Девушка и ее кот

Глава 1

Утреннее солнце поднималось все выше и выше к зениту и уже не так сильно слепило глаза. Можно было слегка прищуриться, чтобы смотреть в окно без особого труда. Только лучше было не поднимать взгляд кверху. Поэтому Оля глядела вниз, на бегущую беспрерывным течением асфальтовую полосу. А за гранью асфальта была какая-то грязная колея, видимо, не успевшая подсохнуть после вчерашнего дождя. Что там ездила за техника, почему не по проторенной дороге, было неважно. Пригородный автобус совсем недавно покинул городское царство. Когда кончились жилые дома, все еще шли чередой какие-то заборы, обрывки проволоки, громадные катушки. Одиноко стоял ржавеющий трактор, непонятно зачем тут брошенный постепенно дряхлеть. Людей почти не было. А потом пошли просто поля, луга. Грязная колея и бегущее асфальтовое полотно.

Ожидание было тем, к чему она давно уже привыкла. Часто не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Поэтому полтора часа в автобусе – сущие мелочи, к тому же когда вокруг такая красота. Оля привыкла наслаждаться тем, что ее окружало. Вернее, вынудила себя наслаждаться каждым мигом, каждым фрагментом бытия, каждым жестом и символом, каждой развернутой картиной, словом – всем вокруг, куда падал ее взгляд. Так было надо. Иначе бы ее жизнь превратилась в мутную, вялотекущую реку, бегущую из ниоткуда в никуда, из прошлого в будущее. А она сама плыла по этой реке к своей цели, которую было совсем не видно за клубами тумана, стелящимися по поверхности воды.

Оля приехала в город два года назад. Сняла квартиру в одном из спальных районов, где было много зелени, но бетонных жилых коробок – еще больше. Обычную однокомнатную квартиру, ни на что особо не претендуя, больше ей было ни к чему. Работала она из дома – корректором текстов сразу в двух сетевых изданиях. Поэтому никакой необходимости постоянно покидать свое жилище у нее не было. Встала, минимально привела себя в порядок, позавтракала – и вперед за работу. Платили не то чтобы много, но на жизнь, на оплату квартиры и основных нехитрых нужд хватало. Она не могла похвастаться ни интересной биографией, ни экстремальными или шокирующими увлечениям. Особых интересов, определяющих ее незамысловатый быт, тоже не было. Постоянное нахождение в интернете нельзя было назвать интересом – скорее болезнью поколения.

Но, несмотря на удаленный характер работы, девушка постоянно пропадала вне дома. И тут был один интересный нюанс, который никак не остался бы утаенным от внимательного человека, захоти он вдруг разузнать о ней побольше. Работа Ольги предполагала постоянное нахождение за компьютером, за вычиткой чужих текстов. Авторы часто были жуткими разгильдяями, ни в грош не ставя свою родную грамматику (если, конечно, она была для них родной, в чем Оля постоянно сомневалась), и работы создавали ей просто непочатый край. Вернее, девушка сама брала себе такие объемы, за которыми можно было позабыть и о реальной жизни, и о том, для чего вообще такая работа нужна. Любой другой, даже бегло читающий и знающий язык в совершенстве человек тратил бы на это большую часть своего дня. Так-то, да не так.

Судя по тому, что Оля постоянно проводила время вне дома, в прогулках по городу, складывалось впечатление, что на саму работу у нее тратится часа три в день. Может быть, четыре, но точно не больше. Хотя любому другому потребовалось бы часов десять. Но не ей. Она справлялась с работой настолько быстро, как будто бы и работала не одна, а минимум втроем. Или была автоматом, заглатывая тонны текста, как принтер схватывает листы бумаги, выдавая на выходе уже точно выверенный результат, написанный на идеальном языке. В этом-то и заключался нюанс. Оля была просто гением, а ее мозг обрабатывал слова и фразы не хуже компьютера. Иначе было бы не объяснить все то время, которое она тратила, праздно шатаясь по округе, иногда уезжая очень далеко. А иной раз вообще выбиралась на день за город, как сегодня.

Она сидела, смотрела в окно и слегка улыбалась, ловя взглядом редкие кустарники и островки цветения. В эту секунду с нее можно было писать вторую Мону Лизу. На коленях она держала темно-синюю спортивную сумку, не очень большую, удобную в таких одиночных походах. Сумка была застегнута на молнию, но не до конца, небольшое отверстие все же оставалось. И через это отверстие на девушку пристально глядели зеленые глаза с вертикальными зрачками. «Ничего, Джордж, – думала Оля, – не так нам далеко ехать. Немного посидишь, и скоро я тебя выпущу. Куда деваться, правда?» Джордж был ее питомцем, ее любимцем, рыжим котом средней пушистости с выразительными умными зелеными глазами. Он сидел смиренно и тихо, ничем не выдавая свое присутствие, не двигаясь и не издавая никаких звуков, так что никто не мог заподозрить, что в сумке находится живое существо.

Оля была довольно симпатичной девушкой, с правильными, прямыми и четкими чертами лица, светло-русыми волосами, высоким лбом и серо-голубыми глазами. На вид ей было лет двадцать пять, не больше. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не манера одеваться в невзрачную, незапоминающуюся одежду, а также вести себя достаточно скромно и отстраненно. Наряду с ее жизненным укладом, эти факторы сразу определяли ее в категорию «серых мышек». И даже если кто-то обращал на нее внимание, то почти сразу об этом забывал. У нее не было ни подруг, ни товарищей, по крайней мере тех, с кем она постоянно проводила время. С сослуживцами она общалась только перепиской, и то деловой. Единственным ее постоянным неизменным спутником был рыжий кот. И единственным другом. Он был с ней не только дома, девушка часто брала его с собой и на прогулки, и в поездки. Так что кот уже давно привык находиться в сумке и, пока они в дороге, обозревать мир сквозь щель в не до конца застегнутой молнии.

Оля сошла с автобуса в деревне Афонькино. Кроме синей сумки, болтавшейся на плече, других вещей у нее с собой не было. Но сама по себе деревня не значила для нее абсолютно ничего. Она была лишь точкой, до которой можно доехать, чтобы потом продолжать свой путь пешком. Поэтому девушка просто пошла вдоль дороги, в обратном направлении, пока не свернула в луга, удаляясь все дальше и от деревни, и от дороги, по которой изредка проносились машины. Так она шла несколько минут, по еле заметной тропинке, поднимающейся на невысокий, поросший репейником холм. Наконец дорога полностью исчезла из глаз, а от деревни Афонькино осталась только еле виднеющаяся крыша крайнего дома – было до него метров пятьсот, не меньше.

Тогда девушка наконец остановилась. Скинув сумку с плеча, она аккуратно поставила ее на траву и полностью расстегнула молнию. Из сумки тут же выглянула рыжая остроухая морда, внимательно с интересом рассматривая окружающие их окрестности. Сразу выпрыгивать на волю кот не спешил. А Оля даже не боялась, что питомец сейчас сиганет и скроется в траве, ищи его потом. От представителя семейства кошачьих такого поведения легко можно было ожидать.

– Выходи, Джордж, – сказала она. – А то засиделся, расслабился. Мы уже приехали, пойдем местность исследовать.

Кот как будто бы кивнул ей в ответ и неспешно покинул сумку, разминая на ходу лапы. Это был крупный, статный котяра, красавец. Выбравшись из сумки, он и не подумал куда-то убегать, а, спокойно и осторожно ступая, прошел немного вперед и огляделся. А затем вернулся, чтобы сделать круг возле хозяйки и так же осторожно осмотреть траву, будто в поисках ловушек или кладов. После чего с удовлетворенным видом сел перед ней, подняв морду вверх.

– Идем вот туда, – Оля ткнула пальцем куда-то в даль, где примерно в километре от них виднелась граница лесных зарослей. – Если ты, конечно, не возражаешь. Начнем с этого участка.

И она не торопясь пошла в указанном направлении. Кот покорно поплелся за ней. Хозяйка лучше знала, что запланировала. В голове у девушки вся местность, по которой они сейчас двигались, была уже давно поделена на манер шахматной доски. Ну почти. Десять клеток по горизонтали, десять по вертикали, всего сто участков. Сто квадратов на воображаемой карте, которые они должны были изучить. Необходимость такого деления была неочевидной, но объяснялась просто – так легче было искать источник сигнала. Ведь возможности для триангуляции у Ольги не было. Зато она всегда могла определить направление движения, отмечая силу сигнала в каждом из ста участков. На этом и строился ее принцип. Сейчас они с котом как раз достигли первого нижнего сектора «А1» воображаемой карты, чтобы начать свои поиски.

– Ну что, – обратилась Оля к Джорджу, – что-то есть? Ничего? Жаль, идем вперед. Может, наконец-то хоть грибов соберем. Какой раз я уже вспоминаю об этих грибах? Ты их не ешь, а я тоже не особо люблю. Но для разнообразия должны же хоть раз отыскать. Считай, что сегодня наша цель – грибы!

Они плавно шагали по кромке леса, от сектора «А1» к «А2». Сигнала по-прежнему не было. Про грибы девушка говорила в шутку, потому что в сам лес они заходить даже не собирались. В лесу они сигнал точно не поймают. В лесу не было и нет точек контроля, никто не станет размещать там свое оборудование. Наоборот, граница леса и была границей того участка, который в этот раз они хотели проверить. Вот уже сектор «А3», но никакого результата. Это было нормой. Оля не сильно надеялась, что сегодня ей улыбнется удача. Но надо же было все проверить. Времени у нее пока еще было достаточно. Как минимум, можно было насладиться не то чтобы сильно живописными (на самом деле, на ее вкус весьма уже приевшимися и однообразными) видами, уютом и спокойствием природы. Сначала пройдут по линии «А». Если результата не будет, то потом поднимутся по столбцу «десять» и развернутся назад по линии «И». То есть, будут идти по спирали, все ближе и ближе подходя к центру участка. Так было проще, чем проходить линии одна за одной.

– Опять ничего нет? – спросила Оля кота. – Как тебе местная природа, кстати?

– Схожесть с предыдущим местом загородной вылазки – не менее восьмидесяти процентов, – ответил Джордж. – Впечатление о природе положительные. Уверенность в результате – низкая. В общем, я удовлетворен.

Что бы вы подумали, встретив говорящего кота? Рыжий Джордж сейчас именно что ответил хозяйке, совершенно нормальным человеческим голосом, не карикатурным «кошачьим» из мультфильмов. А ту сей факт совершенно не смутил. Большинство сразу бы решило, что стали целью какого-то не самого умного розыгрыша, что за кота кто-то говорит, спрятавшись неподалеку, а скорее всего – его речь просто записана на диктофон. И только самые впечатлительные были бы шокированы и взволнованны этой очевидно детской шалостью. Только вот девушка и кот были вдвоем, никакого смысла в этом розыгрыше не было.

Наоборот, заговорил Джордж только тогда, когда вокруг них не было ни одной живой души. Никто не мог услышать его речь, даже увидеть сам факт разговора. Получается, рыжий котяра и правда мог разговаривать человеческим голосом, вполне осознавая сказанное. В автобусе же он не издал ни звука, даже не шелохнулся, ничем не выдавая свое присутствие.

– Изначально шансы на успех были катастрофически малы, – продолжал говорить кот, вышагивая вслед за хозяйкой и крутя головой по сторонам. – Мы уже исследовали все зоны, где шансы были выше, поэтому негативными результаты поисков считать нельзя. К тому же, мы еще не закончили. Осталось шестьдесят процентов территории.

– Согласна, вряд ли что-то найдем, – расслабленно отвечала ему девушка, – а когда нас это останавливало? Тут все же мило. Что по прогнозу погоды?

– Не вижу признаков дождя в ближайшие двенадцать часов. Дневная температура дойдет примерно до двадцати семи градусов. Суточное изменение температуры воздуха – по стандартному графику. Ветер юго-западный, до трех метров в секунду.

– Ну вот. Благодать!

Они уже сделали полный круг и проходили сектор «Б2». Никаких признаков сигнала, естественно. Вскоре закончилась и линия «Б», им опять пришлось поворачивать. Все по плану. Прошло полтора часа до того, как они в итоге достигли сектора «Г5», практически в середине осматриваемой территории. Дальше можно было не продолжать, так как никакого признака сигнала они не нашли. А сигнал не настолько слаб, чтобы не засечь его с расстояния в условные сто метров. Так что уже ничего и не найдут, это было очевидно. Оля остановилась и картинно вытянула руки вверх. Джордж прошел чуть вперед, а потом плюхнулся в траву и стал смотреть на хозяйку. На сегодня поискам пришел конец.

– Еще один день без результатов, – сказала девушка, – что тоже является само по себе результатом. Будем считать, что он приблизил нас к цели. Чуть-чуть.

– Раньше ты говорила – «еще один день впустую», – произнес кот, – теперь давно не говоришь.

– Просто я поняла, что ничего не будет впустую. Все, что мы делаем, приближает нас к цели. Даже если она не видна. Даже если пока совсем нет результатов. Ну и что? Мы же делаем, мы стараемся. Я не буду признавать себе, что это бессмысленно. Так что – день не впустую. Все, отдыхаем.

Нельзя было сказать, что кто-то из них сильно устал и заслужил этот отдых. Они просто намотали несколько кругов по полю, не делая больше ровным счетом ничего. Оля достала из своей сумки, в которой перевозила Джорджа, легкий тонкий плед и постелила его на траву, а затем уселась рядом с котом. Тот сам подполз чуть поближе, повернулся на бок и положил свою ухмыляющуюся рыжую морду на плед. Притом так, что создалось странное ощущение, будто он подмигнул хозяйке.

– Скажи, Джордж, – спросила Оля, – ты сам веришь в то, что у нас есть шанс? Быть может, надо забыть об этой безумной миссии, никому тут не интересной? Сосредоточиться на простой обычной жизни? Потому что мы живы, здесь и сейчас мы можем позволить себе практически все, что захотим. А не бесплодными поисками заниматься. Я у тебя это уже спрашивала много раз, но последний раз был лет пять назад, подзабыла как-то.

– Я, конечно, знаю, что у нас есть шанс, – отвечал кот, не моргая глядя на девушку. – Шанс найти искомую группу сейчас около десяти процентов. Со временем он только повышается. Шанс осуществить весь план, полностью или частично, в объеме, достаточном для существенных изменений, составляет шесть десятых процента. Твой вопрос, наверное, не в том, есть ли у нас шанс, а в том, стоит ли шанс в шесть десятых процента того, чтобы к нему стремиться?

– Вот как ты так, с одной стороны сложно, но с другой предельно четко и корректно даешь определения, – рассмеялась девушка. – Я всегда горжусь собой, тебя слушая; а еще ловлю себя на мысли, что, может, для этого и спросила. Да, скажи, стоит ли овчинка выделки?

– Если под овчинкой мы понимаем обсуждаемую вероятность, то стоит разделить вопрос на два частных случая, – продолжил Джордж. – В первом случае мы рассматриваем обычного человека. И я скорее всего отвечу, что нет, не стоит овчинка выделки. Нельзя ему тратить свою жизнь на погоню за призраками. Во втором случае, разумеется, мы рассматриваем тебя. И тут ответ неоднозначен. Не забывая о малой вероятности, надо помнить, что ты появилась тут не случайно, а твои… возможности куда больше, чем у обычного человека. Мой окончательный ответ будет таким: да, стоит. Но только в том случае, пока ты сама в это веришь. Ты же и мне этот вопрос задаешь для того, чтобы не терять веры.

Оля улыбнулась, потрепала друга по аккуратной рыжей шерсти, а потом откинулась на спину, потянулась и легла на расстеленный на траве плед. Сначала зажмурившись от солнца, она постепенно, по чуть-чуть, приоткрыла глаза, стараясь не смотреть на пылающий диск. Небо было чистым, где-то на периферии взгляда плыли одинокие облака, как обрывки неведомой картины, но прямо над ней небосвод был синь и чист. Потом, опять прикрыв глаза, она молча пролежала так еще минут десять, чувствуя приятное расслабление каждым миллиметром своей кожи. Расслабление и безопасность. Она научилась их ощущать.

– Оль…

– Да?

– Ты же помнишь, какой сегодня день? – спросил Джордж.

– Ага, – почти беззвучно прошептала девушка. Но кот услышал.

– Двести лет. Через двести лет в этот день все и произойдет. Ровно через двести лет ты примешь свое решение, – сказал он. – Это весьма странно, с привычной точки зрения. Нормально, когда памятными датами являются события прошлого. То, что случилось когда-то, о чем надо помнить, с радостью, с грустью или почтением. Все современные праздники – это отголоски прошлых событий. И только для нас с тобой памятной датой является событие будущего. Мы создали парадокс.

– Оля и Джордж – создатели парадоксов. Забавно. – проговорила Ольга, даже не шелохнувшись.

А потом приоткрыла глаза, оставив лишь маленькие, едва заметные щели, и посмотрела ввысь. Над ней был освещенный солнцем небосклон, абсолютно простой и чистый. Умиротворяющий. Но сознание было уже не остановить. Сердце билось: «та-дам, та-дам», будто бы ведя обратный отсчет до неминуемого взрыва; события того дня захлестнули девушку. И даже плотно закрыв глаза вновь, она видела перед собой иную картину, как в кинотеатре, сооруженном собственной памятью.

Небо над ней пылало. И виной этому был не ослепительный солнечный диск. Да и самого солнца не было отчетливо видно за этим пламенем и клубами дыма, пеленой застилающего купол. Серо-черный дым и огненное зарево над головой, пугающе нереальное зрелище. Но все было взаправду. И еще тела. Они летели вниз, падали, проносясь перед ее взглядом, и исчезали где-то в бездне. Дождь из тел, страшно похожих на человеческие.

– Джордж, статус, – закричала она. Закричала с надрывом, но молча: им не нужны были слова. Джордж прекрасно понимал ее, получая информацию напрямую через биоинтерфейс.

– Веду поиск, проверяю на заражение. Четверо ближайших объектов – заражены. Жди и не паникуй, веду дальнейший поиск.

– Джордж, быстрее!

Дверь в зал распахнулась, и в нее быстрым шагом зашел андроид сервисной службы. Одет он был в брюки и пуловер асфальтового цвета, плотно подогнанные к его фигуре, с лейблом компании на левой стороне груди. В «Башне Кольцова» таких было несколько сотен. Модель К-4.7, самая ходовая модель пятилетней давности. Далеко не самая современная, но вполне себе соответствующая потребностям местной публики, поэтому этих андроидов никто и не думал заменять последними версиями. По строению тела андроид был совершенно неотличим от человека и выглядел как высокий, двухметровый молодой мужчина. Движения его тоже были почти человеческими (выдать могла только их четкость). Будь он оснащен комплектом «искусственной личности», включающим в себя полимерную кожу и волосы, неотличимые от естественных, а также маску лица, то без близкого общения вряд ли возникли бы подозрения в его искусственности. Но комплекты такие стоили очень серьезных денег, поэтому на простую обслугу башни их не закупали. В итоге андроид выглядел как манекен – реалистичный, ладно движущийся и говорящий манекен.

Нина напряглась. Если машина вдруг нападет, то останется лишь послать ей программу «рекурсии», забивавшую нейросистему бесконечной зацикленной обработкой мусорной информации и быстро выводящую ее из строя. Она не была уверена, что вообще сможет это сделать, вернее, что сможет подключиться через свой биоинтерфейс к этой модели. Ведь до сих пор на новой прошивке она общалась только с Джорджем. Но андроид прошел мимо нее, даже не заметив, что в помещении он не один.

Шагал он прямо к большому панорамному окну зала, при этом увеличивая свою скорость по мере приближения к нему; под конец он уже бежал. И когда до стекла оставалось уже менее метра, андроид, вместо того чтобы затормозить, сжал ноги пружиной и прыгнул вперед. Толстое стекло, несмотря на то, что могло испытывать высокие нагрузки и даже не треснуть, к удару стопятидесятикилограммового механизма на такой скорости готово не было. Оно лопнуло и разлетелось наружу множеством осколков, а андроид вылетел вслед за ним, раскинул руки и ухнул в бездну, присоединяясь к своим собратьям по несчастью, таким же андроидам, которые срывались и падали один за другим со всех этажей башни.

– Джордж, быстрей! – закричала Нина, словно выйдя из ступора.

Ей отвечала пугающая тишина. Но уже через какие-то десять секунд в голове прозвучал голос товарища.

– Нашел незараженный объект, веду загрузку, – сообщил Джордж. – Он на два этажа ниже. Загрузка будет длиться около минуты, за это время тебе придется спуститься вниз. Спускайся по лестнице, так как лифты уже отключены. Лестница будет налево от выхода из зала, в двадцати метрах. Не бойся, спускайся на два этажа, встретимся там.

Девушка встрепенулась и быстрым шагом направилась к выходу. За ее спиной сверху вниз пронеслось очередное искусственное тело. А небеса пылали багровым.

Оля встряхнула головой и села, приняв вертикальное положение, но пока еще не открывая глаз. Ее обдувал еле заметный, не сильно прохладный, но тем не менее приятный ветерок. Недалеко чуть слышно стрекотал кузнечик. И вроде бы в лесу кричала птица. В любом случае это были звуки мирные, не пугающие, не страшные. Картинка из прошлого на их фоне постепенно бледнела, как будто в кинозале включили свет и просмотр окончился. «Здесь безопасно, – сказала она себе. – Здесь спокойно. Ты теперь здесь». А потом открыла глаза и поняла, что окружающий мир ни капли не изменился. Вокруг поле травы с редкими желтыми и белыми цветками, репейником и невысокими кустиками. А над головой – пустое и чистое синее небо.

– Ну ладно, – сказала она, – автобус в город будет через двадцать пять минут. Неспешным ходом мы будем на остановке через пятнадцать. Так что поднимай свой рыжий хвост повыше, чтобы все видели, какой ты у меня красавчик, и потопали.

И девушка со своим котом, неторопливо шагая, отправились обратно к деревне. Уже на походе к остановке Оля сняла с плеча сумку и, расстегнув молнию, положила ее на траву, а рыжий приятель забрался обратно в нее и смиренно затих. Так было нужно. Ведь негоже перевозить котов в общественном транспорте. Тем более говорящих.

Глава 2

Начиналось все с волнения. И томительного ожидания. Нина сидела в мягком кресле зала отдыха девятнадцатого этажа «Башни Кольцова», пила яблочный сок и ждала. Ждала, когда начнутся переговоры и чем они закончатся. В этом высотном здании, одном из многих, были еще сторонники «Развития», но на этом этаже она была одна. Помимо нее в зале находилось еще десяток человек, немного, и никто не был ей знаком. Впрочем, тут могли быть и агенты Секты. Многие из ее товарищей были в соседних башнях, таких же одинаковых, высоких, в сорок этажей. Весь район был такой, несколько десятков типовых строений, где размещались тысячи офисов. Трудились в них, в основном, Homo Sapiens, «человеки» – звали их неофициально в Нинином окружении. Для кого-то это было оскорбительное название, однако официальное «хосы» казалось девушке еще отвратительнее, по-конторски мерзким. Таких, как она, тут почти не должно было быть, впрочем, если сидеть тихо и не выделяться, разницы никто не увидит.

Где-то там, высоко над головой, медленно плыла громада «Буревестника». Где-то там Леша уже готовится к встрече с представителями Секты. Нина хотела бы быть вместе с братом, но ее не взяли. Во-первых, почти все переговорщики были мужчинами, для женщин это считалось слишком опасной миссией. Во-вторых, экипаж шаттла составлял всего восемьдесят человек, и всех вместить он не мог. И в-третьих, что было главным аргументом, убедившим ее остаться внизу, с ее навыками здесь она была полезней.

Нина была киберэкспертом, специалистом по искусственному интеллекту и сетям управления. За свои полные пятьдесят лет жизни (включая три года после инъекции эстравидума) она поучаствовала далеко не в одном амбициозном проекте. В том числе в создании системы управления того же «Буревестника». И, благодаря ее усилиям, на свет появился Джордж.

Джордж был ее персональной гордостью. Если все получится, то лет через двадцать после дополнительной обкатки и усовершенствования у них будут тысячи «Джорджей», в каждом андроиде, в каждом приборе. Но сейчас был только единственный экземпляр, хранившийся в ее сумочке. «Джордж» был искусственным интеллектом нового поколения, который Нина создала в экспериментальных целях, но получается, что уже больше года тот являлся ее неизменным спутником. Отличие ИМ-22 (официальное название Джорджа) от других, более старых разработок, в том числе и тех, на которые опиралась Секта, было то, что, где бы он ни находился, в каком из тел или аппаратных оболочек, тем не менее отождествлял себя с человечеством. Обладая характерной четкой логикой, ИМ-22 при этом имел нативную мораль, не определяемую программными блоками, как у других ИИ, а только постулатом собственной принадлежности к человечеству. Которая росла и развивалась вместе с ним, а не была предустановлена. Это был первый искусственный интеллект, который нельзя было использовать во вред создателям.

Обучала Нина его сама, по собственной методике, воспитывая под себя. По этой самой причине никто, кроме нее, не обладал кодом ИМ-22, даже сослуживцы. Даже ее заместитель, умница и верный соратник Володя Горбатов, с которым они вместе создали Джорджа и которому она полностью доверяла. Пока прототип не готов, пока она не удостоверится, что задача решена и Секта никогда не сможет использовать его в своих целях, нельзя допустить утечку. Потому что ИИ будет таким, как ты его обучишь. Он как ребенок. Когда он мал, то имеются лишь врожденные предпосылки – вкусы, склонность к творчеству, рассуждениям, созерцанию, а остальное закладывается обучением и воспитанием. И если ты захочешь вырастить рохлю – то будет рохля. А если захочешь вырастить фашиста…

– Нина, слышишь меня? – раздался у нее в голове голос брата. Это была не стандартная связь, а цифровой сигнал, который нельзя было просто так исказить или интерпретировать, не зная кода шифрования. Многие члены «Развития» общались так в своих группах. И они с Лешей в том числе. Биоинтерфейс переводил сигнал в слова и фразы, имитируя его голос со стопроцентной точностью.

– Да, прекрасно, – ответила девушка, – что у вас происходит?

– Я смог выйти на связь последний раз перед встречей, – ответил Леша. – Сейчас начинаем стыковку. У меня нервы ни к черту, не подумал бы, что будет так трясти. Но пока все по плану. Готовим трансляцию. Хочется верить, что все это не зря. Будь там осторожна, пожалуйста. И пожелай мне удачи.

– Удачи, – проговорила Нина, и связь с братом прервалась. Где-то в вышине над ней, так, что из окна башни она не могла развернуть свою голову и увидеть, даже если бы захотела, сейчас проходила встреча двух мастодонтов, летучих баз «Буревестник» и «Уран».

«Буревестник» был разработкой инженеров Русской Федерации, многие из которых были, закономерно, членами «Развития». Поэтому создавался он как альтернатива летучим базам Мирового сообщества, бывшего пристанищем Секты. Собственно «Сектой» их мало кто называл, кроме русских. Официальное название Секты было – «Глобальное Мировое Правительство», или сокращенно ГМП. «Уран» представлял собой передовую летучую базу, созданную для нужд и под патронажем ГМП. Он был огромен, вдвое больше «Буревестника». Что скрывалось на его борту, помимо пассажирских кают, конференц-залов и прочей инфраструктуры для функционирования мирового правительства, – не было информации. Доподлинно известно было только, что «Уран» имел особую защищенность, а также, в отличие от других подобных баз, – вооружение. То есть являлся в том числе оружием. Вооружать остальные объекты, не являющиеся военными (то есть любые летающие объекты, по законодательству Мирового Сообщества), было запрещено. Но не зря «Буревестник» создавали в России. Он не нес вооружения, но определенные хитрости, позволяющие ему чувствовать уверенность даже против вооруженного врага, инженеры «Развития» предусмотрели. И все же на душе у всех причастных к переговорам со стороны «Развития» было неспокойно. А у Нины так и вовсе кошки скреблись – за брата она переживала даже больше, чем за себя.

С наступлением двадцать второго века стало окончательно ясно – человечество безвозвратно и непоправимо разделилось. Разделили его не религиозные войны, не национальные конфликты и не битвы за контроль над ресурсами. Ни одна из тех причин, что всегда служили топливом для непрекращающейся ненависти человека к человеку и братоубийственных войн. Природа распорядилась по-другому, устав от этого рукотворного безумия, и поделила свои создания – на биологическом уровне.

Несмотря на то, что большая часть человечества страдала от множества болезней, сотен разнообразных вирусов и других причин, делающих их жизнь без помощи врачей невыносимой и очень короткой, появились люди, имеющие практически идеальное здоровье. Эти люди прекрасно жили без лекарств, без врожденных заболеваний и генетических аномалий, не применяя к этому никаких усилий. Также эти люди отличались довольно высоким интеллектом, выше среднего.

Позже исследования показали – отличия были не только в феноменальном здоровье и высоком уровне интеллекта. Эти «новые» люди гораздо спокойнее переносили любые вмешательства в свой организм, были выносливее и легче адаптировались. Именно тогда началась эпоха биоинтерфейсов. Предтечи биоинтерфейсов, в виде разнообразных чипов и имплантов, вживляемых в человеческий мозг, появились уже давно, в первой половине двадцать первого века. Тогда они были несовершенны, не универсальны, выполняя крайне узкий круг задач, а главное – оставалась проблема отторжения инородного тела организмом. Та самая проблема, которая, к счастью или к сожалению, не давала людям бездумно лезть вглубь своего тела, чтобы изменить какие-то его функции. Технологии развивались, совершенствовались, но победить ее было вне сил науки. До того самого момента, когда бурным цветом расцвели исследования загадочной группы людей, игнорирующих болезни.

В 2139 году на конференции в Оттаве наконец было заявлено: человечество более не является единым биологическим видом. Новый биологический вид был назван с помпой – Homo Perfectus, что означало «Человек совершенный». На тот момент его популяция составляла менее пяти процентов от всего населения планеты. Тем не менее, очень многие известные и богатые семьи, как оказалось, уже принадлежали к этому новому виду. Ученые объяснили это тем, что эволюция не стояла на месте, а разделение базового вида – дело не нескольких дней, даже не нескольких столетий. Оно проходило уже давно, постепенно, Homo Perfectus становились здоровее, умнее, что, конечно же, помогало им добиваться больших успехов в жизни. И богатеть. Несмотря на некоторые исключения из этого правила, теория была весьма логичной.

К виду Homo Perfectus, как оказалось, принадлежали также многие правители развитых стран и их родственники. Спустя девять лет после признания нового биологического вида, в 2148 году, была собрана Глобальная мировая конференция лидеров государств, где лучшие умы человечества и члены правящих династий, относящихся к новому виду, подняли крайне важный вопрос: имеет ли смысл жить по-старому, когда человечество буквально вышло на новый виток эволюции? Хотя представители нового вида были умнее, образованнее и богаче, владели большими ресурсами, их все еще было мало. Придет время, и природа возьмет свое – все человечество будет представлено одним, совершенным видом, постепенно вытеснив старый, отживший свое. Но время это наступит ох как нескоро. По подсчетам ученых, процесс этот займет не менее четырех веков. Как жить роду людскому весь этот период, как справляться с вызовами?

К 2148 году множество стран уже потеряли свои исконные границы и привычные очертания, слившись в агломерации. Но это не мешало некоторым из них находиться в ожидании, все еще пытаясь улучить момент и вцепиться соседу в глотку. Поэтому было предложено пойти дальше – и отказаться от границ полностью. А власть передать в руки лучшим представителям человечества, конечно же, Homo Perfectus. Потому что только они смогут централизованно управлять миром так, чтобы сохранять шаткое равновесие, обеспечить уходом больных, едой – страждущих, а счастливой жизнью – всех остальных. Так было образовано ГМП, которое управляло не сотнями разрозненных кусков, населенных отдельными частицами человечества, а единым Мировым сообществом.

Но не все для нового мирового правительства было так гладко. Три агломерации, причем весьма крупные, формально поддержав создание ГМП, тем не менее отказались от возможности собственного исчезновения, оставив себе и границы, и органы местного самоуправления. Это были Дальневосточная агломерация, включающая в себя страны юго-восточной Азии, и Южно-Американская агломерация, в которую входили множество стран континента, в главе с Аргентиной и Бразилией. А также – Русская Федерация, родина Нины. Дело было еще в том, что в России, являющейся центром федеративного государства, присутствовала весьма странная аномалия. А именно – весьма большой процент живущих в ней Homo Perfectus не был ни космически богат, ни сильно знаменит. Обеспечен и успешен – да, но не вовлечен во властные или крупнейшие олигархические структуры, в отличие от большинства стран Европы и Северной Америки. И хотя правительство России поддержало ГМП, как и правительства других стран, против желания людей, не желающих терять свою собственную страну, они пойти не посмели.

Мир стал жить по-новому, под руководством новых представителей человечества. Биоинтерфейсы прочно вошли в жизни каждого гражданина планеты, от мала до велика (учитывая, что ставили их теперь детям с пятилетнего возраста). Они были модернизированы и адаптированы таким образом, чтобы иметь возможность установки любому представителю вида Homo Sapiens. Да, эти устройства были проще, чем их аналоги у более развитого вида, и несли ограниченный функционал, но по крайней мере были почти безопасны и назначение свое выполняли. Чип, внедренный в головной мозг, считывал все о своем носителе, а затем четко и конкретно выдавал ему информацию о том, что ему надо купить, какие услуги приобрести, чтобы получить желаемое – успех, популярность, спокойствие. Всему находился свой товар и все было товаром. Широко развилось почти бесплатное медицинское обеспечение во всем мире. Получая через биоинтерфейсы сведения о недомоганиях и проблемах со здоровьем каждого из индивидуумов, специальные аптечные сети выписывали набор из лекарств, который надо было неукоснительно принимать для поддержания своего самочувствия. Стоимость этих лекарств, оплачиваемых из казны Мирового сообщества, уже была заложена в налоги, которыми облагались все граждане.

Но не это было главное. Помимо снабжения лекарствами, помимо рекомендации по потреблению и прочих крайне важных для любого человека функций, главной возможностью биоинтерфейса было обеспечение достойного отдыха трудящимся. Это было революционное новшество. Больше не надо было тратить ни время, ни деньги, ни силы на свой досуг и разнообразные развлечения. Путешествия, поездки остались привилегией рабочих командировок. Больше не тратилось ни грамма ценного ископаемого топлива, не требовались множество рейсов поездов и самолетов. А люди больше не испытывали стресса от длительного пути или нудного ожидания. Все делалось через биоинтерфейс.

Потому что он позволял проецировать в мозг осязаемые изображения, почти не отличимые от реального опыта, но полностью контролируемые. Развитая индустрия виртуальной реальности, начинавшаяся с компьютерных игр и расцветшая во второй половине двадцать первого века с приходом «живого кино», была на корню убита этими возможностями. Несколько фирм, специализирующихся на подобном оборудовании, были признаны банкротами в течение всего лишь нескольких лет. Зато компании, приближенные к ГМП, чувствовали себя замечательно. Желающим поставлялись любые приключения, любые эмоции и пожелания. Ненатуральность этих ощущений с лихвой компенсировалась их доступностью и разнообразием. А для того, что нельзя было достать по официальным каналам, очень скоро появился «черный рынок», где можно было раздобыть совершенно все. Главным условием было честно и ответственно трудиться на благо общества, тогда твой биоинтерфейс регистрировал сей факт в системе, дающей доступ к развлекательным функциям.

Биоинтерфейсы Homo Perfectus были более сложные и продвинутые, позволяющие заниматься научной разработкой и исследованиями, а также дающие доступ к еще некоторым функциям. Но все эти технологии находились под контролем ГМП. Не всем это приходилось по вкусу, особенно в трех агломерациях, имевших формально собственные власти. Фактически же ГМП контролировало все. В том числе и местечковое руководство, которое имело независимость только на бумаге, а фактически не принимало ни одного важного решения без указки свыше.

Россия была исключением из системы, выстраиваемой мировым правительством. Слишком много людей нового вида в ней не занимало места в правящей верхушке, и слишком много Homo Sapiens оставались на руководящих местах. После образования единого Мирового сообщества, согласно договору, эти места должны были достаться представителям Homo Perfectus, и это послужило камнем преткновения. Во властные структуры пришло слишком много людей с иным образом мышления, и люди эти стали задавать неудобные вопросы.

Появилась теория, что те, кто сейчас входит в состав мирового правительства, изначально планировали разделение людей по биологическому признаку и готовили для него почву. Цель была проста – подчинение большинства их прихотям. Ведь даже проверить было невозможно, действительно ли все правящие династии принадлежат к новому биологическому виду, – обществу подали эту информацию как данность, не подкрепив ничем, кроме заявления мировых лидеров и некоторых ученых. Теорию эту, указывающую, что человечество является жертвой манипуляций горстки людей, пытались приравнять к надуманным и ничем не обоснованным «теориям заговора», а людей, которые размышляли над данным вопросом, – к статусу недалеких и сумасшедших. Но начало было положено, фитиль подожжен. А то, что почти все, кто придерживался такого мнения, являлись Homo Perfectus, еще больше усугубляло ситуацию.

Так появилась партия «Развитие». Была она по большей части создана именно теми людьми, которые попали в органы власти из-за своей причастности к новому виду. «Развитие» декларировало идею взаимодействия с ГМП по всем вопросам мирового управления, но полный контроль внутренней власти над территорией Русской Федерации. В открытую против Мирового правительства партия не выступала и идей о нечестной игре со стороны власть имущих во всеуслышание не декларировала, но все ее члены прекрасно понимали, откуда ветер дует.

В 2175 году были рассекречены работы по созданию препарата, который на клеточном уровне возвращал организм в состояние молодости. Назывался он эстравидум. Как оказалось, работы по созданию подобного лекарства велись уже давно, потому что человечество никогда не уставало грезить мыслями о бессмертии, но прорыв произошел только сейчас. Причиной этому стала улучшенная биология «человека совершенного». Представители нового вида, хотя иногда и испытывали проблемы при приеме эстравидума, тем не менее переносили инъекцию без существенных проблем; организм их легко адаптировался. Те же, кому не повезло с эволюцией, могли лишь завидовать. Для них инъекция препарата была сродни игре в русскую рулетку: пережить ее и обрести молодость были способны не более десяти процентов «людей разумных». Еще порядка двадцати процентов рисковало получить серьезные побочки, которые перевешивали сам эффект от препарата, превращая жизнь подопытного в настоящую пытку. Остальных семьдесят процентов старого человечества ждал неизбежный летальный исход в течение трех суток.

Эстравидум чуть было не привел к глобальным волнениям и очередной мировой войне, вызвав раскол в обществе: многие люди решили, что таким образом «новые» хотят еще больше отдалиться от них, становясь бессмертными и возвышая свой вид еще больше в ущерб остальным. Стоило огромного труда подавить эту волну общественного гнева. Было создано множество комиссий, включающих в себя представителей из разных слоев общества, подключено все научное сообщество, и даже деятели культуры не остались в стороне. Было установлено: эстравидум требует доработки и не может применяться в таком виде. Волнения поутихли, но все человечество находилось в напряженном ожидании.

В 2186 году наконец была создана окончательная формула препарата. После его инъекции биологический возраст человека возвращался к двадцати трем годам и «застывал» на этой планке, предположительно, на двести лет. К сожалению, проблема эстравидума не была решена полностью: его инъекция все так же представляла смертельную угрозу, хотя и составляла она «всего» сорок процентов против семидесяти в прошлом. Но были и хорошие новости: за это время был разработан комплекс врачебных мер, которые могли поднять вероятность успешного исхода приема препарата для обычного человека до восьмидесяти процентов. С такой вероятностью пойти на риск ради обретения вечной молодости были готовы очень многие. Но, как всегда, было «но»: такие медицинские мероприятия были крайне затратны. А так как медицина для всех граждан мира уже давно оплачивалась из фондов мирового правительства, был только один выход: усердно, в поте лица трудиться, быть лучше и терпеливее других. Тогда избранные могли заработать свой шанс.

А чтобы волнения среди масс не повторялись, был принят еще один шаг: представители нового вида, которые совершенно спокойно переносили инъекцию, теперь могли получить ее только за особые заслуги. Теперь простая принадлежность к Homo Perfectus еще не гарантировала вечную молодость, ее надо было заслужить.

Нина Горчакова, ученый с мировым именем, одна из главных разработчиков систем искусственного интеллекта в России, удостоилась такого права в сорок семь лет. И это был отличный результат. Были отдельные выдающиеся личности, которые прошли процедуру омоложения еще до сорока лет, но считалось, что стоило стремиться получить право на эстравидум хотя бы к шестидесяти. А вот ее родной брат Алексей, будучи на три года моложе, еще оставался от этого очень далек.

Нина не только была членом «Развития», но и принадлежала к фракции так называемых «деволюционеров», которые считали, что кланы, вплотную приложившие руку к созданию Глобального мирового правительства, не просто стремятся к контролю над «низшими» для процветания «высших» (вернее, избранных из них). Они напрямую приложили руку к разделению человечества. Эволюция шла равномерно для всех, не деля на бедных и богатых, черных и белых, русских и американцев. Но всеобщий скачок на более высокую ступень развития был бы губителен для тех, кто занимал в человеческом обществе вершину «пищевой цепочки», лишив их основного элемента контроля – человеческой слабости и глупости. Поэтому ими были предприняты шаги для «деволюции», то есть целенаправленного прекращения эволюции широких масс, наоборот, усиливая их слабые стороны. Это объясняло, почему здоровье современных Homo Sapiens было существенно хуже, чем у их предков лет двести назад; а также тот факт, почему именно в России, наименее подверженной влиянию глобальных кланов, представителей нового биологического вида, внезапно, оказалось больше, чем в других частях мира. Но данная теория делала слишком острые, опасные выводы, которых многие просто сторонились, поэтому «деволюционеров» было не так много, главных постов в «Развитии» они не занимали.

Время шло, а аппетиты ГМП ни капли не уменьшались. Им нужно было все: деньги, природные ресурсы, преданность и человеческие души. Русские неофициально называли мировое правительство «Сектой», намекая на то, что способы работы у них весьма схожи. Также под видом насаждения блага и стремления к общей цели, поощряя избранных и давая надежду остальным, ГМП двигалось к мировому тоталитарному контролю. Контролю над жизнями всех, независимо от их строя, класса и биологического вида.

В парламенте Русской Федерации разгорелись нешуточные баталии. Подконтрольные ГМП фракции, настаивающие на большей интеграции, столкнулись в полемике с «Развитием», которая, наоборот, ратовала за полное обретение самостоятельности. Объективно существенных аргументов за полную интеграцию не было. Россия и страны агломерации обладали достаточными ресурсами и технологическим багажом для существования, даже будучи отделены от всего остального мира. А первоначальный аргумент, повлекший за собой создание ГМП, о более мудром и качественном управлении со стороны нового биологического вида канул в лету. Ведь во всех управляющих структурах всех стран мира были теперь только Homo Perfectus.

Окончательно вопрос самоуправления должен был быть решен во время встречи руководства Русской Федерации с представителями ГМП. Эту встречу все в «Развитии» ждали с нетерпением, и наконец ее час пришел. Две огромные летающие платформы, предназначенные именно для таких событий, встретились высоко в небе. Ничто не могло им помешать и представлять угрозу. Но, на всякий случай, несколько десятков представителей «Развития» сидели сейчас внизу, в типовых сорокаэтажных башнях, и ждали. Они должны были быть свидетелями, документировать события и, в случае угрозы, сразу распространить информацию, чтобы ее не могли сокрыть. Их сопартийцы обеспечат трансляцию происходящего на борту, несанкционированную, конечно, но перестраховка не была лишней. Уж слишком просто ГМП согласилось на эту встречу.

Нина, бывшая мозговым центром наземной группы, с мощнейшим искусственным интеллектом, спрятанным в женском ридикюле, сидела и очень старалась сохранять спокойствие. Допив сок, она осторожно поставила чашку на пластиковый стол. Момент истины, к которому они все шли несколько последних недель, наступал прямо сейчас.

Глава 3

– Джордж, мы готовы?

– Мы готовы к приему информации. В настоящий момент контролирую сеть из тридцати восьми узлов в радиусе километра. Режим записи по готовности активирован.

Нина инстинктивно крепко сжала свою желтую сумочку, прижав ее к бедру. Руки ее тряслись, и, чтобы не показывать волнения, девушка убрала их под стол, с задумчивым видом рассматривая фотографии на стене зала. Как только поступит сигнал о начале трансляции с «Буревестника», четыре десятка портативных компьютеров включатся в режим записи и сохранят всю полученную оттуда информацию, являясь свидетелями происходящего. В принципе, каждый из этих компьютеров обладал собственным искусственным интеллектом, но управление было передано Джорджу, как наиболее мощному и безопасному.

Хотя, по ее прикидкам, трансляция уже должна была начаться. Сердце ее билось в бешеном ритме. Что-то было не так. Будь тут андроид службы безопасности, он бы сразу вычислил человека с аномальными биологическими показателями. Но, к счастью, такие андроиды прибывали на место по вызову, в обычной спокойной обстановке вероятность встретить такого была близка к нулю. Джорджу она доверяла полностью, дело было не в нем, а значит – встреча между экипажами «Буревестника» и «Урана» задерживалась. Она ни на что не могла повлиять, находясь так далеко. В самом начале разработки этой операции было высказано предложение попытаться «хакнуть» системы «Урана» силами оперативников на земле, но его отмели в силу малой вероятности успеха. В лучшем случае это было бы пустое разбазаривание ресурсов и времени; в худшем – на «Уране» бы засекли попытку взлома, закономерно посчитав ее актом агрессии. Так что оставалось только сидеть и ждать.

