Янтарь рассеивает тьму. Каин

Размер шрифта: 13

Иллюстрация на обложке и суперобложке Raccun

Арт-иллюстрации на вклейках Sanlixus, Babayka Lesnaya

Комикс создан иллюстратором aseillle

Иллюстрации на форзацах Люциды Аквилы

Во внутреннем оформлении использованы элементы дизайна: © TWINS DESIGN STUDIO, HelenField, wacomka, Valine Tina, Elena Akkurt, leoorigami, Daiquiri / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

* * *

Глава 106. Возрождение

Первое, что увидел Люциан, открыв глаза, – это темный потолок хорошо знакомой ему комнаты. Спальни, принадлежащей градоправителю Асдэма.

Утерянные воспоминания медленно возвращались, и он чувствовал себя… кошмарно. В голове все спуталось. Люциан вспомнил и то, что с ним когда-то давно случилось, и то, на что эту истину заменили. Вспомнил, кем он был, хотя собой уже не являлся. Он мог заглянуть и в прошлое, и в будущее, а также четко видел настоящее.

Он перерождался.

Но процесс слияния с великой светлой сущностью еще не был завершен.

Сев на широкой кровати, Люциан почувствовал себя так, словно все его внутренности перемешали в суповом котле. Легкое одеяло соскользнуло с обнаженных плеч, но он этого не заметил, не ощутил прохлады, коснувшейся нежной светлой кожи. Посмотрев на раскрытые ладони, он увидел кружащуюся вокруг них золотистую пыль и растерялся еще больше, не в силах принять случившееся.

Эмоции переполняли его как никогда прежде. Ему было больно – он только что вспомнил прошлое – и страшно, потому что едва ли осознавал настоящее. По щекам сами собой потекли слезы, которые Люциан не ронял два года после того, как своей мелодией Кай забрал его память, а вместе с ней и полюбившийся облик, и чувства, которыми один мог проникнуться к другому.

И ладно, если бы все ограничилось только воспоминаниями, что вернулись благодаря силе нача́ла, но она, к несчастью Люциана, в довесок даровала и просветление, о котором он не просил. Поэтому ему не требовались ничьи объяснения; он уже знал об Амели и о том, кем она являлась, а также о демоне, что все это время находился подле них, скрываясь под личиной хорошего друга.

«Поверить не могу», – подумал Люциан и растер лицо ладонями, не в силах отмахнуться от образов двух предателей.

– Амели… она… – прошептал он, зная, что Кай сидит в угловом кресле и беспокойно наблюдает за ним.

– Ксандр. – Демон закрыл книгу, которую держал в руках. – Боюсь, твоей невесты не существовало.

– Невесты? – Люциан невесело усмехнулся. – Оскорбительно так ее называть, эти отношения были ложью и обманом с самого начала, а причина этому – ты. – Он прищурился и посмотрел на Кая, облаченного в черную рубашку и штаны. Взгляд его золотистых глаз обратился в два угрожающих лезвия. – Ты! – прорычал Люциан. – Зачем забрал мои воспоминания?

Золотистая аура, что окутывала его тело, взорвалась Каю в лицо, вынудив того поморщиться.

– Я… не мог поступить иначе, – ответил демон, и голос его зазвучал тише. – Мое предназначение – найти свое нача́ло и быть с ним, но в той деревне я понял, что, если бы выбор встал между тобой и им, я бы предпочел тебя. – Кай опустил глаза в пол. – А так быть не должно.

– И при чем здесь мои воспоминания? – спросил Люциан, швырнув в него подушку. – Стер бы тогда себе память, чтобы меж двух огней не метаться!

– Если бы мог, так бы и сделал, – проворчал Кай и, поймав в воздухе подушку, откинул ее на пол. – К сожалению, подобных сил я не имею, а позволить тебе жить, править, создать семью, помня меня, но не имея шанса встретить вновь, я не мог.

– Не имея шанса встретить вновь? – переспросил Люциан.

Кай лишь вздохнул и развалился в кресле, устремив взгляд в потолок.

– Меня ждал суд за вмешательство в твое спасение и за то, что уничтожил всех темных тварей в той деревне, – нехотя произнес он, осознавая, что должен объясниться. – В качестве наказания боги собирались заточить меня на сотню лет, и я не мог сказать тебе об этом, иначе ты винил бы себя. В тот момент ты уже переживал утрату, и еще одну потерю того, кто спас тебя и стал опорой, ты бы попросту не перенес. Твой разум был нестабилен, а душа – хрупка. Я боялся за тебя.

– Боялся за меня, – глухо повторил Люциан. – Но наказание в итоге продлилось всего полтора года, – ядовито подметил он. – Подозреваю, тебя отпустили из-за нападений владыки демонов.

Кай кивнул, хотя Люциан и не задавал вопрос.

– Почему при нашей следующей встрече ты не вернул мне воспоминания? Почему позволил оставаться в неведении?

– Я пытался их вернуть.

– Разве? – С губ Люциана сорвался нервный смешок. – По пути в Асдэм ты совсем не походил на того, кто пытался, или на того, кто знал меня. Ты был холоден, груб и держался на расстоянии, – отчеканил он. – О чем ты думал?

– О том, что если ты не мое нача́ло, то нет смысла возвращать все на круги своя, и нам с тобой лучше быть порознь, – резко ответил Кай, словно и у него сдавали нервы.

Люциан прыснул.

– Раз ты хотел быть порознь, то зачем в Асдэме держал подле себя?

– Все изменилось, когда ты рассказал мне о своих снах. Хаски тогда тоже почувствовал неладное, стоило ему взглянуть на тебя, и это дало мне надежду, что в будущем ты переродишься.

Люциан приподнял брови, не ожидая услышать именно это. Конечно, прежде чем покинуть Асдэм, он узнал от Кая, что станет светлым началом, но кто бы мог подумать, что демон считал так не первую неделю?

– Ты не был похож на того, кто признал во мне свое начало, – тихо заметил Люциан, собирая в памяти осколки минувших событий. – Сколько раз ты дразнил меня, пытался вывести на эмоции? После той игры в башню проклятий я чуть не избил тебя. Знаешь, ты совершенно не умеешь вести себя с теми, кто предначертан тебе судьбой, – закончил он, не скрывая обиды в голосе.

Каин поморщился с таким видом, словно получил пощечину. Голос его звучал сдавленно, словно он сдерживал рык:

– Я вел себя так потому, что пытался как раз таки вернуть твои воспоминания. Но в конечном итоге понял, что мое заклятие обратилось в проклятье, которое лишило тебя не только памяти, но и части чувств. Когда дразнил тебя, я пытался выяснить, насколько оно сильно́, возможно ли его снять, и башня стала последним испытанием, которое показало мне, что тебе не помочь. Моя магия оказалась нерушима и полностью поглотила тебя. Мне оставалось только принять это.

Люциан шумно выдохнул и рухнул на подушки, не зная, что сказать на это откровение. Он был в ярости, но в тот же момент его до глубины души потрясли слова Кая о том, что ради предназначения он был готов отказаться от собственных желаний, а также о том, что этот дурак не придумал лучшего способа снять заклятие, как измучить свое нача́ло.

«Глупый, какой же ты глупый», – повторял Люциан про себя, тихо скрипя зубами и глядя в потолок, хотя на самом деле так не думал.

– Люциан, – тихо позвал Кай, но в его голосе звучал вопрос.

– Да, я злюсь на тебя, ты это хотел спросить? – Люциан покосился на него, сидящего в кресле.

– Прости, – выдохнул Кай, вжав голову в широкие плечи. – Если бы тогда я не проникся к тебе, то не поступил бы так. Не стал бы трогать память.

– Я знаю. – Люциан снова посмотрел в потолок и, мысленно вздохнув, добавил: – Но не уверен, что, случись все иначе, мне сейчас было бы легче. Ты прав, в то время ты был моей единственной опорой, и я вряд ли бы справился с очередной разлукой. – Он снова вздохнул, но уже по-настоящему, и решил перевести тему. Его голос зазвучал строже. – Что с моими людьми и кланом? Как долго я был без сознания?

– Недолго. – Кай сел, перестав утопать в кресле, и спрятал книгу в поясной мешочек. – Твои друзья заканчивают с расследованием преступлений в Лумусе, Хаски за ними присматривает и позже приведет сюда. – Он затянул узелок на мешочке. – С кланом тоже все хорошо. Ты начал перерождаться в божественном источнике, адепты почувствовали всплеск духовной силы, вытащили тебя из пещеры и перенесли в главный дом. Конечно, в момент твоей слабости Ксандр попытался убить тебя руками Амели, но я помешал. Прогнал его и забрал тебя.

Вспомнив облик невесты, занесшей над ним кинжал, Люциан поморщился, и сердце его сжалось. Амели была ему столь же близка, как и Эриас, – и не менее дорога. Почти два года он готовился стать ее женихом, заботился о ней, доверял и полагался во всем, а в итоге все обернулось вот так… И пускай начало внутри него видело в душе Амели демона так же долго, как существовало в новой жизни, до сегодняшнего дня Люциан ни слухом ни духом об этом.

– А что с предателем?

Он повернул голову и посмотрел на Кая. Судя по выражению демонического лица, тот сначала не понял, о чем его спрашивают, а потом удивленно вскинул брови.

– Начало все знало, да? – спросил Кай и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я его не трогал. Этот демон все еще с твоими товарищами.

– Все еще с ними? – У Люциана чуть волосы дыбом не встали.

Кай выставил раскрытую ладонь, жестом призывая успокоиться.

