Пряничный дом леди-попаданки, или медовое (не)счастье для князя

Глава 1. Я куда-то попала
– Госпожа! Госпожа Евангелина, просыпайтесь! – Меня трясли за плечо и писклявым голосом пытались проникнуть в сладкий сон, который я видела и никак не хотела из него выбираться.
– Ммм… что? – Спросила охрипшим голосом и с трудом разлепила глаза. Точнее, наверно один глаз, второй, кажется оставался закрытым и никак не хотел видеть. Я попробовала ещё раз, но у меня ничего не вышло.
– Ваш муж. Он поднимается сюда. Вставайте же! – Не унималась девушка в белом чепчике и таком же фартуке. Глаза её были беспокойными, как и руки, которыми она трясла меня.
– Какой муж? Вы с ума сошли? Нет у меня никакого мужа. Позовите врача, кажется, мне нужно ещё укол антигистаминного. Левый глаз так и не открывается. Пчела, видимо, была злющей мерзавкой, раз сделала со мной такое.
– Нет здесь лекаря, госпожа Евангелина. Только ваш муж и, кажется, он тоже очень зол на вас.
– Да что ты заладила. Какая я тебе госпожа Евангелина? – Спросила чуть не плачущую девушку и осмотрелась по сторонам.
Передо мной стрельчатые окна с тяжёлыми шторами, стены с канделябрами, деревянная резная мебель и синий бархатный балдахин, над большой кроватью, под которым я очнулась.
Ничего не понимаю, куда я попала? На больничную палату, в которую меня привели, совсем не похоже.
Это что сон? Или я всё ещё под действием антигистаминных, которые мне дали от укуса пчёлы.
Единственное, что помню, перед тем как…
Это моя кондитерская, в которой я работала последние пять лет. Всю себя посвящая любимой работе, я пекла, творила, выпекала и украшала сладкие десерты. Но сегодня день не заладился с самого начала. Тесто убегало, сахар сгорал и превращался в чёрную патоку, от которой не было толку. Даже фрукты, которыми я должна была украшать свадебный торт, привезли гнилые. Кажется, именно в тот момент я сорвалась и прогнала бедного курьера, который по сути не был ни в чём виноват.
А потом началось всё самое интересное…
Когда мальчишка убегал от разъярённой меня, стоящей со скалкой, в кондитерскую залетела огромная мохнатая пчела. Словно почувствовала аромат мёда, который я добавила в тесто для моего самого вкусного медовика. Я его всегда делала по бабушкиному рецепту и сейчас выжидала время, чтобы начать пропитывать сметанным кремом слои.
Но пчеле, видимо, совсем не было до этого никакого дела, потому что она летала рядом с моими десертами, словно что-то выискивая или вынюхивая. Но у меня совершенно не было времени возиться с этим противным насекомым. Никогда не любила крылатых полосатых и всегда их опасалась. Самое страшное – это их жало и гневный взгляд чёрных, словно блюдца глаз.
Как будто почувствовав мой страх, пчела развернулась и полетела в мою сторону. А дальше всё как в замедленной съёмке фильма.
Я отбиваюсь, кричу, закрываю лицо, но мне ничего не помогает. Пчела жалит меня прямо под левый глаз и довольная улетает. А я, превозмогая боль и затруднённое дыхание, спешно закрываю кондитерскую и несусь в ближайшую больницу.
Дальше приём антигистаминных лекарств в мышцу, резкая боль в сердце… и темнота.
И где я сейчас?
Как оказалась в этом странном месте? Я что умерла или что? Ничего не понимаю. Сжимаю ладонями виски и медленно поднимаю голову с подушки. В глазах порхают искрящиеся мушки и к горлу подступает тошнота. Нет, со мной явно что-то не то, но вот что?
– Наверняка мне доктор вколол не то лекарство, раз оно не помогло. Глаз всё ещё не видит и судя по тому, как я выгляжу, – я касаюсь пальцами лица и понимаю, что оно ещё до сих пор опухшее, хорошо, что горло перестало болеть и я дышу более нормально, – это было не антигистаминное. Дорогуша, может, ты всё же позовёшь врача?
Девушка смотрит на меня ошалевшим взглядом, и тут дверь с грохотом распахивается, и я вижу, как в проёме появляется высокий, темноволосый мужчина в длинном чёрном камзоле, белой рубашке, заправленной в узкие брюки и в кожаных сапогах. За ним стоят ещё двое больших и сильных мужчин в похожей одежде. Взгляды их суровые и совсем не дружелюбные.
– Это она? – Спрашивает один из мужчин испуганную девушку, которая стоит у окна и перебирает дрожащими пальцами фартук.
– Да, мой князь. Это ваша жена, Евангелина Доэрти. Просто сейчас она не в лучшем ви…
– Тихо! – Обрывает её мужчина на полуслове и делает несколько широких шагов в мою сторону. Я тут же ныряю обратно под одеяло и стараюсь закрыть лицо до самых глаз, но он не даёт мне этого.
Длинным пальцем он отодвигает тонкое одеяло и опускает его до подбородка. Внимательно вглядываясь в моё лицо, он хмурится, смотрит мне в глаза, и от его сурового взгляда мне становится не по себе. Его губы сжимаются в тонкую линию, а на скулах играют желваки. Кажется, он недоволен.
Я не понимаю, кто этот мужчина и почему он так пристально рассматривает меня? Я что лошадь на ярмарке, которую он хочет купить по сносной цене. Мысли у меня, конечно, странные. Почему лошадь? Почему на ярмарке?
Я вновь пытаюсь натянуть одеяло на лицо, но он не даёт мне этого сделать. Его брови сдвигаются на переносице и хмыкнув, он отворачивается от меня, словно видит перед собой какое-то насекомое. Его лицо даже морщится, и от этого внутри меня словно всё переворачивается. Ну да лицо опухло, но это же от укуса пчелы и не более. Он что никогда не видел подобного?
Мужчина разворачивается и делает несколько шагов в сторону двери. Останавливается и громогласным голосом заявляет.
– Это не моя жена! Отправьте эту самозванку подальше отсюда. Поиски княгини Евангелины Доэрти продолжаются.
Глава 2. Если вы не жена князя, то кто же вы такая?
– Подальше отсюда! – Вспыхиваю я и отбрасываю одеяло, когда дверь закрывается за мужчинами. – Это куда? Это зачем?
– Я не знаю, госпожа, – жалобным голосом произносит девушка и, не поднимая глаз, быстрым шагом пересекает комнату. Подходит ко мне и протягивает руку. – Позвольте, я помогу вам одеться?
– Подожди, – строго произношу и, сжав губы, осматриваю комнату. Я всё ещё не понимаю, где нахожусь, и меня это жутко бесит. Даже если я иногда и теряла сознание, я всегда потом оказывалась в том же самом месте, где была в начале. Но сейчас всё было иначе.
Укол мне вкалывали в больнице на Петровской улице, а сейчас я находилась в совершенно ином помещении. Это была не палата, а скорее апартаменты знатной дамы. Все эти канделябры, дорогие шторы и портьеры, балдахины и мебель говорили о том, что я в каком-то богатом доме. А что, если я случайно оказалась на съёмках нового исторического фильма?
Надо поискать камеры, статистов, актёров.
– Это наверняка декорации! – Радостно вскрикнула и, вскочив на ноги, побежала к окну. Однако поскользнулась на скользком полу и, схватившись за ближайший стул, удержалась на ногах. – Уф, чуть не улетела.
Посмотрела на девушку и подумала, что сейчас она улыбнётся и скажет мне всю правду. Про съёмки, актёров и дурацкий розыгрыш. Но ничего такого не произошло. Девушка продолжала стоять возле кровати и перебирать свой изрядно помятый фартук.
– Ну ладно, – пожала плечами и подошла к окну, осторожно отодвинула тяжёлые шторы и взглянула на улицу. Я, конечно же, ожидала увидеть улицу, машины и людей, ну или площадку с декорациями. Всё что угодно, только не то, что сейчас предстало у меня перед глазами.
Улица была загружена, но не автомобилями или общественным транспортом, а красивыми экипажами, запряжёнными тройкой или пятёркой лошадей. По мощёным тротуарам прогуливались дамы в пышных кринолиновых платьях, сопровождаемые благородными джентльменами во фраках и чёрных цилиндрах. Напротив окна, из которого я смотрела, увидела большой и красивый особняк с колоннами и резным балконом.