Хотя встреча представителей Русской Федерации с ГМП и не была секретной, складывалось ощущение, что людям, находящимся в зале, о ней совершенно неизвестно. Или она просто не интересна. Может быть, они просто притворялись, как Нина, но вряд ли. Большинству «человеков» и правда дел не было до этих переговоров. С того самого момента, как было объявлено о возможности получения эстравидума представителями Homo Sapiens, жизненные приоритеты большей части человечества существенно изменились. Если до этого люди гнались за деньгами, славой и властью, то сейчас приоритеты поменялись на стремление к возможности бессмертия. Ведь зачем деньги, власть и слава, если через тридцать лет ты исчезнешь, сотрёшься из мира, а твой сосед или друг, или недруг – будет жить дальше, в новом молодом теле? Когда-то люди могли пойти на преступления из-за денег. Заставить замолчать свою совесть, честь и мораль – ради успеха. Но сейчас те времена остались в далеком прошлом. Деньги и известность, заработанные для себя любимого, а не для выполнения задач, поставленных Мировым правительством, к бессмертию ровно никак не приближали. Сейчас не все, но большинство людей старого вида старательно трудились, выполняя все задачи и прихоти своих покровителей из ГМП, часто жертвуя семьей, детьми, личной жизнью, мечтами и интересами ради возможности пройти комплекс процедур и заполучить желаемую инъекцию. А вот после уже можно и пожить. Ничто другое их не интересовало.

– Запись пошла, – отрапортовал Джордж. И тут же, наложившись на его речь, в голове раздался голос Алексея. Не просто голос, а крик.

– Нина, всех взломали! – кричал брат. Это был их личный шифрованный канал, а не трансляция, которую должны были обрабатывать ИИ. – Всех взяли под контроль, кто на стандартной прошивке! «Небьюлу» не смогли, сейчас ведем отстыковку, контуры…

На этом его голос утих.

– Леша, что случилось? – закричала девушка. Это был крик по цифровой связи, беззвучный, но если кто-то смотрел на нее в это время, то понял бы, что происходит нечто странное – лицо ее исказилось, все эмоции вылились наружу. Ожидание, напряжение и страх.

Сообщение от брата прервалось и не возобновлялось, обратной связи тоже не было, и Нина не знала, услышал ли он вообще ее крик. Было ясно, что случилось что-то страшное. А Джордж и остальные ИИ вели запись трансляции, только трансляции чего?

– Джордж, что происходит? – спросила Нина через биоинтерфейс. – Леша вышел на связь и исчез. Там что-то произошло!

– Трансляция в норме, – ответил Джордж, – идет подписание соглашения. Дай мне доступ, разберусь.

Нина открыла ему доступ к своему внутреннему каналу связи и сохраненной в биоинтерфейсе информации. Это было то, чего никогда и ни за что нельзя было делать в любой незнакомой информационной среде. Джордж был исключением, но и ему создательница до сего момента не давала настолько полных прав. Сейчас он мог без ограничений считывать информацию из биоинтерфейса и работать с ней.

– Плохо дело, – только и сказал он через несколько секунд. Все эмоции, испытываемые искусственным интеллектом, были эмуляцией разного уровня сложности. Но у Джорджа, несмотря на его строго логичное поведение и четкий в формулировках язык, они почти не отличались от человеческих.

– Анализ, подробно, – потребовала девушка.

– С вероятностью более девяноста процентов в структуре орбитального шаттла «Уран» имеется мощный электромагнитный программатор, о котором у нас не было информации. Это устройство может дать прямой доступ к управлению всеми людьми, находящимися на его борту, – отчитался ИМ-22. – Исключая обладателей нелегальной прошивки, по структуре отличной от стандартной. Вероятен сценарий, по которому все члены делегации, ступившие на борт «Урана» и имеющие официальную прошивку биоинтерфейса, попали под недружественный контроль.

– Но как такое вообще возможно? – изумилась Нина. – У всех членов делегации биоинтерфейс с целевым доступом. Никто не может подключиться к нему в обход желания владельца, это проверено. Я сама лично проверяла. Даже если среди них есть предатели, давшие доступ, то не все же!

– Имеется в виду прямой доступ к чипу биоинтерфейса, – ответил Джордж, – в обход каналов связи и передачи данных. Они создали такое устройство. Привожу аналогию: можно войти в комнату через дверь, а можно пробить дыру в стене. Программатор был настроен на структуру официальной прошивки. Поэтому все люди, прошитые «Небьюлой», избежали прямого доступа и контроля.

«Небьюла» была «кастомной» нелегальной прошивкой биоинтерфейса, созданной аргентинским коллегой Нины Даниэлем Рохо. Вообще-то такие вещи были запрещены, вплоть до уголовного преследования. Официальная позиция состояла в том, что эксперименты с прошивками были опасны для носителя, вызывая необратимые повреждения головного мозга. В реальности вред могло нанести лишь нештатное использование биоинтерфейса. Сама по себе прошивка могла вызвать его «глюки» и даже полный отказ, но единственным последствием этого было бы отсутствие привычного взаимодействия с окружением. Через стандартную прошивку можно было считывать поведенческие особенности владельца, использовать ее для слежки и получения информации. Именно поэтому некоторые люди, рискуя попасть под суд, увлекались «кастомными» прошивками. Все эти проблемы, характерные для Homo Sapiens, были не так выражены для нового вида. Их биоинтерфейсы были мощнее, универсальнее, а официальная прошивка не допускала подключения без разрешения владельца. И все же опасения оставались. Деволюционеры (а Даниэль Рохо был из их числа) прекрасно понимали, что такое недокументированные возможности и для чего они нужны, поэтому среди них использование неофициальных прошивок биоинтерфейса было привычным делом.

«Небьюла», в отличие от официальной прошивки, позволяла менять свой «личностный отпечаток», то есть сохранять анонимность при входе в общедоступные базы. Плюс она имела повышенный уровень безопасности и секретности, работая по протоколам, отличным от стандартных. Каналы связи с этой прошивкой работали стабильнее, а несанкционированных подключений не могло быть в принципе. Именно поэтому Нина перешла на нее почти без раздумий. Теперь в обучение Джорджа, перестроенного на общение через «Небьюлу», никто не мог вмешаться. С другой стороны, были возможны трудности с подключением к некоторым устройствам и системам. Все-таки неофициальные прошивки по понятным причинам не могли проходить всеобъемлющее тестирование. А это, помимо очевидного неудобства, еще и серьезная вероятность быть раскрытым. Поэтому далеко не все члены «Развития», особенно те, кто все время находился на виду, спешили перейти на «Небьюлу».

– Отмена трансляции! – сообщил Джордж, его голос звучал в голове хозяйки с тревожной, пугающей интонацией. – Трансляция прервана по аварийному выходу!

И тут с небес раздался гром. Вернее, похожий на гром рокот, далекий, но странный и угрожающий. Нина вскочила и бросилась к окну. За окном ничто не указывало на причину этого звука, обычный день – если не смотреть прямо наверх. Потому что прямо в центре небесного купола расползалась багряно-красная опухоль, обрамленная тенью дымной окантовки. И расползалась очень быстро, глотая и заслоняя собой ослепительный солнечный диск. Продолжался гром, хотя – скорее треск, хлопки, далекие, но отчетливые. А небо все больше затягивали тучи темно-серого дыма, в которых отражалось пламя.

– Да что происходит? – срывающимся голосом закричала Нина – реально закричала, привлекая к себе внимание окружающих. Но и хлопки, и странное потемнение неба могли наблюдать уже все присутствующие. Люди, кто-то со сдержанным удивлением, а кто-то с ужасом, также стали выглядывать в окна.

– Предположу, что «Буревестник» серьезно поврежден, возможно, уничтожен, а то, что мы наблюдаем, – последствия этого шага, – ответил Джордж.

– Там же Леша!– кричала Нина, уже беззвучно, только Джорджу. – А что с «Ураном»? Анализ, подробно!

Искусственный интеллект замолчал на некоторое время, обрабатывая информацию и строя вероятностные связи. Нина, прислонившись спиной к стене, сползла вниз и застыла на корточках, обхватив голову руками. Никто не обратил на нее внимания – взгляды присутствующих были поглощены происходившим в воздухе над ними. Да, они готовились к тому, что может случиться что угодно, провокация или конфликт, вплоть до вооруженного столкновения. Поэтому пошли преимущественно мужчины, многие из них имели опыт работы в армейских или силовых структурах, как Алексей. Но предполагать – одно, а попасть в кошмар – совсем другое. И если кто-то был психологически готов к таком исходу, то явно не Нина. Она не хотела думать об этом до последнего и даже верить в происходящее сейчас.

– Даю подробный анализ происходящего на основании наиболее вероятного предположения, совпадение составит не менее восьмидесяти процентов, – наконец заговорил ИМ-22, прервав свое недолгое молчание. – В ходе принятой мной трансляции был подписан договор между правительством Русской Федерации и ГМП, по которому автономное управление навсегда прекращает свое существование. Судя по всему, договор был подписан путем взлома биоинтерфейсов и взятия под контроль всех или большинства представителей нашей делегации. Девять человек из нее имели прошивку «Небьюла», защищенную от прямого доступа, поэтому смогли оказать сопротивление. Эти девять человек, не имея возможности повлиять на коллег, взятых под контроль, попытались покинуть «Уран», произведя отстыковку от него «Буревестника». Представители ГМП не могли допустить их бегства и утечки информации, поэтому «Буревестник» был выведен из строя, точнее – уничтожен. Системы защиты не были активированы, так как экипаж тоже был взят под контроль. Скорее всего, в ближайшее время последуют следующие заявления со стороны ГМП: будет сообщено о критичной ошибке в двигателях (предположительно) «Буревестника», из-за чего он вышел из строя. Большая часть представителей делегации Русской Федерации были спасены, успев перебраться на борт «Урана». Девять человек экипажа «Буревестника» героически погибли, пытаясь предотвратить катастрофу и спасти положение. Соглашение об утере автономного статуса на этом фоне было подписано единогласно, так как стало очевидным технологическое отставание от Мирового сообщества, повлекшее за собой данную катастрофу. ГМП будет следовать главному правилу своей официальной риторики: поворачивать любую ситуацию в выгодном для них свете.

– Ты хочешь сказать, что Леша погиб? – произнесла Нина шепотом. Скрытность ее уже не заботила. Всем вокруг было не до нее, а Джордж прекрасно понимал не только обращения через канал связи, но и звуковую речь. – Уверен?

– Я бы хотел ошибаться, – ответил он, – но вероятность того, что Алексей выжил, составляет не более пяти процентов. Девяносто пять процентов вероятности того, что он и остальные делегаты с прошивкой «Небьюла» погибли, это очень близко к полной уверенности.

«Человеки» галдели, столпившись у окон, обсуждая странное зрелище. Им не было дела до Нины, а ей уже не было никакого дела до них. Многие, увидев происходящее, уже бежали к месту своей работы в этой же башне.

– В записи трансляции есть что-то еще? – тихо спросила девушка. – Что-то, что мы сможем всем предъявить? Нестыковки? Признаки контроля?

– Тут требуется расширенный аудиовизуальный анализ, к которому данный носитель не приспособлен, – сообщил Джордж. Портативный компьютер, в который он был загружен на данный момент, имел мощные модули связи и серьезный декодер, но на этом все. Специального аналитического блока в его составе не было.

