях. Для не-магов компания выглядела респектабельной корпорацией с офисом в Лос-Анджелесе. Торгующей передовым оружием и технологиями безопасности.

А для магического сообщества семья Пиррелл была тем, кем являлась на самом деле – монополистами в торговле самыми могущественными существами этого мира.

Боевые заклинания давались Валерии с трудом, бытовая магия получалась кое-как. Да она и не горела особым желанием это изучать. Зато стоило сосредоточиться – и она легко проникала в разум любого находящегося рядом создания. Особенно дракона. Они словно открывались ей навстречу, позволяя чувствовать их эмоции, понимать желания и страхи.

Лепесток яблони упал на плечи и запутался в ее волосах, таких же золотистых, как у всех в семье Пиррелл. Валерия не стала его сбрасывать, только покосилась.

За спиной раздался знакомый хлопок трансгрессии.

– Мэм! Мисс Валерия! – она закатила глаза, услышав ставший уже привычным настойчивый голос. Ускорила шаг, но телохранитель легко догнал ее и пошел вровень.

В чем-чем, а в физической подготовке этому молодчику не откажешь.

– Мисс, вам нельзя перемещаться одной, – нудил он. – Хорошо еще, я догадался, куда вы направитесь. Площадка для трансгрессии в поместье лишь одна, на остальной территории лежат запретные чары. А то искал бы я вас!

– Кто мне причинит вред в собственном доме? – она равнодушно пожала плечами.

Он на секунду задумался, потом признал:

– Да, здесь, наверно, никто. Но за оградой Огненной Скалы у вашего отца полно недоброжелателей! Особенно после недавних стычек с Триадой Теней. Пожалуйста, не делайте так больше, а то если вас похитят, меня уволят.

Валерия ощутила, как губы против воли расплываются в улыбке в ответ на такое бесхитростное заявление.

– Хорошо, Кристофер. Я не хочу, чтобы тебя уволили больше, чем чтобы меня похитили. Ты милый, особенно после строгого мистера Винтера. Поэтому я рада, что его повысили до начальника охраны.

Тем временем массивные четырехметровые дубовые двери распахнулись сами по себе, когда Валерия взлетела по ступенькам. В пустом холле с теряющимися наверху потолками стук низких каблучков ее сапог гулко отдавался от стен.

Дальше было уже не так безлюдно – в коридорах встречалась прислуга. Валерия приветливо кивала горничным. Завидев впереди одного из людей Хайдена, топ-менеджера в костюме из дорогого черного шелка, она резко свернула в гостиную. Слушать про бизнес от тех, кто при каждой встрече стремился подлизаться к дочке хозяина, сейчас хотелось меньше всего.

Здесь, в камерном помещении с темными коврами и гобеленами, было гораздо тише и уютней. Она бы задержалась тут, повалялась бы прямо в сапогах на мягком диване с книжкой в руке. Но больше хотелось смыть с себя пыль и песок пустыни.

Поэтому Валерия двинулась к сквозным дверям с противоположной стороны. И замерла, когда глаз зацепился за что-то до боли знакомое среди зеленого бархата. Сердце резко ускорилось в груди, гораздо сильнее, чем во время полета на драконе. Валерия нервно сглотнула.

– Ты свободен, Кристофер, – она повернулась к своему телохранителю. – Я хочу принять ванну. Позову, если надумаю куда-то отправиться.

– Хорошо, мисс, – он смерил ее немного недоверчивым взглядом. – Только чуть полегче, чем в прошлый раз, а то от вашего зова у меня кровь из носа пошла. Может, вам завести сотовый телефон?

– Зачем мне эта глупая игрушка, если я могу моментально связаться с семьей или прислугой мысленно? – она недоуменно пожала плечами. – А остальные мне без надобности. Хорошо, постараюсь полегче, поберегу твой нежный организм.

– Как скажете, – скуксившись окончательно, молодой телохранитель исчез в дверях.

Валерия проследила за ним и медленно опустила руку. Коснулась кончиками пальцев черной куртки, что была небрежно наброшена на спинку кресла – из драконьей кожи, такой же, как ее собственная. Чуть шероховатая и будто еще хранящая чужое тепло.

Не в силах устоять перед соблазном, она подняла куртку и втянула в себя запах – терпкие нотки дуба, пряный табак, дурманящий дым и горячая кожа.

– Не такая уж бесполезная вещь – телефон. Привет, принцесса.

Незаметно убрав куртку от носа, она развернулась на голос за своей спиной. Но от дурацкой улыбки, что против воли появилась на губах, избавиться так же легко не могла.

Только выдохнула едва слышно:

– Даррен.

***

Прошлым вечером

Музыка грохотала так, что закладывало уши, а басы отдавались где-то под ребрами. Пальцы обвели стеклянную кромку рюмки, которую Даррен гонял перед собой по барной стойке весь вечер.

