Детектив Фокс. Дело об исчезнувшей миссис Клейтон

Глава 1. Шестнадцать золотых пуговиц

Тихое посвистывание, доносившееся из кабинета шефа, ясно давало понять, как тот проводит этот пятничный день. Последняя на сегодня супружеская пара удалилась полчаса назад, но мистер Фокс не стал покидать уютное кресло, предупредив меня, что намерен почитать недавно приобретенный по совету доктора Стерлинга труд некоего Роберта Лайелса «О характерах и нравах». Я не возражала.

Доктор Стерлинг зачастил к нам после того памятного дня, когда осматривал мои синяки. Шеф нашел в нем прекрасного собеседника на философские темы, а доктор обнаружил в мистере Фоксе сильного соперника в шахматных сражениях. Вечера по средам превратились в царство костяных фигур, виски и разговоров о человеческой натуре.

Вообще, увидев серую обложку с одиноким маленьким человечком посередине и услышав, что этот гениальный опус поможет «прочувствовать сложную натуру клиента», я сразу поняла, на какой именно странице шеф заснет. Следовало все же поспорить с ним на деньги, а то в кошельке образовалась пустота, никак не желавшая заполняться монетами.

Дождавшись, когда посвистывание перейдет в похрапывание, я с мстительным удовлетворением нарочито громко задвинула очередной разобранный ящик картотеки в ячейку. На шефа я сердилась. Он отказал двум потенциальным клиентам «детектива Фокса» и пустотой в кошельке я была сейчас обязана именно ему. Но после визита «странных грабителей» в начале декабря мистер Фокс наотрез отказался продолжать и дальше мои детективные практики, сочтя их слишком опасными.

Раскрывать шефу истинную личность нападавшего я не стала. Пожалуй, что он бы мог мне и не поверить. Ведь это был не абы кто, близкий друг. Хотя какой он друг? Мерзавец, убийца и вор. Я сжала зубы, вспомнив его визит, и потрогала скулу. Та уже не болела, но память интересная штука, она помнит боль и словно боится почувствовать ее снова.

Храп прекратился. Послышался глубокий вздох, полный печали, после скрип кожи и, наконец, шаги. Сонное лицо шефа вызывало обычно у меня умиление. Этакий малыш пухляш, только почему-то с бородой. Но сейчас он хмурился.

– Как книга? – без тени сомнений с глупой улыбкой спросила я. – Не слишком динамичная? Что нового узнали о характерах? Или там сначала о нравах?

Шеф потер глаза, словно и правда пару минут назад читал. Я хмыкнула.

– Знаешь, Кис-Кис, иногда я жалею, что ты не мужчина, – сонно протянул мистер Фокс и постарался скрыть зевание. Совершенно безуспешно.

– Боги! – воскликнула я в притворном ужасе. – Вы вычитали, что мужчины лучше разбирают бардак? Или составляют графики приемов посетителей? Или считают бюджет? О, нет. Боюсь, теперь мне грозит увольнение.

Я воздела руки в мольбе и скорбно взглянула на шефа.

– Прошу, не увольняйте меня, мистер Фокс.

– Перестань играть, – фыркнул он. – Ты отвратительная актриса.

– Вот уж дудки, – возразила я, вернувшись к разбору завала, устроенного мной же на собственном столе.

Дело в том, что раз в месяц я разбираю накопившуюся корреспонденцию, записки и записочки шефа, заметки по клиентам, чеки и прочую бумажную ерунду, которую тот складирует на своем столе в мое отсутствие. И раз в месяц я, отделяя мух от котлет, рассовываю все это добро по ящикам и папкам, совершая каждый раз чудо и освобождая стол мистера Фокса от горы бумажек, приводя тот в надлежащий вид.

– Ты возражаешь? – шеф открыл шкафчик с шерри и налил себе малюсенькую рюмочку напитка, причмокивая губами так, словно уже пробовал его.

– Абсолютно точно. Из меня актриса получше вашей этой… миссис Уиттен. Хотите, я, чтобы доказать это, устрою истерику?

Мистер Фокс, сделавший в этот момент маленький глоток, закашлялся. Я принялась хлопать его по спине весьма ненежно, отчего он скривился еще больше. Наконец, прокашлявшись, шеф с укором взглянул на меня.

– Не вспоминай о Уиттенах, прошу тебя. Это самая ужасная пара во всем Кремдене.

– Зато они на редкость постоянны в своих визитах к вам, – заметила я, поправляя шефу сбившийся воротничок рубашки и стряхивая его же платком капли шерри на шелковом цветастом жилете. – Не думаю, что регулярно выписываемые мистером Уиттеном чеки вас разочаровывают.

– В этом ты права, – согласился мистер Фокс и одним махом допил напиток, прикрывая глаза от удовольствия.

Рюмка вернулась на место, а шеф потянул за цепочку, прикрепленную к жилету, и достал из кармана брегет. Серебряная крышечка с тихим щелчком отскочила и взгляд моего работодателя стал тоскливым.

– Три часа с четвертью, – он тяжело вздохнул и взглянул в окно. – Как думаешь, сегодня еще кто-нибудь придет?

Я вернулась к разбору бумажек и пожала плечами. Он же подошел к окну и остановился, разглядывая улицу.

– Все куда-то спешат, – проговорил мой работодатель. – Один парокар за другим. И экипажи еще не перевелись. О, даже наш молочник тащит елку домой, ты только посмотри, какую он нашел облезлую. – Шеф вздохнул. – Только к нам никто не идет и ничего не несет. Как думаешь, во всех этих домах царит полное семейное счастье? Или они уже отчаялись его найти?

– Что за упаднические настроения, шеф? Вам нужна елка? Миссис Дауф обещала, что ее доставят на днях. До нового года еще целых пять дней, успеют, – снова отвлеклась я, держа в руках записку, состоявшую из трех слов «купить болонке трюфели» и пытаясь вспомнить, у кого из клиентов была болонка и сообразить, почему мы должны ей что-то покупать. – Просто сегодня пятница и дело близится к вечеру. Все стараются закончить свои дела и поэтому спешат. А счастье в пятницу, к вашему сведению, царит повсеместно, потому как следом идут два выходных дня. И все те клерки и служащие, едущие в парокарах домой, ждут их как чуда. Тем более, что в эти выходные нужно еще купить подарки, угощения и всякую ерунду к празднику.

