Берсерк Забытого Клана 2.1. Смена локации

Глава 1. Вредные гостьи

В старом семейном замке, расположенном где-то на окраине государства, вдали от людской суеты и от мест проживания основной массы населения, два мальчика занимались странным делом, не требующим огласки и чужого внимания.

Несмотря на более-менее современное время и всё ускоряющийся ритм жизни, в провинциях ещё остались такие уголки, можно сказать – заповедные оазисы, хранящие отголоски давно прошедших эпох столь же бережно, как матери оберегают свои чада.

Небольшая комната на последнем этаже, в одной из четырёх башен, избрана для проведения опасного ритуала. Рыцарские доспехи, картины, подсвеченные свечами и резная раритетная мебель – это всё сохранилось в первозданном виде.

Атмосферу таинственности дополнили многочисленные химические приборы и колбы разного вида и размера, наполненные реактивами. Размещались они везде, где позволяли свободные от старинных фолиантов места, на столе и частично на полу, на стульях и полках древнего шкафа. В многочисленных научных книгах имелись закладки, некоторые открыты на избранных страницах.

…Рука ребёнка чертит на полу кабалистический круг с неизвестными рунами полными таинств забытой древности. Мальчик старается воспроизвести многочисленные детали как можно лучше и чётче, осознавая важность каждой чёрточки, линии, завитка или знака запретной магии призыва чудовища из иного мира, или спасителя, а может и деспота, пожирателя человеческих душ.

С крыши старого склепа вспорхнула огромная чёрная птица. Громко хлопнув крылом, она неистово вскрикнула и исчезла в темноте ночи.

Испуганный кот прижал уши и оскалил клыки. Потеряв интерес к законной добыче, мелкий хищник уставился в пустоту с напряжённой тревогой. Грозно шипя и став сжатой пружиной, кот впился когтями в древнюю кладку и ринулся прочь от скрытой угрозы.

Туманная дымка спустилась с небес и накрыла собой могильные насыпи. Тропки-дорожки, вместе с травой и густыми кустарниками, исчезли под серою мглой, но лишь на мгновенье.

Мгла прижалась к земле и всколыхнулась под такт дуновения ветра, зашептавшего грустную песнь средь стволов и ветвей могучих деревьев, могильных холмов и ветхих надгробий…

– Фу-ух, ну и привидится же во сне! А с чего бы? Киношек похожей тематики, я не смотрел уж давно…

– А с чего ты взял, что то сон, а не видение из ближайшего будущего? – меня ошарашили встречным вопросом и донельзя знакомым голосом.

Я подорвался в кровати и вытаращился, неизвестно каким образом оказавшись в своей студенческой берлоге.

Не поверил глазам своим и принялся их нещадно тереть, а в голове моментально отозвался болью вопрос – куда подевался Чукча и Академический Колизей, вместе с друзьями и моими вражинами?

– От-т, чёрт… – я скривился и убрал от глаз руки, чтобы меньше тревожить гудящую башку.

– Зачем же так грубо про гостей? Может пивасика, для восстановления работоспособности мозга? – прозвучало весьма дельное предложение голосом моей ненаглядной Зелёненькой Фурии.

– Да-да, верно! – поддакнул второй голос, тоже девичий, женский, но другой.

Я широко открыл и выпучил глаза, старательно фокусируясь на нарушительницах своего душевного равновесия, так как не рассчитывал на столь радикальное изменение окружения без видимых причин к этому. Меня же не убили, в конце-то концов, что бы я был награждён внеплановой встречей с Призрачной Фурией!

Пы-ш-шик!

Знакомо прошипела резко открытая банка в вытянутой руке незнакомой мне ранее девушки с хитрющими глазками, находящей в компании со знакомой.

Естественно, что я автоматом взял в руки напиток и сразу ополовинил содержимое банки. Не понял сперва юмора, так как ранее осязания не возникало при наших встречах. Похоже, что я и правда в своей комнате очутился, в съёмной квартире.

Приятная прохлада волной пробежала по телу и немного сбила внутреннее давление в голове. Короче, мне чуточку полегчало и я смог более внятно оценить свою новую и старую гостью. Точнее, я присмотрелся к их внешностям.

Что могу отметить? То, что старенькая Фурия, которая зелёная, выглядит привычно, но не очень прозрачно. А вот другая, вторая, будет для меня интереснее. Новенькая же гостьюшка!

Итак, осматриваю и стараюсь быть не вульгарно навязчивым. Аккуратно смотрю, так сказать, соблюдая положенные приличия.

И всё, вроде как, с девушкой в полном порядке, но лишь до того, пока я не увидел ноги красавицы. Вернее, те самые их части на которых крепится обувь. Жесть! Вместо ступней у неё там копытца, что привело к моему прогнозируемому замешательству и, как следствие, к немедленному опустошению початой банки.

– Ещё? – она проявила заботу, а я кивнул и покосился на Зелёную, которая скривила губы и пожала плечами, мол – вот так вот.

Пы-ш-шик!

Вторая банка заняла своё место в руках у меня. И теперь я могу вести диалог, что не осталось за кадром внимания гостьи, вольготно расположившейся в кресле напротив. В её руках тоже самое и она этим фактом явно довольна. Сидит, улыбается хитро и потягивает пивко через трубочку, как и Фурия без качелек.

– Н-да, выглядит слегка необычно, – копытная дамочка без труда определила направление моего взгляда на свои ноги, а Зелёная улыбнулась.

– Не то слово, – я отважился на согласие с её замечанием.

– Но к Чертям я не имею никакого отношения, как ты вдруг подумал, скорее мы ближе к Сатирам, да и то, в очень далёких и дальних родствах, – продолжила гостья в режиме скороговорки, не забывая потягивать пиво и обмениваться довольными взглядами с мадемуазелью зелёных оттенков. – Их сородичи, Чертей в смысле, носят большие рога, мерзко пахнут, всегда злые и коленки у них направлены в обратную сторону от положенного. Фу-у… гадость! – она демонстративно наморщилась. – А у меня с этими делами всё в норме, и вообще, мы тут не за этим, – дамочка прервалась, что бы вынуть из изящной кожаной сумочки рулончик бумаги.

– Вот именно, Феликс! – поддакнула моя знакомая Фурия.

Я напрягся, фокусируя взгляд на потрёпанном свитке, перевязанным верёвочкой с кляксой, очень похожей на печать сургуча, точь в точь, как я привык видеть.

– Ва-у! – выдал я без особых эмоций, точно не зная, как реагировать на такое вот счастье.

– Давай сразу к делу? – предложила копытная гостья, а я снова кивнул.

Мы синхронно хлебнули пивасика, готовя себя к раунду делового общения.

Я, по привычке, не счёл происходящее жёстким приступом белой горячки, как и о коварном розыгрыше Зелёной не подумал, что странно в этой бредовейшей ситуации, и это как минимум.

– Я буду краткой и изъясню ситуацию простыми словами! А иначе, ты не поймёшь сложных терминов, начнёшь часто меня переспрашивать и просить уточнений, – предусмотрительно предупредила новенькая в нашей старой компании.

Девушка поднялась с кресла и начала ходить туда-сюда, дефилируя перед нами. То есть, передо мной, сидящим на кровати в позе восточного султана с банкой лёгкого пива. И перед Фурией, пристроившийся рядом в позе обыкновенной и с язвочкой в выражении.

Я сразу же сделал вывод о важности и момента, и темы предстоящего обсуждения, или того, что тут у нас намечается.

– Моя кандидатская диссертация, в одном исключительном заведении, накрывается медными тазиками, – докладчица сути начала своё повествование. – Тема весьма интересная, связанна с призывами адских сущностей в мир, которому очень требуется грубая помощь. Изучая ворохи летописей и разбирая похожие случаи в разных мирах, я заглянула в архив и нашла в канцелярской библиотеке заявку, способную оказать практическую поддержку в моих изысканиях, – она прервалась, чтобы сделать глоток, а я последовал её примеру, вообще не отдупляя о чём копытная девица говорит. – Ну, как я вижу, это вступление тебе не интересно, посему перескочим чуточку дальше, – благосклонно среагировала ораторша на мой тупенький взгляд в её сторону. – Как мы знаем, абсолютно вся основная из известных магий призыва адресована в Аид, или в Ад, – смело, но опрометчиво высказалась дамочка за нас троих, ибо я, например, ничего этакого не знаю. – Обречённые и страдающие жаждут видеть монстров, демонов и массу остальной нечисти, как дубинки-решалки своих насущных проблем. Короче, зовут злых сущностей и обязательно с маниакальными амбициями, – пояснила она и опять потянула пивко через трубочку. – А мои изыскания, как ты уже мог догадаться, связаны с иным вариантом решения проблем страждущих!

– Не мог, и не догадался, – я решил исправить её уверенность насчёт своего айкью. – Вы могли бы присесть, а то у меня голова начинает кружиться…

– Короче, вот это – заявка! – она перебила меня и потрясла свитком в воздухе. – Согласна, документ немножечко запоздал, так как бюрократы его отложили и потом позабыли, но он всё ещё действует, – продолжила девица с копытцами, но уже строже. – Знал бы ты, каких трудов и обещаний мне стоило его выклянчить у папочки своей лучшей подруги, – она вознесла трепетный взгляд к потолку, а потом и на Зелёную Фурию, симпатично хлопая длинными ресницами, наверняка вспоминая детали общения с её родственником. – Но мне повезло, так как моя подружка уже имела аналогичный опыт в решении сложных задач. И заявила о знакомстве с тобой, ну и посоветовала… М-да, а вот это – твоя характеристика, подтверждающая годность участия в моей лабораторной программе практических магических изысканий, – гостья достала из сумочки второй свиток, потолще и поновее первого.

– Обалденная предусмотрительность, – промямлил я часто моргая, и залпом осушил вторую банку. – Вы такие умные и главное – не разлей подруги, всегда идущие на помощь к друг-дружке.

Пы-ш-шик!

Моментально третья банка, по счёту, появилась в моих руках, а мысли о вероломном розыгрыше воспряли в душе и уже стремятся к завоеванию всего разума. Но есть нюансы, как иногда говорят.

Может мне стоит ей немножечко подыграть, а после и поржать всем вместе, втроём?

Может и стоит, но одно лишь смущает и делает нелепым неверие в безвыходность моего положения. А именно, это копытца на стройненьких ножках ночной гостьи, и старая знакомая, сидящая рядом с пивком.

Возможно, у новой знакомой есть и тонкие рожки, но такой интерес с моей стороны можно принять за оскорбление. И как быть? И что делать?

– Прежде, чем мы продолжим – кто такие Сатиры? – я решился озадачить её, что бы смочь самому немножечко разобраться с хаотичными мыслями.

– Зачем тебе инфа о её очень далёких предках? – строго переспросила Зелёная, сочтя мой простецкий вопрос за подвох, наверное.

– Чисто для… – начал я было оправдываться, но был сразу же прерван поднятой вверх ладонью копытной девицы.

– Ты мог и в яндексе ответы погуглить, хотя… В здешнем мире всё переврано и извращено, – гостья продемонстрировала раздражение.

Как? Да просто! Банка с пивом в её руках претерпела размах, и-и-и… испытала полёт до ближайшей стены, который стал для неё приговором. Для банки.

Ш-мяк!

Пивной резервуар сплющился до толщины целлофанового пакетика, а я осознал постулат о плохом варианте финала, связанного с нелепыми шуточками и неприятными репликами в отношении своей новенькой собеседницы. Ну и упомянутое родство её беспокоит. Возможно из-за копыт?

– Ладно-ладно, я уяснил, – мне пришлось спешно сдаться, что я и продемонстрировал поднятыми руками. – Так, а что там за программа-то, раболаторная, в контексте моего непосредственного участия? Надеюсь, варить в котле ты меня не собираешься?

– Нет, до котла ты и сам запросто доберёшься, если продолжишь вести себя по-идиотски и задавая вопросы, за которые тебе кожу снимут вживую, – гостья вернулась в деловое русло переговоров. – Н-да, пожалуй, – она с прищуром глянула на меня, проводя оценку каких-то параметров, известных лишь ей. – Решено, я не буду затягивать, но предупреждение дам – ты не сможешь не отказаться, не отвертеться от моего задания, – с уверенностью и непоколебимостью заявила дамочка и я склонен ей верить.

– Давай, озадачивай, чего уж, – не блистая энтузиазмом я принял свою участь, о которой не имею понятия, но уже опасаюсь. – Надеюсь, зарплата в твоих опытах предусмотрена. Я думаю – большая должна быть в моём случае, как у решительного новатора и первооткрывателя!

– Зарплата? Деньги? – лицо гостьи украсила насмешливая улыбка сарказма. – Скоро ты все деньги отдашь за награду иного характера, не отвлекайся, итак… – она деловито нахмурилась. – Как я ранее упоминала, у тебя куча положительных черт – вот слушай, сейчас зачитаю, – девица развернула рулон с моей характеристикой и напрягла зрение, отчего на её лбу, над переносицей, появились прикольные морщинки. – Детдомовец без семьи, амбициозен, нагл и заносчив, падок до денег и женщин, эгоистичен не в меру, занимается фехтованием, кэмпо, айки-до и боксом, если не ленится, страстный фанат контр-страйка и мира танков, с покером! Имеет щедрые похвалы от лучшей подруги, ставшей твоим личным гарантом! – она с благодарностью глянула на зелёную. – Изумительный набор, прям как ведьма прописывает! – новенькая отложила рулон и широко улыбнулась. – Так здорово всё в твоём резюме, словно с меня писано – Демон воплоти! Там ещё что-то про хобби, э-ээ, про разведение домашних животных, наверное… Про каких-то лохов. Не встречала таких, но пусть это будет плюсом к остальным качествам.

Я нервно сглотнул, так как сам я себя таким не считаю, конечно же.

– Перехожу непосредственно к теме нашей работы, – довольно продолжила гостья с копытами. – Мы удовлетворим заявку призыва, ты поживёшь в другом мире, как уже делал, и проявишь все свои незаурядные качества и способности, если выживешь, конечно, – обрадовала она. – Вот и всё! Готов?