Он с тоской посмотрел на текилу – больше всего сейчас хотелось опрокинуть в себя обжигающую жидкость. Перед этим слизав соль с блестящего от пота живота танцовщицы, что извивается позади на шесте. Закусить лаймом, таким кислым, чтобы скулы свело.

Даррен любил крайности, обожал яркие вкусы. Как в еде, так и в женщинах, и в развлечениях.

Но сейчас, к большому сожалению, он был здесь не за этим. Поэтому в очередной раз лишь прокрутил рюмку меж пальцев. А другой рукой надвинул поглубже капюшон толстовки, пряча приметные светлые волосы.

Обернулся через плечо, делая вид, что его интересует гибкое черное тело. Девушка глянула на него без капли любопытства – клиент в невзрачной темной одежде, тусклой куртке поверх толстовки. Она не совсем подходила к теплому летнему вечеру. Человек, который никак не прикончит единственный дорогостоящий шот, явно не привлек ее меркантильного внимания.

Если бы она знала, кто на самом деле сидит перед ней, то наверняка упала бы прямо к его ногам. Расстегивая его джинсы трясущимися руками, чтобы поскорее сделать минет.

Мысленно усмехнувшись, Даррен посмотрел меж ее стройных ног на полузадернутую занавеску вип-залы. Похоже, приватный танец закончился вполне успешно. Молодой мексиканец, увешанный золотыми цепями, довольно улыбался и прикуривал на ходу сигарету. Пробирался на выход в сопровождении нежно льнущей к нему стриптизерши в микроскопическом блестящем бикини.

Даррен проводил его взглядом и легонько скользнул пальцем по тонким губам – уже у дверей девушка чмокнула денежного клиента в щеку и умчалась куда-то в подсобку. Он удовлетворенно кивнул и, одним глотком опрокинув в себя текилу, двинулся следом. Обогнул небольшой подиум, где крутилась не оценившая его красотка.

Мимоходом сунул ей стодолларовую купюру, ловко оттянув резинку трусиков:

– Нажрись за меня, малышка!

Та подпрыгнула от неожиданности и взвизгнула, но ее голос потонул в громкой музыке. Обернулась, чтобы найти нахала, но тот растворился в толпе, будто его никогда здесь и не было.

Ночь Нью-Йорка всегда шумная, и даже в этот час быка город не спит. Он будто никогда не смыкает своих глаз – они светятся светодиодами с огромных билбордов, что растянуты на подпирающих небо зданиях. Зазывают людей покупать-покупать-покупать.

Больше удовольствий, больше власти, больше пороков. Даррена же никогда не нужно было уговаривать – он с радостью поддавался своей темной стороне. А купить он мог все что угодно. Буквально все что угодно.

Когда твой брат один из крупнейших бизнесменов этого мира и ты владеешь частью акций его компании, деньги не больше, чем шуршащая бумага.

Все людишки гнались за ними, бежали как белки в колесе с утра до вечера на Уолл-стрит. Только их ничего особо не отличало от шлюх, что крутились ночами вокруг шестов. Охмуряя белых воротничков, мнящих себя цветом современного мира. И никто из них, ни один болван не представлял, насколько огромен этот мир на самом деле. Какая гигантская часть айсберга скрыта от глаз, спрятана магией и теми, кто ею владеет.

Кто здесь действительно хозяин.

Обогнув паренька-курьера, залипавшего в телефоне в поисках следующего заказа, и толстушек, которые разглядывали витрину давно закрывшегося магазина и что-то жарко обсуждали, Даррен ускорился. Догнал ту спину, позади которой держался, заговорил, старательно подражая черному акценту:

– Хэй, бро, сигаретки не найдется?

– Проваливал бы ты по доб-… – начал мексиканец, поворачиваясь к нему, но договорить не успел – кулак Даррена врезался в его лицо.

Никто на улице даже не заметил, как две фигуры растворились в вихре прямо посреди тротуара. Лишь одна из женщин у магазина обернулась на звук хлопка, бормоча что-то под нос про гребаные глушители на старых драндулетах.

В следующий миг они оказались посреди глухого тупика. На который выходили лишь окна пустых в этот час офисов – он выбрал место заранее. Только закончилась трансгрессия, как что-то снизу полыхнуло – пришлось отшатнуться и резко вскинуть руку, отводя заклятие.

Режущее скользнуло по щеке лишь краем, капюшон упал с головы. Он машинально отправил в ответ огненный шар, который расплескался о магический щит противника. Озарил на миг тьму переулка, кипящей лавой стек на брусчатку по невидимому выгнутому стеклу.

Даррен медленно отер кровь со щеки большим пальцем и впечатленно усмехнулся.

– Ну ты даешь, малыш Варгас. Похоже, это будет веселее, чем я себе представлял.

Злой взгляд черных глаз впился в него, пока соперник пытался отдышаться и оценить обстановку.

– Даррен Пиррелл, – буквально выплюнул его имя. – Ты немного опоздал – я уже продал ваше чудесное драгоценное яичко.

