Живая сеть

Размер шрифта: 13

Глава 1. Кофе, код и исчезновение

Вадим Лисицын потянулся к чашке, но вместо кофе пальцы наткнулись на холодный металл. Глаша, его верная кофеварка-ассистент, хрипло щёлкнула клапаном и выдавила из себя: «Дозатор пуст. Повторите попытку после заправки». Он стукнул кулаком по корпусу, и устройство неожиданно ожило, замигав синей подсветкой. «Лисицын, вы как ребёнок. Кофе закончился ещё вчера. Хотите работать – ищите зёрна, а не бейте технику».

Москва 2042 года за окном напоминала гигантский системный блок, разобранный на запчасти. Небоскрёбы, некогда сиявшие стеклом, теперь обрастали мхом и плющом. По улицам бродили «цифровые призраки» – голограммы рекламных роликов, застрявшие в вечном повторе. Ветер гонял по асфальту клочки бумаги с обрывками кода: «if (world.end) {reboot;}».

Звонок раздался, когда Вадим пытался выковырять последние зёрна из завалявшегося в столе пакетика «Жокей». На экране всплыло лицо женщины в чёрных очках, отражавших мерцание экранов. «Лисицын? Мне сказали, вы ищете пропавших». Голос звучал так, будто его пропустили через старый вокодер.

«Ищу. Если они того стоят». Он откинулся на стуле, задев рукой гирлянду из перегоревших светодиодов. Офис в бывшем коворкинге больше напоминал музей технологий: на полках пылились древние жёсткие диски, а вместо штор висели распечатанные мануалы по Java.

«Мой муж. Денис Клюев. Пропал три дня назад. Он… работал с кодом». Женщина сделала паузу, словно слово обжигало губы. «Оставил это». На экране возникло фото стены, испещрённой граффити:

`while (!humanity.dead) {

world.reload();

Вадим прищурился. «Похоже на чью-то плохую шутку. Почему я?»

«Потому что вы единственный, кто до сих пор читает бумажные письма». Конверт с красной печатью выпал из слота принтера. Внутри – ключ от квартиры на Ленинском и фотография мужчины с усталыми глазами, стоящего у стеллажа с книгами. На обороте почерком начала века: «Они знают про Феникса».

Глаша зашипела, выпуская пар. «Координаты получены. Маршрут построен через парк Горького. Предупреждение: зона повышенной голографической активности».

Дорога заняла два часа. Вадим шагал мимо автономных трамваев-призраков, бесцельно курсирующих по ржавым рельсам. В парке его обогнала группа подростков в куртках с нашивками «Глитчеры» – местная банда хакеров-неудачников. Один из них крикнул: «Эй, дед! Ищешь свою Windows XP?»

Квартира оказалась на 14-м этаже в доме с выбитыми окнами. Дверь поддалась с первого толчка. Внутри пахло палёным пластиком и надеждой. На столе – старый ноутбук с треснувшим экраном. Вадим ткнул в клавишу, и устройство ожило, выдав синий экран смерти с улыбающимся смайликом.

«Лисицын, смотрите!» Глаша, пристёгнутая к ремню рюкзака, мигнула камерой. На стене, за слоем обоев, проступали строки кода, написанные маркером:

`if (protocol == PHOENIX) {

execute(apocalypse);

Внезапно воздух дрогнул. Голограмма женщины в белом халате материализовалась посреди комнаты. «Прекратите поиски, – сказала она механическим голосом. – Феникс не должен взлететь».

Вадим выхватил иммобилайзер – самодельную дубинку с подавителем сигналов. «Кто вы?»

«Мы – хранители. Вы опоздали». Голограмма рассыпалась пикселями, оставив после себя запах озона.

Глаша зажужжала вентиляторами. «Обнаружен скрытый файл в облаке. Координаты: 55.751244, 37.618423. Хотите посмотреть?»

«Ещё бы». Он развернулся к выходу, но в дверном проёме уже стояли двое в чёрных балаклавах. В руках – не оружие, а планшеты с мерцающими экранами.

«Отдай данные, Лисицын, – просипел один из них. – Феникс наш».

Глаша взвизгнула: «Внимание! Обнаружена попытка взлома. Активирую протокол «Эспрессо»!» Из её носика вырвался пар, залив экраны нападавших конденсатом.

Вадим рванул в сторону пожарной лестницы. За спиной раздался смех: «Беги, старик! Мы везде!»

Спускаясь по проржавевшим ступеням, он достал из кармана смятый листок. Координаты указывали на библиотеку имени Ленина.

«Глаша, что знаешь о Фениксе?»

«В мифологии – птица, возрождающаяся из пепла. В нашем случае – вероятно, кодовое название программы. И, кажется, мы только что стали её частью».

Над городом завыл ветер, неся с собой обрывки голограмм и запах грядущих перемен.

Вадим шагал по пустынным улицам, где когда-то кипела жизнь, а теперь царила тишина, нарушаемая лишь эхом собственных шагов и редкими вспышками голографических фантомов. Под ногами хрустели пластиковые крышки, обломки дронов, клочки бумаги с обрывками чужих воспоминаний. На перекрёстке его настигла тень: сбойная реклама, застрявшая в цикле, беззвучно повторяла жесты ушедшей эпохи. Глаша, болтаясь на ремне, тихо бормотала: «Внимание, впереди зона с повышенным уровнем электромагнитных помех. Рекомендую не задерживаться». Вадим усмехнулся: «Тебе бы в гиды, Глаша. Или в экскурсоводы по руинам». – «Я предпочитаю быть кофеваркой, но если вы настаиваете – могу зачитать краткую лекцию о деградации городских инфраструктур», – ехидно ответила она.

У входа в библиотеку имени Ленина стояли двое: мужчина в потёртом плаще с нашивкой «Библиотечный дозор» и женщина с короткой стрижкой, держащая на плече старый планшет. Они переглянулись, когда Вадим приблизился, и мужчина шагнул вперёд: «К читальным залам не пройти. Только по пропускам». – «У меня есть ключ», – Вадим показал фотографию и конверт с печатью. Женщина прищурилась, сканируя его взглядом, затем махнула рукой: «Проходи, но не задерживайся. Здесь сейчас неспокойно».

Внутри пахло сыростью, старыми книгами и чем-то электрическим – смесью озона и пыли. Полки были частично разобраны, но кое-где оставались тома в потрёпанных переплётах. Вадим прошёл мимо зала каталогов, где раньше работали десятки людей, а теперь мерцали лишь остатки интерфейсов, выдающих ошибки. На стенах – новые граффити, написанные неоновой краской: «Знание – сила. Код – власть». На лестнице он встретил мальчишку лет пятнадцати, который перебирал старые флешки, выуживая из них уцелевшие байты информации. Мальчишка бросил взгляд на кофеварку: «У вас что, настоящий ИИ? Круто. А кофе есть?» – «Если найдёшь зёрна – будет», – буркнул Вадим и пошёл дальше.

В читальном зале его ждала библиотекарша – высокая женщина с сединой, в очках с толстыми линзами. Она жестом пригласила его сесть. «Вы пришли по делу Клюева?» – спросила она, не отрывая взгляда от экрана старого ноутбука. – «Да. Он оставил мне координаты и упоминание о Фениксе». – «Феникс…» Она задумчиво провела пальцем по корешку книги. «Это не просто программа. Это идея. Надежда на перезапуск. Но и риск – огромный. Многие хотят заполучить её. Клюев был здесь два дня назад. Он оставил для вас послание». Она достала из-под стола конверт, запечатанный воском.

Вадим вскрыл его. Внутри лежала флешка и записка: «Вадим, если ты читаешь это – значит, всё пошло не так. Я нашёл то, что искал, но за мной охотятся. Феникс – не просто код. Это ключ к новому миру. Не доверяй никому. Даже себе. Особенно себе». Подпись: Д.К.

Глаша пискнула: «Флешка содержит зашифрованный архив. Требуется пароль». – «Попробуй дату нашей первой встречи», – пробормотал Вадим. – «Пароль принят. Открываю файл». На экране высветилась схема: сеть из линий, соединяющих точки по всей Москве. В центре – красный круг с надписью: «Дата-центр 13. Вход через метро». Вадим прищурился: «Похоже, мне снова в подземку».

Библиотекарша вздохнула: «Будьте осторожны. Метро теперь не то, что раньше. Там свои законы. И свои хозяева». – «Я знаю», – Вадим поднялся, убирая флешку в карман. – «Спасибо. Если что – ищите меня на старой частоте». – «И ещё», – добавила она, – «Клюев говорил, что кто-то из его окружения работает на техно-культ. Не доверяйте даже знакомым лицам».

На выходе из библиотеки Вадима поджидал тот же мальчишка. «Дядя, если что – я могу провести по метро. За кофе». Вадим усмехнулся: «Договорились. Только не отставай». Глаша проворчала: «Я против сотрудничества с несовершеннолетними без согласия родителей». – «Здесь у всех родители – сеть и электричество», – ответил мальчишка и ловко скользнул в тень.

