Манулар. Часть 3

Предисловие от автора

Дорогие друзья!

Я начинаю выкладку книги «Манулар. Часть 3». Это заключительная часть серии.

Здесь я познакомлю вас с новыми героями: Безликими и Бондривневьерами. Ведьмы, драконы и боги здесь тоже обязательно будут. В этой трилогии я специально написала «клан», а не «ковен», так мне больше нравится (выбор автора)!

Итак, что в «Манулар. Часть 3»?

Раскрытие силы, магии, становление героев, романтика и любовь. Некоторые повороты событий вас могут очень удивить, не без этого. Возможно, даже что-то вас потрясет и станет для вас неожиданностью.

Кому хочется больше визуала: https://www.nomads-diary.com/ На своем блоге-сайте я больше рассказываю о книгах, делюсь буктрейлерами и самим процессом написания книг, который обычно дается мне непросто, особенно с маленьким ребенком. Еще вы можете найти меня в телеграм-канале https://t.me/asnaidenko_fantasy и тик-токе, где я делюсь цитатами и роликами: www.tiktok.com/@hanna.naidenko.

Еще я планирую розыгрыши и интерактивы. Так что присоединяйтесь, буду вам рада!

Мне будет очень приятно, если во время выкладки, либо же уже после прочтения книги целиком, вы поделитесь отзывом. Это очень вдохновляет писать дальше, поскольку еще недавно я просто уже хотела бросить писать. Писательство – это не та профессия, которая приносит большие деньги. Для меня это скорее любимое занятие по душе, которым я занимаюсь уже шесть лет. И, кроме того, это еще и кропотливый труд.

Отдельно про опечатки. Я вычитываю книгу минимум четыре раза, но в основном мой мозг больше цепляется за структуру текста, за правильное написание имен героев, сам смысл и сюжет. Поэтому я всегда обращаюсь к профессиональному редактору (он не меняет текст, но опечатки убирает), но так бывает, что и специалист тоже может что-то пропустить. Поэтому, если вдруг ваш глаз зацепился за опечатку, пишите мне на почту [email protected] и мы все исправим. Ну и ошибается каждый, без ошибок нет роста! Так что надеюсь на ваше понимание. В приятный путь под названием «Манулар. Часть3». Самых вам ярких, положительных эмоций и впечатлений о книге!

Глава 1. Приказ

Злость распирала Августа, отравляла изнутри ядом, текла по венам, прожигала насквозь. Голос отца не выходил у него из головы. После предательства Аланы император решил во что бы то ни стало стать лучше, сильнее, умнее, научиться просчитывать наперед шаги своих врагов и больше никогда и никому не позволить захватить власть, принадлежавшую ему по праву. Он расслабился, повелся на необыкновенную красоту, сладкое звучание голоса, плавные и такие желанные изгибы женского тела и просчитался во всем. И теперь Август винил себя в этом.

«Сначала империя, потом уже все остальное!» – вечно твердил ему отец, как будто опасался, что однажды сын опрометчиво проявит слабость и потеряет все. Истинный император всегда должен быть начеку, преданным своему народу до гроба.

Тогда десятилетний Август поклялся, что никогда не подведет своих предков и продолжит править как истинный император. И что в итоге? Подвел, все потерял и едва ли не попрощался с жизнью. Больше всего Августа пугало то, что сейчас, когда ему стоило собраться с силами и вновь заявить на всю империю, что он снова у дел, монарх напоминал самому себе скорее неопытного мальчишку, которому только предстояло всему учиться.

Выходка Аланы что-то надломила внутри него, и время от времени Август чувствовал себя беспомощным и невероятно уставшим стариком, которому пора уйти на покой. Только вот он не мог вытравить из себя данную им отцу клятву. Он должен, он обязан, и иначе никак. Именно клятва придавала ему каких-то скудных остатков сил. Правитель пытался вытянуть из себя максимум: контролировал каждый свой шаг, несмотря на изнуряющую его изнутри слабость, вкладывал всю силу воли, чтобы дойти до нужного места и сделать то, что от него требовалось. Он пытался скрыть ото всех, кто окружал его во дворце, что стал слабым, ведь дай хотя бы малейший повод хитрому, коварному врагу свергнуть тебя с престола, и пощады не жди. Слабаков не терпят, от них избавляются в считанные минуты!

Служанка помогла ему одеться. Раньше Август никому не позволял этого, но, пораскинув мозгами, понимал, что силы все-таки стоит поберечь. Чудо то, что тогда он спустился вниз по лестнице за Аланой, запер ее в кладовке вместе с оставшимися припасами и поднялся обратно. Тогда им владела лютая злоба и отравляющая кровь обида. И именно это подогревало его изнутри и побуждало исправить все то, что наворотили коварные ведьминские твари. Точнее, одна, остальные ее поддержали, а может, они с самого начала придерживались общего плана, этого Август не знал. Важнее то, что ведьма так легко избавилась от него и только благодаря какой-то Высшей силе не прикончила его окончательно.

Стоило после этого поговорить с Рием, а следом и с Безликим, как Август ощутил внутри себя пустоту и непомерную усталость, как будто настало время передать правление в надежные руки. Только он еще молод для этого, и долг править империей тяжелой ношей давил ему на плечи. «Должен. Обязан. Клянусь! Не сдамся!»

Да, его потрепало, но он выжил, а значит, не может так легко уйти в тень и выдавит из себя все возможное. Народ напуган. Потребуются годы, чтобы вернуть поддерживаемый предками и им самим порядок, успокоить своих подданных, вернуть мир и покой и, конечно, доказать им свою силу. Только как? И сколько времени потребуется, чтобы он снова ощущал себя собой, а не обессиленным, ни на что не годным старикашкой?!

«Начинай с мелких шагов, мальчишка!» – снова вспомнил Август слова покойного отца. – Если не знаешь, что делать, стоит предпринять хотя бы что-нибудь. Одно действие потянет за собой второе, второе – третье, и так до тех пор, пока не запустится вереница событий, понял? В нашем деле нельзя медлить, как и проявлять слабость, но иногда жизнь разворачивается неожиданным образом и бросает тебе вызов, проверяет тебя на прочность. Выстоишь ты или потерпишь крах, решать тебе! Но я надеюсь, что ты покажешь зубы, разозлишься настолько, что нанесешь свой несокрушимый удар, будешь беспощадным до самого конца настолько, что твои предки будут тобой гордиться. Я рассчитываю на тебя, Август, не подведи».

Единственное, что поддерживало правителя после того, как он пришел в себя, – это слова отца, всплывающие в его голове в нужное время, как будто невидимый дух родителя шептал Августу на ухо то, что тому так необходимо совершить в данный момент. Только вот отец, как будто с самого его рождения, пытался слепить из него могущественное создание, наделенное невообразимой силой. Август изо всех сил пытался угодить отцу, учился не покладая рук, копировал его поведение, пытался вникнуть в суть конфликтов и присутствовал на важных обсуждениях.

Только правда в том, что не каждому по силам такая ноша. Август родился в императорской семье. С самого рождения он никогда ни в чем не нуждался. Не знал, что такое голод и холод, не носил дырявую, изношенную или грязную одежду, но за все это ему пришлось платить ценой собственной свободы. Август никогда не попадал в плен или темницу, но сковавшие его изнутри обязательства делали его невольником. О свободе он мог лишь мечтать и никогда не позволял уходить в грезы слишком глубоко. «Сначала исполнить долг, а потом все остальное!»

Отец надеялся, что Август станет превосходным правителем, а когда состарится и уже не сможет соображать, передаст правление либо своему наследнику, либо следующему на очереди, то есть брату или сестре, если к тому времени они будут живы. Мысль о том, что отец явно бы разочаровался, если бы знал, что он натворил, не давала Августу покоя. Он не может подвести отца, пусть того уже нет в живых.

Народ рассчитывал на защиту императора от их погибели, и Август вновь и вновь повторял про себя мантру, что сделает все, чтобы оправдать их ожидания и не разочаровать. Рий тоже чего-то от него ждет. Напрямую советник ничего не говорил, но император как будто читал его мысли, а также понимал по его взгляду, что медлить нельзя, нужно что-то предпринять, только неизвестно с чего начать.

Первая встреча Августа с Безликим, представившимся Орлиным Глазом, прошла непредвиденно странно. Мужчина оценил монарха с ног до головы таким надменным взглядом, что тот с трудом сдержался, чтобы не приказать гвардейцам кинуть нахала в темницу. Гость ни во что не ставил императора, еще и смотрел на него насмешливо, что уже приравнивалось к злодеянию. Но Август знал, что сейчас не стоит казнить того, кто может как-то ему пригодится, особенно когда ему снова предстоит по крупицам выстраивать крепкий мост доверия с народом и навести в империи порядок.

Орлиный Глаз испепелил его взглядом, ухмыльнулся и кивнул, а затем произнес уверенным тоном о своем желании поговорить с Рием, что вновь разозлило монарха. Безликий как будто увидел его насквозь и ясно дал понять свое к нему отношение. И что с этим делать, Август пока не знал.

Служанка покинула императорские покои. Август посмотрел на свое отражение в зеркале. На исхудавшем лице выделялись скулы, глаза цвета ясного неба впали и выглядели выцветшими, губы казались бледными. Его светлые кудри утратили прежний блеск, истощились, отрасли и свисали ниже подбородка. Ушли былые краски, и монарх напоминал самому себе призрака. В свои тридцать восемь лет Август выглядел на все пятьдесят, если не больше. Возраст прибавляли еще и новые морщины, но сейчас внешность беспокоила монарха меньше всего.

Пару дней назад он приказал портному полностью изменить гардероб и сшить для него новую одежду. Когда-то он предпочитал роскошную тунику с золотистой вышивкой на темно-бордовой ткани и кожаные штаны, но теперь решил носить длинные халаты во весь рост цвета слоновой кости с жемчугом и богатой вышивкой из редких, ярких, разноцветных сияющих нитей, которые достать под силу только придворным и богачам. Изменения начинаются с малого.

Глядя на свое отражение в зеркале, Август осмотрел тяжелое жемчужное одеяние из парчи с невероятно красивой и величественной вышивкой льва из золотых и янтарных, переливающихся нитей. Отныне он будет львом, хищником. Сильным и беспощадным. И больше никогда не станет жертвой. Изумруды и рубины роскошно дополняли императорский наряд, пусть и казался он Августу каким-то неподъемным.

Монарх вышел в коридор. Двое гвардейцев сопроводили его в тронный зал. Сегодня правителю предстояло во второй раз встретиться с Безликим, но он нервничал как никогда. Август не привык, когда ему не подчиняются. Император не может нравиться всем. У него есть льстецы, лицемеры и даже враги, но зачастую они скрывают свое истинное отношение, в отличие от Безликого. Этот хам ни во что его не ставил. Проучить нахала не давал только Рий.

По словам советника, Безликий – единственный, кто знает, как все исправить. Поэтому, несмотря на сковавший Августа изнутри страх, он ждал этой встречи с нетерпением, старательно маскируя свой интерес. Пусть Безликий вел себя непозволительно в первую их встречу, но если он может помочь, Август выслушает его, жертвуя своим самолюбием. Кроме того, он доверял своему советнику как самому себе, так что если Рий сказал, что оно того стоит, значит, стоит прислушаться.

Одному Августу точно не справиться, даже несмотря на свой статус. Ему нужны союзники и друзья, помощь и поддержка, пусть и отец ожидал от него другого. Только родителя уже нет в живых и тот не сможет его упрекнуть! Кроме Рия он доверял еще и Марене. На короткое мгновение Август погрузился в мысли о ней. Она была для него незаменимой, столько раз помогала, исполняла его приказы даже лучше, чем он ожидал. Как же сейчас ему ее не хватало!

Без присутствия чародейницы во дворце монарх чувствовал себя в смертельной опасности на каждом шагу, несмотря на то что охрана сопровождала его повсюду, а с тех пор как Алана оказалась запертой в кладовой, так и вовсе никто не покушался на его жизнь.

Август понятия не имел, где сейчас Марена, что с ней произошло и жива ли она вообще. Ведьмы могли избавиться и от нее, как от досадного недоразумения, но Август словил себя на мысли, что хотел бы, чтобы она выжила и вернулась обратно во дворец. Как только он разберется со всем важным, узнает план Безликого и исправит катастрофические ошибки ведьм, первым же делом отправит своих людей на поиски Марены. Но это будет потом. Сперва его ждет важный разговор с Безликим.

Под невероятной тяжестью одеяния Август с трудом держался на ногах. Халат немилосердно давил на него сверху, каменья казались неподъемными булыжниками, а не изысканным украшением, и монарх уже проклял про себя и свою затею сменить гардероб, и самого портного, который не остановил его, не отговорил и даже не намекнул, насколько абсурдна его идея. Август усмехнулся. Никто не смел перечить монарху. Так что, прикажи портному сшить даже какой-то смехотворный наряд, тот выполнит приказ императора беспрекословно. Следующий шаг, и у Августа заныла поясница. Еще один, и вмиг разболелась голова. Мышцы как будто скрутило, ступни так и вовсе горели огнем. Капли пота покрыли его лоб испариной, задняя часть халата пропиталась влагой и прилипла к спине, и Августу пришлось приложить все усилия, чтобы дойти до трона и не свалиться на месте. Развалина, вот кого он себе напоминал.

Стоило императору умоститься на троне, как Рий тут же вошел в зал. Безликий все еще не явился, и Август заподозрил неладное.

– Ваша Светлость, Безликий скоро к нам присоединится, уверяю Вас, – попытался успокоить монарха Рий. – И это даже на руку нам.

Светлые брови Августа взлетели вверх. Он мало что знал о Безликих и надеялся, что Рий заполнит пробелы в его знаниях. Советник не стал томить монарха долгим ожиданием и продолжил:

– Я поручаюсь за Него, Ваша Светлость. Вам не стоит его опасаться. Он тот, кто поможет нам все вернуть. Но есть проблема, которую по силам решить только Вам. Нам нужно определиться, что делать с ведьмами. У нас есть разбушевавшийся народ, который боится смены власти и драконов, которые сожгли несколько поселений и домов, а страх, как правило, затмевает разум. Пусть уже несколько дней драконов не видно, но люди все равно места себе не находят. Неопределенность порой сводит с ума. Мы должны что-то предпринять.

Август знал этот тон, как и то, что у Рия на все найдутся ответы, а это значит, что он уже давно все продумал наперед.

– Что ты предлагаешь?

Рий выждал недолгую паузу, а потом произнес, явно довольный собой:

– Раз с ведьм все началось, значит, нам нужно показать народу, что они больше не проблема. Посудите сами: жители империи решили, что ведьмы захватили власть и свели вас в могилу. Вы обязаны успокоить их, показать, что вы сильнее заклятых врагов и даже наделенных властью существ.

Август сразу понял, к чему клонит советник.

– Что сейчас с ведьмами?

– Их сутками сторожат гвардейцы. Все чахнут на глазах и практически все время спят. Служанки время от времени приносят им воду и еду, в которую подсыпают отраву, так что они такие же опасные, как и мухи, – усмехнулся советник.

– Сможем ли мы провести прилюдную казнь в таком состоянии? – ровным тоном спросил Август. – Я не привык расправляться со слабыми женщинами. Не уверен, что мне позволит совесть.

– Возможно, стоит просто их добить? – осторожно предложил Рий.

Август нахмурился.

– И кем тогда я буду в глазах своих людей? Деспотом, который добивает слабых женщин? Кто будет уважать такого правителя?

– Ваша Светлость, простите меня за то, что я сейчас скажу, но это не слабые женщины, а ведьмы, которые чуть не свели Вас в могилу, – осторожно попытался урезонить монарха Рий, но Август поджал губы и нахмурился, показывая, что ему явно не по душе предложение советника. У него тоже есть совесть, как и честь. И ведьмы отличаются от остальных только наделенными от природы необыкновенными способностями. Они тоже любят и чувствуют. Марена, к примеру, отличалась от Аланы и ее клана, ни разу его не предала и помогала ему.

После паузы Рий продолжил:

– Понимаю, как Вам не просто принять такое решение, Ваша Светлость. Ведьмы умеют втереться в доверие. Они плетут интриги, нагло лгут, идут по головам и любой ценой добиваются своего. Одна из них едва ли не свела с Вами счеты, не забывайте об этом.

Август поднялся с места, пусть ему это далось с большим трудом. Ему бы сейчас прилечь на кровать и поспать несколько часов. Только вот злость переполняла его с головы до ног и придала ему немного сил.

– Не смей разговаривать со мной как с ребенком! Ты забываешься!

– Простите, Ваша Светлость, – опустил голову Рий, жестом показывая, что раскаивается за свое поведение, хотя на самом деле он не боялся правителя.

Успокоившись, Август сел в кресло.

– Я хочу еще раз поговорить с Аланой. Прикажи привести ее сюда к обеду.

Глаза Рия расширились до размера монет.

– Не думаю, что это хорошая идея, Ваша Светлость, – пробормотал советник.

– Мое решение не подлежит сомнению! – уверенно произнес император.

– Как скажете, Ваша Светлость, но могу ли я кое о чем Вас попросить?

Август терял терпение. Он не оправдал ожидание отца, чуть не испортил то, что его предки выстраивали годами, пролив столько крови и пота, а кроме того, его никто не уважал, даже собственный советник.

– О чем, Рий?

– Мы с Безликим будем присутствовать при вашей встрече, чтобы ведьма снова не запудрила Вам мозги. Пожалуйста, не думайте, что я в Вас сомневаюсь. Дело совершенно в другом. Мы однажды уже едва ли не потеряли Вас. Мы не можем так рисковать.

– Я согласен, – без колебания ответил Август. По крайней мере, это предложение казалось ему разумным.

Глава 2. Сломленная

Въевшаяся под обломанными ногтями грязь, вперемешку с засохшей кровью, больше не выводила Алану из себя. С тех пор как Август запер ее здесь, она хваталась за любую ниточку, пыталась убедить себя в том, что это просто злая шутка, а император с минуты на минуту вернется за ней и выпустит отсюда. А если нет, то ее сила чудесным образом вернется, и тогда она выберется из этой кладовки и поквитается с ним. Но ни первого, ни второго до сих пор не произошло, и пусть Алана провела здесь всего несколько дней, ей казалось, что эти мучения длятся уже целую вечность, наедине с крысами, которые как будто уже и не боялись ее вовсе и внаглую доедали оставшиеся припасы еды. Алану уже тошнило от фасоли, вяленого мяса, сухарей и компота. Эту еду, конечно же, не сравнить с изысканными блюдами, которыми она наслаждалась еще не так давно. Все то, что она хотела принести сестрам, она уже давным-давно выпила и съела, и не могла винить себя за это.

В углу снова пропищали грызуны, а Алана сидела с выпрямленными ногами, облокотившись спиной о стену и хрустела пальцами. В какой-то момент она начала легонько биться головой о стену и прокручивала в уме произошедшее. Почему все полетело к бесовым отродьям под хвост? Она ведь все спланировала до мелочей, так долго рвалась к власти! Но в голове уже всплыл ответ: «Ослепленные жаждой власти многого не замечают. Тебе не стоило отпускать контроль раньше времени. Если приняла решение взвалить на себя такую ношу, то прими это с честью и достоинством, а не ведись на роскошные платья, балы и изобилие вкусной еды!»

Этот урок Алана усвоила сполна и поняла, что если в ближайшее время никто не явится за ней, то она присоединится к праотцам. Ведьма чувствовала, как сил в теле осталось катастрофически мало, а надежда и вовсе выпорхнула из нее, словно птица в открытое окно. От бессилия хотелось выть, но Алана не стала, а лишь тяжело вздохнула. Все равно это ничем не поможет.

В какой-то момент ведьма свернулась на полу калачиком и закрыла глаза. Когда послышался звук открываемой двери, она списала это на галлюцинации. Она умирает и слышит то, чего жаждет. Наверное, так это происходит.

– Вставай, ведьма, император желает тебя видеть.

