Полинар. Мир для всех
Глава 1
Драконы
Торнабиус сидел рядом с женой. Надежда еще теплилась в его душе. Он рассчитывал на чудо. Обещанное чудо. Разведчики утверждали, что этот мир подходит для драконов. Потому было одобрено создание постоянного портала. Потому сюда переместили животных, годных в пищу драконов. Потому в портал первыми шагнули он и его жена. Она – как способная поддерживать портал своей силой. Он – как умеющий принять под крыло чужих детей. И еще потому, что никто не испытывал страха. Только уверенность в счастливом будущем.
Сейчас же страх появился. И в первую очередь за жену. Ее магия таяла быстрее, чем все надеялись. И за себя: сможет ли он принять под свое крыло всех? А главное: он не сумел договориться с этим миром.
Об этой его способности знали немногие, но она тоже учитывалась, когда его перекидывали сюда. Он мог говорить с миром драконов. С Арконарой. Единственный кто мог. У него это выходило редко, но… Только это его умение позволило узнать, что Арконара обречена на гибель. Узнать и успеть подготовиться. Успеть!
Сейчас выходило, что они не успели.
Не успели и проиграли все. Этот мир с Торнабиусом не говорил. Портал вытягивал из жены силы и они медленно восполнялись. А он не мог с ней поделиться. Жена не хотела брать у него.
Арконара же гибла с ужасающей скоростью. Потеряна уже треть драконов. А переплавить удалось… очень мало драконов прошло сквозь портал. Гораздо меньше, чем предполагали затраченные усилия.
На это никто не рассчитывал. Драконы надеялись успеть переправить всех.
Только вот расчеты те ухнули в бездну вместе с половиной их мира.
Местное светило скрывалось за горизонтом и вставало над морем уже шесть раз. Восемнадцать раз сияло окно портала. Время утекало безвозвратно. А драконов губил индивидуализм. Они предпочитали, чтобы их охотничьи угодья не пересекались. Потому собрать и подготовить к эвакуации хотя бы детей, стало проблемой. Не говоря уже о взрослых. Семьи и рода враждовали…
Восемнадцать включений портала позволили перенести в новый мир меньше пяти сотен детей-драконов, и почти все они были мальчиками. В последние годы девочек рождалось очень мало. Потому и матерям тяжело было отпустить их и незнамо куда. Одних отпустить. Из взрослых по решению вождей только Торнабиус и Селенара прошли сюда. Прошли самым первым порталом. Другие взрослые уступили место детям.
Торнабиус бы тоже уступил, но только у его жены оказалась та магия, что позволяла поддерживать портал открытым достаточно долго. А его магия земли и огня…
Неважно! Селенара отказалась перемещаться сюда без него.
Та же надежда на его разговор с их новым миром, как была призрачной так и осталась. А портал… Вожди хотели поставить несколько порталов, только поддерживать их открытыми было не кому. Лишь магия его жены подходила этому миру. И портал вытягивал из нее эту магию безвозвратно. Он был способен делиться своей магией с женой, позволяя ей слегка восстановиться перед следующим открытием портала. В тайне делиться, пока она была без сознания.
В остальном… его магия неуникальна, и умением передавать знания другим обладали многие, но вот принимать чужую магию, даже с артефактов Селенара не могла.
Да и не удалось пронести в этот мир ни одного накопителя магии. Как и других артефактов. Книги… несколько рукописных альбомов заполненных Торнабиусом собственноручно и пять пустых…
Встряхнул головой отгоняя мысли не ко времени влезшие в голову. Сейчас надо думать, как открыть портал. Подать сигнал на Арконару.
Открыт его можно только с той стороны. Едва он передаст, что жена готова.
Готова… Он не надеялся на это. Слишком много сил потрачено ею безвозвратно. Из-за его энергии окно портала сияло гораздо дольше, чем если бы Селенара была одна. И здесь его-то энергия хоть медленно, но восполнялась. Жена же ее только теряла…
Селенара открыла глаза и он вздрогнул. Взгляд был необыкновенно ясен, будто вытягивающая жизнь усталость отступила. Вот только веры в это не осталось. Сколько было уже подобных взглядов. Жена молчала, просто смотрела на него, будто видела впервые. Смотрела…
– Как дети? – услышал он внезапно.
О каких детях она говорит? Их – давно выросли. А те, что переправлены сюда…
Она не могла о них знать, не видела. Все время пока работал портал, она стояла рядом с закрытыми глазами. Зрение портальщикам только мешало. Они чуяли нити пространства, сплетали их с временными спиралями, строили туннель, соединяющий два мира. Строили на родной Арканоре. Здесь Селенара только подхватывала и укрепляла плетение, вливая в него свою магию, чтобы связь не прервалась.
Его лапы дернулись в попытке обнять, притянуть к себе, поделится силой, ощутить пробуждение жизни в теле, которое уже жить не могло.
Не могло?!
– Как дети? – повторила жена мысленный вопрос.
Откуда она узнала о детях? Ответил:
– Живы все, кого успели доставить к порталу и переправить сюда. Сейчас они… Я всех усыпил.
– Зачем?
– Я не могу их удержать. Душа ребенка стремятся обратно. В гнездо. К родителям. А там…
– А там только смерть, – продолжила жена за него. – Я почуяла. Последние… Наверно последние… На сегодня. Их чуть больше сотни ждут на площади. Вызывай Арконару. Передай, я готова поддержать портал с этой стороны.
– Может, не стоит рисковать. Подождем до завтра…
– Нет. Завтра будут новые дети.
– А взрослые? – Торнабиус поднялся на лапы, тяжелые крылья, сложились с трудом. Ему не хотелось разрывать объятия. Но жена отстранилась, и он шагнул к выходу, но вопрос этот он должен был задать. Он задавал его перед каждым открытием портала. Спрашивал у жены, потому что она умела строить и мысленный портал. По нему она могла общаться с теми, кто был рядом со стационарным порталом. Со взрослыми могла общаться.
Селенара ему не ответила. Закрыла глаза. Ждала от него немедленных действий? Но ему еще доползти надо…
– Никого… – все же услышал он ее мысль. – Я не чую посторонних рядом с порталом. Взрослые будут держать защиту, пока возможно. Собирать тех, кто успел выбраться из ловушек изнанки. После… постараются переправить подростков. Чтобы нам с тобой было легче. И … кого еще смогут. Если успеют. Ты все это знаешь. Вряд ли что поменялось. Потому не стоит медлить. Вызывай!
– А ты? Тебе хватит сил?
– Да… Теперь – да.
– Надолго ли тебя хватит?
– Мне… помогут. Уже помогают.
– Кто?
Жена на вопрос не ответила, проговорила:
– Я… буду поддерживать проход, пока на портальной площадке будут живые. Иначе нельзя. Я сама живу… пока в этом есть смысл.
Жестоко, но правда же!
Слова жены всколыхнули память, а та выкинула мысли, которые Торнабиус гнал прочь последние шесть сутей.
Он осознал невозможность спасти всех драконов, когда местное светило взошло третий раз. Слишком мало их проходило сюда через портал, за то краткое время, что Селенара держала его открытым. Сегодня же решил, что и жену живой уже не увидит. Шесть сутей, по три портала в каждый. Для любого дракона это предел. Открыть портал на несколько мгновений может любой. Открыть и сделать шаг из одной точки в другую. Держать же его открытым достаточно долго, дано единицам. Но и возможности портальщиков не беспредельны. Селенара одна из сильнейших. Днем жена потеряла сознание, едва окно в их прежний мир закрылось. И он не надеялся увидеть ее открытые глаза, но… только что он смотрел в зеленую глубину, рассеченную вертикальным зрачком, и сердце наполняла радость и печаль.
«…живу пока в этом есть смысл». Смысл для жены исчезнет, когда в портал пройдет последний, кто сможет пройти.
А кто сможет? Кто успеет? Или? Вот в этом «или» они так и не разобрались.
Матери не смогли пройти вместе с первыми детьми. Мелкие дракончики всех возрастов проскакивали сюда легко. Подростки? Они пока к порталу приближаться не хотели. Ни парни, ни девушки. Заявили: сначала дети! И метались по всей Арконаре собирая тех детей.
Спрятанных от беды. Хорошо если родители их живы и могли указать координаты укрытия.
Однако большинство драконов погибло. Отдали силы, стараясь оттянуть момент всеобщей гибели.