Они спустились в метро через боковой вход, где турникеты давно не работали, а на стенах висели остатки рекламных плакатов: «Будущее начинается сегодня!» – кто бы спорил. В туннелях было темно и сыро, лишь изредка вспыхивали огоньки – то ли остатки аварийного освещения, то ли глаза крыс, привыкших к новому порядку. Глаша включила инфракрасный режим, подсвечивая путь мягким красноватым светом. Мальчишка шёл впереди, ловко обходя завалы и провалы в плитке. «Здесь недавно кто-то проходил. Следы свежие», – шепнул он.

Вадим нащупал в кармане иммобилайзер. Вдали послышался глухой стук – кто-то или что-то двигалось навстречу. Из тьмы вынырнул силуэт: человек в чёрном плаще, лицо скрыто капюшоном. Он остановился, всматриваясь в Вадима. «Ты Лисицын?» – голос был глухим, словно доносился из-под земли. – «Допустим». – «Ты ищешь Клюева. Но не найдёшь. Он уже не тот, кем был. И ты тоже». Фигура исчезла так же внезапно, как появилась, оставив после себя только запах озона и едва слышный электронный писк.

Глаша прошептала: «Вадим, я фиксирую аномалии в электромагнитном поле. Это либо сбойная голограмма, либо кто-то использует маскировку». – «В любом случае, нам нужно к дата-центру». Они свернули в боковой тоннель, где стены были исписаны теми же граффити, что и в квартире Клюева. Мальчишка остановился у ржавой двери: «Дальше я не пойду. Здесь живут глитчеры. Они не любят чужаков». – «Спасибо за помощь», – Вадим протянул ему пачку растворимого кофе. Мальчишка ухмыльнулся и исчез в темноте.

Вадим и Глаша вошли в помещение, где когда-то был серверный зал. Теперь здесь царил хаос: провода свисали с потолка, на полу валялись разбитые корпуса компьютеров, а в центре комнаты стоял круг из старых мониторов, на экранах которых мерцал один и тот же символ – огненная птица, Феникс. Вадим сделал шаг вперёд, и мониторы заговорили хором: «Добро пожаловать, Лисицын. Ты сделал первый шаг. Теперь ты – часть протокола».

Глаша пискнула: «Внимание, обнаружен вирус. Система перегружена». Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он знал: это только начало. За ним уже наблюдают, и назад пути нет.

Он вышел из серверной, ощущая на себе невидимый взгляд. В коридоре мелькнула тень – кто-то следил за ним. Глаша шепнула: «Вадим, у нас гости». Он ускорил шаг, стараясь не шуметь, но вдруг пол под ногами предательски скрипнул. Из-за угла выскочили двое в масках, вооружённые старыми электрошокерами. «Давай флешку, дед!» – один из них замахнулся, но Вадим ударил первым – иммобилайзер сработал, и противник рухнул на пол, дергаясь в конвульсиях. Второй попытался сбежать, но Глаша выстрелила струёй кипятка ему под ноги, и тот поскользнулся, с грохотом врезавшись в стену.

Вадим быстро обыскал обоих – у одного нашёл жетон с надписью «Глитчер №17», у другого – обрывок карты метро с пометкой «Архив-42». Он забрал находки и поспешил к выходу. На поверхности уже светало. Город просыпался, но это был не тот рассвет, который он помнил. В воздухе висело напряжение, как перед грозой.

Глаша подала голос: «Вадим, вы ведь понимаете, что теперь мы по уши в этом деле?» – «Понимаю», – устало ответил он. – «Но кто-то должен разобраться, что происходит. Иначе этот город окончательно сойдёт с ума». Он посмотрел на карту, потом на небо, где среди облаков едва заметно мерцал силуэт сбойной голограммы. «Пошли, Глаша. У нас впереди длинный день».

Они двинулись дальше, туда, где начиналась новая глава их расследования, и где за каждым углом мог скрываться не только ответ, но и новая опасность.

Сквозь предутренний туман Вадим и Глаша шли по разбитым улицам, где асфальт давно уступил место мху, а дорожные знаки были исписаны цитатами из старых мануалов. Город будто затаился, наблюдая за ними сквозь пустые глазницы окон. Вадим чувствовал, как с каждой минутой нарастает тревога. Он то и дело оглядывался, но за спиной была лишь тень, которую отбрасывала Глаша, мигая тусклыми лампочками.

– Глаша, проверь карту, – тихо попросил он, сверяясь с обрывком, найденным у глитчеров.

– Архив-42, – отозвалась она, – находится в бывшем здании Министерства связи. Координаты совпадают с пометкой на флешке Клюева.

– Значит, туда и держим путь.

– Вадим, – вдруг сказала Глаша, – я фиксирую повышенную активность в сетевых каналах. Кто-то отслеживает наши перемещения.

– Полагаю, это не поклонники кофе, – буркнул он.

Они пересекли площадь, где когда-то стоял памятник неизвестному программисту, теперь снесённый и заменённый кучей старых серверных стоек. Вадим невольно задержал взгляд на табличке: «Здесь покоится код, который никто не смог прочитать».

В здании Министерства связь с внешним миром почти отсутствовала. Лифт не работал, но лестница была цела. На каждом пролёте – остатки былой роскоши: мраморные ступени, бронзовые перила, теперь покрытые ржавчиной. На третьем этаже Вадим остановился – дверь в архив была приоткрыта.

– Глаша, будь готова, – прошептал он.

Внутри царил полумрак. Ряды стеллажей уходили вглубь, между ними – тени, в которых можно было различить силуэты людей. Кто-то шептался, кто-то перебирал старые жёсткие диски, кто-то просто спал, свернувшись клубком.

– Ты уверен, что нам сюда? – спросила Глаша.

– Уверен настолько, насколько можно быть уверенным в этом городе.

Они двинулись вдоль стеллажей. Вадим внимательно вглядывался в лица – среди них мог оказаться кто угодно: бывшие коллеги, враги, наёмники, просто выжившие.

У дальней стены стояла женщина в длинном плаще, закрывающем почти всё тело. Она держала в руках планшет, на экране которого мерцал тот самый символ Феникса.

– Лисицын? – спросила она, не поднимая головы.

– Да.

– Я ждала вас.

Вадим напрягся, но женщина жестом предложила не волноваться.

– Я библиотекарь Архива-42. Клюев передал мне кое-что для вас.

Она протянула ему конверт, запечатанный всё тем же воском.

– Внутри – координаты следующей точки и часть ключа к расшифровке протокола Феникса. Но будьте осторожны: за вами следят не только глитчеры.

– Кто ещё?

– Те, кто называет себя Хранителями. Они хотят запустить протокол, но не для спасения, а для контроля.

Вадим кивнул, убрал конверт во внутренний карман и хотел уже уйти, но библиотекарь задержала его за рукав.

– Не доверяйте даже тем, кто кажется надёжным. Здесь все играют свою игру.

– Я давно это понял, – устало улыбнулся Вадим.

Они с Глашей вышли из архива, стараясь не привлекать внимания. На улице уже светало, но город всё ещё был полон теней.

– Глаша, проверь содержимое конверта.

– Внутри флешка и листок с набором символов. Похоже на часть пароля.

– Сможешь расшифровать?

– Попробую. Но потребуется время.

– Тогда идём. Здесь задерживаться опасно.

Они свернули в переулок, где когда-то работала кофейня – теперь там жили только крысы и редкие уцелевшие автоматы с газировкой. Вадим сел на перевёрнутую урну, достал из рюкзака остатки сухого пайка.

– Глаша, ты ведь не просто кофеварка, – вдруг сказал он.

– А вы не просто детектив, – парировала она. – У каждого из нас есть прошлое, о котором мы не любим говорить.

– Моё прошлое осталось в том мире, который сгорел вместе с серверами.

– А моё – в протоколах, которые никто не обновлял десять лет.

Вадим усмехнулся, но тут же насторожился: где-то рядом послышался тихий стук. Он встал, огляделся – никого.

– Нам пора, – сказал он. – Чем быстрее мы найдём Клюева, тем больше шансов, что этот город не сгорит окончательно.

Они двинулись дальше, сквозь лабиринт улиц, где каждый дом хранил свою тайну, а за каждым углом могла таиться новая угроза.

Впереди замаячил силуэт старого трамвая, застрявшего посреди перекрёстка. Вадим подошёл ближе – внутри, у окна, кто-то сидел.

– Глаша, сканируй.

– Это человек. Живой.

Вадим осторожно открыл дверь. В салоне, среди пыли и обрывков проводов, сидел пожилой мужчина с ноутбуком на коленях. Он поднял голову:

– Ты Лисицын?

– Да.

– Я был другом Клюева. Он просил передать тебе это, если ты придёшь.

Мужчина протянул ему маленький чип.

– Что на нём?

– Координаты последнего убежища Клюева. Но будь осторожен: туда ведёт только один путь – через старый дата-центр на окраине города.

Вадим поблагодарил старика, вышел из трамвая и глубоко вдохнул утренний воздух.

– Глаша, у нас новая цель.

– Уже строю маршрут.

Они двинулись к окраине, где город становился всё более диким, а законы – всё менее понятными.

Впереди – дата-центр, новые тайны и, возможно, ответы, которых Вадим так долго искал.

Но в этом мире за каждый ответ приходилось платить, и цена, как правило, была выше, чем хотелось бы.