На лице Аланы заиграла слабая улыбка. Какой прекрасный, сладкий сон! Она так и лежала на месте, пока кто-то грубо не подхватил ее с двух сторон, не сомкнул на руках металлические браслеты и не поволок куда-то. Алана приоткрыла глаза и сквозь узкие щелочки увидела, как двое гвардейцев тащат ее к выходу. Сопротивляться она не могла, как и идти из-за бессилия и слабости, а потому просто доверилась судьбе. Неужели Август действительно смилостивился над ней и желает ее видеть? Она не ослышалась?

У лестницы один гвардеец взял ее на руки и нес так до тех пор, пока не ступил на последнюю ступеньку. В коридоре ей пришлось переставлять ноги самостоятельно, время от времени спотыкаясь и пытаясь неуклюже не рухнуть на пол.

Алана прикинула в уме, что происходит. Ноющее тело, как и кандалы из специального металла с нежно-розовой пыльцой от колдовской силы, говорило о том, что она до сих пор жива. Ведьма усмехнулась. Август, как и все остальные во дворце, видимо, считал, что она до сих пор владеет ведьминской магией, а значит, боится ее. При других обстоятельствах она подумала бы, что ей это на руку, но только не сейчас. В данную минуту она не сильнее новорожденного котенка. По сути, даже соблазнить монарха вряд ли сможет. Ей бы для начала привести себя в порядок, но кто ей позволит?

Стоило подумать о сестрах и о том, что с ними сделал император, как под ребрами молниеносно заныло. Она подвела их, и неизвестно, увидятся ли они вообще когда-нибудь. Рубикон по-прежнему молчал, и та самая невидимая внутренняя нить просто-напросто исчезла, как будто не было того самого Отбора и все связанное с чешуйчатыми ей померещилось. И все же, несмотря ни на что, Алана решила взять себя в руки и поискать плюсы в сложившейся ситуации. Она уже не в кладовке, а это значит, что есть шанс спастись. Какой-никакой, но есть.

***

Алане казалось, что этим длинным коридорам нет ни конца ни края. Каждый шаг давался с таким трудом, что ей приходилось прикладывать усилия, чтобы переставлять ноги. Гвардеец позади подталкивал ее в спину и приказывал шевелить ногами, но Алана и так делала все, что могла. Наконец-то коридор закончился, впереди показалась лестница. Гвардеец снова поднял ее на руки, и Алана прикрыла глаза от приятного ощущения. Она не помнила, когда в последний раз кто-либо заботился о ней. Ясное дело, что гвардеец нес ее на руках не из любви к подлой, коварной ведьме, а потому что видел ее состояние и не желал томить императора в ожидании. Приказ есть приказ.

Когда мужчина поставил Алану на ноги, она огорченно вздохнула, потому что дальше ей, по всей видимости, снова придется идти самой, а потом осмотрела, на каком этаже находится. Ее вели в тронный зал, это и так ясно, особенно если учесть, что в начале этого коридора она сама приказала поставить зеркало в полный рост. Удивительно, что Август до сих пор его не убрал.

Алана шагнула вперед и посмотрела на свое отражение. Пораженная и изумленная, ведьма застыла на месте, как вкопанная. В кого она превратилась за последние дни? Еще недавно ее кожа блестела от невероятного ароматного мыла и лучших по всей империи средств для тела, она носила роскошные наряды, чувствовала себя властительницей мира, и что теперь? Оборванка с грязными космами, ободранными ногтями, призрак когда-то сильной ведьмы. По ночнушке и вовсе не скажешь, что она когда-то была белой.

Мда уж, в таком состоянии Август точно не соблазнится, и похоже, она мало что может сделать. «Не торопись с выводами. Ты не окоченела в кладовой, уже хорошо! Думай, отмечай каждую деталь. Борись, в конце концов!» – успокаивала она саму себя.

Когда гвардеец позади подтолкнул ее идти, Алана покорно последовала за стражником, шедшим впереди. Ей казалось, что шли они целую вечность, но затем увидела знакомые двери, которые стража отворила перед ее носом, и Алана вошла в тронный зал. «Что будет, то будет, но я все равно постараюсь что-нибудь придумать!»

Глава 3. Вердикт

От приторно сладкого запаха желудок Аланы скрутило тугим узлом. Ее едва ли не стошнило, а может, все дело в какой-то хвори, которую она умудрилась подхватить в кладовке? Роскошь тронного зала тронула ее за живое, и на глаза навернулись непрошеные слезы, которые она тут же смахнула с лица. Еще чего, чтобы окружающие видели ее сломленной. Хотя это и так видно. Алана задрала голову повыше и выпрямила спину, шла подобно императрице. Вряд ли Август проявит милость по отношению к ней, но мизерная, призрачная надежда шептала ей на ухо, что еще не время сдаваться. «Пока ты жива, нужно бороться за себя и свою жизнь!»

Что Алану удивило, так это то, что в тронном зале не было народа. На троне восседал Август в какой-то вычурной и с виду тяжелой, не по размеру одежде. Но император и виду не подавал, что ему некомфортно. По правую от него руку стоял советник Рий, умудрившийся сбежать, когда она пыталась переманить его на свою сторону, а по левую и в нескольких шагах находился некто, выделяющийся своим видом.

Алана не сразу сообразила, кто он. Внешне человек, но по его колючему, проникновенному взгляду, манере держаться и придорожному балахону, который мужчина почему-то до сих пор не снял, она сделала вывод, что он не так прост, как кажется. Одежда на незнакомце чистая, выстиранная. Значит, он не стал переодеваться во что-то другое. И то, как он смотрел на нее… Алана в это время хотела сквозь землю провалиться. Взгляд незнакомца проникал в самую душу, запускал оторопь мурашек по всему телу, читал ее насквозь. Неужели ведьмак? Или тот, кого она и сестры ждали? Додумать она не успела. Август заговорил.

– Посмотри на меня, – император старался говорить так, чтобы женщина перед ним дрожала от страха. Однако, Алана даже не вздрогнула. Первое время она смотрела мимо монарха на незнакомца, а потом, осмыслив, что Август все еще может быть ей полезен и именно от него зависит, останется ли она в живых или нет, послушно посмотрела на него. – Как считаешь, для чего я тебя позвал?

Раздражение завладело ведьмой с ног до головы. Сейчас она всем сердцем желала одного: снять с себя эту ночнушку, смыть пот, грязь, паутину и не пойми что еще липкое на ее ногах и руках, привести волосы в порядок, насытить желудок сытной, вкусной едой и лечь спать. Но, конечно, монарх сделает все это ради нее. Если, конечно, она ему не безразлична. Алана долго его обрабатывала и в глубине души надеялась, что Август ее пощадит и отпустит. Завербовать монарха она больше не может, дар до сих пор так и не вернулся, а страх за сестер оглушительно стучал громче стука ее сердца.

– Ты ответишь за свой поступок, за все, что совершила, ведьма, – прошипел Август, как змея. И от переполняющей его ярости Алана поняла, что он не шутит. Дело дрянь! Мизерная, призрачная надежда, что Август ее пощадит, вдребезги разлетелась на хрустальные осколки.

Интуиция подсказывала, что сейчас ей лучше всего молчать, но она не сдержалась. Этот наделенный властью человек перед ней уже все решил. Она проиграла, а он выиграл, и теперь ей предстоит поплатиться за это. Алана набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– С какой целью я тогда здесь? Не лучше ли оставить меня и дальше гнить в той сырой кладовке? – на последних словах из ее рта вырвался грудной кашель, а сама Алана пошатнулась на месте. Ее колотил озноб, и только сейчас она осознала, что вдобавок ко всему еще и заболела. Собственно, этого стоило ожидать. Она несколько дней провела в такой сырости, еще и рядом с разносчиками заразы. Только вот раньше Алана считала себя настолько сильной, что ведьминский дар за считанные минуты исцелял все недуги. Кроме того, отвары вмиг ставили ее на ноги. Она вообще не помнила, чтобы у нее когда-нибудь обострялась какая-либо болезнь. Но сейчас все признаки простуды, а может и чего-нибудь посерьезнее, налицо, как и тот факт, что ее лихорадило. Капельки пота бусинками покрыли ее лоб, и пусть Алана сейчас не видела своего отражения, но чувствовала, что побледнела, как смерть.

– Я хотел увидеть тебя перед тем, как оглашу свой приговор. Но для начала мне нужно знать, раскаиваешься ли ты в содеянном?

Рий что-то прошептал на ухо Августа. Советник, император, как и мужчина в придорожном балахоне, не спускали с нее глаз. Алана не выдержала этих мучений – гнев, вперемешку с захлестнувшей ее с ног до головы яростью, взяли над ней вверх, придали сил. Ведьма дерзко заявила:

– Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не добила тебя сразу же. Проблему нужно решать одним взмахом, пока она не превратилась в оружие против тебя! Я проявила своеволие, решила, что ты можешь быть полезен, а ты как был дураком без грамма ума, так и остался им! – Алана и сама поразилась тому, как легко сорвались с ее языка слова, но терять нечего. К тому же, ведьму лихорадило так, что иногда ей казалось, что она спит и встреча с монархом ей просто мерещится. Ее глаза предательски закрывались, но Алана нашла в себе силы прикусить изнутри щеку. Это немного отрезвило.

Ведьма увидела, как ее слова разозлили монарха. Он смотрел на нее так, словно пытался сжечь одним лишь взглядом. Но он не ведьмак, так что этого от Августа не стоило ожидать.

– Ты будешь прилюдно казнена, – отчеканил каждое слово император. – Сегодня на закате солнца!

Алана даже не вздрогнула. Стоило монарху произнести первые слова, и она уже поняла, что не стоит даже стараться произвести на него впечатление. Он в своем уме, а она причинила ему столько боли, что этот мужчина вряд ли ее помилует. На самого Августа и его душевные муки ведьме совершенно плевать, ее больше беспокоило то, что она слаба настолько, что напоминала самой себе бесполезную груду костей. А ей стоило бы бороться, сражаться, искать выход из сложившегося печального положения.

В данную минуту Алана проживала свой самый большой страх. Она больше не обладала ведьминским даром, неизвестно, что с сестрами, и Рубикон до сих пор не произнес в ее голове ни слова. Алана осталась одна, и помочь ей некому. Неужели она превратилась в никчемную людишку? «Тогда, может, действительно лучше отправиться к праотцам?» – прокручивала она в голове мысль.

Август ждал на лице ведьмы хотя бы какую-то эмоцию: страх, панику, тревогу, ужас; но на ее лице ни один мускул не дрогнул, как будто ей совершенно все равно за свою жизнь. Боль внутри монарха так и разъедала его живую плоть. Его предали и чуть не убили, а виновная ничуть в этом не раскаивается, а потому он заявил:

– Сначала я казню твоих сестер прямо у тебя на глазах, а следом и тебя! Каждая ведьма в империи будет сожжена! Вам не место среди людей. Вы приносите одни лишь страдания! – ярость сочилась в каждом слове монарха, и на последних словах он повысил голос.

От этих слов Алана вздрогнула, чем порадовала императора. Пусть ей будет больно так же, как и ему! Может, тогда в его душе и сердце наконец-то затянется рана?! Он не задумывался о существовании в империи ведьм с благими намерениями, знахарок, травниц, но сейчас желание расправы с этой падалью настолько затмило его здравый рассудок, что он считал своей обязанностью покончить с коварными женщинами, обладающими ведьминским даром.

– Увести ее! – громко приказал Август гвардейцам, и стражники повели Алану на нижние этажи, где так же холодно, как и в кладовке.

Глава 4. Встреча с Безликим

Темница мало чем отличалась от места с припасами еды, которые Алана делила с писклявыми грызунами, действовавшими ей на нервы. Но был один большой плюс. Здесь, за решеткой, тишина действовала на нее умиротворяюще. От черствой, заплесневелой лепешки и мутной воды в миске, подходящей больше для собаки, чем для человека, ведьма издала смешок. Еще не так давно все это находилось в камерах ее пленников, а теперь она и сама стала жертвой.

Поверить во все происходящее было невероятно трудно, как будто это всего лишь кошмар, и стоит проснуться, и Алана наденет свое роскошное платье, выйдет к сестрам на завтрак и по-прежнему будет чувствовать себя властительницей мира. Только вот жестокая реальность, как и обломанные ногти с грязью и запекшейся кровью, говорила об обратном – она все потеряла, как и своих сестер, которых в скором времени казнят у нее на глазах. Алана даже не думала, что ей станет так больно от этого осознания.

Неужели чуда не произойдет? Может, драконы все-таки помогут или кто-нибудь еще? Призрачная надежда о спасении вновь замаячила у нее перед глазами, но затем она ощутила на своих щеках предательские, злые слезы. Горькое осознание грядущего острой, ядовитой стрелой пронзило ее насквозь. Никто не спасет, никто не поможет. Она сделала свой выбор, как и весь клан, и это вскоре оборвет их жизни.

Изо рта вырвался очередной приступ кашля. Алана обняла себя руками, чтобы унять дрожь. В любом случае ее ждет встреча с праотцами. Если по какой-то счастливой случайности ее не казнят, она скончается от хвори. Ей нужен лекарь и целебный отвар, но вряд ли кто-то станет лечить столь коварную пленницу.

Во-первых, Август не позволит, а во-вторых, ее до сих пор боятся, а лекари-простолюдины, обычно излишне добродушны и наивны, боятся ведьм и даже слушать не станут задушевную историю о том, что ее ведьминский дар неожиданно куда-то исчез. В какой-то момент она закашляла так сильно, и это продолжалось так долго, что Алана мечтала, чтобы ее мучения оборвались прямо сейчас, и даже не заметила, когда возле нее оказался гость.

Откашлявшись, Алана с трудом облокотилась спиной о стену и посмотрела прямо перед собой. Сначала пленница решила, что это галлюцинация, но фигура приближалась до тех пор, пока не оказалась рядом. От него пахло свежестью и ароматными фруктами. Незнакомец в придорожном балахоне, тот самый, которого она видела рядом с Августом, сел слева от нее, повторив ее позу: согнул ноги в коленях и скрестил руки на груди.

– Тебя послал император? – хрипло и с трудом произнесла Алана, вперемешку с кашлем.

Из носа текло, и пришлось вытирать его грязной, тоненькой ночнушкой.

Мужчина, чью внешность Алана не могла рассмотреть, хмыкнул, а затем прошептал два слова, которые она с трудом расслышала: то ли «Хромэ Карэ», то ли «Хомэ Манэ». В любом случае, подобного заклинания, если дело в нем, Алана никогда раньше не слышала, несмотря на свой богатый ведьминский опыт. Но что удивительно, приступ кашля молниеносно прошел. Затем мужчина поднес к ней свою правую ладонь, провел в воздухе какой-то знак, после чего прикоснулся к ее горлу и снова что-то прошептал, но уже беззвучно. Алана не сводила глаз с его руки, но поняла, что хворь покинула ее тело, и теперь она чувствует себя намного лучше.

– Так ты тот, кого мы ждали? Ты Безликий? – спросила Алана уже увереннее и обрадовалась, что чувствует себя здоровой. Кто бы ни был перед ней, а он ее исцелил. Значит, он на ее стороне?

– А ты догадливая, ведьма, – улыбнувшись, произнес спаситель и посмотрел на нее. Откинув капюшон, Алана смогла рассмотреть мужчину как следует: короткие темные волосы, щетина на подбородке, карие с золотыми крапинками глаза. Высокий и худой. Тогда в тронном зале из-за ужасного самочувствия она лишь ощущала его пронзительный взгляд и чье-то потустороннее присутствие внутри себя, но теперь могла запомнить черты лица этого мужчины. – Называй меня Орлиным Глазом.

– Зачем ты здесь, Орлиный Глаз? – с нескрываемым интересом в голосе спросила Алана. – Вряд ли ты исцелил меня для того, чтобы отвести на казнь.

Безликий улыбнулся и кивнул.

– Все верно, я не имею к казни никакого отношения и не прислуживаю пустоголовому болвану.

Алана удивилась, а когда осознала слова Орлиного Глаза, на ее лице и вовсе расцвела улыбка.

– Так ты все-таки пришел нам помочь? – обрадовалась Алана, и надежда яркой вспышкой загорелась внутри нее.

– Я полагал, что пришел на ведьминский зов, но оказалось, что я получил весть от советника императора.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Я никому не подчиняюсь, ведьма, не исполняю ничьи приказы. Я сам по себе и намерен выбирать сам, чью сторону занять и кому помочь.

– Тогда что тебе от меня нужно? Зачем ты меня исцелил?

– Видишь ли, я столкнулся с той, кто когда-то была в вашем клане.

– С кем? – нахмурилась Алана и пыталась сообразить, о ком говорит Орлиный Глаз. – С Круаной? С Янорой? Вряд ли ты имеешь в виду Марену, она никогда не была частью нашего клана, – поток слов так и лился из Аланы бурной рекой.

Безликий поднял руку, жестом велев замолчать, и Алана послушалась.

– Имя «Алия» тебе о чем-то говорит? – Безликий конечно же знал. Это, скорее, риторический вопрос, и ответа на него не требуется.

– Неужели она до сих пор жива? – нахмурилась Алана. – Подумать не могла, что она настолько живучая!

– На удивление, более чем, – произнес Орлиный Глаз, и в его словах Алана распознала настороженность. – Знать тебе всего не обязательно, но она может стать угрозой, а ты и твои сестры знают ее слабые места.

– И что? – Алана наклонила голову к плечу.

– Я предлагаю тебе сделку.

Алана затаила дыхание.

– Я повлияю на пустоголового болвана и никто никого не казнит.

Алана моргнула.

– А что взамен?

– Для начала тебе и твоим сестрам нужно вернуть свою силу и рассказать мне все об этой девчонке. Грубо действовать нельзя, нужно хитрить, а ты в этом лучшая.

Алана просияла и протянула Орлиному Глазу руку.

– Идет! – сказала она и даже не задумалась над тем, как вообще возвращать свою силу и получится ли?

Затем из ниоткуда, прямо в воздухе, перед ее лицом появился кинжал, опустился ниже и одним взмахом исполосовал ее ладонь. Секунды перетекли в минуты. Миг, второй, и раны затянулись, а рубцы покрылись чернилами. Она дала клятву, и теперь назад пути нет.

Глава 5. Сделка с дьяволом

Шелковое платье ощущалось таким тяжелым, что стало невыносимо дышать. Хотелось содрать с себя одежду и кинуть ее в кострище. Температура в апартаментах не изнуряла излишней духотой и не испытывала на прочность холодом, но Марену беспокоило то, что в соседнем помещении жила та, что проткнула мелкими иглами ее более-менее обретенный за последнее время покой и наслаждалась ее мучениями. Что нужно богам, чародейница понятия не имела, как и то, зачем Коин открыл порталы в мир простолюдинов. Куда исчезли Амброуса и остальные драконы?! Что с остальными чешуйчатыми? Арония обещала рассказать ей все, как и помочь вернуть драконицу, но в последнее время у Безликой хватало своих забот. Марене оставалось лишь набраться терпения. Ее тиранша уже стала для нее как родная, как неотделимая от нее часть тела, и сейчас в груди, как и в области живота, ощущалась чернильная, как ночь, черная дыра.

– Опять витаешь в своих мыслях, – невесомый, как нежное перо, поцелуй обжег кожу. По телу Марены пронеслось полчище мурашек.

– Скорее, продумываю план наперед, – между ее бровей пролегла хмурая складка.

Манулар оторвался от поцелуев и серьезно посмотрел на любимую.

– Что ты задумала? – осторожно спросил он.

– Еще ничего, но если Арония в ближайшее время не расскажет, куда Коин перенес Амброусу и как ее вернуть, я буду вынуждена сама заняться ее поисками.

– Не думаю, что это хорошая идея, – осторожно начал Манулар. – Ты до сих пор не восстановилась после нашего ритуала. Давай немного подождем? Мне нравится, что в последнее время ты стала смелее, но все же не стоит забывать, что помимо нас есть куда более могущественные создания, которым по силам вернуть все как было, – на последних словах Манулар заправил за ухо Марены выбившуюся темную прядь. Глаза чародейницы сейчас сверкали, как два сапфира.

