Игрок поневоле

Глава 1

Я тихонько присвистнул, глядя на цифры этажа над закрывающимися дверьми: 20. С двадцатого этажа до первого – целая минута езды, можно и вздремнуть. Вечер удался: после работы сил ни на что не осталось, кроме как спуститься на первый этаж и плюхнуться в бассейн. Вода смоет усталость, а заодно избавит от навязчивых мыслей.

Лифт дёрнулся, плавно тронулся вниз. В кабине, кроме меня, никого – оно и понятно, поздний час. 21:43, если быть точным: идеальное время для одинокого заплыва. Я поёжился, вспоминая, как сегодня начальник на планёрке едва с меня шкуру не спустил. Хотелось послать всё к чертям и нырнуть в прохладную воду.

Лампочка тускло мерцала на потолке лифта, урчащий звук мотора навевал сон. 19… 18… Этажи мелькали на табло. Я потер лицо ладонями, отгоняя сонливость. Главное – не уснуть прямо тут, а то проходящий консьерж будет долго ржать, если найдет меня храпящим в лифте.

17… 16… 15… Лифт внезапно дёрнулся сильнее обычного, даже скрипнул, как несмазанная телега. Я автоматически шагнул ближе к стене и огляделся. Неужто застрянем? Только этого не хватало. Этаж 14, лифт неожиданно остановился. Резко, будто наткнулся на препятствие.

– Эй, – пробормотал я, нажимая на кнопку с единицей, – не надо так шутить…

Лифт дернулся ещё раз, на этот раз вбок – такое ощущение, будто кабину кто-то пихнул снаружи. Меня мотнуло влево, я с трудом удержался на ногах. Свет мигнул и погас. В кромешной тьме я пару секунд переваривал происходящее. Кажется, это не просто стандартная поломка.

В голове пронеслось: «Спокойно, может, это такая современная эвакуация? Сейчас откроется аварийный люк, выползут спасатели МЧС…» Я сам не поверил в свою мысль. Сердце забарабанило где-то в горле.

Металл заскрежетал, и внезапно двери лифта с шелестом разъехались. Не как обычно – вместо этого ушли вверх и вниз, словно шторки. За ними обнаружился не мой уютный холл с мраморными плитами и кактусом в кадке, а тёмный коридор.

– Что за… – я отшатнулся и прижался спиной к стене лифта.

В проёме возникли две массивные фигуры. Высокие, под самый потолок лифтовой кабины, плечистые – настоящие громилы. Лица не разглядеть в полутьме, да и времени не было приглядываться: они шагнули внутрь. Один схватил меня за предплечье железной хваткой. Я ойкнул от резкой боли – пальцы, как тиски, впились мне в мышцу. Второй молча замахнулся, и я увидел блеск чего-то цилиндрического в руке.

Пшшик!

Резкий запах ударил в нос. Газ? Чёрт… Я попытался задержать дыхание, рванулся было в сторону. Без толку. Дыхание само сорвалось, я вдохнул гадость – сразу закружилась голова. Ноги ослабли, как варёные макаронины. Меня удерживали, не давая рухнуть. Ещё секунда – и всё поплыло перед глазами.

Последнее, что запомнил: один из них что-то говорит, голос глухой, будто из-под шлема:

– Этот пойдёт. Забираем.

…

Сознание возвращалось урывками. Будто плохая загрузка в онлайн-игре – сперва звук, потом картинка. Голова гудит, в ушах звон. При попытке пошевелиться накатила тошнота. Отлично, чего доброго, ещё вырву сейчас перед людьми… Перед какими ещё людьми?

Я приоткрыл глаза. Свет резанул по сетчатке – пришлось зажмуриться и попытаться снова. Мир медленно сфокусировался. Я сидел на жёсткой деревянной лавке вдоль стены, а вокруг – десятки других людей. Кто-то стоял, нервно переминаясь, кто-то, как и я, сидел с отсутствующим видом.

Широкое помещение, похожее на приёмный покой поликлиники или, прости Господи, паспортного стола. Бледно-зелёные стены, высоко под потолком длинные лампы дневного света, таращиеся на нас нестерпимым белым сиянием. Пахнет пылью и чем-то кислым – как обычно в местах, где народу много, а убираться лень.

Я глубоко вдохнул (теперь уже обычный воздух, без примеси хлорки или что там меня вырубило) и огляделся внимательнее. Нет сомнений: это не подвал моего дома и не бассейн. Как бы странно ни звучало, похоже, меня действительно похитили. Двое амбалов в лифте – это не сон. Левое плечо ныло там, где меня хватали, подтверждая реальность происходящего.

– И что теперь? – прошептал я себе под нос.

В голове роились вопросы. Где я? Подвальное логово каких-то бандитов? Но зачем тогда вокруг столько людей? И выглядят они… странно, мягко говоря.

Присмотревшись, я едва не потерял сознание повторно. Народ вокруг был одет кто во что горазд, и явно это был не дресс-код столичного фитнес-клуба. Справа от меня сидел мужчина в длиннополом кафтане, небесно-голубом, расшитом замысловатыми узорами. На голове – высокий бархатный колпак с кисточкой. Будто сошёл со страниц учебника истории: точь-в-точь боярин XVII века. Только вместо боярской бороды – жиденькая щетина и глаза размером с пятаки, полные ужаса.

Дальше, возле стены, привалившись плечом к облупленной штукатурке, скучал коротко стриженный паренёк в гимнастёрке и галифе. На вид лет двадцать, не больше. Лицо загорелое, скулы острые, а на голове пилотка со звездой. Советский солдат времён Великой Отечественной? Очень похож: прямо как мой прадед на старой фотографии. Парень выглядел растерянно: то сжимал и разжимал кулаки, то нервно поглаживал финский нож в ножнах на поясе.

Совсем рядом, буквально через пару мест, сидела девушка лет восемнадцати-девятнадцати. На ней клетчатый сарафан, белая блузка с буфами и старинный крестик на шее. Она плакала, прикрыв лицо ладонями, плечи подрагивали. Рядом с ней женщина средних лет – видимо, мать – тихо шептала что-то, обнимая дочь за плечи. Обе – как из позапрошлого века. Не иначе, крестьянки дореволюционные: сейчас развяжут узелок, достанут хлеб-соль…

Я заморгал, переводя взгляд на остальных. Картина маслом: в этом зале времена России перемешались. То есть вообще. Вот в углу группка мужчин, судя по речам – крепостные крестьяне, перешёптываются, часто крестятся. Чуть поодаль мужик с бурой бородой до пояса и в холщовой рубахе, подпоясанной верёвкой – так и представляешь топор за спиной, посадский человек или дружинник. А вон там, бог ты мой, молодой офицер в белом мундире с эполетами, глазом не моргнув, отдаёт честь какому-то сутулому дедуле с большой книгой подмышкой.

Если бы я не был трезв как стёклышко (ну, за вычетом хлороформа в лёгких), решил бы, что меня унесло на фестиваль исторической реконструкции. Но нет, каждое лицо слишком искреннее, без тени игры. И каждый выглядел либо напуганным, либо уж крайне озадаченным.

– Михаил Петров! – раздался резкий голос спереди.

Я вздрогнул и посмотрел туда, откуда он звучал. Впереди зала действительно была длинная стойка, похожая на регистратуру. Над ней табличка: «Приёмная». За стойкой – несколько человек, внешне схожих с обычными чиновниками. Серые пиджаки, галстуки, усталые лица, уткнувшиеся в толстые книги и какие-то журналы. У одного даже старомодные деревянные счёты в руках щёлкали… Полное ощущение, что сейчас начнут выдавать пенсионные справки.

Перед стойкой толпились люди – видимо, очередь. Те, кого я успел рассмотреть, подходили к стойке по одному или по двое. Кого-то под руки подводили те самые амбалы, что похитили меня. Точнее, не именно те двое – я не разглядел их лиц, но по комплекции это были точно такие же шкафы в масках-балаклавах. Значит, их тут не двое, а целая команда, таскают людей из их домов. Это начинало напоминать массовое похищение – или призыв в армию, только без повестки.

Имя, которое выкрикнули, видимо, принадлежало широкоплечему мужчине лет сорока в заляпанном грязью ватнике. Он нерешительно подошёл к стойке. Ему что-то говорили – я не слышал, слишком далеко. Мужчина молча кивал, потом замотал головой, вдруг упал на колени. Кажется, умолял о чём-то. Один из «регистраторов» махнул рукой, и пара амбалов подхватила несчастного под руки, уволокла в сторону боковой двери. Мужчина упирался, кричал – недолго, дверь захлопнулась, отсекая его вопли. По спине побежали мурашки.

Кто эти люди, чёрт побери? И где мы? Что за театральная постановка?

Я попытался вспомнить утро и день: обычный понедельник, контора, перегруз на работе, к вечеру еле живой. Ни записок с угрозами, ни странных машин у подъезда… Не было ничего, что предвещало похищение. Я-то кто такой – среднестатистический менеджер среднего звена, живу один, кредиты плачу исправно, врагов вроде нет. Почему именно я? Если требовать выкуп – разочаруются, заначка на чёрный день едва наскребает сто тысяч, и то в рублях, не в баксах.

Тем временем очередь двигалась. Я попытался прислушаться к обрывкам диалогов впереди.

– …не положено знать. Получите карту и… – бубнил один из регистраторов, заглядывая в свою книгу.

– Пожалуйста! У меня там дети, хозяйство! – причитал женский голос.

– Мадам, очередность выхода определяется… – бездушно ответил чиновник, но я не разобрал дальше.

– Да не парься, баб, авось обойдётся, – буркнул вдруг кто-то с соседней лавки. Голос молодой, но хрипловатый, с деревенской ноткой. Я повернул голову. Рядом со мной устроился парнишка лет, может, двадцати двух. Рубаха косоворотка, штаны холщовые, лапти – прямо из деревни-деревни, разве что без серпа в руках. Светлые вихры всклочены, лицо с ехидцей. Парень явно пытался казаться спокойным, даже равнодушным. Только вот дрожащие пальцы, теребящие край рубахи, выдавали нервозность.

– Что происходит, знаете? – тихо спросил я, боясь привлечь лишнее внимание.

– Да хрен их разберёт, барин, – буркнул паренёк в лаптях. – Боги али черти, забрали – и толкуй тут как хочешь. Вон, – кивнул он на солдата в гимнастёрке, – тот говорит, что шёл по лесу с проводником, да на немцев наткнулись, перестрелка. Очнулся уже здесь. Девка плачет – говорит, на ярмарке была, раз – и сюда её. А старичок там вообще, кажись, с царской комиссии какой-то… При исполнении сидел, подмахивал указ, глядь – а вокруг уже не кабинет, а вот этот дурдом.

Парень говорил быстро, запинаясь на некоторых словах, будто не привык к такому количеству чужаков вокруг. Я слушал, пытаясь осмыслить.

– Подождите… вы хотите сказать, всех этих людей тоже… выдернули неожиданно?

– А то как же, – он пожал плечами. – Ты ж думал, один такой счастливчик?

Я нервно сглотнул. Значит, это не обычное похищение ради денег. Тут что-то другое – всех этих людей забрали против их воли, в разные моменты их жизни. Причём явно черпали по всему временному спектру России: от бояр допетровских до пацана из сороковых. Ничего себе разброс.

– Но зачем? Кто это сделал? – пробормотал я, скорее себе, чем собеседнику.

– А там, – парень кивнул на стойку, – скажут, небось. Мне вон оттуда вышедший, – он указал глазами на крепостных мужиков, которые кучкой продвигались к выходу после регистрации, – сказал: в солдаты определяют! Войско какое-то.

– Какое ещё войско? – Я вскинул брови. – Тьфу, бред… Нас похитили, чтобы превратить в армию? Да чушь какая-то. Кому нужна разношёрстная толпа – у одного берданка, у другого сабля, у третьего айфон?

– Айфон? – не понял парень. Я махнул рукой – мол, не важно.

– Выходит, нас всех тут… призывают? – продолжал я рассуждать вслух. – Кто-то замышляет массовый эксперимент? Войну?

Слово «эксперимент» повисло в голове. Стало жутко. А вдруг над нами решили поставить опыты? Но нет, тогда зачем такая показуха с регистрацией…

Мои мысли прервал новый оклик:

– Степан Ильин! – пророкотал голос.

Мой сосед вздрогнул и криво усмехнулся:

– Это я… Ну, ни пуха мне, – буркнул он, поднимаясь.

– К чёрту, – автоматически ответил я на знакомое суеверное пожелание.

Степан (если я правильно расслышал фамилию – Ильин) оглянулся на меня странно: видимо, не понял моего ответа про чёрта. Впрочем, сейчас ему явно было не до разговоров. Парень неровной походкой, но пытаясь держаться молодцевато, зашагал к стойке.

Я проводил его взглядом. Внутри всё переворачивалось от смеси страха и любопытства. Хотелось получить ответы, но страшило услышать их. Краем уха уловил, как чиновник переспросил имя и принялся что-то зачитывать. Степан переминался с ноги на ногу. Минуты две они общались – слишком тихо, чтобы разобрать. Но в какой-то момент паренёк в лаптях вдруг выкрикнул:

– Чего?! Да вы там с ума посходили?! – Его возмущённый крик эхом ударил по залу. Люди зашевелились, кто-то всхлипнул.

– Тише, молодой человек, – донеслось от стойки, – у нас всё записано, всё по правилам. Вот ваши документы…

– Да не нужны мне ваши бумажки! Верните меня домой! – Степан отшатнулся, замахал руками, будто отгоняя пчёл. – Не хочу я ни в какие ваши мира…

Его слова оборвались хрипом. Один из амбалов возник словно из воздуха за спиной парня, сжал шею Степана локтем. Другой подхватил его под колени. Бедняга попытался сопротивляться, но куда там – пару секунд, и он безвольно висел в их хватке.

– Прошу прощения за инцидент, – устало проговорил чиновник, обращаясь в зал. – Гражданин Ильин временно не может расписаться. Мы учтём его согласие автоматически. Следующий!

Моё сердце колотилось, как молот. Степана унесли в ту же боковую дверь, что и предыдущего мужчину. Секундой позже она снова захлопнулась, и всё стихло. В груди похолодело. Одно дело – слышать от кого-то, другое – видеть своими глазами. Отсюда не выйдешь просто так, отказавшись. Неизвестные здоровяки и не подумают отпускать нас с миром.

Надо брать себя в руки, – приказал я себе. Паника – худший советчик. Как бы страшно ни было, истерика не поможет. Лучше уж спокойно дождаться своей очереди и попытаться разобраться.