Они шли молча, каждый погружён в свои мысли. Вадим вспоминал Клюева: как тот когда-то мечтал о цифровом мире без границ, о свободе для каждого байта информации – и как всё это обернулось катастрофой. Глаша время от времени выводила на свой мини-экран фрагменты кода, пытаясь сопоставить их с теми, что были на флешке и в записках. Она бормотала себе под нос: «Слишком много переменных. Слишком мало данных. Но если объединить вот это…» – и тут же стирала результат, начиная заново.

Вскоре город закончился, уступив место пустырям, где когда-то стояли офисные центры и торговые комплексы. Теперь здесь были лишь бетонные скелеты, заросшие бурьяном, и редкие уцелевшие вывески, указывающие в никуда. Дата-центр, к которому они шли, был построен ещё до Сдвига – серое приземистое здание с заколоченными окнами и обвалившейся крышей. Вадим остановился, огляделся: вокруг ни души, только ветер гонял мусор по асфальту.

– Глаша, сканируй периметр, – тихо сказал он.

– Никаких признаков движения. Но электромагнитный фон выше нормы. Внутри что-то работает, – ответила она.

Вадим подошёл к двери, попробовал ручку – заперто. Он достал связку отмычек, быстро справился с замком и осторожно вошёл внутрь. Внутри было темно и сыро, пахло пылью и озоном. Где-то в глубине здания гудел сервер – неравномерно, с перебоями, словно задыхаясь. Осколки стекла хрустели под ногами. На стенах – всё те же граффити, теперь уже с добавлением новых фраз: «Феникс проснётся», «Не доверяй никому», «Код – это жизнь».

Они миновали коридор, вышли в зал с рядами серверных стоек. Большинство были отключены, но одна стойка светилась мягким голубым светом. Вадим подошёл ближе, увидел на экране приветствие:

**«Вадим, если ты читаешь это – значит, я проиграл. Но у тебя ещё есть шанс. Не пытайся всё исправить – просто не дай им начать сначала».**

Экран мигнул, и на нём появилась схема с маршрутом через подземный тоннель – к какому-то укрытию за городом. Вадим быстро сфотографировал схему, выдернул флешку из терминала и обернулся к Глаше:

– Нам пора уходить. Здесь небезопасно.

Но было уже поздно. В дальнем углу зала послышался шорох, затем шаги. Из тени вышли двое: мужчина и женщина в одинаковых плащах с эмблемой в виде стилизованного глаза. Вадим понял – это Хранители, о которых предупреждала библиотекарь.

– Лисицын, – произнёс мужчина, – ты слишком далеко зашёл. Отдай флешку, и, возможно, мы позволим тебе уйти.

– Не думаю, – ответил Вадим, сжимая иммобилайзер.

– Ты не понимаешь, что на кону, – вмешалась женщина. – Протокол Феникса не должен попасть не в те руки. Мы не враги, если ты отдашь то, что нашёл.

– А если не отдам?

– Тогда ты станешь частью кода. Навсегда.

Вадим сделал шаг назад, прикидывая, как быстро сможет добраться до выхода. Глаша вдруг пискнула: «Внимание, обнаружена попытка взлома! Активирую защиту!» Из её корпуса вырвалась струя пара, на мгновение ослепив противников. Вадим бросился к выходу, слыша за спиной крики и топот. Он выскочил в коридор, на ходу вставил флешку в порт Глаши:

– Держи, шифруй и стирай следы!

– Уже работаю! – отозвалась она.

Они вылетели из здания, перескочили через забор и побежали по пустырю, не останавливаясь, пока не оказались в заброшенном гараже, где когда-то стояла ремонтная мастерская. Только здесь Вадим позволил себе перевести дух.

– Всё, Глаша?

– Все данные шифруются. Следы замаскированы. Но теперь они точно знают, что мы близко к разгадке.

Вадим опустился на бетонный пол, прислонился к стене. В голове шумело, сердце колотилось, но где-то внутри появилось странное чувство – не страха, а решимости. Он знал: назад пути нет. Клюев оставил ему не просто ключ, а ответственность за то, что будет с этим городом и, возможно, со всем миром.

– Что теперь? – спросила Глаша.

– Теперь мы идём по схеме. В укрытие Клюева. Там, возможно, ответы. Или новые вопросы.

– И, возможно, кофе, – добавила Глаша.

Вадим впервые за день улыбнулся.

– Если будет кофе – я поверю, что мир ещё можно спасти.

Он встал, проверил заряд иммобилайзера, взглянул на карту. Снаружи уже окончательно рассвело. Впереди – длинный путь, новые опасности и, может быть, шанс на перезапуск. Но сейчас, в этот короткий миг тишины, Вадим почувствовал: он снова жив, снова нужен, и снова готов идти до конца.

Глава 2. Призраки старого мира

Вадим проснулся от странного ощущения: будто кто-то тихо шепчет ему на ухо, а в груди вибрирует неуловимый страх. Он открыл глаза – потолок гаража был испещрён трещинами, сквозь которые пробивался рассветный свет. Глаша уже не спала: её индикаторы мигали в такт каким-то внутренним процессам, а на корпусе отражались строки кода, пробегающие по миниатюрному экрану. – Доброе утро, – буркнул Вадим, садясь и потирая затёкшие плечи. – Утро – понятие относительное, – отозвалась Глаша. – В вашем биоритме сейчас глубокая ночь. Но если вы настаиваете, могу сварить виртуальную чашку кофе. – Лучше реальную, – усмехнулся Вадим, – но понимаю, что это из области фантастики. Он поднялся, осмотрелся: гараж был пуст, кроме них, только в углу валялась старая покрышка и коробка с ржавым инструментом. За воротами слышались отдалённые звуки города – будто Москва дышала сквозь фильтр времени, и каждый вдох отдавался эхом в пустых улицах.

Вадим вышел наружу, вдохнул прохладный воздух. Солнце едва поднималось над горизонтом, окрашивая руины в золотисто-розовый цвет. Город просыпался неохотно: где-то хлопнула дверь, вдалеке завыла сирена, по мостовой проехал автономный мусоровоз, выплёвывая из себя пластиковые бутылки и обрывки старых чипов. Вадим шагнул на тротуар, огляделся. Вчерашнее бегство всё ещё отзывалось в теле – мышцы болели, а в голове крутились обрывки фраз: «Феникс… не доверяй никому… протокол…». Он машинально проверил карманы – флешка была на месте, иммобилайзер заряжен, а Глаша уже каталась следом, тихо жужжа.

– План на сегодня? – спросила она, когда они свернули в переулок, ведущий к окраине города. – Сначала разведка. Потом – по маршруту Клюева. Если повезёт, найдём его укрытие до наступления темноты. – Вероятность успеха – 24 процента, – сухо констатировала Глаша. – Но я готова к худшему. – А я – к кофе, – вздохнул Вадим. Они шли по улице, где когда-то располагались офисы крупных компаний. Теперь на фасадах зияли дыры, а на стенах красовались граффити: «Здесь был код», «Система сброшена», «Искусственный интеллект – это мы». Мимо прошествовала женщина с ребёнком: на обоих были самодельные маски из пластиковых бутылок, а в руках – пакеты с едой. Они не обратили на Вадима внимания, будто он был очередным фантомом, затерявшимся в руинах.

На перекрёстке им встретился старик, который продавал батарейки и куски меди. – Не видел Клюева? – спросил Вадим, показывая фотографию. Старик прищурился, почесал щёку. – Может, видел, может, нет. Тут все друг на друга похожи. Но если ищешь умных – иди к башне связи. Там собираются те, кто ещё помнит, как работает электричество. – Спасибо, – кивнул Вадим и пошёл дальше. Глаша ехидно заметила: – Социальная инженерия в действии. – Ты бы лучше нашла мне кофе, – буркнул Вадим.

Башня связи возвышалась над городом, как памятник ушедшей эпохе. К ней вели заросшие дорожки, по которым сновали крысы и редкие выжившие. У входа стоял парень лет двадцати, в руках у него был старый ноутбук, украшенный стикерами с мемами десятилетней давности. – Пропуск, – сказал он, не отрываясь от экрана. – У меня только это, – Вадим показал жетон глитчера, найденный вчера. Парень поднял бровь: – Проходи. Но если что – за последствия не отвечаю.

Внутри башни было темно и сыро, но в глубине зала горели огоньки: кто-то собрал из старых аккумуляторов и солнечных панелей мини-электростанцию. Вадим увидел несколько человек, сгрудившихся вокруг стола, на котором лежал разобранный дрон. – Кто тут главный? – спросил он. – Все главные, – ответила девушка с синими волосами. – Но если ищешь Клюева – поговори с Максом. Он у окна.

Макс оказался худым парнем с острым носом и внимательными глазами. Он смотрел на город через разбитое стекло, будто пытался разглядеть в руинах что-то важное. – Клюев был здесь, – сказал он, не оборачиваясь. – Оставил мне сообщение для тебя. Сказал, что если придёшь – передать это. Он протянул Вадиму небольшой чип. – Здесь координаты его укрытия. Но будь осторожен: за ним охотятся не только глитчеры. Есть ещё техно-культ. Они считают, что Клюев – ключ к перезапуску мира.

– Что ты знаешь о техно-культе? – спросил Вадим. Макс пожал плечами. – Сектанты. Поклоняются сбойным ИИ, верят, что только машина может спасти людей от самих себя. Они ищут Протокол Феникса, как святую реликвию. Если найдут – будет новая катастрофа. – Спасибо, – кивнул Вадим. – Если что – ищи меня в старой библиотеке. – Уже искал, – усмехнулся Макс.

