Заговор бессмертных

ПРОЛОГ

Мне нравится наблюдать, как работает шахтный подъемник, поднимая на-гора из земных недр очередную партию добровольных узников подземелья, в три смены неутомимо высекающих из древних пластов черного золота тепло и жар мезозойской эры, которые сотни миллионов лет назад закачали высшие силы в подземные кладовые планеты для каких-то неведомых целей.

Я уверен, что проведение сделало это совсем не напрасно.

Из моего окна видно, как кроваво-красное колесо подъемника вертится без устали, совсем как знаменитая парижская красная мельница, поднимая наверх к солнцу бесстрашных охотников вместе с добычей, неважно, это каменный уголь или алмазы.

Сегодня все происходит так же, как было заведено в этих краях полторы сотни лет назад, когда дальновидному предприимчивому англичанину Джону Юзу пришла в голову идея построить в горячих приазовских степях угольные рудники и металлургические заводы, привязав к ним город, тем самым открыв золотой век угледобычи и металлургии России.

Глубинные силы планеты поддержали благие намерения английского предпринимателя, увековечив его имя в названии города. Город шахтеров и металлургов назовут Юзовкой, через годы он получит гордое имя вождя народов, а в годы хрущевской оттепели снова поменяет имя Сталина на Донецк, превратившись в промышленный мегаполис. Малозаметные процессы и явления, сотни миллионов лет назад произошедшие во времени и пространстве, явили миру современный город шахтеров и сталеваров, восставший на месте ушедших в небытие первых гор планеты .

Когда пришло установленное высшими силами нужное время, не раньше и не позже назначенного ими срока, первопроходцы заявили о себе, добыв первые тонны угля, столь необходимого для завоевания мира.

Несмотря на регулярно повторяющиеся мировые катаклизмы, не единожды подводившие мир к последнему рубежу, неизменным здесь оставалось одно – бесстрашные смелые люди, неисчерпаемые земные недра и окружающая город бескрайняя степь, утыканная терриконами.

Где бы я ни был, я всегда возвращаюсь в этот город, каждый раз восстающий из пепла и пламени, словно непобедимая и легендарная птица Феникс. Я навсегда осознал, что неведомые силы слишком давно и слишком крепко привязали меня к этим местам самыми крепкими узами мироздания – генетической памятью рода и ответственностью за все, что здесь произошло в прошлом и будет происходить в будущем.

Я жил здесь в такие далекие времена, когда над острыми пиками самых первых гор планеты парили стремительные птеродактили, зорко высматривая добычу, и я мог часами с любопытством смотреть их глазами в глубокие горные ущелья, где зарождалась новая жизнь. К тому времени, когда беспощадное время превратило древних летающих рептилий в неподвижные окаменелые останки, я с интересом смотрел на мир глазами могучего кроманьонца, терпеливо дожидавшегося у ночного костра восхода дневного светила, несущего свет и жизнь.

Когда наступала ночь, случайные всплески генной памяти заставляли кроманьонца поднимать голову к небу, выискивая среди россыпи звезд небольшую красную звезду, откуда в доисторические времена прилетели звездные боги, космические мастера генной инженерии. Им удалось сотворить чудо, посеяв на неизвестной планете семена жизни и дав начало роду человеческому, облюбовав эти благословенные края для своих экспериментов.

Я хорошо помню многочисленные свирепые орды отчаянных скифских воинов, сумевших отвоевать у менее удачливых племен право жить на этих землях. Когда-то я был одним из бесстрашных и мудрых скифских царей, которого после неудачного похода с великими почестями соплеменники захоронили в одном из бесчисленных курганов, до сих пор опоясывающих заповедные Каменные могилы.

Великое переселение народов, на заре эпох всколыхнувшее Азию и Европу, не затронуло мой род, который успел за много веков до смешения рас и народов, пустить крепкие корни в бескрайних донецких степях и оставить после себя многочисленное потомство. Мое нынешнее воплощение связано с предначертанием высших сил,

Знания древних цивилизаций живут в каждом уголке моей памяти, не позволяя забыть о предназначении моего великого рода, призванного высшими силами быть хранителем и стражем генетического наследия всего человечества, надежно укрытого скальными породами в подземелье, спрятанном в глубине приазовских степей .

Я – Аввигут, бессмертный и непобедимый Хранитель вечности, я один из тех, кому дано видеть одновременно все потоки времени, и я всегда с вами здесь и сейчас, мои дорогие потомки.

Я бесконечно признателен высшим силам, которые никогда не покидали меня, терпеливо позволяя вести игру по собственным правилам во всех мирах, надежно сокрытых от человечества, по мере развития которого потребность в таких как я становится все более оправданной и необходимой.

Моя миссия – чередой невзгод и страданий подготовить сознание мужественных и смелых людей к нелегким временам и очередному великому переселению народов, не позволив им забыть, что во все времена свобода и достоинство являются самыми важнейшими ценностями, способными сохранить жизнь на планете Земля.

ГЛАВА 1

Деловой мир Берлина из уст в уста передавал потрясающую новость, растиражированную всеми газетами. Весть о том, что найдены, или вот-вот найдутся верные исторические свидетельства местонахождения легендарной родины истинных ариев, настоящих прародителей современных немцев, будоражила кровь и поднимала настроение, что не могло не отразиться на подъеме патриотического духа каждого германца.

В один из вечеров весны 1937 года в холле гостиницы «Бристоль», расположенного на главной торговой улице Курфюрстендамм, собрался весь цвет немецкого высшего общества, которому была обещана небывалая сенсация.

Дамы в роскошных одеяниях, благоухая умопомрачительными восточными ароматами, волнующе шуршали шелковыми юбками роскошных вечерних платьев, неспешно прохаживаясь среди мраморных статуй холла, не забывая бросать томные взгляды в сторону своих именитых спутников.

Что и говорить, женщины были очень хороши, но, к их великому огорчению, не этим были заняты головы успешных мужчин, чьи взгляды были устремлены к парадному входу. Прошел слух, что на вечере появится сам фюрер, и все с замиранием сердца ждали прибытия вождя нации.

Поддерживая под локоток разодетых в пух и прах по этому случаю дам, их спутники с замиранием сердца тайком оглядывались по сторонам, опасаясь пропустить волнующий момент появления фюрера.

В стороне ото всех, за мраморной колонной, в которой отражался и дробился всеми цветами радуги блеск венецианской люстры, стоял высокий худощавый человек с бледным энергичным лицом. Его серо-зеленые глаза пристально наблюдали за входом, а тщательно выбритые щеки нервно подергивались, выдавая сильное волнение. Его волнение выдавали сжатые в тонкую полоску губы и подрагивающие длинные пальцы, сжимавшие белоснежный платок, которым он время от времени вытирал испарину со лба.

Причин нервничать у него было более, чем достаточно, ведь это был тот самый человек, ради которого в холле «Бристоля» собрались все эти индустриальные магнаты. Ему было что предъявить обществу в надежде на поддержку и понимание, но именно обещанное появление фюрера заставило его переживать за успех задуманного мероприятия.

Он никак не рассчитывал на интерес, который фюрер проявил к его докладу, рассчитанному привлечь внимание толстосумов к смелой гипотезе, затрагивающей волнующую теорию истории человечества.

Получив от распорядителя вечера знак, подсказавший молодому человеку, что фюрер находиться в гостинице инкогнито и пора начинать, человек прошел к импровизированной трибуне и приветственно поднял правую руку.

–Дамы и господа! Я надеюсь, что моя речь будет по достоинству оценена фюрером и нацией.

Все повернулись на звук властного сильного голоса, которым от природы был щедро одарен незнакомый оратор. Кто-то признал в нем безумного ученого, после возвращения из тибетской экспедиции и общения с великим ламой, предсказавшего незавидную судьбу великой Германии.

Молодой человек расправил плечи, справившись с волнением и продолжил, глядя поверх голов гостей. Ему удалось овладеть вниманием публики, чутко уловившей заинтересованность фюрера, благосклонно склонившего голову на плечо, что свидетельствовало о его крайнем внимании и заинтересованности. Голос докладчика окреп и обрел волнующую глубину и силу, окончательно подчинив внимание публики.

– Все началось в незапамятные времена, когда незабвенный Геродот предположил, что прародина ариев находится в самом центре Европы, то есть на территории, ныне принадлежащей СССР.

Стоило ему упомянуть о стране, являвшейся костью в горле присутствующих, магнаты подобрались, предчувствуя подвох. До оратора донесся недовольный гул, и он напрягся, бросив быстрый взгляд в сторону полуоткрытой двери, задрапированной бархатом. Молодой человек ощутил долетевшую до него удушливую волну ненависти и злости, на секунду сбившую дыхание. Втянув побелевшими тонкими ноздрями наэлектризованный волнением гостей воздух, оратор продолжил свою речь, дав себе слово не поворачивать голову в сторону двери, за которой притаился фюрер.

– Не стоит забывать, что великие пращуры ариев именно нам оставили свои бесценные сокровища, поэтому историческая справедливость должна быть восстановлена в ближайшее время.

Публика недовольно зашевелилась, сбрасывая оцепенение. Мало того, что не состоялось обещанное появление фюрера, так еще их заставляют слушать откровенный бред ученого, которому понадобились деньги для подтверждения нелепой гипотезы.

Прозвучало громкий возглас, который мог позволить себе только очень значимый для нации и партии человек. Таким правом не замедлил воспользоваться сталелитейный магнат, которого привело сюда желание пообщаться с фюрером.

Неожиданную поддержку оказал соратник по партии, такой же толстосум- миллионер, пожелавший подтвердить свое реноме человека с передовыми взглядами. Он торжествующе посмотрел на оппонента и изобразил неподдельный интерес, обращаясь к докладчику.

– Неужели все обстоит именно так, как вы нам поведали? По- моему, нашему фюреру, как человеку передовых взглядов, с этим надо незамедлительно что-то делать, со своей стороны я готов пожертвовать средства для поддержания великой национальной идеи.

Сталелитейному магнату было невдомек, что зоркий глаз коллеги заметил движение портьеры и взгляды, которые докладчик посылал в ту сторону. Появление фюрера из-за портьеры имело эффект разорвавшейся бомбы. После секундного замешательства раздался шквал аплодисментов, суливший докладчику небывалый успех, который обеспечило внезапное появление фюрера, сломившего сопротивление несогласных.

– Не сомневайтесь, ваш неоценимый вклад не останется без внимания и в самом ближайшем времени нашему вождю станут доступны все тайны мироздания, в том числе загадка арийского наследия, более того, он надеется на ваше понимание и финансовую поддержку всех заинтересованных в процветании нации.