Осознание, что Арконару ничто не спасет, пришло не сразу. Его словам большинство не поверило. Только когда все услышали стон умирающего мира, пришлось поверить. Вот только не поздно ли?
Пятнадцать гердов назад драконы узнали от него об опасности, что грозит родному миру. Общество разделилось. Те, кто не верил, продолжали жить, как жили. Поверившие же, решили искать спасение в другом мире, подходящем для драконов. Разведчики отправились на поиски. Многие погибли, еще больше вернулось ни с чем. Пять гердов назад их с Селенарой приемная дочь нашла этот мир. Герд его проверяли и строили стационарный портал. Первый. Еще герд, переправляли через него животных, годных в пищу драконам и подготавливали места для установки еще пяти порталов…
И вдруг поняли, что у них не осталось времени. И кроме первого портала ни один из построенных не получилось открыть. Арконара же срывалась в гибельную пропасть. Вот тогда-то она и застонала. Ее буквально выворачивало наизнанку. Эта изнанка убивала всех, кто оказывался рядом с тем местом. В первый суть погибли тысячи, остальные спрятались, решив пересидеть беду. Вот только катастрофу, затронувшую весь мир не пересидеть. И от нее не спрятаться. Потому сейчас надежда только на его жену. И на него. Скольких переправит она, скольких сможет принять он под свое крыло…
Остальные погибнут вместе с Арконарой.
Сейчас Селенара соберет остатки сил, и открытый с той стороны портал поддержит. Но доживет ли до утра? Думать об этом было тяжело.
Потому передал жене совсем другую мысль:
– Этот мир… он нам не подходит. Разведчики ошиблись, – бросил и выполз из пещеры. Не ожидая ответа. Но Селенара ответила:
– Не подходит. Но сейчас что-то меняется.
– Ты видела?! – он повернулся и посмотрел на жену. Он хотел знать правду. Если он не может докричаться до этого мира, то, может, что-то вышло у нее?
– Потом. Иди. Нам нельзя медлить. Чем больше детей здесь окажется, тем будет легче. Этому миру… им в нем. Но для нас – труднее.
Последние слова Селенара произнесла совсем тихо. Сказала их не для него – для себя. Торнабиус в них не нуждался и так чувствовал, что ближайшие герды, ни о чем другом, кроме спасения жизни детей думать не сможет. Селенара ему в этом не помощник. Она покинет его, отдав все силы на поддержание портала. Не выживет. Иначе не получится. Они оба к этому готовы.
Как он без нее?! Но долг у драконов сильнее скорби. Торнабиус не позволит своему телу уйти за женой, как бы не звала его их связь. Он не покинет детей, пока долг не будет выполнен полностью. Именно для этого он должен взять под крыло их всех. А дальше…
Он не хотел задумываться о столь далеком будущем. Одиночество Торнабиус ненавидел. Пришлось его хлебнуть в полной мере. В юности. А потом совсем недавно, когда никто не хотел ему верить. Кроме жены. Нет! Он больше не примет одиночества. Умрет, как только… Как только дети повзрослеют.
«Взять под крыло» значило принять ответственность за ребенка. Родительскую ответственность. До совершеннолетия. А когда все они перешагнут порог во взрослую жизнь…
Он никогда больше не сможет жить один. Не живет дракон без своей пары. Не живет, если ему не для кого жить. Дети… они взрослеют. И перестают быть детьми.
Стараясь не потревожить спящих у пещеры маленьких дракончиков, Торнабиус пополз к вершине небольшого взгорка, где разведчики установили портал. Они радовались, что удалось найти планету с подходящим климатом и атмосферой. Насыщенную магией так, что ее можно было черпать из воды, тянуть из земли, вдыхать вместе с воздухом. Вот только как оказалось, сначала надо было договориться с теми, кто уже тут жил…
Селенара и Торнабиус, как и разведчики никого не обнаружили, но магия драконам не далась. Это они поняли, только когда детей набралось больше трех сотен. Ни один не смог зачерпнуть магии в полную силу. Им давались капли. Так бывает, когда у мира есть хозяева. У Лиран, что возглавляла ту пятерку разведчиков, было пять циклов-гердов. Их приемная дочь смогла хорошо изучить этот мир. И признала его подходящим для драконов. Но в чем-то она ошиблась…
За это время разведчики успели заменить временный портал на постоянный. В этом месте. В других даже временные не сработали. Это насторожило. Но времени на раздумья уже не было. Надо было спасать, кого получится. Потому проверяли портал, переправляя сюда животных, есть драконам что-то надо. На местных не рассчитывали. Неизвестно смогут ли детишки их есть без вреда для себя. Взрослые ели, а те ели все, что им попадется. Потому своих животных было так много, как хотелось бы. Часть погибло от когтей местных хищников. Остальные научились защищаться. На первое время подрастающим дракончикам этих остальных хватит. Не прижились только ледусы. Местная вода им не подошла. Но актиниты, тоже жители озерных глубин, прекрасно размножались.
Им бы сразу задуматься, почему так происходит, но…
Сначала решили, что причина в местной вулканической активности. Мол, вулкан подпитывает портал и перенесенных животных магией. Пусть дает крохи, но дает же. Энергии, и правда, вблизи жерла было гораздо больше, чем в других местах.
Все переправленные сюда драконы так же нормально себя чувствовали. Четыреста тридцать семь малышей и двое подростков уже готовых встать на крыло. До совершеннолетия им всего полтора герда.
Родители этих двоих погибли. Только потому старейшины и смогли уговорить их помочь малышам. Сунули каждому в лапы троих едва разбивших скорлупу. Только так удалось загнать эту пару в портал. Мальчишки…
Торнабиус с Соленарой вошли в портал первыми и, ступив на эту землю, тут же начали работать. Соленара держала портал, а он…
Вспоминая, он не заметил, как дополз до портальной площадки.
В тот день он сразу с нее сошел, встал рядом, чтобы принять под свое крыло всех, кто выйдет следом. Соленара отступила на край и сосредоточилась. Без ее силы портал погаснет через несколько ударов сердца.
Потом он начал расширять ближайшую пещеру. Вот только скоро понял, что не стоит тратить на это силы сейчас. Потом… когда… Не думать об этом!
На это тоже не строит тратить силы. Об одиночестве он будет думать… после он о нем будет думать. Не сейчас!
Они с женой считались старейшими и сильнейшими. Потому им и достался этот груз. Держать портал, брать под крыло, делая сыновьями и дочерями. А потом передать знания и умения детям. Вот только…
Он надеялся, что они будут не одни. Будут еще учителя. До сегодняшнего дня надеялся: пришлют им смену и подмогу. Хотя бы жене. На сколько еще порталов хватит ее сил?
Терзаясь вопросами, он нажал на артефакт, который подавал сигнал о готовности к активации портала, окно вспыхнуло голубоватым светом. Разгораясь, он превратился в оранжевый и тут же в лапы Торнабиусу скользнул вестник: магическое письмо, которое само находило адресата. Но рассмотреть, кто его отправил не вышло, он разглядел в сиреневом сиянии два силуэта. Взрослые драконы? Или?
Оказалось – или. Чему не обрадовался. Юноши, уже не подростки, но и полной силы дракона еще не набрали.
Взглянул на Акнака и Вергела с укоризной. Его ученики могли бы остаться. Их умения…
Додумать не успел: разглядел, что юные драконы держат в лапах по три яйца и кинулся на помощь. Подхватил два из шести. Драгоценную ношу сложно удержать. Хорошо хоть не они портал открывали.
Страшно подумать, что чувствовали матери, отдавая самое ценное. Что подтолкнуло их к этой жертве?
– Их матери мертвы, – проговорил Акнак, отвечая на мысленный вопрос. – Потому – мы здесь. Наши женщины… они почти все погибли. Там… портал еще продержится… какое-то время. Но… девушек он… не пропускает. Отбрасывает, – ученик тяжело вздохнул, выравнивая дыхание. – Ринная не смогла…
Ринная тоже была ученицей Торнабиуса.
– Но они будут пытаться. Может кому-то… Вот только портал не удержать. Скорее всего, он закроется после третьего восхода, – добавил Вергел. – Скала под ним начала разрушаться.
Торнабиус помнил ту скалу. Только не скала то была вовсе: горный массив. Но это юные драконы знать не могли.