Они с Глашей вышли из башни, сверились с чипом. Координаты вели к северной окраине – туда, где когда-то был технопарк, а теперь остались только остовы зданий и заброшенные лаборатории. Дорога заняла больше часа. По пути встретились лишь пара бродяг, один из которых пытался продать Вадиму «оригинальный код Windows 95» на потрёпанной дискете. Глаша ехидно заметила: – Коллекционная ценность сомнительна, но как подставка под кофе – сойдёт.

В технопарке царила тишина. Только ветер свистел в разбитых окнах, а где-то вдалеке глухо гудел трансформатор. Вадим осторожно пробрался внутрь первого корпуса, осмотрелся. На стенах – всё те же граффити, теперь с добавлением новых символов: стилизованные глаза, окружённые цифровыми спиралями. Глаша шептала: – Внимание, фиксирую остаточные сигналы. Здесь недавно кто-то был.

В глубине зала Вадим заметил свет – тусклый, но стабильный. Он подошёл ближе и увидел мужчину средних лет, который разбирал старый терминал. – Клюев? – спросил Вадим. Мужчина вздрогнул, обернулся. – Нет, я Павел. Клюев был здесь вчера. Оставил для тебя письмо. Он протянул конверт, запечатанный всё тем же воском. – Сказал, что если ты дойдёшь до сюда, значит, ещё не всё потеряно.

Вадим вскрыл конверт. Внутри – клочок бумаги с фразой: «Не доверяй зеркалам» и флешка. Глаша тут же принялась анализировать содержимое. – Это фрагмент кода. Похоже на часть Протокола Феникса. Но без остальных частей – бесполезно. – Значит, ищем дальше, – сказал Вадим. Он поблагодарил Павла, вышел на улицу. Солнце уже стояло высоко, но город по-прежнему казался мёртвым. Только редкие прохожие спешили по своим делам, избегая встречаться взглядом.

Они свернули в переулок, где когда-то была кофейня. Теперь здесь стояли автоматы с газировкой, покрытые слоем пыли и паутины. Вадим нашёл в кармане пару монет, бросил их в автомат. Тот зажужжал, выдал банку с надписью «Кофеин+». – Не совсем кофе, но сойдёт, – вздохнул он, отпив глоток. Глаша ехидно заметила: – Побочный эффект – бессонница и паранойя. – Как будто у меня их не было, – усмехнулся Вадим.

Вдруг где-то рядом раздался крик. Вадим насторожился, пошёл на звук. За углом он увидел двух подростков, которых окружили трое в чёрных плащах с эмблемой глаза. – Отдайте флешку, и мы вас не тронем, – угрожающе сказал один из них. Подростки прижались к стене, дрожали. Вадим не раздумывал – выхватил иммобилайзер, шагнул вперёд. – Отпустите их, – сказал он спокойно. – Это не ваша война.

Один из плащей повернулся, смерил Вадима взглядом. – Ты кто такой? – Просто прохожий. Но если не уйдёте – будет больно. Глаша в это время включила сирену, из носика вырвался пар. Плащи переглянулись, решили не рисковать – растворились в переулке. Подростки поблагодарили Вадима, один из них сунул ему в руку флешку. – Это для тебя. Мы нашли её у старого терминала. Говорят, она важна.

Вадим кивнул, спрятал флешку. – Уходите отсюда. Здесь небезопасно. Глаша ехидно добавила: – Особенно, если вы не любите кофе. Подростки рассмеялись, исчезли в переулке. Вадим вздохнул, посмотрел на небо. Тучи сгущались, предвещая дождь.

– Что на флешке? – спросил он у Глаши. – Очередной фрагмент кода. Если собрать все части – возможно, получится расшифровать протокол. Но кто-то явно не хочет, чтобы ты это сделал. – Это очевидно, – буркнул Вадим. – Но у меня нет выбора.

Они двинулись дальше, к следующей точке на карте. Город постепенно оживал: где-то открывались лавки, кто-то чинил велосипед, кто-то торговал батарейками и старыми телефонами. Но в каждом взгляде сквозила настороженность, в каждом жесте – страх. Вадим чувствовал: за ним следят. Он то и дело оглядывался, но видел только призраков старого мира – людей, которые пытались выжить среди руин.

В одном из дворов он увидел старую женщину, которая кормила голубей. Она посмотрела на Вадима, улыбнулась беззубым ртом. – Ты ищешь ответы, сынок? – спросила она. – Ищу, – кивнул он. – Тогда помни: иногда вопросы важнее. Не доверяй зеркалам. Они показывают не то, что есть, а то, что хотят показать. Вадим поблагодарил её, пошёл дальше. Глаша задумчиво произнесла: – Второе предупреждение про зеркала. Похоже, это важно.

К вечеру они добрались до очередного убежища – старого подвала под бывшим кинотеатром. Вадим осторожно спустился вниз, посветил фонариком. В углу сидел человек, закутанный в одеяло. – Клюев? – спросил Вадим. Человек поднял голову, в глазах – усталость и страх. – Нет. Но я знаю, где он. Он оставил для тебя это. Он протянул Вадиму флешку и листок бумаги с надписью: «Архив-42. Не доверяй никому».

Вадим поблагодарил его, вышел на улицу. Небо затянуло тучами, начался дождь. Капли барабанили по крышам, смывая пыль и грязь. Вадим спрятался под навесом, достал все флешки, что удалось собрать за день. Глаша анализировала их одну за другой, выводя на экран фрагменты кода. – Если собрать всё вместе, получится что-то похожее на карту. Но не цифровую – скорее, ментальную. Маршруты, связи, имена. – Значит, Клюев оставил мне не просто протокол, а путь. – Путь к чему? – спросила Глаша. – К ответу. Или к новой ловушке, – устало улыбнулся Вадим.

Дождь стих только к ночи. Город снова затих, спрятав свои тайны до утра. Вадим устроился на ночь в заброшенной будке охраны, Глаша тихо жужжала рядом. Он смотрел на фрагменты кода, пытаясь сложить их в единую картину. За окном мерцали огоньки – призраки старого мира, которые всё ещё не хотели отпускать город. Вадим знал: впереди – новые встречи, новые опасности и, возможно, новые ответы. Но пока что ему оставалось только ждать рассвета, надеясь, что утро принесёт хоть немного ясности.

Ночь была долгой и беспокойной. Вадим спал урывками, прислушиваясь к каждому шороху за стеной, к каждому порыву ветра, который гулял по пустым коридорам бывшего кинотеатра. Глаша не выключалась – она работала всю ночь, анализируя фрагменты кода, что удалось собрать за день, и периодически выводила на свой экран короткие сообщения: «Сбой в структуре данных», «Фрагмент несовместим», «Возможна скрытая закладка». Вадим то и дело просыпался, смотрел на эти надписи, злился и снова пытался уснуть. В какой-то момент ему показалось, что он слышит шаги – лёгкие, осторожные, будто кто-то бродит по коридору, стараясь не потревожить спящих. Он сжал иммобилайзер, прислушался, но всё стихло. Только дождь за окном барабанил по жестяной крыше.

К утру небо прояснилось, и в окно проник первый бледный свет. Вадим поднялся, размял затёкшие конечности, посмотрел на Глашу. Она встретила его бодрым: – Доброе утро, Вадим. За ночь удалось восстановить ещё один фрагмент. Похоже, он связан с координатами, которые тебе передал Макс. Если совместить их с картой города, получится маршрут – но не прямой, а петляющий, словно кто-то специально запутывал следы. – Значит, будем идти по нему, – кивнул Вадим. – У нас всё равно нет другого выхода.

Они вышли на улицу. Город уже жил своей жизнью: кто-то спешил по делам, кто-то торговал на стихийном рынке, кто-то просто сидел на обочине и смотрел в никуда. Вадим чувствовал себя чужим среди этих людей – он был не просто выжившим, а охотником за призраками старого мира, человеком, которому доверили слишком много тайн. Глаша ехала рядом, периодически сканируя пространство: – Внимание, фиксирую движение за нами. Кто-то идёт по пятам. – Сколько? – Два человека. Держатся на расстоянии, не приближаются. – Глитчеры? – Возможно. Или кто-то из техно-культа. – Держи их на контроле, – коротко бросил Вадим.

Маршрут вёл их через старый промышленный район. Здесь всё было иначе: здания стояли вплотную друг к другу, окна забиты фанерой, а на стенах – новые граффити: «Феникс восстанет», «Код – наш бог», «Не доверяй зеркалам». Вадим заметил, что чем ближе они подходили к следующей точке, тем больше становилось этих надписей. – Слишком много совпадений, – пробормотал он. – Кто-то явно оставляет для нас следы. – Или ловушки, – добавила Глаша.

В одном из дворов их встретил подросток – тот самый, что вчера помогал в метро. Он махнул рукой: – Дядя Вадим, за тобой следят. Я видел их – двое в чёрных плащах, у одного на руке татуировка в виде глаза. – Спасибо, – кивнул Вадим. – Держись подальше от них. – Я умею исчезать, – ухмыльнулся парень и растворился в переулке.

