Развод. (Не) девичья фамилия

Глава 1

Сегодня я готовлюсь к очень важному событию. У нас с мужем годовщина свадьбы. Пять лет, как мы вместе. Первый юбилей нашей семьи.

Заглядываю в шкаф, чтобы проверить подарок, который ещё неделю назад купила для любимого. Дорогие, фирменные наушники. У него совсем старенькие, а у этих и звук лучше, и сами они удобнее. Лёшка у меня обожает музыку: дома по радио слушает, в машине всегда, на работе, бегает под музыку и даже засыпает с наушниками. Когда выбирала подарок и не знала, что такой крошечный гаджет может столько стоить, но решила, что юбилей семейной жизни – дело особенное. И накопила.

Пять лет – это деревянная свадьба, как деревянный дом – уже основательный, и отношения между супругами должны быть довольно крепкие. Только чувство у меня в последнее время странное. Как говорят, у женщин хорошо работает интуиция, я с этим утверждением полностью согласна – моя меня редко подводит.

А чувство у меня, что наш с Лёшей дом (в переносном смысле) просел. Я люблю мужа, но вот уже три месяца меня не покидает ощущение, что что-то не так.

Вроде бы ничего не изменилось. Мы всё так же спим в одной постели, смотрим вечерами кино и ходим на прогулки, но я чувствую, что отношение Лёши ко мне стало прохладнее. Это замечается в мелочах: не поцеловал, как обычно, перед сном, не похвалил ужин, а вместо нашего обычного похода в кино раз в месяц предложил мне сходить одной, сославшись на то, что ему ни один фильм не нравится.

Лёша перестал рассказывать, как прошёл его день, да и в целом, стал меньше со мной говорить. Чаще стал уходить погулять в одиночестве. Вроде бы ничего критичного. Это может быть и плохое настроение, и стресс на работе и усталость.

В бизнесе у него дела идут тоже не лучшим образом, я так поняла, не из-за того, что он рассказал, а просто заметила, что денег стало в разы меньше. Может, и из-за этого Лёша такой отстранённый. Но когда я его спрашиваю о работе, он говорит, что всё нормально.

И в то же время что-то мне подсказывает, что причина в ином. Я вижу, что чувства мужа ко мне стали другими. Я не думаю, что он меня разлюбил, но что-то происходит, и я хочу это выяснить.

Я не стала напоминать Лёше о нашей годовщине. Раньше мы с ним заранее планировали, как проведём этот день, но в этом году муж молчал. Поначалу я думала, может, он хочет устроить сюрприз? Были и мысли, что он действительно забыл, но сейчас я не знаю, что думать.

С утра Лёша ушёл к своей сестре, Кристине, у неё в квартире недавно закончился ремонт, и теперь они с её мужем, Олегом активно покупают новую мебель. Они называют это перезагрузкой. Долой всё старое! Они верят, что, если обновятся, смогут забыть об измене Олега, которая (с его слов) вышла случайно, по-пьяни.

Время от времени Кристина просит Лёшу приехать, чтобы помочь передвинуть какой-нибудь шкаф или затащить новый стол на четвёртый этаж в доме без лифта.И Лёша всегда едет помочь.

Меня они ни о чём не просят. В лицо мне Кристина всегда улыбается, но с Лёшиных слов знаю, что не нравлюсь ей. Да и видно, что улыбки её фальшивые. По мнению Кристины, у меня не тот рост, не тот цвет глаз и волос, и я не такая красивая для роли жены её брата. Меня это мало беспокоит. Главное, что мужу я нравлюсь, и он меня любит. Так что, отношусь к этому вопросу философски. Как говорит мой шеф: я не сто долларов, чтобы всем нравиться.

Убираю подарок на место и достаю с соседней полки новенькое кружевное бельё, которое купила для сегодняшнего дня. Провожу по красивому комплекту рукой. Кончики пальцев ласкает гладкий шёлк. Чёрное кружево придаёт белью озорства.

Когда есть возможность, я люблю устраивать для Лёши такие приятные сюрпризы. Раньше он и сам покупал мне красивое бельё, так что у меня его много, и под одеждой на мне всегда есть хороший комплект.

