Свет и Тьма

ПРЕДЫСТОРИЯ

Иггдрасиль… Удивительное место, созданное когда-то богами, всевышними и чистыми по своей форме. Это планета послужила им в качестве холста, где они изначально планировали создать нечто новое для себя… Никто не знает, на сколько долго существуют Боги. Они и сами не могут дать ответ… разве что «Мы были здесь всегда…» Они бороздят бескрайность космоса, ищут для себя что-то новое, что-то, где-то и кого-то… Но они постоянно видят бескрайность. Ведь… на то они и боги, что могут создавать нечто новое. Они вольны выбирать то, что сами пожелают, имея широкий спектр различных идей и мыслей. Они способны буквально на все… Однако… Все же есть что-то, что им не под силу. Менять свою суть… Никому, даже богам никогда не удастся поменяться так, чтобы они освежились как-то, поменялись в лучшую или худшую сторону. Возможно, боги родились такими, а возможно и были всё это время такими. Никто не знает… Никто не знает даже того, что было до них. Даже понятия о том, что было до, – нету.

Казалось бы, создать нечто новое – так просто. Возьми любой пишущий предмет и начерти что угодно твоей душе. Но когда формируешь что-то определенно новое, особенно для себя, то, порой, одного даже желания недостаточно, чтобы воспроизвести свою идею в реальность. Художники, музыканты, поэты… Все они порой терпят неудачу, спотыкаясь обо что-то, что сами иногда не замечают. Быть может, это профессиональные качества. Возможно, это сомнения, окутывающие их разум. Есть шанс, что сами боги влияют на всех существ, не давая им выйти за пределы и границы. Может, даже это и к лучшему. Зачем выходить за пределы, если этого не требуется…или…есть в этом смысл? Не так уж и мала вероятность того, что ответ никогда не будет найден, а попытки поиска – будут тщетны и напрасны. Но есть и шанс того, что сами создания мира сего, богоподобные или просто созданные из ничего, просто не хотят даже идти вперед. Возможно, где-то в тени их сознания таится некое подобие тьмы…

Тьма… Это то, что присуще каждому созданию. Но большинство не понимает, есть ли в них вообще какой-либо намек на это. Тьма – это смесь печали, гнева и мучительной агонии. Но… о какой агонии идет речь? Что именно дает эта тьма? Как от неё избавиться? Еще никто не знает. Боги даже сами не знают ответа на эти вопросы…или… кто-то знает, но просто не говорит об этом?

Изначальные боги. Те, кто положил начало всему, что есть в Иггдрасиле. Всё, что там было на момент создания – все их рук дело. Мир, который они создали. Планета, которая является пристанищем для их новых творений. Жизнь, корни которой они пускают по земле. Столько кропотливой работы было проделано. Столько всего было вложено сюда. Боги неустанно трудились над всем этим местом. Они дали начало на этой планете, создавая новых доныне существ и продумывая каждый новый шаг этой истории.

Наверное, в одиночку никто бы не смог сделать такое разнообразие различных видов, продумать появление катаклизмов и хода некой эволюции, создать сущность жизненной энергии и маны. Все было обговорено и продумано до мелочей. Не на все сто конечно, но это больше касается…особенностей этого мира как планеты и как пристанища для всех новых существ. И, в большинстве случаев, эти особенности бывают противоречивы и начинают контактировать друг с другом, создавая некоторые проблемы. Порой это сказывается на самом мире, но боги не заметили чего-то серьезного. Возможно, они сами знали, что так и будет, а может и вовсе просто им не хотелось заострять на этом внимания и заниматься чем-то более важным. Кто знает…

Среди богов, как и среди подобных богам рас, которые создавали они по своему подобию, тоже есть отличия. Но даже в такой компании, как у них, есть изгой. Не такой, как все. Не такой хороший для них самих…

Нефалиус – дракон, обуздавший тьму. Он выглядит как огромный черный дракон. В сосудах течет тьма, а его глаза чуть видны из завесы тьмы, которая окружает его. Неизвестны его силы, потому что он никогда, как и другие боги, никогда не имел против своей семьи ничего дурного. Но ведь…тьма, которую он обуздал… Разве он не должен был стать единым с тьмой и возненавидеть всех, кто находится хоть как-то близко к нему? Он даже и близко не был когда-то похож на свою семью. Он сам же и отстранился от них, играясь с миром по-своему. Ему никогда не было дела до всех, но он поддерживает связь с остальными богами, потому что понимает, что в глубоком одиночестве нет смысла и какого-либо ощущения полноты. Он никогда не сможет получить то, что он…хочет… Он так долго таит в себе это, что никому и не рассказывает о своих желаниях и намерениях, оставляя в недоумении свою семью, с которой они вместе прошли через многое. И хотя он должен поддерживать с ними хороший контакт, он все равно пытался сводить общение до минимума. Но… почему? Причины, как таковой, нет. Можно лишь предположить, что он до сих пор ищет что-то в тех мирах, которые они вместе создают. Но, учитывая то, что он сам создаёт, каких поистине ужасных существ, подобных себе, он сотворяет за пару мгновений, создается впечатление, что ему глубоко плевать на мир, который они создают. Ему ведь даже не интересно было узнать и принять участие в предложениях на имя этого мира, этой планеты. Когда его попросили остаться, чтобы он хотя бы услышать имя, он улетел и не показывался им в течение года. Он много времени проводил в одиночестве и научился себя развлекать. Однако ощущение пустоты, которое заполняет его почти всегда, все равно не дает ему покоя. Он искренне не понимает, что является эдаким катализатором, который возбудит в нем страсть к чему-либо… Ему порой становится на столько грустно в одиночестве, что разговаривает со своими копиями или творениями. Они берут от него всю эту печаль и сохраняют всю память в будущем. Драконы, которых он создавал, почти неуязвимы. Благодаря влиянию Нефалиуса они не только стали почти бессмертными, но и стали отражать всю его сущность.

–– Никогда не любил свою семью, – говорит Нефалиус, – но без них будет очень туго. Жаль, что в вас я не вижу никаких нормальных созданий. Вы просто ничто. В каждом из вас вижу себя. Бессердечную скотину, которой я являюсь…

Его голос вселяет ужас. Даже боги, его друзья, каждый раз слыша его голос, вздрагивают. Они привыкли почти к чему угодно, но не такому тяжелому голосу, наполненному жестокостью и ненавистью, который они слышат довольно редко. Порой и вовсе впадают в ступор, ощущая страх. И все они понимают и принимают его особенности, но в глубине их сознания нет даже объяснений особой покорности ему. Они должны потакать, спорить с ним. Он же практически даже не появляется, какой смысл с ним говорить?

Инесса, ещё один бог их пятерки. Жизнерадостная и горячо любимая девушка, счастье которой буквально сияет на её лице. Её по-настоящему искренняя улыбка и радость, которую она источает из себя, делает её душой компании. С ней всегда хотят поговорить, посоветоваться. Она и сама, как человек, очень добрая и всегда найдет путь решения многих проблем. Но для неё всегда есть одна нерешенная проблема, которую она довольно часто вспоминает. Её тяготит состояние Нефалиуса. Она первая, к кому он обратился по имени. Единственная, к кому он обратился с одним единственным вопросом по поводу Иггдрасиля. Она очень хорошо запомнила тот момент, когда он спросил её:

–-Мне можно создавать своих существ?

Она с немного глупой ухмылкой на её сияющем от радости лице ответила положительно, после чего он улетел, оставляя после себя лишь выжженую землю. Его крылья она никогда не забудет. Его крылья всегда первыми всплывают в его образе: постоянно горящие, огромные крылья, источающие много огня с каждым взмахом, выжигающие все, что находится довольно близко. Находясь рядом с ним, она никогда не отступает от него ни на шаг. Ей больно, но она понимает, что погибнуть ей не суждено, поэтому терпит эту мучительную боль. Смертокрыл, так прозвали его в его семье, с которой они и создают эту планету. Ему понравилось его прозвище, но пользуется этим только два других божества из колеи. И хоть Инесса иногда упоминает его прозвище, но делает это хотя бы не в присутствии самого Нефалиуса. Порой она сама пытается проявлять какую-то симпатию, знаки внимания, хоть что-то, что могло бы остановить его пыл и горечь.

–– Нефалиус, чем ты вообще занимаешься? Я наблюдала, как ты улетел вчера в свои края. Там, как обычно ничего не видно, ха-ха-ха! – смеется Инесса.

–-Мне там куда спокойнее, чем с вами, – говорит Нефалиус. – Там я чувствую себя собой…

–– Ты не должен постоянно отстраняться от нас, с нами столько…

–– Хватит! – прерывает её Нефалиус.

В его взгляде чувствуется ненависть и тьма. Тьма сгущается вокруг него, когда его огромная голова нависает над ней.

– Хватит бегать за мной хвостиком. Ты слишком много на себя берешь…

С этими словами Смертокрыл поднимается в воздух и улетает в свои края. Инесса, получив новую порцию боли от огня, все ещё стоит на месте и наблюдая, как он улетает за горизонт. Она падает на колени и прижимает руки к своей груди.

–– Только бы ты был счастлив…

Слеза течет по её щеке, а тьма, что осталась после Нефалиуса продолжает окутывать место их недавнего маленького конфликта. Тьма, что источает этот огромный дракон, убивает всё живое и покрывает темными трещинами выжженую землю. Тьма окутывает и Инессу, оставляя на ней язвы. Она чувствует лишь холод, когда тьма приближается к ней. Она не стонет от боли, она не дергается. Она все ещё на коленях.

–– Прости… Я хочу быть тебе другом…

***

Тем временем Нефалиус, оказавшись уже на своей территории, охваченной тьмой и бурлящей от всплесков лавы, начинает кричать от противоречий в его голове.

–– Ничтожества! Как вы смеете вообще мне перечить. Я вас всех ненавижу. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

Он не утихает довольно долго. Он выжигает пустую землю, убивает попавшихся под горячую лапу существ и даже свои творения. Ему плевать на все и на всех. Он не может принять даже хорошее отношение к себе и так же не может понять, что ему делать в полном одиночестве. Никто и никогда не обращался с ним так, как Инесса, которая верит в него всей душой и хочет всячески помочь ему справиться со всеми невзгодами, что он проживает каждый день с ненавистью и тьмой. Он живет так столетиями и никому не показывает того, что видят только его создания, его драконы, которых он и создает.

Варг – орк, в жилах которого живет ярость, но никогда не стоит путать её с ненавистью. Варг всегда рассуждает здраво, но из-за постоянного состояния ярости он может принимать решения, которые иногда не соответствуют типичному пониманию. Он всегда с энтузиазмом откликается на любую просьбу, старается все делать как можно эффективнее, почти не полагаясь на какой-либо план. Он часто ссорится с остальными, но быстро мирится. Все уже привыкли к тому, что Варг довольно вспыльчивый и яростный. Всё же, ярость – это про него. Но со Смертокрылом у него сильно натянуты отношения. Постоянные конфликты и постоянные извинения. Нефалиус никогда не прощает его. Никогда даже не был заинтересован в этом. Даже когда сам Варг приходил на границы его царства, то постоянно получал новую порцию ненависти от соратника. Но орк все равно отвечает в своей манере ему. Он и сам понимает, что, возможно, когда-нибудь терпение лопнет, а Нефалиус не выдержит и просто… что? Смерть? Разве боги смертны? Они не знают… Знает только Нефалиус, ибо сам же и связан с тьмой, что, скорее всего, ждет всех после смерти. Видел ли он хоть раз души погибших драконов? А может и других существ? Он не говорит об этом… Мало что известно вообще его семье о его возможностях, хоть они вместе уже очень долго. Построив столько миров, но все равно они никогда не бросают друг друга. Даже Нефалиус. Даже Варг иногда думает о том, чтобы как-нибудь помириться с ним.

–-Ответь мне, Нефалиус! Я здесь чтобы попросить прощения! – кричит Варг в тьму на границе.

Он ждет, что кто-нибудь откликнется. Каждый дракон, пролетающий мимо, говорит, чтобы он разворачивался и уходил. Но Варг, благодаря своему характеру, не думает даже отступать. Вскоре его ожидание окупилось, к нему спустился сам Нефалиус…

–– Так-так-так… Дорогой Варг, какая встреча. Не думай, что способен даже получить хоть что-то от меня… Ты жалок… Ты не сможешь даже сказать мне хоть что-то, что вообще сможет меня задеть. Но я не обижаюсь на тебя. Я просто хочу, чтобы ты ушел и не приходил ко мне. Я не желаю тебя видеть в ближайшее время…

Нефалиус говорит это с яростью и не дает даже слова сказать Варгу. Очевидно, что он пытается как-то успокоить своего союзника, но все без толку. Как только Нефалиус умолкает и нависает над Варгом, он спрашивает его:

–– Что-то хочешь мне сказать, ничтожество?

Варг тут же, понимая тяжесть своей ситуации, становится на одно колено и опускает голову перед ним, говоря еле слышным голосом, наполненным разочарованием и грустью за обидные слова, но не злится на него:

–– Прости, если задел. От всей души прошу прощения…

С этими словами он опускает свою голову ещё ниже. Казалось бы, где вся эта ярость, что присущая настоящему орку? Секунды, проведенные в таком положении в ожидании ответа его друга, становятся невыносимыми часами. Словно это его участь. Словно это его наказание. Варг чувствует, как голова дракона спускается к нему ближе. Пар, исходящий из его ноздрей, обжигает ему кожу, а он сам слегка вздрагивает от боли.

–-Уходи…здесь тебе не место…

Смертокрыл отходит на пару шагов. Следы от его лап кажутся огромными. Варг порой замечает, на сколько он ничтожен перед ним. Он даже по размеру меньше его пальцев, что уж там про остальные части тела. Его взляд, его черная кожа, его дыхание… Всё указывает на то, что с ним лучше никогда не ссориться. И, если боги могут умереть, то, вероятно, именно от него. Варг понимает это, но не может сдерживать свой характер. Ярость, что бурлит в его крови, никогда не останавливается и продолжает влиять на него. Поэтому он такой. Поэтому он всегда идет на всё с энтузиазмом. Поэтому он всегда с приподнятым настроением. В его глазах читается только веселье. Он никогда не унывает, но…он…

Лишь Смертокрыл ставит всех на место своим присутствием. Отойдя от Варга на пару шагов, он говорит ему слегка раздраженным, но спокойным голосом:

–– Уходи…

Нефалиус взлетает и растворяется во тьме, которая окружает его земли. По телу Варга проходит дрожь. Всё ещё стоя на одном колене, он продолжает надеяться на то, что что-то произойдет, что изменит его сомнения в Смертокрыле. Порой даже сам Кил, дворф, очень грустный низкорослый и вечно молодой парень, верит, что Нефалиус сможет когда-нибудь с ними сдружиться. Кил всегда был чем-то опечален, зачастую просто ходил в своем царстве и пил пиво, задумываясь о жизни и думая о своей кончине. Инесса всегда подбадривала его своими словами. Но он быстро уходил в транс, думая после этого лишь о том, как бы поскорее уйти…

–– Ты пойдешь со мной? – говорит Инесса.

–– А… да…нет…о чем ты? –окликается Кил на ее слова.

Его голос довольно низкий, а говорит он без желания, словно ему уже давно нечего терять, и он ждет, чтобы он просто скорее умер… Сам он довольно низкий, и добивает его печальное состояние то, что его лица и не видно почти. Голова всегда опущена, а сам он никогда никому не смотрит в глаза. Он постоянно смотрит в пол и ждет чего-то. Непонятно…чего…

Снова его окликнула Инесса:

–– Эй… ты чего? Не понимаю, как так можно смотреть постоянно вниз… Ты хоть помнишь, как я выгляжу? Ха-ха-ха!