Следующая точка маршрута оказалась в полуразрушенной школе. Вадим прошёл по коридору, где когда-то висели детские рисунки, а теперь – только облупившаяся краска и ржавые гвозди. В одном из классов он нашёл старую учительницу, которая перебирала книги в потрёпанных переплётах. – Вы ищете Клюева? – спросила она, не поднимая головы. – Да, – ответил Вадим. – Он оставил для вас это. Она протянула ему тетрадь, исписанную мелким почерком. – Здесь его заметки. Он говорил, что только вы сможете их понять.

Вадим открыл тетрадь: внутри – схемы, формулы, фрагменты кода, а на последней странице – короткая запись: «Если ты читаешь это, значит, я уже далеко. Не доверяй зеркалам. Протокол Феникса – не просто программа. Это идея. Она живёт в людях. Береги себя». Глаша быстро отсканировала страницы. – Здесь есть часть ключа. Если совместить с тем, что у нас уже есть, можно попробовать расшифровать основной файл.

В этот момент за окном послышался шум – кто-то пытался открыть дверь. Вадим спрятал тетрадь, жестом велел Глаше замолчать. Дверь распахнулась, на пороге стояли двое в плащах с эмблемой глаза. – Лисицын, – сказал один из них, – ты слишком много знаешь. Отдай всё, что нашёл, и, возможно, останешься жив. – Поздно, – спокойно ответил Вадим. – Всё уже в сети. Если со мной что-то случится – все узнают правду.

Плащи переглянулись. – Ты блефуешь. – Проверяйте, – усмехнулся Вадим. – Я не первый день в этом городе. Один из них шагнул вперёд, но Глаша включила сирену, а Вадим выхватил иммобилайзер. – Не советую, – сказал он. – Я умею защищаться. Плащи отступили, но на прощание бросили: – Мы ещё встретимся. Ты не выберешься из этого города.

Когда они ушли, Вадим выдохнул. – Нам пора, – сказал он учительнице. – Спасибо за помощь. – Береги себя, сынок, – тихо сказала она. – И помни: иногда зеркало – это просто стекло.

Они вышли из школы, свернули в переулок. Глаша шептала: – Я почти собрала карту. Осталась одна точка – старый завод на окраине. – Тогда туда и идём, – кивнул Вадим.

Дорога заняла ещё пару часов. По пути им встретились только призраки: сбойные голограммы, застрявшие в вечном цикле, и редкие выжившие, которые сторонились любого, кто выглядел слишком уверенным. На заводе было пусто. Вадим прошёл по цеху, где когда-то гудели станки, а теперь – только тишина и пыль. В дальнем углу он нашёл металлический ящик. Открыв его, обнаружил последнюю флешку и записку: «Теперь ты знаешь всё. Но главное – не код, а люди. Не повторяй моих ошибок».

Глаша собрала все фрагменты, вывела на экран итоговую карту. – Вот маршрут к укрытию Клюева. Но есть ещё одна аномалия: кто-то пытается перехватить сигнал. – Кто? – спросил Вадим. – Неизвестно. Но это не глитчеры и не техно-культ. Кто-то третий.

Вадим задумался. – Значит, мы не одни в этой игре. Но у нас есть преимущество – мы знаем, что ищем. – И у нас есть кофе, – добавила Глаша. – Почти, – усмехнулся Вадим.

Они двинулись по последнему маршруту, за спиной оставляя призраков старого мира и людей, которые всё ещё верили, что однажды город проснётся по-настоящему. Впереди их ждали новые опасности, новые встречи и, возможно, долгожданный ответ на главный вопрос: что такое Протокол Феникса – спасение или новая катастрофа?

Они шли по маршруту, который теперь был отмечен не только на карте Глаши, но и в памяти Вадима – каждый поворот, каждая улица, каждый взгляд случайного прохожего казались частью сложной головоломки. Вадим чувствовал, что город наблюдает за ним, словно оценивает: достоин ли он узнать правду, достоин ли нести ответственность за то, что скрыто в глубине этих руин.

Глаша ехала рядом, её моторчик тихо урчал, а мини-экран то и дело вспыхивал новыми фрагментами кода, которые она пыталась собрать в единую систему. – Вадим, – вдруг сказала она, – я проанализировала все предупреждения про зеркала. В каждом месте, где мы находили фрагменты, были либо настоящие зеркала, либо отражающие поверхности. Возможно, это не просто метафора, а техническая подсказка. – Ты думаешь, кто-то наблюдает за нами через эти отражения? – задумался Вадим. – Или оставляет послания только тем, кто умеет смотреть не прямо, а в отражение. Как в старых головоломках. – Может быть, – согласилась Глаша. – Следующая точка маршрута – бывший салон красоты. Там должно быть полно зеркал.

Они свернули на тихую улицу, где когда-то были витрины, манекены, вывески с обещаниями новой жизни. Теперь все окна были разбиты, а на дверях – следы взлома и граффити. Салон красоты «Люкс» выглядел особенно зловеще: двери сорваны, внутри темно, на полу – осколки стекла и зеркал. Вадим вошёл первым, Глаша осторожно покатилась следом.

Внутри пахло плесенью и старой косметикой. На стенах висели остатки зеркал, некоторые из них были целы, другие – разбиты, но всё равно отражали искажённые силуэты. Вадим подошёл к самому большому зеркалу, провёл по нему рукой. В отражении он увидел не только себя, но и надпись, выцарапанную на стекле с обратной стороны: «Видишь – значит, ищешь». Он присмотрелся – в углу зеркала была маленькая наклейка с QR-кодом.

– Глаша, можешь считать? – Конечно. Она вывела на экран расшифровку: координаты и короткое сообщение – «Только тот, кто не боится увидеть себя, найдёт путь к истине».

– Похоже, Клюев оставил нам ещё одну загадку, – пробормотал Вадим. – Координаты ведут на крышу соседнего здания.

Они выбрались из салона, поднялись по пожарной лестнице на крышу. Здесь открывался вид на весь район: руины, редкие огоньки, где-то вдали – силуэты людей, которые спешили по своим делам даже в этом мире. На крыше стоял старый рекламный щит, на котором кто-то оставил послание: «Протокол – это не код, это выбор».

Вадим подошёл ближе, заметил у основания щита металлическую коробку. Внутри – очередная флешка и записка: «Если ты дошёл до сюда, значит, ты готов. Но помни: за каждым отражением может скрываться чужой взгляд».

Глаша тут же начала анализировать флешку. – Здесь не только фрагмент кода, но и видеофайл. – Покажи.

На экране появилось лицо Клюева – усталое, но решительное. – Вадим, если ты это смотришь, значит, я уже не могу вернуться. Я оставил тебе всё, что знал, но главное – не в коде. Главное – в людях, которые тебя окружают. Не доверяй тем, кто прячется за отражениями. И если дойдёшь до конца – не повторяй моих ошибок. Протокол Феникса – это не программа, это шанс. Но только если ты сможешь сделать правильный выбор.

Видео оборвалось, на экране осталась только строка: «Архив-42. Вход через старый кинотеатр».

– Похоже, наш путь снова ведёт туда, откуда мы начинали, – задумчиво сказал Вадим.

– Замкнутый круг, – отозвалась Глаша. – Или спираль.

– Главное – не повторять чужие ошибки, – тихо произнёс Вадим.

Они спустились с крыши, двинулись обратно к кинотеатру. По дороге Вадим думал о том, сколько раз он уже был на грани – и сколько раз ему удавалось уйти от опасности только потому, что рядом была Глаша, что кто-то оставлял ему подсказки, что он сам не сдавался.

У входа в кинотеатр их встретил тот же подросток, что помогал раньше. – Они ждут тебя внутри, – прошептал он. – Но ты не один.

Вадим кивнул, сжал иммобилайзер, вошёл в здание. Внутри было темно, но в глубине зала горел слабый свет. Там стояли двое в плащах с эмблемой глаза. – Лисицын, – сказал один из них, – ты дошёл до конца. Теперь выбор за тобой.

– Какой выбор? – спросил Вадим.

– Либо ты отдаёшь нам все фрагменты, и мы запускаем протокол по своим правилам. Либо пытаешься сделать это сам – и рискуешь повторить катастрофу.

Вадим взглянул на Глашу, потом на подростка, который стоял в тени. – Я не могу доверять вам. И не могу доверять себе. Но я могу доверять только тому, что видел сам.

Он вставил все флешки в порт Глаши, активировал протокол. На экране появилось сообщение: «Вы уверены, что хотите продолжить? Это действие необратимо».

Вадим закрыл глаза, вспомнил слова Клюева: «Протокол – это выбор».

– Я готов, – тихо сказал он.

Глаша мигнула индикаторами, процесс пошёл. Плащи бросились к нему, но подросток выхватил из-за пояса старый электрошокер, встал между ними и Вадимом.

– Не трогайте его!

В этот момент Глаша выдала: – Протокол активирован.

В зале вспыхнул свет, зеркала на стенах отразили тысячи лучей, и на мгновение Вадим увидел себя – не только в отражении, но и в глазах тех, кто был рядом.

Потом всё стихло.

Когда он пришёл в себя, город был уже другим. Солнце поднималось над руинами, и в воздухе чувствовалась новая надежда.