Я стал дышать медленнее, стараясь унять дрожь в пальцах. Тем временем очередь редела. Вызвали ту плачущую девушку с матерью – обе пошли, поддерживая друг друга. Девушка едва держалась на ногах. Их долго не было, минут пять, но кричать они не кричали. Вышли – точнее, их вывели – такие же бледные, с пустыми глазами, но живые. Отдали им какие-то бумажки, и женщины молча поплелись через зал. Не к боковой двери, а обратно, к нам. Видимо, не всех сразу куда-то уносят, кое-кого возвращают к остальным ожидающим. Значит, после регистрации не обязательно сразу казнь или отправка бог знает куда. Возможно, собирают определённое количество, а потом…

Я даже не знал, чего хотеть – чтобы меня утащили сразу или вернули к скамейкам, как их. Оба варианта пугали.

Прошло ещё какое-то время. Я терял счёт минутам – то ли десять, то ли тридцать, сложно сказать. Наконец, когда терпеть неизвестность уже не было сил, я услышал:

– Максим Орлов!

Фамилию назвали слегка коверкнув, на французский манер: «Орло́у». Но я узнал себя. Меня.

Меня словно током дёрнуло. Кое-как поднявшись, чувствуя, что ноги налились свинцом, я сделал шаг вперёд.

– Я… это… я, – прохрипел я, прочищая горло. – Я – Орлов.

Мой голос прозвучал жалко. Да уж, геройством тут и не пахнет. Пару человек рядом покосились сочувственно. Главное – не грохнуться в обморок по дороге.

Я на негнущихся ногах подошёл к стойке регистрации. Серый костюм за стойкой – худой мужчина лет под шестьдесят, в очках на цепочке – изучал меня, как букашку под микроскопом. На лацкане пиджака – бейдж: Павел Сергеевич. Ничего себе, даже имена свои показывают. Я уставился на него, пытаясь понять, человек ли передо мной или робот. На вид – самый обычный: лысоватый, морщинистый, только глаза слишком уж равнодушные.

– Максим Сергеевич Орлов? – процедил он с лёгким акцентом, будто иноземец, но говорящий почти безупречно по-русски.

– Да, – кивнул я. К горлу подкатила истерическая смешинка: одинаковое отчество… хоть какая-то знакомая мелочь.

– Возраст… двадцать восемь полных лет, – продолжал Павел Сергеевич, водя пером по раскрытой книге перед ним. – Род занятий: менеджер проекта в торговой компании… хм, – он скривил губы, будто от зубной боли, – без особых отличий. Судимостей нет, здоровье… среднее.

Я открыл рот, но слов не нашёл. Этот тип перечисляет факты из моей жизни, как анкету. Откуда у него всё это?

– Последнее запомненное событие: входил в лифт. После работы направлялся в… бассейн? – Он приподнял бровь, глядя на меня.

– Э-э, да, – только и выдавил я. Нелепость ситуации зашкаливала.

– Что ж, гражданин Орлов, – чиновник (или кто он тут) отложил перо и сурово посмотрел мне прямо в глаза. – Сообщаю вам: вы были удалены из вашего прежнего мира.

– Чего? – вырвалось у меня грубее, чем следовало. – Что значит «удалён»?

– То и значит, – вмешался голос справа. Я и не заметил – рядом за стойкой стояла женщина в строгом костюме, с волосами, стянутыми в тугой пучок. На её бейдже значилось Валерия Петровна. – Ваше прежнее существование прекращено. Родственники, друзья – никто вас не ждёт и не помнит. Для вашего мира вы более не существуете.

– Постойте! – Мне удалось повысить голос. – Как это «не помнит»? Это шутка такая? Меня же…

– Прошу сохранять спокойствие, – перебил Павел Сергеевич, постучав пером по своей книге. – Всё поясним по порядку, но нервные нам ни к чему.

Я почувствовал, как вспыхиваю. Однако страх пересилил возмущение: краем глаза я видел парочку амбалов, дежуривших за моей спиной. Стоило мне начать бузить – отправлюсь вслед за Степаном на внеочередной нокаут.

– Извините, – прохрипел я, стараясь говорить ровнее. – Просто очень уж неожиданно.

– Ещё бы, – проворчал чиновник, – каждый второй одно и то же говорит. Слушайте внимательно.

Он поднял со стола листок плотной бумаги и поднёс ближе ко мне. Там был какой-то текст мелким шрифтом, и внизу пустая строка с крестиком – место для подписи, очевидно.

– Это стандартное уведомление. Если кратко: вы удалены из вашего реального мира и по завершении оформления будете отправлены в иной мир. Считайте, что станете участником сложной ролевой игры. Жизнь, так сказать, предоставит вам новый шанс – в других условиях.

У меня отвалилась челюсть. Ролевая игра? Иной мир? Это что, шутка? Или я всё ещё в отключке и вижу бредовые сны?

– Простите… можно ещё раз, – я даже рукой махнул от неожиданности. – Куда отправлен? Зачем?

Женщина-функционерка вздохнула, как учительница на непонятливого ученика:

– В новый мир. Игра, жизнь – называйте как хотите. Наше дело – переселить вас туда и обеспечить минимальные условия для старта.

– Но… ЗАЧЕМ?! – не выдержал я. Вопрос слетел сам собой. – Почему меня? Почему нас всех? Что мы, игрушки вам?

Я сжал кулаки, ожидая, что сейчас налетят громилы. Но пока никто не хватал. Павел Сергеевич лишь покачал головой:

– Причины вам ни к чему. Скажем так: произошло изъятие выборки. Не переживайте, с вашим миром всё в порядке, он пойдёт дальше, только без вас. И никто ничего не заметит.

Никто ничего не заметит… Мозг отказывался понимать. Как это – без меня? То есть… я никогда не вернусь?

– А можно… отказаться? – глухо спросил я, хотя уже знал ответ.

Чиновник усмехнулся:

– Попробуйте, – кивнул он за мою спину. Я оглянулся – два амбала как раз сделали шаг ближе, всем видом показывая готовность «помочь».

– Ясно, – пробормотал я, облизывая внезапно пересохшие губы. – Значит, выхода нет.

– Выход, – неожиданно сказала Валерия Петровна, – как раз-таки есть. Но не здесь и не сейчас.

Я навострил уши:

– Что вы имеете в виду?

– То и имею. Считайте это игрой с целью: дойти до конца. Пройти все уровни, выполнить Основное Задание – тогда, возможно, вы получите награду.

– Награду? Вернуться домой? – выпалил я.

Павел Сергеевич хмыкнул:

– Что вы заладили – домой, домой… Умерьте ностальгию, молодой человек. Но в целом верно: завершив игру, вы можете получить возможность вернуться в свой мир. Гарантий нет, но шанс – не нулевой.

От этой фразы веяло такой чиновничьей двусмысленностью, что захотелось удариться лбом о стойку. «Шанс не нулевой» – спасибо, обнадёжил. Но лучше хоть что-то, чем ничего.

– Хорошо… допустим. И что это за игра? Какой другой мир? – спросил я уже более осмысленно.

– Мир, схожий с привычными вам фэнтезийными мирами из книг или игр, – ровно произнесла Валерия. – Вы туда перенесётесь. Условия: вы начнёте новую жизнь, в новом теле – более молодом и сильном, кстати, так что не жалуйтесь, – она усмехнулась уголком губ. – Там действует система, напоминающая игру: есть уровни, навыки, квесты и прочее. Прогрессируете, развиваетесь… умираете – возможно, возрождаетесь, если повезёт. Ваша задача – адаптироваться и достигнуть цели.

В голове загудело ещё сильнее. Всё происходящее походило на сюжет дешёвого веб-романа – типа тех самых литРПГ, которые я иногда почитывал. Только на моей шкуре это казалось далеко не так весело.

– Хочу уточнить… Вы сказали, тело будет новое? А это, – я указал на себя, – что с ним?

– Тело останется здесь, в хранилище, – ответил Павел Сергеевич. – Ваш разум, душа – называйте как угодно – будет транслирован в игровой аватар. Не беспокойтесь, процесс отработан.

Не беспокоиться, ага. Они собираются выдернуть мой разум из тела и засунуть в какого-то аватара. Твою ж дивизию… Слушал бы чужой рассказ – сказал бы, бред. А тут сам в нём участвую.

– Хорошо. Допустим, – повторил я, – что мне от этого сейчас надо? Подписать, говорите?

Я кивнул на бумагу в его руке.

– Верно, – он положил лист на стойку. – Здесь сказано, что вы добровольно соглашаетесь участвовать в программе переселения и не будете иметь претензий… бла-бла, формальности. Всё равно, – он ухмыльнулся, – обратно пути нет, но мы любим порядок. Подпишите.

Я пробежал глазами текст. Мелко, юридически, ничего не понятно – но суть ясна: согласен, ознакомлен, не возражаю. Пфф, как будто моё мнение реально кого-то волнует.

– А ручка? – спросил я вполголоса.

Чиновник взял со стойки массивную авторучку и вложил мне в ладонь.

– Не дрожите так, молодой человек. Поверьте, мы вам даже услугу оказываем. Там, – он ткнул пером в потолок, видимо имея в виду землю, – вы прозябали без толку, а здесь сможете раскрыть весь свой потенциал.

Я промолчал. Ручка ходила ходуном в моих трясущихся пальцах. Сглотнув ком в горле, я накорябал: Орлов М. С. в указанной строке.

– Отлично, – Павел Сергеевич забрал бумагу, повернул книгу, вытащил из неё что-то вроде карточки. – Вот, держите – ваш Игровой Паспорт.

На стол легла прямоугольная пластина, на вид металлическая, с выгравированными строками. Я увидел своё имя, возраст и несколько строк со странными обозначениями.

– Что это? – спросил я, беря пластину. Она оказалась неожиданно лёгкой и тёплой на ощупь.

– Ваши базовые данные, – сухо ответила Валерия. – Имя, отправная точка и… показатели, полученные на старте.

– Кхм… – Павел Сергеевич прокашлялся. – Сейчас проведём начальное распределение умений и характеристик, соответствующее вашей прошлой жизни. Проще говоря, определим ваш стартовый потенциал.

– Э-э, я думал, он уже определён, – пробормотал я, глядя на «паспорт». Там были цифры, но пустые: стояли прочерки вместо значений.

– Сейчас будет заполнено, – кивнул чиновник. Он достал откуда-то планшет, щёлкнул по экрану. – Так-с… Максим Орлов, двадцать восемь лет, мужчина, вид… человек, естественно…

– Вид? – не понял я.

– Ну да, у нас тут ещё зуабы попадаются, – усмехнулась Валерия. Я не оценил шутку.

– Так… анализируем жизненный опыт… – Павел Сергеевич водил пальцем по экрану планшета, на котором я заметил свою фотографию, ту самую, что на паспорт. Как они её достали… Ладно, уже ничему не удивляюсь. – Ого.

– Что «ого»? – насторожился я.

– Да нет, ничего, – пробормотал он. – Просто анализатор опять барахлит. Такое досье выдал… Вы, батенька, геймер?

– Кто? – переспросил я и сразу смутился. – Ну, играю иногда. Компьютерные игры… Да.

– Понятно, – чиновник фыркнул. – Этим многое объясняется.

– Простите, объясняет что? – я напрягся.

– Сейчас увидите, – буркнула Валерия. – Вводите уже данные, Павел Сергеевич.

Тот пару раз тыкнул пальцем в планшет. У меня в руках зашевелилась металлическая карточка. Я чуть не выронил её – в поверхности, как на электронных часах, проступили цифры и буквы.

– Внимание! – вдруг раздался приятный женский голос… у меня в голове. Я даже подпрыгнул. – Идёт присвоение начальных характеристик игроку Максим Орлов.

– Что за… – выдохнул я, вертя головой. Голос звучал явно внутри черепа, будто мысли кто-то транслирует.

– Не пугайтесь, – сказала Валерия, даже усмехнувшись. – Это ваш персональный системный интерфейс активировался. Вещь полезная, привыкнете.

Полезная, говорит… У меня чуть сердце не остановилось. Тем временем голос продолжал:

«Внимание! Идёт присвоение начальных характеристик игроку Максим Орлов.

Определены ключевые параметры:

Сила: 3

Ловкость: 4

Выносливость: 4

Интеллект: 6

Мудрость: 5

Обаяние: 5

Определены базовые умения:

Плавание (начальный уровень)

Работа за компьютером (продвинутый уровень)

Английский язык (средний уровень)

Управление проектами (начальный уровень)

Физическая подготовка (ниже среднего)

Навык сарказма (максимальный)»

Голос смолк. Я стоял с открытым ртом.

– Это что сейчас было? – наконец выдавил я.

Валерия прикрыла рот ладонью, пряча смешок. Павел Сергеевич тоже криво улыбался.

– Поздравляем, игрок, – проговорил он. – Это и было распределение ваших способностей. Судя по всему, – он хмыкнул, – в прошлой жизни вы больше сарказмом занимались, чем спортом.

Щёки залил румянец. Часть меня хотела провалиться сквозь землю, часть – возмутиться. Но честно говоря, я и сам ожидал что-то подобное. Работа и диван – вот и физподготовка ниже среднего. А уж сарказма мне не занимать – когда начальство достаёт, иначе не выжить.

– Эй, а 3 силы – это вообще как? – обиженно пробормотал я. – Это типа я слабак?

– Можно и так сказать, – пожал плечами Павел Сергеевич. – Число 5 считается средним человеческим показателем. Так что у вас слабенькая мускулатура, зато мозги – чуть выше среднего, – он кивнул на значение интеллекта. – Мудрость – тоже ничего, не дурак совсем.

– И обаяние на уровне, – добавила Валерия, чуть улыбнувшись. – Это радует.

Я смутился. Комплименты от каменных фейсов? Н-да.

– А плавание – это потому что… – начал я.

– Потому что любите бассейн по вечерам, – кивнул Павел. – Видите, система учитывает даже такое. Это вам, к слову, на старте может помочь.

– Английский и компьютеры – тоже ясно, – продолжил я, постепенно приходя в себя. – Английский учил, на компе работаю.

– А вот управление проектами… – усмехнулась Валерия.

Я пожал плечами:

– Был грех, курсы менеджерские проходил.

Валерия качнула головой:

– Увы, начальный уровень. Не впечатлила систему ваша корпоративная карьера.

– И что мне даст этот… сарказм? – фыркнул я. – Как его уровень измеряется?

Чиновники переглянулись. Павел пожал плечами:

– Это скорее характеристика личности. В некоторых ситуациях… может помочь, а может и навредить. Сами разберётесь.

Я вздохнул. Прекрасно, значит, даже мой острый язычок не остался без внимания. Хоть где-то он «максимальный». Прям достижение жизни, мать его.

– Ладно, – сказал я, стараясь собрать мысли. – Что дальше?

– Дальше, гражданин Орлов, – Павел Сергеевич отодвинул свои книги и встал, – вы отправляетесь в путь. Поздравляю, теперь вы – Игрок. Отныне и вовеки.

– Секунду! – испугался я окончательности в его словах. – Может, мне инструктаж какой? Детали? Куда именно я попаду?

