Уравнение с одной неизвестной

Пробуждение

Внутри каждого из нас, есть та маленькая частичка, которая ведет нас по жизни, тихо нашептывая, что правильно, а что – нет. И особенно, когда утихает все вокруг и долгожданная тишина наступает внутри, мы слышим её более отчетливо. А если ты идешь не той дорогой, ты будешь страдать и мучиться, а тихий голос будет твердить: – не то, не так, не туда. Хочется стонать от муки и рвать на груди рубаху: – Что же сделать? Куда пойти? Чувство неудовлетворенности сжигает изнутри и кажется, что теряешь интерес, а досада всё возрастает. Начинается поиск, который кажется бесконечным. Тогда как ты живешь обычной жизнью, рядом живут такие же люди, друзья и подруги, которых все устраивает, и дом, и работа, и семья.

Глава I

Моё беззаботное детство было самым светлым воспоминанием в моей жизни. Родители, еще при моей начальной школе, начали небольшой бизнес, который со временем перерос в «ООО производство». Это было здорово! Мама и папа, конечно, постоянно были заняты, но нехватка родительской заботы компенсировалась деньжатами, которые у меня не переводились.

Жизнь била ключом. Во всей округе у меня первым появлялись все новинки техники. Мы с ребятами зависали у нас дома. Джойстики на китайской игровой приставке не выдерживали такого напряжения и быстро ломались. На следующий день после школы, мы веселой компанией заходили в магазин, покупали следующую игру, а заодно отслеживали поступление новых. Дома нас всех ждали бутерброды с колбасой и чай с сахаром. Позже появился компьютер. Наигравшись днем, по вечерам мы отправлялись на улицу. Об уроках мы задумывались редко, потому что обычно находились дела поважнее. К тому времени нас уже начали интересовать девочки. Встретившись компаниями и разделившись на парочки, мы шли курить за стадион. Кожаная куртка и золотая цепочка были атрибутами моды на то время, и разумеется, я ими обладал. Я был молод, дерзок и уверен в себе. Положение короля местного значения, обязывало меня изредка покупать пиво на всю компанию, и мне не составляло труда сделать этот широкий жест. Было бы излишним говорить, что без меня не проходила ни одна более или менее приличная дискотека и, разумеется, у меня были лучшие девочки из всей параллели.

Летом на отдых семьей мы выезжали редко. Родители не рисковали оставлять свой бизнес на чужих людей. Поэтому каждое лето меня отправляли к бабушке в деревню в алтайский край. В принципе, я не очень-то и сопротивлялся. Конечно, здесь оставались друзья, но так как к бабуле я приезжал регулярно, то в деревне у меня тоже завелись знакомства. Только там у меня была возможность погонять на мопеде, потому что в город родители мне привезти его не разрешали. Отношениями с бабушкой я дорожил с детства. Она была светлым, радостным человеком и очень меня любила. Простая и чистая обстановка её дома так воздействовали на меня, что я менялся до неузнаваемости. Я выполнял все её поручения, и даже пробовал доить корову. В общем-то, с ней было легко и радостно, что бы ты ни делал. Пожалуй, только сейчас, я могу сказать, что эта чудесная женщина любовью и заботой умела поставить мои «мозги» на место.

Глава II

Проблемы грянули не предупредив. Я благополучно перешел в одиннадцатый класс, еще и потому, что мои родители всегда помогали родительскому комитету. В этом году они закупили, инвентарь в спортзал, так как наш класс был со спортивным уклоном.

Наступил тот злосчастный август 1998 года. Я помню, как родители долго сидели на кухне и разговаривали, а мне не спалось, какое-то неприятное чувство сосало под ложечкой. Я уговаривал себя заснуть, потому что наверняка утром опять все будет хорошо.

Утро оказалось еще хуже, чем вечер. Мама, вытирая слезы сказала, что ночью отца увезли на скорой с инфарктом в больницу. Еще она добавила, что все наши счета заморожены, что они вложили оставшиеся деньги, как будто уже не надеясь, что я её слушаю.