–– Да… я помню…

Кил напрягает память и пытается вспомнить лица тех, с кем он уже многое прошел. Так много воспоминаний, а сам он не может вспомнить хоть одно лицо. Вообще… Он даже не смотрит себе подобным, своим творениям в глаза. Хотя… Создавал он себе подобных куда более жизнерадостными. Он вкладывал в них то, что не было изначально у него – радость и цель на жизнь. Поэтому дворфы под его началом стали пьяницами, с которыми никто не сравнится в своей изобретательности и целеустремлённости. Они ведь трезвые, как стекло, даже после нескольких литров очень крепких напитков. А еще и упрямые, словно для них не существует ничего другого кроме своей цели. Они, в целом, способны на многое. Очень способный народ, который осел в горах и подземельях. Пусть они и находятся постоянно под землей, но мало что мешает им и дальше находиться там, в горах или на поверхности. Разве что сама выпивка. Им нравится выпивать именно на свежем воздухе, из-за чего все бары и бордели находятся на поверхности.

Но среди своих творений Кил никогда не находил что-то, что его бы притягивало и как-то веселило. Непонятно, что же случилось? Чем опечален Кил? Инесса неоднократно пыталась развеселить его, помочь ему чем-то, выслушать. Но каждый раз терпела неудачу. Однако даже если ему и плохо, он это попросту не показывает. Нефалиус – единственный, кому он пару раз высказывал свои проблемы и какие-то переживания. Непонятно почему, но рядом с ним он ощущал себя…легче? Непонятно до конца почему… Быть может, потому что он тоже в какой-то степени изгой? А может просто потому, что он находит уединение с ним чем-то приятным. Ну или на крайний случай – тьма. Каждый раз Кил, вдыхая порывы тьмы, находясь с Нефалиусом, немного расслабляется и выглядит лучше. Его лицо сразу же наполняется красками, а жизнь приобретает какое-то подобие смысла…

–– Как ты думаешь, – спрашивает Кил, – может мне, как и тебе, просто отстраниться ото всех?

В его голосе чувствуется тяжесть и невзгоды. Он вспоминает все самое хорошее, что есть в его памяти, но Кил не шибко хорошо и помнит что-либо хорошее. Его пессимизм всегда покатает ему, давая только плохие моменты, как основу, из-за чего хорошее не может иметь даже какой-то смысл. Просто сложно даже вспоминать что-либо, ибо почти все, что можно вспомнить – опустошенность в его глазах и полное безразличие к собственной жизни.

Нефалиус поворачивается к луне и смотрит на звезды вокруг. Тьма, что окутывает его, поглощается им же, и он на время останавливает свой взгляд на луне. Луну, которую они создали. Невообразимый и очень красивый спутник для них. В первую очередь инициатива создать луну исходила от Кила. Нефалиус лишь один раз прокомментировал это, сказав, что это неплохая задумка для этого мира. Он изначально хотел создать какой-то центр, своё нечто, что успокаивало бы в такие моменты, что могло бы ему кое-как помогать справиться с печалью. Пусть и не полностью справиться, пусть и одиночество не полное, но это дает ему какую-никакую подпитку. Даже появляется проблеск надежды в такие моменты…

–– Никогда не отстраняйся от них, – говорит Нефалиус, – ведь ты ещё многого не знаешь обо мне. То, что ты иногда говоришь со мной, ещё ничего не значит. Ты всё ещё являешься для меня обузой, поэтому многое тебе не говорю. Ты не должен считать меня приближенным к себе или что-то в этом духе. Тебе никогда не познать всю мою боль… Ты ничем не отличаешься от того же Варга или Эрен, которые так же думают, что могут понять меня и помочь. Лишь Инесса принимает мою сущность такой, какая она есть. Не лишайся тех, с кем тебе есть хотя бы смысл говорить, а иначе будет плохо… А ты – мямля. Найди себе хоть какое-то развлечение. Ты не сможешь справиться печалью, если не начнешь работать над собой…

Слова дракона не ранят Кила. Он сам всё прекрасно понимает и поэтому не мешает ему говорить. Сам он даже не двигается и так же, как и Нефалиус, смотрит на луну и восхищается тем, какое же это прекрасное творение, в создании которого он и сам принимал участие. Именно луна и давала ему некую надежду на завтра. Именно луна, которую он видит каждую ночь. Именно луна, что он создавал…когда-то…когда был хоть какой-то энтузиазм…

Нефалиус отходит от него на пару шагов и разворачивается, уходя от него все дальше и дальше, говоря напоследок:

–– Не теряйся… Возьми себя в руки… Хотя бы со своими созданиями проводи время… Бог ещё называется…

Кил продолжает смотреть на луну и пару раз бросает взгляд на уходящего Нефалиуса, все равно игнорируя все оскорбления и все побуждения в том, что с ним не следует никак контактировать. Но ему немного легче с ним, поэтому и не может избавиться полностью от их общения. А пока… он все ещё в раздумьях. Многое он пережил с остальными богами.

Та же Эрен, эльф, чьи познания в собственном разуме выходят за пределы понимания, всегда пыталась познать тьму. Она никогда не престает думать. Она даже дышит в многозадачном режиме, не позволяя ничему затмить её концентрацию на какой-либо мелочи. Она много времени проводит в своей комнате на верхушке дерева. Всё же, для эльфов свойственно быть ближе к природе, уединяясь где-то в бескрайности леса, особенно в её плане. Она часто медитирует и пытается слиться воедино с разумом, познать суть света и тьмы, найти баланс. Часто она даже обращается к самому Нефалиусу, пытаясь узнать, как он познал тьму, смог слиться с ней воедино и не пойти ко дну. Часто задается вопросом о том, как же все-таки полностью обуздать свет и тьму… но безуспешно. Так много ещё остается неизведанного, но Эрен хочет познать всё это. Ей порой нет дела до каких-либо своих желаний, что не раз сказывалось на взаимоотношениях между её соратниками. Её раса, которой она принадлежит, даже сама по себе представляет очень спокойных и рассудительных созданий, которые могут чуть ли не вечность находиться в состоянии ожидания, скитаясь по далеким уголкам своего разума. Эрен так же приложила слишком много усилий на создания расы эльфов, делая их подобными себе, но не такими же, как она. Всё же, каждое существо должно быть уникально…

–– Нефалиус, прошу, ответь хотя бы на один вопрос… – говорит Эрен объекту своего внимания. Каждый раз она задает ему множество вопросов при встрече, но постоянно терпит неудачу…

–– Хватит меня преследовать, Эрен. Тебе никогда не удастся познать баланс. Ты слишком самоуверенна и самонадеянна, – отвечает ей Нефалиус, нависая над ней и всем видом показывая ей её же никчемность.

–– Ответь мне, почему ты…

–-Довольно! – кричит ей Нефалиус, прерывая её и стучит лапой перед ней.

Хоть он делает это лишь из злости, но его намерения до сих пор неясны. То ли он просто хочет её напугать, то ли это просто его окончательно доконало, то ли это вспышка гнева… Не ясно… Эрен и сама не знает, что конкретно имел ввиду Нефалиус, но все равно отошла на пару шагов от него. Непонятно почему, ибо смерти им не суждено увидеть…или…нет? Это не такая частая тема для разговора, но Эрен чаще думает о смерти, чем другие три её близких товарища. И лишь одна мысль, одна догадка… Нефалиус…

–– Хватит искать ответы на вопросы, на которые я никогда не дам ответа ни тебе, ни кому-либо ещё. Вы слишком самонадеянны… – говорит Нефалиус, коружая себя тьмой и сгущая её вокруг себя.

–– Нет… Ты не можешь просто молчать об этом… Без нас бы ты…

–– Без вас бы я что? Умер от одиночества? Погиб бы от влияния тьмы? Что же? Договаривай? Или у тебя больше нет догадок? – парирует Нефалиус.

Однако, в глубине своей израненой тьмой души он понимает, что так и было бы, если не было бы их… Инесса, Варг, Кил, Эрен. Каждый из них в какой-то степени влияет на него, но он постоянно задается вопросом “чем же?”

Эрен отворачивается от него и не может сдержать слезы. Она начинает рыдать от своей никчемности и постоянного отказа в знаниях. Она плачет каждый раз, когда понимает, что от неё отвернулся её единственный источник знаний. Любое существо, жаждущее новых знаний, будет всеми силами стараться получить что-то новое. Но только не с Эрен… Каждый раз, пытаясь получить крупицу нового, она сталкивается с отказом.

Эрен делала много попыток, чтобы как-то получить новую информацию, хоть какую-то зацепку, хоть частичку. Каждый раз она терпела неудачу. Каждый раз по-новой. Каждый раз… Она не унывает. Её подбадривает Инесса после каждой такой встречи. Пусть и не полностью, но раны затягиваются после довольно жестких ответов Смертокрыла.

–– Не расстраивайся ты так… В следующий раз точно получится, – говорит Инесса, гладя Эрен по её длинным светлым волосам и вытирая второй рукой её слезы.

–– Как же он достал… Как можно быть таким жестоким после того, сколько времени мы провели вместе… – говорит Эрен, пытаясь сдержать слезы. Но каждое новое касание вызывает в ней воспоминания. Все новые и новые отказы, одно и тоже каждый раз. Словно нет для неё больше ничего на этой планете, в целом мире, кроме его признания. Слезы капают только чаще от касаний Инессы. Она и сама еле успевает убирать слезу за слезой, не давая им скатываться по щекам.

–– Он был таким всегда. Мы не сможем его изменить, поэтому не стоит пытаться как-то его менять. Может, когда ни…ай…. Ай….

Внезапно их пронизывает жуткая боль. Их существ, видимо, это не касется. Это касается именно богов. И Кил, и Варг, и Эрен чувствуют это. Их так же пронизывает по их нервным окончаниям, заставляя их страдать все больше с каждой секундой. И они слышат голос… один единственный голос у себя в голове…

–– Ненавижу… Ненавижу… НЕНАВИЖУ!

Смертокрыл, находясь в своем царстве, почему-то очень сильно взбесился. Его снова охватила собственная ярость и ненависть. Тьма, которая сдерживала все эти последствия, временно отступила, оставляя остальных богов корчиться от боли. Они понимают, что нужно что-то делать… Каждый из них направляется к царству их друга, с которым они мало видятся. Спустя немного, казалось бы, пару часов, они оказываются уже у границ его королевства…

–– Что-то не так… – говорит Инесса тихим, еле слышным шепотом.

–– Где же тот непроглядный мрак? – говорит Варг в полном недоумении, направляясь к границе.

–– Я не видел ничего дальше этой линии, – указывает Кил на выжженую полоску возле них. – Как такое возможно? Что случилось?

С этих границ начинается царство самого Нефалиуса, но здесь что-то поменялось. Теперь нет ни непроглядного мрака, ни драконов, которые часто пролетали вокруг границы и отпугивали остальных существ, ни намека на такую границу, о которой они думали. Переступая границу, они ожидали всегда почувствовать боль от тьмы, которая в таком количестве могла оставлять серьезные раны и влиять на их разум. Поэтому они и не переступали ни разу через неё…но не сейчас…

–– Непривычно как-то… Даже… странно… – изумляется Эрен, оглядывая свои ладони и предплечья на наличие хоть каких-то ран.

–– Не может быть… вот он! – кричит Варг и указывает на приближающегося к ним дракона.

Это не Нефалиус. Это его творение, которое летит к ним и готовится напасть на них, но внезапно из воздуха появляется сам Смертокрыл и падает на заблудшего дракона. После довольно громкого рева на свое создание, он откусывает голову меньшему по размерам дракону и сжигает своим темно-огненным пламенем остатки тела. Само пламя выглядит крайне завораживающе. Огонь и тьма, выжигающие всё, чего касалась эта смесь, казалось весьма интересной картиной даже в лице богов, повидавших очень многое.

Остальные боги замерли и смотрят на то, что происходит перед ними. Они и сами знали о том, что Смертокрыл убивает свои же творения ради забавы, но теперь… Они увидели это собственными глазами. Пару минут они стояли на месте, не зная, что им все-таки делать. Их мозг сигнализировал об опасности все сильнее и сильнее, но тело не могло и пошевелиться. Скорее всего, сам же Нефалиус не дает им и пошевелиться… но как? Как он может влиять на них…

Минуты проходят, пока Нефалиус нерасторопно приближается к ним, Варг все же оклемался от увиденного и, не очень громким голосом, говорит:

–– Что же с ним стало…

Остальные боги тут же поняли, что если и Варг ужаснулся от увиденного, хотя он и не характеризовался как тот, кто боится чего-то, то и каждый из них удивлен и поражен таким грозным появлением огромного чёрного дракона не меньше Варга. Лишь пепел на земле, оставшийся от заблудшего дракона, сигнализировал о том, что его намерения уже перешли черту. И у каждого задался характерный вопрос: «Это и есть наша смерть?»

–– Эрен, скажи что-нибудь… Скажи, что он просто в смятении, – говорит Варг своим все таким же еле слышным голосом.

Эрен и сама не понимает, что же произошло. Ей жутко хочется уйти, но не понимает, что её останавливает. В голове даже нет ни единой здравой мысли, а лишь…пустота. Она впервые за долгое время не может выдавить из себя хоть что-то. Её голова больше не работает так, как прежде, а её тело начинает дрожать…

Страх… Страх окутывает богов. Никто ещё доныне не испытывал его в такой мере. С каждым шагом, как Смертокрыл приближался к ним, их грудь всё больше сжималась от приближающегося силуэта черного дракона.

Сам же дракон сильно поменялся. Если раньше он был полностью черным, то теперь на его теле виден пепел, глаза горят ярким пламенем, а крылья… крылья, которые раньше и давали ему его прозвище, больше не окутаны огнем. Теперь можно увидеть саму кожу на них. Она обуглена, а по жилкам течет лава.

Спустя ещё пару мгновений Нефалиус склонился над ничтожными по размерам богами, нависая над ними и ожидая чего-то. Он застыл и думает о чем-то. Пока он думал, Инесса, не в силах больше терпеть всё это, начинает рыдать. Её слезы видны впервые для всех богов. Такая радостная и такая позитивная девушка, которая плачет. И никто не может переключиться на её плач. Даже Варг, который ещё сохранял хоть немного подвижности и способности говорить, застыл в ожидании то ли наказания, то ли слов от самого дракона.

Внезапно их пронизывает очень громкий свист в ушах, но они все равно продолжают смотреть на Нефалиуса. Казалось бы, это могло разорвать их перепонки, но они все равно стоят и смотрят на дракона, все кроме Иннесы, которая до сих пор рыдает, закрывая лицо руками.

Прошло ещё пару минут, а Смертокрыл всё так же смотрит на них. Инесса, не в силах больше держаться, наконец-то кричит ему:

–– Я надеялась, что до этого никогда не дойдет! Почему ты причиняешь нам столько боли!? Я верила в тебя…

На этом моменте Инесса продолжает дальше рыдать, при чем ещё сильнее, чем прежде. Надежда, которая оставалась с ней до этого момента, куда-то пропала. Хоть она смотрит на все через розовые очки, даже она не в силах больше держаться. Тем временем Эрен начинает пробуждаться от слов Инессы, а в её голове наконец-то появляются мысли.

–– Что с тобой стало? – говорит довольно громко Эрен. Так громко, чтобы он услышал.

Перед тем, как тьма начала сгущаться вокруг его семьи, Нефалиус произносит весьма спокойным голосом:

–– Вы достаточно настрадались, а теперь… вам всем стоит уйти в пустоту…

В этот же момент тьма, что сконцентрировалась вокруг них, поглотила их. А ещё спустя пару мгновений, тьма растворилась в воздухе. От богов остались лишь воспоминания, их творения и их история. Никто из них ничего не сказал. Ни Варг, ни Эрен, ни Кил, ни Инесса. Все они приняли свою судьбу, стоя перед ним и не понимая, что это их конец… или нет?

От богов осталось множество творений. Целые расы, населяющие эту планету, разные виды животных и растений, а также климат, экосистемы и многое другое. Много чего осталось от здесь, но боги уже не здесь.

Сам же Нефалиус покинул эту планету, оставляя её на растерзание самой судьбы и воли случая. Люди, эльфы, орки, дворфы, драконы. Пять рас, созданных по подобию богов, что пришли сюда когда-то с целью создать что-то новое, что-то совершенное. На момент конфликта все расы еще находятся в мире и согласии. Всё идет своим чередом. Хоть боги и покинули их, они все равно продолжили свой жизненный путь. Каждое существо имело свой разум, свою индивидуальность, а также частичку от своих создателей, отражающая суть каждой расы.