Валерия Петровна, похоже, была чуть помягче:

– Инструктаж минимальный, на месте разберётесь. Вот, – она подала мне небольшой мешочек, появившийся словно из воздуха у неё в руке. Я взял – что-то внутри приятно звякнуло. – Здесь немного монет на первые расходы, простая одежда и нож.

– Монеты? Какие ещё монеты? – спросил я, развязывая тесёмку мешочка. Внутри на ощупь действительно оказались металлические кружочки.

– Валюта того мира, – пояснил Павел. – Называются сунэны, но это неважно. Курс… потом узнаете. Там разберётесь, в общем.

– Одежда и нож… – повторил я. – Хоть что-то.

– Не волнуйтесь, – вдруг вполголоса добавил Павел Сергеевич, наклоняясь ближе ко мне. – Первое время вам худо не будет: стартовый период – своего рода защитный режим. На несколько дней вы получите иммунитет от постоянной смерти, пока втянетесь.

Я посмотрел на него с надеждой:

– То есть меня сразу не убьют?

– Постарайтесь и сами не лезть на рожон, – усмехнулась Валерия. – «Иммунитет» – не значит неуязвимость.

– Понял, – кивнул я быстро. Вот это ценная информация, кстати.

– Что ж, у нас очередь, – вновь официальным тоном заговорил Павел Сергеевич, выпрямляясь. – Вам пора.

Он жестом позвал одного из громил. Тот тут же оказался рядом. Я вздрогнул – уж не поволокут ли? Но амбал просто взял меня за плечо (не грубо, но и не нежно) и развернул к боковой двери.

– Идите с ним, – сказала Валерия. – Дальше вас проведут и отправят. Удачи, Максим.

В её голосе вдруг проскользнула тень сочувствия. Неожиданно. Я хотел что-то ответить – типа «спасибо, наверное» – но слова застряли. В груди всё сжалось от осознания, что это реально происходит. Сейчас меня погрузят в… другой мир. Каково оно будет? Вернусь ли я когда-нибудь?

Амбал подтолкнул меня к двери. Я на автопилоте пошёл, сжимая в руке свой «паспорт» и мешочек. Оглянулся напоследок: Павел Сергеевич уже звал следующего, даже не смотря в мою сторону. Валерия, поймав мой взгляд, коротко кивнула.

Дверь открылась. Тот же коридор: стены серые, лампы редкие. Ноги сами несли вперёд, громила вышагивал рядом, словно тень. Через десяток метров – ещё одна дверь, массивная, металлическая. На ней – надпись чёрным по белому: «Пункт перевода».

Хорошее название… Меня сейчас «переведут», как стрелки часов.

Амбал распахнул дверь. За ней – небольшая комната, похожая на лифтовую кабину, как ни странно. Только без кнопок и с зеркалами по стенам. Я вошёл.

Громила оставаться не стал – только развернул меня лицом к центру комнаты и встал на пороге, блокируя выход. Внутри уже находились трое людей: двое таких же похитителей в масках и третий – невысокий мужичок в халате, с планшетом.

– Игрок Орлов? – спросил он, не поднимая глаз от экрана.

– Ага… то есть, да, – ответил я. Боже, звучит как бред: игрок Орлов.

– Прекрасно. Станьте вот сюда, – он указал на круглый контур, нарисованный на полу. Я послушно встал.

Мужичок нажал что-то на планшете.

– Перевод №1045, Максим Орлов, мир Эндальон, точка появления – деревня Ракун, стартовое поле.

Я только рот раскрыл: Эндальон? Ракун? Поле?! Хотел переспросить, но в тот же миг зеркальные стены засветились мягким синим сиянием. По телу пробежала дрожь, волосы встали дыбом.

– Э-э, оно… не больно? – выдавил я, пока мог говорить.

Мужичок оторвался от планшета, посмотрел на меня поверх очков:

– Не переживайте, ощущение как на аттракционе. Может чуть подташнивать. Главное – не сопротивляйтесь потоку, расслабьтесь.

Легко сказать! Я судорожно кивнул. Сердце колотилось как бешеное.

– Ну, удачи, – кивнул он. – Пуск.

Свет вокруг меня вспыхнул. Я зажмурился. Мир завертелся каруселью. Тело словно подхватило ветром, меня стремительно куда-то потащило. В ушах засвистело. Меня буквально вытягивало в нитку, а потом сжало в комок…

Я хотел крикнуть, но не смог – дыхание перехватило.

Вспомнилась почему-то глупая шутка: «Телепортация – это когда вас разобрали на атомы и собрали заново». Очень уж похоже, что меня сейчас разбирают…

Бац!

Я почувствовал удар – не физический, а скорее как будто сознанием обо что-то стукнулся. Свет погас. Вместо него – темнота. Я ничего не видел и несколько секунд не чувствовал тела вовсе. Паника вспыхнула вновь: а вдруг я и остался вот так – невидящим призраком?

Но стоило мне подумать об этом, как зрение стало возвращаться – само собой, постепенно. Яркие пятна на сетчатке расплылись, уступая место реальному изображению.

Я лежал навзничь на чём-то твёрдом и мокром. Надо мной простиралось серое небо – пасмурное, но, хвала богам, обычное. Монотонно моросил мелкий дождик, капли падали мне на лицо.

Я зажмурился и сел, отплёвываясь. В нос ударил запах мокрой травы и навоза. Оглядевшись, увидел вокруг поле, укатанное грязью, кое-где чернели стога сена. На горизонте – крыши нескольких покосившихся избушек и кривоватая мельница.

– Живой… – выдохнул я. Сердце всё ещё колотилось, но постепенно замедлялось.

Дождь усилился чуток, как бы напоминая, что лежать тут не вариант.

Я встал на ноги, ощущая под ними промокшую землю. Интересно, это моё новое тело? На вид руки те же… Вот только одежда не моя: на мне был грубый полотняный комбинезон и куртка из толстой кожи, мешковатые штаны, тяжёлые башмаки. Мой мешочек и паспорт…

Я нащупал их у пояса. Да, привязаны. Фух, хоть что-то со мной.

Отошёл на пару шагов, оглядел место, где лежал. Там чернела круглая проплешина, будто пеплом припорошило. Наверное, след от телепорта.

– Так, значит, это и есть Эндальон, – тихо произнёс я себе под нос. – Вот я и в игре…

Слова сорвались и растворились под шум дождя. Где-то вдали хрипло крикнул простуженный петух. Я усмехнулся: видимо, местное время – утро. Добро пожаловать, Макс… Точнее, теперь уже просто Максим Орлов, Игрок, новичок в этом мире.

Впереди ждёт неизвестность, полная опасностей. Но пока что я был рад даже этому моросящему дождю – он доказывал, что я жив. Что всё это по-настоящему.

Я глубоко вдохнул сырой воздух, сжал кулаки и зашагал вперёд, к ближним домам деревеньки на горизонте.

В голове запульсировала мысль: игра началась.

Глава 2

Я брёл по раскисшей от дождя грунтовой дороге к первым покосившимся избушкам деревушки. Дождик моросил всё сильнее, норовя забраться под воротник куртки. Сырость пробирала до костей, и хотелось скорее оказаться под крышей, или хоть под какой-нибудь лавкой. В животе урчало: неплохо бы и перекусить, раз уж я тут застрял неизвестно на сколько.

Деревня выглядела крохотной и бедноватой. Кривые плетни и покосившиеся заборчики обрамляли низкие деревянные избы с прохудившимися крышами. Во дворах валялись разные домашние вещи: куча гнилых брёвен, ржавое железо, старая бочка. В одном огороде я заметил тёмный металлический остов, наполовину заросший бурьяном. Поначалу принял его за необычную телегу без колёс, но присмотревшись, опешил: да это же кузов трактора! Старого, конечно, ободранного, без кабины и колёс, но точно трактора. Он выглядел так, будто пролежал тут не одно десятилетие. По спине побежали мурашки: выходит, в этом мире есть и техника, не одной же магией всё живёт… Или была, до какого-то катаклизма. Интересно, местные ей пользуются или так и бросили ржаветь?

Я миновал тракторный остов и подошёл ближе к крайним дворам. За покосившимся забором вдруг залаяла собака – худая дворняжка вскочила из-под навеса и тявкала зло, натянув цепь. Я отпрянул на шаг, машинально подняв руки ладонями вперёд:

– Тихо-тихо… Свой я, свой, – пробормотал я скорее себе, чем псу.

– Лайка, смирно! – раздался дребезжащий женский голос от крыльца. – Не буянь, дурёха.

Из избы, кутаясь в старенький шерстяной платок, вышла сухонькая бабка. Она подозрительно щурилась на меня из-под нависших бровей.

– Здравствуйте, – выдавил я, опуская руки. – Я не местный, я… проходил мимо.

Голос предательски охрип. Горло пересохло – видимо, сказывались стресс и жажда. Да и звучал я неубедительно: брёл непонятно откуда, один, без повозки и без лошади. Ещё и одет чёрт знает как… Бабулька оглядела меня с ног до головы, и взгляд у неё был цепкий.

– Проходил, значится, – недоверчиво протянула она. – Оно и видно, что не местный. Сам-то чей будешь?

Я заморгал. Вот этого вопроса не ожидал. Чей буду?.. Ну, в смысле из какого рода, вероятно. Вид у меня, наверное, совсем чужеземный по их меркам.

– Да ничей, бабушка… сирота я, можно сказать, – соврал я первое, что пришло в голову. – Издалека добрался, и вот… заблудился малость.

Бабка фыркнула, но вроде чуть расслабилась. Собака Лайка тоже стихла, только тихо рычала, не спуская с меня глаз.

– Откуда ж ты будешь-то? Али не наш, не здешний? – спросила старушка и вдруг охнула, спохватившись: – Ой, дура старая… Замёрз же небось, промок весь! Заходи уж под крышу, отогрейся.

Она пригласила меня жестом зайти во двор. Я с облегчением протиснулся через скрипучую калитку. Бабка тем временем подхватила с крыльца два полных ведра воды – видимо, собиралась тащить в дом.

– Давайте помогу, – поспешно предложил я и, не дожидаясь ответа, взял у неё одно ведро.

Чуть руки не отвалились: вода плеснулась через край, тяжеленое ведро дёрнуло плечо вниз. Ничего себе, бабуля – силушка у вас… Я кряхтя удержал равновесие. Второе ведро старушка подхватила сама – и даже виду не подала, что тяжело.

– Вон в сени поставь, милок, – кивнула она на полуоткрытую дверь.

Я проскочил в избу, стараясь не расплескать всё содержимое. Пахнуло теплом, печным дымком и чем-то съестным – кислой капустой, что ли. С трудом опустив ведро на дощатый пол, я выдохнул и вернулся помочь бабуле со вторым. Когда оба ведра стояли на месте, старушка благодарно мне кивнула.

– Спасибо, легкокрылый ты наш, – пробормотала она. – А то у меня дед-то приболел, сам видишь, одной тяжко.

Я улыбнулся уголками губ. Силы во мне, конечно, кот наплакал, но хоть на одно ведро хватило. Интересно, это она меня сейчас легкокрылым назвала? Забавно – вместо «ангел» или там «спаситель» у них свои словечки. Однако, хоть речь её и старомодная, я понимал каждое слово. То ли мы действительно говорили на одном языке, то ли это интерфейс так переводит – лишь бы мне было понятно.

– Да не за что, – сказал я. – Мне ж не сложно.

– Проходи в горницу-то, – кивнула бабуля, закрывая за собой входную дверь. – Я супец поставила, похлебаешь горяченького? А то ж небось с утра рта не было чем набить.

– Э-э… ну если не стесню, – пробормотал я вежливо, хотя внутри всё запрыгало от радости. Тёплый суп! После всех приключений я бы и сухарь проглотил за милую душу.

– Конечно, садись, милок, – женщина задвигала табуреткой, усаживая меня к широкому дубовому столу. – Гречневый, с лучком, славный супец…

Она налила мне полную деревянную миску наваристого супа, сама устроилась напротив, держа миску поменьше. В углу избы кто-то закашлялся – только сейчас я заметил на широкой лежанке у печки свернутый тулупом силуэт. Дед, должно быть, тот самый, что прихворнул. Он не проснулся, лишь проворчал что-то во сне да снова затих.

– Ешь-ешь, не стесняйся, – подтолкнула меня бабуля, заметив, что я пялюсь по сторонам.

Я и не думал отказываться. Черпнул деревянной ложкой, подул и попробовал. Во рту тут же разлилось блаженное тепло. Обычная похлёбка, крупа да лук, чуть соли… но, боги, как же это вкусно! После всех потрясений организм радовался горячей пище, как манне небесной. Я зажмурился от удовольствия и принялся уплетать, едва не обжигаясь.

– Давно в наших краях-то? – спросила старушка спустя минуту, когда мой пыл слегка поутих.

– Да вот, только сегодня добрался, – ответил я неохотно, вытирая подбородок тыльной стороной ладони. Раскрываться о своём «появлении из воздуха» не хотелось. – Выбрался из одной передряги, очнулся на поле за деревней.

– На нашем поле? – она покачала головой. – Чудно… Никого там сроду не бывало, разве что птицы да кузьки.

Я лишь плечами пожал, изображая: мол, сам не понимаю. Бабуля понимающе прищурилась, видимо решив, что со мной приключилось что-то нехорошее, раз я толком пояснить не могу.

– А звать-то тебя как, добрый человек? – сменила она тему.

– Максим меня зовут, – представился я. – А по отчеству… да просто Максим.

– Максим… – повторила она с расстановкой. – Не, именины-то твои ладно, не допытываюсь, живи хоть Иваном, лишь бы человек хороший был. Я – Аграфена, ежели что. Меня-то зови просто бабка Груша, все так кличут.

Я кивнул, стараясь запомнить: Аграфена, баба Груша. Странно, имена вроде русские, хотя кто их тут знает. Наверно, интерфейс и тут подстроился, выдав мне привычный аналог вместо какого-нибудь «Агрофены» местной… Хотя бабка как раз так и представилась. Может, и правда имена совпадают.

– А деревня ваша называется… Ракун? – на всякий случай уточнил я. Слышал краем уха, как тот техник в белом халате упоминал.

– Ракун, куда ж ей деться, – бабка усмехнулась. – Только деревня-то… эка громко сказано. Считанные дворы остались: вот моя, да Сидоров через два дома, да кузница старая, да мельница – только она уж не работает.

Я насторожился:

– Мельница не работает? Это ветряк тот кривой на отшибе?

– Он самый, милок, – вздохнула Груша. – Второй месяц уж стоит. Лопасть обломилась в бурю летнюю, а там и шестерёнки зубцы сточилися… Некому чинить: мельник-то помер ещё весной, кузнец старый руки опустил, да и спился уж… Вот и маемся. Муку не намолоть – хорошо, Сидор овёс толчёный всем раздаёт, да сколько того овса… Не досыта.