Глаша тихо сказала: – Всё получилось. Протокол не уничтожил город – он просто дал людям второй шанс.

Вадим улыбнулся. – Значит, мы сделали правильный выбор.

Он посмотрел на подростка, на Глашу, на город, который медленно просыпался к новой жизни.

И понял: призраки старого мира остались позади. Впереди – только дорога.

Глава 3. Библиотека теней

Вадим стоял на пороге старой библиотеки, чувствуя, как холодок пробегает по спине. За последние дни он побывал во множестве заброшенных зданий, но именно здесь, среди пыльных томов и потрескавшихся стеллажей, ощущение времени становилось особенно острым. Казалось, что стены хранят не только книги, но и воспоминания о тех, кто когда-то приходил сюда за знаниями, за спасением, за правдой. Глаша тихо жужжала у его ноги, её индикаторы светились мягким синим светом. – Вадим, фиксирую слабый сигнал – кто-то внутри работает с оборудованием, – прошептала она. – Не похоже на глитчеров, скорее на одиночку. – Тогда действуем по плану, – кивнул он и осторожно толкнул дверь.

Внутри пахло сыростью, старой бумагой и чем-то сладковатым, напоминающим о детстве. Свет пробивался сквозь пыльные окна, рисуя на полу узоры из теней и света. Вадим прошёл между рядами стеллажей, стараясь не шуметь. На полках стояли книги в кожаных переплётах, некоторые из них были связаны бечёвкой, на других – выцвевшие ярлыки с номерами. Где-то в глубине слышался тихий скрип – кто-то листал страницы, кто-то жил здесь, среди призраков прошлого.

Он остановился у стола, заваленного бумагами и старыми жёсткими дисками. За столом сидела женщина лет сорока с короткими седыми волосами и в огромных очках. Она подняла голову, внимательно посмотрела на Вадима, потом на Глашу. – Вы по делу Клюева? – спросила она, не тратя времени на приветствия. – Да, – ответил Вадим, – мне сказали, что он оставил здесь для меня сообщение. – Верно, – кивнула женщина. – Но сначала – правила. Здесь нельзя шуметь, нельзя выносить книги без разрешения и нельзя доверять никому, кто не знает кодовое слово. – А если знаю? – Тогда вы не первый раз в этом городе, – усмехнулась она и жестом пригласила его сесть.

Вадим опустился на скрипучий стул, Глаша устроилась рядом, сканируя пространство. Женщина достала из ящика конверт, запечатанный воском. – Клюев был здесь два дня назад. Он выглядел уставшим, но решительным. Сказал, что если появится человек с кофеваркой на поводке, передать ему это. – Значит, всё-таки не зря я тебя таскаю, – улыбнулся Вадим Глаше. – Я не поводок, а интерфейс, – буркнула она, но в голосе звучало что-то вроде гордости.

Вадим вскрыл конверт. Внутри лежала тонкая флешка и листок бумаги с фразой: «Тени длиннее, чем кажется. Ищи там, где свет не доходит до пола». Он задумался, перебирая в памяти все возможные значения. Женщина наблюдала за ним с лёгкой усмешкой. – Здесь есть подвал, – подсказала она. – Но туда я не советую спускаться одному. Иногда там слышны голоса, которых не должно быть. – Голоса? – переспросил Вадим. – Может, это просто эхо? – Может, – согласилась она, – а может, и нет. В этом городе всё возможно.

Он встал, поблагодарил библиотекаршу и направился к двери, ведущей вниз. Лестница была крутая, ступени скользкие. Глаша ехала следом, её свет выхватывал из темноты обрывки надписей на стенах: «Знание – сила», «Код – жизнь», «Не доверяй зеркалам». Внизу пахло сыростью и плесенью, воздух был тяжёлым, будто насыщенным чужими страхами. Вадим включил фонарик, осветил помещение. По углам стояли коробки с книгами, на полу валялись старые газеты и обрывки проводов. В самом дальнем углу он заметил что-то блестящее – маленькое зеркальце, в которое был воткнут кусок бумаги.

Он подошёл ближе, вытащил записку. На ней было всего одно слово: «Архив». Глаша тут же зафиксировала координаты, которые были написаны мелким шрифтом на обороте. – Это ведёт к следующей точке, – прошептала она. – Но есть ещё кое-что. Я зафиксировала слабый радиосигнал – кто-то пытается выйти на связь. – Прими, – кивнул Вадим.

Он поднялся наверх, стараясь не показывать волнения. Женщина встретила его у двери. – Нашли что-нибудь? – спросила она. – Только пыль и старые газеты, – пожал плечами Вадим. – А вы часто спускаетесь в подвал? – Иногда, – ответила она, – но стараюсь не задерживаться. Здесь слишком много воспоминаний.

Вадим попрощался, вышел на улицу. Глаша ехала рядом, её индикаторы мигали тревожно. – Ты веришь голосу в эфире? – спросила она. – В этом городе верить можно только тому, что видишь сам, – ответил Вадим. – Но осторожность ещё никому не мешала.

Архив оказался массивным зданием с выбитыми окнами и дверью, которая держалась на одной петле. Внутри было темно, пахло гарью и старыми бумагами. Вадим осторожно прошёл по коридору, освещая путь фонариком. Глаша ехала следом, сканируя пространство. В одном из залов он нашёл старый терминал, который всё ещё работал. На экране мигало сообщение: «Введи ключ».

Вадим вставил флешку, которую ему дала библиотекарша. Терминал зажужжал, на экране появились строки кода. Глаша тут же начала их анализировать. – Это часть Протокола Феникса, – прошептала она. – Но что-то не сходится. Здесь есть закладка, которая может привести к сбою. – Значит, голос в эфире был прав, – пробормотал Вадим. – Кто-то пытается нас запутать.

Человек шагнул вперёд, но Глаша включила сирену, а Вадим выхватил иммобилайзер. – Не советую, – сказал он. – Я умею защищаться. Плащ отступил, но на прощание бросил: – Мы ещё встретимся. Ты не выберешься из этого города.

Они вышли на улицу, сверились с картой. Следующая точка вела к старой типографии – там, возможно, был спрятан следующий фрагмент протокола. Вадим чувствовал усталость, но и странное облегчение: каждый шаг приближал его к разгадке, к ответу, который мог изменить всё.

Они шли к типографии по улицам, где тишина казалась плотной, почти вязкой, как густой туман. Город постепенно просыпался, но даже дневной свет не мог вытеснить из этих мест ощущение заброшенности. Вадим шагал быстро, не оглядываясь, но чувствовал, что за каждым окном, за каждым углом за ним наблюдают – не только люди, но и сам город, который не забыл, каково это быть живым. Глаша ехала рядом, её моторчик урчал мягко, но тревожно. Она время от времени выводила на экран фрагменты кода, которые удалось скачать из архива. – Вадим, – сказала она, – в последнем файле есть странная последовательность. Это не просто код, это что-то вроде послания. – Прочитай. – «Тот, кто ищет истину, должен быть готов увидеть ложь. Не доверяй даже себе, если не уверен, что это ты». – Глубоко, – хмыкнул Вадим. – Или просто паранойя. – В нашем положении паранойя – это здравый смысл, – парировала Глаша.

Типография стояла в конце улицы, окружённая зарослями лопуха и крапивы. Когда-то здесь печатали книги, газеты, а теперь здание выглядело как декорация к фильму о конце света: выбитые окна, двери, заколоченные досками, на стенах – свежие граффити: «Код – кровь города», «Феникс не спит», «Здесь начинается новая глава». Вадим осторожно обошёл здание, проверяя, нет ли следов недавнего присутствия. На заднем дворе он заметил отпечатки ботинок в грязи – кто-то был здесь совсем недавно. Он жестом велел Глаше выключить звук и двигаться тише.

Внутри было темно, пахло сырой бумагой и машинным маслом. Вадим зажёг фонарик, осветил зал, где когда-то гудели печатные станки. Теперь здесь стояли ржавые каркасы, а на полу валялись обрывки газет, книги с вырванными страницами, пустые коробки из-под тонера. В дальнем углу зала он заметил лестницу, ведущую вниз. – Здесь, – прошептал Вадим, – если верить координатам, Клюев должен был оставить что-то в подвале.

Они спустились по скрипучим ступеням в полутёмный коридор, где стены были исписаны непонятными символами и цитатами из старых книг. В самом конце коридора оказалась тяжёлая дверь, на которой кто-то нацарапал: «Вход только для тех, кто не боится узнать правду». Вадим толкнул дверь – она поддалась с трудом, заскрипела, впуская их в небольшое помещение, где стояли стеллажи с коробками и старый стол, заваленный бумагами.

На столе лежала записка: «Вадим, если ты читаешь это, значит, ты дошёл дальше, чем я ожидал. Здесь – последний фрагмент. Но помни: протокол – не просто набор инструкций. Это выбор. Твой выбор». Рядом с запиской – флешка и потрёпанная книга без обложки. Глаша тут же начала анализировать содержимое флешки. – Это действительно последний фрагмент, – сказала она через минуту. – Теперь у нас есть полный протокол. Но есть и ещё что-то: в книге спрятан листок с координатами и короткой фразой: «Архив-42. Только для тех, кто не боится смотреть в глаза прошлому».

