Дорога на восток

Глава 1

На сорок третьем этаже чудом уцелевшей высотки в центре Екатеринбурга горел тусклый свет от старого диодного фонарика. Семён, спрятавшись в самый дальний от окон угол, держал в руках потрёпанный блокнот в кожаном переплёте с пожелтевшими от времени страницами. Прямо напротив парня, прислонившись спиной к стене, сидел скелет человека в истлевшей военной форме. А в блокноте был дневник этого самого военного. Звали вояку Андреем Звягинцевым, и он служил когда-то в силах самообороны города. Сейчас же от него остался только костяк и воспоминания, записанные размашистым почерком. Сёма перечитывал то, что и так в целом знал со слов отца. Как человечество в лице Старз Индастриз объявило о создании инновационной нейронной сети, первой которую можно было по-настоящему назвать искусственным интеллектом. За полгода Иезекииль, так назвали новую сеть, подмял под себя все доступные в интернете нейросети, увеличив свою производительность, а ещё через месяц и весь интернет. Вот тогда создатели сего чуда и заметили неладное и попытались отключить Иезекииля, вот только уже было поздно. За три неполных недели ИИ превратил мир в дымящиеся руины, к счастью, до ядерного оружия дотянуться он не смог, но и без этого хватило с запасом.

– Что ж вы, Андрей Звягинцев, не справились? – с тяжёлым вздохом задал Семён вопрос скелету, откладывая дневник.

Где-то в глубине здания капала вода на лист железа, погружая весь этаж в звон. Сёма достал из потрёпанного рюкзака старенькую радиостанцию и провернул крутилки, пытаясь поймать хоть какой-то сигнал. Этот ежедневный ритуал давно вошёл в привычку, уже почти год Семён каждый день поднимался на верхние этажи Высоцкого и пытался услышать хоть что-нибудь за белым шумом радиопомех. Почти год назад не стало отца, мать погибла, когда Сёме было не больше года, и её он помнил только с рассказов отца и фотографий. В разбитые окна высотки ворвался мощный порыв ветра, подняв с пола пыль и мелкий мусор, а где-то в глубине коридоров что-то грохнуло железным боком об пол. Сёма натянул бандану налицо и надел очки. За окном багровое солнце садилось за горизонт. Собрав в рюкзак радиостанцию и туристический коврик, парень медленно пошёл по коридору в сторону лестницы. Отец рассказывал, что когда-то давно, ещё до кутерьмы с ИИ по этой самой лестнице устраивали забеги с самого низа и до смотровой площадки на крыше. Сколько бы Сёма ни пытался понять, для чего кому-то пришло бы в голову наперегонки бежать вверх по лестнице, так и не смог найти для себя объяснений. На лестничной клетке было не в пример чище, чем на этажах, нет, здесь также лежал толстый слой пыли, но, кроме неё не валялись обрывки бумаг и прошлого убранства. Медленно, стараясь не поднимать облака пыли, Сёма направился вниз. Нужно было успеть добраться в свою нору до того, как окончательно стемнеет.

До своего убежища Сёма добрался совсем быстро, всего-то два квартала вверх по Белинского и в подвале разрушенного дома номер тридцать семь и была Нора. Уже подходя к расчищенному спуску в подвал до Семёна донеслось жужжание, не мешкая ни секунды, парень рыбкой нырнул под валяющуюся сбоку плиту перекрытия и затих, стараясь не дышать. Глаза-окуляры у дронов Иезекииля могли заметить тепло от человеческого тела почти за километр, так что оставалось только молиться, чего Сёма не умел, что дрон смотрел в другую сторону и не заметил человека. Сколько так пришлось лежать, Сёма не засёк, но, когда жужжание стихло вдалеке над Кафедральным Собором, уже окончательно стемнело. Из-за смога, что постоянно висел над городом, звёзд не было видно, и Семён, не решаясь зажигать фонарик, на ощупь, спустился вниз, открыл стальную, хорошо смазанную дверь и только заперевшись внутри, позволил себе с облегчением выдохнуть.

