Игрок поневоле

Глава 1

Я тихонько присвистнул, глядя на цифры этажа над закрывающимися дверьми: 20. С двадцатого этажа до первого – целая минута езды, можно и вздремнуть. Вечер удался: после работы сил ни на что не осталось, кроме как спуститься на первый этаж и плюхнуться в бассейн. Вода смоет усталость, а заодно избавит от навязчивых мыслей.

Лифт дёрнулся, плавно тронулся вниз. В кабине, кроме меня, никого – оно и понятно, поздний час. 21:43, если быть точным: идеальное время для одинокого заплыва. Я поёжился, вспоминая, как сегодня начальник на планёрке едва с меня шкуру не спустил. Хотелось послать всё к чертям и нырнуть в прохладную воду.

Лампочка тускло мерцала на потолке лифта, урчащий звук мотора навевал сон. 19… 18… Этажи мелькали на табло. Я потер лицо ладонями, отгоняя сонливость. Главное – не уснуть прямо тут, а то проходящий консьерж будет долго ржать, если найдет меня храпящим в лифте.

17… 16… 15… Лифт внезапно дёрнулся сильнее обычного, даже скрипнул, как несмазанная телега. Я автоматически шагнул ближе к стене и огляделся. Неужто застрянем? Только этого не хватало. Этаж 14, лифт неожиданно остановился. Резко, будто наткнулся на препятствие.

– Эй, – пробормотал я, нажимая на кнопку с единицей, – не надо так шутить…

Лифт дернулся ещё раз, на этот раз вбок – такое ощущение, будто кабину кто-то пихнул снаружи. Меня мотнуло влево, я с трудом удержался на ногах. Свет мигнул и погас. В кромешной тьме я пару секунд переваривал происходящее. Кажется, это не просто стандартная поломка.

В голове пронеслось: «Спокойно, может, это такая современная эвакуация? Сейчас откроется аварийный люк, выползут спасатели МЧС…» Я сам не поверил в свою мысль. Сердце забарабанило где-то в горле.

Металл заскрежетал, и внезапно двери лифта с шелестом разъехались. Не как обычно – вместо этого ушли вверх и вниз, словно шторки. За ними обнаружился не мой уютный холл с мраморными плитами и кактусом в кадке, а тёмный коридор.

– Что за… – я отшатнулся и прижался спиной к стене лифта.

В проёме возникли две массивные фигуры. Высокие, под самый потолок лифтовой кабины, плечистые – настоящие громилы. Лица не разглядеть в полутьме, да и времени не было приглядываться: они шагнули внутрь. Один схватил меня за предплечье железной хваткой. Я ойкнул от резкой боли – пальцы, как тиски, впились мне в мышцу. Второй молча замахнулся, и я увидел блеск чего-то цилиндрического в руке.

Пшшик!

Резкий запах ударил в нос. Газ? Чёрт… Я попытался задержать дыхание, рванулся было в сторону. Без толку. Дыхание само сорвалось, я вдохнул гадость – сразу закружилась голова. Ноги ослабли, как варёные макаронины. Меня удерживали, не давая рухнуть. Ещё секунда – и всё поплыло перед глазами.

Последнее, что запомнил: один из них что-то говорит, голос глухой, будто из-под шлема:

– Этот пойдёт. Забираем.

…

Сознание возвращалось урывками. Будто плохая загрузка в онлайн-игре – сперва звук, потом картинка. Голова гудит, в ушах звон. При попытке пошевелиться накатила тошнота. Отлично, чего доброго, ещё вырву сейчас перед людьми… Перед какими ещё людьми?

Я приоткрыл глаза. Свет резанул по сетчатке – пришлось зажмуриться и попытаться снова. Мир медленно сфокусировался. Я сидел на жёсткой деревянной лавке вдоль стены, а вокруг – десятки других людей. Кто-то стоял, нервно переминаясь, кто-то, как и я, сидел с отсутствующим видом.

Широкое помещение, похожее на приёмный покой поликлиники или, прости Господи, паспортного стола. Бледно-зелёные стены, высоко под потолком длинные лампы дневного света, таращиеся на нас нестерпимым белым сиянием. Пахнет пылью и чем-то кислым – как обычно в местах, где народу много, а убираться лень.

Я глубоко вдохнул (теперь уже обычный воздух, без примеси хлорки или что там меня вырубило) и огляделся внимательнее. Нет сомнений: это не подвал моего дома и не бассейн. Как бы странно ни звучало, похоже, меня действительно похитили. Двое амбалов в лифте – это не сон. Левое плечо ныло там, где меня хватали, подтверждая реальность происходящего.

– И что теперь? – прошептал я себе под нос.