Я снова взглянула на записку и в недоумении пробежала взглядом по папкам с клиентами.

– Нет, Кис-Кис, они спешат, потому что дома их ждут и любят. И они счастливы. Один я несчастен.

– О, – не выдержала я, – да отчего же вам не быть счастливым? Вам нечего есть? Или может, нет крыши над головой, как у одного из тех оборванцев на углу? Или может, это не вам вчера днем строила глазки мисс Кэтелин, забежавшая самолично отдать заказ? А?

Шеф тепло улыбнулся, видимо, вспомнив милую хозяйку швейной лавки.

– Не помните, у кого болонка? У Джессопов или у Лемонсов?

– У Подкинсов, кажется, – направил меня в нужном направлении мистер Фокс и тут же остановил меня, нетерпеливо перебирая пальцами в воздухе. – Нет-нет, Кис-Кис, это записка не о них. Это я хотел послать коробочку конфет той актрисе, мисс… как ее там… – он бросил попытки вспомнить и горестно вздохнул. – Нет, я определенно несчастлив. Это начинаешь понимать, как только наступает день рождения.

Я фыркнула.

– Ваш день рождения был десять дней назад. И кстати, вы совсем не выглядели в этот день несчастным.

– Откуда тебе знать, если ты предпочла провести его у Ашули?

– Я организовала вам прием! И потом, кто я такая, чтобы сидеть за одним столом с вашими друзьями? Всего лишь нищая помощница. Не говорите, что вам не понравился вечер. – Я бросила записку в мусорную корзину и развернулась к шефу, чтобы увидеть его реакцию.

В его глазах мелькнула тень озабоченности.

– Лайнус жалел, что тебя не было. Знаешь, я думал, что он будет скорбеть об Эве. Но по нему не скажешь.

– Вот это новость! Мистер Экройд не тоскует о жене, подумать только.

Я постаралась смягчить язвительный тон, но, видимо, не смогла.

– Не будь такой обидчивой, Кис-Кис. Я знаю, что ты злишься на них с Фредом из-за меня, но мне кажется, что Лайнус к тебе неравнодушен.

Я чуть не поперхнулась слюной.

– Что?

– В последнее время он каждый раз интересуется тобой. Вот позавчера, когда мы вечером… – шеф запнулся и быстро посмотрел на меня.

А я уперла руки в бока.

– Играли в карты, не так ли?

Шеф нахмурился.

– Ты напоминаешь мне разъяренную кухарку нашего соседа. Ей-ей, Кис-Кис, тебе не хватает только скалки в руках.

– Я в сотый раз прошу вас не играть с этими мерзкими, подлыми…

– Кис-Кис. Ну я же тебе говорю, мы не играем на деньги. – Я требовательно посмотрела шефу в глаза, и он сдался. – Ну, хорошо, на крупные деньги.

– Вы играете и проигрываете, а они этим пользуются и вводят вас в долги. Уж лучше бы вы женились, шеф.

Выражение лица мистера Фокса изменилось до неузнаваемости. Его обуял истинный ужас при сказанных мною словах, и я поняла, что так просто пристроить шефа мне не удастся.

– К фам посыльный, мистер Фокс, – сообщила вошедшая миссис Дауф. Она неодобрительно посмотрела на бардак у меня на столе.

В приемную вошел молодой человек в черном удлиненном кителе с золотыми позументами и пуговицами, буквально горевшими огнем. Я зачем-то даже сосчитала их. Ровно шестнадцать. Было видно, что на улице, несмотря на отсутствие снегопада, довольно холодно, потому как щеки посыльного алели, да и нос тоже покраснел. Тщательно приглаженные волосы поблескивали в свете рано зажженной лампы. В руках молодой человек держал конверт.

– Мистер Херонимо Фокс? – проговорил посыльный по-военному четко и, дождавшись кивка шефа, продолжил: – Вам приглашение от губернатора на новогодний бал.

Шеф воспрял духом и уже совсем в другом настроении прошел, чтобы принять конверт. Посыльный же, передав его, откланялся и вышел, оставляя в приемной запах ваксы от сапог.

Мистер Фокс вскрыл конверт позаимствованным у меня ножиком, развернул дорогую тисненую бумагу и, чуть не светясь от удовольствия, с выражением прочитал:

«Его сиятельство лорд Сэмюэль Дартон имеет честь пригласить мистера Херонимо Фокса и его спутницу, мисс Клариссу Фэлкон, на ежегодный губернаторский новогодний бал, который состоится тридцать первого декабря во дворце губернатора в шесть часов вечера».

Он все еще светился, пока до него не дошло, что губернатор официально назвал меня его спутницей. Взгляд мистера Фокса встретился с таким же удивленным моим и в приемной на секунду повисла тишина.

– Я не пойду, – уверенно проговорила я.

– Боюсь, у нас нет выбора, – констатировал шеф.

Глава 2. Пятнадцать смельчаков

По-зимнему холодное декабрьское утро забрало меня в свои объятия сразу по выходе из дома и понесло, подгоняя, заставляя быстрее перебирать ногами, смешно взмахивать руками, поскальзываясь, щуриться от летевшей в лицо метели, добираясь по-деревенски на санях с нахохлившимся кучером. А уж потом снова бежать, опасливо оглядываясь в поисках позавчерашнего носатого сопроводителя среди снежной кутерьмы.

Если не считать отчаянных минут, потраченных на ожидание так и не приехавшего парокара, то до «Кофе с секретом» я добралась довольно быстро. Нырнув в знакомый переулок, снова обернулась. Неясная тень мелькнула слева, не то от пляшущего на ветру дерева, не то от заснеженной, скрипучей двери углового дома, громко хлопавшей и так и норовившей сорваться с петель, чтобы улететь вдаль по улице в это метельное утро.

Постояла еще, вглядываясь в пустынную улицу, заполненную беснующимися снежинками. Суббота и непогода сделали свое дело, разогнав местных жителей по домам.