Вергел осторожно опустил разноцветные колыбели еще невылупившихся дракончиков на землю их нового мира. Рядом легли те, что держали в лапах Акнак и Торнабиус. Два розоватые, одно золотистое и три зеленоватых яйца сияли под лучами светила, что впервые увидело такое чудо.
Чудо еще не рожденной жизни, но уже живое.
Голубое же…
Ох! Давно не рождались в том, их прежнем мире синие водные драконы. Родятся ли когда-нибудь в этом?
– Нет! – прошелестела в голове чужая мысль. – Вода не для драконов…
Ну что ж… С судьбой не спорят. Огонь, землю и жизнь дети сюда принесли, остался воздух и…
Кто ему ответил?
Гиперборейцы
Белый дракон сидел на скале, оглядывая раскинувшуюся перед ним ледяную пустыню. Она мало отличалась от той, которую он покинул. То же белая круговерть из снежинок рождаемая ветром то тут, то там. Те же куски камня, серые и коричневые, рвущие на клочки белизну и притягивающие взгляд. Безмолвие без запахов и звуков человеческого голоса. Безмолвие, как на родине, нарушаемое едва слышным свистом ветра и скрипом снега под их ногами.
Ногами тех, кто решился покинуть привычный мир и последовать… Куда? В изгнание?
Бореар не хотел с этим соглашаться.
Он оглянулся на бредущих чуть ниже и сзади. Мужчины, женщины, дети… Те, кому уже нечего терять. Они потеряли очень много. Но не свободу. Те, кто готов был ее лишиться остались на родине. Согласились жить под пятой захватчиков, отринуть родную веру. Признать свои умения злом. И положить свои жизни в чужой войне. Теперь чужой! С асами можно было воевать, а можно было и дружить, обмениваться женщинами, сидеть за одним столом поднимая кубки с пенным напитком.
Поединок с асом считался подвигом, одолеть… не врага, просто соперника, было почетно.
Последняя битва подвига не допускала, как и возможности честного боя. Для соплеменников Бореара эта война была чужой. В ней его народу суждено стать кормом для падальщиков или рабами победителей.
Те, кто не согласился с такой участью, последовали за Бореаром в неизвестность. Сейчас эта неизвестность перед ними. Уже не «неизвестность». Но радоваться пока нечему.
– Ты полетишь вперед? – спросил Мимир, прищурив один глаз. Лучи непривычно яркого светила раздражали глаза мудреца, который провел последние дни в темной коморке за чтением рукописей. Старые свитки боялись яркого света. Как и глаза мудреца. Они с Индаром, бывшим наставником Бореара, пытались найти, хоть какие-то сведения о месте, куда вел их выбранный путь. И ничего не нашли. Даже такого слова – Полинар – им нигде не попалось…
– Да, – ответил Бореар. – Иначе зачем бы мне принимать этот облик. Я хочу найти… ну хотя бы пещеру. А лучше лес и воду. Но с этим… как повезет.
– Я думаю, что… – Мимир насмешливо хмыкнул, – что большинство согласятся на пещеру. Главное укрыть детей от ветра и мороза. Еды у нас пока хватает. Но… Я пожалуй, настропалю охотников. Если тебе попадется стадо оленей или овцебыков, приметь туда дорогу.
– Непременно, – рассмеялся Бореар. – Как Индар?
Мимир пожал плечами, промолчал. Наставнику стало плохо, едва он прошел сквозь снежную круговерть, отделяющую прежний мир от нового. Лекари не могли понять, что с ним.
– Лети, – бросил Мимир тихо. – Индару и нам повезет, если ты наткнешься на источник магии. Мы подождем тебя внизу.
Бореар отвернулся, вгляделся в скалы на другой стороне долины. Он понимал, что без магии они долго не продержатся. Она важнее еды. Той магии, что принесена с родины, в отличие от пищи надолго не хватит.
Он любил летать в любом обличии. Но мелким птицам всегда предпочитал дракона. А вот его названный брат не гнушался и мелкими тварями. Где, интересно, сейчас Волосовит? Встретятся ли они? Брат первым нашел сюда дорогу, и сказал: «Полинар примет всех». Вот только…
Бореар не знал, удалось ли побратиму спастись от преследования новой церкви. Ее священники считали колдовство и ворожбу неприемлемым для своих последователей. А тех, кто не становился последователем, уничтожали.
Ту битву не выиграть. Силы слишком неравные. Колдовство сынов ледяной пустыни тоже не помогло, как и сама пустыня не сумела защитить от «божественного слова» пришлых… кого? Колдунов? Сами они себя так не называли. Вещали на каждом перекрестке, что сила дана им богом в награду за праведность и молитвы. Только она – свет. Все остальное – тьма и погибель. Которую надо в себе искоренять. Искоренять ничего в себе Бореару не хотелось. Как и следовать новым законам и правилам. Их огнем и мечом внедряли пришлые в родных землях. Потому нашлись те, кто принял ее. Из страха, ради спокойствия, чтобы ничего не менять. Из-за безразличия. Так тоже бывает.
И теперь все они умирали на поле Рогнарёка.
Бореару удалось избежать как принуждения, так и уничтожения. Ему и тем, кто решился пройти за ним по призрачной дороге в новый мир. Они знали, что дорога в один конец. Назад не вернуться. Но побратим говорил, что им здесь будут рады.
Посмотрим…
Пока Бореар не встретил никого радостного. И ничего о той радости в окружающем пространстве не говорило.
Полетаем… Посмотрим…
Вдруг что-то попадется. Или кто-то…
Бореар спрыгнул со скалы и расправил крылья. Громадная тень метнулась по заснеженной равнине. Его люди будут ждать здесь. До вечера. Или до следующего утра. Костры разложены под скалой, шатры поставлены. Разведчики нашли место, укрытое от ветра и снегопада. Та буря, что встретила их вчера, сегодня вряд ли повториться. А если повториться… Что ж…
На то и новый мир, чтобы испытывать пришлых. А после испытаний следует принятие. Бореар надеялся, что его людей здесь примут. Он сам никаких испытаний не боялся. И вовсе не из-за драконьей шкуры.
Еще вчера во время бури он понял, что его сила с ним. Он властен над ветром и холодом. А значит, сможет защитить своих людей. Пока это главное. А что будет потом?
Посмотрим… Полетаем…
Мощные крылья быстро перенесли его через долину.
Ущелье, река, кое-где покрытая льдом и запорошенная снегом…
Еще одна долина…
Что это? На дальнем конце вверх поднимались клубы пара. Бореар знал, что даже среди зимы можно встретить источники горячей воды. Там…
Крылья заработали быстрее, с каждым взмахом приближая его к противоположному концу долины. В глаза ударил луч светила, пробивший тучи. Метнулось прочь стадо оленей, рогатые испугались пронесшейся над ними тени.
Это на самом деле были горячие ключи. Пар, вырываясь из-под земли, тут же превращался в воду, она стекала в ложбины между камнями, рядом зеленела трава… Скалы вокруг темнели провалами. Пещеры? Насколько они глубоки? Бореар понадеялся, что их хватит, что бы поместились все, кто пошел за ним. Тогда, тут можно жить.
Пусть недолго, но переждать холода… Чтоб не на открытом всем ветрам месте. Его люди сюда будут добираться два дня, уж слишком непрост путь. Это его крылья донесли быстро. Завтра он осмотрит все окрестности подробно. Пока порадовали олени. Дождаться бы здесь весны! Если она будет.
Впрочем, гиперборейцам не привыкать. Родной мир то и дело насылал на них холод. Они давно поняли, что это не самое страшное. Хуже война и предательство. А еще…
Если и здесь так? Горячие источники родятся у огненных гор. Надо подняться выше, посмотреть.
Бореар взмахнул крыльями, посылая тело вверх. И еще раз… и еще…
Он поднялся очень высоко и только тогда разглядел гору, над которой висело темное облачко. Она пряталась за другими, что казались выше. Слишком темное облачко, чтобы быть порождением небесной воды. Дым!
Бореар не любил дымящихся гор. Когда-то такая гора уничтожила их родину. Древнее место, где обитал его народ. Уничтожение родной земли заставило перебраться на материк. С берега их прогнал холод и лед. С холодом кое-как можно было бороться, а вот без воды, превращенной в лед морозом приходилось трудно. Топлива для нагрева в тех краях, считай, не было. Пришлось двигаться на юг, а там место оказалось занятым. Сначала удалось договориться, а потом…
Потом пришлось драться. Или покориться. Некоторые решили, что проще принять новую веру и законы. Остальные пошли за Бореаром.