От мыслей о сегодняшнем вечере меня отвлекает телефонный звонок.

– Доченька, поздравляю вас с зятем с годовщиной свадьбы! Счастья вам!

Мамин голос сразу поднимает мне настроение.

– Спасибо, мамочка! Как вы?

Мама рассказывает, как у них с отцом растёт урожай на даче, и приглашает нас с Лёшей погостить, как только у нас будет время.

Родители почти тридцать лет вместе, и это внушает мне уверенность, что счастливую и крепкую семью построить можно. А значит, у нас с Лёшей всё получится. Трудности есть всегда, но мы с любимым сможем их преодолеть.

Но вот время приближается к полудню, а мой муж так и не объявляется. Свет из окон пробивает тонкие занавески, подсвечивая танцующую в воздухе пыль. В комнате сразу становится жарко. И сердце у меня в груди обдаёт жаром, оно начинает стучать быстрее. Такой хороший солнечный день, а ко мне в душу червём закрался страх, что что-то будет не так.

Я всё же иду готовить праздничный ужин. Даже если Лёша забыл, мы должны поговорить вечером. Но тут раздаётся новый телефонный звонок, на этот раз на экране высвечивается фотография мужа.

– Да, дорогой, ты закончил? – спрашиваю с улыбкой на лице.

– Пока нет, – отвечает почему-то неуверенно, будто ему говорить неудобно, и он испытывает неловкость.

– Ну ничего. Там у Кристинки с Олегом глобальная перестановка, что ли?

– Нет… Да. Вроде того.

– Лёш, всё в порядке? У тебя голос какой-то странный.

Сажусь, потому что чувствую, как волнение потихоньку накатывает на меня, будто дождь разгоняется. Я напрягаюсь всем телом и мысленно готовлюсь к ливню.

– Агата, я хочу пригласить тебя в Магнолию.

Напряжение немного отпускает, но я всё ещё не могу расслабиться. Магнолия – это наше место. Кафе, где мы с Лёшей познакомились. Всё же он помнит о годовщине. Но почему голос у него такой… виноватый?

– Конечно, я буду… – хочу добавить “любимый”, но в самый последний момент обрываю фразу, так и не сказав это слово. Чувствую, будто это обращение почему-то не к месту сейчас.

Глава 2

Значит, мне нужно менять планы. Раз наша с Лёшей годовщина переносится в Магнолию, буду скорее собираться. Лёша просил приехать через два часа.

Я убираю продукты для ужина обратно в холодильник. Достаю из шкафа бельё, что купила для сегодняшнего вечера. Надеваю аккуратный, кружевной комплект и смотрю на себя в зеркало.

Миниатюрная, грудь у меня небольшого размера, но фигура ладная. Лицо миловидное, выгляжу лет на пять младше, чем мне есть. Зелёно-голубые глаза, свои реснички длинные, но светлые, всегда их крашу чёрной тушью. Волосы светло-русые, практически белые. Кожа тоже у меня светлая, и много точек-родинок, как россыпь звёзд по всему телу. Я себе нравлюсь. И Лёша всегда говорил, что я красавица. Давно не говорил, правда.

Надеваю облегающее голубое платье по колено и голубые босоножки на маленьком каблучке. До встречи с Лёшей я носила высокие каблуки, если нужно было на выход, но сейчас только так, иначе я становлюсь выше мужа, а ему это не нравится.

Кладу подарок в сумочку и выезжаю по адресу. Успеваю как раз ко времени и захожу в своё любимое кафе.

В студенчестве мы с моей однокурсницей Дашей часто ходили в сюда. Магнолия располагается напротив её дома, и нам было удобно по дороге к ней заскочить сюда после занятий, чтобы выпить их фирменный кофе с гранатом и ирисом.

Мне нравится это кафе за уют и вкусный кофе. Тут клетчатые скатерти, улыбчивые официанты, много света и живых растений, в воздухе стоит запах свежесваренного кофе и горячего хлеба.