– Погоди-ка, – тут я еле удержался от приступа истерического смеха. – А как же быть с магическими ништяками и роялями? Мне кажется, такой бонус будет уместен в эксперименте, – я отважился на провокацию в коком-то смысле, а заодно и решил подыграть барышне. – Тем более, из практики – у меня такие имелись и даже использовались во благо общего дела!

– Было-было такое, – моё замечание поддержала Зелёная Фурия.

Новенькая всерьёз озадачилась моим предложением, но сделать пару глотков не забыла.

– Нет, так не пойдёт, – дамочка отрицательно повела головой. – Мы никто из троих не имеем понятия, что там понадобится, – подметила она с заявкой на правоту. – Не наделять же тебя всем подряд! Но я дам тебе хорошенький бонус – буду присматривать за твоими подвигами, после подтверждения права на жизнь, – не очень понятное замечание прозвучало. – Не волнуйся, что-то я дам тебе сразу, но не скажу, дабы не обречь изыскания насмарку, и не запихать свой проект в полную задницу провалившихся начинаний!

– И на том сэнькью! Так что сейчас делаем? – я догадался о завершении поступления вводных, что оказалось не сложно ввиду её тона.

– Спать ложись, – отмахнулась девица, – а мы пошли!

Мои странноватые гостьи встали.

Та, которая с копытцами, выпустила банку из рук и она проплыла по воздуху к прикроватной тумбочке, где и заняла своё место. Вышло вполне естественно, на мой взгляд. Я даже удивиться не сразу смог.

Дамочки вышли из комнаты, а я отправился вслед за ними, проводить и входную дверь запереть. Не вот сразу, а с полуминутной заминкой. Задержался, пока накидывал на плечи халат.

Пока то да сё, в квартире уже никого, а дверь заперта изнутри. Будь я чуточку потрезвее, то обратил бы на сей казус должное внимание, как и на неестественное перемещение банки. А так – ну и фиг с ней!

Посему, я мысленно поржал, оставив детальный разбор на потом, и лёг спокойненько досыпать.

С незаконченной мыслью я завалился спать дальше и сразу вырубился.

Глава 2. Фига-се, как локация жизни изменчива

Факт своего пробуждения в холодном каменном ящике я осознал далеко не сразу, а спустя час, а может и два, копошения и откровенно нецензурного ора.

– Это – полная задница! – я вспомнил о визите копытной девицы в компании с Фурией.

Короче, кое-как сбив трухлявую крышку, оказавшейся на моё счастье из дерева, я покинул кошмарную западню. Следом избавился от паутины и остатков сгнившей тряпичной одежды, давно ставшей ветхой трухой.

Затем, я неуклюже слез с каменного пьедестала, ну, или с ритуального алтаря, на котором и был установлен сам каменный гроб. Ну, и ещё раз порадовался тому, что крышка была деревянной и сейчас прогнила от времени.

К слову, не вся одежда с меня осыпалась. Осталось кое-чего металлическое и трудное в экспресс определении. Одно лишь понятно, что такого прикида я точно никогда не носил. Скрежещет изрядно, да и погромыхивает.

Я долго и упорно орал, а предсказуемо подустав бестолку надрываться, я занялся изучением места своего пребывания. Или же заточения, если назвать ситуацию иными словами, так сказать, более верными.

В результате, я обшарил практически все закутки-закоулочки каменной западни. Да-да, вот так, не мудрствуя всё ощупал руками из-за очень скудного освещения и пришёл к удручающим выводам. Некоторые из которых кажутся мне совсем безнадёжными, нереальными и полными какого-то сюрреализма, или же откровенного бреда. Подстава!

И вообще, я конкретный испуг словил. Однако, это не тот страх, к какому привыкло большинство людей, связанный со страхами неудач или самой смерти, ну или драк с превосходящим по силе противником. Нет, этот страх иного характера, близкий к отчаянию.

Первобытный ужас перед неизвестностью и непредсказуемостью своего самого ближайшего будущего, не говоря уже о более длительных сроках.

Нет никаких, даже отдалённых, прогнозов. А есть только отчаяние, образовавшееся в связи с неуверенностью в том, а поужинаешь ли ты вечером по обыкновению, или сегодняшней ночью ляжешь поспать. А может быть, я в жутких муках исчезну из жизни, не попив даже чая.

Итак, я уселся на алтаре.

– Вот ни-хрен-на-се, локация жизни прогнулась! – вгорячах и с эмоцией злости, я трахнул кулаком по боковине каменного постамента. – Бл-л… Руку чуть не сломал, – я прижал ушибленную конечность к груди и тут же замер, напряжённо вслушиваясь во вдруг ожившее окружение.

Хр-р… Щёлк. Кл-ланц… Тр-тр-тр… тр-тр-тр-р-р.

Вся серия звуков указала мне на срабатывание некоего механизма, спрятанного внутри стен древнего склепа. И чуть-чуть снаружи что-то звякнуло и заскрипело противно. Приблизительно так, как звучит трущееся без смазки железо. Возможно цепи, как вариант, или ржавые шестерёнки.

Да пофиг, так как я конкретно воодушевился и приступил к поискам этого, чего-то сработавшего, с новыми силами.

Я начал новые поиски с определения источника звука.

Данный этап могильного квеста оказался делом простецким, ибо я почти сразу нащупал в предполагаемом месте деревянное полотно с металлическими поперечинами.

Это точно старая дверь и звук доносился откуда-то из-за неё. А почему это я в первый раз её не нащупал – не скажу даже. Возможно, что из-за слишком нервозного состояния моё внимание слегка притупилось.

Да сейчас и не суть, так как я сразу же вспомнил о гнилой крышке своей бывшей каменной западни. Н-да-с… На поверку оказавшейся деревянной и трухлявой до жути, а потом и сломавшейся с полтычка, коли пользоваться жаргонизмами в своих выражениях.

А главное, никто и не запретит мне ими пользоваться, так как вокруг попросту нет никого. Хоть дурным ором ори всю известную нецензурщину.

Медлить в делах самоспасения – это признак форменного слабоумия, особенно в моём случае.

Посему, несмотря на неслыханное волнение из-за возможности претерпеть неудачу, я как следует подобрался и обозначил мишень для удара ногой. Чисто габариты двери перепроверил, что бы пинком по каменной кладке не шибануть, или не вломить со всей одури по металлической поперечине. Темно же тут, как в заколоченном склепе…

– От же-ж, блин, о чём я вообще? Это ж и есть склеп! Ть-фу…

Сплюнув через плечо и махнув рукою наотмашь, дабы прогнать последние капли неуверенности, я как следует изготовился, отставив назад правую ногу, и-и-и… Долбанул.

Тра-а-ах! Хрь-ря-сть!

– Бл-ли-ин, да что за ночь-то сегодня, н-нафик?.. – я еле сдержался, чуть не выругавшись гораздо витиеватее и по вполне обоснованной причине.

Всё получилось, но так бездарно. В общем, дверь оказалась очень трухлявой. В результате моего сокрушительного натиска нога проломила деревянное полотно и в нём же застряла. Но это ещё не всё.

Скобы запора тоже не выдержали и дверь распахнулась, увлекая и меня за собой. Нога-то зацепилась за края слома, а я долбанулся затылком, рухнув плашмя на каменный пол.

Свезло ещё, что сознание не потерял, пусть и лежу теперь в неестественном положении и осматриваюсь, скашивая взгляд по сторонам и водя головой то туда то сюда. М-да, благо снаружи оказалось немного светлей и пейзажик тот ещё открывается, вкупе с поправкой на тёмное время суток, дополняющее картину мистическими красками.

Могильные камни перемежаются с застывшими изваяниями и памятными обелисками, возвышаясь над туманной позёмкой, словно скалистые острова мрачного архипелага. Самих могильных холмов, как и тропинок с дорожками, не видно совсем из-за серо-белёсой дымки, стелющейся по самой земле. Тут есть и скульптуры неизвестных звероподобных людей и животных, кажущихся нелепым творением сумасшедшего зодчего, потерявшего разум и утратившим связь с миром реальности.

Странно, но я не вижу крестов и других отличительных знаков, встречающихся на каждом из кладбищ существующих в мире и указывающих на вероисповедание упокоенных. Я что, попал на захоронение к злобным сектантам? Но таких, вреде как, не бывает. Или бывает, но я не слыхал?

Озноб прокатился волной по телу от макушки до пяток, несмотря на сносную температуру окружающего воздуха ночи. Холодок заглянул в каждую клеточку моего организма, взвинтив нервы до крайнего состояния, приближая наступление паники.

– Придурь… Из мортиры ещё бы пальнул! – сверху раздалось замечание с ворчливыми нотками критики. – Погромче – мол, тут я, – дополнил некто, причём, достаточно молодым девичьим голосом.

У меня чуть сердце не лопнуло и я не знаю, отчего не заорал во всю глотку.

– Если этот бестолочь так и продолжит валяться ногами наружу – его заметят, а следом и нас, – рассудительно подключился другой девичий персонаж, и с теми же признаками лёгкого раздражения.

– Х-м, мак пить дать, при такой-то яркой Луне! – с ней согласились.

– Слышь там, внизу? Болезный хворью падучею, реагировать будешь? – этот вопрос уже непосредственно для меня прозвучал.

– Вы мне? – задал я самый дебильный вопрос из возможных, над которым всегда сам угорал, если такое в фильмах встречалось. – Блин, глупо выходит… – буркнул я и предпринял попытку освободить ногу.

Из-за возни, разумеется, дверь опять заскрипела ржавыми петлями и жуткий скрежет врезался в слух, заполняя пространство вокруг. Тишина ещё эта, кладбищенская, словно назло усилила неприятное действие звуков. Посему, неописуемое раздражение зародилось в душе и закипело. Наверняка не у меня одного.

– А ну – замер там! – моё беспонтовое и громкое занятие резко и грубо прервали. – Екатерина Фёдоровна, дозволь я спущусь, пособлю? – следующее обращение прозвучало с почтением и точно не мне.

– Давай-давай, голубушка, – согласилась обладательница первого голоса, то есть, эта самая Екатерина. – Только руками его поменьше касайся, вдруг там бродяжка, коего и в самом деле хворюшка одолевает, – дополнила она чуть строже.

Несмотря ни на что, я внутренне обрадовался и прекратил свои безрезультатные потуги.

А реагировать на сравнение себя с бомжами счёл преждевременным, ибо моё вынужденное одеяние точно не блещет дороговизной бутиков с супермаркетами премиум класса. Скорее всего, я выгляжу как раритетный хлам, найденный в старом шкафу, спустя долгое время после его путешествия на ближайшую свалку.

Помощница появилась бесшумно и сразу меня озадачила…

– Ть, а вертится, аки та вошка на гребешке – ступню разверни и всё получится, – дала она указание, которое я выполнил с небольшими напрягами.

Девица критически прищурилась, что я подметил при свете луны, и направила ступню в пролом в нужном изгибе.

– Вытягивай! – кивнула она.

Я послушно приложил некое незначительное усилие и освободился из западни. Простенько получилось, вовсе не сложно. Я и сам мог бы справиться, при условии спокойного состояния духа и должной умственной концентрации, соответственно.

– Вот и всё! – строгая барышня брезгливо отряхнула ладони.

– И как звать-то тебя? – я предпринял попытку завязать разговор и тут же наткнулся на острый взгляд девушки, близкий по смыслу к состоянию гнева.

Пришлось даже назад немного податься от неожиданности, и упереться спиной в косяк старой двери.

– Очень советую не допускать таких вольностей впредь, – заговорила она полушёпотом, словно змея зашипела. – Не знаю, насколько сильно блажен твой разум, но даже очень добрые люди способны отрезать тебе твой дерзкий язык за такое, – продолжила она сеанс выплеска злости, приводя меня в ужас. – Если Госпожа услышала бы твою речь, то кинжал сразу вонзился бы в твоё горло! Сиди тут и сделай так, чтобы про твоё существование мы все позабыли! Дверь закрой за собой и тихонько смотри через щели, ели жить не наскучило…

От такого неожиданного приветствия, я буквально выпал в осадок и ответить ничего не сумел.

Завершив свой угрожающий спич, девица исчезла из виду, словно её и не было. Ну, а я остался охреневать в одиночестве, ломая голову над произошедшим.

Вообще, честно говоря, я ничего не понимаю! Предельно ясно только одно – позвонить по мобильнику мне не дадут, а если стану настаивать, то просто прирежут. Причём, прирежут, и им, судя по всему, ничего не сделают за содеянное. Я это задницей своею почувствовал, когда фифочка на меня злобно зыркнула.

Однако, слова злющей девицы, связанные с необходимостью спрятаться, я воспринял серьёзно и выполнил указание, схоронившись в склепе за дверью, которую спешно прикрыл. А хрен его знает, что там дальше стрясётся в сценарии, ведь чего-то девушки ждут, сидя ночью на кладбище?

Короче, я занял скрытную позицию за дверью, сев напротив пролома в её полотне. Проверил удобство посадки, дабы не двигаться как можно дольше и не раскрыть своё присутствие неожиданным шумом, если конечности вдруг затекут. И теперь вот – сижу, жду неизвестно чего и чуточку обо всём размышляю.

С внешностью девушки я успел познакомиться только вскользь, да и то с серьёзной поправкой на темень и скудный свет от Луны. Так что, многого я не увидел и лицо злюки рассмотрел плохо. Разве что, грубую оценку могу дать – м-да, она не уродина точно, а возможно даже красивая.

Однако, не мне судить о таких щепетильных вещах, ведь это дело исключительно личных симпатий и вкусов каждого человека. А ещё, я могу оказаться предвзятым по объективным мотивам… М-мм, она же мне угрожала! Вот отвлёкся, а снаружи уже начинается что-то. Поэтому, я временно отогнал свои мысли и сосредоточился на наблюдениях.

И не напрасно, так как есть на что посмотреть, но с осторожностью. А что бы рассудок не потерять, необходимо приблизиться к состоянию отрешённости от реальности. Такая вот, незамысловатая техника безопасности вырисовывается.

Всё началось вполне безобидненько, буквально со стайки мерцающих светлячков, взлетевших с куста и унёсшихся прочь в искрящимся танце. Лунный свет усилился на мгновение и выхватил из общей картины очертания фигур, плывущих в тумане. Именно очертания человеческих форм, постепенно набирающих чёткость в мелких деталях и становящихся более узнаваемыми.