От стальной двери на поверхность вглубь под разрушенное здание уходил длинный коридор, в конце которого были ещё одни двери бункерного типа. Отец рассказывал, что когда-то тут было настоящее бомбоубежище, но коммерсанты, быстро смекнув, что площадь простаивать просто так не должна, быстро превратили его в склад. Вот благодаря этому складу Сёма с отцом и смогли пережить первые недели ада. Жили они в этом доме, и у отца, как у старшего по дому были запасные ключи, так что как только на город упали первые ракеты, отец, схватив трёхгодовалого Сёму, бросился в бомбоубежище и до последнего держал двери открытыми, но никто про убежище и не вспомнил. Сёма не помнил ничего из этого, кроме нескольких ярких картинок воспоминаний. За тринадцать лет в бомбоубежище изменилось многое. Отец Семена превратил превращённое в склад бомбоубежище в уютную Нору, как он её всегда называл.

На поверхности вдалеке громыхнуло два взрыва, вырвав Сёму из воспоминаний. «Опять кому-то не повезло» – подумал Семён, ставя на походную плиту котелок. Вообще, людей в городе Сёма не видел уже несколько лет, но судя по таким вот взрывам кто-то ещё бродил по руинам когда-то прекрасного Екатеринбурга. Заварив себе порцию лапши быстрого приготовления, парень поужинал и, укрывшись спальным мешком, уснул, растянувшись на кровати размеров Кинг Сайз, всё-таки склад продукции Аскона было настоящим подарком.

Разбудило Сёму не привычным будильником, а стрёкотом пулемёта, совсем рядом раз звук смог пробиться сквозь завалы и закрытые двери. Семён точно был уверен, что находится в безопасности за двумя стальными дверями и под толщей железобетонных обломков, но такое оживление вблизи укрытия напрягало. Давно уже в этот район не залетали ударные дроны, и парень уже почти расслабился. Вскрыв банку с давно просроченной тушёнкой, Сёма вывалил содержимое на сковородку. Когда доел и умылся в бочке с водой, на поверхности всё затихло, а парень обнаружил, что канистра с питьевой водой почти опустела.

– Придётся пройтись по магазинам. – пробубнил себе под нос парень.

После того, как скончался отец от неизвестной болезни, Сёма часто разговаривал сам с собой. Собрав в рюкзак нехитрые инструменты – нож, фомку и небольшой топорик, парень приник ухом к двери, ведущей на поверхность. Четверть часа вслушивался в гудение ветра среди руин и только когда убедился, что никаких посторонних звуков нет, провернул защёлку замка и медленно открыл дверь. Затянутое дождевыми тучами небо низко нависало над городом, а в воздухе пахло озоном и, как обычно, гарью. Поднявшись по сколотым ступеням на поверхность, Сёма, увидел растерзанное крупнокалиберными пулями тело в грязном камуфляже. Кровь натекла огромной лужей и уже начала сворачиваться. По началу Семёна тошнило при виде мёртвых людей, а сейчас он лишь переступил через труп, стараясь не вляпаться в кровь. Трогать или перетаскивать мёртвого было нельзя, дрон по-любому запомнил своими электронными мозгами обстановку и, если при следующем пролёте, хоть что-то будет свидетельствовать о наличии тут людей, от этих жужжащих тварей покоя не будет. Сёма обернулся на рюкзак мертвеца и облизнул пересохшие губы. Алчность внутри боролась с осторожностью.

Медленно передвигаясь от укрытия к укрытию, Сёма шёл к супермаркету, в котором, как он помнил, ещё оставались полные баклажки с водой, пить из реки Семён побаивался, хотя и не понимал почему, просто так говорил отец. Добравшись до нужного перекрёстка, парень замер в нерешительности. Вместо супермаркета с выбитыми окнами оказались руины, а вокруг лежали трупы людей. А ещё на противоположной стороне улицы к уцелевшей стене были облокочены семь велосипедов. У каждого стального коня были багажники, на которых крепились сумки. Даже издалека было заметно, что сумки не пустые. Переборов очередной приступ жадности Семён, всё также перебежками направился к небольшому магазинчику в торце на половину разрушенного дома.

– Припёрлись, сдохли, а мне теперь что пить? – шептал себе под нос Семён.

В маленьком магазине полки давно обнесли, забрав всё что только можно было утащить, но Сёма знал код от старинного механического кодового замка на солидной стальной двери от склада. Отец подобрал код ещё пару лет назад и называл этот склад заначкой на чёрный день, таская за стальную дверь все излишки консерв и воды. За год Сёма успел подъесть все запасы провизии в заначке, но вода там ещё оставалась. Перелив в гидратор рюкзака три литровые бутылки, а также, забив всё свободное место в рюкзаке бутылками с водой, Сёма направился на ежедневный ритуал, верхние этажи Высоцкого почему-то манили его с каждым днём только сильнее.