– Я все контролирую и за всем наблюдаю. Сейчас прихвостень Ксандра не представляет опасности для твоих друзей, иначе давно бы сделал ход против них. Думаю, он будет играть свою роль до конца и наблюдать за нами, как прежде, но мне это не мешает, потому что я планирую вернуть его брату и прихлопнуть всех мух одним ударом. Предлагаю обсудить это позже, после того как ты полностью переродишься. Сейчас у нас вряд ли есть на это время.

Кай скользнул взглядом по прикрытому одеялом телу Люциана, примечая окутывающее его золотистое свечение, которое то гасло, то становилось ярче, указывая на нестабильность.

– Ты уверен? – выдавил Люций. С одной стороны, он хотел поспорить, но с другой – понимал, что времени на беседы и впрямь не хватало, потому что совсем скоро он вновь потеряет связь с реальностью.

– Да.

Люциан нахмурился, сомневаясь, что они поступают разумно.

– Верь мне, – заметив его реакцию, с нажимом добавил Кай.

И Люциан сдался. Конечно, он беспокоился за друзей, но раньше Кай никогда его не подводил, и, казалось, все его планы исполнялись так, как он того желал. Демон всегда оставался в выигрышной позиции и поступал как лучше для него, поэтому Люциан скрепя сердце доверился. И продолжил расспрашивать о важном:

– В клане сейчас переполох?

– Да.

– Пошли кого-нибудь уладить этот вопрос.

Кай усмехнулся, а потом растянул губы в улыбке.

– Хорошо. – Он встал, подошел к кровати и поправил соскользнувшее одеяло, укрывая им Люциана по шею. – Теперь отдыхай. Великая светлая сущность внутри тебя все еще не стабильна, а человеческая суть не умерла. Твое сознание расколото, и требуется время, чтобы оно вновь начало принадлежать одному человеку.

Люциан сглотнул, слушая то, что и сам осознавал. Он должен был продолжить слияние, но боялся в это погружаться. Что, если великая сущность полностью поглотит его? Что, если он не сможет сохранить свою человеческую суть? И как долго это продлится? Он слишком мало знал о том, что с ним сейчас происходит.

– Не переживай, – ласково произнес Кай, словно прочитав чужие мысли. Он коснулся теплой щеки Люциана холодными костяшками бледных пальцев, даруя успокоение. – Это не так сложно, как думаешь. Нача́ло не пытается поглотить тебя, оно к тебе прислушается. Я буду рядом и встречу, когда ты проснешься.

Люциан поморщился, борясь с желанием перехватить его руку и отчаянно вцепиться в нее. Вместо этого он коротко кивнул, и Кай отошел от кровати.

Демон вернулся в кресло, оставаясь с ним, чтобы своей тьмой охранять Люциана, чей хаотичный свет уже начал ускользать в мир грез. Он пробыл там несколько дней, стараясь объединить свою личность с сутью начала. У него был небольшой выбор: переродиться в великую сущность и забыть себя, но за одно мгновение познать новую силу и возможности или же связать свое «я» и нача́ло, сохранив большую часть личности, но обрекая себя на самостоятельное познание всех основ существования в роли великой сущности. И Люциан выбрал второе, искренне надеясь, что о новых способностях ему поведает Кай, явно успевший понабраться опыта в управлении этой силой. Избери он первое, то еще неизвестно, каким бы стал после пробуждения и кого бы любил.

Занятый слиянием, Люциан даже не подозревал, что кто-то осмелится влезть в его сон…

…но демоническая наглость была непобедима.

Глава 107. Ты единственный, кто всегда возвращался

Люциан почувствовал, как в сознание ворвалась тьма. Он открыл глаза и обнаружил, что находится на просторной веранде, у ступеней которой мягко шелестит трава. Над головой простиралось светлое голубое небо, а далеко впереди – море, слегка колыхавшееся у подножия холма. Теплый ветер целовал щеки и приносил ароматы леса, который возвышался где-то позади.

Люциан сидел на жесткой лавке без спинки, прижимаясь спиной к деревянной стене дома. Он не узнавал место, в котором оказался, не узнавал и окружающую природу. Этот мир явно был соткан не из его воспоминаний; скорее всего, его создал демон, который сейчас, закрыв глаза, сидел на деревянном стуле по правую сторону от Люциана и источал знакомую удушающую темную энергию.

Люциан повернулся, чтобы перестать коситься на него и рассмотреть прямо. Демон спал, потому что никак не отреагировал на чужие движения – не открыл глаза и даже не шевельнулся, лишь размеренно дышал. Телосложением он не уступал Каю, был высоким и крепким, а красотой и изящными чертами лица мог вполне сравниться с Хаски. Его черные волнистые волосы длиной до плеч были распущены, прикрывая уши, и блестели в солнечных лучах. Длинные ресницы касались молочной кожи щек, кончик прямого носа поблескивал, а мягкие розовые губы были сомкнуты.

Алые одежды демона поражали своей яркостью и, казалось бы, агрессивным оттенком. Прилегающая к телу безрукавка очерчивала каждую мышцу на груди, плечах и животе. Свободные штаны были заправлены в сапоги из бордовой кожи с узором из летящих шелкопрядов, вышитых блестящей нитью. При виде них у Люциана по спине пробежали мурашки.

«Сколько можно менять воплощения? – подумал он, не понимая, созерцает истинный облик Ксандра или нет. – И насколько он силен, раз вторгся в мой разум и не умер?»

Люциан прищурился, желая узнать больше о способностях этого существа, но, вглядевшись в его нутро, увидел лишь дыру в сгустившейся тьме там, где у богов обычно сияло ядро. А это говорило лишь об одном: кто-то уничтожил его божественную суть.

«Кай рассказывал, что когда-то боги поймали его и убили… Хм… – Люциан пригляделся внимательнее и даже принюхался, чувствуя, что от Ксандра веет могильным холодом и запахом сырой земли. – Запах смерти».

Он напрягся.

– Прошу простить меня за неучтивость, – раздался хриплый голос, почти заставивший Люциана вздрогнуть. – Я не дремал, а был занят стабилизацией мира.

Ксандр наконец открыл глаза, и Люциан увидел черные радужки с золотистыми вкраплениями, сияющими, словно звезды на небе.

«Божественное ядро уничтожено, но крупицы силы еще остались».

Люциан с трудом сдержался, чтобы не нахмуриться.

Подобное сосуществование двух сущностей в одном теле было губительно для баланса и неизвестно к чему могло привести. Но именно поэтому Ксандр смог забрать у него кнут Междумирья и проникнуть в этот сон, не навредив себе, – он не был тьмой в чистом виде.

– Полагаю, владыка Луны успел хорошо меня рассмотреть? – Вопрос демона прозвучал мягко, ненавязчиво вырывая Люциана из омута мыслей. – Надеюсь, вам понравилось увиденное? – Он явно насмехался над ним, хотя в его голосе этого не слышалось.

Люциан ничего не ответил и лишь снисходительно улыбнулся.

– Ты смело вторгся в мой разум. Совсем не боишься умереть? – Он говорил уверенно, подобно тому, кто приставил нож к чужому горлу.

– По мне так заметно? – спросил Ксандр, притворяясь растерянным. – Приношу свои извинения, я не мог упустить шанс повидаться. Ваша темная половина почти не оставляет вас, и мне только сейчас удалось улучить миг ее отсутствия.

«Скорее всего, Кай ненадолго покинул комнату», – подумал Люциан. Но вот что удивительно: как Ксандр прознал об этом, если они находились в сокрытом от всех Асдэме, а его явно не было внутри?

«Мои товарищи… Хаски уже привел их?»

– Чего ты хочешь? – прямо спросил Люциан.

– Поговорить.

Ксандр поднялся, демонстрируя точеную фигуру во всей красе, и жестом пригласил его покинуть веранду. Люциан неохотно последовал за ним вниз по ступеням, глядя в спину.

– О чем мне говорить с тем, кто скрывался под маской моей невесты и за последние несколько лет убил сотни людей? Не думаешь, что твоя дерзость не имеет меры?

– Возможно, – с небрежным смешком выдохнул Ксандр. – Если я досаждаю вам, то великое светлое начало может хоть прямо сейчас прогнать меня, но вы этого не сделаете, потому что вам интересно. – Он обернулся через плечо на Люциана. Теперь тот шел слева от него, плечом к плечу, словно был приятелем, а не врагом. Поймав вопросительный взгляд золотистых глаз, Ксандр добавил: – У вас есть шанс задать мне вопросы и получить волнующие вас ответы.

Люциан незаметно скривил губы.

– И чем я заслужил такой дар? – равнодушно спросил он.

– Я уже говорил, что вы мне приглянулись. Вы всегда возвращались к той, с кем обещали быть до конца. Я это ценю.

Люциан стиснул зубы и процедил:

– Ты убил ее.

– Не убивал, – легко отозвался Ксандр. – Девочка уже родилась мертвой. Я подарил ее родителям шанс воспитать дитя, а не потерять его. Только благодаря моему присутствию душа Амели пробыла в этом мире дольше, чем ей было уготовано судьбой, а она сама успела познать хоть какую-то прелесть жизни. – На губах Ксандра появилась скромная улыбка.

Летний ветерок коснулся его густых волос, а солнечный луч осветил невинное лицо. Своей внешностью он походил на святого, а не на великое зло. А с улыбкой и вовсе выглядел как человек, который кормил щенков, раздавал серебро беднякам и спасал людей от смерти, а не расчленял их.

Но Люциан никогда не велся на внешность.

