Тайные предпочтения нейрохирурга

Не пугайся, не пугайся, детка. Заходи в мою большую клетку

Хочешь мне помочь, только на одну ночь

Ты притворись моей…

Татьяна Богачева & Сергей Ашихмин «O Yeah»

Когда ты дочь обеспеченных родителей – твоя жизнь размеренна, однообразна и расписана на несколько десятков лет вперед. Так уж повелось, почему-то, что богатые люди любят все контролировать, в том числе и свое потомство. Особенно свое потомство! И ни к чему хорошему это не приводит, поверьте.

Одни отпрыски ломаются, погребенные под лавиной чужих ожиданий и каждодневной борьбы за право быть членом семьи, и спиваются, скатываются, скалываются, как ни крути, а красиво вянут на пике своей жизненной энергии.

Другие бунтуют, разрывают поводок и срываются в свободный полет. Кому-то из них везет, и они достигают успеха, как бы не большего, чем их родители. А кого-то сжирает система, поглощает город и уничтожает простая, обыденная жизнь.

Но есть и другая каста. Те, кто с молоком матери впитали высокомерие, цинизм и амбиции. Такие выстреливают убойной дозой успеха, покоряют все возможные вершины и прекрасно ладят со всеми рептилиями в родном серпентарии.

Я была чем-то средним между вторым и третьим, а еще немного первым. Построим же мою личность из кубиков общественного мнения и составим свое.

Родилась я у довольно состоятельных родителей, была весьма удобным ребенком, который сидел, где посадят, лежал, где положат и, в целом, занимал мало место, не привлекал внимание и ничего не требовал. Золото, а не дитя!

Лучшие оценки в школе?

Конечно, так и должно быть, ты же Романова! Седьмая вода на киселе по отношению к дальним родственникам царской семьи, эмигрировавших в Америку еще до революции. Но гордимся мы этим фактом так, будто потомки прямой линии.

Фехтование? Танцы? Плавание? Борьба? Этикет?

Хорошо, сделаю. Зачем мне личное время и развитие своих желаний? Зачем мне поиск себя, если меня нашли более мудрые взрослые.

Так я и прозябала в киселе равнодушия и бесконечного потока информации, боясь оставаться наедине со своими мыслями, чтобы они меня не разрушили. Отдушиной стали книги, очень не одобряемые. Они не входили в программу, но позволяли проживать десятки других жизней, в которых ты смелая, сильная и независимая. Я их прятала, одевала другие обложки, чтобы скрыть содержимое, и глотала книгу за книгой, лишая себя частично сна и отдыха.

И это дало результат. Сломанная с самого начала, я была отравлена ядом манящей свободы и внезапно поняла, что кругом не враги. Просто все так привыкли к моей удобности, что и не представляли и не видели меня в другом качестве. Так бывает. Люди созревают ментально по разному. И лобные доли формируются в разном возрасте.

Разговор с родителями привел их сначала в замешательство, но людьми они оказались не глупыми, и, в конце концов, любящими. Я поступила на филфак, а не на врача, как они изначально хотели. Мне отменили кучу ненужных занятий, помогли выбрать университет и поступить, мы стали проводить время вместе и сблизились куда больше, чем было раньше. Мое увлечение переросло в заработок, не без помощи родителей.

Все же огромное число блогеров, кричащих о том, что они из грязи в князи – это эффект случайно выжившего, плюс бесконечная и тяжелая закулисная работа. Мне было проще, папа просто влил энное количество денег в раскрутку книжного блога своего ребенка и с удовольствием наблюдал за плодами этих решений.

Деньги я понемногу возвращала, пока родитель не завернул этот поток на отдельный счет и сказал, что не собирается забирать то, что он подарил дочери на окончание вуза.

Это окрыляло, это вселяло веру в себя и собственные силы и я пахала не за страх, а за совесть. И все получилось. Вот мне двадцать пять, я книжный блогер, у меня квартира практически в центре Нью-Йорка, стабильный заработок, выправившаяся почти до конца психика и мааааленький такой секретик.

Ну, а как без него?

Кто бы уже ввел ненарушаемые правила на строительство новостроек? Моя стояла вплотную с соседним домом. Причем вплотную настолько, что если бы вздумалось выйти покурить на общий этажный балкон, можно было пожать руку соседу, стоящему на таком же.

Неприятное и непродуманное архитектурно-строительное решение. Но недвижимость стоит тут столько, что прощалось всем и все.

Мне достался седьмой этаж. Высоко, но не слишком.

И должна сказать, у высоты есть такое свойство – она расхолаживает.

Квартира у меня угловая, окна в пол и тонкая завеса полупрозрачной тюли. С окнами соседей не конектюсь, все остальные дома, кроме соседнего неудобного ниже, старый жилой фонд, под них задизайнили и наш, но факт остается фактом. Зачем так высоко тяжелые шторы? Кто будет смотреть на меня кроме редко пролетающих вертолетов или стаи голубей?

