Говорят, приличную историю по всем канонам стоит начинать с мизансцены или знакомства с протагонистом. Но как быть, если место действия – бетонные джунгли, а герой – унылая мразота? Тип заурядный и малоприятный, с какой стороны ни глянь.

Есть ли смысл говорить о таком, когда и без того немногие читают художественные тексты? Конечно, подобных персонажей не раз описывали русские классики, тягаться с которыми бессмысленно, так же как с нейросетями, к которым понятия «гражданство», «национальность» и «прописка» применимы более чем условно.

Сейчас книжные прилавки ломятся от материала на любой вкус, только внимание читателя – жидкая баланда на дне кастрюли, за которую отчаянно дерутся выжившие издатели, и новичкам вроде меня нет места на этой бойне.

Но я не рассчитываю поймать за хвост вертлявую сиюминутную удачу и уж тем более едва ли могу рассчитывать на ненависть школьников, обреченных читать эти строки по воле бюрократов от образования. Этот дневник – всего-навсего профилактика тревожных расстройств по совету мозгоправа из нашей районной больнички.

Год назад старый алкаш выдал на приеме задание – написать дневник или даже книгу и снабдил меня банальной в своей простоте инструкцией – начать с себя.

Пару дней я бессмысленно пялился в экран, а потом меня со страшной силой понесло, и черновик родился за пару недель.

Ознакомившись с ним, мой исповедник, утирая слезы смеха, даже зачитал вслух несколько отрывков, зародив тем самым в моей голове глупую надежду, что написал я что-то стоящее.

На самом деле, это был ядреный концентрат устаревшего сленга, комплексов и страхов, выраженный в максимально дерзкой манере, популярной во времена моей юности. Проржавшись, Фима предостерег меня от публикации этого художества.

– Понимаешь, – протянул он задушевно, – мат уже давно не признак истины. Слишком многие пытались имитировать искренность таким способом. Со сленгом тоже все не так просто. Да и отсылки к «Властелину колец» с «Гарри Поттером» только мы с тобой поймем. Так что не стоит лишний раз палить возраст. Но ты сохрани копию и постарайся причесать те же мысли. Воспринимай это не как насилие над собой, а тренировку ума. Просто перечитываешь и вычищаешь то, за что можно получить по физиономии или комментарии школьников.

Я внял этому совету, и то, что получилось, желающий может прочесть ниже.

Глава 1

Так вот, зовут меня Даня Миронов. Живу в оставленной родителями двушке под самой крышей человейника одного из спальных районов Питера.

Дивная видовая квартира, из окон которой отчетливо проглядываются башни ТЭЦ и виадук, а внизу – парковки, плотно заставленные авто, бетонный забор с колючей проволокой, пустырь за ним, где гуляют дети, собачники и закладчики.

Внутри самой квартиры стойко несет кошатиной, хотя животных тут не было давно, дребезжащий сервант с пыльными фотографиями в рамках, фарфоровым сервизом, подсвечниками и прочими пылесборниками, а также реликтовая техника, картины, какие-то чемоданы. Одна из комнат до такой степени завалена барахлом, а в кухне я появляюсь так редко, что жилище мое вполне можно считать студией.

Возможно, кто-то назовет его винтажным, но по мне это просто последний приют суицидника.

К началу событий, о которых я расскажу дальше, у меня не было внятного хобби, о котором не стыдно рассказывать друзьям, если не считать игр и старого канала о гаджетах и все тех же играх. К этому детищу я давно охладел и теперь на аудиторию из трех сотен подписчиков, большую часть которых составляют рекламные боты, вещает надрессированная мной нейросеть.

Самих друзей тоже не было, если не считать тех, с кем я иногда делился мемасами и гонял в шутеры по сети. Но с этим и нейросети легко справляются.

Личная жизнь после бурной молодости сколапсировала до подписки на секс-куклу со встроенным AI весьма недурного качества, и чтобы платить за нее, приходилось кое-как пылить на рынке труда.

Я и сегодня числюсь системным администратором в сорок восьмой государственной больнице, что на практике означает решение любых задач в диапазоне от перетряхивания картриджа в принтере и обновления антивируса до верстки страницы больницы в интернете или создания чат-бота для записи пациентов на прием.

Участь ржавого болта в отечественной системе здравоохранения, конечно, не предел мечтаний. Зарплаты в большом городе хватает разве что на миску риса и комплект исподнего, срам прикрыть. Но любая работа лучше ее отсутствия. Даже если от тебя за эту самую миску риса требуют многозадачности Шивы, а твои помощники – морально устаревшее еще в эпоху динозавров железо и выдрессированная по госконтракту нейросеть.

В стране полным ходом идет так называемая цифровая трансформация, но завершилась она пока не везде, не целиком и не совсем так, как планировалось.

С одной стороны, в больших городах всюду дроны и датчики, облачные вычисления и алгоритмы, которые так густо опутали все сферы, что уже и не разберешь, где живые мозги напортачили, а где синтетические.

Взять хотя бы близкую мне медицинскую часть. Формально диагноз и лечение от большинства болячек может давать только врач, но фактически получить их можно в обычном чате с ботом.

Тот, конечно, предупредит, что все нужно перепроверять и за полноценным медицинским обслуживанием необходимо обратиться к дипломированному человеку, но большинство обывателей не утруждает себя даже чтением этих предупреждений, а для машины нет разницы между нейродермитом и нейросифилисом.

Последствия абсурдной, но простой и доступной медицины вроде предложений лечить кашель геморроидальными свечами, рождают массу перлов, расхлебывать которые приходится уж конечно не алгоритмам и даже не их разработчикам.

Вообще в планах все, конечно, красиво звучит. Говорят, не сегодня-завтра запустят серийное производство наноботов, способных уничтожать любые вирусы, а роботы, делающие операции на головном мозге, подешевеют настолько, что поступят на службу даже эвенкам с якутами.

Но собственный опыт вынуждает воздержаться от оптимизма.

В больницу, где я тружусь, цифровая трансформация пришла примерно так.

Кто-то наверху посчитал, что нейросети легко покрывают все рутинные задачи, отсюда последовал опирающий сам на себя тезис о том, что других в бюджетной сфере не бывает, а за ним вывод о том, что человек в мире, где господствует ИИ – что-то вроде сторожа в музее. За скромную зарплату сидит в углу на стуле и смотрит мемы в телефоне.

Вот и схлопнули в больнице отдел из четырех человек до одного сотрудника. Тот вскоре сгорел от нагрузки и дал дорогу молодым. По собственному желанию.

Я к тому времени едва выучился кодить на питоне. Как администрировать локальную сеть, обеспечивать кибербезопасность и о том, что существуют еще на земле места, где документы печатаются на бумаге, внутри допотопных шумных ящиков может кончиться красящий порошок и не всем доступна технология его перетряхивания, я не имел никакого представления. Но еще далеких от всех этих процессов главврача и кадровика больницы это не смутило. Как и меня. В те годы я верил, что любую проблему можно решить, если правильно сформулировать запрос нейронной сети.

До какой степени любой AI зависим от данных и как часто им скармливают не самое здоровое питание, я в полной мере узнал уже в первый месяц работы, когда столкнулся с нейросетью, которая чудит по медицинской части. Всякий раз, отправляя отчеты о ее ошибках, в душе желаю разработчикам и поддержке найти жену по госконтракту.

В смысле: полгода писать техническое задание, согласовывать его с армией ответственных лиц, несколько месяцев играть конкурс и, в лучшем случае, к следующему году, получить пропитую матрону, отвечающую признакам женщины сугубо формально.

Грубо, но поделать с собой ничего не могу.

А все потому, что инструмент, предназначенный упрощать жизнь, регулярно ее усложняет, и на сегодняшний день потолок ее способностей – записать человека на прием к врачу и сообщить график работы больницы.

Если говорить о цифровизации, то и без нейросетей проблем хватает. То сервер ляжет от нагрузки, то комплектующих не хватает. И это все не говоря уже про умышленное киберзлодейство.

Цифровой бардак, а не сингулярность.

Вернемся ко мне.

В свои тридцать пять я считаюсь молодым. Система ежегодно отчитывается о неуклонном росте средней продолжительности жизни, и по статистике показатели здоровья в тридцать пять лет сейчас в среднем равны показателям двадцатипятилетних десятилетней давности.

Но это как в анекдоте про Таню и Машу, где одна строго хранит верность супругу, а вторая изменяет с каждым встречным, а по статистике обе они гулящие.

Так и у меня. По статистике я должен влезать в выпускные джинсы, а на деле зеркало дразнит сисястым увальнем в зеленой майке с пучком редких седеющих волос, двойным небритым подбородком и килограммовыми мешками под глазами.

К началу событий, к которым я так долго подбираюсь, у меня официально диагностировали ожирение, нарушение углеводного обмена, панические атаки, несколько разновидностей аллергий и повышенный риск развития какой-то аутоиммунной болячки. А какая бездна осталась необследованной после того, как психотерапевт выписал мне антидепрессанты и запретил пользоваться служебным положением для скрининга хворей, остается на его совести.

Строго говоря, я и в юности не мог похвастать крепким здоровьем, но тогда над покалыванием в боку и одышкой можно было смеяться. Они даже были чем-то вроде социального клея. Народ мастерил на эту тему мемы и вбрасывал их в университетские и рабочие чаты, отлынивая таким образом от нудных дел наиболее социально-одобряемым способом.

Лет в двадцать пять я жаловался напропалую, хотя, если поддаться ретроспективе, удовольствий в жизни хватало. Мир казался гигантским торгово-развлекательным центром, созданным причинять посетителям максимальное наслаждение: дешевая одежда, еда, практически бесплатные музыка, игры и сериалы. Даже с девчонками у меня проблем не было.

Последнему удивляться не стоит. Когда ты тюбик, набитый гормонами, достаточно полоскать зубы и подмышки, иметь в кармане джинсов резиновое изделие и модный телефон не самой старой модели. А дальше дело техники. Заходишь в приложение, листаешь фото, пишешь банальности. Не первая, так пятая согласится поужинать роллами под винишко.

Правда, лафа заканчивается. Причем, скорее рано, чем поздно. Но происходит это не вдруг.

А жаль. Случись это резко, я бы, может, начал барахтаться и выплыл. Но, увы, заметить изменения не так просто.

Так вот, ты ежемесячно спускаешь весь доход, а то и кредиты берешь, и думаешь, что так и должно быть. Что достать денег не проблема и на мелкие радости жизни всегда хватит.

В промежутках между случкой и резней в приставку ты без забот закидываешься бургерами с картохой, гордишься, что не толстеешь, а таймер уже тикает.

Вот уже на боках появляются складки, но твоим однодневным романам это не мешает. Ты все еще вписываешься в рынок, все еще в ротации, когда речь идет о разовых связях. А то еще и находится даже какая-нибудь любительница любовных рукояток. В общем, все идет своим чередом, и поводов что-то предпринимать как будто нет.

Но проходит еще совсем немного времени, и уже не так веселит одышка от похода за продуктами в соседний подъезд, весь прикид оверсайз вдруг становится слим фит, а из половой премьер-лиги ты с треском вылетаешь в какой-то региональный чемпионат.

Про треск – это я для красного словца, конечно. На самом деле, вместе со свечами на юбилейном торте интим не гаснет, а в тридцать лет и один день по спальне не носится одинокое перекати-поле, так что сквозняк перемен легко игнорировать.

Правда, сколько ни прячься от реальности, но молодость и тестостерон достаются как стартовый пакет новичку в онлайн-игре. Ресурс этот ограничен. А то, что женщины готовы принять взамен, само не появляется.

Ну, или почти. Мне повезло с квартирой. Не будь ее, пришлось бы завязать с большим сексом куда раньше. Но и она не уберегла меня от понижения в классе.

Вместо резвых шаловниц, желающих скоротать вечерок без лишних обязательств, в приват полезли натуры, ищущие серьезных и, по всей видимости, сложных отношений.