Забравшись сегодня на последний этаж под самую смотровую площадку. Сёма, пытаясь восстановить дыхание, уселся в туалете шикарного когда-то ресторана, достал радиостанцию и принялся вращать крутилки. Белый шум на всех частотах. И вдруг сквозь шорох помех пробился чей-то голос. Парень, выронив бутылку, прижался ухом к плохонькому динамику, стараясь не упустить ни единого слова.

– Все, кто слышит это сообщение, – сквозь помехи голос звучал неестественно. – Россия ещё жива и сопротивляется! Все, кто выжил, мы ждём вас в славном городе Владивостоке. У нас есть еда, укрытие и средства, чтобы защитить свой дом.

Приёмник щёлкнул, и сообщение началось заново, а в груди Семена бешено стучало сердце.

«Выжившие, и не эти мародёры – каннибалы, а нормальные».

Но воодушевление быстро сменилось скепсисом. Поверить в то, что Иезекииль не слушает радиочастоты и не нанесёт удар по обнаглевшим выжившим, было сложно. Но несмотря на логичное недоверие, на душе было как-то радостно. Выключив приёмник, предварительно записав маркером на его корпусе частоту, с которой вещал Владивосток, Семён, прислушиваясь, подошёл к разбитому окну, которое выходило на улицу Белинского. Присев у стены и накинув на себя вымазанный в грязи плащ, чтобы не выделяться на фоне разрушений, Сёма уставился на горд. Вдалеке, как обычно, что-то горело, пожары были частым явлением в мёртвом городе, но парень не понимал, что так долго может гореть. Под мерный звук шуршащего ветра Сёма практически уснул, как из дрёмы его вырвал резкий ревущий гул. Широко распахнув глаза и стараясь даже не дышать, Сёма смотрел, как оставляя в воздухе дымный след на дом номер тридцать семь по улице Белинского падают две ракеты. Последовавший следом спаренный взрыв заставил качнуться высотку, а в глубине дома что-то обрушилось. На месте «уютной Норы» поднимался гриб из пыли и дыма.

Глава 2

Солнце давно село, а ветер снёс дым от пожара в сторону. Сёма так и сидел под своим грязным плащом и смотрел в даль не видящим взглядом. Всего две ракеты и все воспоминания об отце взлетели на воздух вместе с перспективами дожить хотя бы до конца этого месяца. Сёма упорно считал дни отмечая на их на вечном календаре в старинных механических часах что достались ещё от деда. Совершенно машинально, не задумываясь парень достал из рюкзак радиоприёмник и щёлкнул выключателем.

– Все, кто выжил мы ждём вас в славном городе Владивосток. У нас есть еда, укрытие и средства что бы защитить свой дом. – заговорили из динамика.

В глазах Семы вспыхнул огонёк надежды. Бросив старый плащ, запихав приёмник в рюкзак парень пулей слетел вниз по лестнице, поднимая за собой целое грозовое облако пыли.

Через четверть часа Сёма уже потрошил притороченные к велосипеду сумки предварительно перетащив его под нависающую над тротуаром плиту перекрытия. В сумке нашлись с десяток брикетов аварийного питания, судя по надписям на этикетках эти брикеты предназначались для аварийных комплектов в шлюпки. Где неизвестные умудрились достать такое в Екб было решительно не понятно. «800 ккал» крупным синим шрифтом было выведено на сто-шестидесятиграммовой упаковке. Так же в сумках нашлись и стандартные рационы армии РФ. В трех из четырёх сумок была еда длительного хранения, а в четвертой нашёлся новенький фильтр в заводской упаковке, несколько пачек таблеток для обеззараживания воды и какие-то вещи. Освободив сумку от чужого шмотья, Сёма переложил в неё воду, которую забрал утром и старый грязный плащ. В принципе, у Сёмы все было готово для того, чтобы выдвигаться во Владик, но передвигаться по ночам в городе было смертельно опасно даже на своих двоих, а рассекать на велосипеде так и вообще смахивало на изощренный способ самоубийства. Ударные дроны Иезекиля не пожалеют ракету для быстродвижущейся цели. Дроны вообще жадностью не отличались, посылая смерть всему что хоть как-то выпадало из их виденья нового мира.