Я вижу потрёпанных временем рыцарей и крестьян. Каких-то монахов в длинных разодранных рясах. Детей и подростков… Короче всех, кого только хоронят.

Призраки давно усопших людей появляются над своими могилами и собираются в малые группы, числом не больше семи и не меньше пяти. Фигуры берутся за руки и ходят по кругу в тумане, а их лица выглядят удручающе. Некоторые давно уж не лица, а белесые и желтоватые черепа, улыбающиеся мёртвым оскалом.

Это похоже на ритуальные танцы шаманов и колдунов, обращающихся к неведомым духам с призывом. И я уже вижу результаты их действий, появляющихся в эпицентрах их сборищ. А именно, в центре каждого ритуального круга танца мёртвых, сквозь густую дымку тумана пробились и поднялись листья чёрного папоротника.

Хороводы продолжились и призраки закружились с новыми силами всё быстрее… быстрее… быстрее, с непрекращающимся и нарастающим ускорением. И ускорялись те хороводы до той поры, пока их призрачные формы не слились в сплошные круги серой мглы, а папоротник не зацвёл. Я никогда не видел цветов этих мифических растений, пользующихся у нас колдовской популярностью, но увиденные точно такими и должны быть.

Эти яркие алые цветы имеют шесть лепестков, два из которых слились и стали одним, широким, при наклоне стремящимся вниз. Всё вместе очень похоже на лицо человека, ну или умного животного.

Как только цветки распустились, круги серой дымки рассыпались и окружение вернулось в изначальное состояние, присущее кладбищу. Всё та же белёсая дымка тумана скрывает могильные холмики и тропинки с дорожками. Лунный свет пробивается сквозь ветви деревьев и выхватывает из темноты надгробия с обелисками и памятными скульптурными композициями. Тихо и мёртво вокруг, а я продолжаю сидеть в склепе за дверью.

Кое-как переведя дух и решительно отложив обдумывание увиденного действа на попозже, я собрался покинуть укрытие, но снаружи вновь наметились изменения.

Придерживаясь благоразумия в своём поведении, я задержался и опять занялся наблюдением, стараясь никак не отсвечивать, то есть, быть незаметным. А что ещё остаётся-то?

Что же я теперь вижу? Да всё то, что делает моё положение гораздо запутаннее и неопределённее с нормальной точки зрения здравомыслящего человека, современного кроя личностной психологии. Посреди мрачных кладбищенских декораций появляются люди. Немного, но они есть. Одеты в длинные плащи с нахлобученными на головы капюшонами, затрудняющими определение личностей. Заняты оные осторожными сборами цветов папоротника, кстати, уже начавшими терять свои лепестки.

То есть, если не успеть сорвать их буквально сразу же после начала цветения, то вся затея превратится в ничто. В общем, число счастливчиков ограничено, что я и констатировал в своих наблюдениях, пока сборщики не разошлись.

И что теперь я должен думать о происходящих со мной катаклизмах? Фурии издеваться удумали?

Тем не менее, ситуация складывается неординарная и я сомневаюсь, что стал обыкновенным свидетелем действий молодых представителей субкультур, фанатов мифологической древности, или сообществ исторических реконструкторов! Нет тут игры, и всё произошло естественно и обыденно, как сбор урожая сливы на дачах.

Отвернувшись от двери я сел, прижавшись спиной к холодной стене и понуро склонил голову.

Открывшиеся факты меня обескураживают и пугают, а мысли о своей новой реальности я старательно гоню прочь. Но, всё одно, хреновенько оно у меня получается и я уже близок к порогу отчаяния, как никогда. И где мои покровительницы?

– Мне срочно нужен какой-нибудь план! – выдал я гениальное умозаключение, как тот придурок из сериала у наглухо запертой двери атомного бомбоубежища.

Зато, можно над собою поржать, причём на сухую, без пива и энергетика. Или поплакать перед неизвестностью, ожидающей меня за порогом холодного склепа.

А план? Он примитивен – нужно выжить и продержаться до появления девицы с копытами, потом вытрясти из неё всю душу и рога обломать, если есть. А следом, добиться немедленного возвращения на Родину. Ну не план, а мечты идиота.

Шутки шутками, а одно ясно чётко – что бы выжить мне следует разобраться в порядках и нормах общественного поведения среди местного населения. Ну и соблюдать предельную осторожность в общении, а то зарежут.

Может есть резон глухонемым притвориться, или придурком заделаться, что бы спроса поменьше было за те огрехи, которые я обязательно допущу.

В конце-концов, моё душевное напряжение вступило в коалиционный союз с усталостью мозга и я задремал, борясь с тревожными мыслями о своём непредсказуемом будущем в новом мире девицы с копытцами.

Глава 3. Уже кое-что

Моё полусонное состояние продлилось не столь долго, как того желала душа. Дремота враз улетучилась с первыми лучами восходящего Солнца, прорезавшего сумрак погребального склепа лучами, приникшими внутрь сквозь узкие разрезы окон и через дыры потолочного свода. Которых я, по-первости, не заметил из-за темноты ночи. А ещё, с улицы до меня донеслись звуки ударов палки о палку.

Значит, пришло время осмотреть прилегающие территории кладбища и выбираться наружу, если явной угрозы я не замечу. Посему, я опасливо глянул сквозь знакомую дырку в дверном полотне, что бы произвести первоначальную разведку прилегающей местности.

Результат моего наблюдения двоякий. Если можно так выразиться, то я скажу – с определённой изюминкой непонятки, делающей полной фигнёй и без того отдалённое представление о реальности. Хотя, как таковой опасности для себя я не наблюдаю.

Собственно, а что такого происходит снаружи? Да ничего, из ряда вон выходящего!

Несколько пацанов, порядка семи человек, занимаются своими делами. Парочка подростков играет в незамысловатую игру, махая палками и стараясь коснуться друг друга. Игра в рыцарей, или ещё в кого из той же серии. Остальные шастают меж могил и внимательно смотрят под ноги, на манер грибников и сборщиков других подарков природы.

На первый взгляд, всё обыденно и естественно, конечно же, за минусом выбранного места для игр и сборов. Но вот одежда конкретно смущает, даже приняв во внимание факт их бродяжничества. Не так выглядят бомжики в обычном моём представлении, и исходя из отдалённого личного знакомства с представителями данной прослойки общества и моего и перпендикулярного миров. То, что тут мир иной – это я уже принял за аксиому, как бы не трудно мне это далось.

Итак, одежда, скажем так, мягко – несвойственная моим понятиям о современности, как и о знакомом прошлом.

Во-первых, у всех практически одинаковые широкие штаны, подвязанные в районе щиколоток. Ткань грубая, даже из моего положения видно, что по фактуре она очень близка к мешковине. Это и просторных бесформенных рубашек касается, с разрезом от шеи до середины груди для удобства одевания через голову.

Во-вторых, у каждого на ногах обуты сандалии, сплетёные из растительного материала или из полос грубой кожи. Наверное, такое отличие от ранга конкретного человека зависит.

В-третих, я не вижу ни одной пуговицы на одежде. Сплошные завязочки. А-аа, да-а. Есть ещё накидки или балахоны, разложенные неподалёку на травке среди могильных холмиков и поверх оных. Ну и напоследок, из бросающегося в глаза – у каждого в руках палка средних размеров.

В целом – шпана, как шпана! Вот только не знаю, насколько братва агрессивная и что собирает, так как корзиночек в их руках я не вижу.

И какое решение я принимаю? Простое! Сколько не прячься в моём положении, а выходить всё же нужно, как и налаживать коммуникационные взаимоотношения с местными.

Посему, я погнал прочь дурные мысли и неуверенность, как уж смог. Нужно быть собой и соблюдать элементарные правила вежливости, заходя на чужую территорию. Ничего этакого, сверхъестественного, от меня пока что не требуется. Да и нет в моём арсенале ничего расчудесного.

Я поднялся и толкнул дверь от себя.

Скрип ржавых петель резанул по ушам и привлёк внимание местных. К скрипу прибавилось громыхание железа, в котором я предстал перед публикой.

Металл на своём теле теперь я и сам хорошо рассмотрел. Им оказалась кольчуга, вовсе не ржавая, кстати, а из тёмного металла с бардовым отливом. И с нагрудником из бутиковой коллекции раритетных рыцарских причиндал. Плюсом, наручи на предплечьях той же модели и серии, с защитой на голенях, в комплекте с металлической обувью. Всё жутко гремит.

– О как! – изумлением среагировал старший кладбищенской группировки.

Пацанва отложила свои увлекательные занятия и скоренько расположилась напротив меня, встав полукругом, тактически блокируя пути боковых отходов. Все приготовили свои палки для нанесения сокрушительных ударов, положив древки на плечи, а на лицах проявились черты небывалой решимости и отваги.

Я сразу же осознал, что меня грубо отоварят, если поведу себя как-то не так, ляпну не то, или ответ дам не верный на какой-нибудь заурядный вопрос от группы товарищей. Типа – нет ли у меня книжки из библиотеки?

– Стой там, покамест, да не рыпайся! А иначе, – угрожающим тоном повелел тот же самый пацан и недвусмысленно потряс палкой. – Аришка, ну-ка беги за дедом Вермонтом, да поживее! – распорядился он, не сводя с меня изучающего взгляда.

Я поднял руки, на всякий пожарный, а названная Аришкой стремглав убежала.

Ага, получается в компании есть и пацанки. Однако, для мня все в этой бесформенной одежде выглядят одинаково.

Откровенной озлобленности со стороны старшего группировки я не чувствую, кстати. Скорее, простое опасение перед ряженым незнакомцем будет ближе по смыслу, просматривающимся в его взгляде. Да и все остальные так на меня смотрят. Типа – такие как я им нередко встречаются.

Короче, стоим в напряжении друг перед другом, разглядываем с интересом и ждём дедушку, чьё появление не затянулось надолго и началось с голоса, доносящегося до нас чуточку издали.

– Не щебечи говорено тебе, птаха-непоседа, угомонись уже, а то – ишь тараторка. Я всё самолично увижу…

Поначалу, как я понимаю, речь дедушки звучит очень по-доброму, оптимистично. Как вдруг…

– Ох-х, ё-шь!

Из уст подоспевшего прозвучала более разумная реакция на мой внешний вид. Исходя из чего я подобрался и внутренне приготовился получать по сопатке резными палками.

Руки я не стал пока опускать, считая этот манёвр преждевременным жестом агрессии. Нагнетать и без того напряжённую ситуацию нету желания – вдруг всё уладится миром.

– Согласен, смотрюсь экстравагантно… – заговорил было я, но был остановлен спокойным взглядом улыбающегося старика.

– С разговорами да беседами обожди, покамест до нашей скромной общинной обители не доберёмся. На, вот, прими и переоденься-ка, от греха, – Вермонт протянул мне кулёк. – Не приведи боги, углядит кто чужой, да со злыми мыслишками, – в контексте предупреждения добавил он и осмотрелся по сторонам.

Я принял свёрток, развернул и предсказуемо обнаружил комплект однотипной одежды, такой же, как у всех присутствующих, включая присоединившегося Вермонта.

– Не обессудь, мил человек, мы скромные люди и шелками заморскими да печатными тканями не богаты, – простенько и доходчиво пояснил дедушка.

– Дарёной кобыле в рот не заглядывают! – попытался я отшутиться, но добился лишь появления вытянувшихся лиц с признаками отсутствия понимания. – Ладно, это пословица такая была, про то, как некрасиво брезговать подарками, сделанными от чистого сердца, – я поспешно расшифровал суть сказанного, что б не обидеть никого ненароком. – Я пойду переоденусь, не при всех же одежду скидывать, – предупредил я и вошёл назад в склеп, не дожидаясь согласия и погромыхивая доспехами.

Уединившись, я мысленно перевёл дух. Не прибили сразу – это без преувеличения хорошее начало.

И ещё кой чего из собственных наблюдений. Пока мы перебрасываемся с дедушкой первыми общими фразами, в основном ни к чему не обязывающими, остальные ребята сменили настроение напряжения на интерес. А та, которую Аришкой назвали, вообще хитро и не смущаясь таращилась из-за спины Вермонта и слала в меня позитивные улыбки с подмигиваниями.

Такое ощущение складывается, как будто гостей у этих людей очень мало бывает. И что за община такая, упомянутая дедом в самом начале? Не хотелось бы попасть в руки сектантов, пусть даже и добрых!

Но, я твёрдо уверен, что скоро всё разрешится без случайных эксцессов и конфронтаций, и я начну черпать первые крохи полезнейшей информации о новой реальности. Главное – вести себя мирно и вежливо, что не так уж и сложно, как на поверку оказывается.

Что ещё из положительных моментов имеется? Например то, что я понимаю местную речь, могу сам на ней изъясняться и это весьма и весьма немаловажно. Сдаётся мне, что та копытная девица, дальняя родственница неизвестного Сатира, мне помогла с преодолением языкового барьера. Интересно, а что ещё есть полезного в моём нынешнем арсенале? Гадать не буду пока.

Все эти мысли посетили меня пока я был занят важным делом по переодеванию, которое не обошлось без некоторых незначительных казусов. А как же без них, если первый раз сталкиваешься с новой конструкцией и стилем одежды с завязочками. Даже сандалии мне предоставили и пояс с кожаными мешочками для хранения всякой мелочёвки, как замену карманов. А вот палку не дали.

Как бы то ни было, а с задачей я справился, правда не знаю, как хорошо оно получилось. Одежда держится, не спадает – и нормально.

– Ну вот, я готов… Н-да, а с доспехами что? – я замешкался с выходом, вертя в руках ажурную кольчугу.

– Можешь там и оставить – так оно понадёжнее будет, – уверенно заявил дед. – Я попозже обскажу почему, а сейчас выйди, я покажу тебе кой-что. И да-а, мил человече, ты токма запястные браслеты с собою возьми, вскорости оные тебе пригодятся, – добавил он, внеся в сказанное долю здоровой интриги.

