Анти-Горбачев-5

Анти-Горбачев-5

– Я рад, что хоть в чем-то смог угодить своим потомкам, – попытался улыбнуться Романов, но без особенного успеха. – На этом у тебя все или еще что-нибудь есть?

– Конечно есть, – Маша выключила проектор, пододвинула свой стульчик поближе и продолжила, – самый главный вопрос остался – относительно тебя и твоей миссии.

– Слушаю со всем вниманием, – включился Романов.

– Дело в том, дорогой Гришенька, – начала говорить она, глядя собеседнику прямо в глаза, – что согласно моим данным жить тебе осталось ровно сутки с этого момента.

– Вот как, – попытался сделать покерное лицо генсек, но у него это плохо получилось, – и от чего же я умру через сутки?

– Позволь это оставить за скобками, – меланхолично отвечала Маша, – это сейчас не слишком важно. И кто тебе дал соответствующие вещества, тоже пока опустим. Займемся главным…

– Было бы любопытно узнать, что после такого захода главное, – горько усмехнулся Романов.

– А главное, Гришенька, состоит в том, давать тебе сейчас антидот или не давать, – не менее горько усмехнулась Маша.

– И какое же будет у тебя мнение, позволь справиться? – Романов сумел сдержать нервную дрожь и задал вопрос почти что обычным голосом.

– Угадай с двух раз, Гришенька… – ответила Маша.

Романов встал, прошелся вдоль этого ангара, сделав по дороге пару физических упражнений. Потом вернулся к Маше и спокойно ответил.

– Я думаю, что раз вы выбрали меня для этой важной миссии, то значит на полдороге не бросите. Где там ваш антидот?

– Молодец, – похвалила его Маша, – хорошо держишь удар. А антидот вот он, – она вытащила откуда-то коробочку с яркой этикеткой и названием «Анти-все», открыла и вытрясла на ладонь одну капсюлу.

Романов принял у нее эту капсюлу и закинул в рот.

– Запить бы еще чем-нибудь, – продолжил диалог он.

– И так хорошо впитается, – заверила его Маша, – коробочку с собой возьми, это штука помогает в самых разных непредвиденных ситуациях. Еще что-то хочешь спросить? Просто у меня минута осталась до деактивации…

– Конечно хочу, – спохватился генсек, – кто меня отравил, скажешь?

– Сам узнаешь со временем, – поморщилась она, – следующий вопрос.

– В двух словах – что еще у меня осталось неучтенного, можешь уточнить? Над чем сосредоточиться в ближайшее время, короче говоря…

– Алиева с Кунаевым убери куда-нибудь подальше, – быстро проговорила она, – и с Примаковым поосторожнее. А в остальном все у тебя все хорошо… должно быть, если ошибок не наделаешь. Ну все, мне пора – будь здоров, Гриша.

И она растаяла в предрассветном воздухе. Романов очнулся в холодном поту, сел на постели и осмотрелся… все вокруг было примерно таким же, как и вечером, когда он засыпал. Супруга мирно сопела на левом боку, будильник показывал 5.55 утра. Ну надо ж присниться такому, пробормотал генсек, пробираясь к туалету, а когда возвращался обратно, нащупал в кармане пижамы коробку из-под лекарственных препаратов. Вынул, включил свет на кухне и прочитал ее название – там значилось «Анти-все».

Он открыл коробку и просмотрел содержимое – всего там оставалось три капсюлы бело-коричневой расцветки. Ну, значит, еще три попытки у меня есть, с облегчением подумал он. Вот только куда бы припрятать это добро?

Прошло три года

И на дворе стоял соответственно стылый ноябрь 1988 года. Григорий Васильевич Романов сидел в своем кабинете в Кремле и смотрел в стенку, пытаясь разглядеть там решение клубка проблем, свалившихся на его голову за последние дни. Внезапно затрезвонил телефон от секретаря.

– Григорий Васильевич, тут Примаков просит аудиенцию.

– А я ему назначал? – спросил генсек.

– Нет, но он утверждает, что дело неотлагательное…

– Хорошо, пусть заходит.

Дверь неслышно растворилась и в нее просочился Евгений Максимович Примаков, действительный член Политбюро, Председатель КГБ и секретарь Совета безопасности. За прошедшие три года он довольно сильно сбавил в весе и приобрел обширную лысину.

– Все худеешь, Максимыч, – дружески поприветствовал его Романов, – мне тоже бы надо, никак не соберусь.

– Кремлевские таблетки творят чудеса, Григорий Васильевич, – ответил тот, – второй раз прохожу этот курс. Плюс система физических упражнений авторства профессора Довганя. Лучшее лекарство от остеохондроза, рекомендую.

– Уговорили… прямо с завтрашнего дня займусь своим здоровьем, – проговорил генсек, – но у вас, кажется, было ко мне какое-то срочное дело…

– Верно, Григорий Васильевич, очень срочное… высокой степени срочности… касается ваших детей.

– Правда? – встрепенулся Романов, – тогда быстрее докладывайте, что там с Валей и Наташей.

– Докладываю, – Примаков развязал завязочки на свое       папке и выложил на стол сиротливый листочек формата А4, – к ним обоим зафиксированы подходы одной западной спецслужбы…

– Давайте уже в подробностях, – подстегнул его генсек, – что за спецслужбы, какого рода подходы, место, время, пароли, явки… короче, что мне вас учить – вы же профессионал в этой области, а не я.

– Даю подробности, – Примаков сверился со своим листочком и продолжил, – 8 ноября сего года в санатории «Гурзуф» были зафиксированы контакты Валентины с третьим секретарем британского посольства Дэниэлом Рэдклифом. Который является кадровым МИ-6. А 12 ноября на концерте группы «Кино» в спорткомплексе Олимпийский Наталья имела продолжительную беседу с еще одним разведчиком, с Илоном Баскоффым, на этот раз с американцем.

– И что? – спросил Романов, – вы не рассматривали возможность, что это были случайные встречи, за которыми ничего не последует?

– Рассматривали, Григорий Васильевич, – сделал скорбное выражение на лице Примаков, – но к глубокому моему сожалению за этим встречами кое-что последовало.

– Говорите уже, не томите, – командным голосом сообщил ему Романов.

– Далее были зафиксированы множественные контакты Валентины с Даниэлем, а также Натальи с Илоном.

– Множественные – это сколько? – тут же попросил уточнить не терпевший неопределенности генсек.

– Два случая, говоря о Валентине и четыре в случае с Натальей.

– Тааак, – почесал голову Романов, – надеюсь, до интима дело не дошло?

– Средства нашего оперативного контроля не позволяют утверждать это со стопроцентной вероятностью, но этот вариант не исключается.

– Даааа, – задумался генсек, – это нехорошо…

– Хорошего тут мало, – согласился Примаков.

– Давайте так сделаем, – принял решение Романов, – я поговорю с ними с обоими, это раз… а два – надо их обеих услать в длительные командировки куда-нибудь на край света… одну во Владивосток, другую на Камчатку. Там их ни один британский жиголо не достанет.

– Хорошее решение, – одобрительно кивнул Примаков, – наверно, после таких командировок сроком… ну допустим на два-три месяца вопросы снимутся сами собой.

– А что вообще в мире делается? – спросил Романов после некоторой довольно продолжительной паузы, – расскажите…

– Так стабильности нет, – усмехнулся Примаков, – сплошная турбулентность…

– Давайте поподробнее про стабильность, – попросил его генсек.

– Хорошо, – вздохнул Примаков, – слушайте. После окончательного вывода нашего контингента из Афганистана дела там идут с очень переменными успехами… Наджибулла, конечно, гораздо более сильный руководитель, чем Кармаль, не говоря уж о Тараки, но и у него получается удержать власть законного правительства страны менее, чем на половине территории.

– А что с другой половиной?

– Там тоже не все однозначно, – ответил Примаков, – у оппонентов Наджибуллы единства как бы нет, да и никогда не было, слишком разные там силы задействованы. Если грубо, то эта неподконтрольная Наджибулле половина разделена примерно поровну между тремя силами – Дустумом, это узбекская диаспора на севере, Ахмад-Шахом, восток страны, и Хекматиаром, это самая непримиримая часть оппозиции, базируется она в провинциях, примыкающих к Афганистану.

– И чем, по вашему мнению, – продолжил вопросы Романов, – закончится это противостояние ээээ… хозяйствующих в Афганистане структур, так назовем их…

– Хороший вопрос, – Примаков поерзал в своем кресле и вытащил коробку сигарет, – можно закурить?

– Курите, конечно, Евгений Максимович, – улыбнулся Романов, – хотя должен заметить, что это может не очень благоприятно сказаться на вашем организме… давайте лучше выпьем – тоже вредно, конечно, но не так, как табачный дым.

– Уговорили, Григорий Васильевич, – ответно улыбнулся Примаков, – алкоголь, значит, алкоголь.

И Романов достал из правой тумбочки стола коробку с надписью «Двин».

– Любимый напиток Черчилля, – сообщил он, разливая ароматную янтарную жидкость по рюмкам, – знаете об этом?

– Да, конечно, – ответил тот и тут же добавил тост, – за мир во всем мире.

– Нет возражений, – ответил генсек, опрокинув рюмку, – так что там про хозяйствующие афганские структуры-то?

– Вопрос неоднозначный и многовекторный, Григорий Васильевич, – сказал Примаков, откинувшись в своем кресле, – слишком много входящих неизвестных величин и слишком мало достоверно установленных известных.

– Хорошо, – поморщился Романов, – давайте чисто ваш прогноз на базе недостоверных переменных.