Наш с Лёшей любимый столик у окна свободен. Сажусь за него. Время без пяти три, я приехала чуть раньше. Мужа ещё нет. Пишу ему смс, что я на месте. Он сразу перезванивает мне.

– Ты уже в Магнолии? – голос у него снова нервный, будто Лёша чего-то боится.

Что вообще происходит? Не понимаю, из-за чего он так взволнован. Что-то плохое случилось, и он не решается мне сказать?..

Я чувствую, как нервное напряжение нарастает. Дождь усиливается. Отвечаю мужу спокойно:

– Да.

Пауза на том конце провода.

– Слушай… Со мной тут Катя, мы сейчас вместе подойдём, – быстро произносит муж.

– Катя? Какая? – недоумевая, переспрашиваю я. Зачем какая-то Катя на празднике в честь нашей годовщины?

– Новикова, – отвечает мне.

– Подруга моя? – Я аж привстаю с места, но тут же сажусь обратно.

– Да.

– Где ты её встретил? – только и вырывается у меня вопрос. А внутреннее чувствую: дождь всё сильнее.

– Сейчас расскажу, жди, мы идём.

Это очень странно. Что происходит? В голову моментально закрадывается мысль, что не случайно он встретил Катю, он был с ней. Но почему?.. Я тут же отгоняю всё дурное, что лезет в мой разум. Нет. Всё нормально. Лёша хотел сделать мне сюрприз на годовщину, пригласил в наше кафе, по дороге встретил Катю. Может быть, сказал ей, что идёт ко мне, и она захотела зайти в Магнолию, взять кофе и заодно поздороваться со мной. Да, так и есть.

Мы с Катей не виделись год. Моя подруга в какой-то момент пропала с радаров, хотя раньше была частой гостьей в нашем доме. Мы дружили ещё со школы. Сидели за одной партой, вместе делали домашку и обсуждали парней. Даже в студенческие годы, когда поступили в разные институты, не прекращали дружить. Катя часто бывала у нас с Лёшей в гостях. Время от времени мы ездили на турбазу парами: я с мужем, Катя со своим парнем, Егором. Потом они расстались, Катя сильно переживала из-за этого. Я помню, как успокаивала её, когда мы сидели у меня на кухне и говорили по душам. А потом Катя стала реже звонить, совсем перестала приходить в гости или звать к себе, и общение сошло на нет. Я подумала, что интересы разошлись. Но сейчас даже не знаю.

Через десять минут Лёша с Катей заходят в кафе. Видят меня за столиком и направляются в мою сторону.

– Привет, Агата, – улыбается мне излишне худая девушка с карими глазами, моя бывшая подруга, Катя.

Лёша садится напротив меня, Катя сбоку.

– Привет, Кать, – произношу непонимающе и хмурюсь.

Смотрю на Лёшу, а он тут же цепляется взглядом за официанта:

– Можно сделать заказ? – выкрикивает парню в клетчатой форме.

Муж даже не подошёл ко мне, не поцеловал, не поздравил. У меня к лицу приливает кровь, ощущаю пульсации сердца каждой клеточкой тела. Чувствую его быстрые удары в груди, в горле, в ушах, на губах.

Гляжу на Катю. А она похорошела с нашей последней встречи. Губы накачала, шмотки брендовые прикупила, грудь сделала. В рыжий покрасилась, внезапно. Но ей даже идёт. Раньше у Кати не было на такое денег. Работу нашла хорошую? Или мужчину встретила обеспеченного?

Официант уходит от нашего столика, приняв все заказы. Еду никто не заказал, только кофе. Видимо, есть они не собираются. Ловлю себя на мысли, что я Лёшу с Катей уже ставлю вместе, хотя это мой муж, а она мне нет никто, бывшая подруга.

– Лёш, ты сказал, что объяснишь всё. Что происходит? Я так понимаю, Катя не поздороваться зашла?

И тут случается то, что ввергает меня в ступор. Моё сердце замирает, дыхание останавливается, в глазах начинают сверкать слёзы.

Лёша и Катя тянут друг к другу ладони через стол и берутся за руки. Муж говорит мне резко, будто срывает пластырь с больной раны:

– Я от тебя ухожу. Мы с Катей ждём ребёнка.