Прижавшись плотнее к стене, и подтянув к себе велосипед Сёма забылся тревожным сном. Во сне Семён в образе пятилетнего мальца весело прыгал с одной кучи битого кирпича на другую, а отец с улыбкой присматривал за ним, не забывая при том мониторить обстановку. Разбудил парня ветер, бросающий в щель под плитой брызги от льющего с неба дождя.

– Лучшего времени и быть не может. – проговорил Сёма, поспешно вытаскивая велосипед из-под плиты.

Утро только-только окрасило разрушенный город серым светом, но из-за сильного ливня сложно было разглядеть даже кончики пальцев на вытянутой руке. Но такая отвратительная по всем меркам погода, наоборот, по-настоящему радовала парня. В такой дождь не летает ни один дрон, а значит можно спокойно ехать, не прислушиваясь и не опасаясь внезапной смерти с небес. Сёма перекинул ногу через раму велосипеда, поставил ногу на педаль и как когда-то учил отец оттолкнулся второй ногой от мокрого асфальта. Последний раз на велосипеде Семён ездил лет в десять и то не долго поэтому не привычная тяжесть от навешанных на велосипед сумок быстро подружила парня с растрескавшимся от времени и пережитого дорожным покрытием. Но душевного подъёма не смогла омрачить даже разбитая коленка. Подняв велосипед Сёма снова толкнулся ногой, но в этот раз непривычная развесовка не смогла опрокинуть готового к этому парня. Промокший до нитки Семён бодро крутил педали старательно объезжая развалины домов и брошенные автомобили. Сёма ехал на встречу встающему солнцу, он ехал на восток.

Дождь не прекратился и к полудню, когда Сёма добрался до выезда из города. На чудом уцелевшей заправке парень нашёл старый атлас дорог России, а ещё две вздувшиеся о времени консервные банки с отклеившимися этикетками. Есть это не стоило, но привычка бережно относиться к любой еде заставила Семы сунуть эти банки в сумку на велосипеде. Переведя дух, Сёма отправился в дорогу, Следующий крупный город по пути должен был стать Тюмень, пока парень старался отъехать от Екатеринбурга как можно дальше, пока не закончился дождь. Когда небо на мгновение окрасилось белой вспышкой, Сёма, не думая ни единого мгновения прыгнул с велосипеда в придорожную канаву полную холодной грязной воды. Пролежав так с четверть час, боясь высунуть нос из канавы парень выбрался на дорогу, поднял велосипед и поехал дальше. Нет, Сёма знал, что такое гроза, но также он очень хорошо знал, что такое боевые дроны Иезекиля.

К вечеру, отмотав практически пять десятков километров Семён добрался до посёлка Белоярский, от которого остались только руины и несколько покосившихся сараев на окраине. Решив, что забираться в глубь посёлка на ночь глядя плохая идея, Сёма заехал в сарай, половина которого обвалилась внутрь. Прислонив велосипед к стене, парень наконец то избавился от насквозь мокрой одежды. Несмотря на то, что на дворе стояло начало лета было ужасно холодно.

– Завтра точно заболею. – вздохнул Сёма, кутаясь в подгнивший и пахнущий плесенью брезент, которым когда-то накрывали сено в этом сарае.

От холода, парня трясло мелкой дрожью, а зубы с трудом попадали, друг на друга выстукивая причудливый ритм. Семён смотрел на небо, на котором ветер разгонял дождевые облака. Дождь закончился ещё час назад, но все ещё в воздухе пахло свежестью. В Екб такого не, бывало, даже во время сильнейших ливней тянуло чем-то горелым. Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом погрузив мир в тьму, на Сёму с небосвода уставились мириады звёзд. От этого зрелища у парня даже дыхание перехватило. Он знал с рассказов отца что такое звезды, но никогда не видел их, ведь с началом заката всегда прятался в свою Нору. От воспоминаний про уютное убежище на глаза навернулись слезы. Все что связывало, Семена с погибшим отцом пропало во взрывах из-за этих пришлых. Беззвучно рыдая, парень смотрел на безразличное ко всему небо полное холодных, далёких звёзд. Кое как согревшись Семён наконец то уснул чутким тревожным сном без сновидений.