– Хорошо, – вздохнул Примаков, – вот вам моя версия развития событий, вероятность которой я определяю где-то в пятьдесят-шестьдесят процентов… слушайте…

И далее секретарь совета безопасности изложил свое видение ситуации примерно следующим образом. С Дустумом и Ахмад-Шахом Наджибулла в конце концов договорится, в этом сомнений нет… сложно предсказать, на каких условиях, думаю, что подвинутся обе договаривающиеся стороны. Таким образом, примерно две трети территории Афганистана окажется в лагере объединенных сил Наджибулла-Ахмада-Дустума… объединение это будет довольно рыхлое и потенциально взрывоопасное, но в принципе у него есть шансы на мирное существование в ближайшее будущее. Что же касается Хекматиара и компании… там еще минимум 7-8 влиятельных полевых командира насчитывается… тут все гораздо сложнее. Активную поддержку этому лагерю оказывают Штаты и саудовцы, не говорят уж про Пакистан, так что с деньгами у них все в порядке. На мой скромный взгляд Афганистан должен расколоться на две части, по типу Кореи или Германии… с демаркационной полосой между ними. И это будет всерьез и надолго… возможно на полвека.

– Я вас услышал, Евгений Максимович, – тяжело и продолжительно вздохнул Романов, – в конце концов это не самый плохой вариант развития для нас.

– Согласен…

– Так, – продолжил Романов, – а что у нас на внутренних фронтах творится? Я имею ввиду национальные образования – Азербайджан с Арменией в первую очередь интересуют.

– В Карабахе все гораздо спокойнее, чем в Кандагаре, – позволил себе шутку Примаков, – в разы спокойнее. Но это не значит, что проблемы там полностью отсутствуют.

– А где их нет, проблем-то? – ответно попытался пошутить Романов, – на кладбище разве что… да и то вряд ли – там тоже иногда кое-что поделить не могут.

– Все верно, Григорий васильевич, – ответно вздохнул Примаков, – все верно – недавно разбирался с одним спором по Новодевичьему кладбищу, страсти серьезные кипели. А по Карабаху все более-менее ровно… уличных демонстраций и беспорядков с 86 года не наблюдалось совсем. Однако транспонировать эту схему на другие спорные территории пока не удалось… и я думаю, что спешить с этим не следует.

– Какие спорные территории вы имеете ввиду? – уточнил Романов.

– Абхазия и Южная Осетия в Грузии, – тут же был готов ответ у собеседника, – Приднестровье в Молдавии, Ферганская долина в Средней Азии… ну и юго-восток Украины, конечно, но это в самую последнюю очередь.

– А что не так с Ферганской долиной? – заинтересовался Романов, наливая еще по одной порции элитного коньяка Двин.

– Там все не так, Григорий Васильевич, – ответил Примаков после того, как опрокинул стопку, – это один из немногих плодородных оазисов в том региона. Площадью, на минутку, почти в 25 тысяч квадратных километров. Это два с половиной миллиона гектар. Со всех сторон долину защищают горы, Кураминский, Туркестанский, Алайский и Ферганский хребты, так что климат там субтропический. По долине протекает река Сырдарья, от нее отведены многчисленные каналы для орошения. Так что если подытожить, то это настоящий рай посреди окружающих пустыней и гор.

– Понятно, – проговорил Романов, – а территориально к кому она относится, эта долина?

– В том-то и дело, что к трем республикам – Узбекистану, Киргизии и Таджикистану. Размежевание территории проводилось в 20-е годы достаточно волюнтаристскими методами, поэтому у соседних народов накопилось приличное количество претензий на этот счет…

– Ясно, – почесал затылок Романов, – и сейчас они хотят переделить этот плодородный кусок земли, каждый в свою пользу, верно?

– Абсолютно в точку, Григорий Васильевич, – улыбнулся Примаков. – Наибольшее напряжение сейчас существует между киргизами и узбеками… дело в том, что в Ошской и Джелалабадской областях Киргизской ССР, входящих в эту долину, проживает большое количество узбеков. А киргизам это не очень нравится… в их среде возникают даже лозунги типа «Киргизия для киргизов». Ну и доступ к оросительным каналам от Сырдарьи идет через узбекские территории, и узбеки периодически прикрывают стоки. Не так, чтобы совсем, но значительно. Что уменьшает урожаи на киргизских землях.

– Даааа, – вторично начал чесать голову Романов, – ситуация не из простых… что вы предлагаете сделать для восстановления порядка?

– Это очень сложный вопрос, Григорий Васильевич, – Примаков еще раз разлил Двин, потом продолжил, – можно пойти прямо и грубо, а можно обходным путем и косвенно… знаете такую книгу «Стратегия непрямых действий»?

– Лиделл-Гарта по-моему, – тут же ответил Романов, – читал, как же – очень любопытная стратегия.

– Так вот, если руководствоваться этой теорией товарища Лиделл-Гарта, – продолжил Примаков, – то лучше не вводить туда войска и не налагать прямые запреты на собрания, митинги, демонстрации и так далее…

– И что же надо сделать вместо этого? – заинтересованно наклонил голову набок Романов.

– Надо занять чем-нибудь массы, вот чем, – бухнул свою идею Максимович, – чтоб у них не было времени на разные глупости.

– Например? – поднял брови Романов, – детализируйте пожалуйста.

– Да, конечно, – Примаков посмотрел на бутылку Двина, генсек понял его и набулькал рюмку практически до краев, себе вдвое меньше.

– Итак, – продолжил Примаков, ополовинив емкость, – в чем кроется коренная проблема Узбекистана и Киргизии? Да и остальных азиатских республик тоже…

– В чем? – подыграл ему Романов.

– У них там очень большой прирост населения, по сравнению с остальным Союзом так чуть ли не втрое выше, а территорий, пригодных для занятия сельским хозяйством, очень ограниченное количество. А у них там традиция такая со времен Тамерлана – копаться в земле с утра до вечера. Поэтому площадь сельхозземель, приходящаяся на одного азиата с каждым годом все уменьшается и уменьшается. Отсюда и проистекают обозначенные выше проблемы… особенно если это связано с межнациональными делами. В Ферганской долине эта ситуация вообще доведена до крайности. Там минимум три народа соседствуют буквально бок о бок.

– Минимум? – задал наводящий вопрос Романов.

– Ну да, так-то кроме узбеков, киргизов и таджиков там еще и корейцы есть, и езиды, и турки-месхетинцы с чеченцами, ни не все вернулись обратно после реабилитации 50-х годов.

– И что вы предлагаете?

– В города их надо переселять, Григорий Васильевич, в города, – высказал свою основную мысль Максимович, – и занимать в промышленности. Тогда болевые точки на земле будут купированы… такое мое мнение.

– То есть надо строить там заводы, вы это хотите сказать?

– Именно… причем не самые высокотехнологичные типа электроники или авиатехники, а достаточно низких переделов… та же легкая и пищевая промышленность подойдут самым лучшим образом. Пусть хлопок и подсолнечник свой перерабатывают, остальной Союз при этом получит одежду и еду, а Средняя Азия – разрядку напряженности.

– Прямо как в семидесятых при Леониде Ильиче, – сделал ремарку Романов, – только тогда напряженность разряжали между нашей страной и Штатами…

– Да, есть некоторое сходство, – кивнул Примаков, – кстати, сейчас просматривается что-то вроде второй серии той разрядки.

– Но ведь строительство заводов это небыстро, а вопросы с Ферганской долиной надо решать сейчас, верно? – вернулся к теме Романов.

– Так пусть сначала строителями поработают. – усмехнулся Примаков, – там ведь тоже сотня-другая тысяч работников потребуется.

Армения

– Хорошо, в этом вопросе вы меня убедили, – Романов с большим сожалением вылил в рюмки остатки Двина и продолжил, – давайте обсудим еще одну тему… армянскую… точнее связанную с Арменией.

– Я весь внимание, Григорий Васильевич, – подобрался Примаков.

Романов встал из своего кресла, прошелся по кабинету к двери, постоял около окна, наблюдая эволюции снегоуборочной машины по Ивановской площади, потом продолжил.

– По имеющимся у меня эээ… сведениям в ближайшие две недели на территории Армянской ССР произойдет катастрофическое землетрясение… до десяти баллов по шкале Рихтера.

– Помилуйте, товарищ Романов, – перешел на официальный язык Примаков, – откуда ж у вас могут быть такие данные? Землетрясения у нас в стране никто пока предсказывать не умеет… да и в остальном мире тоже…

– Я не могу раскрыть источник этих сведений, – глухо ответил от окна генсек, – однако предыдущая информация от данного источника подтвердилась с точность не менее 90 процентов…

– Тааак… – тут пришла очередь Примакова чесать свой затылок, – и что еще сообщил ваш источник?

– Эпицентр землетрясения будет на глубине около двух километров прямо под населенным пунктом Спитак… также сильно будут затронуты Ленинакан и Кировакан. Ереван и Армянская АЭС останутся в стороне. В Спитаке ожидается сплошное разрушение всей городской застройки, в соседних городах до половины домов развалится. Оценочное количество жертв – от 30 до 50 тысяч убитых и сто-сто пятьдесят тысяч раненых.

– Тааак… – не нашел других междометий Примаков, – дата какая?

– 7 декабря, около двенадцати дня…

– Что вы предлагаете? – пришла очередь у Примакова задать такой вопрос начальнику.

– Эвакуацию предлагаю, что тут еще можно предложить, – буркнул Романов.