– Ты занял тело мертворожденной явно не по доброте душевной. Подозреваю, это помогло тебе за ее душой скрыть свою демоническую суть и залечь на столь глубокое дно, что даже темное нача́ло не смогло тебя найти. Ты воспользовался этой ситуацией, чтобы выиграть время для себя самого.

– Разве помощь кому-то обязательно должна быть односторонней? – спросил Ксандр, с любопытством глядя на Люциана. – Ваша Светлость, когда вы спасаете людей, то все равно работаете на себя: возвышаетесь как герой, придаете своему статусу бо́льшую значимость, очищаете душу от грехов или исполняете долг. Вы получаете выгоду от, казалось бы, бескорыстной помощи, и так действуют многие. Не судите меня за то, что я, даровав жизнь мертвецу, спас свою.

Выражение лица Люциана осталось бесстрастным, но глубоко в душе поселилось мрачное чувство. Его смутил не столько смысл чужих слов, сколько то, как именно говорил Ксандр. Речь его совсем не была похожа на ту, что обычно лилась из уст демонов. Она строилась не на ехидстве и злорадстве, а на логике и фактах, была взвешенной и обдуманной, так что ей хотелось верить и прислушиваться. В голосе его не слышалось ни злобы, ни язвительности, ни желания вывести из себя, а в глазах не плясали дикие искры веселья, отчего Люциану казалось, что он беседует с уравновешенным и знающим человеком. Да и сам Ксандр был спокоен, как мертвец, – настолько, что невозможно было предсказать его истинные мотивы или просчитать следующий шаг.

Увидев все это, Люциан решил не развивать тему и вернулся к насущному.

– Зачем тебе все это?

– Что это? Наша беседа?

– Нет. Разрушения, которые ты несешь в мир.

– Я думаю, вы знаете.

Люциан тихо фыркнул.

– Ты и правда считаешь, что сможешь возвести демоническую расу во главу мира? – спросил он, вспомнив, как допрошенные Каем демоны говорили, что им обещали власть.

Ксандр задумчиво пожал плечами.

– В пищевой цепи главенствующее место занимает тот, кто способен всех сожрать. Люди давно уступили позиции, а естественный отбор всегда играл великую роль в эволюции, – расплывчато ответил он.

– Главенствующее место должен занимать не только самый голодный, но и самый умный, тот, кто способен контролировать себя и свои порывы. Твои демоны обеспечат миру вымирание.

– Вымирание тоже может быть частью эволюции. – Ксандр усмехнулся. – Пока почва плодоносит, одна жизнь будет сменять другую.

Люциан отвернулся и уставился на холм, у подножья которого блестело море. Будь он неопытен в переговорах, то счел бы собеседника знатоком, чьи теории развития имеют место быть, но благодаря чутью и знаниям о Ксандре видел лишь сумасшедшего с безумными взглядами и идеями. Вот только от остальных помешанных этот демон отличался тем, что прожил не менее пяти сотен лет и владел информацией, которую почерпнул не только из книг, но и из исследований мира. И именно это делало его особо опасным даже для нача́л.

«Придумал ли Кай, как убить его?» – размышлял Люциан, шагая по зеленой мягкой траве, под ласковым солнцем, которое создал заклятый враг всего мира. Воплощенная Ксандром природа выглядела прелестной и настолько живой, что в ней не сразу признаешь иллюзию.

Люциан молча рассматривал землю, вдыхал витающие вокруг ароматы, чувствовал жар полуденных лучей и не переставал удивляться.

«Сколько же у него сил, раз мир грез по реалистичности не уступает тому, что создал Кай?»

Внезапно раздался детский крик, отвлекая Люциана от мыслей. Он обернулся и увидел, что на просторную веранду высыпали дети.

– Считай до пятидесяти! – выкрикнул беловолосый парнишка, последним забегая за угол дома.

На веранде остался один маленький мальчик, чьи простые одежды полностью скрывали тонкую фигуру, а длинные черные волосы струились по груди. Он закрыл лицо ладонями и принялся монотонно считать нежным, почти девичьим голосом.

Парнишка с белыми волосами выглянул из-за угла, сделал несколько шагов и перепрыгнул через перила, приземлившись на гладкий дощатый пол так же тихо, как перо падало на землю. Он на носочках прошел за спиной увлеченного счетом товарища, явно намереваясь спрятаться в доме.

– Двадцать пять. Двадцать шесть. Братец, я тебя слышу.

Беловолосый не обратил внимания на чужое предупреждение, даже шаг его не замедлился. Потом он быстро, словно тень, юркнул в приоткрытую дверь.

Люциан застыл, наблюдая эту сцену. «Этот мальчик… Неужели…»

Внутри его все содрогнулось, и он обернулся на Ксандра.

– Зачем ты показываешь мне это?! – резко спросил он. – Зачем демонстрируешь свое прошлое?

– Почему вы решили, что я демонстрирую свое прошлое? – Ксандр с любопытством наклонил голову к плечу. – Может, я это выдумал?

– Я не чувствую вымысла.

– Но это не значит, что его нет. Моя фантазия не показывает красивый мир, она перестраивает в красоту руины. – Золотые вкрапления в черных радужках Ксандра блеснули.

Хотя Люциан и не питал к этому демону симпатию и сейчас испытывал раздражение, но стоило только заглянуть ему в глаза, и все это на миг забывалось. Хотелось рассматривать необычные радужки, а золотые звезды в них считать, соединять в созвездия и пытаться определить, какая горит ярче.

Чтобы не утонуть в этой красоте, он отвернулся от Ксандра, от дома и продолжил чуть ускорившимся шагом спускаться с холма. Копаться в чужих руинах он не желал, боялся, что иначе в самый решающий момент его рука дрогнет.

– Ты уже использовал мой кнут?

– Пока не нашлось времени, – ответил Ксандр, следуя за ним. Его голос звучал невинно. – Скучаете по своему оружию?

– Как минимум я хочу его вернуть, – сухо сказал Люциан.

– Ох, я тоже не прочь вернуть свой меч, его как раз носит ваша темная половина. – Ксандр мягко рассмеялся. – Я мог бы предложить обмен, но, к несчастью, ваш кнут мне гораздо нужнее, поэтому потерпите до того момента, когда я с ним наиграюсь.

– И как скоро наступит этот момент?

– Вы можете это узнать.

Люциан промолчал.

Как светлая сила, энергия, окутывающая этот мир сразу в нескольких временных эпохах, он мог бы находиться везде и нигде одновременно, но отказался от возможности видеть прошлое и будущее, осознанно заточив себя в настоящем, поэтому Ксандр в своих словах ошибался. Путешествия по временной полосе жизни накладывали некоторые ограничения и бремя, ведь даже зная о том, что произойдет, он не имел права что-то менять. Люциан не видел смысла владеть лишними знаниями, ведь он был не из тех, кто любил тревожиться.

Он остановился на краю холма и вздохнул, пуская мысли по ветру. Ксандр встал чуть позади, но никто из них не успел обронить ни слова, как вдруг вымышленный мир дрогнул.

Пространство разорвалось, в воздухе возникла брешь, и сквозь нее прорвалась густая тьма, которая начала рушить прекрасный пейзаж. Фантазия Ксандра была потеснена воображением Кая, вместе с которым просачивались горящие разноцветными огнями улицы Асдэма, шум и гам, создаваемый танцующими и поющими демонами.

– Братец Каин. – Обернувшись, Ксандр вежливо и без страха поприветствовал владыку тьмы. – Я думал, ты уже не заглянешь. Долго не мог прорваться? – ехидно усмехнулся он.

«Каин?» – уловил Люциан, но обдумать хорошо не успел.

Кай раздраженно дернул щекой, прожигая Ксандра взглядом. Черная серьга в форме стрелы сорвалась с его уха, за секунду увеличилась в размере и со свистом метнулась в сторону врага. Ксандр перехватил ее голой рукой прямо перед своим лицом, порезав ладонь о продолговатые тонкие лезвия, которые усеивали древко стрелы. Кровь потекла по предплечью и начала капать с локтя.

Зеленая трава окрасилась в алый, небо затянули темные облака, и поднялся ветер, обжигающий щеки холодом, пока два демона смотрели друг на друга. Смотрели пристально и сурово, будто голодные саблезубые псы, собравшиеся бороться за тушу оленя. В этот момент тьма одного пыталась вытеснить тьму другого.

Люциан растерялся, наблюдая, как Ксандр свободно противостоит Каю и не позволяет завершить сон.

«Кай боится ударить по мне», – быстро осознал он. Этот сон, может, и создал владыка демонов, но разум принадлежал Люциану, и если два могущественных начнут здесь войну, то еще неизвестно, как отреагирует сущность светлого начала и кто в итоге пострадает больше.

Люциан подумывал завершить сон, но предпринять ничего не успел.

Тьма Ксандра вырвалась из его тела огромным потоком, крича, вопя и неся с собой жаждущие крови души умерших. Целое полотно из сотен призраков, а не сгусток безмолвной удушающей пыли накрыл все вокруг.

– Люциан! – выкрикнул Кай, когда окружающее пространство потонуло во мгле.

Люциан сразу понял, что произошло, но сопротивляться не стал, чтобы не навредить самому себе. Ксандр перенес их в другую часть мира грез, оставив Кая где-то позади, наверняка разъяренного и ужасно обеспокоенного за судьбу своей светлой половины. Но в тот момент Люциан не чувствовал тревоги и контролировал ситуацию, насколько это вообще было возможно.

Новое место, созданное Ксандром, представляло собой небольшой переулок между двумя невысокими домами. Здания внешним видом походили на те, что находились в клане Ночи, а троица облаченных в черные одежды мальчишек, избивающих четвертого, только подтверждала то, что Люциан и впрямь оказался в давно исчезнувшей резиденции.