Меня накрывает ливень. Такой, будто из ведра водой окатили. Я захлёбываюсь, не могу сделать и вдоха. Сознание цепляется за тонкий колосок надежды. Спрашиваю:

– Это шутка такая?

Да. Они решили меня разыграть. И сейчас рассмеются и скажут, что я была слишком подозрительной, поэтому они решили надо мной подшутить.

– Нет, Агата, это не шутка, – твёрдо отвечает Катя и сильнее сжимает в пальцах руку моего мужа.

– Агата, я серьёзно. Мы с тобой разводимся, – подтверждает Лёша.

У меня из глаз начинают литься две дорожки слёз. Непрошеные, я не хотела, чтобы Лёша с Катей их увидели. Я даже не плачу, не скулю, не вою. Тихо сижу, приоткрыв рот, и не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я такое только по телевизору видела, а тут жизнь преподносит сюрпризы покруче, чем в турецких сериалах.

Муж со мной разводится. Он уходит к моей старой подруге. Она беременна от него! Он изменял мне, изменял мне с ней. Как давно? Может, весь тот год, с тех пор как она исчезла из моей жизни?

Меня прошибает волной дрожи. Всё тело трясётся от одного взгляда на то, как мой муж, мой любимый муж держит за руку другую женщину в годовщину нашей свадьбы. Моё сердце будто вулкан, извергающий лаву. Все внутренности горят от обжигающей боли, меня душит досада, отчаяние. Это мой мужчина! Мой муж! Какое право эта стерва имеет держать его за руку? Быть с ним.

Я смотрю на Лёшу глазами, полными боли. На лице мужа отражается вина. Видимо, ища поддержки, он сильнее сжимает Катину ладонь.

Мой любимый, красивый муж, который был со мной нежен, который любил меня, теперь уходит к другой. Зачем ему нужна любовница? Разве я была такой уж плохой женой? Наверное, на моём лице читается этот вопрос, потому что Лёша говорит:

– Не строй из себя жертву, Агата! Катя, в отличае от тебя, смогла забеременеть и скоро родит мне наследника. Как видишь, проблема была не во мне.

Так вот в чём дело?.. Иногда мы с Лёшей заводили разговор о детях. Только за пять лет ничего так и не получилось. Я обошла десятки врачей, и все твердят, как один: у меня идеальное здоровье, что позавидовать можно, никаких проблем по этой части. Но Лёша упирался, что у него тоже всё в порядке, и это со мной что-то не так. Потом мы с мужем вообще перестали говорить на эту тему. Каждый строил карьеру, Лёша ни разу не сказал, что для него вопрос детей – это критично. Если бы он правда так сильно хотел ребёнка, то как минимум сходил бы к врачу сам. Но ему не было до этого особого дела. Он сам говорил, что уже и не хочет. Если получится, то получится, а нет, так нет.

Я поднимаюсь из-за стола и в последний момент вспоминаю про подарок. Я так долго выбирала его, представляла реакцию мужа, думала, как он будет рад. Но Лёша меня переплюнул. Такой сюрприз преподнёс, что я эту годовщину на всю жизнь запомню. А помнит ли он вообще, что сегодня у нашей пока ещё семьи особенный день? Так совпало, что их с Катей признание выпало на этот день или Лёша – настолько жестокий человек, что решил рассказать мне о беременной любовнице в нашу годовщину?

Я так хотела подарить ему этот подарок. Так что я достаю коробочку из сумки и швыряю в мужа.

– С годовщиной, дорогой!

На лице Лёши отражается недоумение. А я точно понимаю, что о годовщине он забыл.

Глава 3

Я выхожу на улицу и чувствую, что мне физически становится плохо. Кружится голова, ноги, как ватные. Мою ладонь царапает кирпичная кладка, когда я хватаюсь за стену дома за углом, чтобы отдышаться.

– Агата, ты? – слышу знакомый голос и поднимаю голову.

Передо мной стоит невысокая, стройная брюнетка. Большие, тёмно-карие глаза, как у оленёнка, носик вздёрнутый, губки пухлые, накрашены красной помадой и костюмчик такой же ярко-красный от известного дизайнера.

