Безжалостные фантастические рассказы
Пила, топор и колун для леди
Наконец, наступила долгожданная суббота. Я проснулся в своей квартире очень рано – около шести утра. Для выходного дня вставать в такую рань для меня было неприемлемо, так как я еще не выспался за всю неделю, когда вставал в половине шестого. Несмотря на то, что я всеми силами старался снова уснуть для того, чтобы проспать до обеда, мне этого никак не удалось. Несмотря на неожиданно наступившую среди лета осень с ее холодами и дождем, в квартире было для меня жарковато: – я не привык к духоте и жаре. Вообще-то я собирался уехать на свою дачу, где обычно жил летом, но в городе меня ждали многочисленные дела, которые мне надо было переделать, и кроме того на даче кончились продукты и мне надо было купить хлеба, мяса и прочей еды.
Поворочавшись полчаса на кровати без одеяла и подушки, я решил встать и для начала приготовить себе завтрак, потом умыться и сделать зарядку. После того, как я изготовил себе завтрак, я проснулся окончательно и для меня начался обычный день с хлопотами, событиями и обычной суетой. До обеда я шил на швейной машине всякую мелочь, – чтобы не забыть, как пользоваться иглой и не потерять сноровку шитья. У меня были планы сшить постельное белье, сшить себе летние джинсы и еще много всего нужного мне в хозяйстве. Но я не забыл, зачем, в общем-то, выбрался в городскую квартиру: – в саду я затеял ремонт и мне надо было кроме продуктов купить краски и кисть. Поэтому через два часа я быстро закончил шить, собрался и поехал в огромный супермаркет, где продавали все для ремонта и стройки.
В субботу перед этим супермаркетом открывался блошиный рынок, где все могли что-то продать из инструментов, одежды, всякой всячины, которая извлекалась из чуланов, чердаков и мусорных баков, а также купить все то, что душа попросит. Я всегда, когда бывал в субботу в этих краях, заходил на этот рынок и если мне удавалось найти то, что мне нужно, то обязательно покупал хлопчатобумажные нитки. В магазинах их уже их не было, а здесь их можно было найти у какой-либо бабушки.
Я прошел по рядам, где мужики продавали старые скобяные изделия – напильники, наковальни и прочий железный хлам. Когда этот ряд закончился и последний продавец – молодой парень сидел перед клеенкой, на которой были разложены напильники, пилы, колуны и топоры, я решил перейти дорогу и дождаться трамвая. Дойдя до трамвайной остановки, я поставил пакет с краской на землю и закурил.
С моего наблюдательного пункта все было отлично видно: – парень, который продавал топоры с пилами и трамвайную остановку в обратном направлении, на которой в каких-то пяти метрах от меня стояла молодая высокая и хорошо одетая девушка. Она, как и я, с интересом осматривала блошиный рынок, и я моментально заинтересовался этой молодой леди: – судя по всему, она хотела на этом рынке что приобрести, но еще не знала, что.
Мне стало интересно, почему она с таким интересом смотрит на всякие ржавые напильники, пилы, топоры и рубанки, и с этой минуты я не сводил с нее глаз. Делать мне, по сути, было нечего: – моего трамвая видно не было, смотреть на улицу и прохожих надоело и я сосредоточился на созерцании этой молодой девушки. У нее была отличная фигура: – одета она была в брюки темного зеленого цвета, белую футболку и девушка смотрела на этот железный хлам с такой страстью, как допустим, я смотрел на разноцветные нитки и иголки для швейных машин. Но я, кроме ниток и ткани, любил возиться с железом и камнями, так как был одно время слесарем, а геологом проработал пару десятков лет.
Мое любопытство, в конце концов, было вознаграждено: – эта красивая молодая леди, наконец, решилась и подошла к парню, который продавал колуны, пилы, стамески, амбарные замки, напильники, топоры, ломы, – всю железную продукцию металлургических заводов последних двух, а может, трех столетий.
Эта молодая и симпатичная девушка купила колун, пилу, топор и большой, ржавый амбарный замок. По-моему, будь ее воля, она купила бы еще напильники и пару тяжелых шестигранных ломов, но сил утащить весь этот металлолом у нее, по-моему, не хватало.
Мне было очень интересно, как она утащит эти тяжелые инструменты, и я не сводил с нее свой взгляд. Она достала из своей дамской сумочки брезентовый рюкзак и все свои покупки погрузила туда: – в рюкзак вошёл и колун и топор, пила и огромный амбарный замок. Потом лихо закинула этот тяжеленный рюкзак на свои хрупкие девичьи плечи и зашагала в сторону парка. Ждать трамвая она не стала…
Пораженный увиденным, я очнулся от созерцания и решил пройти немного за ней: – предложить, как истинный рыцарь, свои услуги. Миновал трамвайную остановку, зашел в парк и по узкой тропинке пустился за молодой девушкой с тяжелым грузом за плечами. Ее на тропинке уже не было видно, и я ускорил свой шаг. Впереди мне не видно было никого, исключая какую-то старую сгорбленную старуху, которая медленно, но уверенно брела среди вековых сосен. Я обогнал эту старушенцию, пробежал метров сто по парку и выскочил на широкую автостраду. Здесь тропинка раздваивалась – одна поворачивала направо, а вторая налево. Обе тропинки шли параллельно автостраде, и мне было видно, что ни на одной из тропинок никого не было.
