Он настоящий

– Конфеты или жизнь!

Старый Майкл с любопытством рассматривал маленькое привидение, что стояло на пороге его дома. В свете уличного фонаря можно было разглядеть дешевую белую ткань костюма, что любят продавать в лавке товаров для розыгрышей на углу соседней улицы. В левой руке привидение сжимало корзинку, почти доверху набитую конфетами.

– Ого, – весело хмыкнул он и почесал залысину, – богатый улов ты, нынче, собрала.

По голосу Майкл предположил, что это девочка. Слишком нежный и высокий для пацана.

– Конфеты или жизнь! – с вызовом повторила она.

– Ладно-ладно, не бей меня, страшное привидение! – засмеялся Майкл и направился в кухню. – У меня как раз осталась парочка, а больше тебе и не влезет, да, моя красавица? Хе-хе.

В вазе на столе перед телевизором, по которому крутили развлекательную передачу, и впрямь среди фантиков затерялось несколько конфет. Выуживая их на свет люстры с двумя пыльными плафонами, Майкл невольно задумался, что не помнит детей такого возраста на их улице пригорода. Все либо уже давно пошли в колледж, либо еще не вылезли из детских колясок. А эта на вид семиклашка, не больше.

– Ты откуда к нам забрела, такая страшная и красивая… красиво страшная, хе-хе?

В ответ тишина.

– Не любишь сплетничать, а? А вот я обожаю поболтать. Один живу, скучно мне, а телевизор этот слушать весь день – крышей ведь поедешь, о ля-ля.

Сухие пальцы вытащили последнюю конфету, и Майкл зашлепал обратно к выходу, однако остановился на полпути, как вкопанный. Прямо в грудь ему смотрело черное дуло пистолета.

Секунду мужчина тупо пялился на детскую ручку, сжимавшую вороненую сталь, а затем с его уст сорвался веселый смех.

– Фух, негодница, напугала как! Он же блестит, словно настоящий! – и протянул ребенку конфеты. – Держи, заслужила. Счастливого Хэллоуина!

– Настоящий.

– Что?

Тишину взорвал выстрел. Вспышка осветила холл. Майкла отбросило назад, он упал на журнальный столик. Грохот разлетевшегося стекла смешался с громом оружия. А по воздуху заструилась пороховая дымка.

Прислонившись к голубоватому форду седану, лейтенант Джонни Рэндалл поправил темную шляпу и смахнул невидимую пылинку с такой же голубоватой куртки. Форма полиции штата Мэн ему никогда не нравилась. Вот черная, что на юге носят, это стильно. Перебраться бы в Лос-Анджелес, например, да поскорее. Здесь он с ума сойдет. Особенно после того, как бросила жена, и пристрастился к выпивке. Вряд ли детектив пройдет следующий тест на психологическую пригодность. Потому перевод в другой регион мог стать спасительным билетом не только для душевного состояния, но и работы. Однако для этого надо получить повышение по службе, а в их захолустье, кроме наезда пьяных водил на коров и праздно шатающихся гуляк, ничего не происходило… до недавнего времени. Когда поступили сообщения об убийстве в пригороде Рамфорда, Джонни тут же взял дело на карандаш и выехал на место. К сожалению, тело старого Майкла пролежало в холле всю ночь, а обнаружил его только молочник под утро.

– Значит, так, – детектив сверился с блокнотом и покосился на развозчика, такого же бледного, как и его продукт, – давайте все повторим. Вы доставляли молоко, как это делали раньше?

– Д-да, сэр, – тот вытер лоб, лоснящийся от пота.

– Ничего не заметили?

Глаза молочника округлились:

– Вы шутите, сэр?

Джонни нетерпеливо вздохнул и постучал ручкой по блокноту:

– Что-нибудь помимо трупа. Необычное. Может, видели кого?

Развозчик сокрушенно покачал головой и вновь вытер лоб:

– Никого не видел. Обычно в это время спят все. А мусор этим утром никто не вывозил.