Мальчишки не старше десяти лет что-то выкрикивали наперебой и по очереди награждали пинками свернувшегося в клубочек черноволосого паренька. Он лежал в луже крови и уже не был похож на человека – скорее на освежеванную тушку. Алая лента, некогда сдерживающая высокий хвост, слетела, и длинные волнистые волосы разметались по пыльной земле; они были истоптаны и слиплись от крови.

– Как сильно бьют, – холодно заметил Ксандр, наблюдая за дракой. – Жаль, что здесь больше не на что смотреть, – добавил он и развернулся к выходу из переулка.

«Кай рассказывал, что ты принадлежал к клану Ночи, – подумал Люциан, разворачиваясь следом за ним и о чем-то догадываясь, – из которого был изгнан».

Он вышел на освещенную солнцем улицу и последовал за демоном. Тот уже успел отдалиться на приличное расстояние, то ли просто сбегая, то ли желая поскорее добраться до другой точки. Кругом сновали ученики; они врезались в Люциана и мешались под ногами, выглядели настолько увлеченными своей спешкой, что не замечали никого и ничего вокруг. У всех них были темные волосы и светлая кожа, а также одинаковые черные одежды – чистые и выглаженные.

– Как ты намереваешься использовать Междумирье? – через некоторое время спросил Люциан, когда наконец преодолел толпу и поравнялся с Ксандром.

– Ваша Светлость может это узнать, – со смешком повторил демон, поднимаясь по улице к белому зданию, построенному в форме колодца.

«Вот же…» – мысленно прорычал Люциан, но внешне сохранил бесстрастный вид.

– Ты слишком много знаешь о началах, – подметил он, зная, что об их с Каем способности видеть будущее вряд ли был осведомлен кто-то помимо них. – Откуда?

– Мне рассказали.

– Кто?

Ксандр покосился на него так, словно спрашивал: «Ты правда не знаешь?»

– Ваша темная половина, – с насмешливой улыбкой ответил он.

Люциан вздернул бровь.

«Зачем ему это? В какой момент он мог рассказать о подобном? Неужели Кай поведал ему что-то в своей прошлой жизни? Знал ли он больше Элеоноры?»

Ксандр провел их через ворота на частную территорию, и Люциан увидел главный дом клана Ночи, который в воспоминаниях Элеоноры выглядел точно так же. Он имел форму круга и один вход, выходящий во внутренний двор, откуда можно попасть в комнаты. К нему вела широкая белая лестница в конце небольшого сада, где стояло несколько цветочных клумб. Их аромат, смешиваясь с запахом листвы камфорных деревьев и невысокой травы, ненавязчиво касался носа. Людей здесь не было, то ли потому, что Ксандр их не придумал, то ли на эту территорию и впрямь не пускали посторонних.

Люциан следовал за демоном, глядя тому в спину, не широкую и мускулистую, как у Кая, а более изящную и утонченную. Лоснящаяся ткань безрукавки красиво подчеркивала линии двух лопаток и гибкого позвоночника, тонкого, как у гепарда.

– Это твое истинное воплощение? – не удержался от вопроса Люциан, хотя и не планировал спрашивать об этом.

– А как бы вам хотелось? – бросил Ксандр через плечо.

Люциан криво усмехнулся. Его всегда раздражало, когда от вопросов увиливал Кай, но то, как это делал Ксандр, было и вовсе невыносимо. Владыка тьмы открыто скрывал правду и сразу давал понять, что любая попытка вытянуть из него информацию обернется провалом, а вот Ксандр уклонялся иначе. Он всегда отвечал, но абстрактно, метафорично или вопросом на вопрос – так, чтобы ты не смог продолжить расспросы, не выставив себя при этом заинтересованным простаком. Люциан полагал, что Ксандр мог ответить честно и прямо, но только если перед этим ты выдержишь сто кругов унижения, которые он для тебя уготовит.

Люциан провел ладонью по голове, пытаясь найти внутренний покой, как вдруг заметил, что его волосы были собраны в высокий хвост и подвязаны серебряной лентой. Опустив взгляд, он увидел, что одет в клановые одежды, созданные в резиденции, а не купленные в Асдэме.

«Интересно. Разум переодел меня или это сделал демон? – Ответа на этот вопрос он не знал, поскольку сейчас управлял миром грез не на том уровне и подобное ему еще предстояло изучить. – А вот если бы слился с нача́лом, то все бы понял, и, возможно, прогулка с владыкой демонов стала бы куда интереснее», – с наигранной досадой подумал он, зная, что не поступил бы иначе. Ксандр провел Люциана во внутренний двор дома, где они миновали тропу, тянувшуюся вдоль небольшого пруда, и вошли в одну из дверей, что находилась справа от центрального входа. Как только они оказались в коридоре, мимо торопливо пробежала пара слуг, на ходу приветствуя Ксандра по титулу «достопочтенный страж», а Люциана «Ваша Светлость».

«Как реалистично», – с восхищением подумал Люциан.

На мгновение обернувшись вслед юноше и девушке, облаченным в однотонные светло-черные, слегка сероватые одежды, он направился за Ксандром к лестнице, ведущей на верхние этажи. Демон явно не планировал прекращать их затянувшуюся прогулку, как и Люциан, впервые посетивший клан Ночи, в котором родился Кай и был дом, где он вырос. В своих снах он не успел как следует все рассмотреть, поэтому сейчас выхватывал и запоминал детали с особым энтузиазмом.

Приоткрыв дверь на вершине лестницы, Ксандр вывел их на крышу, с которой открылся вид на цветущий оазис, а именно на резиденцию клана Ночи. Люциан, сам того не ведая, подошел ближе к краю, чтобы увидеть то, что когда-то давно было разрушено и перестроено.

Разноцветные крыши домов были похожи на те, что сейчас пестрели в Асдэме. Некоторые постройки сохранились с былых времен, но большая часть была выполнена в более современном стиле. Соотнеся обновленные области, Люциан понял, где именно двадцать лет назад произошла битва Кая и Ксандра.

«Сколько людей», – подумал он, наблюдая за черной рекой из человеческих тел, без остановки текшей по улицам. Ксандр был щедр на декорации, поэтому даже в нечеткой дали виднелись людские силуэты, делающие этот мир пугающе реалистичным. Окажись здесь простой смертный, втянутый сюда как жертва, то он бы застрял в этом сне до конца своих дней – просто не нашел бы выхода, не отличив иллюзию от яви.

– Красиво, правда? – спросил Ксандр, встав рядом и подставив лицо солнечным лучам.

– Да, – тихо ответил Люциан. Легкий теплый ветер подхватил его голос, унося куда-то вдаль.

– Разноцветные крыши в резиденции самого закрытого и мрачного клана всегда поражали меня абсурдностью своего существования.

– Поэтому ты решил все здесь уничтожить и избавить мир от абсурдности? – Люциан старался говорить без язвительности, хотя она подразумевалась.

– Разве я избавил? – с искренним удивлением спросил Ксандр. – Насколько мне известно, в Асдэме крыши до сих пор разноцветные.

– Но Асдэм – не резиденция Ночи.

– Отчего же? Дома те же, да и жители… – Ксандр подавил злой смешок, – бывшие адепты.

Люциан поморщился.

– Ты ужасен, – не выдержав, сказал он. Его сердце болело за людей.

– А вы прекрасны, – парировал Ксандр со скромной и, казалось, немного неловкой улыбкой. – Сопереживающий, добродетельный и склонный к самопожертвованию удивительный владыка Луны, поныне великая светлая сущность. – Он наклонился, приблизившись к уху Люциана, который смотрел на раскинувшийся под ногами город, и опалил его шею теплым дыханием. – Вашей темной половине повезло, с вами мир не развалится.

Люциан стиснул зубы и угрожающе посмотрел на демона, безмолвно веля отстраниться. Ксандр так и поступил, не выразив ни насмешки, ни смущения. Казалось, он не сделал ничего неподобающего и продолжил отыгрывать роль невинного.

За спиной послышался шорох открывшейся двери, вынудивший Люциана обернуться и увидеть двух небезызвестных товарищей, появления которых он совсем не ожидал.

– Зачем ты притащил меня сюда? – ворчливо спросил Кай.

– Полюбоваться красотами. Ты ведь их не своими глазами видел, – ответил Ксандр из прошлого, проходя мимо Люциана так, словно он был лишь призраком.

– Это небезопасно. Нам следовало остаться в комнате, – продолжал мрачно ворчать Кай. Он выглядел точно как Морион – беловолосый, ростом с Люциана и в черно-золотых одеждах, – вот только глаза его…

«Черные?»

Люциан похолодел.

– Не беспокойся, – беззаботно отмахнулся Ксандр, встав на краю крыши спиной к городу. – Твоих родителей нет в резиденции, о пробуждении никто не узнает.

«Пробуждение?»

Кай нахмурился, остановившись напротив стража и слева от Люциана, который наблюдал за их разговором.

– Что ты с ним сделал? – напряженно спросил Люциан, обращаясь к владыке демонов за своим плечом, который был столь же невидим, как и он сам.

– В каком смысле? – Ксандр звучал так, словно и впрямь не понял, о чем речь.

– У него полностью черные глаза. Я не помню, чтобы в его прошлой жизни они так чернели.

С губ Ксандра сорвался смешок.

– А Ваша Светлость знает, каким он был в прошлой жизни?

