Я хочу ее убить
Lee Kkoch-nim
Killing Your Friend
© 2021 by Lee Kkoch-nim
All rights reserved.
This Russian edition was published by AST Publishers Ltd. in 2025 by arrangement with Woorischool Publishing Co., Ltd. c/o KCC (Korea Copyright Center Inc.), Seoul.
© Диянова М. Н., перевод на русский язык, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Примечание автора
– в книге описаны вымышленные события, которые могут не в полной мере отражать настоящее производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних;
– речь интервьюируемых приведена без изменений, со всеми ошибками и нецензурной лексикой, в целях сохранения ее первозданного вида и передачи особенностей характера тех или иных героев.
Глава 1. Знакомая из десятого класса
Кто? Пак Соын? Конечно, я ее знаю. Нет, мы не одноклассницы. Просто видела ее в школе.
Вообще про Соын все хотя бы слышали. Я, может, и мало про нее знаю, но слухи долетали. Какие? Да каждый день что-то новое. Я не шучу. Особо любопытные даже нашли ее странички в соцсетях.
В тот день я жутко перепугалась. Сумасшествие было какое-то. Поначалу и верить в происходящее не хотелось. Как мог кто-то умереть прямо в школе?
Я слышала, там раньше стоял мусоросжигатель. Наша школа довольно старая, и когда-то им часто пользовались, но сейчас туда никто не ходит. И правильно – жуткое место. Кажется, будто на тебя в любую минуту кто-то выпрыгнет. Мусорную площадку видно из коридора, но смотреть особо не на что. Она находится за школой, в стороне от спортивной площадки.
Нет, сама я ничего не видела. Какие-то ребята закричали и побежали звонить в полицию. Затем подоспели и учителя – вечно они приходят слишком поздно. Хорошо, что им вообще кто-то сказал, а то так и были бы не в курсе до самого приезда полиции.
Знали ли учителя о Соын? Ну, все вскрылось уже после ее смерти. Вряд ли. Я сама не замечала, что над ней издевались. Да, бывало в средней школе, но не в старшей. С кем-то у Соын не складывались отношения, но ничего такого серьезного… И вот оказалось, что над ней издевалась Чи Чуён. Она это делала как-то исподтишка, не в открытую. Мы все были в шоке от случившегося.
Сначала мы подумали, что Соын покончила с собой. Кто же знал, что ее убила Чуён? Я подобное и представить не могла. Она испортила репутацию всей школе. Кто захочет учиться там, где кто-то умер?
Ребята, которые обнаружили тело, перестали ходить на занятия. Меня от одних рассказов-то мучают кошмары…
Кто-то, наоборот, начал заниматься усерднее, чтобы нагнать отличников. То еще зрелище. В них будто вселился дух человека, который умер, так и не поступив в университет. Жуть!
Чуён? Я ее особо не знаю. Могу только сказать, что она красивая, бойкая, хорошо учится. Слышала, девочки были лучшими подругами, еще со средней школы. Не разлей вода.
Как могло случиться такое?.. А это правда покажут по телевизору? Когда?
Глава 2. Адвокат Ким
Девочка устало подняла глаза на адвоката. Это была довольно напористая женщина, привыкшая гнуть свою линию до конца, неудачи и проигрыши не про нее. Идеальный адвокат для Чуён. Адвокат Ким какое-то время рылась в бумагах, затем написала что-то на листочке и сказала с легкой улыбкой:
– Мы почти закончили. Давай еще раз. Ты не убивала Соын, верно?
Вместо ответа Чуён бросила на женщину раздраженный взгляд.
– Вы подружились в средней школе и стали лучшими подругами, почти сестрами. Это подтверждает твою невиновность, запомни.
Адвокат Ким заверила девочку, что, если та будет следовать ее указаниям, все скоро закончится. Чуён не нравилась адвокат, но папа наверняка ей хорошо заплатил.
Что может быть проще, чем защищать невиновного человека за приличное вознаграждение? Адвокат Ким же вела себя так, будто выполняет непосильно сложную работу. Чуён не нравилось, что адвокат строила из себя бога, обещающего исполнить любое твое желание, если только будешь в него верить, но в итоге этого не делает.