– Где я? Ничего не понимаю, – испуганно спросила и посмотрела на девушку, надеясь, что она мне сейчас всё объяснит. – Какие-то реалистичные съёмки фильма? Режиссёр с продюсером купили целую старинную улицу для своего фильма?
– Госпожа, вы сейчас находитесь в столичном доме вашего мужа. Только я уже не уверена, что князь Доэрти ваш муж.
– Правильно, что не уверена. Этот напыщенный индюк мне вовсе не муж. Я вообще, не замужем.
И тут я заметила в углу зеркало и поспешила к нему. Мне не терпелось увидеть, что же случилось с моим лицом. Возможно, князь не просто так от меня отвернулся и даже поморщился. Подойдя к высокому зеркалу, я замерла, не в силах произнести ни слова. Меня обдало жаром, а потом резко накрыло волной колючих мурашек. В висках застучало, и я ощутила металлический привкус во рту. Живот скрутило спазмом боли, и я схватилась за раму зеркала, только чтобы не упасть.
На меня смотрела незнакомая мне девушка, которую я вообще первый раз в жизни видела. Это точно была не я. Я не могла быть той, которая сейчас отражалась в этом зеркале, и дело даже не в том, что моё лицо всё ещё было опухшим. Один глаз был заплывший, губы опухли и напоминали два перекормленных пельменя.
Нет. Не это было самым страшным.
Я много раз видела себя в таком виде. Всё же аллергия на пчёл у меня была с детства, но несмотря на это я выбрала профессию кондитера, как моя бабушка. Уж больно я любила смотреть на бабушкины руки, которые словно крылья бабочки порхали над тестом и вытворяли такое, от чего глаза горели звёздами. А потом всё это можно было попробовать и насладиться настоящим гастрономическим счастьем.
Сейчас на меня смотрела совершенно незнакомая мне барышня. Являясь по своей природе обладательницей рыжих волос, я давно с этим смирилась. И с веснушками, которые шли в придачу к рыжему цвету, и с розовой кожей, которой лучше вообще не встречаться с солнцем. А ещё я обожала делать короткую стрижку. Волосы не мешали и всегда были в идеальной форме.
А сейчас передо мной стояла стройная брюнетка с длинными тёмными волосами до лопаток. Именно стройная. Сорочка была размера сорок четвёртого, и она хорошо на мне сидела. Я же, будучи кондитером, была пухленькой и совершенно этого не стеснялась, а даже считала это своим достоинством. Все мои бывшие обожали мои формы и говорили, что настоящий мужчина не собака, на кости не бросается. А тут худышка, стройняшка.
Я расстегнула пуговицы на вороте сорочки и посмотрела на себя обнажённую. Белья, естественно, никакого не было. Я даже удивляться перестала. Ну всё правильно. Грудь еле дотягивала до второго размера, животика не было, ноги как и руки стройные и худые.
– Это не я, – обречённо произнесла я и тяжко вздохнув посмотрела на девушку.
– Госпожа, но что же тогда делать? Если вы не жена князя, то кто же вы такая?
– Я не знаю, – пожала плечами и подошла к прикроватной банкетке, накинула на себя халат, завернулась в него и опустилась в ближайшее кресло.
Но долго отдыхать мне не дали, потому что в следующее мгновение дверь распахнулась и в покои ворвались двое незнакомых мне людей. Они резко подскочили ко мне и, схватив под локти, повели прочь из апартаментов.
– Что происходит? Кто вы такие? Оставьте меня в покое! – кричала я, отчаянно пытаясь вырваться.
– Приказ князя – избавиться от вас и отправить подальше отсюда.
Глава 3. Старый старый дом
– Куда вы меня ведёте? – Возмущалась я, пока меня выводили из покоев и вели по коридору в сторону выхода из дома. – Я официальная жена князя Доэрти. Отведите меня к хозяину этого дома.
– Князь Доэрти уже уехал и дал нам чёткие указания, что с вами нужно делать.
– И что же? – спросила я, оглядываясь вокруг и не веря своим глазам.
Я действительно оказалась в незнакомом доме, который выглядел очень красиво и дорого. Об этом свидетельствовали богатая отделка, портреты в позолоченных рамах на стенах, кованые канделябры и шикарная лестница, застеленная красным паласом.
– Вы должны покинуть этот дом немедленно и больше никогда не переступать его порог. Судя по его словам, вы одна из тех самозванок, которые так и норовят оказаться его законной супругой.
– Но я… не самозванка, – неуверенно произнесла, сама не веря в то, что говорю.
– Барышня, милая. Это не мне решать. Я лишь выполняю приказы хозяина Доэрти.
Затем меня грубо усадили в какую-то повозку, накрыли старым, довольно пыльным покрывалом и крикнули извозчику, чтобы он трогал.
Когда повозка тронулась, я вздрогнула и, покачнувшись, повалилась на полную корзину с яблоками. Уронив рядом с собой пару красно-жёлтых яблочек, я спрятала их под полами халата и улыбнулась тому, что, даже если меня не будут кормить в дороге, с голода я не умру.
Почувствовав холод, я поняла, что на улице было совсем не жарко, возможно, уже начало осени. Не обращая внимания на грязное покрывало, я укрылась им по самый подбородок. Мне сразу же стало теплее, и я немного расслабилась.
Но подумать о том, что со мной произошло, всё же стоило.
Через несколько минут повозка выехала за пределы незнакомого, но очень красивого города, который явно не принадлежал моей эпохе. Именно тогда, я решила поразмыслить над своей незавидной судьбой. Но видимо, мирное покачивание колёс сморило меня, либо я просто устала, но довольно быстро я провалилась в глубокий сон.
Очнулась я оттого, что извозчик громко крикнул лошади остановиться, и повозка резко остановилась.
Открыв глаза, я поняла, что проспала добрую половину дня и пропустила всё самое интересное. Спала я, прислонившись к какому-то пыльному мешку, возможно, это было зерно, а, быть может, что-то подобное. Я не особо разобралась, что это было, знаю одно – мне было довольно мягко и удобно.
– Выходи, – раздался грубый голос извозчика, и я, оторвавшись от уютного и довольно тёплого места, села прямо. Укуталась, ставшее родным, покрывалом. – Выходи, кому говорю!
– Что? Куда? Мы уже приехали? – удивлённо спросила я, оглядываясь по сторонам, но в темноте не смогла различить ничего, кроме тёмных силуэтов каких-то построек.
– Приехали. Точнее, ты приехала. – Усмехнулся извозчик и схватив меня за руку практически выкинул меня из своей повозки. – А мне ещё дальше ехать.
Я приземлилась на землю, чуть не упав, но чудом удержалась. И только сейчас осознала, что на мне нет обуви. Как только мои босые ступни коснулись холодной земли, я почувствовала, как быстро замёрзла.
– Мне бы сапожки какие или ботиночки! – Крикнула я извозчику, обернувшись, но поняла, что осталась совершенно одна. Повозка медленно удалялась по просёлочной дороге, оставляя меня одну. А ещё я вдруг поняла, что два моих украденных яблочка так и остались лежать в повозке. Даже яблоки не смогла стырить по-нормальному. Хорошо, что покрывало удалось прихватить. Укутавшись в него поплотнее, я вгляделась в постройки. И пускай мои глаза уже привыкли к темноте, толком понять, что было передо мной, у меня получалось с трудом.
Я не могла больше стоять на стылой земле. Решив, что нужно как можно скорее добраться до какого-нибудь здания, где можно укрыться от холода, я побежала. Преодолев страх темноты и неизвестности, я подумала, что лучше найти хотя бы относительное тепло, чем замёрзнуть на дороге.
Пройдя несколько метров, я обнаружила, что стою перед старой и полуразрушенной хижиной. Вместо двери виднелась пара сгнивших досок, вместо окна – натянутая тряпка, а крыша была покрыта сырым прогнившим сеном и палками.
– Ну спасибо, муженёк за такой щедрый подарок. Век не забуду, что ты так высоко оценил нашу с тобой недолгую семейную жизнь.
Как долго мы с князем прожили и были ли счастливы, я не знала, но решила, что при первом удобном случае, обязательно его отблагодарю.
Резкий ветер привёл меня в чувства и чуть не сбив с ног, ударил в спину. Покачнувшись, я сделала шаг вперёд и вздохнула.
– Ну что ж, была не была.