– Кто знал, кто знал … – добавила она и уставилась в окно невидящим взглядом.

После обеда мама собралась к отцу в больницу. Я погулял на улице, но настроения не было, и с темнотой в душе пришел домой. Матери не было. Дома было непривычно тихо, и только голодный кот Васька терся о мои ноги.

Нас осаждали звонки из банка – родители недавно выписали дорогостоящее оборудование из-за границы вместе с технологом. Мама срочно продала машину, гараж, украшения и некоторую мебель, но этого все равно не хватало. Пришлось заложить помещение предприятия. Работники, которых было десять человек, сразу разбежались. Их можно понять – у всех дети, да и самим что-то нужно кушать.

Беззаботное детство закончилось когда мама тихо сказала, что в школу мне придется идти в прошлогодних брюках. Примерив штаны я понял, что сильно вырос за лето и совсем упал духом. Я то доходил до гнева, решив вообще не ходить в школу, то поняв мать, пытался придумать, как войти в класс, чтобы было не видно коротких штанин. Потом опять решил, что лучше совсем не пойду – я был не готов к такому позору.

К моему счастью, мама вспомнила, что штанины можно распустить. Это немного сгладило ситуацию. Поскоблив по сусекам, мы набрали на учебники и пару рубах.

Известие о банкротстве моих родителей разнеслось быстро, учителя смотрели с сожалением, и даже как мне показалось, меньше спрашивали на уроках. Друзья все реже заходили ко мне в гости, а я не ходил на улицу, потому что не было настроения – кураж прошел. Мама устроилась мыть посуду в ближайшее кафе, отца выписали из больницы, но он все больше молчал и отсиживался в своей комнате. 11 класс я закончил кое-как, о выпускном можно было и не мечтать.

Старые связи родителей помогли мне устроиться в университет на спортивный факультет. Наверное, я уже тогда ощущал не правильность развивающихся событий. Под давлением отца и грустным взглядом матери я сделал, что они хотели. Я был их последняя надежда на будущее. Не у них, так у меня все будет хорошо. Они промахнулись на дюйм, и этот дюйм – моё желание, разросся в километр.

Я проучился три семестра и покинул университет, потому что был благополучно отчислен.

Глава III

Армия не дремлет. Дома я пробыл до весны.

Отец уже плохо вставал с постели, когда мать провожала меня в армию. Меня распределили в соседний город. Единственное что я хорошо научился делать на военной службе – это разгружать вагоны. На побывку1 я пришел следующей весной. Мама была очень рада меня видеть, но я понял, что она так и не оправилась и как-то сильно постарела. Остальное время пронеслось быстро, в армии особо не приходиться задумываться о философии жизни. Распорядок дня и дисциплина помогают скоротать время. Перед отъездом я купил подарки родным и близким. О подарке для подруги можно было не беспокоится, так как её не было.

Возвращение было помпезным, я обошел всех друзей со школы и района. Посиделки и вечеринки, «шампанское текло ручьем». В один из вечеров я познакомился с Ольгой.

Временно устроился на работу грузчиком. С Ольгой мне было хорошо. С самого начала, она стала самым родным и близким человеком. Когда из жизни ушел отец, она меня очень поддержала. Но поддерживать нужно было мать, и мы вместе делали, что было в наших силах.

Прошло полгода. Как-то вечером Оля сообщила, что у нас будет ребенок. Я не знал как реагировать, понимал, что должна быть радость, но я недоуменно смотрел на нее и пытался сообразить, на что и где мы будем жить. Разумеется, мама была рада нас принять. Однако моя зарплата оставляла желать лучшего. Оля перешла на пятый курс медицинского университета. Мама согласилась сидеть с малышом, когда он родится, чтобы Ольга могла закончить вуз.