Да, и я не нудист. Шорты и майка, изредка могу пробежать в полотенце или белье, если куда то спешу или очень жарко. Зато какой круглосуточно вид и освещение! Мечта.

И в этой мечте мне комфортно.

В самом деле, неужели кому-то настолько нечего делать, чтобы разглядывать меня в окне?

Он несколько дней не был дома, ужасно устал и вымотался.

Операции, мероприятия, званные вечера и снова операции. Лучшему нейрохирургу грех жаловаться на подобный ритм жизни, особенно, если это и есть твой адреналин и смысл жизни. Но даже самый стойкий и любящий свою жизнь человек может уставать и нуждаться в уединении. Так что бывали у него такие вечера, когда сидишь на диване, в халате, с бокалом хорошего виски и созерцаешь прекрасный вид из окна на вечерний Нью-Йорк.

А то, что вид прекрасный, он понял только пару месяцев назад и начал получать странное удовольствие, от его созерцания.

Кто-то слишком честный погрозил бы ему пальчиком, прочитал кучу лекций о морали, нравственности и нарушение приличий.

Но таких не нашлось, а отказать себе в маленькой слабости он не хотел и не мог.

А слабость была маленькой, не больше метра шестидесяти, если он правильно рассчитал некоторую масштабность с учетом удаленности. Худенькая, ладно сложенная, подтянутая и с очаровательной улыбкой.

Заметил он ее не сразу, но стоять у окна по утрам или вечерам, было привычкой, занимающей не больше десяти минут от сборов на выход или ко сну. В конце концов, он покупал квартиру именно из-за вида и даже сперва расстроился, когда этот вид подпортила выросшая рядом многоэтажка весьма элитного комплекса. Но, тут уж ничего не поделать, только смириться и сместить фокус внимания чуть левее. Однако, не получилось.

Практически вровень с ним заселилась симпатичная девушка, которую видно было только с определенной точки его квартиры, куда позднее переехало удобное кожаное кресло. Он и обнаружил-то случайно, но отказать в удовольствии себе не смог. Незнакомка тоже любила стоять у окна, только без хмурой складочки меж бровей, как у него, а с такой любовью и открытость миру, что это почему-то уязвляло.

Она радовалась утру, радовалась закату, широко раскидывала руки, будто хотела обнять всех и сразу, и кружилась, приподнявшись на цыпочки и смеясь. Изумительное зрелище, и ты невольно улыбаешься в ответ. Столько жизни в ее облике, столько довольства и легкости, что не откликнуться было бы преступлением.

Фея, о которых пишут в сказках, легендах и песнях. Небесное создание, скрашивающее его затухающее с каждым днем, затягивающееся серостью обыденности, мироощущение. Где осталось только две вещи способные растормошить – сложные, интересные операции, и она.

Стивен сжал в пальцах бокал и запрокинул голову, заливая в горло остатки. Внутренности обожгло и согрело. Он прислонился затылком к жесткой спинке кресла и из-под слегка приоткрытых век наблюдал за огнями в окне напротив, а во второй руке сжимал телефон с прямым эфиром некой книжной блогерши «Роман Софи». Усмешка сама собой наползла на лицо.

Инстаграм хорошо настраивает рекомендации и учитывает предпочтения. Он знает, что тебе нужно, даже если об этом еще не знаешь ты. А уж ссылку на стримовую платформу в профиле нажать, дело пяти секунд.

Вечер. Я настроила свет, зажгла лампы, подсветки, устроилась на полу возле окна и тихо материла штатив, основной шарнир которого ослаб и опускал мне ракурс ниже, чем требовалось.

А я вот сижу босиком, в трусах и футболке, зато при макияже, который от жары стал еще плотнее, но на камере смотрится хорошо.

Вообще, жаркое лето выдалось. Кондиционеры, бедные, так надрывались, что издохли по очереди с разницей в пару часов. Я вызвала ремонтников, но сегодня пятница, и придут они только в понедельник. Пришлось врубать наскоро приобретенный вентилятор, открывать все проветривающие отверстия в окнах, в надежде, что на такой высоте попрохладнее. Сквозняк поднялся аховый, но стало легче дышать. Правда одежда от постоянных перемещений и телодвижений намокала и липла к телу. В итоге, я сдалась, оставшись в трусах. Нацепила свободную футболку, чтобы под ней тоже поддувало и просто подняла камеру повыше, дабы не светить бельем. И нормально! Выживаем как могём!

Ползая на четвереньках вокруг этой конструкции, я, наконец, нащупала затяжной винт, укатившийся в сторону, и отрегулировала съемочный инструмент. Фух, взмокла вся.

Выпрямившись, помахала полой футболки, нагоняя под нее свежего воздуха и плюхнулась на устроенное место, настраиваясь на эфир.

Ну что, поехали?

Трансляция шла с огоньком. Мы обсудили присланные мне на обзор новые книги, решая со зрителями, с какой начать и устроили голосование. Парочку вариантов ребята сразу захейтили, сказав, что читали их и там полное фуфло.