В голове роились вопросы. Где я? Подвальное логово каких-то бандитов? Но зачем тогда вокруг столько людей? И выглядят они… странно, мягко говоря.

Присмотревшись, я едва не потерял сознание повторно. Народ вокруг был одет кто во что горазд, и явно это был не дресс-код столичного фитнес-клуба. Справа от меня сидел мужчина в длиннополом кафтане, небесно-голубом, расшитом замысловатыми узорами. На голове – высокий бархатный колпак с кисточкой. Будто сошёл со страниц учебника истории: точь-в-точь боярин XVII века. Только вместо боярской бороды – жиденькая щетина и глаза размером с пятаки, полные ужаса.

Дальше, возле стены, привалившись плечом к облупленной штукатурке, скучал коротко стриженный паренёк в гимнастёрке и галифе. На вид лет двадцать, не больше. Лицо загорелое, скулы острые, а на голове пилотка со звездой. Советский солдат времён Великой Отечественной? Очень похож: прямо как мой прадед на старой фотографии. Парень выглядел растерянно: то сжимал и разжимал кулаки, то нервно поглаживал финский нож в ножнах на поясе.

Совсем рядом, буквально через пару мест, сидела девушка лет восемнадцати-девятнадцати. На ней клетчатый сарафан, белая блузка с буфами и старинный крестик на шее. Она плакала, прикрыв лицо ладонями, плечи подрагивали. Рядом с ней женщина средних лет – видимо, мать – тихо шептала что-то, обнимая дочь за плечи. Обе – как из позапрошлого века. Не иначе, крестьянки дореволюционные: сейчас развяжут узелок, достанут хлеб-соль…

Я заморгал, переводя взгляд на остальных. Картина маслом: в этом зале времена России перемешались. То есть вообще. Вот в углу группка мужчин, судя по речам – крепостные крестьяне, перешёптываются, часто крестятся. Чуть поодаль мужик с бурой бородой до пояса и в холщовой рубахе, подпоясанной верёвкой – так и представляешь топор за спиной, посадский человек или дружинник. А вон там, бог ты мой, молодой офицер в белом мундире с эполетами, глазом не моргнув, отдаёт честь какому-то сутулому дедуле с большой книгой подмышкой.

Если бы я не был трезв как стёклышко (ну, за вычетом хлороформа в лёгких), решил бы, что меня унесло на фестиваль исторической реконструкции. Но нет, каждое лицо слишком искреннее, без тени игры. И каждый выглядел либо напуганным, либо уж крайне озадаченным.

– Михаил Петров! – раздался резкий голос спереди.

Я вздрогнул и посмотрел туда, откуда он звучал. Впереди зала действительно была длинная стойка, похожая на регистратуру. Над ней табличка: «Приёмная». За стойкой – несколько человек, внешне схожих с обычными чиновниками. Серые пиджаки, галстуки, усталые лица, уткнувшиеся в толстые книги и какие-то журналы. У одного даже старомодные деревянные счёты в руках щёлкали… Полное ощущение, что сейчас начнут выдавать пенсионные справки.

Перед стойкой толпились люди – видимо, очередь. Те, кого я успел рассмотреть, подходили к стойке по одному или по двое. Кого-то под руки подводили те самые амбалы, что похитили меня. Точнее, не именно те двое – я не разглядел их лиц, но по комплекции это были точно такие же шкафы в масках-балаклавах. Значит, их тут не двое, а целая команда, таскают людей из их домов. Это начинало напоминать массовое похищение – или призыв в армию, только без повестки.

Имя, которое выкрикнули, видимо, принадлежало широкоплечему мужчине лет сорока в заляпанном грязью ватнике. Он нерешительно подошёл к стойке. Ему что-то говорили – я не слышал, слишком далеко. Мужчина молча кивал, потом замотал головой, вдруг упал на колени. Кажется, умолял о чём-то. Один из «регистраторов» махнул рукой, и пара амбалов подхватила несчастного под руки, уволокла в сторону боковой двери. Мужчина упирался, кричал – недолго, дверь захлопнулась, отсекая его вопли. По спине побежали мурашки.

Кто эти люди, чёрт побери? И где мы? Что за театральная постановка?

Я попытался вспомнить утро и день: обычный понедельник, контора, перегруз на работе, к вечеру еле живой. Ни записок с угрозами, ни странных машин у подъезда… Не было ничего, что предвещало похищение. Я-то кто такой – среднестатистический менеджер среднего звена, живу один, кредиты плачу исправно, врагов вроде нет. Почему именно я? Если требовать выкуп – разочаруются, заначка на чёрный день едва наскребает сто тысяч, и то в рублях, не в баксах.