Не увидев ничего, что бы внушило мне беспокойство, хотела уже преодолеть оставшийся путь до двери, но вдруг в правое плечо прилетел снежок. Испуганно обернувшись, увидела удиравшего к улице мальчишку. Недолго думая и пробурчав «ах ты ж, мелкий паршивец», я подхватила юбку и понеслась вслед за ним, наплевав на все требования этикета.

– А ну стой! – прокричала я издали, но, увидев, что он уже свернул из переулка на улицу, остановилась. Понимая, что догнать его все равно не сумею, топнула в сердцах ногой и, отряхивая снег с пальто, направилась обратно к кофейне, греющей теплым светом из окон.

– Ты отважилась на прогулку в такую погоду? – встретила меня подруга удивленным карим взглядом. – Что случилось? Упала?

Я покачала головой.

– Маленький паршивец бросил снежок. Можешь представить?

Ашули рассмеялась.

– Как ты добралась? За все утро не видела ни одного парокара.

– Не рассказывай мне об этих негодяях, – ворчала я, отряхивая пальто и откалывая заснеженный капот, – пришлось ползти на санях и жалеть помирающую лошаденку, которую кучер, судя по всему, решил прикончить, выведя в этакую погоду на заработок.

– Если бы не он, – Ашули, все еще улыбаясь, налила воду в джезву и поставила ту на огонь, – тебе бы самой пришлось быть такой помирающей сейчас. Садись и рассказывай, что ты делаешь здесь в такую рань в выходной.

Я расстегнула пуговицы пальто, окончательно выдохнула и, вынув из кармана два конверта, кинула их на стойку.

– У меня целых две причины. – Я повесила пальто на спинку стоявшего рядом стула и, наконец села, стягивая перчатки.

В кофейне было тепло и успевшие замерзнуть щеки покалывали иголочками, отогреваясь. Положив перчатки на столешницу к шляпке, потерла озябшие руки.

– Замерзла? – поинтересовалась подруга, забирая конверты. – Добавлю тебе в кофе корицу, быстро согреешься. Так что тут у нас? О! – ее пухлые губы округлились, а в глазах застыло удивление, граничившее с восхищением. – Кис-Кис, тебя пригласили на губернаторский бал!

– Да. Причем два раза, – недовольно заметила я, настороженно глядя на раскрытые письма в руках подруги.

Приглашений и правда имелось два. Первое – то, что получил шеф. Второе доставили уже вечером с посыльным и лично мне.

Ашули прочитала сначала первое. Снова улыбнулась и явно уже собиралась пошутить на эту тему, но тут развернула второе. Бровь ее поползла вверх.

– Кис-Кис. Но как же так?

– Мне тоже интересно. Хочешь услышать мои предположения?

Ашули положила оба приглашения на стойку и вернулась к зашипевшей джезве заправить кофе.

– Рассказывай, – заинтересованно сказала она, не глядя.

Я пододвинула конверты, пальцы ощутили шершавость бумаги и гладкость шелкового тиснения. «… лорда Ричарда Ольдена с невестой…»

– Думаю, что секретарь губернатора написал приглашения для высшего света, а для остальных приглашенных писал его помощник. И так как слухи утверждали, что мы с лордом Ольденом… некоторым образом помолвлены, то секретарь прислал приглашение для лорда с невестой, а так как на бал вообще положено являться с парой, то помощник написал мистеру Фоксу со…

– Со спутницей, – закончила за меня Ашули, сосредоточенно размешивая кофе. – Кто-то пустил слухи о вас с мистером Фоксом?

– Даже не представляю, кому это пришло в голову.

Она сняла закипевший кофе с огня и разлила по чашкам. Божественный аромат поплыл, маня сладостью, горечью и пряностью одновременно. Подруга подвинула чашки, обошла стойку и села рядом со мной.

– И что ты будешь делать?

Я хотела было повторить фразу, сказанную шефу, но тут Ашули, выглянув из-за меня, посмотрела на дверь. За стеклянным полотном виднелись мальчишеские рожицы. Я узнала драное пальто одного из них и развернулась к любопытным визитерам полностью. Мой недавний обидчик завистливо смотрел на крутящиеся пирожные, но тут заметил меня. Мгновенный испуг во взгляде и какая-то решимость, но я уже ткнула пальцем в его сторону, поманив внутрь. Мальчуган оторопел и отступил на шаг, попадая под порыв метели и зябко закрываясь от ветра рукой.

Я дождалась, пока он вернется обратно под защиту крыльца и снова поманила пальчиком, подпитав свое приглашение, указав на пирожное.

– Хочешь, чтобы в мое заведение не заходила почтенная публика? – с любопытством поинтересовалась подруга.

– Хочу узнать, что ему нужно и попробовать наладить контакт с возможным источником информации, – плотоядно улыбаясь проговорила я, увидев, как мальчуган чуть приоткрыл дверь, задевая звонок.

Его друзья бросились врассыпную, а он все же решился и, хоть и несмело, но зашел. Кепку малец стянул первой. Правильно. И этикет соблюден, и рукам занятие нашлось.

– Добрый день, молодой человек, – проговорила Ашули.

– Добрый день, мисс и… мисс.

– Проходи, – мотнула я головой. Мальчишка сделал неловкий шаг вперед. – И рассказывай, что тебе от меня нужно.

– Это же вы та мисс, которая у детектива служит? – смело спросил он, глядя мне в глаза.

Я посмотрела на него более заинтересованно.

– Допустим. И что с того?

Мальчишка, воодушевленный подтверждением, вытянулся по струнке.

– Мне… нет, – он сбился на мгновение, – нам, да, нам нужна ваша помощь.

– Вот так новость, – я осмотрела его с вихрастой головы до рваных ботинок. – Для начала, я за просто так не работаю. А у тебя, у вас, точнее, ничего нет. И кто это вы?

– Я? – пацан расстроенно опустил голову, но тут же снова вскинул на меня взгляд. Я уловила отчаяние и сердце предательски екнуло. – Я – Джей. А мы – это газетчики.

– О, – протянула я. – Ашули, слышала? К нам пресса пожаловала за помощью. Интересное дело.