Аплодисменты были тем ответом, на которые рассчитывали представители «Аненербе», тайные организаторы вечера. После проникновенной речи известного всей Германии археолога Арно Пебеля, начался сбор благотворительных пожертвований, ради которого все затевалось.

Сталелитейные короли и промышленные магнаты подписывали чеки, делали щедрые взносы в фонд «Аненербе», предполагая получить свой процент, помноженный на успех первой экспедиции немецких археологов в приазовские степи.

Как и надеялись члены общества, Адольф Гитлер не пожалел средств партии, снаряжая знаменитых ученых на поиски бесценных артефактов, разбросанных по миру в самых неожиданных местах.

Для проведения исследований «Аненербе» пришлось заручиться поддержкой руководителя Советского государства, заключив с ним двухсторонний договор о сотрудничестве советских и германских археологов, занятых на особо значимых раскопках века на территории СССР, единственной территории, избежавшей внимания « Аненербе», рыскающей по всему миру в поисках затерянных артефактов.

До начала Второй мировой войны оставалось не так много времени, но человечество не знало или не хотело знать об угрозе, нависшей над миром и миллионах жизней, брошенных на жертвенный алтарь безумия. Это будет потом, а сейчас были последние времена, когда можно было говорить и договариваться, проявляя добрую волю и благоразумие.

Когда гости начали расходиться, воодушевленные тем, что фюрер, пусть мимолетно, ненадолго, но все-таки почтил своим присутствием незабываемый вечер, к Арно подошел малозаметный человек с бесстрастным лицом и представился сотрудником Абвера.

Отбросив бархатную штору, он решительно распахнул скрытую за ней дверь. Пебель шагнул за ним и почувствовал, как его сердце оборвалось и полетело вниз. Он увидел знакомый по кадрам кинохроники профиль, который невозможно было с кем-то перепутать.

Фюрер демонстративно заложил руки за спину и немигающим тяжелым взглядом посмотрел на оратора, пять минут назад сделавшего дерзкое заявление о том, что мир должен принадлежать достойным потомкам арийцев.

Вытянув в приветствии руку, археолог замер, не представляя, как вести себя с вождем. Покрасневшими от сдерживаемого волнения глазами, он обвел взглядом генеральскую свиту, столпившуюся за спиной фюрера, не смея прямо взглянуть ему в лицо.

Фюрер неожиданно разрядил обстановку, понимающе усмехнулся и похлопал сконфуженного ученого по плечу.

– Наслышан о ваших успехах, молодой человек. Не скрою, я удивлен вашими передовыми взглядами, – невнятно и быстро произнес вождь, торопливо глотая окончания слов. – Имея таких героев, нация может рассчитывать на достойное место в истории. Надеюсь, вы способны в самое ближайшее время обеспечить ее триумф?

–Да, мой фюрер! – едва смог произнести Пебель, чувствуя, как ставший неповоротливым собственный язык застрял в пересохшей гортани.

Фюрер поднял бокал и почти прокричал, заглушив вагнеровский марш, звучавший из динамиков.

– Предлагаю тост за успех высокой миссии победителей!

Все находившиеся в комнате дружно загалдели и поспешно осушили бокалы с шампанским, радуясь благосклонности вождя, который все же оказал им честь своим присутствием и отменным настроением.

– Не подведите меня, – фюрер шутливо погрозил подагрическим пальцем, направив его на археолога. – Завтра вас найдут мои люди, вам ведь это надо, не меньше, чем мне, не так ли? Власть, слава, деньги, женщины – в общем, вы в избытке будете иметь то, без чего мы не можем жить, и что делает нас мужчинами.

–Да, мой фюрер!

Вождь направился к выходу, нимало не заботясь о том, стоит ли прощаться со своими верноподданными и какое впечатление произведет его не очень вежливое исчезновение.

Интересно, догадались ли все эти люди, как он устал от их хвалебных признаний в безмерном почитании и пустого словоблудия! Никто ведь точно не знает, о чем они на самом деле в этот момент думают, почтительно склоняя перед ним головы и подобострастно сверля взглядами его затянутую в мундир удаляющуюся спину.

Фюрер не сомневался только в том, что он один достоин быть обладателем великой вселенской тайны, которая скрыта в каждом атоме бесценных артефактов, которые свозят ему со всех концов мира. Хотелось верить, что не напрасно он затеял поиск арийских следов в приазовских степях. Он чувствовал и знал, что чужая земля хранит слишком много тайн, способных сделать его страну непобедимой и могучей.

Звериным чутьем он осознавал, что этот археолог не для денег и коварных обольстительниц готов свернуть горы, и ради этого стоило подарить ему драгоценную минуту своего внимания. Честолюбие и жажда признания – вот тот двигатель, который заставит этого парня терпеть невзгоды и лишения, в избытке выпадающих на долю всех, кто предан фюреру и Рейху. Так было, и так будет всегда.

ГЛАВА 2

В одном из общежитии Донецкого национального университета царила веселая кутерьма. Несмотря на предупреждение администрации, в этот душный летний вечер окна белоснежной многоэтажки были распахнуты настежь. Взрывной хохот перекрывал звуки музыки, тем более, для радости и веселья была заслуженная причина.

Кто-то успешно сегодня сдал сессию, кто-то защитил диплом, но весело было всем без исключения. Юным сердцам присущи мгновения, когда беспричинная радость переполняет сердца, заставляя совершать оправданные безрассудства.

Новоиспеченные магистры и бакалавры всех мастей собрались на последнюю разудалую студенческую вечеринку, намереваясь хорошим загулом отметить начало каникул или новой самостоятельной жизни.

Ближе к ночи веселье достигло пика, когда не нужно было особо шифроваться и опасаться, что комендант прекратит безобразие, оборвав веселье грозным предупреждением о недопустимости подобного безобразия в виде распития спиртных напитков на вверенной ему территории.

Все проходило так же, как и десятки раз до этого, были и обязательные, не слишком трезвые клятвы и уверения в уважении и вечной дружбе, были и серьезные выяснения отношений. Бывших студентов распирало общее для всех желание поскорее отправиться в свободное плавание, без сожаления оставив позади бесшабашную студенческую пору, приветствуя начало новой самостоятельной жизни.

Никому не было дела до парней, которые уединились в своей комнате, увильнув от участия в общем веселье. Все давно привыкли к тому, что они всегда заняты непонятными для остальных интересами, и никогда не отмечают вместе со всеми победный гол любимой футбольной команды или конец сессии.

Заперев дверь комнаты на замок, неразлучная троица отгородилась от всего мира, оставив за дверью шум и гам студенческой вечеринки. Склонившись над расстеленной на видавшем виды письменном столе картой с непонятными знаками и символами, парни тихо переговаривались, стараясь, чтобы ни один звук не проник за стены комнаты.

Никто не должен был догадаться, какие противоречивые чувства бушевали у них в душе при взгляде на полную загадок древнюю карту местности, манившую тайнами и обещаниями сенсаций. Они не могли предположить наверняка, что за тайны скрывались на исчерканном вдоль и поперек коричневом пергаменте, но надеялись, что будет чертовски интересно их разгадывать. Похоже, старинная карта представляла для них большой интерес, во всяком случае, гораздо больший, чем царившее за стеной веселье.

– Вы уверены, что все это существует в реале»? – оторвался от созерцания карты черноволосый и черноглазый парень, растирая затекшую руку, в которой была зажата гантель.

Самый высокий из парней пристально посмотрел на него, не в силах скрыть растерянность и обиду.

– У кого-то опять намечается очередной приступ неверия и паранойи! Сколько можно?

– Не начинайте, достали уже, – оборвал разговор невысокий крепыш с серьезным взглядом. – Если кто-то сомневается, может отвалить, пока не поздно.

– Если кто и отвалит, то точно не я! – вспыхнул его оппонент, грозно сведя брови, отчего его зеленые глаза опасно потемнели.

– Брейк, – поднял руки Олег, атлет с накачанными мышцами, которые крепкими буграми выпирали из-под оранжево-черной полосатой футболки любимой футбольной команды. – Не надо собачиться, парни, иначе все погибнет, и, будьте уверены, что я скорее сверну вам обоим шею, чем позволю завалить дело.

– Не горячись, ты сам понимаешь, что не так просто остаться незамеченным в деревеньке, где нет и сотни жителей, – поморщился Саня, снизу вверх посмотрев на рослого друга.

Анатолий разогнулся во весь свой немалый рост, и стал неторопливо сворачивать карту, бережно расправляя уголки.

– Я полностью согласен с Сашкой, остаться незамеченным не получится, мы будем торчать там, как пуп на ровном месте, поэтому я придумал легенду.

– Какую? – оживился Саня, перестав массировать руку. – Не успели выучить одну байку, как ты предлагаешь другую. Чем плох первый вариант?

– Обожди, Саня, не лезь впереди батьки в пекло, – остановил его рассудительный Анатолий. – Ничего личного, Аввигут все продумал за нас, и я полностью согласен с каждым его словом. Не забывайте, нас избрали для особой миссии, не стоит забывать об оказанном доверии. Какие могут быть непонятки и сомнения? При упоминании таинственного имени возникло молчание, и ребята выжидающе посмотрели на Анатолия. В их глазах читалось нетерпеливое ожидание и готовность немедленно отправиться в заманчивое путешествие. Чувствовалось, что в этой компании он является идейным стержнем, вокруг которого сплотились жаждущие приключений парни.

– Ты хочешь сказать, что мы едем туда без всякого сопровождения? – повел широкими плечами Саня, непроизвольно сжав кулаки.

– Готова новая легенда? – оживился Олег, замерев в ожидании ответа.

– Мы попадем туда под видом аспирантов кафедры универа, целью которых является изучение неповторимого видового разнообразия флоры и фауны приазовского степного заповедника.

Не скрывая сарказма, Олег улыбнулся, представив друзей в белых панамах с сачками и охапками диких трав.

– Ты себя давно видел в зеркале? Да кто примет тебя за ученого? Пират с большой дороги, это самое безобидное, что приходит в голову, – с издевкой произнес он. – Нужно будет очень постараться, чтобы разглядеть в тебе ботана, собирающего гербарий.

– Ничего подобного, – неожиданно вступился за друга Александр. – По-моему, это самая жизнеспособная версия, никого не напряжет очередная пара-тройка ботаников, которые от восхода до заката собирают гербарий, забираясь для этого в самые удаленные места.