Тем временем очередь двигалась. Я попытался прислушаться к обрывкам диалогов впереди.

– …не положено знать. Получите карту и… – бубнил один из регистраторов, заглядывая в свою книгу.

– Пожалуйста! У меня там дети, хозяйство! – причитал женский голос.

– Мадам, очередность выхода определяется… – бездушно ответил чиновник, но я не разобрал дальше.

– Да не парься, баб, авось обойдётся, – буркнул вдруг кто-то с соседней лавки. Голос молодой, но хрипловатый, с деревенской ноткой. Я повернул голову. Рядом со мной устроился парнишка лет, может, двадцати двух. Рубаха косоворотка, штаны холщовые, лапти – прямо из деревни-деревни, разве что без серпа в руках. Светлые вихры всклочены, лицо с ехидцей. Парень явно пытался казаться спокойным, даже равнодушным. Только вот дрожащие пальцы, теребящие край рубахи, выдавали нервозность.

– Что происходит, знаете? – тихо спросил я, боясь привлечь лишнее внимание.

– Да хрен их разберёт, барин, – буркнул паренёк в лаптях. – Боги али черти, забрали – и толкуй тут как хочешь. Вон, – кивнул он на солдата в гимнастёрке, – тот говорит, что шёл по лесу с проводником, да на немцев наткнулись, перестрелка. Очнулся уже здесь. Девка плачет – говорит, на ярмарке была, раз – и сюда её. А старичок там вообще, кажись, с царской комиссии какой-то… При исполнении сидел, подмахивал указ, глядь – а вокруг уже не кабинет, а вот этот дурдом.

Парень говорил быстро, запинаясь на некоторых словах, будто не привык к такому количеству чужаков вокруг. Я слушал, пытаясь осмыслить.

– Подождите… вы хотите сказать, всех этих людей тоже… выдернули неожиданно?

– А то как же, – он пожал плечами. – Ты ж думал, один такой счастливчик?

Я нервно сглотнул. Значит, это не обычное похищение ради денег. Тут что-то другое – всех этих людей забрали против их воли, в разные моменты их жизни. Причём явно черпали по всему временному спектру России: от бояр допетровских до пацана из сороковых. Ничего себе разброс.

– Но зачем? Кто это сделал? – пробормотал я, скорее себе, чем собеседнику.

– А там, – парень кивнул на стойку, – скажут, небось. Мне вон оттуда вышедший, – он указал глазами на крепостных мужиков, которые кучкой продвигались к выходу после регистрации, – сказал: в солдаты определяют! Войско какое-то.

– Какое ещё войско? – Я вскинул брови. – Тьфу, бред… Нас похитили, чтобы превратить в армию? Да чушь какая-то. Кому нужна разношёрстная толпа – у одного берданка, у другого сабля, у третьего айфон?

– Айфон? – не понял парень. Я махнул рукой – мол, не важно.

– Выходит, нас всех тут… призывают? – продолжал я рассуждать вслух. – Кто-то замышляет массовый эксперимент? Войну?

Слово «эксперимент» повисло в голове. Стало жутко. А вдруг над нами решили поставить опыты? Но нет, тогда зачем такая показуха с регистрацией…

Мои мысли прервал новый оклик:

– Степан Ильин! – пророкотал голос.

Мой сосед вздрогнул и криво усмехнулся:

– Это я… Ну, ни пуха мне, – буркнул он, поднимаясь.

– К чёрту, – автоматически ответил я на знакомое суеверное пожелание.

Степан (если я правильно расслышал фамилию – Ильин) оглянулся на меня странно: видимо, не понял моего ответа про чёрта. Впрочем, сейчас ему явно было не до разговоров. Парень неровной походкой, но пытаясь держаться молодцевато, зашагал к стойке.

Я проводил его взглядом. Внутри всё переворачивалось от смеси страха и любопытства. Хотелось получить ответы, но страшило услышать их. Краем уха уловил, как чиновник переспросил имя и принялся что-то зачитывать. Степан переминался с ноги на ногу. Минуты две они общались – слишком тихо, чтобы разобрать. Но в какой-то момент паренёк в лаптях вдруг выкрикнул:

– Чего?! Да вы там с ума посходили?! – Его возмущённый крик эхом ударил по залу. Люди зашевелились, кто-то всхлипнул.

– Тише, молодой человек, – донеслось от стойки, – у нас всё записано, всё по правилам. Вот ваши документы…

– Да не нужны мне ваши бумажки! Верните меня домой! – Степан отшатнулся, замахал руками, будто отгоняя пчёл. – Не хочу я ни в какие ваши мира…

Его слова оборвались хрипом. Один из амбалов возник словно из воздуха за спиной парня, сжал шею Степана локтем. Другой подхватил его под колени. Бедняга попытался сопротивляться, но куда там – пару секунд, и он безвольно висел в их хватке.