Я дёрнула за проржавевшую ручку двери и открыла её на себя. На меня пахнуло затхлым и спёртым воздухом старого нежилого дома. Содрогнувшись от страха, я шагнула внутрь и остановилось. Не видно было ни зги, это, конечно, был минус. Но плюс был в том, что здесь было относительно тепло и ветер не сшибал с ног. Дырявые окна и щели в досках пропускали сквозняк, и слышалось жуткое до мурашек завывание, но я решила, что это меньшее из зол. Осторожно ступая по скрипучему и грязному полу босыми ногами, я страшно боялась наступить на гвоздь, или доску, или камень. Всё, что могло причинить мне боль.
Но ничего страшного не произошло. Добравшись до ближайшей комнаты, я в свете луны, проникающем через уцелевшее окно, поняла, что нахожусь в гостиной. И здесь в центре стояло что-то напоминающее софу или диван. Куда я сразу же и направилась.
Я осторожно опустилась на диван и несколько секунд привыкала к его мягкости. Убедившись, что он безопасен, я поняла, что за окном уже поздний вечер или даже ночь. В любом случае я не могла ничего сделать или увидеть снаружи. Поэтому я просто опустила голову, укрылась покрывалом и посмотрела в окно.
– Завтра я начну новую жизнь и обязательно узнаю, кто я такая и почему здесь оказалась. Но это будет завтра, а сейчас спать.
Глава 4. Жёлто-чёрная спинка
Утром я проснулась от непонятного и громкого жужжания, как раз прямо над моим ухом. Ну, как говорится, обжёгся на молоке, дуй на воду.
А учитывая, что после укуса пчелы, прошло не так много времени, да ещё я была уверена, что если в моём привычном мире, антигистаминное мне могли вколоть в любой первой попавшейся клинике. Однако здесь с этим наверняка всё было намного сложнее.
Поэтому, резко скатившись с дивана, я упала на деревянный пол лицом вниз и накрылась покрывалом, которое успела с него стащить. Так, я лежала несколько минут, пока не поняла, что вроде как бояться больше нечего.
Откинув покрывало, осмотрелась и тяжко застонала, вдруг вспомнив о том, где я нахожусь и почему?
Я стояла посреди обветшалой гостиной, в которой не было ничего, кроме старого дивана, на котором я как раз и спала. Оказывается, он был настолько древний, что из продырявленной обшивки торчали пружины и деревянный каркас. Хмыкнув, я удивилась, как мне вообще удалось на нём поспать и довольно неплохо выспаться. Гостиная оказалась довольно просторной, в ней могло бы поместиться много мебели.
– Ну Женечка, ты это удачно так попала! – Скептически произнесла и, поднявшись с дощатого пола, увидела, что моя сорочка теперь вся грязная. А ведь это единственная одежда, которая у меня была. То немногое, в чём меня выгнал из своего столичного особняка мой благоверный. Негусто, мягко говоря.
Я сделала несколько шагов в сторону камина и подняла глаза к потолку. Кирпичная труба была в хорошем состоянии, что давало надежду на то, что дом можно согреть. В целом, он был пригоден для жизни, если закрыть окна, из которых дуло так сильно, что мои руки моментально заледенели.
Этим я и решила заняться прямо сейчас.
Укрывшись покрывалом, я поняла, что в гостиной, как оказалось, было два окна. Одно было застеклённым, второе тоже, но сейчас оно было открыто, словно кто-то из этого дома убегал так быстро, что решил это сделать через окно. К нему-то я и направилась. Но вот закрыть раму не получилось, так как из-за перекоса дома её заклинило.
– Хм и что с этим делать?
Отдавать последнее покрывало, чтобы закрыть окно, я категорически не желала. Пришлось думать дальше. Но всё же одну раму я смогла закрыть, а вот со второй ничего не выходило.
Выглянув наружу, я заметила, что, оказывается, у окон есть ставни, которые сейчас были открыты. Но их же можно было закрыть и остановить поток холодного воздуха с улицы. То, что в гостиной станет темнее, меня не смущало, главное – сделать дом тёплым, всё остальное сейчас было неважно.
Протянув руку, я закрыла деревянные ставни одну за другой и закрепила крючок на железной петельке.
– Вот так-то! – Улыбнувшись, я даже ощутила, как внутри дома становится теплее. Но не настолько, чтобы можно было ходить и не содрогаться каждый раз от завываний ветра. А он не только завывал, но и проникал внутрь. Поэтому, выйдя из гостиной, я вдруг ощутила реальный масштаб бедствия.
Входная дверь открывалась и закрылась, словно жила своей жизнью и пропускала тот самый холодный ветер, который и остужал здесь всё, что только можно. Подбежав, я закрыла дверь и поняла, что вчера поздним вечером не удосужилась её запереть. Сейчас я осознала свою ошибку и закрыла дверь на щеколду. А потом заглянула на кухню и ахнула. Я с недоумением наблюдала за тем, что происходило в центре кухни, и не могла понять, что же я вижу.
Громкое жужжание, словно рой пчёл, заставлял подгибаться колени и ощущать холодный пот, стекающий по спине.
Это был настоящий хаос, который, казалось, только разрастался с каждой секундой.
На деревянном столе в центре кухни, размером с человеческий рост, крутился вихрь. Он собирал все предметы, которые попадали в его поле зрения: с настенных полок, соседних столов и с грязного пола. Но вскоре всё это снова падало на пол, уже в сломанном или разбитом виде.
– Что это такое, мамочки мои?! – Крикнула я в воздух, потому что шумную воронку перекричать было очень сложно.
– Я пытаюсь тебе помочь, – услышала приятный детский голосок и резко оглянулась. Здесь, что были дети? Но где? Почему я никого не заметила.
– Кто это говорит? – Закричала испуганно и, сделав шаг назад, упёрлась в дверной косяк. – А ну, покажись, кто бы ты ни был.
– Подожди, Евангелина, я ещё не всё здесь убрал. Надо, чтобы было чисто и всё разложено по полочкам.
– Я не знаю, кто ты, но, кажется, ты только всё портишь! – Крикнула я, вглядываясь в ветряной вихрь и замечая длинные заячьи уши, а ещё жёлтую попку.
– Ещё немного и ты увидишь, как красиво здесь станет.
Я лишь покачала головой, понимая, что если не вмешаюсь, то от кухни ничего не останется. Поэтому, сделав шаг вперёд, я запустила руку в вихрь и ухватила непонятное существо за лапу. Она оказалась удивительно мягкой и пушистой.
С этими мыслями я резко потянула зверька на себя, буквально вытащив его из вихря, который тут же стих. На стол и пол упали остатки посуды, сломанных вещей и кусков грязи, которые, кажется, этот вихрь собрал со всех уголков кухни.
– Ты кто такой? – спросила я, глядя на зверька, который жужжал, как шмель, и напоминал кролика своими ушками и полосатой желто-чёрной попой.
Глава 5. Первая помощь при укусе пчелы
– Астралион Тенебрис Легкокрылый к вашим услугам, – серьёзно произнёс зверёк и отвесил мне поклон, снова взмыв в воздух.
– Как? Как ты сказал? – Удивлённо посмотрела на летающего кролика и протёрла глаза. Поверить в то, что передо мной летал ушастый зверёныш с крыльями и расцветкой как у пчелы, было трудно.
Я машинально коснулась лица, вспомнив о том, что совсем недавно меня укусил сородич этого непонятного существа, и содрогнулась.
– Можешь называть меня просто Лион, – фыркнул зверёк и почесал затылок, – кстати, на лице у тебя уже ничего нет. Сошло всё. Теперь можешь не беспокоиться. И если здесь появится твой муженёк, он наверняка тебя узнает и заберёт обратно.
– Вот ещё чего удумал, – недовольно буркнула и развернувшись, прошлась по кухне. Точнее, по тому, что от неё осталось. Я поднимала с пола разбитые тарелки, тряпки и складывала их в нашедший тут же деревянный ящик. – Он прогнал меня из своего дома, можно сказать голой, в одной сорочке и без гроша в кармане. Если он тут появится, я его… я его… – увидела на стене висящую сковороду и схватив её, пригрозила ушастому шмелю, – вот этой самой сковородой и огрею.
– Смело! – просвистел зверёк и тут же вылетел в одно из разбитых окон, оставив меня одну разбирать то, что он натворил. А разбирать было чего. Казалось, из всей посуды осталось пара тарелок и столько же кружек. Хотя, если подумать и посчитать, здесь, кажется, был целый сервиз на десять или двенадцать человек. В общем, гора разбитой посуды, которая сейчас была разбросана по всему полу. Наклонившись и взяв один осколок, я сжала от отчаяния губы, понимая, что посуда была довольно дорогой. И почему-то мне показалось, что этот маленький пушистый засранец не просто так здесь всё разбил. Да ещё и улетел к тому же.