Я почесал свой затылок и попытался сообразить, куда же делась молодая леди с тяжелым рюкзаком. Но никак не мог понять, куда же она делась. По тропинке я бежал очень быстро и никого по дороге, за исключением старой старухи не встретил. Может я где-то пропустил свороток с этой тропинки? Я развернулся и медленно пошел обратно.
Метров через пятьдесят мне опять попалась старуха, которую я обогнал. Уступив ей дорогу, я пошел дальше, но что-то заставило меня обернуться. То, что я увидел, ни в какие рамки не входило: – на спине у столетней старухи был брезентовый рюкзак, в котором еле слышно позвякивали топор с колуном, замок и пила. Это и была юная леди, за которой я гнался. Просто она каким-то чудом превратилась в старуху, но превратить рюкзак с металлоломом во что-нибудь другое не захотела.
Естественно, как только я понял, что гнался за какой-то ведьмой, в которую превратилась молодая привлекательная девушка, то замер на месте и стоял неподвижный целую минуту. Я, в конце концов, осознал, что погоня за представителями нечистой силы небезопасна для любого человека и если ведьма поймет, что я бежал за ней, то мне несдобровать.
Поэтому снова пустился бежать по узкой тропинке сквозь парк по направлению к трамвайной остановке. Я точно помню, что пробежал раньше от силы по этой тропинке метров двести. Но я уже пробежал по ней десять минут, а долгожданной трамвайной остановки все не было. Наоборот: – стволы сосен становились все толще и толще, расстояние между стволами деревьев и тропинкой становилось меньше и, в конце концов, я понял, что трамвайной остановки мне в этой жизни больше не видать – впереди была такая глухомань, что не приведи господи, а на одном сосновом суку, в паре метров от земли, сидел огромный филин.
Он глядел на меня своими огромными глазами и я понял, что тут, в этом заколдованном лесу мне и конец: – мне не найти ни мою тропинку, ни трамвайную остановку: – видимо, во всем была виновата эта ведьма, которая прикинулась молодой девушкой, купила на рынке топор с колуном и пилой, а потом поняла, что я следую за ней. Когда я это понял, в лесу закуковала кукушка. Я тут же спросил у нее, столько мне осталось жить. Кукушка перестала куковать, поперхнулась на очередном ку-ку, и я понял, что жить мне осталось немного….
Поиски своей планеты
Наша планета Земля постепенно умирала. Хотя ученые и утверждали, что солнце погаснет лишь через четыре или пять миллиарда лет, но мы с Кузей, наученные горьким опытом, стали к этому готовиться заранее: – придумывать всякие способы улететь в космическое пространство и там, среди множества планет, которых во вселенной было бесчисленное множество, отыскать одну, которая бы нам подходила.
Нас, озабоченных своим будущим, было всего двое из всего человечества: я и мой верный друг, кот Кузя. Я сидел по вечерам с картами звездного неба с линейкой, транспортиром и штангенциркулем и думал, куда бы нам податься. Кузя сидел среди вороха карт и тоже принимал активное участие в поисках планеты: – он, бедняжка, думал, что я так играю и тоже шарил своими лапами в бумажных картах, представляя себе, что под одной из них спряталась мышка или рыбка. А может, ему нравилось шуршание этих пожелтевших бумажных полос? Но он мне не мешал и помогал сосредоточиться, – и я вытаскивал тот лист бумаги, в которую засунул свою лапу Кузя.
В этом рулоне ни рыбки, ни мыши, конечно, не оказалось, но я все равно разворачивал этот огромный рулон ватмана, на котором было такое количество планет и их спутников, что у меня глаза закатывались, а мозги прятались за разум. Эти звездные карты напоминали мне обои, которые я лет пять тому назад клеил в комнатах нашего с Кузей дома. Хотя в моде уже были голографические изображения всяких красоток, пейзажей и цветов, я отдавал предпочтение старым, проверенным бумажным обоям, которые, как в старинку надо было приклеивать на стену, и тогда можно было не волноваться несколько десятков лет за штукатурку: – она держалась за стены уже не столько с помощью раствора, но и этих, бумажных обоев. А голографические обои никакой практической пользы, кроме морального удовлетворения не несли, и они были нужны только для квартир, в которых стены были из сверхпрочного бетона, и поверх которой не нужна была никакая штукатурка.
Но в бетонных комнатах была какая-то особенная атмосфера, которая ни мне, ни Кузе не подходила – бетон не пропускал ни воздух, ни влагу, и я в своей квартире не мог спокойно дышать. То ли дело жить в домах, сделанных из сосновых бревен или из шлакоблоков: – в них было мне легко дышать и было очень уютно. Но они требовали, чтобы их сначала оштукатурили, а потом наклеили обои. Это требовало времени и аккуратности. Зато потом, если ты все сделал правильно, штукатурка сидела, как влитая в материал стен, и можно было жить и поживать в свое удовольствие.