Отношения не складывались, поэтому прожив два года после рождения ребенка, мы все-таки расстались. Ольга ушла в бабушкину квартиру, которую мы до этого сдавали. Я изредка заезжал проведать сына Ваньку, и тогда он не слезал с моих рук, таская мне свои рисунки из детского садика, рассказывая взахлеб, какой у Мишки трансформер. Трансформера я ему купил – радости не было предела. Ванька обнимал меня за шею и целовал в щеку, а Ольга довольная поглядывала на меня. Каждый раз заходя к ним в гости, я с замиранием сердца смотрел на пол в прихожей, так как мне не хотелось увидеть там мужские тапочки. Но тапочки не появлялись и я успокоенный проходил в комнату, думая: еще есть время, еще не все потеряно.

Все прикидывал как поменять работу, потому что та временная должность грузчика так и оставалась жирной галочкой у меня в мозгу. Нужно было что-то делать. Я пару раз заглядывал в газету, но так ничего подходящего не нашел. После трудового дня, мы с ребятами иногда потягивали пивко, обсуждая, что можно было бы найти работу и получше.

На тот момент, моё внутреннее ощущение неправильности достигло апогея. Я маялся, особенно по вечерам. Мама, накормив меня как обычно, что-то вязала. Она уже была на пенсии. Я давно оставил попытки познакомиться с женским полом, потому что не находил той, которая зацепит, а после случайного секса становилось только хуже.

Как-то вечером сидя в тоске и печали, я решил, что так продолжаться больше не может. Созрело решение уехать, побыть одному. Первое что пришло на ум – это старый бабушкин дом, в котором давно никто не жил.

Зима закончилась, и солнышко уже пригревало, остатков дров на неделю должно было хватить. Собравшись за один вечер, я сказал маме, что ребята с работы позвали на рыбалку в деревню к другу. Созвонившись с начальством, договорился на отпуск, разумеется, за свой счет. В душе я надеялся на чудо, перемены должны прийти, я верил в это.

Глава IV

Добравшись до дома, я выдохнул. Ну вот, я здесь! Побродив по комнатам, на меня нахлынули воспоминания. Я вспомнил, как в первом классе, долго разглядывая бабушкиного поросенка в свинарнике, решил, что ему там одному грустно и выпустил его в огород, погулять. Бабушкины посевы немного пострадали, но она даже не ругалась, и только рассказывая соседке смеялась, вытирая уголки глаз белоснежным фартуком.

Прожив в доме три дня, я понимал, что ничего не изменилось. Мое состояние оставалось прежним, и только добавилась грусть об утрате бабули. От скуки я вышел посидеть на лавочку перед домом. Наш вечно хмурый сосед Егор что-то выстругивал. Мы кивнули друг другу в знак приветствия. Разговор не клеился.

– На долго? – спросил он из вежливости.

– Да, так. Не знаю, приехал голову проветрить.

Сосед, смекнув, что у меня проблемы, предложил оценить его самогон. Дело было вечером, делать было нечего…

Допивая первые пол литра, я поведал соседу про свои печали. И как-то стало мне немного легче, и сосед не казался уже таким хмурым. Он рассказал мне про ведьму, которая живет в этих краях и помогает людям.

– Ну как ведьма, скорее ведунья, – поправился он.

– У нас, помниться, коровка захворала, так она её в один счет вылечила, еще и молока прибавилось! Она хошь присушит, хошь отсушит или порчу наведет. Ей такие тайны ведомы, нам и не снилось.

Конечно, мне не нужно было никого привораживать к себе, и тем более на кого-то наводить порчу. А вот немного удачи не помешает. Мы вместе решили, что мне надо к ней сходить, а там видно будет.

Утро оказалось ясным и по погоде, и по состоянию. Первым делом я зашел к соседу уточнить дорогу. Оказалось, что туда полдня пути. Я как-то сразу приуныл. Егор засуетился и стал в подробностях рассказывать мне дорогу, уверяя, что сбиться с пути невозможно, тропинка одна и если никуда не сворачивать, то к обеду в аккурат буду у неё, а к вечеру уже вернусь домой. Я засомневался, но вспомнил про удачу, и решил рискнуть. Наскоро собрав провизии и воды, на всякий случай бросив с собой свою старую куртку, я тронулся в путь.