На острове среди Северного океана их называли гиперборейцами, во втором их доме – ледяными великанами, йотунами. Каково имя дадут им здесь?
И кто даст? Блуждая среди ледяных гор, они не встретили никого.
Может у той горы?
Бореар шевельнул крыльями и направил полет-планирование к дымящей горе.
Быстро понял, что прямого пути от той долины с горячими источниками туда нет. А извилистый вел, через подобные же долины, по ущельям с бурными реками, текущими в довольно большое озеро. А вот оттуда… Надо было просто найти перевал, перемахнуть через горную цепь, которая и помешала разглядеть дымящуюся гору, пройти еще одну узкую и неприветливую долину, заполненную паром и с желто-рыжим налетом на скалах…
Похоже, в этих краях его людям делать нечего. Слишком опасное соседство. Стоит подумать, приближаться ли к озеру. Или ограничится теми теплыми долинами, что он уже нашел. Однако сам он должен все здесь осмотреть и понять степень опасности для своих людей.
Облетев гору, Бореар понял, что совсем не обязательно сюда стремиться. Она одновременно и отталкивала и притягивала его. Отталкивала глухим рычанием, рождавшимся в недрах, а притягивала…
Поток магии, что свободно вливался в тело, Бореар ощутил, когда летел над озером. Чем ближе была гора, тем сильнее было течение энергии. Мощнее. Оно грозило снести, затопить. Поглотить!
Нет! Такого Бореар не допустит. Его силу и волю источнику, даже такому мощному не сломать.
Источнику?!
Никто из народа Бореара не чувствовал такое больше тысячи лет. С тех пор как покинул древнюю родину. По слухам гора Меру была такой же. Она тоже давала своим детям силу магии: силу ветра и воздуха. Но могла и сломать. Погубить.
Такое легкое получение силы опасно. Не умея ее ограничить, человек сгорит в собственной магии. Такое случалось и раньше. Правда, в последние время только при использовании накопителя.
Бореар дернул крыльями. Хорошо, что на пути к горе то ущелье. Там можно поставить стражу, да и Мимир не откажется поднять из камней башню на границе, чтобы останавливать рвущихся к дармовой силе.
Силу надо заслужить. И уметь себя ограничить. Индар сможет этому научить? Бореар не знал. Сила может опьянить любого. И его тоже. Сейчас он это опьянение уже чувствовал. Хотелось кувыркнуться в воздухе, выпустить ветер, что так долго находился в плену драконьего тела. Хотелось творить волшебство посылая миру и горе сигнал: «теперь у тебя есть владыка!» Вот только Бореар слишком хорошо знал, чем может обернуться бесконтрольная волшба. Знал и умел себя сдерживать. Давно понял, что это неправильно. Потому отлетел подальше. Пристроился на утесе над озером и задумался.
Отсюда гора видна не была, а дым над ней казался одной из тучек. Просто слишком темной.
Думы были невеселыми. Мимиру он расскажет. Без этого не обойтись. В родных землях Мимир хранил мудрость от глупцов, способных разрушить мир, возомнив себя всемогущими и способными осчастливить всех. Здесь будет хранить силу магии, чтобы не досталась неподготовленным. Которые тоже могли выбрать то самое осчастливывание, но уже магией.
Индара предупредит, не раскрывая всей правды. Учитель так любит знания и эксперименты по их расширению, что его надо держать подальше от этого источника.
Как и остальных. Шуша же…
Вспомнив старую лекарку Бореар решил, что если приживутся все те растения, семена которых она несет в своей сумке, то с ней хлопот не будет. Шуше на долгие годы хватит заботы о выращенном и… Вот поиском новых лечебных трав и ягод она вполне может заняться. Направить ее в нужную сторону, предупредив, чтобы не совалась в ядовитое ущелье нетрудно. И она послушается. Скорее всего.
С этим можно будет разобраться позже, как и со стремлением детей познавать новый мир. Одну опасную тропу можно перекрыть. Остальные тропы, что протопчут его люди…
Пока об этом не стоит волноваться. Жили же когда-то гиперборейцы рядом с подобной горой. Научились сдерживать магическое опьянение. Не допускать глупостей и сумасшествия. Справятся и здесь.
Надо лететь обратно. Обрадовать: нашел, дескать, хорошее место, где можно обосноваться на первое время. Пещеры…
Думая о них Бореар расправил крылья, спрыгнул со скалы и чуть не рухнул в пропасть, потому как услышал в голове голос:
– Ты все правильно решил Бореар-Бореус. Я довольна.
– Кто ты?
– Я – Полинар. Я – этот мир. Или, если так тебе будет проще, его хозяйка. Приветствую твой народ у себя. Я рада, что Велес уговорил тебя перейти сюда. Обустраивайтесь. Позже, когда придет время, мы поговорим о границах.
– О каких границах? – доступная территория Бореара интересовала сильно. Народу он привел немного, но дети подрастают и женщины рожают новых. Племя ледяных великанов будет расти. С асами первая война возникла из-за территорий.
– Правильный вопрос Бореар-Бореус. Чуть южнее на западе поселился Велес со своими людьми, но на севере им делать пока нечего. На юго-востоке земли пока свободны. Но лишь пока.
– Почему ты назвала меня так странно. Меня зовут Бореар, иногда Борей.
– Из-за ваших южных соседей, твой народ встретится с ними не скоро, а вот ты… Ты вполне сможешь до них долететь. Бореар – для них имя ребенка. Если встретишься с ними в своем драконьем облике, что я тебе бы посоветовала, потому что они сами драконы, представляйся Бореусом. Окончание «ус» прибавляется к имени предводителя. Не продешеви. Теперь наш разговор окончен. Веди племя к пещерам. Пропитания в окрестных горах и долинах вам хватит надолго.
Голос из головы исчез. И парение, на которое Бореар все-таки смог перейти сменилось энергичными взмахами.
Ему, и правда, надо поспешить. Направить охотников за тем стадом оленей, а разведчиков искать удобную дорогу к теплым источникам.
Надо обживать ту территорию на которую другие претендовать не будут.
Или не смогут? Об этом он подумает позже.
Оборотни-мары
Велес, которого некоторые из родичей и знакомых обзывали Волосовитом, вгляделся в сумрак хвойного леса. Почти как на родной земле, даже деревья похожи на привычные елки.
А может перенесший сюда их городище с окрестными дворами, прихватил и родной лесок? Пашни-то он не бросил… Как и капище в одном из перелесков на поруганье чужой вере не оставил.
Вот по всему и выходит, что эти елки тоже из родного мира.
Чуть больше тысячи сородичей сумел увести Велес из-под носа пришлых. Да еще брат Русс примерно столько же привел. Мало…
Многих отыскать и предупредить не удалось. Леда…
Нет! Он не будет об этом думать. Их последний разговор вспоминать больно. И с этим ничего не поделать. Кого смогли собрать, кого сумели спрятать от огня и стрелы, тех и переместили незнамо куда. Обещана была Велесу защита и спокойная жизнь вдали от врагов, а цена… Он в тот миг на любую цену был согласен, но того, что случилось, не ожидал.
Слова: «Примешь всех, кто подобно твоим людям может менять облик» – показались совсем не страшными. Да и чего одному оборотню бояться другого. Силой меряться? Смешно. Все уже в стародавние времена определилось. Они на юг не суются. А с юга… если и забредал кто…
Язык людям на что дан, а если слова не понимает, так в мыслях истину не спрячешь, настоящих планов не укроешь. А если без злого умысла, так чего человека с его зверем гнать. У них земли много…
Было!
Оглянулся с тревогой на городок, что как и в родном мире поставлен на речной излучине, окинул взглядом поле с шатрами и палатками и тяжело вздохнул.
К приходу людей Русса он был готов, а вот обитатели далекого юга и высоких гор явились для Велеса большой неожиданностью. А еще и эти… из-за южного океана… с сумками, в которых детей доращивают. Поежился. Странно все это!
Однако их вожди, выйдя из леса, поклонились в пояс и признали его власть и над народами, и над собой. Им, дескать, защита обещана.