– Неужели ты смирился с тем, что стал простым смертным? – удивилась Марена. Еще недавно ему было больно это осознать.

– Можно сказать и так. Мне до сих пор непривычно, что я не всемогущ, как раньше, но при этом я стал, как бы тебе это объяснить, более свободным и живым, что ли. К тому же, я не совсем человек. Наша брачная связь способна творить настоящую магию, – он указал на татуировки на ее лице. Они покрывали все его тело, как и тело Марены.

Марена промолчала и не сводила жадного взгляда с Манулара, который натягивал на голое тело белоснежную тунику с золотым поясом и шелковые штаны с узорами.

– Нам пора позавтракать и поговорить с Безликой. Если тебя беспокоит вопрос с драконами, нужно все прояснить.

Марена кивнула и обняла себя руками.

– Что такое? – спросил Манулар.

– Я не горю желанием выходить отсюда, – заявила Марена, – но поговорить с Аронией нужно.

Почему Марена предпочитала остаться в их апартаментах, Манулар не стал спрашивать. Последние несколько дней она провела именно здесь, лишь изредка покидая жилище, как будто опасалась с кем-то встретиться, и Манулар все прекрасно понимал. С братьями он не общался. Если кто-то из троицы нарочно задевал его плечом или пересекался в Ашанаре, Манулар делал вид, что они не знакомы. Игнорировал он и Рулану. Манулар уже давно для себя все решил. Не важно, кто он: бог или простой смертный. Все произошло именно так, как должно было, но сейчас, когда Марена простила его и у них наконец-то все более-менее наладилось, он не стал бы бороться за бессмертие.

– Мне неприятна сама мысль, что они живут рядом с нами, и я понятия не имею, какой в этом смысл. Неужели за три дня нельзя было подобрать себе другой дом? Тебе не кажется, что они это делают специально, чтобы позлить меня?

Манулар тяжело вздохнул. Он поправил на себе одежду, подошел к любимой, нежно взял ее лицо в свои ладони и прошептал:

– Подлецы бывают как среди людей, так и среди богов, не забывай об этом. Мои братья, как и Рулана, получают удовольствие, играя на чувствах, в этом я с тобой согласен. Только вот не вижу смысла бегать от них. Поверь, это лишь доставит им большее удовольствие и распалит в них желание доставать тебя.

– И что же ты предлагаешь? Делать вид, что все прекрасно? – вспылила Марена. – Закрыть на все глаза и улыбаться этой чертовой четверке?

Манулар прыснул от смеха.

– «Чертовая четверка» звучит вполне справедливо! Это прозвище им здорово подходит.

Только Марена не разделила его веселья. Тогда Манулар вздохнул и вновь стал серьезным.

– В конце концов, моим братьям надоест вести себя как придурки, не думаю, что и Рулана продержится слишком долго. Иногда достаточно просто поменять отношение к ситуации. Мы понятия не имеем, зачем они здесь, общались ли они с Коином, и если да, то что тот им обещал. Что-то мне подсказывает, что есть какое-то соглашение, клятва или что-то еще. По крайней мере, сама посуди, за последние три дня они не разнесли мир вдребезги и ведут себя вполне спокойно.

«Знать бы только, что им действительно нужно и зачем они здесь». В уме Марены уже несколько дней кленовым осенним листом кружился ответ, но она пыталась его зарубить на корню, вытравить из себя, не думать. «Они пришли за ним, за Мануларом. Они хотят забрать его у меня, вернуть». Это осознание раз за разом отравляло ее плоть, оставляло невидимые незаживающие раны. Неужели все происходит на самом деле? Она уже потеряла Амброусу, неужели коварная, подлая четверка заберет его у нее?

Марена втянула носом воздух и забыла о том, что после их совместного ритуала муж теперь мог с легкостью слышать ее мысли. Благодаря Амброусе она научилась ставить щит, но сегодня забыла об этом.

– Я им этого не позволю, – твердо заявил Манулар, серьезно глядя на Марену. – Посмотри на меня! – он легонько коснулся подбородка жены и приподнял ее голову. – Не забывай, что у меня тоже есть свое мнение. Только я решаю, как мне дальше жить, а главное, где и с кем. Так что, если твое предположение верно, они зря сюда пришли. Хотя что-то мне подсказывает, что они прекрасно жили без меня и есть другая причина, почему они здесь.

Марена задумалась над словами Манулара, осознала, что он прав, и немного расслабилась. В конце концов, на данный момент ее больше беспокоит исчезновение Амброусы и остальных драконов, а не выскочки-боги, которые питаются человеческими чувствами, а в особенности – страданиями. И пусть они сильнее нее, но в мире важен абсолютно каждый, и она сможет постоять как за себя, так и за все, что ей дорого!

Стук в дверь удивил и насторожил Марену. Убедившись, что Манулар одет, она за считанные секунды открыла дверь, понадеявшись, что ее навестила Арония с хорошими новостями, и с трудом удержалась, лишь бы ее челюсть не отъехала вниз. Рулана стояла в ярко-красном платье с двумя заплетенными длинными косами и смотрела на них как на лучших друзей.

– Я подумала, что втроем будет веселее на завтраке. Одной как-то скучно. Не составите компанию?

***

Манулар и Марена проигнорировали предложение нахалки, но та как будто насмехалась над ними и следовала по пятам. Наконец, оказавшись в столовой, Манулар и Марена заняли свободные места среди ашанаравцев. Большинство предпочитало завтракать на свежем воздухе, во внутреннем дворе, но с тех пор как Амброуса исчезла, Марена винила себя в этом. Она потеряла лучшего друга. Аронии, как и остальных Безликих, чародейница здесь не нашла, так что кусок в горло не лез.

Она знала, что еду для них готовят не поварихи, а обычные люди, которые учатся этому навыку, и все же запахи и вкус яств сводили с ума.

Марена смотрела на тарелку с красиво выложенными на ней листьями салата, мидиями, креветками, овощами и кедровыми орехами, заправленными кисло-сладким соусом. Манулар с огромным аппетитом доедал свой завтрак, как и ашанаравцы. На длинном столе также стояли тарелки с жареной бараниной, свининой и ягнятиной, и еду расхватали за считанные минуты. Рулана сидела по другую сторону стола. Она, как и Марена, не прикоснулась к еде, а лишь с интересом рассматривала все и принюхивалась, словно пес. У Марены резко пересохло в горле, она отпила из кружки травяной напиток, а потом поднялась со стола, чтобы отойти в уборную.

Дома в Ашанаре были выбиты в скале, а внутри все радовало глаз подобранным по вкусу интерьером, уютом и всеми удобствами. Уборная встретила Марену тишиной. Круглые, как чаши, раковины с удлиненным краном, большие зеркала в искусной раме, пол из камня, приглушенный свет напоминали скорее пещеру, но необычную.

Стоило Марене справить нужду, как она тщательно вымыла руки и краем глаза заметила возле себя фигуру.

– Долго будешь от меня бегать? – тоненьким голосочком пропела Рулана. – Боги не любят непослушания, – нахалку явно забавляли собственные слова.

– Ты слишком высокого о себе мнения, если думаешь, что все вращается только вокруг тебя одной!

Рулана изменилась в лице.

– А не думала ли ты, что я знаю то, что тебя интересует? Так что ты могла бы быть повежливее.

Марена посмотрела на нее в отражении зеркала.

– Ты не заслужила к себе вежливого обращения. И мне не интересно, что ты скажешь. Для меня ты самая обыкновенная лгунья, так что лучше оставь меня в покое, – выпалила Марена и ощутила в теле легкость и радость. Наконец-то она высказалась, пусть даже перед ней стояла богиня, которая могла наказать ее за подобные дерзкие слова.

– Я в курсе, где твоя Амброуса, как и остальные драконы. Знаю об условиях сделки с Коином и подслушала план братьев твоего муженька, – последнее слово Рулана выплюнула. – Не обязательно враждовать со мной, Марена. Я могу оказать немыслимую пользу взамен за плату.

Чародейница не могла поверить своим ушам. Неужели после всего, что натворила эта дрянь вместе с братьями Манулара, она на что-то надеялась?! Конечно, Марену так и подмывало согласиться на предложение нахальной богини, но гордость и самолюбие все же перевесили чашу весов.

– Мне ничего от тебя не нужно, Рулана, – отрезала Марена, развернулась, направилась к выходу из уборной и удивилась, когда Рулана последовала следом.

– Ты можешь долго ждать, пока Безликие тебе помогут. Но правда в том, что никто из них не знает всей правды, а я – да! Так что, если тебе действительно дорога драконица, то все-таки стоит пойти со мной на сделку. Поверь, чем дольше пленники пробудут в Забытьи, тем больше шансов, что они никогда больше не вернутся обратно.

Марена застыла на месте и почувствовала себя твердой скалой. Страх ядом растекся по всему телу, у нее перехватило горло. «Забытье? Это что еще такое? Драконы в мире мертвых или я не так поняла?»

– Говори! – прошептала Марена и осознала, что, кажется, попала в паутину коварного паука. Но она сделает все, чтобы спасти Амброусу, пусть даже пошла на сделку с самой настоящей дьяволицей в теле богини.

Глава 6. Гостья

Сидя на кровати, Янора согнула ноги в коленях и облокотилась на них подбородком. Требовалось все как следует обдумать. Мысли бродили хаотично, наносили удар за ударом, истязали, сокрушали. Кхар исчез, как и Рандомир, и ни Янора, ни Круана понятия не имели, куда они ни с того ни с сего делись. Ясно одно – произошло что-то серьезное, раз даже Окарон до сих пор не объявился. Они не слышали его обещанного зова, и страшная догадка ударила Янору под дых.

Тогда в лесу она спасла мужчину от гибели, потратила свои силы и чуть сама не отправилась к праотцам. Что, если этот случай испортил весь долго продуманный замысел Безликого, и из-за Яноры Кхар переместился в какое-то незнакомое место, откуда не может с ней связаться?! «Если, конечно, он вообще жив», – билась мысль на задворках памяти, словно птица в силках.

И все же, несмотря на душераздирающий страх и гнетущую печаль, сдаваться Янора не собиралась. Она не из тех, кто опускает руки. Янора обязательно узнает правду и вернет своего дракона, как и дракона сестры! А если повезет, то и остальных крылатых тоже!

Янора до последнего верила, что Кхар жив, как и Рандомир. Не могут ящеры так легко покинуть этот мир. Они наделены завидной мудростью, невероятными способностями и живут тысячелетиями. И пусть они не бессмертны, но Янора до последнего верила, что их загадочное и странное исчезновение – всего лишь ошибка, которую можно исправить!

– Выпей, это поможет, – ровным тоном произнесла Круана. Внешне сестра оставалась спокойной и невозмутимой, но Янора знала, что она тревожится за Рандомира не меньше, чем сама Янора за Кхара. Ведьмы столетиями жили без драконов, но стоило связать себя с ними невидимыми, крепкими узами, и чешуйчатые до конца дней проникли в их сердца, стали неотделимыми от них, словно часть тела. И внутри что-то невыносимо ныло, рана кровоточила и никак не затягивалась.

Янора привыкла к отварам Круаны. Чем сильнее слезились глаза от вонючей жижи, тем целебнее было пойло. Это не отличалось запахом тухлятины, приторной сладостью и кусочком жира на поверхности, образуя белую противную на вид корку. В иной раз Янора скривилась бы, набрала полную грудь воздуха, чтобы не дышать, но на этот раз выпила все залпом и даже не поморщилась. Даже невыносимо невкусный напиток не смог хотя бы на секунду вывести ее из странного состояния. Как будто утратился смысл жизни, тело находилось под какой-то тяжестью, словно под невидимым меховым колючим одеялом. Силы просто утекли, как песок сквозь пальцы. И в глубине души Янору это пугало, поскольку она еще никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.

Она блуждала коридорами своих мыслей и пыталась разгадать причину исчезновения драконов. Не стоило тогда спасать того незнакомца в лесу. Янора чувствовала всем сердцем, что это ошибка, за которую она поплатится. Что, если боги наказали ее за это? Но тогда почему исчез и Рандомир? Нет, здесь что-то не складывается. Дело в чем-то другом!

– Вот увидишь, пара-тройка дней, и будешь как новенькая, – слабая улыбка играла на губах Круаны. Она старалась вести себя как ни в чем не бывало, скрывала от сестры свои истинные чувства. За долгие годы своей жизни Круана научилась достаточной стойкости и смирению, и мало что могло вывести ее из себя. По крайней мере, так казалось с виду. На самом деле она горевала, как и остальные, пусть и наедине с собой. – Я добавила бузину и кедровый орех.

Янора наконец-то перевела взгляд на сестру и улыбнулась, хотя аметистовые глаза по-прежнему оставались серьезными и печальными.

– Спасибо, мне уже лучше, – тихо произнесла она, и это первое, что Янора сказала за последние три дня с тех пор, как пыталась связаться с Кхаром и не услышала его в ответ.

– Ты отдала слишком много сил, теперь нужно себя поберечь, – заботливо продолжила Круана. – Не стану спрашивать, кто он, просто попрошу тебя кое о чем, – Круана прикоснулась к руке сестры.

Янора не сводила с Круаны аметистовых глаз и уже знала, о чем та попросит.

– В следующий раз первым делом подумай о себе. И обо мне, – на последних словах Круана отвела взгляд в сторону. – Кроме тебя у меня никого нет. Еще минута промедления, и я бы ничем не смогла тебе помочь. Я ничего не имею против помощи людям, наш дар требует от нас этого, но иногда бывают случаи, когда лучше пройти мимо. Знаю, с моей стороны это звучит грубо и жестоко, но иногда просто нужно позволить чему-то случиться.

В глазах Круаны плескался всепоглощающий колодец тревоги, дна которого не видно.

– Прости, – прохрипела Янора. – Обещаю в следующий раз думать головой и больше не пугать тебя.

Круана кивнула, и морщинки на ее лице слегка разгладились, а изо рта вырвался вздох облегчения. Ответ сестры ее успокоил и порадовал.

Какой-то отдаляющийся звук по ту сторону насторожил обеих. Янора сжала зубы до хруста. В случае нападения врага в таком состоянии она никак не сможет защитить себя и Круану, но сестра уже навострила уши, медленно подошла к углу кухни, взяла оттуда косу с острым, удлиненным металлическим наконечником и резко открыла дверь.

По сути, Круане не требовалось оружие, ей хватало и магической силы, в отличие от слабой Яноры, которая все еще восстанавливалась после своей опрометчивой выходки. Ведьма нарушила правило, ослушалась просьбы Безликого, и теперь остается только надеяться, что она быстро придет в норму и дар все-таки вернется. Одно то, что уже столько дней Янора чувствовала себя беспомощным щенком, – уже кара.

Из приоткрытой двери Янора видела все то же самое, что и Круана. Ярко мерцал ясно-синий портал, откуда мешком выпала смуглая женщина в странной одежде и с необычной прической, как будто не из этого мира. Непрошеная гостья встала на ноги и отряхнула кусочки травы и сухие листья со своего блестящего, вычурного, местами потертого золотого платья с красивыми складками чуть выше левого колена, оголяя стройные и при этом натренированные ноги. Большая тканевая роза из того же плотного материала придавала изысканности и утонченности ее наряду. Была бы возможность приобрести подобное платье где-нибудь в империи, пришлось бы щедро раскошелиться.

Короткие темные волосы обрамляли голову непрошеной гостьи, словно купол, как будто до этого она ходила со множеством мелких косичек и только недавно расплела их, готовясь к важному событию. Веки она покрыла светлыми тенями, острые скулы выделила каким-то средством, а пухлые губы накрасила пурпурным блеском. Она смотрела вокруг себя с неподдельным интересом, высоко подняв подбородок, всем своим видом показывая, что она высокого мнения о себе. К счастью для ведьм, следом за женщиной больше не последовало гостей. А это значит, что у Круаны больше шансов справиться с этой женщиной, если та представляет для них опасность.

Круана не сводила серьезного взгляда с непрошеной гостьи, в руках держала косу, скорее, для острастки, а сама уже применяла свою силу, несмотря на наставление Окарона. Пусть Безликий просил копить ее, невзирая ни на что, но все уже пошло не по плану, а защищаться им как-то надо! В любом случае, в обиду она их не даст! Кроме того, ведьминская интуиция подсказывала Круане, что произошло что-то непоправимое, иначе Безликий уже позвал бы их. «Если он жив!» – подумала она, но эту мысль тут же прогнала. Что-то ей подсказывало, что он мертв.

Гостья вальяжно, грациозно, как пантера, готовящаяся к прыжку, медленно направлялась к домику с двумя ведьмами, а Круана пыталась считать ее ауру и намерения. Только вот ведьма потерпела в этом поражение. Женщина в вычурном платье защитилась всеми ментальными щитами, которыми только можно, воздвигла прочную, крепкую стену.

«Кто же ты такая? Откуда прибыла? И что тебе надо?» – на миг запаниковала Круана и сильнее сжала в руках косу, однако гостья лишь усмехнулась, посмотрев на жалкое орудие.

– Что там? – спросила Янора, ожидая услышать от Круаны намерения этой женщины.

– Закрыта под семью печатями, – произнесла Круана, не сводя глаз с незнакомки.

Янора нашла в себе силы подойти к сестре и оценить женщину. Дорогая одежда, модная прическа. По всей видимости, бесстрашная и бестолковая, раз направляется не пойми к кому в дом. Люди разные бывают, могут от страха и заколоть, и глотку перерезать, а от ведьм так и вовсе лучше держаться подальше. Не каждая будет церемониться с чужаком, если чувствует угрозу. И все же гостья обладала каким-то необъяснимым магнетизмом и неопознанной силой. От таких лучше держаться подальше или же стать их союзником. Стань врагом, и потом проблем не оберешься.

– Кто ты и что тебе нужно? – без тени страха в голосе спросила Круана.

– Убери, это нам ни к чему, – насмешливо произнесла незнакомка, и ведьмы отметили обволакивающую нежность ее голоса и в то же время стальную уверенность. – Я пришла с миром.

Круана опустила вниз косу, но глаз с женщины не спускала.

– Владыка зовет вас обеих. Знаю, что вы на это скажете, но у меня есть предложение, от которого вы вряд ли откажетесь, – произнесла гостья, переводя поочередно взгляд карих глаз то с одной ведьмы на другую, то обратно.

– Мы не подчиняемся никакому Владыке, – вклинилась Янора.

– Именно поэтому он послал меня к вам на переговоры.

Ведьмы мельком переглянулись между собой. Эта гостья даже разговаривала как посол кого-то важного, а одета была и вовсе богаче императора, и если уж на то пошло, Аланы, которая приказала портному сшить для нее самые лучшие наряды. Даже они сильно уступали одеянию гостьи.

– Говори, зачем пришла, – Круана начинала терять терпение, но внешне оставалась невозмутимой.

– Владыка может все исправить, ему все по силам. Вам всего лишь нужно пойти за мной и выслушать его.

Круана и Янора, даже не сговариваясь между собой, приняли решение.

– Тогда тебе придется огорчить его, потому что мы останемся здесь.

На удивление, ни один мускул не дрогнул на лице женщины, как будто она предусматривала их отказ.

– Тогда вы никогда не вернете своих драконов, а Владыка знает, где они, что с ними и как их вернуть, пока не стало слишком поздно, – уверенно произнесла гостья. Ведьмы резко изменились в лице, чем позабавили незнакомку и подарили незабываемое удовольствие. Она справилась, она сделала все как надо и добилась своего. Остальное – дело нескольких минут. Владыка будет ею доволен!

Глава 7. Тайное

Талли Вэлин начал жизнь с чистого листа. Он наслаждался свободой, дышал с такой жадностью, словно не мог надышаться, проживал каждый момент со смыслом и искренней благодарностью. Осознанно ступал по земле, отмечал все свои чувства и обращал внимание на тело, нет ли внутри зажимов, блоков и негативного состояния.

Талли отмечал все, что его окружало, так, словно только что родился и впереди его ждут подарки и сюрпризы от Вселенной. Он относился к ашанаравцам с добротой и нежностью, как к своим друзьям, предпочел снять надоевший ему балахон и переодеться в другую одежду, чтобы показать остальным, что он не считает себя выше их.