Она покачала головой уныло. Мне даже суп не сразу в горло пошёл – представил, каково им: хлеба нет, запасы зерна гниют.

– Может, помочь чем? – осторожно спросил я. – Я, конечно, не мельник, но вдруг… глянул бы, что там сломалось.

Старушка всплеснула руками:

– Да ты что, добрый человек! Куда тебе – механизм старый, тяжёлый, опасно. Завалит ещё… Не, мы уж думали, да вот теперь надеемся, может, купцы караванные заглянут, починят да деталей привезут каких.

– Караванные купцы? Часто бывают? – уточнил я, прикидывая сроки.

Бабка пожала плечами:

– Раньше из Вольного Города дважды в год ездили, да всё реже нынче гости. Говорят, за Лесом Кривым дорожка худая стала, лихоимцы да твари завелись… Страшно, видно. Да ты и сам, небось, наслышан.

– Наслышан, ага, – пробормотал я, хотя слышал об этом впервые. Лихоимцы? Твари? Похоже, дороги небезопасны, мягко говоря. Спасибо, что телепортнули прямо сюда, а то странствие налегке вышло бы ещё тем развлечением.

Я выскреб миску почти до блеска и отставил в сторону. Живот наполнился приятной тяжестью, клонило в сон, но я встряхнулся. Не хватало ещё захрапеть тут после обеда.

– Спасибо вам, баб Груш, – сказал я искренне. – Давненько так вкусно не ел.

– Да на здоровье, – она подобрела лицом. – Если хочешь помочь нам, милок, дело есть. Только не с мельницей – туда не суйся, право слово. А вот в амбаре моём бесы завелись – остатки муки жрут, ироды. Может, изведёшь? А я уж тебя отблагодарю чем смогу.

Я усмехнулся: бесы в амбаре – очевидно, крысы или какие-то местные вредители. Квест на крыс – классика жанра. Однако отказаться не мог: и помогу, и освоюсь заодно. Да и монстрятину, побить надо, когда-то, впервые.

– Попробую, – кивнул я. – Только скажите, что за тварей там ждать и много ли.

– Да крысы, должно, – отозвалась она, хмурясь. – Здоровенные, кошек наших распугали совсем. Только смотри, кусачие зверюги: у Витьки-соседа ногу продырявили, еле ходит теперь.

– Понял, – я поёжился. – А оружие у вас… эээ… не найдётся?

Бабка оглядела меня с любопытством:

– При тебе ножик ведь? Вон, на поясе болтается.

Я коснулся рукояти своего единственного ножа. Того самого, что мне выдали, – простой тесак вроде охотничьего, но острый. Им я, конечно, не размахивался ни разу – разве что колбаску резал, похожим, в той жизни. Но теперь придётся как-то использовать в бою.

– Нож есть, да, – протянул я неуверенно. – Только крысы – они же юркие. Может, дрын какой или вилы?

– Вилы есть у Сидора, – бабка кивнула. – Он как услышит, что крыс бить пойдёшь, сам прибежит глядеть, да и вилами махнуть, авось. А дрын во дворе возьми, палка лежит берёзовая, я ей двери подпираю.

Что ж, план вырисовывается: запастись дубиной и наведаться в местный амбар на кровавую бойню. Сердце ухнуло где-то в желудке. Вот сейчас-то и начнётся настоящая игра…

Как по заказу, в голове раздался мелодичный звук – и приятный женский голос объявил:

«Получено задание: "Крысиные беспорядки".

Цель: очистить амбар от гигантских крыс (приблизительное количество: 5).

Награда: 80 XP, 20 сунэнов, повышение репутации в деревне Ракун».

Я аж подпрыгнул на табурете от неожиданности и замотал головой. Ну точно, озвучка интерфейса – прямо в мозг, да ещё и с фанфарами. Бабка Груша вопросительно приподняла брови.

– Это… э… мне показалось, – промямлил я, пытаясь сделать вид, что всё нормально. – Я сейчас.

От смущения я вскочил, пряча глаза, и направился к выходу. Системный голос радостно сообщил про задание – значит, квест активирован. Впрочем, я и сам понял, что вступил на тропу славного дела по истреблению местной фауны.

Во дворе я отыскал упомянутую берёзовую дубинку – просто здоровенный сук метра полтора длиной, но рукой обхватить можно. Испытующе взмахнул – тяжеловато, и занозы норовят в ладонь, но пойдёт. Засунул нож за пояс поудобнее. Лайка, та самая шавка, глядела на меня со двора подозрительно, но больше не лаяла.

На соседнем подворье раздался свист – ко мне приближался нескладный долговязый мужичонка лет под тридцать, с лохматой бородкой. За спиной у него виднелись здоровенные вилы, как знамя.

– Это ты крыс бить надумал? – прокричал он, не доходя пары метров.

– Я, наверное, – ответил я, слегка неуверенно пожав плечами. Откуда он узнал, подумалось.

– Правильно, нечего их плодить, проклятущих, – мужчина подошёл ближе и протянул мне мозолистую руку. – Сидор.

– Максим, – я пожал его руку. Крепкое рукопожатие, аж пальцы хрустнули. – Вы со мной?

– А то ж, – кивнул Сидор. – Не брошу в одиночку-то. Там таких кабанов откормленных развелось… Ладно, пойдём, покончим с ними побыстрее, – он хмыкнул. – Пока они вовсе не распоясались.

Я взял дубину поудобнее, Сидор перевесил вилы на плечо – и мы двинулись через дорогу к дощатому сараю, стоящему чуть на отшибе за его домом.

Внутри амбара пахло затхлым сеном и зерном. Сквозь щели в крыше пробивался серый свет, местами капал дождь. Сидор распахнул обе половинки двери и уверенно шагнул внутрь, подняв вилы наперевес. Я поспешил следом, сжимая свой дубовый сук до побелевших костяшек.

– Эй, кры-кры-кры… – протянул Сидор издевательски. – Выходи по одному!

Я моргнул: он что, реально с крысами разговаривает? Но тут из тёмного угла раздалось злобное попискивание, зашуршала солома – и на нас бросилась первая тварь.

Это и впрямь была крыса – вернее, крысище размером с небольшую собаку. Косматое грязно-серое тело, лысый хвост метровой длины, жёлтые зубы оскалены. От неожиданности я застыл, но Сидор отреагировал мгновенно: взмахнул вилами. Раздался отвратительный визг – он пригвоздил крысу к полу, пробив её туловище насквозь!

– Есть одна! – рявкнул он.

Я очнулся от ступора и шагнул ближе, но тут справа из-под перевёрнутой тачки выскочили сразу две крысы. Одна вцепилась зубами в древко вил, пытаясь выдернуть оружие, вторая кинулась прямо на меня – прыгнула, метя в лицо. Я судорожно махнул дубиной, даже глаза зажмурил. Чувствую удар – попал! Глухо хрустнуло, крыса отлетела в сторону и забилась в агонии, её позвоночник был переломан.

– Да бей же! – заорал Сидор.

Очнувшись, я бросился на помощь. Крыса, что висела на вилах, ещё дрыгала лапами, пытаясь сорваться. Я подскочил и со всего размаху опустил дубину ей на голову. Череп хрустнул, тело обмякло. Фу, гадость… Но некогда было паниковать: из глубины амбара уже шла следующая партия врагов.

Сидор выдернул вилы из мёртвой твари и развернулся как раз вовремя, чтобы встретить четвёртую крысу – ту он отбросил ударом ноги, а затем поймал на острия, пока та не опомнилась. Я услышал, как он матерится сквозь зубы – одна из тварей успела цапнуть его за голень. Осталась ещё одна, вроде как последняя.

Я шарил глазами по углам, пытаясь разглядеть движущееся пятно. Сердце колотилось где-то в глотке, руки дрожали. Но мне повезло: пятая крыса почему-то не спешила нападать. Она жалась под самым навесом крыши, недалеко от выхода. Может, хотела улизнуть, пока мы заняты? Или выжидала момент.

– Вон она, наверху! – крикнул я и ткнул дубиной в сторону скособоченной балки под крышей.

– Спугни! – отозвался Сидор, прихрамывая к выходу. – А я встречу.

Он занёс вилы наподобие копья. Я понял: надо заставить крысу спрыгнуть. Подбежал поближе и кинул дубину, как копьё. Промахнулся, естественно – ни меткостью, ни силой я не блистал. Зато громыхнуло знатно: сук ударил по стене, и крыса сорвалась вниз.

Едва тварь шлёпнулась на землю, как её настиг Сидор: одним мощным выпадом он проткнул зверюгу насквозь, пригвоздив к порогу. Крыса взвизгнула и затихла.

Несколько секунд мы стояли, тяжело дыша и озираясь, но новых противников не появлялось.

– Всё? – спросил я, вытирая ладонь о штаны: рукоять ножа, которую я так и не вынул, впилась аж до боли.

– Вроде, – Сидор сплюнул. – Всех побили, хвостатых чертей.

Я выдохнул, чувствуя, как накатывает слабость. Колени дрожали.

В голове мелькнуло: я ведь только что убил живых существ. Пусть это были мерзкие твари, но всё же… На удивление, вместо ужаса я чувствовал лишь облегчение и гордость от победы. Адреналин, видать, делал своё дело.

Это тебе не в компьютерные игрушки играть – тут каждая мышца болит от напряжения, а в нос бьёт тошнотворная вонь мокрой шерсти и крови.

В правой руке почувствовалось жжение. Глянув вниз, я заметил порванный рукав куртки и кровавую царапину на предплечье – видимо, та крыса успела-таки задеть меня когтями, когда прыгала. Только адреналин не дал почувствовать сразу. Царапина была неглубокой, хотя и щипала прилично.

– Покусала? – Сидор кивнул на мою руку.

– Царапнула слегка, – признался я.

– Сейчас баба Груша тебе корешков каких наложит, заживёт, – буркнул он удовлетворённо и ухмыльнулся: – Неплохо махал, молодец. Я гляжу, ты к концу-то даже силу внутреннюю подпряг, а? Вон как дубиной той второй хребет сложил – не каждый новенький сразу может.

Я вскинул брови:

– Внутреннюю силу? Э-э… может, просто повезло.

– Как знаешь, – Сидор хмыкнул. – Ты заходи к нам вечерком, посидим, я тебе самогона налью за службу. А я пока хабар пособираю, – он пнул ближайшую крысу. – Шкурки, зубы… на сдачу сгодятся.

Хабар? Сдача? Я решил не уточнять. По всему выходило, что добыча с монстров тут ценится: может, охотники скупают или ремесленники.

Мы выбрались из амбара на свежий воздух. Сидор остался разбирать туши, а я неспешно побрёл обратно к бабке Груше – доложить о выполнении заказа. Дождь почти кончился, тучи потихоньку расходились, из-за них проглядывало белёсое солнце.

Не успел я пересечь двор, как в глазах возникло знакомое всплывающее окно:

«Задание "Крысиные беспорядки" выполнено! Награда: 80 XP, 20 сунэнов, репутация с поселением (Ракун) увеличена».

Тут же всплыло новое сообщение:

«Поздравляем! Вы получили 130 XP (80 XP – награда за задание + 50 XP – бонус за уничтожение монстров: гигантская крыса х4, гигантская крыса-матка х1). Получен уровень 2».

Я остановился как вкопанный. Есть контакт! Уже второй уровень. По всему телу прошла лёгкая дрожь, мигом прогоняя усталость; казалось, мышцы налились новой силой. Внутри разлилось ликование вперемешку с облегчением. Первый бой, первая победа – и я ещё жив. Да, рука соднит, одежда испачкана, зато справился. Пусть не без помощи, но всё же.

– Максимка! – раздался голос бабки Груши с крыльца. – Иди-ка сюда, дорогой!

Я встрепенулся и закрыл висящие перед глазами окна (достаточно было моргнуть пару раз). Бабулька махала мне рукой, подзывая обратно в дом.

В избе меня усадили на табурет и тут же принялись охаживать: дед, оклемавшийся, протёр мне рану какой-то самогонной настойкой (воняло жуть), а Груша обмотала поверх тряпицу, размоченную в отваре трав. Рана чуть пощипывала, но мне, признаться, даже нравилось это внимание.

– Лихо вы их, хлопцы, – приговаривала бабка, покачивая головой. – Все чисто?

– Чисто, баб Груш, – подтвердил Сидор, заглянув в избу. Он держал в руке какие-то крысиные шкуры и зубы, видно, уже освежевал трофеи. – Пять штук было, здоровенные, зараза. Давно таких не видали.

– Значит, неспроста, – нахмурилась старушка. – Может, к худу… Ладно, потом поглядим. Ты, Максим, отдохни, сил набирайся. Сидор, спасибо тебе.

– Да чего уж там, – отмахнулся тот. – Он и сам парень видный, справился б и без меня, верно? – Он мне подмигнул. – Ну, до вечера.

Сосед скрылся, а бабка Груша извлекла из печи глиняный горшочек и выложила на стол несколько румяных пирожков.

– Вот, возьми в дорогу, – протянула она узелок, пока я жадно дожёвывал подаренный пирожок с капустой. – И это твоё, заслужил.

На стол легли десяток разномастных монеток. Я узнал медные сунэны с гербом в виде четырёхлистника – точно такие были в моём мешочке. К ним добавилась парочка серебристых – не иначе, более крупный номинал.

– Здесь малость, восемь сунэнов всего, – смущённо сказала старушка. – Больше в деревне и не скребётся пока. Ты не обессудь.

Я собрал монетки, пересыпал к себе в мешочек.

– Спасибо, баб Груш. Нормально всё. Ещё и пирожки… – я улыбнулся. – Заходите ко мне в, эээ, штаб-квартиру, как разбогатею.

Она хихикнула.

– Эх, сынок… куда ж тебя дальше-то? В чьих землях ты ходил, так и не признался.

Я откусил ещё кусок пирожка, обдумывая ответ. Однако бабка продолжила сама:

– Что я скажу: к вечеру, вон, гляди, дождь распогодился. Переночуй-ка у нас, а завтра Сидор на подводе тебя до тракта подбросит. Аль дальше сам пойдёшь?

– Наверное, сам, – сказал я. После всего случившегося я понимал: пора выдвигаться к более крупному поселению, искать ответы и возможности. Не могу же я в деревне этой застрять.

– Ну смотри. На тракт-то тому пойдёшь на запад километров пять, выйдешь к Каменному Мосту. Туда сходятся три дороги, там и караваны иногда встают.

– А дальше?

– На север пойдёшь – в Ургримт попадёшь, туда лучше не суйся. На юг – Лес Кривой, мы про него уже толковали. А на запад трактом – до самого города дойдёшь, ежели сил хватит. К Равеллу.

Я насторожился:

– К Равеллу? Это крупный город?

