Красная Дева

Пролог

Раньше в мире была магия. По крайней мере, так говорят. Не осталось на свете людей, которые воочию видели бы русалок или мстительных сирен. Проклятый когда-то остров, что, согласно легендам, свободно плавал по морям, больше не внушал страха. Возможно, когда-то там жили дриады, по песчаным берегам бродили призраки, но теперь едва успевали расти новые деревья.

В те времена люди знали лишь о трёх континентах и россыпи необитаемых островов. Когда магия исчезла, а границы безопасных вод расширились, моряки перестали бояться заплывать всё дальше и дальше, исследуя новые просторы. Их надёжные корабли рассекали волны, даруя людям бескрайние земли.

Подумать только, около века назад простиралось море чудовищ – «Адский Котёл», кишащий ужасными тварями. А потом всё исчезло. Растворилось, будто вовсе не существовало. Будто чародеи, живущие среди обычных людей, никогда не творили волшебства.

Представьте, что из океана выкачали всю соль. Он стал пресным и бесполезным для многих, но кто-то всё ещё надеялся найти в его глубинах кристаллы.

Раньше моря боялись, ему поклонялись, а сейчас людям кажется, что они покорили и усмирили буйные воды. Разве может море быть таким пугающим, как о нём говорят? Это ведь всего лишь ветер, волны и песок.

Люди уже не воспринимали взаправду все те истории, написанные предками. С уходом волшебства, народ ожесточился, создал множество новых правил и законов. Пираты – когда-то бравые авантюристы, – в нынешнее время рассекали воды только на страницах книг. Их уничтожили, отобрали родной дом и отправили в изгнание. А ведь прежде они вели себя благороднее многих рыцарей и господ. Теперь все боялись и шептались когда видели человека без глаза или с деревянным протезом вместо ноги. Предрассудки затмили людской разум, не оставив шанса на собственное мнение.

Больше никто не верил в богов по-настоящему: люди нашли себе новых идолов в виде денег, власти, могущества. А ведь в прежнее время никто и выйти в море не смел, пока Великий Сиринг этого не позволит. Люди просили, вознося молитвы, и боги отвечали им.

Если бы на свете остался хоть один истинно верующий священник, он бы сказал, что боги разочаровались в людях и теперь не следили за своими детьми так пристально. Значит, что им всё дозволено? Дозволено, покуда не придётся разгребать беды собственными руками и не разверзнутся войны.

К счастью, континенты жили в мире. Исчезли сказочные короли – их свергли губернаторы, а Равендор остался стоять – уже могучее государство, напоминающее о прошлом своими обычаями и архитектурой.

Солярис продолжал прятаться в песчаных бурях, а Содден стал жертвой кровной вражды: у бравых воинов Железного континента больше не было единой цели, и им пришлось разделиться. Теперь есть Содден, а есть Родос – два брата-близнеца, не признающие родства.

Утекло много воды, но три моря продолжали омывать континенты. И, казалось бы, почти ничего не изменилось. Правда, мир, хоть и стал безопасней, превратился в блеклое пятно. Будто вместе со всеми историями и легендами выцвели яркие краски.

Однако, по сей день существовали люди, верящие в сказки, знающие, что где-то там, за горизонтом, сохранилось волшебство, может и не в таком виде, которое было в прошлом. Пускай это просто блики солнца над морской гладью, напоминающие сотню мерцающих на дне жемчужин. Пусть это мелодия ветра и парусов, подгоняющая корабль, или шёпот волн, ласкающий деревянные бока. Даже если это стайка дельфинов, а не русалок – это всё равно волшебство. Волшебство морских приключений и вольного народа.

Пиратов изгнали и унизили, но их нельзя уничтожить. Их нельзя искоренить из духа людского. Они, как магия: исчезли, но продолжают жить в сердцах других.

Глава 1 «Ночной побег»

Город погружался в сумрак, но оттого не становился менее живым. Столетние улочки Равендора ещё дышали атмосферой прошлого, но постепенно превращались в суетливое настоящее. И лишь ночью в сердце города, где располагался район для богатых, можно было окунуться в сказку. Стоило солнцу начать прятаться за горизонт, как с улиц, мощёных декоративными камнями, исчезли люди в дорогих нарядах. Они укрылись в своих роскошных домах, готовясь к ужину или увеселительному приёму у губернатора. Времена шли, а причуды богатых не менялись. То ли дело простой народ. Может они давно позабыли о благородном происхождении города, который первым отстроили на трёх континентах, – но зато не потеряли веру в простоту жизни. Всё, что связывало их с высшим обществом, – это одинаковый цвет крыш. Печально осознавать, но только голубая краска и делала народ единым.

Пока богачи отдыхали, город не переставал жить. Таверны продолжали принимать посетителей, угощая полночный народ выпивкой, в то время как скромные семьи закрывали окна и зажигали свечи. Улицы наполнялись приглушенным пением наперебой с пьяными разговорами. Именно тогда рождались страшные морские легенды о кораблях-призраках и подводных чудовищах.

Открытые и дружелюбные, коварные и опасные – все находили себе развлечение на ночь. Ничего, что с утра вновь придётся идти на работу. Вечера под покровом тёмного неба были единственной возможностью отдохнуть. Сон не мог встать на пути желания избавиться от мыслей о реальности хотя бы ненадолго.

Укутавшись покровом глубокой ночи, спали суда под шёпот волн, готовясь к завтрашним приключениям. Но даже в тихом порту можно услышать перешёптывания моряков, которым не нашлось места в здешних тавернах.

В распахнутое окно аккуратной тёмной комнаты проник лунный свет. Перебегая с подоконника на кровать, он осветил раскрытую толстую книгу. На страницах бережными мазками мастера оживала картина моря и корабля, чуть ли не летящего по воде. Казалось он вот-вот соскочит со страницы и поплывёт по голубому шёлку постельного белья.

Но тень затмила сияющие под луной карандашные очертания корабля – в ней угадывалась женская фигура. Тень быстро превратилась в девушку, завёрнутую в плащ с натянутым на голову капюшоном. Она посмотрела на книгу, как на самую дорогую вещь в комнате, провела ладонью по рисунку и бережно закрыла страницы. На узорной обложке золотыми буквами виднелась потёртая надпись: «Истории и легенды трёх морей».

Сколько же раз книгу брали в руки, листали, вчитываясь в каждое слово так, чтобы знать, что будет дальше? У неё наверняка есть своё место на полке среди меркнущих на её фоне бумажных собраний. И место это там, где маленькая девочка могла достать книгу самостоятельно, дотащить до кровати и утонуть в объятьях матери, слушая истории про русалок. Там, где никто не заметит детскую историю среди серьезной литературы, когда девочка подросла. Маленькая тайна, способная открыть целые миры на страницах.

В тишине комнаты послышался обречённый вздох, затем шорох одеяла. Голубая ткань полностью накрыла книгу, следом исчезла и тень.

В соседней комнате спали родители, но она уже слишком взрослая, чтобы привязываться к ним, ведь так?

«Ты взрослая. Тебе скоро придётся перенять дело отца, а ты всё ещё грезишь историями про пиратов. Милая, брось эти глупости!»

Не потому она не хотела взглянуть напоследок на самых близких для неё людей – боялась передумать и остаться. Нужно бежать так быстро, чтобы вернуться домой было поздно. Нежные черты лица и вьющиеся волосы матери. Серьёзный, но по-своему добрый взгляд отца. Та самая книга в подарок, чтобы приучить ребенка к чтению. Весёлые игры в доме или радостные прогулки на лодке по мелководью.

Бегать с палками за мальчишками ей не разрешали, за девчонками уж тем более. Но и ходить, гордо подняв нос, тоже доставляло удовольствие. Получается, ей нравилось дома, но одного взгляда на море хватало, чтобы задуматься: а здесь ли мой дом на самом деле?

Девушка не оставила письма. Неважно, что она там напишет. Родители всё равно не поймут, будут искать, перевернут все континенты, если выхватят хоть какой-нибудь намёк в письме.