События закаляют и меняют, отрезают лишнее, восполняют пробелы и заполняют внутреннюю пустоту. Талли всегда искал во всем плюсы и возможности и не позволял событиям отравлять его. Он выжил, а значит, у Высших сил на него есть планы. А может, никаких сил и вовсе не существует?! Талли уже сомневался в словах тех, кому когда-то слепо верил. Наставники нагло лгали, а о Коине Талли и вовсе не желал думать, хотел лишь вытравить его из своей памяти, как гадюку, которая заползла в твой сад.

Отныне Талли отказывался следовать приказам и играть по чьим-то правилам. Коин обхитрил их, устроил настоящую пытку всем, кто не поддержал его коварный план. Разве так поступают Безликие?! Разве это не грех пойти против своих же?! Некоторым удалось сбежать. Интуиция тогда подсказывала Талли, что необходимо срочно затаиться, спастись, удрать, как последний трус, но зато спастись от чокнутого сумасброда. Только вот Талли не посмел оставить Ее одну. С Ней он сбежал бы на край света, но Она осталась, и Талли ничего не сделал, не переубедил Ее и даже постеснялся с Ней заговорить, хотя и мог. Трус, как и есть! Любовь творит странные вещи: сводит с ума, ослепляет, превращает в послушного, порабощает, окрыляет и делает пленником. А он так и не набрался смелости. Даже Безликие обладают слабостями, от которых хотят избавиться.

С того самого момента, как Талли увидел Ее, еще будучи послушником, понял, что пропал. Тогда он наивно верил в служение миру, с головой готовился к экзамену, помыслить не мог о чудовищном распятии и перерождении и уже тогда знал, что потерял здравый смысл. Послушникам запрещено строить планы о семейной жизни, желать кого-то так неистово, до боли, и просто отдать свое сердце, всего себя без гарантии, что ему ответят взаимностью. И все же даже заточение не стерло из него эти светлые чувства, а наоборот, усилило и поработило его целиком и полностью.

Он любил так, что не знал, куда деться от этого проклятия, как перестать думать о Ней, засыпать и не видеть Ее во снах, жить без глупого ожидания увидеться с Ней и поговорить. Он напоминал самому себе глупого мальчишку, который зависел от Ее взгляда и улыбки, наслаждался звуком Ее прекрасного, нежного, но при этом уверенного голоса. Она сводила его с ума, а он одержим, и вряд ли с этим что-то можно сделать. Однако Талли до сих пор скрывал свои чувства и боялся признаться Ей в том, что готов положить к Ее ногам весь мир. Но следом в душе зарождался страх. А что, если Она отвергнет его? Вот поэтому Талли тайно восхищался этой девушкой и не проявлял своих чувств, общался с Ней, как и с остальными, с нечитаемой маской на лице, без единой эмоции.

Он обладал даром создавать из пустоты материальные предметы. Талли знал, что девушка, которую он любит, обожает цветы, а потому бесчисленное количество раз с помощью своих способностей творил разного окраса пион, розу, анемон, ранункулюс, тюльпан в стеклянном колпаке, внутри которого красиво переливалась алая, золотая и бронзовая пыльца. Ей бы понравилось, верил Талли. Только вот он никогда не вручал Ей этот созданный им цветок. Просто боялся, что девушка не оценит его стараний или и вовсе посмеется над его чувствами, пусть Талли и верил, что Она не такая. Он наблюдал за Ней так долго и мог точно сказать, что та, что украла его покой и сердце, добрая, чувственная, терпеливая, любознательная, нежная и покладистая.

Тогда, за секунду до заточения, Талли поклялся себе, что если они выживут, он наконец-то сделает первый шаг. И вот теперь они на свободе, но Талли до сих пор не проявил ни единого знака внимания, хотя уже стоило бы. Никогда не знаешь, что случится в будущем, так что лучше не мешкать, а делать то, что хочешь, уже прямо сейчас, брать ситуацию в свои руки. И все же он робел!

Его прошлое, как и остальных Безликих, заточенных в стене, омрачено отравляющими шипами обмана. Все, что им вскармливали, – вопиющая ложь! В глубине души Талли верил, что он не жертва чьего-то злого замысла, а свободен жить той жизнью, о которой мечтает. По крайней мере, сейчас. Ему никто не запрещает любить и служить во благо мира, пользуясь своим даром, ведь так? Да и что плохого в этом светлом чувстве?! И все же он никак не мог договориться со своей совестью. Внутри все сопротивлялось тем устоям и правилам, которые наставники вбивали им долгими днями, неделями, месяцами, и от этого не освободиться в считанные минуты.

Отныне Талли решительно настроился наслаждаться жизнью. Вместе с Ней. И только с Ней. Он набирался смелости, готовился к важному шагу – открыться девушке и расставить все точки над «i».

Безликий подумал об одежде, которую сегодня наденет, и приятная ткань тут же соприкоснулась с его смуглой кожей. Белый наряд прекрасно контрастировал с его карими, чуть раскосыми глазами и длинными ресницами, темными, как ночь, короткими кудрявыми волосами и смоляными бровями. По правде говоря, он был красив, но сам Талли этого не осознавал, да и зачем, какой в этом смысл?!

От балахонов его тошнило, а потому Безликий предпочел тунику до бедра с разрезами и свободные штаны. Шелк стал его любимой тканью. К обуви он никак не мог привыкнуть, а потому решил, что никто не заметит, как он ходит босиком. Соприкасаясь босыми ступнями с землей, Талли ощущал связь с ней, представлял, как невидимая сила уходит глубоко в корни и возвращается, наполняя тело легкостью и свежестью. К тому же, какое вообще дело до того, во что он одет и обут?

Ашанаравцы до сих пор скорбят по Коину в полном неведении, что тот натворил, считают Талли и остальных Безликих, кто еще недавно находился в заточении, богами и тянутся к ним, чтобы унять душевную пустоту и заполнить внутренний страх остаться без защиты. И Талли, и остальные Безликие несколько раз заверили местных жителей, что беспокоиться не о чем. Им важнее знать, что они в безопасности и есть те, кто не оставит их, защитит, если нужно, несмотря на их неплохую боевую подготовку. Страх порой делает рабом и заставляет усомниться в себе, парализует и ставит на колени.

Так что, даже если он и вовсе явится перед ашанаравцами голым, никто не осудит его за это. Возможно, в этом случае они и вовсе последуют его примеру! Талли усмехнулся своим же мыслям. Сегодня он решил не стоять под ледяными струями воды, чтобы охладить ум, а торопился поскорее увидеться с Ней. Возможно, именно сегодня он проявит себя, хотя бы заговорит с девушкой или просто привлечет Ее внимание. Словом, сделает первый шаг, осуществить который так невообразимо трудно из-за потока переполняющих его чувств.

Освободившимся из плена Безликим предстояло обсудить сложившуюся ситуацию и понять, каким волшебным образом исправить ошибки Коина. Неизвестно, куда исчезли драконы, к тому же, стоило еще продумать, как договориться с непредсказуемыми богами и убедить их вернуться обратно в их мир. Зачем они здесь? Судя по всему, им здесь нравится, и непрошеных гостей не смущает, что чешуйчатые заплатили за их появление здесь высокую цену! И все же, знать бы до конца, чего именно хотел Коин, весь его замысел.

***

Безликие собрались во внутреннем дворе и окружили себя пологом тишины, чтобы никто не подслушал их тайный разговор. Сегодня со стороны они и вовсе не отличались от ашанаравцев, сменили балахоны на одежду местных жителей и слились с толпой. Кера Мирано пришла в красном бархатном платье, а на голову повязала алую ленту. С зелеными глазами это сочеталось довольно неплохо. Длинные темно-каштановые волосы она заплела в две косы. С помощью косметики девушка подчеркнула изгиб своих губ, нанесла на веки темные тени и удлинила ресницы, что удивило Талли. Раньше Безликим запрещалось подобное, но, видимо, после заточения не только он мечтал жить как все и больше не следовать строгим правилам. Следует отдать должное: девушка преобразилась и выглядела намного ярче, чем обычно.

Клэри Харади пришла в серой великоватой с виду атласной сорочке без узоров и юбке до щиколоток. Она стянула длинные до лопаток светло-русые волосы в низкий хвост. Серые глаза смотрели на мир с какой-то печалью, как будто внутренняя рана после заточения до сих пор ныла и никак не затягивалась. Клэри и раньше не любила выделяться и привлекать к себе внимание, но сейчас она излучала посыл о помощи. Талли сразу же решил, что поговорит с ней после этой встречи и выведает у девушки, что ее так беспокоит.

Маура Маккони выглядела изумительно в темно-синем платье, больше похожем на плащ, подвязанном широким поясом. На голову она накинула капюшон, под которым спрятала волосы вишневого оттенка. Маура удивила Талли украшением на лбу – золотой цепочкой с сапфиром, что сочеталось с ее голубыми, как васильки, глазами. Толпы поклонников среди ашанаравцев вились вокруг нее, но девушка не обращала на них никакого внимания, точнее, делала вид, что не замечает их.

Миора Мавански пришла в красной шелковой тунике и белых штанах свободного кроя. Короткие темные волосы до плеч она зачесала назад и выглядела необычно. Ее глаза всегда вызывали изумление у окружающих: то карие с едва ли различимыми золотыми крапинками, то мутно-зеленые; девушка и сама не знала, почему так происходит, хотя Талли догадывался, что все дело в ее эмоциях и чувствах. Стоило ей расслабиться или обрадоваться, как глаза становились карими, а когда она нервничала, грустила, боялась и испытывала неприятные эмоции и ощущения, то мутно-зелеными. В данную минуту, судя по цвету ее глаз, Миора не испытывала беспокойства, а улыбка на ее привлекательном личике была искренней и лучезарной. В руках Миора держала вырезанную из дерева фигурку, покрытую лаком, но Талли не успел как следует ее рассмотреть. Девушка собственными руками делала такие с момента воскрешения, но что они означают и какой цели служат, не знал.

Гортена Оэр облачилась в обтягивающие белые лосины и приталенную тунику цвета бутылочного стекла, а рыжие кудри до лопаток подвязала зеленой лентой в виде банта. Ее голубые глаза всегда горели каким-то азартом и интересом к жизни. Гортену все восхищало, даже в Мираде. Она умела находить во всем что-то удивительное, даже когда внутренняя боль, усталость и ощущение несправедливости пронзали ее острыми копьями. Собственно, в этом они с Талли похожи.

Рони Брэйк прибыл в однотонном. Черная рубашка на пуговицах и брюки со стрелками явно отличались от одежды местных жителей. Но, учитывая его нрав, Талли особо не удивился. От этого типа он всегда старался держаться подальше. Синие глаза Рони сияли как сапфиры, а светлые волосы были аккуратно уложены, и именно последнее особенно удивило Талли. Он запомнил Рони как того, кто раньше никогда не заморачивался над своим внешним видом. Для кого он тогда так старался?

Нечитаемая маска едва ли не слетела с лица Талли. От злости он сжал кулаки и мечтал стукнуть этого болвана, стереть с лица эту надменную улыбку и высокомерие, но стоило перевести взгляд на девушку, подошедшую позже остальных, и у него перехватило дыхание. Арония выглядела еще прекраснее, чем в их последнюю встречу. Ее распущенные золотистые кудри до пояса и невероятно изысканное по фигуре платье бронзового оттенка с вычурными узорами создавали образ королевы. Не хватало только короны. Талли был готов преклонить перед ней колени, но вовремя одернул себя. Природная красота Аронии Норуат поработила его еще в ту минуту, когда он впервые увидел Ее. Он не мог насмотреться на эту девушку, надышаться с Ней общим воздухом, вечно тонул в этих прекрасных серо-голубых глазах. О боги, как же Она прекрасна!

***

Они разместились на стульях с удобными спинками за пустым длинным столом. Талли подумал о прохладительных напитках, и на столах появился лимонад в продолговатых стаканах. Девушки сразу же расхватали их и отпили глоток. На их лицах тут же расплылись довольные улыбки. Значит, угодил!

Талли старался не пялиться на Аронию и время от времени отводил взгляд в сторону, но его невыносимо раздражало, как на его любимую смотрел Рони. Как будто между ними что-то происходило, что-то их объединяло, какая-то большая тайна, и Талли почувствовал внутри тупую, разъедающую, как кислота, боль. Что его слегка успокаивало и вселяло надежду на их совместное будущее, так это то, что Арония принципиально не смотрела на блондина и внимательно слушала остальных, а может, просто делала вид, что слушает. Она как будто явилась на встречу несобранной и чем-то встревоженной. Талли снова позавидовал Рони, но на этот раз потому, что тот умел читать мысли и создавать полог тишины. Вот бы узнать, о чем в данную минуту думает девушка. Но мысленно понимал, что каждый Безликий умеет закрываться от подобного вмешательства в свою голову, как и добровольно открываться.

Кера, Маура, Миора и Гортена взяли инициативу в свои руки и начали бурное обсуждение важного вопроса. Оживленные, довольные собой, уверенные в своих силах, восстановившиеся после последних потрясений, кроме скромницы Клэри, которую что-то все время волновало, и задумчивой Аронии, витающей в своих мыслях. Девушки предполагали, где затаились остальные Безликие и как можно их найти, чтобы вернуть драконов и восстановить равновесие в мире.

– Нужно созвать остальных, – сказала Маура и потерла виски. Она скинула капюшон и поправила аметистовые пряди до плеч, вытащив их вперед. Она считывала книги через одно прикосновение, знала все заклинания и ритуалы, умела сплетать узоры для защиты, а также для разрушения чего-либо, пусть и ей не хватало в этом практики. Навыки необходимо развивать, но из-за подлого Коина она в этом не преуспела. – Я могу провести ритуал и оповестить, где мы находимся. Мы ведь не собираемся покидать Ашанару в ближайшее время?

– Нет, по крайней мере, я точно, – ответила Арония. Талли снова заметил, как Рони насмешливо посмотрел в ее сторону и кивнул, как будто эти двое мысленно общались между собой. Только вот Арония не обладала этим навыком, так что этот вариант отпал. Талли допил лимонад, создал из воздуха деревянную палку и сжал ее, чтобы не выйти из-под контроля.

– Мне тоже это место по душе, – довольно произнес бунтарь, откинувшись на спинку стула, скрестив пальцы и сложив руки на животе. Талли крепче сжал палку и тут же сломал ее на две части. Он приказал себе успокоиться, охладить разум, переключиться на что-то другое и снова вернулся к разговору.

– Вернем драконов, но нужно продумать, что делать с дикарями, чтобы они больше не создавали проблем для империи, – произнесла Миора. Она могла похвастаться необыкновенной способностью. Дар проявлялся, когда она чувствовала угрозу. Тогда ее сила проявлялась снаружи, превращалась в щит и устраняла врагов. По крайней мере, так ей сказал настоятель после воскрешения, и сама Миора чувствовала этот дар, но еще ни разу его не применяла, поскольку подходящего случая не возникало. Только вот ее предчувствие подсказывало, что назревает что-то темное и страшное, и тогда она наконец-то проявит себя, покажет миру, на что способна.

Беспокоили всех и боги, от которых непонятно чего ожидать.

– Кто-нибудь разговаривал с ними? Что им вообще здесь нужно? Зачем им человеческий мир? – спросила Гортена. Ее сила до сих пор не проявилась, и это страшно беспокоило девушку. «Не каждый может похвастаться способностями, иногда дар спит, а проявляется уже позже. Наберись терпения», – сказал ей Коин после воскрешения, и Гортена верила в это, но боялась, что это еще одна ложь. Однако какой-то дар все же ей достался, иначе она не воскресла бы после распятия. Значит, она важна в замысле Творца, а не бесполезна, как думала!

– С местными жителями Ашанары точно нет, вероятно, боги причислили их к прислуге или к червям, кто знает, – пожала плечами Кера Мирано. – В любом случае, вряд ли они расскажут о сделке с Коином и о своем замысле. Какой смысл им об этом говорить, да еще и нам?!

– Коин что-то им пообещал взамен на что-то, – предположила Маура, о чем-то задумавшись. – Драконы исчезли неспроста. Что, если они договорились объединить мира или же навсегда открыть проход сюда, на земли империи?

– Зачем? Неужели им в своем мире стало скучно? – сказала Миора, издав смешок.

– А как дела в целом, ты смотрела? – обратилась Гортена к Кери. – Заметила что-то странное?

Кери обладала даром наблюдателя. Ее бесцветная аура расширялась, выходила за рамки тела и наблюдала со стороны. Но Кера не могла заниматься этим сутками, поскольку она быстро растрачивала силы, и их было необходимо восстанавливать минимум сутки, а лучше и того беречь какое-то время, чтобы не выгореть. Ей стоило развивать свои навыки, чтобы стать выносливее и меньше уставать, но для этого потребуется какое-то время.

– Все, как обычно, идет своим чередом. Не заметила чего-то особенного, – пожала она плечами. Темно-каштановые косы Кера перебросила себе на грудь, а зеленые глаза горели от предвкушения. Она обожала применять свою силу и наконец-то дорвалась до этого.

– А что происходит в императорском дворце? Есть новости о ведьмах? – спросила Миора и даже подалась чуть вперед, чтобы ни слова не упустить. Эта тема ее необычайно волновала, поскольку она узнала о ведьме, которая заняла трон и чуть не свела императора в могилу. На протяжении всего обсуждения ее глаза оставались карими с золотистыми крапинками, если хорошо присмотреться. Ее всю распирало от интереса.

– Август приходит в себя, ведьмы пока живы, но их положение печально, Лимар там, так что не вижу смысла вмешиваться, – последние слова Кера произнесла нарочито сухо.

Остальные нахмурились. Лимара в Мираде не любили. Он был настоятелем и в то же время часто куда-то отлучался, умело скрывал свои тайны и явно что-то не договаривал.

– Уверена? – спросила Маура. – Потому что я – нет! Если Лимар там, то кто-то из нас должен находиться с ним рядом. Не доверяю я ему. На втором месте после Коина самый опасный тип именно он! Да и зачем он во дворце? Его кто-то вызвал?

– И да, и нет. Он получил письмо, но в то же время сбежал из лагеря кочевников. Думаю, он прячется в императорском дворце, чтобы обдумать дальнейший план.

Затянулась пауза, все замолчали.

– Кого он боится, Кера? – впервые за все время подал голос Рони. Арония, Клэри и Талли тоже просто молча слушали и не вмешивались в разговор.

– Полагаю, что Костяную Владыку, – спокойно ответила Кера.

***

– Что-то произошло, пока мы находились в заточении? – спросила Арония, и в груди Талли приятно потеплело. Он так бы и слушал звучание ее голоса. Боги, как же она изумительна!

– В мире вечно что-то происходит. Ссоры и примирение, смерть и рождение. Кто-то просто живет и наслаждается самим процессом существования, кто-то пытается кому-то угодить или что-то кому-то доказать. Зависть, любовь, доброта, человечность, злоба… Не мне вам рассказывать. Если в целом, то ничего необычного. Я не увидела войн или какой-то катастрофы. В общем, ничего такого, чтобы беспокоило нас прямо сейчас, помимо того, что боги зачем-то здесь и неизвестно куда исчезли драконы. Раньше они обитали в закрытой чарами долине, но сейчас она пуста. Я ее несколько раз обсмотрела.

– Не припомню, чтобы Костяная Владыка или целый их клан представлял угрозу для Безликого. Есть причина, по которой он сбежал, – продолжала Арония.

– Значит, это личное, либо он успел ей насолить, а теперь боится расплаты, – задумчиво произнес Рони. – Не помню, чтобы Лимар кого-то боялся, но я не успел его узнать.

Остальные молча с ним согласились и просто дружно кивнули.

– Кажется, мы все-таки ушли от главного, – наконец присоединился к остальным Талли. – Пока что не вижу ничего плохого в том, что Лимар во дворце. Если открытого конфликта нет, значит, беспокоиться пока что не о чем. Что действительно важно, так это то, как вернуть драконов и понять, что на уме богов.