Но, пожалуй, самое главное – боги оставили эту планету…

ПРОЛОГ

Иггдрасиль… Прошло уже много веков, много тысячелетий, как боги оставили эту планету. Никто даже и не знает причины, по которой боги пропали. Некоторые очевидцы видели только дракона, улетающего с этой планеты. Но мало кто поверит тому, что боги покинули эту планету.

Много чего поменялось, но осталось много черт самих богов. Все же, этого не отнять у каждой расы: эльфы – рассудительность, люди – оптимистичность, орки – вечная ярость, дворфы – некая печаль, а драконы… Как только тьма ушла с границ царства темного дракона, они решили разлететься кто куда, а также заниматься тем, чем им только захочется. Они не стареют, а их память вечна. Они получили многое и от своего создателя, в особенности – тьму, что так же, как и у их предводителя когда-то, невозможно было отнять. Но все они отрицают существование самого Нефалиуса. Словно его и не было для них. Они просто не упоминают его никогда, для них его никогда и не было.

Но остальные расы всё равно помнили каждого бога очень долго. Всё-таки каждый народ жил долгое время в мире и согласии, они обменивались знаниями, развивались, даже сами боги помогали им в этом. Постоянно пытались прерывать некоторые стычки, настраивать хорошие взаимоотношения. Пока боги были с ними, все было хорошо… А что сейчас?

Нефалиус покинул планету, боги куда-то подевались, драконы разлетелись по разным местам. И большего никто ничего не знает. Столько вопросов было по этому поводу, но ответов почти и не было…

Однако без контроля все они начали думать индивидуально, каждый чуть ли не сам за себя, поэтому появилось множество разногласий…

Орки сразу же стали никому не угодны, ибо их стали презирать за их тяжелый характер. Они же и стали причиной первых разногласий. Каждый новый день начинался с конфликтов, но долгое время это были лишь слова. Очень долго они пытались говорить, договариваться, но всё без толку. Всё ограничивалось лишь словесными перепалками, пока не была впервые пролита кровь от рук орка…. С этого и начались междоусобицы. Долгие сотни лет они бились против остальных рас, но драконов это не касалось. Они лишь наблюдали за всем. Они и сами поняли, что раз они могут убивать друг друга, то и сами могут просто на потеху себе уничтожать целые города, но пока не решались. Они лишь наблюдали за развитием событий.

Как итог, орки были признаны бесконтрольной расой, которая не может нормально мыслить. После полного поражения, они были изгнаны в пустоши, где и продолжали развиваться. Пусть они не способны изобретать нечто новое, зато их популяция хорошо росла. Но им всегда не хватало какого-то развития. Пусть они и хорошие охотники, но даже до лука со стрелами догадались отнюдь не сразу. Их шаманы не шибко то и продвинулись в плане разных школ магии, но вот в физическом плане им никогда не было равных.

Хоть орки и разбились на многие стаи, поселения, но они поддерживают связь. Понимают, что именно так и можно как-то развиваться, жить и наслаждаться чем-то…

А в это время дворфы, опечаленные гибелью своих сородичей и бессмысленностью войны против самих орков, ушли в подземелья насовсем. Мало кто видел их вообще после того, как они официально заявили об этом. Они начали развиваться в горах и ущельях, редко выходя на поверхность ради пополнения запасов провизии и некоторых материалов для развития поселений.

Дворфы сильно отстранились, но всё равно прекрасно себя чувствовали под землёй. Запивая собственные обиды и печали хмельными напитками, они через пару сотен лет, всё же, напрочь всё забыли, продолжая веселиться и развлекаться. Много воды утекло с тех пор, однако главы их государств всё равно периодически вспоминают эти дни. Войну, уход от семьи…

Как бы то ни было, но Дворфы сильно смогли продвинуться в технологиях. Они быстрее людей стали использовать порох, смогли создать машины для разных задач. Хотя, всё упиралось во что-то другое. Может, дело было в их предвзятом отношении к магии, хотя всё равно некоторые особи хорошо её изучают, но не так обильно. Может им не хватает банальной логики и раздумий, но они определённо достигли успехов.

Люди и эльфы – главные на этом поле брани. Они даже во времена богов не так уж и сильно любили друг друга. Люди всегда были беспечны, что не нравилось эльфам. А эльфы всегда были очень задумчивыми, что шло вразрез с людскими намерениями. Когда началась война против орков, когда человек умер от рук орка, эльфы долгое время ни в какую не шли на помощь более рассудительным существам. Но когда дело дошло уже до них, когда угроза нависла над их расой, когда после некоторых переговоров уже пал эльф от руки орка, то сразу очухались и присоединились.

Конечно, мало сказано про их разногласия, их отличия. Но это самое основное. На таком фоне остальное кажется незначительным.

Эльфы оказались на пике по сравнению с остальными. Им легко давалась магия, управление жизненной силой и какое-никакое понимание тьмы вокруг себя. Но обуздать её сполна не удавалось никому. Были те, кто не справлялся с влиянием тьмы после бесчисленных попыток. После таких случаев обычно погибали сотни простых эльфов, не способные противостоять уже поглощенному тьмой эльфу. Но в технологическом плане они не шибко то и двигались, но магия делала своё дело.

Люди же, оказавшись в центре внимания, просто невзлюбили остальных. Орки – начали войну, проливая сначала их кровь. Дворфы сразу же отвернулись от них после войны. Эльфы относились к ним предвзято ещё с самого начала. Но люди… они-то и продвинулись хорошо во всех направлениях. Пусть и не так хорошо, как остальные расы, но везде сразу. И это давало свои плоды.

Тем временем драконы, осознав, что нет больше того, кто управляет ими, кто сдерживал их характер и не давал волю, а так же все они получили полное право делать то, что хотят, начали царствовать на этой земле. Они могли спать веками, а могли заниматься чем-то более полезным. Однако всё это их не устраивало. Из-за влияния Нефалиуса они всегда стремились к разрушению, из-за чего столько всего было разрушено от их лап, по их собственному желанию…

Если орков невзлюбили только за их нрав, то драконов ненавидели абсолютно все из-за их жестокости и бесчувствия. Нефалиус воспитал настоящих монстров. Из-за их вечной жизни, практической неуязвимости как к физическим, так и магическим повреждениям, их невозможно было убить. Но все расы пытались, хотя и знали, что это бесполезно. За целые тысячелетия погибли миллиарды существ, сильно откатывая в развитии все расы. Орков находили благодаря полету, эльфам сжигали все леса, людям же внушали страх своим присутствием, а дворфы… Им везло, что очень редко на их вылазках они встречались с драконами. Очень редкие были случаи. Драконы даже специально искали дворфов, дабы позабавиться, но очень редко их поиски находили успех.

Прошло столько времени с первых конфликтов… Поменялось, казалось бы, многое. Но если смотреть на тенденцию последних пару тысяч лет, то все почему-то стоят на месте. Лишь драконы получают новые воспоминания, которые навечно откладываются у них в голове. И за все эти годы они надеялись лишь на одно: лишь бы не было Смертокрыла.

***

Помимо основных рас существовало и много разных других существ, но те не обладают разумом. Гоблины, нежить, скелеты…. Много чего в целом. И хотя они и отстранены от остальных, они всё равно делают успехи. Хоть развитие у них ничтожное по сравнению с остальными, но они дают о себе знать им всем. Всем, кроме, очевидно, дворфов.

Государство людей, названное Лордраном, было поистине удивительным местом. Тут есть, казалось, всё для человека, что проживал там. И сами короли старались над этим: ни одной гражданской войны, минимум коррупции, хорошая армия и доступность любых ресурсов. Здесь есть всё для прекрасной жизни простому человеку.

Но всё равно даже такое государство, удивительное и красивое, продуманное и процветающее, не может уследить за всем. Даже здесь есть те, кому хочется власти. Всегда найдется какой-то изъян в системе. Да и гражданских войн нет по другой причине, как и большого количества недовольных.

Король Лотрэк, тот, чьё имя прославилось среди людей. Он превзошел остальных правителей, ибо отличался как качествами правителя, так и качествами истинного воина. Он и сам много времени проводил на поле брани, сам же был обычным солдатом, поэтому очень рассудителен и спокоен. При его правлении люди только восхищались им, однако всё равно были недовольные. Они и всегда были, даже среди других рас, даже среди эльфов.

Сам король пытался не раз сблизиться с остальными расами, однако всегда терпел неудачу. Эльфы не признавали его ни в какую, орков он не мог найти очень быстро, а дворфы… Дворфов в последнее время никто не видел. Даже слухов было слишком мало, словно они специально решили затаиться в тишине…

Как и у любого другого царя, у Лотрэка была личная гвардия, лучшие из лучших, пятерка отборных воинов и магов. Они верой и правдой служат самому королю, не оспаривают приказы, только выполняют их. Настоящие солдаты… Таких, порой, не хватает…

Но среди этой пятерки был и любимец. Он был искусным воином, с щитом и мечом, что тренировал новобранцев и параллельно учился у высших магов. Ему все довольно легко давалось, поэтому сам король за ним следил. Они даже умудрились подружиться за то время службы.

–– Скажи мне, Даллас, как ты смотришь на то, чтобы самому отправиться на поиски дворфов? Мне бы очень хотелось хоть раз с ними поговорить, —говорит король.

–– Я могу лишь попытаться. Вы и сами прекрасно знаете, что это, вероятно, невозможно,– отвечает Даллас.

–– Понимаю… Но я не опускаю руки. Я бы и сам мог пойти в горы, где в последний раз их видели, но я не могу. Наш великий Лордран нуждается в правителе.

–– Хорошо, я понял приказ…

Внезапно к ним врывается солдат. Он весь вспотел, пока бежал, и его глаза были наполнены ужасом.

–– М-м-мой господин… Дракон… – выдавливает из себя подданный, указывая на окно.

–– Твою же… Беги и объявляй тревогу. Даллас, ты нужен мне пока здесь.

–– Сэр, моя семья ещё здесь. Могу ли я сначала отправить их за город?

–– Прошу, только как можно быстрее. Вряд-ли нам вообще удастся хоть как-то задержать это чудовище.

С этими словами Даллас побежал к выходу. Драконы не очень часто врывались в города и уничтожали поселения, но каждый такой визит всегда оставлял после себя гору трупов, разрушенные дома и печальные воспоминания. Абсолютно каждый такой визит приносил только горечь и страдания простых граждан.

Выйдя из замка, Даллас уже видел горящие дома и пролетающего над ними дракона. Некоторые смельчаки пытались и защищаться, а некоторые использовали дальнобойную магию, дабы хоть как-то отвлечь дракона от разрушения. Каждый знал, что драконы вряд ли когда-то поддадутся их примитивным способам нанесения урона. Каждый дракон изначально был создан именно для этого…

Оглушающий рев дракона донесся с другого края города, однако слышали его ещё за пару километров от сюда, а сам же Даллас бежал дальше, закрывая уши и молясь о том, чтобы его жена и сын просто оказались живы.

–– Прошу… о великие боги, если вы меня слышите…

Вскоре он добегает до гостиницы, где и оставил свою семью. Она оказалась ещё целой, но людей там почти не было. С небольшим облегчением Даллас поднялся на второй этаж к комнатам и быстро добежал до своей. Он врывается в комнату и видит, как его жена пытается успокоить своего сына.

–-Успокойся, милый, все будет хорошо, скоро придет отец…

Как только он врывается в комнату, сын сразу же бросается к нему, обнимая его и упираясь в живот. Он всё равно продолжает плакать, хотя и не так сильно, как пару минут назад.

–– Даллас, ты вернулся…

–– Маргарет, вам нужно убираться из города, срочно. Вы же видели, почему сразу не убежали!

Голос Далласа переключился на крик, ибо сам понимал необдуманные поступки жены.

–– А как же ты? Мы не можем тебя оставить!

–– Подумай о Блэйде, нашем сыне!

Он гладит своего сына по голове и спускается к нему, садясь на колени. В этот раз он смотрит ему в глаза не для того, чтобы сказать что-то поучительное или поругать за ошибку. В этот раз он смотрит в них, потому что это, может, последний раз, как он их видит.

–– Послушай, сынок, вам нужно уйти из города. Я дам вам денег, купите себе потом чего-нибудь, как доберетесь до поселка, хорошо?

Блэйд понемногу успокаивается, вытирает слезы и кивает в знак согласия. Отец, напоследок, обнимает сына, целует жену и отдает все деньги, что были у него за пазухой. Наконец, бросив, наверное, последний взгляд на свою семью, он побежал уже на предполагаемое место, где будет основное сражение. Он осознавал, что вероятнее всего умрет. Все знали, что драконы почти неуязвимы, поэтому и участь всех других существ была очевидна. Судьба каждого служащего была не в том, чтобы умереть на поле брани, а чтобы хоть как-то задержать этих монстров.

Сколько не пытайся их остановить, они продолжают приносить страх и разрушения. Проще было бы просто бежать из поселений, но налёты были на столько редкой штукой, что не удавалось нормально среагировать на каждый случай.

В этот раз, дракон решил напасть именно на этот город, столицу Лордрана.

И хотя эльфы и люди хотели поселиться под землёй, они попросту не могли жить так долго в таких условиях. Посему, нужно было как-то думать о защите своих городов, или, о том, как бы просто задержать дракона от массы разрушений.

Позже, услышав очередной рёв дракона, Даллас направился уже по нему. И вскоре уже слышались отчетливые слова, что говорил сам дракон.

–– Этот мир сгорит… Будь то моя инициатива или чья-либо ещё. Вы лишь расходный материал!

Страх пронизывал Далласа, но он продолжал бежать. А ведь все его инстинкты говорили об одном: нужно бежать прочь. Вряд ли бы Даллас смог бы добежать до этого места, если бы не думал о своей семье. Каждый раз, идя на любое сражение, он верил в то, что снова их увидит и навсегда бросит такую работу, но каждый раз всё повторялось заново.

Пару раз Даллас сталкивался с такими налётами, но ему везло, ибо один раз дракон просто улетел, как только насытился, а во второй раз два дракона просто сцепились друг с другом, после чего просто покинули город.

Доходя уже до руин, он видел трупы солдат и обычных горожан, а также двух мертвых товарищей. Ещё двое бились с драконом где-то вдалеке. Даллас пустил слезу, ибо понимал, что если его товарищи погибли, то, видимо, и ему суждено умереть. Его вера сразу же пошатнулась, а мысли затуманились. Но отступать нельзя, иначе это чудище пройдет дальше и убьет ещё больше крестьян. По пути сюда он видел, как жители эвакуировались из города. Весь процесс затягивался из-за разрухи и страха, что наводил дракон.

–– Ничтожества, как вы смеете меня останавливать!

С этими словами дракон бьет хвостом рядом находившегося воина. Он не смог уклониться, а блокировать удары такой громады было бесполезно. Из-за удара он улетел прямо к Далласу, хотя тот находился за милю от него. Удар был на столько сильным, что пробил его щит и удар, дойдя сквозь доспехи до плоти, почти сразу располовинил его, а пока летел и падал, то доломался окончательно. На лице осталась жуткая гримаса, а на самом теле были ещё и какие-то темные язвы. Доныне непонятно было, что это, но касаясь их, Даллас ощущал холод и новый приток страха. Вскоре, опустив тот факт, что уже трое его товарищей погибли, он обнажил свой меч, достал из-за спины щит и побежал к дракону.

Пока последний маг пытался выдавить из себя остатки какой-либо маны, Даллас уже почти добежал до неё. Не добежав пару шагов, дракон начал изрыгать пламя. Даллас закрылся щитом, но не смог закрыть им последнего товарища. И хотя щит был предназначен не только против огня, но и против других стихий, он всё равно начал плавиться от дыхания дракона. Спустя, казалось бы, пару десятков секунд, которые длились как часы, пламя остановилось. Даллас упал на землю. Его руки и ноги были в ожогах, а глаза горели от температуры. Открыв в конце концов глаза и посмотрев на место, где оставался предпоследний из пятерки, никого уже не было. Даже кости пропали, что уж там про плоть…

С ужасом и страхом, он взглянул на дракона, что стоял неподалеку от него. Он оказался значительно больше тех, с кем уже имел дело.

–– Если не будешь сопротивляться, то подарю быструю смерть, – сказал дракон, насмехаясь над его ничтожностью.