В конце деревни я встретил бабу Машу. Она часто заходила к бабушке в гости, и я хорошо помнил её с детства. Поохав, что я стал совсем взрослый, вспоминая бабулю: «Царство ей Небесное!», баба Маша, сдвинув брови сказала, чтобы я не общался с этим нехристем Егором. Жена его померла два года назад, а он охальник взял себе совсем молодую, и как только уговорил – непонятно, и за какие коврижки. В церковь совсем перестал ходить уже как несколько лет.

Да, подумал я, ничего не изменилось. Новости в деревне разносятся быстро, и интернета не надо. Здесь свои механизмы, отточенные веками.

Отойдя немного, я остановился. Подумав, потоптался на месте, посмотрел в сторону деревни. Из отпускной недели уже прошло четыре дня, если вернусь, то можно собираться домой. И прощай мечты, опять все будет по-прежнему. Тоскливые вечера и «любимая» работа. Я посмотрел в сторону леса. Похлопав себя по карманам, понял, что забыл телефон. Видимо остался на полочке в прихожей. Ну и ладно, все равно за горой уже не ловит. И решительно двинулся по тропинке в лес. Погода была чудесная, пахло хвоей, молодая трава блестела на солнце. Миновав лесное озеро, я подошел к горе. Все как рассказывал Егор. Я ухмыльнулся. Надо же, жену молодую себе завел, небось к ведунье-то, не только коровку лечить бегал.

Мои мысли переключились на ведьму. Я пытался представить, как она выглядит. Моя фантазия разыгралась, всплыл образ старой-престарой бабки с развевающимися на ветру седыми волосами. Получалось что-то вроде местной бабы Яги.

Тропинка уводила меня наверх по ложбине между двух гор. Я шагал легко, вдыхая ароматы леса и радуясь солнышку. Поднявшись на вершину горы, посмотрел вокруг – какая красота! Вдалеке виднелись макушки гор побольше и поменьше, зеленые внизу, они белели в том месте, где соприкасались с небесами. Посмотрев на часы, получалось, что в пути уже три часа. Я решил, что заслужил отдых. Устроившись под березой, умял бутерброд и запил его водой из пластиковой бутылки. Я чуть не заснул, нежась под солнечными лучами и слушая пение птиц. Где-то совсем рядом застучал дятел. Я сел, еще раз посмотрел на часы – отдых затянулся, перекурив, закинул ранец за спину, отправился дальше.

Дорога пошла под гору, идти стало легче, солнце оказалось за спиной, а вскоре совсем спряталось за вершиной горы. Спустившись, огляделся, тропинка расходилась. Напряг голову – нет, про это мне Егор ничего не говорил. Нормально, подумал я, и меня уже начало охватывать раздражение, как в кустах справа послышался шорох. На тропинку выкатился меховой комок. Я даже не успел ничего сообразить, как комок остановился, разделился и им оказались два медвежонка. Четыре коричневых стеклянных пуговки уставились на меня. Я обомлел, в груди екнуло. Медвежата потянули воздух носом. Я попятился, мелькнула мысль, если сейчас появится мамаша – мне конец. Быстро-быстро перебирая ногами, отойдя на приличное расстояние, я развернулся и дал дёру. Я бежал и бежал, пока не оказался у скалы. Вскарабкался я тоже быстро. Найдя удобную выемку, уселся и перевел дух. В горле пересохло. Попив и немного придя в себя, стал соображать, что делать дальше. Искать дорогу к ведунье пропало всякое желание, возвращаться домой тоже было опасно, надо переждать, может уйдут. Я сидел на солнцепеке, надвинув кепку на глаза и мысленно ругал себя, что пошел без ружья, да и Егор хорош, мог бы и предупредить.