– А зачем вообще их возвращать? Может, и не стоит ничего делать? Пусть драконы и дальше живут себе там, где они сейчас находятся? – сказала Маура, и к ужасу Аронии, Миора и Гортена ее поддержали.

– Нет, мы должны их вернуть, это даже не обсуждается! Я пообещала! – сказала Арония. Безликие не действовали против друг друга, кроме Коина, конечно, а в общем обсуждении были обязаны прийти к обоюдному согласию! К тому же, если Безликая дала кому-то обещание, неважно кому, простому смертному, ведьме или Безликому, то должна его исполнить. Об этом знали все присутствующие, а потому просто слушали Аронию с пониманием, без упрека и осуждения. – И мы обязаны узнать, что изначально планировал Коин и чего именно добился. Марена и Манулар помешали ему сделать все до конца. Нужно узнать, есть ли у него последователи? Возможно, боги и не должны были явиться сюда. Что, если это что-то наподобие побочного эффекта от нашего вмешательства?

Все с интересом смотрели на Аронию, как на королеву. Она стала увереннее в себе, это про себя отметил каждый.

– Я не помню о плане, о котором Коин рассказывал бы перед тем, как заточить нас в стене, эта деталь выпала у меня из памяти. У кого так же?

Остальные, кроме парней, просто тяжело вздохнули, а это означало, что Арония попала в самую точку.

– Он стер нам всем память, снежинка, – сказал Рони, назвав Аронию прозвищем, которое она терпеть не могла.

– Прекрати меня так называть! – процедила девушка. – Есть дела куда поважнее. Мы обсуждаем серьезные дела, а ты ведешь себя как ребенок! Лучше предложи что-нибудь!

– Ты права, – вмешался Талли и перебил Рони, который в своей манере планировал что-то ответить Аронии. – Никто из нас не помнит слова безумца, но помнят те, кто успел сбежать, так что остается дело времени все узнать. А потом мы решим, как вернуть драконов и исправить все то, что натворил сумасбродный болван, – Талли нежно улыбнулся и посмотрел на Аронию. В ее глазах читалась искренняя благодарность, лицо расслабилось и светилось от радости. Он поддержал ее, и это уже что-то. Талли был готов закружить ее в танце прямо сейчас, на виду у остальных, но вместо этого просто продолжал сидеть и создавать впечатление скрытного, спокойного парня.

– Не нужно, ничего не нужно делать, иначе навредим, – удивив всех, прошептала Клэри, которая до этого момента не проронила ни слова. – Нам лучше вообще не вмешиваться, – из ее серых, наполненных печалью глаз потекли слезы, а потом она разрыдалась у всех на глазах, чем ввергла остальных в ступор, вскочила со стула и сбежала, как будто за ней гналась свора диких, разъяренных собак.

***

Без Клэри общий совет прервался, благо, они успели обсудить самое главное и знали, как действовать дальше. И все же странное поведение девушки напрягло и напугало, если не всех, то хотя бы нескольких присутствующих.

Кера, Гортена, Миора и Маура никак не прокомментировали странное поведение Клэри, а просто разошлись по своим делам. «Если Безликий напрямую попросил о помощи, ты не можешь ему отказать. В противном случае не вмешивайся, чтобы не навредить!» – дал совет Коин воскресшим и был весьма убедительным.

На какое-то мгновение Талли растерялся и не знал, стоит ли что-то предпринять в данном случае. Однако он все равно планировал поговорить с Клэри и узнать, что ее беспокоит. Если он сможет чем-то ей помочь, пусть она и не просит его о помощи, он это сделает, но для начала стоило узнать причину ее странного поведения.

Если Кера, Миора, Маура, Гортена пусть вели себя не так, как раньше, но хотя бы чувствовали себя на своем месте, наслаждались свободой, как и сам Талли. Но вот троица своим поведением явно отличалась. У Клэри, Рони и Аронии явно что-то было на уме. И дело не в смене гардероба, в этом преуспел каждый из них. Талли размышлял дальше. За Рони переживать нечего. Тот никогда не даст себя в обиду, выживет даже в самых экстремальных условиях. Такие не гибнут, а живут до самого конца и сводят с ума остальных.

Аронию тоже что-то беспокоило, но, возможно, все дело в обещании, которое она дала Марене. Любимая легко могла нервничать просто из-за того, что до сих пор не вернула драконицу. А вот с Клэри совсем другая история, и Талли просто не может пройти мимо ее страданий и закрыть глаза на недавно произошедшее. Никто бы не сбежал с их общего совета без важной причины!

По-хорошему, Талли первым делом отправится к Аронии и поговорит с ней, как он и планировал, настраивался на протяжении всего совета, но он снова струсил и уже успел обругать себя за это. Надо же, пройти через многое, успеть несколько раз попрощаться с жизнью и выжить, и бояться просто признаться в своих чувствах. «Не так это и просто! Видимо, не такой я храбрый, как думал! Что ж, у Безликих тоже есть слабости!» Талли не заметил, как ноги понесли его к апартаментам, где жила Клэри. Сначала он поговорит с ней, выяснит причину ее беспокойства, а потом признается Аронии в своих чувствах. Да, так будет лучше!

Талли торопился, боялся опоздать. Что если Клэри кто-то угрожает?! «Ты сам-то себя слышишь? Кто может угрожать Безликой?» – услышал он внутренний голос и все же подозревал что-то неладное. Никто до конца не знает изначальную задумку Коина и зачем здесь боги. Может, кто-то обидел Клэри? Он должен обо всем узнать!

Из приоткрытой двери он услышал голоса и застыл на месте, как вкопанный.

– Ты не понимаешь, Арония, не понимаешь, – сказала Клэри между всхлипами, и Талли встал так, чтобы хорошо их слышать и видеть, но чтобы они его не заметили, создав в коридоре невидимую прозрачную перегородку между ними. – Этого нельзя допустить, нельзя, понимаешь?

После тяжелого вздоха Арония мягко сказала, словно пыталась успокоить ребенка:

– Не понимаю, дорогая. Может, хочешь воды или чего-нибудь? Я могу принести. Я не могу создавать еду или что-то из напитков, как Талли, и мысли читать не умею, но собеседник из меня вроде неплохой. Можешь рассказать мне все. Что тебя беспокоит, Клэри?

– Ничего не хочу, – Клэри вытерла нос тыльной стороной ладони и насупилась, как дикий зверек, затем обняла себя руками и стала раскачиваться на месте вперед-назад.

Сначала девушка молчала и Арония уже решила, что ничего не добьется от нее, но затем Клэри тихо произнесла:

– После освобождения из заточения в стене у меня проявился дар, – Аронии, а особенно Талли, пришлось напрячь слух, чтобы расслышать слова Клэри.

– Кажется, это хорошая новость, – расплылась в улыбке Арония. – Я тебя поздравляю! Гораздо хуже, когда не знаешь, какими способностями ты обладаешь. Какой дар у тебя проявился?

– Я вижу будущее, – уверенно сказала Клэри, и Арония задумалась.

– Провидица, – уверенно сказала она. – Ты что-то увидела, Клэри, я права? Поэтому ты нервничала на встрече, а потом и вовсе сбежала? В этом все дело?

– Прости, – слезы наворачивались на глаза Клэри. – Я

веду себя глупо, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Эти видения меня преследуют. Они везде, я не могу их контролировать, они выбивают почву у меня из-под ног.

– Уверена, со временем ты научишься этому, – нежно произнесла Арония, чтобы успокоить девушку. – Мы все учимся, совершаем ошибки, тренируем навыки. Это нормально.

– Не в этом дело, Арония.

– В чем же тогда? – удивилась девушка.

– Я увидела то, что грядет, и теперь мне очень страшно, – Клэри снова обняла себя руками. – Одни хотят вернуть его, а другие – отомстить, и если это не остановить, начнется кошмар. Нельзя допустить войны, Арония. И драконам очень плохо, – она всхлипнула. – Они умирают, понимаешь?

– Где они, знаешь? – с напряжением в голосе спросила побледневшая девушка. – Где драконы, Клэри?

– Они в Забытьи.

Арония открыла рот, нахмурилась и от шока не могла больше произнести ни слова. Похоже, отдать Марене долг будет сложнее, чем она себе представляла. Но она предпримет столько попыток, сколько нужно, чтобы вернуть Амброусу и остальных крылатых. Что она знала о Забытьи? Да практически ничего, кроме того, что место это темное и опасное. Войди туда однажды и попрощайся с жизнью. Словом, ей как-то нужно попытаться совершить невозможное. «Ты Безликая! Ты справишься! Не сдавайся раньше времени!» – подбадривала она саму себя.

Затем Клэри застыла, как статуя, ее глаза побелели и она произнесла как-то слишком страшно:

– Рассвет, дворец, дыра, чешуя. Останови! Смерть, кровь, боль, гнев богов. Месть!

Потом ее вдруг начало неистово трясти, а Арония понятия не имела, что означает это пророчество и как помочь провидице. Она мгновенно кинулась к Клэри, пыталась привести ее в чувства, и, к счастью, к ней присоединился Талли. Только вот Клэри ничего не помогало: ни вода, которую Талли все-таки создал, ни слова, которые то он, то Арония шептали девушке. Было очень страшно и странно, но потом Клэри как ни в чем не бывало просто легла на кровать и свернулась калачиком. Ее грудь вздымалась и опускалась, а на лице появилась едва заметная улыбка.

– Уснула, – произнес Талли. Арония стояла к нему так близко. Вот он тот самый момент, идеально подвернувшийся случай, чтобы признаться в своих чувствах, но все слова снова набитым стеклом застряли в горле.

Арония что-то сказала ему про Клэри, но Талли все прослушал, а затем девушка развернулась и направилась к себе. Талли просто наблюдал за ней до тех пор, пока она не скрылась из виду. «Болван! Снова упустил свой шанс!» Затем внутри него поднялась злость. Как долго он будет трусить? Сколько можно мучаться и страдать? Пора уже положить этому конец.

Талли не заметил, как погруженный в мысли пропустил свой поворот и вышел к лестнице. Сначала ему показалось, что он слышит чьи-то приглушенные голоса, но стоило спуститься вниз на несколько ступеней, как стало ясно, кто и о чем беседует.

– Это дело времени, у меня все под контролем. Силой брать не будем, но хитростью запросто, – произнесла молодая женщина бесподобно красивым голосом. – Нет ничего, с чем бы я не справилась, Вла… – она не договорила, словно поняла, что ее кто-то подслушивает.

Талли напрягся и поспешил подняться по ступеням, но богиня заметила его, остановила, обошла и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты ничего не расскажешь, иначе я заколю всю твою шайку прямо у тебя на глазах, но самой первой будет твоя златовласка, понял? – уверенно сказала Рулана. Талли поднял руки вверх и кивнул.

– Поклянись свой жизнью и жизнями всех Безликих, – не унималась богиня. – Ты и слова не обронишь, что мы пересекались!

Талли тяжело про себя вздохнул. Раньше он и подумать не мог, что кто-то будет ему угрожать. Он думал, что Безликие вне зоны риска, им все благоволят, их почитают и обожают. Но никто не ожидал, что он столкнется с угрозой в виде избалованной, взбалмошной богини, пусть и внешне прекрасной.

– Клянусь своей жизнью и жизнями всех Безликих, что не расскажу о подслушанном разговоре!

Богиня улыбнулась и осталась довольна. Ладонь Талли покалывало. В темноте ничего не разглядеть, но он уже предчувствовал, что на его ладони появилась татуировка, говорящая о том, что он дал клятву. И если он ее нарушит, то убьет всех Безликих.

– Молодец, – она потрепала его по щеке, как мальчишку, и уже собиралась обогнать и отправиться по своим делам, как вдруг остановилась. – Слушай, а ты мне можешь пригодиться!

И вот сейчас Талли понял, что по-настоящему влип. Участвовать в коварном замысле богов он точно не планировал!

– Пока свободен, но если ты мне понадобишься, я знаю, где тебя найти! – прозвучало как угроза, но Талли поспешил скрыться с глаз богини.

Глава 8. Воссоединение

Алия не верила своим глазам. Неужели она и правда видит перед собой маму? Клан изгнал родительницу, когда Алия была совсем крохой, от роду несколько месяцев. Лишь однажды Алия нашла в особняке Тахмины, среди груды книг и талмудов, рисунок мамы. Но даже без него, по одной только внешности, можно было точно сказать, кем ей приходится эта женщина. Внешне они очень похожи: рыжие волосы, зеленые глаза, но с недавних пор Алия все же чуть больше отличалась от родительницы. После Райнбоурга прежняя ржавчина волос превратилась в цвет полыхающего костра, вперемешку с непроглядной чернотой, как будто пряди окрасились поочередно. Правый глаз остался насыщенного зеленого оттенка, но левый стал карим с золотистыми крапинками.

К золотым меткам на лбу и щеках Алия уже начала привыкать, как и к татуировкам на руках. Их сплошь покрывали спирали, языки пламени, капли крови, розы, шипы, лозы, ангельские крылья и какие-то узоры, значения которых Алия до сих пор не знала. Золотистый браслет вокруг кисти руки по-прежнему переливался золотистым сиянием и россыпью солнечной пыльцы.

Стоило только ускориться, чтобы подойти к родительнице поближе, как Жардин и Ирис резко оборвали разговор с гостьей. Ирис сразу же ушла, вскоре перейдя на бег, как будто вперемешку с ненавистью по отношению к Алии к ней присоединился еще и необузданный, первородный страх. Бывшая жрица ее боялась. Раньше почему-то Алия не придавала этому значения.

После Райнбоурга Алия была перепугана до полусмерти, сбита с толку и не имела понятия, в кого превратилась, кем стала. Но ощущала, что внутри она осталась собой прежней и не причинит никому вреда. Только вот окружающие шарахались от нее во все стороны и мечтали оказаться подальше. Да, внешность заметно бросалась в глаза, но это всего лишь облик. Не важнее ли то, что внутри?!

Злость обжигала, на глаза наворачивались непрошеные злые слезы, которые она тут же смахнула, чтобы не показывать свою слабость. Алия продолжала приближаться к Жардин и родительнице, как те одновременно повернули голову вправо. Алия проследила за их взглядом и замерла на месте.

На высокой ели внезапно загорелась ветка. Почему так произошло, не сложно догадаться. Все дело в ее эмоциях. Надо держать себя в руках. Однако раньше ничего подобного с ней не случалось. Мама взмахнула рукой, как будто отгоняла назойливых мух, и огонь мгновенно погас, оставляя на ели следы от языков пламени и неприятный запах гари. Алия задумчиво смотрела на свою родительницу. Если мама отказалась от своих ведьминских способностей, за что клан ее изгнал, тогда как объяснить увиденное? Простой смертный в жизни никогда не возьмет под контроль стихию, не сможет ею управлять.

В какой-то момент Алия остановилась на месте, не дойдя до Жардин и матери, испугавшись услышать правду. Кроме того, она совершенно не знала, как общаться с родительницей. Тахмина, как и клан, упорно скрывала от Алии сведения о ее матери, переводила разговор на другую тему, ворчала, что она занимается не пойми чем и лучше бы сварила зелье какое-нибудь или заговорила амулеты на удачу, чем спрашивать о той, кто ее родила. Так что, по сути, Алия мало что знала об этой рыжеволосой, зеленоглазой женщине, и она, скорее, казалась незнакомкой, о которой еще предстояло так много узнать.

Высокая, статная, в одежде странницы, родительница не проявляла каких-то эмоций на молодом, без единой морщинки лице. Даже удобная темно-синяя накидка с глубоким капюшоном не могла скрыть яркие рыжие пряди. Со стороны, особенно с цветом зеленых глаз, она казалась, скорее, лесной феей. Изысканные перчатки из дорогого материала и удобная на шнурках обувь говорили о том, что она явно не нуждалась в деньгах и выглядела как зажиточная дама. Тот самый облик из видений во время прохождения Райнбоурга, как и шрам на левой руке, нежная улыбка. Все говорило о том, что ее нашла именно та, о ком недавно говорила Тахмина. Но что, если это не мать вовсе, а кто-то очень похожий на нее? За сомнениями внутренний голос твердил обратное. Алия понятия не имела, как запомнила этот шрам на руке матери в своем младенчестве, но чувствовала, что это действительно родной человек, с которым ее объединяет кое-что общее и важное.

– Здравствуй, Алия, – нежно произнесла мама. – Ты ведь уже поняла, кто я, правда? – она наклонила голову набок, ожидая от дочери ответа.

Жардин стояла рядом и смотрела на Алию с неподдельным интересом.

– Да, я знаю, кто ты, – произнесла Алия, все еще привыкая к своему голосу. Она действительно изменилась после Райнбоурга, но лишь внешне. Пусть наивности в ней поубавилось, но та самая доброта внутри нее, которая иногда даже больше мешала ей, чем помогала, никуда не делась. Это качество делало ее сострадательной и человечной, а не подлой и злой.

– Ты кого-то ищешь? – слетел с языка Алии вопрос, и она удивилась, что внутри нее заметно прибавилось уверенности, тело стало более расслабленным и крепким, чем раньше. Плечи расправлены, прямая спина, умеренное спокойное дыхание.

Раньше, когда Алии было не по себе, она сутулилась, словно пыталась уменьшиться в размерах. Райнбоург как будто сделал ее зрелой и закалил настолько, что на многие привычные вещи она стала смотреть иначе.

Гребень, как и костяная корона, по-прежнему украшал ее голову. Алия не стала ничего скрывать от родительницы, собственно, как и от всех остальных. Какой смысл убегать от самой себя, когда лучше принять все как есть, пусть это не так просто, как кажется на первый взгляд.

– Тебя, Алия.

Алия изумленно посмотрела на женщину, благодаря которой появилась на свет. Она хотела спросить, как именно мама нашла ее, но родительница поспешила с ответом.

– Ты стала одной из нас, Алия. Найти тебя не составило особого труда. К тому же, теперь, когда ты Бондривневьера, нам стоит держаться вместе. Ты только недавно прошла инициацию, тебе нужна помощь и поддержка. Кочевники, как и бывшие жрицы, к сожалению, ничем тебе не смогут помочь. В жизни не происходит случайностей. Я оказалась как раз в нужном месте и в лучшее время, почувствовала твое присутствие, а тебе нужно о многом узнать, познакомиться с новой собой, восстановиться после Райнбоурга в безопасном месте. Мне ли не знать, сколько сил он вытягивает и как непросто собрать себя после этого испытания по частям.

Что-то в глубине души Алии отозвалось. Мама знала, через что она прошла и что именно чувствовала. Их объединяла не только родственная связь. Ей бы обрадоваться, но почему-то слова родительницы задели Алию за живое. В глубине души она ожидала чего-то другого: крепких объятий, поцелуев и хотя бы какого-то материнского проявления с ее стороны. Но женщина, стоявшая напротив, смотрела на нее и разговаривала как с незнакомкой, очередной жертвой Райнбоурга. Хотя и Алия в данную минуту не испытывала к родительнице теплых чувств. Они не виделись практически всю жизнь Алии, конечно, не стоит чего-то ожидать от их обеих, но едкий червячок внутри все же требовал обратного, отчего в груди разрослась внутренняя пустота, от которой болело так, что хотелось волком выть.

– Я не хочу никуда идти! – Алия снова поразилась своей уверенности. О ее стальной тон голоса можно было порезаться.

Мама не показала никаких чувств: ни разочарования, ни злости, ни обиды, как будто не в первый раз сталкивалась с подобным сопротивлением.

– И все же тебе придется, – мягко сказала она. – Здесь тебе не место. Тебе нужно тренировать свои способности и в случае покушения на твою жизнь уметь себя защитить.

– О каком покушении идет речь? – опешила Алия. – Я думала, что теперь даже Безликие не посмеют перейти мне дорогу, разве нет?

– В мире существуют те, что посмеют, Алия. Так что тебе лучше последовать за мной и просто довериться. Упрямство сейчас лишнее, поверь мне.