Даллас упал на колени и выбросил щит из руки, а в правой заметил половину клинка меча, так как огонь добрался и до него. Он выбросил меч и пустил слезу.

– Это… конец… – прошептал Даллас, закрывая глаза.

Перед ним пролетают все воспоминания, что были о его семье, работе с товарищами. Так же он и вспоминает младенчество, вспоминает свою мать, а также её еду, что она готовила… Столько воспоминаний…

Но он решил во что бы то ни стало продолжать сражаться, ибо верил в то, что сможет ещё увидеть Маргарет и Блэйда. Его вера оказалась сильнее страха смерти и агонии, поэтому он готовился к удару.

Дракон приблизился к нему, подумав, что тот принимает свою участь. Он уже наносил удар, как Даллас увернулся от его лапы, хоть и из-за своих размеров она задела его.

– Значит, ты умрешь мучительно…

С этими словами от дракона начинает исходить тьма, которая перемещается к Далласу. Он же, в свою очередь отмахивался, но без какого-либо толку. Тьма сгущалась, доспехи разрывались в клочья, а тело покрывалось точно такими же темными язвами, что он видел недавно. Вскоре его разум сильно затуманился, а сам он упал сначала на колени, а затем и на живот. Пару секунд он ещё продолжал дышать, а затем он выпустил свой последний выдох.

Даллас пал, как и все его товарищи. Пусть они и не нанесли никакого ущерба, но они немного задержали надвигающуюся тьму. И пока сам дракон продолжал громить пустые дома, почти все люди уже ушли из города.

Тем временем, Маргарет и Блэйд уже уходили прочь, подальше от города, подальше от того ужаса, что они успели увидеть. Они надеялись вскоре увидеть Далласа, но пока только надеялись. По правде говоря, это было единственным, во что они оба верили. Чем дальше они уходили, тем гуще был лес, в который они ушли.

–– Мама, мы скоро придем?

–– Да, сынок, нам немного осталось…

Маргарет подумала, что может срезать через лес, дабы быстрее добраться до рядом находящегося поселка, который всегда оставался целым после подобных буйств, однако всё никак не находила ориентиры, от которых всегда отталкивалась. Из-за своей неуверенности она постоянно ходила вокруг одной точки и не могла сконцентрироваться.

–– Мама, мы точно идем правильно?

–– Ну конечно, дорогой. Не переживай, всё будет хорошо.

Ещё пара бессмысленных попыток найти ориентиры, которые в конечном счете сбили окончательно с пути. Дальше они уже шли наугад и не смотрели больше назад.

Страх всё больше окутывал их обоих, а у Маргарет было особое предчувствие. Ей казалось, что что-то скоро произойдёт, какой-то роковой момент в её жизни.

Они шли довольно быстро, но вскоре показался некий силуэт. Они подумали, что это обычный лесник, однако увидев, как некто достал меч из-за спины, они начали пятиться назад. Мать держала сына около себя, не давая возможности ему уйти даже на шаг. Пока они пятились назад, сзади доносился чей-то голос:

–– Неужели девушка какая-то. Хоть повеселимся, давно я не ощущал женской ласки, ха-ха-ха!

Маргарет обернулась и увидела ещё двух мужчин. Сразу стало понятно, что это местные разбойники, о которых часто упоминал её муж.

–– Мне страшно… мама… – произнес тихо Блэйд.

Маргарет прижала сына к себе и закрыла его лицо своим телом, дабы он меньше глазел и волновался, но Блэйд всё равно думал об этом. Часто отец рассказывал о разбойниках, что грабят и убивают людей, стоит им сунуться дальше основной дороги. Но сам не встречался с ними, ибо все боялись личную гвардию короля.

Блэйд понимал неизбежное, поэтому верил в то, что их спасет отец. Жаль, что к этому моменту, он уже был мертв, но даже если бы и остался в живых, то вряд ли бы нашел их. Он не думал о смерти, лишь об отце.

–– Прошу… Не трогайте нас… Я отдам все деньги вам, – кричит Маргарет.

–– Увы, девочка, нам нужно не только золото… ха-ха-ха! – отвечает ей первый, приблизившись к ним вплотную.

У Маргарет потекли слезы от осознания. Она была не в силах их сдерживать. Прижав к себе сына, она задала им характерный для каждой матери вопрос:

–– Отпустите хотя бы моего мальчика? Он точно вам не нужен… – робко произнесла Маргарет.

–– Нет уж, мы никого не оставляем в живых, даже детей, так что…

Вдруг их всех охватил холод и страх из-за подступающей к ним тьмы. Однако это был уже не дракон. Среди деревьев показался темный силуэт, источник этой тьмы. Чем он был ближе, тем сильнее чувствовалось влияние тьмы. То существо, что медленно подходило к ним, и само было сильно побито, его руки были в красно-черной крови, а один глаз был пробит стрелой. Так же виднелись его длинные заострённые уши, указывающие на принадлежность к расе эльфов.

Всё указывало на то, что эльф стал жертвой тьмы, которая прибрала его к себе. Маргарет и сама знала о существовании таких существ, ибо её муж редко, но рассказывал о странных эльфах, которые сильно отличались от привычных им. Он прозвал их сумеречными эльфами, но название не прижилось нигде в царстве людей.

Бандиты, чувствуя страх, немного впали в ступор, а затем один из них решил выступить к нему и узнать, кто же это, ибо сам не знал о существовании подобных существ.

Сделав пару шагов к своей нынешней цели, он остановился и взял нож в руку, указывая на него. Со всей своей надменностью, он произнёс:

–– Может, и у тебя есть золотишко? Или в вашем царстве не знают о такой валюте? Ха-ха-ха!

Когда эльф сделал ещё пару шагов вперед, мужчина насторожился, но не отходил. Тем временем, остальные двое тихо наблюдали за этим издалека, ожидая кульминации.

–– Придурок, ты вообще умеешь говорить? – снова сказал тот мужчина, направив нож в его сторону.

Спустя ещё пару мгновений эльф уже оказался в паре шагов от него. Тот не выдержал и бросил нож прямо ему в лицо. И хотя он летел прямо в переносицу, ничего не произошло. Ножик просто растворился в воздухе прямо перед ним. Тем временем эльф сделал ещё шаг, а разбойники очухались и решили напасть вместе.

Маргарет поняла, что нужно уходить, а Блэйд всё ещё упирался в мамин живот, дабы не видеть происходящего. Он слышал голоса, но не поворачивался. Ему было очень страшно, но почему-то со временем страх начал уходить.

Тьма, которая постепенно окружала людей, постепенно начала влиять на их разум, давая им сомнения и страхи, но Блэйд постепенно переставал бояться. Он вскоре повернулся, дабы увидеть происходящее.

Спустя пару секунд сумеречный эльф сконцентрировал вокруг своей руки тьму и создал меч, клинок которого состоит полностью из тьмы, а рукоять уже была более физической и осязаемой. В левую же руку так же была направлена тьма, дабы создать щит.

Понимая ситуацию, бандиты начали окружать его, чтобы получить преимущество. Но страхи пронизывали их и дальше, порождая только сомнения в своём успехе. Они все готовы были кинуться в бега при первой же возможности. Как только Маргарет поняла, что сейчас самый подходящий момент для побега, она наклонилась к Блэйду и прошептала:

–– Бежим…

В этот же момент, не выдержав напряженной обстановки, один из мужчин решил атаковать. Сделав шаг и взмахнув мечом, он лишь увидел, как его меч поделился на две части из-за блокирования его удара щитом.

–– Но как…

В эту же секунду был произведен ответный удар. Даже не последовало никакой реакции ни от агрессора, ни от его товарищей. Один миг – и голова слетела с плеч. Ужаснувшись от увиденного, второй из группы решил не медлить и атаковать, но его настигло тоже самое.

Тем временем Маргарет вместе со своим сыном уже бежала прочь от этого ужаса. Она лишь увидела, когда на миг обернулась, как меч не смог даже царапины нанести по щиту. И ведь это и ужасно, и крайне интересно. Ужас и страх не покидал мысли Маргарет, в то время как Блэйд был уже полностью спокоен, однако часть тьмы успела впитаться в него, но никак пока ещё не повлияла ни на его тело, ни на его разум.

Расправившись с последним бандитом, сумеречный эльф понял, что упустил ещё двух людей. Он представил их, а затем сделал шаг, переместившись уже перед ними. Маргарет лишь ударилась в жесткое тело, а Блэйд, не удержав руку матери, упал вперед. Тьма, которую источал из себя эльф, начала проникать в них.

Маргарет встала и начала отходить от приближающегося сумрака. Перед ней оказалось нечто, с чем она впервые столкнулась, а теперь её всё больше и больше окружает страх. Она не может никак успокоиться, ведь даже волнение за своего сына ушло на второй план.

–– Нет, прошу, мы не хотим вам ничего плохого… Мы лишь хотим спокойно уйти… – жалобно говорила Маргарет.

Подойдя ещё ближе к своей добыче, он взял её за горло и поднял над собой. Та, в свою очередь, пыталась ослабить его хватку и выбраться.

Блэйд тем временем смотрел на все с ужасом. На его глазах гибла его собственная мать, а тьма, что пробралась в него, начала пагубно воздействовать на его разум. Блэйд, решившись на отчаянный поступок, бросился к убийце и ударил того в спину.

От удивления, что он что-то почувствовал, эльф сломал шею Маргарет и кинул ту в сторону. Та лишь сделала последний выдох и перестала дышать. Повернувшись к парню, он увидел, как его рука не растворилась из-за сил тьмы, а лишь обуглилась.

Блэйд, увидев, как его мать лежит обессиленная, понял, что она мертва. Ужас, страх, горечь, потеря, ненависть – всё это смешалось в нем. Он хотел броситься к матери, но убийца лишь вытянул руку, дабы перекрыть путь мальчику.

В этот момент он увидел что-то в нем. Некий потенциал, ибо никто ещё доныне не мог как-то противостоять тьме физически. Взяв его руки в свои, он начал передавать ему тьму. Руки мальчика стали темнеть. На них не появлялось язв, как на других. Они словно пропитывались тьмой, являлись неким сосудом. Чем больше тьмы переходило ему через руки, тем меньше он их чувствовал.

–– Нет… не надо… прошу… – жалобно скулил малец.

Эльф продолжал делать своё дело, но не успел завершить даже наполовину, как ему в голову прилетела стрела, наполненная энергией света. Пробив насквозь его голову, он упал, и оставшаяся в нем тьма начала расходиться прочь.

С дерева спустилась уже девушка эльфийской расы, что и направила в него эту стрелу. Она выглядела сильно уставшей, а также израненной, вся в ранах, оставленных тьмой этого эльфа.

–– Неужели… Два дня за ним бегала. – сказала она, прикусив язык из-за того, что увидела.

Увидев женщину, лежащую со сломанной шеей, а также мальчика, так похожего на неё, который ещё сидел на коленях и смотрел на свои темные руки, она всё равно задавала много вопросов у себя в голове. Она понимала, что люди и эльфы враждуют, но не могла оставить мальчика одного, поэтому решилась подойти к нему и села около него.

–– Приве-ет! Скажи, как тебя зовут?

Блэйд не ответил ей, а продолжал плакать и смотреть на свои руки.

–– Прошу, ответь мне…

На этом моменте она попыталась взять его руки, но резко отдернула их, ибо касаться их было невыносимо больно. Положив руку на его голову, она шепотом сказала:

–– Меня зовут Беатрис. Скажи, пожалуйста, своё имя.

Он всё так же не отвечает, смотря на свои руки. Ему никогда не было так грустно и печально. Смерть его матери, отца рядом нет, гибель людей и ужас, что таит в себе тьма. Вряд ли ребенок сможет выдержать такое.

Беатрис, осознав сложность ситуации, обняла мальчика, дабы сделать ещё одну попытку как-то успокоить его. Не смотря на невыносимую боль, которую она чувствовала от его рук, она держалась изо всех сил. Она понимала, что это необходимо ему, что если сейчас ему не помочь, то он будет страдать ещё больше.

Вскоре слезы отступили, а Блэйд начал уже думать о девушке, что встретила его. В голове столько мыслей, но пока только о том, кто пришёл его спасти.

–– Блэйд…

Тихим, еле слышным шепотом, он назвал своё имя Беатрис. Та, в свою очередь, не отпускала его, хотя ей было жутко больно. Она понимала, что нужно терпеть эту боль для его же блага.

–– Пойдем со мной, я не могу оставить тебя здесь, – прошептала ему на ухо Беатрис.

Блэйд немного смутился, ибо не хотел уходить. Он не может оставить свою мать, но у него нет выбора.

–– Моя мама… А как же она?

–– Извини, ей уже ничем не помочь, – говорит спокойным голосом Беатрис, – Даже высшие эльфы не способны воскрешать мертвых.

Блэйд продолжил плакать от того, что потерял самого дорогого человека в своей жизни. Родная мать погибла на его глазах, когда он не в силах даже был защитить её. Его мир сильно пошатнулся, а тьма, что досталась ему от сумеречного эльфа, продолжала охватывать его разум, порождая много ненависти и печали. Но среди этого всего родилась и надежда, вера в то, что ему может помочь Беатрис.

Надежда… Надежда со временем может исчезнуть, но в нем она загорелась для того, чтобы помочь ему на его же пути. Пусть он ещё и ребенок, но все равно даже ему нужна какая-то вера.

Просидев в обнимку ещё пару минут, тьма с его рук постепенно начала уходить вглубь, а боль, которую чувствовала Беатрис, прекратилась. Ей уже не было так мучительно сидеть с ним, дабы просто помочь ему чем-то. Она уже сидела так по собственному желанию.

Прошло ещё пару минут, а Блэйд вскоре отстранился от Беатрис, посмотрел на свои руки и выдохнул с облегчением.

–– Что же с ними было?

–– У меня есть знакомый, у которого точно такие же были руки. Это же ведь тот парень тебе такое сделал?

–– Да… Он взял мои руки и начал передавать это… Мне было очень холодно, а ещё и страшно…

Беатрис встала с колен и помогла встать уже Блэйду, а затем они вдвоём направились в глубь леса, туда, куда вела его Беатрис.

Столько всего произошло за несколько часов, столько горечи, что об этом больше вспоминаешь, чем задумываешься над тем, что происходит сейчас.

–– А куда мы идем? – робко спросил Блэйд.

–– Мне нужно удостовериться, что с тобой всё будет хорошо. Тот эльф… Ты знаешь, что с ним случилось?

–– Не знаю. Мне отец рассказывал о таких существах. Говорил, что они очень опасны, а ещё, что они так же, как и драконы, используют тьму вместо магии.

–– Твой отец многое повидал… Кстати, а где он?

–– Он… он…

Снова плач. Снова воспоминания об отце. Снова это болезненное чувство от потери близкого человека. Он никак не может перестать думать о том, что случилось там, в городе. Всё больше он думает ещё и о смерти своего отца.

–– Мой отец, он остался в городе, чтобы остановить дракона. Беатрис, скажи, что у него были шансы выжить. Прошу, скажи…

Беатрис впала в ступор. Она и сама знает, какой хаос приносит одно только присутствие дракона. По легендам и рассказам старших магов она узнала, что раньше был и их предводитель, который и создал их, но он по какой-то причине покинул эту планету. Однако, чтобы подбодрить Блэйда, ей нужно было что-то сказать. Всё же, он и так настрадался.

–– Я уверена, твой отец смог выжить. Мне кажется, что так оно и есть, но сперва тебя нужно обследовать. Иначе может быть что-то похуже…

Блэйд всё равно не оставлял мысли о гибели отца. И всё равно не мог забыть и гибель матери. Ему было слишком больно об этом думать, а тьма снова начала появляться на его теле, но уже не только на руках, а ещё и в области шеи.

Беатрис, видя трудности, решила просто взять его на руки и нести дальше, не взирая на боль, что теперь она будет чувствовать какой-то промежуток времени, пока она несет его. Он продолжал плакать, уперевшись в её грудь.

Беатрис ничего не говорила какое-то время. Она сама понимала его, ведь и у самой мать погибла после одного из налетов. И хорошо помнит те моменты, когда ей было тяжело осознавать всё то, что случилось. Ей довелось увидеть весь этот ужас ещё в младенчестве, но эльфы куда быстрее взрослеют умственно, чем люди, из-за чего горе от потери ощущалось сильнее.