– Какой гербарий? Все гораздо сложнее, – нетерпеливо возразил Олег. – Растения занесены в красную книгу, даже сухая былинка должна оставаться на месте, ее можно только фотографировать и ползать вокруг нее на карачках с лупой.

– Правильно, можешь приступить к тренировке. Ну, на том и остановимся, эта версия здорово облегчит нам жизнь, – Анатолий поставил точку в споре. – Завтра отправляемся с самого утра, так что надо выспаться, как следует.

– Как же, выспишься, если все общежитие гудит, как улей,хорошо, если к утру угомонятся.

Олег накрылся с головой клетчатым пледом, сомнительной преградой пытаясь отгородится от гама.

Громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности. Не зажигая света, Олег приоткрыл дверь, на всякий случай подперев ее ногою.

– Кого там еще нелегкая принесла? Я же просил не стучать, мы заняты, – недовольно проговорил он, завидев на пороге комнаты не в меру веселого соседа по общежитию.

– Интересно, чем ты таким интересным занят? Ты стоишь передо мной, пардон, в одних трусах и, как я понимаю, ничего не делаешь? – искренне удивился Алексей, растягивая рот в пьяной ухмылке..

Олег недовольно вскинул руку, демонстративно взглянув на циферблат китайского «Ролекса».

– Ты хотел увидеть спящего человека с бабочкой и в смокинге? Чего надо? Если ты пришел нас звать, то мы уже отдыхаем, третий час ночи.

Появившийся из-за спины Алексея парень был незнаком им, скорее всего, это был кто-то из гостей. Его слишком пышная густая шевелюра закрывала пол-лица, скрывая за тугими кудрями темный проницательный взгляд.

– Нам ничего не надо, кроме вилок и стаканов, – заплетающимся языком проговорил незнакомец, легко отодвинув Лешку в сторону. Он ввалился в комнату, потянув того за собой. Незваные гости едва держались на ногах, для надежности поддерживая друг друга обеими руками и опираясь о стену.

– Неужели все свои стаканы расколотили? – усмехнулся Олег, направляясь к шкафчику.

Незнакомый парень мотнул головой и не удержался на ногах, мешком свалившись на пол. Алексей подскочил к нему, пытаясь поставить его на ноги.

– Держись, давай! Олег, помоги мне поднять этого борова. Тяжелый, зараза, как из железа сделан.

Сделав пару нетвердых шагов, незнакомец снова упал, медузой распластавшись на столе, и затих, почувствовав надежную опору.

– Надо же, вцепился в стол как клещ, не оторвешь. Иди, проспись, дружище! Стаканы сегодня тебе точно не пригодятся, – ухмыльнулся Олег, пытаясь выдворить незнакомца из комнаты.

Шумная возня у стола сбросила ребят с постели, заставив поспешить на помощь Олегу.

– Давай, шевели копытами, и иди туда, откуда пришел,– прорычал Саня, оттолкнув в сторону Алексея. – На хрена вам чистые стаканы, придурок?

Сане и Олегу не сразу удалось отодрать крепкие руки незнакомца от стола. Не стесняясь в выражениях, Олег волоком дотащил парня по длинному коридору до комнаты, в которой гудело шумное застолье. Икая и матерясь, незнакомый парень повис на руке Олега, едва переставляя заплетавшиеся ноги.

– Заходи к нам, не ломай праздник, – позвал его Алексей, широким жестом распахивая дверь комнаты.

В нос шибануло застоявшимся сигаретным дымом и густым пивным духом. Было понятно, что новоиспеченные магистры отдыхают с купеческим размахом, нисколько не опасаясь грозного коменданта и его увещеваний.

Олег мельком оглядел веселую компанию, уловив какую-то неестественность и фальшь в поведении гостя, старавшегося казаться более пьяным, чем это было на самом деле. Сбросив его на кровать, он пригрозил утром разобраться с любителями чистых стаканов.

Сосед растянул губы в пьяной ухмылке и мотнул головой.

– Без пивка не приходи, не откроем, – пригрозил Лешка, растянувшись на соседней кровати. Он захрапел, едва коснувшись подушки, проигнорировав угрозы Олега.

– Что подсматриваешь, тебя ведь послали подслушивать? – ощерился в улыбке сосед, пытаясь сфокусировать расплывавшийся взгляд. – Садись, выпьешь чуть-чуть, до утра выветрится. Что ты ломаешься, как девчонка?

– Мне с утра за руль, не хочу лишних проблем, – отмахнулся от него Олег.

Он недовольно поморщился, досадуя, что ввязался в ненужное приключение и поспешно покинул гостеприимных соседей по общаге.

Когда он вернулся к себе, ребята еще не спали, негромко переговариваясь о предстоящей дороге.

– Чего так долго?

–Еле отвязался от Лехи. Все, я сплю, если что, разбудите, – проворчал Олег, поворачиваясь к стене.

К его немалому удивлению, глухая тревога змеей вползла в сердце, прогоняя сон и заставляя его раз за разом прокручивать приход незваных гостей.

– Не вертись, можешь не сомневаться, разбудим вовремя, – отозвался Анатолий, устраиваясь на комковатом матрасе, продавленном его многочисленными предшественниками, которые задолго до него стали выпускниками родного ВУЗа.

– Надеюсь, – буркнул Олег, накрываясь с головой, словно пытаясь пледом отгородиться от тревожных мыслей.

Друзья замолчали, осознав, что наступил тот долгожданный момент, о котором мечтали с тех пор, как древняя карта оказалась у них в руках.

Никто не забыл, как во время поисков в областной библиотеке материала для курсовой работы, они наткнулись на карту, и с тех пор их жизнь сделала слишком крутой вираж.

Еще год назад парни не могли представить, что взорвавшаяся махина доисторического вулкана снова погребет под своими фантомными обломками этот благословенный край.

Почти два миллиарда лет назад этому неспокойному монстру расплавленной мощью удалось вырваться из крепких объятий земной гравитации, навсегда избавившись от ее беспощадных оков.

К сожалению, безжалостное время давно превратило могучие горы в прах, на километры разбросав по степи гранитные скалы, щедро усыпав ими бескрайние донецкие степи.

– Даже не верится, завтра мы, простые смертные, окажемся в точке начала и конца цивилизации, – Александр шумно вздохнул.

– Зачем так мрачно? Никто не может точно знать, хочется верить здравому смыслу высших, но кто может знать наверняка? – откликнулся Саня, отчего-то волнуясь, словно вот-вот должно произойти что-то, способное изменить жизнь этого древнего края. – Только высшие способны открыть тайну посланий будущего человечества.

– Уверен, что все не так мрачно и безнадежно, – непривычно серьезно произнес неунывающий Александр.

– Надеюсь, нам удастся хоть глазком заглянуть в древние тайны, – вздохнул осторожный Олег, томясь каким-то недобрым предчувствием.

– Не забывай, сколько работы проделали предки, чтобы сохранить тайну времен. Здорово, что они оставили послания потомкам, то есть нам, – блеснул в темноте глазами Анатолий. – От них не осталось даже имен, представляете?

– Тем более, мы не должны забывать об их жертве, ведь никому неизвестно, чем закончится наша экспедиция,– негромко произнес Олег.

В голосе Олега прозвучала грусть то ли по канувшему в небытие далекому прошлому, то ли в предчувствии наступавшего неумолимого и сурового будущего, до поры, до времени скрытого покровом неизвестности.

– Да, без них мы ничего не смогли бы понять, что когда-то происходило на земле, и что будет происходить дальше, – согласился Саня. – Сделали свое дело, и ушли в вечность безо всякой надежды на благодарность потомков.

– Как знать, возможно, на просторах донецкого кряжа их потомки когда-нибудь установят бронзовый монумент, на котором будут красоваться имена всех, кто причастен к смычке прошлого и будущего .

– Хорошо бы для начала попасть на точку, а потом уже рассуждать, – недовольно проворчал Олег.

– Спите, утром вас пушками не разбудишь.

– Не хотелось бы, чтобы на рассвете меня когда-либо разбудили пушки, – проворчал Олег, пытаясь в свете уличного фонаря разглядеть лица друзей.

Парни еще не знали, насколько пророческими окажутся опасения Олега, случайно зацепившего сознанием эфирную волну.

– Сплюнь три раза, ты видишь, как уплотняется эфир вокруг нас? События приближаются, высшие буквально взрывают реальность, предупреждая о переменах.

Он не видел их лиц, но по голосу понимал, что ребят здорово волнует происходящее в крае, ставшего точкой невозврата.

– Войну выигрывает не тот, кто воюет, а тот, кто играет в войну, как говорит наш Аввигут.

–Наш Аввигут? – отбросив одеяло, Олег приподнялся на локте. – Нет, он не наш и никогда не будет чьим-то, по-моему, он не принадлежит никому. Кому может принадлежать ветер беспредельности?

Олег тяжело вздохнул, снова ныряя под плед, краем глаза заметив, что друзья проделали тот же маневр и успокоились. Сознание уплывало за грань, расслабляя напряженные мышцы. Завтра предстоял напряженный день, полный тайн и загадок.

Вскоре в комнате раздался богатырский храп уснувших парней, временами заглушавший звуки разудалого праздника, до самого утра носившиеся по общежитию.

На зорьке взволнованный вопль Анатолия резко вырвал их из сонного оцепенения и вернул к жизни.

– Где карта? Я лично вложил ее в атлас между двадцатой и двадцать первой страницей, а теперь ее здесь нет!

– Так не бывает, может, ты книги перепутал? – округлил глаза не вполне проснувшийся Олег, в спешке натягивая джинсы и путаясь в узких по последней молодежной моде штанинах.

– Это было предсказуемо. Именно так все и происходит, когда включается мистика и чужая недобрая воля, -негромко сказал Саня, в оцепенении тряся яркими страницами географического атласа.

– Ты о чем сейчас? Что вообще происходит? Никто не мог незамеченным пробраться в комнату, дверь до сих пор закрыта.

Анатолий резким движением вырвал из его рук книгу, зашуршав страницами. Волна тупого отчаяния противно засосала под ложечкой, заставляя парня снова и снова судорожно переворачивать страницу за страницей в поисках карты.

– Произошло банальное похищение, – спокойно произнес Саня. – Кто-то похитил нашу карту еще вечером. Не хочется верить, что мы проиграли игру, даже не начав ее!

– Ты хочешь сказать, что кто-то знал о нашей экспедиции и выследил нас?

– Я даже догадываюсь, кто это сделал, – прошипел Олег, не в силах справиться с нахлынувшей злостью, которая железной хваткой вцепилась в горло, мешая внятно произносить слова.