Алия перевела взгляд на Жардин, и та по-прежнему смотрела на нее с теплотой и какой-то легкой грустью.

– Что ты на это скажешь? – мягко спросила Алия у бывшей жрицы.

– То, что все решилось само собой, – с нотками радости в голосе ответила Жардин. Она улыбалась, как и всегда, и Алия почувствовала внутри себя неприятный укол. Она уже решила, что обрела подругу, и совершенно не хотела с ней прощаться. – Так нужно, Алия. Так правильно. Все идет как надо, так что тебе просто нужно довериться судьбе и пойти вслед за Аврелией. Среди своих тебе будет лучше. Я действительно мало чем могу тебе помочь, и не потому что не хочу, а потому что не знаю, как и чем. Ты стала Костяной Владыкой, просто прими это.

– А как же ты?

– Я? – удивилась Жардин и по-доброму рассмеялась. – За меня можешь не беспокоиться, я в полном порядке и безопасности. Мне, как и кочевникам, ничего не угрожает. А вот тебе нужно собрать себя по кускам, прийти в себя после Райнбоурга и научиться новому. От меня в этом плане толку мало. И я чувствую, что у женщины, стоящей перед тобой, чистые намерения. Да и ты уже смогла бы определить ложь, пусть ты этого еще не поняла. Я научилась видеть людей насквозь даже без дара и могу смело сказать, что ты будешь в надежных руках.

На глаза Алии навернулись слезы, но она мгновенно сморгнула их.

– Мы когда-нибудь еще увидимся? – осознание скорейшего прощания и того, что они больше никогда не увидятся, душило ее.

– Кто знает, – пожала плечами Жардин. – Если суждено, то наши пути пересекутся. – Затем бывшая жрица подошла к Алии и крепко обняла ее. Они простояли так несколько секунд, а потом Жардин разжала объятия, а когда и Алия последовала ее примеру, отошла в сторону. – Тебе пора.

Алия тяжело вздохнула и не хотела уходить, но женщина, родившая ее, уже развернулась к ней спиной и уверенным шагом направилась в сторону леса, как будто ее раздражала эта сцена.

Жардин напоследок подняла руку, прощаясь с ней, и Алия повторила этот жест. Это оказалось невыносимо, но она собрала всю волю в кулак, развернулась к бывшей жрице спиной и последовала за родительницей. Возле деревьев стояла красивая пегая лошадь, и судя по сумкам, внутри находились припасы и все необходимое.

Аврелия, именно так назвала родительницу Жардин, легко взобралась на коня, в отличие от растерянной Алии, которая еще ни разу в жизни не ездила на скакуне и добилась своего лишь с седьмой попытки. Единственное, что сейчас оставалось, – довериться женщине, родившей ее, а также Высшим силам, у которых на нее, судя по всему, свои планы, а кроме того, оказаться в другом месте, подальше от Жардин, пока Алия не передумала ехать не пойми куда. Все-таки женщина перед ней, несмотря ни на что, по-прежнему была чужой и отстраненной, в отличие от бывшей жрицы, которая относилась к ней с добротой, нежностью и теплотой.

Сердце сжалось в груди, когда они проскакали верхом на коне мимо лагеря кочевников, но Алия упрямо старалась не смотреть на Жардин. В груди все по-прежнему сжималось, а в горле стоял ком. Пусть она и стала Костяной Владыкой, королевой мертвецов-скелетов, но все еще умела чувствовать. И боль от разлуки с той, кто за нее заступилась уже несколько раз и поддерживала в самые тяжелые времена, лишь разрасталась по всему телу, образовывая язвы. Алия уже хотела на все наплевать, но резко вспомнила недавний разговор с Тахминой. Бабушка велела ей найти мать.

«Пусть я была зла на нее, но я так жалею, что прогнала ее и не видела так много лет. Найди свою мать, девочка моя, и ты исцелишь свою внутреннюю пустоту. Нужно до конца оставаться со своими близкими и любимыми, потому что эту крепкую, наполненную любовью и нежным трепетом связь не разрубить топором, не утопить в реке и не разбить, как хрустальную вазу», – вспомнила Алия слова Тахмины и успокоилась.

Вопросов к женщине, которую она в данную минуту обнимала за талию, чтобы не свалиться с лошади, накопилось очень много, и Алия боялась, что при возможности упустит хотя бы один. А они все важные! Где эта женщина, родившая ее, провела все эти годы? Как ее угораздило пройти Райнбоург и стать Бондривневьерой? Как проходило само испытание? Как она справилась с внутренним сопротивлением и приняла свою суть? Почему ее внешность не изменилась? Сколько их всего таких, Бондривневьер, и куда они вообще едут? Не совершила ли Алия ошибку, последовав за той, о ком так мало знала? Как родительница нашла ее? И все-таки, кто те, которые могущественнее даже Безликих и могут ей навредить? О ком шла речь? Кто опасен? Кого боится женщина, которой она доверилась?

Пока Алия прокручивала все эти вопросы в голове, не заметила, когда они оказались на неизвестной поляне. Точнее, верхом на лошади они мчались больше часа, но для Алии за раздумьями это время пролетело незаметно.

Рядом с Аврелией Алия все еще ощущала себя неуверенной и уязвимой. Надо же, она так часто вспоминала маму, жалела об утраченной любви и нежности, которых ей так не хватало, и когда родительница оказалась рядом, Алия ничего не почувствовала.

– Я понимаю твое смятение. Мне тоже нужно привыкнуть к тому, что отныне мы вместе.

Алия опешила от подобных слов и открыла рот от возмущения. Она не ожидала, что Аврелия с ней заговорит. Верхом на коне они ехали молча, что объяснимо, и почему-то Алия решила, что так будет до самого прибытия. Только она до сих пор понятия не имела, куда они направляются. Неизвестность сводила ее с ума.

– Я умею читать мысли, со временем и ты научишься.

– Вот как, – прошептала сбитая с толку Алия.

– Ну а может и нет, – с интересом разглядывая свою дочь, продолжила женщина. – Мы еще не знаем, какие способности у тебя проявятся, но в том, что это произойдет, я не сомневаюсь.

– Почему ты так в этом уверена? – осторожно начала Алия.

– Из-за этих татуировок. Мои немного отличаются от твоих, собственно, как и прохождение Райнбоурга. Никто не знает, какие испытания подкинет Райнбоург и как это вообще работает. Невидимые силы видят тебя насквозь и погружают в страхи, испытывают на прочность, так что если удается выжить, после него ты становишься совершенно другой. Костяной Владыкой, если быть точнее, – Аврелия задумчиво смотрела прямо перед собой. – Проходивший испытание может тонуть или гореть в огне, оказаться в плену или на жестоком допросе, а может и вовсе быть захороненным живьем, – она пыталась говорить это легко, но в тоне ее голоса проскальзывало напряжение, что говорило о том, что женщина перед ней прошла через последнее, а может, даже участвовала в допросе, который чудом выдержала.

– Ты быстро схватываешь, – произнесла Аврелия, и Алия поняла, что родительница снова прочитала ее мысли, а значит, действительно прошла через самый настоящий кошмар.

Следом произошло то, чего Алия не ожидала. С закрытыми глазами Аврелия что-то прошептала и спустя несколько секунд предстала перед дочерью уже настоящей. Рыжие волосы стали значительно темнее, один глаз наполненный яркой, насыщенной зеленью, как у Алии, но второй – янтарно-карий. Татуировки покрывали ее шею и руки, но рисунки отличались: скрученная спящая змея, открытый глаз, лабиринт и много каких-то неизвестных символов. На лице Аврелии, как и на лбу, были такие же татуировки, как и у Алии, что говорило о прохождении Райнбоурга.

– Со временем и ты так сможешь. Не все скрывают свою внешность, как и татуировки, но иногда все же стоит притвориться обычной путницей, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вернуть все обратно можно в любой момент, – улыбнулась родительница.

– Что с тобой произошло? Почему ты стала такой? – прошептала Алия, до сих пор еще не принявшая сущность Бондривневьеры. К счастью, за все время, пока они с мамой мчались верхом на лошади по имени Тъери, никто из мертвецов не восстал из-под земли. И на самом деле сейчас Алии меньше всего на свете хотелось видеть перед собой скелетов. – Я думала, что ты отказалась от ведьминских способностей и тебя изгнали из клана. Вряд ли простому смертному по силам пройти Райнбоург.

– Это тебе сказала Тахмина? – темно-рыжие брови Аврелии взлетели вверх, и Алия почувствовала себя сбитой с толку. – Что я отказалась от своих способностей?

Алия кивнула и нахмурилась, уже предполагая, что дальше скажет мама. На миг Алия даже зажмурилась. Что, если ее всю жизнь водили за нос, нагло лгали и скрывали от нее правду?

– Что ж, я не удивлена. Это очень на нее похоже, – усмехнулась Аврелия. В тоне ее голоса проскользнула едкая обида к Тахмине.

– Я никогда от них не отказывалась, Алия. Меня изгнали из клана, это да, но я всегда гордилась тем, что родилась ведьмой. И больше всего на свете я сожалею о том, что не смогла взять тебя с собой, а я предприняла много попыток, даже планировала сбежать вместе с тобой, за что и поплатилась, – она задрала рукав накидки и темной туники под ней, оголяя кожу. От увиденного уродливого ожога ужас проник в каждую клетку девушки. Ее пробрал озноб.

– Это Тахмина сделала? – слова встали в горле комом, и она чудом выдавила из себя вопрос. Голова закружилась от нарастающей в груди паники.

– А кто еще? Весь клан при этом присутствовал.

Алия прикоснулась к вискам подушечками указательных пальцев. Головная боль усиливалась, пока родительница не прикоснулась к ее вискам. Тогда Алия снова почувствовала облегчение.

– Дыши глубже, иначе истощишь себя. Правда дается тебе слишком тяжело. Мы можем опустить этот разговор и больше никогда к нему не возвращаться.

– Нет, – прохрипела Алия, зажмурившись. – Я хочу знать, что тогда произошло. Для меня это важно.

Мама кивнула и пожала плечами.

– Зачем Тахмине лгать, как и остальным? – Алия надеялась услышать весомый аргумент в пользу бабушки. Для нее она всегда была самой мудрой, сильной, могущественной и честной. Алия боготворила ее, как и весь клан, а что в итоге?

– Ну, наверное, потому что они надеялись, что ты никогда не узнаешь правду. Уверена, они даже имени моего не сказали, так?

Алия кивнула, а Аврелия продолжила:

– Клан поклялся унести эту тайну в могилу, а единственная, кто знает, что тогда случилось на самом деле, кроме остальных ведьм, это я. Ведьмы, состоящие в нашем клане, не боги, предсказать будущее не могут и вряд ли могли предположить, что в будущем мы когда-нибудь встретимся с тобой.

У Алии потели ладони, ее потряхивало от волнения, но она сжала кулаки, сделала пару глубоких вдохов и выдохов и снова вернулась к спокойному состоянию.

– За что тебя изгнали? – ее так и распирал интерес.

Мама молчала, задумавшись о чем-то, а потом резко помрачнела, как будто погрузилась в тяжелые воспоминания из прошлого.

– Слишком много вопросов для одного дня, не находишь?

– Совсем нет, – покачала головой Алия. – Я должна знать правду.

– Ты ее узнаешь, но позже. Я хочу отдохнуть перед тем, как мы отправимся во владения Бондривневьер. Да и тебе тоже не помешало бы подремать и собраться с силами.

– Далеко еще ехать? И как выглядят эти владения? Там живут такие же королевы мертвых? А люди или ведьмы там тоже есть?

– Много вопросов задаешь, – сказала Аврелия с теплотой в голосе и снова улыбнулась. – В детстве и юности я была такой же любознательной, так что не могу тебя за это винить. Ехать еще три дня, что же до всего остального – скоро сама все узнаешь.

Когда Алия погрузилась в свои мысли, Аврелия произнесла, повернувшись к ней лицом:

– Знаю, не о такой встрече ты мечтала. Часто реальность не совпадает с нашими грезами или мечтами, но просто хочу, чтобы ты знала. Я искала тебя годами, но понятия не имела, где ты. В какой-то момент я и вовсе утратила надежду и уж точно представить себе не могла, что ты станешь Костяной Владыкой. Каждая Бондривневьера обладает способностью чувствовать новеньких, вот-вот прошедших инициацию. Еще недавно я понятия не имела, что это будешь именно ты, но когда увидела тебя, ощутила облегчение, пусть я открыто не выражала своих чувств. Наша миссия не терпит мягкотелости, мы должны быть сильными и хладнокровными. К тому же, Райнбоурнг влияет на наши чувства и эмоции, мы меняемся. Пусть не все, но многие. И самое главное, никто, кроме Бондривневьер, не должен знать, кем мы приходимся друг другу. Враги могут воспользоваться этим и попытаться навредить. Поэтому важно просто добраться до нашего дома, где мы точно будем в безопасности.

Алия тяжело вздохнула, облокотилась о ствол дерева и сложила руки на груди.

– Ты сказала, что во владений Бондривневьер ехать три дня.

– Все верно, – кивнула родительница.

– Тогда как ты так быстро нашла меня? Райнбоург я прошла вчера, а инициацию и того несколько часов назад.

– Не думаешь ли ты, что Бондривневьерам больше нечем заняться, как просто сидеть взаперти дома? Все сложилось лучшим образом: я была в пути и недалеко, а затем почувствовала, что к нам присоединилась еще одна Костяная Владыка. После инициации новенькой нужна помощь и поддержка, так что я сразу вышла на твой след, а когда посмотрела на тебя впервые, сразу поняла, кто ты.

Все оказалось так запутанно, и все же Алия радовалась тому факту, что понемногу начала распутывать клубок лжи и докапываться до правды. Как бы там ни было, она на верном пути и уже начала радоваться новым переменам. По крайней мере, раньше ее жизнь нельзя было назвать легкой, наполненной и счастливой. Что, если в ближайшем будущем это изменится?

– А теперь нам пора подкрепиться, – Аврелия достала из дорожного холщового мешка завернутую в фольгу лепешку, вяленые овощи и свежие фрукты. Еды хватало на четверых. Алия без лишнего промедления взяла угощение и за считанные минуты наполнила им пустой желудок.

– Кстати, каждой прошедшей инициацию разрешено выбрать себе новое имя. Теперь меня зовут Аврелия, – Алия уже и так знала, как зовут родительницу, благодаря Жардин, но понятия не имела, что это имя она сама себе выбрала. Ее так и подмывало спросить, как звали маму с самого ее рождения, но вовремя прикусила язык. Вряд ли родительница обрадуется этому вопросу. Она вычеркнула свое прошлое, судя по уродливому ожогу. К тому же, имя «Аврелия» Алии нравилось, и, покопавшись на задворках своей памяти, она и правда ничего не смогла вспомнить о своей матери. Ни имени, ни каких-либо фактов о ней. Выходит, родительница не лжет?! Тогда зачем Тахмина и ведьмы столько лет водили ее за нос? С какой целью?

От новых вопросов у Алии раскалывалась голова, и ей не терпелось оказаться среди остальных, таких же, как и они с мамой, и узнать больше о своей сути.

– Я не стану менять имя.

– Как знаешь, – пожала плечами Аврелия. – Дело твое. Если ты уже подкрепилась, то через десять минут выдвигаемся.

Глава 9. Обитель Костяных Владык

За все время, что они с Аврелией провели верхом на выносливой и строптивой Тъери, на ночлег они останавливались только раз, в местном гостевом дворе. Путницы больше не разговаривали между собой, но в голове Алии постоянно крутились вопросы о том, что много лет назад произошло между Тахминой, Аврелией и ведьмами. На самом деле ее распирало неудержимое любопытство, и каждый раз стоило попытать удачу спросить об этом маму, как та либо уходила по своим делам, либо просто притворялась спящей. Она явно дала понять, что эта тема закрыта и Алия узнает обо всем позже. И лучше бы Аврелия сразу уточнила, насколько «позже» вскроется правда, поскольку Алия уже вся изнервничалась. Она не знала, кто ее отец и жив ли он вообще, но интуиция подсказывала ей, что эта тема точно запретна.

Пусть ей действительно требовалось тренировать свои навыки и определить способности, но она осознала, что что-то умела уже прямо сейчас. Например, отличить правду от лжи. Аврелия не врала, когда открыла ей часть правды, пусть и горькой, смириться с которой оказалось не так просто.

В гостевом доме путницы угостились тушеной олениной в томатном соусе и дольками печеного сладкого картофеля, приправленного специями, свежей булкой со сливочным маслом и зеленью. Относились к ним с особой вежливостью, но Алия с первых минут догадалась, что все дело в татуировках на их телах. Аврелия до сих пор не скрыла свою внешность, и это тоже стало ясно почему. Алия еще не научилась этому навыку, так что мама просто хотела ее в этом поддержать, а может, просто чувствовала, что поблизости нет опасности и им на руку выглядеть именно так. Учитывая то, что Аврелия до сих пор не раскрыла ей секрет, как скрыть свою внешность, девушка догадалась, что тренировать ее способности будет кто-то другой.

Гостевой двор под названием «Абрикосовая долина» ближе всего располагался к владениям Костяных Владык, а это означало, что простые смертные знали об их существовании и даже не боялись их, а почитали. Вероятно, знали они и о Райнбоурге, и о том, как во время его прохождения непросто остаться в живых. А потому и плату за ночлег и еду с них не взяли.

Аврелия, даже если все время и читала мысли своей дочери, то виду не подавала. К тому же Алии сложно было что-то понять, особенно когда мама ехала впереди. Большую часть времени родительница молчала, а девушка больше не предпринимала попыток отягощать ее расспросами.

Наконец они подъехали к владениям Костяных Владык. Алия чудом не свалилась с лошади, когда увидела, куда они направляются. С виду это казался отдельный город, огражденный высоким кованым забором с искусными узорами и острыми пиками на концах. Интуиция подсказала новенькой, что во всем мире Бондривневьер не так много, как тех же ведьм, и уж, тем более, простых смертных. Так что, по всей видимости, они отстроили для себя отдельные владения, двери которых открыты для всех, кто нуждается в крыше над головой и обучении. Не исключено, что кто-то из Костяных Владык предпочитает жить отдельно и странствовать по миру. Возможно так и есть, но в данную минуту Алия чувствовала, что должна присоединиться к остальным.

В небо, словно угрожающие копья, ввысь тянулись острые шпили замка из темного камня с каменными грифонами в виде украшения. Выглядело это немного устрашающе, отчужденно и жутковато. От ворот прямо к замку вели деревянные дома с соломенными крышами и деревянными панелями. Краснощекие и круглолицые торговки с добрыми глазами и искренними улыбками продавали свежее молоко и домашний сыр, виноград и сливки, зелень и овощи, сладости и соленья. Чего только не бросилось в глаза Алии. Даже лекарства в склянках, леденцы на палочке, разнообразные украшения, нитки, спицы, всякие ткани и шерстяные покрывала.

Все так же верхом на коне они с Аврелией направились к замку, а торговки с интересом рассматривали гостью. Ни у кого в глазах не читался страх, злоба или ненависть, наоборот, нежные улыбки не сходили с их лиц, а от самих женщин и нескольких мужчин, которых здесь было меньшинство, так и веяло добротой.

Мощеная брусчаткой дорога привела их прямо к замку Костяных Владык. Путницы по очереди слезли с Тъери, которая как будто и вовсе не устала за все время в пути, а гостья не смогла отвести глаз от владений Бондривневьер. Они выглядели великолепно. Темно-серый камень как будто хранил в себе воспоминания, казался опасным и в то же время вызывал интерес разгадать какую-то страшную тайну. За всю свою жизнь Алия еще никогда не видела подобных мест. Грифоны выглядели слишком правдоподобно, особенно с острыми клыками и капельками крови. Застывшие глаза, казалось, вот-вот оживут, и тогда пощады не жди. Крылья, уши, туловище и хвост создавали впечатление, что это чудище и правда живое, а не застывший кусок камня, над которым потрудился талантливый мастер. Все продумано до мелочей.