– Ещё бы, – улыбнулась старушка. – Слыхал небось – столица Верхнего королевства, которое после Катастрофы уцелело. Там и знати много, и сил, говорят, у них тоже… Может, расскажешь кому, мол, мельницу нам починить надо, а? – она подмигнула лукаво.

– Обязательно, – кивнул я серьёзно. – Самому интересно поглядеть на столицу.

Катастрофа, королевство… Вот оно что. Значит, всё-таки был глобальный шухер. И не один я, видно, такой из другого мира. Сидор назвал меня «новеньким» – точно, видимо, бывают тут пришлые. И похоже, уже успели навоевать себе репутацию, раз местные не слишком дивятся.

Присев на лавку у печи, я выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. В голове всплыли строки недавних уведомлений. Точно, надо ведь разобраться с прокачкой.

Я сосредоточился и подумал: «Статус». Перед глазами появилось полупрозрачное меню с моими данными:

Имя: Максим Орлов

Уровень: 2 (опыта: 30/150)

Здоровье: 90/90

Внутренняя энергия: 20/20

Сила: 3 (5*)

Ловкость: 4 (5*)

Выносливость: 4 (5*)

Интеллект: 6 (6)

Мудрость: 5 (5)

Обаяние: 5 (5)

Свободные очки характеристик: 0

Умения: [Плавание 1], [Работа за компьютером 3], [Английский язык 2], [Управление проектами 1], [Физическая подготовка 0→1], [Сарказм 5]

· показатели с учётом распределённых очков

Пролистав меню взглядом, я удовлетворённо хмыкнул. После битвы и повышения уровня я сразу вложил очки в нужные места: поднял силу, ловкость и выносливость до среднего уровня (5) – хватит с меня быть ниже среднего. Да, теперь я не совсем дрищ. Здоровье, кстати, тоже подросло: было 75, стало 90. Внутренней энергии добавилось до круглой двадцатки. А ещё подтянулось умение физической подготовки: видимо, несколько минут рубки с крысами заменяют неделю пробежек.

Особого таланта или скрытой суперсилы у себя, правда, я не обнаружил. Но ничего – время покажет, чем именно уникальным меня наградили или тот клерк за стойкой, просто так изумился изучая мои данные. Пока же стоило думать о ближайших целях.

Не успел я закрыть меню, как во двор снова заглянул Сидор:

– Максим! Слышь, заходи на часок, посидим малость, – махнул он рукой куда-то себе за спину.

Я не отказался. Несмотря на усталость, было интересно поболтать с местным мужиком на досуге. Перебравшись через плетень, я проследовал за соседом к его дому. Жилище Сидора оказалось чуть более ухоженным, чем у бабки Груши: видать, мужицкая рука вовремя что надо чинит. Он усадил меня на крыльце, откуда открывался вид на полдеревни, и скрылся внутри. Вернулся с глиняным кувшином и парой грубо обструганных кружек.

– Во, моего разливу, – с гордостью похлопал он по кувшину, наливая мутноватую жидкость. – Держи кружку, да смотри, не поморщись. Ха-ха!

Я осторожно понюхал – пахло брагой и чем-то травяным. Сделал глоток и тут же закашлялся: самогон обжёг горло, глаза заслезились.

– А говорили, народ с другого мира, могучий! – расхохотался Сидор. – Ничего, скоро будешь нашу бурду как воду пить.

Я крякнул, вытирая рот, и усмехнулся:

– Так вы понимаете, что я не отсюда?

– А то ж, – он отхлебнул из кружки без малейшей гримасы. – Новенькие вы сразу видны. Не обижайся, но ходите поначалу, как телята слепые. Да и говор у тебя столичный какой-то, не деревенский.

– И много таких новеньких видали? – спросил я, стараясь говорить спокойно, хотя сердце вдруг ухнуло. Значит, и правда до этого попадались.

– Да десятка два за последние лет пять, – Сидор прищурился, вспоминая. – Не все через наше село шли, конечно, но в округе слухами земля полнится. Одни, слышь, прижились – вон, в Равелле небось в рекруты подались али в наёмники. Другие сдохли в первый месяц, кого твари порвали, кого людишки… – он цокнул языком. – Бывало, и у нас в деревне новенькие появлялись. Летось парень один пришёл, звался Олег вроде. Денёк перекантовался и дёру дал на тракт, больше не видывали.

– Что с ним стало, не знаете?

Сидор пожал плечами:

– Авось живой, авось нет. Не следили мы. Нам-то что – ваше племя, как налетит, так и пропадает. Только хворей и бед от вас опасаемся…

– Это с чего бы? – я напрягся.

– А с того, – он наклонился вперёд, понижая голос. – Говорят, Катастрофа эта, что мир поломала, случилась из-за таких, как ты. Да-да, не дивись. Старики в райцентре сказывают: как прорвало границу миров, так и хлынула нечисть, да болезни, да голод. А всё из-за приходцев. Вроде вас затащили к нам тысячами, а вместе с вами и беды посыпались.

У меня мурашки побежали по коже. Вот те и техно-магия… Неужели игроков забросили в этот мир массово? И чем они тут занимались, что довели до катаклизма?

– Но это ж бабкины сказки, – вдруг рассмеялся Сидор, отмахиваясь. – Ты-то парень ничего, помог нам. Спасибо тебе.

– Не за что, – отозвался я, переводя дух. – Сидор, а что за сила внутренняя, про которую ты говорил? Это как воины ваши делают удары сильнее?

– Ага, тип того, – он кивнул. – Оно у всякого живого есть малость энергии внутри. Кто тренируется – больше становится. Ей можно и мышцы напитать, и в удар вложить, и даже плевком шарахнуть, слыхал я, ежели маг какой. Не знаю уж, правда ли.

– Понятно… Надо будет попробовать разобраться, – сказал я.

Мы ещё немного посидели, болтая ни о чём: Сидор рассказал пару баек про охоту на вепря, посетовал на урожай. Я больше слушал, наслаждаясь неожиданным ощущением: я действительно как будто попал в любимую РПГ и вот сижу в стартовой локации, пью самогон с NPC. Абсурд и счастье одновременно.

Когда кувшин опустел, я откланялся и вернулся к бабке Груше. Та постелила мне на полу у печки – и я вырубился моментально, стоило только голову склонить.

Проснулся я на заре от петушиного крика – того самого хриплого. В голове шумело после вчерашнего самопального пойла, но в целом отдых сделал своё дело. За окном тянулся серый предрассветный туман.

Собрав свои пожитки (а их было с гулькин нос), я вышел во двор. Сидор уже запряг худую лошадёнку в телегу. Подъехав к крыльцу Груши, он жестом пригласил меня запрыгивать.

– Ну, бывай, бабуль, – крикнул он старушке, которая выглядывала из окна. – Я мигом!

– Прощай, Максим, – Груша перекрестила меня старчески дрожащей рукой. – Путь тебе добрый да спокойный.

– Спасибо за всё, – поклонился я в пояс, чувствуя комок в горле. За столь короткое время эта простая женщина успела стать мне чем-то вроде приёмной бабушки.

Телега скрипнула, тронулась. Я помахал на прощанье и уселся поудобнее на жёсткой лавке рядом с Сидором. Тот щёлкнул вожжами, и лошадка потащила нас по просёлочной дороге прочь из Ракуна.

Через полчаса мы были на месте: развилка у Каменного Моста, как и обещали. Небо окончательно очистилось, сияло утреннее солнце. Я спрыгнул на землю и пожал Сидору руку.

– Дальше я сам, – сказал я. – Спасибо, дядь Сидор.

– Боги храни, новенький, – усмехнулся он. – Смотри там, не погибни по глупости.

Он развернул лошадку, и вскоре скрылась его телега в пыльном облачке.

Я остался один. Впереди, за каменным арочным мостом, начинался большой тракт – по плитам дороги можно было судить, что прежде он был проложен на совесть, ещё до Катастрофы. Теперь кое-где плиты просели, трещины поросли мхом, но всё же это была дорога в цивилизацию.

Я подтянул ремешки на поясе, убедившись, что нож и паспорт при мне, закинул за спину торбу с припасами (Грушины пирожки аппетитно пахли сквозь ткань) – и зашагал вперёд. Навстречу приключениям.

Позади осталась первая локация, деревня Ракун. Впереди же меня ждал долгий путь, полный опасностей и тайн. И я намеревался пройти его до конца.

Глава 3

Шагая по раскисшему тракту уже несколько часов, я постепенно терял запал утреннего оптимизма. Сначала я бодро вышагивал, радостно напевая себе под нос что-то похожее на походную песенку. Но чем выше поднималось солнце, тем тяжелее становились ноги. Рюкзак незаметно наливался свинцом, ремни натирали плечи. В ушах пульсировала кровь, дыхание сбилось. Не привык я, городской житель, к марш-броскам с поклажей.

Как назло, вокруг не было ни одной подходящей рощицы или ручья, где можно бы присесть передохнуть. Только бесконечное поле по обе стороны тракта – пожухлая трава до горизонта, да редкие чахлые кустики. Я уже начал задумываться, не привалиться ли прямо на обочине, когда перед глазами вспыхнуло полупрозрачное окно:

Достигнут 1 уровень усталости. Скорость передвижения снижена на 25%.»«Внимание!

– Ого… – пробормотал я и замер на месте. Ноги и правда налились слабостью, словно я часами бежал без остановки. Дыхание тяжёлое, на лбу испарина. – Вот тебе и реализм, – выдохнул я, прикрыв глаза.

Система явно намекала, что пора сделать привал. Что ж, спорить не стану. Лучше перевести дух, чем тащиться кое-как и накопить ещё штрафов.

Я осмотрелся в поисках места для отдыха. Чуть впереди тракт слегка поворачивал, и мне почудилось какое-то движение за поворотом. Кажется, там стояла крытая телега, и вокруг неё мелькали фигуры. До меня даже донеслись обрывки голосов – кто-то сердито ругался, кто-то отвечал спокойно, но слов я не разобрал.

– Люди? – тихо проговорил я и почувствовал одновременно радость и настороженность.

С одной стороны, живые попутчики – это шанс узнать новости, да и просто не брести в одиночестве. С другой – на дорогах может попасться всякий. Я машинально коснулся ножа, висевшего у пояса, и двинулся вперёд настороженно, держась ближе к краю дороги.

По мере приближения картина прояснилась. Посреди тракта действительно стояла телега с высоким брезентовым верхом. Одно из колёс съехало на обочину и сильно накренилось. Рядом нервно перебирал ногами гнедой конь в сбруе – его специально отвели чуть в сторону, но он всё ещё тянулся к повозке, фыркая от тревоги. Возле телеги суетились три человека. Я различил дородного мужчину в холщовом кафтане и широкополой шляпе – он озабоченно заглядывал под накренившийся борт. Рядом стояла молодая девушка в кожаном нагруднике и с саблей на поясе – вытирая платком лоб, она бросила сердитый взгляд на третьего участника сцены.

Третий был жилистый верзила с коротким копьём в руках. Взопревший и грязный, он упёрся ногой в колесо и пытался сдвинуть телегу с места. Судя по красному лицу, силы его уже на исходе.

– Давай ещё! – прикрикнула девушка. – Ещё чуть-чуть, и вывезем.

– Да куда уж ещё… – прохрипел здоровяк, но покорно напрягся. Колесо дёрнулось на пару пальцев из ямы и снова покатилось назад.

– Чтоб тебя… – выругалась девушка.

– Спокойнее, ребята, – подал голос торговец, выпрямляясь. – Давайте ещё раз, вместе.

Они собрались с духом для очередной попытки. Я понял, что момент подходящий: можно смело подходить, пока они сосредоточены на проблеме, и предложить помощь.

Я негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание и не напугать их неожиданным появлением:

– Э-э… Добрый день! Нужна помощь?

Неожиданно все трое замерли и разом обернулись ко мне. Здоровяк перестал налегать на колесо и даже приподнял копьё, а девушка тотчас прикрыла собою купца, положив руку на эфес сабли. Я поднял ладони, показывая, что в них нет оружия, и натянуто улыбнулся:

– Спокойно, я просто путник, – быстро объяснил я. – Услышал возню… Вот, решил предложить помощь.

Девушка по-прежнему сверлила меня хмурым подозрительным взглядом. Купец выглянул из-за её плеча и, сощурившись, оглядел меня с ног до головы:

– Помощь, говоришь? Хмм…

Его тон был осторожным, но в глазах мелькнула надежда. Видимо, возятся с телегой они уже давно и выдохлись. Пауза затянулась, и я, ощущая растущее напряжение, добавил:

– Я из Ракуна, из деревни, что позади. Направляюсь в столицу. Увидел вас и… ну, у меня есть некоторый опыт с техникой. Вдруг смогу чем-то пригодиться.

При слове «техника» девушка недоумённо повела бровью, а купец оживился:

– Опыт, говоришь? Это хорошо. А то мы тут, признаться, из сил выбились.

Он мягко отстранил свою грозную защитницу и сделал шаг вперёд, раскрыв объятия в приветственном жесте:

– Приветствую, путник. Меня зовут Освальд, я торговец. Вот незадача у нас вышла: колесо угодило в проклятую яму. Будем рады помощи! – он перевёл взгляд на своих спутников. – Что скажете, друзья?

Девушка пожала плечами, не отводя с меня острых карих глаз, а здоровяк хмыкнул:

– Мне без разницы, лишь бы вытащить эту колымагу.

– Отлично, – выдал я с облегчением. – Давайте посмотрим.

Я подошёл ближе, держа руки на виду, чтобы не провоцировать лишний раз. Вблизи стало видно, как глубоко колесо провалилось в размякшую землю. Узкий придорожный желоб, наполненный дождевой грязью, почти наполовину поглотил обод. Другие колёса оставались на тракте, но телега накренилась столь сильно, что грозила и вовсе перевернуться на бок.

– Мы уж и так, и этак… – проворчал здоровяк, вытирая пот рукавом. – Груз тяжёлый, а вытащить не можем.

– Лошадь тянула, да без толку, – добавила девушка, кивнув на коня. – Только зверюгу измучили.

Я присел, осторожно ощупывая попавшее в ловушку колесо и осматривая ось. Мда, дело неприятное: если просто тянуть силой, можно сломать ось или окончательно раскрошить колесо. Нужно разгрузить телегу, тогда можно будет вытащить колесо из ямы.

– Тут бы поддомкратить, – пробормотал я вслух мысль из прежней жизни.

– Что сделать? – не расслышал купец.

– Нужно поднять телегу с этой стороны, – пояснил я, оглядываясь. – Что-то вроде рычага подложить. Видите, колесо глубоко ушло, просто тянуть бесполезно.

Освальд хлопнул себя по лбу:

– Точно, друг мой! Что ж мы сразу не… – он оборвал себя и заторопился: – У нас есть ломик и доска, сейчас…

Купец сунулся в телегу, быстро нашарил там короткий железный лом и длинную дубовую доску. Видно, вещи в хозяйстве нужные: не впервой, видать, застревают.