Я не стал сомневаться и медлить, отнесясь к рекомендации деда серьёзно. Вернул кольчугу на постамент с гробом и легко нашёл в кучке металла упомянутые наручные украшения. А может предметы гораздо ценнее, обладание которыми несёт некий практический смысл. Всё может быть.

В общем, я всё выполнил и вышел наружу. Однако, прежде чем окончательно покинуть порог холодного склепа, я замялся, обернулся и притворил дверь. Конечно же, думая про жуликов и воров, способных позариться на бесхозные вещи. А вдруг они тут до одури ценные, в смысле вещи?

– Твоё беспокойство предсказуемо и понятно, – дедушка Вермонт заметил мои опасения, и правильно их расшифровал. – Но никто, окромя тебя, в сей склеп не заберётся.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – демонстративно и с весёлой улыбкой, я постучал по своей голове. – Примета от сглаза такая, м-мм, иногда помогает! – я тут же пояснил смысл своих действий, что бы не возникало лишних вопросов.

– Сглаз в твоём случае невозможен, ибо находится в иной магической плоскости, – глубокомысленно и непонятно выразился Вермонт. – Пойдем, побудешь нашим гостем какое-то время.

– Возможно, я могу показаться бестактным, но всё же, чем я заслужил ваше исключительно доброе расположение? – я задал вполне здравый вопрос, сочтя подозрительным такое поведение незнакомцев, это как минимум.

В самом деле – эти люди увидели меня первый раз, при странных обстоятельствах, но вопреки здравому смыслу помогают с одеждой и в гости зовут. Разговаривают вежливо и не обещают прирезать, в противоположность той строгой дамочки из сегодняшней ночи. Первоначальная реакция пацанов с угрозой палками смотрелась гораздо естественнее.

Собравшийся было идти дедушка развернулся ко мне.

– Такие вопросы легко выдают в тебе чужеземца. Дух призрачного скитальца говорит в тебе и противится принятию новой реальности, – глубокомысленно заговорил он без намёка на раздражение. – Это ожидаемо и нормально, но давай обо всём по порядку – подыми любой камень с тропы, – Вермонт указал рукой мне под ноги. – Мышата, а ну, давайте-ка покажем гостю наглядно, что тут к чему, – это он уже к своей несовершеннолетней братве обратился. – Возьмите тоже по камню.

Откровенного подвоха в просьбе дедушки я не увидел, поэтому, просто нагнулся и взял в руки голыш. Пацанва исполнила тоже самое и мы замерли, ожидая от руководителя пояснительного эксперимента следующих указаний. Это же наглядный эксперимент, как-никак, а не что-то ещё, судя по прозвучавшей вводной в начале.

– Мил человече, брось в склеп свой камень, – не мудрствуя распорядился дедушка. – Да посильнее, прямёхонько в дверь, али куда ещё заблагорассудится.

Ничего сверхъестественного я не узрел в его указании. Подумаешь, бросить камень!

– Но-у проблем-с! – я кивнул, развернулся и прищурено глянул в сторону склепа, прикидывая, куда запустить свой голыш.

А зачем долго-то думать? Я выбрал дверь, воспользовавшись советом Вермонта! Отошёл ещё на пару шагов, замахнулся как следует и жахнул в дверь камнем. Голыш с грохотом попал в цель, что вполне соответствует моим ожиданиям.

Я развернулся лицом к дедушке и победоносно заглянул в его мудрые глаза. Типа – вы же всерьёз не думали, будто я промахнусь.

– Ну вот, и что дальше-то?

– Затруднения были? – с хитринкой в интонации уточнил Вермонт.

– Нет, вовсе никаких! – подтвердил я итак очевидное. – Да, вы сами всё видели, – добавил я уже начав хмуриться и продолжая испытывать затруднения с пониманием целей сей демонстрации.

– То есть, если мышата бросят свои камни, ты не поставишь под сомнение их старания, не посчитаешь действия подыгрыванием, или иной умысел не усмотришь в случае промахов? – дед задал вопрос с интригующей подоплёкой.

– Думаю нет, – я пожал плечами, – чо тут попадать-то? Мухлёж я по-любому замечу!

Вермонт кивнул и обернулся к молодёжи.

– Хорошо! Бросайте, да поточнее, – велел он.

Пацаны с девчатами прицелились и запустили в склеп свои камни. А Аришка, вообще, вынула из поясного мешочка верёвку с кожаной вставкой. Установила внутрь камень и швырнула его, хорошенечко раскрутив метательное оружие, в котором я запросто распознал старинную пращу.

Что можно сказать о результатах бросков? Они удивительны, мягенько выражаясь! Никто не промазал, однако, не всё так просто.

Несколько камней попали в каменную кладку стен склепа, а те, которые пришлись в район двери, наткнулись на препятствие, неуловимое человеческому взгляду. Мне точно, по крайней мере. При этом, места соприкосновения с невидимой защитой окрасились всполохами, сравнимыми с киношными спецэффектами, в которых снаряды космических пушек попадают в корабельную энергоброню.

Я открыл было рот для озвучивания вопросов, но был остановлен снисходительным взглядом дедушки.

– Пойдёмте, – он призвал нас всех взмахом руки. – По дороге я дам некоторые объяснения, или подсказки, как самому ответы сыскать.

Даст так даст – я не стал проявлять нетерпение.

Накинув на плечи поданный кем-то из пацанов балахон, я поравнялся с Вермонтом и мы не спеша побрели по дорожке, поросшей невысокой травой.

Солнце пока не достигло своего полуденного положения в небе. Посему, лучи с превеликим трудом проникают между стволов и сквозь кроны высоченных деревьев. Они чертят в пространстве характерные линии, выхватывая яркими пятнами на земле то неприметное растение, то часть кустов, то замшелые пни или надгробные изваяния.

Тишина, умиротворение и покой – вот общее душевное состояние, навеянное характером мест нашей прогулки. В принципе, так и должно быть на кладбищах, а тем более на старых, заброшенных.

Деревья очень высокие, кстати. Некоторые напоминают нечто из семейства секвойи. Стволы отдельных попадающихся экземпляров настолько огромны и в высоту, и в обхвате, что запросто послужат укрытием сразу нескольким людям. Остальная растительность стеснительно укрывается меж этими исполинами. Есть и хвойные представители и лиственные, и даже лианы имеются. Не удивлюсь и наличию пальм.

Всё перемешено и выхвачено изо всяких поясов и широт необъятной природы Земли, если это Земля.

Такое незнакомое и неестественное разнообразие флоры очень и очень препятствует определению моего теперешнего местоположения, если смотреть на проблему с точки зрения элементарной географии и природоведения.

Мы неспешно ступаем по дорожному щебню с песком, тут и там поросшему дикими травами и цветами. Наверняка, в прошлом, за этим местом велся отличный уход.

Я продолжаю осматриваться и подмечать те детали, что находятся в плоскости странностей. Благо, для меня такого добра тут навалом, ибо в наш Век компьютеров, интернета и другого прогресса, даже обычное путешествие по городскому парку будет событием несусветным. Не говоря уж о девственном лесе, ну, или о диком, как в моём случае.

– Ну, что ж, чужеземец, я обещал дать тебе пояснения. Э-мм, правда, наш разговор получится из ряда вон длинным, – Вермонт нарушил режим молчания и я враз оживился.

– Супер! С чего начнём, с разбора метания, с утреннего занятия компании ваших ребят, или с ночного действа с кружащимися призраками и нервными дамочками, которые цветочки собирали? – я вывалил не него всё самое наболевшее из недавних событий. – А потом, – воодушевился я своим правом голоса и особенно тем, что меня по обыкновению не затыкают, – может поясните, как я в гробу оказался? – этот вопрос я задал с подвохом, помня про родственницу Сатиров.

– Начнём, как начнём, – всё так же спокойно ответил дед.

– Я готов, – вполне серьёзно утвердил я и замолк, терпеливо ожидая рассказа и неторопливо шагая рука об руку с дедушкой.

– Ты наверняка слышал о цветах папоротника, наделённых массой полезных свойств, вот их и собирают паломники, прибывшие в Земли Туманных Лесов, – началось обстоятельное повествование. – Буквально недавно открылся сезон – время таинств и загадок.

– О папоротниках все слышали, – я поддакнул. – Но никто не видел, как они расцветают, насколько я знаю, – добавил я, но уже не столь уверенно.

– Конечно, ты слышал, как и все, включая странников чужеземцев, – дедушка кивком показал удовлетворение моими познаниями. – Сезон их цветения – это время опасное, полное необъяснимых вещей, творящихся тут и там практически повсеместно в разных землях, – продолжил он. – Некоторые события, вообще, неподвластны разуму и не имеют ничего общего с логикой обычных людей и с их представлениями о нормах жизни, о природе вещей и о окружающем мере в целом. Нам сюда, – Вермонт свернул на неприметную тропку, змейкой петляющую меж деревьев, и увлёк меня за собой.

Остальные ребята слегка приотстали, дав нам возможность беседовать без помех.

– Возьмём, к примеру, кружащихся хороводами Духов, указывающих и на место и на время цветения папоротников, – предложил Вермонт, всё так же неспешно ступая по тропе среди трав, начинающих реагировать на Солнечный свет раскрывающимися бутонами разных цветов. – Ты же их видел, а эта способность приравнена к дару, имеющемуся только у избранных. И их не так много, – обрадовал он меня, чем ещё сильней озадачил.

– Теперь что? Х-ха! Может, мне нужно носить обтягивающее красненькое трико и летать между небоскрёбов, чтобы перевести бабушку через дорогу без светофоров? – я не смог удержаться от проявления язвительного сарказма.

– Не понимаю о чём ты, однако, некоторые атрибуты в одежде носить ты будешь обязан, для своей же безопасности и во избежании недоразумений, – вполне серьёзно и без намёка на юмор среагировал дедушка. – И предугадывая твой интерес, сразу отвечу – те браслеты, что ты убрал в поясной карман, надень их и не снимай, ибо они прямо говорят о определённом статусе человека, и предупреждают охотников от ошибок! – изрёк он тоном прожжённого мудреца. – Надень-надень, но перед тем внимательно осмотри их, – он остановился для удобства исполнения наставления.

Я решил не пренебрегать столь понятным объяснением и достал два винтажных широких браслета тонкой работы, выполненных умелой рукой мастера из тёмного металла с бордовым отливом. Не могу определить точно из какого, так как в металлургии не шарю. Скажу лишь – это точно не золото, не серебро и не бронза.

Теперь, мне необходимо их тщательно осмотреть и что-то увидеть, а что? Я напряг зрение и добился полной концентрации внимания, стараясь увидеть в паутинках тончайшей инкрустации и гравировки нечто особенное. Знать бы ещё поточнее, что же я должен увидеть…

– Соедини их, попробуй, – Вермонт увидел мои тщетные потуги в самостоятельном решении задачи. – Оба браслета должны слиться друг с другом в один, а как получится – поймай лучик Солнца поверхностями, – дал он инструкцию. – А покуда будешь сим заниматься, попробуй-ка вспомнить и назвать мне своё имя.

– Постараюсь, – я откликнулся оптимизмом, но уже не будучи уверенным в результатах. – А зовут меня… Зовут… Феликс! Охренеть, какой ёперный театр нарисовался – я чуть не забыл, как меня звать? – невнятно и сбивчиво вымолвил я.

Вполне ожидаемо, из-за моментально пошатнувшегося душевного равновесия, я впал в жёсткий панический ступор. Ну и безумно вытаращился на спокойного дедушку, выражая мольбу о внятных объяснениях. Как же без этого глупого выражения обойтись-то?

– Чой-то мне хреновато… – выдохнул я и обессилел.

– Спокойно… Спокойно же. Дыши чужеземец, вдо-о-х, вы-ы-дох… Вот и умница – как тебе, лучше?

– Вроде, – неуверенно отозвался я на умиротворённые слова дедушки. – Продолжим беседу, в ней столько познавательного раскрывается.

– Я знал, что твой пытливый разум не остановится, – податливо среагировал Вермонт. – С браслетами ты потом разберёшься, а сейчас пойдём, мышата наверняка завтрак нам приготовили, – дедушка подал мне руку.

Не припомню, чтобы нас кто-нибудь обгонял. Возможно, детишки срезали путь по-другому.

Я поднялся с пенька у обочины тропки, на который сел в момент душевного потрясения и мы продолжили путь.

– Так вы знаете, кто я? – я выбрал самый насущный вопрос из богатого списка.

– Откуда мне это знать? – эмоции удивлённого отрицания зазвучали в словах дедушки. – Разве что, в самых общих чертах, – добавил он в философской манере. – Кстати, мои дети собирали подарки – это монетки, оставленные собирателями цветов папоротника в знак благодарности духам. Только вот душам злато-серебро не нужно, а нужен покой, – он простенько и без излишнего тумана раскрыл смысл занятия деточек средь могил. – В себе ты и сам разберёшься и новое в имени сыщешь, ведь всё прямо перед тобой. Сам подумай – твоя душа где обрела новую жизнь и почему? Кто призвал тебя и для чего? Отыщешь первоисточник и всё прояснится!

– В склепе, – тут же констатировал я, но не счёл необходимым упоминать известных дамочек, как отправительниц себя сюда.

– Вот и всё! Узнаешь чей он и основная часть дела сделана, – Вермонт дал мне подсказку. – Но ответом станет не прошлое твоё имя, а настоящее! Камни моих мышек не попали в дверь из-за защиты, которую можешь преодолеть только ты, – добавил он ответ ещё на один вопрос и тоже в житейской манере, как будто нечто обыденное сказано.

– А сколько я буду гостить у вас? – продолжил я, припомнив о традиции привечать незваного гостя три дня, а потом выпроваживать.

– Мы подходим, – дедушка уклонился от прямого ответа.

Вермонт вытянул вперёд руку с палкой, указывая направление на расположение жилища.

Глава 4. Мир не без проблем

Реагируя вполне естественным образом, присущим любому человеку, я направил взгляд в указанном направлении и продолжил бесконечный сеанс новых открытий и удивлений.

Впереди, если следовать прямо по тропе, на приличном пока удалении, я вижу сквозь поросли и ветви крону высоченного дерева. Гиганта, в моём представлении. Самой домашней постройки я пока что не наблюдаю, но могу предположить о её нахождении где-то под этим монстром из мира флоры.