– Понятно, – сухо бросил лейтенант, про себя досадно хмыкнув.

Показания молочника были банальны и скудны. Доставлял тару как обычно, в шесть утра по местному времени. Дом старого Майкла находился последним по маршруту, почти на выезде из города. Развозчик взял пару бутылок, прошел по тропинке к крыльцу… и увидел дверь, распахнутую настежь. А в холле, на остатках стекла, лежал хозяин жилища. С дырой в груди и окровавленной рубашке.

– Вы можете идти, пока, – бросил Джонни, не отрываясь от блокнота.

– То есть, что значит, пока? – напрягся молочник. – Вы меня подозреваете, что ли?

Лейтенант медленно поднял голову и, как бультерьер, вцепился взором в развозчика. Тот аж побелел, словно полотно.

– На такой белоснежке остались бы следы пороховых газов, как ни отмывайся.

Молочник выпучил глаза:

– Что?!

Джонни осклабился:

– Если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните или посетите отдел. А теперь свободны. Вам молоко по адресам еще развозить.

Тот посчитал лучшим ретироваться. Вскоре грузовичок развернулся и покатил в сторону центра. Детектив же убрал блокнот с ручкой в нагрудный карман и окинул взором опечатанный дом. Ветер шелестел по тротуару опавшими листьями.

Судмедэксперт заявил, что смерть наступила шестью-семью часами ранее, около полуночи. Старый Майкл сам открыл дверь убийце. Рядом с телом нашли несколько раздавленных конфет. Похоже, жертва ела их в момент смерти или…

– Или он открыл дверь ребенку и захотел угостить сладким, – проговорил сам себе Джонни, – Хэллоуин все же.

Именно поэтому соседи либо вообще ничего не слышали, либо кому-то показалось, что где-то что-то хлопнуло. Но в праздничную ночь постоянно петарды взрывают, а на часы никто не смотрит.

Детектив вздохнул и скрестил руки на груди.

– Ладно, допустим, он открыл дверь ребенку. Но кто стрелял? Не ребенок же…

Судя по докладу того же судмедэксперта, выстрел произвели снизу вверх. То есть, убийца был ниже ростом. Причем намного. Нет, Джонни не хотел верить в подобное. Да и какому ребенку придет в голову убивать старого Майкла? Гражданином тот был порядочным, никогда не привлекался. В жестоком обращении с детьми замечен не был. Вдобавок где ребенок мог достать оружие?..

Джонни закусил губу и проверил список семей города, у которых имелись несовершеннолетние. Население Рэмфорда небольшое, так что хоть здесь работы немного. Всего, кто мог подойти под потенциального убийцу, насчитывалось трое. Двое из них жили на противоположном конце города.

– Глупость, но от нее и придется отталкиваться.

Джонни окинул еще раз взором опечатанный дом, сел за руль форда и завел мотор, решив начать с конца. Чтобы добраться до жилища Майкла, потребовалось бы время. Много времени. Родители должны были заметить, если их чадо отсутствовало.

Полицейская машина сверкнула тонированными окнами и совершила разворот.

Когда застекленная дверь кабинета со скрипом распахнулась, и на пороге показался Джонни, младший лейтенант Кейси Шелли мигом запихал остаток шоколадного батончика в рот, но было поздно. Коллега заметил испачканные пальцы да крошки на губах. Но, несмотря на мрачное настроение, не придал сейчас тому особого значения.

– Опять жрешь на рабочем месте, – буркнул он, кидая шляпу на свой стол у окна.

– Ну, я не ел с утра, Джонни, – начал оправдываться тот, – а Сникерс полезен для мозгов.

– Угу, – детектив плюхнулся в кресло и водрузил ноги рядом со шляпой, демонстрируя начищенные до блеска черные ботинки, – и прыщи по всей роже тоже, – он скрестил руки на груди.

Кейси покраснел, провел ладонью по бледной щеке, на которой красовалась парочка угрей.