– Надо выбираться, – сказала Нина. – Дальше мы проанализируем все записи, все данные, все, что осталось. Мы еще живы и можем бороться, будем бороться.

Как будто в ответ на ее слова, за окном пролетело сверху вниз человеческое тело. А затем еще одно. Одновременно заморгал свет. Немногочисленные оставшиеся в зале люди завопили и кинулись к выходу. Только Нина осталась, внимательно рассматривая краснеющие, уже закрытые дымом небеса и силясь понять, что происходит. Ей нужны были ответы и информация. Чтобы все было не зря. Чтобы Леша… Она очень хотела верить в то, что он жив. Противоборство отчаянной, слепой веры и логики в ее голове только мешало сосредоточиться.

Еще один человек полетел вниз, безжизненно трепыхаясь на ветру. На сей раз Нина рассмотрела его внимательнее и почти с облегчением выдохнула. Это был андроид. Наверное, и предыдущие падающие тела принадлежали андроидам. Такие использовались везде как обслуживающий персонал, ремонтники или охрана начального уровня. И в «Башне Кольцова». Но не на «Буревестнике». Значит, андроиды были не с шаттла? Девушка пригляделась. Из окон соседних зданий один за другим выпрыгивали андроиды. Вот оно что! Тут же еще один пронесся прямо у нее перед глазами. Этот дождь из синтетических тел на фоне багровеющего задымленного неба выглядел совершенно сюрреалистично. Странно. Страшно. Свет в зале заморгал и погас окончательно, что добавило нереальности происходящему.

– Джордж, что происходит?– спросила Нина.

– Все системы башни взломаны, – ответил тот. – Полагаю, что не только этой башни. Вероятно, постаралось ГМП. Наша трансляция все же не осталась без внимания, они пытаются локализовать ущерб. Тебе надо спасаться, ищу варианты.

– Но что с андроидами?!

– Это вирус, – ответил Джордж. – Системы связи башни заблокированы, энергообеспечение отключено. Информацию не получится передать, но можно вынести физически, с этим могут помочь андроиды. Они автономны до ночной подзарядки, а в их прошивку встроена защита против взлома. Их не отключить и не взломать. Поэтому в систему был внесен вирус. Вирус заставляет их самоуничтожаться.

– Они готовились! – прорычала Нина. – Они сделали вирус, оборудовали «Уран» программатором, они знали, на что шли! Надо выбираться, Джордж.

– Ищу варианты. Энергообеспечение башни отключено. Вирус не распространяется молниеносно, поэтому есть вероятность найти незараженный объект и выбраться с его помощью.

– Но как? Как ты его взломаешь?

– Я не буду совершать взлом. Находясь на близком расстоянии, я могу с помощью «Небьюлы» полностью переписать себя в память андроида, не получающего других команд. А сейчас, после отключения энергии, команды не получает ни один из них. Жди.

Джордж замолчал, начав поиск их пути отхода, и в зале повисла полная тишина. Люди уже давно его покинули, все, что питалось электроэнергией, отключилось. Грохот в небе тоже уже давно прекратился. И в этой тишине с верхних этажей здания продолжали падать андроиды. Нина вдруг почувствовала себя страшно одинокой, брошенной в этом пустом зале. Как будто привычный мир кончился, распадаясь вокруг нее фантасмагорией осколков, и она осталась одна посреди всего этого безумного представления. Если виновники этого действа рассчитывали на некий психологический эффект, то своего они добились с лихвой.

– Джордж, статус! – закричала Нина, не столько для того, чтобы поторопить ИИ, а чтобы наконец развеять это нереальную тишину вокруг.

– Веду поиск, проверяю на заражение. Четверо ближайших объектов – заражены. Жди и не паникуй, веду дальнейший поиск, – голос Джорджа был спокоен и сосредоточен, как и всегда. Нина знала, что он тоже испытывает почти человеческие эмоции, ведь она создала его таким. И сейчас он почти как человек встревожен, напряжен и рассержен. Но, во-первых, его эмоции не влияют на аналитические способности. Во-вторых, внутренние протоколы Джорджа обязывают во всех тяжелых ситуациях говорить спокойным, уверенным голосом, что он и делал.

В зал вошел сервисный андроид. И хотя сейчас Нина опасалась всего и была готова к худшему, человекообразная машина не обратила на нее никакого внимания, а бросилась к окну, разбив стекло, и присоединилась в полете к своим собратьям. Очень скоро в здании не останется ни одного андроида. В мертвом, отключенном от связи и энергии здании.

– Нашел незараженный объект, веду загрузку, – наконец нарушил Джордж свое молчание. – Он на два этажа ниже. Загрузка будет длиться около минуты, за это время тебе придется спуститься вниз.

Девушка быстрым шагом вышла из зала и направилась к лестнице. Коридор был совершенно пуст и безмолвен. А ведь недавно это здание еще было полно людьми. Куда они делись – Нина не думала, времени уже не было. Она спустилась на два этажа ниже по пустой лестнице в очередной безлюдный вестибюль. И где искать этого андроида? Если Джордж прямо сейчас перегружается в его память, то ответить он не сможет. Надо подождать. Нина дернула одну из дверей – закрыто. Дернула вторую – абсолютно пустой кабинет, который явно покидали в спешке. За третьей дверью был такой же зал, как двумя этажами выше, а в дальнем его конце стоял, прислонившись к стене, сервисный андроид. Девушка застыла в дверях, смотря на него и ожидая хоть какой-то реакции. Хотя бы прыжка в окно. Она не знала, та ли это машина, которую выбрал Джордж. Но уже через секунду андроид развернул к ней свое лицо манекена.

– Нина, это я, подойди сюда.

Нина подошла к нему почти вплотную, и андроид развел руки в стороны, словно приглашая ее в свои объятия.

– Мне надо будет крепко захватить тебя, – сообщил Джордж, – выбираться будем через окно. Сейчас это не вызовет подозрений. Дальше я смогу прошагать по энергоуровням поддержки. Обычный сервисный К-4.7 на это не рассчитан, но тут дело в прошивке, двигатель скольжения ставится во все модели. У меня должно получиться.

Энергоуровни поддержки были магнитными полями, которые в несколько ярусов (точнее – в четыре) стелились по всему городу, помогая двигаться личному транспорту жителей. Когда-то давно для создания летучего транспорта пытались использовать и электрические, и даже реактивные двигатели, но все это было малоэффективно и очень дорого. Пока технологии не развились до создания двигателя скольжения. Это был недорогой малогабаритный прибор, который мог «цепляться» за специально созданное магнитное поле и перемещаться по его площади. Раскидать по городским зданиям две-три сотни генераторов магнитного поля не составляло труда. Так человечество получило дешевый и удобный городской транспорт, без пробок и экологических проблем.

– А какие у нас варианты? – спросила Нина.

– Либо этот, либо прорываться через главный выход, – ответил андроид. – Но второй вариант я не имею возможности просчитать и не знаю, что ожидает внизу.

– Ну что же, тогда я согласна на окно, – вздохнула девушка.

И она осторожно обняла корпус андроида. А тот подхватил ее подмышки и поднял в воздух, аккуратно прижимая к себе.

– Ничего не бойся, – сказал Джордж. А затем, сделав несколько шагов спиной к окну, совершил резкий рывок и ударился в него плечом, разбивая стекло вдребезги. Андроид вылетел из здания, а девушка, прикрытая его спиной, при этом совсем не пострадала.

Недолгое, но пугающее падение сменилось толчком – ноги андроида погрузились в магнитное поле, которое затормозило и удержало его. Джордж был прав – он смог активировать двигатель скольжения машины. Дальше он уже бежал по воздуху, как по земле, прижимая к груди свою ношу. Затем сделал еще один прыжок на более низкий ярус энергоуровня, пролетев полтора десятка метров, и продолжил свой бег. Бег среди падающих тел своих собратьев. Было в этом что-то пугающе-притягательное, как в картине безумного гения.

Они уже достаточно сильно отдалились от «Башни Кольцова» и даже выбежали за воображаемую границу, объединяющую множество безликих высотных строений в один монументальный комплекс. Заметил ли их враг, предпринял ли он какие-то действия – было неясно, но никаких видимых следов погони за ними не наблюдалось. Может быть, их вправду оставили в покое. А может, противник вел настолько хитрую и продуманную партию, что знал все ходы наперед. Расслабляться было нельзя в любом случае.

Через несколько километров Джордж спрыгнул с последнего, самого нижнего энергоуровня поддержки на тротуар и поставил девушку на землю.

– Надо принять решение, куда мы направляемся, – сообщил он, – задачу эвакуации с места наблюдения считаю условно выполненной.

– Нам нужно проанализировать все данные, – сказала Нина. – Это главное. И скрываться. Скрыться так, чтобы даже самые близкие друзья не нашли. Теперь у нас нет права на риск. Есть предложения?

– С первым пунктом проблем не возникнет, – ответил андроид, который на данный момент являлся вместилищем для ИМ-22, – есть множество вариантов использования для этого широко распространенной аппаратуры. В первую очередь мы должны определить пункт назначения, где сможем достаточно хорошо спрятаться. Из доступных вариантов: лаборатории «Развития», переезд в другой крупный мегаполис или скрываться у всех на виду. Под последним я подразумеваю, что мы не имеем информации, знает ли ГМП о твоей роли. Если нет, то самый правильный вариант – не скрываться, а продолжать жить своей жизнью, занимаясь подпольной деятельностью.

– К сожалению, именно что не имеем. Придется отталкиваться от худшей вероятности. К тому же, в команде «Буревестника» был мой брат… – произнесла Нина, выталкивая из себя слова как ком из пересохшего горла.

– Согласен, – подтвердил Джордж. – Вариант скрываться в тайных лабораториях я тоже отметаю. Попав под контроль, твои товарищи могли выдать их местонахождение, а также другую ценную информацию. Всю известную им ценную информацию. И это накладывает на наши действия очень серьезные ограничения. Остается вариант переезда. Главное – сделать это незаметно, что в нынешней ситуации тяжело, но реально. Процесс интеграции на новом месте – тяжело, но реально. Найти оборудование для анализа данных – аналогично.

– Сейчас для нас все – тяжело, – сказала девушка. – Ты прав, единственный реальный вариант – бежать подальше, раствориться в мегаполисе и надеяться, что анализ данных принесет результат.

– Как крайний вариант, можно вспомнить о проекте «Капсула», – добавил Джордж.

– Ты, наверное, шутишь, – горько усмехнулась Нина, – причем тут «Капсула»?

– Это надежный способ скрыться. Самый надежный, – отвечал Джордж, – но полностью отменяющий твое влияние на дальнейшую ситуацию. Кроме того, оба автора «Капсулы» погибли на «Буревестнике». В лучшем случае про него скоро забудут. В худшем – он достанется врагам.

Нина задумалась. Никогда и ни за что она не подумала бы в этой ситуации о «Капсуле». Но, посмотрев правде в глаза, – у нее почти не было вариантов изменить ход событий и переломить ситуацию. Да что там, даже просто выжить.

– Джордж, ты умница, – сказала она, – проект «Капсула» – единственный вариант, позволяющий мне изменить события. И отомстить.

– Я не склонен к данной категоричности, – ответил Джордж. – Однако вероятность изменить события в позитивном ключе у двух обсуждаемых вариантов почти одинакова. Разницы в выборе нет. Единственная проблема состоит в том, что мы не сможем переместиться слишком далеко. Потому что иначе ты не будешь в состоянии объяснить происхождение портативного компьютера, или другого устройства, являющегося моим носителем. А без моего участия вероятность успеха стремится к нулю.