– Прошу прощения за инцидент, – устало проговорил чиновник, обращаясь в зал. – Гражданин Ильин временно не может расписаться. Мы учтём его согласие автоматически. Следующий!

Моё сердце колотилось, как молот. Степана унесли в ту же боковую дверь, что и предыдущего мужчину. Секундой позже она снова захлопнулась, и всё стихло. В груди похолодело. Одно дело – слышать от кого-то, другое – видеть своими глазами. Отсюда не выйдешь просто так, отказавшись. Неизвестные здоровяки и не подумают отпускать нас с миром.

Надо брать себя в руки, – приказал я себе. Паника – худший советчик. Как бы страшно ни было, истерика не поможет. Лучше уж спокойно дождаться своей очереди и попытаться разобраться.

Я стал дышать медленнее, стараясь унять дрожь в пальцах. Тем временем очередь редела. Вызвали ту плачущую девушку с матерью – обе пошли, поддерживая друг друга. Девушка едва держалась на ногах. Их долго не было, минут пять, но кричать они не кричали. Вышли – точнее, их вывели – такие же бледные, с пустыми глазами, но живые. Отдали им какие-то бумажки, и женщины молча поплелись через зал. Не к боковой двери, а обратно, к нам. Видимо, не всех сразу куда-то уносят, кое-кого возвращают к остальным ожидающим. Значит, после регистрации не обязательно сразу казнь или отправка бог знает куда. Возможно, собирают определённое количество, а потом…

Я даже не знал, чего хотеть – чтобы меня утащили сразу или вернули к скамейкам, как их. Оба варианта пугали.

Прошло ещё какое-то время. Я терял счёт минутам – то ли десять, то ли тридцать, сложно сказать. Наконец, когда терпеть неизвестность уже не было сил, я услышал:

– Максим Орлов!

Фамилию назвали слегка коверкнув, на французский манер: «Орло́у». Но я узнал себя. Меня.

Меня словно током дёрнуло. Кое-как поднявшись, чувствуя, что ноги налились свинцом, я сделал шаг вперёд.

– Я… это… я, – прохрипел я, прочищая горло. – Я – Орлов.

Мой голос прозвучал жалко. Да уж, геройством тут и не пахнет. Пару человек рядом покосились сочувственно. Главное – не грохнуться в обморок по дороге.

Я на негнущихся ногах подошёл к стойке регистрации. Серый костюм за стойкой – худой мужчина лет под шестьдесят, в очках на цепочке – изучал меня, как букашку под микроскопом. На лацкане пиджака – бейдж: Павел Сергеевич. Ничего себе, даже имена свои показывают. Я уставился на него, пытаясь понять, человек ли передо мной или робот. На вид – самый обычный: лысоватый, морщинистый, только глаза слишком уж равнодушные.

– Максим Сергеевич Орлов? – процедил он с лёгким акцентом, будто иноземец, но говорящий почти безупречно по-русски.

– Да, – кивнул я. К горлу подкатила истерическая смешинка: одинаковое отчество… хоть какая-то знакомая мелочь.

– Возраст… двадцать восемь полных лет, – продолжал Павел Сергеевич, водя пером по раскрытой книге перед ним. – Род занятий: менеджер проекта в торговой компании… хм, – он скривил губы, будто от зубной боли, – без особых отличий. Судимостей нет, здоровье… среднее.

Я открыл рот, но слов не нашёл. Этот тип перечисляет факты из моей жизни, как анкету. Откуда у него всё это?

– Последнее запомненное событие: входил в лифт. После работы направлялся в… бассейн? – Он приподнял бровь, глядя на меня.

– Э-э, да, – только и выдавил я. Нелепость ситуации зашкаливала.

– Что ж, гражданин Орлов, – чиновник (или кто он тут) отложил перо и сурово посмотрел мне прямо в глаза. – Сообщаю вам: вы были удалены из вашего прежнего мира.

– Чего? – вырвалось у меня грубее, чем следовало. – Что значит «удалён»?

– То и значит, – вмешался голос справа. Я и не заметил – рядом за стойкой стояла женщина в строгом костюме, с волосами, стянутыми в тугой пучок. На её бейдже значилось Валерия Петровна. – Ваше прежнее существование прекращено. Родственники, друзья – никто вас не ждёт и не помнит. Для вашего мира вы более не существуете.

– Постойте! – Мне удалось повысить голос. – Как это «не помнит»? Это шутка такая? Меня же…

– Прошу сохранять спокойствие, – перебил Павел Сергеевич, постучав пером по своей книге. – Всё поясним по порядку, но нервные нам ни к чему.