Сердце щемило в груди, только чувствам нельзя поддаваться. Здесь нет будущего, а там, за горизонтом, о нём необязательно волноваться. Её могли отпустить добровольно и избежать того, что происходило сейчас. Но кто вообще сейчас думает о благополучной жизни в море? Оно вместительно, да, но опасно. Любой дурак или мечтатель способен взять лодку и отплыть. Вот только не каждый вернётся. И дело не в опыте, а в удаче. Безумец может запросто обогнуть все континенты, и в то же время опытный капитан может погибнуть, едва корабль покинет порт. Это и есть закон моря. Выживает не сильнейший, а тот, кому повезло.

Беглянка позволила себе единственную слабость: в последний раз взглянуть на родной дом, еле слышно прошептав что-то на прощание.

Она осторожно вылезла из окна своей комнаты и скоро оказалась на достаточном расстоянии, чтобы в плаще её приняли за незнакомку. Волосы, тщательно собранные, прятались под капюшоном. Ей не нужно было смотреть вперёд, чтобы знать, куда идти. Беглянка прожила здесь всю свою жизнь и в последнее время часто ходила этой тропой, чтобы подготовиться к побегу. Месяц обещаний как нельзя кстати подходил для дерзкого преступления против семьи. Его ещё называли месяцем невест и свадеб. Неважно каких: по любви или по расчёту. Главное хорошенько отгулять на губернаторском балу. Поэтому не удивительно, что именно в этот период сезона цветения сбегало больше всего невест. Пока другие плясали, они бросались к морю в поисках корабля, что увезёт их далеко от ненавистного жениха. Беглянка таковой не была, хотя возраст давно обязывал её обручиться. Дело было в отце. Сама бы она уже давно нашла себе выгодную партию и тогда не сбежала бы к морякам, но он слишком тщательно подбирал кандидатуру. Обычно же всё происходит с точностью да наоборот.

Без происшествий беглянка достигла торговой площади города. Здесь красивые, выложенные камнем домишки с голубыми крышами, мешались с деревянными рыночными палатками, работающими даже ночью. В такое время суток незнакомая фигура в плаще, проходящая мимо сколоченных прилавков, никого не удивляла. Совет прятаться у всех на виду работал безупречно. Ей даже никто не сунул под нос рыбу, пучок экзотической зелени и не предложил купить какую-нибудь безделушку, которая по выдуманной этим же торговцем легенде принадлежала кому-то очень знаменитому.

Беглянка подходила всё ближе и ближе к гавани. Местность Равендора хоть и не считалась холмистой – её в основном занимали поля и леса, – но после рыночных рядов все дороги вели вниз. Они сплетались между собой, как извилистые змеи, заводили случайных прохожих в тупики и всё текли, словно реки, впадающие в море. Избавившись от душных и тесных домов, улица открывала вид на скрывающиеся в темноте горы. Девушка замерла, непроизвольно прижав к себе кожаную сумку, что висела у неё через плечо.

Когда-то эти горы принадлежали пиратам. Точнее им принадлежало то, что находилось за скалистыми вершинами. Больше, чем пятьсот циклов назад, если верить сохранившимся книгам, один пират, известный под прозвищем Соколиный Глаз, отвоевал рыбацкую деревушку и построил из неё собственное «королевство». Имевшая выход к морю и защитные стены в виде гор, деревня превратилась в настоящую крепость. И король Равендора ничего не смог с этим поделать. Ему пришлось смириться с проживанием морских разбойников под боком, а пираты взамен не трогали равендорские корабли. Такой договор и подписали два короля из совершенно разных миров. Тем не менее они жили в напряжённом сотрудничестве, ожидая подвоха друг от друга. Для всех деревня стала Ущельем Рейдеров, а Соколиный глаз с гордостью называл это место своим королевством. Пока он не погиб, а пиратский промысел не стал опускаться на дно. Вот тогда-то власти воспользовались моментом, отобрав у пиратов всё, включая дом и честь. Сейчас почти что невозможно найти человека, который бы посочувствовал морским разбойникам, ведь из них сделали злодеев, а про изначальный договор забыли.

Вот бы однажды, если не вернуть прошлое, то хотя бы начать всё сначала. Создать место вдали от чужих глаз, где каждый пират будет чувствовать себя свободным. Где не нужно будет прятаться, скрывать свою личность и врать. Настолько грандиозная мечта казалась несбыточной, поэтому беглянка могла лишь представлять остров, купающийся в лучах солнца. Одна она ни за что не справится с этим. А есть ли сейчас на свете моряки, готовые пойти на столь отчаянный поступок?

Оторвав взгляд от гор, девушка стала спускаться. Читая историю, она никогда не понимала, чем пираты заслужили такое обращение. Среди простых людей были кровожадные убийцы, а среди берегового братства встречались бравые герои. Чем нынешние контрабандисты лучше пиратов? Тем, что власть имеет с них доход? Или потому что вышестоящие накинули на контрабандистов поводок, затянув посильнее? Развозя жемчужную пыль и продавая людей в рабство, они совершили проступки страшнее, чем корабельные абордажи.

Бросив бесполезные рассуждения, беглянка поспешила покинуть оживлённые улицы. Чем ближе к морю она была, тем сильнее чувствовала его соленый запах и шёпот волн. Помимо мянящих звуков природы, громче разносились хриплые голоса в такт горластому смеху.

Свернув с улицы, она понадеялась обойти неприятный контингент: местные пьяницы даже святого трезвенника затянут выпить. Поэтому рисковать она не стала. Стремление увидеть море становилось всё сильнее, а желание вернуться домой постепенно угасало. И беглянка уж точно не хотела оказаться в душной таверне с компанией каких-нибудь разгильдяев.

Порт становился во много раз красивее с заходом солнца. Золото и багрянец сменились обсидиановой мглой, и вуаль загадочности опустилась на песчаные берега. От такой картины захватывало дух. Вокруг было так тихо, пока в душе всё кипело и вырывалось наружу.

Море встретило будущего пирата ровной гладью. На тёмно-синем ковре отражались мириады искрящихся звёзд. Вода, похожая на огромное зеркало, топила в себе каждое небесное тело. Луна отбрасывала рябую дорожку, манящую за горизонт. Корабли мерно покачивались, опустив паруса словно тяжелые веки. Среди посудин были скромные рыбацкие лодки, громоздкие торговые корабли, а дальше от всех расположились несколько красивых фрегатов: созданные из красного дерева, растущего на бывшем проклятом острове, с великолепными резными гальюнными фигурами, атласными голубыми парусами. Они принадлежали морским рыцарям под командованием губернатора, поэтому казались такими великолепными и желанными.

Признаться честно, беглянка не совсем знала, что делать дальше: полагалась на свою удачу, как подобает настоящим морякам. Когда девушка услышала стук подошвы сапог о дерево, пути назад не осталось. Взволнованно стучало сердце, пока она шла вдоль пристани, присматриваясь к кораблям, будто могла прямо сейчас взять любой из них и уплыть.

Умом беглянка понимала, что безумная идея с угоном имела множество нюансов: от денежного штрафа до смерти. Формально публичные казни запретили, но пиратов это не касалось. А если ты украл что-то, находящееся в море или в пределах его вод, то автоматически им становился. Даже если ты просто пробрался на корабль и увёл его. Отец много рассуждал по этому поводу, а она старалась с ним не спорить. Можно придумать любое жестокое наказание, но не пачкать руки чужой кровью. В любом случае, не ему исполнять эти приказы, поэтому в пределах дома отец думал, как хотел, маму же совсем не интересовали подобные темы. Домашний уют и презентабельность семьи были важнее морских воришек. Внешностью в мать, характером в отца – все так говорили.

Девушка не заметила, как, шагая по пристани, вновь увлеклась воспоминаниями о доме. Из ностальгических раздумий её вывели чужие голоса. Пришлось спрятаться за ближайшими деревянными ящиками, чтобы понять, что к чему.

– Что, нечего вам сказать своим верным матросам, а? – она не видела, кто говорит, но голос казался до жути охрипшим. Рядом находилось ещё несколько человек, но высказывались они намного тише, почти шёпотом. Создавалось впечатление, что обладатель скрипучего голоса задавил остальных своим авторитетом.

– Вы получите свои деньги, как только я продам товар! – пропитый мужской голос измученно звучал среди дерзких возгласов и тонул, будто в морской пучине.

– Ишь ты! – кто-то из стоящих рядом плюнул себе под ноги.