– Привет, Даш, – киваю подруге, пытаясь не корчить лицо от боли, которая разъедает мою грудную клетку.

Солнце шпарит вовсю, я чувствую, что голову начинает припекать. И воздух горячий-горячий, что если посмотреть вдаль, картинка плывёт, как в пустыне.

– Что случилось? Ты красная, как мой муж, когда с важных переговоров из бани приходит. Тебе от жары плохо? – Берёт меня под локоть и отводит в тень.

– Нет, не от жары, Даш. – Выпрямляюсь и пытаюсь отдышаться и взять себя в руки. – А ты чего здесь? К родителям в гости приехала?

– Да, только вышла от них. Давай в Магнолию зайдём? Тебе посидеть надо в холодочке, в себя прийти, – обеспокоенно предлагает.

– Нет! – вырывается у меня.

Боже! Только не туда. Только подумаю, что Лёша с Катей сейчас сидят там за столиком, за Нашим столиком, взявшись за руки… И сразу дурно становится. Не хочу его больше видеть.

– Не хочешь в Магнолию, пойдём тогда до машины тебя провожу. Где ты припарковалась? – Даша оглядывается, высматривая мою машину.

Мы доходим до парковки, снимаю сигнализацию. Даша, не спрашивая, садится на пассажирское сидение. А я включаю кондиционер и откидываюсь на спинку сидения.

– Агата, расскажешь мне, что с тобой случилось? Ты чего такая… Напряжённая. – Вглядывается в моё лицо. – Ты плакала?

От Даши никакая деталь не укроется. Ещё в университете шутили, что ей нужно было поступать на следователя, а не экономиста.

– Да, Даш.

И всё-таки я рада, что встретила её сейчас. Может, мне нужно выговориться? Поделиться тем, что случилось. Должно же стать легче, хоть капельку? Всё равно скоро вся родня и друзья узнают, что мы с Белицким разводимся.

Я рассказываю Даше о том, что случилось. По ходу разговора меня прорывает, как плотину. Легче становится, может, отчасти из-за того, что я выпустила эмоции наружу. Но боль никуда не ушла. Она только усиливается с каждой минутой, когда меня накрывает осознание происходящего. Это не шутка и не сон. Человек, которого я люблю, которому я доверяла, отвернулся от меня. И не просто отвернулся, он меня растоптал, уничтожил всё светлое, что было во мне к нему.

У нас были общие планы, мечты. История нашей маленькой семьи и надежда на то, что наша любовь будет жить вечно. Он говорил мне красивые слова, любовался мной, любил… Я это точно знала.

Что изменилось? В какой момент он решил, что я ему больше не нужна?

Мне кажется, я внутренне умираю. Как если бы жизнь уходила из засыхающего растения. Это уже не я. Треснувший сосуд, наполненный горечью и разочарованием.

Слёзы никак не останавливаются. Сердце корчится в немыслимых муках, готовое пробить грудную клетку насквозь. Мне так больно, что не хочется ничего. Но больше всего не хочу сейчас оставаться на этой парковке, рискуя ещё раз увидеть Лёшу.

– Так, Агата, выходи из машины, – деловито заявляет Даша.

Поднимаю на неё распухшее от слёз лицо.

– Зачем?

– Отвезу тебя, куда скажешь. Или хочешь просидеть здесь весь день?

– Я ничего не хочу, Даш.

– Тем более, – не унимается подруга.

Мы всё же меняемся местами.

– Ну? Куда? – смотрит на меня своим взглядом оленёнка.

– Домой. Пока Лёша не вернулся. Соберу самое необходимое и уеду.

– Принято.

Даша встраивается в полосу движения и мчит меня к дому с такой скоростью, что пара-тройка штрафов мне точно прилетит. Хотя и это сейчас кажется неважным.

У меня в голове назойливой мухой крутится новая мысль: Катя беременна. Как давно они с Лёшей спят? Они планировали беременность или это получилось случайно? Какой у неё срок? Живота совсем нет, значит, маленький. Они сразу всё решили, как только узнали, получается…

Захожу в квартиру. Даша вызвалась со мной, помочь собрать вещи.

