Из чего сделаны облака…
© Екатерина Карпова, 2025
ISBN 978-5-0067-4334-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Из чего сделаны облака…?
На нижних этажах варили дождь.
Серьёзно варили – в котлах, огромных, как чугунные тазы из детства. Большой седой мастер мешал его с вечера – деревянной лопаткой, размешивая пар, как заварной крем.
Он добавлял запашистую мякоть старых разговоров, тёплую пыль с подоконника, и даже запах тряпки, которой когда-то вытирали пол после ссоры. А иногда – совсем чуть-чуть яблочной кожуры, чтоб капли были мягче.
Когда спрашивали, зачем всё это, он только кивал на окно:
– А чтобы не лило, когда ты этого не ждёшь. Вот зачем.
Когда дождь доходил до нужной густоты – не жидкий, не слишком тягучий – его разливали по ведрам. Ведра подключались к трубе, труба шла наверх, в распределительный отсек.
Там уже знали, куда что:
Один ливень – в район с девятиэтажками, где парень сидит у окна и ждёт смс. Один – на окраину, где женщина вывешивает бельё и не верит прогнозу. Немного – на вокзал. Там почти всегда надо чуть-чуть.
А на третьем этаже варили вечернюю серость. Не скуку. А ту, что ложится тонким слоем – как топленое молоко на стенках чашки. Её томили на паровой бане и переливали в прозрачные банки, затем давали остыть. В смесь добавляли запах старой куртки или немного варенья – чтобы на вкус было «не сладко, но знакомо».
В зависимости от того, кто мешал, получалось то с оттенком одиночества, то с послевкусием вины.
Тут этикетки не клеили. Просто писали маркером:
«вторник»,
«пятница после пяти»,
«не звонит, но вспоминает».
Каждый мешал по-своему. Кто-то – быстрее, кто-то – с нажимом. У кого болела спина – тот делал погоду поглубже. У кого в груди скреблось – бросал больше перца.
Все говорили: «так по рецепту». Но все знали: кто что не проговорил – то и варит.
А вот на пятом этаже, в туманоотделе, работал Нико. Здесь, на высоте, небо не было далёким. Оно было соседним. Такое, которое можно потрогать – рукой в перчатке, или просто лбом, если сильно наклониться через перила.
Нико приходил рано, до гула труб. Переобувался у порога и гладил ладонью запотевшую стену – как будто здоровался. Нико знал, что тут лучше не шуметь – особенно, если в углу дремлет облако. Однажды он нечаянно разбудил одно – и целый день потом шел мелкий, обиженный дождь.