Олег пулей промчался по коридору, в мгновение ока оказавшись у двери комнаты, жильцы которой поздно ночью так неожиданно наведались к ним в гости за стаканами.

Стучать пришлось долго. Наконец, Алексей открыл им дверь, таращась на непрошенного гостя.

Помятый и взъерошенный, он молча и бессмысленно пялился на Олега мутными глазами, пытаясь сообразить, зачем его потревожили бесцеремонным грохотом кулаков в такой ранний час.

– Ну? – наконец вырвалось из его пересохшей от жажды глотки. – Чего тарабанишь ни свет, ни заря?

– Гну, – Олег бесцеремонно толкнул его плечом, освобождая дорогу.

– Где карта?

– Что? – прохрипел Алексей, массируя затекшую шею. – Не понял, о чем ты.

– Карта, которую вчера ты спер у нас, где? – прорычал Олег.

– Я? Зачем? – оторопело переспросил Леха, оглядывая разгром, царивший в комнате. – Ищите, все, что понравится – ваше.

– Не валяй дурака, ты ночью заходил к нам и утащил карту.

Олег угрожающе навис над Алексеем, готовый вытрясти из него душу.

– Ни хрена не помню. Зачем я это сделал по – твоему? – непонимающе переспросил Леха, удивленно вскинув белесые брови. – На кой ляд мне твоя карта? У меня самого где-то без надобности валяется парочка.

– Это ты сейчас сам расскажешь в подробностях, где и что у тебя валяется, – пригрозил подоспевший к разборке Саня, озираясь вокруг.

Под столом и на подоконнике виднелись пустые бутылки из-под водки и пива, в недопитых стаканах мохнатыми коричневыми гусеницами плавали раскисшие окурки сигарет. Судя по беспорядку, прощание с альма матер удалось на славу.

Устрашающе сведя брови, Саня грозно подступился к обескураженному Алексею, до которого дошло, что эти двое просто так его не оставят в покое и придется отвечать по-взрослому, знать бы только за что. Глаза приобрели осмысленное выражение, и до него стал доходить смысл задаваемых вопросов. Алексей не сомневался, если Саня захочет, то легко припрет его к стенке, никто особо сопротивляться ему не станет. Дернула же его нелегкая ночью пойти к этому быку за стаканами, теперь бы в дураках не оказаться.

– Тебе врезать, или ты сам вспомнишь, зачем ты ее спер? Последний раз спрашиваю – где карта, говори, чмо?

– Ребята, вы чего? Да я вам десять карт куплю, но только позже, – жалко улыбнулся Алексей, припадая к горлышку бутылки, на дне которой плескалось пиво.

Допив остатки теплого пойла, он приободрился, с трудом растянув пересохшие губы, не желающие подчиняться хозяину.

– Только не сейчас, у меня голова раскалывается, дайте поспать, а?

Алексей крепко сжал виски руками, словно и правда опасаясь за ее сохранность.

Саня с трудом сдерживал желание врезать Лехе как следует, чтобы привести его в чувство.

– Где твой друг, с которым ты приходил к нам сегодня ночью?

– Какой друг? – Алексей встрепенулся, оглядывая следы дружеской попойки. – Все по комнатам разошлись, дрыхнут давно, надо было с них начинать, я успел бы выспаться.

– Не зли меня, ночью ты с каким-то незнакомым кренделем приходил за стаканами. На кой тебе понадобились наши стаканы, если у вас самих их до фига и больше?

Алексей пожал плечами, плюхаясь на кровать.

– Чистых стаканов почему-то всегда не хватает, – философски заметил он. – Зачем идти за стаканами к вам, если можно было пить водку и пиво из одног?

– Резонно, – усмехнулся Анатолий, присаживаясь к нему на кровать. – Вспомни, с кем ты ночью приходил к нам?

– Чесслово, я не помню, где был ночью, но если вы говорите, что был у вас, значит, так оно и было.

– Хорошо, тогда ты вспомни, кто тот парень, который был с тобой у нас?

– Я был не один? – искренне удивился Алексей, шаря по столу глазами в поисках спиртного.

– Где твои гости? – смягчился Олег, рассудив, что вряд ли Алексею могла прийти идея завладеть картой.

– Разошлись сразу, когда все закончилось. Все ж выпито, зачем им сидеть здесь без толку? – взвыл Алексей в порыве отчаянии, не найдя ни одной бутылки с живительными остатками.

= Не понимаю, на кой мне сдались ваши стаканы?

Сообщив им все, что было известно, он демонстративно закрыл глаза и отключился.

Ребята переглянулись. Стало понятно, что кто-то охотился за картой, и очень удачно подловил момент, осуществив задуманное.

– Кто покупал выпивку? – заорал Саня, ухватив Алексея за грудки. – Хоть это ты помнишь?

– Чесслово, не помню, но если она была, значит, кто-то принес с собой, это был точно не я, – жалко улыбнулся Леха, облизывая непослушным языком пересохшие губы. Я был здесь и точка.

Из- за слишком энергичных и недобрых встряхиваний Алексей немного пришел в себя, поняв, что троица не отстанет от него, пока не узнает подробности застолья. Он наморщил лоб в искренней попытке прорвать пелену беспамятства, но по напряженно сведенным бровям было ясно, что способность рассуждать вернется к нему не раньше сегодняшнего вечера.

– Неужели приглашаешь к себе неизвестных с улицы?

– Никто его не приглашал, он сам пришел с выпивкой, и все как-то закрутилось вокруг него, начали по маленькой за диплом, потом за удачу, куда без нее? – Алексей помотал головой, сосредоточенно пытаясь припомнить подробности. – Закурить найдется?

– Лучше вспоминай, как все было, иначе врежу, – рассвирепел Саня, готовый отколошматить не вовремя обеспамятевшего соседа по общаге.

Анатолий вылил остатки воды из чайника в стакан, и протянул его Алексею. Тот бросил на него благодарный взгляд и одним глотком втянул воду внутрь страдающего от недостатка влаги организма.

– Злые вы какие-то, ну, посидели, ну, выпили, классно же было. По-моему, нормальный парень, ни с кем не задирался, сидел себе спокойно в углу, когда ушел, не помню. – забормотал Алексей, навзничь обрушившись на кровать. – Дай закурить, жалко, что ли? Не жидись, башка трещит.

Разговаривать дальше не имело смысла.

– Все с ним ясно. Пошли, ребята, ничего нового этот упырь не скажет, – подвел черту Анатолий и направился к двери, напоследок от души хлопнув дверью.

Последних слов Алексей не слышал. Он уснул раньше, чем его голова коснулась подушки и раньше, чем за ребятами с оглушительным треском захлопнулась дверь.

На сборы ушло гораздо меньше времени, чем рассчитывали. На нервах все делалось быстро и слаженно, словно успех дела зависел от скорости, с которой упаковывались вещи.

Невеселые мысли отчаянно бомбардировали сознание ребят, но никто не хотел думать, что пропажа карты остановит их на пути к цели.

– Ситуация вышла из-под контроля, – вздох Олега не добавил оптимизма. – Положение критическое, но не смертельное, думаю, проблема решаема.

– Не сомневаюсь, у нас действительно большие проблемы, – мрачно подтвердил Анатолий. – До отъезда нужно отшлифовать новый план и получить одобрение Аввигута.

– Думаешь, он не знает?

– Кто бы сомневался, но приказа все свернуть не было, значит, действуем по старому плану, – подытожил Анатолий. – В путь!

– Надеюсь, что доберемся до места без приключений, по городу слухи всякие ходят.

Олег вслух озвучил опасения, связанные с безопасностью, от которых ребята старались отмахнуться с присущей молодости беспечностью. Не верилось, что мир сошел с ума, заставляя человечество балансировать на грани добра и зла.

У всех троих появилось беспомощное и неприятное ощущение, что события давно вырвались из-под контроля простых смертных и начали развиваться по неизбежному и предопределенному кем-то свыше очень опасному и сомнительному сценарию. Они были уверены, что за любой случайностью таится чья-то недобрая воля.

ГЛАВА 3

Мимо проносились привычные летние пейзажи с изумрудно-зелеными полями озимых, убегавшими куда-то за горизонт, над которым волновалось и трепетало призрачное жаркое марево последнего спокойного донецкого лета.

Оставаясь невидимым, Аввигут был рядом с ребятами, готовый в любую минуту прийти им на помощь, если ситуация окончательно выйдет из-под контроля.

Он слишком хорошо знал людей, удивительно наивных и беспечных до неразумности, которые не хотели меняться, с поразительной легкостью забывая все неприятности, случавшиеся с ними за века эволюции. Вот и сейчас ничего не изменилось. Жители мегаполиса оставались так же непростительно легковерными и беспечными, как и их предки тысячи лет назад, не замечая грозных предупреждающих знаков, которые весь двадцатый век щедро посылало им провидение.

Аввигут тяжело вздохнул, испытывая горечь, порожденную многовековой усталостью. Если бы люди научились хотя бы изредка сопоставлять картины прошлого и будущего, возможно, они не пропустили момент зарождения опасности. Он знал, что перед любыми испытаниями высшие силы посылают неразумным предупреждающие знаки, но те всегда пренебрегают ими.

Вот и сейчас все проходило так же, как и сотню лет назад. К сожалению, опыт поколений не сделал людей мудрее и ничему не научил. Они по-прежнему думали одно, говорили другое и делали третье. Никто не хотел видеть, что спираль испытаний сжалась до критической точки, приготовившись в очередной раз отправить человечество в огонь преисподней. Люди очерствели и возомнили себя бессмертными, забыв о возмездии за беспечность и глупость, с завидным постоянством отправлявшим часть человечества в небытие.

Аввигут отключился от настоящего, вернувшись в доисторические времена, когда на месте ровной степи здесь возвышались величественные горы, которые когда-то по воле Высших стали самыми первыми на юной земле. Миллионы лет назад острые пики горных вершин мощно и неудержимо рвались вверх, в такое же синее, почти всегда безоблачное небо, гордо возвышаясь над остальным миром,

молча и терпеливо дожидавшегося окончания сотворения великим архитектором вселенной.

За миллиарды лет лик третьей от солнца планеты неоднократно перекраивался и менялся, но каждый раз на нем оставались ядовитые злые шрамы, свидетельства беспощадной вечности. Все наиболее значимые мировые исторические события впервые происходили здесь, в необозримых степях, даруя особую непобедимость духа и гранитную стойкость характера обитателям этих земель. Как показало время, для приобретения мудрости одной стойкости духа оказалось недостаточно, испытания на прочность закаляли характер.