Пока Беатрис несла его дальше по лесу, она пыталась отвлечь паренька:

–– Скажи, сколько тебе лет?

Блэйд всё ещё плакал, но сквозь плач послышался робки ответ:

–– Девять… Летом будет десять…

Сейчас была поздняя весна, на что указывала их довольно лёгкая одежда. А также драконы реже нападают в зимнее время, дабы прилагать меньше усилий на сожжение деревни или города. Мелочь, он им всегда нравилось посмотреть на то, как горят целые города. Некоторые драконы даже бьют по городам особым лучом, который ничем не блокируется, и сносит абсолютно все.

–– А мне уже за восемьдесят. По вашим меркам это где-то шестнадцать, хотя в умственном плане так не скажешь, ха-ха!

– Это довольно много… Моему папе было тридцать пять…

Очередное напоминание об отце, но теперь не так сильно уже задевало Блэйда. Он постепенно начал успокаиваться и переключаться уже на диалог со своей спасительницей. В это время на его шее остался шрам от тьмы. Он не имеет четкой формы, но обходит вокруг шею и замыкает кольцо. Беатрис же, заметив это, просто оглядела шрам, а потом и вовсе прижала его ближе к себе, дабы подарить ему тепло, которого ей не хватало прежде.

–– Беатрис… Скажи, что вообще с этим эльфом стало? Почему он был не такой, как ты?

Беатрис остановилась и задумалась, дабы подобрать правильные слова, но не смогла придумать что-то в оправдание, поэтому решила сказать всё как есть.

–– Блэйд, его охватила тьма. То, что он тебе передал, это была именно она, скорее всего. Только непонятно одно: ты должен был получить много ранений, при чем очень глубоких, но у тебя лишь шрам на шее спустя столько времени…

Мальчик вслушивался в каждое её слово и смотрел на свои руки. Они были полностью целы за исключением рубашки, у которой рукава укоротились до предплечья, и создавалось такое ощущение, словно его рукава горели.

И ведь это было и вправду удивительно. Ни Беатрис, ни Даллас не видели подобного, как тьма просто поглощалась таким образом кем-то. Если понятно, почему Даллас не видел такого, то вот Беатрис точно не слышала, чтобы тёмные эльфы так себя вели.

–– Надеюсь, всё будет хорошо… – сказала тихо Беатрис.

В её голове пронеслась мысль, что он может стать таким же, как и те, кто периодически убивает её сородичей. Однако, она не могла просто отдать его обратно людям, а ещё и отпускать его, так как уже начала привязываться к нему.

Беатрис продолжила идти с ним на руках, перебирая возможные варианты и планы. Ей крайне не хотелось отдавать парня на опыты, но и просто так оставлять его было глупо. Всё же он таил в себе некий потенциал. Впервые тёмные эльфы проявили некую лояльность, проявили себя по-другому. Они никогда так себя не ведут. И, учитывая мёртвое тело той женщины, это точно не потому, что он был человеком.

Спустя ещё пару минут таких раздумий и простой ходьбы, Блэйд уже спал на её груди. Спал довольно крепко, ибо когда она ускорила шаг, то Блэйд всё так же продолжал сопеть на её руках.

Вечер наступил довольно быстро, особенно после таких событий. Беатрис прошла много километров, неся парня на своих руках, но с каждым пройденным ярдом она ощущала всё большую тяжесть от самого парня, а также небольшой холод в течение этого пути. Время летело для неё быстро, ибо всё это время, пока она несла спящего ребенка, она думала о произошедшем, из-за чего она и не заметила, как солнце укатилось за горизонт.

Вскоре, остановившись, дабы развести костер и переночевать, она положила Блэйда на землю, сделав из своего плаща подстилку для его головы. Оглянув парня, она заметила, что он подрос и стал больше.

–– Невероятно… Но как…

Пара минут раздумий, и вот она вернулась к своему плану. Она ушла немного дальше, чтобы набрать палок и хвороста для костра, а ещё поискать ягод и фруктов, чтобы пополнить запасы. Она тратила провизию довольно экономно, но Беатрис не рассчитывала, что преследование сумеречного эльфа затянется на пару дней.

Уйдя подальше в лес, она сильно начала беспокоиться за парня, поэтому делала свою работу как можно быстрее.

После того, как Беатрис скрылась в лесу, неподалеку появился новый источник тьмы. Он приближался к парню, а тьма, что источалась им же, проникала в парня. Тьма то и дело, что сгущалась вокруг мальчика, проникая в него. Он приблизился к парню, положив на его голову свою руку. Тьма от тёмного эльфа начала переходить от его рук к парню. От этого процесса Блэйд в ужасе проснулся, но инстинктивно попытался освободиться. На удивление, ему это удалось, отведя его руку в сторону и вывернув её.

–– Что же ты… такое… зачем вы это делаете…

Эльф снова попытался схватить парня уже второй рукой, но Блэйд приложил усилия, дабы вывернуть сильнее его руку, чтобы он прекратил попытку. Из-за этого действия послышался хруст в руке, а сам нападавший сразу же дрогнул и попытался освободиться. Тьма продолжала поглощаться человеком, а он в свою очередь, чувствуя своё превосходство, снова повторил вопрос:

–– Зачем вы это делаете?

Никакого ответа. Эльф продолжал извиваться в его хватке, пытаясь вырваться из его цепких рук, но не применяя агрессию против парня. Непонятно почему, но он не бил его второй рукой, не использовал тьму в качестве магии или оружия. Он продолжать вливать тьму в него.

Ещё спустя пару мгновений, вспомнив смерть матери и почувствовав приток сил, Блэйд взял за шею агрессора и поставил его на колени.

–– Зачем?

Снова нет ответа. А тот стал сильнее сжимать шею эльфа, а потом и вовсе сломал её. Как только эльф перестал сопротивляться, мальчик, или, вернее сказать, парень, стал осознавать произошедшее. Он взглянул на свою руку, которая уже сама источала тьму, а сам он ничего не ощущал от своего первого убийства. Каждый раз, когда он видел мертвых людей в своей жизни, он вздрагивал, а теперь и вовсе ничего.

–– Как же… Как же так… Что со мной…

Риторические вопросы самому себе. Нет ни ужаса, ни страха, ни ненависти. Просто осознание произошедшего. Глядя на тело умершего эльфа, он всё больше поражался своим способностям, тому, то сделала с ним тьма.

Спустя пару минут раздумий пришла Беатрис, в руках которой были разного размера палки. Увидев Блэйда и рядом лежащий труп, она сначала опустила руки, уронив палки, а затем закрыла рот рукой.

–– Что…произошло…

Блэйд кинул на неё взгляд, а потом и на мертвое тело. Он сделал шаг назад от него. Ей казалось, что он мог ступить на этот путь, но блеск в его глазах постепенно успокаивал её.

–– Снова… Снова произошло это… Он как-то повлиял на меня. Я не знаю, но он точно что-то делал. Я не знаю, как это объяснить… Я не хотел, оно само как-то…

Беатрис подошла к парню, оглядела его руки, которые и сами уже источали тьму, но вскоре прекратили, а потом и присела к трупу эльфа.

–– Всё равно нельзя было оставлять его в живых. А мне следовало остаться с тобой. Ведь он мог тебя убить! Какая же я дура!

Удар кулаком в землю, не принесший ничего, кроме лёгкого облегчения. Слёзы по щекам, новый труп и странная ситуация, которая пока не поддаётся нормальному осмыслению. Новые вопросы, всё больше и больше непонятного, связанное с этим человеком.

–– Что вообще происходит? Как ты смог его одолеть вообще? Как он не убил тебя? Почему и первый, и, видимо, второй, оба просто смотрели на тебя и почти ничего не делали. Любых других существ они убивают без разбора.

Блэйд снова смотрит на свои руки и чешет голову. Он пытается дать какие-то ответы в своей голове на данные вопросы, но даже намека нет. Всё потухло, все то, что она знала, идёт вразрез с тем, что она сейчас видит.

–– Не знаю… Но я не мог иначе. Если такие, как он, приносят только смерть, то нельзя оставлять таких в живых.

–– Ты же ещё ребенок, как ты можешь думать о таком? – спрашивает его Беатрис, взглянув на него.

За то время, пока она отсутствовала, парень подрос ещё немного. Впрочем, это её мало беспокоило, хотя и не могла до конца понять, каким образом он стал выше и сильнее.

–– В любом случае…

Беатрис встает с колен, отводит руку за спину и берет из заднего кармана мешочек с разными вещами. Она достает из него маленький свисток и протягивает парню.

–– Если что-то снова произойдет, то подуй в него. Так я хотя бы буду знать, что тебе нужна помощь. И я прошу тебя, будь осторожен. Я очень волнуюсь за тебя.

В её голове всё больше опасений на счет него. Тьма, которую передавали ему, явно давала свои плоды. Только непонятно, что же все-таки происходит внутри него? Почему он? Почему он ещё жив? Почему с ним так обращаются? Она не может дать ответов на вопросы, но возвращается к обычной жизни.

На свистке, что получил Блэйд, была тонкая веревочка. Он сразу повесил этот свисток на шею и положил его внутрь своей одежды. Он был похож на маленькую трубочку, от чего почти не ощущался при ношении.

–– Нужно убра… что? – резко остановилась Беатрис.

Взглянув на труп эльфа, она обнаружила, что он постепенно растворялся в воздухе. Тьма, что изначально исходила от него, последние остатки которой перешли к Блэйду, перестала исходить из него, после чего он и начал растворяться.

–– Что же… невероятно… Обычно они лежат довольно долго и убивают вокруг себя всё живое ещё пару дней минимум. Один раз на месяц остался такой мертвец, а потом так же пропал. А тут такое, – говорит спокойно Беатрис.

Беатрис повернулась к парню и обняла его. Блэйд стал ещё чуток выше и уже смотрел ей вровень, но не замечал этого. Хотя разница и была слишком уж заметна, они её словно не видели.

–– Надеюсь, всё будет хорошо.

Блэйд обнял её в ответ и прижался к ней, уперевшись лицом в изгиб её шеи, чувствуя тепло и ласку. Они оба просто надеялись на лучшее. Никто из них не может понять, что же таится в этом парне, отчего уже два тёмных эльфа ведут себя так странно.

Спустя ещё пару минут, они отстранились друг от друга. Беатрис повернулась в сторону палок, которые выронила недавно и начала собирать их.

–– Из еды я ничего не нашла, поэтому придется ложиться спать на голодный желудок. Прости…

Блэйд снова оглядел свои руки, пытаясь найти ещё что-то новое. И он нашел. На внутренней стороне предплечья появился рисунок дракона. Отметка, прощальный подарок, что достался ему после первого убийства.

–– Беатрис, взгляни на это.

Блэйд повернулся к ней и указывает на свою правую руку, на всём предплечье которой расположился черный дракон. Беатрис повернулась к парню и быстро подошла к нему. Взяв его руку, она попыталась стереть его, но результата никакого. Видно было по её лицу, что она сильно напугана.

–– О боги… Это усложняет всё…

–– Беатрис, что случилось? Что это значит?

–– Тот эльф, видимо, был довольно силен. Очень редко появляются очень способные эльфы ко тьме. Они не просто сильны и способны. Их почти невозможно убить. Умирали десятки тысяч от одного такого появления. Они надолго запоминаются, хотя и сами такие случаи происходят очень редко. Я впервые сама столкнулась с таким очень давно. И на таких эльфах, на их предплечьях, тоже были драконы. Я бы не смогла ничего сделать такому, а ты…

Она снова обнимает его, кладя свою голову ему на плечо и пуская слезу. В каждом её слове слышится печаль и тоска, а ещё и непонимание. Все рамки рушатся из раза в раз, пока она всё это видит.

–– Ты просто его убил… Я даже не могу никак это объяснить. Вряд ли кто-то вообще сможет объяснить. Я не понимаю вообще ничего. Ты должен был умереть, а я должна была отправиться на смерть вместе с тобой…

Она переключается на рыдания. Блэйд же, сам того не осознавая, кладет руку ей на голову и гладит её. Пусть он так же не понимает всё это, очевидно, что он не такой уж и простой человек. Да даже если и знал бы тоже самое, что и она, вряд ли это сильно поменяло всё.

–– Что вообще происходит. Это не просто странно, это и ужасно, и невыносимо. Что вообще с тобой происходит. Ответь, внутри тебя хоть что-то осталось от того ребенка, что я спасла? – судорожно перебирает слова Беатрис.

Блэйд продолжает гладить её по голове и вдумывается в каждое её слово. От чего-то волосы на е голове слегка почернели, после чего он одёрнул руку и гладил уже по спине.

По сравнению с другими эльфами, у Беатрис были куда короче волосы. Даже в таком возрасте их волосы уже достигают их пояса, после чего растут куда медленнее. К тому же, разница была видна и в сравнении с тёмными эльфами.

–– Не знаю… Я только сейчас заметил, на сколько я сильно вырос.

В голове же у Беатрис вспоминаются лишь какие-то уроки, рассказы от её наставника о силах тьмы. Множество различных техник, а также простые правила. У неё родилась идея, после которой она сразу же разорвала объятия и посмотрела на Блэйда, на этот раз уже снизу вверх. Невероятно, но он умудрился ещё за пару мгновений вырасти ещё выше, чем она, на целую голову.

–– Слушай, у меня есть одна идея. Я не совсем уверена, нужно ли это, но я очень переживаю за тебя, поэтому лучше попробовать.

–– О чем ты?

–– Тебе стоит просто сделать то, что я скажу. Внутри тебя слишком много мрака, однако, на сколько мне известно, для эльфа это может быть губительным, что уж там для человека. Хотя… Не знаю. Может вы и лучше приспособлены к подобному.

Беатрис задумалась, посмотрев снова на Блэйда, но потом немного успокоилась, сделала тяжелый выдох и произнесла:

–– Ладно… Пока что с тобой всё хорошо. Я очень надеюсь, что так будет и дальше.

Блэйд молча слушал её, но не понимал, зачем же ему помогать? Он чувствует себя прекрасно, даже изменения полезные…пока что… Ничего плачевного пока не случилось, поэтому, для самого парня, это казалось бессмысленным.

–– Беатрис, ты уверена, что мне нужна какая-то помощь?

–– Я… Я сама не знаю. Но долго тебе лучше не держать в себе тьму. Любой эльф бы поехал уже крышей, если я правильно понимаю, что хотели те два придурка.

Беатрис подошла к палкам, что не собрала до конца, и начала их собирать дальше. Собрав всё в кучу, она достала из сумки пару камней и листок бумаги, дабы разжечь костер.

–– Можешь мне помочь?

Блэйд кивнул и подошел к ней, присел около палок, а потом взял у неё пару камней. Отец многому научил своего сына, в частности выживанию в диких условиях, хотя и проводили вместе они не так много времени. Взяв камни в свой руки, парень ударил их друг об друга, дабы получить искру. Через пару повторений ему удалось поджечь бумагу и положить её под маленькие палки.

–– Занимайся дальше огнём. Я пока осмотрюсь, может быть у нас будет хоть какой-то ужин.

Блэйд продолжал подкидывать маленькие палки, а потом покрупнее. Вскоре Беатрис скрылась за лесом, а он начал задумываться над своими силами. Его беспокоило то, что он без особого труда расправился с очень сильным существом, которое, по словам Беатрис, убивало десятки тысяч. Вопрос был больше риторическим, так как ответов никаких он дать не мог.

Будь на месте человек с подобными способностями, думать было бы легче. А так, это была совершенно иная раса, с которой человеку не приходилось никогда иметь дело, тем более Блэйду.

Вдобавок, что же хотела сделать с ним Беатрис? Неужели есть какой-то способ справиться с тем, что передали те два эльфа? Или это и не болезнь вовсе? Он и сам мало понимал то, что из себя представляет эта тьма.

Как только костер уже горел во всю, он решил испытать себя. Подойдя к ближайшему дереву, тот встал в стойку, сжал кулак и сделал один удар. Дерево, конечно, не сломалось, но осталась заметная вмятина и трещины в коре. Затем Блэйд сделал второй удар, но уже более слабый. А потом и вовсе потерял к этому интерес и начал собирать ветки, что находились рядом.