– Но ведь возникнут многочисленные вопросы… – напомнил Максимович, – на них как-то надо будет отвечать…

– Вам что важнее? – прямо спросил Романов, – людей спасти или на вопросы ответить?

– Люди, конечно, важнее, но ведь и об остальном забывать не стоит…

– Вот и разработайте перечень мероприятий по этой теме, – предельно прямо заявил генсек, – у вас под началом самая мощная в мире спецслужба, вам, как говорится, и карты в руки.

– Эх, – улыбнулся тот, – давненько я в картишки не перебрасывался… но мероприятия, конечно, будут разработаны. Так, сколько у нас осталось времени до 7 декабря?

– Сегодня 21 ноября, понедельник… значит до среды 7 декабря, – справился он по настольному календарю, – остается 15 дней, больше двух недель… если вам интересны мои предварительные прикидки, могу поделиться.

– Конечно интересны, что вы спрашиваете…

– Так вот, Спитак хорошо бы выселить полностью, можно недалеко – палатками и временными домиками армия поделится… с Соколовым договаривайтесь сами – скажете, что я выдал вам карт-бланш… Ленинакан с Кироваканом можно выселить частично, только дома от четырех этажей и выше. Как это легендировать, придумайте сами, у меня не получилось. И еще – когда все закончится, придется переселять во временное жилье порядка ста тысяч, продумайте и этот вопрос.

– А если землетрясения не будет? – задал, наконец, главный вопрос Примаков.

– Продумайте и этот вариант, – махнул рукой Романов, – хотя лично я считаю его крайне маловероятным…

Вашингтон, округ Колумбия, Овальный кабинет Белого дома

Рейган был не в настроении с самого утра – мучила застарелая подагра, супруга закатила скандал на ровном месте, а тут еще и блэкаут случился, выключили все электричество в двух прилегающих к Белому дому районах. Резервные генераторы, конечно, включились, но с большой задержкой, в результате чего безвозвратно пропали два документа, которые он диктовал весь вчерашний вечер.

– Кто у нас там за коммуникации отвечает? – хмуро поинтересовался Рональд у секретаря, – что за бардак с ними творится?

– В ближайшие полчаса все будет восстановлено в лучшем виде, – молодцевато вытянулся секретарь, Айвэн Косицки его звали.

– Вызови ко мне Шульца, – попросил он, отворачиваясь к окну.

Через полчаса в Овальный кабинет зашел госсекретарь Джордж Шульц, высокий и дородный мужчина с минимальным остатком волос на голове. Он пришел на смену Александру Хейгу в 82 году прямиком из вице-президентов строительной компании Бектэл и считался одним из немногих голубей в администрации в противовес стае откровенных ястребов. Госсекретарь, если кто-то не знает, это полный аналог министра иностранных дел в прочих странах. А шульц, если кто-то тоже не знает, это староста в переводе с немецкого.

– Хай, Рональд, – сказал он с порога, у него с президентом были налажены достаточно теплые отношения, чтобы обращаться без приставки «мистер», – что случилось?

– Хай, Джорджи, – ответил ему Рейган, пожимая руку, – ничего такого особенного не случилось, не считая подозрительной возни русских на Кавказе.

– Ты про Армению сейчас? – спросил Шульц.

– Ты угадал, про нее. У нас в Штатах достаточно влиятельных людей армянского происхождения, поэтому надо бы держать руку на пульсе всех этих событий на их исторической родине.

– Вот что говорят мои источники, – немного подумав, ответил Шульц, – в Армении наблюдается очень подозрительная активность Москвы… причем на пустом месте, как представляется. Там выселяют из мест проживания как минимум три больших города.

– И что говорят твои источники относительно причин этого выселения?

– Тут мнения делятся примерно пополам, – продолжил Шульц, – либо у русских что-то пошло не так с испытаниями нового типа оружия, либо…

– Либо что? – вперил свой взгляд Рейган прямиком в переносицу Шульца.

– Либо у них случился прорыв в сейсмо-исследованиях, и кто-то дал убедительный прогноз насчет скорого землетрясения в этих местах.

– Поясни, пожалуйста, – Рейган открыл коробку с кубинскими сигарами, предложил одну Шульцу, закурил, когда тот отказался, и откинулся в кресле, ожидая разъяснений.

– Кавказ это вообще-то зона очень активной сейсмической деятельности, – начал свои разъяснения госсекретарь, – это мы тут на востоке Америке в спокойном регионе живем, а там землетрясения это привычное зло. Я как знал, что тебя этот вопрос заинтересует, поэтому попросил моих ребят подготовить небольшую справочку по этому вопросу.

– И что твои ребята подготовили?

– Довольно много, Ронни, – ответил Шульц, перелистывая странички из своей папки с логотипом Белого дома, – тебе подробно доложить или вкратце?

– Лучше вкратце, – ответил Рейган, – сам знаешь – время деньги.

– Окей, тогда будет коротко. В двадцатом веке на Кавказе зафиксировано 21 землетрясение, из которых к числу разрушительных относятся две штуки – июль 63 года в Грузии и май 70 года в Дагестане.

– Стоп, – притормозил его президент, – Грузию я знаю, что это, а Дагестан что такое?

– Автономная республика в составе России, – ответил Шульц, – расположена вдоль Каспийского моря.

– Хорошо, продолжай.

– В среднем крупные землетрясения на Кавказе происходят раз в 15-20 лет, но это в среднем, как ты понимаешь, а так-то могут быть отклонения в любую сторону… так вот, по данным профильной кафедры МТИ сильное землетрясение в районе Кавказа вполне возможно на горизонте 5-8 лет. Может быть и завтра.

– Так, – заинтересовался Рейган, – а что там с вашей профильной кафедрой? Успехи в предсказании землетрясений у нее какие-то имеются?

– Ты будешь удивлен, Ронни, но да – в 81 году они достаточно точно предсказали землетрясение в Мексике в Плайя-Асуль, а в 85-м то же самое сделали относительно таджикского катаклизма в Кайракуме.

– Мексиканское землетрясение помню, – наморщил лоб Рональд, – я как раз был там на отдыхе в Акапулько, и даже небольшое цунами видел.

– Значит, ты немного в курсе этой проблемы, – улыбнулся Шульц. – Так вот, как я уже сказал, варианта тут два, гео-оружие либо успешное предсказание землетрясений.

– Про оружие еще хотелось бы услышать…

– Тут более полную информацию могут наверно дать минобороны с ЦРУ, но раз уж так случилось, могу пару слов и я сказать…

– Скажи сначала ты, Джорджи, – попросил его президент, – а остальных действующих лиц я потом спрошу.

– Так вот, – наморщил лоб Шульц, – геофизическое оружие вообще-то многогранно, и землетрясения только небольшая его часть… кроме них туда входят атмосферные катастрофы, тайфуны, смерчи, ураганы и так далее, это раз. Потом еще водные катастрофы, это наводнения, цунами, сели, штормы. И на закуску идет экологическое оружие – возможность избирательного воздействия, имея в виду пол, расу или национальность вероятного противника. То есть простыми словами – какой-нибудь вирус, поражающий только русских…

– Очень интересно, – Рейган затушил свою сигару и весь обратился в слух, – и что, такое возможно… чтоб только на русских действовало?

– Вопрос дискуссионный, – поморщился Шульц, – пока что нельзя сказать ни да, ни нет… а по поводу искусственных землетрясений есть более определенное мнение – такое да, возможно…

– Это что же, те же русские смогут устроить нам большой бадабум в Калифорнии, например?

– Профильная кафедра в МТИ утверждает, что да, смогут…

– Ладно, – махнул рукой Рейган, – оставим пока Калифорнию за скобками – лучше скажи, что там у них в Армении происходит.

– Лично мое мнение, – пожал плечами Шульц, – какие-то глобальные учения по гражданской обороне… на это я дал бы 60-65%. 30% за то, что у них случился некий факап при испытаниях чего-то страшного, ну и оставшиеся 5-10% будут за то, что русские действительно научились предсказывать катастрофы…

– Я тебя понял, – ворчливо отозвался Рейган, – увидим это через… а через сколько дней по твоему мнению мы это увидим?

– Максимум через три-четыре дня… дольше держать людей в палатках они вряд ли станут. Ну а если следовать наибольшей вероятности, то сегодня вечером, завтра утром… по армянскому времени, у нас тут будет утро-вечер завтрашнего дня.

– Я тебя услышал, Джорджи, – отозвался Рейган, – и принеси мне материалы по ирано-иракскому конфликту, чем там у них все закончилось. Да, и мне еще необходимо встретиться с Бушем… через два месяца передавать ему дела, хотелось бы сохранить добрые отношения.

– Все устрою, босс, – ответил Шульц, – надеюсь, вы замолвите за меня словечко перед новым президентом.

– Не сомневайся, – ответил Рейган, устало опускаясь в свое кресло.

Что произошло за три года в Союзе и в остальном мире

Перестройка в смысле, обозначенном Горбачевым, даже не началась. И все эти красивые лозунги типа «Больше гласности, больше социализма» не вылезли на страницы газет и в лозунговое хозяйство от слова «абсолютно». Борьбы с алкоголизмом, во имя которой вырубили половину виноградников в южных регионах, тоже не последовало… пивные ларьки никто не перепрофилировал в кафетерии.