Я временно отвлёкся, ибо меня привлекло движение у самой тропки под ближайшим пышным кустом. Даже не столько движение, а скорее непонятное копошение.

Присмотрелся и челюсть моя вновь устремилась к земле. Пришлось даже остановиться, придержать за рукав дедушку и ткнуть пальцем на… в… слов нет, одни буквы в несвязанной неразберихе эмоций.

– Это человечки? – выдавил я из себя хоть что-то более-менее внятное.

– Лепреконы, – пояснил Вермонт, чем ещё больше меня озадачил. – Дикие существа, вредные и прожорливые, – продолжил он. – Если в доме каком заведутся – считай всё! – он махнул рукой, выражая досаду. – Ничем не вывести, а убивать их нельзя из-за возможного проклятия, ведь никто точно не знает на что оные бестии способны в своей первородной магии. Так что, не трогай их, не дразни понапрасну и они к тебе не потянутся, просто так ты для них не интересен, донимать не станут. Но вот если вдруг кто-то из них тебя выберет – нипочём не отвязаться, – добавил он в тональности предупреждения. – Пойдём.

Ему-то легко, а я? Вот бы Чукчу прислали на помощь – он запросто во всём разобрался бы! Но это – вряд ли. Такого подарка от Призрачной Фурии и дамы с копытцами я не жду.

Я продолжил коситься на кучку маленьких человечков, не пойми во что одетых и занятых сбором ягод, вроде как. Размером чудики с половину среднего пальца. Возраст не определить сразу, а в оттенках кожи преобладает зелёная тема. Я мельком слышал что-то о таких существах в сказках и небылицах, но никогда ими не интересовался. Даже внешность сравнить не с чем – не имею понятия, как они описывались в литературе и фильмах.

Проходя достаточно близко с колонией маленьких человечков, Лепреконов, я хотел было спросить, а как понять их состоявшийся выбор в свою сторону, но был вторично обескуражен. Несколько чудиков скорчили рожицы и показали мне языки.

Невоспитанные какие-то, агрессируют беспричинно. Посему, я прошёл мимо и лишь искоса посматривая на них.

– Этот лес ещё и Феями заселён, – Вермонт продолжил меня удивлять, раскрывая темы с магическими существами.

– Тоже со скверными характерами? – предположил я, стараясь выразить чуточку юмора.

– Попадаются разные, – дедушка не воспринял сарказм и остался серьёзным. – Ни к тем ни к другим не протягивай рук, иначе станешь избранником со всеми причитающимися горестями и радостями.

– А если они начнут первыми приставать? – не успокоился я.

– То это уже знак, и с этим проще смириться питаясь надеждой, что от тебя они сами отстанут, м-м-да, вероятно, когда-нибудь, – ответил дед, не вселив в меня оптимизма. – Вот мы и пришли.

– Здорово, но я буду надеятся на скорый перечень всего списка местного бестиария!

Для себя я решил обязательно вернутся к вопросу о магических существах, что и подтвердил посылом на будущее.

Я остановился и прежде чем пройти далее, внимательно осмотрел место, которое Вермонт называл скромной общинной обителью. По своей сути – это гигантское дерево, отдалённо похожее на дуб. Правда листья совсем не той формы и гораздо крупнее, но в моём случае эти детали не принципиальны.

Его пышная и непроглядная крона раскинулась далеко за пределы ствола, необъятного по масштабам и наверняка полого. Виден проход в основании. Его можно легло сделать совсем незаметным, если ближайшие кусты наклонить. Несколько подходящих удачно растут по обе стороны от тропы и у входа, возможно и используются в качестве естественной маскировки.

Из-за открытой плетёной двери выскочила жизнерадостная Аришка, которую не узнать очень сложно, ввиду её выразительной и запоминающейся улыбки.

А ещё, у этой мелкой девчушки прикольно ушки торчат из-под волос, оттопыренные в стороны почти горизонтально. При этом, выглядят ни капельки не уродливо, а гармонично и симпатично. И правда, какой-то мышоночек получается.

– Всё на стол собрала! – выкрикнула пацанка и призывно замахала руками.

– Она у нас единственная такая, хоть и непоседа, а домовитая, – Вермонт не удержался от комментария. – Проходи, чего у порога топтаться-то! – он легонечко подтолкнул меня к входу в жилище.

Естественно, я вошёл и чуть не ахнул в полные лёгкие от открывшегося вида.

Масса переплетающихся подвесных переходов и лестниц пересекают внутреннее пространство от основания до макушки. Прямо в центре расположен очаг и большой стол, выполненный из цельного ствола дерева распиленного вдоль, уже накрытый для завтрака.

Вдоль стен главного зала устроены полки для хранения всякой домашней всячины, начиная от пучков целебных трав и заканчивая книгами и свитками. Есть и посуда различного предназначения, в основном выполненная из глины и дерева. И ещё масса всяких склянок и пузырёчков, заполненных разноцветными жидкостями. Наверняка снадобьями собственного производства и обязательно магической рецептуры.

Всё жилище в стволе я сравнил с убежищем партизан.

Сервировка застолья незамысловатая. Хлеб и сыры разложены в плетёной посуде, а несколько кувшинов с напитками расставлены по центру, для удобства каждого принимающего пищу. В посуде из глины разложена какая-то жареная дичь. Мясо источает вкусные запахи и подталкивает организм к обильному слюноотделению.

– Садитесь скорее, – Аришка указала на стол, за которым уже собралась местная молодёжь. – Стынет же! – добавила она деланно строго, изображая из себя старшую сестру, жену или маму, заждавшуюся своих чад к завтраку.

Голод уже дал знать о себе, а тем более при накрытом столе. Я выждал паузу приличия и уселся на длинной лавке, справа от места главы дома, как указали хозяева.

Мне подали глиняную кружку с напитком. Я сделал солидный глоток и сразу определил в нём домашний квас, очень терпкий и не похожий ничем на магазинный.

Собственно и начался завтрак, без чтения каких-то молитв, к которым я готовился где-то на задворках сознания, и без вводных речей. Вкусно и просто, чего уж. И никто не разговаривает в момент приёма пищи, как и предписывает известная пословица, или поговорка.

Да и в рот мне, как гостю, никто не заглядывает, что очень радует и говорит о соблюдении местными жителями дома в стволе элементарных приличий. Единственно, следят чтобы хлеба и сыра было в достатке. Только съел кусок, как тут же кто-нибудь следующий подаёт. Но не делая из этого действия какого-то фарса, как иной раз бывает у слишком радушных хозяев, старающихся произвести впечатление о щедром гостеприимстве.

– Беда! – сверху раздался пронзительный возглас и вся идиллия утренней трапезы рухнула.

Все задрали головы вверх, а в выражениях лиц появились признаки небывалой тревоги. Скорее всего, где-то там в высоте, ближе к макушке, сидит наблюдатель.

– Проблемы? – адресовал я вопрос сразу всем и отодвинул тарелку.

– Клан Серых Мышей всегда сопровождают проблемы, иной раз большие, а зачастую совсем незначительные, – степенно и не суетясь дал ответ Вермонт, чем опять озадачил.

– Та-а-ак, а сейчас они какого характера? – по инерции диалога уточнил я, а сам уже погрузился в мысли о Клановой составляющей здешнего коллектива.

Вместо ответа дедушка прижал палец к губам в понятном каждому жесте, требующем от собеседника соблюдения тишины или паузы в общении. Я и замолк, устремив взгляд в высоту, как и Вермонт, ожидая оттуда поступления новостей и более информативных реплик от наблюдателя.

С самых верхов, по одной из длинных верёвок и без использования лестниц, к нам соскользнул пацанёнок с испугом в глазах и со сбивчивым ритмом дыхания. Похоже, что нагрянули проблемы из первой категории сложностей, упомянутых дедом. Интересно, а насколько всё плохо в моём случае?

– Т-там, там эти, фу-ух, – он махнул рукой в невнятном направлении.

– Соберись, Стешик, ты же у нас никогда не праздновал труса, – Вермонт положил пацанёнку ладонь на плечо в качестве замены успокоительного. – Выдохни-вдохни и толково нам обскажи – что и кто там тебя так напугал?

Вокруг него сразу и не сговариваясь собрались все кто был на завтраке. Ожидание информации сопровождается хмурыми выражениями лиц, напрягшихся в преддверии страхов несусветных, как минимум. Даже я забеспокоился, хотя вообще не имею понятия о опасностях этого нового мира, куда я попал по прихоти известных личностей. Ну сидели мы, ели себе спокойненько скромную пищу и чего может случится-то – непонятно!

– Конные Кирасиры, да не менее сотни! – выдохнул информацию Стешик и глаза присутствующих округлились.

– Откуда оные тут? – задумчиво произнёс Вермонт, обращаясь как бы к себе, а не к парню или к кому-то ещё. – Продолжай а ты – и не смотри на меня, как я вслух размышляю, – он похлопал парня по плечу, явно подбадривая. – Далее молвь, да с подробностями.

При этом, дед перевёл задумчивый взгляд на меня, на что я пожал плечами, воздерживаясь от предсказуемых комментариев из серии, типа – я не виноватый, они сами пришли.

– Со стоянки паломников, в аккурат с той самой стороны отряд выдвинулся, – заговорил немного успокоившийся Стешик. – Тама шатров с ночи по-прибавилося, о оном я хотел обстоятельный доклад делать апосля утренней трапезы, – он сменил интонацию на оправдывающуюся. – А тут вона чего, всадники и полно-полнёхонько, – пацанёнок развёл руками в извинении. – Поутру-то, аристократы да и другие собиратели папоротников должны были восвояси податься, ведь ночь цветения кончилася… – добавил он и замолчал в ожидании мудрых слов от Вермонта, должного обдумать всё и прийти к какому-то заключению.

– У-гу, – задумчиво угукнул дедушка. – Мил человече, – это он уже ко мне обратился, – какие бы мы не строили планы, а у богов есть свои и на каждого. Похоже, погостить тебе вдоволь у нас не складывается, – с печалью заявил он.

– Я догадался, и куда мне податься? – я решил упредить его мысли. – И что делать с вашей бесценной работой по моему просвещению в местных порядках и в обстановке? – выдал я самое главное в режиме скороговорки.

Вермонт поднял руку и кивнул, мол – я понял всё, а ты погоди и до этого доберёмся.

– Мышата, вы все помните что делать в такой ситуации с облавами, в том мы не единожды тренировались, посему – действуйте! – он дал указание своим молодым соклановцам.

Пацанва озадачилась скоротечными сборами, выбирая какие-то фолианты и древние свитки на полках, часть заполненных склянок и ещё бог весть чего, включая еду.

– Аришка, мышонок, а для тебя есть иное задание, – дед остановил девчонку от выполнения общих дел. – Для начала, собери в узелок еды на двоих, – коротко распорядился Вермонт. – Теперь ты, – и снова внимания дедушки удостоился я.

Я воздержался от реплик о своей полной готовности, а только кивнул. Ну и выражение сделал более серьёзным, в соответствии настроению общего кипеша перед облавой. Ведь то, что тут ожидается именно она – уже сложившийся факт. Остаётся вопрос – на кого и за что?

– Времени очень мало, поэтому слушай внимательно и не переспрашивай, – заговорил со мной дедушка, сам подключившись к ведущимся сборам. – Та-ак, вот этот свиток лишнем не будет, – он рассудительно прокомментировал свои действия, укладывая в кожаную суму всякие раритеты. – Так вот, молодой человек, – дед вернулся к общению со мной. – Как мы доподлинно знаем, очнулся ты в склепе некогда известнейшего человека, хотя, положа руку на сердце, не все в этом уверены. М-мм, в смысле в его человеческих корнях, – начался рассказ в стилистике ведения монолога, а заодно и экскурса по страницам истории. – Звался он Трувором Ужасным и держал в едином кулаке половину всех населённых земель, а может и всё целиком, но треть-то уж точно. Его склеп переносили посредству закрытой магии с одного древнего захоронения на другое и хранили сие в тайне великой, а всё почему? – он задал вопрос сам себе, а я пожалел о отсутствии смартфона или мобильного диктофона, или кристалла памяти. – А вот тут мы подошли к интересному факту, и вероятно связанному с тобой, дорогой ты мой человече, – Вермонт продолжил осыпать мою голову информационным пеплом.

– Кирасиры приближаются! – очередной наблюдатель напомнил нам о проблеме.

– Да-да, времени совсем мало, а сказать многое нужно, – посетовал дедушка, не переставая скрупулёзно выбирать вещи для сумки. – На чём нас прервали? А-а, д-да! Итак, Трувор, пророчества… н-да, – вернулся он к незаконченной мысли. – Так вот, никому доподлинно неведомо, как звучало пророчество в своём первоисточнике, ибо все упоминания вычищены из всех летописей той далёкой Эпохи Драконов, – Вермонт продолжает всё больше и больше меня удивлять. – Но до нас дошёл-таки некий смысл, пусть и многогранный, и не столь однозначный, – докладчик снова прервался, вчитываясь в строки старого манускрипта, видимо ценность его проверяя. – В общем, в случае каких угодно проблем в нынешней Империи, например с той же властью, или с угрозой существования государства в широком понимании данного выражения, с интригами, кризисами и вообще, – дедушка очертил рукой в воздухе круг, подразумевая обобщение и финал перечислений разных напастей. – Два избранника могут призвать его душу на помощь кабалистическим ритуалом, что и было исполнено в прошлом столетии, но не завершено логическим исходом призываемого. М-мм, вплоть до сегодняшней ночи, как я считаю и согласно твоему воскрешению в известном нам склепе, – Вермонт прервался и вновь смятение завладело моим разумом с новыми силами.

– А-а, и делать-то мне теперь что прикажете со всем этим счастьем? – промямлил я, проклиная в душе всех родственников копытной дамочки, запихавшей меня сюда, с мутными перспективами и невнятными задачами дикого квеста. – Я даже не придумаю в страшных снах, для чего вызван и что могу… Эпоха Драконов какая-то – вы счас это всерьёз, вообще?