– Я слышала, полиция сняла отпечатки твоих пальцев.
– А, да…
Адвокат Ким слегка нахмурилась.
Соын умерла от удара кирпичом по голове. В школе все серьезно переполошились, когда выяснилось, что это было не самоубийство. Администрация безуспешно пыталась пресечь слухи, но с каждым днем они обрастали все более мрачными подробностями.
«В школе умерла 17-летняя девушка».
Статья, вышедшая под этим заголовком, взбудоражила всю страну. Когда выяснилось, что главной подозреваемой стала одноклассница погибшей, посыпались призывы пересмотреть закон об уголовной ответственности несовершеннолетних. Кто-то даже требовал смертной казни. Один из телеканалов посвятил этой истории отдельный выпуск.
– Это была ты? – спросила мама Чуён.
Женщина выглядела очень уставшей.
«Не волнуйся. Мама тебя защитит. Не переживай…» Девочка все надеялась услышать такое от мамы. Возможно, Чуён слишком многого от нее хотела. Не так-то просто задавать подобные вопросы напуганной дочери – стоит ли ожидать еще и слов поддержки?
– Повторяю: это ты сделала?
Никакого ответа.
В глазах мамы разразилась буря.
– Чем я такое заслужила? Ты с детства ни в чем не нуждалась! Мы кормили тебя, одевали. И вот приехали. Что с тобой не так? Что?!
Чуён продолжала молчать.
– Ты ее убила? Правда убила? Совсем с ума сошла? Как ты вообще могла… Отвечай! Это ты сделала? Не молчи!
Мама пришла, чтобы накричать на нее, отец и вовсе не появился. Возможно, он не хотел, чтобы кто-то узнал его, а может, притворялся, что никакой дочери у него и в помине нет. Вместо себя он прислал самого дорогого и квалифицированного адвоката, которого только нашел.
В ответ на крики и упреки мамы Чуён хотела спросить лишь одно: «Ты поверишь мне, если я скажу, что не убивала Соын?»
– Ты меня слушаешь?
Адвокат постучала ручкой по столу, чтобы привлечь внимание Чуён, которая сидела, задумчиво уставившись в стену.
– Объясняю еще раз. У полиции две улики: кирпич с твоими отпечатками и ваша переписка с Соын.
В тот день девочки сильно поссорились. Полиция пыталась узнать причину, но Чуён лишь отвечала, что ничего не помнит. Тем не менее было очевидно, что Соын в чем-то провинилась. Она написала несколько сообщений с извинениями, которые подруга явно не намеревалась принимать.
Чуён, ты еще злишься?
Прости.
Прости меня. За все.
Я была неправа.
Чуён ответила не сразу.
Встретимся на нашем месте.
На этом переписка обрывалась.
Полиция утверждала, что под «нашим местом» подразумевается пустырь за школой, где Соын продолжила просить прощения, а Чуён в порыве гнева подняла с земли кирпич и ударила им подругу.
Девочка не знала, что и думать. «Это действительно была я? Я убила Соын?» Она не помнила ничего из случившегося в тот день: ни почему так разозлилась на подругу, ни чем та могла провиниться.
Нет. Одно Чуён помнила. Она твердо знала, что не убивала Соын.
Тем не менее полиция утверждала обратное. Все улики были против нее: на орудии убийства были найдены ее отпечатки, а последнее сообщение отправлено незадолго до смерти Соын. Либо Чуён притворялась, что ничего не знает, либо потеряла память от сильного потрясения.
– Ты же понимаешь, что на кирпиче не только твои отпечатки?
Тон, которым были сказаны эти слова, успокоил Чуён.
Она выдохнула и мысленно вернулась к событиям последних дней. Девочка сильно удивилась и испугалась, когда к ней пришли полицейские и сообщили, что ее обвиняют в убийстве. Она думала, что, если будет отрицать вину, ее сразу же отпустят, но один день ареста незаметно перетек во второй, затем в третий, и вот она все еще здесь.
– Да, на кирпиче есть твои отпечатки, но это не значит, что ты убийца. Тебя не стали бы так долго держать, будь у полиции неоспоримые доказательства. Скорее всего, улики только косвенные, поэтому кто бы что ни говорил, продолжай отрицать вину. Договорились?
Глава 3. Знакомая из седьмого класса
Кто вы? С телеканала? Не знаю, я спешу на курсы.
Слышала. Мне очень жаль Соын, но я бы воздержалась от комментариев. Я почти не знала их и не хочу плодить слухи…
Нет. Говорить только то, что знаю? Но мне правда нечего рассказывать. Мы просто когда-то учились в одной школе. Всего лишь год провели в одном классе. Мы не были подругами тогда и сейчас тоже связь не поддерживаем.
Да что вы ко мне пристали? Я правда не хочу об этом говорить.
Точно только о том, что знаю? Можете гарантировать анонимность? Лицо будет скрыто, а голос изменен? Я слышала, если это плохо сделать, тебя сразу узнают. Хорошо, я расскажу, но сначала выключите камеру. Можете записывать голос, только обязательно измените его потом.
Чуён мне казалась довольно приятной. Соын тоже была хорошей, просто немного тихой и закрытой. Ее травили в начальной школе.
Когда мы только перешли в средние классы, кто-то рассказал об этом ребятам, и все новые друзья Соын разбежались. У детей есть что-то типа негласного правила: изгой однажды – изгой навсегда. Тебя тоже начнут травить, если будешь общаться с такими. Чуён тогда вступилась за Соын. Она сказала, что нет ничего постыдного в том, что ее обижали в начальной школе, сейчас это не имеет значения, и вообще не надо лезть в личную жизнь человека. Что-то типа того.
Чуён хорошо училась и знала, как подобрать слова, чтобы к ней прислушались. Она почти как Супермен или Железный человек: спасла Соын, и ту перестали задирать и избегать, даже друзья появились.
Что я могу рассказать о Чуён?
Она красивая, дружелюбная, хорошо учится, из богатой семьи. С такими все хотят общаться. Пришлось принять и Соын, когда с ней подружилась самая популярная девочка.
А Соын… Можно скажу честно?
Соын была так себе. Не особо красивая, не богатая, училась тоже весьма средне. С ней не очень хотелось дружить.
Конечно, при выборе друзей нужно учитывать все: внешность, оценки, из какой они семьи. Речь не про составление рейтинга или чего-то такого, просто все хотят дружить с красивыми, умными девочками из хороших семей. Если с кем-то очень весело, на все остальное еще можно закрыть глаза, но это точно не про Соын.
Больше я ничего не знаю. Если коротко – Чуён спасла Соын.
С чего ей вообще было носиться с кем-то вроде нее? Хотела помочь нуждающимся? Из сострадания? Или чувства справедливости?
Глава 4. Психолог-криминалист
– Привет. Тебя, кажется, Чуён зовут?
Вошедший в комнату мужчина заметно отличался от полицейских, которые довольно скоро поняли, что девочка не намерена говорить, поэтому пригласили психолога-криминалиста. Он-то умел обращаться с подозреваемыми, а его мягкий голос мог успокоить любого. Психолог поздоровался с Чуён и улыбнулся, что сразу напомнило ей об отце. Не потому, что мужчины были похожи, – скорее наоборот.
Ее отец, человек строгий и сдержанный, редко показывал свои эмоции. Он все время работал и говорил, что Чуён должна быть ему за это благодарна: «Ты хоть понимаешь, кому обязана такой хорошей жизнью?»
Может, отец и прав. Со стороны жизнь девочки действительно казалась идеальной: она могла в любой момент съездить за границу, а все модные вещи, даже самые дорогие, появлялись у нее раньше, чем у остальных сверстников.
Вот только Чуён не нравилось путешествовать. Отец с трудом находил время на семью, и даже в поездке ему нередко приходилось выбирать между сном и работой. Мама все время фотографировала дочь, а после этого с головой погружалась в телефон – похвастаться перед друзьями. Чуён чувствовала себя невидимкой. Поездки ей претили, но выбора у нее не было.
Когда девочка спрашивала: «А мне точно нужно ехать?», мама неизменно отвечала: «Все остальные будут там, а ты что?»
Мама одевала Чуён в самые дорогие и роскошные наряды, не считаясь с желаниями дочери. Это началось с самого ее рождения, и девочка уже в первом классе поняла, что была для мамы не больше, чем манекеном.
– Не хочу платье, мне неудобно. Я лучше брюки надену.
– Ты хоть знаешь, сколько это платье стоит? – злилась мать. – Его не каждый может себе позволить.
– Но мне неудобно.
– Тогда возьми с собой брюки, переоденешься в школе.
Мама всегда провожала Чуён на занятия, когда наряжала ее в дорогие обновки. Она вставала во дворе школы, положив руки на плечи дочки, и не отпускала, пока не поздоровается с другими родителями. Чуён приходилось терпеть их полные неприязни взгляды. Пока мама витала на седьмом небе, чувствуя превосходство над остальными родителями, дочери хотелось провалиться сквозь землю.
– Я слышал, вы с Соын были подругами. Можешь что-нибудь о ней рассказать?
Девочка почувствовала, как к горлу подступил ком, а где-то внутри забурлила и начала рваться наружу скорбь. Она хотела следовать указаниям адвоката и отрицать вину, но, услышав вопрос, не сдержалась, и из глаз хлынули слезы.
– Ты ведь тоже хочешь узнать, кто это с ней сделал, и поймать преступника?
– Это была… не я.
Психолог слегка нахмурил брови и участливо сказал:
– Я и не говорю, что ты ее убила.
Ложь.
Когда полиция пришла к Чуён, они сказали, что ей лишь нужно во всем признаться. Вот только сколько бы она ни говорила правду, полиция не верила ей, будто они уже заранее решили, какой ответ хотят услышать.
Адвокат Ким призывала довериться ей. Чуён не сомневалась, что папа нанял для нее лучшего адвоката, пусть и не ради дочери, а для сохранения собственной репутации.
Нравится, не нравится, а других вариантов все равно не было. Никому больше доверять нельзя. Надо продолжать молчать.
– Чуён, расскажи мне про Соын. Она была хорошей подругой?
Девочка едва заметно кивнула. Да, была.
– Вот видишь. Жалко, что такая замечательная девушка умерла, а мы даже не знаем, кто виноват. Я сейчас говорю с тобой не потому, что подозреваю тебя, нет. Я хочу, чтобы ты мне помогла найти настоящего преступника. Что скажешь?
«Это правда? Он действительно хочет найти убийцу Соын?»
Возможно. В отличие от полицейских, психолог не требовал от нее «правды», не пугал «неоспоримыми» доказательствами и не говорил, что ей сократят срок, если она сама во всем признается. Чуён еще какое-то время колебалась, а затем кивнула. На лице психолога заиграла слабая улыбка.
– Расскажи, какой ты помнишь Соын?
– Она… была очень хорошей. С ней было легко и весело общаться.
– Вы давно дружили?
– С седьмого класса.
– Наверное, у вас много общих воспоминаний.
От последнего слова в голове Чуён закружилась целая карусель картинок из прошлого. Вот они вместе сидят у школы и едят ттокпокки[1], вот идут под одним зонтом, разрисовывают кроссовки друг друга, делают уроки всю ночь напролет или просто болтают. Эти воспоминания были ей очень дороги.
– Вы виделись с ней в тот день?
– Да.
– Где?
– За школой.
– О чем говорили?
Хороший вопрос…
Чуён призадумалась. Кажется, Соын просила за что-то прощения.
Тогда они писали пробный экзамен, а после договорились встретиться за школой, куда часто сбегали от шума и гама. Когда перестали пользоваться мусоросжигателем, площадка превратилась в свалку, где рядами стояли ненужные парты и шкафчики, а на земле валялся выброшенный прямо из окон мусор. Не самое приятное место, но, по крайней мере, там можно было побыть в одиночестве.
– Прости, это я виновата.
Соын стояла на коленях и молила о прощении. Чуён пристально смотрела на подругу:
– В чем?
– Чуён…
– Имя я свое знаю! В чем ты неправа?
– Во всем, я во всем неправа.
– «Во всем»? То есть ты не знаешь, в чем именно, да? Говори!
Чуён передернуло от воспоминаний о собственном крике, который теперь эхом отдавался в ее голове. Этот момент она помнила хорошо, даже слишком.
Все остальное так и оставалось словно в тумане: почему она злилась на подругу, в чем провинилась Соын и за что умоляла ее простить? Психолог явно ждал ответа. Чуён покачала головой:
– Не знаю, не помню.
– Хорошо, давай тогда сегодня закончим на этом.
Психолог похлопал девочку по плечу и попросил сразу же сообщить ему, если она что-то вспомнит.
– Последний вопрос. Как думаешь, кто убил Соын?
В глазах Чуён промелькнуло сомнение. Этот вопрос словно задел в ней что-то, и она зарычала:
– Сказала же, это была не я!
– Я и не говорил, что ты, – моментально среагировал психолог.
Глаза Чуён налились кровью, и она не мигая уставилась на мужчину. Он какое-то время смотрел в ответ, а затем, словно на прощание, сказал:
– И тем не менее все считают, что это сделала ты. Не знаешь почему, Чуён?
Глава 5. Знакомая из девятого класса
Лучшие друзья? К лучшим друзьям так не относятся. Пак Соын была ее прислугой. Подружками их считали только те, кто ни черта не знал. Чи Чуён сущий дьявол!
Я всегда говорила, что когда-нибудь такое случится. Всегда. Мы учились вместе в девятом классе. Многие наверняка знали, но молчали о том, что Чуён использовала Соын и вдобавок издевалась над ней.
Поначалу я тоже считала их подругами, но, присмотревшись, поняла: что-то там нечисто. Соын делала все, что говорила ей Чуён.
Некоторые люди ищут себе вместо друзей подчиненных. Ладно, когда в большой группе начинают выделяться лидеры. Это нормально. Но когда это происходит между двумя людьми…
Чи Чуён та еще лиса. Строит невинное личико, и все ей сразу верят. Знаю я таких. Представляете, какими ангелочками они притворяются перед учителями? Сплошная фальшь. Аж противно.
Пак Соын была полной дурочкой и только посмеивалась над выходками «подруги». Вообще, она хорошая была и всем нравилась, но других друзей у нее не было. «Почему?» – вы наверняка хотите спросить. Как только Соын начинала с кем-то общаться, Чуён сразу же закатывала истерику: «У тебя же есть я. Зачем тебе кто-то еще?»
Разве не бред? Я не понимаю Соын. Если Чуён такая больная – не общайся с ней. Но нет, она, чуть что, бежала первая извиняться. Будто какое великое преступление совершила. И что тут поделаешь, когда Чуён полностью контролировала ее? Чем больше вспоминаю, тем больше убеждаюсь, какой кошмар это был.
Вот до чего даже доходило: в школе у нас были групповые проекты, и учителя сами делили для них учеников. Пока писали исследование, изучали тему, делали презентацию, мы, естественно, сближались друг с другом, ходили в караоке, болтали.
Однажды я оказалась в группе с Соын. Чуён занималась проектом с другими, но все равно продолжала командовать «подругой», представляете? Она даже указывала ей, с кем можно общаться, а с кем нет! Я не шучу. «С ней говори, с ней нет». И Соын повиновалась.
Со мной, например, было запрещено общаться. Королевишна. Делает, что ей вздумается. Ну я и сказала ей не лезть в чужие дела. В конце концов, она вообще в другой группе была.
Да, так и заявила: «Не суй нос, куда не просили. Почему Соын должна тебя слушаться? Чай не королева».
Что было дальше? Говорю же: Чуён запретила нам общаться. Тоже мне. Детский сад. И самое смешное: Соын ее послушалась.