А какая защита, если у него воинов раз-два и обчелся. Да и те ни огненной магией, ни земляной в достаточной мере не владеют. Водной еще боле-менее. А больше на кулачках, да на палицах…
Те, кто по-настоящему драться умел, полегли, жен и детей защищая. С Велесом только подростки, силы по-настоящему не набравшие, да охрана. Те, что уцелели.
Пять кланов привел он сам, шесть – брат, да еще с ними пришло три десятка семей. Он сам Бореару предлагал, то ж ведь оборотень. Но тот сказал, что если в этот мир сунется, то только со своими, что следом за его предком с Гипербореи пришли, но три семьи все же к Русу отправил…
А сколько еще пришло южан никому не ведомо. Не считали их. Признались три вожака, что настоящих кланов у них только три – их родные, а прочих две-три семьи, что выжили при уничтожении прочих. Те кланы в их землях никто никогда не считал. Жили, детей растили… Женились и замуж выходили не только за своих, но и чужаков с охотой принимали. Так повелось из века в век. И дальше бы жили, но смена облика не понравилась новым соседям. Тем, кто пришел с северо-запада. Они-то только на двух ногах бегали, шерстью и перьями не обрастали. Ну и пошли войной на земли кланов. Сила на силу. Вот только у кланов силы оказалось меньше. Бились воины славно, однако одолели их враги. Витязи доблестные почти все полегли в той битве, осталось едва ли сотня и те изранены. Выживут ли…
Велес пообещал, что выживут все. Чем-чем, а магией исцеления его люди владели в совершенстве. Она с ними осталась и в этом мире.
Он надеялся, что здесь их никто не будет пытаться уничтожить. Или переделать. Приобщить к новой вере. Прежних защитников рядом не было, а пока новые подрастут… Потому рассчитывал, что в новом мире сия беда их минует.
Желающие уничтожить оборотней, пришли к ним с запада, а потом и с юга враги подтянулись. Не те ли, что южан с их земель вытеснили?
Зло часто приходило с запада. К этому привыкли. С юга чаще шли другие оборотни. Которые спасались от…наверное, каждый от своей беды. Сначала этому не придали значения. Велес принимал их, не задумываясь. Ибрисы… гималайские медведи,…
Потом, несколько семей тигров и совсем не привычные к их климату черно-белые медведи – панды. Те в их степях оборачивались зверем редко. И детей у пришлых рождалось мало. Но магия их Велесу понравилась. Добрая магия, позволяющая из семечка любое растение возродить. Даже если семечко совсем сухое, в камень, почитай, превратившееся. К Русу тоже шли, но с севера. Еще до того разговора с Болеусом. Их на юг гибель их родины погнала. Бореуса же вначале северные тундры вполне устроили. Светлые лисы, называвшие себя песцами, громадные белые совы, медведи, что были даже белее тех белых сов. Прижились почти все. Правда, некоторые сейчас с Русом идти не захотели. Переждать беду решили. Выживать там, куда попали, НЕ дергаться в поисках лучшего места.
А остальные? Сумеют ли выжить все кланы, рода, семьи, что отважились укрыться за стенами их маленького городка?
Магия у всех осталась. Никто ее при переходе не потерял. Рус считал: вон из-за того холма, что временами показывается на горизонте. Будто мираж, как говорят южане, или фáта…
Над тем холмом клубились тучи и сверкали молнии, разбрасывая по округе крупицы магической энергии. А подбирать ее умели все. И оборотни, и мары. Марами называли себя южане. Словечко понравилось: красивое, звучное…
Пожалуй, надо теперь так и назвать объединенный народ – оборотни-мары. Новое место, новое имя. И не стоит делиться, на жителей разных концов света… Еще и с Бореаром кто-то может с севера явиться. Обещал побратим, что тоже постарается попасть в этот мир.
А здесь… всем вместе надо обустраиваться, дома строить, жить…
Велес в том поможет, вот только осмотрится малеха. Пробежится по окрестностям в одном из своих обликов, приглядит место для выселков и малых городков, а там и люди чуток в себя придут, примут, что нет хода назад, коль их со всем скарбом сюда перекинуло. Разойдутся по тем выселкам. Всем в городке будет тесно. Пройдет лет двадцать никто и не вспомнит, что жили прежде совсем в других местах и сошлись в эту крепостицу и городище по зову Велеса, его побратима и неведомой пока Полинар.
Силен ее зов вышел, если и с дальнего-далека этих мар привлек.
Вдали грохнуло. Не гром. Не похоже на привычный раскатистый рокот. За то время что он здесь третий раз уже. Надо бы наперва в ту сторону пробежаться. Крикнул:
– Рус, давай обежим-облетим окрестности. Не нравятся мне эти раскаты.
– Верно, – откликнулся брат по отцу. – Грохочет, а вроде не сверкало ничего. Или за лесом не видно?
– Молнии в тучах были. Но только подсвечивали их – далеко. Грома я… нашего грома, привычного, я не слышал. Вот давай за дальний лес, что по этому берегу в первую очередь и отправимся.
– А давай! Догоняй.
Оборот у Русса всегда получался быстрее, чем у Велеса. Второе тело-то бывает мельче или, наоборот, крупнее. Потому и преобразование больше времени и сил отнимает.
Хотя с первым оборотом в незнакомом мире никому торопиться неслед. Как и силу сразу расходовать.
Потому оба оборот подзадержали, прыжком не перекинулись. Но через несколько ударов сердца из травы вспорхнул пестрый ястреб, а бурое облако, окутавшее фигуру Руса, сложилось в громадного медведя. И тут же они разделились. Зачем ястребу ломиться сквозь заросли, когда крылья над деревьями и кустами поднимут, и то, что впереди, зоркие птичьи глаза лучше человечьих разглядят. Вот потому и выбрал Велес птичью форму, а не волчье тело. Что там внизу среди деревьев брат посмотрит. У него форма зверя одна.
Рус привычно рванул напролом. Сила позволяла. Чтобы пересечь принятый за большой лес перелесок понадобилось времени совсем немного. За ним тянулась холмистая местность, кое-где поросшая кустиками и мелкими деревьями. У горизонта тянулся еще один лес. А вот холм из поля зрения исчез. Скрылся за тем лесом? Странно как-то. Дымка, висевшая над горизонтом, казалась легкой. Но птичий глаз не смог разглядеть, что за ней.
Ястреб кружил над опушкой, поджидая медведя. Обменялись впечатлениями, лесок Русу не понравился. Размерами – мелок. Заявил, что для его клана места маловато. А для других… если только для лис подойдет. Старое же капище своего рода он нашел, как и тропку к нему. На открытой, ну почти открытой, малые рощицы не считаются, местности решили не разлучаться. Медведь-Рус шел размашистой рысью, Велес в облике ястреба кружил над ним, то расширяя, то сужая те круги. Пока трава и деревья были знакомы. Большой кусок землицы сюда из их мира перекинуло. Или скопировало? Последнее вероятнее. Пустоши вместо привычного леса и степи он оставшимся не желал.
До леса добрались быстро. Вот только, даже поднявшись к облакам, Велес его край углядеть не смог. Опять та дымка мешала. Подлететь поближе?
– Смотри на восток – туча больно низко висит. Непривычно. И мне к ней даже подлетать не хочется, – передал Велес брату, едва тот выскочил из-под полога леса. Еще одного, но этот размерами порадовал: когда его миновали, солнце уже ощутимо приблизилось к горизонту. А вот холм с тучей над ним казался столь же далеким.
– Вижу. На тучу не похоже.
Медведь сел и принюхался. Добавил:
– И пахнет здесь странно. Плохо пахнет.
– Я с твоим носом тягаться не буду. Идем ближе?
– Идем…
Вскоре и Велес почуял, что не хочется ему к этой туче приближаться, а вот то, что пряталось за нею, притягивало. Но туча явно не хотела приближаться к ним. Потому в мысленном ответе согласие боролось с неуверенностью.
По равнине покрытой странными, ни на что привычное непохожими кустиками, бежали-летели долго. Темная линия еще одного леса едва просвечивала сквозь дымку. Солнце коснулось ее, и медведь остановился. Снова принюхался. Проговорил:
– У тебя нет ощущения, что мы двигаемся по кругу?