– Мы не пресса, – возразил мальчуган, чуть обиженно. – Мы разносчики, продаем газеты. Не такие, конечно, как «Кремденский вестник», их кто постарше продает, но «Две полосы» тоже многие читают.

Гордость, сквозившая в его словах, а если быть совсем честной, название злосчастного листка заставили меня задуматься. План тут же созрел в голове и губы мои растянулись в улыбке.

– «Две полосы», говоришь, – я метнула взгляд на Ашули, подруга хмыкнула и пошла ставить чайник на огонь.

– Надо напоить твоего клиента чаем, а то он совсем продрог.

– Нет, – категорично отказался тот, – меня ребята ждут, некогда мне тут чаи распивать.

– И много вас? – поинтересовалась подруга, что-то прикидывая.

– Пятнадцать человек.

– Шу, не думаю, что…

– На улице метель, Кис-Кис, народа все равно нет. Зови своих друзей, Джей. Только чур не хулиганить и не пачкать, – Ашули наставительно воздела палец.

Джей с сомнением покосился в мою сторону.

– Зови, зови. Раз хозяйка сказала можно, значит, можно. Я тут вообще на птичьих правах.

Мальчуган выбежал за дверь, а Шу посмотрела на меня говорящим взглядом.

– Ну надо же как-то найти этого писаку, – возразила я на ее молчаливый укор.

– Пообещай, что не влезешь в очередную переделку. Ты еще из прошлой не выпуталась. Носатый не появлялся больше?

Я сгребла приглашения и убрала их в сумочку.

– В такую непогоду только помирающие лошади работают, а он к таковым явно не относится, – попыталась пошутить я, но наткнулась на требовательный взгляд подруги. – Ну какая может быть переделка? И потом, у меня теперь вон, аж пятнадцать смельчаков есть. В случае чего будем отбиваться снежками.

Джей вернулся, а за ним в кофейню ввалилась ватага ребятни. Галдя на все голоса, стоя на пороге, они основательно выстудили помещение, но Ашули лишь помахала им рукой и дверь закрыли. В миниатюрной кофейне сразу стало тесно, а мы с Ашули оказались окружены любопытными визитерами. Подруге было легче, она спряталась за стойкой, занявшись приготовлениями. Я же первые мгновения даже немного оробела от вида краснощеких тощих ребят. Одежда их оказалась, мягко скажем, не слишком парадной.

Собравшись с мыслями, я развернулась к ним, сидя как квочка на высоком насесте.

– Так-так, признаюсь, таких клиентов у меня еще не было. Кто будет говорить? А то если вы загалдите все разом, я точно ничего не пойму. – Я взяла чашку с поостывшим кофе и отпила несколько глотков в ожидании решения.

Мальчишки переглянулись.

– Давайте я, – предложил Джей, оказавшийся самым высоким из всех несмотря на то, что ростом едва доставал мне до плеча.

Я кивнула.

– Что у вас стряслось, что понадобился аж целый детектив?

– У нас старший пропал.

Я сделала еще глоток и посмотрела на мальчишку поверх чашки.

– А старший это кто? – коричная пенка осталась на губах, и я аккуратно промокнула их салфеткой.

– Старший? – смельчак замялся. – Ну, старший и есть. Зовут Кир. Он нам по утрам дает газеты, а потом за день обходит всех и деньги собирает. Только вот его уже второй день как нет. Ни около храма, ни в ночлежке. Даже в старом сарае рядом с конюшней его с позавчера никто не видел. А без газет нам никак. Зима ж, если еще и монет не будет, все, пропадем.

Он понурил взгляд. А я отхлебнула кофе, соображая, как помочь.

– Чай готов, – выручила Ашули, наливая первые чашки с терпким напитком. – Я корицу добавила, с ней быстро согреетесь. Пирожных на всех не хватит, а конфет может, и да. Вот, берите, только чур, по-честному делитесь. Осторожно, чай горячий.

Подруга выставляла чашки, Джей командовал, кому и что. А я размышляла.

Найти того, кто не ночует на одном месте, да и вообще может оказаться где угодно, сложно. Сами мальчишки, скорее всего, уже оббежали всюду и расспросили. И что мне делать? Хотя, возможно, стоило пройтись еще раз по злачным местам. Порой от ребятни отмахнутся, а взрослому не откажут.

– Давай договоримся так, Джей, – я поставила чашку с кофейной гущей на столешницу и спустилась с высокого стула. – Сейчас я иду по своим делам, а в час пополудни встретимся с тобой… Где там ваш старший чаще всего был?

– Чаще у аптекарской лавки, что на Пятой улице, там место проходное, мы завсегда там газеты продаем, – ответил Джей, передавая очередную кружку.

– Ну, дорогая, придется тебе самой справляться с ними. – Я перевернула чашку вверх дном и улыбнулась на растерянный взгляд подруги. – Уже убегаю.

Приколола капот, завязала завязки. Джей любезно протянул мне пальто, чему я очень удивилась. Хорошие манеры у десятилетних беспризорников не часто встречались.

– Постой, – требовательно остановила меня Шу. – Скажи сначала что там.

Она кивнула на чашку с кофе и я, вздохнув, посмотрела на растекшуюся по дну кофейную гущу, предрекающую мою судьбу.

– Не пойму, – присмотрелась я. – Кажется, бабочка.

Ашули улыбнулась. Мальчишки шумели, и она чуть громче сказала:

– Бал, Кис-Кис. Это точно бал. Стой, а с кем ты пойдешь?

Ее слова застали меня уже на пороге.

– Я никуда не пойду, – бросила я, не оборачиваясь, и поспешила прочь, пока метель снова не разыгралась.

Глава 3. Коробка с четырнадцатью леденцами

– Расслабьтесь, – слушала я уверенный голос доктора Стерлинга. – Дышите вместе со мной. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Ритм был успокаивающий, техника знакомая. Это моя очередная попытка преодолеть свой страх.

– Вы стоите одна в толпе мужчин, – картинка, описываемая доктором, сразу возникла перед глазами и стало трудно дышать. – Вдох. Выдох. Слушайте меня, Кларисса, и делайте все, что я говорю. Вдох. Выдох.