Но как ходить босоногой по полу, полному разбитого стекла я, конечно, не представляла, пока… не увидела в углу пару резиновых галош. Кажется, они были такими старыми, что пережили этот дом. Грязные, немного рваные и заросшие паутиной.
Но махнув рукой на подобные глупости, я на носочках добралась до нужного мне угла и подняла на воздух две резиновых калоши. Они были явно большего размера, чем моя тоненькая ножка тридцать шестого размера, но и это не смутило меня.
Вытряхнув содержимое и протерев пледом внутренности калош, я опустила их на пол и сунула кукольные стопы внутрь. Ну точно, похоже, что эта обувь была велика мне размера на три или четыре. Но по крайней мере теперь мне было теплее и можно было не опасаться, что ступни наткнуться на гвоздь или разбитое стекло.
– Вот интересно, чей это всё-таки дом? А калоши? – Я задумалась и, повернувшись к окну, вдруг расплылась в улыбке. Прямо на деревянную столешницу падали яркие лучи осеннего солнца, освещая и согревая кухню. Это был настоящий подарок, который вдобавок ко всему помогал разглядеть на этой довольно просторной кухне всё до самых мелочей.
Старые верёвки, некогда обвивавшие большие деревянные балки под потолком, теперь были покрыты пылью и паутиной. Вероятно, раньше на них висели связки чеснока и лука. А сейчас здесь не было ничего. Давно уже ничего не было. Дом был нежилой и наверняка готовился под снос.
– Вот только почему-то именно сюда меня привёз возница? И, скорее всего, не без участия моего муженька князя… как его там.
– Князь Рафаэль Доэрти, между прочим, не просто какой-то князишка, – жужжащий голос вернул меня из своих мыслей и заставил повернуться к одному из окон.
– Хм… а кто же он такой? – уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на милую мордочку кролика, который уплетал за обе щеки морковь, обмакивая её… – это что мёд у тебя?
– Где? – Захлопал глазками зверёныш, пряча от меня небольшую корзинку, в которой был тягучий янтарно-жёлтый мёд.
– Да вон там, – сделала шаг в сторону пушистого проказника и принюхалась, – откуда?
– А ты что любишь мёд? – Недоверчиво спросил ушастый и скосил свои тёмные глазки.
– Люблю. А вот пчёл боюсь. Они явно меня не любят, раз каждый раз у меня надувается или лицо, или язык. Первый раз, когда они ужалили меня, я была в деревне у бабушки и не заметила того, как пчела оказалась на одном из яблок, которое я ела. Бабушка еле успела меня спасти. До больницы мы бы точно не успели доехать.
– А что делала твоя бабушка? – Спросил ушастый и протянул мне морковку, предварительно обмакнув её в прозрачный и душистый мёд.
– Сначала она приложила к ранке ватку, смоченную в перекиси водорода. Затем осторожно вытащила жало пчелы из моей губы. Было больно до жути, – я содрогнулась, вспоминая тот момент. – Я не могла сдержать слёз и дрожала. Бабушка успокаивала меня, приговаривая, чтобы я терпела, целовала меня, вытирала слёзы и заставляла пить сладкий чай. Не помню, сколько кружек я выпила – кажется, три или четыре. Бабушка не отпускала меня, пока я всё не выпила. Она говорила, что нужно вывести яд из организма. Потом она смочила маленький кусочек тряпки раствором пищевой соды и приложила её к ранке на двадцать минут. И напоследок дала мне кусочек смоченного сахара.
– Съесть? – Спросил меня кролик, хрустнув морковкой.
– Нет. Бабушка приложила сахар к ранке и сказала, что он тоже вытягивает яд. – Улыбнувшись, я тоже положила в рот кусочек оранжево-медовой сладости. От яркого медового вкуса у меня свело челюсти, и я, зажмурившись, застонала. Как, оказывается, давно я ничего не ела и не пила. И теперь наслаждалась этим вкусом и тем, как морковка с мёдом помогает мне справиться со стрессом и набраться сил.
– Твоя бабушка – очень умная женщина. Откуда она всё это знает?
– Да потому что у неё тоже была аллергия на яд пчёл и она проходила через всё это.
– Евангелина, а что такое перекись водорода и пищевая сода?
– Хм… как бы тебе объяснить Лион. Боюсь, что в этом мире нет ничего подобного. Поэтому, если ты вздумаешь меня ужалить, мне придётся искать другие методы избавления от яда.
– Если бы я мог тебя ужалить, то, конечно, сделал бы это. Но у меня нет никакого жала, вот посмотри… – Кролик повернулся ко мне попой и слегка приподнял её, чтобы я могла увидеть место, где у пчёл обычно находятся жала.
Глава 6. Еще одна дверь
– Ты сумасшедший бесстыдник! – Воскликнула я и отвернулась. Доела морковку с мёдом и решила выйти на улицу. Очень уж хотелось осмотреть дом со всех сторон и решить, что же делать дальше. Похоже, в ближайшее время мне придётся здесь жить, а в холодном, продуваемом всеми ветрами доме, это будет тяжело.
У меня имелись кое-какие знания по обустройству дома, да и первую свою кондитерскую я, можно сказать, сделала сама. Денег тогда ни на что особо не было: ни на строителей, ни на дорогие материалы. Я уж молчу про какой-то современный дизайн. Мне тогда досталось небольшое, но наполовину разрушенное помещение, в котором пришлось делать глобальный ремонт. Мне, конечно, помогала подруга, за что я ей очень благодарна, но в большей части я справлялась с ремонтом сама.
И сейчас мои руки чесались сделать этот дом пригодным для жилья. А потом показать всем, а особенно князю Доэрти, что я не самозванка и обращаться со мной подобным образом нельзя.
Осторожно переступая через дырявый пол и доски, которые валялись тут же, я открыла входную дверь нараспашку и вдохнула чуть прохладный уличный воздух полной грудью. Сейчас всё, что я видела перед собой, было иначе, чем я себе представляла. Оказывается, домик был окружён деревянной изгородью, кое-где сломанной и покосившейся, но всё же это было ограждение. А значит, земля, что находилась рядом с домом, когда-то принадлежала хозяевам этого домика. И сейчас на этой земли остались небольшие кустики, возможно, ягодно-плодовые. Парочка плодовых деревьев, приглядевшись, поняла, что это груши.
– Ммм… если они сочные и созревшие, это будет просто подарок небес.
– Они созрели, – услышала за спиной жужжание и поняла, что это Лион, – я пробовал. На мой вкус не хватает сахара.
– Да ты сладкоежка, – улыбнулась я, решив забыть то, что мне пытался показать этот мохнатый жук.
– Думаю да. Хотя ты, Евангелина, тоже та ещё любительница сладкого. Не зря же пошла в кондитеры.
– Откуда ты про меня столько знаешь? – Удивлённо спросила и пристально посмотрела в чёрные глазки ушастого.
– Я не могу тебе этого сказать. Потому что это страшная тайна. Но когда-нибудь, когда я больше не смогу хранить в себе столько секретов, сколько их сейчас во мне, и, возможно, меня будет разрывать от этого, я обязательно всё тебе расскажу.
– Я подожду. Ни за что не пропущу это событие. Возможно, ты надуешься и будешь похож на воздушный жёлто-чёрный пушистый шарик. Думаю, это будет презабавно.
– Смеёшься надо мной, да? Хотя что я мог ожидать от человека, у которого аллергия на моих родственников.
– Пчёлы, что твои родственники? – Спросила и сделала несколько шагов с небольшой веранды.
– Прямые. Но кажется, моя прабабка была из рода кроликов, а вот прадед был самым настоящим шмелём. Не знаю, как так вышло, но родители говорили, что любовь между ними была сильная.
– Это самое нелепое, что я слышала в своей жизни, – усмехнулась и подошла к одному плодовому дереву. Сорвала жёлто-красную грушу и протёрла её о свой плед, который был для меня незаменимым. Он и согревал, и укрывал, служил одеялом и полотенцем. Всё же какая я молодец, что стащила его из той самой повозки, что привезла меня сюда.
– Может быть, ты мне и не веришь. Но это чистая правда. – Серьёзно произнёс зверёк и сел на ветку грушевого дерева, отчего она закачалась под весом летающего пухляша кролика, но не сбросила его. – И я тебе докажу это.