Так случилось, что именно в этих краях первые люди научились защищать свои земли и завоевывать другие территории, здесь они учились пахать и сеять, именно здесь люди учились милосердию и состраданию. Похоже, что и сейчас непокоренный край самим провидением призван стать последним сакральным местом планеты, где неумолимое провидение первыми из землян бросило его жителей под каток последнего беспощадного расчеловечивания цивилизации.

Неужели именно в донецких степях, людям придется защищать ценою собственной жизни, с таким трудом приобретенные духовные и исторические ценности, не устоявших перед натиском безжалостного планетарного духа, решившего положить конец земным страданиям человечества, не пожелавшего использовать опыт исчезнувших цивилизаций? Мстительный и жестокий невидимый исполнитель беспощадно разрушил выстроенную титанами прошлого систему миропонимания, лишив людей надежды на компромисс с Высшими силами.

Хотелось верить, что эти заповедные земли навсегда сохранят память обо всем, что когда-то происходило и будет происходить на земле, и провидение не отвернется от многострадального края, обреченного во все времена находится на острие всех исторических перемен.

Как бы там ни было, высшие силы давно и без сожаления определили бесславный конец предателям и врагам человеческого рода, посягнувшим на человечество, уготовив им место в девятом круге ада.

Неспроста именно здесь, очень давно, задолго до торжества шумерской цивилизации, мудрые и прозорливые хранители сакральных знаний, вовлекли современных обитателей степных донецких просторов в вечный круговорот противостояния добра и зла, выгравировав на стенах естественных подземных пещер заповедных Каменных могил , простиравшихся от Азовского до Черного морей, сакральные знания о прошлом и будущем человечества.

Стараниями неутомимых стихий за промелькнувшие миллиарды лет могучие горы вначале превратились в песок, потом песок развеяло по миру, оставив в бескрайней степи напоминание о былом величии гор в виде нагромождений гранитных скал и подземных лабиринтов, хранителей самых надежных и верных указателей божественной воли.

Украденная у ребят карта вела исследователей в небольшое поселение, объявленное заповедной зоной в начале ХХ века. На поверхности заповедника росли краснокнижные реликтовые растения, несли свою бессменную вахту вытесанные из гранитных осколков каменные истуканы. Подземные лабиринты, пещеры и гроты хранили нерасшифрованные послания первых обитателей донецких степей. Выбитые на стенах подземелья петроглифы несли потомкам информацию, предупреждая неразумных о скорбных моментах в истории.

Окутанный тайной кусочек древней земли и сегодня живет своей обособленной жизнью, невзирая на разбушевавшиеся под солнцем непростые человеческие страсти. Заповедные Каменные могилы достойно хранят память о незабвенных веках, иронично и легко стирая все наземные человеческие следы, оставленные на тропах, выбитых среди благородного ковыля и дикого разнотравья копытами скакунов древних скифов и плугами вольных хлебопашцев.

Можно было не сомневаться, что совсем недавно на этих нагретых солнцем скалах возлежали саблезубые тигры, отдыхая после удачной охоты, а еще раньше, по нехоженым тропам продирались к водопою неизвестные современной науке предки динозавров, навеки оставляя свои следы в буйных зарослях папоротников, ставшими богатейшими залежами каменного угля Донбасса.

Не напрасно древний заповедник до сей поры оставался самой таинственной и загадочной, навеки застывшей капсулой времени, миллиарды лет назад выброшенной безымянным вулканом из недр планеты на поверхность в виде бесценного дара жителям донецких степей за терпение, стойкость и волю.

Каменные могилы всегда манили загадками и завораживали нераскрытыми тайнами немногочисленных исследователей, заставляя их забывать о суете и никчемности скоротечного момента бытия перед лицом вечности.

Первопроходцам, почти столетие назад создавшим карту, которая досталась молодым людям, понадобилась огромная сила духа и дар предвидения, чтобы кроме сокровищ, увидеть в заповедной зоне своеобразную машину времени, готовую приоткрыть перед избранными завесу вселенской тайны.

Степных жителей Донбасса слишком часто догоняли лихие, окаянные времена, оставлявшие горькие зарубки в их памяти навечно. С них люди обычно начинали отсчет наиболее значимых событий, восхваляя их за дарованное небесами милосердие и мудрую прозорливость, или проклиная в веках за непостижимую злокозненность и злонамеренность.

Так повелось, что после протяженного и долгого времени, намеченное высшими силами любое событие, вначале окончательно вызревает в умах властителей мира и воплощается в жизнь только после того, как замысел становиться очевидным и получает признание высших сил.

Мистические символы и знаки заповедника на протяжении веков призваны напоминать обитателям донецкого края о грядущем нелегком времени, чей грозный лик в начале ХХ века едва наметился на небосклоне, а к началу ХХ1 века небесные послания окончательно обрели свой зловещий образ, сформировав очередной злонамеренный замысел то ли небес, то ли преступных человеконенавистников.

Никто не мог бы объяснить, почему именно этих отчаянных вчерашних студентов высшие силы избрали на роль освободителей обреченной планеты. Учитывая важность миссии, и благодаря стараниям наставника, действия и предназначение избранных парней были окутаны непроницаемой завесой недосказанности.

Для всех это были обычные молодые ребята, только что окончившие университет и не представлявшие никакого интереса ни одной службе безопасности. Похоже, и сами ребята рассматривали свою миссию как увлекательную виртуальную игру, которую можно в любой момент остановить, выключив компьютер.

Суматошное утро началось совсем не так, как задумывалось. Непривычное тягостное молчание на всем пути грозным предзнаменованием преследовало ребят. Никому не хотелось комментировать нежданный прокол, каждый молча корил себя за непрофессионализм и легкомыслие.

Всего через пару часов после пробуждения, ребята остановили автомобиль в отправной точке миссии, с которой для них начинался новый отсчет жизни. Каждый из них много сделал для реализации особого предназначения и были готовы с ходу взять быка за рога, знать бы только, с какой стороны к нему подобраться.

Аввигут открыл им глаза на кризис, который переживает родная планета. Никто не сомневался, что необратимый процесс вот-вот разрешится глобальной трансформацией человека и природы, готовой совершенно неожиданно и внезапно завершить всепланетарный этап хаотизации, сбросив в пропасть небытия неразумное человечество.

Вселенная не знает примеров вечного существования какой бы то ни было системы, все имеет свое начало и конец, как ни больно это осознавать. Разумеется, человечество не желает себе плохого, но его действия говорят об обратном, так что пресловутое «светлое будущее» неосуществимо, как ни старайся.

Процесс достиг пика, деградация морали снизила до последней черты планку дозволенного и мир рухнул. Люди вступили на путь самоуничтожения, не подозревая, что они всего лишь марионетки, поставившие свои души на кон, в чужой беспощадной игре, выигрыш в которой-кратковременная власть.

С бесцеремонностью пса, заждавшегося хозяев, упругий степной ветер со всех сторон охватил выбравшихся из автомобиля друзей. Раскинув руки, Саня позволил озорному ветру забраться под рубашку, надуть ее парусом, опалив степным жаром.

То же самое ветер проделал по очереди с Анатолием и Олегом. Улыбаясь во весь рот, ребята стояли под неслабыми толчками разгулявшегося знойного степняка, который пытался сорвать с них одежду, словно проверяя ее на прочность. Наигравшись, ветер покорно затих, словно признав их своими.

С одной стороны пологие склоны древних курганов тонули в прозрачном тумане, с другой стороны их золотило утреннее солнце. У самого горизонта синяя туманная дымка становилась плотнее, искажая очертания каменных истуканов и создавая ощущение нереальности.

Не было слышно ни звука, словно между бескрайним небосводом и расстилающейся под ногами заповедной степью исчезло время. Новый порыв ветра издалека принес запах моря, по пути напитав его ароматами реликтовых трав и нагретых солнцем гранитных скал, за которыми пряталась пугающая неизвестность.

–Вы посмотрите, что делается, – засмеялся Саня, ловко отпрыгивая в сторону от разыгравшейся стихии. – Нас признали! Олег, догоняй!

– Оставьте все, как есть, успеете налюбоваться, – остановил парней Анатолий. – Вначале надо устроиться, а потом за дело.

– По-моему, за нами наблюдают, сделайте лица попроще, – озорно улыбнулся Олег, приветливо взмахнув рукой в сторону аккуратных домиков.

В окне большого кирпичного дома неожиданно дрогнула занавеска и мелькнула чья-то быстрая тень.

– Судя по всему, нам туда.

Анатолий решительно потянул на себя дверь, сделав первый шаг навстречу испытаниям.

Директор заповедника долго и внимательно изучал документы, затем быстро начеркал в журнале одному ему понятные знаки напротив фамилий и вежливо поинтересовался, надолго ли они намерены задержаться в этих краях?

–Кто знает, – неопределенно пожал плечами крепкий парень, оглянувшись на своих спутников. – Боюсь, что руководство заслало нас сюда на весь сезон, я лично ни в чем не уверен, особенно с учетом ситуации…

– К сожалению, ситуация на Донбассе не располагает к отдыху, – согласно кивнул директор, с надеждой посмотрев на ребят. – Что слышно на местах, может, все обойдется без ненужных эксцессов?

– Не знаем, – беспечно пожал плечами Саня. – Начальство думало о чем-то, если послало нас в командировку. Может, все обойдется, и противостояние закончится.

–Не хотелось бы пропускать сезон, весна и начало лета – лучшее время для исследований, все ожило после зимней спячки, цветет и радуется жизни, не в пример людям, – тяжело вздохнул директор, как будто его тоже ничуть не радовало буйное цветении степи.

–В городе, к сожалению, мы лишены всего этого, – вздохнул Олег, оглядывая бескрайние просторы заповедной степи.

–Не расстраивайтесь, на выходные всегда можно уехать на море, лишний десяток километров не расстояние, тем более, вы на машине, – ободряюще произнес директор. – Море, можно сказать, рядом, купальный сезон начался, налицо воздух, рыбалка и прочие прелести деревенского быта, да вы о городе и его проблемах забудете сразу, как только окунетесь в эту вольготную жизнь.

– Ну, не знаю, люди говорят о разном, на трассе появились первые заградительные блокпосты, – Саня недоверчиво покачал головой. – Посмотрим, так ли это, мы еще нигде не остановились, даже не знаем, где ночевать придется.

– Ваши коллеги всегда останавливаются в бывшем фельдшерском пункте, правда, его закрыли непонятно зачем, после чего мы его и приспособили под временное жилье вроде гостиницы.

– Похоже, у нас нет выбора, – притворно вздохнул Александр. – Кровати у вас найдутся?