Аудиторию свою я любила, поэтому демонстративно вышвырнула вызвавшие негодования экземпляры из кадра, получив волну восторгов…и некоторых возмущений. Ну, извините, контент никто не отменял… Зато донаты посыпались, приятно.

Я наслаждалась, рассказывала, зачитывала сообщения и чуть не выронила глаза, когда пришла весьма внушительная сумма с надписью «на новые шорты».

Сперва даже не поняла, к чему это? Может опечатка? Может шортсы?

Поблагодарив зрителя с ником «Мr. Doctor», отшутилась на тему ошибочек. Он никак эту тему не прокомментировал, из чего я решила, что была права и выкинула это из головы. Однако, ник был забавный и следующее его мелькание в ленте разговора вновь привлекло внимание.

«Голубой вам к лицу».

Странно. На мне нет ничего голубого. Вот же дальтоники.

В общем, стрим я закончила и со стоном разогнулась, выключая лампы и убирая штатив, а так же ползком собирая разбросанные книги. И только поднявшись, заметила, что на мне голубые трусы.

В ступоре, замерев, резко обернулась к окну, первым делом подумав о слежке. Отрубив голосовой командой все освещение в доме, я приблизилась к прозрачной перегородке, замирая от страха и волнения, вглядываясь в бликующие стекла соседнего дома и заметила силуэт, единственный, стоящий так же, как и я.

В той квартире не горел свет. Но уличных огней хватало, чтобы осветить мужскую высокую фигуру. В руке его была зажата или сигарета или сигара, рыжий всполох у лица обозначал затяжку и так же быстро, как разгорался, затухал, создавая жутковатое впечатление. Лица незнакомца я не видела. Но почему-то была уверена, что смотрит он на меня. Более того, увидев, что я на него смотрю, он поднял свободную руку и помахала.

А я сделала шаг назад, потом еще один и нырнул во мрак своей квартиры, закрывшись в спальне, где занавешенные окна выходили на другую сторону улицы. Прижавшись спиной к двери, с колотящимся сердцем прижала руку к груди.

Какой ужас! Он…он следит за мной!

Зажатый в руке смартфон, который я со всеми этими перемещениями так и не выпустила их пальцев, пиликнул, привлекая внимание.

– Твою мать! – подпрыгнув от испуга, случайно выронив гаджет. Тот возмущенно мявкнул и снова издал звук оповещения. – Жесть какая, стану неврастеником. Сев прямо на пол у двери, разблокировала не пострадавший экран и вновь подвисла.

«В полумраке гостиной Вы еще красивее».

Директ, последнее сообщение в инсте.

ТВОЮ МАТЬ!

Это… это…

Я задохнулась от возмущения и смущения. Господи, девочка, тебе не восемнадцать, а почти на десятку больше. У тебя было несколько романов, ты знаешь, как реагировать, на внимание мужчин, но тут…

Мозг отключился. Я поднялась, рывком включила одно из бра, чтобы меня было видно, но не приполном освещении, и, печатая шаг, направилась вновь к окну. Он стоял все там же, одна рука поперек тела на уровне диафрагмы и подпирает вторую, согнутую в локте, а пальцы прижаты к губам и тот же сигаретный отсвет. Сволочь!

Сложила руки на груди, демонстрируя возмущения. Хотя, наверно, следовало бы для начала надеть штаны…

Вот еще, боялась я таких! Я публичная личность и если что, по судам гада затаскаю. Он извлек что-то из кармана халата и экран телефона смутно осветил верхнюю часть его тела. Но недостаточно близко находятся окна, чтобы разглядеть его лицо. На запястье пиликнули смарт-часы, я опустила взгляд на экранчик.

«Восхитительна».

Смущение. Странное волнение и кровь ударила в голову. Я разомкнула губы, потому что дышать стало сложнова-то и сама себя не узнавала. Дурость какая! Расплела свои руки ткнула пальцем в его сторону и, добившись внимания, провела ладонью поперек горла, изобразив всем известный жест «тебе крышка» и демонстративно задернув тюль, выключила свет и сбежала в ванну.

Великая воительница, ха!

На краю ванной было прохладнее, бедра остужала гладкая поверхность, а я залезла в его профиль инстаграма, с раздражением не обнаружив ни одного фото лица. Одно поняла, он врач.

Мистер Доктор!

Руки в перчатках, руки с инструментами. Фото спиной на каком-то мероприятии. Фото руки с врученной статуэткой медицинской премии. Фото автомобиля…крутого автомобиля. Фото разложенных инструментов и какого-то института. И даже в профиле, мать его, затылок.

Раздраженно фыркнув, заблокировала телефон и глубоко вздохнула, уперевшись взглядом в потолок.

Это так странно и вызвало у меня столько эмоций, чего я в принципе от себя не ожидала. Подумаешь мужчина. Подумаешь смотрит на меня из окна дома напротив. Подумаешь делает комплименты, иногда в директ такое прилетает, что его флиртующие эпитеты просто неумелый пикап подкат.