Катрены Хелы
Глава 1 Лабиринт Смерти – Лабиринт Жизни
Хела:
– Чем занимаешься, дитя? Девушка:
– Я думала о мире акварели. Хела:
– Давай вернёмся к миру Хели. Откуда зло пришло – я расскажу. Вы пирожки пекли сегодня, их предкам подносили. Довольна я: старание такое редко, увы, встречается сейчас. К тебе через миры летя, Я видела картины маслом и гуашью, пейзажи броские, написаны там были горы, и моря, и пашни. А натюрморты… на полях лежали огромными сокровищами тыкв! Цветы пестрели, бабочки летали и копошились на жаре жуки, лениво ползая по веточкам сирени. Девушка: – Ты так – с такой любовью – говоришь о красоте, Разлитой в мире Мидгард-земли! Хела:
– Так Я и в мире Яви – как завхоз! У фермеров выращиваю коз, слежу за поголовьем их. Такие милые, особенно их малыши. Но жалко очень, многие из них такие слабыши. Я быстро их с собою забираю. Пусть прыгают, резвятся по холмам моих земель. Растут и радуют мой взор. Девушка:
– А что Ты скажешь про людей? Хела:
– Я мненья невысокого о них.
Тем более, что человечества осталось мало. Мидгард – земля теперь
разбитых древних рас, как остров во вселенной, что корабли погибшие сбирает,
обломки потерпевшие крушений, цивилизаций крохи. Они живут в иллюзиях обмана
существованием исполненным тумана. Родник забвения есть только в мире Хель. И он питает воды Стикса, Стекая по предгорьям Леты, сакуры горькое вино – оно подобно яду цианида – сбирая в чаши заодно. Девушка:
– Так всё же – как Тебя зовут? Хела:
– Хель, Ями, Кали, Ямарадж – не всё ли то равно? Мне Имя – Разрушенье! И служение Моё несёт величье и загадку обновленья. И в этом истина. И утешенье в этом. Ты скорби мне отдай! Отдай отчаянье, потери, страх, негодованье! И даже алчность я могу забрать в мир Нави. Коль знал бы эту правду человек, то
не винил Судьбу, недолю проклиная. Отдай мне смерть свою, болезнь иль горя бич! И разнесу Я ими в пух и прах злодеев! Всех, кто дерзнул обидеть святой невинности и жизни чистоту. Но мир забыл, что я – защита и фундамент. Клянут Богиню, словно бы Она Сама их быт бурьяном зарастила, надела бельма им – преграду состраданья, ожесточила их сердца, на блуд или убийства соблазнив. А час придёт – кричат: