По тропе убогой жизни

Глава 1

Я ещё помню эти ощущения… когда ты просыпаешься в тёплой кровати и позволяешь своему телу немного понежиться на чистых подушках. А потом идёшь на кухню и наполняешь стены квартиры бодрящим ароматом свежесваренного кофе. Казалось, это было вчера, но прошло уже три года, как я лишилась обычных человеческих условий.

Тогда я была обычной женщиной, Раисой Харлеевой, сорока лет от роду. Хоть и родилась под знаком Скорпиона, но по жизни оказалась ни разу не ядовитой, не успешной, но имеющей собственную крышу над головой, переданную мне покойной матушкой. Помешанная на эзотерике, верила в астрологию, сонники, таро и прочую магическую лабуду. И благодаря моей подружке, с которой бок о бок шли по жизни вместе со школьной скамьи, я потеряла всë, что имела! Именно она дала адрес той прохиндейки, которая в итоге мастерски обула меня на квартиру…

– Ой, Раечка… порча на тебе, золотце моё, – курлыкала мне в уши черновласая гадалка, к которой я пришла узнать, где уснул мой долгожданный «принц». – Нельзя медлить, иначе беде быть!

– Что?! Что Вы там увидели? – а я ведь, и правда, на измену подсела, уж больно уверенно кудахтала ведьминская морда.

– Порча на смерть!

Я прям там и осела. Естественно, я ждала дальнейших указаний, чтобы избежать подобной участи – умирать очень не хотелось.

– Твоя квартира подпитывает чёрную силу и не благотворно воздействует на твою личность – тебе нужно срочно от неё избавиться! – и незамедлительно протянула по столу бланк договора «купли-продажи».

Всё произошло слишком быстро: заворожëнная её предостереж еними, не раздумывая, подписала себе приговор, а дальше, как по накатанной, понеслась вереница бед одна за другой. Сначала меня выставили из моей же квартиры (как выяснилось позднее, уже не моей), затем меня попëрли с работы, причём там вообще магия случилась… Работала я учительницей младших классов, и каким-то чудесным образом в интернете всплыли фотки моей насыщенной юности. Ну а кто из нас не грешен? Вот и я к ним не относилась: любила покутить на всю катушку и докутилась: полуголая девица, сверкая далеко не роскошным задом, на одной из дискотек старательно демонстрировала мастер-класс по тверку. Директору не понравилось, как и многим родителям. Под предлогом не доведения до огласки общественности, вежливо попросили уйти по собственному желанию. Уж куда общественней – я так и не поняла, но заявление подписала. Дальше, как по мановению волшебной палочки, меня никуда не брали: вакансий не было или это затяжное «мы вам перезвоним» преследовало на протяжении полугода. А потом и подруга психанула, у которой я поселилась проживалкой. В общем, я собрала свой скромный «узелок» и вышла на бескрайние просторы с ветром целоваться. Поначалу было очень страшно, словами не передать. Как я добывала свой первый кусок хлеба, никогда не забуду… Стыд и позор! Помню, как стояла в вагоне электрички, пунцовая до костей, и завывала это проклятущее «люди добрые, помогите!». И сколько же добрых людей откликнулось, я глазам не верила! Радовалась, как дитя, первым ста рублям. Признаюсь, к концу дня я даже в раж вошла, имея более двух тысяч в лифе. Естественно, деньги я спрятала, но это не помогло! На выходе меня уже ожидала бригада по выбиванию денег! Не осознавая всей серьёзности, я открыто с ними пререкалась и отмахивалась кулаками, а после чудом полуживая уползала в «нору», собирая себя по частям – отбили всë, что можно! Я больше месяца под забором «трупом» валялась. Тогда-то я и встретила её! Ту, что напророчили мне звёзды, и что спасла меня от голодной смерти – мою подружайку по беде, оторванную бомжиху по кличке «Синий чулок». Сухая педантка, просрала свою жизнь, отдавая себя науке. Видимо, хреново отдавалась… Но я её звала просто – Мухрëныш! Что при той жизни слыла серой мышью, что сейчас!

Спустя полтора года мы прибились к лагерю бомжей, в котором нас приняли, как своих: с чекушкой в руках и хорошим бычком дорогих сигарет!

Жизнь на улице знатно потрепала, и в свои чуть больше сорока я выглядела на все шестьдесят. Тогда-то и решили: чем нас больше, тем больше шансов выжить и миновать неприятные встречи с быдлом, падших на бабло! Так я и познакомилась с Кексом: местным синяком, который следил за порядком в лагере. Лично меня он бесил тогда и подбешивал до сих пор, но это много лучше, чем подвергать себя каждодневным пыткам убогой судьбы! А с Кексом не задалось сразу, с момента нашего знакомства, когда он раздал нам новые погоняла. Меня он сразу определил в Порченную Раечку, стоило мне упомянуть о гадалке и порче, только вложил в неё иной смысл, тонко намекая на определённую плату за место по крышей. А Мухрëнышу он сначала выбил зуб… за то, что окрысилась, а потом короновал Вонючим Анусом, ссылаясь на словесное амбре изо рта:

– Захлопни люк, канализации слова не давали! – сипел пропитым голосом главарь нашей небольшой стайки.

Если честно, в лагере меня бесили многие, но я терпела тогда, потерплю и ещё, потому что сейчас я не готова разорвать всем пасти и пуститься в одиночное плавание бездомной жизни! Не сейчас!

* * *

Спина дико болела, может, от возраста,а может быть, и от твёрдости или сырости ночной земли – я не знаю. Но если проснулась – уже хорошо, значит, ещё поживём, значит, это ещё кому-то нужно! Прохладная свежесть утра смешалась со зловонными запахами подгнившего вчерашнего ужина, пота, табака и перегара. И как бы смешно не звучало, но эти ароматы сейчас для меня были совсем не хуже той пряной сдобы и копчёной колбасы, что съели на завтрак «другие»… те, что за чертой бедности жили в своё удовольствие. Потому что теперь именно это, что меня окружало в данный момент, и навевало на «родимый дом» – окраина одного из спальных районов, откуда нас ещё не прогнали. Нас, я имела в виду людей без определённого места жительства, а иными словами – бомжей.

Небольшая роща, заросшая высоким бурьяном, скрывала наше стойбище от глаз местных жителей. Сюда практически не захаживали, кроме одного белобрысого пижона, что нарочито выгуливал добермана, а заодно не лишал себя возможности насладиться превосходством и положением: любил немного постращать, натравливая на нас свою псину. Благо, что кроме пустого брëха, пёс не предпринимал никаких действий, что лишний раз доказывало, насколько животные умнее людей.

«Давай-давай, сучëныш, попади под мой утюг, так отглажу, мало не покажется!» – подобные мысли всё чаще отодвигали холодный рассудок на задний план, выпуская на волю спящего зверя.

Нет, на самом деле я добрая. По крайней мере эта маска на мне очень хорошо сидела, не болталась и не сдавливала мою адекватность. Я чаще стала со всем соглашаться, нежели вступать в дискуссию: так проще жить, когда всë уже придумали за тебя. Пускай и не всегда другое мнение удовлетворяло мои потребности, но так я миновала большее зло – перестала получать по роже, и старые шрамы затянулись. Долго ли буду прятать истинное лицо? Не знаю, пока мне итак комфортно!

Мы разбили здесь самопальный шалаш из старого картона и сухих веток по осени. Зима выдалась тяжёлой, но мир не без добрых людей – всë чаще на помойке стали находить старые тёплые вещи, ими и спасались. А недавно один из наших товарищей прикатил железную бочку из заброшенного кооперативного гаража. Надо сказать, бочка – очень важная и нужная вещь… Реально греет! Несмотря на то что сейчас почти лето, ночи выдавались достаточно прохладные и сырые, и без отопительного костра не долго и окочуриться. За три года скитаний бездомышем я многое повидала: люди дохли, как навозные мухи – быстро и тихо… кто от мороза, кто от голода, кто от болезней. И не знаешь, отчего сдохнешь ты, поэтому важны две главные сопутствующие – найти еду и пойло, а остальное было предоставлено естественному отбору. Выжил? Значит, силён организмом и горы свернëшь. Нет? Ну и радуйся, что оттрубил свой поганый век.

Порой смотрела на всë это, и бесило! Тупость людей бесила больше всего. Кто-то надеялся, что Бог вернётся, повернётся к нему лицом и оградит от этого кошмара. Глупость! Про таких, как мы, Он и знать забыл! Мы – мусор, который не представлял никакую ценность. Нам лишь позволили дышать и чувствовать всю красочную палитру боли, начиная от физической и заканчивая душевной. Бесили брезгливые взгляды «других», благородных, что с домами и в красивых нарядах… Можно подумать их жопы чище за каменными стенами. Посмотрела бы я на них, лишись они всех привилегий. Чистые жопы сдохнут первыми, а мы останемся! Нас никакая зараза не возьмёт – проспиртованы до мозга и костей! И вирусы нам ни по чëм, мы с ними (с вирусами) из одной миски хлебаем.

Хотела бы я вернуть дом и свою прошлую жизнь? Скорее нет, прошлую и даром не надо. Бог миловал меня тогда, не дав мужа, детей, хорошей работы, да от всего меня миловал – ничего нет, я теперь сама по себе. Только вот в последнее время всё чаще стала вспоминать ту встречу с проклятой гадалкой, и на сердце невыносимой тяжестью ложились её последние слова, от которых становилось тошно:

«Придёт тот день, когда ты поменяешься местами с дьяволом! И тот, кто порчу на тебя навëл завоет диким воем в вечном огне… »