Я вдыхала и выдыхала, но все равно видела похотливые взгляды, потные руки и смазанные лица.

– Вдох. Выдох. Они не причинят вам боли, Кларисса. Они просто стоят и разговаривают между собой.

Мужчины в моем воображении загомонили, кто-то извлек сигару и закурил. Мне даже почудился дым с привкусом табака.

– Вот один из них подходит ближе.

Я сглотнула, увидев рыжие волосы и редкую бороду.

– Он что-то говорит вам.

«Скучала по мне? Я знаю, что скучала…». Договорить он не успел, я дернулась влепить ему пощечину.

– Он интересуется сколько времени, Кларисса, – услышала я голос доктора через панический пульс в ушах. – Сколько сейчас времени?

«Жаль, времени мало… Я бы успел еще…»

Я задохнулась и забарахталась.

– Кларисса. Кларисса.

Открыла глаза и поняла, что просто провалилась в осознанный кошмар. Сердце стучало как бешеное. Виски сдавило болью. Тело будто жгло прикосновениями. И кулаки были сжаты добела.

Надо мной навис доктор Стерлинг, обеспокоенно глядя на меня. Я села. Кушетка теперь мнилась мне инструментом для казни. Каждый раз, как я ложилась на нее по приказу доктора, предстояло увидеть кошмар.

– Прогресс есть, – подавая мне стакан воды, доктор мягко улыбнулся. – Раньше вы начинали сопротивляться на первой фразе. А теперь лишь когда мужчина оказывался совсем рядом. Это точно прогресс. Нужно продолжать занятия.

Я пила большими глотками, чтобы прийти в себя. И слова доктора не сразу дошли до моего рассудка.

– Мне это слишком тяжело дается, доктор. Кажется, что я никогда…

– Чушь, – возразил он. – Обязательно сможете. А пока – вот, – доктор протянул мне коробочку. – Там пятнадцать, о, прошу прощения, четырнадцать леденцов. Один я съел, проверяю все на себе. Каждый в отдельной бумажке. Обещайте мне не есть их часто. Могут быть побочные эффекты. Старайтесь побороть приступы паники самостоятельно. Принимайте их лишь в крайнем случае.

Я вздохнула, окончательно приходя в себя. Взяла коробочку, открыла. Горстка завернутых в бумажки круглых конфет. Пахли они мятой. Приятно.

– Благодарю вас, доктор. Я постараюсь.

– Хорошо, Кларисса, хорошо. – Он отошел к столу и сел в кресло, листая свою тетрадь. Полумрак в кабинете объяснялся закрытыми шторами, но это все равно нагоняло страх.

Поначалу я вообще не могла заставить себя лечь на кушетку и закрыть глаза. Казалось, что доктор Стерлинг не тот человек, которому можно доверять. И никто не отменял того факта, что он мужчина. Но со временем я привыкла к нему. И теперь даже если он дотрагивался до меня, когда будил, я не реагировала на него, как на угрозу. Может, я, и правда, была не безнадежна?

– Жду вас послезавтра, в то же время, – наконец оторвался он от своей тетради и тепло мне улыбнулся. – Будем пытаться дальше.

– Это никогда не закончится, – мрачно проговорила я, глядя на то, как он подходит к окнам и раздвигает шторы. Солнечный свет щедро разлился по деревянному крашеному полу. И память тут же подсунула воспоминание.

Я стою на коленях на полу и пытаюсь завязать узел с единственным платьем и бельем, собранными в спешке. Испачканное тоже собираю. Не хочу, чтобы родители думали обо мне плохо. Ткань в руках трещит, и я торопливо завязываю еще один узел, надеясь, что это все не развяжется по дороге. За окном середина лета, а в душе вечная зима. И страх. Страх, что он вернется утром, как обещал. Страх, что проснутся родители. Страх перед неизвестностью, которая ожидает меня за порогом. Монеты, спрятанные в лифе, которые я копила на кружево в подарок маме, уже нагрелись от жара тела. Казалось, что я краду их, хотя они всегда были моими.

– Кларисса, – из воспоминаний вырывает голос доктора. – Вы слышите?

Я поспешно кивнула и вскочила.

– Послезавтра в час пополудни. Я приду.

Оставив монеты на столе, зацепила взглядом сложенный газетный лист, выглядывавший из-под тетради. «…олосы» – торчавший кончик названия заставил меня передумать.

– Простите, доктор Стерлинг, – обратилась я к мужчине, сосредоточившемся на фиксации приема, – могу я полюбопытствовать?

Доктор удивленно посмотрел на меня и, поняв, что стало причиной, протянул мне газету. Я развернула листок. В шапке значилось сегодняшнее число.

– Хм, свежая, – проговорила я.

– А вы думаете, что я люблю вчерашние новости? – хохотнул доктор.

Я остро посмотрела на него, соображая и механически улыбаясь, поддерживая шутку.

– Могу я забрать ее?

Доктор удивленно приподнял брови и флегматично пожал плечами.

– Да, я уже ознакомился. Тоже следите за этими взрывами?

– Взрывами? – не поняла я и, опустив взгляд на статью на первой полосе, быстро сориентировалась: – А, да. Да, конечно. Очень интересно.

– Дело для детектива Фокса, не так ли? – хитро прищурился доктор.

Я снова улыбнулась и покачала головой.

– Я обещала своей подруге не браться за дела, связанные с паровыми котлами. Она крайне впечатлительна, не хотела бы ее расстраивать.

Доктор покивал.

– Это очень хорошо. А то я не мог бы промолчать в грядущий вечер среды. Ваша практика расстраивает не только вашу подругу, мисс Фэлкон.

– Боюсь, что в следующую среду мистер Фокс пропустит партию. Он приглашен на бал.

– О, новый год! Совсем вылетело из головы. Тот самый бал? У губернатора? – восторженно удивился мой мучитель. – Я, конечно, расстроен, что мне не удастся опробовать новый хитрый ход, который я придумал, но думаю, что рассказы о бале компенсируют ожидание.

Он подмигнул мне, а я вздохнула.

– Увидимся послезавтра, доктор Стерлинг, – произнесла, меняя тему. – Всего хорошего.

– Приятных выходных, Кларисса. И передавайте привет мистеру Фоксу.

Я кивнула и вышла, засовывая газету в сумочку. Нужно было добраться до Пятой улицы. Значит, путь лежал на станцию парокаров. Я надеялась, что они все же начали ездить, учитывая изменившуюся за пару часов погоду.

Солнечный свет победил метель. На улице похолодало, но небо прояснилось. Я радовалась морозу. После тяжелых воспоминаний он заставлял меня чувствовать себя живой. Он и тайна пропавшего старшего. Поэтому стоило мне только сесть в парокар, я развернула газетный листок и тщательно прошлась взглядом по заголовкам.

«Очередной взрыв парового котла в жилом квартале», «Губернаторский бал пройдет во дворце в новогоднюю ночь», «Кто заменит приму? Премьера спектакля отложена», «Вампир вернулся. Новая жертва».

На первой полосе все громко, как полагалось, я перевернула лист.

– Глянуть бы хоть одним глазком на бал, – проговорила дородная женщина, сидевшая напротив. Я за один взгляд определила любительницу сплетен. – Наверное, там все красиво. Платья столичного фасона. Посмотреть бы, что нынче модно.

Она явно ждала, что я поддержу разговор. Но я опустила взгляд в газету, игнорируя обсуждение дурацкого бала. Поняв, что никто не собирается делиться с ней мнением, дама обиженно поджала губы и замолчала. А я вернулась к изучению обратной стороны, где друг на друга наезжали объявления, среди которых ютились мелкие заголовки.

«Рыба Звиллинга. Открытие нового магазина. Морские деликатесы к новогоднему столу», «Братья Н. и М. Чикенз. Платья мужское и женское. Готовое и на заказ», «Табак. Особенный. Любительский. Обенсон и Ко», «Выгодное предложение. Братья Н. и М. Чикенз. Платье на бал за два дня. Столичные ткани. Готовые модели», «Мясные изделия и колбасы. Артенбах», «По случаю смерти д-ра М. Редера продаются зуботехническая школа и зубоврачебный кабинет», «Чай высшего качества. Лавка И. Жен-шениз», «Только для мужчин. Пилюли Амрита. Против неврастении и слабости. Аптекарская лавка мистера Омуса».

Мелкий шрифт я не читала, но, учитывая тряску в парокаре, на этом моменте меня уже затошнило. Город словно сошел с ума. Все готовились к новому году и затяжным праздникам. Чтобы одеться, поесть, а после принимать пилюли от нервов. Кстати, о пилюлях. Положив газету рядом с собой, я достала коробочку с леденцами и принялась прикидывать, сколько поездок сегодня предстоит сделать, перекладывая в ладонь леденцы.

Аптека и ночлежка – это два леденца, ну, и еще один – на результат по первым двум пунктам.

Сложив леденцы в левый карман, я вдруг задумалась о том, что мы упустили. Ведь газета не по доброте душевной печатала все эти объявления о лавках и товарах. Нужно просто найти одного из сотни заказчиков и выяснить у него, где находится прием объявлений. А дальше уже проще раскручивать этот хвост. Почему мне это раньше не пришло в голову? Просмотрев объявления, выделила еще три и добавила в карман столько же леденцов.

Настроение мое подпрыгнуло на очередной кочке вместе со мной, и я с трудом удержалась на сиденье. Дама напротив охнула.

– Не корнеплоды везете! – недовольно крикнула она. – Этак мне все яйца поколете, охламоны!

Но на ее крик никто, кроме меня не среагировал. Я же скривилась и направилась к выходу, радуясь, что больше не нужно терпеть ни крики, ни кочки.

Но шум в салоне перелился в гомон на улице. Стоило мне выйти и перетерпеть шипение пара отъезжавшего парокара, как глазам моим предстала орущая толпа. Узкую улочку, пятую от большого перекрестка и потому носящую соответствующее название, заполонила куча-мала. Дралось человек двадцать, не меньше. Одни уже возились на снегу, другие держали друг друга за грудки. Третьи раздавали тумаки. Немногочисленные прохожие сторонились драчунов, а владельцы лавок спешно закрывались. Ор стоял на всю улицу. Из того, что мне было видно, я определила, что в драке участвуют дети. Много тех, что постарше, но и малышей не меньше. Все в снегу, они различались лишь по росту. И все это безобразие творилось прямо перед дверью в аптекарскую лавку.

Я оглядела улицу и, не найдя Джея, который уже должен был здесь ожидать меня, нахмурилась. Пробежала взглядом по головам дерущихся и внезапно увидела искомое среди этой толпы. Расквашенный нос и азарт в глазах, белое от прилипшего снега пальто и утерянная где-то кепка. Он мутузил какого-то старшака, а тот уже еле отбивался, судя по заполошному дыханию.

Тяжело вздохнув, я приблизилась к дерущейся толпе. Потом достала из сумочки свисток и изо всех сил дунула. После быстро спрятала его, радуясь произведенному эффекту. Ребятня бросилась врассыпную, за минуту растаяв в закоулках и подвалах. Но схватить свою цель за ухо и удержать от позорного бегства мне вполне удалось.

На улице стало так тихо, что шипение парокара за моей спиной заставило меня подпрыгнуть.

– Ай-ай, мисс, больно же, – заверещал Джей, поднимаясь на носочки.

– Больно? А ты не лезь драться в следующий раз. Я с тобой о встрече договорилась. И как это называется? – Я отпустила ухо мальчишки и принялась отряхивать драное пальто.

– Так они ж работу перебивают! Сами напросились. Нечего у нас хлеб наш забирать.

– Хлеб? Какой хлеб? – Я отряхнула свою юбку, на которую тоже налетел снег и уставилась на Джея.

– Они ж сегодня нашу газету продавали. Старшего нет, вот они и перехватили. А мы думаете, что, свое отдадим? Ни в жизть. Пусть в следующий раз знают, как на нашу сторону заходить.

– Постой, это они сегодня «Две полосы» продавали?

– Так я ж о чем вам? Они.

– Пойдем, расскажешь мне, как узнали.