Достаю большую сумку из шкафа и бездумно бросаю в неё необходимую мелочовку и одежду. Остальное смогу докупить или заберу, когда буду морально готова ещё раз увидеть Лёшу.

– Куда поедешь? – спрашивает Даша и останавливает меня за плечо, потому что я начинаю мерить комнату шагами, не зная, что ещё мне может понадобиться.

Пожимаю плечами. Об этом я не думала. Поеду к родителям, наверное. Какие ещё у меня есть варианты? Правда, до работы два с половиной часа, и живут мама с папой в однушке. А тут взрослая дочь заявится к ним со своими пожитками на неопределённый срок.

– У меня подруга уехала за границу. Минимум на три месяца. Я её цветы поливаю. Я дам тебе ключ. Поживёшь у неё.

– Это как-то неудобно, Даш.

– Она не будет против. Сто процентов. Но я всё равно предупрежу её, не переживай. Да и мне не придётся два раза в неделю мотаться, чтобы за её цветами следить. Ну что, едем?

Если мне повезло с помощью, я думаю, не стоит отказываться. Тем более Дашу я хорошо знаю, она дурного не сделает. Надёжная подруга.

– Давай.

Сложив мои вещи в багажнике и на заднем сидении, мы с Дашей едем в сторону центра. Квартира оказывается на последнем этаже элитного дома. Поднимается в лифте с моими вещами наперевес. Наверху просторный коридор с высоким фикусом у окна, разделяет этаж на две квартиры.

– Да. Этого красавца тоже тебе поливать, – говорит Даша и показывает на дверь слева. – Нам сюда.

Подруга передаёт мне ключ, отсоединив его от своей связки. Открываю массивную дверь и попадаю в просторную гостиную с панорамными окнами и лестницей на второй уровень. Проследив за моим взглядом, Даша объясняет:

– Там выход на крышу. Посмотришь потом.

Я киваю и благодарю подругу. В груди всё ещё свербит от боли настолько, что в этом состоянии я не могу оценить всю роскошь того места, в котором оказалась. Хотя не удивительно, что у Дашиной подруги именно такая квартира. После учёбы Даша познакомилась с успешным бизнесменом, когда работала хостес в дорогом ресторане. Работа экономистом ей сразу не понравилась, а вот ресторанный бизнес зацепил. Через год они с Лёвой поженились. После этого у неё и подруги появились, соответствующие статусу жены миллионера.

А ещё, как бы я ни была благодарна Даше за помощь, но сейчас мне хочется побыть одной. Мне нужно выдохнуть и обо всём подумать.

Даша отлично улавливает моё настроение. Подруга быстро показывает мне, где что лежит, и даёт график полива цветов, после чего крепко обнимает меня на прощание и уходит.

В воскресенье я просыпаюсь в чужой квартире, абсолютно разбитая. Но главное, что я одна. Мне хочется выпустить из себя всю боль так, чтобы никто не видел моего состояния.

Весь день я сижу в квартире, думая о своём неудавшемся браке. Только один раз выхожу в магазин, чтобы купить еды.

Как же так вышло у нас с Лёшей? Не такие уж и плохие были у нас отношения. Неужели всё дело в беременности Кати? Или он давно хотел к ней уйти, а тут так совпало?

Я только сейчас понимаю, что все её взгляды и улыбки моему мужу, пока мы дружили все эти годы, были неспроста. И дружить со мной Катя перестала не просто так. Я думаю, это произошло именно в тот момент, когда между ней и Лёшей что-то началось. Возможно, ей было стыдно после этого смотреть мне в глаза. Или же она видела во мне соперницу и ненавидела за это. Какая теперь разница?..

Но стоит мне подумать о Лёше, стоит вспомнить его лицо, и по телу прожигающей насквозь кислотой разливается отчаяние. Мы с мужем больше никогда не будем вместе, никогда он меня не поцелует, не назовёт любимой. Нас больше нет. И даже если бы случилось так, что он вернулся бы и стал просить прощения, я уже ни за что не смогу быть с ним.