– Есть, есть, там даже постельное белье есть, и кое-какая посуда имеется на случай, если готовить себе сами будете, – закивал директор. – Если не захотите у плиты торчать, то у нас и повариха найдется, расторопная такая, прямо мастерица на все руки.

– Посмотрим, надо сначала устроиться, а с поварихой вряд ли договоримся, сами знаете, какие деньги нам выделяются на исследования, кот наплакал.

Анатолий взял ключи и решительно зашагал к выходу.

– Куда же вы? – за спиной раздался недоуменный голос директора. – Не торопитесь, я вам дорогу покажу.

– Разве это не рядом? – спросил Анатолий, и в его голове грозно звякнул предостерегающий колокольчик.

«Вот и еще один прокол, парень. Куда ты полез в воду, не зная броду?»

Не мог же он сказать, что заранее знал, где их разместят, но, все же, надо играть по правилам негласной инструкции.

Все оказалось именно так, как они предполагали. Кроме кроватей и деревянных колченогих стульев, к стене сиротливо прислонились стеклянные шкафы, наследие медицинского прошлого степного поселка, где в данный момент не проживало и ста жителей. Насколько они знали, молодежи не было, только на каникулы да в отпуск сюда наведывались дети аборигенов, давно пустив корни в больших городах державы.

Побросав сумки и рюкзаки, ребята заторопились на волю.

– Похоже, Аввигут оказался прав, – заявил Александр, раздвигая заросли реликтового чертополоха, за которым во всей красе стояла каменная баба, пристально вглядываясь в даль поверх их голов.

– Сколько здесь понатыкано этих каменных красавиц, и все такие разные, – улыбнулся Олег, раскинув в стороны руки. – Уму непостижимо, сколько человеко-часов затратили древние на это творчество, стараясь донести до нас послания.

– Думаю, это было непросто, – произнес Анатолий, постучав по гранитному валуну. – Представьте только, какими кувалдами они махали в жару, высекая из камня истину. Мы с вами сейчас просто стоим здесь и любуемся, солнце так же нещадно припекает нам спину, а они под палящими лучами умудрились вложить особый смысл в каждый изгиб и каждую бороздку изваяния.

– Спасибо Аввигуту, я до него не задумывался, что планета живет, мыслит. Особенно меня удивил тот факт, что все эти каменные бабы не просто так торчат здесь, они живут и дышат в унисон с землей, как единый живой организм.

Александр обнял каменное изваяние за талию, приветливо улыбнувшись ему.

– Здравствуй, красавица, – он осторожно прикоснулся к шероховатому камню. – Какая ты теплая, словно живая, даже дух захватывает.

– Она и есть живая, оставь ее в покое. Ты еще спроси, любит ли она тебя. – Олег припал к объективу фотоаппарата. – Отойди, ты мне закрываешь солнце.

Козырьком приложив к глазам ладонь, Анатолий вглядывался в бескрайние просторы, до самого горизонта покрытые курганами, каменными валунами и скалами.

– Даже не верится, что с помощью каменных баб предки сумели сохранить особые точки выноса информации, чтобы буквально на блюдечке протянуть их потомкам. Как они додумались до такого? Кто подсказал поступить так, а не иначе?

– В отличии от нас, они рассуждали по-другому, совсем не так, как мы, они знали будущее, поэтому не жалели ни сил, ни времени. Это и есть самые настоящие духовные скрепы! Помните, что написано о них в карте?

– Еще бы не помнить! Мы целых шесть месяцев бились над разгадкой, что это такое. Если бы не Аввигут, так бы и чесали до сих пор репу.

– Как же, забудешь о таком! – недовольно пробурчал Саня, вытирая крупные капли пота, катившиеся из-под бейсболки.

Полгода назад в один из самых затруднительных периодов им позвонил незнакомец и представился Аввигутом, изъявив готовность помочь в расшифровке карты. Так произошло их заочное знакомство с легендарной личностью, оказавшей большое влияние на жизнь, которая сразу обрела особый смысл.

Аввигут сделал им самое заманчивое предложение, от которого у любого реального пацана захватило бы дух. Вот и они не устояли, проникшись вселенскими тайнами донецких Каменных Могил, о которых слыхом не слыхивали простые обыватели.

Что оставалось делать молодым парням, у которых из-за повальной безработицы в родной стране не было возможности найти себя в этой жизни? В лучшем случае, с университетским дипломом их ждала дорога в таксисты или в охранники в какой-нибудь супермаркет или новомодный бутик, в котором из-за дороговизны все равно никто ничего не покупает.

В худшем случае, они встали бы на учет на биржу труда, как все бесперспективные выпускники ВУЗов. В силу этих и других причин они встретили на «ура» заманчивое предложение Авигута окунуться в загадочный мир исследований, резонно рассудив, что стать охранниками с дипломами финансистов они всегда успеют, а наставник обещал за работу хорошие деньги.

Неожиданно Александр оторвался от созерцания изваяний, и с любопытством покосился на друзей.

– Хотелось бы знать, какими символами наше поколение обозначит свои послания потомкам?

– Сомневаюсь, чтобы кто-то из наших современников создал что-либо подобное, даже под дулом пистолета, а праотцы делали это добровольно, чтобы облегчить нам жизнь.

–Я тоже думаю, что современные послания будут самыми непритязательными, – хмыкнул Анатолий. – В лучшем случае, поставят бетонную стелу героям где-нибудь в людном месте, и через поколение даже не вспомнят, на кой черт она там торчит, или, еще хуже, снесут на хрен при смене очередного правителя.

– Затем забвение окончательно довершат силы стихий, и все бесславно закончится, так и не начавшись.

– Нам-то что передавать потомкам? – Олег оглядел цветущее великолепие заповедника. – Какие-то мы убогие, живем на грани тупого отчаяния, даже страшно сравнивать себя и древних предков.

– Да, они сумели создать цивилизацию, хорошо, если мы до срока не сожжем в ядерном огне к чертовой матери весь мир и себя вместе с ним.

Анатолий хмуро оглядел друзей, почувствовав необъяснимое волнение, навеянное разговором.

– Если и дальше все такпойдет и мы не остановимся, то потомкам передавать нечего будет, кроме руин.

–Какой-то ты сегодня грозный и мрачный, словно древний предсказатель будущего. Не в пример нам, они знали наше общее будущее слишком хорошо, иначе бы не оставили нам предупреждения в виде петроглифов. Спасибо, конечно, за заботу, но зачем они спрятали свои послания под землю? Попробуй, доберись до них без ущерба!

– Что говорит по этому поводу Аввигут?

– Никогда не предавай себя и своих еще не рожденных потомков.

Это была их любимая игра, сравнивать себя с легендарными воинами всех миров и народов, которым были подвластны путешествия из прошлого в будущее.

Стоило им попасть в затруднительное положение, Аввигут всегда приходил на помощь по первому зову. Он здорово помогал им в те дни, когда они работали над картой, терпеливо разъясняя парням, что имели в виду древние картографы, прорисовывая на пергаменте тот или иной символ или знак.

Когда пришло время отправляться в дорогу, помощь Аввигута материализовалась в виде подержанной иномарки, особых инструкций и достаточной суммы денег, которые пошли на жизнь и подготовку экспедиции.

После пропажи карты ребятам было не по себе, они чувствовали себя невольными предателями, не достойными доверия. Затянувшееся молчание наставника носило зловещий оттенок, и парни впервые не торопили час встречи с Аввигутом, растерянно переглядываясь в недоумении. Ясно было одно – они обязаны закончить начатое.

Стараясь не сходить с тропы, чтобы ненароком не затоптать какой-нибудь древний реликт, парни осторожно продвигались вглубь заповедника, делая снимки гранитных скал и каменных баб, попутно фотографируя цветущее разнотравье.

За работой они не сразу заметили, как быстро склонилось к закату огромное оранжевое солнце, прочертив длинные тени от одного каменного изваяния к другому.

Неподвластные времени каменные истуканы тоже отбросили причудливые тени, расчертив степь ломаными линиями. В заходящих лучах солнца истуканы казались живыми, заставляя ребят смотреть на них с неосознанным предубеждением в ожидании, только теперь начинается самое интересное, – шепотом произнес Олег, доставая из рюкзака нечто похожее на видеокамеру и фотоаппарат.

Ребята замолчали, напряженно всматриваясь в круг, образованный заходящим солнцем вокруг гранитного изваяния, готовый в любой момент замкнуться.

Бежали секунды, но тень, словно заговоренная, неподвижно застыла у ног каменной бабы, словно какая-то сила держала ее, не желая пропускать людей за пределы тайны.

Первым нарушил молчание Анатолий, сняв оцепенение безобидной шуткой, словно не у него только что сводило мышцы от нечеловеческого напряжения, когда он мысленно пытался соединить концы разорванного круга.

Неожиданно налетел порывистый ветер, за секунду мгновенно превратившийся в ураган. Он яростно хлестал дождевыми струями съежившиеся под его порывами тела ребят, вышибая у них слезы и мстительно забираясь под мгновенно промокшую одежду. Вся работа пошла насмарку, оставалось подождать, когда стихия станет к ним более благосклонной.

– Ничего лучше не видел, какой напор, какая сила! – восторженно произнес Саня.

Раскинув руки, он наслаждался разгулом стихии.

– Нашел чем восхищаться, у меня полный рот песка, – отплевывался Олег, вытирая рот свободной рукой.

Другой рукой он бережно прижимал к себе аппарат, с помощью которого они собирались раздвинуть границы беспредельного.

– Значит, не пришло время, если с нами не церемонятся, – передернул плечами Анатолий. – Запасемся терпением до следующего раза.

– Что нам остается? Айда греться, – недовольно произнес Олег, убирая аппарат в рюкзак. – Я сжег столько энергии, боюсь, не успею зарядить это чудо до утра.

–Успеешь, только бы электричество не отключили. Интересно, как у них с этим?

– Узнаем, – беспечно произнес Олег. – У нас всегда есть возможность воспользоваться энергией стихий.

– Не стоит злоупотреблять гостеприимством, – напомнил Анатолий.

До пристанища ребята добрались в полной темноте, до костей промокнув под коротким и бурным ливнем, но не это беспокоило парней, отчаянно желавших оправдать доверие Авигута.

–Сейчас бы не помешал горячий душ, – Олег от холода откровенно клацал зубами, доставая из рюкзака приборы.

Александр прикрыл глаза и замер, впитывая отраженные от предметов чужеродные волны незваного посетителя.

– Мне показалось, или кто-то действительно здесь похозяйничал?