С нетрудовыми доходами в авральном режиме также никто бороться не начал… нет, ОБХСС, конечно, продолжало стоять на страже социалистической законности, но в привычном режиме, без лихорадочных потуг. Неторопливо и поступательно были приняты меры к торгово-закупочной мафии, это да, расстрелов, конечно, не последовало, но несколько тысяч руководителей советской торговли прочно обосновались в местах не столь отдаленных. Профессия продавца медленно, но неуклонно стала выходить из перечня наиболее желаемых у молодежи – слишком токсичной она оказалась, как выяснилось в 86-87 годах.

Про Чернобыльскую АЭС в частности и про реакторы РБМК вообще – никакого взрыва не случилось в связи с тотальным запретом на любые эксперименты на реакторах этого типа. Конструкция стержней была тщательно доработана, и теперь отрицательный коэффициент реактивности не добавлялся при любых манипуляциях со стержнями. Дятлов и Брызгалов благополучно ушли на пенсию в 87 году. Новые АЭС теперь проектировались исключительно под реакторы ВВЭР. В следующей пятилетке было запланировано строительство как минимум десяти новых реакторов в разных регионах СССР. А атомную станцию теплоснабжения рядом с городом Горьким зарубили на стадии проектирования – слишком непредсказуемые последствия там вылезали даже с учетом новых типов реакторов.

Внешняя политика… из Афганистана все наши войска вывели в конце 87-го, на год раньше, чем в реальной ветке истории. Но снабжение лояльных нам сил на забросили – вооружение, боеприпасы и снабжение продолжали поступать достаточно мощным потоком. В результате страна раскололась на четыре приблизительно одинаковых сегмента, Дустум на севере, Ахмад-хан на юго-востоке, Хекматиар на северо-востоке и Наджибулла на всей остальной территории. И там даже было объявлено перемирие в начале 88-го, и оно даже худо-бедно соблюдалось всеми конфликтующими сторонами.

Отношения с лидером западного мира, с Соединенными Штатами, находились где-то на полпути между холодной войной и разрядкой. Романову удалось наладить личные контакты с Рейганом, в результате чего самые острые вопросы во взаимных отношениях удалось сгладить. Но, конечно, разница идеологий давала себя знать, и отдельно кое-где порой возникало то, что необходимо было тушить пожарными командами.

Экономика Советского Союза преодолела кризис середины восьмидесятых и медленно, но верно вышла на столбовую дорогу положительных приростов ВВП. Перераспределение основных направлений развития с группы А на группу Б хоть происходило с большим скрипом, но происходило. К тому же строительная отрасль довольно резво рванула с места в картер, прибавляя каждый год аж по 9-10 процентов. Сказалось разрешение на строительство личного жилья в садовых товариществах, да и просто на свободных участках земли рядом с крупными городами. К тому же к этим новым жилищным массивам прокладывались дороги, частично финансируемые частниками, что также вносило свой вклад в рост валового продукта. За 1986 год прирост составил 3,2%, за 1987 – 4,1%, а в текущем 88 году согласно ожиданиям Госкомстата эти цифры должны были подойти к потолку в 5%.

Чии ть

Теперь про культуру и спорт… сначала про спорт. Сборная СССР по футболу, руководимая бессменным лидером Валерием Лобановским, взяла бронзу на чемпионате мира в Мексике. Да и то сказать – проигрыш в полуфинале западным немцам был скорее всего обеспечен нечестным судейством испанского арбитра, не засчитавшим два гола советских форвардов, Беланова и Заварова. Зато через два года наша сборная взяла реванш на европейском первенстве, вынеся под ноль немецкую сборную. А в финале усилиями Михайличенко и Протасова наши сумели отыграться у голландцев со счета 0:2 – таким образом, СССР второй раз взяла европейскую корону, считая с первого чемпионата 60 года, тогда он назывался еще Кубок Европы, а не чемпионат.

Десяток самых перспективных игроков нашей сборной успешно интегрировался в ведущие чемпионаты европейских стран – Заваров и Литовченко играли в Милане, Протасов и Беланов в Баварии, а Михайличенко с Яремчуком попали прямиком в мадридский Реал. Причем все они не сидели на лавках в запасе, а стали основными игроками этих команд… если вычесть Михайличенко – он сразу получил тяжелую травму и уже третий месяц проходил реабилитацию.

С хоккеем в стране тоже все обстояло прекрасно – Олимпиаду в Калгари игроки под водительством Фетисова одолели играючи, причем хозяев-канадцев вынесли с неприличным счетом 7:1. Чемпионаты мира с 85 по 88 включительно тоже были нашими. И восемь ведущих игроков отправились покорять лигу НХЛ, среди них, естественно блистала наша первая пятерка, Фетисов-Ларионов-Крутов и тд, а кроме них боссов заокеанской организации заинтересовали вратарь Мыльников и нападающие Могильный и Яшин. Они разбрелись по самым разным командам, начиная от Бостон-Брюинз и заканчивая Лос-Анджелес-Кингз, причем также не затерялись в фарм-клубах, играли много и результативно. Яшин, например, сходу взял приз Морис-Ришар-трофи за первое место среди снайперов, он заколотил 65 шайб за сезон.

Оборонная промышленность Союза также постепенно начала набирать обороты, вербуя новых покупателей в разных частях света. Хитом продаж стал, конечно, новейший истребитель СУ-27, успешно продемонстрированный на авиасалоне Ле-Бурже. От него не очень сильно отставали продажи боевого вертолета МИ-28 и системы ПВО С-300. А в Индию даже удалось продать целых две атомные подводные лодки класса «Барракуда». Объемы годовых продаж советской военной техники за рубеж устойчиво стали превышать 15 миллиардов долларов.

Что касается многострадального сельского хозяйства, то тут дела обстояли далеко не таким радужным образом, как в оборонке и спорте. Однако и здесь намечались некоторые сдвиги в положительную часть спектра – погода в 85-88 годах сыграла за нас, поэтому валовые сборы зерновых устойчиво стали превышать 200 миллионов тонн, а в самом благоприятном 87 году даже достигли отметки в 250 миллионов. Благодаря чему наконец-то удалось сократить закупки по импорту, они упали до 15-17 миллионов тонн. В Узбекистане после расследования хлопковых махинаций были установлены реальные цифры урожаев хлопка, в районе 4 миллионов тонн. А в южных регионах России и Украины стартовало масштабное расширение посевов технических культу, подсолнечника, сои и рапса. Подсолнечное масло очень неплохо покупалось иностранными партнерами, в основном Турцией, Индией и Ближним Востоком, что приносило дополнительную валютную выручку государству. И Михаил Сергеевич Горбачев, как ответственный за это направление работы, пребывал в фаворе, но никаких новых попыток занять высшую должность в стране более не предпринимал – видимо, ему хватило одного раза.

Теперь о национальном вопросе… он, как и квартирный вопрос в раннем Союзе, испортил отношения очень многих людей в нескольких поколениях. После неудачной попытки решить его с наскока в 85 году Романов решил притормозить и не форсировать ситуацию. Но все руководители нацреспублик, замешанные в неудачной попытке переворота, естественно, лишились своих постов. Исправление Конституции в части отделения республик решили отложить на неопределенный срок. Однако некоторое перераспределение в бюджетах союзных республик все же было произведено, в пользу России и особенно в части многострадального Нечерноземья. Плюсом к этому поменялась также и политика установления твердых цен на продукцию сельского хозяйства – мандарины с персиками уравняли с пшеницей и рожью. Благодаря чему кавказские республики перестали получать бесконтрольные прибыли.

И о пресловутых джинсах – две ивановские швейные фабрики плюс одна казанская наладили бесперебойный выпуск этой одежды восьми разновидостей. Торговые марки на них, конечно, клеились не Ли и не Суперрайфл, а Сокол и Орел (решено почему-то было использовать линейку хищных птиц), но народ быстро распробовал новинку. Цены на наши джинсы были немного выше, чем на стандартные брюки, но тем не менее в разы меньше, чем у спекулянтов, от 70 до 120 рублей. Кроме того, на уровне Политбюро было принято решение начать массовую штамповку дисков различных иностранных музыкальных коллективов и солистов, популярных в нашей стране. Миллионными тиражами были выпущены диски-гиганты Майкла Джексона, Уитни Хьюстон и Тины Тернер. Цена на них также была выше, чем на обычные советские пластинки, не 2-15, но у спекулянтов они почву из-под ног выбили – 7-10 рублей это совсем не 100-150.

И об очередях, наконец, об этом биче советского быта, отнимавшем у народа добрую четверть времени всей жизни. Нет, они не пропали, конечно, по щучьему велению все проблемы решаются только в сказках. Но кратное уменьшение как общего числа очередей, так и средней их длины, было, как говорится, налицо. Сыграли свою роль кооперативы и артели, открывшие достаточное количество торговых точек на всей территории страны. Цены там, конечно, слегка кусались, но и средние зарплаты в стране не так, чтобы быстрыми темпами, но росли – со 165 рублей в последний черненковский год до 225 в 87 году.

Проект поворота северных рек в Среднюю Азии зарубили полностью и бесповоротно, немалое количество руководителей, лоббировавших его, лишились своих теплых мест в министерствах и ведомствах. А вместо этого была запущена масштабная программа мелиорации Нечерноземья и орошения засушливых южных регионов России – от Астрахани до Ростова. Немедленного эффекта эта программа, конечно, не давала, однако имелись веские предпосылки кратного увеличения урожаев в этих краях в ближайшие 5-10 лет.

Ракетоноситель Энергия благополучно вывела на окололунную орбиту два советских орбитальных модуля, один из которых вскоре был сведен, а второй продолжал крутиться на высоте около сотни километров в перигее. Во второй экспедиции причем участвовал первый китайский космонавт (тейконавт) Ян Ливей. Высадка на лунную поверхность была отложена в связи с некоторыми возникшими сложностями – срок этой высадки был перенесен на лето 89 года.