– Аришка, ты собрала продуктов в путь-дороженьку дальнюю? – дедушка отложил ответ на мой крик души и озаботился насущными делами.

– Всё исполнила, – доложила мелкая, демонстрируя заплечный мешок.

– Умница, – ласково среагировал Вермонт. – Слушайте меня оба! Ариша, проводишь гостя нечаянного за границу нашего леса, подалее от шатрового лагеря, мимо руин безымянного городища к старому тракту, ведущему в сторону стольного града, – дедушка начал раздавать ценные указания. – К вечеру должно управиться, а там и привалом встанете, да смотрите – огня громкого не разводите, от греха-то, – он строго посмотрел на девчушку, а та так же серьёзно кивнула. – Обернётеся, глянете и коль серого дыма над нашим лесом не усмотрите, то Аришка сюда возвернётся, ибо беда, значится, минула, – дедушка приобнял её. – А коли чего обратное углядите, то возвращаться тебе, внученька, не ко времени, знать повремени, а лучше с гостем нашим далее ступай, до большого города, – продолжил он. – В людской толпе тоже укрыться можно на славу, что в том лесу непролазном.

– А вы-то, как тут? – Аришка с тревогой всмотрелась в лицо деда.

– За нас не волнуйтесь, чай не в первой – знамо дело, как от лиходеев мирских да военных скрываться-то, в чащобах и в глухоманях лесных, – со вселенским спокойствием в тоне заверил её Вермонт, выглядя достаточно убедительно, как по мне.

– А для меня какие персональные распоряжения? – я тоже решил прояснить этот вопрос, а сам подумал о том, что не всё так радужно в перспективах, как у меня, так и у Вермонта с лесной пацанвой.

– Хорошо, что спрашиваешь об этом, – дедушка отвлёкся от девчушки и сунул мне в руки кожаную заплечную сумку, больше похожую на небольшой по размеру мешок, снабжённый лямками с узлом на горловине. – Вот! Я тебе тут рукописных преданий собрал, все по теме Трувора Ужасного и тебя, как плода его духовной и физической реинкарнации, – он не пренебрёг пояснением, хотя я и сам уже знаю, чего он туда напихал, так как самолично наблюдал за процессом. – Сможешь коль, то прочтёшь и может поймёшь, каков из путей тебе уготован судьбиной.

– Что означают ваши слова – коль смогу? – я наморщил лоб в напряжении, взвешивая свою ношу в вытянутой руке. – Приличненько домашней литературы нагружено…

– То самое и означает, что устами говорено, – Вермонт наставительно поднял вверх указательный палец, для пущего акцента. – Видишь ли, мил человек, как оно получилось-то, с долгими годами, э-эх, – он вздохнул, а в интонации дедушки замаячили нотки искреннего сожаления. – Утрата постигла и речь, и алфавитную буквицу древнего языка, на котором писаны сие старые тексты, – он указал на сумку, которую я старюсь пристроить у себя за плечами, путаясь в лямках, что естественно без нужного опыта. – Тебе обязательно нужно постичь все крохи знаний, а для этого… – он наморщился. – Ищи ключи и ответы под Когтем! – выдал он подсказку, ничего не делающую ясным. – И ещё, – он стал предельно серьёзен. – Внученьку, случись чего, не обижай! А теперь…

Глава 5. Привычная неизвестность на горизонте

– А теперь – пришла пора сматываться? – я утвердил итак очевидное.

– Давайте назовём наши действия организованным отступлением, – дедушка склонился и чмокнул Аришку в лоб. – А так, да, друг мой, чужеземный – сейчас самое время убираться отсюда, – он выпрямился и самолично накинул на голову внучки капюшон её серой наплечной накидки. – Ничего не забывайте, будьте осторожны и помните наказ про серый дым, м-мм… И вот ещё что, – дедушка вдруг нахмурился, критически осматривая мою внешность, из-за чего я тоже накинул на плечи накидку и водрузил на голову капюшон.

Дед Вермонт, продолжая скрупулёзный осмотр, с чинной неторопливостью ревизора потеребил подбородок, украшенный седой бородой.

– Сомнения одолевают? Так придирчиво меня глазами сверлите, того и гляди дыру пробуравите, – я задал правомерный вопрос, уже слегка нервничая от его пристального внимания.

– Ну конечно же! – его озарило, а я сделал полшага назад, отпрянув от деда, чисто от неожиданности. – А я всё смотрю на тебя да и думаю, что не так-то? Впервой, браслеты надень и не сымай, покамест в одиночестве, аль в кругу ближников не окажешься, в безопасности стало быть, – строго распорядился он. – А ещё, а ну-ка – выбери себе посох, да с мудростью избери и чтоб обязательно впору под руку пришёлся.

Вермонт указал мне на стойку с дюжиной деревянных изделий, названных посохами. По мне – палки как палки, разве что большинство из них хорошенечко отшлифованные. Подвоха я в наказе дедушки не увидел, поэтому надел браслеты и выбрал себе не длинную и не короткую палку, украшенную набалдашником в виде полированного шара. Может из кости, а может из камня.

Повертел в руках, попробовал хват на манер японского двуручного меча. Нормально. Если что, получится хорошенечко жахнуть по хребту какого-то там злоумышленника.

– Х-м, – хмыкнул дед, не блеща информативностью о результате моего выбора. – Ну и ладненько, а теперь ступайте уже, да не оборачивайтесь до самых развалин старого городища! – он взмахнул своим посохом в сторону выхода.

– А как мне зваться-то в городе и вообще? – спросил я совета.

– Феликсом оставайся, а второе, для полноты – Трувор, но его можешь не называть, до поры до времени, – простецки ответил Вермонт. – Почему именно так советую делать, думаю пояснение не нужно.

– Не-а!. Склеп Трувора – всё логично, – я мысленно провёл аналогию с Рюриком, братом Трувора в привычном мне историческом ракурсе. – Я, типа, наследник… Повтор какой-то…

– Что? – Вермонт переспросил, чуть насторожившись.

– Логика, говорю…

Аришка дёрнула меня за рукав и мы удалились из дома в стволе, без долгого ритуала прощания. Словно по ягоды отправляемся и вернёмся всего через пару-тройку часов. Оно и к лучшему так расставаться, без длинных речей и рек слёз.

– За мною держись и с пути в сторону не сходи, – по взрослому строго предупредила девчонка и мы двинулись прочь скорым шагом.

И вот снова лес и тропки-дорожки.

Впереди, как маяк путеводный, мелькает спина шустрой девчонки с мешочком еды за плечами. Режим бегства не располагает к беседам, а вот поболтать о своих перспективах страх как охота. Да и ладно, дождёмся привала.

А сейчас главное не отстать, не сбиться с тропы, не задеть ненароком злых лепреконов и фей и ещё куча чего «не». Однако, можно самому помыслить над туманным будущем и не менее туманным настоящим.

Я в очередной раз, за супер короткое время, увернулся от хлестка ветви, и тут же перепрыгнул большой муравейник. А мысль моя следующая – что получается на поверку этого длинного утра, переполненного ворохом необъяснимых событий? Внятного катастрофически мало, кроме сбывшейся угрозы копытной и зелёной девиц с отправкой меня в мир иной.

Зараза, не мгли что ли сразу главой великих правителей меня сотворить? Зачем воротить все эти сложности! Ть-фу… Как это похоже на Зелёную Фурию! В плане усложнения жизни.

Но есть и плюс! Доберусь до города, определюсь с местом работы и жительством, затеряюсь, храня в тайне факт своего иномирья. Определю уровень технического прогресса это мира и гляну, чего полезного в нём не хватает. Всё по накатанной!

Затем, я могу стать величайшим новатором, изобрету бельевую прищепку и озолочусь. Вуаля – все счастливы, то есть, я.

Но что делать с местной магией? Исполнять скупые инструкции деда? Э-эх! Друзей бы сюда из прошлого мира… Хоть бы кого-нибудь.

Короче, манёвры есть на примете, но нужно добраться до города и там обустроиться. М-мм, возможно ещё и ответственность будет за проводницу, если вдруг дым окажется серым и всё такое, прочее, чего Вермонт в напутствие наговорил.

Ладно, с этим потом, а сейчас я продолжаю лавирование по узкой тропе меж кустов, ветвей и высоких стволов. И как долго будет длиться сие – не ясно ни грамма. Ещё и ландшафт местности начинает меняться на сильно пересечённый овражками, спусками и подъёмами…

Проводница остановилась в ложбинке с ручьём.

– Привал? – предположил я и присел на бережок под раскидистый куст.

– Почти, – деловито парировала мелкая. – Мы сча дух наскоро переведём и далее помчимся, по руслу, вниз по течению, прям по воде, – Аришка тоже уселась и занялась расшнуровкой сандалий. – Скидывай обувку, не теряй время – иначе сыромятная кожа вымокнет, а потом и испортится, как подсохнет-то, – добавила она с поучением.

– О каменюки ноги не попортим? – я недоверчиво всмотрелся в прозрачную воду лесного ручья.

– Кругом песчаник под дерновым слоем, – она нагнулась и зачерпнула горсть светлого грунта со дна, в качестве демонстрации. – Видишь?

– О-го! Такой белый, почти прозрачный, наверняка стекольщики в восторге от офигенного качества этого песка, – я многозначительно покивал и взялся за роспуск узлов шнуровки сандалий.

– У-уу! Ты такой умный! – всерьёз восхитилась ушастенькая девчонка.

– Аришка, на самом деле – я нифига не смыслю в стекольном ремесле. Знаю только о кварцевом песке, как о основном ингредиенте. То есть, сейчас я грубо ткнул пальцем в небо своим комментарием. Ну надо же каким-то образом общение налаживать, да с такой отважной-то проводницей! – я широко улыбнулся ей.

– А-ах ты-ы, плут, провёл меня! – она легонько стукнула меня кулаком по плечу и тоже заулыбалась. – Я не серчаю – получилось с сандалиями?

Я приподнял обувь над головой, демонстрируя успешное избавление.

– Тогда – побежали!

Улыбка враз улетучилась и она посерьёзнела, став такой же, какой и была во время забега по лесным тропкам. Мы подобрали с берега свои немногие вещи и торопливо захлюпали по воде. Причём, я испытал удивление в самом начале, как только ноги опустились в ручей. Вода оказалась очень тёплой, в противовес моим ожиданиям закономерной прохлады. Потом спрошу, отчего. Если не забуду, конечно же.

Итак, новый этап организованного отступления стартовал, принося новые впечатления о окружающем мире. Повторюсь – лес девственно чистый, со всеми положенными чащобами, завалами из упавших стволов и зарослями непролазных кустов. Порой кажется, что не будь этого русла с ручьём, то мы надолго встряли бы где-нибудь.

А так, наш маршрут хоть и извилистый, но всё же вполне проходимый, ведь вода всегда пробивается сквозь преграды. Например, под рухнувшими стволами непомерного размера, или между валунов.

Парочку раз мы вообще крались согнувшись внутри гротов, под поверхностью земли с риском зацепится и исцарапаться об торчащие корневища.

Приключения те ещё. Я подустал в скором времени, но жаловаться стыдно. Иначе, меня запросто засмеёт сверх выносливая проводница, решительно и без устали двигающаяся вперёд.

И вот мы вышли на относительно открытое место. Это дно овражка, образованного опустевшим озерцом искусственного происхождения, перегороженного рухнувшей плотиной. Остатки большого сгнившего и раздолбанного водного колеса подсказали о мельнице, заброшенной, или намеренно сломанной в давние времена.

Я осмотрел строение, насколько позволяет обзор со дна пересохшего озерка. Сама мельница покрасовалась булыжниками, раскиданными по окружности у фундаментной кладки. А может это и не мельница вовсе, а старинная кузня, чьи меха приводились в действие энергией колеса. Рядом стоит стена с очагом, типа жерла камина, оставшаяся после пожарища постигшего сам жилой дом. Обугленные брёвна указали на это. Руины поросли густыми кустами.

Н-да, а в целом, зрелище такое себе, печальное и удручающее.

Мне очень хотелось провести более детальный осмотр древних развалин, но не сложилось. Мы прошли мимо, торопясь к месту привала, указанному дедом Вермонтом. Я даже вопросов не задал, то ли из-за усталости, то ли ввиду строгости и опаски, отражённых в выражении проводницы.

Далее, русло ручья так и продолжило петлять по дну оврага, чьи высокие берега надёжно нас скрыли от постороннего взгляда. Нет, естественно, если подойти достаточно близко, то нас сразу увидишь. Но на то есть кусты, растущие в непосредственной близости от воды. Нырнём в них и станем как те мотыльки-невидимки. Главное – что бы острых колючек не оказалось в переизбытке.

В общем, так мы и путешествовали до логического привала, которому я очень обрадовался. Ну не готовился я к затяжным марш броскам, а посему, конкретно устал. Ручей в этом месте нырнул куда-то под землю, а овраг упёрся в крутой склон и тоже закончился.

Мы обулись и выбрались из естественного укрытия по склону, на вершине которого обернулись, опять же, помня строгое наставление деда Вермонта.

Результат мне показался закономерным и ожидаемым, хотя и опечалил Аришку. Серый дым показался над лесом вдали, ровно с той стороны, откуда мы прибыли.

– Получается, ты со мной? – я попытался завести разговор, но осёкся и замолчал, наткнувшись на печаль в выражении своей проводницы.

Того и гляди заплачет. А посему, я воздержался от комментариев и осмотрелся кругом, насколько положение и взгляд позволяет.

Уп-пс! Пришлось резко пригнуться из-за белых шатров разбитого лагеря вдалеке. В районе километра, плюс-минус. Руины старого городища остались далеко позади, что я тоже заметить успел.

Значит, на ночь мы остановимся где-то в этом районе или чуть дальше пройдём, когда Солнце приблизится к горизонту. По сумеркам выйдем на старый тракт, может выспимся где-нибудь рядом в кустах, а там уж и город в дневном переходе.

