Помощник

Глава 1

Как всегда автобус всех уровнял – за 10 минут до начала посадки на самолёт у выхода начала выстраиваться очередь из пассажиров. Четкий принцип “Первый зашел – первый в самолете” (по-сути, это значит, что можно спокойно расположить ручную кладь недалеко от себя) был подло нарушен, переходная труба неожиданно поворачивала налево и вниз, и весь поток пассажиров вместо улыбчивых стюардесс, видел жёлтый бок аэродромного автобуса.

Бесячий паренек с рюкзаком уже был внутри, и как я не старался встать подальше от него – места внутри бусика уже не было. Бесячий, потому что снять рюкзак или хотя бы не вертеться, сшибая вокруг себя все и вся – мозгов на это у великовозрастного тормоза не хватало. В очередной раз не стал уворачиваться от несущейся по кругу зелёной сумки, подставил плечо – что там везешь?! В плечо стукнуло ощутимо. Дурачок тоже покачнулся, схватившись за висящий поручень – не ожидал такого резкого тормоза. Из под кепки с надписью “Sam takoy” как-то очень уж зло сверкнули глаза:

Аккуратнее, не один едешь, – в общем он мне еще и предъявил. Самоуверенный такой тормоз.

Рюкзак сними, и жить легче станет.

Не знаю, что там у него с самооценкой, уверен, что она очень завышена, но тут автобус тронулся, и меня просто удостоили уничтожающим взглядом. Не сахарные, не рассыпимся.

Предстояло сутки находится в дороге – два перелета, одна пересадка, четыре аэропорта, и портить настроение сейчас, в самом начале не хотелось.

«Бриньк», часы на руке завибрировали – пришло сообщение, на экранчике появилась смешная рожица и вопросительный знак – Командир уточнял, как идут дела. Прокрутил быстрые ответы и отправил короткое «Ок». В ответ прилетел смайлик с задумчивым мальчиком с темным цветом кожи – за мной наблюдали, но их срисовали и скоро я получу фотографии этих типов подозрительной наружности.

Ну, ё-моё, оно мне надо? Самоуверенный дурачко с рюкзаком – он следил за мной, а значит возможно попытается помешать во время смены аэропорта.

“Хорошо, когда всё хорошо. А вот когда не всё хорошо, то это не очень хорошо”, – мысленно повторил я любимую мантру.

Вода с газом, без газа, чай? – стюардеса вопросительно замерла, протянув мне упакованный бутерброд с ветчиной.

Чай с лимоном и сахаром, пожалуйста.

Осторожно, горячий, – мне протянули стаканчик с ароматным чаем. – Сахар у вас в пакете с салфетками.

Стюардеса выразительно показала мне на выданную упаковку, пальцы её сложились в выученный знак – два пальца в форме буквы ВЭ, мизинец и большой соединены вместе. Со стороны, наверное, показалось бы, что её на секунду схватил паралич.

Ничего себе, вот это связи у Командира! Я аккуратно поставил чай на откидной столик и вскрыл упаковку. Между салфетками белел квадратик бумаги, похожий на те ярлычки, которые находишь в постельно белье в поезде. Осторожно вытащил его и прочитал “Упаковщица №3”.

То что было написано “Упаковщица”, а не “Упаковщик” – радовало, значит на посадке будут ждать и помогут уйти от хвоста. Цифра “3” означала, что будет задействован третий вариант отхода – через служебные помещения.

Что там еще предлагала красавица, сахар? Я с сомнением посмотрел на пакетик с белым порошком. Кристаллики выглядели, как кожзам на дешевом рынке – “реплика”, конечно. Но ведь тут речь шла не о куртке на сезон, а , как минимум, о моей печени. Партия сказала – надо, комсомол со вздохом согласился. Я высыпал содержимое в чай, мысленно перекрестился и начал неспеша пробовать довольно таки неприятный напиток.

Из телеграмм-сообщений пабликов Сочи:

«Самолёт компании @@@, летевший из Москвы в Стамбул, подал сигнал тревоги.

По информации &&&, одному из пассажиров стало плохо, поэтому пришлось совершить экстренную посадку в Сочи . На борту находилось 564 пассажира.

По данным &&& пассажир был экстренно госпитализирован в одну из городских больниц Сочи, где сейчас за его жизнь борются врачи.

Самолет с оставшимися пассажирами продолжил прерванный полет в аэропорт Стамбула

❗ Подписывайся на &&&»

Глаза открывать не хотелось – голова болела так, будто несколько дней пил самый паленый самогон, из тех, в который для крепости добавляют Дихлофос (не стоит спрашивать, откуда я это знаю, просто поверьте). Желудок, зараза такая, суфлировал голове позывами рвоты и волнами желчи. Очень сильно хотелось обхватить виски двумя руками, провести ладонями к глазам и громко спросить:

Какого лешего такбыло нужно делать?