Мы с верзилой уложили конец доски под ось, оперев её на большой камень как на точку опоры.

– Теперь, на счёт три, – скомандовал я. – Я приподниму, а вы тяните телегу от ямы.

Здоровяк ухватился за борт повозки, девушка – за узду коня, готовая подгонять. Купец тоже упёрся плечом сзади, пыхтя от усердия.

– Раз… два… три! – скомандовал я.

Я навалился на импровизированный рычаг изо всех сил. На миг ничего не произошло, лишь доска жалобно заскрипела. Я почувствовал, как напрягаются все мышцы моего нового тела. Скрипя зубами, выгнул спину, нажимая изо всех сил – и вдруг доска пошла вниз. Телега дрогнула и медленно начала приподниматься.

– Давай! – проревел здоровяк, дёргая телегу. Девушка щёлкнула поводьями, подбадривая коня.

Колесо, чавкнув, вышло из трясины и вспрыгнуло назад на твёрдую землю! Телега качнулась и встала ровно на все четыре колеса.

– Есть! – выдохнул я, отпуская рычаг.

Едва я разогнул спину, как на меня навалились сразу три радостных голоса:

– Получилось!

– Ура-а!

– Я ж говорил, ещё чуть-чуть…

Я улыбнулся, переводя дыхание. Проблема была решена, и причём без магии и героических подвигов – обычной смекалкой и законами физики. Сердце моё колотилось от прилива адреналина, зато на душе расцвела гордость. Первый серьёзный вклад в новом мире!

Освальд тем временем хлопал меня по плечу, сияя улыбкой:

– Друг мой, ты нам очень помог! Я уж думал, заночуем тут в грязи. А ты глянь, какое простое решение – а мы не додумались.

Девушка, по имени, как выяснилось, Алина, убрала саблю в ножны и даже одарила меня лёгкой улыбкой:

– Неплохо придумано. Ты, выходит, техник какой-то?

– Есть чуть-чуть, – отшутился я, всё ещё стараясь отдышаться, после нагрузки.

Здоровяк, которого звали Гектор, привалился к борту телеги и вытер шею. Он кивнул мне с уважением:

– Мощно давил, чуть доску не сломал. Видать, сила есть.

Я смутился от похвалы:

– Да какая там сила… Рычаг всё сделал, да и вы здорово тянули.

Освальд взмахнул руками, привлекая внимание:

– Друзья, раз такое дело – предлагаю передохнуть немного. Надо и коня успокоить, и самим дух перевести. Заодно познакомимся как следует.

Он полез в телегу и начал вытаскивать бурдюк с водой и сумку с провизией. Я тем временем машинально взглянул на свой интерфейс, проверяя состояние. Энергично потрудившись, я с удивлением заметил, что значок усталости исчез – короткая передышка и всплеск адреналина вернули тонус. Зато рядом с полоской опыта мерцали приятные уведомления.

Одно из них гласило:

Награда: опыт +30, репутация с Торговой гильдией +1»«Внимание! Задание выполнено: "Застрявшее колесо"

Я моргнул. Задание? Ах да – видимо, система посчитала мою помощь мини-квестом. Что ж, приятно: лишние очки опыта не помешают, а репутация с торговцами – тем более. Хорошо, что сообщение, видимо, только мне показывается: не хотелось бы объяснять спутникам, почему я уставился куда-то поверх их голов и улыбаюсь.

Я закрыл всплывшее окно.

– Ну что, путник, располагайся, – позвал меня Освальд, расстилая на траве шерстяное одеяло. – Сейчас перекусим, а там, глядишь, и до Равеллы доедем засветло.

Я присоединился к ним с удовольствием. Пока мы отдыхали и закусывали вяленым мясом и сухарями, мои новые знакомые расспрашивали меня о пути из Ракуна, а я узнал их получше.

Купец Освальд оказался добродушным мужчиной лет под пятьдесят, с короткой проседью в бороде. Он вёз в столицу партию селёдки и бочонки с соленьями – закупил где-то на побережье и теперь надеялся выгодно сбыть в Равелле.

Алина, темноволосая и подвижная девушка, была наёмницей из близлежащего городка. Она рассказывала, как с детства обучалась фехтованию у странствующего солдата, даже продемонстрировала пару движений и теперь зарабатывает охраной караванов. Я обратил внимание, как уверенно она обращается с саблей: движения отточенные, взгляд цепкий – точно не из робких.

Гектор, напротив, был не слишком разговорчив. Плечистый детина, он происходил из крестьян, обладал большой силой и выносливостью, что и привело его в наёмники. Судя по паре шрамов на руках и шее, опытом боя он не обделён. Впрочем, сейчас, насытившись и отдохнув, Гектор разомлел на солнышке и вскоре захрапел прямо сидя, прислонившись к колесу.

– Ха, богатырь, – усмехнулась Алина, убирая прядь волос за ухо. – Спит, как медведь зимой.

– Он сегодня с утра ещё повозку чинил, – добродушно заметил Освальд. – Неудивительно, что измотался.

– Кстати, а как твоё имя, приятель? – спохватился он, повернувшись ко мне.

– Я Макс… – начал было я и осёкся. Здесь меня звали официально Максим Орлов. Но можно ведь и короче. – Максим. Можно просто Макс.

– Очень приятно, Макс, – кивнул купец. – Ты, я так понимаю, ремесленник? Говоришь, техник. Это как – механик?

– Ну, вроде того, – я улыбнулся. – Разбираюсь в механизмах, инструментах. Не боец, если вы об этом.

Освальд понимающе цокнул языком:

– Эх, жаль, а то нанял бы тебя охранником. Шутка! – Он рассмеялся, довольный своим юмором. – Ты нам и так здорово помог. Кстати, ты сказал – в столицу путь держишь?

Я кивнул:

– Да, хочу удачи поискать в Равелле. Работу там или учёбу… – Я пожал плечами, не став вдаваться в подробности. – В деревне мне задерживаться смысла не было.

– Верно, – согласился купец. – В столице возможностей куда больше. Глядишь, тебя какой мастер к себе в подмастерья возьмёт, с твоими-то навыками.

– А ты не думал в Гильдию податься? – неожиданно спросила Алина, прищурившись. – С твоей смекалкой в приключенцы прямая дорога.

– В Гильдию авантюристов? – переспросил я. – Да не знаю…

Врать не имело смысла: в деревне мне уже встречались вербовочные афиши Гильдии. Да и администраторы того мира явно предполагали, что новички рано или поздно туда сунутся. Но, честно говоря, я пока не решил. С одной стороны, Гильдия – это и опора для новичка, и задания, и товарищи по оружию. С другой – из рассказов слышно, что в этой организации свои порядки, и не всем они по душе.

– Подумай, – сказала Алина, как будто угадав ход моих мыслей. – Новичкам в Гильдии помогают с работой и снаряжением. Да и коллектив… Вместе всегда выжить легче.

– Это верно, – поддержал Освальд. – Одному сейчас опасно по дорогам. Хорошо, что ты на нас вышел. А то знаешь, кто тут водится?

Он многозначительно поднял пухлый палец. Я заинтересованно подался вперёд:

– Кто?

– Эх… – купец покачал головой. – Всех бед и не упомнишь. Разбойники, культисты, да те же волки, медведи… Встречаются и полумеры всякие.

– Полумеры? – нахмурился я. – Это кто?

– Ну, тварь какая наполовину мутировавшая, – подала голос Алина. – Не совсем чудовище из глубин, но уже и не обычный зверь. Типа кабан вроде кабан, а шкура у него каменная. Или волк, скажем, с двумя хвостами, чего доброго.

– Да, слыхали мы, – подтвердил Освальд. – Говорят, то ли от выбросов магических, то ли просто эволюция такая. Мол, выживает сильнейший. Вот и меняются.

Я внимательно слушал, стараясь запомнить. Раньше думал, что мутанты – привилегия фантастических игр, а нет, вот и тут пожалуйста. Впрочем, этот мир был всё же игрой, хоть и такой настоящей. Значит, его законы могли включать и подобные сюрпризы.

Мы тронулись в путь через полчаса. Освальд великодушно пригласил меня сесть рядом с ним на козлах, и теперь я ехал с относительным комфортом, радуясь возможности дать ногам отдых. Алина, восседала верхом на крыше телеги, болтая ногами, а Гектор безмятежно спал внутри, забравшись между бочонков.

– Пускай подремлет, – усмехнулся купец, нахлёстывая лошадь. – Ему к ночи силы понадобятся, у нас ведь охрана круглосуточная.

– Часто нападают? – спросил я, вспомнив недавние слова об опасностях.

– Бывает, – неопределённо ответил Освальд. – Но вы не бойтесь, – он подмигнул мне, – мы что-нибудь придумаем, если что.

Я кивнул, глядя на медленно проплывающие мимо пейзажи. Дорога уже ушла от голых степных просторов и вилась через перелески и поля. Вдали иногда попадались хутора, из труб поднимался дымок. Путников, правда, почти не встречалось: один раз нам встретился крестьянин с телегой сена, да пара всадников промчалась навстречу, не спеша завязывать беседу.

Чувствуя себя гораздо увереннее в компании, я, тем не менее, не терял бдительности. Заодно продолжал знакомиться с интерфейсом: пока ехали, тихонько открывал разные вкладки в углу обзора. Одну панель удалось понять не сразу – это было «Древо навыков». Там отображалось несколько иконок с названиями: «Ремесло», «Бой», «Выживание» и так далее. Внутри каждой – разветвлённые цепочки умений, многие из которых были затемнены. Кажется, по мере использования навыков или получения уровней открывались новые возможности. Например, в разделе «Ремесло» у меня уже был подсвечен навык «Механика (новичок)» и «Слесарное дело (новичок)» – видимо, благодаря опыту на Земле и первым упражнениям в деревне. А вот дальше от них тянулись линии к более серьёзным умениям, но они были пока недоступны. Интересно, как их разблокировать – достичь определённого уровня или совершить какие-то действия?

– Освальд, а ты давно в дороге? – спросил я, отвлекаясь от меню, чтобы не прослыть замкнутым молчуном.

– Ой, сынок, да всю жизнь, можно сказать, – рассмеялся купец. – Я полжизни по дорогам скитаюсь. Но именно в эти края я езжу третий раз.

– А вам по пути не встречались игрок… ну, то есть, новички вроде меня? – Я постарался придать голосу беззаботный оттенок, хотя вопрос был важный. – Что-то маловато путников видно.

Освальд покачал головой:

– В наших краях сейчас не сезон для передвижений по дорогам. Новичков, правда, в Равелле всегда хватает – сам знаешь, со всего света народ тянется. Но по трактам одиночки редко ходят – нанимаются в те же караваны или к дилижансам, а то можно и не дойти. Ты вот тоже зря один пошёл, хорошо, что повстречал нас.

Я с ним соглашался. Повезло действительно: будь я один, неизвестно, что бы стряслось впереди. Да и сейчас – день клонился к вечеру, начинало смеркаться, и мысль ночевать одному под открытым небом казалась не слишком весёлой.

Как по заказу, с запада потянулись тучи, закрывая закат. На лесополосу опустились сумерки. Освальд остановил лошадь возле старого раскидистого дуба, росшего чуть поодаль от тракта.

– Здесь и остановимся, – решил он. – Место хорошее, сухо, и деревцо укроет огонёк.

Мы быстро разбили лагерь: распрягли и напоили коня, собрали валежника и развели небольшой костёр меж корней дуба. Гектор, отдохнувший после дневного сна, снова был полон сил и даже насвистывал, раскладывая вокруг лагеря пару самодельных факелов. Алина отправилась осматривать периметр, проверяя, нет ли поблизости следов зверья или чужих стоянок. Вернулась она минут через десять, отрицательно качнув головой: всё чисто.

Наскоро перекусив дорожными припасами, мы уселись у огня. Пламя плясало, расцвечивая лица мерцающим светом. На душе у меня было удивительно спокойно: впервые с момента попадания в этот мир я испытывал чувство простого лагерного уюта – когда рядом трещит огонь, поблизости тихо ржёт сытый конь, а неподалёку негромко переговариваются люди, которых уже начинаешь считать товарищами.

Мы разговаривали обо всём понемногу. Освальд делился забавными случаями из своих торговых вылазок – как перепутал бочки и вместо мёда привёз в город бочонок селёдочного рассола; как однажды у него в телегу забрался енот и перетряс половину товара. Мы с Алиной смеялись, представляя комичные сцены. Гектор тоже ухмылялся, подкидывая хворост в костёр.

Потом разговор свернул на более серьёзные темы – о дорогах и монстрах. Меня интересовало, как люди живут с этими опасностями постоянно. Алина пояснила, что большинство населённых земель патрулируется стражей или рейдерами из той же Гильдии. Но всё равно между городами порой орудуют шайки бандитов, а в лесах расплодилось зверьё.

– А что насчёт воскрешений? – не удержался я от прямого вопроса. – Ну, когда погибаешь… Я слышал, в этом мире не всегда смерть окончательная?

Наступила короткая пауза. Пламя мягко потрескивало. Алина обменялась быстрым взглядом с Освальдом.

– Ты откуда родом, что таких вещей не знаешь? – спросила она осторожно.

Я мысленно выругался: погорячился с вопросом. Местным очевидно с рождения, известны такие фундаментальные правила. Пришлось замяться:

– Ээ… Далеко жил, на окраине цивилизации. У нас там не умирали особенно, – выдавил я несуразицу и попытался сгладить: – Ну то есть, мне пока не доводилось видеть, чтобы кто-то возродился.

Купец хмыкнул:

– Как бы то ни было, слухи не врут. Здесь смерть – не всегда конец. Есть храмы, алтари, артефакты – они позволяют вернуть тело к жизни, если выполнить ряд условий. Но услуги эти дорогие, да и не всегда доступны. Обычно простолюдин, если погиб, так погиб.

Алина кивнула, глядя на языки пламени:

– А ещё бывает, что умирает кто-то сильный, а возрождаться не желает… Тогда, иногда его внутренняя сила, остаётся странствовать по миру.

Я насторожился:

– Внутренняя сила? Что это значит?

Девушка пожала плечами:

– Не знаю, как объяснить. Дух, что ли. Видела однажды сама – в бою пала могучая воительница. Так после смерти от неё волна энергии прошла, аж трава вокруг в пепел. Мой учитель потом сказал, что то и была её внутренняя сила, вырвалась наружу. У некоторых бойцов она настолько велика, что даже смерть её сразу не тушит.

– Да уж… – протянул я, поёживаясь. – Мистика какая-то.

– Называй как хочешь, – тихо проговорил Гектор. – А сила эта и при жизни чувствуется. Встречался мне боец один… Так рядом стоишь – будто давит что-то, хоть в обморок падай. А мужик с виду неприметный, сухонький.

Он почесал шрам на подбородке и добавил:

– Мне б такую силу. Я б тогда с любым монстром совладал.