5 декабря 85 года, Армения

Романов решил лично убедиться на месте, как продвигаются работы по предотвращению последствий спитакского землетрясения. Его сопровождал Предсовмина Воротников, секретарь Совбеза Примаков и министр обороны Соколов.

– Так какую легенду вы там придумали, Евгений Максимович? – спросил Романов у Примакова, когда они еще находились в правительственном самолете ИЛ-62М, ранее принадлежавшем Леониду Ильичу (Андропов и Черненко по воздуху не путешествовали в связи с неважным состоянием здоровья).

– Институт геофизики Академии наук, – начал отвечать тот, – сделал обоснованный прогноз о возможности землетрясения в этот вот регионе… в связи с чем необходима временная эвакуация на короткий промежуток времени. Больше ничего не придумалось.

– А этот институт… он в курсе, что чего-то спрогнозировал?

– Конечно, Григорий Васильевич, все мероприятия по созданию достоверной информационной картины проведены в необходимом объеме – назначены ответственные лица и даже под них организована спецлаборатория.

– Они ведь наверняка будут востребованы, эти лица, – продолжил Романов, – сразу после нашего события… интерес наших, да и мировых СМИ предсказать очень легко.

– Мы работаем над этим вопросом, – ответил Примаков, – думаю, что проведения одной-двух пресс-конференций с участием иностранных корреспондентов будет вполне достаточно. Это при условии, что все пройдет по плану, конечно.

– А что может пройти не по плану?

– Например, не будет никаких подземных толчков, – выдал логичную мысль Примаков, – или все же будет, но недостаточной силы… или в другое время или в другом месте – сами же знаете, насколько непредсказуемы силы стихии.

– Ну тогда не придется организовывать пресс-конференции, только и всего, – рассеянно ответил генсек, после чего разговор сам собой увял.

ИЛ без проблем приземлился в Звартноце и подрулил к левой половине аэровокзала. Где уже выстроилась вся местная партийно-хозяйственная верхушка. Романов поздоровался с первым секретарем Демирчяном, после чего кавалькада черных Волг отвезла всех с здание ЦК.

– Григорий Васильевич, – осторожно начал интересоваться Демирчян еще в машине, – может быть меня хотя бы немного введут в курс дела? Почему такой аврал, зачем эвакуировать целые города?

– К сожалению. Карен Серобович, – отвечал ему генсек, – всех деталей я открыть не могу по соображениям секретности. Открытую информацию вы знаете – предупреждение о сейсмической активности.

– Дело в том, что Армению постоянно трясет, – сказал Демирчян, – у нас тут привыкли к этому. И никаких масштабных действий на моей памяти не предпринималось…

– Значит, Карен Серобович, – ответил ему Романов, сжав губы, – сейчас ситуация вышла за рамки обычного… поверьте – никто ничего лишнего не делает… и вы сами убедитесь в этом меньше, чем через сутки.

В кабинете первого секретаря Романов сразу же обратил внимание на большую карту республики, занимавшую добрую треть стены, противоположной ряду окон. Он подошел поближе и всмотрелся в нее.

– Значит, вот по этой дуге и произойдет завтрашний подземный толчок, – очертил он линию Кировакан (сейчас это Ванадзор) – Ленинакан (ныне Гюмри) – Спитак (остался непереименованным). – До Еревана больше 70 километров, до озера Севан около 60.

– Все это так необычно, – сказал ему Демирчян,– усаживаясь в свое кресло, – что выходит за все рамки… в народе кстати ходят упорные слухи, что эвакуация связана с какими-то военными испытаниями – что на это можете сказать, Григорий Васильевич.

– Могу сказать, что никак это не связано ни с чем военным, – ответил тот, – только народ же все равно этому не поверит… так что пусть считают, как хотят. Что у нас с организацией временного жилья? – перешел он к насущным вопросам.

– Сделали все возможное, товарищ Генеральный секретарь, – доложил Демирчян.

– Один исторический персонаж, – усмехнулся Романов, – на такие заявления обычно говорил – мы вас не ограничиваем, делайте невозможное.

бьттри

– Намек понял, – продемонстрировал слабую улыбку армянский руководитель, – значит, по цифрам… организовано десять пунктов временного содержания для лиц, которые не смогли уехать к родным и близким. Большую помощь оказало руководство Армянского погранотряда, за что им большая благодарность.

– А что у нас с погранотрядами? – обернулся Романов к Примакову, – это же ваше ведомство?

– Конечно, Григорий Васильевич, – тут же собрался он для ответа, – в погранчастях на территории республики числится девять тысяч бойцов, руководит ими генерал-майор Летунов. Касательно текущих событий ему выдано распоряжение оказывать всемерное содействие.

– Я хочу проехать в один из этих лагерей, – неожиданно заявил Романов, – где, кстати, они расположены?

Демирчян встал, взял указку, подошел к карте и очертил три круга.

– Соответственно неподалеку от трех этих городов – от Ленинакана и Спитака в пяти-шести километрах на север, от Кировакана – семь километров восточнее, по направлению к Севану.

– Сколько народу осталось неэвакуированным? – задал прямой вопрос генсек.

– Всего порядка шести тысяч, Григорий Васильевич, – ответил Демирчян, – почти все живут в частном секторе… в многоэтажных домах не более тысячи – это те, кто наотрез отказался уезжать.

– Плохо, Карен Серобович, – попенял ему Романов, – особенно это касается Спитака. Хорошо, я сам побеседую с отказниками… поехали.

Семьдесят километров до Спитака черные Волги управделами Армянской ССР одолели меньше, чем за час. Романов попросил сначала завернуть в город – машины остановились на углу улиц Шаумяна и Аветисяна, неподалеку был виден парк Победы и быстрая горная речка.

– Вот в этой пятиэтажке, – сказал Демирчян, – осталось жить две семьи по нашим данным…

– Пойдемте поговорим, – предложил Романов, в первый подъезд вошли они вдвоем плюс охрана, куда же без нее.

– Вот здесь, – сверился Демирячян со своими записями, – в шестой квартире живет семья Мартиросянов… всего шесть человек.

Он позвонил в звонок, дверь открылась буквально сразу же, там стоял высокий и курчавый армянин в спортивном костюме.

– Андроник Бедросович? – спросил у него Демирчян.

– Точно так, – ответил тот, – а вы, наверно, хотите нас убедить эвакуироваться? Так мы никуда не поедем, три раза уже объясняли…

– Может, еще раз поговорим? – спросил у него Романов, и на лице Андроника вдруг проступили первые признаки узнавания.

– Вы Романов? – спросил он и, получив подтверждение, тут же посторонился, пропуская гостей внутрь. – Ничего себе у меня сегодня гости, – продолжил он, – сейчас жена стол накроет…

– Не надо стола, – ответил Романов, – не время праздновать. Просто поговорим.

И они сели за стол, стоявший посреди жилой комнаты, причем с кухни подтянулась и супруга Андроника (Армануш, представил он ее).

– Давайте сразу к делу, – предложил Романов, – почему вы отказываетесь уезжать?

– Так разворуют же все, – немедленно вступила в дискуссию жена, – знаю я эти эвакуации, проходила уже…

– И что это была за эвакуация, которую вы проходили? – заинтересовался генсек.

– Десять лет назад на нашем водоканале что-то случилось, половину города вывозили… а когда мы вернулись, замок взломан, все перевернуто, все деньги и ценности сперли…

– Хм… – чуть не подавился Романов, взглянув на Демирчяна.

Тот намек понял и продолжил беседу так:

– Действительно, был такой случай как раз в 78-м году, если мне не изменяет память, была авария с выбросом хлора… ваш случай довольно прискорбный.

– Других причин, чтобы не уезжать, у вас нет? – прямо спросил Романов.

– Других нет, – как-то одновременно покачали головой супруги Мартиросяны.

– Тогда давайте так поступим… – генсек побарабанил пальцами по столу, достал пачку сигарет, закурил, потом продолжил, – вот я, как Генеральный секретарь ЦК КПСС, лично гарантирую вашей семье возврат всех ценностей и ремонт вашей квартиры в случае, если она пострадает от мародеров. На таких условиях вы согласны уехать?

Наступила непродолжительная пауза, после которой Андроник тихо ответил, что конечно да, конечно согласны, а жена добавила, что они уже собираются.

– А почему вообще нужна эта эвакуация? – напоследок задал ожидаемый вопросик Андроник. – Насколько я слышал, два соседних города тоже выселяют.

– Все правильно, – отвечал Романов, – Ленинакан с Кироваканом тоже попали под эту программу. Очень высокая вероятность землетрясения силой до 10 баллов, вот почему… знаете, что такое 10 баллов по шкале Рихтера?

– Представляем, – тихо ответила Армануш, – сплошные разрушения, как в этой… в Хиросиме.

– Ну не совсем так уж, как в Хиросиме, – чуть не подавился генсек, – но и не слишком далеко. Поэтому лучше перестраховаться, чем пустить дело на самотек.

Когда делегация выходила из первого подъезда дома по Шаумяна, Романов проинструктировал чиновника из местного горкома, сопровождавшего их.