– Нет. Но очень похоже, что земля под нами по этому кругу двигается. Не появится ли за тем лесом, который едва на горизонте виден, наше городище? Помнишь про десять поприщ во все стороны.
– Очень на то похоже. С берега нашей реки мы видели ту гору лучше, чем сейчас. Но мы еще и одного поприща не миновали. Волчий скок он… волк быстрее меня скачет.
– У меня, в волчьем обличье, если скок длиннее твоего, то ненамного.
Задумались. Вспомнилось, как в прежнем мире выбирали, то ли за Каменный пояс податься, то ли еще дальше сбежать. А выбрали…
Выбирать, в общем-то, не пришлось. Сидели они в тот вечер в светелке. Девок-то в доме Велеса не было, светелка без обитателей. Не женаты пока оба побратима. Хотя девы из разных кланов на них заглядывались: парни-то – видные. И дома им построили всем миром правильные. В такой и жена с радостью войдет, и детям есть, где расти, и скотина поместиться, как и пропитание для нее. Так вот сидели они, а разговор о том самом шел. Следует им уходить из родных мест, медлить никак не можно. Вот только путь на восток вот-вот перекроют. На западе – смерть. На севере…
И тут голос раздался, вроде бы женский, но точно они потом сказать не могли:
– На севере вам делать нечего.
– А где есть чего? – Рус вопрос кинул, прежде чем осмыслил, что в доме никого, кроме них, нет и быть не может.
– На западе, только не здесь. Не в вашем мире. Подальше. Я перенесу вас с землей и угодьями, только условие у меня будет.
– Какое? – вырвалось теперь у Велеса. – И… – вот не мог он об этом не спросить: больно слово непривычное царапнуло. – И что значит: с угодьями?
– Условие: принять под свою руку всех, на вас похожих. Тех – у кого обликов больше одного. А угодья будут… То расстояние, которое твой зверь за один день пути на четырех ногах проскачет, как вы называете?
– Ну… поприще, – проговорил Рус. Он уже успел прийти в себя. Велес же… он тогда пытался понять: кто это с ними заговорил и почему?
– Выберете городок малый, но не слишком, и вокруг, чтобы все, что вам в хозяйстве сгодится, было. Лес там… река, пашни, озеро, если надо. На десять поприщ во все стороны вокруг того городка или той отметки, что камнем с надписью: «центр земли», обозначите, к себе перенесу. А потом… коль земли еще понадобиться – возьмете. Там пока рядом никого нет. Только она уже моя – исконная будет, без привычного вам облика. Готовы?
Велес и Рус переглянулись. Очень щедрое предложение. В месте под рукой они и прежде пришлым не отказывали. Тем, кто к ним просился. Некоторые просто шли мимо. Тех не удерживали. Насильно мил не будешь.
А не насильно? Вот если так милость великую предлагают? Резона нет – от нее отказываться. Так и ответили.
Голос велел собираться. К следующему новолунию, чтоб готовы были.
Они и собрались. Обежали-облетели всех своих, велели всем подтягиваться к Залесью. Как раз на границе Велесовых широколиственных лесов со степью и Русовой чащобой. Там недалеко и озеро рыбное раскинулось. И река с него текла справная, с заливными лугами, густой травой домашнюю живность радующими. И леса, где зверья мелкого хватало. Пашни опять же в наличии. Ну и капиша родовые. Все честь по чести.
Так вот и заснули в домах или в шатрах, либо палатках, которые на улочках разместили. В них же и проснулись. Только сразу поняли, солнце – другое, и луна на небе младшей – меньшой сестренкой обзавелась. Перекинуло их в другой мир.
А кто к новолунию в городище не явились… Их выбор. Всех о возможном исходе братья известили.
Теперь вот окрестности изучают. Горки с тучами в их землях прежде не было. Потому и захотелось до нее добежать. Только… Не десять ли поприщ до нее?
На такое время оба своих бросить в, считай, незнакомом месте не готовы. Потому надо возвращаться. Завтра через реку переберутся и что в другой стороне глянут.
А гора? Ну, стоит она там, тучей вершину скрывает, молнии сверкают. Так не горит же и пожара от тех молний не видать. Терпит дело.
Сначала надо в новом месте обжиться. Ближайшие окрестности осмотреть, а потом и до горы руки дойдут. А ноги добегут.
Так и порешили.
Дельфы
Бал во дворце гельма островного геола начинался как обычно. Гости прибывали в привычной последовательности: те, кому добираться дальше и сложнее старались не медлить. Остальные, особенно ближайшие прибыли к самому началу, чтобы гостям раньше времени не надоесть. А надоедать причин хватало. Веоды, близко расположенные, всегда находили, о чем поспорить. То один у другого рыбу увел, то водоросли скосил с чужой территории, а вдруг хозяин на то внимания не обратит. Девушек и юношей, случалось, уводили, а то и детишек малых мамаши в выводке не досчитаются. Рождалось-то в веодах их много, всех можно и не упомнить. Матери-то своих детей от чужих отличают, а вот нанятые присмотрщики, бывает, особым вниманием к маленьким не отличаются. Хорошо если метки стоят, своих-то тогда найти можно, а вот если по недосмотру или глупости о том не озаботиться, то и не разберешь кого когда и сколько у тебя увели. Тут уж возмущайся-не возмущайся, а хвостов их уже не увидишь.
В этот раз гелму Окианару-Обиятульсу повезло: в его геоле только пятерых мелких недосчитались и двух девушек, но те удачно пристроены, возмущаться резону нет. Да и детишки… Что вернулись только двое особой беды не случилось, по магии те, коих увели, все-равно ему не подходят, так и так пришлось бы менять. Только когда подрастут менять сложнее. Гонор у детишек появляется, а разума как было, так до совершеннолетия и не прибывает. В отличие от магии. И родители на них повлиять не могут. Как пять раз теплый сезон холодным сменится, так дите взрослым считается и мать с отцом ему не указ, а если еще мелкие в семье появились, отдают ребенка на прокорм гельму…
Нет Окианар детьми не питается, но так заведено среди дельфов, как подросло дите, вошло в возраст, когда не малек уже а полноправная особь, с руками и с хвостом, пропитание сам себе должен обеспечивать.
Ох! Находятся среди некоторых хозяев веодов и те, кому лишние рты не нужны, особенно когда магия малька-подростка с магией семьи не сочетается. И для обмена никого нет… Слухи разные ходят, но не докажешь. Пока шестнадцать сезонов не сменятся, дите от малька, считай, мало по разуму отличается. А малек еще со времен, когда дельфы стаями в пещерах подводных жили и друг с другом сражения затевали, обменным ресурсом считался, а уж как этот ресурс получивший с ним поступит, никого не волновало. Забрал себе – значит, нужен для чего-то.
Окианар, конечно, себя просвещенным владетелем считает и в качестве еды мальков не использует. Ну так это он! А в северном море, слухи ходят, в неурожайный год всякое случается. Главное разум сохранить и защитников. А мальков… они новые выведутся…
Ох! Не о том Окиянар думает, ему как хозяину бала надо приветственную речь готовить.
Только все ли гости прибыли?
На последний перед холодным сезоном бал всегда народу во дворец собирается много. Все хозяева веодов стараются прибыть и не одни, а с наследничками. Перед холодами самое время о свадьбах сговариваться и новые союзы заключать. Опять же разведчики доклад сделать обязаны. Каждый раз они что-то новенькое находят. В этот раз и Окиянару есть чем… кхм! похвастаться, два сезона его разведчики дальние острова обследовали. И нашли кое-что, чем сказать нужно.
А то обидно. Прошлый сезон ему и предъявить было нечего. Новости с хвоста подбирать пришлось.
Оглядел зал, проверяя, все ли гости и подданные в сборе. Свои, вроде, на месте. Если и нет кого, то сам виноват. Двери во дворец вот-вот закроют. Соседи?