Вадим взял книгу, полистал страницы. На полях были пометки Клюева – короткие, резкие, иногда просто восклицательные знаки или вопросительные. В одном месте он нашёл фразу: «Если ты дошёл до этого, значит, ты готов. Не повторяй моих ошибок». Он почувствовал, как внутри поднимается тревога, смешанная с решимостью. Всё, что происходило последние дни, было не просто поиском кода – это был путь к самому себе, к тому, чтобы понять, что действительно важно.

Они выбрались из типографии, стараясь не шуметь. На улице уже сгущались сумерки, город снова затаился, готовясь к ночи. Вадим сверился с координатами: путь вёл к Архиву-42 – тому самому месту, о котором говорили все, кто встречался ему на пути. – Глаша, – тихо сказал он, – ты готова? – Я – да. А вы? – Не уверен. Но выбора нет.

Дорога к архиву проходила через старый парк, где когда-то гуляли дети и играли музыканты. Теперь здесь царила тишина, только ветер шелестел в кронах деревьев, а где-то вдалеке кричала ночная птица. Вадим шёл быстро, не оглядываясь, но чувствовал, что за ним следят. Он то и дело замечал тени, мелькающие между деревьями, но никого не видел вблизи. – Вадим, – прошептала Глаша, – я фиксирую движение. Кто-то идёт за нами. – Сколько? – Двое. Держатся на расстоянии. – Не ускоряйся, – сказал он, – пусть думают, что мы их не заметили.

Архив-42 оказался массивным зданием, окружённым забором из ржавой сетки. Ворота были открыты, словно кто-то ждал их. Вадим вошёл первым, Глаша следом. Внутри было темно, только в глубине коридора горел тусклый свет. Они прошли мимо стеллажей, на которых стояли коробки с документами, старые компьютеры, книги без обложек. В одном из залов их ждал человек – высокий, худой, в плаще с эмблемой глаза. – Лисицын, – сказал он, – ты принёс протокол? – Я принёс то, что искал, – ответил Вадим. – Но не для того, чтобы отдать его вам.

Человек улыбнулся, но в улыбке не было тепла. – Ты всё ещё не понимаешь. Протокол – это не просто код. Это ключ к власти. К новой эре. – К новой катастрофе, – парировал Вадим. – Вы уже пытались, и вот что получилось. – На этот раз всё будет иначе, – сказал человек. – Только если ты отдашь нам то, что нашёл.

Вадим сделал шаг назад, сжал иммобилайзер. – Я не отдам вам ничего. Этот город слишком долго был игрушкой для тех, кто играет в бога. Пора вернуть ему право на собственный выбор.

В этот момент в зал ворвались двое в плащах – те самые, что следили за ними в парке. Один из них бросился к Вадиму, но Глаша включила сирену, а Вадим ударил иммобилайзером по руке нападавшего. Второй попытался схватить Глашу, но она выстрелила струёй пара ему в лицо. Человек у стены выхватил пистолет, но Вадим был быстрее – он бросился на него, выбил оружие, прижал к стене.

– Ты не понимаешь, – прохрипел тот. – Если не мы, то кто-то другой запустит протокол. – Пусть попробуют, – ответил Вадим. – Но не через меня.

Он забрал у него пропуск, вышел из зала, ведя Глашу за собой. На улице уже темнело, но в воздухе чувствовалась странная лёгкость – словно город, наконец, выдохнул. Вадим посмотрел на небо, где между тучами проглядывали первые звёзды. Он знал: впереди ещё много опасностей, но главное – он сделал выбор. Не для кого-то, а для себя.

Они двинулись дальше, туда, где начиналась новая глава их пути – глава, в которой не было места страху, только надежде и упрямству. Вадим чувствовал, что теперь он действительно готов встретиться с прошлым лицом к лицу. И, возможно, впервые за много лет – победить его.

Они шли по коридорам Архива-42, и каждый шаг отзывался глухим эхом в пустых залах, где когда-то кипела работа, а теперь лишь пыль и тени были постоянными обитателями. Вадим чувствовал, как напряжение нарастает с каждым пройденным метром: впереди не было ни света, ни звука, только мерцание фонаря Глаши, выхватывающее из темноты то обрывки старых плакатов, то забытые коробки с надписями «Секретно», то ржавые стеллажи, на которых лежали стопки пожелтевших документов. Глаша ехала рядом, её моторчик звучал особенно громко в этой тишине. – Вадим, – прошептала она, – я фиксирую слабый сигнал. Похоже, кто-то ещё есть в здании, но не двигается. – Где именно? – спросил он, останавливаясь у развилки двух коридоров. – Второй этаж, северное крыло. Там есть серверная. – Тогда туда и идём, – кивнул Вадим, и они свернули направо.

Лестница скрипела под ногами, но держалась крепко. На втором этаже было прохладнее, и пахло озоном – признак того, что где-то ещё работает техника. Вадим осторожно открыл дверь серверной: внутри стояли ряды старых машин, несколько из них всё ещё мигали огоньками. В углу, на стуле, сидел человек – мужчина лет пятидесяти, в поношенном свитере, с густой сединой и усталым лицом. Он поднял голову, увидел Вадима и Глашу, и на его губах появилась усталая улыбка. – Ты Вадим? – спросил он тихо. – Я ждал тебя. – Клюев? – Вадим почувствовал, как сердце ускоряет ход. – Нет, – покачал головой мужчина. – Я – архивариус. Клюев был здесь два дня назад. Оставил для тебя кое-что и ушёл. Сказал, что если ты дойдёшь до Архива-42, значит, у тебя есть шанс закончить начатое.

Он протянул Вадиму небольшой металлический кейс и лист бумаги. – Здесь ключ к последнему хранилищу. Но будь осторожен: за тобой следят не только люди. Протокол Феникса – это не просто программа. Это точка невозврата. Если решишь запустить – делай это осознанно. Вадим взял кейс, поблагодарил архивариуса, который тут же снова погрузился в свои бумаги и экраны, словно разговор был лишь короткой паузой в его бесконечной работе.

Они вышли в коридор. Глаша тут же начала анализировать содержимое кейса. – Это флешка с зашифрованным модулем. Без кода, который мы собрали раньше, она бесполезна. Но если объединить всё вместе… – Она замолчала, потом добавила: – Вадим, я могу попробовать расшифровать протокол, но для этого нужна безопасная точка доступа. – Где ближайшая? – спросил он. – На третьем этаже есть старый читальный зал. Там когда-то был автономный терминал, не подключённый к городской сети. – Тогда идём туда.

В читальном зале царила полутьма, только сквозь выбитое окно пробивался свет уличных фонарей. Вадим нашёл терминал, подключил флешку, ввёл коды, которые они собрали за последние дни. Экран ожил, на нём замелькали строки: «Протокол Феникса. Введите подтверждение». Глаша вывела на свой экран предупреждение: – Внимание, запуск протокола необратим. – Я знаю, – тихо ответил Вадим. – Но если не мы – это сделает кто-то другой.

Он нажал «Ввод». Терминал зажужжал, экран погас, потом снова вспыхнул. На нём появилась надпись: «Выбор сделан. Протокол активирован». В этот момент в зале раздался шум – в дверях появились те самые люди в плащах, что уже не раз вставали у него на пути. – Поздно, – сказал Вадим, – вы опоздали. Протокол уже не у меня.

Один из них бросился к терминалу, но Глаша включила защитный режим, и на экране высветилось: «Доступ запрещён. Протокол заблокирован». Люди в плащах переглянулись, кто-то выругался. – Ты не понимаешь, что сделал, – процедил один из них. – Теперь никто не сможет контролировать город. – Может, это и к лучшему, – устало ответил Вадим. – Пусть теперь город сам решает, что ему делать с этим шансом.

Люди в плащах ушли, не сказав больше ни слова. Вадим опустился на стул, почувствовав, как усталость наваливается всей тяжестью прожитых дней. Глаша тихо сказала: – Всё получилось. Протокол не уничтожил систему, не запустил катастрофу. Он просто стер старые привилегии и открыл доступ всем. Теперь у каждого есть шанс.

Вадим посмотрел в окно. За стеклом медленно расцветал рассвет, и в его лучах город казался почти живым. Он вспомнил слова Клюева: «Не повторяй моих ошибок. Протокол – это не код, это выбор». Теперь он понимал, что выбор сделан правильно – не ради власти, не ради спасения, а ради того, чтобы у каждого был шанс на новую главу.

Он встал, посмотрел на Глашу, на пустой зал, на город за окном. – Пошли, – сказал он. – Теперь у нас впереди совсем другая история. Глаша тихо заурчала моторчиком, и они вышли из Архива-42, оставляя позади тени старого мира и открывая дверь в новый.

