Поэт поневоле
Двадцатое декабря, пятница, одиннадцать часов вечера. Мы втроём возвращались после корпоратива. Мы – это Сергей, Ленка и я. Все трое работаем в транспортной компании: мы с Серёгой – обычными логистами, а Ленка – вторым лицом в компании. Шутка! Так мы её обычно дразним. На самом деле – она просто секретарь нашего босса и вряд ли когда-нибудь станет его женой. Воспитание не то, да и парень у неё есть. Мы так качественно проводили Старый Год, что с трудом переставляли ноги. Первым не выдержал Серёга:
– Р…р…ребята! Ик! Д…д…давайте хоть присядем где-нибудь что ли. Ик! – взмолился он.
Ленка мужественно промолчала, или просто не смогла ничего сказать. А я только тогда я обратил внимание на то, что двигались мы вдоль длинного чёрного решётчатого забора. Вскоре показались распахнутые ворота, и я предложил свернуть в них. Сказано – сделано. Оказалось, что мы попали на кладбище и теперь шли по центральной аллее. Но нам было уже всё равно куда идти, хотелось просто присесть и отдохнуть.
Вскоре мы заметили большую ухоженную могилу с толстыми гранитными плитами, уложенными в два яруса и высокую белую стелу с крестом посередине. Наверняка это была могила какого-то известного композитора или писателя, уж больно солидно она выглядела. Но нам понравилось в ней то, что на плитах первого яруса можно было удобно посидеть, и мы свернули туда. Двадцать минут отдыха пролетели незаметно, но Ленке этого оказалось достаточно.
– Всё, ребята, мне пора, – сказала она, вскочив на ноги и поглядывая на часы. Она практически полностью успела прийти в себя за это короткое время. Я тоже чувствовал себя лучше и кивнул Ленке. Только Серёга никак не отреагировал. Я толкнул того в бок, но это не помогло. Оказывается, этот обормот успел уснуть сидя. Вот красава! Я закинул его левую руку себе на шею и попытался приподнять приятеля. Мне это удалось, хоть и с трудом, но при попытке сделать первый шаг Сергей вдруг стал заваливаться вбок. Всё это случилось настолько неожиданно для меня, что я тоже потерял равновесие, и мы оба грохнулись на твёрдые гранитные плиты. Мне при этом сильно не повезло – я ударился лбом об угол плиты первого яруса. Да так сильно, что аж искры полетели из глаз и выступили слёзы. Я встал, потирая ушибленный лоб и постанывая от боли. Ленка с сочувствием глядела на меня.