Я почувствовал, как вспыхиваю. Однако страх пересилил возмущение: краем глаза я видел парочку амбалов, дежуривших за моей спиной. Стоило мне начать бузить – отправлюсь вслед за Степаном на внеочередной нокаут.

– Извините, – прохрипел я, стараясь говорить ровнее. – Просто очень уж неожиданно.

– Ещё бы, – проворчал чиновник, – каждый второй одно и то же говорит. Слушайте внимательно.

Он поднял со стола листок плотной бумаги и поднёс ближе ко мне. Там был какой-то текст мелким шрифтом, и внизу пустая строка с крестиком – место для подписи, очевидно.

– Это стандартное уведомление. Если кратко: вы удалены из вашего реального мира и по завершении оформления будете отправлены в иной мир. Считайте, что станете участником сложной ролевой игры. Жизнь, так сказать, предоставит вам новый шанс – в других условиях.

У меня отвалилась челюсть. Ролевая игра? Иной мир? Это что, шутка? Или я всё ещё в отключке и вижу бредовые сны?

– Простите… можно ещё раз, – я даже рукой махнул от неожиданности. – Куда отправлен? Зачем?

Женщина-функционерка вздохнула, как учительница на непонятливого ученика:

– В новый мир. Игра, жизнь – называйте как хотите. Наше дело – переселить вас туда и обеспечить минимальные условия для старта.

– Но… ЗАЧЕМ?! – не выдержал я. Вопрос слетел сам собой. – Почему меня? Почему нас всех? Что мы, игрушки вам?

Я сжал кулаки, ожидая, что сейчас налетят громилы. Но пока никто не хватал. Павел Сергеевич лишь покачал головой:

– Причины вам ни к чему. Скажем так: произошло изъятие выборки. Не переживайте, с вашим миром всё в порядке, он пойдёт дальше, только без вас. И никто ничего не заметит.

Никто ничего не заметит… Мозг отказывался понимать. Как это – без меня? То есть… я никогда не вернусь?

– А можно… отказаться? – глухо спросил я, хотя уже знал ответ.

Чиновник усмехнулся:

– Попробуйте, – кивнул он за мою спину. Я оглянулся – два амбала как раз сделали шаг ближе, всем видом показывая готовность «помочь».

– Ясно, – пробормотал я, облизывая внезапно пересохшие губы. – Значит, выхода нет.

– Выход, – неожиданно сказала Валерия Петровна, – как раз-таки есть. Но не здесь и не сейчас.

Я навострил уши:

– Что вы имеете в виду?

– То и имею. Считайте это игрой с целью: дойти до конца. Пройти все уровни, выполнить Основное Задание – тогда, возможно, вы получите награду.

– Награду? Вернуться домой? – выпалил я.

Павел Сергеевич хмыкнул:

– Что вы заладили – домой, домой… Умерьте ностальгию, молодой человек. Но в целом верно: завершив игру, вы можете получить возможность вернуться в свой мир. Гарантий нет, но шанс – не нулевой.

От этой фразы веяло такой чиновничьей двусмысленностью, что захотелось удариться лбом о стойку. «Шанс не нулевой» – спасибо, обнадёжил. Но лучше хоть что-то, чем ничего.

– Хорошо… допустим. И что это за игра? Какой другой мир? – спросил я уже более осмысленно.

– Мир, схожий с привычными вам фэнтезийными мирами из книг или игр, – ровно произнесла Валерия. – Вы туда перенесётесь. Условия: вы начнёте новую жизнь, в новом теле – более молодом и сильном, кстати, так что не жалуйтесь, – она усмехнулась уголком губ. – Там действует система, напоминающая игру: есть уровни, навыки, квесты и прочее. Прогрессируете, развиваетесь… умираете – возможно, возрождаетесь, если повезёт. Ваша задача – адаптироваться и достигнуть цели.

В голове загудело ещё сильнее. Всё происходящее походило на сюжет дешёвого веб-романа – типа тех самых литРПГ, которые я иногда почитывал. Только на моей шкуре это казалось далеко не так весело.

– Хочу уточнить… Вы сказали, тело будет новое? А это, – я указал на себя, – что с ним?

– Тело останется здесь, в хранилище, – ответил Павел Сергеевич. – Ваш разум, душа – называйте как угодно – будет транслирован в игровой аватар. Не беспокойтесь, процесс отработан.

Не беспокоиться, ага. Они собираются выдернуть мой разум из тела и засунуть в какого-то аватара. Твою ж дивизию… Слушал бы чужой рассказ – сказал бы, бред. А тут сам в нём участвую.