– Обойдите пожалуйста всех отказников и повторите им мое предложение… надеюсь, число оставшихся граждан сильно сократится после этого. А теперь едем в лагерь переселенцев…

– Принимается, – буркнул генсек, – а скажите, Карэн Серобович, что там с вашим футболом сейчас? Раньше, как я помню, Арарат даже чемпионом страны становился…

– Вы совершенно правы, – кивнул Серобович, – у нашего футбола были замечательные страницы в истории, однако сейчас наблюдаются некоторые трудности… но я искренне надеюсь, что его тренер Эдуард Маркаров еще приведет клуб к новым достижениям.

– Я слышал, – продолжил футбольную тему генсек, – что за рубежом сейчас играет немало футболистов армянского происхождения, верно?

– Вы правы, во Франции например очень талантливая армянская молодежь, такие фамилии, как Джоркаефф и Богосян, вам ничего не говорят?

– Слышал, – кивнул Романов, – могу сделать намек – найдите способ побеседовать с ними на предмет перехода в Арарат, например… со стороны нашей футбольной ассоциации будет оказана всевозможная помощь…

– Намек понял, – улыбнулся Демирчян, – сделаем все, что в наших силах. Однако, мы приехали – вот первый лагерь с переселенцами из Спитака.

Кавалькада Волг остановилась около входа в палаточный городок, где ровными рядами были установлены армейские палатки на 15-20 бойцов.

– Обогрев организован? – спросил Романов, – у вас хоть и южная республика, но сейчас не май месяц.

– Конечно, Григорий Васильевич, – кивнул головой Демирчян, – в каждой палатке стоит по печке-буржуйке. Скажете что-нибудь народу?

– Конечно, для того и приехал, – ответил ему генсек.

– Товарищи, – так незамысловато начал свою речь Романов на импровизированной трибуне, которую ему наскоро соорудила девятка, – хочу спросить у вас – нет ли каких трудностей во временном размещении? Говорите, не стесняясь…

Из толпы выкрикнули насчет нехватки кипятка из одного места и возмутились беспределом властей из другого. Романов строго оглядел собравшихся и начал отвечать по порядку.

– С кипятком вопрос решится в ближайшие часы, это вам обещаю я, Романов Григорий Васильевич (он обернулся и сделал знак Демирчяну – тот все понял и отправился исправлять недостатки). А насчет беспредела хотелось бы конкретику… – он вперил палец в носатого армянина, который выкрикнул это, и продолжил, – что вы имели ввиду товарищ? Более конкретно.

– Да что тут говорить, – поднял тот брошенную перчатку, – я не понял… да и многие тоже не поняли, зачем нас вывезли из города, как скотину, и держат тут в этом хлеву, тоже как скотину.

– Хорошо, – принял вызов Романов, – давайте обсудим и это. Вот вы, товарищ… как вас зовут, кстати?

– Аркадий, – ответил тот, помедлив секунду, – Аркадий Андреасян.

– Как знаменитого футболиста из Арарата, – проявил знание футбольной истории генсек.

– Да, – слегка смутился носатый Аркадий, – объясните нам всем, почему такая срочность? Зачем всех вывезли в фургонах? Народ не понимает…

– Институт геофизики Академии наук, – начал объяснять Романов, – спрогнозировал очень высокую вероятность подземных толчков в вашем районе. В течение этого и следующего дня. Поэтому правительство приняло решение переместить население этих районов во временные лагеря… это совсем ненадолго – немного можно и потерпеть.

– А если никаких подземных толчков не будет? – не унимался носатый.

– Тогда от имени правительства и от себя лично я гарантирую выплату компенсации каждому переселенному лицу в размере… – генсек зачем-то оглянулся на Демирчяна, потом продолжил, – в размере пятисот рублей каждому. Так пойдет?

– А если землетрясение случится? – захотел узнать все варианты Аркадий.

– Тогда вы все будете меня благодарить, – улыбнулся генсек, – а разрушенное жилье тоже будет компенсировано. Еще вопросы?

– А что, – это спросила пожилая армянка в платке, – этот ваш институт – он уже давал раньше такие прогнозы? И они сбылись?

– Да, были такие случаи, – начал импровизировать Романов, -но они пока лежат под грифом секретности, так что просто поверьте на слово. Ташкентское землетрясения помните?

Народ зашумел, но вслух никто ничего не выразил.

– Вижу, что помните… тогда половина города в развалинах оказалась, и если бы не помощь этого института, жертв было бы вдвое больше. А вам я еще раз скажу – потерпите, дорогие, до завтра, а там все сами увидите… и услышите.

Армения, накануне

Романов настоял на том, чтобы встретить первый удар стихии непосредственно поблизости от эпицентра.

– Зачем вам это надо, Григорий Васильевич? – изумился Примаков, – острых ощущений в жизни мало?

– Вы будете смеяться, Евгений Максимович, – ответил после некоторого размышления тот, – но да… не хватает. И еще одно – как говорил в свое время Штирлиц, запоминается последнее слово, ну или действие. Я вот хочу, что последним, что запомнится обо мне, будет это мое присутствие на месте преступления… ну то есть катастрофы. Вы со мной или как?

– Ну конечно с вами, – тоже немного подумав, ответил Примаков, – я тоже хочу оставить о себе положительные эмоции у потомков.

– Тогда какие проблемы… завтра рано поутру и выдвинемся в район Спитака, – ответил Романов, – а сейчас можно спокойно поспать часов 6-7.

– Неплохо бы обеспечить медийную поддержку, – все же высказал еще одну мысль Примаков, – раз уж рискуем по-крупному, хорошо, если это останется в записи, теле- или радио- или и в той, и в этой.

– Спасибо за напоминание, но уже отдал соответствующие распоряжения, – усмехнулся Романов, – нас будут сопровождать три съемочные группы, кроме Центрального телевидения это будут Дойче Фернсемпункт из ГДР и ТФ1, первый французский телеканал. Плохая реклама, как говорят профессионалы, бывает только в некрологе, верно?

– Абсолютно правильно, – ответил Примаков.

––

Вечером Романова поместили в республиканскую гостиницу под гордым именем «Ани» (название древней армянской столицы), на последний шестнадцатый этаж. Ужин прошел в примыкающему к гостинице ресторану Урарту, где высокого гостя потчевали национальными блюдами типа долмы, хороваца (или просто шашлыка) и кюфты (мясной фарш, отбитый до состояния теста, плюс армянский коньяк, плов и ломтики лимона). Джигарханяна на этот раз поблизости не случилось, так что ужин прошел в относительно тихой обстановке… относительно – это потому что молчать армяне не умеют в принципе.

– Вы же родом откуда-то отсюда? – спросил между делом генсек у Примакова.

– У вас слегка неверные данные, Григорий Васильевич, – улыбнулся тот, – вообще говоря, родился я в Киеве, но в возрасте одного года мать перевезла меня в Тифлис, а курсантом училмся потом в Баку, так что все равно я родом не из Армении. Но страна все равно для меня почти что родная. Я вот все думаю…

– Рассказывайте уже, о чем думаете, – подстегнул его мыслительный процесс Романов.

– Как мы будем объяснять эту эвакуацию, если все пройдет по плану…

– Очень просто – соберем пресс-конференцию в Москве… или в Ереване… или в обоих местах сразу… и расскажем о достижениях советских ученых в деле прогнозирования стихийных бедствий.

– Там ведь далеко не дураки сидят, Григорий Васильевич, в западных разведках, – напомнил Примаков, – два и два уж точно сложат без ошибок. Нет и не может быть даже в отдаленном будущем такой технологии, чтобы предсказывать землетрясения.

– Ну это будут уже их проблемы, западных разведок, – пояснил Романов, – а мы просто умоем руки, как этот… Понтий Пилат при казни Иисуса Христа. Кстати, я бы хотел послушать что-нибудь по теории этих землетрясений – можно устроить?

– Какие вопросы, – ответил Примаков, – с нами же путешествует целый директор института геофизики, он и расскажет все, что пожелаете.

– Отлично, можно его позвать прямо сюда?

– Я попробую, – отозвался Примаков, встал, сделал пару распоряжений подчиненным и через четверть часа директор института уже сидел за их столиком.

После представления Романов задал первый вопрос:

– А расскажите коротенько про землетрясения – почему они возникают, как протекают, какие разновидности существуют…

Директор, пожилой совершенно лысый мужчина пожевал губами и начал отвечать:

– Это очень большая и непростая тема, товарищ Романов, но я постараюсь уложиться в кратчайшие сроки. Наиболее частая причина их – это подземный сдвиг тектонических плит… если это происходит под водой, тогда следствием их являются так называемые цунами (в переводе с японского «волна в бухте»), гигантские волны, которые могут снести все постройки на побережье. Также бывают так называемые обвальные землетрясения, возникающие в результате обвалов или оползней больших масс земли, они обычно бывают незначительными по силе. И еще случаются вулканические толчки, связанные с извержениями вулканов – это тоже не слишком опасно.

– Да-да, про вулканические явления я в курсе, – заметил Романов, – попадал один раз на Камчатке.

– Правильно, Камчатка и Курилы это зона большой сейсмической активности, – поддакнул директор. А вообще максимальное количество землетрясений в мире происходит в районе так называемой Тихоокеанской дуги, доль Тихоокеанского побережья Америка от Аляски и до Чили – там до 90% всех землетрясений в мире происходит. Оставшиеся 10% падают на Альпийскую дугу, которая тянется от Индонезии до Альп в Европе – Кавказ как раз находится где-то посередине этой дуги.

– Понятно, – наморщил лоб генсек, – и еще, если можно, напомните про самые разрушительные землетрясения в истории.