Люциан обернулся на него через плечо и почувствовал, как крыша под ногами дрогнула, знаменуя скорое пришествие владыки тьмы. Он отвернулся и снова посмотрел на темного принца и его стража, который уже тянул Кая за рукав, пытаясь подвести ближе к краю, чтобы вместе посмотреть на город.

– Мы с ним были очень близки, – прошептал Ксандр, словно прочел чужие мысли.

В следующее мгновение его тьма окутала все вокруг, вновь отдаляя их от Кая, который не успел явиться.

– При этом, пока ты не устроил резню в клане Ночи, он даже не знал, кем ты был на самом деле, – холодно произнес Люциан, когда вокруг них начали возникать разукрашенные узорами стены.

– Ну… – протянул Ксандр, оглядывая быстро появляющуюся просторную комнату. – Как минимум сам я ему никогда о себе не говорил, но не уверен, что он не догадывался. – Демон оскалился, глядя на Люциана и намекая, что игры двух братьев ему не понять.

«Ну прекрасно». Люциан мысленно закатил глаза, а потом отвел взгляд от Ксандра, чтобы осмотреть новое место. Это была комната, сверху до низу украшенная цветами. За столиками на разноцветных подушках разместились мужчины, вокруг них порхали женщины, одетые в легкие откровенные наряды. Гости распивали вино и хмельные напитки, ели и смеялись, а иногда просили разносчиц посидеть с ними или станцевать.

Ксандр прижался спиной к стене между двумя девушками, которые держали в руках подносы с закусками и наблюдали за залом. Люциан прислонился к стене рядом с ними как раз в тот момент, когда заиграла музыка.

В комнату впорхнул десяток стройных дев, одетых в одном стиле и явно готовых исполнить танец. Двигались они клином, видимо, расставленные от самой сильной артистки к слабой. Впереди всех кружилась девушка в алом; грудь ее прикрывал лишь легкий топ с широкими рукавами, узкой манжетой и разрезом от запястья до плеча, а длинная полупрозрачная юбка с подкладкой едва достигала середины бедра. Она танцевала так, словно была рыбой, а музыка – ее водой. Каждое движение было отточенным до совершенства, но при этом легким и воздушным, чего не скажешь о девушках на задней линии.

«Или не девушек?»

Приглядевшись, Люциан заметил, что среди красавиц затесался юноша. Худощавый, невысокий и с таким хрупким телосложением, что вполне мог бы сойти за девушку, если бы не кадык и полное отсутствие груди. В его черные волнистые волосы были вплетены серебристые украшения и маленькие колокольчики, которые звенели в такт его движениям. Темные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, внимательно следили за девушками с первых линий.

«Это публичный дом. И он был здесь».

Люциан обернулся на Ксандра, который увлеченно наблюдал за представлением. На губах его играла улыбка восхищения, но в глазах горело ядовитое пламя.

«Он здесь старше, чем в воспоминаниях из дома на холме и в клане Ночи, – подметил Люциан, снова посмотрев на танцующих. – Мог ли он, покинув клан, забрести в дом на холме, а потом и в публичный дом? – Люциан покачал головой. – Нет. Не хочу об этом думать. Не хочу ничего знать».

Он стиснул зубы, прогоняя навязчивое желание изучить подробности чужой прошлой жизни и посочувствовать.

– Ваша Светлость, – тихо позвал Ксандр, привлекая его внимание. – У меня есть к вам просьба. Выполните ее, когда мы встретимся в следующий раз.

Люциан хмыкнул и одарил демона осуждающим взглядом.

– Ты смеешь просить об услуге?

– Она вам понравится, – заверил Ксандр с холодным смешком. – При нашей следующей встрече вы должны меня убить.

Брови Люциана чуть не подпрыгнули от удивления.

– Почему ты просишь меня о подобном? – спросил он.

Мир вокруг них снова дрогнул.

– А кого еще мне просить? – в недоумении спросил Ксандр. В следующий миг его грудь пронзила черная стрела, прошедшая насквозь и показавшая свой окровавленный кончик.

Люциан не успел ничего сделать, как его схватили за руку и мягко, но уверенно потянули в сторону, увлекая в надежные объятия уже родной тьмы.

«Думаю, на этом все», – подумал он, глядя в блестящие глаза Ксандра и оставляя его в мире грез.

Утопая во тьме, Люциан выпустил свет и с помощью Кая прогнал вторженца, окончательно разрушая сон.

Глава 108. Великая светлая сущность

Распахнув веки, Люциан уперся взглядом в знакомый потолок. Он чувствовал себя таким усталым, что ему хотелось полежать еще пару часов, чтобы вновь наполниться бодростью духа. Вторжение в его мир грез двух могущественных, один из которых был темным нача́лом, не могло пройти без последствий, особенно учитывая, что Люциан теперь представлял собой сгусток светлой энергии, противоположной им двоим. Благо он успел овладеть собой и стабилизировать силы до того, как произошла непрошеная встреча, поэтому вскоре должен был прийти в норму.

Медленно сев на кровати, он устало потер лоб. Одеяло вновь соскользнуло, обнажая не только плечи, но и крепкий торс, который, казалось, стал рельефнее, чем прежде.

«И все же он показал мне много лишнего».

Люциан вспомнил места, в которые его завел Ксандр, и все то, что в них происходило. Он попытался выкинуть из головы мысли о чужой прошлой жизни, события которой вынудили маленького темноволосого мальчика, играющего с кучкой детей в прятки, обратиться в самое опасное чудовище нынешних времен.

Кай сидел на краю кровати и внимательно смотрел на него, даже не моргая, словно пытался взглядом бездонных черных глаз залезть ему под кожу, чтобы без вопросов узнать, в порядке ли он. Его смирное и выжидающее поведение совсем не вязалось с бушующей от ярости тьмой, сгустившейся настолько, что по комнате ползали теневые щупальца. Они хаотично дергались, как будто хотели снести стоящую на полу мебель, но, к счастью, проходили сквозь нее.

– Не гневайся. – Голос Люциана звучал так же тихо, как шелест нежных весенних листьев. Он позволил своему свету приблизиться к стелющейся по полу тьме, переплестись с ней и успокоить. Хотя взаимодействие двух стихий для всех было пагубным, нача́л это не касалось.

Кай просьбе не внял, но, судя по тому, как прикрыл веки и глубоко вдохнул, к словам прислушался.

– Зачем он пришел к тебе? – с тихим рычанием спросил он.

– Просил убить его.

Уголок губ Кая дернулся в усмешке.

– Ты не удивлен? – Люциан наклонил голову к плечу.

Демон покачал головой.

– Его прошлое довольно трагично, а поступки – безумны, и он перешел дорогу стольким бессмертным, так что, очевидно, ищет погибель.

– Ты знаешь, как нам уничтожить его? – спросил Люциан, и Кай кивнул. – Ты все продумал? Эти действия не должны нарушить баланс, иначе света станет в разы больше, чем тьмы, и тебе придется несладко. А я пока не умею всецело управлять силой и не смогу быстро помочь.

Кай вздрогнул.

– Ты сохранил свою человечность? – почти шепотом спросил он, глядя Люциану в глаза и стараясь скрыть волнение в голосе. – Я… – он сглотнул, – очень рад.

Люциан растерялся, впервые увидев, чтобы Кай так себя вел, впервые чувствуя… его страх.

– Думал, что я откажусь от нее?

– Боялся.

В этом коротком слове, слетевшем с хладных уст, таилось слишком много переживаний. У Люциана в груди что-то сжалось. Еще недавно он бы подумал, что это его сердце, но сейчас то была его суть, его душа.

– Не стоило, – сказал он и перевел взгляд на тьму и свет, что уже переплелись и устилали пол, напоминая неподвижную водную гладь. Две противоположные силы не пытались устроить взрыв, скорее вели себя так, словно всегда существовали в единстве. Золотые частицы сияли в черной дымке, точно светила на ночном небе.

Люциан вдруг осознал, что может чувствовать демона, читать его эмоции, которые сейчас бушевали так же, как страдающий от жажды дикий табун, несущийся в сторону водопоя. Лошади в нем были беспокойны и измучены и ужасно нуждались в заветной влаге, которую не могли получить.

«Ого…»

Осознав новые возможности и чужие чувства, Люциан удивился, но он не знал, что с этим делать дальше. Демонические эмоции были яркими и всеобъемлющими, откровенными и почти поглощающими. Они казались куда сильнее его человеческих, в них чувствовалась мощь и давление, от которых у него вскоре закружилась голова.

Постаравшись оградиться от чужих чувств, Люциан произнес:

– Мне нужно освежиться.

Он поправил штаны и выбрался из постели, вобрав в себя растекшийся всюду свет. Кай не остановил его, лишь проследил взглядом, как он шлепает босыми ступнями по деревянному теплому полу. Остановившись возле двери в смежную комнату, Люциан обернулся и недоуменно спросил:

– Почему сидишь? Помоги помыть голову, у меня руки дрожат после слияния с великой сущностью и встречи с владыкой демонов.

Глаза Кая распахнулись.

– Он напугал тебя? – В его голосе послышалось беспокойство.

– А кого не напугает древний демон, знающий об этом мире столько, что смог помешать тебе вытащить меня из сна с первой попытки? И вообще… – Люциан вдруг вспомнил, о чем они говорили. – Когда ты успел рассказать Ксандру о том, что нача́ла умеют заглядывать в будущее? Как много ты ему сообщил?

Кай покачал головой.

– Я не рассказывал. Когда мы бились после моего возрождения, у нас произошло частичное слияние разумов, и он прочел немного моих мыслей. Я был не в себе и не смог проконтролировать это, а он не упустил возможность.