Бельбеал-Бартоньяс стоял почти в центре, его окружали пяти старших дочерей, которые зыркали глазами во все стороны, выглядывая женихов. Двум младшим время, по мнению Окиянара, еще не пришло, а вот три старшенькие в самом соку. Приглядеться? Два сына еще женами не обзавелись…
Выглядел сосед довольным, беседу вел со старшим сыном, подле которого стояла жена из геола Тасс, дочка его правителя. Вроде самая младшая. Отец ее занял место в одном из кресел. Лет ему немало, пора уже о наследнике задуматься. Старший сын… Окиянар рассчитывал, что наследником будет выбран средний. Восемь сезонов назад выбирая мужа для старшей дочери, предпочел Одарля остальным кандидатам. Дочь довольна. А как дальше сложится… подождем. Торопить события никто не будет. Бал холодного сезона проводить гельму объединенных геодов, Найльнилу, а вот следующий обязательный, в начале теплого сезона, состоится во дворце Тильнелика. Там дряхлый гельм о своем решении и объявит, вряд ли еще полный круг всех трех сезонов и межсезонье тянуть станет. Бал межсезонья то ли будет, то ли нет, хотя на нем чаще всего предпочитают значимые объявления делать. Его хозяин в этом круге – Менетоль, а как он решит… кто ж то знает.
Властитель объединенного геола еще не прибыл. Менетоль мелькал среди танцующих, самый молодой из гельмов время не терял. Жену новую подыскивал, старая уже два сезона как погибла. По собственной глупости, между прочим. Это надо было на сушу сунуться, когда ее обитатели войну затеяли. Вот и попала… под чужую разборку. А то, что она Окиянару младшей сестрой приходится, так… у него их восемь и все хорошо пристроены были. Подсунуть что ли Менетолю дочку? Младшенькая… нет – маловата еще. Для Ольвиры, одной из близняшек, он уже племянника Найльнила присмотрел. Но до объявления дело не дошло. Переиграть можно. Да и сестренка ее еще свободна. Можно местами поменять. Никто подмену не заподозрит. Имя пока не названо.
Где этот Найльнил- Нейнептальс? Что его задержало?
В этот миг двери зала распахнулись, и упомянутый гельм мощным ударом хвоста вогнал свое тело в зал приемов. Волна от этого движения прокатилась по залу, привлекая всеобщее внимание. Вот любит этот выскочка внешние эффекты. Золотой рыбкой его не корми, дай только свою удаль и силу продемонстрировать.
Все!
Гелмы прибыли, дворцовые двери можно закрывать, а если кто из владетелей веодов не успел, так значит то ему не слишком нужно. Подумаешь, один из балов пропустит. Так их в полном круге три обязательных и четвертый по настроению.
– Уважаемые гелмы, – начал Окиянар приветственную речь, – владетельные веольсы, приветствую вас, всех ваших жен, чад и домочадцев на этом балу. Мой дворец гостеприимно распахнул двери для вас. Ешьте, пейте и веселитесь, столики для угощения накрыты в верхнем зале, музыку можно заказать под настроение в трех нижних, когда светило скроется за прибрежными скалами, а звезды усыплют небо, играя отражением в спокойной воде, мы добавим новых, разноцветных. Украсим небо волшебными узорами, а перед этим вы услышите последние новости, которыми мы сейчас с уважаемыми гелмами обменяемся. Прошу, – Окиянар взмахнул рукой, подавая команду открыть проход в высокую башню, и сам первый проплыл в украшенный самоцветами и диковинными растениями, собранным по всем морям и заливам, коридор.
Четверо главных гостей бала устремились за ним. Новости надо было сначала обсудить в узком кругу. Вываливать на неподготовленную публику те сведения, что притащил Найльнил, а он явно что-то притащил, раз задержался, Окиянар не готов.
Высокая башня потому так и называлась, что возвышалась над всем дворцом настолько, что изображала скалу, торчащую над водой и пугающую моряков. Из ее окон, скрытых в обычное время каменными щитами видны были ближайшие воды и земли бывшего веода Обѝ. Некогда он был крайним из островных земель и принадлежал сильному роду Обиальсов, но… Вспоминать о падении и возрождении своей семьи Окиянар не любил, но эти некогда чужие земли теперь являлись основной частью его геола и дворец здесь был старше и представительнее, чем во владении Яту. То присоединение вышло кровавым и вспоминать о нем, как предки Окияра так и он сам, не любили. Яту потерял хозяев и две трети обитателей и присоединился к Обѝ как обычный вельд. Ничем не отличающийся от прочих. Имя последнего владетеля этого геола – Ярминаля-Ятуальса предпочли забыть и вычеркнуть почти из всех хроник. Окианар-Обиятульс поежился. Его владение никогда не обладало двойным голосом на совете гелмов, в отличии от Найльнил-Нейнептальса. Хотя сегодня, как хозяин бала, он мог отдать выбранному решению не только голос гельма, но и голос геола, организующего бал. Что-то ему подсказывало, что это право сегодня совсем не помешает. Таким подсказкам Окиянар доверял.
Расселись за круглым столом, заняв привычные места по ходу светила: на востоке Окиянар, как хозяин башни, по левую его руку Тильнелик, чьи владения лежали тоже на востоке, только чуть южнее, следом за ним Бельбеал, его обширные земли и воды занимали южные воды, почти напротив развалился в кресле Найльнил, обосновавшийся на южной оконечности западного континента и островах, лежащих за ними, по правую же руку расположился Менетоль, чьи земли находились в северных морях и, если бы не Великий Провал, соседствовали бы с вельдом Яту.
Излагать новости должны были в том же порядке, начиная с хозяина дома, но первым, нарушая правила, подал голос Менетоль:
– Окиянар, твои разведчики докладывали тебе о том, что происходит у Великого Провала.
– У меня есть сведения, – осторожно начал Окиянар, – что провал расширяется.
– Вот! – воскликнул Менетоль. – И не сам собой!
– Это как? – не сдержался Тильнелик. – Кто-то из людей настолько хорошо овладел магией земли.
– Там пахнет магией другого рода. Даже не совсем магией, – проговорил Менетоль. – Туда что-то сбросили. Точнее, не в сам Провал, а в то ответвление что пересекает мои воды.
– Мои разведчики слышали отголосок… взрыва, – с еще большей осторожностью уточнил Окиянар, – но сочли, что это разрушилась пробка одного из вулканов, коих в тех водах хватает.
– Пробка тоже разрушилась и не у одного.
– И не только там, – пробормотал Бельбеал так тихо, что Окияр угадал эти слова только по шевелению губ и то потому, что смотрел на владетеля Бартони. Разглядел и проговорил:
– Так! – он решил вернуть себе руководство заседанием. – Этот вопрос требует более тщательного изучения, прежде чем выносить его на всеобщее обсуждение. Менетоль, если нужна помощь?..
– Не откажусь. Там обширный район, а у меня не так много подготовленных людей.
– Договорились. Теперь, если уважаемые гельмы не возражают, я изложу свои новости и сообщу о… достоверных находках.
– Не возражаем, – ответил за всех Тильнелик, как самый старший, но предварительно пробежался взглядом по лицам остальных.
– Два последних сезона мои разведчики пристально следили за действиями обитателей суши. Мои земли, к счастью, как вы знаете, считаются ими труднодоступными из-за сильных течений, однако в последнее время у них появились корабли, способные эти бурные «реки» преодолевать. Потому я уделил пристальное внимание веолду Турру, что примыкает к самому обширному их континенту.
– Правильно! – воскликнул Бельбеал. – Как и я – Южному. Тот, правда, поменьше. И тебе, Найльнил, я бы тоже советовал…
– Уже, – перебил его Найльнил. – Давайте выступать по заведенному порядку.
– Если что, – опять не сдержался Менетоль, – у меня, кроме того взрыва, ничего особо важного не случилось.
Окианар с укором посмотрел на всех троих, мол, чего влезаете, и продолжил:
– В результате действий обитателей суши, которые вполне можно назвать грамотными, корабль пересек пролив и высадил десант на три острова и вывесил флаги государственной принадлежности. Можно на это было бы не обращать внимания, но… – Окианар сделал паузу и обвел всех взглядом. Слушали его внимательно. – Обитатели суши оставили нечто на прибрежных пляжах. И это нечто взорвалось. Погибли подростки двух семей. Семеро. Тела увезены в неизвестном направлении.
– Погибли?! – воскликнул Менетоль.
– Или тяжело ранены. Уплыть они не смогли. Но в воде оставались трое, они увидели и… испугались. Сбежали. Потом каялись.
– Правильно, что сбежали, – проговорил Найльнил. – Убирай оттуда семьи.
– Уже. Но разведчиков я в те воды заслал. Наблюдать.
– Лет двести назад, – медленно проговорил Тильнелик, – нечто подобное уже случалось. Мы ответили. Острова и бухта веолда Освам. Теперь там никто не живет. Мы постарались их сделать непригодными для людей.