Следом заговорил другой:

– Мы должны были разбогатеть ещё после первой поставки товара на Дорн, куда делись наши деньги?

– Я же сказал…

Оправдывающегося грубо перебили:

– А теперь мы перешли на перевозку вонючей рыбы и нам даже на нормальные ботинки не хватает, не то, чтобы развлечь себя вечером!

Под гадкий хохот кто-то из нападающих, кажется, пихнул должника в грудь, потому что следом за секундной тишиной раздался шум ударившегося о доски грузного тела.

Девушка выглянула из-за своего укрытия, прижавшись плечом к деревянным ящикам. В слабом свете луны виднелись три фигуры, не считая полулежащего на пирсе.

– И какая же баба родила такого неумелого торгаша, а? – остальные силуэты поддержали заводилу хохотом, и они двинулись дальше, оставив объект насмешек на земле.

Беглянка в своём тёмном укрытии поджала губы. Незнакомцы упоминали торговлю и Дорн – эти слова друг без друга существовать не могли. Дорн – небольшой остров, примыкающий к Равендору. На самом деле это была настоящая торговая столица абсолютно всех континентов. Там можно отыскать всё, что угодно, а с началом кругосветных путешествий даже то, о чём местные и подумать не могли.

Кажется, она наткнулась на матросов торгового корабля и их не очень успешного капитана. Он, по-видимому, даже не собирался вставать: настолько отчаяние его захватило. Выплата рабочим – первостепенная задача торговца после продажи продовольствия. И если с этим возникали проблемы, то вывод напрашивался один: обещанных денег у капитана уже давно нет. Он либо проиграл их где-нибудь в карты, либо отдал долг.

Беглянка не могла долго задерживаться на месте, и выбор между матросами и брошенным капитаном напрашивался сам собой. Как бы тот ни провинился перед командой, он ещё оставался их капитаном, и многие всё равно уважали его. То ли дело матросы, простой народ, предпочитающий всему деньги.

Внутренняя человечность боролась упрямо, но недолго. Вместо того чтобы помочь подняться капитану, девушка выждала, пока матросы уйдут на достаточное расстояние и поспешила догнать их.

Побеждает тот, кому повезло. И пока удача была на её стороне.

– Что у вас произошло? – серьёзно настроенный голос вплёлся в беззаботный шум гавани. Силуэт, скрытый ночной тьмой и капюшоном, преградил дорогу трём матросам. Они остановились, не ожидая, что здесь есть кто-то ещё. Если бы не женская фигура, то наверняка схватились бы за кинжалы, висящие у них на поясах. Вместо этого самый разговорчивый вышел вперёд, скрестил руки на груди и, осмотревшись по сторонам, с укором глянул на девушку.

Она понадеялась, что страх перед неизведанным, который пришлось затолкать поглубже, не отразился дрожью в голосе. Каждая секунда напротив этих мужчин, наполненная противоречивыми мыслями, тянулась бесконечно долго. Капля за каплей неуверенность наполняла чашу в противовес решимости. Страшнее всего представить, что сейчас ничего не получится и тогда придётся вернуться домой. Это был бы самый лучший, но и одновременно самый ужасный исход. Вернуться в золотую клетку, когда до свободы оставалось лишь несколько взмахов крыльями. Ни за что на свете. Беглянка не простит себя и судьбу за предательство.

– Ты откуда вылезла? – беспардонно бросил пират, нахмурившись. Сложно понять точно в темноте, но на возрастном лице пролегла морщинка. В короткостриженной бороде у мужчины при свете луны виднелась седина, а волосы оказались затянуты в тугой короткий хвостик на затылке. Одежда довольно простая, но практичная, как у многих матросов: тёмные шаровары, светлая свободная рубашка и множество ремней. Его товарищи несильно разнились с ним по стилю. Кто-то носил безрукавку, кто-то повязал на лысую голову бандану. У одного из них в лунном свете мерцало золотое кольцо в левом ухе.

– Незачем задавать девушке подобные вопросы, – строго заметила девушка и, повторив за матросом, скрестила руки на груди. Защитный жест она скрыла тем, что гордо расправила плечи. Хотя под длинным плащом не было видно её позы целиком.

– И? – мужчина едва сдерживал ухмылку, но жест незнакомки ему явно не понравился, ведь он тут же придирчиво сменил положение рук. – Если спрашиваешь, значит сама всё видела.

– Не путайся под ногами, – вякнул кто-то из-за спины.

Беглянка проигнорировала других и сосредоточила всё внимание на стоящем перед ней матросе.

– Я слышала, – поправила девушка, – но слышала плохо, поэтому и спрашиваю.

– Тебе какое дело? – раздражённо бросил матрос. У него на эту ночь явно были другие планы. Например, выпить с товарищами в таверне, но никак не болтаться с незнакомкой в порту.

– Вы нарочно отвечаете вопросами?

– Разве? – специально подразнил её мужчина.

Беглянка закатила глаза. Если это была шутка, то очень неудачная. Бессовестное и броское поведение помогало ей отвадить тревогу на задний план.

– Понятно, – она выдавила это из себя с тяжёлым вздохом. Знать бы как стоит вести себя сейчас: не показаться слишком уверенной или, наоборот, податливой, как глина. Испытание не лучше, чем представиться какому-нибудь чиновнику, которого не посчастливилось встретить в плохой день.

Она одна, их трое. Она – девушка, почти ничего не смыслящая в рукопашном бою, они – взрослые мужчины, которые почти каждые выходные бьют друг другу лица. Шансы невелики, но упустить такую возможность нельзя.

– Там, на пристани, остался ваш капитан? Ваш никчёмный капитан. – Беглянка специально сделала акцент на слове «никчёмный». Хотя, по правде, ей было жаль должника. – Вы поверили в его сладкие речи, а теперь ходите в дырявых ботинках.

– Мы как будто и без тебя не знали, да, парни? – раздался неприятно раздражающий хохот.

Его невозможно было долго терпеть, поэтому беглянка прервала веселье неожиданным предложением:

– Возьмите меня на борт.

Смех затих и сменился тяжёлой тишиной. Нарастающую панику в мыслях плохо успокаивал даже шум моря.

– И что нам с тебя будет?

В душе девушка выдохнула, очень надеясь на этот вопрос. Она отбросила угол плаща и принялась копаться в кожаной сумке, свисающей через плечо. Достав мешочек, бросила его матросу в руки. Мешок со звоном ударился о грудь мужчины, упав прямо в раскрытые ладони. Оба других моряка склонились над кошельком и присвистнули, заглянув внутрь.

– У денег много возможностей. Например, они помогают забыть о некоторых людях.

– Этого мало, – жадно ответил матрос.

– Так и думала. Вот, – девушка бросила мужчине второй мешочек на завязках. Не сдержавшись, один из товарищей сунул в него руку и достал аккуратное жемчужное ожерелье. Беглянка отвела взгляд в сторону, пока матросы рассматривали полученные украшения. Подавив тоску, девушка уточнила: – Что скажете на этот раз? – ей пришлось пожертвовать многими своими безделушками. Не все из них были действительно дорогими, но ожерелье с жемчугом в первую очередь являлось не только билетом на корабль, но и подарком от матери.

– Кажется, я начинаю забывать. О чём ты там спрашивала?

– Я не спрашивала, а предложила взять меня на борт своего корабля.

– Ладно, но что-то мне думается, что капитан будет против.

– А если так? Мнение капитана будет учитываться? – беглянка достала последний козырь из сумки, протянув его морякам. Жадность и отсутствие зарплаты – единственное, на что она могла рассчитывать. А ещё на маленький нож, спрятанный в той же сумке.

– Мнение кого-кого?

– Хорошо, – она кивнула, капюшон дёрнулся, сильнее спадая на лицо. – Но мне нужно контролировать плавание.

– Чего? – переспросил матрос, пораженный такой наглостью.

– Ради собственной безопасности мне нужно знать, куда отправится корабль, – уверенно ответила девушка, поправляя капюшон, чтобы матросы смогли наконец рассмотреть лицо таинственной фигуры. В полумраке ночи на мужчин смотрели серьёзные карие глаза. Напоминая океан в момент заката, они отвлекали от острых черт лица, больше женских, чем девичьих. Кожа не была бледной, но красиво светилась под луной. Тонкие брови строго сошлись на переносице, будто лезвия кинжалов. В ночи растаявшая загадка оставила лёгкий привкус недосказанности.