Я ей что-то говорю, а она сразу «прости» и на Чуён косится. Меня это с ума сводило. Однажды я подгадала и, когда «надзирательницы» не было рядом, спросила, почему Соын позволяет собой командовать. А она опять в ответ: «Прости». Типа это ее первая настоящая подруга и она ей благодарна за все.
Нет, ну с ума сойти. Аж мурашки по коже. Чего такого наговорила Чуён, чтобы так ей мозги промыть? Жуть.
Даже если она контролировала Соын, как она могла ее убить? Наверняка из-за того, что Соын вдруг перестала ее слушаться. В конце концов, она взрослый человек – видимо, в старшей школе до нее дошло, что ее водили за нос все эти годы, и разозлилась.
Чуён еще сама по себе человек неприятный. Жадная самовлюбленная эгоистка, вот кто она. Папа на нее вечно наседает, чтобы она была лучшей во всем и успешной, как он. Платит ей за оценки, а Чуён все равно плохо учится.
Она говорит, что не убивала Соын? Еще чего, совсем ненормальная!
Это ведь будет использовано против Чуён, да? Мне так жаль Соын… Если я могу еще чем-то помочь, обращайтесь. Я вам все расскажу.
Глава 6. Папа Чуён
Голова ныла. Папу Чуён часто мучили мигрени, но в этот раз ему было особенно плохо. Он уже выпил несколько таблеток обезболивающего, но череп продолжал раскалываться, словно в него вбили гвоздь. Мужчина надавил на виски и уставился на семейную фотографию.
Дочь. Все из-за нее. Жизнь у папы Чуён была, мягко говоря, непростая. Может, ее нельзя назвать сложной, но натерпелся он немало, это точно. Пока одноклассникам все подносили на блюдечке с голубой каемочкой, ему приходилось добиваться того же самому.
Его отец поднимал руку на мать, когда выпивал, и она потеряла всякое желание жить. Никто не помог бы ему выбраться из грязи и бедности. Папа Чуён ни на минуту не расслаблялся. И вот дочка перевернула все с ног на голову. А ведь он так старался уберечь ее от подобной жизни.
Мужчина помнил, как завидовал своим одноклассникам, которые беззаботно жили благодаря родителям. Сами они ничего не делали, да и не умели. Сколько он проклинал этот несправедливый мир и клялся, что его дочь будет жить по-другому!
И что теперь? Он убивался ради нее, а она выбросила его старания на ветер. Теперь еще и со всем этим безобразием разбираться.
Нет, Чуён не могла никого убить. В крайнем случае это было случайностью. Но и в это не хотелось верить, ведь любой ее проступок отражается на нем как на отце и рушит то, ради чего он усердно работал.
В какой момент все пошло не так? Он никогда не кричал на дочь, старался быть для нее хорошим примером. Они ездили в путешествия, ели в дорогих ресторанах раза три в месяц. Он покупал ей все, что она просила на день рождения. Мужчина старался хорошо воспитать ребенка.
Что бы ни говорили по телевизору, папа Чуён никогда не давил на дочь. Если у нее что-то не получалось в школе, он нанимал лучших репетиторов. Вряд ли его можно за это упрекнуть.
У них была почти идеальная семья. Вечные неудачи дочери в учебе портили картину, но он старался не показывать своего разочарования и лишь ласково говорил: «В следующий раз обязательно получится».
Обычная, хорошая семья. Ну как такое могло случиться? Как?
Накатила очередная волна мигрени, и папа Чуён крепко зажмурился. Перед глазами потемнело.
И что теперь делать? Никто не возьмет на работу отца убийцы. Мужчина стиснул зубы. Нет, он не готов жертвовать будущим ни ради дочери, ни ради кого бы то ни было.
Глава 7. Адвокат Ким
– Главное – быть последовательными.
Вместо ответа Чуён состроила недовольное выражение лица, отчего адвокат разочарованно выдохнула и продолжила:
– Ты сказала им, что вы встречались в тот день за школой. Ты хоть представляешь, насколько это была большая ошибка? Ты сама поставила себе подножку. Думаешь, это шутка? Тебя не отпустят просто потому, что ты несовершеннолетняя. На тебя ополчилась вся страна. Они требуют смертной казни.