Свет в комнате неожиданно стал ярче, потянуло жаром откуда-то слева – кто-то открыл шторы и распахнул окно.

Пить есть? Если нет – пристрелит меня прямо здесь, – я надеялся, что всё это произнес вслух.

Терпи казак, – мужской голос давил на уши, – сейчас полегчает.

Мне в руку буквально впихнули стакан с чем-то жидким и заставили выпить залпом. Что-то похожее на кисель или Смекту буквально рухнуло куда-то в желудок, по пути несколько раз перевернулось, попыталось отрыгнуться и, наконец, успокоилось где-то глубоко внутри меня, начав приносить такое ожидаемое облегчение.

Вопрос,точнее два, – я прислушивался к ощущениям внутри себя, вроде бы позывов не было. – Где я и, -всё-таки пришлось отрыгнуть немного кислоты – кто я?

Нормально тебя стукнуло, – зрение начинало восстанавливаться, и я уже почти видел мужчину, который, раздвинув шторы и открыв окно, уселся передо мной на стул и пытался закурить сигарету, – что имя свое забыл. Химики наши немного перепутали дозировку, ты по документам 85 килограмм проходил, а по факту в тебе и 70 кое-как набирается. Где пятнашку потерял?

Где, где, – я снова влил в себя немного вязкой белой жидкости, – Командира что-ли не знаешь, две недели на полигоне по системе от рассвета и до заката. Вот и сбросил пятнашечку.

Он может, – собеседник затянулся сигаретой со вкусом вишни и табака. – А химикам об этом никто не сказал, они и намешали от души. Я, честно говоря, когда тебя из самолета забирал – думал, что тебе реально хана. Сам белый, сопли, слюни, штаны мокрые. Ну, ладно, ладно, про штаны придумал, но видок у тебя был тот еще.

Ясно, – я откинулся на спинку кровати, – но ты так и не сказал, где я?

Да всё- там же, где и полагается быть доблестному бойцу ЧВК “Глинка” – в Абхазии.

Я поставил стакан на тумбочку у кровати и посмотрел на своего собеседника – сухой, белобрысый с голубыми глазами – настоящий житель гор, только не Кавказских, а Уральских.

Сказочник, какая “Глинка”?

По навозу второй час ползём – продолжил он словами анекдота, протягивая мне руку, – Магадан, но с учетом местных реалий, можешь звать меня Мага. Я так понимаю, ты в целом с Абхазией согласен, тебя только благословенный Михаил Иванович смутил?

Кем был Магаданя еще пока не знал – вполне могло так оказаться, что он не был из Компании. Как меня забирали из самолета, а тем более как переправляли через границу России и Абхазии я не помнил от слова совсем. Ну, ладно на абхазской границе можно было рассказать, что я пил, пил и устал, дать мой паспорт на сверку и проехать дальше. На Границе России такой фокус бы явно не прошел.

О, мозги заработали, ушки зашевелились, – Мага со смехом смотрел на мой лоб, занятый сложными размышлениями. – Значит оживаешь, теперь можно и официозом заняться. Ну, что – Барев дзесь, как говориться, барев

Воистину барев, – на автомате ответил я, – како си?

Я сам добре, что радишь?

Когда Командир говорил мне пароль-отзыв, на лице его плавала широченная улыбка, эту какофонию из разных языков придумывал, наверное, целый отдел, давясь от смеха.

Булат, – протянул я Маге ладонь, – с учетом местных реалий, тоже – Була.

А ты в теме, – Магадан засмеялся. Местные жители от Лазаревского до самого Сухума любили сокращать имена, так что вместо Сергея появлялся Серго или даже Сего. – Отсюда что ли?

Почти коренной житель, не бздых какой-нибудь, – козырнул я местными идиоматическими оборотами. – Так как я попал-то сюда?

Как в кино, не на самолете, конечно, но занесли тебя в электричку, побрызгали немного алкоголем сверху – турист угашенный, в гостиницу возвращается. Ты еще на таможенника чуть не блюванул – не помнишь?

Ничего не помню, просто провал какой-то. Что дальше делаем?

Два дня на восстановление, – Мага сразу подтянулся, исчезла улыбка, – и послезавтра ночью выдвигаемся в сторону границы с Грузией, там её с проводником переходишь и к воскресенью должен быть в Тбилиси, у тебя там рейс до Белграда. Помнишь?

В Стамбул не попадаю, калачиков не поем, – вздохнул я залпом допивая остатки зелья.

И на меро не покатаешься, – Мага забрал стакан. – Сейчас спи, вечером зайду к тебе, немного прогуляемся. Темнеет в горах рано, но не надо тебя никому лишнему показывать.

А мои вещи?

– В ссоедней комнате, переложишь их в рюкзак. С чемоданом даже на колесиках ходить по горам несколько неудобно.

Я поправил подушку, укутался в простынь%

Закрой окно, дует.

Смотрю тебе и вправду полегчало, – Мага закрыл окно и включил кондиционер. – Отдыхай.