– С чего это ты в капитаны заделалась, а? – дерзко поинтересовался моряк. Уверенность незнакомки его забавляла. Он демонстративно взвесил в руках три мешочка и отдал два из них своим товарищам. – Посчитала, что для такой должности этого будет достаточно?

– В капитаны? Я же говорю, что всего лишь должна знать, куда мы будем плыть. – Неприятно было осознавать, что её приняли за наивную девицу, собирающуюся покорить всё море одним лишь взмахом руки. – Я не позволю отвести себя на острова и сдать в наложницы?

– Ты совсем дурочка? В приличных портах такой дрянью не занимаются.

Девушка фыркнула. Чтобы там ни говорили, она ни за что не поверит, что на весь порт нет ни одного торговца, занимающегося контрабандой. Однако всё же слукавила:

– Меня не волнует, чем вы тут промышляете. Особенно, если я собираюсь уплыть отсюда на вашем корабле.

– Ишь какая, кусается, – елейно протянул матрос. – Пойми, этим команду ты не откупишь.

– Ну это явно больше, чём вы получали. – Осмелев, она даже усмехнулась прямо в лицо матросу. – Будет ещё.

– И глядя на тебя, я должен этому поверить?

– Почему бы и нет?

– На твоей могиле так и напишут «Почему бы и нет». – Мужчина дёрнулся, ткнув пальцем себе в грудь. – Я лично выцарапаю это на твоём деревянном гробу, когда буду сбрасывать его в море.

– Вы должны понимать, что это непрактично.

– Что? Твоя смерть?

Девушка пожала плечами, мол, кто знает? Но она всё больше и больше заинтересовывала мужчин, что было ей на руку. Нельзя сдавать позиции, поэтому беглянка решила довести мысль до конца:

– Использование древесины для гробов. Лучше приберечь её для пробоин в корпусе корабля. Телу, сброшенному в море, уже всё равно.

– Ха, что ещё предложишь? – Ей удалось застать моряков врасплох. Те двое закивали головами, делая вид, что раздумывают над очевидным, но гениальным ответом. Их же говорливый друг попытался свести всё в шутку.

Нельзя отрицать, что образ дерзкой и решительной девушки чем-то зацепил моряков. Как бы не хорошеньким личиком или приглянувшейся фигурой. Но для красивой точки беглянка повторила вновь:

– Ещё раз предложу взять меня на борт.

Неизвестно, была это настойчивость или удача, а может у торговцев вопреки всему имелись на неё другие планы. Но своего ей добиться удалось. Да, это был не тот фрегат из красного дерева, о котором она мечтала, а всего лишь торговая каравелла. С потёртыми парусами, выцветшей палубой, но она могла унести её прочь из Равендора. А именно этого беглянка и хотела. Для неназванной девушки невзрачный торговый парусник был идеальным вариантом.***

Её провели на палубу почти сразу же. Если на корабле кто-то и был, то спал в кубрике, а один или два дозорных не придали значения девушке в компании матросов.

Тяжесть мешочков с золотом напоминала морякам об их договоре, поэтому они довели её прямо до каюты капитана. Двое отвалились ещё по пути, спустившись в трюм. Впустив девушку в помещение, матрос облокотился о дверной проём и внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

Что же, этого достаточно, чтобы сбежать. Больше ничего не нужно. Сначала исчезнуть, а потом начать всё сначала.

Внутри каюты горели масляные лампы. Теперь моряка можно было разглядеть в подробностях. Седеющие волосы ещё сильнее выделялись на загорелой коже. Тёмные глаза в вечном прищуре и ровно подстриженный контур бороды.

Беглянка осмотрелась. Каюта выглядела почти так же, как комната любого дома в простом районе Равендора, только меньше мелочёвки, которая может попадать во время качки. Полки стеллажей в основном были заняты плотно стоящими друг к другу книгами. Простая кровать со скомканной постелью, а по углам напихано всё, что только возможно. Тёплый свет ламп и прибитый к палубе ковёр придавали каюте уюта, но в основном помещение выглядело беспорядочно.

Убедившись, что за ней до сих пор наблюдают, девушка прошла к столу, перебирая накиданные сверху документы и накладные. Опрокинутая пустая чернильница, счёты, очки, сложенные в отдельную стопку судовые журналы в кожаном переплете. Беглянка поставила чернильницу, подвинула ровно стул и подняла взгляд на моряка. Не снимая капюшона, она напоминала нищенку, но взгляд говорил об обратном. К тому же лицо её было слишком ухоженным, чтобы кто-то мог принять её за замарашку.

– Если ты планируешь задержаться здесь, тогда твоих денег будет мало.

– Я это прекрасно понимаю, поэтому в будущем, обещаю, вы получите больше, – спокойно ответила беглянка, заняв руки тем, что складывала разбросанные бумаги в отдельную стопку: отец приучил её к порядку в документах.

Беглянка невольно подумала о прошлом капитане, брошенном на пристани. Действительно ли его оставят там или из жалости вернут на корабль? Потерянное доверие команды восстановить тяжело, а этот моряк, стоящий перед ней, явно имел большое влияние на экипаж. Может, если безмолвное свержение уже произошло, капитана оставят в качестве, например, клерка? Да, она бы так и сделала. Но, видимо, не ей решать.

Пока матрос думал над тем, что сказать, девушка сквозь ворох бумаг добралась до карты. Она сначала обвела пальцем контуры Равендора, а потом обогнув континент посреди морей с безопасной стороны, провела кривую линию до острова, отличающегося от других отсутствием рек и озёр. Солярис. Континент-пустыня. Не самый благополучный, но самый разносторонний. Там до сих пор не могли искоренить работорговлю, однако людей всё равно тянуло в песчаные края. Жить бы там беглянка не смогла, переждать же бурю лучше всего именно на Солярисе.

Из раздумий её вырвал матрос, что никак не хотел оставлять девушку в покое.

– Каюта твоя, но ребята ещё ничего не знают и пусть не знают дальше.

Она кивнула, медленно и с пониманием.

– От меня не будет проблем.

– В отсутствие капитана я здесь главный, и ты мне нравишься, поэтому можешь спать спокойно.

– Благодарю? – беглянка дёрнула бровью в недовольстве, но понадеялась, что матрос этого не заметил.

– Не огрызайся, если хочешь доплыть в спокойствии. Нож у твоего горла может оказаться в любой момент. А может и не нож. И не у горла. Я об этом могу и не знать. – Ей пришлось проглотить угрозу. Чтобы не сказать ничего лишнего, она поджала губы и сосредоточила внимание на карте.

Поняв, что отвечать незнакомка не собирается, мужчина снова завёл с ней разговор, но и тот оказался коротким.

– Куда хотелось бы?

– Солярис.

Он кивнул, собираясь удалиться, но его застиг врасплох наивный вопрос незнакомки:

– Капитана вы ведь оставили за бортом, кто теперь руководит кораблём… Что нужно, чтобы занять его место?

Пират ухмыльнулся. Дерзость беглянки ему явно нравилась. А обрывочные разговоры говорили о том, что она осознала, куда попала.

– Метишь из оборванки в капитаны?

– Просто спрашиваю.

Моряк почесал бороду, прикидывая, насколько отчаянной может оказаться девушка перед ним.

– Думаю, моего убийства будет достаточно, – шуточный тон не сочетался с выражением его лица. – Ладно. Это слишком. Тебе бы осмелиться взять в руки оружие.

Поставив точку в разговоре, моряк ушёл. Беглянка спешно закрыла дверь и сразу же навалилась на неё спиной, выдохнув с облегчением. Даже эта тонкая деревянная преграда дарила ощущение безопасности. Физически она чувствовала себя чужой на корабле: стены давили, липкие мысли цеплялись к спящим неподалёку мужчинам, а одиночество нахлынуло грубой волной. Ноги едва не подкосились от осознания того, что она осуществила половину своего плана. Осталась самая малость.

Проверив дверь на наличие замка, она заперла её на всякий случай. Упоминание о ноже у горла показалось ей слишком красноречивым и прямолинейным.

На следующее утро она приставила холодное лезвие к его горлу. И больше никто не посмел сомневаться в её решимости.