– Но не опоздал же надрать тебе задницу? – усмехнулся он. – Ой как нехорошо красть чужую собственность. И не по законам, и не по понятиям…

Поток зеленого колдовского пламени обрушился на Даррена, не дав договорить. Он крутанулся на месте, растворяясь и вновь возникая за плечом Рафаэля Варгаса. Тот быстро сориентировался и развернулся. С металлическим звоном лезвие вынырнувшего из ниоткуда меча прошлось по куртке драконьей кожи, но, конечно, не смогло пронзить.

Одним шагом Даррен скользнул ближе и перехватил запястье, продолжил размашистое движение. Противник потерял равновесие, но Даррен лишь крепче сжал кулак, не давая отпустить рукоять. Резким взмахом поднял руку с мечом вверх.

Металл глухо ударил в кирпич. А Даррен сомкнул пальцы на чужом горле, впечатывая следом и все тело в грязную, покрытую граффити стену. Варгас бессмысленно схватился за его запястье. Меч выпал из захвата, а по земле со звоном покатилась уже маленькая шариковая ручка.

Полезный артефакт, который можно носить в кармане и разложить в оружие одним жестом. Даррен решил взять на заметку.

– Ты шустрый, – прошипел он.

Огонь от молниеносной схватки бился в крови, плевал искрами. Когда Варгас поднял на него взгляд, то в нем появился неприкрытый страх. И Даррен знал почему. Видел красное отражение собственных полыхающих глаз в чужой роговице, за непонимающе дрожащими ресницами противника. Тот имел удовольствие наблюдать, как алый свет пожирает янтарные радужки. И это зрелище явно приводило его в ужас.

– Кто послал тебя? – голос стал таким низким, что почти превратился в драконье рычание. – Кто дал заказ на яйцо? Где оно?!

– Нет… – прохрипел мексиканец, пытаясь вывернуться из захвата.

– Не хочешь говорить, я сам узнаю!

– Нет-нет-нет! – противник, который понял, насколько ситуация вышла из-под его контроля, начал паниковать. Старался отодвинуться, старался закрыться ментально, но куда ему?

В его глазах промелькнул такой первобытный ужас, что наверняка он бы сейчас и сам предложил все рассказать. Так подробно, как на исповеди…

Но остановиться Даррен уже не смог. Он вошел в чужой разум грубо, ломая шаткие преграды из встревоженного роя мыслей. Сносил стены психзащит, разрывал ткань сознания в поисках нужного воспоминания.

Тело билось в его железной хватке, когда хаотичные судороги сводили мышцы. Из носа текла струйка крови. Глаза парня закатились, на губах пузырилась розовая пена. Но Даррену уже не нужен был зрительный контакт – он проник глубоко внутрь. Чувствовал, как чужие извилины плавятся и кипят в огне его гнева, а откуда-то снизу идет запах паленого.

Он разжал пальцы, и Варгас рухнул к его ногам, продолжая биться в эпилептических конвульсиях. На шее его остались обожженные отпечатки. Однако Даррен извлек все, что требовалось. Что ж, яйцо и правда уже далеко, но те, кто за это в ответе, заплатят. Он никому не даст в обиду ни семью, ни тем более их драконов.

Его драконов.

Даррен запрокинул голову назад, глубоко втягивая влажный ночной воздух – нужно успокоиться, прежде чем показываться людям. Почти безразлично осмотрел тело – не стоит оставлять улик. Если не-маги и спишут на внезапный обширный инсульт, то Серые Стражи могут заинтересоваться тем, кто сварил чужие мозги прямо в черепушке.

Хотя посмотрел бы он, как они будут метаться и стараться скрыть улики, когда поймут, кто стоит за подобными убийствами.

Тусклый блеск привлек его внимание, и Даррен присел на корточки. Сорвал с шеи Варгаса подвеску в виде острого куска обсидиана, хмыкнул: «Осколок драконьего сердца, неплохо», – и сунул в карман в качестве сувенира.

На ходу накидывая капюшон – не стоит попадать под камеры, – направился на выход из переулка. Легкий взмах руки – и позади полыхнуло пламя, уничтожая тело человека, которому не повезло встать на пути Дракона из дома Пиррелл.

***

– И что же полезного в телефоне? – Валерия хотела сложить руки за спиной по привычке. Но прижатая к груди куртка мешала. Откладывать ее в сторону не хотелось.

– На него можно что-то сфотографировать. Или кого-то. – Даррен ухмыльнулся и подошел ближе. Его взгляд скользил по ней, словно видел все ее мысли как на ладони. Хотя не мог, конечно, пока она ему не позволит. И ей почему-то казалось, что он бы не стал. – А еще там можно переписываться. Знаешь, как письма, только доходят мгновенно. И слать картинки.

– Картинки? Как открытки на Рождество? – Валерия вздернула бровь. По мере его приближения дышать становилось все тяжелее.

Она не видела Даррена, наверно, год. Он совсем не изменился – простая черная футболка обтягивала широкую грудь. Те же зачесанные назад пшеничные волосы, резко очерченное лицо с грубоватыми чертами. И глаза…

Несмотря на янтарный цвет, такой же, как у нее, они всегда горели, будто под золотой поверхностью был спрятан оранжевый огонек. Он танцевал и насмехался, едва угадываясь, но при этом никуда не исчезая. Валерия прикусила губу, стараясь вернуться в реальность. Хотя ей очень хотелось продлить это странное ощущение в груди как можно дольше.

– Ага. С котиками. Или с драконами, на твой вкус. – Он усмехнулся. – Надо будет подарить тебе телефон, тебе понравится.

– Но… мне некому слать картинки драконов, – пробормотала она, отводя наконец взгляд. Друзей у нее и правда не было. Даже Оливия, ее подруга детства… О ней думать сейчас не хотелось совершенно.

– А как же я? – возмущенно фыркнул Даррен.

Она вскинула на него взгляд, пытаясь понять, шутит ли он. Они даже никогда не связывались друг с другом ментально. Какое-то непонятное стеснение возникало в мыслях, стоило подумать об этом. То, что было так легко с любой полузнакомой горничной, с охранником и отцом, с Дарреном казалось запретным.

И при этом будоражащим.

– Если только тебе, – она едва сдержала глупую улыбку. Старалась смотреть как обычно, холодно и свысока. – Сдается мне, что телефон и правда интересная штука.

– Но сейчас у меня есть для тебя кое-что другое.

Его рука скользнула к ее ребрам. Валерия моментально забыла, как дышать, хотя между его пальцами и ее кожей оставалось несколько слоев одежды. Пару секунд спустя поняла – Даррен всего лишь вытащил из ее рук свою куртку. Она все еще прижимала ее к себе.

Он залез в карман и достал подвеску на кожаном шнурке. Острый осколок черного обсидиана, отполированный до зеркального блеска, медленно поворачивался перед ее глазами, отражая свет.

– Осколок драконьего сердца, из древней Англии, твоей родины, – он говорил тихо, почти шепотом. – Он твой по праву.

Легким жестом он показал ей развернуться. Она послушалась. Убрала в сторону светлые волосы, оголяя шею. Острый камень лег на грудь словно осколок льда, а следом горячие пальцы мимолетно прошлись по коже.

Она облизнула пересохшие губы, пока он не видит. Коснулась рукой холодного обсидиана.

– Даррен, я… – Валерия повернулась, резко взмахнув волосами. И замерла.

Нахмурилась и закусила губу, оглядывая пустую гостиную. Кроме нее, в ней не было ни души. Как всегда, дядя провалился будто сквозь землю, приведя ее мысли в полнейшее смятение.

***

– Какого дьявола ты опять сотворил? – возмущался Максимилиан Пиррелл. Он расхаживал по собственному кабинету. Даррен же следил за маятником в старинных и, без сомнения, дорогих часах. Тот двигался совсем как его брат, только с меньшей амплитудой, что облегчало задачу.

– Не понимаю, о чем ты… – он деланно беззаботно пожал плечами.

Похоже, это разозлило Максимилиана еще больше. Он остановился напротив кресла, в котором развалился Даррен, закинув ноги на журнальный столик. Максимилиан наклонился к нему, вцепившись в спинку рукой в черной перчатке из драконьей кожи.

Он закрыл собой часы. Даррен перевел взгляд на до боли знакомое лицо даже немного разочарованно.

Определенно, за то длительное время, что они не виделись лично, брат постарел. Привычные черты сдавались под натиском силы тяготения. Щеки обвисли, словно у бульдога. Сеточки расширенных капилляров поселились на носу, на скулах, в покрасневших глазах. Длинные светлые волосы на голове стали жиже.

Максимилиан был старше его на десять лет. Ему всего сорок пять – в этом возрасте многие мужчины приходят к расцвету, тем более с современными возможностями вроде косметологов или пластики. Не говоря уже о волшебных зельях – любое из этого Максимилиан мог легко купить.

Однако он то ли не считал нужным, то ли боялся вмешательств. И сейчас Даррен видел перед собой практически старика.

– Ты прекрасно понимаешь! – прошипел он в лицо. – Я говорю о Рафаэле Варгасе!

– А, Рафаэль? – Даррен перевел взгляд на свои ногти. Изучил их с преувеличенным интересом. – Что-то слышал, вроде славный малый.

– Который утром был найден мертвым в Нью-Йорке! В каком-то глухом переулке. Сгоревшим.

Максимилиан произнес эти слова, будто забивал каждым гвозди. Однако Даррен не повел ухом.

– Надо же! Как жаль, – он равнодушно развел руками. – Наверно, перешел кому-то дорогу. Впрочем, неудивительно с его криминальными увлечениями втайне от мамки.