– Не торопись, друг, – усмехнулся Освальд. – Вон глянь на Алину – девчонка, а уже внутренним стержнем крепка. Таких прямиком в герои определяют.

Девушка смутилась и замахала рукой:

– Перестань, Освальд. Нет у меня ничего такого, просто тренировки.

Они продолжили пререкаться в шутливой форме, а я задумался. Внутренняя сила… Возможно, в терминах игры это какое-то особое умение или параметр, скрытый от прямого обзора. Может, это и есть та самая энергия, которой обладают высокоуровневые или особенно одарённые личности. Не то мана, не то нечто вроде ауры… В общем, явно мне до такого далеко. Но хорошо знать, что обычные характеристики – не предел, есть ещё и подобные вещи.

Тем временем ночь вступала в свои права. Сгустилась тьма, в ветвях дуба стрекотали невидимые насекомые. Где-то вдалеке ухнула птица. Мы понизили голоса. Пора было подумать о сне и дозорах.

Освальд предложил дежурить по очереди, разбив ночь на три смены. Первым вызвался Гектор, но я остановил его:

– Давай я первым. Ты и так за день умотался.

Здоровяк хотел было возразить, но Освальд его одёрнул:

– Пусть парень посторожит, раз желает. Мы с Алиной дальше сменим.

– Хорошо, – нехотя согласился Гектор. – Только смотри у меня, – он строго взглянул на меня, – не спи, ясно?

– Яснее не бывает, – усмехнулся я.

Честно говоря, усталости я не чувствовал: меня распирало любопытство, да и голова была забита пережитыми событиями дня. Поэтому, когда остальные укладывались спать – кто в телеге, кто на разостланном одеяле у костра, – я был бодр и полон решимости нести службу.

На всякий случай я проверил ещё раз интерфейс – в уголке поля зрения был индикатор бодрости, показывавший, что спать мне пока не обязательно. Отлично.

Пока спутники засыпали, я решил устроить небольшой сюрприз для нежданных гостей. Порывшись в своих вещах, нашёл моток тонкой проволоки и пару жестяных пустых банок из-под селёдки. Привязав банки к проволоке, я протянул её между кустами по периметру стоянки. Импровизированная сигнальная растяжка – не шедевр инженерии, но если кто-нибудь поблизости заденет проволоку, банки загремят.

Полюбовавшись делом рук своих, я вернулся к костру, подбросил несколько толстых веток, чтобы пламя горело ярче, и уселся на бревне. Ночь была тёмная – тучи окончательно закрыли звёзды. Вокруг простиралась чёрная неизвестность, из которой мы выхватили клочок света нашим костром.

Минул час, другой. Вокруг было спокойно. Лишь ветви дуба изредка покачивались от дуновения ночного ветра. Освальд посапывал во сне, укрывшись курткой. Алина спала вполглаза – как и многие бойцы, умудряясь дремать чутко, с рукой на эфесе. Я поддерживал огонь и, чтобы не клевать носом, размышлял о событиях дня. Мир постепенно раскрывался передо мной. Вот, казалось бы, банальное происшествие – сломанное колесо – а и то оказалось частью приключения, да ещё и вознаградилось опытом. Может, Гильдия и правда мне подойдёт? Выполняешь задания, помогаешь людям и растёшь в уровне… Звучит заманчиво, хотя и опасно.

Я как раз представил себя таким себе странствующим героем-умельцем с сумкой инструментов за плечами, как вдруг краем уха уловил тихий металлический лязг. Банки!

Я мгновенно напрягся, всматриваясь в темноту сощуренными глазами. С противоположной стороны от дороги, там, где кусты переходили в небольшой перелесок, что-то мелькнуло. Сердце екнуло. Зверь? Или просто ветер тронул проволоку?

Я встал, сжимая в ладони длинную палку, которую подготовил в качестве факела. Поднеся её к огню, я зажёг смоляной конец – он вспыхнул, озарив ярким дрожащим пламенем ближайшие деревья.

За спиной послышался шорох – это Алина проснулась и уже выдернула саблю, оценивая обстановку.

– Что там? – одними губами беззвучно спросила она, подходя ко мне. Я пожал плечами и показал глазами в темноту.

Костерок трещал, но я различил иное – лёгкое потрескивание кустов, приглушённое рычание. В горле пересохло. Не может быть… волки?

Как назло, тучи накрыли луну, и вокруг стояла почти полная тьма. Лишь наше кострище светилось золотистым пятном. Если хищники захотят ударить – они будут прятаться за пределами этого круга света, на границе видимости.

Я наклонился и толкнул лежащего рядом Гектора:

– Проснись, гости!

Здоровяк вскинулся, моментально приходя в себя и вытаскивая своё копьё. Одновременно с его движением из телеги выпрыгнул Освальд – проснулся тоже, схватив арбалет. Видимо, не так прост торговец: оружие у него нашлось.

В этот миг раздался протяжный вой. От него кровь застыла у меня в жилах. Казалось, выл сам мрак вокруг.

– Волки, – прошептала Алина, побелев лицом. Она быстро отступила ближе к костру, став спиной к огню. – Приготовьтесь.

Едва она произнесла это, как из темноты хищные тени метнулись вперёд. На лагерь из двух сторон одновременно выскочили по меньшей мере четыре крупные серые фигуры. Жёлтые глаза сияли злобой, пасти раззявлены, обнажая клыки.

– Берегись! – рявкнул Гектор и вскинул копьё.

Первый волк прыгнул на него из кустов, но напоролся грудью прямо на острое лезвие. Зверь взвизгнул, сбитый на землю силой собственного прыжка и проткнутый насквозь. Гектор рывком сбросил его с наконечника и стал в боевую стойку, закрывая собой Освальда и коня.

Слева раздалось яростное рычание – два волка налетели сразу на Алину. Она ловко отступила, взмахнула саблей. Блеснула сталь, и один из нападавших вскрикнул, получив разрез по морде. Второй в этот момент бросился снизу, целя ей в ногу. Девушка не успевала развернуть клинок – только и оставалось, что пнуть зверю в морду. Она так и сделала: упёрлась тяжёлым сапогом волку в голову, не давая сомкнуть челюсти. Волк взвыл, мотая мордой, и повалил Алину навзничь.

Я бросился помочь, но меня уже атаковали. Четвёртый зверь, оскалившись, выпрыгнул прямо из-за моего плеча – видимо, обошёл вокруг и подкрался со спины. Спасло меня лишь чудо и доля секунды: я услышал хруст ветки и инстинктивно рухнул на землю. Туша волка просвистела над моей головой. Я уловил щёлк – это его зубы сомкнулись буквально в дюйме от моей макушки.

– Ах ты гад! – выдохнул я, катясь в сторону.

Волк приземлился неуклюже, промахнувшись, и сразу развернулся ко мне, припадая к земле перед новой атакой. На четвереньках отползая, я лихорадочно шарил рукой вокруг. Пальцы наткнулись на что-то деревянное – сук, да тот самый горящий факел, что я обронил! Я схватил его как копьё.

Зверь прыгнул снова, целя мне в горло. Я рефлекторно выставил перед собой пылающий факел. Горящая головня ударила волка прямо в морду. Раздалось шипение палёной шерсти. Волчище взвыл от боли и шарахнулся прочь, юркнув обратно во тьму.

– Макс, держись! – крикнул Освальд от костра.

Боковым зрением я заметил, что купец выпустил болт из арбалета и теперь горячечно перезаряжает, глядя куда-то в сторону телеги. Обернувшись, я понял, почему: у привязанного коня сцепился ещё один волк – пятый! Он вцепился зубами бедному животному в холку. Конь бил копытами и хрипел, пытаясь вырваться. Освальд, дрожащими руками вставляя новый болт, зло выругался:

– Да чтоб вас всех! Гектор, прикрой коня!

Но Гектор был занят: его атаковали сразу два зверя. Ещё один, откуда ни возьмись (видимо, подоспел на зов стаи), кружил вокруг здоровяка. Тот охал и размахивал копьём, отгоняя хищников от костра.

Тем временем волк, которого я обжёг, оправился от шока и вновь показался из тьмы, рыча уже осторожнее. Он начал обходить меня кругом, вынюхивая момент. Я потряс горящим факелом, стараясь держать его на расстоянии. Внутри всё похолодело: если он кинется ещё раз, успею ли отразить? Второго чуда может не случиться.

В ту же секунду рядом со мной мелькнула тень – это Алина. Она, хромая, но держа саблю наизготовку, бросилась на помощь коню. Один широкий взмах – и волк, терзавший животное, отпрыгнул, оставив кровавые следы на крупе бедного мерина. Девушка развернулась к следующей цели.

– Назад к огню! – заорал я, видя, что нас постепенно окружили. От костра нас отделяло шагов пять, не больше, но волки вклинились, разорвав спаянность обороны. Алина услышала меня и отступила в круг света, прикрываясь саблей. Я тоже пятился к костру, не спуская глаз со своего зубастого противника.

Гектор всё ещё отбивался у самого пламени, размахивая копьём как дубиной. Три волчьи туши уже неподвижно лежали у его ног – впечатляющий результат. Но видно было, что и сам великан еле держится: на бедре расползалось тёмное пятно – рана, а дыхание стало тяжелым.

Освальд наконец выстрелил второй раз: пронзительный свист – и очередной волк с визгом покатился по земле, пронзённый стрелой.

Остались двое: один против меня, другой против Алины. Они тоже не на шутку разъярились, чуя кровь сородичей. Казалось, ещё миг – и пойдут ва-банк, бросятся под удары, лишь бы вырвать нам глотки.

– Готовься… – услышал я напряжённый голос Алины слева.

Мой волк присел, приготовившись к прыжку. Я вскинул факел, как рапиру, готовый ударить снова в морду. Зверь, оскалившись, ринулся…

Внезапно из-за моей спины метнулась тёмная фигура и с силой ударила волка чем-то тяжёлым. Раздался хруст – волк заскулил, отлетел и свалился в траву без движения. Я ошеломлённо увидел над ним Гектора с окровавленным древком копья – здоровяк успел прийти мне на помощь в самый нужный момент.

Однако радоваться было рано. Не успел я перевести дух, как позади нас раздалось истошное лошадиное ржание. Конь дёрнулся, привязь лопнула, и животное, забыв про рану, помчалось прочь в ночной лес, спасаясь от запаха хищников. Телега осталась стоять, но лишилась тягача.

– Тьфу! – только и успел вымолвить Освальд, провожая взглядом исчезнувшего коня.

Мы с Гектором заново встали спина к спине у костра, и я увидел Алину. Она стояла напротив последнего из волков, который, поджав хвост, пятился. По всей видимости, хищник наконец понял, что стае пришёл конец: пятеро погибло, и остался он один. Но вместо того, чтобы бежать, зверь вдруг вздыбил загривок и издал утробный рык, от которого мурашки побежали у меня по коже.

– Это ещё что?.. – прошептал я.

Волк поднял морду к небу и завыл. Протяжно, с болью и яростью. Завыл так, что у меня заложило уши.

А затем из темноты раздался ответ. Громкий, злобный вой, от которого застыла ночь. Кто-то огромный приближался сквозь заросли. Мы услышали треск ломаемых веток, тяжёлое топтанье.

– Вы это чувствуете? – дрогнувшим голосом спросил Освальд позади.

Чувствовали все: от незримого пришельца веяло зловещей силой. Даже пламя костра затрепетало, надломившись, будто испуганное.

Из чащи вышел он. Волк, вдвое крупнее предыдущих, с тёмной, будто опалённой шерстью и горящими красным глазами. Огромная пасть была приоткрыта, из неё капала густая слюна. На морде – шрамы; один пересекал отсутствующий левый глаз, превращая и без того ужасную морду в оскал смерти. Мощные лапы ступали бесшумно, когти оставляли борозды на земле. Хвост хищника раздваивался на конце, напоминая змеиные языки. Я не верил своим глазам: вот тебе и рассказы про мутантов…

Последний уцелевший мелкий волк взвизгнул и метнулся было к своему предводителю, но тот, не глядя, клацнул пастью и перекусил соратника пополам. Казалось, огромный зверь обезумел от ярости и боли.

– Назад… медленно… – прохрипела Алина. Я отметил краем глаза: на бедре у неё кровь, видимо, успел достать-таки тот волк. Девушка едва держалась на ногах.

Гектор тоже был ранен. Торговец остался без коня и с разряженным арбалетом. Моё сердце ухнуло: сейчас эта тварь разорвёт нас, как тряпичных кукол.

Чёрный волк медлил, буравя нас единственным горящим глазом. Я бросил взгляд на костёр – пламя немного угасло после суматохи. Надо подбросить… Но нет времени. У меня остался факел, но против такого монстра… Хотя огонь он явно не любит, судя по тому, как малый волк шарахался.

Я поднял факел повыше и сделал шаг вперёд, пытаясь отвлечь тварь на себя.

– Эй! Псина! – крикнул я максимально вызывающе, хотя голос дрожал. – Хорош мальчиков пугать, подходи!

Волчище повернул морду на звук моего голоса. Красный глаз уставился прямо на меня. Чувствуя, как пот заливает спину, я потряс горящим факелом:

– Ну давай… давай же!

– Макс, не надо! – выкрикнула Алина позади.

Поздно. Зверь сорвался с места так молниеносно, что я и ахнуть не успел. Я видел только чёрную тень, метнувшуюся ко мне. Отбросив факел, я едва успел вскинуть руки крест-накрест, защищая шею.

Удар был чудовищной силы. Меня впечатало в землю, воздух из лёгких вышибло. Перед глазами вспыхнули искры. Клыки сомкнулись на предплечье, впиваясь сквозь куртку. Я закричал от боли, пытаясь ударить зверя свободной рукой в морду. Пасть напряглась ещё сильнее, словно хотела перекусить мою руку до кости.

Но на помощь уже спешили. Со всех сторон послышались крики, удары. Алина подскочила сбоку, ударив волка саблей по боку. Раздался визг – зверь отступил на миг. Сабля вошла неглубоко, застряла меж рёбер. Девушка дёрнула было клинок, но монстр вдруг обернулся и хлестнул её своим раздвоенным хвостом. Конец хвоста выбросил облачко едкой зелёной жидкости. Брызги попали Алине на лицо и грудь. Она вскрикнула, падая навзничь и хватаясь за лицо – то ли ослеплённая, то ли обожжённая.

– Нет! – голос Освальда сорвался на фальцет.

Я вскочил, превозмогая боль в пробитом предплечье. Всё тело ныло, но адреналин гнал вперёд. Гектор вновь бросился грудью на чудовище, словно пытаясь его повалить. Раздалось шипение – мутировавший волк снова брызнул ядом из хвоста, попав Гектору на руку. Здоровяк взревел, выронив копьё – на коже мгновенно вздулись багровые волдыри.