…

Костел горел во всю, а парень думал о произошедшем. Его уже ничего не удивляет, хотя это и страшно, и удивительно. Никто доныне не сталкивался с таким, не было слухов о таком. И, если эльфы не будут знать о том, что с ним случилось, то вряд ли кто-то ещё способен рассказать о влиянии тьмы на разум человека. Никто не сможет, вряд ли кто-нибудь вообще сможет.

Детальное рассмотрение рисунка на предплечье не дало ничего нового. Просто дракон, который выдыхает черное пламя. Он простирается по всему предплечью, хвост начинается около локтя, голова же находится на середине предплечья, а огонь, выдыхаемый им на этом рисунке, направлен к запястью, где и заканчивается. Пламя чуть заходит дальше запястья на руку, но не очень сильно. Конечно, в людском царстве тоже занимаются подобными рисунками, но даже самые опытные мастера такого дела с применением чар не смогли бы создать на столько четкий рисунок. Многие бы даже стали спрашивать про такое и предлагать деньги.

Вскоре пришла Беатрис, в руках которой был один подстреленный ёж.

–– Сегодня мне вообще не везет. Это всё, что удалось добыть. Ты, кстати, не голоден?

Блэйд отошел от своих раздумий, а затем кинул взгляд на Беатрис.

–– Не-а, вообще не голоден…

Для неё это от части не было удивительным. Эльф, за которым она гонялась два дня, тоже почти не останавливался, дабы съесть что-нибудь или поспать. По её наблюдениям, он даже и не спал, по ночам просто следил за луной. Два дня ей нельзя было почти что есть и спать, чтобы догнать его. Ей казалось, что тут есть какая-то аналогия, но всё равно решила настоять на своём:

–– Тебе всё равно надо поесть. Впереди ещё два дня пути, поэтому нельзя отказываться и сейчас.

В это время она садится около костра и достаёт нож, дабы отделить шкуру и отрезать лишние части. Так же она поглядывала на Блэйда, замечая, как он постоянно смотрит на огонь, не отводя свой взгляд.

–– Что-то случилось? – спросила его Беатрис.

–– Да… Я… Задумался просто… Я ведь не понимаю вообще ничего из того, что произошло со мной. Это…. Существо… Мрак, тьма, дракон на руке. У меня слишком много вопросов. Как думаешь, кто-нибудь даст ответы на мои вопросы?

Пара мгновений, дабы просто задуматься. Беатрис и сама не знала, точно ли кто-то способен описать происходящее, но ему точно нужно попасть к нужным эльфам, чтобы получить хоть что-то об этих событиях.

–– Не знаю, но я верю, что кто-то нам и поможет. И плевать, что между людьми и эльфами разногласия. Думаю, король поймет всю суть проблемы и не будет перечить.

–– Ты уверена, что меня не выгонят сразу же, как только я окажусь на пороге?

Временами некоторые путники с обоих сторон случайно могут попасть на глаза друг другу, но каждый просто шлет второго подальше. Никакого рукоприкладства, лишь слова и открытое презрение друг к другу, из-за чего никто не контактирует почти между собой. Такие разговоры даже не считают за что-то весомое.

–– Я не думаю, что его величество откажется от возможности ещё немного продвинуться в этом направлении. Главное, чтобы его упрямство не шло вразрез с рассудительностью…

Шкура вскоре была снята, а мясо было насажено на палки. Мясо ежиков не так уж и было популярно среди обоих рас, но этой парочке и выбирать не приходится. Беатрис привыкла к такому, потому что часто находится вне своего царства, что уж там дома. А Блэйд же просто не хотел есть. Если перед тем, как покинуть свой родной город, он ещё испытывал какой-либо голод, то сейчас, глядя на приятную на вид корочку мяса, он точно не хотел съесть чего-нибудь вообще.

–– И не смей отказываться! – говорит Беатрис, протягивая ему его долю.

Он спокойно протягивает руку и берет сразу в неё мясо, оставляя в её руке палку. Мясо ещё горячее, но он ничего не почувствовал, когда взял его в руки. Беатрис немного была удивлена таким действием, но потом просто успокоилась и приступила к трапезе. Мясо же по своей текстуре оказалось отменным, но без специй не было практически никакого вкуса. Да и в таких условиях всё равно глупо на что-то жаловаться.

Приступив к трапезе, парень неспеша откусывал понемногу и сразу же глотал. Несмотря на то, что в скором времени вся еда в его руках закончилась, он всё так же не чувствовал, что внутри как-то заполнилось внутренне пространство. Всё так же он не хотел есть, всё так же он и не нуждался в пище, хотя, как он понял, он может есть и больше, а может и не есть вовсе. После трапезы, обтряхнув руки, он прижал колени к себе и снова начал пристально следить за пламенем, будто другого занятия вовсе и не было.

Беатрис в свою очередь не торопилась съедать всё. Каждый безвкусный кусочек она смаковала, будто он последний в её жизни. Но, заметив негодование его спутника, она быстро доела остатки и подсела ближе к нему.

–– Всё ещё вспоминаешь то, что случилось?

–– Моя мама… Мой отец… Неужели, я их больше не увижу?

Гибель его родителей снова отразилась в её воспоминаниях. Мёртвое тело женщины, разговоры о мужчине, что пошел на верную смерть. Это ведь всё ещё подкреплял тот факт, что мальчика окружают тени. И как вообще в такой ситуации можно сохранить здравый рассудок?

Возможно дело было в его возрасте, возможно дело в том, что он верит в саму Беатрис, возможно просто он привык к смерти вокруг него за такой короткий срок. Помимо сегодняшних событий были и другие, где тоже часто встречалась именно смерть среди как мирного населения, так и военных. Нет никаких объяснений, лишь вопросы, постоянные вопросы без должных ответов. А их становится только больше.

–– Блэйд, я понимаю, что тебе грустно. Понимаю, что ты не можешь это так просто отпустить эти моменты. Но тебе просто нужно идти дальше…

Она кладет свою руку ему на плечо и тянет себе на колени. Как только Блэйд поддался, Беатрис зарывает свои пальцы ему в волосы, а второй рукой проводит вдоль спины.

–– Тебе нужно просто идти дальше. Это трудно принять и трудно осознать, но вскоре тебе будет проще оставить эти воспоминания и идти дальше. Я думаю, твоя жизнь скоро станет наполнена другими, более важными событиями, поэтому тебе будет проще нести на себе эту ношу…

Чем больше парень лежал на её коленях, тем проще ему было думать над произошедшим. Вдумываясь в каждое слово Беатрис, он постепенно уходил в сон. И хотя он изначально не хотел спать, а сном это и не назвать, но со стороны казалось, что он и вправду спит. Тот погрузился в свои мысли на столько глубоко, что вряд ли что-то могло его разбудить.

Беатрис вскоре увидела, как Блэйд лежит и не двигается с закрытыми глазами. Она постепенно убрала его голову с колен и снова подложила ему под голову свой плащ, а сама легла рядом с ним уже на землю. В сон она провалилась довольно быстро, ибо за весь день ей уже хватило событий, а ещё и погоня очень сильно утомила её.

***

Прошла ночь. Блэйд всё это время провел в своих раздумьях и своём сознании. Около шести часов он находился в темном пространстве, где нет ничего, кроме него самого. Много вопросов и воспоминаний прошло через него. И пока он был там, в реальном мире он лежал около затухающего со временем костра, вообще не двигаясь. Он лежал так и дальше, пока в один момент ему вдалеке не показался непонятный силуэт.

Удивительно, что здесь может вообще что-то появиться, но Блэйд больше задумался над этим силуэтом. Ещё пара секунд раздумий, и вот он уже пытается делать первые шаги вперед. Сначала он делает их с неимоверными усилиями, а затем они становятся всё проще, пока они не стали такими же простыми, как в реальном мире.

Сделав ещё десяток таких шагов, его уши прорезает непонятный звук, смесь рыданий, криков и простого смеха, а потом и вовсе какие-то помехи. Блэйд падает на что-то твердое под собой, ибо даже окончательно не ясно: ходит он в воздухе или имеет под собой какую-то устойчивую поверхность. Упав на колени, он всё равно не задумывался над этим. Он лишь думал о том, чтобы это побыстрее закончилось. Мучительная агония, продолжавшаяся несколько минут, а потом небольшое затишье перед тем, как раздался оглушительный рев. Подняв голову, Блэйд увидел дракона и своего отца, что стоит на коленях перед ним.

–– Отец!

Блэйд резко встает и бежит в сторону отца, но не успевает добежать, как тут же падает и просыпается уже в реальном мире.

Он снова в реальном мире. Оглядевшись вокруг, он не обнаруживает Беатрис. Около себя он нашел рукоять меча с частью клинка. Клинок обуглен, а недалеко от Блэйда была свежая кровь.

–– Что же произошло?

Блэйд видел подобное с мечом уже у бандитов, но неужели темный эльф снова приходил сюда? Даже если сумеречный эльф пришел сюда, то почему Блэйд сразу же не проснулся, ибо третий, как и предыдущие два, сделал бы, вероятнее всего, тоже самое: начал передавать тьму Блэйду.

– Значит, это был не эльф…

Если бы не сломанный меч и не кровь, то можно было бы предположить, что Беатрис просто ушла пораньше, дабы найти чего поесть.

Пока он думал, около себя были обнаружены следы. Они были заметно меньше, чем человеческие или эльфийские, при чем их было довольно много. Всё указывало на одно: гоблины.

Гоблины были не такими серьёзными противниками поодиночке, но их всегда было больше пяти штук, иначе были шансы проиграть схватку. Вдобавок, всё подкрепляло их изобретательность и развитие, потому что после первых секунд рождения они уже могут ходить и что-то делать.

Но вот их главный минус – жестокость. Их образ жизни схож с животным, но со своими особенностями. В основном, они, как разбойники, грабят и убивают разумных существ. Вот только им не нужны никакие деньги, они делают это себе на потеху. А особей женского пола они насилуют. Инкубационный период длится от силы пару часов, но в течение него из девушки выходят почти все соки, дабы полностью передать их детям. Мало кто вообще выживает после такого, но если и выживают, то погибают уже после вторых родов.

Блэйд тоже по словам отца узнавал о таких существах. Даллас хорошо его обучил выживанию, а также хорошо подготовил того к тому моменту, если придется биться с гоблинами. Однако его сын понимал, что на границе двух царств вряд ли можно найти таких существ. Они обычно ходят либо по окраинам непопулярных дорог, либо очень густых и почти непроходимых лесов, где потерявшийся путник станет лёгкой мишенью. В лесу, который был больше похож на поле с редкими деревьями, шансы были небольшими, но, видимо, им просто не повезло.

Одна мысль о том, что Беатрис может познать все эти ужасы, доводила Блэйда до состояния ненависти ко всему, что есть вообще в этом мире. Следы на густой траве были ещё свежими, да и оставленная кровь тоже указывала на то, что он сам проснулся вскоре после того, как забрали Беатрис.

Блэйд встал и побежал по следам и крови на столько быстро, на сколько вообще это было возможно. Хоть сразу и не было заметно, но он слишком быстро пробежал несколько километров и даже не почувствовал этого. По следам ему удалось дойти до пещеры и осмотреться. От низкорослых существ можно ожидать многое, ибо они довольно изобретательны.

–– Растяжка… Как отец учил…

Сразу на входе была растяжка с колокольчиком, дабы предупредить об опасности и приготовиться, либо же драпануть в случае неудачной засады для неосторожного путника.

Аккуратно перешагнув растяжку с колокольчиком, Блэйд перешел на довольно быстрый шаг, но очень тихий, дабы никто его не слышал. Ещё пройдя пару метров, уже были слышны крики.

–– Бестолочи, свалите нахрен от меня!

Это была Беатрис. Рваная одежда, связанные руки и ноги, а ещё и смех гоблинов, их бессвязная речь, которую, видимо, понимали только они. Каждый из них хотел и сам поразвлечься с Беатрис, но никто не решался выйти вперед, оставив позади конкурентов.

Блэйда при одном только взгляде на эту картину начала охватывать тьма. Вокруг его рук начали появляться сгустки мрака, а сами они покрывались тьмой.

Мальчика окончательно поглотила ненависть, после чего он без раздумий ворвался внутрь. Гоблины тут же среагировали на надвигающуюся угрозу и окружили неприятеля. Каждый из них был уже готов к нападению. Взяв с пола своё оружие, они никак не решались на действия, потому что с этим человеком, в их понимании, было что-то не так. Каждый из них чувствовал страх, каждого терзали сомнения, из-за чего они долго мешкали.

–– Блэйд, беги от сюда, они же тебя убьют!

Ноль реакции. Он лишь делал шаги к Беатрис, а некоторые гоблины начали кидать в него камни и стрелять в него из лука. Однако ничто не причинило ему вреда. Тёмная аура, окружавшая его, разрывала все снаряды в прах, а Блэйд продолжал идти к Беатрис с непоколебимым взглядом, отбивая пару камней, которые летели сзади него в Беатрис.

Дойдя наконец-то до Беатрис, он разорвал веревку с рук и ног, а после развернулся и резким рывком приблизился к рядом стоящему гоблину, который готовился нанести удар самодельным мечом. Мгновение, удар, а голова уже слетела с плеч. Крови не пошло, ибо тело начало покрываться язвами тьмы, а человек лишь ударил ногой обезглавленное тело, отбросив его на пару метров от себя.

Увидев гибель своего сородича, при чём такую быструю, остальные гоблины мигом очухались. Но это было бесполезно. Все снаряды попросту растворялись, едва они касались его кожи.

–– Сволочи…

Дракон на руке начал проявлять себя. Он начал светиться после второго убийства в жизни своего хозяина, а тот в свою очередь сделал следующий рывок, не взирая на стрелы и камни, летящие в него. Взяв новую жертву за голову обеими руками, он раздробил черепную коробку в кровавое месиво, оставляя на своих руках много крови, которая от тьмы начала тут же испаряться. Столько крови. А он всё ещё хочет убить их всех…

Беатрис, наблюдая за ужасом, забрала свои лук и стрелы, которые гоблины выбросили у неё из-за спины, когда принесли её сюда, и сама начала принимать участие. И всё же, она не могла отметить тот ужас, что видела у Блэйда. Он вел себя почти так же, как и сумеречные эльфы, однако он не убил её, как сделал бы любой другой, а, наоборот, помог ей выбраться. А также он говорил что-то, в отличие от тех же эльфов.

–– Ублюдки! Вас всех ждёт лишь смерть!

Ненависть – так можно описать текущее состояние Блэйда. Тварь за тварью, он постепенно убивал каждого гоблина в то время, как Беатрис постепенно расправлялась с теми, кто переключал внимание на неё. А гоблины всё лезли и лезли из-за криков, что доносились из уст самих зеленокожих существ. Но всё было бесполезно… Много крови было бы пролито, если бы не тьма, а Блэйд не получил и царапины. Его руки всё продолжали покрываться тьмой после каждого убийства, пока почти всё тело не покрылось мраком. Остановилась она уже в области шеи, около шрама.

Остатки от целой стаи пытались сбежать. В итоге было очевидно, что им не победить, и они решились на побег. Пара метких выстрелов только доказали, что нужно было изначально бежать от сюда, подальше.

Беатрис успела добить оставшихся, а потом, как только звуков в пещере больше не было, очень тяжело вздохнула.

Блэйд, после пары минут спокойства, подошел к занавеске, которая была вдали от входа. Убрав её, он обнаружил детей. По виду, им уже пару дней, а взрослой особью они станут только тогда, когда им исполнится неделя. Дети же начали кричать, увидев парня и чувствуя его намерения. До этого они, что неудивительно, сидели очень тихо, услышав всё то, что происходило за ширмой.

–– Подожди, – сказала ему вдогонку Беатрис, – Разве детей не стоит оставить в живых?

–– Ты сама должна знать, что они вырастут и продолжат убивать ни в чем невинных существ. Они ещё и могут запомнить нас, а потом и выследить, чтобы причинить ещё больший вред. Я не могу этого допустить.

После этих слов Блэйд сделал ещё пару шагов, после чего повалил одного из трех детей на пол, прижал к полу ногой и проломил тому череп.