– Не придуривайся, – скривился Максимилиан. – Я, в отличие от широкой общественности, прекрасно знаю, чей это почерк – сжигать за собой трупы! Я терпел, когда ты сколотил банду из каких-то колдунов-маргиналов. Убеждал себя, что дела на улицах Нью-Йорка, на другом побережье, меня касаются меньше всего. Я закрывал глаза на то, как ты обходишься со своей женой. Но убийство сына наших деловых партнеров!..

– Я сделал это, потому что у тебя бы храбрости не хватило на подобное! – Даррен одним движением вскочил из кресла. Максимилиан отшатнулся.

– Потому что у меня хватало мозгов этого не делать! – выплюнул тот.

– Это не мозги, – скривился Даррен. – Чего же умного в том, чтобы позволять безнаказанно красть твою собственность! Ты прекрасно знал, кто стянул яйцо. Был в курсе, что это произошло во время прошлого приема на Драконьей базе. У тебя имелся список приглашенных, были записи камер. Ведь я смог восстановить по ним картину, значит, смог и ты. Но ты не стал ничего предпринимать!

– Я не стал ничего делать, потому что мы ведем с Варгасами бизнес! А скоро намечается заключение важного контракта. В сотни раз крупнее, чем стоимость одного яйца, которое стянул их балбес-сынок.

– Ты показал всем, что у тебя можно воровать, – Даррен ткнул его пальцем в грудь. Отступил и начал нервно расхаживать по кабинету, совсем как брат до этого. – Он кутил на твои деньги и насмехался над нами. Ронял престиж семьи Пиррелл. Покажешь слабость раз, другой – и вот уже выстроилась очередь стервятников за твоим трупом. Такое нельзя спускать!

– Ты живешь по каким-то бандитским понятиям, – Максимилиан смерил его недовольным взглядом. Отошел к столу и болезненно поморщился. – Только ты можешь, прикрываясь высокими целями, творить подобные низости и безумства. Дела так не ведутся, Даррен. Бизнес – это тонкие соглашения, взаимовыгодное сотрудничество и политические танцы. Но никак не поле боя и мясорубка, в которую превращаешь его ты. Уверен, если бы Империя Драконов оказалась в твоих руках, ты бы развалил все дело поколений за пару недель.

– Тогда порадуемся, что отец оставил все тебе, как единственному родному, – выплюнул Даррен. – А мне лишь десять процентов акций, которые не дают даже права голоса в совете.

Он горько усмехнулся.

– Забавно, правда? Родители приняли меня в семью в детстве, кормили, одевали, учили вместе с тобой. А в завещании написали: «Максимилиану, как продолжателю рода».

– Это несправедливая претензия, и ты это знаешь, – нахмурился Максимилиан. – Родители любили тебя, как родного сына.

– Любили, – кивнул Даррен. – Но доверяли только тебе.

– Я предоставлял тебе право голоса в компании, – возразил Максимилиан. – Ты не выдвинул ни одного дельного предложения. А носить костюмы, ходить на совещания к четко определенному времени и смотреть на графики тебе быстро наскучило. Ты ушел сам, не перекладывай вину на меня!

– Дельного с чьей точки зрения? Этого брюзги Оскара Хайдена? Или, может, вечно мнущегося Леонарда Форта, твоего юриста?

– С любой. В том числе с моей, – припечатал Максимилиан.

Он взмахнул рукой, призывая из бара бутылку вина.

– Ты не хотел учиться, погружаться как в экономику и юриспруденцию, так в трансфигурацию или руны. Все, что ты умеешь – сильная боевка да ментальная магия. Ты не способен сотворить даже примитивных бытовых чар, чтобы заварить себе чай.

Пробка легко вылетела из бутылки, повинуясь жесту пальцев. Даррен поджал губы, проследив за ней.

– Зачем мне бытовые чары, когда не-маги давно изобрели электрочайник и микроволновку? А чтобы открыть вино, есть штопор на батарейках – только кнопку нажать. Да и вообще, я могу нанять толпу прислуги, как сделал ты. Я изучаю то, что интересно мне. И это точно не скучные цифры и графики, и совсем не рунные таблицы.

Максимилиан на такое заявление лишь закатил глаза:

– Потому что бить людей, бухать и трахаться – вот и все твои интересы.

– Знаешь что, Макс? – Даррен повернулся к брату. В его голосе прозвучала старая боль. – Всю жизнь я пытался доказать, что достоин быть Пирреллом. Что тот подкидыш, которого вы взяли, вырос в настоящего наследника драконьей крови. Но для тебя я так и остался приблудным щенком, которого надо держать в узде.

Максимилиан не отреагировал на подначку. Сказал веско, разливая вино по парящим перед ним бокалам:

– Это был последний раз, когда ты лезешь без спросу в мои дела, Даррен. Бросай свою шлюху-модельку и так называемые «свободные отношения». Возвращайся к жене в Айдахо. Найди там себе какое-нибудь спокойное занятие, гоняй местных фермеров или торгашей, если тебе того хочется.