Однако телом своим он сбил волка, повалив того на бок. Вздымая тучи пыли, они сцепились на земле: человек и зверь. Ещё секунда – и волк легко одолел: удар лапой – Гектор отлетел. Чёрный зверь, окровавленный, с торчащим из боку копьём, снова поднялся, круша всё на своём пути.

Я в лихорадке огляделся, пытаясь найти хоть что-то. Мой взгляд упал на телегу, точнее – на её дышло. Длинный деревянный брус торчал прямо в сторону схватки. Если… если удастся загнать волка на него, как на рогатину?

– Освальд! – заорал я. – Давай его к телеге!

Не дожидаясь ответа, я подскочил к Алине, пытаясь оттащить её ближе к костру. Девушка стонала, на лице её сочилась кровь, перемешанная со странной слизью. Я буквально за секунду оглядел её – убедился, что она жива, – и крикнул купцу:

– Стреляй!

Освальд, до этого метающийся в нерешительности, вскинул арбалет и выпустил болт в волка. Тот впился ему в шею, но не остановил. Монстр, пошатываясь, но всё ещё полный убийственной силы, двинулся прямо на нас.

План созрел у меня в долю секунды. Я схватил из костра толстую горящую головню и прыгнул к телеге, размахивая факелом и выкрикивая всё, что придёт в голову:

– Эй, мразь! Иди сюда! Ну!

Волк, как я и надеялся, рванул за самым шумным – то есть за мной. Он бросился прямо вперёд, целя меня смять. Я отступил за телегу в последний момент, ухватившись за дышло. Чудовище не успело затормозить – налетело грудью на торчащий брус. Раздался влажный хруст: дубовое древко пробило израненное брюхо волка, насадив его.

В тот же миг подоспели и другие. Гектор, превозмогая боль, подхватил своё копьё и нанёс сокрушительный удар сверху – прямо в открытую рану на шее. Раздался хруст, брызнула кровь. Волк захрипел, забился в судороге, тщетно пытаясь дотянуться до нас лапами. Освальд не удержался и выстрелил ещё раз практически в упор – болт вошёл точно в глазницу зверя, прибив его голову к земле.

И вдруг всё стихло. Только потрескивал костёр да пыль оседала вокруг. Я стоял, утирая лоб дрожащей рукой, и не мог поверить: мы победили.

– Живы?.. – раздался слабый голос Алины.

Мы одновременно бросились к ней. Девушка сидела, привалившись спиной к камню, лицо её было залито и кровью, и какой-то едкой слизью. Она почти ничего не видела, лишь дышала часто.

– Живы! – выкрикнул я. – Всё, всё, конец ему.

Глаза Алины закатились, и она потеряла сознание.

– Отрава… – пробормотал Освальд. – У него яд какой-то, нечисть этакая!

– Бегом к телеге, у меня там снадобье! – Гектор сорвался с места, хватая купца за рукав и почти затаскивая его внутрь повозки.

Я остался с девушкой, не зная, чем помочь. На её щеке пузырилась пена – видимо, кислотой или ядом опалило кожу. Прямо на глазах ожог темнел. Я боялся представить, что с глазами – она кричала, значит, тоже досталось.

– Алина, держись, – пробормотал я растерянно, стараясь говорить уверенно. – Сейчас всё поправим, слышишь?

Гектор тем временем уже выскочил, неся в руке керамический флакон с отворотом. Он присел, ловко открыл ей рот и залил жидкость внутрь.

– Это эликсир жизни, – сумрачно пояснил он мне. – Поможет… должно помочь.

Он с тревогой смотрел на девушку. Я видел, как его грубое лицо исказилось от волнения: несмотря на кажущуюся суровость, он явно переживал за свою боевую подругу.

Прошло мучительно долгих несколько секунд. Затем дыхание Алины выровнялось, и она слабо закашлялась. Раны на её лице словно затянулись тонкой плёнкой, переставая дымиться. Она приоткрыла глаза – в них ещё читалась боль, но сознание вернулось.

– …вкус гадкий, – прошептала она, поморщившись.

Гектор тихо рассмеялся от облегчения. Я выдохнул, вдруг ощущая, что сам вот-вот свалюсь. В ушах звенело, руки ныли огнём.

И точно: в боевом угаре я не замечал, а сейчас почувствовал – предплечье, которое волк стиснул зубами, кровоточило. Кожа прокушена, рука опухает. Кажется, пара дыр от клыков смотрит на меня сквозь продранный рукав. Я покачнулся.

– Ты сам-то как? – спохватился Освальд, только сейчас обратив внимание на мою рану.

– Живой, – пробормотал я. – Не… не смертельно.

– Полно тебе, сейчас забинтуем, – решительно сказал купец.

Он достал из тюка чистую тряпицу и принялся перевязывать мне руку, плеснув сперва на рану какой-то спиртовой настойкой. Я зашипел, но стерпел.

– Вот так, до утра точно протянешь, – подмигнул Освальд, хоть и выглядел он бледно.

Я кивнул. Адреналин отходил, и меня била мелкая дрожь. Гектор тем временем поднялся, глухо кряхтя от своих ожогов. Его левая рука выглядела ужасно: кожа местами слезла, но здоровяк будто не обращал внимания.

Поваленный мутант лежал рядом с телегой. Подойдя к туше, я не без содрогания уставился на него. Что за зверь… Разве волки бывают такими огромными? И раздвоенный хвост, и этот яд…

– Насмотрелись? И ладно, – проворчал Гектор и набросил на тушу плащ, будто не желая видеть. – Нечего глазеть на нечисть.

Я было согласился, но тут система вновь о себе напомнила. В воздухе передо мной мигнули сразу несколько уведомлений:

«Получен 3 уровень!»

«Вы получили навык: "Боевая выдержка" (пассивный)»

Уголок рта дёрнулся в непроизвольной улыбке. Тело пронзил знакомый уже прилив тепла – так бывает, когда повышается уровень. Боль в руке слегка унялась, и голова прояснилась. Я кашлянул, маскируя нервный смешок. Есть прогресс.

– Что-то тебя забавляет? – подозрительно спросил Освальд, заметив мою улыбку.

– Да нет… Нервное, – отмахнулся я. – Жив остался – радуюсь.

Тем временем Алина, превозмогая боль, тоже поднялась на ноги, прижимая платок к обожжённой стороне лица. Вид у неё был печальный, но боевой дух явно при ней.

– Вах, коня жалко… – спохватился вдруг Освальд, глянув на пустое место у телеги. – Убежал, вот ведь незадача. Это ж сколько теперь добра бросать придётся, не довезём.

– Разберёмся, – буркнул Гектор, потирая плечо. – Утром найдём, может, недалеко уйдёт.

– Да уж… – вздохнул купец.

Мы медленно вернулись к костру. Спать, понятно, уже ни у кого не было ни сил, ни желания. Даже Гектор, любитель покемарить, сидел с угрюмым лицом и точил кинжал, зло поглядывая по сторонам.

– Это ж надо, мут такой вымахал, – негромко проговорил он, покачав головой. – В жизни такого не видал.

– А я видела, – тихо ответила Алина, прижав к щеке свежую повязку. – В Башенном лесу, помнишь, Освальд?

– Ох, не напоминай, – торговец поёжился. – Тогда наёмников полегло десять человек, еле отмахались.

Я улучил момент и подошёл к туше убитого альфа-вульфа. Интерес разгорался во мне сильнее брезгливости. Хотелось понять, что он из себя представляет. Присев, я осторожно откинул плащ. Чудище было окончательно мертво, не шевелилось. Пахло от него палёной шерстью и… серой, почему-то.

Внешне – просто огромный обгорелый волк, если не считать хвоста. В пасти торчал обломок моего факела – видимо, когда меня повалил, прикусил деревяшку. Глаза тусклые, налитые кровью. Шкура местами покрыта странными наростами, словно костяными пластинами.

– Острое как бритва, – пробормотал я, проводя пальцем по такому наросту на лапе. – Он что, бронёй оброс?

– Только не трогай особо, – отозвалась Алина, медленно подойдя ближе. – Эти пластины после смерти осыпаются.

Я взглянул – действительно, пластинка под моим пальцем вдруг застонала и раскрошилась серым прахом. Будто и не было. Вся эта тварь начала понемногу распадаться – я и не сразу заметил, как лапы уже провалились, а шкура стала рыхлой, как прогорклый мох. Похоже, мутировавшие ткани перестают существовать вскоре после гибели существа.

– Жуть… – выдохнул я.

– Может, это и к лучшему, – отозвалась девушка. – А то б люди бронёй из волков обвешались.

Прогрессирующий распад имел и плюс: внутри туши что-то заблестело. Среди темнеющих ошмётков внезапно показался светящийся кристалл размером с кулак, переливающийся голубым светом.

– Не понял… – я протянул руку. Кристалл лежал в чёрном месиве, сияя, будто его вовсе не касалась гниль. Я осторожно вытащил артефакт.

– Ядро, – раздался восхищённый голос Освальда прямо над ухом. Купец подскочил ко мне так резво, что я едва не выронил находку. – Артефактное ядро, прямо внутри? Ах, друзья! – оживился он, кружа вокруг. – Вот это удача!

– Да уж, премия, – хмыкнула Алина.

Я со всех сторон осмотрел находку. Кристалл напоминал огранённый сапфир, только внутри него клубилось что-то вроде тумана или энергии. Повертев его, я увидел тонкие трещинки и будто пульсирующие прожилки света.

– Целёхонькое, – подтвердил Освальд. – Макс, это невероятно ценный трофей. Ядро мутанта такого уровня… Тебе крупно повезло.

– Мне? – опешил я.

– Конечно. Оно выпало тебе, – пояснил купец. – Никто ж не возражает? – Он посмотрел на спутников.

Гектор пожал плечами:

– Его волк прижал, считай, один на один бился. Ядро честно заслужил.

– Согласна, – кивнула Алина, улыбнувшись мне здоровой половиной лица. – Забирай, Макс. Нам за твой счёт уже прилично досталось, а без тебя и живы б не остались, поди.

Я растерянно оглядел всех. Сердце наполнилось теплом. Вот оно – товарищество, хоть мы знакомы меньше суток.

– Спасибо, – только и нашёл я что ответить, пряча кристалл в свой рюкзак. Там ему и место.

Пока туша зверя окончательно не рассыпалась, я решил обыскать и остальных волков. Может, это и цинично, но опыт геймера говорил: с монстров может что-то падать. И точно: помимо горсти обычных волчьих клыков и пары годных шкур я обнаружил странный предмет – небольшой медальон из тёмного металла, украшенный гравировкой в виде волчьей головы.

– Что это? – удивился я, показывая находку товарищам.

Освальд нахмурился:

– Будто жетон какой… Слышали о таком?

Гектор отрицательно качнул головой. Алина присмотрелась:

– Похоже на охотничий трофей. Может, в Равелле в Гильдии обменяют на награду.

– И правда, – согласился купец. – В Гильдии авантюристов бывает, собирают доказательства отстрела зверья.

Я покрутил медальон в руках. Интерфейс определил его как «Знак волкобоя». Никакого описания не было – просто название. Я вспомнил, как в некоторых играх за уничтожение определённых монстров давали коллекционные предметы. Возможно, мне понадобятся несколько таких для выполнения какого-то задания. Не помешает сохранить.

– Соберу-ка я эти штуки, – решил я.

И обошёл остальные туши. Как оказалось, медальоны попадались не на всех волках – я нашёл только два: видимо, на двух вожаках стаи или просто повезло. Но этого хватит, чтобы при случае выяснить их назначение.

Кое-как прибрав лагерь – остатки туш мы оттащили подальше, чтобы не смердело, – мы вновь расположились у огня. До рассвета оставалось меньше пары часов, судя по бледному просвету на востоке.

Остаток ночи прошёл тревожно, но, к счастью, без новых нападений. Мы с Гектором поочерёдно дежурили (Алине нужно было прийти в себя). Никому особо не спалось – адреналин всё ещё бурлил в крови. Но усталость брала своё. Под утро я всё-таки задремал на несколько минут, прислонившись спиной к телеге.

Очнулся от лёгкого толчка:

– Макс, смотри, – шепнул Освальд.

Я открыл глаза: солнце только показалось над горизонтом, разливая розовый свет по небу. На дороге было пусто и тихо. Купец стоял, заслоняя ладонью глаза от рассвета, и указывал куда-то вперёд. Я протёр лицо и взглянул: вдали, по направлению тракта, виднелось серо-жёлтое облако над линией равнины. Нет, не облако – дым? Пыль? Мы были выше того места и разглядеть что это, было возможно.

А потом меня осенило: это туманка от множества труб и жилищ, стелющаяся над крупным городом. Сердце екнуло: неужели это и есть наш пункт назначения?

– Равелла, – торжественно произнёс Освальд, будто читая мои мысли.

Я привстал. Да, теперь я разглядел и верхушки шпилей или башен, едва заметные в утренней дымке. Чуть ближе серебрилась лента реки, а по ней – крохотные точки лодок. Не может быть, мы дошли!

Подошли Алина и Гектор. Она прижимала к лицу свежую повязку, но выглядела бодрее, хоть и чуть смущённо. Гектор, напротив, расправил плечи и заулыбался.

– Полюбуйтесь, – сказал купец с гордостью. – Великая Равелла. Отсюда, правда, только предместья видны, но величие чувствуется, верно?

Величие действительно ощущалось. Даже на таком расстоянии город – столица королевства, если я правильно помнил – внушал трепет. Я вдруг поймал себя на том, что волнуюсь: впереди меня ждали новые неизвестные приключения, новый этап.

– Вот и добрались почти, – Гектор дружески хлопнул меня по здоровому плечу. – Хотя и не без приключений, ха!

– Это точно, – усмехнулся я.

Мы начали неспешно собираться в дорогу. С утра, как часто бывает, многое виделось иначе. Потери чувствовались остро: у Освальда пропал конь, у Алины, вероятно, останется шрам на пол-лица, у Гектора рука обожжена… да и я на всю жизнь, пожалуй, запомню этот бой. Но радость от того, что все мы выжили, всё равно перевешивала. Мы стали крепче, сплочённее – а я лично стал опытнее и сильнее, как утверждал интерфейс.

Пока спутники обсуждали, как быть с телегой без лошади (решили тянуть втроём, благо осталось недалеко), я бросил последний взгляд на пройденный путь. Позади тянулся тракт, теряясь на горизонте. Где-то там осталась деревенька Ракун, с которой началось моё путешествие. Прошло всего ничего – пара дней, а казалось, минула целая жизнь. Впереди же высилась Равелла – огромный город, полный тайн, возможностей, а быть может, и опасностей пострашнее ночных зверей.

Но теперь я был готов к ним гораздо больше, чем вчера. Я изучил мир в деле, увидел, как работают его правила. Узнал цену товарищества и собственного мужества. И хотя впереди всё ещё было много неизвестного, я улыбнулся новому дню.