– Хорошо. Допустим, – повторил я, – что мне от этого сейчас надо? Подписать, говорите?

Я кивнул на бумагу в его руке.

– Верно, – он положил лист на стойку. – Здесь сказано, что вы добровольно соглашаетесь участвовать в программе переселения и не будете иметь претензий… бла-бла, формальности. Всё равно, – он ухмыльнулся, – обратно пути нет, но мы любим порядок. Подпишите.

Я пробежал глазами текст. Мелко, юридически, ничего не понятно – но суть ясна: согласен, ознакомлен, не возражаю. Пфф, как будто моё мнение реально кого-то волнует.

– А ручка? – спросил я вполголоса.

Чиновник взял со стойки массивную авторучку и вложил мне в ладонь.

– Не дрожите так, молодой человек. Поверьте, мы вам даже услугу оказываем. Там, – он ткнул пером в потолок, видимо имея в виду землю, – вы прозябали без толку, а здесь сможете раскрыть весь свой потенциал.

Я промолчал. Ручка ходила ходуном в моих трясущихся пальцах. Сглотнув ком в горле, я накорябал: Орлов М. С. в указанной строке.

– Отлично, – Павел Сергеевич забрал бумагу, повернул книгу, вытащил из неё что-то вроде карточки. – Вот, держите – ваш Игровой Паспорт.

На стол легла прямоугольная пластина, на вид металлическая, с выгравированными строками. Я увидел своё имя, возраст и несколько строк со странными обозначениями.

– Что это? – спросил я, беря пластину. Она оказалась неожиданно лёгкой и тёплой на ощупь.

– Ваши базовые данные, – сухо ответила Валерия. – Имя, отправная точка и… показатели, полученные на старте.

– Кхм… – Павел Сергеевич прокашлялся. – Сейчас проведём начальное распределение умений и характеристик, соответствующее вашей прошлой жизни. Проще говоря, определим ваш стартовый потенциал.

– Э-э, я думал, он уже определён, – пробормотал я, глядя на «паспорт». Там были цифры, но пустые: стояли прочерки вместо значений.

– Сейчас будет заполнено, – кивнул чиновник. Он достал откуда-то планшет, щёлкнул по экрану. – Так-с… Максим Орлов, двадцать восемь лет, мужчина, вид… человек, естественно…

– Вид? – не понял я.

– Ну да, у нас тут ещё зуабы попадаются, – усмехнулась Валерия. Я не оценил шутку.

– Так… анализируем жизненный опыт… – Павел Сергеевич водил пальцем по экрану планшета, на котором я заметил свою фотографию, ту самую, что на паспорт. Как они её достали… Ладно, уже ничему не удивляюсь. – Ого.

– Что «ого»? – насторожился я.

– Да нет, ничего, – пробормотал он. – Просто анализатор опять барахлит. Такое досье выдал… Вы, батенька, геймер?

– Кто? – переспросил я и сразу смутился. – Ну, играю иногда. Компьютерные игры… Да.

– Понятно, – чиновник фыркнул. – Этим многое объясняется.

– Простите, объясняет что? – я напрягся.

– Сейчас увидите, – буркнула Валерия. – Вводите уже данные, Павел Сергеевич.

Тот пару раз тыкнул пальцем в планшет. У меня в руках зашевелилась металлическая карточка. Я чуть не выронил её – в поверхности, как на электронных часах, проступили цифры и буквы.

– Внимание! – вдруг раздался приятный женский голос… у меня в голове. Я даже подпрыгнул. – Идёт присвоение начальных характеристик игроку Максим Орлов.

– Что за… – выдохнул я, вертя головой. Голос звучал явно внутри черепа, будто мысли кто-то транслирует.

– Не пугайтесь, – сказала Валерия, даже усмехнувшись. – Это ваш персональный системный интерфейс активировался. Вещь полезная, привыкнете.

Полезная, говорит… У меня чуть сердце не остановилось. Тем временем голос продолжал:

«Внимание! Идёт присвоение начальных характеристик игроку Максим Орлов.

Определены ключевые параметры:

Сила: 3

Ловкость: 4

Выносливость: 4

Интеллект: 6

Мудрость: 5

Обаяние: 5

Определены базовые умения:

Плавание (начальный уровень)

Работа за компьютером (продвинутый уровень)

Английский язык (средний уровень)

Управление проектами (начальный уровень)

Физическая подготовка (ниже среднего)

Навык сарказма (максимальный)»

Голос смолк. Я стоял с открытым ртом.

– Это что сейчас было? – наконец выдавил я.

Валерия прикрыла рот ладонью, пряча смешок. Павел Сергеевич тоже криво улыбался.