– Вечно ты жаждешь сослать меня в какую-то глубинку! – возмутился Даррен. – Ты прекрасно знаешь, что я женился на Рите Стил только ради твоей гениальной схемы ухода от налогов. Которые ты должен был заплатить, если бы покупал ее скотину на корм драконам по всем правилам. Меня ее овцы привлекают куда больше, чем она сама.

– Я помню, – кивнул Максимилиан. – И поэтому не заставляю, а просто прошу. Ты очень помог мне, а Стилы – ценные деловые партнеры. Так что если бы ты проявил к ней каплю доброты и ласки, я уверен, все бы от этого только выиграли. Гораздо больше, чем от цепочки обгоревших трупов.

Даррен подхватил подплывший к нему по воздуху бокал с рубиновой жидкостью. Цокнул языком.

– Местное, калифорнийское? Какой потрясающий букет.

– Не переводи тему.

– Хорошо. Я понял тебя, – Даррен пригубил вино, прокатил по языку, смакуя ежевичную терпкость. – Но предлагаю компромисс, братец. Я не лезу в твой бизнес, но останусь со своими ребятами в Городе Ангелов. Я устал от шумного Нью-Йорка и чопорных белых воротничков. Хочу воздуха, а Эл-Эй не так далеко от тебя, не так далеко от Невады. Зареусу тоже требуется размяться время от времени. Новые территории, непуганые волшебники – что может быть лучше?

Он отсалютовал бокалом.

– Даррен…

– М-м? – он нехотя поднял нос от стеклянной кромки.

– Ты же не потащишь в Лос-Анджелес своего дракона?

***

– Ты звал меня, отец? – Валерия шагнула в кабинет.

Обвела взглядом обстановку: полированная мебель темного дерева, завал из бумаг на рабочем месте, кожаный диван, журнальный столик с изящной мозаичной столешницей. Из привычного уклада выбивались только два пустых бокала из-под вина на нем.

Она повернулась к отцу с максимально нейтральным видом, складывая руки за спиной. Но он все же заметил ее немой вопрос.

– Даррен, – он раздраженно взмахнул ладонью. – Уже отбыл. Как всегда стремителен и непостоянен.

– Вот как.

Валерия машинально разгладила несуществующие складки на длинном платье. На него она сменила лётный костюм из штанов и куртки. Перед этим долго сидела в ванне в горячей воде, бездумно глядя в одну точку. Не знала, хочет ли выходить за дверь своих покоев – слишком большой разброд был в мыслях.

И вот, когда она надела одно из любимых платьев, новую подвеску, расправила плечи перед зеркалом и горделивой походкой пошла на зов отца – как обухом по голове.

Даррен уже уехал.

– Но милое общение с ним подтолкнуло меня сделать то, что я давно откладывал. Только когда неизбежное буквально выпрыгивает нам под ноги, мы наконец можем пойти на решительный шаг, не так ли? Я планировал этот серьезный разговор давно, но обстоятельства вынуждают меня…

– О чем ты? – Валерия непонимающе нахмурилась.

Отец жестом указал ей на диван, и она послушно села. Взгляд прикипел к бокалам – она почему-то прекрасно знала, какой из них был Даррена, будто могла ощутить остаточное тепло его пальцев и его запах. Проследив за ней, Максимилиан кивнул сам себе и призвал бутылку. Валерия даже испытала легкое разочарование, когда он очистил бокалы взмахом руки, прежде чем начать разливать вино.

– Всегда считал глупыми законы, которые запрещают пить до двадцати одного. Ты в свои девятнадцать уже совершеннолетняя. В Европе тебе спокойно продали бы алкоголь, так что не вижу ничего плохого, если чуть пригубишь, – пояснил он на ее удивление.

Она несмело взяла бокал в руку. Раньше Валерия не пробовала алкоголя – за ее рационом строго следили даже на светских раутах. Няньки и охранники бдили неустанно. Ей в качестве бунта очень хотелось нарушить все запреты и стянуть бутылку чего-нибудь крепкого из отцовского бара.

Но с кем она могла бы ее распить? Не с мистером Винтером, теперь начальником охраны, уж точно. А Оливия не пошла бы на такое даже пока они еще разговаривали. Чуть больше чем брошенное сквозь зубы: «Здравствуйте, мачеха». Может, новый охранник Кристофер покажет себя лучше?

Она глотнула вино и тут же скривилась.

– Фу, кислое!

Максимилиан лишь печально усмехнулся.

– Пробуй маленькими глотками. И не пей, а смакуй, почувствуй вкус. Здесь важна неторопливость.

– Хорошо, – она чуть пригубила. – Я чувствую тонкие нотки… винограда? И будто полный рот деревяшек.