Глава 2 «Двое из таверны»

Как волны смывают узоры на песке, так и корабль уносит всё дальше и дальше от прошлого.

Утро после маленького мятежа принесло много хлопот, но все они были приятными.

Девушка не решалась подступиться к штурвалу корабля, пока они не вышли в море, поэтому наблюдала за всем, стоя рядом с капитанской каютой. С её каютой. Каждый раз, когда она думала об этом, желая скорее ощутить солёный ветер и услышать шум волн, сердце трепетало в груди.

Матросы смотрели на своего нового главнокомандующего косо, но не могли не выполнять приказов. В основном они молча работали. Опасения были абсолютно понятны, так что девушка их не винила. Она наоборот, старалась не злоупотреблять полученной властью и делать всё постепенно. Всё же, чтобы назвать себя капитаном мало приставить нож к горлу.

Ранее, тем же утром ей пришлось представиться, хотя она не хотела делать этого до момента отплытия. Непонятно почему. Возможно боялась, что её узнают раньше времени. Только Ариэль Рохас перестала существовать как девушка с Равендора и возродилась из морской пены, чтобы командовать кораблём.

Она собиралась бежать. Остаться на Солярисе и там начать всё с самого начала. Судьба же предоставила способ быстрее, но сложнее. Небольшой мятеж, маленький спектакль, который перевернул обычное утро команды.

Когда нож оказался у мужской шеи, моряк не дрогнул, в отличие от Ариэль.Стоя на шканцах, он командовал экипажем не хуже капитана, который так и не появился на палубе после ночной пьянки. Остальные внимали его приказам, собираясь приступить к утренней проверке такелажа. Ариэль представили морякам как важную пассажирку. Никаких подробностей или преувеличений. Оттого и нож из-за пояса достать не составило труда. Разве что дрожь в руках мешала держать его крепко. Моряк сам поставил её рядом с собой, сам же вчера ночью и говорил странные вещи. Думал запугать? Не тут-то было.

Холодное лезвие в лучах утреннего солнца нарочно не прижималось к чужой коже. Моряк смог повернуть голову: увидел сведённые строгие брови, острый огненный взгляд и сжатые губы. Остальные матросы встрепенулись, зашумели.

– Стойте! Стойте! Да кто же от развлечений утренних отказывается? – он вытянул руку в предупредительном жесте. Все перешли на шёпот, оставаясь в напряжённой нерешительности и оглядываясь. Предпринимать что-либо они явно не намеревались. Дурная девчонка нож к горлу приставила и резануть могла. А человек на шканцах пользовался большим уважением. Побольше, чем капитан.

– Осмелилась? – едко спросил моряк.

Ариэль встрепенулась, не ожидая такого спокойствия от того, кому угрожали смертью.

– Вы тоже не боитесь.

Моряк ухмыльнулся, его губы скривились в издевательской улыбке. Вместо ответа он схватил её за запястье, но, имея достаточную силу, не отвёл нож в сторону. Ему будто нравилось ощущение опасности.

– Ты разве не собиралась уходить?

– Решила задержаться. – Ариэль смогла быстро совладать с удивлением, в очередной раз убедившись в странности этого человека. Нужно прогнать всякую неуверенность. Быть сдержанной, дерзкой, холодной и решительной. – Зачем начинать заново на Солярисе, если корабль у меня уже есть?

Вопреки ситуации моряк рассмеялся. Коротко, низко, словно сам факт её уверенности забавлял его.

– У тебя?

– Да, у меня.

Тяжёлая тишина опустилась на палубу. Прошло несколько секунд вечности, прежде чем голос прозвучал снова.

– Лишь Сиринг нам судья! – не обращая внимания на нож, смеясь, матрос поднял руки в капитулирующем жесте. Он обратился к товарищам со всей серьёзностью: – Слышали, свиньи морские? Поприветствуйте нового капитана!

Шум заполонил пространство, смешался с солёным воздухом и возмущением пронёсся по палубе.

– Эй, Сильвер, ты с ума сошёл?

– А как же наш капитан?!

– А вы видите его здесь? – крикнул матрос, упиваясь происходящим.

– Это мятеж!

– Бунт!

– Но вы ничего не можете с этим поделать!

– Ты в своём уме?

Новый капитан медленно убрала нож, крепко сжимая рукоять. Сохраняя молчание, она наблюдала за тем, как по верхней палубе волнами проносится сомнение и как одни подговаривают других на мятеж.

Моряк развернулся к ней, отрезая от шумящей толпы.

– Ты теперь в центре. Все взгляды на тебе. – Его голос звучал спокойно, но в нём угадывалась скрытая ирония. – Один неверный шаг – и море проглотит тебя с потрохами.

Ариэль внимательно наблюдала за ним, пытаясь понять насколько реально происходящее.

—Что ты так на меня смотришь? – он снова рассмеялся, уперев руки в бока. – Думала, оно мне надо? Капитанство – слишком большая ответственность. Я с радостью понаблюдаю со стороны. Ты не глупа. И довольно смелая. Как-нибудь разберёшься. Брошенная в море с голодными акулами.

– Будете ждать моего провала? – голос Ариэль был спокойным, но в нём ощущалась вызванная напряжением сталь. Всё ещё никому нельзя верить.

– Посмотрим, как долго ты продержишься. Я буду наблюдать.

Сейчас, проветривая душную каюту, она стояла у открытой двери в новой одежде, надо признаться, совсем ей не по размеру. Пришлось выбирать из того, что нашлось в запасах у старого капитана. Так широкая белая рубаха оказалась затянута поясом, рукава, чтобы они не казались огромными, закатаны до самых локтей. Штаны и обувь Ариэль менять не стала, чтобы не казаться совсем уж безразмерной. Только капитанская шляпа лежала на столе, дожидаясь своего момента.

Пока всё шло по плану. Как только солнце оторвётся от горизонта, команда снимет якорь, отшвартует судно, раскроет паруса, и корабль умчится, подгоняемый ветром. Ариэль бы сделала это куда раньше, чтобы никто не знал, что в порт вообще заходила торговая каравелла. Но одно она оставить так и не смогла. Речь не шла о письме в родной дом, не о встречи со старыми друзьями.

Рохас, по-прежнему прислонившись спиной к дверному проёму каюты, сверлила взглядом свою правую ладонь. Она то сжимала её в кулак, то шевелила пальцами, будто проверяя, работает или нет. Именно этой рукой она пару часов назад держала нож у горла того моряка, что пустил её на борт. Выживает тот, кому повезло. И Ариэль посчастливилось выгадать нужный момент.

Ей не спалось из-за безумной идеи, на которую беглянка решилась после разговора с матросом. И даже если не вероломное преступление, у Ариэль было полно дел до отплытия.

Самый внимательный или знающий её человек заметил бы уставший взгляд, направленный на правую ладонь, которую Ариэль рассматривала, будто чужую. Но на корабле таких людей и в помине не было. Сейчас это, несомненно, содействовало успеху. У Рохас есть возможность нарисовать идеальную картинку, если она не потеряется в собственной игре. Но в будущем… Придёт миг, когда она сможет доверить своей команде собственную жизнь.

Возможно от многих моряков по прибытию на Солярис придётся избавиться. Не в прямом смысле. Разжаловать и бросить на берегу с хорошим откупом – Ариэль хотела оставить как можно меньше матросов из изначального состава, чтобы ни у кого не было причин ни шептаться, ни планировать саботаж. Утренняя сценка дала понять, что иерархия на корабле способна быстро измениться. Чего таить, тогда Ариэль насторожили его слова, но виду она не подала. Да и пока всё складывалось так, как ей нужно.

– Э-э-э… Тут к вам пришли, мэм. – Ариэль спешно завела руку за спину, потому как перед ней возник мальчишка, циклов десяти или двенадцати. Ещё совсем несмышлёный юнга, выпросивший место на корабле или, вероятно, сын одного из матросов. Он глядел на неё снизу-вверх, хлопая огромными глазищами и то и дело утирая нос рукавом.

– Ах да, – до того, как Ариэль поняла, кто с ней заговорил, она хотела напомнить о том, как следует обращаться к капитану, но воздержалась от лекции на этот раз. – Приведёшь его ко мне?