Жаль только, что Аришка не поддерживает разговоров, ввиду чего путешествовать мне молча придётся. Однако, я за это её нисколечко не виню. Обстоятельства такие, чего уж. Но с дедом точно всё хорошо, как и с остальной лесной пацанвой из Клана Серых Мышей, и я в это верю, а может и чувствую…

Тракт оказался не настолько и старым. Правда меня смутила колея в булыжном покрытии этой дороги, многое за себя сказавшая. Это сколько же телег и повозок, как и остального аналогичного транспорта, тут проехало. И за сколько лет? За много – это даже не обсуждается!

Мы поступили именно так, как и рассчитывал я. Добрались до него, до тракта, значится и заночевали в кустах неподалёку в лесу, а утром отправились далее. Перекусить не побрезговали, правда у Аришки открылось отсутствие аппетита. Да и я сам им не похвастался бы.

Шли с осторожностью и парочку раз успешно скрывались от попутных и встречных конников. Всадники… Да без разницы!

А потом дорога воссоединилась с новой трассой, если мерить местными понятиями. Тут уж гружёных обозов, как конных и пеших путников, мы встретили великое множество, а на нас никто не обратил никакого внимания. Выходит, что нет за нами погони и это прекрасно.

И вот, по истечении всего запланированного и предсказанного самолично себе, мы приближаемся к городу… Афигенному и ни на что не похожему, по крайней мере на подступах. Архитектура изысканная и наблюдаются купола, шпили замков и белокаменный акрополь на возвышении, с цветастыми пятнами крыш и разновысоких сооружений и зданий.

Но это издали, а пока мы двигаемся по улицам пригородов. То есть, проходим насквозь по главной дороге небольшие поселения людей, коих судьба не наделила недвижимостью в пределах городской стены. Хе-х! Типа как в нашей столице – замкадыши получаются. Я даже улыбнулся от такого сравнения, вполне уместного, кстати.

Одет народ разнообразно и согласно достатка. Много однотипного одеяния, например, как у нас, но с отличием в тканях и деталях, к коим относятся кучи декоративных вышивок. Всё пестрит разноцветными красками, окружение насыщено шумом от разговоров и перемешано со стуком копыт и скрипом телег.

Дорога в город полна торгового люда, движущемуся и навстречу, и попутно. Некоторый транспорт вкусно пахнет копчёностями, что говорит о продовольствии, ввозимом в город с целью продажи, или обмена. Что-то укрыто от взглядов в мешках, а что-то лежит в сундуках, опоясанных полосами металла с замками.

Время уже близится к вечеру. Вереница обозов заметно редеет, а значит настала пора возобновлять общение с Аришкой и обсуждать общие планы. Я так понял, что мелкая со мной остаётся, пока не свяжется с дедом Вермонтом и не получит иных указаний. А сколько это продлится по времени? Никто не знает, даже совсем отдалённо.

– Свернём здесь, – проводница опередила меня.

– Мы разве не ближе к городу подойдём? – я всмотрелся в проулок, куда меня потянула Аришка.

Тут узенькая дорожка проходит между невысоких заборчиков, ограничивающих территории соседних участков с одноэтажными домиками.

– Нет, мы в стогу заночуем, а поутру я возвернусь, – пояснила девчонка.

– Погоди-погоди, а разве тебе не нужно со мной оставаться? – я запротестовал, идя следом за ней.

– Нет, мне нужно вертаться, – заявила мелкая. – Насчёт меня с тобой в городе, ничего сказано не было, – она снизошла-таки до более подробного объяснения. – Я вернусь, осмотрюсь и отправлюсь к другому нашему дому в лесу, если прежний разграблен. Мы всегда так жили, в постоянном скитании, – добавила она в манере обыкновения. – А у самого города негде заночевать, кроме дворов постоялых, как и тут, без монеток в руках, да с пустотой в кошелях поясных-то, – верно подметила проводница. – А у тебя путь свой, начертан личной судьбой и не со мною в компании, а иначе деда сказал-бы и наказ сделал, – деловито заявила Аришка, что в принципе, верно.

– Убедительно, – я согласился с доводами девчонки. – А-а, с тобой точно ничего не случится?

– Ть-ц, ты за себя беспокойся и счас, и особенно впредь, – парировала она, и скорее всего ухмыльнулась. – Правила я тебе обскажу, что бы ты в Змеев Острог не отправился по своей глупости, аль по темноте умственной.

– Договорились, – я поспешил с ней согласиться, предчувствуя особую ценность будущей информации. – На ночь расскажешь, в качестве доброй сказки на сон грядущий, м-да и про Острог, тоже, – добавил я, продолжая шагать по дорожке следом за мелкой.

– Про Змеев Острог-то сказ не получится добрым-то, – предупредила Аришка. – А вон и стога подходящие, отсюда рукою подать.

Я перевёл взгляд и запросто отыскал в пригородных полях несколько характерных бугров из травы, сказавших о скором решении задачи с отдыхом и ночлегом. Причём, выбор мелкой напарницы выпал на самый отдалённый стог от построек, расположенный близко к лесу. Наверняка, чтоб избежать ненужных встреч и общений с хозяевами. Ну, или риск таковых свести к самому минимуму.

Мы разместились с комфортом, полулёжа, вытянув гудящие ноги, и с потрясающим видом на город, утопающий в лучах заходящего Солнца.

Грандиозное зрелище, хоть и расположение наше не столь близкое, как хотелось бы. Тем не менее, пейзаж смотрится процветающим и бесхлопотным, но я понимаю, что так кажется только издали. Чего там впереди меня ждёт среди городской суеты и толп горожан – никто и не скажет. Всё может быть, а в моей ситуации и подавно.

Аришка раскрыла свою котомку, отломила по куску сыра с хлебом и подала мне.

– Ага, очень кстати, а на обратный путь себе припасов оставила? – проявил я заботу, прежде чем начать есть.

– Мне хватит, а если нужда, то я дичи набью, – заверила мелкая и провела рукой по своей палке. – Не безрукая, поди. В общем, Феликс, слухай, как вести себя, – она приступила к инструктажу, как мы и договаривались. – Всё просто – для тебя все вокруг господа и ты для всех тоже, к коим обращаться без крайней нужды нельзя, а ежили обратился к кому, то называй господином. В глаза пристально никому не заглядывай, а если к тебе обратятся, старайся выказывать уважение, – протараторила мелкая и занялась сыром. – М-мм, пока всё.

– И в самом деле, простецкие правила, – я покивал. – Взаимоуважение! Все господа…

– А-х, вот ещё что! – спохватилась Аришка. – Змеев Острог – это большущая крепость-тюрьма с пыточными подвалами. Гиблое место, – она и про этот вопрос не забыла, раскрыв суть очень сжато и предсказуемо. – Спать укладываться давай, тебе завтра постоя сыскивать, а мне в путь-дорогу обратную следовать. Монеток бы тебе с собой дать, хоть парочку медяков, но нету, – с сожалением добавила мелкая, протянула мне кожаный резервуар с терпким квасом и нырнула под сено. – Коль не отыщешь где ночевать – то в поля возвертайся, в стога.

Договорив крохи текста, девчонка затихла, будто та мышка, и скоренько засопела.

– Вот и пообщались, – пробубнил я по-философски. – Спокойного сна, Аришка немногословная, – добавил я чуть погромче и тоже накрыл себя сначала накидкой, а потом уж и сеном привалил.

М-да уж, а чего я хотел от лесной полудикой девчонки, которая и в городе-то небось не бывала? А если и была, то не более парочки раз, и то, в пригороде.

И всё равно очень жаль, что она так быстро уснула и оставила меня без ответов на массу вопросов. Даже её малые знания о местных укладах сейчас очень кстати пришлись бы.

Глава 6. Всадник

Проснулся я с первыми лучами Солнца, ну или почти с первыми и толком не припоминая, как и с какими думами вырубился. Ну, к снам без снов я давно привычен. Кстати, мыши, положенные в качестве бонуса к любому стогу, меня не одолевали, но присутствовали в избытке.

Скинув с себя сухую траву вместе с накидкой, я сразу встретился взглядом с Аришкой, крайне серьёзной и самостоятельной девчушкой, собранной и готовой выдвинуться назад – в лес к дереву. А она ответила мне взглядом укора, словно я долго дрых и пропустил всё на свете, что не правда.

Где-то в районе близлежащих жилищ прокричал пернатый будильник, ещё раз напомнив о жёсткой смене локации в моей жизни. Ладно, главное не терять жизненный оптимизм, юмор, вежливость, предусмотрительность и эгоизм, а то мне скоро прищепки изобретать.

И вообще, насущных вопросов – тьма тьмущая! И что мне, мать его, кушать сегодняшним вечером и где спать? Хотя, стога сена рядом, если так-то. Нормальные люди сводили счёты с жизнью и с меньшими вводными.

Я приложил руку ко лбу, прикрывая глаза от ранних лучей восходящего Солнца на манер козырька и напряжённо всмотрелся в пейзаж с городом, словно тот хренцуз Наполеон, любитель пожрать вкусных лягушек. Пришёл, увидел и наследил! Или это Саня Македонянинов был… Цезарь мож? Не суть!

Между прочим, слева от города на некотором расстоянии от видимой части крепостной стены, протекает река. И достаточно широкая. Даже очень.

Главная дорога, или тракт, выражаясь по-здешнему, и по которому мы пришли, логично упирается в городские ворота. Однако, по пути до этого защищённого прохода городской стены, есть ещё одно интересное сооружение. Территориально оное расположено приблизительно в центре частного сектора, или как оно тут называется, это поселение. Посад?

Почему на это произведение местных зодчих следует обратить внимание? А потому, что речь идёт о триумфальной арке. У нас такие тоже бывают. Но только этот монументальный памятник всем великим очень индивидуален. А как же ещё?

Итак… Это арка выгодно отличается своими грандиозными колоннами, наводящими на определённые мысли о местных нравах, явно воинственных и легендарных. Два чудища, очень смахивающих на крылатых драконов, держат в лапах стилизованные Солнце с Луною над центром перекрывающей балки. Вокруг архитектурного шедевра создана площадь, занятая торговцами, которые уже начали скапливаться и раскладывать товар на продажу.

– Господин Феликс, – Аришка дёрнула меня за рукав просторной рубахи. – Смотри не запамятуй – все вокруг господа и сверлить взглядом никого не надобно, – напомнила девчушка с предельной серьёзностью. – И вообще, вот, возьми! – она протянула мне платок. – Закрепи что бы прикрыть голову и половину лица. Давай помогу.

Я не стал сопротивляться и через пару мгновений у меня образовался головной убор из семейства бандан. Один из концов платка запросто крепился за ухом и прикрывал нижнюю часть лица от самого носа до шеи. Правила наверное такие. Ну и капюшон накидки в довесок. Короче – только глаза на свободе остались и те ещё рассмотреть требуется.

– Ну, вот и всё, – удовлетворённо подытожила Аришка. – Мне пора, а ты, если чего в городе не срастётся, возвращайся в Земли Туманного Леса – клан примет, не сомневайся, – она накинула суму на плечо, а вторую мне подала. – Тут немного сыра и хлеба – ежили с умом, то на пару раз перекусить растянешь, – оптимистично подметила мелкая. – А денежки нет, – припомнила с досадой моя временная попутчица.

– Точно – никак не останешься? – я ещё раз уточнил, хотя сам вижу прекрасно, что переубедить её не удастся. – Не уговорю?

– Не-а! Пойду… – она развернулась и шустро двинулась в сторону молодого предлеска не затягивая момент расставания.

– Пока Ариша, Деду Вермонту – привет и спасибо! Себя береги, – пробормотал я с нескрываемой грустью и вновь устремил взгляд на город. – А в компании-то было бы куда сподручнее. Э-эх… Ладно – у каждого свой путь, как и жизнь.

А на пути к городу уже наметились изменения и она уже далеко не пуста. Тут и там появляются конные и пешие путники с гужевым транспортом вперемешку, пусть и редким для столь раннего часа. Я считаю, что в основном это местные, посадские предприниматели. Ибо пришлые, иногородние, ещё не успели бы добраться досюда с мест постоя и ночных придорожных стоянок. Резонный вопрос возникает, а здесь дорожные пробки бывают? Хотя, кому это может быть интересно…

Я ещё раз и как следует отряхнулся от сена, поправился и направился известной тропой меж заборов участков домов к выходу на дорогу. Чего затягивать-то?

Идти недалеко, посему вышел на тракт я довольно скоренько и сразу же озадачился правилом непялянья во избежание ненужных эксцессов, как и настаивала Аришка. Да и не на кого пялиться-то. По-крайней мере пока. Люди, как люди. Ведут сражения с остатками сна. Разве что, одеты слегка необычно.

К тому же, ещё и важный пунктик имеется, общий, связанный с общественным поведением и деталями внешности. У большинства на головах присутствуют платочки, прикрывающими заодно лица, как и у меня. Ну и никто в друг-друга не всматривается. Х-мм…

Чутьё с наработанным опытом меня вряд ли подводят – это точно правило какое-то, повсеместное и возможно, связанное с сословными различиями каждого индивидуума. Или с разницей в статусах? Ладно, со временем всё станет ясным.

Блин, а мои умения и дары из прошлого сохранились?

Вряд ли! Та новенькая дама с копытами, наверняка затребовала чистоты эксперимента от моей старой знакомой, прозрачной и зелёненькой Фурии с качельками. А это значит – начинать всё придётся практически с чистого листа. Э-мм, ну, может с чуть-чуть замаранного какими-то ништяками.

– По-остерегись! – чуть позади прозвучало басовитое предупреждение, из-за которого немногочисленные путники распределились по обочинам.

Я, естественно, не стал исключением, благоразумно отойдя с пути и рассчитывая пропустить мимо телегу, повозку или карету, однако, не угадал. Мимо прошёл транспорт иного характера. Причём, прошёл – это вовсе не фигуральное выражение, зачастую относящееся к пароходам. Это выражение – прямая характеристика передвижения пешеходов. Да-да, вот такой сумбурчик нарисовался.

Мимо нас чинно пронесли паланкин. Бесхитростная конструкция с силовым приводом из восьми человек, несущих носилки с сиденьем и пассажиром в нём. Шествие возглавил мужик в шапке с меховой отделкой и с кривой саблей на плечевой перевязи. Это он выкрикнул предупреждение. Наверное, этот хмурый дядька и охранник и погонщик в едином лице.