–– Сестра моей матери таким образом и погибла. Я не хочу, чтобы ещё кто-то погиб от лица этих тварей…

Второй и третий встретили такую же участь, а Блэйд, после расправы, взглянул на свою руку, на которой красовался дракон. Он ещё слегка светился, будто бы реагировал на все действия хозяина.

–– Как же жжется… Больно, но терпимо.

Дракон на его руке постепенно начал затухать, но боль от него запомнится владельцу. Беатрис тем временем всё ещё пытается осознать происходящее. Как он, будучи охваченным тьмой и ненавистью, смог просто вернуться к нормальному здравому рассудку? Или же он и был в полном здравии, но его на столько довели события, из-за чего он так себя и вел? Скорее всего второе, иначе по-другому объяснить его лояльность к самой Беатрис по-другому не получится.

–– С тобой точно всё хорошо? Как ты вообще смог убить их всех?

–– Не знаю… Как-то само получалось, а я лишь добивался этого всеми силами. Меня одно волнует: раньше я бы никак не смог убить даже таких мерзких созданий, а тут… Их же тут не меньше дюжины.

Бросив взгляд на трупы позади них, Беатрис убедилась в том, что Блэйд уже точно не тот маленький мальчик, которого она взяла на свои руки ещё вчера. Он стал куда взрослее, а также мужественнее. Его не пугает больше смерть, а сам он не страшится уже, казалось бы, вообще ничего в этом мире.

– Это всё потому, что ты повзрослел. И тебе предстоит пройти ещё очень многое. Так сказать, наверстать всё своё детство, раз уж ты умудрился вырасти до такой дылды, ха-ха-ха!

Лёгкий смех и маленькая победа в сердце Блэйда, ознаменовавшее первую ступень в его взрослении. Да и то, как описала его Беатрис, ничуть не задело его. Всё-таки он теперь смотрит на неё сверху вниз, а также его волосы, мышцы, всё успело вырасти до соответствующего уровня.

–– Не могу не согласиться… ха-ха…

–– Кстати, я вчера хотела кое-что попробовать, но давай выберемся на улицу. Тут не очень хочется провести одну… технику что ли…

Беатрис пошла к выходу, параллельно забрав стрелы и пращу у трупов, чтобы не делать её из подручных материалов в будущем. Никто не знает, понадобится ли всё это, но лучше быть готовым заранее.

–– Блэйд, чего застыл? Идём!

Сам же участник настоящей бойни ещё пару секунд глядел на трупы, измазанные в крови, а затем плавно начал делать шаги в сторону выхода. В голове он всё прокручивал моменты каждого убийства, а затем, вернувшись к реальности, спросил:

–– Что за штуку ты хочешь со мной сделать? – спрашивает Блэйд.

–– Не знаю, как объяснить. Лучше будет просто сделать, а ты должен будешь и сам всё понять.

Выйдя на поверхность, забрав веревку и колокольчик с растяжки, они сели на поваленное рядом дерево. Беатрис села максимально близко к Блэйду. Тот, в свою очередь, лишь немного смутился, но не отсел.

–– Для начала, дай мне свои руки.

Блэйд послушно вытянул свои руки ей, а она в свою очередь взяла их в свои. Холодные руки парня и, казалось бы, горячие руки Беатрис, словно идеально дополняют друг друга в этот момент. Такой момент лишь умилял Беатрис, но та была настроена серьёзно.

–– Теперь я попрошу тебя просто вспомнить что-нибудь, что наводит в тебе эту злобу. Это необязательно могут быть последние события.

Блэйд же представил снова момент, когда он входил в помещение с гоблинами и связанной Беатрис. В ту же секунду из него начала выходить тьма, окружая его. Как и в тот раз, она так же доставляет боль Беатрис. Но та непоколебима и начинает свои действия. Её непонятная для человека концентрация приводит к тому, что тьма постепенно переходит от него к ней, но последствия более серьезные. Не прошло и пары секунд, как её руки сразу же почернели, а боль становится если не адской, то точно невыносимой.

–– Всё, больше не могу…

Беатрис отдергивает руки, смотря на них и видя язвы. Ей невыносимо больно, но она знала, на что идет. Она помнила, что таким способом можно передавать эту тьму, однако же в больших дозах для обычных существ она либо губительна, либо просто меняет их до неузнаваемости.

С Блэйдом, как она рассчитывала, должно быть проще, ибо он не потерял рассудок и не является монстром. Поэтому ей казалось, что и концентрации в нём этого сумрака не велика.

–– Беатрис, тебе не стоило. Правда!

–– Я не могу и дальше думать о том, что вот это сжирает тебя изнутри.

Тьма постепенно впитывается в Беатрис, исчезая с её рук. Сама же она дальше смотрит на свои руки и надеется, что не вышла за дозволенный ей порог. В своей голове она пытается вспомнить некоторые уроки своего учителя. Почти всё, что она вспоминает, вообще никак не сходится с тем, что происходит.

–– Мне учитель рассказывал, что в каждом существе есть тьма. Но присутствует она в очень малых количествах. Если перейти определённый порог, то будут серьёзные последствия. Так, собственно, и рождаются тёмные эльфы. Они бесконтрольно пожирают тьму, а после проявляется твоя настоящая тёмная сторона, их тень.

Миг осознания прошелся в голове Блэйда, так как и сам понял: к чему может привести такая игра.

–– Беатрис, прошу, верни всё, как было. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

–– Вроде бы все хорошо, видишь?

Она показывает ему свои руки. Они всё так же покрыты ранами, но тьмы уже нет, а раны не кровоточат. Блэйд же просто в смятении, ибо ему стоило сразу расспросить про этот ритуал, дабы отказаться от него.

–– Беатрис, ну как же так. Зачем ты это сделала?

–– Я же сказала! Я не хочу думать о том, что тьма тебя заполняет до краёв. Это очень сложно понять, но тебе стоит просто поверить мне!

–– Я не чувствую ничего плохого, а на тебе уже эти раны. Как ты это не можешь понять? Беатрис! Зачем?

Беатрис молча смотрит ему в глаза и просто наблюдает за тем, как он продолжает задавать ей вопросы. Блэйд же был просто вне себя, но при этом его руки были полностью чистыми, а разум всё такой же ясный. Глядя в его глаза, она только умилялась ему.

–– Беатрис, ответь мне, почему ты это сделала? Ты же сама прекрасно знаешь последствия! А вдруг с тобой что-то случится? Почему бы просто не обратиться к тому, кто знает об этом больше? Ответь, Беатрис, почему?

А она всё так же смотрит на него с улыбкой, не взирая на раны и уже какое-то влияние тьмы на её разум. Несмотря на то, что тьма вызывает много сомнений, Беатрис продолжала верить в него, ибо кто как не он сможет познать тьму до конца.

–– Прости… Больше так не буду делать…

–– Боже, Беатрис, прошу, не делай так больше. Я же волнуюсь за тебя…

Блэйд обхватывает её тело и крепко обнимает, дабы просто самому успокоиться. Уперевшись в её плечо, он лишь думает о том, чтобы с ней было всё хорошо.

Беатрис, в свою очередь, гладит его по голове своей рукой. А в её голову проникают разные, порой глупые мысли о единении с ним.

–– Не только ты волнуешься за меня, но и я за тебя. Если и ты погибнешь, то я не знаю, кто ещё сможет мне помочь в этом мире… Прошу, думай более рассудительно. Пожалуйста… – тихо шепчет Блэйд.

–– Блэйд…

Минута молчания, ещё пара минут в объятиях, которые не решался разъединить никто из них, а также просто наслаждение моментом единения после недавней разлуки.

Казалось бы, обычный момент, показывающий близость друг перед другом, однако и тут Беатрис терзают сомнения, особенно после недавних действий. Она до этого воспринимала Блэйда максимум как младшего брата, а может и вовсе как сына. Сейчас же, мало того, что он сильно вырос, так ещё и сильно изменился внешне, мягко говоря, он уже и не ребенок вовсе. Хотя ему и девять до сих пор, ему довелось испытать многое. И хоть на вид он очень взрослый, ему всё ещё предстоит научиться многому. Единственное, что его отличает от взрослого человека, – опыт.

Первым, кто разорвал объятия, стала Беатрис. И дело даже не в том, что им нужно продолжать путь, а в банальном смущении от своих собственных мыслей.

–– Надо вернуться за плащом. Ты же ведь его не забрал?

Блэйд в свою очередь потянулся к сумке, которую она оставила тогда, когда её схватили. Плащ был немного помят, но полностью целый.

–– Нет, я взял его с собой перед уходом. Мало ли вдруг мы не вернулись бы на это место, поэтому и взял.

Пока он доставал из неё плащ, который был лишь на половину внутри, а затем надел на неё, дабы скрыть порванную одежду в некоторых местах, она снова оглядела Блэйда и заметила, что одежда выросла вместе с ним. По логике она должна была разорваться, но помимо этого она ещё и приобрела различные узоры. С левого рукава тянулся тёмный след до тела, а правый рукав до сих пор был оборван, на месте которого красуется дракон.

–– Тебе не тесно в этой одежде?

Протягивая ей плащ, Блэйд взглянул на одежду:

–– О чём ты?

–– Ты же вырос. Одежда должна была как-то порваться что ли. Тебе не кажется это странным?

–– Без понятия. Мне не тесно в ней, а даже наоборот. Одежда была свободной немного, а сейчас почти что тоже самое… Ты права, она каким-то образом выросла вместе со мной.

Опустив эту мысль, Беатрис сильнее закуталась в плащ. В это же время она попыталась сориентироваться, куда же им идти. Мысленно проложив маршрут, она направилась дальше по полю.

–– Пойдем, нам нужно идти дальше. Нам идти минимум день, может два даже.

Блэйд послушался её и направился за ней, но сперва пару секунд обдумывал, почему же одежда всё-таки осталась целой. Потеряв к ней интерес, он сразу ринулся за ней.

***

–– Слушай, а ты вообще пыталась кричать, чтобы разбудить меня, когда тебя связали?

–– Да, пыталась, но ты спал слишком крепко. Вдобавок они ещё и пытались тебя убить. Один из них попытался отрубить тебе голову, но меч сразу же потерял часть клинка, когда едва коснулся тебя. Я в тот момент ещё не понимала, что ты стал почти таким же, как те два эльфа. Ну а мои крики… Я пыталась докричаться, но мне лишь дали пару пощечин, а ещё и щеку порезали. И довольно долго не останавливалась кровь, пока я продолжала кричать. Вот ведь ублюдки…

По словам Беатрис, всё было связано. И Блэйд подумал в верном направлении, иначе он бы не нашел Беатрис здесь.

–– Мне очень повезло, что я нашел тебя… Не представляю, что бы я без тебя делал дальше.

–– Успокойся. Главное, что мы оба целы, а всё остальное уже не так волнует. Ты хоть выспался? Ха-ха-ха! А то после такого сна ты точно должен был встать с новыми силами!

–– По правде говоря, мне и не нужен сон…вообще… Как и еда соответственно.

–– Вообще?

–– Вообще.

–– Как ты тогда спал так крепко?

–– Да я и сам не знаю. Но я не думаю, что это прям сон был. Я первые часы вообще просто думал о своём.

В голове Беатрис снова прошло сравнение Блэйда с темными эльфами. Очередное напоминание о том, что Блэйд сильно похож на них, однако всё равно имеет ряд серьёзных отличий.

–– Ну да, это, в целом, как следствие идёт. Только вот твоё резкое взросление никак объяснить нельзя. Разве что могут быть только догадки. Ну или наши маги расскажут нам о подобном явлении, если вообще сталкивались с таким.

В итоге они продолжили идти по лесу спустя ещё пару минут пустых разговоров и простого единения друг с другом. До своей отметки они должны идти не так долго, как казалось им. Беатрис ориентировалась либо по памяти, либо по оставленным для себя пометкам около больших деревьев. Однако ей с каждой пройденной сотней метров становилось хуже: появился кашель, слабость, а также желание куда-либо идти пропало.

–– С тобой всё хорошо? – спрашивает её Блэйд.

–– Да, со мной… Кхе-кхе… Всё в порядке, ты зря волнуешься.

Кашель становился всё более серьёзным, а переломным моментом стал тот, когда после очередного кашля у неё в руке появилась почерневшая кровь. Она знала, что тьма может повлиять по-разному на всех. Эльфы, которые всё продолжают баловаться тьмой, либо умирают мучительно, либо обретают безумство вместе с силой. Третьего было не дано, пока в её жизни не появился Блэйд.

Когда она взглянула на руку, она лишь вытерла её об плащ, дабы скрыть любые следы. Ей не хотелось, чтобы Блэйд сам обо всём догадался. Только вот зачем? Она и сама не задавалась этим вопросом.

–– Беатрис, может тебе стоит отдохнуть?

–– Нет, не стоит. Наверное, в той пещере чем-то надышалась, а теперь страдаю.

–– Слишком уж долго это не проходит. Ты уверена, что тебе не нужен отдых?

–– Блэйд, не волнуйся за меня, всё хорошо.

В душе она понимала, что вряд ли вообще дотянет, но проявлять свою слабость ей не хотелось. А последней каплей стало полное истощение. Спустя пару часов, как они продолжили путь, Беатрис сначала падает на одно колено, а затем, тяжело дыша, пытается встать, но уже падает на живот и выплёвывает немного крови.

–– Беатрис! Твою мать…

Блэйд, заметив упавшего компаньона, сразу же ринулся к ней и взял на руки. В его сердце тут же что-то ударило, словно его душа была напрямую связана с ней.

–– Почему ты не сказала сразу! Беатрис! Ну как ты могла! Зачем ты что-то вообще делала со мной? Со мной всё было хорошо, а ты зачем-то хотела что-то исправить! Ещё и обманывала меня! Беатрис! Почему!?

Взяв её на руки, парень сразу же побежал в том же направлении. Единственным выходом для него был шанс добежать до её царства. От страха того, что он может потерять свою последнюю надежду, а также последнего, кому он ещё может доверять, он бежал во всю. Быстрее, чем с утра. Быстрее, чем любой зверь.

Беатрис продолжала кашлять, а её разум начал мутнеть. Её руки покрывались тьмой, а видела она мир уже не так ярко, как прежде. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, было лицо Блэйда. Такое красивое, но всё в слезах. Глаза закрылись, а голова повисла.

Парень перестал думать. Он только бежал. Бежал изо всех сил и на столько быстро, что плащ на Беатрис попросту вырвался.

–– Лишь бы успеть. Лишь бы помогли. – говорил про себя Блэйд.

Никаких других мыслей, никаких намеков на усталость. Лишь просьбы про себя и тревога за Беатрис.

Через пол часа ему удалось попасть с нейтральной территории в поселение эльфов. На деревьях были дома из живой древесины, а сами жильцы, эльфы, видели пробегающего человека вместе с эльфом на его руках. От жуткого вида самой девушки те лишь ещё больше удивлялись увиденному.

Блэйд в свою очередь даже не обратил внимания. Лишь немного сориентировавшись, он побежал уже по дороге, где ещё немного ускорился, чувствуя ровную поверхность под своими ногами.

Вдалеке, тем временем, уже виднелся замок. Очертания его ещё не так ясны, но пока Блэйд бежал, то замок начал приобретать интересные особенности: он был создан из такой же живой древесины, словно это одно большое дерево, однако же имел и свои стены, и подобие людских башен. Со стратегической точки зрения это был ненадежный замок, так как гореть в таком случае будет всё. Но ведь эльфы не должны быть на столько глупы, чтобы не знать такого?

Его это всё мало волновало. Он лишь быстрее бежал. Замок уже был рядом, а к воротам тот приближался, не сбавляя темп. Он был явно быстрее, чем представитель любой другой расы. Даже тёмные эльфы ему уступали, хоть они и не чувствуют усталости и сильнее обычных эльфов.

Как только он подбегал к воротам у стен, стража уже готовилась его принимать. Они кричали и готовились стрелять уже в чужака, но увидев в его руках своего сородича, сразу же убрали оружие.

Блэйд, всё так же не обращая внимания, пробежал мимо ворот, хотя ему и кричали вдогонку, чтобы тот остановился. Беатрис же в это время начала холодеть. Он чувствовал, как тепло от её тела постепенно становилось всё меньше и меньше, но он не думал об этом вообще.