– Как съездил к потенциальным подозреваемым? – быстро сменил тему он.

– Хреново, – насупился Джонни, – двоих я проверил. Терри Прескотт и Билли Сноу никуда не отлучались всю ночь. Так, по крайней мере, говорят их родители.

– Сомнительное алиби, не находишь?

– Сомнительное, – Джонни почесал щетину и отстраненно глянул на солнечных зайчиков на стекле, – но обратного нам не доказать. Я взял их хэллоуинские костюмы для экспертизы. Вдруг на них остались пороховые газы? Но я сомневаюсь, что это они. Банально не вижу мотива. Зачем кому-то из них убивать старого Майкла?

– Может, раньше где пересекались, и старина не угостил их конфетами? – нервно хмыкнул Кейси.

Джонни пронзил его угрюмым взглядом:

– У тебя одни мысли о сахаре. Раскопал что-нибудь о жертве?

– Эм… – напарник облизал пальцы и застучал по клавиатуре, – он живет здесь, то есть… жил уже пятнадцать лет. Ни разу не привлекался, в конфликтах не замечен. Одинок. Детей нет. Тихий и спокойный старикан, что смотрел телешоу, пил молоко и не любил политику.

– Это я и без тебя знаю, – буркнул Джонни, – что-нибудь еще?

– Ничего, кроме того, что он переехал сюда из Портленда.

– С чего вдруг понадобилось переезжать в это захолустье? – Кейси покосился на напарника, и тот добавил. – Без обид, но нормальные люди стараются валить отсюда, а не селиться.

– Может, ему покоя на пенсии захотелось? А тут природа, тихо…

«Действительно, – с раздражением подумал Джонни, – так тихо, что даже ночную бабочку не найдешь».

Вслух же произнес:

– Ну… вот и получил покой.

– Да, – вздохнул Кейси, – несладко бедняге пришлось. Открыть дверь, чтобы угостить конфетами и…

– Заткнись, – беззлобно буркнул Рэндалл.

Повисла пауза. В тишине были слышны гудки редких машин и приглушенные голоса из соседних кабинетов. Убийство нехило так всполошило их маленький отдел.

– Джонни? – осторожно спросил напарник.

– У?

– Ты уверен, что это сделал ребенок? – голос Кейси чуть дрогнул. – Я просто представить себе такое не могу. Дети должны сидеть дома, играть в приставку и кушать шоколадки. А не разгуливать ночью по улицам с пистолетом и убивать невинных стариков.

– Невинных ли? – задумчиво произнес Джонни.

– То есть? – не понял коллега.

– Это не маньяк. Иначе мы бы точно уже раскопали похожие случаи в соседних штатах. Значит, у убийцы должен быть мотив. А где мотив, там вполне возможно, что и жертва не чиста на руку.

– Или это первая жертва новоявленного маньяка.

Джонни аж скривился от такого предположения:

– Давай пока исходить из наиболее вероятного.

– Вероятного?! Что это дело рук обидчивого ребенка?!

Детектив лишь пожал плечами.

– И ребенок может выстрелить из пистолета, если присноровится.

– А что если это просто буйный инвалид-колясочник? – не унимался Кейси.

– Знай ты, какое дерьмо творится в мозгах некоторых детей, так рьяно не разубеждал бы меня в изначальной версии, – пожевал губу Джонни, – и много у нас в городе колясочников?

Кейси отвел взгляд и уставился в монитор:

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. И инвалида в коляске ночью на Хэллоуин заметить проще, не находишь?

Напарник только вздохнул.

– Но ты проверь список пациентов клиники. На всякий случай. Только чую, зря потратишь время.

– Я проверю, – рьяно заявил Кейси.

Он готов был сделать что угодно, лишь бы узнать, что в убийстве не повинны его любимые детишки.

«Сам как большой ребенок».

– Пулю уже извлекли?

– Да, калибр 9 мм, скорее всего, это Глок 17.