– Хотелось бы узнать как? – Покачала головой и откусила кусок груши. Сладкий прозрачный сок потёк по губам и подбородку, но я успела его перехватить и облизать пальцы. – Как же это вкусно, Лион. Они невероятно сладкие и сочные. Зря ты говорил, что им не хватает сладости. Очень даже.
Я посмотрела на ветку, но никого там не обнаружила. Кролепчёл улетел, даже не попрощавшись. Видимо, точно обиделся.
Пожав плечами, я развернулась и, завернувшись потуже в плед, направилась к дому, решив всё же осмотреть его со всех сторон.
Как выяснилось, я не знала, почему сразу не заметила, но дом оказался двухэтажным. Я понятия не имела, где находилась лестница на второй этаж, так как внутри дома не было ничего похожего на неё. Поэтому я пошла вокруг дома и с торца обнаружила ещё одну дверь, которая, видимо, и вела во вторую часть дома, что располагалась наверху. Хм… это было очень интересно и необычно. Я никогда прежде не была в подобных домах, и сейчас мне не терпелось узнать, что же наверху.
Дёрнув за ржавую ручку, я надеялась, что узнаю. Но не тут-то было. Старая, разбухшая от сырости и старости дверь не поддавалась и не хотела пускать меня внутрь дома. Но до того самого момента, пока я не пнула её ногой. Я это сделала не со зла, а скорее от отчаяния, и дом, поняв мои помыслы, открыл для меня эту дверь. Распахнув её со скрипом, я отшатнулась от запаха и птиц, которые вылетели оттуда. Как потом оказалось, это были не птицы, а летучие мыши. Завизжав и замахав руками, я побежала в сторону главного входа и спряталась внутри дома.
И только после того, как прошло достаточно времени, я выглянула из-под пледа и решила вернуться к торцу дома, чтобы ещё раз попробовать свои силы и возможности.
Я вновь стояла перед дверью и опасалась заходить внутрь. Учитывая, что там не было ничего, кроме винтовой лестницы, которая вела наверх. Возможно, на чердак, который стал домом для десятка летучих мышей. Кажется, чем дольше я тут находилась, тем больше врагов наживала.
– Давай, Женя. Ты точно сможешь. – Сказала я самой себе и, преодолев страх, уступая место любопытству, осторожно шагнула на первую ступеньку.
Глава 7. Мои верные помощники
Скрип старых ступенек, которые так и норовили подо мной провалиться, вселял леденящий ужас.
А разваливающаяся дверь, которую я с трудом открыла, сотрясалась от ветра и норовила захлопнуться, чтобы оставить меня в кромешной темноте.
– Это просто лестница наверх и просто скрипучая дверь. И больше ничего. Я просто посмотрю, что там наверху, и тут же спущусь обратно. И вообще… я не любопытная, просто если я собираюсь здесь жить, мне нужно понять, чего мне бояться.
Успокаивая себя, я аккуратно проходила ступеньку за ступенькой, пока наконец не увидела свет… нет, не в конце тоннеля. Хотя иногда мне казалось, что всё к этому идёт. Передо мной предстал просто огромных размеров просторный чердак, занимающий всю площадь дома.
– Ух ты! Вот это да, – сделала несколько шагов в центр чердака и покружилась. А потом подбежала к большому окну, которое на удивление было застеклено, и посмотрела на улицу. Через грязное, покрытое пылью и паутиной стекло я увидела, что передо мной лежала извилистая дорожка, окружённая деревьями, которая вела к небольшой деревеньке из нескольких десятков домов.
А это значило, что я была здесь не одна. Это давало надежду на то, что я смогу завести друзей и познакомиться с новыми людьми. Тогда мне было бы не так одиноко. Ведь общаться с кроликом, у которого за спиной крылья пчелы, – это не самое приятное занятие.
Протерев стекло покрывалом, которое стало поистине универсальным предметом, и избавившись от паутины, я оглянулась и осознала, насколько просторным был чердак. Здесь, на чердаке, деревянные балки выполняли сразу две функции: служили потолком и опорами для крыши. Но я же помнила, что увидела в первый раз, взглянув на этот дом и крышу. Она была покрыта сырой соломой, но здесь наверху, ничего подобного не было. Крыша состояла из крепких массивных брёвен, и это было, видимо, единственным, что здесь было целым и прочным.
Вдобавок к этому, здесь располагалась массивная кирпичная труба, которая поднималась снизу от камина. Если растопить его внизу, тепло от трубы согреет и чердак. А это означало, что здесь можно сделать полноценную комнату, в которой можно преспокойно жить.
Я, конечно, не знала, какие зимы в этом мире: холодные или тёплые. Возможно, сейчас за окном была настоящая зима, а я просто не замечала этого.
Пожав плечами, я прошлась по всей площади чердака, оставляя своими гигантские калошами следы на пыльном полу, и недовольно покачала головой.
– Сюда бы хорошую метлу и ведро мыльной воды с тряпкой, я бы быстро навела здесь порядок. – Стоило мне это произнести, как я ощутила внушительную вибрацию стен. Они словно задрожали от страха или возбуждения, и мне показалось, что началось землетрясение. Схватившись за одну из стен, я прижалась к ней, сама трясясь как осиновый листок. А потом в воздухе материализовалась большая метла, наверное, с меня ростом. Тут же на пол плюхнулась верёвочная швабра и деревянное ведро, наполненное водой с обильной мыльной пеной.
Стены перестали дрожать и, издав довольное причмокивание, замолчали.
Я всё ещё стояла на месте, не в силах пошевелиться. Вцепившись в одно из брёвен, я боялась сделать шаг вперёд и приблизиться к тем орудиям труда, которых сама себе нажелала. Они, казалось, были живыми и иногда подпрыгивали, а вода в ведре колыхалась, словно волны в море.
Но пересилив страх, я выдохнула и подошла к швабре. Опустилась и подняла метлу с пола. Она была довольно увесистой и всё ещё дрожала, да так сильно, что мои руки в один миг заболели от такой сильной вибрации.
– Да что это с тобой? Перестань! – Прикрикнула я на метлу и засмеялась. Мне показалось, что метла, которую я держала в руке, тоже начала смеяться. Кажется, я сходила с ума. Но что самое удивительное, как только я перестала смеяться, метла замерла, словно ничего и не было. И казалось, что это было всего лишь моей фантазией.
Стараясь не думать о том, что только что произошло, я пошла к ближайшему углу чердака и начала быстро выметать грязь, пыль и мусор. Поднялась такая пыль, что я начала кашлять и задыхаться. Поэтому быстро открыв окно, я впустила сюда свежий воздух и продолжила заниматься сухой уборкой. Влажной очень не хватало.
Взглянув на швабру с длинными толстыми верёвками, которая, кажется, приплясывала около ведра с водой, я улыбнулась. Мне всё ещё казалось, это игрой моего бурного воображения, но это было весело, как и все пока в этом мире. Летающие и говорящие кролики, смеющиеся мётлы и пританцовывающие швабры – это было захватывающе! Я не могла представить, что будет дальше, но мне было очень интересно.
– Вот бы швабра, танцуя, шла за мной и вытирала пол мыльной водой. Тогда бы не было столько пыли, и работа выполнялась быстрее.
Сказано – сделано. Швабра поднялась с пола и тут же с плеском плюхнулась в мыльную воду, подняв в воздух облако пены и выплеснув часть воды из ведра на пол. Раскрыв рот, я смотрела на эту магию и не могла поверить в то, что вижу. Неужели так и правда бывает.
Отжав нужное количество воды, швабра, словно танцуя под свою музыку, понеслась в мою сторону и принялась мыть пол там, где я уже убрала грязь и мусор.
– Вот это да, вот это помощница! – Удивлённо восхитилась я, опираясь на метлу, которая опять начала дрожать.
Через час уборка была завершена. Мы с моими волшебными помощниками очистили пол от грязи и пыли и сделали так, чтобы он сверкал. Свежий воздух из окна освежил чердак, и теперь там можно было свободно дышать. Метлу и швабру, вместе с грязной водой я спустила вниз и, вдохнув осенний воздух с улицы, довольно улыбнулась. Часть дома была очищена, и я решила наградить себя ещё одной грушей.
Когда я подошла к дереву, мой ушастый друг уже сидел на ветке и весело подёргивал лапками.