– Я помню ту историю.
– Потому, Окианар, прими мой совет. Если у людей появились корабли, способные справится с течением, то в покое твои земли и воды не оставят. Можно действовать жестко, но… Двести лет назад наши с Бельбеалом предки смогли отбить нападение. Сейчас…
– У нас ничего не выйдет, – проговорил Найльнил. – Обитатели суши будут двигаться вглубь наших территорий. Не торопясь захватывать остров за островом, бухту за бухтой и…
– Я боюсь, – в голосе Тильнелика слышалась обреченность, – сопротивляясь, мы только отодвинем неизбежное. – С обитателями суши надо договариваться. Жить совсем без воздуха, а – главное – без лучей светила, мы не сможем.
– Нет! – воскликнул Найльнил. – С ними договориться не получится.
– Ты пытался? – Тильнелик буквально сверлил его взглядом, Окианару показалось, что еще чуть-чуть и на лбу Найнила появятся дырки как в скалах от камнеточиц-сверлильщиков.
– Я – нет. Мой дядя… Они убили его.
– На твой геол тоже напали? – спросил Окианар, Собрание явно становилось неуправляемым, а он еще о находках не рассказал.
– Пока нет. Но явно готовятся. Брат матери решил, что сможет предотвратить нападение.
– У кого еще в гелме и в веодах произошло что-то подобное?
– Ты уже понял, что у меня, – сказал Тильнелик. – Пропали трое. И я не знаю, живы они или погибли. И у Бельбеала – четыре семьи. Он грешит на ураган, что прошелся по тем берегам, но… три восхода светила назад. За такой срок они должны бы вернуться.
– Новая экспансия, – пробормотал Бельбеал. – Я еще десять кругов сезонов назад заметил, что обитателям суши тесно. Они все чаще выползают на наши берега. Ставят сети и ловят рыбу в наших бухтах.
– Еще, – Окиянар все же решил рассказать о находках, – они сбросили в Великий провал какие-то емкости. Две мы вскрыла. Пытались разобраться… Те, кто участвовал в этом умерли. Не все сразу, но… Там были разные вещества.
– А если бы ты эти емкости не трогал, ничего с твоими людьми бы не случилось, – губы Бельбеала, когда он произносил это, искривила ухмылка.
– Умерли бы позже и не только те, кто вскрывал, – бросил Найльнил. На восточном берегу западного континента жители суши подвели к берегу восемь труб. В разных местах. То, что из них выливается, отравляет почти пять веодов. Выжить там даже не все рыбы могут, не то что дельфы.
– Та-ак… – протянул Окиянар. Он считал свои новости плохими, но у других они были не лучше. Можно предположить, что трое, кому он официально слова еще не давал, не все плохое высказали. – Хорошие новости у кого-то есть?
– Я не назвал бы это хорошей новостью, но в свете нами услышанного, – медленно проговорил Бельбеал, – к плохим бы я ее не отнес. Мои предсказатели утверждают, что этот и следующий сезоны будут ветреными и холодными. Предупреждают, что перемещение между веодами будет затруднено.
– Подозреваю, что не только для нас, – высказался Менетоль.
– Получается, – Бельбеал еще не все сказал, – нам миром дадена передышка на эти два сезона, а может, и межсезонье бурями порадует. Такое случается.
– Вот уж не думал, что меня буря порадует, – проворчал Тильнелик. – Однако…
– Однако, – твердо сказал Найльнил, – людей надо известить уже сейчас. И предложить варианты… скажем, спасения.
– У кого какие предложения? – тут же решил перехватить инициативу Окианар. – Уважаемые гелмы, уже обдумывали варианты наших действий?
– Обдумывали-обдумывали, – почти пробулькал Минетоль. – Неясно пока в какую сторону двигаться
– Есть три стороны, – задумчиво проговорил Тильнелик, – Вернее направления, или выхода. Как хотите. Они есть всегда. Попробовать договориться, драться или сразу бежать. Если кто-то может предложить четвертый путь, буду признателен.
– Дра-аться… – задумчиво проговорил Бельбеал, вариант договориться он явно в расчет не принимал. Памятуя о судьбе дядюшки Найнила, Окиянар его тоже рассматривать не хотел. Однако, вдруг найдутся готовые попробовать и основания веские приведут.
– Можно попробовать, – небрежно бросил Тильнелик. Сил отравить жителям суши жизнь у нас хватит. Вот только к чему это приведет?
– К войне. К гибели многих… очень многих, – на удивление в голосе Найнила обреченности не было.
– Что они могут? – фыркнул Окиянар
– Убить! Как мою жену! – воскликнул Менетоль. – Исподтишка и без предупреждения. А потом заявить, что это случайность. Соболезнования высказать. Но свои вельды мы не вернем. В них просто будет некому жить.
– Что мы еще можем сделать?
– Уйти. Мне тут предложили, – Бельбеал произносил слова будто нехотя, что то в них ему не нравилось, – три группы совершенно свободных островов и несколько мелководных бухт, до которых у хозяев суши руки еще долго не дотянуться. А ноги не добредут.
– Уйти… – задумчиво проговорил Тильнелик. – Мне дед рассказывал… Сам я точно никуда не уйду, а вот вы – вполне сможете в том месте спрятаться. И никакие враги вас там не разыщут.
– Где? – вырвалось у Окиянара. Что-то он подобное – тайное – слышал. И тоже от деда. Но тот сам того места не видел, а дед Тильнелика вполне мог… Или не мог?
– На суше у моря Мельнар, как называют его люди, есть озеро, недалеко от берега, с морской водой. А рядом с ним – пещеры, вход в них скрыт под водой, а берег хорошо охраняется, но если выбрать грозовую ночь… Грозы в тех кроях отличаются особой силой. Люди носа на улицу не высовывают, когда они налетают. Так вот такой ночью можно в те пещеры проникнуть, а по ним спуститься и проплыв подземной рекой добраться до Мертвого Моря… Это люди его так прозвали, потому что жить им на его берегах… тяжело наверное. А отец деда там почти месяц провел. Спокойно там. И места много…
– Острова, подземелье, воевать… – перечислил Бельбеал. – Я бы еще попробовал поторговаться. Не меморандумы о ненападении подписывать, а попробовать выяснить, что их на самом деле интересует. Под водой они жить явно не будут и наши крошечные островки им ни к чему. На них почти ничего не растет. Но что-то их может же заинтересовать. Предложить обмен.
– Это выход, – согласился Окианар. Такой расклад его больше устроит. Тесниться на дальних островах или лезть в подземелье совсем не хотелось.
– Есть еще один выход, – проговорил Найльнил. Мне тут предложили… Есть другой мир. Пока он совсем пустой, но… обитатели там рано или поздно появятся. Дельфы могут стать одними их них. Договор о территориях и возможных претензиях заключается в момент переселения. Дальше все будет зависеть только от нас. Сумеем договориться, будем жить дружно. Не сумеем, уничтожить друг друга нам не дадут условия того самого договора.
– Я бы все же попробовал договориться здесь, – произнес Окианар. – Но на обсуждение это предложение тоже стоит вынести.
Произнес неохотно, явных причин отказать не было, просто… Как бросить все? К такому он не готов. Его острова достаточно изолированы, пока сюда доберутся. И подводных пещер в скалах хватает. В одной такой его предки этот дворец построили. А если один тайный проход расширить… Пожалуй, этим он и займется. Да и Великий Провал исследовать надо. Менетолю он с разведчиками поможет, но и от себя кое-что им поручит. А там… посмотрим.
– Согласен, – кивнул Тильнелик, прерывая мысли Окияра, за ним кивнули и остальные. – Готовь оповещение, Окианар. Кратко сообщи о том, что случилось и о находках. Емкости эти и трубы мне покоя не дают. Что-то в этом есть очень нехорошее. А потом предложи выбрать из пяти вариантов предпочтительный для конкретного веода. Возможно, придется разделиться и переиграть расклад владений. Нас же тоже пятеро. Ответ сообщить… Мне кажется на следующем балу рано. А вот если в межсезонье… Тогда все успеют все обдумать и решить.
Порешаем… А потом послушаем. Вот только все варианты надо еще проверить. Особенно с Найльнила стребовать, что у него там за новый мир. И откуда он про него узнал.