Я подняла голову и прочитала «Аптекарская лавка мистера Омуса». Ну, на ловца и зверь бежит. Не так, так эдак выясню.

Глава 4. Из тринадцати вычесть семь

Мы зашли в лавку, звякнув дверным колокольчиком, и остановились. Зеленое сукно, которым были обиты стены, создавало уют и настраивало на серьезный лад. А елочные веточки и красные ленточки добавляли новогоднего настроения. В блюде на столике даже стояли апельсины. Джей тут же растерял свой пыл.

Я взяла его за руку и пошла навстречу вышедшему к нам пожилому мужчине с седыми усами.

– Мистер Омус?

– Вы угадали, мисс. Кеннет Омус к вашим услугам. Позвольте, теперь я угадаю. Вы пришли за ямочками.

– Простите? – Я находилась еще в уличной суете и собственных размышлениях о поиске и этот поворот в разговоре меня сбил с настроя.

Но аптекаря мое удивление ничуть не смутило. Он мило улыбнулся.

– Вам очень пойдут ямочки на щеках, многие девушки мечтают их иметь, но природа не наделила этой особенностью всех прекрасных дев. Однако! – Он поднял палец вверх и хитро подмигнул все еще ошарашенной мне. – Однако у меня есть способ вам помочь.

Весь его вид говорил о том, что мистер Омус сейчас спасает весь мир от жестокой несправедливости природы. Этот герой выпятил грудь и, взяв какое-то странное приспособление с выставочного столика, потряс им в воздухе. Веревки, вероятно, завязки от него, заболтались в воздухе.

– Мистер Омус, – попыталась я вернуть наш разговор в нужное мне русло.

– Позвольте, – он подошел и попытался надеть на меня металлические кривые полоски.

Я отшатнулась и увидела удивление на лице старого аптекаря.

– Ну что же вы? Это совсем не страшно. Вот, смотрите, я надену на себя.

Он надел эти полоски себе на голову и завязал веревки под подбородком. Пухлые щеки мужчины, стянутые приспособлением, подтянулись, и на них образовались провалы, издалека действительно напоминавшие ямочки.

Я смотрела на старика и пыталась не расхохотаться, но Джей не сдержался. Его смех нарушил паузу в речи аптекаря. Тот тоже улыбнулся, лицо его перекосило под устройством и тут уж не сдержались мы оба.

– Благодарю вас, – отсмеявшись, сказала я, – но, пожалуй, останусь со своим лицом без ямочек.

Аптекарь расстроенно снял устройство.

– Ужасный провал, – сокрушенно констатировал он. – Я вложился в эту фантастическую авантюру и теперь не знаю, как вернуть свои деньги.

Я деликатно молчала. Пришедшая в голову мысль развеселила, но я припасла ее на потом.

– Не расстраивайтесь, мистер Омус, вы обязательно продадите это чудесное устройство. Но мы к вам по другому делу.

– О, что же я держу вас у двери, миссис…

– Мисс. Мисс Фолкнер, – вспомнила я о своем имени для дел и бросила упреждающий взгляд на Джея, но тот даже ухом не повел.

– Мисс, – аптекарь чуть склонил седую голову. – Проходите, осмотрите весь ассортимент на полках. Я подожду и отвечу на все ваши вопросы.

– Так уж вышло, – я присела на стоявшую кушетку и мило улыбнулась, – что у меня вопросы именно к вам, мистер Омус.

Джей, напротив, подошел к витрине, рассматривая бутылочки. Аптекарь обернулся к мальчишке и после весьма неохотно вновь посмотрел на меня. Понятно, опасался за товары.

– Не волнуйтесь, мы не грабители. Я хотела у вас узнать. Здесь часто видели одного молодого человека. Кира, – я выглянула из-за фигуры старика, найдя мальчишку взглядом. – Джей, опиши его.

– Не стоит, мисс Фолкнер, – прервал мои попытки мистер Омус, – я понял, о ком вы. Он старший у мелких газетчиков. Высокий, темноволосый с широким лицом и сиплым голосом.

Я взглянула на Джея, тоже прислушивавшегося к словам аптекаря, и увидела, как мальчишка кивнул.

– Да, именно он. Когда вы видели его последний раз?

– Хм, – потер подбородок мой собеседник, – пожалуй, что позавчера. Да. Да, точно. Позавчера вечером.

– Он всегда бывает здесь допоздна?

Аптекарь смешно вытянул губы, отчего усы его распушились.

– Да, он приходит сюда с утра. Потом прибегает ребятня. Ваш пострел тоже вроде часто с ним общался. – Мы взглянули на Джея, но тот уже сосредоточенно вывязывал из веревок «ямочкоделателя» хитрый узел и не обращал на нас внимания. – Кир раздавал им газеты, а после исчезал на полдня. Куда уж, не скажу. И появлялся уже вечером. Здесь почасту и ночевал. Вон в том подвале. А что случилось? Он что-то украл у вас?

– Украл? – я удивилась. – С чего вы взяли?

– Вы сказали о том, когда я последний раз видел его, и я вспомнил, что видел двоих мужчин, они беседовали с этим Киром в тот вечер. Один даже встряхнул его за шиворот. Видно, что-то хотели узнать. Я и подумал.

– Мужчины? Двое? Тоже из газетной братии?

– Нет, нет, – покачал головой старик, – вовсе нет. Они такие, – он задумался, – приличные. Не из высшего света, но да, приличные мужчины среднего возраста. Один высокий, второй пониже. Тот, что повыше, с усами и в сером пальто. А вот невысокого я, кажется, как-то встречал. Припомнить бы где.

– А на чем они приехали?

– Ну, вы скажете, мисс, приехали. Я же не все время смотрю на улицу, – он сконфуженно улыбнулся. – Они могли приехать на чем угодно. Но вот уехали они на санях. Да-да. И парнишку утащили. Он не сказать, что сильно вырывался, но шел неохотно. Тут, правда, ко мне зашла клиентка и я уже не видел ничего.

Я выглянула в стеклянную витрину и действительно легко разглядела тот самый перекресток, на котором вышла из парокара. Значит, старик не врал, сани наличествовали.

– А на санях был кучер?