Аврелия и Алия стали подниматься по лестнице. Уже на тридцатой у гостьи заныла спина и загудели ноги. Наконец они дошли до верхней ступени, и Алию поразила лепнина на стенах дворца, искусная и неповторимая, в виде каких-то символов, нарисованная золотым.

Точнее, с виду это просто круги, но если внимательно присмотреться, то внутри можно увидеть полумесяц и полную луну, звезды и треугольную фигуру. Каждый круг хранил в себе один рисунок, но что это значит, Алия разгадать, конечно же, не смогла. А может, в них и вовсе нет никакого смысла. Аврелия хмыкнула рядом с ней, снова прочитав ее мысли, и девушке впервые захотелось закрыться от матери. Все-таки у нее должно быть личное пространство и право думать обо всем так, как она хочет!

У входа их никто не встретил, что особенно удивило гостью. Она почему-то рассчитывала на дворецкого или прислугу, но нет. В императорском дворце все обстоит по-другому: вокруг монарха все крутятся, вертятся, стараются ему во всем угодить. По крайней мере, так она нарисовала у себя в голове. В подобных местах должны быть помощники, которые заботятся о доме и гостях, первым же делом накормят сытным обедом или ужином, предоставят все удобства. Не то чтобы она ставила себя вровень с самим императором, но этот замок, с одной стороны, устрашающий и мрачный, а с другой – изумительный и притягивающий взгляд, с каждой продуманной необходимой мелочью говорил о том, что это необычное место и вряд ли хозяева нуждаются в чем-то, так что и помощь со стороны позволить себе могут.

– Нас уже ждут, – как-то немного холодно произнесла Аврелия.

– Я думала, что нас встретит дворецкий или слуги.

– Нет, не встретят, – и то, как Аврелия произнесла эти слова, напрягло Алию. Неясно до конца, со скрытой издевкой или насмешкой, но Аврелия что-то скрывала и не стала этого говорить. Нет, похоже, все же, что владения Костяных Владык не идут ни в какое сравнение с дворцом императора Августа.

Мельком Алия заметила, как какая-то женщина в темной одежде внизу отвела Тъери в сторону какого-то здания, расположенного слева от замка.

– Там находится конюшня. Тъери пора подкрепиться и отдохнуть с дороги. Она хоть и прыткая и кажется, что сил в ней невероятно много, но даже скакунам нужен отдых, – с нежностью в голосе произнесла Аврелия, и эти слова больно укололи Алию. Как будто мама больше любви испытывала к лошади, а не к своей родной дочери, с которой не виделась так много лет. Мгновенно словив себя на мысли, что родительница нагло подслушивает весь ее внутренний разговор с самой собой, Алия постаралась отгородиться от всего, что ее волновало, и сосредоточилась на двух тяжелых высоких кованых дверях с острыми угольными шипами и розами.

Гостья сглотнула во рту вязкую слюну. Она не предчувствовала опасности, но все же неизвестность как будто стиснула ей горло и мешала дышать полной грудью. «Нужно все выяснить, познакомиться с остальными Бондривневьерами! Дыши глубже, ничего плохого не происходит!» – пыталась себя успокоить Алия. Несмотря на то, через что она уже прошла, ей стало очень страшно узнать, что находится внутри, а главное – кто! Неизвестное пугает похлеще самого опасного злодея. Ум играем злую шутку и рисует в голове кровожадные картины, от которых хочется сбежать, сжаться в комок или и вовсе спрятаться под кроватью.

– Будь собой, бояться нечего, правда, – с мягкой улыбкой произнесла Аврелия прежде, чем открыть тяжелые двери и пропустить дочь вперед. – Я не на смерть тебя привела. Каждая из нас искренне желает помочь всем, кто присоединяется к нам, а особенно новеньким, прошедшим инициацию. Так что смело входи внутрь, я буду рядом.

Алия кивнула. «Я буду рядом!» – какие же это простые и, одновременно с тем, важные слова. Она мгновенно воспрянула духом и уверенно вошла внутрь, а затем поразилась увиденной роскоши. Высоченные потолки с расписанными золотистыми символами, похожими на те, что изображены на телах Бондривневьер, длинный коридор с колоннами и расставленными вдоль стен мягкими диванами. Свет красиво лился из витражных окон, гамма разных цветов завораживала и приковывала взгляд.

Здесь уютно и светло, несмотря на то что в помещении отсутствовали какие-либо растения, а в частности цветы в кадках. Шахматный пол, бежевые стены с такими же расписными узорами, как и на потолке. Мир богинь, не иначе. Аврелия шла впереди, Алия следом. Они дошли до конца коридора и оказались у винтовой лестницы. И вот здесь происходило что-то невероятное, не поддающееся разумному объяснению.

Ощущалось, что весь замок изнутри насквозь пропитан магией, невидимой, но ощутимой силой. С каждым шагом на светлой стене с серебристой и изумрудной пыльцой появлялись картины с изображением жителей замка, а, может, только самых почитаемых. Они проявлялись все четче, но Алия не заостряла на них особого внимания, поскольку боялась отстать от Аврелии, которая явно куда-то торопилась. Картины проявлялись и по правую сторону, и, окинув их все взглядом на самой верхней ступеньке, Алия насчитала всего двенадцать женщин. Ни одного мужчины. Краем глаза она заметила и картину с изображением родительницы.

– Идем, не вежливо заставлять остальных ждать, – поторопила ее мама. – Мы немного задержались, а значит, и остальные планы придется сместить.

Алия кивнула и постаралась ускориться. Очередной коридор, похожий на тот, что она видела внизу, с теми же росписями, символами и колоннами до самого потолка. Аврелия подошла к массивной двери, открыла ее и пропустила вперед Алию.

В глаза гостьи бросились ожидающие ее женщины, все одиннадцать, если не считать родительницу, и каждая с интересом рассматривала ее, что совершенно не понравилось Алии. Она до сих пор не любила так много внимания и в данную минуту ощущала себя, скорее, зверушкой на чужом пиршестве, которую привели для того, чтобы развлекать монарших особ. Костяная корона украшала голову каждой, кроме Аврелии.

Женщины сидели в мягких креслах. Их замысловатые прически и необыкновенные наряды создавали впечатление, будто они принадлежали какому-то другому миру. Шестеро сидели в пышных платьях с корсетом, начес на их волосах и костяные короны смотрелись к месту, вызывающий яркий раскрас на лицах бросался в глаза. Казалось, что они излишне подвели глаза сурьмой, зачем-то припудрили лицо, наложили на щеки слишком яркие алые румяна, а еще вдобавок выделили губы насыщенным красным блеском.

Остальная пятерка, напротив, выглядела более сдержанно. Природная красота, не испорченная лишним вмешательством, нравилась Алии намного больше. Их прически тоже выглядели необычно. По крайней мере, подобного Алия никогда не видела. Сперва они как будто сделали высокий хвост на макушке головы, а затем заплели тоненькие косички, достающие до пояса. Головы украшали костяные короны. Пятерка облачилась в обтягивающие кожаные костюмы. Лбы и руки покрыты татуировками, в отличие от тех женщин в пышных юбках, которые зачем-то скрыли их. И что-то необъяснимое притягивало к ним. Возможно, дело в их уверенности. Алия не могла сказать точно, в чем дело, но не задумывалась, что в данную минуту и она рассматривает женщин с жадным, всепоглощающим интересом.

На большом круглом столе посреди просторной комнаты в лавандово-изумрудных оттенках стояли блюдца с фарфоровыми чашками, в которых, судя по янтарному цвету, еще остался уже остывший чай, а может, какой-то другой напиток. По всей видимости, ожидать от этих женщин и этого места можно что угодно!

Алия бросила взгляд на вазу, доверху наполненную фруктами. При виде разрезанной на дольки сочной дыни и арбуза, а также спелой желтой медовой сливы, ароматных персиков и оранжевого, как солнце, винограда у гостьи чудом не потекла слюна. Еда, которой ее накормили в гостевом дворе, уже давным-давно переварилась в желудке, и хотелось подкрепиться. На грязных тарелках остались кусочки пирожных. Похоже, если их действительно ждали, то эти женщины явно не нервничали из-за их опоздания. Скорее, они отдыхали и вели непринужденную беседу, наслаждались вкусом пирожных и фруктов, ароматного напитка. От этих женщин веяло каким-то манящим спокойствием и жаждой жить, легкостью и благодарностью к Высшим силам, внутренней опорой и стальной выдержкой. Сильные Костяные Владыки, обладающие невероятными способностями и властью, пусть и одна шестерка не обладала хорошим вкусом, а потому и выглядела глупо разукрашенной. Но что, если это имеет какой-то смысл? Может, это какая-то проверка для новенькой?

Алия посмотрела на Аврелию, стоящую справа, и обратила внимание, что и она сейчас с костяной короной на голове. В пути родительница обходилась без нее, и Алия решила, что она в принципе не злоупотребляла властью. Аврелия как будто ни с кем не конкурировала, не пыталась что-то кому-то доказать даже среди этих ярких Бондривневьер. Вот такое впечатление родительница произвела на Алию.

Бондривневьера, накрашенная ярче всех, с самой пышной прической и в самом пышном платье, в правой руке держала посох, так что у гостьи и сомнений не осталось, кто здесь главная.

– Присаживайся, дорогая, ты наверняка устала с дороги, – произнесла она, и Алия снова посмотрела на Аврелию. Та смотрела перед собой скучающим взглядом и никак не подсказала, как Алии стоит себя здесь вести.

Нужно обязательно согласиться или можно отказаться? Не последует ли наказание, если она ослушается приказа? Почему-то гостья предположила, что это именно он, несмотря на неофициальный прием и тон говорившей.

Но затем девушка просто решила вести себя так, как ей подсказывает интуиция. Она села на свободное кресло и сразу насладилась его мягкостью и удобством, как будто оно полностью подстроилось под ее тело и давало возможность расслабиться. Сначала что-то пугающе хрустнуло сзади, но после этого последовало облегчение и такая долгожданная, необходимая легкость, которая Алии в последнее время даже не снилась. Перед ней появилась дымящаяся кружка с ароматным напитком и тарелка с аппетитным бисквитным пирожным.

– Угощайся, а потом все обсудим. Не стоит разговаривать на пустой желудок! Дела подождут, если ты голоден, – с нежностью и теплотой в голосе продолжила женщина, и у Алии с трудом не навернулись на глаза слезы. Эта незнакомка с посохом в руке общалась с ней как с родной внучкой, о которой заботилась. В этом гриме и маскарадном платье она действительно казалась более зрелого возраста.

Одиннадцать пар глаз не сводили с гостьи взгляда, а затем как будто одновременно утратили к ней интерес и посмотрели на ту, что с посохом.

– Как добрались? – спросила главная у Аврелии.

– Без происшествий. Я быстро нашла рэйлину. Все произошло как нельзя лучше, как будто все звезды сошлись, – на этих словах Аврелия заняла свободное кресло рядом с Алией, устроилась на нем поудобнее, с закрытыми глазами задрала голову повыше, правую ногу закинула на левую, улыбнулась и позволила себе расслабиться. Чувствовала она себя как дома.

Ответ Аврелии, видимо, удовлетворил женщину, поскольку та улыбнулась и одобрительно кивнула, по-прежнему крепко сжимая в руке посох.

Алия поразилась слову «рэйлина» и первое время пыталась понять, кто это или что, но спустя несколько минут поразилась своей несообразительности и с трудом не ударила себя по лбу от осенившей ее догадки. Вероятно, так среди Бондривневьер называют прошедшего инициацию новичка. На данный момент рэйлина – она!

Напиток оказался в меру сладким, с приятной кислинкой, и стоило допить его, как в теле заметно прибавилось сил, словно Алия проспала несколько часов и проснулась свежей и отдохнувшей. Сытное пирожное с лепестками миндаля таяло на языке. Где-то попадались кусочки безе с приятной тягучестью. Она с трудом не застонала от удовольствия.

Подобный жест со стороны этих женщин с картин ее удивил, как и тот факт, что в таком шикарном замке нет ни слуг, ни дворецкого. А может, все-таки есть, но они не показываются? Или ждут приказа Главной Бондривневьеры? По правде говоря, Алия привыкла совершенно к другой еде: к жареной, жирной, соленой, и не ожидала, что ее с порога угостят сладким, но спорить не стала. В любом случае, она осталась довольна угощением и гостеприимством, и то недавнее напряжение в ее теле стало постепенно угасать.

– Мира, вернемся к нашему обсуждению. Все ли готово? – обратилась та, что с посохом, к женщине в кожаной одежде и с заплетенными в высокий хвост косичками. Алия все еще не могла к ним привыкнуть и пока не знала, как их распознавать. Шестеро невероятно похожи между собой гримом и платьями, остальная пятерка заметно отличалась от них, но и они выглядели сестрами, хотя, если присмотреться, то все-таки можно найти отличия по цвету глаз и волос, фигуре и росту. Но гостья решила, что на данный момент и этого достаточно. Стоит привести себя в чувства, а затем она уже повнимательнее присмотрится к Костяным Владыкам.

– Даже не сомневайся, – уверенно и бодро ответила собеседница. Она кинула на Алию мимолетный взгляд. – Я никогда не откладываю важные дела на потом, – она улыбнулась и выглядела излишне самоуверенной, а Алию распирал интерес, о чем именно идет речь.

Для нее все казалось таким странным. По пути сюда Алия даже заготовила длинную речь. Тщательно размышляла о том, что расскажет о себе, особенно о подробностях прохождения Райнбоурга, а также откуда у нее взялся гребень, который до сих пор красиво смотрелся в ее волосах. Но, к удивлению, никто не доставал ее расспросами, как будто все присутствующие в этом просторном уютном зале уже знали о ней абсолютно все. Тоже, что ли, мысли читают, как и Аврелия?

Алия же, напротив, ничего о них не знала, а о матери собрала жалкие, скудные факты: она выжила и нашла ее с помощью своих способностей, но изначально не знала, что направляется к своей дочери. Кроме того, она отказывалась от своего ведьминского дара, о чем солгала Тахмина и клан, не очень любит лишнее внимание, не любит болтать, читает мысли и скрывает свою внешность, сдержанна, прекрасно держится верхом на лошади и всем сердцем обожает Тъери. Пока что это все, но этого мало.

Алия снова обратила внимание на женщин. Шестерка напоминала размалеванных кукол, а пятерка – воительниц, которым не хватало в руках копья или какого-то иного оружия. Со стороны они выглядели созданиями из совершенно разных эпох или как два разных клана, которые встретились на важных переговорах. И только одна Аврелия выбивалась среди них.

«Есть что-то еще, то, что мне пока неизвестно», – догадалась гостья. Что, если это все маскарад, маска, ведь родительница на своем примере показала, что может менять внешность? Что, если и все Бондривневьеры тоже? Женщины что-то обсуждали, о чем-то живо спорили, но Алия не вникала в суть их разговора, а погрузилась в свои мысли и старалась быть начеку. Лишь та, что сидела с посохом, не сводила с нее глаз и улыбалась такой же теплой, доброй улыбкой, как Тахмина, отчего у Алии сжалось сердце. Бабушка была для нее всем, заменила ей и мать, и отца. И всю жизнь, как оказалось, лгала! Как же так? Как после такого можно вообще кому-то верить?

– Мне нравится ход твоих мыслей, – похвалила гостью Бондривневьера с посохом. – Ты сообразительная и умеешь держать себя в руках. Это похвально. – Алия увидела полупрозрачный, словно сотканный из капель воды, полог вокруг их обеих. Выходит, остальные их не слышат?

– Значит, твое обучение пройдет безболезненно и довольно быстро. Это нам всем на руку. Время не стоит на месте, нужно всегда быть начеку.

Но Алия зацепилась за одно единственное слово.

– Обучение? – переспросила она. Да, мама что-то такое говорила, но Алия почему-то решила, что дело всего нескольких часов или дней, но слова этой женщины ее удивили.

– Не пугайся. Неизвестное страшит, но так только кажется на первый взгляд. Каждую Бондривневьеру, прошедшую инициацию, ожидает обучение. Все присутствующие здесь тоже когда-то начинали все с нуля, – улыбнулась она. – Некоторым так и вовсе достался дар читать мысли, но вряд ли Аврелия не рассказала тебе об этом. Нам нет смысла спрашивать тебя о чем-либо, достаточно просто внимательно посмотреть на тебя, взглянуть на твою суть и прочитать, как книгу. Признаюсь, я очень приятно удивлена тому, что о тебе узнала. В силу твоего столь юного возраста ты не сломалась после соединения с Богом Коварства, не испугалась Райнбоурга и обладаешь замечательными чертами.

Алию пробрала дрожь. Несмотря на приятные слова, произнесенные разрисованной женщиной с посохом в руке, услышанное ей не понравилось. Она – не открытая книга, и нечего лезть в ее голову!

– Не думаю, что это справедливо, – не сдержалась Алия, чем удивила женщину.

Та приподняла бровь в ожидании слушать гостью, и Алия продолжила:

– Вы знаете обо мне все, а я о вас нет. Разве знакомства проходят не иначе, где все представляются именами, рассказывают, кто они и чем занимаются, каким даром обладают, откуда они родом?

Алия обрадовалась, что подняла этот вопрос. Даже родительница всю дорогу сюда вела себя скрытно, а секреты она не любила.

– Возможно, по мере обучения ты научишься считывать всех нас. Мы ничего ни от кого не скрываем, но тебе нужно добровольно захотеть познать свою силу и развить свои способности. Ты можешь намного больше, чем просто подчинить себе скелетов. Поверь мне, это пустяки! Каждая из нас, помимо этого, обладает ценными знаниями, а какими – потом сама все увидишь, но только после прохождения обучения. Тебе даже будет подвластно скрывать свои мысли и закрываться от нас, но для этого потребуется несколько упорных тренировок. Просто знай, что тебе здесь рады, в этом месте у тебя нет врагов и никакой угрозы, и ты наконец-то можешь расслабиться. Тяжело вечно находиться в напряжении, Алия, – произнесла женщина с посохом так, как будто действительно знала ее всю жизнь.

Женщины за столом одновременно резко поднялись с кресел и молча покинули помещение.

– Отдохни с дороги, а потом начнем твою подготовку.

«Подготовку к чему?» – крутилась навязчивая мысль в голове Алии, но вслух задавать вопрос она не стала. Женщина с посохом в руке наверняка уже прочитала все непроизнесенное вслух.

– И да, пока не забыла! Нет смысла пытаться хитростью что-либо узнать у кого-то из нас, – продолжила женщина с посохом, имени которого Алия до сих пор не знала. – Никто все равно тебе не ответит. Как я уже тебе сказала, мы все проходим через обучение, и не каждой оно дается легко, так что Бондривневьер не сломаешь никакими уловками. Твое непомерное любопытство станет тем самым топливом, благодаря которому обучение может пойти продуктивнее, – улыбнулась Бондривневьера. – Повторю еще раз: тебе действительно не стоит беспокоиться, ты среди своих, ты дома. Здесь, на этих землях, в замке Костяных Владык тебя никто и пальцем не тронет. Ты в безопасности. А теперь тебе пора, увидимся довольно скоро.

Женщина с посохом в руке бодро поднялась со стола, как будто платье ни капли не мешало ей двигаться, а потом покинула помещение. Остались только они с Аврелией.

Алия чувствовала себя сбитой с толку. Странно все, однако внутренняя интуиция шептала, что все в порядке и ей ничто не угрожает, так что стоит просто довериться всему происходящему. Не пытаться все контролировать и сопротивляться. Все идет своим чередом. По крайней мере, а что ей еще остается?! Но что-то все равно было не так.

Аврелия молча провела ее в уютную комнату с салатовыми шторами, бежевым пушистым и мягким на ощупь ковром, высоким потолком с вычурной лепниной и величественными бра с плафонами в виде диковинных экзотических цветов и зверей: льва с огненно-золотой гривой, бурого крупного медведя и ловкого полосатого тигра с насыщенными желтыми глазами и вертикальными зрачками.