– А ты… – неуверенно протянул Люциан, – заглядывал в будущее? Или прошлое? Потому что я отказался.

– И правильно сделал. Изменить его все равно нельзя.

Люциан прищурился, глядя на Кая. Конечно, тот ответил, но не на его вопрос. Видимо, так было нужно, а не просто из вредности.

– Ясно, – отвернувшись, бросил Люциан. – Что ж, надеюсь, помимо нашей способности видеть будущее и прошлое, Ксандр ничего больше от тебя не узнал.

С этими словами он зашел в комнату, которая оказалась вовсе не скромной умывальней с одной лишь ширмой и бочкой для мытья, а полноценной купальней. Здесь по центру располагался квадратный бассейн; распахнутые бамбуковые двери на дальней стороне вели в сад. Пол устилали гладкие деревянные доски, столь теплые, что по ним можно было ходить босиком; под потолком порхали белые магические огоньки, а на столе в углу догорали палочки благовоний. Воздух был тяжелым от влаги.

Люциан остановился возле края бассейна и посмотрел на бамбуковые двери, подумывая пойти прикрыть их, но тут услышал:

– В этой части сада никого нет.

Кай остановился позади него, и Люциан немного поежился от скользнувшего по лопаткам холодка.

– Всегда или только сегодня? – спросил он, не оборачиваясь.

– Всегда, – выдохнул демон так, словно давал обещание, а не простой ответ на вопрос.

Какое-то время Люциан рассматривал сад, а потом наконец решил оставить двери открытыми, раз никого не смутит своим обнаженным видом. К тому же аромат трав и цветов, который теплый ветерок подносил к носу, слишком нравился ему, чтобы отказываться от него.

Люциан спустил по ногам свободные хлопковые штаны, перешагнул через них, а потом и через невысокий широкий бортик, стараясь не думать об эмоциях демона за своей спиной, которые напоминали пожарище, норовящее все вокруг поглотить. Бассейн был неглубоким, а вода в нем – теплой, как парное молоко. Люциан сел, откинув голову на бортик, и вода коснулась его затвердевших сосков.

Раздался скрип небольшой лавки, на которую обычно складывали полотенца и мыльные принадлежности. Это Кай пододвинул ее ближе к бассейну и, медленно выдохнув для успокоения, устроился позади, наклонившись так, чтобы они могли смотреть друг другу в лицо. Во тьме чужих глаз Люциан увидел свое размытое перевернутое отражение. Казалось, он весь светился, а золотистые радужки горели как никогда прежде, напоминая два солнца. Его щек касалось дыхание Кая, такое прохладное и отрезвляющее, что не позволяло раскраснеться ни от теплоты воды, ни от сложившейся ситуации.

– Я никогда раньше не мыл чужие волосы, – шепотом сказал Кай, словно боялся спугнуть момент или создание перед собой.

– Значит, ты не справишься? – столь же тихо спросил Люциан.

– Это значит, что я буду осторожен и оттого медлителен.

Кай протянул руки к его вискам, и Люциан почувствовал, как кончики черных когтей коснулись кожи, зачесывая золотистые локоны назад. Он немного приподнял затылок, позволяя Каю собрать волосы вместе. Люциан прикрыл глаза и выдохнул, расслабляя плечи и мышцы. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему кто-то мыл голову.

Кай не соврал. Действовал он и впрямь аккуратно и очень медлительно. Засучив рукава рубашки, он взял деревянный ковш и зачерпнул воды из бассейна, чтобы смочить пряди. Помассировал кожу головы, отчего Люциан тихо замычал от удовольствия, а потом нанес мыльную пену и втер ее в волосы. В воздухе разлились ароматы ванили и миндаля.

– При нашей первой встрече возле озера Ши, – пробормотал Люциан, – ты пытался убить меня, потому что на мне были следы Хамелеонова гриба?

– О, – протянул Кай. – Твое нача́ло не только прознало о предателе среди товарищей, но и определило, кем он является?

– Не совсем. Я догадался сам, пользуясь частичными знаниями начала, которые почерпнул при слиянии, ведь ему неизвестно, кого из демонов мы считаем Хамелеоном. Если честно, я удивлен, что никто из заклинателей клана Луны, а также бессмертные не заметили его присутствия.

– А мне кажется, совсем неудивительно, что никто не заметил темные споры, осевшие на твоих плечах, ведь на заклинателях и без того слишком много следов, потому что вы часто сталкиваетесь с темными тварями, – мягко произнес Кай. – Основная способность Хамелеонова гриба – это подражание. Насколько мне известно, он даже свою духовную силу способен выдать за светлую. А что касается твоего вопроса, то да, возле озера Ши я дважды пытался тебя убить из-за прилипших спор.

Люциан тяжело вздохнул.

– И что мы будем делать? Ты сказал, что вернешь его брату, чтобы прихлопнуть всех мух одним махом. Всех – это кого? – Он запрокинул голову и посмотрел на демона.

– Могущественных, – промурлыкал Кай, проводя ладонью по всей длине золотистых волос и любуясь их шелковистым блеском. – Брат собрал вокруг себя всех, кроме Хамелеона. Нужно вернуть крысеныша в строй и уже потом атаковать их разом, а не отлавливать по отдельности. С нашей силой это теперь возможно, да и Ксандр находится в заброшенном и безлюдном городе, где воевать проще.

– Хм… в этом есть смысл, – чуть помолчав, ответил Люциан, а в душе высоко оценил беспокойство Кая за тех, кто мог пострадать из-за их сражения с могущественным. – Когда ты его раскусил? Про крота ты говорил еще в ловушке у древа любви, я подозреваю, что тогда ты уже не первый день знал о нем.

– Во время твоего визита в Асдэм. Блокируя свои силы, я становлюсь так же слеп, как заклинатели, потому и не смог вычислить предателя раньше, но в своем городе все понял.

– А Хаски знал о нем, когда отправлялся со мной в путешествие?

– Знал, но не ведал, кто именно предатель. Перед вашим уходом я сообщил ему о демоне среди вас и велел беречь тебя, если не хочет лишиться жизни. – Последние слова Кай произнес так спокойно, словно говорил вовсе не об убийстве своего друга.

Люциан задумался, разглядывая яркие листья на деревьях в саду и прижимаясь острыми лопатками к стенке бассейна.

– Тот корабль, на который нас затащил Лаус… – начал он, растягивая слова. Демон тем временем перебирал пряди его мыльных волос, что оказалось настолько приятным и мешало думать. – Мог ли он усыпить нас, потому что ему помог Хамелеон?

– Наверняка так и было. – Голос Кая звучал ниже, чем раньше, из-за чего тело Люциана окутал жар. Но изменение тона не было связано с разговорами о предателях. – Споры Хамелеонова гриба способны подчинять, думаю, они были в отраве, которую добавили нам в еду или, быть может, воду. Он был рядом, и ему не составляло труда сделать это.

Люциан поморщился.

– Вот же… – Он замолчал, чтобы не выругаться. Происходящее не лезло ни в какие ворота, и он буквально пригрел на груди змею.

– Да, – глухо согласился Кай, словно понимал, какие слова хотел произнести Люций. – Из-за Хамелеона я не мог полностью тебе доверять. Очень долго не мог. После двух недель с тобой в той деревеньке я убедился, что ты ни с кем из могущественных не связан, но, встретив тебя через полтора года в Валар, снова начал сомневаться, не был ли ты подослан ко мне тогда… Только в Асдэме все устаканилось.

Люциан нахмурился, чувствуя боль за Кая, потому что из-за своего предназначения тот не мог позволить себе привязаться к нему, а из-за следов врага – довериться. Если бы не все это, как бы сложились их отношения? Исчезла бы та стена и холодность, которой демон одаривал его, пока они направлялись в Асдэм?

– Через час состоится божественный совет, – сообщил Кай негромко и осторожно, словно не желал мешать чужим размышлениям.

«Не рано ли?» – хотел уже спросить Люциан, но потом вспомнил, сколько времени восстанавливался. Ему и правда пора было возвращаться к решению мировых проблем.

– Что собираются обсуждать? – наконец спросил он.

– Стратегию битвы с владыкой демонов и его подручными. – Кончиками когтей Кай коснулся его затылка, захватывая налипшие пряди, отчего по спине Люциана пробежала дрожь. – Теперь, когда он снял маску, все знают о его местоположении. Стоит подготовиться, прежде чем лезть в его логово. Брат вряд ли ждет гостей, одиноко сидя на троне, и наверняка подготовил ловушку.

– Он забрал мой кнут, – сообщил Люциан на тот случай, если Кай не знал об этом. – И я не могу вернуть его даже после перерождения. Ты знаешь, зачем он ему?

– Нет. – Кай набрал воды в ковш и начал смывать пену с золотистых волос. – Тебе известна основная способность кнута?

Люциан тихо замычал от удовольствия, когда теплый водопад обрушился на его чистые волосы, и покачал головой. В прошлой жизни ему недоставало сил совладать с кнутом, а сейчас он не мог даже взглянуть на него, чтобы понять его особенность.

– Его назвали Междумирье, возможно, это как-то связано с основной способностью?

Кай задумчиво хмыкнул, поливая водой чужие волосы.

– Возможно, но ты все равно не угадаешь, как именно они связаны. В любом случае, что бы брат ни придумал, ему не удастся противостоять нам. Теперь, когда мы оба переродились, в мире нет силы мощнее, так что мы со всем разберемся. – Он отставил ковш в сторону и слегка отжал волосы Люциана, а потом заботливо завернул их в полотенце. – Пойдешь на совет?