Мальчишка ещё раз утёр нос рукавом и, протяжно шмыгнув, ускакал прочь. Причем действительно ускакал. В нём было столько юношеской энергии, что Ариэль сомневалась, умеет ли он просто ходить.

Чтобы не затягивать с отплытием, она поскорее вернулась в каюту, готовясь принять гостя.

Вчерашний беспорядок на столе был ликвидирован, бумаги аккуратно разложены и спрятаны в ящики. Единственное, что осталось нетронутым – судовой журнал. Для капитана, который спустил куда-то свою выручку, записи выглядели сносно: месяц, день, координаты, маршрут и соответствующий дате товар.

До того, как Ариэль успела сесть, в дверном проёме появился мужчина в сопровождении мальчишки.

– Не нужно было меня провожать, я прекрасно знаю, где тут что находится, – огрызнулся вошедший мужчина, прожигая девушку взглядом, но, при всём желании, не внушая опасности. Вместе с этим он выглядел уставшим и потрёпанным. С ночи всё стало только хуже, а может темнота скрывала некоторые нюансы внешности. За счёт пальто он выглядел больше, однако на деле был худощав и невысок. Гладковыбритый, не считая бакенбард, с крупным орлиным носом и тонкими губами.

– Мне жаль, – и ей действительно жаль. Иначе бы она не согласилась поговорить с ним. Ариэль вообще не собиралась о нём думать, однако приняла его в качестве гостя. Девушка готова пойти на компромисс, в большей степени выгодный для неё, конечно же. Но это чистое благородство, приукрашенное личными мотивами.

Ариэль поймала на себе недовольный взгляд и сразу же сменила манеру речи. При всей неприятности ситуации она старалась сгладить углы, он же уступать не собирался.

– Хорошо, тебе виднее, но в произошедшем ты сам виноват. Я лишь оказалась там, где нужно. Возможно, стоит сказать «спасибо» для приличия, – посоветовала Ариэль, выйдя из-за стола и облокотившись о него.

Понимание во взгляде схлестнулось в схватке с сильным недовольством. Но Ариэль не могла дать эмоциям полноценно взять верх. По крайней мере потому, что юнга всё ещё стоял в дверном проёме.

– Ты чего уши, как паруса, развесил? Иди давай. – Поймав грозный взгляд Ариэль, послушный юнга мигом ушмыгнул из поля зрения, оставив их наедине.

– Благодарю, – выдавил из себя мужчина. На худых щеках заиграли желваки, от Ариэль не скрылось, как он сжал кулаки. Как бы ни хотелось, она не могла судить его за такое пренебрежение.

– Всё же, зачем я здесь? – он придирчиво осмотрел убранную каюту.

Ариэль скрестила руки на груди, заговорив чётко и терпеливо:

– Чтобы стать частью команды.

– При всём уважении, вы отняли у меня эту возможность.

– Вильгельм. Так ведь тебя зовут? – Она дождалась утвердительного кивка. – Вильгельм, я даю тебе шанс не остаться без работы. Это щедрое предложение, учитывая ситуацию, в которой мы оказались. Я, может, и отняла эту возможность, я же её и возвращаю. Но с некоторыми поправками.

Вильгельм хотел было что-то ответить, но Ариэль подняла ладонь, прервав его.

– У тебя есть семья?

– Нет, – немного подумав, он всё же с толикой отвращения добавил: – Больная мать.

Ариэль понимающе кивнула. Вместо того, чтобы продолжать диалог, девушка протянула ему очки, которые нашла вчера на столе, а следом журнал с записями.

– Это же… – Натянув на нос очки и открыв предоставленные бумаги, Вильгельм прищурился, недоверчиво посматривая то на Ариэль, то в журнал.

– Да. Я сильно облегчу себе работу если у меня будет человек, работающий с записями. Делать это ты умеешь хорошо, поэтому возможность отличная.

– К чему бы мне соглашаться?

– Тебе нужна работа, не так ли? За больными требуется уход, и он стоит немало денег. Часть моей доли будет уходить тебе в карман, чтобы мать ни в чём не нуждалась. Остального достаточно, чтобы ни в чём себе не отказывать.

На этом они и разошлись. Ариэль – успокоив свою совесть. Вильгельм – получив возможность продолжать работать на знакомом корабле.

Около месяца пути привели корабль к песчаным берегам Соляриса. Дорога заняла больше времени, чем Ариэль предполагала – постоянный штиль Южного моря затруднял путь. Зато проведённое в море время она потратила с пользой, знакомясь с кораблём. После недели пребывания на каравелле скрип досок стал родней колыбельной, а ещё через одну – Ариэль точно знала количество ступеней, ведущих в трюм, или сколько шагов в ширину капитанский мостик. Когда дул попутный ветер и отсутствовала необходимость следить за всеми, Рохас приходила к носу корабля. Она вслушивалась в мелодию ветра, играющего с парусами и такелажем, наблюдала, как киль рассекает водную гладь, оставляя пенистые разводы, чувствовала брызги солёной воды на лице. В такие моменты её охватывало непередаваемое ощущение полного триумфа. Будто весь мир сузился до корабля и одновременно расширился до бесконечных границ океана.***

Они с командой успели притереться друг к другу. Не настолько, чтобы чувствовать себя уверенно и в безопасности, но достаточно для сосуществования. Она даже запомнила имена многих. Вильгельм, теперь занимающийся бумагами, хоть и был немногословен, но работал хорошо. Джорджи, маленький вечно шмыгающий носом, но прыткий юнга тратил свою энергию во благо корабля. Тот самый матрос, который привёл Ариэль на корабль, и чью спесь девушка поубавила при помощи ножа, остался на должности штурмана. Все на корабле называли его Сильвером, но она никогда в жизни не слышала такого имени. Скорее всего матросы пользовались сильно прижившимся прозвищем. Может он был не самым благородным человеком, но читал карты лучше, чем книги, а с кораблём управился бы даже с закрытыми глазами. К тому же Ариэль должна быть ему благодарна. Исключительная до безумия азартность Сильвера и его скрытые мотивы сделали её капитаном. Куда приятней было бы ощущать себя особенной, но Рохас попросту надеялась, что это не часть коварного плана штурмана.

Ариэль старалась запоминать имена всех тех, кого собиралась оставить на корабле. Всё же из чувства собственной безопасности она не могла формировать костяк команды из малознакомых моряков, однажды предавших бывшего капитана.

Многих она оставляла из-за из навыков, кого-то из чистой симпатии. Например, приятным удивлением было, когда в утро после маленького мятежа на палубу поднялись две девушки. Почти одинаковые, весьма крупные и подтянутые, сестрицы Ленокс говорили мало, но работали много.

Сидя в каюте за столом Ариэль пару раз начинала составлять список, но каждый раз сжигала его над свечой, чтобы он не попал в руки любопытным матросам. Кому нравилось, когда их хотят сдать в утиль?

Вот так, едва оставляя время на сон, Ариэль, благодаря команде, высадилась на Солярисе, где изначально хотела остаться и начать всё сначала. Стоило подошвам коснуться земли, как горячий ветер окатил её, путая волосы и бросая в лицо горстки песка.

Оставив указания по поводу отдыха и пополнения провизии, Ариэль пустилась вглубь города. Она постаралась сделать так, чтобы матросы хотели как можно меньше оставаться на корабле сегодня, иначе отсутствие капитана может запросто подтолкнуть их к сговору. Иногда Ариэль ловила себя на мысли, что слишком зацикливается на мятежах, но иначе она точно потеряет всё.

Грузно передвигаясь по песку и уже чувствуя его в своих ботинках, Рохас окунулась в ворох событий. Хорошо, что они не высадились дальше по берегу, иначе бы пришлось искать извозчиков.

Солярис в любое время цикла выглядел одинаково: всегда жарко, всегда людно, всегда шумно. Скромную архитектуру и пейзажи жителит компенсировали яркими одеждами и торговыми палатками, которые стояли чуть ли не друг на друге. Кто-то располагался прямо на земле, продавая глиняные изделия ручной работы. Кто-то занимал длинные скамейки или торговал прямо из окон своих жилищ.

Преимущественно одноэтажные дома из песчаника стояли сплошняком, выстраивая самые настоящие узенькие лабиринты.