– А вот за это не беспокойся, – сказала Нина, и на лице ее впервые за этот день отразилась уверенность в произнесенных словах. – У меня есть отличный план.

Глава 4

– Джордж, а ты работу делать будешь? – крикнула Оля своему питомцу. – Работа, как известно, не волк, в лесу мы ее вряд ли найдем, а кушать мне надо, в отличие от тебя.

Рыжий котяра в это время сидел перед телевизором и с заинтересованным видом просматривал какую-то научно-популярную передачу, в которой рассказывали о современных археологических находках и их влиянии на понимание исторических фактов. Какие-то таблички, исписанные непонятными символами, статуэтки из глины, на взгляд Оли весьма стремные, и много болтовни от нескольких мужчин, почти лысых (профдеформация археологов?), о том, как много они значат и как их трактовать.

– Уже иду, – ответил Джордж, – глупо упускать моменты для получения новой информации и расширять границы знаний. Неизвестно, что нам пригодится в будущем. Хотя многие выводы, которые делают эти люди, – спорны или логически неверны. Их самих слушать необязательно.

Он встал, потянулся и выгнул спину, а затем прошествовал к Олиному ноутбуку. Весьма ловко и бесцеремонно приподняв полуопущенный экран своей лапой, кот уставился в монитор, несколько секунд внимательно изучая написанное на экране.

– Я там все уже включила и доступ открыла, можешь приступать, – сказала Оля.

– Да, я вижу, – ответил Джордж, после чего лег рядом с компьютером, опустив свою усатую морду на край клавиатуры, и прикрыл глаза. И более ничего. На экране ничего не менялось, а кот, складывалось такое ощущение, просто задремал.

Оля, посмотрев на него, улыбнулась, а затем опять погрузилась в свои мысли. Надо было менять их стратегию действий в очередной раз, потому что ничего полезного за последние пару лет добиться не получилось. Совершенно ничего. И пусть время в запасе еще было, но восприятие спокойно могло увлечь ее в ловушку разума: когда на слишком большом отрезке, проделывая путь от его начала к концу, ты знаешь, что идти еще долго, очень долго. Сознание этого долгого пути со временем настолько становится стереотипом твоего поведения, что, уже приближаясь к концу, ты к этому не готов. Тебе кажется, что путь так же должен продолжаться и продолжаться, как всегда; но путь закончен и впереди обрыв.

Надо было опять попытаться сотрудничать с силовыми структурами, с полицией, с ФСБ. У них больше каналов получения информации, да и возможностей у их сотрудника несоизмеримо больше, чем у обычного фрилансера. Только как это сделать, наладить такой контакт? Надо было думать и просчитывать, вместе с Джорджем. Оля вздохнула. Нужен именно контакт, деловая и взаимовыгодная связь, потому что работать в полиции (тогда она еще была милицией) она пробовала, целых десять лет, использовав сразу две свои личности, но из этого не вышло никакого толка. Наивно было ожидать, что работа внутри структуры, причем не на высших должностях (а как получить высшую должность в силовом ведомстве совсем юной девушке?), принесет ей какие-то значимые результаты и снабдит необходимой информацией. Работать в милиции приходилось над текущими делами, и это были даже не какие-то дела государственной важности и большой секретности, а, как правило, банальная бытовуха. А также мелкие кражи, хулиганство и разбой. Абсолютно никакой полезной информации таким образом получить было нельзя. И что бы она ни делала, иначе не получалось. Нельзя было выбирать, чем заниматься, для чего заниматься, какие цели преследовать и какую информацию получать, являясь банальным винтиком внутри громадной системы, ни капли в твоих целях не нуждающейся.

А еще оставался даркнет. Уж там-то Оля и Джордж были как рыба в воде. Несмотря на достаточно примитивные технологии, им было легко и комфортно ориентироваться в этой сети. Но, к сожалению, только малознакомому с реальным положением вещей человеку могло показаться, что даркнет – средоточие всей тайной информации мира. Только в кино хакеры оттуда могли управлять почти всем, творя невообразимые вещи и являясь скрытыми в тени властителями умов. Это было совершенно не так. Львиную долю «секретных» сайтов даркнета составляли биржи запрещенной продукции разного характера. В остальном, кроме обилия «запрещенки», он мало чем отличался от всей остальной глобальной сети. По-настоящему секретная, глубинная информация была спрятана не там. И тем не менее, в даркнете шанс наткнуться на людей, имеющих хоть какие-то представления о реальном положении вещей и имеющих доступ к потенциально важной информации, был выше.

Прошло около двух часов, пока кот то ли дремал, то ли просто почти без движений лежал около работающего ноутбука. Оля тем временем смогла пообедать и немного позаниматься домашними делами. Впрочем, в постоянной уборке или другой работе по хозяйству нужды не было. Она жила вдвоем с котом, в достаточно аскетично обставленной съемной квартире. Собственных вещей у нее было не очень много, меньше, чем у большинства ее сверстниц. Испорченные вещи без тени сомнений уходили в помойку, мысль их залатать даже не возникала, и тут же покупались новые. Поэтому большая часть домашних занятий девушки носила скорее ритуальный характер, чем была необходима на самом деле.

Наконец Джордж поднял свою голову, нехотя и лениво посмотрев на хозяйку.

– На сегодня все, – сообщил он. – Безграмотные люди будут довольны.

Оля не всегда понимала, шутит ее товарищ или говорит серьезно. Никакого специального программного блока, отвечающего за чувство юмора, в его коде не было. Потому что все предыдущие разработки в этом направлении убедительно доказывали: создать искусственного шутника – дело, обреченное на провал. Как ни обучай программу, насколько сложную логику в эту задачу ни вкладывай, все равно ее шутки будут либо вымученными и сухими, либо слишком навязчивыми и неуместными. Иначе не получалось. Но в случае Джорджа все было не так. Его максимальная приближенность к мышлению человека не как мыслящей структуры, а как биологического существа, его гуманитарная составляющая, на которую был сделан упор при разработке, придали ему способность реагировать на события с интонациями, в которых многие бы увидели проявления чувства юмора. Получается, что чувство юмора было неотъемлемой чертой человечности.

– А также, – продолжил кот, – хочу тебе напомнить, что я могу справляться с намного более сложными задачами, чем корректировка текстов. С научными, исследовательскими и деловыми задачами очень высокого уровня. Которые принесут и тебе, в том числе, больше личного удовлетворения и популярности. Доход от этих видов деятельности будет существенно выше.

– Я это понимаю, – улыбнулась Оля, – но к известности не стремлюсь, иначе давно могла бы стать великой ученой в этом времени. Я и в нашем была не последним человеком. Только излишнее внимание – плохо. А в деньгах мы совершенно не нуждаемся. Спасибо, что напомнил в сотый раз.

– Установить запрет на дальнейшие напоминания о спектре моих возможностей? – спросил Джордж.

– Нет, не надо, – ответила хозяйка, – я не люблю лишних запретов.

«Никаких запретов, – подумала она, – никаких бессмысленных преград. По крайней мере, это самый объемный, самый длительный и интересный тест искусственного интеллекта из возможных. Даже если наша миссия обречена на провал, даже если мне не суждено изменить будущее, то останется хотя бы эта работа. Я смогу ее задокументировать и оставить потомкам. Может, даже себе самой – так забавно». Они вместе преодолели слишком большое расстояние и в пространстве, и во времени, чтобы оглядываться назад. Девушка уже не представляла себе жизни без своего рыжего кота. Даже не так – не помнила такой жизни. А кот, вернее, искусственный интеллект в кошачьем теле, хотя и обладал определенной свободой воли, но не считал имеющим смысл продолжение своего существования без хозяйки. Ему можно было прямо сейчас отдать приказ – продолжать жить как самостоятельная независимая личность, и все равно бы он остался с ней. Потому что это логично, привычно, и вообще – так надо; не потому что приказали, а потому что он сам это решил.

Началось их затянувшееся приключение с того, что они промахнулись. Хотя исследования возможности путешествий во времени велись уже давно, проект «Капсула» был надежно засекречен, а доступ к нему ограничен малой группой лиц. В мире велось множество таких проектов, но секретность не давала объединить их итоги в общее целое для лучшего достижения результата. Оля знала про него потому, что участвовала в разработке ИИ, встроенного в программу управления «Капсулой». И была близкой знакомой двух ученых, создателей этой версии машины времени, трагически погибших при уничтожении «Буревестника». По сути, ИИ «Капсулы» был предтечей Джорджа, но сильно усеченной версией, не имеющей свободы выбора и собственной воли. По этой же причине она могла самостоятельно провести активацию оборудования. Остальное же – настройка, целеуказание и запуск – делалось совершенно по наитию, ну и по рекомендациям Джорджа, который за имеющийся у них небольшой промежуток времени кое-как собрал и систематизировал различную обрывочную информацию о подобных устройствах. Но все равно они промахнулись.

Потому что планировалось попасть к началу Первой мировой войны, ориентировочно в 1913 год. Именно в этот период деятельность Секты, или того, что через несколько сотен лет станет Сектой, становилась очевидной. Но переместились они в 1872 год. И, попав в прошлое, Оля поняла, что еще хорошо отделалась: сорок лет у нее в запасе после инъекции эстравидума точно было, а смерть от внезапной болезни представителю Homo Perfectus не угрожала. Кто знает, как бы повернулась ситуация, попади они еще глубже в прошлое. Ситуация была бы, мягко говоря, неприятная. Вернее, сводящая на нет все надежды на изменения в будущем, ради чего эта авантюра и была затеяна.

«Капсула» была камерой, вмещавшей одновременно до четырех человек, внутри которой при запуске создавалась разность темпоральных потенциалов. От силы этой разности зависело, насколько глубоко в прошлое может быть перемещен объект, находящийся внутри. Как легкая древесина выталкивалась из воды на поверхность за счет разницы плотностей, так же и все содержимое камеры, наделенное темпоральным потенциалом другого отрезка времени, буквально выталкивалось в соответствующее ему хронологическое прошлое. И, видимо, с разницей потенциалов они переборщили. Посоветоваться по этому вопросу было не с кем. А самый главный момент данной технологии заключался в том, что это перемещение было дорогой в один конец. «Капсула» была стационарным сооружением, перемещая в прошлое все свое содержимое. Способа вернуться обратно в будущее, кроме естественного – прожив свою жизнь, не существовало.

Тогда она стала Агриппиной. Конечно, она могла назваться и Ниной, и даже называться Ниной из раза в раз, изменяя свой образ и место жительство. Но тогда вероятность того, что кто-то когда-то задаст неудобный вопрос о ее личности, сильно возрастала. И оставалось бы только молиться о том, чтобы это не был представитель Секты. Поэтому каждые несколько лет ей приходилось полностью менять имена и адреса, часто – города. В 1872 году она была Агриппиной, в 2028 – Ольгой. Она также была Клавдией, Верой и Светланой, а после носила еще полтора десятка имен, всегда оставаясь при этом Ниной Горчаковой, рождённой в далеком 2183 году, в Русской Федерации, империи, до образования которой оставалось еще три сотни лет. Но Ниной Горчаковой она была только в своем сознании, глубинах воспоминаний. Как хорошая актриса, он старалась думать о себе как об Агриппине, Свете или Оле, сливаясь с очередной придуманной личностью. Называла себя текущим именем, даже когда была одна. Такие же указания получил Джордж: он больше никогда не называл ее Ниной и обращался к хозяйке, используя только выдуманные имена. А имя «Нина» она решила никогда не выбирать.