Мы с Кузей жили и поживали в старом фамильном особняке, который нам достался от прадеда с той поры, как нам стало ясно, что наше солнце может угаснуть и надо подумать о другой планете, которая будет нам домом.
Кузе надо было планету без собак, но с лужами, полными рыбы и мышами в норках, которые они выкопали под степной травой: – чтобы у него было чем заняться, кроме сна и поедания завтрака, обеда и ужина. А мне нужна была планета, на которой было масса минералов, драгоценных камней, горы, море, лес без комаров и волков с медведями.
Жить мы с котом будем сначала, где придется, – может быть, сначала в палатке, а потом, когда придумаем, как переместить наш фамильный замок со старой планеты, мы его перетащим, и будем снова жить и поживать. Я спросил Кузю, согласен ли он неопределенное время пожить в палатке, и он согласился: – только было бы ему тепло и не кусали комары. Я его тут же заверил, что комаров там не будет, зато будет масса мышей и рыбы.
Мы с котом занялись подготовкой к переселению на другую планету основательно: – как к туристическому походу высшей сложности. Нас на далекой планете никто не ждал, и нам с ним надо было надеяться только на себя. Я приготовил большую палатку с печкой, нарубил сухих дров, достал два больших двухведерных котелка и сшил для Кузи меховой спальный мешок. Себе я не стал шить спальный мешок – у меня был геологический на вате. Готовое снаряжение и запасы пищи мы складывали в чулане и через неделю он стал напоминать склад для людей, которые надумали залезть в бункер на случай атомной войны: – так, во всяком случае, думали все наши гости. Мы отвечали шутками, а когда нас донимали вопросами, отвечали, что мы готовимся к длительному походу.
О том, что мы решили переменить свое место жительства, мы даже не заикались, – вдруг из нашей затеи ничего не выйдет и мы не найдем свободную планету с хорошим климатом, без коренных жителей, – не считая, конечно рыб и мышей…
У нас с Кузей было уже намечено три планеты, на которых, по данным наших астрофизиков, была кислородная атмосфера и питьевая вода. Словом, пригодные для нашей с Кузей жизни. Одна из планет находилась в созвездии Персея, другая в созвездии Жирафа, а третья в созвездии Капелла. Кроме этих трех, у меня имелся запасной план Б – мы захватим с собой мощный бинокль и будем рассматривать все планеты, которые нам попадутся по дороге.
Так как наш полет будет проходить со скоростью, превышавшую скорость света – больше, чем 299 742, 46 км\с. Это я выяснил, когда изучил труды Максвелла и Кеплера: – они утверждали, что скорость света будет бесконечной в пространстве, которое не оказывает никакого сопротивления. Это потом, когда ученые выяснили, что в реальности электрическое и магнитное сопротивление не нулевые и подставили их значения в уравнения Максвелла, то скорость света снизилась до 300 000 км\с. На Эйнштейна с его теорией поля мы с Кузей решили не обращать никакого внимания: – мало ли он в свой работе написал, – это никем не доказано на практике.
А мы с Кузей решили не обращать на электрическое и магнитное сопротивление и решили держаться от электрических и магнитный полей, – и поэтому у нас будет скорость выше скорости света во много раз…
Аппарат для полета мне пришлось соорудить самому – у кота Кузи лапы росли не из того места и мне пришлось здорово потрудиться. Так как я решил лететь очень быстро, то особенно не утруждал себя противометеоритной защитой, и огромные запасы воздуха не мы брали. Просто мы с Кузей оденем акваланги, захватим на всякий случай пару баллонов с воздухом, и этого нам хватит.
Двигатели нашего космического деревянного космического корабля были изобретены лично мной – их было пять штук: основной двигатель, три вспомогательных и носовой. Все они работали на пальчиковых батарейках. Еще давно, – несколько лет назад я проводил опыты с драгоценными камнями и выяснил, что если из одного секретного минерала сделать лазер, то он получается такой мощный, что способен нас доставить мгновенно в любую точку вселенной. При этом он работал от батарейки и был таким экономичным, что рюкзака с батарейками, который я взял на всякий случай, должно хватить на все наше путешествие.
Я сидел одним вечером со списками оборудования, еды, – всего, что нам могло понадобиться. На спинке кресла сидел Кузя и внимательно слушал то, что я ему читал. Я дочитал список до конца и спросил у кота – «Ничего я не забыл?» Кузя сказал «Мрр…», и на этом наша подготовка была закончена. Мы в последний раз выспались на теплых кроватях и утром, когда позавтракали, вышли в огород, где стоял наш деревянный звездолет. Мы с Кузей переоделись в акваланги и заняли свои места. Все было готово. Я выровнял основной двигатель по курсу, который рассчитал вчера вечером и замкнул электрическую цепь при помощи электронного выключателя. Из нашего звездолета вылетел лазерный луч синего цвета, уперся в несгораемую подставку из силикатных кирпичей, и мы моргнуть не успели, как очутились на первой планете. Она была вся в горах и вулканах, которые дымили, как паровозы и вдобавок плевались огромными раскаленными глыбами.