Солнечный континент считался землёй противоречий. Живущие в песках всегда отличались обособленностью. Они редко выходили в море и поголовно поклонялись земному богу. Чтили его так, как моряки не чтут своё божество в ночь перед отплытием.

Говорят, в прошлом именно на Солярисе жило больше всего колдунов. Здесь вообще по-особенному относились к магии, и верили в жизнь после смерти. Наверное, из-за такого уклада бедные люди чувствовали себя счастливыми на Солнечном континенте.

Парадоксально, но несмотря на острую нелюбовь к некромантам, они выбирали местом жительства именно Солярис. По крайней мере, так писали в книгах. Сейчас вместо некромантии местные торговцы промышляли контрабандой всего, что считалось незаконным: от жемчужной пыли до людей. На это закрывали глаза, даже не называя пиратством.

Величием города в пустыне считался дворец султана. И пока на остальных континентах короли и ярлы превратились в губернаторов, на Солярисе до сих пор царила монархия. В любой точке города вызолоченные купола блестели на солнце. На каждом доме висел герб, где было изображено светило в ладонях.

– Эй, милочка, – Ариэль не сразу поняла, откуда донёсся старческий голос. Она опустила взгляд ниже и увидела, что на песке сидела женщина, замотанная во множество тканей, чтобы ещё сильнее не опалить изрезанное морщинами лицо.

– Вы ко мне обращаетесь? – Ариэль сильно выделялась среди смуглого населения и выглядела в точности, как приезжая, но помимо неё на улице сновало полно народу. Поэтому её голос звучал так неуверенно.

Старуха проигнорировала вопрос, и только после недолгого молчания Рохас обратила внимание, что у женщины отсутствует правая нога по самое бедро.

– Правильные вещи тебя интересуют.

Ариэль решила промолчать, лишь нахмурилась. И не зря. Почти сразу старуха от неё отстала, бросив напоследок своим тихим скрипучим голосом:

– Иди, иди, обозналась старая. Только в следующий раз брата моего по несчастью не шугайся так.

– Прошу прощения?

– Не слышала, что ли? Иди говорю!

Посчитав, что перечить такой странной женщине не самое разумное решение, Ариэль нырнула обратно в толпу. Она знала, что здесь до сих пор ошивались гадалки: мистическая аура, окутывающая континент, хорошо сказывалась на их услугах. Женщины, обёрнутые в загадочные вуали, пускающие дым от благовоний прямо в лицо, умели говорить красиво. Молоденькие девушки с незавидной судьбой, которых колдуньи зазывали в свои шатры, часто полагались на их обещания о счастливой жизни и богатом муже.

Ариэль в подобное не верила. Она уважала богов, придерживалась мнения, что где-то за горизонтом существует магия, но не та, что прячется за полупрозрачными занавесками и пустыми обещаниями. Её раздражали приторные речи гадалок, их манера вкрадчиво нашёптывать банальности, завёрнутые в загадочные формулировки. Для Ариэль судьба никогда не плавала на поверхности, она не была чем-то предрешённым. Ни один человек не скажет, что ему уготовано, а шарлатанки в бижутерии и вовсе не могли пролить свет на чужой рок.

Пусть завораживают других – Рохас не так просто поймать в сети напыщенных речей и туманного дыма. Однако эта гадалка не пыталась навязать Ариэль своё виденье судьбы, даже отдаленно не напоминая колдунью. Что на неё нашло?

Бред, не бред, но слова старухи засели в голове. Будто мало Ариэль мыслей, чтобы заниматься ещё и пророческой ерундой.

Все знают, чтобы избавиться от тревожности, нужно посетить таверну и пропустить пару кружек. Тогда все заботы как рукой снимет. Но только если ты не направляешься в такое заведение с другой целью.

Таверна Соляриса отличалась от тех, которые Ариэль видела на Равендоре, всем, кроме контингента. Вместо дверей она откинула в сторону плотную ткань, которая должна была не впускать внутрь горячий воздух. Должна была, но с задачей не справлялась. Духота помещения смешалась с кислыми алкогольными парами, опьяняя с одного вздоха.

Внутри раскидали множество низких деревянных столиков. Вдалеке расположили барную стойку, украшенную звенящими бусами и бутылками из цветного стекла. Полусгоревшие свечи, стоящие на заколоченных окнах, водопадом стекали с подоконника по стенам. Это был единственный источник света, не считая неработающих лампад на столах. По голым песчаным стенам развесили цветастые бусы и украшения из камней, ракушек и перьев. Весьма уютно, если не считать посетителей: в прибрежных тавернах всегда полно матросов, но тут они смешались с рабочим классом Соляриса, представляя вместе очень разношёрстную компанию.

Ариэль не любила общаться с пьяными людьми, а здесь каждый второй сидел с кружкой в руках в разгар дня. И только некоторые уминали аппетитные на вид порции, стуча вилками по деревянным тарелкам. Хотя после месяца солонины аппетитным покажется даже присыпанный песком кальмар с салатом из водорослей.

Рохас стояла у куска ткани, заменяющей дверь, наблюдая за происходящим. Это быстро вызвало недоверие у остальных посетителей, и, чтобы продолжить прицениваться, Ариэль пришлось заказать у трактирщика самого приличного питья в заведении. На кружке хозяева выцарапали при помощи ножа название таверны: «Три рыла».

Капитан чувствовала, как по ней скользят мутные взгляды посетителей, поэтому подошла к ближайшему столу. Уж лучше внимание двух мужчин, чем целой толпы пьяниц.

– Здесь свободно? – прямо спросила Ариэль.

– Потерялась?

– Нет, – на стол опустилась кружка, обозначая безоговорочное присутствие ещё одного человека за столом.

Только когда Ариэль справилась с неудобной длинной скамейкой, она наградила новых собеседников взглядом. Перед ней сидело двое мужчин, и ещё один расположился рядом. В полумраке таверны Рохас не сразу его заметила. Старик облокотился о стену и, кажется, спал. Перед ним не стояло ни кружки, ни тарелки. Лицо его, покрытое морщинами и ссадинами, выражало непоколебимость к происходящему вокруг. Только иногда старик причмокивал, ворочаясь на импровизированном спальном месте.

– Значит смелая? – хохотнул мужчина напротив. Выглядел он устрашающе и больше раза в два, но улыбка, озарившая смуглое лицо, была доброй. С таким крупным телосложением и лысой головой он напоминал бывалого воина с Соддена. А шрам, проходящий маленькой речкой через левый глаз и заканчивающийся где-то под рубашкой, устрашал в первую секунду зрительного контакта.

– Садись, садись, не слушай его. Мы только рады новым лицам. – Голос подал мужчина, сидящий рядом с великаном. Он оказался куда меньше своего товарища, тощий, со старательно зачёсанными назад волосами. Комедийности его образу добавлял миниатюрный головной убор.

– Я Пинту, – тощий сначала указал пальцем на себя, а затем на своего друга, – это мой товарищ Альфонсо.

– Ариэль, – представилась Рохас. Она не знала о чём обычно говорят в такой обстановке, поэтому спросила напрямую. – Вы местные?

Альфонсо спрятал улыбку за своей кружкой, сделав глоток. При этом и один, и второй собеседник внимательно изучали девушку перед ними.

Сегодня безразмерная рубашка, рукава которой она закатала до локтей, пришлась кстати. На запястья Ариэль нацепила множество браслетов и кожаных ремешков, а вместо пояса повязала красный кусок ткани. Прикинув, насколько образ получился внушительным, Рохас мысленно напомнила себе всё же пройтись по местному рынку. Если не считать далёкий от них Поднебесный континент, на Солярисе продавались лучшие ткани. А она не могла и дальше ходить в вещах, оставшихся от прошлого капитана.

– Не совсем. Я просто давно живу здесь, а Пинту приехал сюда подзаработать.

– На Солярисе строителям платят куда больше, – пояснил мужчина. Ариэль кивнула, крутя кружку на столе.

Альфонсо с Пинту переглянулись, поспорили друг с другом взглядами, а затем великан поинтересовался:

– Имеем право спросить, что такая приличная девушка забыла в таком месте?

– О, я пробыла на корабле больше месяца и едва могу сказать, что выгляжу прилично. – Она улыбнулась, оторвавшись от плескавшегося в кружке напитка и позволив себе немного расслабиться.