– Евангелина, я обещал тебе доказательства того, что пчёлы считаются моими родственниками, обещал?
– Ну… допустим, обещал, – скептически ответила я и, сорвав грушу, откусила кусочек вкуснейшего плода.
– На, держи, – Лион протянул мне небольшой глиняный горшочек, закрытый льняной серой тканью и перевязанный бечёвкой, – и потом не говори, что мои родственники не пчёлы.
Глава 8. Чокнутые помощники
– Что это? – Удивлённо спросила, забирая горшочек у ушастого. Осмотрела его со всех сторон, принюхалась. И сразу же поняла, что это такое. Льняная ткань отлично пропускала запахи и не давала мёду задохнуться. Кроме того, она защищала продукт от мошек и грязи. – Это что мёд?
– Это не просто мёд, это самый вкусный мёд, который собирают мои родственники на ближайшей к нам пасеке.
– И ты стащил у них целый горшочек? Так? – Хмыкнула и, осторожно развязав бечёвку, сняла льняную тряпочку.
– Не стащил, а взял на пробу. У них ещё есть, не обеднеют.
– Лион, знаешь, что я тебе скажу, ты настоящий жулик, каких ещё поискать!
Я опустила палец в горшочек и зачерпнула немного густой янтарной жидкости. Подняв его к солнцу, я посмотрела на лучи через прозрачный мёд и восхитилась: – Как красиво!
– А как вкусно, – облизнулся кролик, покачиваясь на ветке грушевого дерева. А потом раздался глухой треск, ветка сломалась и ушастый ухнул вниз, но не долетев пары сантиметров до земли, зажужжал крыльями и взмыл вверх.
– Сейчас проверим. – Хмыкнула я с лицом профессионала, которая как будто бы всегда только и делала, что дегустировала мёд. Нет, я, конечно, любила эту сладость и знала несколько сортов этого природного продукта. Умела отличать настоящий от поддельного, но это был мой максимум. Я никогда не была пасечником и не стремилась к этому. Боязнь пчёл и реакция моего организма на их яд сделали своё дело, и я старалась держаться подальше от них. Вот только попав в незнакомый мне мир, совсем не ожидала того, что первым моим другом будет именно родственник этих ненавистных мне пчёл.
– Сомневаешься, что тебе может не понравиться? – Кролик сложил лапки на груди и посмотрел через меня в сторону дома. – А ты, что это… наверху была?
– Угу, была. – промычала я, поднося к губам сладкие пальцы, испачканные в мёде. – Ммм… и правда вкусно.
– Что ты там делала? – Настороженно спросил пухлявый шмель и обогнув меня, полетел в сторону дома. А обнаружив стоящие у входа в дом ведро, метлу и швабры, громко пискнул. – Ты и этих чокнутых уборщиков вниз спустила.
– Не обижай моих помощников, – вспыхнула я, – ты просто не представляешь, как мне помогли очистить этот чердак. Там наверно лет сто никто не прибирался.
– Так и есть. Именно сто лет, никто на этот чердак и не заходил. А тебе там что понадобилось? – Грубо спросил меня этот ушастый зверёк, и мне показалось, что он реально был зол на меня.
– Ты чего набычился как мышь на крупу, м? Прибралась и ладно. Я ещё внизу не убирала. Но когда я везде наведу порядок, тогда можно будет вздохнуть свободно, и больше не боятся того, что в этом доме можно будет погрязнуть в грязи и пыли. А ещё…
– Так! А ну, прекрати, Евангелина! – Остановил мой поток слов зверёныш и подлетел к метле. Схватил её своими маленькими лапками и начал ломать. Метла начала извиваться и издавать протяжные жалобные стоны. Я ощущала всем телом, что ей было больно. Поэтому, схватив метлу у этого проказника, спрятала её за спиной. Тогда кролик схватил швабру и попытался своими передними заячьими зубами разгрызть её напополам. Но и тут потерпел неудачу. Одной рукой я схватила кролепчёла за уши и подняла перед собой.
– Ты что это вытворяешь, вредитель? – Огрызнулась я, сурово взглянув на надувшегося от злости ушастого. – Тебе что, заняться нечем?
– Этот инвентарь, который ты нашла на чердаке, должен быть уничтожен.
– Почему это? – Непонимающе спросила и посмотрела на попискивающую швабру и трясущееся от страха ведро. – Чего они тебе сделали?
– Эти чокнутые уборщики были заперты на чердаке последним хозяином этого дома, и долгие годы никто не решался открывать чердак, чтобы не выпустить древнее зло.
– Древнее зло? – Переспросила я Лиона, потому что мне показалось, что я не расслышала. – Ты сейчас серьёзно?
– Да! – Кивнул кролик и попробовал вырвать свои уши из моих ладоней. – Отпусти меня, Евангелина.
– Лион, ты правда веришь в это? – Усмехнулась и посмотрела на инвентарь, который лежал около дома, и покачала головой.
– Так мне рассказывала моя бабка и матушка. А я привык слушать взрослых родственников.
– Нет в них никакого древнего зла, я тебе серьёзно говорю. Они трудолюбивые и очень весёлые. А если в них и было какое-то зло, то сейчас в них ничего подобного не осталось.
– Не верю, – отрицательно покачал головой кролик и всё же, выскользнув из моих рук, шлёпнулся на землю, – может, мы все же выбросим их. Или давай спалим их в камине.
– Никуда мы их не выбросим и сжигать не станем. Тем более у нас и дров-то нет.
– А я знаю, где можно найти целую поленницу дров. – Загадочно произнёс Лион и удовлетворённо прикрыл глазки.
– И я уверена, что ты мне покажешь, где она, – кивнула и повторила движение за ушастым.
– Ну… не знаю. Не знаю. Ты такая несговорчивая, что я не уверен, что у нас с тобой что-то сложится.
Я засмеялась от серьёзного тона кролепчёла и, прихватив своих чокнутых помощников, открыла входную дверь и вошла внутрь. А потом услышала настороженный голос ушастого и повернулась.
– Кажется, к нам гости, и мне это совсем не нравится.
Глава 9. Уезжайте отсюда подобру-поздорову!
Я всматривалась, туда, куда показывал кролик, и никак не могла понять, кто же к нам идёт? Похоже, мужчина с женщиной, а ещё с ними был ребёнок. Точнее, девочка лет восьми, которая держала за руки женщину и мужчину и смотрела по сторонам.
– Кто эти люди и что им от нас нужно? – Встревоженно спросила я зверёныша, но Лион лишь поднялся с земли в воздух и шумно зажужжал.
– Возможно, это твои новые соседи, и я бы посоветовал тебе быть с ними любезными.
– Ты прав, – с улыбкой произнесла я, пряча волшебный инвентарь за дверью. Затем, укутавшись в плед, чтобы скрыть свою скромную сорочку, я сделала шаг вперёд и посмотрела на приближающуюся троицу.
– Добрый день, – поздоровался со мной мужчина и остановился в паре метров от меня. – Меня зовут Галадор, а это моя супружница Фарисса.
Женщина кивнула и мягко мне улыбнулась.
– Здравствуйте, меня зовут Женя… эммм… то есть Евангелина. – Протянув руку, пожала её мужчине, затем протянула женщине. Но она убрала руку за спину и опустила глаза в землю. Как звали голубоглазую девочку, возможно, их дочь, я так и не узнала. Они просто не представили мне её, словно это было неважно. Но когда я взглянула на неё внимательнее, моё сердце кольнуло, словно от неожиданности. Я потёрла грудь, пытаясь унять внезапную, но не слишком сильную боль.
– Значит, вы новая хозяйка этого… – мужчина сделал паузу, а затем откашлялся и с лёгкой улыбкой добавил: – Дома?
– Ну да, – пожав плечами, я посмотрела на дом и поняла, что имел в виду этот мужчина. Домом назвать эту старую разваливающуюся халупу получалось с трудом.
– Мы ваши соседи. Живём недалеко от вас, – сосед повернулся и показал рукой на один из домов, скрытый за деревьями, – вон в том доме с красной крышей. Ну и решили зайти к вам и, так сказать, познакомиться с хозяйкой заброшенной усадьбы князя Доэрти.
– Я очень рада с вами познакомиться, и я бы с удовольствием пригласила вас в дом, но я только вчера вечером сюда приехала. Поэтому внутри стоит настоящий беспорядок. И очень холодно. Боюсь вашей дочери, будет у меня совсем неуютно.