Каждая выкатывала райдер кинозвезды, требовала полного обеспечения своих нужд, а права и свободы отстаивала не хуже корпоративных юристов и политиков. Скорее даже лучше. У тех иногда бывают рабочие тормозные колодки, у девиц, с которыми я пытался строить отношения в те годы, тормозов не было совсем.

Сношений, конечно, было вагон, но в основном у мозга. А предназначенный для этого орган чаще простаивал без дела.

Выглядело это так.

Пара расточительных свиданий в ресторане, где мадам щупала границы моей жадности, набивая брюхо деликатесами, через пару дней – секс. Это мероприятие почти всегда протекало по одному сценарию. Вежливо, но без огонька. Как покупка кофе на вынос.

Не хватало разве что диалога в духе: «Бодрого дня. Какой секс будете? Стандартный? Плеточку для остроты ощущений или дополнительную смазку брать будем? Нет? Ладно. В бонусной программе участвуете?»

Короче, все на конвейере. А не нравится – не оформляй подписку. Не заводи отношений.

Поначалу я все ждал, что со временем появятся какие-то дополнительные бонусы. Ну типа как про-версия для привилегированных подписчиков. Но в действительности, проникнув в мужскую берлогу, дамочка мигом переставала следить за собой, на глазах превращалась из барби в тролля, и деньги не сильно тормозили этот стремительный декаданс.

Удивительно было наблюдать, как это милое создание, только вчера хлопавшее ресницами и с умным видом лопотавшее про современное искусство, хрипло матерится при виде поднятого стульчака. Самой раскидывать трусы и майки по всей квартире ей это нисколько не мешало.

Двойные стандарты вообще насквозь пронизывали такие отношения.

Очень быстро тебе давали понять, что интим с тобой для нее – тяжелый труд, который должен быть вознагражден. И то, что ты эту пиявку кормишь и поишь, ее совсем не возбуждает. За это она готова максимум находиться рядом. Типа как появляться в офисе. А вот чтобы она начала работать, нужны дополнительные бонусы вроде нового телефона, отдыха на море и платьев, СПА и ресторанов.

Но и они не улучшают качество секса. Наоборот, он становится еще более пресным.

Подобными трюками раньше грешили производители мобильников – занижали скорость процессоров у старых моделей, чтобы привыкшие к шустрым девайсам граждане расчехляли кубышки.

В общем, какой бы привлекательной ни казалась афиша, за кулисами пряталась ленивая, растрепанная мегера, на редких подработках и, разумеется, дотациях сожителя. Стряпать, убираться и поддерживать себя в том виде, которым она заманила клиента в западню, она готова только ради контента в социальных сетях, где и пребывает большую часть времени, листая ролики с приколами, макияжем, красивым отдыхом и тряпками. Или для следующего клиента, если на горизонте уже маячит разрыв.

В моем случае весь цикл обычно занимал пару-тройку месяцев. Дальше повышать уровень трат я мог только за счет заемных средств, силы терпеть бесконечные эмоциональные качели кончались, а вид кикиморы с отвисшей губой, роняющей слюни на экран подаренного тобой смартфона, вызывал сперва нервный тик, затем упреки и, наконец, громкий и немного театральный разрыв.

В какой-то момент я осознал, что хожу по кругу, и попытался привести себя в порядок. Купил курсы личностного роста, абонементы в качалку и на доставку правильной еды. Но хватило меня ненадолго.

Коуч попался ленивый и какой-то абстрактный. Послушал его болтовню, отвлекся на мемасы и прощай, личностный рост, в чем бы ты ни выражался.

С гантелями тоже не сложился роман. Словил одышку уже на разминке, потягал все тренажеры подряд, понял, что интуитивно разобраться не получится, начал гуглить технику, и в этот момент зал наводнили напичканные химией гориллы.

Стал повторять за ними и убедился в том, до какой степени жалок. Попытавшись пожать гантели, казавшиеся нестыдными для моих габаритов, чуть не вывихнул плечо и ушел с достоинством в зал для групповых тренировок. Там немного поглазел на фитоняшек, делая вид, что тренирую растяжку, повалялся на фитболе и отправился в сауну.

Таких тренировок у меня накопилось около пяти. За год.

С питанием было примерно так же. Гамбургер на символических весах всегда перевешивал грудку с овощами и булгуром, ограничиться выбранным калоражем мешали рестораны и фудтраки у дома, так что вместо идеальной спортивной формы я приобрел тоже идеальную геометрическую.

Как-то раз, заедая печальку, я решил попробовать заменить реальный секс на цифровой и взял у друга погонять VR-очки – и на несколько лет плотно застрял среди цифровых химер.

Причин для их создания огромное множество. От научных, вроде моделирования сценария лечения заболевания учеными или изучения анатомии студентами-медиками, до сентиментальных, вроде встреч с умершими родственниками.

Но подавляющее большинство просто прячется среди них от неприглядной реальности.

Матрицу создали сами люди, и главный двигатель развития этой технологии – неудачники. Но они, как и положено неудачникам, облажались. До определенного момента я не замечал подвоха и виртуалил с AI-шными тяночками напропалую – это было куда дешевле аналоговой куклы и уж тем более живой женщины.

Но ближе к тридцатнику начал чувствовать подвох. В чем именно он заключался, я тогда не понял и раскошелился на Лану.

Точнее, на полную имитацию Ланы Шайн, блогерши, известной пикантными стримами и тем, что продала порнушникам свою внешность анимешной тяночки с розовыми волосами, дерзкими раскосыми глазами и плоским животом с пирсингом.

Сама она такой оставалась от силы года три. Пока не увлеклась запрещенными веществами и не превратилась в потасканную мочалку, а моя оснащенная более производительным чипом копия поддерживала цифровой морок на глазах куда дольше.

Но со временем скриптовый секс с ней мне тоже приелся, и я ощутил беспросветное одиночество, от которого общение со всезнающим ИИ не спасало.

Видимо, мозг раскусил химеру и отказывался верить ей как старому фильму со спецэффектами, прогрессивными при съемке, но совершенно нелепыми десятки лет спустя.

Разуму стало безразлично, насколько связно изъясняется подключенная к генеративному ИИ Лана, он просто перестал засчитывать общение с ней за полноценное и приравнял к разговорам с тостером.

От этого жизнь моя постепенно, капля за каплей, наполнилась беспричинной тревогой и ощущением полной бессмысленности всего происходящего.

А потом случилось то, о чем я собрался писать.

Глава 2

Началось все со звонка родителей. Им обоим по семьдесят, живут в дачном поселке, кабачки с клубникой выращивают. И хоть разделяют нас часа полтора на автобусе, видимся мы в году раза два.

Зато регулярно созваниваемся по видеосвязи, хоть и тягостное это мероприятие – говорить-то особенно не о чем.

Не о том же, в какие игры я резался на неделе? Воспитывать начнут, скажут, кончилось детство. О работе тоже долго не поговоришь. Суть давно не меняется, а о деталях они ничего не поймут. Про личное даже заикаться неловко. Не про Лану же в самом деле им рассказывать. Воображаю такой диалог: «Вот, знакомьтесь, моя тяночка. Почти как живая, а местами даже лучше. Оформил в ночь распродаж. Первый год подписки обошелся дешевле на двадцать пять процентов. Годы идут, а она все такая же аппетитная.

Ничего не облезло и ничего не обвисло. Правда, аппетита у меня все меньше. Но говорят, это нормально для моего молодого возраста. Так что пока она на подзарядке у шкафа стоит, потом включу как-нибудь.»

Нет, уж лучше оставлю эти слова при себе. От греха подальше. Если говорить о том, чем заняты они, мигрень начинается уже на третьей минуте, а на три извечных вопроса: «как жизнь», «когда внуки» и «чо с работой» – легко ответить в двух словах: «все стабильно». Удивляюсь, как я не сподобился запрограммировать бот высылать их периодически вместе со своим фото, где нейросеть приделала тупую бессмысленную улыбку. Во время созвонов мне не раз хотелось психануть и сказать что-то типа такого: «Жизнь дерьмо. Как и у большинства. Но спасибо, что спросили. Внуки ваши мне не усрались. Но спасибо, что спросили. Работа все еще есть, но от нее уже блевать охота.» Но вместо этого исправно мычал, как двоечник у доски. Мол, нормально все. Жизнь течет, с голоду не дохну, на мелкие радости хватает.

Они кивали, что-то отчитывались о своих благодеяниях, и на этом еженедельная пытка кончалась. Но в тот раз завели старую пластинку про внуков как-то по-особенному настойчиво. Раньше просто намекали, и можно было делать вид, что ты олух и не понимаешь, о чем они, а тут в лобовую поперли.

Когда они позвонили, мой варвар как раз вышел на онлайн-арену сразиться с несколькими корешами. Графика у этой игрухи – мое почтение! Я немало игр повидал, но тут не удержался и залип на эту красоту. Осенний лес, золотые лиственницы, горный ручей, скалы вокруг. Хорошо я на мониторе не стал экономить, купил лучший из доступных на рынке для широкого потребителя. А плохо то, что из-за этого теперь потянуло на философствования. Наслаждаясь детальной прорисовкой и сочными красками, задумался о том, как много проблем человечества могли бы решить разработчики подобных чудес, и пропустил капкан, который отнял процентов пятнадцать очков жизни. Относительно немного, но хуже было то, что он же меня и обездвижил, чем немедленно воспользовался выскочивший из-за кустов чернокнижник – саданул проклятьем, от которого жизнь стала утекать уже с пугающей скоростью.

Я достал пращу, метнул камень в мага, тот легко уклонился и жахнул меня огненным шаром. Но тут он просчитался – у меня защита от огня прокачана, и вреда заклинание не причинило. Чернокнижник, у него, кстати, был ник «SARatoV», отскочил в укрытие, а я выпил противоядие и высвободился из капкана. Достал секиру и с мыслями «ну держись, Саратов, сейчас покажу, как Питер топором машет», двинулся в сторону укрытия мага.

И вот в этот самый эпичный момент звонят предки через мессенджер. Ну я и смахнул вызов. Мол, извините, мам-пап, не до вас сейчас. А они все названивают. Не соображают, что это я сбросил. Думают, не слышу. Понимаю, что просто так не отстанут, психую…

И тут провинциал молнией меня вырубает. Всего-то на долю секунды отвлекся. Ну, что делать, теперь уж. Сворачиваю игру, принимаю сигнал, вывожу родителей на экран.

Они сидят так близко друг к другу, словно срослись плечами. Боятся не влезть в объектив камеры? Возможно. Для них каждый такой разговор важен – вырядились вот, как на судный день. Батя в светлом костюме без подкладки и фетровой шляпе, маман – в голубом трикотажном платье с кружевом. Ни дать ни взять – пожилые аристократы конца девятнадцатого века в Бадене или Минеральных водах. Отец, кстати, только к пенсии модником стал, раньше за ним таких замашек не водилось. Это влияние маман, конечно, его подточила. Женская любовь любой ведь сухарик размочит.

Одежда у них, кстати, настоящая, а не сгенерированная. Многие сейчас общаются по видеосвязи в трусах или вообще без них. И дело тут не в сексуальных игрищах. Хотя и в них тоже, само собой. Просто даже самая захудалая нейронка способна наложить виртуальный образ на любой вкус, хоть сталинскую гимнастерку, хоть лосины в цветочек. Я сам частенько скрываю заляпанную соусом майку с Губкой Бобом под виртуальной белой рубашкой.

Тем временем маман так вглядывается в камеру телефона, словно ее внимание поможет улучшить сигнал. Глаза, кстати, на мокром месте. Расклеилась старушка в последнее время. Что ни скажи, а она в слезы —сплошное минное поле.

– Привет, мам, привет, пап! – Говорю им.

Вроде бы бодро сказал, хоть на первом шаге не споткнулся. А то они мнительные ужасно – расчехляют кубышку при малейшем намеке на финансовые заминки.

Короче, всеми силами изображаю немыслимое благополучие – аж скулы сводит.

Ну и они лыбы свои тянут – идиллия.

И тут батя все портит.

– Даня, поговорить надо.

Чувствую неладное, но соглашаюсь. Ладно, мол, о чем тереть будем?

– Тебе уже тридцать пять…

– Еще тридцать пять. – Морщась, поправляю я.

– Не спорь. У меня в этом возрасте уже был ты.

– Ну и что? – Говорю.

Маман начинает трясти губой – слезные железы заряжает. Батя гладит ее по плечу, успокаивает, и продолжает.

– А то, что и тебе пора. Потом поздно будет. Воспитывать ребенка в сорок или пятьдесят тяжко, сил не хватит.

– А зачем его воспитывать? Сады же есть и школы там всякие, видеоняни.

Уже не двадцатый век, ау, пап!

– Мой сын не был воспитан планшетом, и внуков я не отдам! – Психанул батя.

Мать разрядила обойму соленой воды, концерт начался.

– Бать, ну какой ребенок, ну ты что!? Я и сам как ребенок еще. – Пытаюсь разрядить обстановку.

– Так и подохнешь ребенком, если своих не появится! – Пыхтит отец.

Молчу и считаю до десяти, как писали в той статье. Где и когда читал, не помню. В голове осталась только идея о том, что десять вдохов и выдохов помогут взять эмоции под контроль.

Продышавшись, снова беру слово.

– Так, бать, вы чего хотите? Внука? Будет вам внук. Сдам эту самую…

Ну и там дальше сами знаете…

Намекаю, мол, что ребенок будет зачат в пробирке.

Батя аж покраснел весь. На секунду я испугался, что его удар хватит.

– Я тебе покажу пробирку! – Заорал он, брызгая слюной. – И в кого ты

уродился такой?! Да мы с матерью…

Дальше пошли сплошные междометия. От напряжения и нахлынувших чувств произнести что-то членораздельное отец не смог. Мать все это время тихонько гладила его по плечу, параллельно утирая слезы кружевным платком.

– Но вы все равно не отличите пупса из лаборатории от такого же из роддома! Там же нет никакой разницы! – Попробовал я воззвать к разуму.

Эффект был предсказуемо обратный – отец разошелся еще сильнее.

– Ладно-ладно, будут вам внуки, только успокойся. – Произнес я, стиснув зубы. – Не хотите из пробирки, сделаем по старинке. Ты успокойся, главное.

– Да как ты сделаешь-то их, дурень! Ты на себя посмотри! Кто на тебя клюнет!

– Что-нибудь придумаю. – Ответил я, из последних сил удерживаясь от хамства. – Жену найду. Не такая уж это проблема.

Глава 3

Всерьез браться за продолжение рода я, конечно, не собирался. Надеялся потянуть время. Думал, родители сперва отстанут, потом забудут. Но этого, конечно, не случилось. Иначе я бы не плодил тут килобайты.

Звонки из еженедельных превратились в ежедневные, и отмахиваться от вопросов о том, как продвигаются поиски, становилось все труднее.

Особенно напирал отец. Каждый раз напоминал, что я айтишник. В его представлении это означало, что я в состоянии перетряхнуть весь интернет в два клика.

Что я мог возразить? Действительно, формально найти кандидатку в жены в наше время не сложнее чем заказать еду с доставкой – соответствующих сервисов расплодилось огромное множество.

Но к потенциальной матери ребенка требований, разумеется, больше, чем к партнерше на одну ночь. Стало быть, выбирать будешь более тщательно. А при пристальном изучении кандидатур всегда всплывают скрытые баги. О том, какие именно, скажу чуть позже. Пока остановлюсь на том, что количество или качество их, как правило, таково, что не всякий разглядит за ними хоть какую-то выгоду.

Как следствие, в больших городах, где секс и еда найдется в два клика, непросто отыскать причину ввязаться в проект «супружество».

Кстати, обращаться с подобными вопросами к нейросетям я бы не стал. Они бездушные и наплетут всё, что скажут разработчики.

Так вот, поскролишь ленту и думаешь, что брачуются сейчас, в основном, дефективные. Парочка ущербов сливается в симбиозе и дурят по сменам.

Сначала один чудит, а второй его притормаживает, потом меняются. Так и живут. Ну селебы. Но у этих так называемых звезд браки больше про бизнес и политику. Скорее союз брендов, чем сердец или хотя бы гениталий.

Разумеется, если расковырять статистику до судеб индивидов, найдется всякое, но в среднем народ большой и светлой любви предпочитает множество любовей поменьше и потусклее. Или вовсе живет как-то без нее.

Мои старики говорят, что это от того, что люди разучились идти на компромиссы. Каждый тянет одеяло на себя, хочет все и немедленно, не считается ни с чьим мнением, нетерпим к чужим порокам и в упор не видит собственные. А брак – клубок компромиссов. Для его успешного существования кто-то постоянно вынужден поступаться своими интересами.

Звучит не слишком заманчиво. Вот и выходит, что большинство шустрых мозгами граждан в репродуктивном возрасте рано или поздно приходит к одиночному бытованию вроде моего. Во всяком случае, даже те из моих знакомых, кто по молодости ввязался в эту авантюру, к тридцати пяти развелись и лечат нервишки.

Но родичам такое не объяснишь. Ими движет не забота о комфортной жизни в моменте, а биологическая установка протолкать подальше в будущее свой генетический материал. Ну и пропаганда, кричащая из каждого утюга, что мы скоро вымрем, само собой. Поэтому в памятный день, застигнутый врасплох, я не стал спорить.

Но обещание найти жену, конечно, только усугубило ситуацию.

Поняв, что родичи не слезут, решил, что оформлю брак по расчету. Типа как подписку. Мысль о том, что всегда можно ее аннулировать, очень успокаивает.

Хотя, если подумать, с подписками тоже не все так просто.

Берете, к примеру, подписку на онлайн-кинотеатр ради конкретного сериала. Польстившись на скидку в четверть цены, оформляете сразу на год. А месяц спустя сериал кончается, больше ничего из коллекции сервиса вас не интересует, и про онлайн-кинотеатр забываете. Как и отключить автоматическое продление…

Потянув пару месяцев с началом поисков, зашел в приложение одного из многочисленных сервисов по поиску партнера для плотских утех.

Сказать о нем особо нечего. Интерфейс в духе «продуманной простоты». Но при этом море рекламы, которую можно отключить за отдельную плату. Перед использованием заполняешь коротенькую анкету, чтобы алгоритмы знали, кто ты такой и кого ищешь. По большому счету, глупая формальность. Стоит указать свой идентификатор в любой социальной сети, и площадка знает о тебе не только пол, рост, цвет глаз или волос, но и с кем ты переписываешься, какие публикации поддерживаешь рублем или просто оценкой, а какой контент потребляешь втихую в приватном режиме. Но говорить об этом как-то не принято. Вроде как все согласились пользоваться сервисами в обмен на данные и деньги. За исключением наивных конспирологов с котиками и цветочками на аватарках.

Во времена сумбурной юности именно этим приложением я пользовался для устройства личной жизни, и тот опыт нетрудно обобщить в один унылый скрипт.

Ленивый от пресыщенности картинками выбор из сотен предложенных системой вариантов, короткие переговоры из серии «что по чем», освобождение жилого пространства для сожительницы или уговор о встрече на нейтральной территории. Неловкий интим, быстрое охлаждение, шантаж, торг за то, кого назначить виноватым и, наконец, разрыв.

За ним пара месяцев на дезинфекцию душевных ран вискарем и повторение цикла.

И вот теперь нужно было обзавестись супружницей в классическом, если не

сказать архаичном понимании. Причем такой баг как слабо развитые

социальные навыки я распознал не сразу – помешало туннельное мышление.

В моем случае ситуация осложнялась пристрастием к манге и хентаю, а

отсюда специфическими вкусами, выразившимися в том числе в облике

выбранной куклы с внешностью блогерши азиатского происхождения.

Живые женщины с подходящей внешностью, само собой, не согласятся носить

моего ребенка задарма.

Любые отношения, рассуждал я, по умолчанию нацелены на получение выгоды.

И хотя мы не дошли пока до крайностей вроде оплаты «дружеских»

посиделок в кафе, шагаем именно в этом направлении.

А мой совокупный капитал с учетом зарплаты, редких подработок, нелепых попыток инвестировать, импульсивных ставок на спорт и блога едва достигал пятисот тысяч.

Дела могли обстоять иначе, если бы я меньше тратил, но смысла в этом я до того момента еще не разглядел – слишком быстро обесцениваются деньги.

Заполняя анкету, я испытывал довольно паршивые предчувствия, но деваться было некуда. Выставил фильтры по местоположению, возрасту (до тридцати лет) и цели «серьезные отношения». Я приготовился листать фотографии, но выдача была такой скудной, что я сразу поднял возрастной ценз до тридцати пяти.

Это помогло, но не слишком. В меню не было ни одной нимфы, похожей на азиатскую школьницу. Вообще ни одной. Все сплошь сухофрукты какие-то.

Даже не тридцать плюс, а скорее сорок минус. И все как одна с нюансами. У кого нервное расстройство, прослеживающееся даже через ретушь нейросети, у кого спиногрыз в анамнезе, куча долгов и кредитов. Ну и три четверти обрюзгли или спились настолько, что скрыть это без откровенного вранья не мог даже искусственный интеллект.

Анкеты листал не меньше часа и практически решился затребовать дотацию у предков. Типа это вам нужны внуки, вот вы и инвестируйте в нормальную мамашу.

Ну вот, хотя бы один пример. Далеко не из худших, кстати. Откровенных наркош или уголовниц в расчет вообще не берем.

Девочка по имени Джессика. Нет, не иностранка. Просто придурки родители. По фото ближе всех к образу кавайной тян. Только с волосами цвета спелой пшеницы. С Ланой не сравнится, конечно, но при отсутствии ожиданий в духе «пока смерть не разлучит», можно рассмотреть.

В ролике, приложенном к анкете, говорит о себе абстрактно-ванильные вещи. Типа: «простая», «креативная», «современная», «свободная». И тому подобная невнятная лабуда. На вид – прекрасное юное создание с миндальными глазами, и в каждой складке ее мятого платья, в каждом завитке растрепавшихся волос сквозят легкость бытия и отсутствие условностей.

Немного воспряв духом, открываешь анкету и видишь, что девочке тридцать четыре годика, из которых целиком она не работала ни единого. Если вам только переночевать, то это и ничего. Но при перспективе долгого контракта это обстоятельство вызывает серьезные опасения. И дело даже не в вымогательстве и скрытых платежах – обычной для содержанок практике.

Сомнение вызывает способность этой бабочки-однодневки выносить в себе человеческую личинку. Слишком долгий проект. А у нее, если пошерстить социальные сети, в послужном списке несколько подработок курьером, провальные попытки стать успешным блогером по разным направлениям, от нутрициологии и хиромантии, до ноготков и путешествий, серия таких же

разнонаправленных и неоконченных курсов, от программиста до арт-директора.

Листаю дальше и вижу ухоженную дамочку типажа – «гуталиновая барби».

Автозагар, черные, словно лакированные, волосы собраны в тугой хвост. В отличие от предыдущей, довольно ухоженная. Может, даже слишком. Судя по фигуре, которой она явно гордится, не вылезает из тренажерного зала. О лишних складках, где бы то ни было, говорить не приходится. Только волнующие изгибы… Но стоп! Вот они! На лице!

Можно сколько угодно твердить о ненаучности физиогномики, а только эта сучья метка никогда не врет. А если эти носогубные борозды прорываются даже сквозь ретушь нейросети, значит, дело совсем дрянь! Обладательница такого лица может и на беременность согласиться, если в планах у нее значится этот гештальт, и даже обеспечивать себя самостоятельно, но с вероятностью, близкой к ста процентам, превратит жизнь в такой ад, что развод и алименты покажутся чудесным спасением. Вот, кстати, и статус ее отношений – «в разводе».

Кто-то уже наступил на эти грабли, а я, осенив себя крестным знаменем, закрываю анкету и перехожу к следующей.

Вижу очередную вечную студентку под сорок. Скорее всего, мужчины как вид ее интересуют только в виде спонсоров своих многочисленных увлечений. А из меня так себе спонсор. «Следующая!» – кричу я где-то в глубине души и пролистываю дальше.

Там на меня накатили гигантские губы на пол экрана. Ясно. Их обладательница тюнинговалась в кредит и теперь отбивает вложения. Райдер за порчу всей этой красоты беременностью будет запредельный, можно не сомневаться. Следующая!

Девица в пирсинге и татухах с ног до головы. Интересно, велика вероятность зацепиться и вспороть себе брюхо во время брачных игр? И вообще, страсть к тату по наследству передается? У меня, конечно, они тоже есть. Дракон на лопатке, «рукава» на предплечьях и змея на лодыжке.

Когда-то, кстати, думал, что набью имена детей. Но покрыть татуировками почти все тело – это уже слишком, даже для меня. Следующая!

По мере продвижения по списку настроение портилось все сильнее. Первыми, понятно, были те, кто оплатил продвижение на площадке, но и их я тоже глянул.

Но дальше становилось только хуже.

У многих бегающие сумасшедшие глаза. Или остекленевшие, глядящие в одну точку. Полно тех, у кого даже по фото видны противоречия между манерами малолетних шалашовок и внешностью потасканных мочалок.

Современные возможности для ухода за собой и нейросети творят чудеса, но чудеса эти уравновешиваются разгульной жизнью, следы которой то тут, то там вылезают наружу, создавая эффект зловещей долины. Вроде нормальная женщина, а почему-то жутко.

Я понимал, что на свете полно прелестниц, способных одним видом парализовать волю, но все они явно избежали попадания в закинутые мной сети.

Начиная с тридцатой или около того страницы, я листал анкеты совсем уж поверхностно. Взгляд замылился, лица на снимках слиплись в сплошное месиво.

Я отложил ноутбук, вышел в кухню и оглядел мутным взором царивший там бедлам. Пробрался к кофеварке, закинул капсулу и заварил эспрессо.

Кофе немного оживил вялое бурление в моей голове.

В конце концов, всегда можно пойти по схеме «сеятель», внутренне усмехнулся я. Ну, то есть просто зачать ребенка и потом забрать его у мамаши. А плотские радости оставить в надежных и безотказных руках Ланы. Эта идея немного успокоила, и я решил, что остановлю выбор на первой

дамочке, за фото которой все-таки зацепится глаз.

Но это произошло только странице на пятидесятой или около. Внимание задержалось на приятном лице блондинки с умными зелеными глазами.

Видеообращения в ее анкете не было. Только обычная фотография. Возможно, по этой причине рекомендательные технологии задвинули ее так далеко в списке выдачи.

Сама анкета не сильно расширяла познания. Наталья Тереховская. Волосы светло-русые, рост сто шестьдесят, вес шестьдесят, возраст тридцать пять лет.

Сохранилась неплохо, думал я. Мимические морщины присутствуют, но указывают скорее на следы улыбки, чем оскала. Татуировок на лице нет, пирсинга тоже, что уже редкость по нашим временам. Волосы, кажется, с легкой проседью, но облик это почему-то не портит. Но это, как говорится, «будем посмотреть». Наверняка нейросетка поколдовала. О фигуре сказать что-то сложно, разве что широковата в плечах. Не модель, словом. И глядит серьезно, как училка в школе. Интересно, как у нее с ролевыми играми… Так, отвлекся. Сначала обременения…

А вот тут и зарыта болонка. Зовут болонку Маша, и ей двенадцать лет. В анкете сказано, что дочь полностью на иждивении матери и от потенциального сожителя ничего не требуется. Но куда же ее деть?

Тут бы мне продолжить изыскания или вернуться к варианту с дотациями от предков, но долгое листание куда более удручающих анкет до того утомило, что я обреченно кинул запрос на переговоры.

«Ладно, – подумал я, – в конце концов, на обязательной программе Натали, если что, подстрахует Лана, а малявка… Год потерплю, а там в разбег.»

Примерно такие мысли подвели меня к этому решению.

Вся последовательность действий, включая вялое шевеление указательным пальцем и такой же вялый мыслительный процесс, переутомили меня. Давно мое внимание не концентрировалось на чем-то так долго. Игры не в счет, это другое.

Глава 4

Ответ пришел только спустя три дня, и это несколько настораживало. Так себе «клиентоориентированность», подумал я. Но тут же вспомнил контекст и успокоился.

Сделать нормальный продукт под силу немногим. Даже у государственной машины с ее возможностями в этом плане не все гладко. Превращение аналоговой бюрократической машины в цифровую проходило болезненно, и не сказать, что остатки старого хитинового панциря не прилипли в отдельных, не самых приглядных местах.

В планах-то все звучало неплохо. Там было много красивых и, вроде бы, правильных слов про государство для людей и бизнеса, но, как это часто бывает, практика исказила замысел до неузнаваемости.

Кое-где эта гидра и в самом деле приспосабливалась к изменившимся условиям. Пусть топорно, нехотя и со скрипом. Но чаще мимикрировала. Имитировала изменения на основе заданных показателей.

На бумаге выходило, что все реформы проведены. Вот тебе, уважаемый гражданин, сайт, портал и приложение в смартфоне, вот чат с властью и сокращенные сроки ответов.

А на деле, возникни какая проблема, ты как был беспомощен, так и остался.

Примерами таких нестыковок можно диссертацию защитить.

Вот, предположим, вам выставили счет на оплату коммунальных услуг. Сканируете код на квитанции в банковском приложении, а оно выдает ошибку. Говорит, нет такого кода. Заходите в личный кабинет в приложении поставщика услуги, а оно банит вас за подозрительную активность. Стоит ли удивляться, что привыкшее за все платить с телефона население вместо того, чтобы отыскать дорогу к офису поставщика, копит долги? Или курьер не доставил пакет с кефиром и чипсами. Или привез испорченный продукт, от которого ты три дня с горшка не слазил. Пишешь в чат поддержки.

Но как доказать, что ты действительно не получил заказ? Или то, что у кефира, на котором не вышел срок годности, были нарушены правила хранения? Кто будет разбираться с этим вопросом? В лучшем случае вам просто предложат купон на сто рублей, на который можно купить еще одну бутылку кефира. Со скидкой, обусловленной скорым истечением срока годности…

Распечатанным списком подобных проблем можно земной шар мумифицировать в три слоя.

Пишете в поддержку, а там электронный болван. Вроде тех, которых я сам программирую. Лучшие из них, те, что обслуживают частные компании, действительно могут помочь разобраться с какой-нибудь мелкой проблемой, но большинство просто сообщает информацию общего характера. Поэтому при общении с государственными площадками я всегда требую человека. Хотя и это не гарантия успеха.

Людей не хватает везде, и, задыхаясь от нагрузки, вызванной тем, что написать о своих бедах проще, чем высморкаться, они не многим полезнее ботов.

И если у бизнеса все-таки есть возможность нанять специалистов получше, а издержки, связанные с этим, просто и без затей переложить на клиентов, то в бюджетной сфере все посложнее.

Там калейдоскопом сменяются вчерашние школьники, подрабатывающие, пока не выстрелит блог, а люди с университетскими дипломами годами волочат разрастающийся воз поручений многочисленного начальства по узкому коридору законодательных рамок под пристальным взглядом проверяющих органов и агрессивные нападки сограждан.

Справедливо ли требовать от них человеколюбия и эмпатии?

Вообрази следующую картину. Гражданин ошибся при подаче заявки на выплату какого-нибудь пособия. Забыл что-нибудь приложить или с цифрами где-то напутал.

В подобной ситуации архаический бюрократ просто отправит законный отказ, а заботливый слуга народа, по идее, должен сам все исправить, даже если для этого нужно позвонить заявителю.

Звучит неплохо, но есть нюансы.

Надрессированная на словосочетания вроде «решить вопрос» нейросеть тут же сольет запись разговора в компетентное ведомство. Станут ли там вдаваться в контекст или предпочтут просто «срубить палок» – вопрос со звездочкой.

Наивный гражданин возразит, что все недопонимания разрешит прогрессивный и человеколюбивый суд, но… По такому случаю не грех поделиться собственным клиентским опытом. К счастью, хотя бы по гражданской части.

Как-то раз у меня сломалась гарнитура для игр. Хорошая такая гарнитура, не копеечная. Если много часов проводишь за онлайн-играми, есть смысл вложиться в комплектующие, и я вложился. Лет пять эти наушники с микрофоном были практически частью меня, но внезапно начали мерзко скрипеть – пришлось сдавать в ремонт.

Официальный дилер сразу выкинул белый флаг. Мол, нет комплектующих, а без них никак.

Я не сильно огорчился и кинул объявление в сеть. На него тут же слетелись желающие подзаработать.

Выбрал, не сильно раздумывая, конторку со вменяемым рейтингом. Хвалебных отзывов у них было несколько сотен, а плохие я по лени списал на статистическую погрешность.

Отправил им девайс, они взяли монету за диагностику. Потом затребовали треть от стоимости наушников за ремонт. Я подумал, что это дороговато, но заплатил. Новые наушники аналогичного класса обошлись бы дороже.

Через три дня забрал гарнитуру из сервиса, достал пару банок пивандрия, пачку сухариков и приготовился глянуть свежее аниме.

Но едва пошла заставка, в ушах раздался знакомый скрип.

Психанул и настрочил поддержке сервиса целую простыню в мессенджере.

Ответил, разумеется, бот. И, разумеется, в духе «моя твоя не понимай».

Прошу позвать человека и жду. Двое суток жду. Снова психую и набираю номер, хоть и терпеть не могу голосовое общение. Особенно с незнакомцами.

Отвечает такой же бот, только голосовой. Мол, ничего не знаю, заказ выполнен. И предлагает перевести на живого оператора.

Соглашаюсь, вишу на линии не меньше часа, и все ради того, чтобы заикающаяся от постоянной ругани в свой адрес девушка сообщила мне, что я могу оформить ремонт по гарантии.

Тащу наушники обратно в сервис.

Проходит неделя, и они возвращаются. Все также со скрипом.

В этот раз звоню сразу. Снова жду около часа и оформляю возврат по гарантии.

Через месяц, после третьего ремонта, гарнитура уже не скрипела.

Я нацепил ее и зашел в видеочат планерки.

Минут двадцать главврач вещала что-то про госконтракты на новое оборудование, а потом спросила у меня, готово ли техническое задание. Как будто я специалист по закупкам.

Открыл было рот, чтобы начать оправдываться, но в этот момент гарнитура отъехала – сел аккумулятор.

Не получив вразумительного ответа немедленно, главврач завелась и не смогла прекратить орать даже тогда, когда попытался пролепетать что-то во встроенный микрофон ноутбука.

Сразу после планерки, красный и злой от взбучки, опять позвонил в сервис.

Взаимодействие пошло по той же схеме: час ожидания на линии и оформление ремонта по гарантии.

В этот раз после сдачи в сервис наступила тишина. Раз в неделю я звонил в сервис, выпускал пар и слушал обнадеживающие слова о том, что гарнитура будет готова вот-вот.

Спустя три месяца это самое вот-вот наступило, я получил свои многострадальные наушники. Точнее, не совсем их. По словам администратора, в оголовье сгнила проводка, и ее пришлось поменять полностью. Но почему вместе с проводкой поменяли мягкое кожаное оголовье и амбушюры в идеальном состоянии на дешевые синтетические, и к тому же потрепанные, я так и не понял.

Это и привело меня к решению судиться.

Задал нейросети целевые установки, коротко изложил суть проблемы, та сгенерировала иск и выдала рекомендации по сбору доказательств.

Я собрал все необходимое и полез на сайт мирового суда по месту прописки, чтобы отправить дело на рассмотрение.

Сайт был позорный. Как профессионал, пусть и ленивый, я не мог не отметить убогий дизайн. Казалось, его школьник верстал. Причем, в лучшем случае, троечник. Заветную опцию отправки документов отыскал с трудом, но толку от этого не было никакого – загрузил все файлы, заполнил нужные данные, а кнопка «отправить» не активна. Тыкай, не тыкай мышью – все без толку.

Я сперва погрешил на блокировщика рекламы, прикрученного к браузеру, но даже когда я отключил все вспомогательные утилиты, с помощью которых вяло боролся со слежкой в сети, попробовал воспользоваться запасным ноутбуком и даже телефоном, результат остался прежним. Номинально опция отправки документов есть, но фактически воспользоваться ей нельзя.

Подумал было позвонить в поддержку, но потом еще раз взглянул на сайт и решил, что разработчик, бросивший свое детище настолько недоношенным, вряд ли озаботился достойной поддержкой.

Распечатал все в бумаге, отправил курьерской службой и стал готовиться к судебному процессу, имея представления о нем по иностранным фильмам и сериалам.

Но вызов все не приходил, и даже информация о моем иске на упомянутом сайте суда за месяц так и не появилась.

Пришлось звонить в судебный участок.

Там, на удивление, обошлось без электронной прокладки – сразу ответила живая женщина. Она-то и «осчастливила» меня вестью о том, что иск мой возвращен еще неделю назад. Государственным почтовым сервисом.

Я изумился, как он умудрился пройти мимо меня. Попытался выяснить причину возврата.

Но женщина просто паковала конверты и в содержание бумажек, по понятным причинам, не вникала. Она нашла трек-номер и смущенно сообщила, что конверт с моим иском и определением о возврате уехал во Псков.

Потом помолчала немного и спросила, есть ли у меня еще какие-то вопросы. Произнесено это было с такой готовностью к любой каре, что из меня вдруг вышел весь накопленный запас яда, и я ответил, что вопросы остались только риторические и задавать их я не намерен.

Посылка с моим делом гуляла по отделениям почтовой связи еще месяца три.

Несколько раз она даже якобы была доставлена мне, что вызвало у меня приступ тупой неконтролируемой ярости.

Потом конверт действительно пришел. Вскрыв его, я прочел, что иск необходимо было отправить в другой участок. Это было не только не клиентоцентрично, поскольку суд вернул иск, а не стал пересылать иск по нужному адресу, но и противоречило закону, позволявшему мне выбрать место судилища самостоятельно.

В конце определения была приписка о возможности пожаловаться, чем я и воспользовался.

Снова открыл нейросеть, подготовил с ее помощью жалобу и отправил, к счастью, уже в электронном виде, в районный суд.

Ответ вышестоящего суда был предсказуем – через три месяца пришло определение, в котором районный суд, коротко пересказав суть вопроса, отказал со словами о том, что «доводы подателя жалобы представляются неубедительными».

После этого моя вера в правосудие, и без того хлипкая, резко пошатнулась.

Направляя иск в соседний участок, я уже ни на что не надеялся. Скорее избавлялся от макулатуры, чем реально рассчитывал защитить свои права.

Поэтому через месяц, когда на госуслуги пришло уведомление о судебной повестке, неслабо напрягся, припоминая причины, по которым судить могли меня.

Открыв повестку, выдохнул и заказал нейросетке текст выступления.

Та сгенерировала простыню, напичканную юридическими терминами, в которых я ничего не понимал.

Сохранив ее в телефон, к назначенному часу, я вошел в стилизованное под старину здание с колоннами.

На проходной было не слишком людно. Охранявший храм правосудия молодой кавказец в форме и с дубинкой за поясом увлеченно резался в портативную игровую консоль и на мое появление отреагировал только, когда я ломанулся через рамку металлодетектора.

– Э! Куда?! – Вскочил он и перегородил мне дорогу. – Предъявите документы!

– Извините. – Ответил я. – Подумал, тут пропуск по биометрическим данным…

По лицу парня было ясно, что он вряд ли понял, о чем речь.

Я, между тем, открыл приложение в телефоне и страницу с данными о паспорте.

Пристав отсканировал ее все таким же непонимающим взглядом и выдал ошибку 404.

– Э! Ты что мнэ суешь?! Паспорт давай!

К счастью, бумажный паспорт как раз завалялся у меня в рюкзаке. После непродолжительной возни я предъявил его в раскрытом виде.

Пристав удовлетворенно кивнул и прогундосил:

– Вещи готовим к досмотру.

В том же рюкзаке, как на зло, было железо для сервака – собирался после суда заскочить в больничку, раз уж покинул хату.

Еле удалось убедить, что я не планирую собирать из него бомбу. Скорее всего, ему просто было лень меня оформлять.

Возле зала заседаний народу было прилично. Все лавки из деревянной крошки, вроде тех, что бывают в школах, заняты. Розеток нет, экранов со списком дел – тоже. Судя по сайту, у судьи на каждое дело было отведено от двух до семи минут.

Подумал, что вряд ли успею зачитать приготовленную нейросетью речь, но, прислушавшись к возмущению в коридоре, выяснил, что рассмотрение дел идет с пятичасовой задержкой.

Казалось бы, можно пойти поесть, но судья вызывала всех в случайном порядке, и всякий раз, как отворялась дверь в судилище и в проеме появлялся взлохмаченный юноша с планшетом, люди в коридоре замирали в позе сурикат.

Юноша объявлял участников следующего дела, несколько счастливцев хватали чемоданы с бумагами, а остальные обреченно возвращались на свои места.

Где наша не пропадала, подумал я, и достал рабочий ноутбук с мыслью провести время с пользой. Но сигнал сотовой сети, к которой я его подключил, так плохо пробивался сквозь толстые стены, что не загружалась даже облегченная версия почты.

Для современного человека шестичасовое ожидание в коридоре без интернета – та еще духовная практика, но описывать ее я не стану. Скажу лишь, что по его окончании я почувствовал, что поломанные наушники мне не очень-то и нужны. В голове появилось ощущение безмыслия и безвременья.

Позволив себе побыть в нем, я начал всерьез подумывать о том, чтобы просто уйти, но тут в коридоре раздался возглас: «Миронов к ООО «Ремонт Сервис»!»

Кабанчиком прошмыгнул в зал и увидел коморку, заставленную пухлыми бумажными папками, все те же деревянные лавки, поставленные перед школьной партой таким образом, чтобы посетитель упирался коленями в доски, кафедру из темного дерева и плешивого мужика в мантии.

Его испещренное глубокими бороздами лицо и колючие глаза не предвещали ничего хорошего.

– Документы! – Буркнул жрец Фемиды себе под нос.

Я суетливо достал из кармана мобилу, открыл госуслуги и протянул экран.

– Что вы мне суете? Паспорт доставайте, доверенность.

– Доверенность?

– Вы что, в первый раз?!

– Вообще-то да…

– Вы хоть юрист?

– Нет, а это обязательно?

– Так. Вы кого представляете?

– Себя…

– А вы это кто?

– Миронов Даниил …

– Истец что ли?

– Ну, да…

– Ясно. Доверенность не нужна. Паспорт давайте.

После минутной возни, кожей ощущая на себе ледяную ярость, выложил несчастную книжицу на кафедру.

– Сюда давайте! – Гаркнул мужик и повелительно протянул ладонь.

Я поспешно выполнил эту команду.

Судья мгновенно отсканировал паспорт, швырнул его на край кафедры и начал заседание.

– Мировой судья Михайлов Игорь Геннадьевич при ведении аудио и видео протоколирования судебного заседания рассматривает иск Миронова Даниила Александровича к ООО «РемонтСервис» о расторжении договора и взыскании морального ущерба. Истец явился, допущен в судебное заседание, ответчик не явился. Отводы?

– Что, простите? – Встрепенулся я, усыпленный зачитанной мантрой.

– Доверяем составу суда? – Гаркнул покрасневший от злости Михайлов.

– Да… Наверное… – Промямлил я.

– Ходатайства?

– Что, простите?

Тут судья, видимо, вспомнил, что разговаривает не с профессионалом, чуть сбавил тональность и на одном дыхании скороговоркой зачитал мне мои права, после чего спросил.

– Хотите приобщить дополнительные документы?

– Нет, наверное…

Звучал мой ответ настолько неубедительно, насколько это вообще возможно, но его это не смутило.

– Считаете возможным рассмотреть дело без ответчика, надлежащим образом уведомленного о дате и месте судебного заседания?

– Можно, наверное…

– В прениях выступать будем?

Прения, как я понял из статей в сети, это тот самый момент, когда можно прижучить оппонента. Так что на этот вопрос я ответил уверенным согласием.

– Слушаю. – Буркнул судья.

Я начал бойко зачитывать речь, приготовленную нейронкой, но уже на первой минуте Михайлов меня перебил.

– Так. Вы мне что, иск зачитывать будете? Я читал дело. Есть что добавить по существу?

– Это не иск, я написал позицию…

– К судье обращаются словами «Уважаемый суд»!

– Уважаемый суд…

– Иск поддерживаем?!

– Да, но я …

– Суд удаляется для вынесения решения! – Рявкнул судья, встал, скрылся в помещении за своей спиной и хлопнул дверью.

Спустя три секунды дверь с грохотом распахнулась, в зал вернулся Михайлов, на ходу зачитывая, глядя в тощенькую бумажную папку:

– Мировой судья Михайлов Игорь Геннадьевич, рассмотрев иск Миронова Даниила Александровича к ООО «РемонтСервис», решил: иск удовлетворить.

Признать договор возмездного оказания услуг по ремонту расторгнутым, обязать ООО «РемонтСервис» возместить Миронову Даниилу Александровичу сорок тысяч рублей убытков, а также моральные издержки в размере пять тысяч рублей, взыскать с ООО «РемонтСервис» десять тысяч рублей государственной пошлины. Решение может быть обжаловано в течение месяца с момента вынесения, заседание закрыто. Так, спустя почти год с момента поломки гарнитуры, я выиграл дело в суде, не имея за душой ни юридического образования, ни соответствующего опыта.

В тот день я неслабо нализался пивчанским, но радость была преждевременной.

Проигравшая суд контора исполнять решение клиентоцентричного суда не торопилась. Примерно через полгода я вспомнил, что все еще не получил ни наушники, ни деньги. Пришлось обратиться к клиентоцентричным приставам.

Спустя каких-то три месяца после заполнения очередной формы на госуслугах мне пришло определение. На страничке хаотично оформленного текста, то жирным шрифтом, то курсивом, то капсом, говорилось, что по моей заявке возбудили исполнительное производство.

За разъяснением смысла я по привычке сунулся к нейросети, та объяснила, что государственные коллекторы поставили кинувшую меня конторку на счетчик.

Я воодушевился и приготовился получить, наконец, свои бабки.

Но они все не приходили.

Через месяц я начал звонить по указанному на сайте судебных приставов телефону, но общение с ботом не принесло никаких новостей.

– «По вашему исполнительному листу возбуждено исполнительное производство, – сообщил механический женский голос, – соединить вас судебным приставом?»

– Да, мать вашу! – Крикнул я в трубку, в очередной раз не совладав с нервами.

– Соединяю с судебным приставом и обращаю внимание, что все разговоры записываются, оставаясь на линии вы даете свое согласие на обработку персональных данных…

– Судебный пристав Делимханов, – раздался флегматичный бас на том конце после пятиминутки Чайковского, – что у вас?

– Хотел узнать, когда будет исполнено мое решение… – Ответил я предательски дрогнувшим голосом.

– Назовите номер исполнительного документа. – Сказал Делимханов, даже через трубку излучая уверенность и спокойствие.

Я назвал.

– По вашему делу возбуждено исполнительное производство, ведутся исполнительные действия. Ожидайте поступления денежных средств на вашу карту.

– Но я уже больше года ожидаю… – Почтительно вклинился я в неторопливый поток слов пристава.

– Что поделать, высокая загрузка… – Философски ответил тот.

На том и простились. Вскоре я узнал о банкротстве ООО «РемонтСервис».

Попробовал, по советам на форумах, встать в реестр кредиторов, но в итоге денег своих так и не дождался.

К чему я это? Просто чтобы сказать, что трехдневная задержка ответа на запрос не так уж и страшна. Но вообще да, отвлекся. Вернемся к Натали.

Глава 5

«Здравствуйте», – писала она, – «от Вас поступил запрос на переговоры.

Расскажите о целях и сроках, пожалуйста. В анкете указано «для серьезных отношений». Интересуют детали.»

Сказать, что это банальное сообщение сбило меня столку, было бы преуменьшением. В этом приложении у меня до сих пор висело неотвеченное сообщение от какой-то мадам с предложением выслать фото детородного органа, а тут «Вы» и кавычки.

«Серьезно? – Весело подумал я. – Да ты в каком веке, малахольная?

Ладно. Если дойдет до соглашения, обговорим форму обращения…

Что-нибудь звучное, с намеком на необузданную сексуальную энергию.»

Но ответил, конечно, не так.

– Приветствую! Предлагаю обсудить все за ужином в приличном заведении.

Забавно, что сам я ни в каких заведениях не был уже несколько лет. Сперва приелось все, а потом осознал, что есть ту же самую еду, доставленную из ресторана дома в труселях, куда комфортнее.

Подумал стереть сообщение и предложить что-то другое, но не успел.

Предложение поужинать было отработано оперативно.

– Договорились. Жду от Вас время и место.

После этого у меня внутри как будто щелкнуло что-то. Предчувствие, что пройдена какая-то точка невозврата или что-то в этом роде. Посидел какое-то время, прислушиваясь к ощущениям в желудке, но в итоге решил, что это чертов гастрит разыгрался.

Дальше тянуть не стал. Скормил предпочтения по ресторанам нейронке, та подобрала штук пять заведений, и я, не раздумывая, кликнул первую ссылку по списку.

Им оказался «Кураж» на Моховой. Информации по ссылке, да и в поисковике, было совсем немного. На сайте было всего несколько снимков интерьера и меню. Стены непонятного цвета, текстурные салфетки, хрусталь, покрытый блестящими каплями. Все это выглядело дорого и стильно, но в действительности могло означать наспех сляпанный ремонт по типовому проекту, дешевую посуду и безликую мебель. Так делали многие. Напускали туману, рубили бабки по-быстрому и сворачивали лавочку, как только интерес публики начинал угасать.

Лет десять назад я проглядел в сети несколько роликов блогеров по этой теме и теперь думал, что знал о главной схеме рестораторов – информационном голоде с примесью искусственного шепота на периферии информационного поля.

Сейчас погружаться в контекст глубже не хотелось – отрадно ощущать себя мамкиным циником, и мысль о том, что раскусил тайны мира, отбросить непросто. К тому же в данном случае все эти уловки были мне на руку. С их помощью я надеялся вскружить голову потенциальной матери моего ребенка. О том, насколько искушенной в подобных уловках могла оказаться сама Натали, я, естественно, не подумал.

Первый же случайный чердачник, с которым я пару дней спустя после того ужина собрался перетряхнуть содержимое своих антресолей, попытался намекнуть, что я таким образом пытался пустить пыль в глаза, а не сделать приятное даме. Но в тот момент я был не готов разглядеть в себе мелкого гада и отправил психотерапевта в бан с разгромной рекомендацией за то, что вздумал учить клиента.

Но я опять отвлекся.

Несмотря на скудную пищу для размышления, по ссылке я нашел все, что нужно: стейк, вино и понты. А потому без долгих раздумий переслал ее Натали – пусть оценит щедрость.

Хотелось в ответ каких-нибудь девчачьих эмодзи, обозначающих поросячий восторг. Пусть и фальшивый, но все-таки. Я ведь собирался солидно инвестировать в плотские утехи и продолжение рода.

Но вместо этого пришел сухой и кислый, как дешевый рислинг, вопрос: «Во сколько?»

И приподнявшееся было настроение резко спикировало.

На время меня даже перекрыло от злости. «Что она о себе возомнила?! Я вообще-то ее потенциальный работодатель, супруг то есть, а у нее так себе реноме. Могла бы и постараться!»

Опять всплыла мысль о родительской дотации на жену классом повыше. Не премиум, конечно, но хотя бы комфорт плюс. Но снова передумал. Прикинул свои ресурсы на продолжение поисков «дамы сердца», выслушивание пространной душеспасительной лекции от предков, и решил пока этот чатик не покидать.

Назначил вечер следующей пятницы.

Снова попытался набить себе цену. Типа у меня все расписано по часам. Ну и еще раз попробовать сразить размахом – вечер пятницы в ресторане был ничем не подкрепленным понтом. Большинство населения, если и работает, то в свободном графике. Поэтому поесть в ресторане каждый, у кого есть деньги, может позволить себе в любое время. Но, несмотря на это пятничная бронь в модном заведении все еще остается способом сообщить даме, что ты оцениваешь ее выше стоимости ужина.

Но на Натали и этот прием не произвел впечатления.

Она ответила на него еще более лаконично: «ок».

Глава 6

Назначив встречу, решил провести ревизию всех активов. Это не заняло много времени. И результат был таков: в плане финансов – тухляк, зеркало самооценку не балует, в квартире бардак.

Приуныв, открыл по старой привычке приложение известного маркетплейса, хотя уже тогда понимал, что деньгами мои проблемы не закидать. По крайней мере, имеющимся у меня количеством.

Разумнее было бы предположить, что для уверенного скачка акций на брачном рынке следовало похудеть или разбогатеть. А лучше, и то, и другое. Но дело это долгое и трудоемкое, а свидание было назначено уже через неделю, и я решил пойти по упрощенной схеме – купил похудательный тренажер, утягивающее белье и рубашку с анималистическим принтом. В сети писали, что такие рубашки сейчас в тренде, их носят почти все прогрессивные «хищники».

Я из обитателей Саваны больше всего походил на бородавочника, но рассчитывал с помощью тренажера, белья и стрижки эволюционировать хотя бы до отъевшейся гиены. То есть навести марафет, но без фанатизма. Ибо потенциальная жена тоже была не первой свежести.

Со стрижкой проще всего. Спустился в барбер-шоп на первом этаже, поиграл в приставку в очереди, отдал за круглую сумму за полчаса работы и антураж вроде опасной бритвы и бороды мастера, и дело с концом. Чудес вроде превращения Голлума в Арагорна, конечно, не случилось, но отражение в зеркале приобрело несколько более благопристойный вид.

Тренажер и шмотки прибыли в пункт выдачи уже на следующий день.

Спортивный снаряд, как и все в наше время, был «умным». То есть обещал сделать за пользователя всю работу. С его помощью я рассчитывал самопохудеть по ускоренной программе, а оказалось, что все не так просто. Опять.

Началось все с того, что тренажер, по виду похожий на пояс из собачьей шерсти, едва на меня налез.

Я даже подумал, что это такая издевка от производителя и страховка на случай провала. Мол, ты настолько жирный, что даже технологии бессильны.

На самом деле я сам дурак – не додумался посмотреть размер. Но осадочек остался. Проглотив его вместе с остатками вчерашней пиццы, кое-как втиснулся и скомандовал старт.

Пояс начал так люто извиваться и шарашить током, что меня чуть наизнанку не вывернуло. Пришлось отложить экзекуцию.

Вместо этого втиснулся в утягивающее белье. Оно равномерно подбирало складки по всему телу и визуально ретушировало отражение в зеркале – можно было застегнуть рубашку. Та не только налезла, но даже почти полностью скрыла стремящееся прорваться сквозь бреши пузцо.

О тренажере я забыл навсегда.

Глава 7

В день свидания я чуть не забыл о нем. Поскольку очереди на место сисадмина в больнице и в микроскоп не разглядеть, мне кое-как удалось выбить себе относительно свободный график, и в эту пятницу я работал из дома.

А накануне ночью резался в винтажную «Diablo» по сети, потом спал до двух, часок смотрел ролики со стендаперами, пока курьер вез еду. Позавтракал хинкали, залил все это дело энергетиком и к половине четвертого открыл ноутбук. Там карга из регистратуры кинула заявку на телемост. Похоже, собиралась убедить меня взяться за работу приватным танцем. Это она зря – внешне та еще жаба, а что до характера, в медицинской среде таких называют «настоящий персонаж». Тот самый тип женин, от одного взгляда на которых тестикулы взбираются куда-то в область гортани.

Не ощущая внутренней готовности вступать с ней в коммуникацию, обложил заочно по матушке и открыл заявку на техпомощь из бухгалтерии. Убедился, что работы там часа на полтора, и сразу вспомнил о рандеву с более приятной леди.

Вот оно, познание в сравнении.

До ресторана было около получаса езды на такси, но нежелание работать выгнало меня из дома пораньше.

А жабу временно забанил. Потерпят коллеги и пациенты со своими нуждами. У меня продолжение рода на кону.

Хоть поездка и представлялась пустячной, агрегатор заломил конский ценник. Поэтому, не представляя, какими тратами обернется ресторан, я решил прогуляться пару кварталов ради экономии.

Прогноз погоды, правда, не радовал – плюс пятнадцать, переменная облачность. Так себе август. Можно и не выходить. Дождь не обещают, и то хорошо.

Правда, еще со времен юности я крепко усвоил, что это вообще ничего не значит. Случалось, глянешь в окно – солнце жарит. Телефон беспечно утверждает, что осадков не ожидается, и ты выходишь прогуляться в майке и шлепанцах. Но стоит только сделать пару сотен шагов от парадной, как те самые осадки, которых не ожидалось в ближайшие два часа, обрушиваются с такой силой, что секунд за десять вымокнешь так, что и бежать за зонтом смысла нет, и жаловаться на поставщика прогноза.

Времени потратишь уйму, а справедливости не добьешься.

Просто меняешь трусы и повторяешь выход. Или остаешься дома.

Но в этот раз повод прогуляться был серьезный. Так что на всякий случай отыскал в гардеробной свою старую ветровку. Моль, конечно, не могла пожрать синтетику, но вид все равно не товарный – привет из прошлого десятилетия.

Ничего, успокоил я себя, перед рестораном можно на локоть повесить – бессмертная классика.

Собрался уже выходить, но тут позвонили из сервиса, где у меня была оформлена подписка на психотерапевта по видеосвязи.

Время еще было, и я плюхнулся в кровать с намерением запастись перед свиданкой какой-нибудь мудростью. Но продлился прием всего минут десять.

Отъевшаяся кикимора с сиреневыми колючками на башке и татуировкой игуаны на жирном голом плече, узнав о моих планах, начала пудрить мозги феминистической повесткой и была отправлена в бан с рейтингом единица.

Я бы и ноль поставил, предоставь система такую возможность.

После этого раздался телефонный звонок с незнакомого номера. Должно быть, бот сервиса желал собрать анамнез, но я делиться обратной связью не стал и отправил звонок в спам.

Самоутвердившись таким образом, решил посмотреть мемасики, залип и только за полчаса до назначенного часа вспомнил о свидании.

Натянул рубашку с ветровкой, вывалился в коридор, споткнулся о мусорный пакет соседей и понял, что в спешке забыл натянуть штаны.

Пугать Натали труселями с Губкой Бобом раньше времени не стоило. Манера общения в переписке указывала на консервативный характер, так что порывшись в антресолях повторно, откопал старые джоггеры. А заодно и кроссовки.

Образ получился – чистая эклектика. Модная рубашка, торчащая из-под оранжевой безразмерной ветровки, короткие брюки, сомнительно смотревшиеся на располневших икрах, и пыльные разномастные кроссы. Один розовый, другой салатовый. Но главное – зеленые носки с членами. Хотел надеть более конформистские, но они оказались в бельевой корзине. Причем месяцев пять уже. Пришлось приспустить носки и обнажить волосатые лодыжки.

В таком виде, застыв перед зеркалом в коридоре, сунул руку в карман ветровки и нащупал медицинскую маску, завалявшуюся со времен пандемии.

Вышел в сеть оценить эпидемиологическую обстановку – там был индекс 3,2. Типа, все спокойно. Но я, на всякий случай, намордник нацепил.

В коридоре лестничной клетки было тревожно, как в дешевом ужастике: облупленные желтые стены изрисованы граффити, из восьми положенных лампочек уцелели три. Две из них непрерывно мигали.