– Значит на хорошем корабле.

– Возможно, со стороны так и есть, – Ариэль пожала плечами. – С моряками, ценящими только деньги, тяжело управляться.

– Ты капитан, что ли? – в голосе Альфонсо слышались только дружелюбные нотки, разбавленные любопытством. Кажется, он так и не поменял положения тела, чтобы лишний раз не пугать гостью.

– Да, – Ариэль прищурилась, пуская в собеседников изворотливые искорки. – Не похожа? – хмыкнув, она скрестила руки на груди. Будь у скамейки спинка, с удовольствием облокотилась бы о неё.

– Нет-нет, просто мы тебя никогда не видели в порту.

Сразу стало понятно, что для Пинту такая вежливая манера речи – обыденность. Он не задумываясь сглаживал все углы, даже когда в этом не было необходимости. Неконфликтные люди большая редкость в нынешних реалиях. И если некоторые не придавали такой черте характера значения, то Ариэль сразу выделила это как преимущество. Нет ничего опаснее, чем слова. Особенно те, которыми так умело пользуются. Меч может затупиться, револьвер может дать осечку, но слова всегда попадут в цель.

– Каждый капитан хоть раз побывал на Солярисе, – пожал плечами Альфонсо, рассеивая стратегические размышления Ариэль.

Она не могла с ним согласиться. Скорее каждый капитан побывал на Дорне, но никак не в жаркой пустыне. Многим кораблям здесь нечего ловить. Единственное время, когда Солярис действительно стоило посетить – праздники. Жители города выкладывались на полную, превращая скудные улицы в буйство красок.

– Я в начале пути, – лаконично ответила Ариэль. – У меня есть отличный торговый корабль, но увы, работающие на нём люди не вызывают доверия. Я здесь, чтобы набрать команду.

– Боюсь спросить, каким местом ты набирала команду, что теперь нуждаешься в замене?

– Альфонсо! Она же девушка! – пожурил друга Пинту, шлёпнув того по руке.

– Всё в порядке, – Ариэль и бровью не повела, наконец сделав глоток из кружки. Выпивка оказалась очень слабой, словно её разводили с водой или соком. Оставалось лишь неприятное горькое послевкусие на языке. – Я, приложив некотрые физические и денежные усилия, забрала управления кораблём.

Она не была уверена, какой эффект возымеют её слова, но никак не рассчитывала на смех, громкий и заразительный.

– Святой Террос! Ты посмотри, Пинту, она и глазом не моргнула! – Альфонсо покачал головой, подняв кружку перед собой. Его товарищ сразу же стукнулся с ним. Ариэль не стала отставать, хотя всё пыталась разгадать реакцию Альфонсо.

– Я думал, женщин не жалуют в морском ремесле потому, что они слабые, но кажется, мужики вас просто боятся. Похвально, похвально.

– А ещё это незаконно и опасно, – внёс свою лепту Пинту.

Ариэль посчитала, что это лучшая возможность, чтобы предложить им присоединиться. Не стоит забывать, что она пришла сюда именно за этим. Вряд ли Ариэль удастся заговорить с кем-то так откровенно. А этих двоих словно сама судьба подкинула юному капитану: опытных, ответственных и легко идущих на контакт.

Альфонсо был прекрасно сложен для моряка, и шрам с татуировкой, выглядывающие из-под одежды давали понять, что, до переезда на Солярис, он занимался морским промыслом. Натруженное тело легко перенесёт корабельные тяготы. А ещё от Альфонсо так и веяло энтузиазмом. Будто он готов ввязаться в любую авантюру.

Пинту же выглядел и звучал как надёжный помощник, умеющий наладить отношения между людьми. Если не брать во внимание его навыки строителя, он мог бы запросто занять место уважаемого советника. Люди наверняка тянулись к такому простому, доброму характеру. Пинту напоминал мудрого кота, который свысока наблюдал как котята, которых он учил, ловят мышей.

Глупо вновь надеяться на удачу, но присоединение таких искренних людей к команде может заметно облегчить жизнь Ариэль. Ей хотелось не только почувствовать поддержку, но и набраться опыта. При одном только взгляде на Альфонсо любой матрос и думать забудет о недовольстве.

– Я нуждаюсь в хороших людях, вы не хотите присоединиться?

– Мы-то? – Альфонсо улыбнулся, пихнув Пинту локтём. Стоило ему немного не рассчитать силу – и товарищ вылетел бы из-за стола. – Слышал, старик, нас с тобой ещё хоть во что-то ставят.

Неловко отведя взгляд и потирая бок, Пинту ответил за обоих:

– Спасибо, но нам придется отказаться.

– Почему? Причина в…

– Причина не в тебе, – мягко прервал её Пинту.

– Я и не собиралась так говорить, – фыркнула Ариэль.

– Причина в море. Это неблагодарное дело.

– Вот, спроси у старика Пита, – Альфонсо кивнул в сторону пожилого мужчины, спящего рядом. Ариэль и забыла о его присутствии. – На нём живого места нет, а ведь он был ещё тем покорителем морских просторов.

Ариэль скептически отнеслась к такому описанию Пита и, присмотревшись, брезгливо вынесла свой вердикт:

– Если я не ошибаюсь, помимо этого он был ещё тем пьяницей.

– Ха! И то верно! – Альфонсо вновь поднял кружку. Ариэль чокнулась с ними, но пить не стала. От двух глотков странный вкус алкоголя уже впитался в язык, и она никак не могла от него избавиться.

– Тебе придется многое сделать, чтобы завоевать чужое доверие. И большинство из тех, кого ты позовёшь, будут относиться к тебе иначе, – заговорил Пинту, пока Альфонсо, запрокинув кружку, допивал последние капли.

– Презрительно, предосудительно, надменно и с насмешкой? – перечислила Ариэль, пытаясь скрыть отчаяние в голосе. Она оглянулась – каждый второй в этой таверне думал именно так. И не нужно даже спрашивать, чтобы убедиться в обратном.

– Точнее и не скажешь, – отставив кружку в сторону, Альфонсо взглядом спросил, будет ли Ариэль ещё предпринимать попытки насладиться алкоголем, и она молча подвинула свою порцию здоровяку.

– Вы верно говорите, но я всё равно не отступлю. Меня не пугают трудности, спасибо за предупреждение. Моё предложение ещё в силе.

– Прости, Ариэль, но мне хватило морской службы, а у Пинту жена и сын. К тому же, мы прекрасно устроились.

– Но ведь строителям всё равно платят сущие копейки. Вам никогда не хотелось большего?

– Одними деньгами людей не заманишь, – с этим бы Ариэль поспорила, но продолжила молча слушать Альфонсо. – Многим своя жизнь и благополучие дороже.

– Я понимаю.

– Придумай что-то… другое. Обрати на себя внимание, иначе никто не посмотрит на тебя как на капитана, – искренне посоветовал Пинту.

Ариэль могла бы язвительно отметить, что такой совет весьма и весьма очевиден, но вместо этого понимающе кивнула: не хотелось показаться в их глазах капризной, резкой и чересчур самодовольной. Капитан запихнула поглубже неуверенность, смешанную с сомнением:

– Тогда завтра с утра, на пристани, – обозначила Ариэль, ткнув пальцем в поверхность стола. – Сделаю так, чтобы меня заметили.

– Хороший настрой. – Подмигнул Альфонсо, отсалютовав кружкой.

– Мы придём посмотреть, ты не против? И на тебя, и на твой краденный корабль.

– Я буду благодарна.

Они ещё долго болтали: весело, расслабленно, непринуждённо, – настолько, что Ариэль перестала обращать внимание на духоту и пристальные похотливые взгляды, от которых мурашки пробегали по спине. Иногда она выглядывала в окно. Ни берега, ни корабля отсюда видно не было, но матросы, вероятно, могли показаться где-то в шумящей толпе на улице.

Ариэль не рассказывала много о себе, просто с удовольствием слушала собеседников, а они с удовольствием заполняли тишину. Альфонсо, как и предполагала Ариэль, родился на Соддене. В нём всё выдавало крепкого содденского мужчину, забитого татуировками: от телосложения до манеры речи. Рассказывая о себе, он упомянул, что ему посчастливилось поплавать в рядах морских охотников какое-то время.