Проснулся, когда солнце садилось за деревья. Опасливо спустившись, побрел в сторону тропинки. Побродив какое-то время, понял, что рискую остаться в лесу на ночь – темнело быстро. В голове все перемешалось, чувство возмущения, что мне как всегда «повезло» и чувство злости на Егора. Тропинки никак не было, принял решение, подняться в гору, может там сориентируюсь. Поднявшись, я осмотрелся. В лучах уходящего солнца, все горы казались братьями близнецами. Нужно возвращаться на скалу, спускался я уже в темноте. Обойдя вокруг скалки2, спотыкаясь об камни, я пытался увидеть тот путь, по которому я залезал. В темноте скала казалась отвесной. Я немного постоял, задрал голову, пытаясь рассмотреть ту выемку, где заснул, сделал шаг назад и ухнулся в какую-то яму. Больно ударившись затылком и ребрами, упал на спину. Полупустой рюкзак смягчил падение. В яме было еще темнее, я потер голову, я ругнулся, посмотрел наверх.

– Этого еще не хватало, блин, «Алиса в стране чудес».

Да в самом деле, сколько можно? Да что же это такое? Моему возмущению не было предела. Меня как будто прорвало, я орал и злился, досталось и Егору и медведям, и мне самому.

– Сходил за удачей?!

– Не хватало еще в какой-нибудь могильник провалиться.

Немного успокоившись, я обследовал яму. Посветив зажигалкой, понял, что стены отвесные, шансов выбраться не было.

– Сашок, ты сегодня суперзвезда, ты побил все рекорды! Хорошо хоть колья на дне ямы не торчали. Это прогресс, тебе везет, ДА?

Я покурил, присмотрелся, отверстие было не так далеко – навскидку, около трех метров. Еще раз ощупав стены, убедился, что зацепиться не за что. Ладно, решения буду принимать завтра, когда будет светло. Совершенно обессиленный, я достал куртку из рюкзака, потому что начал замерзать. Заодно достал бутерброды, разломил хлеб на куски, отделил колбасу и немного поел, запив совсем чуть-чуть – воду нужно беречь.

Постелив рюкзак под голову, улегся прямо на землю. Невесёлые мысли, одна за другой, предательски закрадывались в мою голову. Вспомнил про маму, и так стало тоскливо. Я подумал, что много лет спустя, кто-нибудь найдет мои кости здесь. Потом понял, что скорее всего, их уже к тому времени растаскают звери, мысленно стал перебирать богатую фауну Алтая. Здесь водились и волки, и медведи. Кажется, в горах повыше были даже снежные барсы, да и змеи. ЗМЕИ! Вскочив, еще раз посветил зажигалкой вокруг, я успокоился, змей не нашел, зато заметил проход в дальнем углу ямы. Вытянул руку с зажигалкой, но все-таки не понял, насколько он был глубок.

Поднялась луна. Сон прошел. Я поглядывал в сторону прохода, надеясь, что оттуда никто не выползет.

Деревенские ребята часто мне рассказывали страшилки про то, как люди плутали по местным горам и пещерам, ходы которых были столь извилисты, что порой заканчивались под землей. Родители строго настрого запрещали нам ходить в пещеры, но мы все равно бегали в одну, так нам полюбившуюся. В деревне её называли пещерой поцелуев. Узкий проход заканчивался большим гротом, стенки которого мерцали мириадами огоньков. Красота! Я такого больше нигде не видел.

Кажется, я все-таки задремал. Проснулся от того, что мне сыпалась земля на голову. Посмотрел наверх, в лучах солнца, метнулось что-то маленькое – любопытный бурундук или белка.

Теперь проход было видно очень хорошо. Это было горизонтальное, скалистое отверстие, в которое я вошел бы, встав на четвереньки. Посмотрел еще раз наверх, покричал для приличия. Никто не отозвался.

– Так, – сказал я себе, – группа спасателей еще не подоспела.