Шкаф, набитый разной одеждой на все случаи жизни, поразил Алию не меньше: разных цветов сорочки, туники, штаны, платья. Выбирай на любой вкус! Внизу в специальном ящичке в ряд стояла обувь: туфли на высоком каблуке и плоской подошве, сапоги до колен и по голени, удобные на шнурках ботинки и белоснежные без единого изъяна пушистые тапочки с легчайшими перьями, которые изящно торчали в разные стороны. Головные уборы, включая шляпки с декоративными цветами, аккуратно лежали на полке. Булавки для украшения, перстни из драгоценного металла и массивные броши находились в роскошной шкатулке в виде бочонка с инкрустированными топазами и изумрудами.

На миг Алия даже открыла рот от удивления и решила, что Аврелия по ошибке привела ее не в ту комнату. Неужели она заслужила всю эту роскошь?

– Отдыхай до утра, завтра увидимся, – произнесла родительница ровным тоном, развернулась и вышла из комнаты.

Алия обошла комнату и заметила дверь с круглой светло-бежевой ручкой, которую украшала морда льва. Нажав на нее, гостья попала в купальню. Массивная ванна стояла на львиных лапах прямо посреди помещения. Гостью восхитили разбросанные по всему помещению лепестки роз. Под безопасными куполами горели расставленные на полу свечи. Помещение пропиталось нежным запахом пиона, а приглушенный свет умиротворял и погружал в приятное состояние.

Алия заметила в дальнем левом углу шкаф со стеклянной дверцей, в котором висел белоснежный халат, а еще чистое полотенце. Внизу на полке стояли разные баночки, в которых, по всей видимости, находились жидкое мыло и гели для душа. Гостья взяла все необходимое, подошла к ванне, открутила кран, и из него полилась теплая вода. Лучшая находка для того, кто прошел через столько испытаний, ночевал в лагере и три дня находился в пути. В гостевом дворе она смогла наспех обмыться в бочке, но холодная вода не дала насладиться этим занятием в полной мере. Скорее, смыть пот и немного взбодриться. Сейчас же казалось, что начали сбываться ее мечты. Набрав ванну наполовину, Алия погрузилась в воду и закрыла глаза от восхищения и удовольствия.

Тело требовало расслабления и чистоты, а потому, не мешкая, Алия привела себя в порядок и устроила в купальной настоящий хаос. Она забыла закрыть баночку с ароматным гелем с запахом медовой дыни, и жидкость пролилась на бортик. Из волос капала вода, образовывая под собой небольшие лужи. Пару раз она и сама чуть не поскользнулась.

Алия вытерлась полотенцем, надела на чистое тело халат и вернулась в комнату. На душе стало гораздо легче и спокойнее, дурные мысли покинули ее голову, но, несмотря на бодрящий напиток, от которого у нее заметно прибавилось сил в присутствии незнакомок, имен которых она до сих пор не знала, усталость все же ее догнала.

За последнее время Алию так потрепало, что она мечтала только об одном и забыла о том, что по-хорошему стоило бы прибраться в купальной. Прямо с мокрой головой Алия скрутилась калачиком на мягкой, невероятно удобной кровати, которая, как и то кресло, приняла форму ее тела, а затем мгновенно провалилась в сон.

***

Символы на лбу, все татуировки и браслет вокруг ее запястья исчезли. Алия с недоумением рассматривала себя в отражении, прикоснулась пальцами к своему лицу и изумилась, насколько чистой и непорочной сейчас выглядела ее кожа. Казалось, без татуировок Алия словно потеряла защиту и снова чувствовала себя обычной травницей-дурнушкой, наивной и доверчивой. Неожиданно для себя все символы показались изображенными на светлой стене в каком-то просторном помещении. Затем они оказались в воздухе, мелькали и исчезали. Картинка сменилась, и уже сейчас Алия снова находилась в тронном зале, на котором восседала Богиня смерти.

– Ты упустила возможность присоединиться ко мне. Зачем ты здесь? – разозлилась она, а Алия в недоумении смотрела на эту прекрасную и опасную женщину. Страх безжалостно пронзил каждую клеточку ее тела.

«Это неправда. Я не здесь», – зажмурилась она, а когда открыла глаза, увидела перед собой Тахмину.

«Как ты могла лгать мне столько лет? Кто дал тебе такое право?» – крутились в ее голове вопросы, которые вот-вот грезили сорваться с языка, но бабушка вдруг неожиданно исчезла, а Алия внезапно оказалась в лесу, в тоненьком платье, босая и беспомощная, среди непроглядной темноты и несокрушимой тишины. Она с ужасом почувствовала, как сзади к ее хрупкой шее прикоснулась костлявая рука. Тогда Алия резко развернулась, увидела скелет с пустыми глазницами и заорала на всю округу.

Алия резко вскочила на кровати и широко распахнула глаза как раз в тот момент, когда в дверь дважды постучали. Не дождавшись ее ответа, Аврелия нагло вошла в комнату и сказала, что ей пора собираться. Глаза девушки по-прежнему слипались, от приснившихся кошмаров она совершенно не выспалась и чувствовала себя разбитой и опустошенной. Тогда Аврелия предприняла вторую попытку, чтобы привести соню в чувства:

– Ты слишком долго спишь. Обычно нам хватает пяти-шести часов, не больше.

– Который сейчас час?

– Ты проспала больше девяти часов.

Алия показательно зевнула и обратила внимание, насколько смешно и глупо торчали в разные стороны ее волосы, но что удивительно, они высохли либо практически сразу, как ее голова коснулась подушки, либо уже во сне. От досады, что ее утренняя прическа выглядит как самое настоящее гнездо, она тяжело вздохнула. Кроме того, Алия мечтала вздремнуть еще на пару часиков. Видимо, так сказались на ней последние потрясения.

– Не помню, чтобы мы договаривались на какое-то определенное время, – сонно промямлила Алия, но уже постепенно выходила из этого состояния. По правде говоря, она не заметила в этом изумительном замке настенных часов, но интуитивно как будто могла определить, который сейчас час. Половина девятого утра. Скорее всего, дело в ее даре.

– В качестве исключения мы приняли решение, что этой ночью тебе разрешено выспаться как следует, но с завтрашнего дня будь добра вставать в семь, а если ложиться и того раньше, то перед обучением у тебя еще останется время на домашнее задание.

Алия чуть не взвыла и все ждала, что Аврелия рассмеется или скажет, что она пошутила. О чем она вообще? Какое еще домашнее задание? Оказывается, даже Тахмина не была к ней строга. Здесь же нужно следовать чужим правилам и приказам. Алия прикусила изнутри щеку и уже пожалела, что отправилась за матерью в обитель Бондривневьер. Лицо Аврелии вдруг стало сердитым и жестким, и Алия осознала свою оплошность. Родительница снова прочитала ее мысли.

– Может, не будешь читать, о чем я думаю? – вспылила девушка.

– Не буду только тогда, когда научишься закрываться. А пока терпи! – нагло произнесла Аврелия, и Алия чуть не задохнулась от нарастающего внутри гнева. – У тебя полчаса, чтобы привести себя в подобающий вид. Затем я отведу тебя в зал, где уже все собрались и ждут тебя. Там тебе все расскажут.

– А почему ты не можешь? – не удержалась от вопроса Алия.

Аврелия поморщилась и промолчала. Сказано ведь было, чтобы она никого не доставала расспросами, но ей хотелось заранее знать, что именно ее ожидает. После прохождения Райнбоурга и жутковатой инициации, прощания с Тахминой и Жардин, потрясшей встречи с родительницей Алии хотелось заранее подготовиться к грядущему. И действительно, не лучше ли узнать все от той, кого она здесь знала чуть больше остальных? Но, похоже, ее специально томили в ожидании чего-то. Только неизвестно зачем.

Аврелия покинула помещение, а Алия неспешно подошла к шкафу, тяжело вздохнула и смирилась с тем, что ей все-таки стоит подчиниться приказу Бондривневьер. Затем она дернула ручку на себя и выбрала светло-серое платье, простенькое и в то же время изысканное, приталенное, с ноткой строгости. Широкий пояс темно-коричневого оттенка с круглой бляхой пришелся как никогда кстати. Из обуви гостья выбрала пушистые белоснежные тапочки с перьями. На самой верхней полке нашлась расческа и еще одна шкатулка с шелковыми разноцветными лентами и заколками с драгоценными камнями.

Гребень снова находился в ее волосах, запутанных и торчащих в разные стороны. А вот костяная корона осталась там, где Алия ее забыла – в купальне, и она поразилась своему хаосу, который устроила там прошлой ночью. Гостья заплела две косы с темно-синими лентами и уже планировала поискать тряпку, чтобы смыть следы своей неряшливости, но дверь открылась, и перед глазами появилась Аврелия. «Уберу, когда вернусь!» – пообещала она себе и даже не догадывалась, что за время ее отсутствия магия Костяных Владык устранит весь беспорядок. Алия водрузила костяную корону на голову, а гребень переместила чуть вправо. В целом выглядела она замечательно.

Сегодня Аврелия облачилась в кожаные штаны, приталенную светлую тунику и, как казалось, будто не снимала зашнурованные тяжелые ботинки, в которых странствовала. Родительница оценила ее пристальным взглядом и одобрительно кивнула. На ее губах снова заиграла едва промелькнувшая нежная, искренняя улыбка.

По коридору они шли в полном молчании, что действовало Алии на нервы. «Держи себя в руках, чтобы ничего здесь не поджечь, как в том лесу!» – успокаивала она себя, крепко сжав кулаки до ощутимой боли. Вдох-выдох, раз, два, три, четыре. Светлые стены со вбитыми в них канделябрами, красивыми перламутровыми бусинами, декоративными цепями, ангельскими крыльями из легчайшего, словно сотканного из пера, материала. На полу стояли фонтанчики в полный ее рост, а запах от воды исходил нежный, свежий и очень приятный.

Наконец Аврелия привела ее в тот самый зал, о котором еще недавно говорила, и Алия пораженно застыла на месте, как статуя. Не так она себе представляла это помещение. Она думала, что ее ждет очередная встреча с Бондривневьерами, которых она видела вчера, но на деле вошла в самый настоящий тронный зал, просторный и величественный, с колоннами, разноцветной мозаикой вместо окон, со стеклянным потолком и расписанными на стене цвета слоновой кости символами разных оттенков: пурпурного, салатового, бронзового, серого и золотистого. Они смотрелись гармонично и к месту, и что-то да значили.

Во сне символы словно указывали ей на что-то. И они, как и в этом зале, и в замке, отличались от тех, что красовались на ее теле. Многое еще непонятно, ей предстоит многому обучиться, чтобы найти ответы на все свои вопросы. «Мне нечего терять!» – промелькнула мысль в уме Алии, и она решительно настроилась на то, что произойдет дальше. К тому же, рядом родительница, пусть и не проявляющая должных материнских чувств, но с ней все равно как-то спокойнее.

К удивлению гостьи, сегодня на массивном высоком кресле с посохом в руке восседала совершенно другая женщина. Эта выглядела моложе, с распущенными длинными, по тонкую узкую талию, прямыми блестящими волосами. Темно-карие глаза наполнились теплотой и каким-то завидным азартом, живым блеском. Золотые символы на лбу, щеках, шее и неприкрытых одеждой участках кожи очень красиво контрастировали с ее смуглостью. Губы покрывала золотисто-серебристая блестящая пыльца. Приталенное темно-синее платье из бархата с полупрозрачной сеточкой на руках в области шеи и груди подчеркивало ее изящные формы, но не выглядело вульгарно. Юбка платья доставала до самого пола. Сидела женщина с прямой спиной и с видом императрицы. Перед такой хотелось тут же преклонить колени, но внутренний голос велел Алии стоять на месте и ждать приказа. Дополняла образ женщины темно-синяя накидка. Вчера она выглядела совершенно иначе: во всем кожаном и с заплетенными в высокий хвост косичками. «Что происходит?» – подумала Алия и понадеялась, что она не стукнулась головой.

Остальные Бондривневьеры разместились рядом с этой королевой, как прозвала ее про себя гостья. Шестерка по правую от нее руку, еще четверо – по левую. Пустовало только кресло Аврелии, которая уже подходила к своему месту. Алия отметила мягкие кресла с высокими спинками и подлокотниками, мягкой удобной подушкой для головы и отдельно для спины. Костяные Владыки смотрели на нее с нескрываемым интересом. Только и они сегодня выглядели совершенно иначе, чем вчера, как будто при их первой встрече они специально нарядились в маскарадные костюмы, пусть и масок на лицах не хватало.

Без сурьмы и блеска для губ, как и другой краски, все они выглядели моложе, чем показалось на первый взгляд. Даже та, с которой Алия вчера разговаривала. Приталенные в пол, длинные платья с накидкой, костяные короны, удобная обувь на ногах и символы на лицах в подтверждение тому, что они прошли Райнбоург. Алия отметила про себя, что она не заметила ни на одной из них, включая маму, увечий или каких-либо неприятных последствий, о которых ей говорила Жардин. Видимо, на Бондривневьер это не распространяется. А, может, Жардин не знает всего.

Внешний вид присутствующих в этом помещении Алии нравился гораздо больше. Никакого лишнего пафоса. Их распущенные волосы были разной длины: у кого-то доставали до колен, у других – до лопаток или плеч. Кроме того, отличал их между собой цвет волос, глаз и оттенок накидки. Больше всего преобладали голубой и темно-синий, редко – красный и светло-розовый, и что это значило, Алия понятия не имела. Но, судя по тому, что сегодня на восседающей на троне женщине накидка была темно-синяя, то это символ власти. Не произнеся ни слова, именно она поднялась с трона, направилась к Алие, остановилась в пяти шагах от нее и протянула посох.

– Прикоснись к нему, – ровным, надменным, уверенным тоном попросила женщина. Алию раздражало то, что она в окружении незнакомок и до сих пор не знает их имен. Они же изучили ее вдоль и поперек, прочли, как книгу, и по-прежнему рассматривали как диковинную зверушку. Жардин относилась к ней с уважением и добротой, Лимар и вовсе испугался и сбежал. Ташир исчез в неизвестном направлении, хотя Алия предчувствовала, что ненадолго, и, скорее всего, уже вернулся обратно в лагерь. Кочевники и вовсе ее боялись. Но здесь, мягко говоря, Алии было не по себе. Она совершенно не ощущала себя среди своих. Никто не объяснил ей, что от нее требуется, и вообще, может ли она покинуть это место, этот замок и этих странных женщин, когда захочет?! Они читают ее мысли, знают все, о чем она думает, а она – нет. Голова шла кругом!

«Зачем я здесь? Зачем последовала за Аврелией?! Как была наивной дурехой, такой и осталась, и даже Райнбоург и слияние с Мануларом ничему меня не научили!» – ругала она саму себя и обратила внимание, как на лице женщины напротив на губах с золотистой вперемешку с серебристой пыльцой промелькнула улыбка.

– Невежливо заставлять нас ждать! – теряла терпение Бондривневьера. – Ну же, прикоснись. Ты узнаешь ответы на свои вопросы, но для этого нужно делать то, что я и мои сестры тебе говорим. Мы не терпим непослушания.

На мгновение Алия замешкалась. Стыд уколол ее изнутри, колючкой впился в грудь и шею, щеки стали пунцовыми. «Веду себя, ей богу, как маленький нашкодивший ребенок!» – укорила она себя, а затем исполнила просьбу женщины. Стоило положить пальцы на изогнутый посох в виде высохшей ветки, как у Алии перехватило горло, что-то беспощадно сжало его, душило, и глаза гостьи расширились от вопиющего ужаса, что она вот-вот задохнется. «Дыши!» Вдох-выдох, вдох-выдох. Один, два, три, четыре. Четыре, три, два, один.

Алия пыталась сосредоточиться на чем-то, обратила внимание на каждый камушек на платье женщины, на каждую мелочь ее костяной короны и, наконец, снова смогла дышать. Затем на ее глазах стал разрастаться посох. Из сухого и в то же время прочного ствола появились тугие ветви, обвили ее шею, плечи, кисти рук, талию и ноги. Перед взором девушки все исчезло: зал, женщины, включая Аврелию. Сейчас она оказалась наедине с убийственным посохом, оказавшимся опасным оружием.

«Сделай что-нибудь, не стой истуканом!» – услышала она внутри себя непонятно кому принадлежащий голос: маме, одной из Бондривневьер или ей самой. В данную минуту Алия не соображала. Ее парализовало страхом и отчаянием, безысходностью и злостью на саму себя, но она хотя бы по-прежнему продолжала дышать. Видимо, судьба у нее такая. Какая-то Высшая сила раз за разом испытывала ее на прочность, ставила в самые неудобные и страшные ситуации, на волосок от смерти. Чем больше она напрягалась, тем больнее врезались в ее плоть ветви, оставляя на теле красные отметины. «Следы останутся», – горько подумала девушка.

«Как же я устала от всего этого!» – жалобно подумала Алия, а потом просто сдалась и расслабилась. Она думала о том, как ей надоело постоянно бороться и сражаться, что-то кому-то доказывать. Сколько можно?!

Удивленные возгласы вырвали ее из оцепенения и паутины горьких мыслей, пропитанных жалостью к себе. Алия резко распахнула глаза и поразилась разрубленному на мелкие куски посоху. Сухие ветки мусором валялись у их с женщиной ног.

«Я – Кая, – услышала Алия голос в своей голове и посмотрела на ту, что еще недавно восседала на троне. Сейчас она стояла напротив и улыбалась. – И я поздравляю тебя с еще одной инициацией».

Алия уставилась на Каю в недоумении, а та, в свою очередь, продолжила: «Каждая рэйлина проходит ее, и отмечу, что еще никто никогда не избавлялся от посоха таким зверским, жестоким образом. Но мне нравится!»

«Кто ты? Или Вы? Как правильно? Вы королева? – растерялась Алия, но она просто обязана задать этот вопрос. Точнее, если есть возможность и Бондривневьера идет на контакт, нужно этим пользоваться.

«Что ты! – вопрос новенькой позабавил Каю. – И можно на «ты», не люблю, когда мне выкают, как будто я старуха какая-то. У нас нет королевы, Алия. Мы все обладаем равными правами, а потому Главнейшая у нас постоянно меняется. Вчера была Франа, – Алия обратила внимание, что у той сегодня красная накидка, – сегодня я, завтра будет Каомия».

Каомия сидела в голубой накидке, и пазл в голове Алии начал складываться. Темно-синий – цвет власти, голубой – следующий на очереди, красный – тот, кто уже недавно был Главнейшей, светло-розовый – перед ней. Накидки отличались и оттенками: насыщенные и бледные, что тоже говорило об очередности.

«Когда мы все пройдем круг, он начнется заново! – продолжила Кая. – И да, ты совершенно верно подметила обозначение цветов наших накидок. Обычно мы не носим их, но рэйлину встречаем именно так».

Алия пошатнулась на месте, но не из-за услышанного, а потому что ей резко захотелось прилечь.

«Вижу, ты устала, но поделать нечего. Твоя учеба начнется уже совсем скоро. Знания не ждут, мы не любим медлить, важно ничего не откладывать на потом, а пользоваться любой удобной возможностью становиться умнее, мудрее, сильнее, тренировать свои навыки и способности. Позавтракай, а потом Аврелия отведет тебя на твое первое занятие. Сопровождать тебя может любая из нас, но полагаю, своей родительнице ты доверяешь больше, чем остальным».

«Да, пусть она и дальше меня сопровождает!»

Кая развернулась и направилась к своему трону, а к Алии уже шла Аврелия. После удачно прошедшей инициации в глазах Бондривневьер читалось какое-то необъяснимое понимание, а на их лицах расцвели искренние теплые улыбки, как будто эти женщины окончательно приняли ее в свой дом. Их мыслей Алия пока еще не научилась читать, но надеялась, что со временем сможет. Сама же она из-за дикой усталости и желания свернуться комочком на кровати не могла оценить, изменилась ли после того, как каким-то образом, сама того не понимая как, разрубила посох на куски. Кая с ней заговорила, да. Но это из-за того, что Алия прошла инициацию или потому что захотела что-то сказать? А что было бы, если бы она ее провалила? И зачем вообще это все? Вопросов все больше, ответов все меньше.