– Поздравляем, игрок, – проговорил он. – Это и было распределение ваших способностей. Судя по всему, – он хмыкнул, – в прошлой жизни вы больше сарказмом занимались, чем спортом.

Щёки залил румянец. Часть меня хотела провалиться сквозь землю, часть – возмутиться. Но честно говоря, я и сам ожидал что-то подобное. Работа и диван – вот и физподготовка ниже среднего. А уж сарказма мне не занимать – когда начальство достаёт, иначе не выжить.

– Эй, а 3 силы – это вообще как? – обиженно пробормотал я. – Это типа я слабак?

– Можно и так сказать, – пожал плечами Павел Сергеевич. – Число 5 считается средним человеческим показателем. Так что у вас слабенькая мускулатура, зато мозги – чуть выше среднего, – он кивнул на значение интеллекта. – Мудрость – тоже ничего, не дурак совсем.

– И обаяние на уровне, – добавила Валерия, чуть улыбнувшись. – Это радует.

Я смутился. Комплименты от каменных фейсов? Н-да.

– А плавание – это потому что… – начал я.

– Потому что любите бассейн по вечерам, – кивнул Павел. – Видите, система учитывает даже такое. Это вам, к слову, на старте может помочь.

– Английский и компьютеры – тоже ясно, – продолжил я, постепенно приходя в себя. – Английский учил, на компе работаю.

– А вот управление проектами… – усмехнулась Валерия.

Я пожал плечами:

– Был грех, курсы менеджерские проходил.

Валерия качнула головой:

– Увы, начальный уровень. Не впечатлила систему ваша корпоративная карьера.

– И что мне даст этот… сарказм? – фыркнул я. – Как его уровень измеряется?

Чиновники переглянулись. Павел пожал плечами:

– Это скорее характеристика личности. В некоторых ситуациях… может помочь, а может и навредить. Сами разберётесь.

Я вздохнул. Прекрасно, значит, даже мой острый язычок не остался без внимания. Хоть где-то он «максимальный». Прям достижение жизни, мать его.

– Ладно, – сказал я, стараясь собрать мысли. – Что дальше?

– Дальше, гражданин Орлов, – Павел Сергеевич отодвинул свои книги и встал, – вы отправляетесь в путь. Поздравляю, теперь вы – Игрок. Отныне и вовеки.

– Секунду! – испугался я окончательности в его словах. – Может, мне инструктаж какой? Детали? Куда именно я попаду?

Валерия Петровна, похоже, была чуть помягче:

– Инструктаж минимальный, на месте разберётесь. Вот, – она подала мне небольшой мешочек, появившийся словно из воздуха у неё в руке. Я взял – что-то внутри приятно звякнуло. – Здесь немного монет на первые расходы, простая одежда и нож.

– Монеты? Какие ещё монеты? – спросил я, развязывая тесёмку мешочка. Внутри на ощупь действительно оказались металлические кружочки.

– Валюта того мира, – пояснил Павел. – Называются сунэны, но это неважно. Курс… потом узнаете. Там разберётесь, в общем.

– Одежда и нож… – повторил я. – Хоть что-то.

– Не волнуйтесь, – вдруг вполголоса добавил Павел Сергеевич, наклоняясь ближе ко мне. – Первое время вам худо не будет: стартовый период – своего рода защитный режим. На несколько дней вы получите иммунитет от постоянной смерти, пока втянетесь.

Я посмотрел на него с надеждой:

– То есть меня сразу не убьют?

– Постарайтесь и сами не лезть на рожон, – усмехнулась Валерия. – «Иммунитет» – не значит неуязвимость.

– Понял, – кивнул я быстро. Вот это ценная информация, кстати.

– Что ж, у нас очередь, – вновь официальным тоном заговорил Павел Сергеевич, выпрямляясь. – Вам пора.

Он жестом позвал одного из громил. Тот тут же оказался рядом. Я вздрогнул – уж не поволокут ли? Но амбал просто взял меня за плечо (не грубо, но и не нежно) и развернул к боковой двери.

– Идите с ним, – сказала Валерия. – Дальше вас проведут и отправят. Удачи, Максим.

В её голосе вдруг проскользнула тень сочувствия. Неожиданно. Я хотел что-то ответить – типа «спасибо, наверное» – но слова застряли. В груди всё сжалось от осознания, что это реально происходит. Сейчас меня погрузят в… другой мир. Каково оно будет? Вернусь ли я когда-нибудь?

Амбал подтолкнул меня к двери. Я на автопилоте пошёл, сжимая в руке свой «паспорт» и мешочек. Оглянулся напоследок: Павел Сергеевич уже звал следующего, даже не смотря в мою сторону. Валерия, поймав мой взгляд, коротко кивнула.