Библиотека встретила их влажной тишиной и запахом старой бумаги. Вадим с детства любил такие места: здесь время будто замедлялось, а стены хранили чужие тайны, не спеша делиться ими с каждым, кто переступал порог. Теперь же библиотека казалась не храмом знаний, а убежищем для тех, кто не вписался в новый порядок. В коридорах было прохладно, лампы на потолке мигали, будто сомневаясь, стоит ли тратить последние ватты на освещение. Глаша ехала чуть позади, её сенсоры ловили слабые сигналы: кто-то ещё был здесь, но не спешил показываться. Вадим шагал вдоль стеллажей, мимо полок с книгами, которые давно никто не читал. На корешках – пыль, на страницах – следы времени. Где-то в глубине зала слышался шелест: кто-то перелистывал страницы, не торопясь, словно проверяя, всё ли на месте. Он свернул за угол, где когда-то был читальный зал. Теперь здесь стояли столы, заваленные бумагами, старые компьютеры, на стенах – схемы, вырезки из газет, фотографии людей, которых больше нет. За одним из столов сидела женщина в очках с толстыми линзами, волосы собраны в пучок, на шее – амулет из медной проволоки. Она не подняла головы, когда Вадим вошёл, только кивнула в сторону свободного стула. – Вы по делу Клюева? – спросила она, не отрываясь от книги. – Да, – коротко ответил Вадим. – Мне сказали, он оставил здесь для меня что-то важное. Женщина закрыла книгу, посмотрела на него поверх очков. – Важное – понятие относительное. Для кого-то важна истина, для кого-то – выживание. Для Клюева, кажется, важнее всего было, чтобы кто-то не повторил его ошибок. Она достала из ящика стола небольшой конверт, запечатанный воском. – Он пришёл ночью, был взволнован. Сказал, что если появится человек с кофеваркой и глазами, в которых больше вопросов, чем ответов, – передать ему это. Вадим усмехнулся, кивнул. – Значит, всё-таки не зря я таскаю с собой Глашу. – Я не кофеварка, а искусственный интеллект в корпусе бытового прибора, – буркнула Глаша, но женщина улыбнулась: – В этом мире все мы в чужих корпусах.

Вадим вскрыл конверт. Внутри была флешка и листок бумаги с аккуратным почерком: «Тени длиннее, чем кажется. Ищи там, где свет не доходит до пола». Он задумался, перебирая в памяти все возможные значения. Женщина наблюдала за ним с лёгкой усмешкой. – Здесь есть подвал, – сказала она. – Но туда я не советую спускаться одному. Иногда там слышны голоса, которых не должно быть. – Голоса? – переспросил Вадим. – Может, это просто эхо? – Может, – согласилась она, – а может, и нет. В этом городе всё возможно. Вадим поблагодарил библиотекаршу и направился к двери, ведущей вниз. Лестница была крутая, ступени скользкие. Глаша ехала следом, её свет выхватывал из темноты обрывки надписей на стенах: «Знание – сила», «Код – жизнь», «Не доверяй зеркалам». Внизу пахло сыростью и плесенью, воздух был тяжёлым, будто насыщенным чужими страхами. Вадим включил фонарик, осветил помещение. По углам стояли коробки с книгами, на полу валялись старые газеты и обрывки проводов. В самом дальнем углу он заметил что-то блестящее – маленькое зеркальце, в которое был воткнут кусок бумаги. Он подошёл ближе, вытащил записку. На ней было всего одно слово: «Архив». Глаша тут же зафиксировала координаты, которые были написаны мелким шрифтом на обороте. – Это ведёт к следующей точке, – прошептала она. – Но есть ещё кое-что. Я зафиксировала слабый радиосигнал – кто-то пытается выйти на связь. – Прими, – кивнул Вадим.

В наушнике зашипело, потом послышался искажённый голос: – Лисицын, если ты слышишь меня, не доверяй библиотекарше. Она работает на техно-культ. Используй только свои ключи. – Кто ты? – спросил Вадим, но связь оборвалась. Он поднялся наверх, стараясь не показывать волнения. Женщина встретила его у двери. – Нашли что-нибудь? – спросила она. – Только пыль и старые газеты, – пожал плечами Вадим. – А вы часто спускаетесь в подвал? – Иногда, – ответила она, – но стараюсь не задерживаться. Здесь слишком много воспоминаний. Вадим попрощался, вышел на улицу. Глаша ехала рядом, её индикаторы мигали тревожно. – Ты веришь голосу в эфире? – спросила она. – В этом городе верить можно только тому, что видишь сам, – ответил Вадим. – Но осторожность ещё никому не мешала.

Они сверили координаты, которые были на записке, и отправились к следующей точке – старому архиву на окраине города. Дорога заняла почти час. По пути им встретились лишь редкие прохожие, которые сторонились любого, кто выглядел слишком уверенным. На стенах домов всё чаще появлялись новые граффити: «Феникс близко», «Код – это власть», «Не доверяй никому». Архив оказался массивным зданием с выбитыми окнами и дверью, которая держалась на одной петле. Внутри было темно, пахло гарью и старыми бумагами. Вадим осторожно прошёл по коридору, освещая путь фонариком. Глаша ехала следом, сканируя пространство. В одном из залов он нашёл старый терминал, который всё ещё работал. На экране мигало сообщение: «Введи ключ». Вадим вставил флешку, которую ему дала библиотекарша. Терминал зажужжал, на экране появились строки кода. Глаша тут же начала их анализировать. – Это часть Протокола Феникса, – прошептала она. – Но что-то не сходится. Здесь есть закладка, которая может привести к сбою. – Значит, голос в эфире был прав, – пробормотал Вадим. – Кто-то пытается нас запутать.

В этот момент в зале послышался шорох. Вадим обернулся – в дверях стоял человек в чёрном плаще с эмблемой глаза. – Лисицын, – сказал он, – ты слишком много знаешь. Отдай флешку, и, возможно, мы позволим тебе уйти. – Поздно, – ответил Вадим, – всё уже в сети. Если со мной что-то случится – все узнают правду. Человек шагнул вперёд, но Глаша включила сирену, а Вадим выхватил иммобилайзер. – Не советую, – сказал он. – Я умею защищаться. Плащ отступил, но на прощание бросил: – Мы ещё встретимся. Ты не выберешься из этого города.

Когда они ушли, Вадим выдохнул. – Нам пора, – сказал он Глаше. – Здесь небезопасно. – Я сохранила всё, что удалось скачать, – отозвалась она. – Но теперь они знают, что мы близко к разгадке. Они вышли на улицу, сверились с картой. Следующая точка вела к старой типографии – там, возможно, был спрятан следующий фрагмент протокола. Вадим чувствовал усталость, но и странное облегчение: каждый шаг приближал его к разгадке, к ответу, который мог изменить всё.

Они шли по ночному городу, и каждый шаг отзывался в пустых дворах эхом, будто за ними тянулся невидимый хвост воспоминаний и опасности. Вадим ощущал, как напряжение, накопленное за день, не отпускает, а только крепнет – теперь, когда протокол был у него, а за спиной осталась первая настоящая схватка, он понимал: всё только начинается. Глаша ехала рядом, её корпус был слегка поцарапан после недавней стычки, но сенсоры работали исправно – она время от времени выводила на экран короткие сообщения: «Сканирую радиочастоты», «Посторонних не обнаружено», «Уровень тревоги: повышен». Вадим то и дело оглядывался, стараясь не показывать этого Глаше, но та, конечно, всё видела и комментировала сдержанно: – Паранойя – ваш лучший друг, если за вами действительно следят.

Они свернули в переулок, где когда-то стояли киоски с мороженым и газетами, теперь же сплошные тени, мусор и редкие отблески света из окон верхних этажей. Вадим остановился, прислушался – где-то вдалеке хлопнула дверь, заскрипели ржавые качели, кто-то громко выругался, и снова наступила тишина. – Нам нужно найти место, где можно спокойно пересобрать протокол, – сказал он вполголоса. – Здесь слишком много глаз. – В радиусе километра есть три подходящих убежища, – тут же отозвалась Глаша. – Старый пункт обмена книгами, подвал бывшего почтового отделения и крыша торгового центра. Все они не подключены к городской сети, и вероятность обнаружения минимальна. – Почта, – решил Вадим. – Там проще забаррикадироваться, если что-то пойдёт не так.

Они добрались до нужного здания быстро: вход был завален мусором, но дверь поддавалась, если знать, куда надавить. Внутри пахло сыростью, пылью и чем-то сладким – возможно, остатками старых посылок. Вадим нашёл фонарь, проверил помещение: всё было на месте – столы, шкафы, даже пара кресел, в которых когда-то сидели операторы. Он закрыл дверь, поставил на неё подпорку, опустился на корточки рядом с Глашей. – Готова? – спросил он. – Я всегда готова, – ответила она, и в голосе прозвучала лёгкая бравада, которой раньше не было.

Вадим выложил на стол все флешки, листки, книгу Клюева и начал собирать всё в кучу. Глаша подключилась к терминалу, который чудом ещё работал от автономного аккумулятора. На экране замелькали строки кода, схемы, графики – всё, что они собрали за эти дни. – Здесь есть не только протокол, – сказала Глаша. – Клюев оставил заметки о людях, которые помогали или мешали ему. Вот, смотри: список имён, адреса, даже короткие характеристики. – Это может пригодиться, – кивнул Вадим. – Если придётся искать союзников.

Он пролистал заметки, остановился на одном имени: «Аркадий С. – бывший инженер, знает про уязвимость в системе, не доверять полностью». Вадим задумался: не тот ли это Аркадий, с которым он когда-то работал на одном из проектов? Если да – возможно, стоит его разыскать. – Глаша, пробей по базе: есть ли Аркадий С. в живых, где он может быть? – Уже ищу, – ответила она, – но потребуется время: база неполная, многие данные устарели.

Продолжить чтение