Как раз в это время в Москве открылась Политехническая выставка, удивлявшая всех любопытствующих последними достижениями науки, техники, строительства и сельского хозяйства. Будто попав в иной, фантастический мир, написанный искусным автором, Агриппина была умилена и поражена, ненадолго забыв о цели своего пребывания здесь. Люди, умные, начитанные и по меркам своего времени неплохо образованные, выглядели для нее как туземцы с цветными бесполезными побрякушками, которые составляли для них целое состояние. Но все это были ее предки, ее и ее друзей, которые не представляли, чего достигнут технологии уже при их внуках. И через что придется пройти этим людям и этой стране, которая многократно исчезала, распадалась и возрождалась вновь, как Феникс, еще сильнее, чем была.

Смерти царей, промышленная революция и серебряный век русской культуры – все это пронеслось перед ее глазами и оставило след в памяти. В далеком будущем, откуда она спаслась бегством, каждый мог прикоснуться к этой эпохе, да и не только к этой, имея доступ к индустрии развлечений под контролем ГМП через свой биоинтерфейс. Это было суррогатом настоящих впечатлений и настоящего прошлого, доступным и востребованным в том мире, состоящем из суррогатов. Совсем не то было проживать свою реальную жизнь. Непросто, далеко не всегда весело и интересно, но жизнь в прошлом, где все было совсем другое, с одной стороны проще, с другой – наоборот, сложнее, сильнее отдавалась в ее душе. Как будто этой жизни было несоизмеримо больше. Кто знает, кем бы стала Нина Горчакова, родись она на триста лет раньше?

Настал черед и Первой мировой войны. По мнению, которого придерживались все деволюционеры, все крупнейшие войны мира были в значительной мере спровоцированы и спонсируемы членами Секты, история которой насчитывала уже много веков. А следовательно, действия ее в эти периоды были более явны, более вычисляемы. Именно поэтому начать поиски предполагалось с данного временного отрезка. К сожалению, никаких радужных результатов, позволявших хоть как-то изменить положение в будущем, они не принесли.

Они бежали из своего мира в спешке, не представляя, когда враг нанесет свой удар. А уже после того, как времени на раздумья оказалось предостаточно, стал очевиден банальный факт: крайне наивно было полагать, что, попав в прошлое, у них будет множество рычагов воздействия на него. По сути, это было совершенно не продуманный план. Сейчас это даже нельзя было назвать планом – разве что безумной авантюрой. Даже умница Джордж сделал свои выводы, не имея для анализа достаточно вводных, что уж говорить о его хозяйке. Реальность была сурова – они могли надеяться лишь на чудо.

Не было ни зацепок, ни связей, чтобы понять, как действует Секта в этом времени, кто в нее входит, и совершить хоть какие-то действия. Очевидное предположение, что члены Секты в любом из времен принадлежат к наиболее обеспеченным слоям общества, было бесполезно без возможности подобраться к этим людям. Джордж, сам по себе являясь сложным техническим прибором и отличным инструментом для обработки информации, большой пользы принести не мог – ему не с чем было работать. Уровень технологий эпохи, в которую они перенеслись, не позволял им реализовать ни один из своих талантов. Оставалось только жить, ждать и вести дальше поиски, которые были сродни поискам иголки в стоге сена. В огромном стоге, в темноте и с закрытыми глазами. Но у них был главный ресурс – время.

Шли годы, менялись маски и декорации, но цель пока оставалась недостижимой. Они пробовали разные способы, разные подходы. Девушка меняла места работы и деятельности, стараясь ухватиться за ниточки, которые хоть как-то помогут в их деле. С наступлением эры информационных технологий все должно было стать проще, но на самом деле много толку не принесло. Тем не менее, надежда оставалась.

Последние пять лет Оля и Джордж сменили направление поиска. Они вполне резонно посчитали, что с технологиями перемещения во времени экспериментировали не только их коллеги из «Развития». Совершенно очевидно, что этим занимались и Секта, и военные, и происходило это по всему миру. Первые задокументированные эксперименты с темпоральными потенциалами приходились еще на первую половину двадцатого века. И далее их становилось все больше и больше, не было ни одной развитой страны, где подобные исследования бы не проводились. Проект «Капсула» был лишь одним из таких экспериментов. И известен он был потому, что Ольга сама принимала в нем участие. А были, наверное, еще десятки подобных опытов, информация о которых была совершенно секретной. И глупо было бы предполагать, что Секта, веками собирая передовые технологии, не пользовалась их плодами.

И пусть они шли к этому долгие столетия (хотя никому не известно, когда точно зародилась эта зараза), слишком легко у них вышло получить контроль над всем мировым сообществом. Как будто результат был не только спланирован, но и жестко контролируем. По расчетам Джорджа, который уже имел точные данные о работоспособности темпоральных технологий, полученные на своей шкуре, вероятность вмешательства Секты с целью коррекции прошлого составляла не менее девяноста восьми процентов. То есть, можно было утверждать: враги так же пользовались темпоральными переходами для того, чтобы менять историю в угоду своим интересам. И таких переходов, скорее всего, было много.

На основании информации из сети Джордж мог проанализировать тысячи свидетельств об аномальных явлениях, многие из которых на поверку удивительно напоминали применение передовых технологий, не свойственных началу двадцать первого века. Конечно, подавляющая часть этих свидетельств была выдумкой (человек, как известно, обладает неуемным воображением), а иногда и откровенным враньем. Но даже той небольшой части свидетельств, остававшейся после отсеивания мусора, хватало с лихвой. В итоге, во всем мире им было определено более тысячи точек (и количество это все увеличивалось), где мог произойти темпоральный переход. То есть мест, где могли появиться пресловутые гости из будущего. С высокой долей вероятности, многие из них были представителями Секты. На месте каждого темпорального перехода оставалась энергетическая аномалия, своеобразный след, который со временем исчезал в мировом океане энергий. Дело было за малым – найти такой след и попытаться распутать клубок. Этим Оля и Джордж занимались уже четыре года кряду.

Сначала были определены точки, находящиеся в России, так как скитания по миру пока не входили в их планы; к другим странам можно было перейти позже. Затем выделены только те места, где аномальные явления были зарегистрированы недавно и энергетический след, если он вообще присутствовал, еще не был утерян. Ну а после – переезды и поиски, поиски, поиски. В надежде на то, что сенсоры Джорджа смогут след распознать. Потому что это тело кота изначально предназначалось совсем для других целей.

За четыре года в постоянных скитаниях по стране они сменили пять адресов. И на очереди был шестой, так как в этом городе они уже почти закончили. К сожалению, опять без результата. Что, в теории, повышало вероятность успеха в дальнейшем. Ведь в конце концов им должно было повезти. Иначе пришлось бы признать, что все это время, все сто пятьдесят шесть лет, они просто занимались ерундой. А их план с самого начала был глупой, необоснованной авантюрой. И трусостью, потому что она просто сбежала. Не выяснив даже, погиб ли брат на самом деле и какое заявление сделало ГМП. Она даже не знала, ищут ли ее там, в своем времени, или всем просто плевать.

– Ну что, котяра, пойдем прогуляемся? – спросила Оля. Ей нужно было проветрить голову. – Сейчас в парке хорошо. Можешь даже отыграть хищника и поохотиться на птиц. Только не убивай.

– Тебе наконец-то захотелось ролевых игр? – спросил Джордж. – Это я могу, мяу. Хотя птицы мне интересны больше с познавательной точки зрения. Я свыкся с ними за полтора века. И с другими представителями фауны. Какая глупость со стороны человечества отказаться от этого в будущем.

– Не то чтобы человечество от них осознанно отказалось, – вздохнула девушка, – скорее недальновидно распорядилось богатством планеты. Я полагаю, что тут тоже не обошлось без действий Секты. Потому что к экологической катастрофе и изменению биома неизбежно приводит не технических прогресс, о чем нам говорили многократно, а патологическая жажда наживы некоторых представителей человечества. Они же как наркоманы. Они и есть наркоманы, деньги и власть – их наркотик.

Рыжий кот внезапно застыл, будто прислушиваясь к какому-то далекому, назойливому звуку. Правая передняя его лапа, которую он только что приподнял, вставая с дивана, повисла в воздухе, а усы чуть подергивались. Оля знала, что означает такое поведение, – сканер Джорджа получил и обрабатывал новую информацию. Этого можно было ожидать в поле, на задании, но точно не в собственной квартире.

– Оля, мы, похоже, в изоляционном куполе, – сообщил кот.

– В каком смысле? – переспросила та. – Ты про изоляционный купол, спецтехнику из нашего времени? Откуда она здесь?

– Не знаю, – ответил Джордж уже через биоинтерфейс, чтобы хозяйка смогла сразу уловить его эмоции – все было очень серьезно, – у нас гости, готовься к встрече.

Изоляционный купол создавался установкой нескольких генераторов вокруг изолируемого помещения и образовывал своеобразный энергетический пузырь. Он не пропускал звуковые волны и широкий спектр других излучений. Все источники связи сквозь него также не работали. Кроме того, в зависимости от модели, он мог подавлять энергию мощных генерирующих устройств. Его использовали как спецсредство при проведении различных операций, для захвата преступников, террористов и наемников. Алексей рассказывал о таком. «Его изобретут еще лет через сто, не раньше, – думала Оля. – Это технологии будущего. Значит, нас нашла Секта. Вот и конец».

Дверь их квартиры не сломалась под ударом чьей-то ноги. И замок в ней не разлетелся щепками от кумулятивного заряда, что было возможно – под изоляционным куполом звука взрыва никто не услышит. В нее просто громко и настойчиво постучали. Оля замешкалась в нерешительности, а рука ее тем временем уже сжимала длинный кухонный нож. Никакого более эффективного оружия в доме не было. Их изолировали явно не просто для милой беседы, поэтому открывать дверь она не торопилась. Через полминуты стук повторился – еще громче и настойчивее. «Какая разница, чему быть, того не миновать», – подумала девушка, потянувшись левой рукой к замку. В правой она все так же сжимала свое оружие.

За дверью стоял мужчина, чуть выше среднего роста, в серо-зеленых джинсах и светлой, немного мятой футболке, а в руке его был зажат смартфон.

– Разрешите войти? – спросил он.

Повисло гробовое молчание. Мужчина никак не мог не заметить кухонного ножа, направленного прямо на него. И тем не менее сохранял спокойствие. А Оля не знала, что ответить в данной ситуации. Джордж же напрягся и выгнул спину, реагируя на незнакомца, как настоящий разгневанный кот.

– Оля, это он, – сообщил он ей через биоинтерфейс,– тот, кого мы искали. Он пришел из будущего совсем недавно, фон стоит знатный. Будь осторожна.

Они стояли и смотрели друг на друга, на расстоянии чуть более метра. Нож в руке Ольги едва заметно дрожал. Мужчина сглотнул, прищурился и первым нарушил затянувшееся молчание.

– Вот это, – громко сказал он, подняв руку со смартфоном перед собой, – ЭМИ – подавитель. Я могу одним нажатием дать направленный импульс, выжечь мозги твоему роботу, отключить твой биоинтерфейс и все сопряженные устройства. И не факт, что потом их можно будет восстановить. Может, поговорим?

– Кто. Ты. Такой? – негромко, чеканно расставляя слова, спросила Оля. – И откуда?

– Ну, как минимум не из этого времени, как и ты, – ответил незнакомец и потряс рукой с прибором, вблизи уже не очень походившим на обычный смартфон. – Я вооружен, а твое снаряжение сейчас превратится в хлам. Так что лучше впусти.