– Дайте подумать, – соображал аптекарь. И вдруг спохватился: – Был. Точно был. На нем еще шапка странная нахлобучена была. Даже интересно, знаете, стало, где достал такую.

– Странная? – вцепилась я клещом.

– Черно-бурая, с хвостом длинным. Такие у нас не в ходу, уж я точно вам скажу. Да и кучеры наши больше в круглых шапках ездят. А те, которые изволят лихачить, и вовсе в картузах. Потом бегают ко мне в аптеку за пилюлями.

Я вспомнила газетное объявление и внутренне улыбнулась.

– А что эти ваши пилюли и правда такие действенные для мужчин?

Аптекарь преобразился. Не зная, как выставить свой товар в наиболее привлекательном свете, он, довольно резво для своего возраста, метнулся за прилавок и тут же вернулся, неся в руках коробочку. Джей закатил глаза.

– Всего одна штука на ночь, – он достал как из спичечного коробка зеленую продолговатую пилюлю и зажал ее между пальцами, – и сон вашего папеньки будет глубоким, как у младенца.

– Моему папеньке вряд ли они пригодятся, – я наигранно вздохнула, прося у богов прощения за свой обман, – он уже на небесах. Но вот мой шеф…

– Мучение иметь невыдержанного шефа, – тут же согласился гений продаж.

– Вы правы, он просто измучен бессонными ночами. И днем от того совершенно порой невыносим.

– Тогда Амрита – это то, что ему нужно.

– Но есть одна загвоздка, – сокрушенно продолжала я, – он не выносит глотать пилюли. Я даже от боли ему покупаю капли, как для маленького ребенка.

– Здесь можете не волноваться, – радостно заверил меня старик. – Амрита прекрасно растворяется в воде и не имеет вкуса.

– А запах?

– Ни-че-го, – аптекарь склонился ко мне и заговорщически зашептал: – У меня сначала их брали дамы для своих супругов. Дабы те не… – он спохватился, что собирается рассказать незамужней молодой девушке о том, о чем той знать абсолютно не положено. – Простите, увлекся. В общем, ни вкуса, ни запаха. Можете не волноваться, мисс.

– И они, наверное, стоят баснословных денег?

– Тринадцать монет. Я практически отдаю, за что брал.

Вид мужчина имел почти святой. Но я тоже умела играть в эти игры. Расстроенно поднявшись, я вздохнула и безнадежно покачала головой.

– Уж думала сделаю шефа счастливым. Но, видно, не судьба.

Аптекарь почувствовал ускользающую добычу и забегал глазками, принимая внутри решение, а Джей за его спиной беззвучно смеялся.

– Ну если только совсем по закупочной стоимости, – протянул мне коробочку старик.

Я взяла ее из его рук и, открыв, снова полюбовалась зелеными вытянутыми пилюлями.

– Если уступите мне за полцены, то я научу вас, как продать устройство для ямочек.

Старик вскинул на меня взгляд и я, на его несчастье, увидела там надежду.

– Только если ваше предложение действительно поможет, – быстро согласился он.

– Как вам известно, на будущей неделе состоится губернаторский бал. Предполагаю, что туда будут приглашены многие девушки из высшего общества.

Старик кивнул, соглашаясь.

– Те же, кто не удостоился этой чести, вероятно, прибудут на площадь, посмотреть на фейерверк, покататься на коньках и хоть одним глазком взглянуть на приглашенных.

Старик снова кивнул.

– И может так случиться, что один высокопоставленный, – я наклонилась ближе к аптекарю и заговорила тише, – скандально-красивый и неженатый еще лорд выйдет прогуляться на площади.

– Вы говорите о лорде Ольдене? – так же тихо проговорил старик.

Я кивнула.

– И как это связано с моим устройством? – не понял мой собеседник.

– Мужчины. Вы ничего не слышите и ни о чем не знаете. Разве вы не слышали, что он был связан с этой актрисой?

– О да, я читал в «Двух полосах».

– Да-да. Я о ней. А она, как известно, обладает самыми чудесными ямочками.

– И?

Я чуть не закатила глаза. Ну что за недогадливый тип.

– Женская половина Кремдена спит и видит себя за ним замужем, а вы говорите мне «и»?

– Но лорд Ольден помолвлен.

– С кем же?

– Ну как? С какой-то мисс Фэлкон. Об этом писали, когда его подруга детства разбилась.

– Уверяю вас, я располагаю точными сведениями, что на балу лорд Ольден объявит о расторжении помолвки и кто знает, может он встретит свою будущую леди Ольден на катке или под яркими вспышками фейерверков на площади в новогоднюю ночь. А он, как мы знаем, любит девушек с ямочками.

Аптекарь задумался на целых полминуты, но мое терпение вознаградилось. Губы его, точнее, усы расплылись в улыбке и он, протянув мне ладонь, проговорил:

– Тринадцать минус шесть с половиной, а, была не была, минус семь – и Амрита ваша за шесть монет, мисс.

– С вами приятно иметь дело, мистер Омус, – скромно улыбнулась я в ответ, отсчитывая монеты, пока старик не передумал. – Кстати, не скажете, как вы подавали объявление в «Две полосы»? Шеф хочет продать свой парокар.

– Тогда вам больше подойдет «Кремденский вестник», мисс. «Две полосы» принимает объявления попроще.

Я пожала плечами.

– А вдруг?

– Ну, если пожелаете, то я поделюсь с вами адресом типографии. Хоть мне и запретили это делать. Но вы же поделились со мной ценнейшими фактами, и вы такая милая девушка… – он взглянул мне в глаза. – Точно не хотите приобрести это устройство? А вдруг лорд Ольден женится на вас? А?

Я даже обомлела. И тут же затрясла головой.

– Так что за адрес?

Он вздохнул и написал мне адрес на листочке, оказавшимся визиткой аптеки мистера Омуса.

– Джей, нам, кажется, пора, – позвала я своего нанимателя. – Было очень приятно с вами познакомиться, мистер Омус.

– И мне, мисс Фолкнер, и мне. Заходите ко мне еще, у меня множество интереснейших устройств для женской красоты.

Я вежливо кивнула и вышла, позволив Джею открыть передо мной дверь.