М-да… Не ожидал этакое чудо инженерии увидеть вживую!

Хотя, смотря какое историческое время сейчас на дворе. А вот звоночек-то такой себе – настораживающий, глядя на общество с ракурса технического прогресса. Возможно, что идея с прищепками будет весьма актуальной.

Ладно, в сторону юмор, а то всё действительно значимое упущу из вида!

Чем ближе к арке и к самому городу, тем ощутимее разница с окраинами в архитектурной и бытовой составляющей. Улицы постепенно преображаются. По-крайней мере главная, по которой двигается основная масса людей.

Изменения наблюдаются и в специфике сфер занятости местного населения. Половина – приезжие торговцы и иные гости города, тратящие деньги, а другая часть – это всевозможные услуги гостиничного типа и общепита. Скорее всего, где-то тут есть и организаторы вынужденного досуга. Так же, уже попадается немного людей ограниченного достатка, чуточка мутных личностей неясного рода занятий и суровые представители правопорядка. М-мм, в напалированных кирасах и с вытянутыми топорами на копьевых древках. Не помню как это оружие называется. Алебарда, бердыш может, секира? Не-е, секира – это у гномов топоры… А-аа, пофиг, как будет.

В общем, как по мне – так ничего совершенно нового нет, пока всё прогнозируемо и отчасти знакомо. Разве что, я пока не могу определить уровень магической составляющей в жизни людей. И не имею понятия о существовании разделения Магии на запретную и легальную.

Например, в том же Захребетье, такое различие присутствовало, но всем оное было побоку. В отличии от центральной части Руссии. Кстати, я и о этой стране ничего не знаю.

Так и иду в увеличивающемся потоке людей, старательно лавируя меж всяких повозок и конных всадников. Прислушиваюсь к разговорам, но пака ничего интересного не слышу. Ерунда. Мелкие замечания и окрики раздаются над трактом, призывающие уступить дорогу и быть повнимательнее. В общем, атмосфера близка к привокзальной, или к базарной, но это далее, вперёд по дороге.

Однако, торговая площадь с аркой уже приближается, и вот там-то я и рассчитываю пополнить багаж общей информации. Главное не ротозейничать слишком навязчиво, что б не напроситься на неприятности. Да и проблемы насущные нужно как-то решать. Это те, которые житейского характера. Еда, ночлег, там-сям, работа какая-никакая… Само по себе ничего не появится.

– Пироги-пышки – ру-мя-ныя! – заорали рядом, да так громко и неожиданно, что я вздрогнул. – С пылу-то, с жару! Да только из печи!

Пышная торговка в фартуке и с лотком на тесёмках, широко улыбнулась, рекламируя ароматный товар. Лицо женщины, кстати, открыто, а волосы прибраны под головной убор, типа чепчика или кокошника, или… чего-то усреднённого. Не важно. А важно то, что правила прикрытых лиц не всех граждан касаются. А кого? Ладно – позже узнаю.

Продавщица домашней выпечки, словно вышедшая на дорогу из кадра исторического сериала, мой изучающий взгляд заприметила, что предсказуемо. Конечно, ведь я поздновато опомнился и начал держать себя в рамках самоконтроля.

Я поспешно перестал пялиться на мадам, готовясь принять заслуженное замечание, но мне повезло… Занавеска проходящего паланкина отошла в сторону, движимая рукой путешествующего господина с большой бородой лопатообразных форм и пропорций.

– А ну-ка – ближе поди! – господин жестом призвал продавщицу. – Чего у тебя тут? Точно – свежее всё? – он придирчиво взглянул на лоток.

Я украдкой взглянул на него – интересно же, как выглядит представитель местной диаспоры или общины сословной, предпочитающий такой экстравагантный способ передвижения. М-мм, на людской тяге.

Помимо сильно бросающейся в глаза бороды, у господина имеется оригинальная шапка с крупным рубином над лбом. Отделка головного убора красуется дорогими мехами, а позади лисий хвост пришпандорен, ну, или какого иного зверя, пушного. И не жарко ему? Хотя… В пустыне аборигены-кочевники тоже носят тёплые вещи – и ничего, справляются как-то! Зато сразу понятно – передо мной аристократ или боярин с достатком.

– Коли так – подай пирога с гусиной печёнкой, – мужик в шапке передал через подручного с кривой саблей монетку, достоинства пока мне неизвестного.

Подручный расплатился и принял от тётки такой здоровенный кусман пирога, что обзавидуешься. Я невольно слюну сглотнул. Собственно, на этом торговая сценка закончилась и все занялись прерванным делом. Боярин зашторился, приняв пирог от помощника, а торговка отправилась далее, выкрикивая рекламные слоганы о товаре и позабыв обо мне, наглеце, что порадовало.

Тем временем, я оказался напротив местной гостиницы. Это трактир, совмещённый с апартаментами для постоя на втором и третьем этажах главного дома. Здание в основе своей деревянное, а торцевые стены сложены из камня и венчаются высокими дымоходами. Отчасти знакомая архитектура.

Перед трактиром раскинулся огороженный двор с конюшней и хозяйственными постройками амбарного типа. Ворота открыты для уезжающих посетителей и вновь прибывающих желающих передохнуть. Ну, или насытиться перед въездом в сам город, где наверняка торгаши дерут втридорога за обычный пирог. В общем, налицо суета обыкновенная, вполне соответствующая придорожному заведению.

Я остановился, и лишь потом отдал отчёт – почему. Дело в том, что я обратил внимание на приближающегося всадника. М-да.

Наездник, молодой парень в откровенном берете с пером и с непревзойдённой величественностью в осанке, размеренно покачивается в седле и бросает на всех придирчивые взгляды. Порой и злость к окружающим просматривается в его выражении. А из-за чего?

Просто-напросто, вид злополучной клячи вызывает улыбку на лицах путников.

Однако, так как о ребра коня бьётся внушительного размера палаш, а еще выше поблескивают глаза, горящие не столько гордостью, сколько гневом, прохожие подавляли смех. А если уж веселость брала верх над осторожностью, то прохожие старались улыбаться одной половиной лица. Я, к примеру, улыбаться не думаю.

Но тут, у самых ворот этого придорожного трактира, сходя с лошади без помощи хозяина, слуги или конюха, которые помогли бы столь почётному гостю, парень, как и я, на балкончике второго этажа заметил дворянина высокого роста и важного вида.

Дворянин этот, с лицом надменным и неприветливым, что-то говорил двум спутникам, которые, казалось, почтительно слушали его.

Молодой парень-аристократ, как я думаю, сразу же предположил, что речь идет о нем, и напряг слух. Ну и я прислушался, реагируя на своё внутреннее чутьё, орущее о непростой ситуации и о том, что в жизни мало случайностей.

– … и грозного скакуна впридачу! – закончил мысль незнакомец.

– А-ха-хаха! – среагировали его друзья, посматривая на молодого всадника с пером в берете.

На этот раз, ни он ни я не ошиблись, или ошиблись только отчасти. Речь шла не о нём, а о его почтенной лошадке.

Высокий незнакомец, по-видимому, перечислял все её достоинства, а так как слушатели, как я уже упоминал, относились к нему весьма почтительно, то разражались хохотом при каждом его слове.

Принимая во внимание, что даже легкой улыбки было достаточно для того, чтобы вывести из себя молодого парня, нетрудно себе представить, какое действие возымели на него столь бурные проявления веселости.

Парень, прежде всего, пожелал рассмотреть физиономию наглеца, позволившего себе издеваться над ним. Он вперил гордый взгляд в незнакомца и, как и я, увидел человека лет сорока, с черными проницательными глазами, с бледным лицом, с крупным носом и черными, весьма тщательно подстриженными усами.

Он был в старинном камзоле, я точно знаю название этого длинного пиджака, и в фиолетовых штанах со шнурами того же цвета, без всякой отделки, кроме обычных прорезей, сквозь которые виднелась сорочка. И штаны и камзол, хотя и новые, выглядят сильно измятыми, как дорожные вещи, долгое время пролежавшие в сундуке.

Я и парень это все это уловили с быстротой тончайшего наблюдателя. Возможно также подчиняясь инстинкту, подсказывавшему, что этот человек сыграет значительную роль в жизни.

Итак, в то самое мгновение, когда парень и я остановили свой взгляд на незнакомце в фиолетовом камзоле, тот отпустил по адресу конька-горбунка одно из своих самых изощренных и глубокомысленных замечаний.

– … и ляжет у ворот города в лужу со свиньями!

– У-аха-ха-ха…

Слушатели его разразились неистовым хохотом, и по лицу говорившего скользнуло, явно вопреки обыкновению, бледное подобие улыбки. На этот раз не могло быть сомнений, что молодому аристократу было нанесено настоящее оскорбление!

Явно преисполненный этого сознания, он глубже надвинул на глаза берет и, стараясь подражать придворным манерам, шагнул вперед, схватившись одной рукой за эфес палаша и подбоченясь другой.

К несчастью, гнев с каждым мгновением ослеплял его все больше, и он в конце-концов вместо гордых и высокомерных фраз, в которые собирался облечь свой вызов, был в состоянии произнести лишь несколько грубых слов, сопровождавшихся бешеной жестикуляцией…

– Эй, господин! – закричал парень. – Вы! Да, вы, прячущийся на балкончике! Соблаговолите сказать, над чем вы смеетесь, и мы посмеемся вместе!

Знатный проезжий медленно перевел взгляд с коня на всадника. Казалось, он не сразу понял, что это к нему обращены столь странные упреки.

Затем, когда у него уже не могло оставаться сомнений, брови его слегка нахмурились.

– Я не с вами разговариваю, милостивый государь! – парировал он, после довольно продолжительной паузы, тоном, полным непередаваемой иронии и надменности.

– А я – разговариваю с вами! – воскликнул молодой аристократ, явно возмущенный этой смесью наглости и изысканности, учтивости и презрения.

Незнакомец еще несколько мгновений не сводил глаз с молодого аристократа, а затем, встав, медленно покинул балкончик, чтобы потом появиться у дверей трактира.

Прошёл чуть вперёд и остановился в двух шагах от юноши, прямо напротив его коня.

Его спокойствие и насмешливое выражение лица еще сильнее усилили веселость его собеседников, продолжавших сидеть на балкончике. А парень, при его приближении, вытащил палаш из ножен на целый десяток сантиметров.

– Дело пахнет керосином… – задумчиво пробубнил я, ожидая предсказуемую развязку. – А может обойдётся без кровопролития? Понаблюдаем, торопиться мне некуда, – я прислонился к воротам и сложил руки в районе груди.

– Этот скакун и в самом деле таков, каким кажется, – продолжил незнакомец, обращаясь к своим слушателям и словно не замечая раздражения парня, несмотря на то что молодой аристократ стоял между ним и его собеседниками.

– Смеется над конем тот, кто не осмелится отозваться худо в адрес его хозяина! – воскликнул в грозном бешенстве молодой.

– Смеюсь я, господин хороший, весьма редко, – произнес незнакомец. – Вы могли бы заметить это по выражению моего лица. Но я надеюсь сохранить за собой право смеяться, когда пожелаю.

– А я, – воскликнул парень, – не позволяю вам смеяться!

– В самом деле, сударь? – переспросил высокий еще более спокойным тоном. – Что ж, это вполне справедливо.

И, повернувшись, он направился к воротам трактира, у которых я успел заметить оседланную лошадь.

Но не таков оказался молодой аристократ, что бы отпустить человека, имевшего дерзость насмехаться над ним. Он полностью вытащил свой палаш из ножен и бросился за обидчиком.

– Обернитесь, обернитесь, уважаемый, чтобы мне не пришлось рубануть вас сзади! – угрожающе проорал он.

– Рубануть, меня? – изумился незнакомец, круто повернувшись и глядя на парня столь же удивленно, сколь и презрительно. – Что вы, что вы, милейший, вы, верно, с ума спятили! Вот досада! И какая находка для его Светлости, который всюду разыскивает таких храбрецов, чтобы пополнить ряды своих верных Стрельцов, – добавил незнакомец вполголоса и словно разговаривая с самим собой.

Он еще не договорил, как парень сделал такой яростный выпад, что не отскочи высокий вовремя, эта шутка оказалась бы последней в его жизни. Незнакомец понял, что история принимает серьезный оборот, выхватил шпагу, поклонился противнику и в самом деле приготовился к защите.

Но в этот самый миг оба его собеседника в сопровождении трактирщика, вооруженные палками, лопатами и каминными щипцами, накинулись на паренька, осыпая его градом ударов. Это неожиданное нападение резко изменило течение поединка. Противник, воспользовавшись мгновением, когда молодой повернулся, чтобы грудью встретить дождь сыпавшихся на него ударов, все так же спокойно сунул шпагу обратно в ножны. Из действующего лица, каким он чуть было не стал в разыгравшейся сцене, он становился свидетелем. Это роль, с которой он справился с обычной для него невозмутимостью.

– Черт бы побрал этих молодых провинциалов! – все же пробормотал он. – Посадите-ка его на этого коня, и пусть убирается восвояси.

– Не раньше, чем я убью тебя! – крикнул парень, стоя лицом к своим трем противникам и по мере сил отражая удары, которые продолжали градом сыпаться на него.

– Привычное бахвальство! – пробормотал высокий незнакомец. – Клянусь честью, эти провинциалы неисправимы! Что ж, всыпьте ему хорошенько, раз он этого хочет.

Но незнакомец еще не знал, с каким упрямцем он имеет дело. Парень оказался не таков, чтобы просить пощады.

Посему, сражение продолжалось еще несколько секунд. Молодой паренёк обессилел и выпустил из рук свой грозный палаш, который переломился под ударом палки. Следующий удар рассек ему лоб, и он упал, обливаясь кровью и потеряв сознание.

Как раз к этому времени народ начал сбегаться со всех сторон к месту происшествия.

– Уважаемый! Если не хотите широкой огласки и дурных слухов про ваш великолепный трактир, то закругляйтесь! – крикнул я испуганному хозяину, на дворе у которого разыгрывается сцена с убийством. – И вы, милостивые господа, подумайте, а не будет ли ваше поведение расценено в качестве преступления? Парень-то – совсем молод и слаб против взрослых бойцов!