Это Чуён и так знала. Как и то, что адвокат с самого начала не верила в ее невиновность. Адвокат Ким не стремилась искренне помочь клиенту. Ее волновал только хороший гонорар и новая строчка в резюме. Девочка нахмурилась:
– И?
Адвокат Ким терпеть не могла высокомерие и нахальство своей подзащитной. Пытаясь подавить нахлынувший прилив гнева, женщина ответила:
– Впредь ничего не говори полиции без меня.
Чуён молча кивнула.
– Вот и молодец, – адвокат вздохнула. – Слушай внимательно. Не говори больше глупостей, чтобы совсем жизнь себе не загубить. Все было так: ты позвала Соын встретиться за школой, но она долго не приходила. Наконец она объявилась, но ты уже так разозлилась, что развернулась и ушла домой. Что было с подругой дальше, не знаешь.
Звучит логично. Может, все так и произошло?
– Все говорят, что я убийца, – вдруг сказала Чуён.
– А ты?
– Что я?
– Тоже так думаешь?
«Не знаю».
Поначалу девочка была уверена, что никого не убивала, но все так яростно продолжали доказывать обратное, что она начала в себе сомневаться.
Утром того дня, когда нашли тело Соын
Чуён казалось, что подруга окончательно предала ее. До их встречи за школой Соын буквально вымаливала прощение, но после не написала ни слова. Сначала Чуён просто злилась, а потом начала беспокоиться: вдруг подруге надоело ее грубое обращение и они теперь совсем отдалились?
Девочка сидела и нервно грызла ногти. «Соын не пришла в школу. Может, написать ей или позвонить?»
Внезапно раздался пронзительный визг.
В коридоре поднялся топот и крики: «Полиция!», «Звоните 911!».
– Чуён, срочно! Там… там Соын…
Девочка словно в трансе вышла из кабинета. К окнам было не пробиться.
– Что случилось?
Заметив Чуён, дети расступились. Она выглянула во двор и увидела Соын.
– Ты в порядке?
«В порядке?»
«Как… Что…»
Тело окаменело. Все голоса вдруг показались ей такими отдаленными, словно она слышала их из-под воды. Чем глубже она погружалась в эту темноту, тем тише становилось вокруг.
– Молчишь? Ты тоже думаешь, что убила ее?
Чуён плотнее сжала губы. Адвокат Ким смотрела на подзащитную, скрестив руки.
– Не бойся мне довериться. Я не берусь за дела, которые не могу довести до конца. Понимаешь, о чем я? Я твой адвокат, а значит, если ты что-то и натворила, никто об этом не узнает. Полиция утверждает, что ты убила Соын, ударив ее кирпичом по голове. Но это вызывает много вопросов. Кирпич раскололся на куски.
От этих слов у Чуён пробежали мурашки по коже, и она втянула носом воздух. Какой ужас. Ей даже представлять не хотелось, как Соын было больно. Она так заразительно смеялась… А еще знала Чуён лучше всех. Как она могла вот так умереть?
– По мнению полиции, семнадцатилетняя девушка весом пятьдесят килограммов способна ударить кого-то с достаточной для этого силой. Для этого Соын должна была стоять совершенно неподвижно, но это безумие. Кто останется на месте, когда на тебя замахиваются кирпичом? Если только ты ее не связала.
Адвокат Ким хорошо знала все нюансы полицейских расследований. К тому же она «не берется за дела, которые не может довести до конца» и была уверена, что выиграет и в этот раз.
Вот только Чуён не слушала адвоката. Девочка прикусила губу и вспомнила, как подруга стояла на коленях и молила: «Прости меня, я виновата». Соын не стала бы убегать.
Глава 8. Владелец магазина
У меня каждый раз сердце сжимается, когда я вспоминаю Соын. Как такое могло случиться… Все это очень страшно, других слов нет. Не знаю, что там другие говорят, но она была хорошей, честной девочкой.
Я открыл этот продуктовый лет десять назад, и главной проблемой всегда было найти людей на подработку. За эти годы их сменилось больше десятка. Магазин открыт круглосуточно, поэтому я не могу тут один сидеть. Обычно люди приходят на собеседование и заверяют, что будут работать хорошо, на совесть, но на деле мало кому можно доверять. Я ухожу, а они сидят в телефон играют, с друзьями переписываются, на посетителей внимания не обращают. Был у меня один, который в кладовке заснул. Поэтому я очень обрадовался, когда ко мне устроилась Соын.
Поначалу я не очень хотел нанимать старшеклассников: они учатся, поэтому их не вызовешь внезапно на смену, и они не могут выходить рано утром, в общем, много ограничений по закону.
Но Соын очень хотела работать. Я не понимал, зачем ей смена до десяти вечера, опасно же потом домой идти, особенно девочке. Еще могла и уволиться внезапно, как эти школьники делают… В ответ на мои переживания она улыбнулась и сказала: «Моя мама работает в ресторане неподалеку. Она заканчивает в полодиннадцатого. Я буду дорабатывать полчаса бесплатно, а потом уходить домой с ней».
Ну чего я буду заставлять ее оставаться в магазине бесплатно? Я часто отпускал ее минут на десять раньше, чтобы помогла маме убраться.
Соын взаправду была хорошим сотрудником, а еще задорно улыбалась. Мне как раз требовалась помощь, поэтому я взял ее на работу.
Делала она всегда все быстро, на совесть. Честный, светлый человек. И с мамой у нее были хорошие отношения. Я позже узнал, что они жили вдвоем. Даже в трудные времена Соын улыбалась.
Однажды я увидел по камерам, как в магазин зашла девушка, видно, что пьяная, и начала доставать Соын. Может, пошел слух, что в это время она работает одна. Та посетительница была в такой же школьной форме. Я до сих пор помню ее лицо. Она требовала продать ей сигареты и выпивку. Когда Соын отказалась это делать, хулиганка смела в карман жвачки, мармелад, шоколадки – в общем, что было рядом с кассой, – и убежала. Соын потом сказала, что это ее подруга, поэтому она сама заплатит за все, но я ее остановил. Что это за подруга такая? Кто приходит к друзьям на работу и обворовывает их?
Я решил, что так продолжаться не может, и попросил студента, работающего в ночную смену, выходить на час-два раньше. С двумя сотрудниками в магазине такое вряд ли повторилось бы.
А? Та девушка? Да, конечно. Я не стирал запись с камер, сейчас найду, подождите.
Ну-ка… Ага, вот. Смотрите. Здесь видно, как она пристает к Соын. А тут берет пиво и соджу[2]. А вы откуда ее знаете?
Кто? Это она та хулиганка? Подозреваемая, которую забрала полиция? Вы только посмотрите на нее. То есть она давно над «подругой» измывалась?
Глава 9. Психолог-криминалист
– Как настроение?
Снова он. В этот раз Чуён была настороже. Какое-то время они молча смотрели друг на друга: психолог – спокойно, а девочка – напряженно.
Прошло минут десять, а может, и целых тридцать. Она все ждала, что он набросится на нее с расспросами, но мужчина молчал. Наконец Чуён не выдержала:
– Почему вы ничего не спрашиваете?
– Мне тебя жаль.
Это было неожиданно.
– Мне кажется, ты злишься на меня. Давай это обсудим?
Чуён не ответила, и психолог продолжил:
– По правде говоря, до нашей встречи я тоже думал, что убийца – ты. «Девочка-психопатка жестоко убила подругу, а теперь притворяется невинной овечкой». Но помнишь наш разговор? Я тогда у тебя спросил, какой была Соын.
– И что?
– У тебя в глазах стояли слезы. Один только вопрос вызвал такую бурную реакцию: вы явно были близки, и теперь ты очень скучаешь по подруге. Разве ты могла ее убить? Не думаю.
Чуён попыталась изобразить безразличие, но на самом деле психолог попал в точку: он был первым, кто смог действительно понять ее чувства.