Саня угрожающе прищурился, обводя взглядом помещение, в воздухе которого сохранился остаточный след чужого присутствия.

– Не показалось, – нахмурился Анатолий, включая волновой резонатор. – Нас ожидает неприятный сюрприз и мы должны понять, кто установил за нами наблюдение?

Он кивнул на проявившиеся под воздействием особых лучей многочисленные следы, которые во всех направлениях пересекали комнату.

–Странно, кто это постарался так наследить? Ведь видно, ничего интересного мы не оставили. Думаю, наследили специально, чтобы показать нам свои возможности.

– Неужели есть желающие контролировать наши действия? Кто это? Друг или враг?

– Здесь был тот, у кого наша карта, – уверенно произнес Анатолий, старательно огибая дорожку чужих следов. – Похоже, с нами не собираются церемониться.

–Неизвестный достаточно нейтрально обозначил свою осведомленность о наших целях.

– Тогда возможна любая провокация, не стоит забывать о свойстве нейтралитета легко стать из плюса минусом, – мрачно произнес Олег, убирая матрицу прибора в нагрудный карман рубашки. – Надеюсь, мы не в опасности?

– Не думаю, иначе в еде был бы какой-нибудь медленно действующий яд, а я ничего не обнаружил, – произнес Анатолий, лицо которого, тем не менее, выражало неприкрытую тревогу.

– Когда ты успел проверить? – дрогнувшим голосом поинтересовался Саня. – Мы ведь только вошли.

– Пока ты возмущался, сенсоры уже считывали данные, все чисто, можешь убедиться сам.

– Аввигут должен узнать о постороннем вторжении, – напомнил Олег. – Готов сообщить о госте?

Анатолий снял с запястья кожаный напульсник, с обратной стороны которого виднелся экран и протянул его ребятам.

– Он уже знает, читай.

Все прильнули к экрану, вчитываясь в бегущие строки.

– Понятно, – обрадовано произнес Александр. – Аввигут разрешил в случае необходимости использовать защиту, но это в том случае, если будет реальная угроза жизни.

Анатолий покачал головой, не соглашаясь с излишним оптимизмом друга. Его не покидало ощущение присутствия чего-то запредельного, несущего угрозу. Опасность вибрировала где-то на грани подсознания в виде беспорядочных импульсов, пытаясь совершить прорыв в физический мир, прихватив с собой страх и страдания в качестве безотказного орудия воздействия на человека.

Отсутствие Аввигута немного настораживало. Почему он до сих пор не соизволил хоть как-то обозначить себя, неужели они навлекли на себя его гнев? Каков он в гневе, интересно знать? Или лучше этого не знать?

Глубокий и спокойный голос наставника возник где-то в мозге, заставив Анатолия вздрогнуть от неожиданности.

– Поздравляю с успешным началом миссии.

Как всегда, Аввигут был спокоен и дружелюбен.

– Мне кажется, что пришло время проявить свои намерения. Нас волнует, чем грозит пропажа карты, и кто за этим стоит?

–Думаю, в самые короткие сроки вы справитесь с этим недоразумением. Не стоит отчаиваться, перенаправьте энергию на поиск и приберегите силы для будущих испытаний.

При звуках голоса Аввигута, полного скрытой силы, неуверенность и заторможенность Анатолия сняло как рукой, и в его глазах появился привычный огонек задора.

Ребята тоже почувствовали перемены в его настроении и успокоились, рассудив, что утро вечера мудренее и не стоит заранее отчаиваться.

ГЛАВА 4

Арно Пебель чувствовал себя победителем. Сам фюрер благословил миссию «Аненербе», которая должна добыть из пещер Каменных Могил послания древних ариев для великого германского народа.

Где-то там, на востоке в донецких степях находилась священная земля, надежно хранившая заветные ключи к знаниям посвященных. Странным и мистическим образом бескрайние степи было связано священными нитями с прародиной ариев – затонувшим осколком легендарной Атлантиды.

На следующий день после незабываемой встречи с фюрером, Арно предстал перед «тайным кардиналом» «Аненербе», советником и наставником самого Гиммлера, который и шагу не делал, не посоветовавшись прежде с Карлом Марией Виллигут, великим магом мистического ордена.

Пебель не скрывал, что общение с магом стоило ему немалых сил. Кто посмел бы утверждать, что в тот момент рядом с ним не присутствовал сам дьявол, в связях с которым церковь обвиняла весь клан Виллигутов?

Это было самое загадочное и зловещее место Германии. С одной стороны треугольный замок окружали раскидистые высокие вязы мрачного Тевтобургского леса, с другой стороны к замку вплотную прилегали Везерские горы, а сам замок напоминал копье, соединенное с каменной чашей.

Местные крестьяне считали горы пристанищем злокозненных духов, которые самовольно властвуют над природой, повелевая солнцу ярко сиять, или исчезать за пределами неба. По их воле облака прятали или обнажали вершины гор и даровали им удачу или неудачу в делах.

Люди не сомневались, что если дурными мыслями потревожить горных духов, то они нашлют черные облака на замок и горе тому, кто в этот момент будет охотиться неподалеку от замка.

Все были уверены, что замок Вевельсбург хранит слишком много страшных тайн, за каждую из которых было пролито немало невинной крови. Местные жители окрестных деревень по разным причинам десятой дорогой обходили пристанище современных нацистских магов, в котором свил гнездо очередной мистический орден.

Не всем по нраву было осознавать, что в их краях обитает тайный король германского народа, последний из рода черных магов Виллигут, потомков которого за чернокнижие католическая церковь сотню лет назад предала анафеме.

С утра у Пебеля были все основания считать себя счастливым человеком. После целой недели затяжных дождей тучи расступились, и выглянуло долгожданное солнце, осветив дорогу к замку, пролегавшую среди густого непроходимого леса. Но, несмотря на солнце, по мере приближения к замку, радужное настроение постепенно Арно ухудшалось, и архитектор чувствовал непреодолимое желание бежать прочь от этого зловещего места.

Прочитав заградительную молитву, археолог решительно толкнул дверь в кабинет Карла и недоуменно застыл на месте, не увидев на привычном месте в огромном резном кресле согбенную фигуру старца.

Пебель вздрогнул от неожиданности, когда за спиной раздался раздраженный и скрипучий голос Виллигута.

– Совсем не обязательно каждый раз проделывать это так близко. В следующий раз будь осмотрительней и думай, прежде чем гневить меня.

– Не знаю, чем вызван ваш гнев, но я ничего такого не делал, – потупился Арно, догадываясь, чем вызвано недовольство мага.

– Только что своей молитвой ты забрал у меня частичку энергии, которая пригодилась бы для более важных дел, – произнес Виллигут, не скрывая раздражения.

Маг предостерегающе поднял руку, останавливая слова извинения, готовые сорваться с губ перепуганного археолога.

– Ничего не говори, – скривился маг. – Мне уже донесли об успехе твоего доклада, я знаю, что фюрер лично разговаривал с тобой.

– Не только разговаривал, группенфюрер, но провозгласил многообещающий тост за успех нашей миссии.

Виллигут скользнул взглядом по огромному столу, покрытому зеленым сукном, и достал из кипы бумаг тоненькую папку.

– Не далее как вчера рейхсфюрер отдал приказ организовать новое тайное подразделение, способное выполнить любое наше задание, и от нас зависит, превратиться ли эта тощая папка в объемный труд, который увековечит величие нашей нации.

Арно Пебель сделал паузу, приличествующую моменту, и твердо взглянул в глаза мага.

– Надеюсь, я имею честь быть в составе группы?

– Всем несказанно повезло, именно ты возглавишь группу археологов, а остальными делами подразделения займусь я.

Пебель осторожно покосился в сторону старца, моля бога, чтобы аудиенция закончилась как можно скорее.

–Не только твое имя войдет в историю, Германия не забудет своих героев, – неопределенно произнес Виллигут, мгновенно потеряв интерес к посетителю.

Археолог знал, что Гиммлер довольно частый гость в замке Вевельсбург, но никак не рассчитывал столкнуться с ним именно сегодня. Пебель краем глаза успел заметить, как маг выбрался из-за стола навстречу прибывшему высокопоставленному гостю. Опираясь на знаменитый посох из слоновой кости, на котором были вырезаны древние рунические знаки и символы, маг тяжело шагнул навстречу рейхсфюреру.

Гиммлер торопливо прошел мимо Арно, едва ответив на приветствие археолога. По озабоченному лицу рейхсфюрера было видно, что его умом овладели нелегкие мысли, и он надеется найти утешение в беседе с Виллигутом.

Уже в холле Пебель резким движением сократил диафрагму и судорожно вытолкнул весь воздух, который он вдохнул в кабинете мага. Он заметно повеселел, словно только что избавился от чего-то неприятного и дурного, что никак не должно присутствовать в его организме. Он не любил навязанное чувство страха, так как не привык бояться кого-либо, или чего –либо.

Итак, он был готов немедленно отбыть в загадочные восточные степи, лишь бы оказаться подальше и от мрачного замка, и от его непростых обитателей.

Уже через неделю он стоял рядом с каменными истуканами и наблюдал, как молодчики из подразделения охраны замка Вевельсбург разворачивали палаточный городок в приазовской степи рядом с гранитными валунами. Любопытство местных жителей удовлетворили сказками о том, что в этих краях находятся необыкновенные реликтовые травы, аналогов которым нет во всем мире.

Арно Пебель лично занялся расспросами местного населения, выпытывая у них мифы и сказания о здешней земле. Местное начальство издалека наблюдало за непривычной суетой, стараясь лишний раз не попадаться на глаза, чтобы не вляпаться в нежелательную историю, превращая каждое общение археолога в разговор глухого со слепым.

– Что делается! – абориген затянулся ароматной папироской, которой угостил его Арно. – Не думал, что наши травы будут кому-то интересны. По мне, так от них сильно горчит молоко, поэтому наши бабы не любят пасти здесь скотину.

Было видно, что он не поверил ни единому слову археолога, резонно рассудив, что ради сомнительного пучка травы не стоило огород городить и тащить сюда целую ораву немцев аж из самой Германии. Набрали травки и дуйте дальше, так нет, вон их сколько понаехало, как бы не опростоволоситься ненароком.

«Так и передам нашим, что пока не стоит сюда соваться, попадешь под горячую руку высокого начальства, не обрадуешься, – хитро ухмыльнулся председатель, неуклюже держа папиросу заскорузлыми пальцами. – Ничего не скажу про шнапс, слышал, но не пробовал, папироски их настоящая дрянь по сравнению с нашей махоркой».