На эту фразу отец уже полноценно расхохотался. Взял ее за плечо. Прикосновение руки в перчатке оказалось холодным, но Валерия тоже улыбнулась. Он в последнее время был весь в себе. Да и вообще после смерти матери эти пять лет общались они мало.

И каждое мгновенье, когда он смотрел на нее вот так, с теплом во взгляде, не прикрытым натянутыми официальными улыбками или напускной холодностью, отправлял стрелу в ее сердце. Столь болезненная, но столь сладостная острота.

Однако уголки его губ быстро опустились обратно.

– Ты уже такая взрослая. Но одновременно я вижу тебя и прежней малышкой. И я не представляю, как взвалить на твои хрупкие плечики такую ношу… Вправе ли я? Но я не нахожу лучшего выхода, это мой долг.

– О чем ты? – Валерия отставила в сторону бокал. Подняла напряженный взгляд на отца. Она чувствовала его смятение, больше, чем он показывал. И ей не нравилось, куда поворачивал разговор. За словами о долге и о семье никогда не следовало ничего хорошего.

Максимилиан взглянул на нее с какой-то затаенной тоской. И в то же время решительно, будто перед прыжком со скалы. Наконец, произнес:

– Я изменил завещание, Валерия. После моей смерти весь мой пакет акций Империи Драконов достанется тебе – все девяносто процентов. Это оптимальное решение в данных условиях. Я не могу положиться на Даррена, он абсолютно не прислушивается к голосу разума. Безбашенный кутила. Алекс еще слишком мал, ему и двух нет… А я не хочу фактически передавать бизнес Хайденам до его совершеннолетия. Это всегда было дело нашей семьи, и я не позволю, чтобы у нее забрали то, что ее по праву. А когда он вырастет, уверен, ты брата в деньгах не обидишь.

– Отец! – Валерия с улыбкой заглянула в его глаза снизу. Пыталась поймать взгляд, который он отводил. – О чем ты переживаешь? Это все – дела далекого будущего, а ты мучаешь себя. Ты проживешь еще несколько десятков лет, за это время что угодно может измениться. Вдруг Даррен остепенится или мой младший брат покажет себя прирожденным бизнесменом? А я бы предпочла заняться уходом за волшебными существами. Я даже думала поступать заочно в Калифорнийский Университет на ветеринара. Взять курс целительства от Цитадели, чтобы изучить физиологию магических животных. Хочу улучшить условия содержания наших драконов и не допускать болезней… Собиралась поговорить с тобой об этом, и вот, выдался случай.

– Это похвальное желание, дорогая, но… Ему не суждено сбыться.

В какой-то заторможенности она наблюдала, как отец снимает перчатку с левой руки. Что-то ненатуральное блестело в его глазах, а напряженность повисла в воздухе практически ощутимо. Валерия хотела крикнуть, чтобы он остановился. Чувствовала, что сейчас случится нечто ужасное – после этого ничто не будет как прежде.

Однако голос пропал, словно она проглотила его. Губы не шевелились. Глаза пораженно расширились, когда она увидела, что скрывала плотная драконья кожа.

Его ладонь была почерневшей и иссохшейся, будто потеряла всю плоть и теперь от нее остались лишь кости, обтянутые кожей. А та казалась такой тонкой, словно обгоревшая бумага – дунешь, и рассыпется, разлетится пеплом. Однако рука шевелилась, все пальцы выглядели функциональными. Граница со здоровой кожей проходила не прямой четкой линией. Будто отвратительные щупальца тянулись на незатронутые участки от этого обожженного.

– Проклятие Анубиса… – выдохнула она последний воздух из легких. – Но как?

– Из-за моей глупости. Один человек предложил мне… артефакт, который считался мифическим. Который никто не видел много веков. И я… Я не смог устоять перед соблазном.

– Что это было? – прошептала Валерия. – Что стоило… такого?

– Кольцо воскрешения.

Она прижала ладонь ко рту. Глаза моментально защипало, а горло перехватило, словно заковало в тугой ошейник. Валерия смогла только покачать головой, не в силах вымолвить ни звука.

– Да, милая, я хотел пообщаться с твоей мамой. Мне очень ее не хватало. Особенно, конечно, в первое время…

– Так не хватало, что ты женился через полгода. На моей подруге детства, которая ненамного старше меня, – выдавила она из себя минуту спустя. Скорее по привычке, чем от реальной злости, которую теперь размыл шок.

Она смотрела на его обожженную руку, но никак не могла соотнести явные следы проклятия со своим отцом. Изображение перед глазами не стыковалось с реальностью. Будто было отвратительной шуткой. Как усы и рога, что она в детстве пририсовывала на слишком серьезные физиономии в книгах по истории, а потом получала нагоняй от наставницы.

– Да, я пытался как-то справиться с горем. И теперь жалею, что пошел этим путем. Надо было держаться рядом с тобой – ведь не только я потерял любимую женщину… Ты потеряла мать, а я буквально бросил тебя одну. Предпочел тебе Оливию, предпочел отрезать от себя реальность иллюзиями… И вот расплачиваюсь за это. Стоило мне увидеть кольцо Воскрешения, как разум полностью отключился. А весь самоконтроль, который подпирал самообман, рухнул. Я даже не проверил на вредоносные чары…

– Это была фальшивка, – произнесла Валерия утвердительно, хотя этого и не требовалось.

– На какие-то несколько секунд мне показалось, что я… и правда ее вижу.

Максимилиан протянул руку, будто воспоминание встало перед его глазами слишком четко и он пытался ухватить мираж. Но обожженные высушенные пальцы замерли в воздухе, так ничего и не найдя. А затем медленно сжались в кулак.

– Но скорее всего, то была лишь иллюзия, горячечный бред пораженного черной магией сознания. Только целитель Мелвин тогда смог остановить распространение проклятия и запереть его в руке. Но оно все равно… ползет выше, – он удрученно уставился на щупальца самой тьмы. Казалось, они шевелились на границе со здоровой кожей.

– Кто продал тебе проклятый артефакт? – Валерия тыльной стороной ладони стерла слезы. Плотно сжала губы. – Такое нельзя спускать, нужно наказать тех, кто так обошелся с тобой!

– Какая-то незнакомка на приеме у Сифордов месяц назад, – он потерянно пожал плечами. – Я видел ее первый раз в жизни и словно забыл об осторожности, которой сам учил тебя. Теперь понимаю, что это мог быть кто угодно под маскирующими чарами. Конечно, никто ее не опознал. Мистер Винтер потом пытался разыскать по камерам, по ее образу, что я показал, но она словно в воду канула.

– Поручи это Даррену! Он хорош в таких делах, он из-под земли достанет наших врагов! – она порывисто схватила отца за предплечье больной руки.

Он поморщился. Валерия тут же разжала захват.

– Залив при этом кровью весь город, – Максимилиан только дернул головой. – Какая теперь разница, ничего уже не изменишь – мне осталось жить от силы месяц. Все, что я сейчас могу сделать, чтобы обезопасить свою семью – передать дела тебе. Я уверен, что ты распорядишься бизнесом с умом и будешь защищать наше наследие со всем присущим тебе пылом. Конечно, ты еще молода, но у нас много союзников. Ты всегда можешь положиться на Оскара Хайдена, на Леонарда. Сифорды тоже поддержат – ты же помнишь, что у них сын твоего возраста? Если бы вы поженились, то с таким кланом за спиной тебе было бы ничего не страшно…

– Папа! – возмутилась Валерия. – Лукас – мой троюродный кузен, да и вообще, я не хочу замуж! Я не планировала запирать себя в поместье и рожать наследников!

– Брак вовсе не приговор, Валерия. А насчет кровного родства – ты же прекрасно знаешь историю нашей семьи. Мы вынуждены иногда жениться на дальних родственниках той или иной степени. Иначе кровь будет слабеть и вырождаться. Люди говорят, что управление драконами – наш дар, наша магия. Но это не вся правда, а лишь следствие нашей реальной силы. Ментальная магия – вот в чем хороша семья Пиррелл. Вот какой талант передается в ней поколениями. Именно благодаря тому, что мы легко проникаем в чужой разум, мы и можем говорить с магическими существами. В частности с драконами. Поэтому первое, чему тебя научили в детстве…

– Закрывать свой разум и не показывать сил на людях, – кивнула Валерия.

Ей всегда казалась сама собой разумеющейся способность связываться с другими ментально, чувствовать эмоции. Она знала – напрямую читать чужие мысли неприлично, и предполагала, что остальные потому же не лезут в ее голову. Но только сейчас поняла, по какой причине новому охраннику Кристоферу ее способности приносили явный дискомфорт. О том, что другие ими не обладают или же их умения много скромнее, она никогда особо не задумывалась.

– Без семьи Пиррелл, без нашей силы никто не сможет управлять драконами. Если они вырвутся на свободу в таком количестве, миру грозит катастрофа. А всем магам – раскрытие перед обычными людьми. Начнется новая охота на ведьм, Валерия, гражданская война. Этого нельзя допускать. Поэтому обещай мне – ты сделаешь все, чтобы сберечь семейное дело. Продолжи род, научи нашей магии своих будущих детей, научи Алекса, взросление которого я не застану. Чтобы защитить людей от драконов, а тех – от всего враждебного мира!

После этих тяжелых слов осознание положения обрушилось на Валерию, сменив неверие и отрицание. Только сейчас она поняла, насколько все на самом деле серьезно. Отец и правда умрет, его больше не будет рядом. А она останется одна против всего мира.

Сможет ли она хоть кому-то доверять? Или каждый после его смерти захочет урвать себе жирный кусочек богатств? Тяжелые мысли душили, сдавливали грудь. Поэтому она не нашла ничего лучше и правильнее, чем разрыдаться, уткнувшись в отцовский пиджак.