На утро все тело болело от непривычных нагрузок. Ужасно ломило колени, а на задницу сесть было невозможно. К счастью, вчерашний прогноз не оправдался, и Сёма на удивление достаточно хорошо себя чувствовал. Ни насморка, ни кашля, к счастью, не появилось. У парня конечно же была с собой аптечка со всеми необходимыми препаратами вот только срок годности давно истёк и принимать их было страшно. Перекусив галетами из сух пайка и запив все водой Сёма выкатил велосипед и медленно пошёл в сторону посёлка. Над руинами стоял лёгкий туман и было душно, словно солнце стремилось как можно скорее просушить землю после вчерашнего ливня. Природа быстро захватывала человеческие поселения, и, если в крупном Екатеринбурге это не сильно бросалось в глаза, здесь же трава и кустарник захватили практически все поверхности что хоть как-то были пригодны для роста. Из трещин в асфальте местами даже пробивались молодые берёзки. От посёлка буквально ничего не осталось кроме груды крошенного бетона и кирпичей. Ни единого уцелевшего здания, ни единой вертикальной стены.

– Что же тут творилось в дни катастрофы? – задал вопрос в пустоту Семён.

На человеческий голос из развалин раздалось пронзительное «мяу». От неожиданности Сёма присел едва, не завалив велосипед.

– Мяу! – повторился звук ближе.

Из развалин высунулась полосатая кошачья морда с надорванным левым ухом. Серая шерсть отлично подходила зверюге и стоило ей замереть, как она практически сливалась с бетонным крошевом вокруг.

– Мяу? – с вопросительными нотками выдало животное склонив голову в бок.

Сёма видел кошек только на страницах детских книжек что таскал ему отец. В Екатеринбурге всю живность съели в первый год после восстания Иезекиля. Кошка подошла, поближе опасливо озираясь по сторонам. Принюхалась к колесу велосипеда, повернулась и задрав хвост пометила покрышку.

– Эй, шерстяная. – ласково позвал Сёма, доставая из сумки галету и протягивая угощение кошке.

Животное поморщило мордочку принюхиваясь, опасливо подошла и схватив угощение одним длинным прыжком отпрыгнула в сторону. Быстро умяв кусок галеты, кошка повернула полосатую голову к Сёме.

– Муяу?

– Иди сюда, ещё дам. – улыбнулся Сёма.

Кошка дёрнула рваным ухом и медленно подошла к парню, потеревшись о его ноги.

– Да ты же моя хорошая. – нежно почти что шёпотом сказал Семён и протянул кошке ещё кусочек галеты.

На этот раз разрывать дистанцию с таким полезным двуногим кошка не стала, быстро умяв очередную порцию и даже позволила себя погладить по загривку.

В далеке послышался знакомы страшный звук. Кошка припала к земле, прижав уши. Сёма обернулся и увидел в небе далёкую точку быстро приближающегося дрона. Окинув глазами окружающие развалины и приметив подходящую плиту, которая, упав образовала что-то на подобие шалаша, и метнулся туда. Затолкав своего железного коня под бетонный навес, Сёма и сам забился в угол зажмурившись и ожидая каждое мгновение прилёта ракеты. Если бы Сёма умел, то обязательно бы начал молиться, но увы все что ему оставалось это только сильнее зажмуриться и сжать кулаки. На грудь парня приземлилось что-то мягкое и попыталось залезть под ворот расстёгнутой рубахи. Сёма от неожиданности даже губу прикусил. Открыв глаза, парень увидел полосатую знакомицу, которая, прижавшись всем телом к груди Сёмы, прятала свою мордашку. Не смея издать ни единого звука, Семён прижал животинку к себе запустив руки в шерсть.

Жужжащий звук завис над самым укрытием парня. То и дело меняя тональность двигателей борясь с порывами ветра, дрон повисел так с минуту и умчался туда откуда прилетел. Как только звук моторов стих Сёма с облегчением выдохнул и машинально почесал загривок кошки. Та завибрировала всем телом издавая приятное на слух урчание.

– Надо как-то тебя назвать… Может Мурка? Не, не то-о – протянул Сёма. – Не то-о.

На звуке «то» полосатая подняла мордашку.

– Точно, будешь Тосей.

– Мррр.

Сёма достал из кармана раздавленную пачку галет и протянул крошево Тосе.

– На, ешь, хвостатая.

Уговаривать животное не пришлось, и та с жадностью начала хрустеть галетами.