– А можно?

– Конечно. Боги ждут встречи с тобой, как с их основой, но, если не хочешь, я не заставляю.

– Я пойду. – Люциан выпрямился и поправил полотенце на голове. – Я должен, раз уж собираюсь вместе с тобой влезть в логово демонов. – Он начал вставать из воды, слегка краснея от того, что Кай на него смотрит.

В комнату он вернулся вслед за демоном, на ходу вытирая волосы. Проходя мимо Кая, Люциан невозмутимо вручил тому полотенце и скрылся за ширмой, на которой висели его одежды – клановые одежды, которые он купил в Асдэме, будучи еще владыкой Луны. Кай ничего не менял в них, хотя они оба знали, что отныне Люциан был не тем, что прежде. Теперь он чувствовал, знал, понимал и подмечал гораздо, гораздо больше. Он был связан не только с Каем, но и со всем миром. Ощущал присутствие людей, тварей и бессмертных, чувствовал ядовитую тьму демонов и родное тепло света богов. Осознавал пропасть между светлыми и темными сущностями, враждебно настроенными против друг друга, и их природную несопоставимость.

Пропитанный темной энергией воздух Несуществующего города сейчас искрил, впитав в себя негодование гостей. Десятки богов стекались в Асдэм по велению темного начала, которому по своей сути не должны подчиняться, а только противостоять. Каких трудов стоило Каю взять верх над ними и вынудить слушать приказы в течение двадцати лет? Если Хаски мог водить дружбу с демонами, то большая часть богов на это была не способна.

Возможно, раньше боги слушали Кая куда охотнее, ведь он был единственным из переродившихся нача́л, и воевать с ним не стоило. Но сейчас, когда почувствовали присутствие собственного прародителя и установившийся баланс, они больше не собирались удерживать маски и стали бесстыдно выпускать светлую ауру, пытаясь вытеснить из замка едкую тьму и обозначить свое превосходство. Они пытались дотянуться и до Люциана, как будто призывали его помочь им очистить это место от скверны.

Боги были тщеславны по отношению к демонам; первые помогали смертным и защищали мир от разрушений, тогда как их противники лишь топтали все вокруг и убивали всех подряд. Демонам же было плевать на богов, они относились жестоко и к себе подобным, и к чужим, потому что такова их натура. И то, что Кай повелевал этой толпой в одиночку, за двадцать лет не допустив войны, казалось удивительным и просто невозможным.

Тяжело вздохнув, Люциан натянул серые штаны и заправил нижние одежды за широкий пояс. Потом накинул верхнее одеяние и, подпоясав его, вышел из-за ширмы.

Кай, облаченный во все черное, стоял посреди комнаты. Высокий и стройный, с густой темной аурой, он выглядел непоколебимым и непобедимым, но так ли это на самом деле? В глазах его затаилось беспокойство, но связано оно было скорее с перерождением Люциана, а не с приходом богов.

«Кем бы ты ни был, – подумал Люциан, делая шаг навстречу, – тебе, должно быть, тяжело управлять бессмертными в одиночку? – С ничего не выражающим лицом он положил ладони на широкие плечи и соскользнул ими вниз, словно приглаживая ткань одежд. – Названый брат, которому ты доверял, свел тебя с ума, заставил перерезать половину собственного клана и уничтожить прошлое нача́ло. Ты умер на сотни лет и возродился там, где раньше был твой дом, но теперь от него ничего не осталось, а все, кого ты когда-либо знал, обратились в нечисть. Тебе пришлось сражаться с самого первого дня, как ты открыл глаза в новой жизни, и взойти на трон с глубокой раной, полученной в битве. Ты позволил богам наказать тебя за то, что помог мне в той деревне, и безропотно согласился блокировать свою силу, выходя в мир, хотя мог этого не делать, ведь ты – начало и сильнее тебя никого нет. – Во взгляде Люциана отражалось неведомое море сострадания, когда он положил ладони на чужую грудь и посмотрел Каю в глаза. – Как много ты пережил, пока ждал меня? Как много раз подавлял свое «я», чтобы праведно исполнять долг?»

– Ты… – прошептал Люциан. – Ты справился. Ты молодец. Спасибо, что оберегал этот мир. Теперь ты не один.

Кай поджал губы, глядя ему в глаза. Грудь, вздымавшаяся под ладонями Люциана, замерла.

Люциан невольно позволил себе прочувствовать все его эмоции, и глаза защипало от слез. Кай испытывал невероятную боль от его слов, но боль эта была порождена вовсе не страданием, а счастьем. Он был так счастлив получить поддержку, что мучился от этого.

– Люциан… – сдавленно начал Кай, но не смог закончить. Его уста оказались в коротком плену, необходимом, чтобы лучше понять чужие намерения.

Когда Люциан убрал ладони и отступил, то увидел на лице Кая такую невообразимую растерянность, какую, казалось, не могло вызвать даже падение неба на голову. Его глаза были распахнуты, губы приоткрыты в безмолвном «ох», а лицо внезапно стало чуть менее бледным, чем обычно, словно от волнения к его мертвой коже прилила ледяная кровь.

Поворачиваясь к зеркалу, Люциан тихо посмеялся про себя и даже подумал смутить его еще раз – уж слишком забавно Кай выглядел в тот момент. Взяв гребень, лежавший возле зеркала, он поднял взгляд и наконец-то посмотрел на свое отражение.

– Ох.

Люциан увидел высокого юношу, чьи волосы и кожа источали легкое, наполненное божественной силой свечение, а он сам казался слегка золотистым с головы до пят. На примере Бога Войны он уже знал, что после перерождения тело и облик могут измениться, но все равно удивленно рассматривал себя, не в силах принять то, что теперь был почти одного роста с Каем, стал шире в плечах и, казалось, обзавелся четко очерченными мускулами. Он все еще уступал демону в мышечной массе, но явно превосходил в этом свое смертное воплощение.

– Ты можешь изменить внешность, если не нравится, – сказал Кай за его спиной.

– Х-хорошо, мне бы хотелось иногда становиться похожим на себя прошлого, – отозвался Люциан, понимая, что не готов выйти к товарищам в новом облике. – Где Эриас, Абрам и Сетх? Хаски? Они все еще в Лумусе? – Он принялся расчесывать волосы.

– Нет, они уже здесь. Вчера вечером Хаски помог им телепортировать сюда, а потом вкратце поведал, что произошло.

– И как они отреагировали?

– В шоке.

– А что с кланом?

– Как и было велено, я отправил весть, что ты в порядке. Твои товарищи сделали то же самое, потому что моему письму вряд ли поверят.

– Ты писал от своего имени? – Люциан посмотрел на Кая в отражении зеркала. – Мои люди знают, что это ты забрал меня? Знают ли они, против кого мы воюем?

– Да, да, а насчет третьего вопроса… так сильно я не распинался. Думаю, адепты твоего клана сейчас обсуждают штурм Асдэма, а пока они пытаются прийти к единому мнению, мы решим проблемы с владыкой демонов. Ты сможешь вернуться обратно и объяснить им все раньше, чем они обнажат клинки.

– Вернуться, – прошептал Люциан, и рука, в которой он держал гребень, замерла. С его губ сорвался нервный смешок. – Но ведь не править?

– Править людьми не для нас, – с сочувствием ответил Кай, качая головой. Он протянул руку и забрал гребень, чтобы закончить расчесывать волнистые локоны Люциана. – Даже если ты ограничишь силы, твои познания и способности не для смертного мира. Но не огорчайся, вскоре мы построим другой мир, где тоже придется править. Помнишь Бессмертный город, который я показывал тебе во сне? Как нача́ла, мы должны находиться там, подле богов.

– А как же Асдэм? На кого ты его оставишь?

– Буду захаживать сюда иногда. Не всегда же мне пребывать среди света, – усмехнулся Кай и положил гребень возле зеркала.

Люциан не знал, как реагировать на это. Прямо сейчас они поставили крест на его возвращении в клан Луны, к которому он был привязан, и осознать это, с одной стороны, было тяжело, а с другой – принесло почти облегчение. После слияния какая-то часть него желала продолжить жизнь как владыка Луны, будто чувствовала, что обязана это сделать. Тогда как другая требовала не изменять себе и властвовать над богами – взойти на тот трон, что был предначертан судьбой, а не тот, куда заставили сесть.

С напряженным видом Люциан потер точку между бровями. Он не мог ни примириться с самим собой, ни разобраться, чего сейчас хочет. Уловив его безрадостные эмоции, Кай успокаивающе провел ладонью по золотистым волосам, чтобы отвлечь от тягостных мыслей.

Люциан снова посмотрел на свои сияющие локоны, которых будто бы стало больше, а длина увеличилась.

– Когда ты спас меня два года назад, – заговорил он, – я носил серебряную ленту, но после того, как очнулся в той деревне, моя лента пропала, и ты дал мне другую – алую. Потом забрал ее, и я остался совсем без ленты. В конце концов в клан я вернулся с серебряной, но она позже стала алой. – Он развернулся лицом к Каю. – Ты подменил мою вещь на свою?

– Ты всегда носил Ло. Уж не знаю, где ты ее взял, но она была с тобой еще на озере Ши. В деревне я забрал ее, чтобы не погибла от нехватки темных сил. Напитал своей энергией и вернул тебе.

– Зачем?

– Чтобы оберегала.

Люциан в недоумении вскинул брови и подумал о том, что оберег из нее так себе, учитывая, сколько раз он попадал в передряги, из которых выбирался либо сам, либо при помощи товарищей, но никак не ленты. Ло, можно сказать, вообще не проявила себя как хорошая защитница.