Перевесил рюкзак на живот, попил воды и кряхтя полез. Я не сильно надеялся найти там что-нибудь, а еще больше боялся заблудиться, если ход начнет разветвляться. По всей видимости, это было продолжение той же скалы, на которой я спал днем. Я достаточно быстро продвигался, насколько это было возможно в моем положении. Направление лаза не менялось, дополнительных ходов не появлялось, при необходимости я мог задним ходом легко проделать обратный путь. Кромешная тьма, уже давно окутала меня. Было все равно с открытыми глазами я полз или закрытыми, эффект был одинаковым. Время от времени я останавливался, чтобы осветить путь зажигалкой – картина не менялась. Через какое-то время я уперся головой в стену. Больно уперся. Потер макушку, посветил. Оказывается, тоннель резко сворачивал вправо и немного расширялся. Продвинувшись вперед, сел. Шея затекла. Высоко задирать голову я не решался, в темноте можно было легко набить шишку. Очень сильно хотелось есть. Отщипнув немного хлеба на ощупь, запихал в рот и медленно разжевал. По времени получалось, что полз уже час. Я раздумывал – может вернуться? Но дорог шла ровно и я решил ползти – куда-то же ход ведет? А вдруг выберусь на ту сторону горы! Я продвигался вперед. От мелких камушков болели колени и ладошки. От темноты становилось совсем не уютно, чтобы не упасть духом я стал напевать песенку:

«Капитан, капитан, улыбнитесь,

Ведь улыбка – это флаг корабля.

Капитан, капитан, подтянитесь,

Только смелым покоряются моря!»

Остановившись чтобы попить воды, посмотрел время – два часа в подземном царстве. Ускорился насколько возможно. Я горел мыслью выбраться на поверхность. Внезапно руки поехали, и зажмурившись от неожиданности, я скатился по насыпи. Когда моё тело закончило своё падение, лежа на спине, я открыл глаза. Высоко надо мной был свод пещеры, быстро обведя глазами грот, я увидел источник света – это было небольшое отверстие наружу. От радости я забыл про больные колени и ободранные ладошки. Свет! Я вскочил и бросился к выходу. Дыра зияла в полутора метрах надо мной. Я видел зеленую траву и кусочек неба, улыбаясь, я погладил себя по груди и выдохнул. Осмотрелся по сторонам – пещера была большая, найдя крупный камень, перекатывая его, дотащил до стены. Я положил на него камней поменьше, оценил расстояние – должно хватить. Взгромоздившись на постройку, стараясь, чтобы она не разъехалась под ногами, я ухватился за край проема, подтянулся, закинул ногу и выкатился на поверхность.

Если бы были силы, я бы сплясал! Закурил, посмотрел на часы – три часа страха и ты на поверхности! Я любовался небом и зеленой травой, все еще блаженно улыбаясь. Нужно было осмотреть местность и попытаться найти проход по верху обратно.

Осмотр местности закончился быстро: с этой стороны горы оказались скалами, которые переходили в хребет и тянулись насколько хватало глазу. Вывод один – нормальные герои всегда идут в обход.

Оценив свои пищевые запасы, я понял, что еды осталось на два перекуса, и вода тоже заканчивалась. Если повезет – найду озеро или горную речушку, там и наберу. Мысленно представив свой путь под горой, я понял, что теоретически нужно идти вправо, но глядя наверх, я понимал, что хребет в той стороне только увеличивался, а значит пойду налево.

Встав к солнцу лицом, я пошел вперед. Радовало отсутствие комаров и мошки – благодатный Алтайский край! Через какое-то время, я уперся в огромную гору. Оценив её величие, начал подъем. Я выискивал пологие места, пыхтя и отдуваясь, цеплялся за кустарник, когда ноги съезжали на мелких камнях. На вершине оказался, когда солнце стояло в зените. Посмотрев вниз, понял, что далеко спускаться не придется. К середине моей горы, словно сиамский близнец, прирастала другая, немного повыше. Ладони горели, а в животе бурлило от голода. Съел мизерную порцию, сделал три больших глотка воды. Это почти не помогло – есть и пить хотелось по-прежнему. Преодолев близнецов, я увидел череду следующих гор. Забирая левее, старался представить направление, которое меня выведет к скалке, где я тогда провалился.