Я тоскую по былому, по той любви, что была между нами, но к супругу я больше ничего не чувствую, кроме глубочайшего презрения и обиды. Ни любви, ни теплоты. Если что-то и оставалось ещё в первые часы после их с Катей признания, когда мозг отказывался воспринимать действительность, то сейчас однозначно нет. Ничего больше нет.

Воскресенье тянется мучительно долго. И как бы мне ни хотелось, но в понедельник приходится идти на работу. Сегодня у нашей компании важные переговоры с партнёрами, и я должна присутствовать.

Я не принимаю больших решений, у себя в отделе работаю старшим специалистом, но большим трудом выбила у начальника разрешение сопровождать их с замом на переговорах, как помощник. Если нужно будет что-то записывать, чем-то помочь по мелочи.

Но главное для меня – это возможность поучиться у шефа. Если я хочу построить карьеру, мне это нужно. К слову, и начальник у меня лояльный, он сам понимает, что сотрудников надо натаскивать. Чем больше мы знаем и можем, тем ему легче. Вот только я понятия не имела, что мне придётся в такой важный для моей карьеры день идти на работу в таком состоянии.

С другой стороны, что ещё, если не работа, поможет мне отвлечься от того кошмара, который со мной случился?

Утром я старательно привожу себя в надлежащий вид. Тщательно маскирую косметикой синяки под глазами, подкрашиваю губы и ресницы. Сверху белой рубашки надеваю ярко-жёлтый пиджак. Если моё лицо не сможет излучать хорошее настроение, то пусть хоть одежда это делает.

Спустя два часа мы заходим в высокое офисное здание с дорогущим ремонтом. Я, начальник отдела, Игорь Иванович и его зам, Татьяна Сергеевна. На первом этаже туда и сюда проходят мужчины и женщины в дорогих костюмах. Всё сияет чистотой. Здесь даже в воздухе ощущаются деньги.

Мы заходим в лифт, и когда его двери почти закрываются, Игорь Иванович замечает идущего к нам мужчину и задерживает двери.

Нам приходится слегка потесниться. Я встаю в самый конец лифта у зеркала, а мужчина проходит и останавливается рядом со мной.

– Доброе утро, Артур Вениаминович! – мой начальник смотрит на мужчину и расплывается в улыбке.

А я, услышав это имя, непроизвольно вскидываю голову, чтобы посмотреть на человека, который стоит рядом со мной.

Это высокий, крепкого телосложения молодой мужчина. Чёрные, короткие волосы аккуратно зачёсаны набок. Светло-карие глаза, яркие, внимательные, чуть сужены под хмурыми бровями. Тёмно-серый костюм идеально сидит, явно сшитый на заказ. Я знаю, кто этот человек. Никогда не видела его, но имя узнала.

Это Воронцов Артур Вениаминович, владелец компании, в которую мы сейчас приехали на переговоры. И этот человек смотрит прямо на меня, потому что я беспардонно разглядываю его.

Рядом с этим властным, большим мужчиной у меня мелькает только одна, абсолютно нелепейшая мысль. Он безумно вкусно пахнет. Гранатом и ирисом, как мой любимый кофе. Мне тут же становится неловко. Мы с замом тоже приветствуем Воронцова, после чего я сразу отворачиваюсь. Но даже так мне кажется, что меня всё ещё прожигает его внимательный, изучающий взгляд.

Лифт издаёт короткий звон на последнем этаже. Мы с Игорем Ивановичем и Татьяной Сергеевной выходим последними.

– Первый раз вижу Воронцова вживую, – восхищается шеф.

– Вы так говорите, Игорь Иванович, как будто это не бизнесмен, а звезда какая-нибудь с экрана телевизора сошла. – Улыбнувшись, замечает Татьяна Сергеевна.

– Нет, конечно. Это вам не чемпион шоу Голос из вашего телевизора, Татьяна Сергеевна, но, сами знаете, в бизнесе человек большой. Вот бы иметь хоть одного такого влиятельного друга, как Воронцов, и жизнь стала бы куда проще. Или ещё лучше: родственника. У меня как раз дочь подрастает. – Игорь Иванович запрокидывает голову назад и начинает хохотать.