–– Только бы успеть… Прошу… – бормотал под себя Блэйд.

Вот и главные ворота самого замка с ещё большей стражей. Блэйд уж слишком быстро пробежал рядом находящиеся дома, а оттуда и доносились разные крики о том, что ему не следовало сюда забегать. Снова проигнорировав стражу и ворвавшись внутрь, тот увидел много эльфов, среди которых некоторые выделялись не только внешне, но и своей манерой общения.

Немного помешкав, Блэйд сразу же закричал:

–– Помогите хоть кто-нибудь!

Все, кто находился рядом, тут же обратили на него внимание. Стража, что гналась за ним с входных ворот, догнала его.

–– Вам нельзя здесь… о боги…

Те сразу же увидели обессилевшее тело девушки. Они с ужасом взглянули на парня, а потом снова на Беатрис. Один из них сразу же побежал вдоль зала, видимо, чтобы найти либо короля, либо магов или местных учёных. Как минимум того, кто знает. Из оставшихся же один взял на себя некую ответственность и, пару секунд поразмыслив, повел Блэйда по залу.

–– Где вы её нашли?

–– Какая нахрен разница? Тебя только это волнует?

–– Кто довел её до такого состояния?

––…Я…

От такого ответа, страж остановился на секунду, смутился, а потом сразу же повел Блэйда дальше.

–– Потом всё выясним. Надо дождаться Риана. Он единственный, кто может помочь принцессе.

–– Принцессе?

Лёгкое волнение прошло по венам Блэйда, но тот всё равно нёс её дальше. Удивительно для него было огромное количество разных совпадений, а ещё тот факт, почему же его пропустили без всяких сомнений. Практически никаких дальнейших вопросов, лишь молчание, косые взгляды от посетителей этого замка, а ещё относительно быстрое перемещение по самому замку.

Вскоре они дошли до нужной комнаты на том же этаже. Войдя внутрь, сразу же увидев кровать, Блэйд подбежал уже к ней и аккуратно положил на неё Беатрис. Заплаканное лицо парня в очередной раз подтверждало то, что если он и был виновником, то, отнюдь, не специально.

Страж то ли остался за дверью, то ли убежал, а Блэйд продолжал смотреть на Беатрис с заплаканными глазами. Он не видел больше ничего, кроме неё. Пробегая все эти улицы, всех эльфов, он даже не думал о том, что они там говорили. Он просто хотел, чтобы та выжила.

–– Почему ты мне сразу не сказала… Почему ты молчала… Почему…

Веет очередной разлукой и страхом. Разлука, которая разделит их навсегда. Страх, что он останется теперь один. И ведь была лишь одна мысль… Мысль о её смерти. И он потерял её прямо на своих руках от её же собственной глупой задумки.

Сразу же вспомнился тот ритуал, когда из него вытянулась некоторая часть тьмы и сразу же перешла в тело Беатрис. Это осело в голове как ключ к спасению. Тот пытался понять, можно ли провернуть обратное. Для него показалось это возможным, но тот не знал даже с чего начать.

Тёмная кровь, слабость, почерневшие руки Беатрис. С каждой секундой он видел последствия безрассудного поведения. Но Беатрис продолжала лежать, не подавая даже признаков жизни. Кровь не шла по артериям и венам, дыхания не было. Всё указывало на то, что она мертва.

Блэйд, не обратив на всё это внимания, решил попробовать провести что-то подобное, что проводила сама Беатрис. Он взял её руку и попытался вспомнить, что же в этот момент нужно делать. Он всё так же верил в неё, что она сможет ожить, что она вернётся к этому мальчику. Он не думал даже, он просто верил.

В этот момент он должен был вспомнить что-то плохое, тогда-то из него и начинала исходить тьма. Он решил, что стоит сделать всё наоборот, чтобы просто попробовать. Крепко сжав её руку, Блэйд снова вспомнил тот момент, как Беатрис взяла его на руки, пока тот был ещё ребенком. Именно в те моменты, он и поверил, что Беатрис ему и поможет. Для него уже и не существовало в те моменты ничего плохого. Только вера… Вера в саму Беатрис.

Не открывая глаза, он стал ощущать небольшой холодок, но не придавал ему никакого значения. Он просто упирался носом в кровать, надеясь, что всё будет хорошо. Он искренне верил, что всё обойдётся, что она останется вместе с ним.

–– Беатрис… Не бросай меня… Прошу тебя…

Тихие слова Блэйда только усугубляли его положение. В его разуме словно боролось два человека. Один хотел остаться с ней, а второй уйти подальше, чтобы не причинять вред кому-либо ещё. Однако внутри него потухли все чувства. Он не ощущал уже ничего окончательно, будто он пустая оболочка, лишенная собственного сознания.

Через пару минут он услышал кашель, от которого та сразу повернулась и начала выплёвывать красную кровь. Из уст девушки он услышал хоть и не такие приятные, но очень облегчающие звуки, отчего тот сразу взглянул на неё и пустил слезу.

Эти волшебные звуки для Блэйда показались большим облегчением для него. Это значило то, что все его старания не прошли даром. Ещё одна кристально чистая слеза скатывалась по его щеке, пока он смотрел на то, как Беатрис оживала.

–– Беатрис… Неужели…

Блэйд не выдержал и кинулся к ней в объятия и поднял её с кровати к себе.

–– Никогда, слышишь? Никогда больше не занимайся подобным! Если с тобой ещё что-то случится, то я просто этого не переживу.

–– Блэйд… Но как ты смог…

На этом моменте к ним врывается уже новый представитель этой расы. По виду можно сказать, что он тот самый король: мантия и плащ, покрытые разнообразными узорами, а также на голове было что-то в виде короны, венок из цветов, полностью из золота. Сам же эльф был в ярости от услышанного ранее.

Подойдя к паре и разъединив их, он нагнулся к самой Беатрис.

–– Как ты?

–– Всё хорошо… Кхе-кхе…

Короля охватило облегчение от стабильного состояния его дочери. Он поверить не мог в слова стража, что человек принёс его дочь сюда, так ещё и в таком состоянии. Но это было сейчас уже не так важно. Вопрос был больше про человека, но чувства охватили верх.

–– Сколько раз я тебе говорил не ходить за этими еретиками! И сколько раз ты меня попросту не слушала? Ну почему ты просто не послушаешь меня хотя бы раз и не перестанешь на них охотиться? Вот до чего доводит твоя беспечность. И так каждый раз, но сегодня ещё хуже…

Блэйд тем временем вспоминает, что Беатрис – королевских кровей. Очередная волна удивления и непонимания: зачем ей вообще это нужно? А ведь и вправду: какой смысл королевской особе гоняться за эльфами, которые пали под влиянием тьмы.

–– Папа, я уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать, что мне делать.

–– Беатрис, прошу тебя, прекрати этим заниматься. Мне остаётся только запереть тебя в комнате без окон, чтобы ты даже выбраться не могла.

Король встает с колена и поворачивается уже к Блэйду. Оглядев парня с головы до ног, он увидел лишь одну вещь: его заплаканное лицо и слегка красные глаза. Спасителя своей дочери он никак не признавал из-за враждебности, поэтому и не думал ни о каком уважении.

–– Как ты нашел это место?

Блэйд замешкался, ибо окунулся в свои собственные мысли. Пара секунд, чтобы прийти в себя, и вот он уже тихо отвечает:

–– Беатрис изначально вела меня сюда в нужном направлении до того, как… это…

Момент, в который оба подумали о плачевном состоянии Беатрис. Бездыханное и холодное девичье тело. Оба представили её, лежащей на кровати и без намёка на жизнь. Оба взволновались, но тот продолжил говорить.

–– Я кое-как сориентировался и… Как-то получилось. Я даже дорогу назад не помню…

Король повернулся к своей дочери, направив взгляд уже на неё. В его взгляде читалась то самое презрение, какое видел и у остальных эльфов, но от него оно казалось куда мягче. То ли спасение его дочери нарушило такие рамки, то ли его полная невинность. Всё же, сам факт того, что он здесь, явно пересиливал всё остальное.

–– Как ты посмела вообще подумать о том, чтобы привести сюда человека? Люди и эльфы ни за что не будут работать друг с другом!

–– Знаешь что? Пусть придёт Риан и тогда…

Удачно сложилось, что и сам Риан, бросив все дела и устремившись на спасение дочери короля, вошел аккурат в этот момент. Войдя, он заметил, что её величество в полном здравии, немного успокоился.

Блэйд же, окинув взглядом нового эльфа, умудрился заметить такие же черные руки, как и у Беатрис, пока она была без сознания, как и свои собственные когда-то. Одет был он в довольно простую по меркам Блэйда одежду. Он, вдобавок, что-то чувствовал, что-то крайне странное для него. Возможно, он просто такой есть, а может он и вправду заметил тоже самое, о чём знает пока что только Беатрис. Пока ничего не ясно.

При входе он немного вздрогнул, а затем вошёл внутрь и поклонился. И пока он ждал указаний от короля, так как видел, что принцесса в полном здравии, метался глазами из стороны в сторону, будто бы что-то выискивал.

–– Риан, пожалуйста, проверь её. Мне важно знать, всё ли с ней в полном порядке? – просит его король.

–– Да, господин.

Риан медленно подошел к самой принцессе, в то время как его инстинкты твердили ему о какой-то опасности, доносящейся от некого объекта рядом с ним. Встав рядом с Беатрис, он проводит своей рукой по её волосам.

–– Странно… Обычно они должны чуть-чуть почернеть, но, видимо, вся тьма ушла.

После этих слов, Блэйд хотел сказать о том, что сам же и приложил к этому руку, но слова Риана оказались быстрее:

–– Человек… Как твоё имя?

–– Меня зовут Блэйд.

–– Прекрасно! У меня к тебе есть один вопрос…

Риан плавно направился к нему, ощущая всё большую опасность и осознавая, что именно он и является её источником. Оказавшись в паре шагов от человека, спустя минутное молчание, пока они рассматривали друг друга, разбил его уже Риан:

–– Ты замешан в этом?

Блэйду ничего не оставалось, чтобы рассказать всё. Тем более, что вместе с Беатрис он стремился найти такого эльфа, который сможет понять: что же с ним происходит? Очевидно, врать нельзя, да и какой в этом был смысл?

–– Мне кажется, это даст вам все ответы…

Блэйд, повернув свою правую руку внутренней стороной к Риану, показал ему дракона, который простирался по всему предплечью хозяина. От недавних событий он тускло светился, но со временем этот свет становился всё хуже и хуже.

Риан, заметив дракона, не смог удержаться на ногах. Он тут же упал, а затем начал отползать подальше от него. В глазах читался страх, а сам он начал прятать руки от него, словно он может высосать всё, чего он сам добился.

–– Да… кто же ты такой чёрт возьми…

Беатрис же, с некой гордостью, повернулась снова к королю, и прошептала ему на ухо:

–– Я была права, тут есть над чем поработать.

Король в этот момент всё равно не до конца понимал происходящее. Эльф, что годами был на посту одного из лучших магов, который не боялся подобных случаев и с легкостью лечил других эльфов от подобного, внезапно сам стал жертвой, поддавшись страху. Для него это было большой загадкой, особенно в отношении чужеземца.

–– Риан, какого лешего ты вообще на полу!? Встань и приведи себя в порядок!

–– Мой господин… Это не человек… Всё, что мы изучали до этого, и рядом не стоит с ним. Выше, скорее всего, только сами драконы… Мой господин… Прошу, не злите только его… Иначе…

Снова тёмные эльфы. Неужели тут есть какая-то связь? Риан столько времени провел над изучением тьмы, а также и самих тёмных эльфов. Нет его многовековому опыту даже предела, ибо каждый раз открывает для себя что-то новое. Каждый раз новые открытия, каждый день появляется множество разных записей. Король же, услышав такое заявление от своего подчинённого, даже не дрогнул. Ему было словно плевать на то, что около него стоит нечто невообразимое, нечто, чего боится его доверенный слуга, но прежние устои его расы говорят об обратном: нужно гнать его прочь.

Повернувшись к Блэйду, тот нерешительно бросил ему пару слов:

–– Ты можешь остаться… Пока что…

Беатрис, в свою очередь, была рада такому заявлению. А вот Риан, сначала просто вопросительно посмотрел на короля, а затем и вовсе успокоился. В его голове лишь всё устаканилось, пока он вспоминал что-либо подходящее под этот случай. Отогнав от себя мысли, он встал с пола и уже не так сильно боялся человека, который уже умудрился перевернуть его мир. Наоборот, чем дольше он наблюдал за Блэйдом, тем больше он хотел изучить его, понять его природу.

Ему казалось, что в нём что-то скрыто. Либо же он что-то вспомнил, раз внезапно поменялся. Пока неясно, но скоро всё станет понятным.

–– Ты можешь здесь остаться только при условии, что дашь себя изучить. Либо можешь спокойно уйти от сюда. Никто тебя не тронет, даю слово. – добавил король.

Да и никто его и не мог бы тронуть. Так можно было подумать, так как недавние события с гоблинами только подтверждают, что обычное физическое оружие не сможет ему навредить. Однако же был сумеречный эльф с пробитым глазом, из которого ещё торчала стрела. Блэйд не так хорошо запомнил очертания самого эльфа, как именно пробитый глаз. Беатрис же добила его, а это значит, что он может быть всё равно уязвимым. В любом случае, нужно вести себя подобающе.

И всё же, ему не хотелось покидать это место. С одной стороны, неизвестно, к чему приведут эти бесконечные опыты, на которые он может подписаться, а с другой стороны – остаться на более долгий срок вместе с той, которая спасла его. Сейчас ничего больше не имело значения, поэтому Блэйд ответил:

–– Я согласен. Но я попрошу вас лишь об одном…

Небольшое по времени молчание, которое прервал одобрительным кивком сам король, заставило его почувствовать небольшую уверенность в своей просьбе.

–– Прошу, не вините во всём Беатрис. Если бы не она, то я бы, возможно, умер. Я ей жизнью обязан…

В голове Беатрис снова появился образ маленького мальчика, которого она подобрала в лесу. Она не могла просто уйти, да и оставлять маленького ребенка в таком состоянии: без родителей, среди трупов, на растерзание судьбе и тьме. Кто знает, как бы обернулось всё дальше, коль Беатрис просто прошла мимо него?

В любом случае, король лишь посмотрел на Блэйда, а затем одобрительно кивнул. Некоторые мысли в его голове наводили на то, что этот человек и вовсе не такой из своего рода, каким он представлял каждого представителя этой расы всё это время.

Риан же, в свою очередь, немного улыбнулся, понимая, что теперь есть некий простор для своих экспериментов. После некоторого времени, как Блэйд показал, что он не такой, каким вообще мог бы быть на его месте сумеречный эльф, принял суть парня. Ему было плевать на его род и социальные устои, ему было интересно только то, что скрывает в себе эта личность.

Риан понимал, почему король решил пойти против всего и разрешить ему остаться в замке, поэтому, подойдя к парню, он лишь оглядел снова его дракона на руке, а затем и спокойно сказал:

–– Пойдём, у нас теперь много работы…

Развернувшись и подойдя к выходу, Риан ожидал, что Блэйд пойдет за ним.

Так и случилось: он тут же последовал за ним, представляя то, какие испытания ждут его на этот раз. Но, не смотря на такое, казалось бы, изобилие разных мыслей, он нашел место и для того, чтобы ещё раз подумать о Беатрис. Перед тем, как покинуть комнату, окинул её взглядом, а она о чём-то шепталась с отцом. Заметив взгляд Блэйда, она улыбнулась, говоря таким образом, что всё будет хорошо.

Выйдя из комнаты, Блэйд, пройдя пару шагов, стал замечать детали самого замка: пол под ним был полностью из живой древесины, будто дерево специально выросло таким образом, двери же были сделаны из металла, однако, закрывая за собой дверь, он не ощущал никакой тяжести, которую должен был.

Так же он отметил, что и эльфы были довольно спокойны. Во дворце короля Лотрэка всегда были где-то какие-нибудь разборки, а тут все общаются даже слишком тихо между собой. Поэтому и шаги по коридору были довольно громкими, в отличие от разговоров.