К вечеру нужно было подумать о ночлеге. Хотел было развести костер, потом понял, что жарить нечего. Ночевать на земле не рискнул. Выбрав дерево покрепче, я, конечно, помнил, что медведи хорошо лазают по деревьям, но другого выхода не было. С трудом залез. Живот уже не урчал, а завывал от голода. Вспомнились мамины пирожки. Доел остатки хлеба, допил последнюю воду и выкурил последнюю сигарету. Мобильник, наверное, разряжался на полочке в прихожей, а мама думает, что я на рыбалке с друзьями. Дело скверное. Сна не было, и я как филин просидел всю ночь с открытыми глазами, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к ночным звукам.

С рассветом я слез и первым делом развел костер, потому что замерз. От тепла, взбудораженные за ночь нервы расслабились. Я подложил рюкзак и улегся. Костер уютно трещал. Хорошо, тепло. Я заснул, компенсируя бессонную ночь. Когда проснулся, костер полностью прогорел. Нужно двигаться дальше. Посмотрел на часы – проспал полдня, засыпал угли и двинулся в путь. Я стал считать. День проспал на скалке, день вчера и сегодня полдня. Значит завтра меня будут ждать на работе, позвонят маме, она волноваться будет. Может хоть Егор тревогу поднимет.

Начал подъем на очередную гору – «а горы все выше, а горы все круче, а горы уходят под самые тучи», вспоминал я строчки из Айболита, который так любил Ванюшка.

– Ничего, вернется твой папка, – сказал я вслух. Мне бы только тропинку найти.

Я останавливался время от времени, прислушиваясь, не журчит ли где-нибудь вода. Очень хотелось пить. До вечера не произошло никаких событий, дорога была однообразной – горы и деревья. Я не встретил ни одной речки, не было ни одного озера, хотя я был бы рад уже и луже.

День закончился на дереве, как и вчера, только сегодня я хотел спать. Усталость и голод давали о себе знать. Вытащив ремень из штанов, я кое-как прикрепил себя к толстой ветке и задремал. Проваливаясь в сон, от напряжения вскидывал руки, испуганно осматривая темноту под деревом сонными глазами. Затем опять пытался заснуть. Ноги замерзли и затекли, ремень неудобно перетягивал тело, но он был единственной гарантией, что я не окажусь под деревом с переломами.

Утро оказалось пасмурным. Я поступил так же как вчера, только сегодня мне было уже немного тяжелее двигаться. Развел костер и согрелся. Подремав, не торопясь пошёл вперед. К обеду начал накрапывать дождик. Подставляя ладони, я пытался собрать немного воды – тщетно. Дождь то переставал, то опять накрапывал. Я брел, запахнув куртку. Теперь я с трудом представлял где нахожусь и в какой стороне деревня.

К вечеру я нашел не большую скалку, взобравшись на выступ, свалился без сил. Одолевали грустные мысли, осознание своей никчемности. В этой огромной тайге я чувствовал себя микробом. Чувство отчаянья полностью проникло в меня, крупные капли душевной горечи горячими слезами скатывались по щетине. Луна ярко светила, от камня шел пронизывающий холод. Надев ранец на ноги, я заснул.

Утром тело плохо слушалось. Кое-как согревшись, я уже не снимал куртку, даже когда взошло солнце. К обеду я начал соображать гораздо хуже, зато мне стало жарко. Я понял, что у меня жар, хотелось прилечь. Решил, что буду идти покуда есть силы. Пока я размышлял о своем скором конце, ноги меня вынесли на тропинку. Я уже не столько шел, сколько переставлял ноги. Тропа вывела меня на поляну, я увидел вход в пещеру и привязанную козу. С трудом соображая, медленно осматривался: вход в пещеру, навес, вкопанный стол, привязанная коза, пень, а на пне дед, неторопливо попыхивает трубкой. Я ошалел, округлил глаза, вытянул руку.