Интересно, подумал я, как давно жилищники положили на нас болт?

Зашел на страницу управляющей компании и узрел очередной кривой шов между жизнью и цифрой. Управляющая компания бодро отчитывалась о проделанной работе, но контентом трещины в несущей стене не залепить и в комментариях к постам, а кроме того, в домовом чате жильцов вой и стенания. То ржавые коммуникации, то отключения воды, то окурки, закладки и засохшее говно на пожарной лестнице.

Но я, мимо мусорных пакетов, велосипедов, колясок и сломанной мебели, пробрался к лифту и вдавил кнопку вызова костяшкой среднего пальца.

Из шахты раздался такой скрежет, будто сам нечистый грешников переваривал. И с пищеварением у него было скверно – ублюдков расплодилось столько, что даже стальную кишку пучило.

Наконец створки открылись. В пасти было трое: девка со спутанными волосами и кольцом в носу, отставной служивый с явными признаками ПТСР и пенсионер. Девка терзала жвачку и модную мобилу из последних. Солдат нервно пялился в цифры на табло лифта, пенсионер, тоже беспокойно, теребил бейсболку с надписью «Жизнь как бейсбольный матч: всегда старайся выбить страйк!» Должно быть, лет двадцать назад это казалось остроумным, но сейчас дедуля выглядел жалко. Такой себе состарившийся мальчик в шортах и майке. Только расписной что твой чайник – каждый сантиметр кожи покрыт тату.

Но дольше пары секунд разглядывать его я не стал и залип в мобилку. На этот раз в новости.

Нового в них, правда, ничего не было. Поток репортажей с места очередного конфликта, где люди гибли пачками и всем было плевать; умерла какая-то знаменитость, и все делали вид, что им не плевать; на востоке поступали тревожные сигналы об очередной эпидемии; отечественные информационные ресурсы отчитывались о невообразимом благолепии: школы, сады, дороги и прочий патриархальный восторг.

Заскучав, опять переключился на соседей.

Лифт останавливался почти на каждом этаже, и новые пассажиры не то чтобы отличались какой-то особенной маргинальностью, но и доверия не внушали.

Совсем безобидный вид имела только парочка подростков, которые держались за руки и испуганно озирались, словно в любую минуту кто-то мог зарезать парня и изнасиловать девку. Разглядывать их было скучно, а молодчиков в подвернутых шапках и носках поверх треников – опасно, так что переключился на бесформенное существо неясного пола в черном балахоне. Но скоро утомился попытками отгадать, считаются ли длинные накладные ресницы и ногти признаком женщины.

К первому этажу набилось человек двадцать. Внимание ненадолго привлекла рыхлая девица в малиновом брючном костюме и с гарнитурой в ухе, и курьер – черный как сажа африканец в ярком желтом пуховике и с огромной котомкой, которую он не позаботился снять.

Рыхлая что-то вещала на серьезных щах. Деталей я не разобрал, но общий смысл примерно понял – «решала вопросы».

Доехали почти без происшествий. Только на первом этаже солдат неожиданно достал ствол, выскочил из лифта и, озираясь, пошел с ним наперевес к выходу.

Из пассажиров это явление повергло в шок только меня. Остальные повздрагивали, но быстро вернулись в состояние неврастении средней тяжести. Я же вжался в стену и долго не мог успокоить моторчик.

– Это у него после спецоперации в Африке, – смущенно пробормотал дед, все так же терзающий бейсболку. – Всюду засады видит. Но ствол не настоящий. Из лазертага. В чате пишут, что соседи вызывали дурку, но его сразу отпустили. Сказали, типа, для общества не опасен.

Похоже, озвучивание этих слов придавало ему уверенности в их истинности.

Я не отреагировал. Просто подождал, пока все свалят из парадной, и отчалил сам.

На улице привычно огляделся по сторонам и зашагал по узкому тротуару бочком, протискиваясь мимо мамашек с колясками и замирая, когда рядом с молчаливой решимостью проносились курьеры, обернутые в целлофан и пестрые пуховики.

И вдруг резко перехватило дыхание и закололо сердце. В голове пронеслось: «Все. Кирдык». Взмокшими непослушными пальцами я достал телефон и вызвал Фиму, единственного коллегу из больницы, с которым поддерживал более или менее постоянную связь.

– Да? – чуть удивленно отозвался тот в телефонную трубку.

Мой звонок мог означать для него решение проблем с интернетом, как предложение сыграть в сетевой шутер, или неоплачиваемый сеанс психотерапии, так что он еще не определился с моделью поведения.

– Сердце… – еле смог выдавить я.

– Чего? Какое нафиг сердце?! – не понял он. – У меня тут прием вообще-то…

– Пришли скорую…

– А! Понял. Так. – Фима догадался, наконец, какого рода общение ему предстоит, и перешел на спокойный уверенный тон. – Мы уже проверяли твой моторчик в прошлом месяце. Нормально с ним все. Так что это просто паника. Вспомни, чему я тебя учил на этот случай. Ты развесил наклейки по дому?

– Я вышел из дома… – промямлил я, борясь с отчаянием.

– Ладно. Вспомни про ТРУД! – сказал он, акцентировав последнее слово. – Вспомнил? Зайди в нашу переписку и поищи. Сделай все, как там написано, и отзвонись потом или напиши. А у меня сеанс…

Он отключился, а я полез в нашу с ним переписку в мессенджере и открыл подзабытую инструкцию на случай паники:

«Т – это температура, а именно холодная.

Нужно опустить под холодную воду руки или ноги, а лучше просто опустить на короткое время лицо в таз с холодной водой/льдом. За счёт снижения температуры градус эмоций снижается.

Р – релаксация.

Упражнения из любого комплекса для мышечной релаксации.

У – упражнения.

Физические упражнения: приседания, отжимания, чтобы разрядить энергию в безопасной форме.

Д – дыхание.

Подойдут любые дыхательные техники, в том числе дыхание по квадрату.»

Льда или проруби поблизости не было, так что я начал с того, что просто спустил на подбородок мешающую дыханию медицинскую маску и расстегнул ветровку. По лицу и шее тут же заскользил прохладный августовский ветерок, легкие наполнились воздухом, и симптомы, которые я принял за вестников инфаркта, слегка ослабили хватку.

Ободренный этим, я направился к площадке детской площадки, окруженной с трех сторон тесными рядами автомобилей и бетонной стеной, увенчанной колючей проволокой с четвертой.

Там, кроме нескольких скамеек и пестрой песочницы, были ржавые турники с брусьями.

Походя отметив незавидную участь местных детей, подошел к турнику, подпрыгнул и попробовал подтянуться, но свою грузную и непривычную к нагрузкам тушу дотянул только до середины, и взятие снаряда не состоялось.

Огляделся по сторонам, убедился в безразличии прохожих к моему фиаско и перешел к брусьям. Запрыгнул, опустился, но поднять себя обратно уже не смог, сколько ни скрипел челюстями от натуги.

Остался последний вариант, пришедший мне в голову – приседания. В моем представлении это было сугубо женским упражнением, и я снова убедился в отсутствии повышенного интереса к себе, прежде чем начать.

Тут, по счастью, хоть и не без труда, удалось выполнить полноценный подход из двадцати раз, и по организму бодро заструились остатки утреннего энергетика.

Удивительно все-таки устроен организм человека, подумал я. Минут пять назад собрался завещание писать, и вдруг стихли страх и покалывание, сознание чудесным образом прояснилось, и вместо пульсирующей мысли о скорой неминуемой смерти возник дивный мир, в котором просматривались все оттенки питерской серости, не говоря уже о ярких мазках вроде детских игровых площадок и деталях, вроде значков на рюкзаках школьниц и ржавчины на самокатах курьеров.

Я словно перестал ощущать давление среды и обстоятельств и сам стал еще одной крохотной рыбкой, частью пестрой толпы парикмахеров, мелких продаванов и бюрократов, коучей, психотерапевтов и блогеров, самозанятых, безработных и беззаботных.

При этом собственная незначительность не тяготила, в голову не лезли вопросы про то, чего я достиг к своим тридцати пяти и почему у десятилетних школьниц есть армии фанатов и много денег на счету, а у меня – нет. Более того, я ощутил сопричастность к происходящему бурлению жизни и с интересом разглядывал соседей по жизненному пространству, одетых и раздетых всяк на свой вкус и лад вне зависимости от контекста и погоды.

Напрашивается вопрос, почему нельзя постоянно пребывать в столь благостном состоянии.

И ведь я задавал его Фиме еще в первый год работы в больнице, пусть и не вполне внятно.

Помнится, он объяснял тогда, что это фрустрированные инстинкты дают о себе знать. Эволюция создала нас для размножения, борьбы за пропитание. Она же с разной степенью интенсивности приказывает лезть по иерархической лестнице. А в условиях переизбытка еды и уничтоженных социальных лифтов всю эту энергию попросту некуда девать. Отсюда и неврозы, и куда более серьезные болячки.

В тот день по сетке лопнувших капилляров под очками я распознал в нем босого сапожника и родственную душу, хотя и не подал виду.

– Раньше, – сказал Фима, – можно было упорно работать, хитрить, соображать, обманывать, подставлять и гадить. В итоге кто-то добивался денег и признания, остальные растрачивали психическую энергию по пути. А теперь народ потерял всякую мотивацию.

– И что же делать?

– Жить и радоваться. – Криво усмехнулся он. – Невроз – не приговор, с ним можно жить и, временами, даже неплохо. Могу антидепрессанты прописать. Будет классно, только это не панацея. Привыкание вызывают, пониженное либидо, через год перестанут помогать, и если не начать слезать плавно и заранее, будет ад.

– А есть альтернатива?

– Конечно. Старая добрая терапия в сочетании со здоровым образом жизни.

Я выбрал таблетки и получил все в точности, как и было предсказано. Сначала настроение выровнялось. Не то чтобы я счастлив. Скорее, не несчастлив. На контрасте с постоянной тревогой меня это вполне устраивало, но ближе к концу курса препарат утратил эффективность. Несмотря на это, я до последнего тянул и не только не снижал дозировку, но даже увеличивал, пока в один прекрасный день таблетки просто кончились.

Сказать, что расплата была суровой, – не сказать ничего. С месяц штормило. То бил озноб, то голова раскалывалась, то рвало. А местами просто хотелось лезть на стену. Умом понимал, что сам виноват, но больше с тех пор препараты не принимал.

Теперь, когда приступ паники отпустил, внутреннее состояние было даже лучше, чем от таблеток. Обретенное равновесие не пошатнул ни обтявкавший меня шпиц, ни школьник, едва не проехавший по моим ногам на скейте, ни бортанувшая плечом на узком тротуаре девица, обколотая стероидами, ни даже цена за поездку на такси, которая, вопреки ожиданиям, за время прогулки только выросла.

Все эти мелкие недоразумения словно произошли с кем-то другим. А я просто отстраненно отметил их и заказал бричку втридорога.

На остановке мне довелось стать свидетелем странной картины.

Подошел троллейбус. Часть пассажиров растеклась по нему более или менее равномерно, но поведение тех, кто подоспел в последний момент, не поддавалось логике. Все они, включая сморщенных старушенций с неубиваемыми котомками и зожников в леопардовых лосинах пытались впихнуться в последнюю дверь.

В голове и брюхе давно завершилась посадка, а в хвосте шла ожесточенная борьба за каждый клочок пространства.

Захотелось крикнуть: «Эй, люди, там есть и другие двери!»

Но подоспел раздолбанный черный Солярис, и, погрузившись в него, я о столпотворении мгновенно забыл.

Глава 8

Путь до Литейного моста занял минут пятнадцать, но от него до Кирочной толкались уже около сорока. Всю дорогу я листал свежие анкеты в дейтинговом приложении.

Хотел убедиться, что выбрал оптимальную кандидатуру.

За этим занятием время в пробке пролетело незаметно, но результат изысканий оказался ожидаемо прозаичным. Для краткосрочных и необременительных связей возможностей хватает даже у меня. Особенно если немного дисконтировать требования. Но если речь о браке, все было куда сложнее.