– Охотно, – улыбнулся директор, – в пятерку таких событий входят Крымское и Ташкентское на территории нашей страны, а за рубежом это будут Гянджа… это город в Азербайджане, в 12 веке, так называемое Великое китайское землетрясения 16 века в провинции Шэньси и Болшое чилийское, оно произошло совсем недавно, в 1960 году.

Армения, толчок

Романов проснулся рано, шесть часов на будильнике было. Встал, проделал обязательные утренние упражнения, потом вызвал охрану.

– В девять ноль-ноль мы должны выехать по направлению к Спитаку, – сообщил он им, – подготовьтесь к этому времени.

После чего набрал телефон Демирчяна.

– Карен Серобович, доброе утро, – сказал он в трубку, – как спалось? Отлично… в девять тридцать выезжаем на место событий. Пригласите с собой съемочную группу пожалуйста.

А утром 6 декабря процессия во главе с Генеральным секретарем выдвинулась из партийной гостиницы Еревана на место предполагаемых событий. Романов решил, что лучшая точка будет возле города Спитака, название которого с армянского языка переводилось, как «белый». Почти что Белгород, подумал Романов, читая историческую справку про город и окрестности. Ну или Белозерье. Старое название Амамлу или «баня», что связывается с наличием горячих источников неподалеку от города. История его началась совсем уже в доисторические времена, от царства Урарту, а это седьмой век до нашей эры, он тогда уже относился к числу основных населенных пунктов. Потом город входил в состав различных армянских образований, потом турки-сельджуки, потом монголы и персы, пока, наконец, сердце не успокоилось в составе Российской империи в начале 19-го века. Из достопримечательностей рецензенты сочли нужным упомянуть молочный завод и спортивно-оздоровительный комплекс, где тренировалась местная футбольная команда, играющая в республиканском первенстве.

– Лучше всего, Григорий Васильевич, – сделал ремарку Демирчян, – нам наверно будет оказаться вот на той возвышенности, – и он указал рукой на горы, возвышавшиеся к северу от города. – Обзор будет превосходный.

И около одиннадцати часов процессия из трех черных Волг и двух УАЗиков остановилась приблизительно в трех-трех с половиной километрах к югу от многострадального города Спитака. Демирчян постарался и обеспечил кроме немцев и французов еще группу кинохроники с республиканского телевидения. Они высыпали из своих УАЗиков и тут же начали расстанавливать аппаратуру на обочине дороги Ереван-Спитак.

– Может быть, скажете пару слов на камеру? – спросил Демирчян.

– Только после вас, Карен Серобович, – улыбнулся Романов, – давайте вы будете первым.

– Хорошо, – немного смутился тот, но тут же собрался и сделал знак оператору.

Оператор все понял и подошел поближе со своей камерой, Демирчян начал.

– Здравствуйте, дорогие телезрители. Меня зовут Карен Демирчян, я являюсь руководителем Армянской ССР. Сегодня мы находимся в непосредственной близости от места возможного подземного толчка. Слева от меня (он махнул левой рукой в сторону гор) находятся деревни Ленарван и Джаршен, справа (взмах направо) Самереч и Лернацк, впереди в пятидесяти километрах столица нашей республики Ереван, а сзади меня город Спитак, древняя столица провинции Эривань. И по прогнозу наших специалистов из академического института сегодня… а точнее в ближайшее время здесь должно произойти землетрясение катастрофических масштабов. Благодаря помощи центра мы выселили всех жителей города в безопасное место и сейчас в прямом, так сказать, эфире наблюдаем за развитием событий…

Он кивнул Романову, то понял и занял его место.

– Здравствуйте, товарищи, – начал он, – я Григорий Романов, если кто-то не знает, Генеральный секретарь ЦК КПСС. И сейчас вместе с уважаемым товарищем Демирчяном я нахожусь в непосредственной близости к возможному эпицентру событий. До наиболее вероятного времени подземного толчка остается (он посмотрел на свои наручные часы) остается примерно полчаса… давайте же сами пронаблюдаем картину событий в прямом, как выразился уважаемый товарищ Демирчян, эфире… может быть у вас есть вопросы? – неожиданно спросил он у оператора.

Тот удивленно поморгал, потом подозвал корреспондента, который гулял тут неподалеку, и сообщил желание генсека. Тот быстро сориентировался и вошел в кадр.

– Григорий Васильевич, не могли бы вы сообщить нашим телезрителям чуть больше деталей относительно прогноза эээ академического института? Дело в том, что это очень необычно – до сих пор в мировой истории, насколько мне известно, не было случаев успешного предсказания землетрясений.

– Вы недостаточно хорошо информированы, – улыбнулся в ответ Романов, – такие случаи были, как мне сообщили в справке из геофизического института, но конечно это скорее исключение из правил.

– Расскажите пожалуйста об этих исключениях, – попросил корреспондент, – телезрителям это будет очень интересно.

– Хорошо, рассказываю, – ответил Романов, – в Китае при Мао Цзедуне была создана разветвленная сеть в этом направлении – сообщать о непредвиденных ситуациях и нештатных явлениях природы должен был китайский народ. А в центре обрабатывались эти сообщения и делались соответствующие выводы. Таким образом, например, удалось купировать последствия катастрофического Таншанского землетрясения… жертвы там все равно были, но кратно меньшими, чем теоретически. Кроме того, есть положительные примеры со стороны такой службы в Калифорнии – как минимум один крупный подземный толчок там предсказали достаточно точно.

– Я так понимаю, что сотрудники геофизического института творчески переосмыслили опыт китайских коллег, верно?

– Лучше вам этот вопрос задать представителям геофизического института, – отговорился Романов.

– Хорошо, – вздохнул корреспондент, – тогда еще один вопросик, если позволите… немного не по теме.

– Позволяю, – разрешил Романов.

– Насчет Нагорного Карабаха… расскажите, если можно, как там обстановка…

– Хм…– замялся на секунду генсек, – действительно не по теме, но попробую ответить. Обстановка нормализуется, никаких эксцессов вроде тех, что были три года назад, не наблюдается. Конечно, до полной нормализации там еще дорога, как выражаются наши китайские товарищи, в тысячу ли, но первые километры на этом пути мы однозначно миновали. За текущий год ни одного случая применения огнестрельного оружия, например, в этом регионе не зафиксировано… кроме тех, что прозвучали на охоте, конечно. А теперь хотел бы обратить внимание наших телезрителей на панораму города Спитак…

И Романов вышел из кадра, освобождая обзор окружающей обстановки, корреспондент опустил свой микрофон и потрусил к УАЗику, а оператор продолжил съемку. К нему тут же присоединились и остальные съемочные группы, представитель ГДР тоже робко попросил задать пару вопросов, но получил отказ – чуть позже, сказал ему генсек. И в этот самый момент началось…

Что-то очень большое очень сильно повернулось где-то в толще земли… очень глубоко, но очень сильно. Воздух задрожал, как будто в горячий полдень где-нибудь в песках Астаханской области, и уши у всех присутствующих заложило от звуков очень низкой частоты на пределе слышимости.

– Совсем как на испытаниях ядерного оружия, – сообщил Романов стоящему рядом Примакову, – побывал я один раз на таком мероприятии.

– Согласен, – кивнул тот и добавил деталей, – мощностью в мегатонну, не меньше.

А картина между наблюдателями и Спитаком между тем наблюдалась следующая – часть земной поверхности площадью никак не меньше десятка квадратных километров взяла и сдвинулась слева направо, открыв несколько провалов и более низкий слой, состоящий почти целиком из скальных массивов. А то, что стояло на подвинувшемся куске, а это была добрая половина Спитака, начало разваливаться и рушиться вниз со страшными звуками. Операторы и корреспонденты не смогли сдержать эмоций и огласили воздух криками разной интенсивности.

– Сколько народу осталось в городе? – спросил сохранивший самообладание Романов у Демирчяна.

– Около сотни, – ответил тот, – которых мы так и не уговорили.

– Надо спасать эту сотню, – глубоко вздохнул Романов, – давайте команду, Карен Серобович.

Тот отошел назад к своей Волге и по встроенной системе связи Алтай отдал соответствующие распоряжения, потом вернулся к группе руководителей.

– Спасатели, пожарные и медики уже выезжают, – сообщил он.

– Надо и нам туда подъехать, – после секундного размышления ответил генсек.

– Это может быть опасно, Григорий Васильевич, – сказал ему Примаков, – после первого толчка обычно бывают последующие, так называемые афтершоки…

– Я все же думаю, – ответил Романов, – что основные проблемы уже закончились… дорога к городу, как я смотрю, совсем не пострадала, так что по машинам и вперед.

––

А тем временем на город Спитак смотрели и обитатели палаточного городка с другой стороны света. Андреасян и Мартиросян, с которыми говорил накануне Романов, оказались в непосредственной близости, наблюдая апокалипсическую картину гибели родного города.

– А ты еще спорил с ним, с Романовым, – толкнула Андроника в бок супруга, – теперь должен в ножки поклониться…

– И ты неправ был, когда претензии выкатывал, – примерно то же самое сообщила мужу жена Андреасяна, – сейчас бы мы в общей могиле лежали, если б не Романов.

И оба супруга не нашли, что ответить на справедливые попреки жен…

––

А вечером на республиканском телевидении все же состоялась первая из обещанных пресс-конференций – зал набился битком, в основном тут сидели, конечно, отечественные журналисты и корреспонденты, но отдельные вкрапления иностранцев все же имели место. Для начала собравшимся прокрутили пленку событий с холма возле Спитака – самая качественная запись оказалась у французов, ее и показали. И затем начались вопросы.