– Это не наша дочь, – спокойно ответил мужчина и посмотрел на выбитые стёкла моего дома, – мы просто приглядываем за ней, пока её родители не найдутся.
– Эта девочка потерялась? – с волнением спросила я, вглядываясь в лицо милой кудрявой девчушки, словно пытаясь её узнать. Но это было бы бессмысленно, ведь я никого не знала в этом мире.
– Да, возможно. Скорее всего, так и есть. Мы ничего о ней не знаем, потому что с тех пор, как она здесь поселилась, она не произнесла ни слова.
– Бедняжка моя. – Потрепала я девочку по щеке. А потом открыла горшочек с мёдом. – Ты любишь мёд?
Девочка промолчала, но потом понюхала сладость и довольно кивнула.
Она потянулась ко мне, но её отдёрнули и почти спрятали за спины взрослых.
– Ей нельзя! – Резко вдруг встряла женщина, которая до этого тоже молчала.
– Почему? – спросила я, с недоумением, глядя на её не самое привлекательное лицо. Оно словно воплощало в себе все возможные пороки: густые лохматые брови, сведённые на переносице, глаза, полные ненависти, тонкие губы, сомкнутые в тонкую линию, и острые скулы, о которые, казалось, можно было легко порезаться.
– Зубы заболят, и все выпадут, – грубо ответила и отодвинула девчушку от меня.
– Мать правильно говорит. А выдирать потом больные зубы в городе, у нас нет ни времени, ни возможности.
– Разве от маленькой порции заболят зубы? – Спросила я и посмотрела с вызовом на своих добрых соседей. – Это же всего ложечка. И тем более я слышала, что мёд очень полезен.
– Нет и нет! – резко ответила женщина и посмотрела на мужа. – Кажется, нам уже пора.
– Да. Пора, – согласился с ней муж и ещё раз посмотрел на дом, – так вы, значит, к нам надолго? Насколько? Месяц, два?
– Не знаю, как долго я здесь пробуду. Возможно, до весны. Сейчас ведь осень? – задала я довольно необычный вопрос, и люди, вероятно, подумали, что я сошла с ума.
– Конечно, осень, а на что это, по-вашему, похоже? – Хмыкнул мужчина и засмеялся.
– Я просто приехала издалека, и у нас осень немного другая. – Соврала я, чтобы не показаться перед ними умалишённой.
– Осень она и за суровым морем осень. Так что где-то через месяц выпадет снег, и в вашем доме, который развалится не сегодня-завтра, делать будет нечего. – Сосед развернулся, и все его семейство сделало то же самое. – Мой вам совет, уезжайте отсюда подобру-поздорову, пока этот дом не похоронил вас под своими обломками. А ведь это может произойти в любой момент.
– Что? – Ахнула я, не веря ни единому слову этого мужчины. – Дом, может развалиться?
– Очень даже может. А вы как думали? Посмотрите, крыша вот-вот обвалится, а балки настолько прогнили, что, кажется, могут сломаться пополам в любой момент. И весь дом рухнет следом. – Сосед усмехнулся и сочувственно покачал головой. – Наивная девушка. Разве князь Доэрти отправил бы вас сюда, если бы это было не так?
Глава 10. Я кое-что нашёл на чердаке
– Вы наверняка знаете моего мужа намного лучше меня, – ухмыляюсь я, сложив руки на груди, – раз так смело говорите об этом. Но поверьте, вы ошибаетесь.
– Разве? – спрашивает меня сосед, прищурив глаза. – Может быть, вы объясните мне, зачем хороший и порядочный муж отправил свою жену в этот старый, полуразрушенный дом? Вряд ли для того, чтобы она могла отдохнуть от городской суеты. Этот дом может рухнуть в любой момент и уничтожить всё живое, что окажется внутри.
– Он только снаружи такой невзрачный, – я беззаботно смеюсь, махая рукой, – а работы внутри там буквально на час. Пол подмести да занавески сменить.
– Ну да, ну да, – с ухмылкой произнёс мужчина, прежде чем развернуться и уйти, уводя за собой свою семью. – Когда дом окончательно рухнет, и если вам удастся выбраться из-под обломков, не говорите, что я вас не предупреждал.
– Не буду, – процедила я сквозь зубы, сжав кулаки. И в этот момент я заметила, что маленькая девочка, повернув голову, внимательно смотрит на меня, словно хочет что-то сказать.
Я помахала ей и ласково улыбнулась. И она ответила мне тем же. Только улыбка её получилась сдержанней, как будто она боялась показать это при своих приёмных родителях. Мне так жалко стало бедную девочку, но, к сожалению, я ничего не могла поделать.
Пока не могла. Но, может, в скором времени, всё изменится.
И тут я увидела, как из ближайшего окна выглянул мой пушистый дружок. Осмотревшись, он выдохнул и сел на подоконник.
– Ушли… ух… противные, – помахал им маленьким кулачком, нахмурив маленькие глазки-бусинки, отчего вызвал у меня лишь улыбку. – Ходят и в душу людям залазят, плохие люди.
– Ничего страшного. Одно лишь нехорошо, кажется, этот сосед сказал правду про этот дом. И если он развалится, мне точно живой не выбраться из-под этих обломков.
– Этот дом переживёт тебя, меня и несносного соседа. Главное – знать к нему подход и чуть-чуть подлатать.
– Чуть-чуть подлатать?! Ты серьёзно, Лион? – Засмеялась и, открыв дверь в дом, вошла внутрь. Взяла своих чокнутых помощников и решила начать уборку. А потом вдруг вспомнила, что надо бы сначала окна на кухне закрыть. Ветер гулял по комнатам, вызывая мурашки и дрожь зубов. Даже мой незаменимый плед не спасал меня, и я поняла, что ещё немного и точно заболею. И даже горшочек с мёдом меня не спасёт.
– Я помогу тебе, если хочешь, – сказал кролепчёл, который вдруг оказался у меня над головой.
– Помощники точно лишними не будут. Здесь работы непочатый край. Кстати, ты не знаешь, есть ли здесь какой-нибудь сарай или, быть может, подвал.
– Здесь есть чердак, – ухмыльнулся ушастый, – который ты вычистила до блеска и теперь он стал похож на королевские апартаменты.
– А ты откуда знаешь? -Сощурив глаза, посмотрела на пушистика.
– Пока ты общалась с соседом, я слетал туда и увидел всё собственными глазами. Чисто так, что тошно. Зачем ты навела там такой порядок?
– А, быть может, я хочу сделать там комнату, в которой буду жить.
– А чем тебе здесь не нравится? – Кролепчёл облетел гостиную и опустился на диван.
– Здесь холодно и дверей из гостиной нет. Поэтому вся стужа, идущая из кухни и прихожей сразу же, попадает сюда. А на чердаке закрываются окна и двери, поэтому, если истопить камин внизу, наверху будет очень тепло и довольно уютно. Осталось поставить туда кровать, парочку шкафов, стол со стульями, постелить мягкий и пушистый ковёр и можно наслаждаться приятным времяпрепровождением.
– Хм… хм… – усмехнулся ушастый, а потом захихикал так заразительно. Он заливался таким звонким смехом, перекатываясь на своей пушистой спинке и жужжа крылышками, что мне стало по-настоящему хорошо и весело.
– Что смешного, Астралион? – Успокоившись, спросила я, присаживаясь на диван в гостиной.
– Ты запомнила моё имя, Евангелина, это, конечно, похвально. Но дело не в этом, – выдохнув, продолжил кролепчёл. – Чтобы сделать этот дом по-настоящему жилым и уютным, одной человеческой силы, особенно такой хрупкой, как у тебя, недостаточно. Необходимы денежки на новые занавески, мебель и, как ты уже упоминала, пушистый ковёр.
– Средства? Хм… ну да ты наверно прав, – с грустью произнесла я. – А у меня даже ломаного гроша в карманах нет. В общем-то, у меня и карманов-то нет. А из одежды только сорочка. Это и правда очень грустно.
– Вот-вот, и я про это. Но… – кролепчёл, вытянул лапку вверх и сделал очень умное лицо, как у того самого кролика из мультика про Винни-Пуха, – всё же кое-что мы можем сделать. Может быть, это и будет началом.
– Говори! – Резко повернулась к ушастому, который снова завис в воздухе.
– Всё же на чердаке, я кое-что нашёл. То, что ты упустила, когда прибиралась там со своими чокнутыми помощниками.
– Не называй их так. – Пригрозила ему кулаком. – Иначе я ощипаю тебя, как курицу.