В молодости я некоторое время увлекался футболом. Сам играл только на приставке, но поглядывал одним глазом под пивасик самые значимые матчи в сезоне и с интересом следил за возней в трансферных окнах.

Так вот, если применить к отношениям соответствующие аналогии, уходят в прошлое люди одного клуба. Вроде тех ребят, которые между деньгами с кубками или просто деньгами с одной стороны, и любовью фанатов с другой, выбирают второй вариант.

Помню, как-то блогер из этой сферы сетовал, что найти парнишку, который нацепит майку с эмблемой твоей команды и выйдет погонять мяч на лужайке, при наличии финансов, не проблема. Проблема, если нужно найти того, кто заколотит мяч в сетку раз двадцать за сезон, или того, кто качественно и с гарантией переломает такому парню ноги, чтобы он не забил в твои ворота.

Ситуация на брачном рынке выглядела для меня похожим образом, с той лишь разницей, что я мало задумывался над тем, насколько статусный клуб представляю сам.

Если разобраться, желающих заключить долгий контракт хватало, но либо они требовали неподъемные отступные, либо отметили в анкете такую возможность не слишком осознанно. Скорее сработал архаичный скрипт, чем вызрело взвешенное решение, основанное на современных данных. На эти мысли меня натолкнули подписи в духе «вкусно готовлю» и «ищу доброго мужчину» под анкетами.

Еле удержался от того, чтобы написать, что любые потребности по еде покроет доставка, а добрый мужчина, во-первых, слишком абстрактный запрос, а во-вторых, тоже не гарантия семейного счастья.

Натали на этом фоне хотя бы не вызывала мгновенного отторжения глупостью или непомерными запросами.

У входа в «Кураж» была длинная, как размотавшийся рулон туалетной бумаги, очередь губастых малолеток.

Я приготовился к эпическому шествию по коридору зависти, но случился конфуз – наступил в лужу, забрызгал штаны и прищемил ветровку дверью такси.

Оглянулся по сторонам и с досадой заметил, что несколько девок косятся на меня с ехидными ухмылочками. Мол, поделом тебе, скуф. Или как там они сейчас называют людей тридцать плюс. Езжай домой и закажи пиццу с доставкой.

Проглотив досаду, начал щуриться в поисках Натальи.

Это оказалось не так трудно – она выделялась как воробей в стае волнистых попугаев. И по всему видно, воробей этот нервничал. Озирался по сторонам, переминался с ноги на ногу, явно страдая от непривычных каблуков, волосы на палец накручивал.

Зная, что при знакомстве в сети конечный «продукт» почти всегда отличается от витрины, подходить сразу не стал. Решил сперва оценить масштаб бедствия.

Сейчас полно возможностей не только замаскировать уязвимые места, как это сделал я, но и вовсе радикально изменить внешность. Судя по дайджесту отзывов, собранному нейросетью по дейтинговым приложениям, дамочки, особенно те, которым хорошо за тридцать, предпринимали немало ухищрений, чтобы придать себе товарный вид. Пользователи жаловались на утягивающую одежду, накладные жопы с грудями, ресницы, макияж от которого даже пятидесятилетним не отпускали алкоголь без паспорта.

У выращенных на порнухе и манге потенциальных клиентов эти махинации вызывали презрение – надежная основа для бытового абьюза.

Но вернемся к Наталье. Одета она была очень просто: синие джинсы, бежевые туфли и тонкий свитер им в тон. Все явно не новое, хоть и в хорошем состоянии. В облике ее чувствовалась скорее скромность, чем сдержанный лоск, при котором обычные по виду вещи стоят целое состояние. Мне почему-то показалось, что все надетое на ней – обычный масс-маркет. Куплено на одной из известных площадок подешевке, но поддерживается в хорошем состоянии.

Косметики было мало. Или не было вовсе. Но это я уже потом оценил – издалека я плохо вижу. Можно было заподозрить, что она просто умело нанесена, слышали мы о таком. Но об обратном свидетельствовали серебристые пряди в волосах и мелкие морщины у глаз.

Первый поверхностный осмотр не выявил попыток запудрить мозги, но оставалось неясным, почему она не принарядилась хотя бы.

Верит в себя? Или просто не парится о результате переговоров? Но тогда почему так нервно теребит эти самые волосы? Вопросов было больше, чем ответов, но явного желания сделать ноги я не ощутил.

«Да, Лане она не конкурент, – раздумывал я, стоя метрах в десяти от ничего не подозревающей будущей жены, – но выглядит приятно. И заветная для предков опция, деторождение, при ней. Продолжаем разговор…»

– Наталья? Привет! – Бросил небрежно и подошел сбоку.

– А, Даниил, это вы? – Отозвалась она напряженно.

– Да. Пойдем внутрь?

– А очередь? – В ее голосе сомнение.

– У меня бронь… – Отвечаю вальяжно.

– Здорово! – Выдохнула она с улыбкой.

«Вот это уже похоже на нормальную реакцию». – Подумал я и для закрепления эффекта завернул руку кренделем. Свою, в смысле. То есть предложил пройтись под руку.

Она после секундного колебания аккуратно взялась, и мы проследовали ко входу дорожкой ненависти – томящихся в ожидании малолеток знатно перекосило, и я ощутил прилив уверенности и сил.

Правда, ненадолго. Хостес, даже не пытаясь скрыть презрение, проводила нас к столику у самого туалета, и, хотя пахло там куда лучше, чем в моей квартире, было обидно, и глаза забегали в поисках жертвы, чтобы выместить бессильную злобу.

Искать было трудно. Темень в заведении стояла такая, что ткнувшего палочкой для еды в соседский глаз оправдали бы за отсутствие умысла. А еще надсадно долбили басы какого-то хип-хопа, вопили гости, носились официанты, звенела посуда. Словом, для подобного рода мест обстановка обычная, но меня с непривычки опять начало потряхивать. В этот раз обошлось без панической атаки и попыток вызвать скорую. Но испортить свидание могла и обычная тревога.

За столом мне стало предельно ясно, что мои понты, вместе с ветровкой, остались в гардеробе. Казалось, что воздух проникает в легкие с таким трудом, будто пытаешься есть суп палочками. Ладони вспотели, лицо налилось кровью, а тут еще и вибрация сабвуферов, от которой пускались в брейк жареные осьминоги; психованные официанты, задевающие локтями; и неуютный стол, рассчитанный на эспрессо и тарелку с десертом; и громко празднующие чей-то день рождения соседи.

Вся эта сумятица заставила мой котелок бряцать крышкой, и Натали на некоторое время выпала из поля внимания.

Только когда обстановка за соседними столиками стабилизировалась, мне удалось успокоиться и поймать в фокус ее лицо.

Помню, как сильно поразил меня ответный взгляд, но причины осознал намного позже – человеку с дефицитом внимания трудно уловить такие тонкости, даже если они считываются мозгом без участия сознания.

Эти глаза были слишком чистыми. Ни намека на полопавшиеся кровеносные сосуды. Они смотрели прямо, открыто и доброжелательно. Только чересчур пристально.

Казалось, она насквозь меня видит, и это нервировало, потому что содержимое было не слишком приглядным, хотя в тот момент я ни за что в этом бы не признался. При этом ее собственные мысли были абсолютно непроницаемы для меня.

Я читал в сети о моде подпускать туман на свиданиях среди малолеток, но тут явно было что-то другое.

– Вы простыли? – Спросила она наконец, когда молчание стало почти невыносимым.

– Нет. С чего Вы… То есть, может, на ты?

– Да, конечно. Просто маска…

Я с досадой сорвал задрипанный намордник, скомкал и сунул в карман.

Получилось неуклюже и резко, но она и бровью не повела.

– Интересно тут… – Пробормотала она задумчиво, наконец отлепив взгляд от меня и озираясь по сторонам.

– В смысле? – Насторожился я.

– Неважно. – Наталья тряхнула головой, как бы отгоняя какие-то мысли. – Может быть, расскажешь о себе? Тебя интересуют серьезные отношения? Я так понимаю, ты планируешь брак по соглашению? Интересны детали. Хочешь ребенка?

– Да не то чтобы. – Ляпнул я. – Это предки…

Она кивнула. Вроде бы понимающе, но ее спокойная непроницаемость выводила из себя.

Впоследствии до меня дошло, что в тот день я подсознательно надеялся почувствовать себя хозяином положения, и по моим нелепым представлениям о взаимоотношениях полов целевой ответной реакцией были щенячьи глаза, аплодисменты и прочие восторги. В мимике и жестах Натали не читалось и тени намека, что она вот-вот начнет кидать в меня исподним. Вот и случилась фрустрация.

– А занимаешься чем? – Ровно и уважительно поинтересовалась потенциальная супружница.

– Так… – Ответил я, неосознанно втягиваясь в соревнование по загадочности. – Всего понемножку. Проги пишу, сервера администрирую…

– Ай-ти, значит. – Кивнула она. – А где живешь?

Я ответил.

Тревога снова волной накатила на измученный разум, глаза запрыгали по сторонам, руки начали зудеть.

Попытался ограничиться салфетками, но после того, как измочалил парочку в мелкие клочки, пришлось пойти на компромисс – достал телефон и начал вертеть его влажными от волнения пальцами.

– Хорошо. А ты… Читал мою анкету? – Спросила она, не прерывая зрительный контакт.

– Угу. – Киваю, сосредоточенно борясь с дофаминовой ломкой.

– И про Машу тоже?

– Ага.

– Смотри… – Заговорила Наталья, тщательно подбирая слова. – У меня не так много важных моментов. Главный из них – дочка живет с нами.

– Мешать она не будет, – тут же торопливо добавила она, – проблем не создаст. Нужен только угол какой-нибудь. Ты ее не увидишь и не услышишь. Еда, воспитание, одежда – это я все сама. На наших отношениях это не скажется.

– Что еще? – Уточнил я с деловым видом.

– Это главное. Расходы на съем жилья, интернет, коммуналка, продукты – все пополам. Готовить люблю и вроде неплохо получается. В постели…

Она пристально посмотрела на меня, словно пытаясь вычислить, не маньяк ли перед ней.

– …в принципе, без жестких ограничений. Но только чтобы дочь не видела, не понимала. Это тоже не проблема. Могу отдавать ее на пару часов в библиотеку.

– Библиотеку? – Фыркнул я.

– Да, – кивнула Натали, как мне показалось, смущенно, – мы берем книжки в районной, Выборгской. Там женщина одна, Алина Аркадьевна. Она сидит с Машей иногда.

Звучало все это до дикости разумно, но я не мог отделаться от мысли, что передо мной слегка блаженная умом, хоть и не мог сказать, в чем именно это выражается.

Зато в ней не ощущалось опасности. Наоборот, с первых минут общения появилась уверенность, что эта женщина не только не растворится на Каймановых островах, предварительно опустошив мой банковский счет, но вряд ли даже станет манипулировать ради какой-нибудь безделицы.

Первое подтверждение этого ощущения пришло, когда к нам подкатил официант – тощий курчавый юноша в коротких штанах и с нелепыми тату черепов на хлипких ручонках. Подкатил в буквальном смысле – на нем были роликовые кроссовки.

– Здравствуйте, я Манхэттен, ваш официант. – Заговорил он таким голосом, словно ему что-то в трусах прищемили. – Готовы сделать заказ?

– Что будешь? – Спросил я с легкой опаской у Натали.

Ощущения ощущениями, но вдруг передо мной тарелочница. В сети немало писали о любительницах бесплатных ужинов.

– Мне зеленый чай и моти, пожалуйста. – Скромно попросила она.

– А поесть? – Спросил я, облегченно выдохнув и великодушно добавил. – Я угощаю. Даже если не…

– Больше ничего, спасибо.

На мгновение я ощутил неловкость от перспективы кишкоблудить, пока дама ковыряет десерт ложечкой, что не помешало заказать осьминога с картошкой, бань-бао с тунцом, манго-шейк и бутылку белого вина.

Продолжить чтение

Подписка

Предисловие