Дверь открылась. Тот же коридор: стены серые, лампы редкие. Ноги сами несли вперёд, громила вышагивал рядом, словно тень. Через десяток метров – ещё одна дверь, массивная, металлическая. На ней – надпись чёрным по белому: «Пункт перевода».

Хорошее название… Меня сейчас «переведут», как стрелки часов.

Амбал распахнул дверь. За ней – небольшая комната, похожая на лифтовую кабину, как ни странно. Только без кнопок и с зеркалами по стенам. Я вошёл.

Громила оставаться не стал – только развернул меня лицом к центру комнаты и встал на пороге, блокируя выход. Внутри уже находились трое людей: двое таких же похитителей в масках и третий – невысокий мужичок в халате, с планшетом.

– Игрок Орлов? – спросил он, не поднимая глаз от экрана.

– Ага… то есть, да, – ответил я. Боже, звучит как бред: игрок Орлов.

– Прекрасно. Станьте вот сюда, – он указал на круглый контур, нарисованный на полу. Я послушно встал.

Мужичок нажал что-то на планшете.

– Перевод №1045, Максим Орлов, мир Эндальон, точка появления – деревня Ракун, стартовое поле.

Я только рот раскрыл: Эндальон? Ракун? Поле?! Хотел переспросить, но в тот же миг зеркальные стены засветились мягким синим сиянием. По телу пробежала дрожь, волосы встали дыбом.

– Э-э, оно… не больно? – выдавил я, пока мог говорить.

Мужичок оторвался от планшета, посмотрел на меня поверх очков:

– Не переживайте, ощущение как на аттракционе. Может чуть подташнивать. Главное – не сопротивляйтесь потоку, расслабьтесь.

Легко сказать! Я судорожно кивнул. Сердце колотилось как бешеное.

– Ну, удачи, – кивнул он. – Пуск.

Свет вокруг меня вспыхнул. Я зажмурился. Мир завертелся каруселью. Тело словно подхватило ветром, меня стремительно куда-то потащило. В ушах засвистело. Меня буквально вытягивало в нитку, а потом сжало в комок…

Я хотел крикнуть, но не смог – дыхание перехватило.

Вспомнилась почему-то глупая шутка: «Телепортация – это когда вас разобрали на атомы и собрали заново». Очень уж похоже, что меня сейчас разбирают…

Бац!

Я почувствовал удар – не физический, а скорее как будто сознанием обо что-то стукнулся. Свет погас. Вместо него – темнота. Я ничего не видел и несколько секунд не чувствовал тела вовсе. Паника вспыхнула вновь: а вдруг я и остался вот так – невидящим призраком?

Но стоило мне подумать об этом, как зрение стало возвращаться – само собой, постепенно. Яркие пятна на сетчатке расплылись, уступая место реальному изображению.

Я лежал навзничь на чём-то твёрдом и мокром. Надо мной простиралось серое небо – пасмурное, но, хвала богам, обычное. Монотонно моросил мелкий дождик, капли падали мне на лицо.

Я зажмурился и сел, отплёвываясь. В нос ударил запах мокрой травы и навоза. Оглядевшись, увидел вокруг поле, укатанное грязью, кое-где чернели стога сена. На горизонте – крыши нескольких покосившихся избушек и кривоватая мельница.

– Живой… – выдохнул я. Сердце всё ещё колотилось, но постепенно замедлялось.

Дождь усилился чуток, как бы напоминая, что лежать тут не вариант.

Я встал на ноги, ощущая под ними промокшую землю. Интересно, это моё новое тело? На вид руки те же… Вот только одежда не моя: на мне был грубый полотняный комбинезон и куртка из толстой кожи, мешковатые штаны, тяжёлые башмаки. Мой мешочек и паспорт…

Я нащупал их у пояса. Да, привязаны. Фух, хоть что-то со мной.

Отошёл на пару шагов, оглядел место, где лежал. Там чернела круглая проплешина, будто пеплом припорошило. Наверное, след от телепорта.

– Так, значит, это и есть Эндальон, – тихо произнёс я себе под нос. – Вот я и в игре…

Слова сорвались и растворились под шум дождя. Где-то вдали хрипло крикнул простуженный петух. Я усмехнулся: видимо, местное время – утро. Добро пожаловать, Макс… Точнее, теперь уже просто Максим Орлов, Игрок, новичок в этом мире.

Впереди ждёт неизвестность, полная опасностей. Но пока что я был рад даже этому моросящему дождю – он доказывал, что я жив. Что всё это по-настоящему.

Я глубоко вдохнул сырой воздух, сжал кулаки и зашагал вперёд, к ближним домам деревеньки на горизонте.

В голове запульсировала мысль: игра началась.