– Нет, – ахнул ушатый и затряс своими длинными ушами, – ты не посмеешь.
– Вот увидишь, – сказала я, вставая и плотнее укутываясь в плед. – Моё терпение не бесконечно, и однажды ты об этом узнаешь. А теперь, Лион, идём на чердак. Покажи мне, что ты там нашёл.
Через несколько минут мы уже стояли наверху и разглядывали десяток стёкол, которые были спрятаны между стеной и узкой нишей за дверью.
– Ну как? Здорово, правда? – с радостью воскликнул кролепчёл, с надеждой глядя на меня. В его взгляде читалось воодушевление и ожидание, что я расцелую его за эту находку.
Но я, глядя на эти стёкла, понимала, что не знаю, как их использовать и как вставить в старые скошенные окна дома, который, словно Пизанская башня, клонился к земле.
Глава 11. Это была ценная вещь
– Кажется, нам нужен стекольщик, – удручённо произнесла я и ещё раз посмотрела на стёкла. Они были чуть покрытые пылью, но совершенно целёхонькие. Спрятавшись в тёмной нише, они словно ждали своего звёздного часа, чтобы, наконец, встать на то место, где им и полагалось вставать.
– Есть один, – хмыкнул кролепчёл, – мастер на все руки. Плотник, стекольщик, да ещё и столяр. Как тебе?
– Отлично! – Радостно воскликнула я и довольно потёрла ладони. – Это то, что нам нужно. Веди меня к нему, сейчас будем договариваться. Ты знаешь, мне равных нет по переговорам. Я, когда владела кондитерской, очень часто просила своих постоянных покупателей, мужчин, конечно, сделать что-нибудь в моей лавке. Замок починить или полочку прибить.
– Это Галадор, твой добродушный сосед, который напророчил тебе разрушение дома в ближайшие дни. – Ухмыльнулся ушастый и уселся на подоконник.
– О-о-о-о-о! Нет, – простонала я и облокотилась к стене, – да ты издеваешься, Лион. А может, всё же есть ещё кто-нибудь, кто может помочь мне?
– Не думаю. Не-а, – быстро закачал головой зверёк и чуть не свалился с подоконника, – деревенька слишком маленькая и мастеров здесь не так много. Раз-два и обчёлся.
– Одна я точно эти стёкла не вставлю. Кажется, надо отправляться к злому соседу и договариваться с ним.
– Галадор слишком вредный, чтобы делать тебе что-то просто так. Нет, он не будет! Вот только если ты дашь ему что-нибудь взамен…
– Но что? – Взмахнула я руками и осмотрелась. – У меня же ничего нет. Только если последний плед.
Укутавшись в ставшее мне почти родным тёплое одеяло, я поёжилась и направилась к выходу на лестницу.
– Думаю, пора обыскать дом и попробовать найти что-нибудь полезное.
– Вот бы клад найти, да? – Усмехнулась я и вздохнула, понимая, что я слишком много пересмотрела мультиков и сказок про сокровища.
– А ты знаешь, кто жил в этом доме до того, как его приобрёл твой муж?
– Я не замужем, – прошептала себе под нос, а потом вспомнила, что всё-таки я замужем. Хотя какая разница, что так что эдак, пользы от князя Доэрти никакой. – Нет, не знаю.
– В этих местах жил сильный маг-отшельник, от которого отказались все его родственники. Он ушёл в глушь, чтобы забыть о них и обо всём остальном. В этом доме, который был самым красивым в небольшом городке, он прожил до самой смерти. В те времена это был настоящий городок, и здесь было много жителей. Но после того, как маг покинул этот мир, многие люди ушли из этих мест, и некоторое время здесь практически никто не жил.
Я спустилась по лестнице, обдумывая то, что сказал мой пушистый дружок и когда закрыла за нами дверь, посмотрела на Лиона.
– Значит, у этого мага были последователи, раз они покинули это место, после его смерти?
– Вероятно, – пожал плечами кролепчёл, – их больше никто и никогда не видел. Вообще, всё это происходило о-о-о-о-очень давно. Когда нас и в помине то не было.
– Неважно, – с радостью произнесла и быстро зашагала к дому. – Если это был самый прекрасный дом в округе, то он снова станет таким же. А я всё для этого сделаю, уж поверь мне.
Воодушевление охватило меня с такой силой, что я тут же принялась за работу. Схватив чокнутых помощников, я начала во всему дому собирать мусор. Сначала с помощью поющей метлы, почистила от грязи и пыли гостиную, а затем, наклонившись к деревянному ведру, ласково погладила его и попросила ещё воды с мыльной пеной. Радостно заурчав, вода начала набираться и вот уже передо мной стояло полное ведро воды с густой мыльной пеной.
Танцующая швабра, не ожидая приглашения, сиганула в ведро и довольно наплескавшись, начала за мной намывать пол.
Ушастый смотрел на всё это с явным неодобрением и время от времени недовольно фыркал. Ему явно не нравилось происходящее, но он не мог ничего изменить.
После гостиной я принялась за кухню. Радостно напевая песенку, я убрала всю разбитую посуду и осколки и одновременно открывая шкафы и ящики, выгребала оттуда мусор. Но скорее я искала что-то полезное, что могло пригодиться мне для этого дома или обмена с ворчливым соседом. От непрерывной уборки мне стало так жарко, что по позвоночнику стекла тонкая струйка пота. Скинув с себя покрывало, я осталась в одной тонкой сорочке и продолжила прибираться. Швабра мыла за мной, начищая дощатый пол до блеска. Смотреть за работой танцующей швабры было одно удовольствие. Но я не стала рассиживаться, а найдя старую тряпицу, намочила её в мыльной воде и стала протирать рабочие поверхности. Полки в шкафах и ящиках и небольшую железную печку с трубой, что выходила на улицу.
А потом я увидела шкафчик, который раньше не замечала. Он находился так высоко, что мне пришлось подставить стул и встать на него, чтобы добраться до пыльного экспоната и оттереть его от грязи.
Когда я открыла скрипучие дверцы деревянного шкафчика, то заметила на верхней полке книгу. Её чёрная кожаная обложка была покрыта толстым слоем пыли. Любопытство взяло верх, и я потянулась за ней. Возможно, это была важная или даже ценная вещь, которая могла бы стать отличным обменом для моего соседа.
Я схватила её за корешок, но старый стул подо мной зашатался, и я услышала, как хрустнула ножка. Потеряв равновесие, я полетела на пол.
Глава 12. Загадочный незнакомец
Но на удивление приземлилась не на пол, а в крепкие и сильные мужские руки.
Даже испугаться толком не успела, как была прижата к незнакомому мужчине, который держал меня на руках и довольно улыбался. Его руки касались моих голых ног, и от этого мне было ужасно неловко.
– Вы кто? – Удивлённо спросила, посмотрев на красивого черноволосого мужчину, который, кажется, не собирался отпускать меня на пол.
– Меня зовут Виридис, – произнёс невероятно симпатичный мужчина, спуская меня на пол. Из-под воротника его рубашки виднелись чёрные, густые волосы, приковывая взгляд и заставляя чувствовать, как румянец заливает щёки. – А тебя, как зовут, прекрасная дева?
Мужчина осмотрел меня с ног до головы и ухмыльнулся.
– Же… эм-м-м… Евангелина, – ответила я, вспомнив своё второе имя, под которым меня знали в этом мире.
– Евангелина… хмм! Евангелина Доэрти? – Внимательно посмотрел на меня и потёр свой волевой подбородок.
– Просто Евангелина, – ответила я отворачиваясь. Мне не хотелось называть какому-то незнакомцу фамилию своего якобы мужа. – Что вы делаете в моём доме?
Искоса взглянув на брюнета, я потянулась за своим пледом. И только когда я накинула его на плечи, почувствовала себя более уверенной. Я уже не казалась такой голой, как была до этого.
– Я проезжал в своей повозке мимо твоего дома, красавица, и тут понял, что именно здесь нужна моя помощь.
– Помощь? Этому дому? – Удивлённо спросила и, сложив руки на груди, пристально посмотрела на странного мужчину, который стоял посреди кухни и смотрел на меня так, будто собирался съесть.
– Разве нет? – усмехнулся он и, подняв голову, оглядел помещение. Его взгляд остановился на выбитых стёклах и перекошенных окнах.
– Мне нужен стекольщик, – ответила я, осознавая, что его помощь была бы весьма кстати. – Ты стекольщик?