Уже через неделю местные перестали проявлять интерес к пришлым, недоумевая, что можно искать среди каменных валунов, исхоженных ими вдоль и поперек? Правда, они помнили, что еще деды их дедов предупреждали лишний раз без дела не появляться возле скал, но кто теперь скажет, чего они так опасались?

Археологи под руководством Арно Пебеля исследовали образцы всего, что попадало в поле зрения над землей и под землей, и представляло хоть какой-нибудь интерес для «Аненербе». Они скрупулезно составляли подробные отчеты, измеряя каменные изваяния и скрупулезно отмечая на картах их местонахождение.

Пебель знал, что самое интересное начиналось здесь, когда солнце садилось за горизонт, и в степи замирала жизнь. В темную пору ночи, когда умолкали цикады, и ничто не нарушало покой Каменных могил, оживали гранитные валуны, и многочисленные истуканы поднимали незрячие глаза к небу, сверяясь с течением вечности и движением звезд по раз и навсегда проторенным небесным дорогам.

Так же внимательно и пристально бесконечность всматривалась в приазовскую степь, вбирая информацию о земном ходе времени, и с пристрастием отсчитывая отпущенные Создателем сроки на существование мироздания.

Галереи, пещеры и гроты тянулись под землей на сотни километров, достигая берегов Азовского и Черного морей. По мнению Пебеля, расшифровка петроглифов взорвет ученый мир, когда он предоставит возможность сравнить каменную летопись древних истуканов и глиняные таблички шумеров.

Археолог понимал, что неспроста сам Виллигут, несмотря на преклонные годы, изъявил желание вместе с археологической экспедицией посетить сакральные места. Арно не сомневался, что маг по крупицам собирает знания древних, не напрасно по его инициативе «Аненербе» рассылает своих эмиссаров по всему свету в поисках артефактов, немых свидетелей величия ариев.

Глядя на таинственные петроглифы, Пебель не был уверен, что в ближайшее время мир будет готов переписать историю, по достоинству оценив открытие немецких археологов, которым посчастливилось припасть к неискаженным истокам мудрости праотцов.

При взгляде на послания древних, было от чего кружиться голове Карла Марии Виллигут, единственного посвященного в тайну вселенской мистерии. Мощная родовая память мага вовсю сигналила ему о том, что Каменные могилы – не что иное, как портал, до сих пор действующий мощный канал связи между небом и землей.

Карл Виллигут всегда осознавал свое высокое предназначение, поэтому не торопился докладывать наверх об удивительных посланиях, способных изменить ход истории. Он терпеливо выжидал, намереваясь до поры до времени сохранить тайну, чтобы с триумфом передать право самому достойному воспользоваться знаниями древних.

В круг достойных входило несколько человек, в числе первых были отнюдь не вожди нации. Немногие знали, что преданные люди Виллигута следили за тем, чтобы ни одно донесение не уходило в ставку Гитлера без личного одобрения мага.

Никто не догадывался, что в одном из неказистых домиков на окраине села исполнительный и дотошный шифровальщик фюрера целыми днями старательно разбирает послания мага, дублируя каждое откровение, почерпнутое из петроглифов заповедника.

Присутствие мага в сакральном месте держалось в тайне. Кто, как не великий маг, мог прочитать древние символы, которые для непосвященных представляли нечто, обозначающее нечто, объединенное единым вселенским принципом.

Целыми днями Виллигут не покидал палатку, прячась от солнечного света, которого в степи явно было в избытке, и маг не выдерживал его накала. Рядом с ним всегда находились буддийские ламы, разделяя и поддерживая его стремления познать тайны мироздания. Никого не удивляло, что молчаливые и бесстрастные, словно бесплотные тени времени, монахи неподвижно сидели у палатки мага, не покидая ни на минуту свой пост.

Глядя на них во время их бесконечных медитаций, нельзя было с уверенностью предположить, живы они, или жизнь уже оставила их, поменяв суетный мир на вечность? Мало кто догадывался, что особый молитвенный настрой монахов, и сотни раз повторяющиеся мантры, создавали Виллигуту надежный энергетический канал, по которому в обе стороны протекал нескончаемый поток информации, и в этом умении буддийским монахам не было равных.

Верный страж из близкого окружения колдуна свирепо охранял покой мага, не рискуя днем поднимать полог, который отделял мага от внешнего мира. Раз в день Виллигут принимал из его рук особую пищу, которая поддерживала его силы, причем он обязательно ежедневно выпивал чашку крови молодого ягненка, благо в этих краях можно было без труда найти ритуальную пищу для мага.

Арно Пебель каждый раз сдерживал спазмы желудка, желавшего извергнуть на землю весь съеденный им обед, когда видел, как страж принимает их рук повара чашу с кровью и делает пробный глоток, прежде чем отнести ее магу.

Арно не мог избавиться от ощущения, что обед Виллигута очень похож на ритуальное жертвоприношение, но, как бы там ни было, маг работал на пределе человеческих возможностей, а кровь ягнят была тем мощным энергетическим зарядом, который поддерживал силы старца.

Археолог знал, что днем и ночью в его палатке кипит работа, возложенная на мага всемогущим шефом «Аненербе». Кто, как не Виллигут, смог бы так легко проникнуть сознанием в послания древних? Арно сам не раз наблюдал, как магу достаточно было раз взглянуть на очередной петроглиф, чтобы тут же овладеть его энергией.

Пебель знал, что лишь ночью некоронованный король Германии ощущал себя не разбитой старой развалиной, а становился полным сил великим человеком. С наступлением ночи он позволял себе съесть пару кусочков слабо прожаренного полусырого мяса, запивая еду травяными отварами. Никто и ничто не нарушало раз и навсегда заведенный порядок.

Когда с приемом пищи было покончено, маг трижды ударял своим посохом о землю. Неутомимый страж тут же отбрасывал полог палатки, помогая хозяину выйти, и почтительно замирал в отдалении, зорко следя за тем, чтобы никто не смел приблизиться к нему.

В эти минуты Арно всегда казалось, что от удара посоха Виллигута начинала гудеть земля, содрогаясь и вибрируя на сотни километров во все стороны, а из-под земли доносился дикий хохот и быстрый топот сотен ног.

Пебель готов был поклясться, что чем больше материала скапливалось в руках ученых, тем живее и энергичнее становился Виллигут. При каждой новой находке его глаза начинали сверкать и оживали, словно ему одному было доступно нечто такое, что однажды заставит содрогнуться весь подлунный мир.

Арно не сомневался, что петроглифы Каменных могил старше шумерских глиняных табличек на несколько тысячелетий, и готовил по этому поводу доклад, собираясь произвести переворот в научных кругах.

В приазовской экспедиции археолог собрал неопровержимые доказательства того, что первую летопись написали именно древние арии, а все последующие авторы по своему усмотрению переработали ее, до неузнаваемости исказив смысл божественных посланий человечеству.

Ученый не предполагал, что под влиянием сакральных посланий фюрер настолько проникнется иллюзиями мирового господства, что забудет о том, что ничто не вечно в подлунном мире, как не вечен и сам подлунный мир.

Никто не хотел видеть, что именно иллюзии разрушают основы существовавшего миропорядка, неутомимо создавая на его руинах новый мир, чтобы через время разрушить и его. Тем более никто не хотел видеть, что повторяющаяся череда сотворения нового миропорядка каждый раз происходит по образу законов преисподней, используя самые бесчеловечные и разрушительные действия против самого мироздания.

Древние петроглифы Каменных могил приоткрыли завесу тайны, скрывающую истинную и по настоящему пугающую картину жестоких и беспощадных законов вселенной.

К исходу полевых работ Арно Пебель не сомневался, что в их руках находится архив первых народов, населявших землю, по своему значению эта находка ставит приазовские каменные архивы на одну доску с каменными архивами древнего Тибета.

Это была сенсация, которую надо было тщательно охранять. Для этого существовал один единственный, но самый надежный способ – завеса секретности, обмана и умалчивания.

Чем больше материала оказывалось в руках эмиссаров, тем сильнее Арно Пебель беспокоился о собственной безопасности, не уступая в осторожности самому Виллигуту. Он подозревал, что жив до тех пор, пока его действия не противоречат намерениям великого мага.

Кто может знать, как встретят сногсшибательную новость властители мира? Вряд ли они бросятся переписывать историю, менять привычных кумиров и попутно сбрасывать выбранных временем героев с постаментов. Археолог не сомневался, они сделают это с удовольствием, но при одном условии – если им самим необходимые перемены принесут колоссальные прибыли и еще большую власть.

По своим наблюдениям за историческими событиями, археолог знал, что каждый, кому посчастливилось прикоснуться к тайнам мироздания, не очень торопился делиться с другими полученными свыше сакральными знаниями, предпочитая оставаться единственным носителем вселенской тайны.

Этим грешил и великий Леонардо, и Никола Фламель, и его тезка Тесла, которые так намудрили с конспирацией и сокрытием своих идей, что человечество еще не скоро сумеет облегчить себе жизнь с помощью их гениальных изобретений.

От внимательного взгляда Арно не укрылось, что буддийским монахам не по душе истинное величие каменных посланий, и они опасаются, что древние петроглифы отчасти смогут затмить значение прославленного Тибета.

Судя по тому, что в один прекрасный день Карл Мария Виллигут без объяснения причин приказал буддийским ламам не приближаться к его палатке и занять позиции в отдалении, Пебель понял, что за тонкими брезентовыми стенами ненадежного убежища мага произошло что-то экстраординарное.

Подозрения археолога усилились, когда поздней ночью над палаткой Виллигута возник прозрачный световой столб и устремился в небо. Почти не дыша, Арно замер в своем укрытии, стараясь не выдавать своего присутствия, ведь гнев мага мог быть непредсказуемым.

Он уже не сомневался, что участь буддийских монахов решена, и они живы, пока молчат и беспрекословно подчиняются магу. Ему тоже не следовало быть таким неосмотрительным, но любопытство ученого пересилило страх быть испепеленным на месте. Несмотря на предупреждение, однажды ночью археолог слишком близко приблизился к палатке мага, заинтересованный слишком протяжным и долгим подземным гулом. Не отрываясь, Арно с интересом ждал, что будет после того, как маг выйдет из палатки.

Вскоре по степи разнесся стремительно приближающийся топот копыт, и показалось бесчисленное конное войско скифов, когда-то обитавших на этих землях. С громкими возгласами и диким гиканьем скифские воины торопливо спешились перед палаткой мага, и выстроились полукругом перед восседавшим на огромном вороном коне всадником в богатых одеждах.