– Как продвигается ликвидация последствий землетрясения? – спросил корреспондент Центрального телевидения, – сколько человек пострадало, сколько удалось спасти?

Отвечать за всех взялся армянский руководитель Демирчян.

– По последним данным, – пошелестел он бумажками, скрепленными в брошюру, – идентифицировано 38 погибших граждан, 121 человек получил ранения разной степени тяжести и еще 219 пропало без вести. Их сейчас пытаются найти под завалами всех трех городов.

– А сколько всего населения проживало в этих трех городах? – не унимался человек с ЦТ.

– Ээээ… – Демирчян перелистнул на следующую страницу и озвучил найденное, – всего в Спитаке, Ленинакане и Кировакане по данным на начало этого года жило 252 тысячи человек.

– То есть предварительной эвакуацией было спасено не меньше ста-ста пятидесяти тысяч, верно? – выхватил микрофон у предыдущего оратора корреспондент Московского радио.

– Это где-то недалеко от истины, – дипломатично отговорился Демирчян.

– Я думаю, – продолжил оратор, – что всех наших зрителей и слушателей интересует вопрос о предсказании землетрясения – это какая-то секретная разработка советских ученых? До сих пор в мире ничего подобного известно не было…

– Здесь присутствует директор геофизического института, – показал Демирчян в соседствующего с ним товарища, – Егор Денисович Карацюпа. Это из его ведомства мы получили данное предупреждение, ему и карты… в смысле микрофон в руки. Прошу вас, Егор Денисович.

Директор откашлялся и начал.

– Могу рассказать чуть более подробно о том, что в действительности случилось в Спитаке, – так начал он свою речь.

– Про то, что случилось, – перебил его радио-корреспондент, – мы в принципе уже знаем – хотелось бы подробностей о том, как удалось предотвратить гибель множества людей…

– Хорошо, – немного растерянно оглянулся на соседей Карцюпа, затем продолжил, – как вы все, наверно знаете, предсказание землетрясений это давняя мечта человечества. Ведь если знать, где и когда сдвинется земная кора, можно будет спасти большое количество населения, верно ведь?

На это никто не решился возразить, поэтому Карацюпа продолжил.

– В нашем институте уже на протяжении двух десятков лет функционирует лаборатория, основной задачей которой является изучение и систематизация землетрясений во всем мире, а также составление научно обоснованных прогнозов таких катаклизмов в кратко и среднесрочном видах…

– И каковы же были практические результаты работы этой лаборатории, – продолжил задавать вопросы неуемный радио-корреспондент, – в предыдущие периоды времени?

– К сожалению у меня сейчас нет с собой подробной справки, – быстро нашелся директор, – но могу сказать, что результаты были… хотя и не такие позитивные, как например сегодня. Определенные успехи у нас несомненно были, так в 76 году мы успешно спрогнозировали катаклизм в городе Газли, это Узбекистан. Сила подземного толчка там достигала 9 баллов, но в результате нашей работы жертв практически не было – все жители городка покинули свои жилища.

– Хорошо, – одобрительно отозвался корреспондент, – а еще примеры будут?

– Конечно, – вытер пот со лба директор, – 78 год, очень крупное землетрясение в Таджикистане, до 9 баллов. В Алайской долине. К счастью крупных городов в этом районе не построили, а кишлаки и аулы мы успешно переселили в соседние местности. Жертв совсем не наблюдалось.

– Давайте ближе к сегодняшней теме, – выхватил из рук радиокорреспондента микрофон представитель телекомпании ГДР (по-русски он говорил совершенно свободно), – вы можете сказать, что в СССР создана система предотвращения стихийных бедствий? Или это было все же счастливое исключение из правил?

Директор вторично утер пот со лба и принялся отвечать.

– Как вы наверно и сами хорошо знаете, стопроцентную гарантию у нас дает только страховой полис – там либо вы живым останетесь, либо за вас выплатят соответствующую компенсацию родным и близким…

Зал немного посмеялся над этой аналогией, потом Карацюпа продолжил.

– Безусловно, прогноз спитакского землетрясения можно занести в разряд активов нашего института, но никаких гарантий относительно последующих предсказаний мы вам конечно не дадим… вспомните ту же Вангу…

– А что Ванга? – немного растерялся немецкий корреспондент.

– Ванга тут при том, что многие ее предсказания сбылись, сложно это отрицать, – продолжил директор, – например смерть болгарского царя и Иосифа Сталина, а также убийство Кеннеди и Индиры Ганди. Однако во многих других случаях она попадала прямиком пальцем в небо, взять хотя бы ввод советских войск в Чили, который она предсказала в конце 70-х годов… его же не случилось. И что президент США погибнет в авиакатастрофе, это не было… и что на нашей планете разразится третья мировая война в начале 80-х.

– А что, Ванга и о президентах США что-то говорила? – это журналист Голоса Америки перехватил микрофон у немца.

– Было и такое, – монотонным голосом продолжил Карацюпа, мысленно благодаря КГБ за то, что они снабдили его большим количеством фактов, – в 78 году, свидетелями были три человека, в том числе и советский журналист Кирсан Илюмжинов.

– Что-то мы слишком далеко отъехали от сегодняшней темы, – это Примаков забрал микрофон у Карацюпы, – давайте все же не отклоняться – у кого еще есть вопросы?

– Можно мне? – поднял руку француз с ТФ-1 и, получив разрешительный кивок, задал вопросик, – французы армянского происхождения просят разрешения приехать на место трагедии с целью организовать помощь пострадавшим, что вы на это скажете?

– Это какие, например, французы? – заинтересовался Романов.

– Например певец Шарль Азнавур, футболист Юрий Джоркаефф и политик Эдуард Балладюр, – ответил журналист.

– Никаких возражений тут быть не может, – быстро отреагировал генсек, – все вопросы будут согласованы в кратчайшие сроки.

А сам он тихо спросил у Примакова, кто такой Балладюр – тот так же быстро ответил, что это министр финансов в правительстве Ширака, который обещает вырасти в самостоятельную политическую фигуру в самом ближайшем будущем. Тут попросил слова представитель агентства Ассошиэйтед Пресс, и оно ему было предоставлено.

– Мистер Генеральный секретарь, – обратился он прямо по адресу,– в Соединенных Штатах существуют службы, аналогичные вашему геофизическому институту. В связи с этим было бы весьма полезно наладить контакты между этим структурами – опыт предсказания землетрясений очень пригодился бы у нас в Калифорнии и Орегона, там трясет практически ежегодно…

– Отличное предложение, – тут же откликнулся Романов, – присылайте заявку, мы ее рассмотрим без отлагательств.

На следующий день

Главным информационным событием, безусловно, стало Спитакское землетрясение – все крупнейшие мировые телеканалы не по одному разу прокрутили пленки французского и восточногерманского телевидения. К сожалению, советские записи, что Центрального, что Республиканского ТВ оказались существенно ниже качеством, из них взяли только интервью Романова на фоне Спитака. Газеты тоже постарались, перепечатав множественные фото разрушенных городов и спецслужб, ликвидировавших последствия. Особенно отличился французский еженедельник Шарли Эбдо, поместивший на обложку карикатуру Романова, лично спасающего орущего младенца из огня и одновременно дающего интервью на камеру, а вокруг него тесным кружком стоят остальные мировые лидеры от Рейгана до Ширака, которые внимательно конспектируют его слова.

– А что, мне нравится, – казал Романов своему помощнику, изучив эту обложку Шарли Эбдо (что переводится всего-навсего, как «Еженедельный Чарли»), – ничего оскорбительного в свой адрес не наблюдаю… в отличие от Ширака.

Помощник покивал головой, а потом выложил на стол дайджест остальной мировой прессы.

– Вы, Григорий Васильевич, – сказал он, – сегодня звезда номер один, все про вас пишут.

– Хорошо, я почитаю, – поморщился он, – а ты вот чего… вызови-ка ко мне товарища Власова (министра МВД с 86 года).

Помощник согласно кивнул и испарился за тяжелой дубовой дверью. А буквально через полчаса на пороге возник он, Власов, сменивший на многострадальном посту скоропостижно ушедшего из жизни Федорчука.

– Здравствуйте, Александр Владимирович, – поприветствовал его генсек, выйдя на середину кабинета, – присаживайтесь – поговорим.

Министр, не избалованный особым вниманием власть предержащих, довольно робко устроился на краешке большого кресла для посетителей, весь обратившись в слух.

– Я вот по какому поводу вас позвал, – задумчиво начал разговор Романов, – что у нас в стране с наркоманией происходит – расскажите…

– Ясно, – Власов почесал затылок и принялся излагать – чувствовалось, что товарищ в теме, потому что речь его полилась легко и плавно. – Как вы наверно и сами знаете, Григорий Васильевич, – официально в нашей стране ее как бы и нет… пару лет назад начали что-то говорить с трибун на эту тему. Хотя, например, о том, что Высоцкий был наркоманом со стажем, знали даже маленькие дети в детских садах.

– Про Высоцкого я в курсе, – нахмурил брови Романов, – давайте уже конкретику.

– Так вот… отставим пока в сторонку Среднюю Азию, у которой насвай и гашиш это часть национальных традиций и перейдем к производству наркотиков в остальной части нашей страны. Старт производству этих веществ был дан таким редким справочником, изданным в 1951 году издательством Сельхозгиз, если не ошибаюсь. Назывался он незамысловато «Энциклопедический словарь лекарственных эфирно-масличных и ядовитых растений». И там были в доступной форме описано, что и когда надо собирать из этих эфирных растений, а также были даны рецепты приготовления из них психотропных веществ…