– То нападение… от которого ты спас меня в восемнадцать лет… – Люциан нахмурился и начал приглаживать волосы, чтобы собрать их в прическу. – Именно после него набеги темных тварей стали регулярными. Это была проба пера?

– Не знаю, скорее всего, да. – Кай опустил взгляд и раскрыл поясной мешочек, чтобы достать знакомую заколку, которую он сам когда-то подарил. Протянув ее Люциану, он продолжил: – Тогда я не смог выяснить причину набега, потому что Ксандр скрывал свою суть, но, учитывая последовавшие друг за другом нападения, к организации которых он оказался причастен, ответ ложится на ладонь.

Люциан забрал заколку и принялся собирать волосы на затылке. Он делал это так долго, что Кай закатил глаза и забрал украшение.

– Позволь мне помочь.

– Раньше у меня не возникало с этим проблем, – неловко буркнул Люциан, поворачиваясь к зеркалу.

– И это прекрасно, – легко отозвался Кай. – Потому что мне бы не хотелось, чтобы кто-то другой помогал тебе надевать ее.

Одним быстрым движением он закрепил украшение на затылке и поправил золотистые пряди, после чего посмотрел в отражение зеркала. Люциан встретился со взглядом черных, словно бездна, демонических глаз, в которых затаилось нечто мягкое и нежное, то, чего раньше там не было и что привыкло не высовываться на свет.

– Ты когда-нибудь был привязан к кому-то настолько, что тебе хотелось сковать его в объятиях и никогда не отпускать? – спросил Кай, не двигаясь, стоя позади него, как холодная каменная стена.

Люциан тяжело вздохнул и опустил взгляд на носки темно-серых сапог. От осознания истинного смысла фразы ему почему-то стало неловко. Раньше все высказывания демона он воспринимал как поддразнивания или шутки, но сейчас, став частью одного целого, уже не мог позволить себе так заблуждаться.

У Кая было достаточно времени, чтобы определиться с тем, чего он хочет от жизни. О Люциане такого сказать нельзя. Что он должен был чувствовать после того, как привязался, вынужденно все забыл и снова вспомнил? После того как целых два года считал себя женихом Амели и искренне собирался вступить с ней в брачный союз, хоть и без любви? Привычка, сформировавшаяся за это время, не могла оставить его в одно мгновение. И пусть невеста оказалась мертворожденной, чья душа продержалась в этом мире восемнадцать лет только благодаря Ксандру, управлявшему ею, большую часть решений она принимала сама. А значит, Люциан и впрямь лишился той, кем очень дорожил. Не любимой, но самой близкой подруги, которую было неимоверно жаль.

– Я никогда не был привязан к кому-либо, – хрипло ответил он, глядя на Кая через отражение. – Но я бы хотел.

Демон тяжело сглотнул и скользнул кончиком языка по губам, увлажняя их.

Люциан отвел взгляд и снова начал разглядывать себя в зеркале. Величественный и сияющий – именно так нескромно он мог описать свой нынешний облик.

«Такой вид однозначно не сгодится для встречи с соклановцами, слишком он возвышенный, а для встречи с богами – слишком приземленный», – подумал он, глядя на одежды, которые смотрелись на нем как-то простенько.

– Ты сказал, что мои товарищи здесь. Я смогу увидеть их после божественного совета?

Кай кивнул.

– Хорошо, в таком случае объясни мне, как сменить внешность. И сколько обличий я могу иметь? – Люциан снова обернулся лицом к демону. – Насколько мне известно, у тебя только два облика, у Хаски – три. Есть ограничения или просто ты не любишь менять внешность?

– Да, есть ограничения. Смена облика – уникальная возможность, и если бы каждый мог менять личину по десять раз, то способности владыки демонов не считались бы столь неповторимыми. Он единственный может сменять лица без остановки, все остальные в этом ограничены. Даже его ученик, Хамелеонов гриб, не способен делать это так же часто, как он. А уж боги и мы с тобой и подавно. Каждое лицо, – Кай указательным пальцем обвел круг перед носом, – должно принадлежать нам, то есть быть полноценной личностью со своей историей, характером и мышлением – только тогда оно будет походить на настоящее, а не на бездушную куклу.

Люциан выдохнул безмолвное «О», как губка впитывая ужасно интересный смысл чужих слов.

– У Хаски больше всего лиц, потому что он, как Бог Обмана, умеет вживаться в роль, – продолжал Кай. – У многих богов по два лица: настоящее и не очень – и второе обычно раскрывает другую часть их личности. К примеру, фальшивая личина Бога Ветров – ворчливый старик, и когда тебе удастся пообщаться с ним лично, ты поймешь, насколько он брюзглив, – усмехнулся демон, припоминая Фенга. – У нас с тобой на начальном этапе есть три воплощения, и для этого даже не нужно менять личность. Первое – то, которое мы имели в прошлой жизни, можно принять, запечатав свою суть или большую ее часть; во втором воплощении ты находишься прямо сейчас, а вот для третьего придется высвободить немало сил.

– Высвободить немало сил? В таком случае я приму человеческий облик или же превращусь в нечто иное? – спросил Люциан, в глубине души чувствуя, что способен принять другую, более могущественную форму.

– Если просто высвободишь силу, то сохранишь человеческий облик, но если высвободишь ее и сольешься со мной – обратишься в нечто новое.

Люциан вскинул брови.

– И как я… мы будем выглядеть?

– Этого я знать не могу.

– А если предположить? – задал Люциан другой вопрос, пытаясь вызнать у коварного демона правду.

Кай пожал плечами.

– Даже этого не могу. Боги, пришедшие из Иномирья, – впрочем, как и нача́ла, – тоже имеют третье воплощение, которое они активируют при высвобождении силы. И если у Бога Войны оно человекоподобное – огненный великан, то у Хаски… не совсем.

Люциан уставился на Кая, всем своим видом намекая, что хочет услышать, в кого именно превращается Бог Обмана.

– Кроваво-красный дракон, – неохотно ответил Кай, а потом усмехнулся. – Но я считаю, что в этом облике он больше похож на пустынную ящерицу.

Люциан не смог сдержать удивления.

– В Иномирье он был драконом?

– О. – Теперь удивился и Кай. – Он говорил тебе, что у него две личины?

– Однажды. – Люциан повел плечом и посмотрел в распахнутое окно, сквозь которое не лилось ни звука, словно всех в округе заставили замолчать. Или демоны сбежали подальше от замка, чтобы не подвергнуться влиянию губительной для них божественной ауры. Почувствовав, что эта сила норовит проникнуть в комнату, но не может из-за тьмы нача́ла, Люциан спросил у Кая: – Тебе не дурно?

– Нет.

Люциан упер ладонь в бок.

– Не ври. Я чувствую, что тебе хочется взорваться и прибить их всех.

Кай медленно расплылся в кошачьей улыбке.

– Модао такой проницательный, – протянул он, – но тебе не стоит беспокоиться, я уже привык сдерживать свои желания. – Тьма в его глазах на мгновение сгустилась. – Давай выдвигаться на совет, думаю, при виде тебя они успокоятся.

– Еще бы они не успокоились. – Люциан цокнул языком и снова повернулся к зеркалу.

«Эти глупые дети вредят моей тьме, я должен поставить их на место», – подумал он, и его золотистые глаза опасно сверкнули.

Светлая аура вокруг него начала сгущаться, меняя его внешний облик. Одежды стали бело-золотыми, руническая роспись превратилась в замысловатые узоры, а серебряные наручи пожелтели и скрылись под широкими развевающимися рукавами. У него на лбу появилась желтая метка в виде солнца, которое посередине рассекал меч, и как только Люциан увидел ее, то перестал высвобождать свет – почувствовал, что дальше перевоплощение пойдет не в ту степь.

– Решил покрасоваться перед богами? – со смешком спросил Кай, скользнув взглядом по чужому телу.

– Подумал, что этот облик подходит куда лучше для моего первого выхода в свет. Ты приложил столько усилий, чтобы подчинить своей воле бессмертных, и нам нужно показать им, что подле тебя поистине сильная половина, а не тот, кого ты станешь подавлять.

– Ты чувствуешь их тревогу?

Люциан кивнул, и на губах Кая мелькнула зловещая улыбка. Он сделал шаг к зеркалу и протянул:

– В таком случае мне тоже стоит преобразиться, чтобы этот сброд вспомнил, почему нужно мне подчиняться.

Люциан широко раскрыл глаза, когда вокруг демона закружилась тьма. Черные рубаха и штаны обратились в изысканные длинные одеяния с вычурной алой вышивкой. Зачесанные назад волосы стали длиннее, более прямыми и гладкими, и укрыли его плечи и спину. На лбу загорелась алая печать, напоминающая луну, посередине рассеченную мечом.

Кай усмехнулся, посмотрев на удивленного Люциана, а потом лениво провел ладонями в черных перчатках по волосам и собрал их в высокий хвост. Алая лента выскользнула из-под широкого рукава его халата и скрепила прическу. В этом облике он как никогда был похож на своего отца, хотя серьга в виде черной стрелы добавляла ему большей дерзости, коей обладал последний владыка Ночи.

«Еще бы глаза были янтарными…» – подумал Люциан, с трудом взяв себя в руки.

Кай был красив. Люциан и представить не мог, что ему так пойдут длинные волосы, а не испортят.

– Идем? – с усмешкой спросил Кай, и в его глазах заплясали озорные огоньки.

– Да, – решительно сказал Люциан и развернулся к дверям.

Продолжить чтение