– Не хотела бы я такого друга. Слышала, он тот ещё деспот. Слава богу, нам не с ним переговоры вести.

– Деспот? А почему? – встреваю в разговор, пока мы идём через весь этаж к переговорной.

– Говорят, подчинённых он не жалует, увольняет за малейший проступок. С конкурентами тоже разделывается, так что от их бизнеса ничего не остаётся. По-твоему, из-за чего фирма Воронцова лучшая на рынке? Потому что ему повезло? – Татьяна Сергеевна отрицательно качает головой. – Нет. Просто он не остановится ни перед чем.

– А с виду так и не скажешь, – говорю я. – Суровый, но не жестокий.

– Понравился, Белицкая? – хитро улыбается Татьяна Сергеевна. – Это хорошо, значит, мозг у тебя работает как надо. Слышала, Воронцов – тот ещё трудоголик, в тридцать лет ни жены, ни детей. Только ты же замужем, насколько я помню.

Сердце снова заходится гулом от мыслей о предательстве мужа. Я опускаю взгляд на свои туфли. Сегодня надела каблуки. Как только их увидела, поняла что хочу. Теперь могу носить их и не думать, что смущаю Лёшу.

– Потом посплетничаете, – останавливает нас Игорь Иванович. – Ну, с богом! – говорит он и толкает дверь в переговорную.

Глава 4

Переговорная представляет из себя кабинет со стеклянными стенами. Три стороны выходят на офис, так что видно, как кипит работа: сотрудники перемещаются между столами, сканируют бумаги, ходят из кабинета в кабинет; а во всю четвёртую стену – панорамные окна с воодушевляющим видом на город с высоты птичьего полёта.

Игорь Иванович и Татьяна Сергеевна располагаются с одной стороны переговорного стола, а я сажусь рядом, слева от шефа. Раздаю им папки с документами.

В воздухе ощущается волнение. Игорь Иванович, не прекращая постукивает ботинком по полу, Татьяна Сергеевна то и дело поправляет свои пышные каштановые волосы.

Когда заходят партнёры: двое мужчин лет пятидесяти и женщина лет сорока, мы поднимаемся, чтобы их поприветствовать. Вид у них расслабленный.

– Что ж, коллеги, приступим? – говорит один из них, Виктор Геннадьевич.

Шеф рассказывал, что если этот человек будет в хорошем настроении, шансов на удачную сделку у нас куда больше. Так что я и сама немного расслабляюсь и дышу ровнее.

Пока начальство обсуждает дела, всё внимательно слушаю и фиксирую. Спустя полчаса напряжение проходит полностью. Коллеги уже шутят и смеются, а я отвлекаюсь на вид офиса.

– Ваше предложение звучит интересно… – говорит Игорь Иванович.

Замечаю, как из кабинета выходит владелец компании. Артур Вениаминович останавливается у стола. За ним сидит яркая брюнетка с блестящими, длинными волосами. На ней белая офисная рубашка и сарафан. Одежда плотно облегает фигуру и подчёркивает грудь внушительного размера.

Воронцов о чём-то спрашивает девушку, скорее всего, это его секретарь, а она смотрит на него таким томным взглядом, и движения у неё плавные, будто пытается соблазнить его.

– Мы не можем пойти на это… – слышу на фоне голос Виктора Геннадьевича.

Но как бы девушка ни старалась, вид у Артура Вениаминовича напряжённый. Ему явно не до неё.

– А что вы, собственно, теряете? – спрашивает Татьяна Сергеевна.

Артур Вениаминович забирает из рук секретаря документ, который она, наконец, нашла, и отходит от её стола. Воронцов останавливается лицом к переговорной, где сидим мы, и опускает взгляд в документ. Пробегается взглядом по строчкам и, удовлетворённо кивнув, опускает бумагу.

– Вам не кажется, что этого недостаточно? – уточняет Виктор Геннадьевич.

Я же всё это время не свожу глаз с Воронцова, думая о том, что вокруг этого мужчины наверняка крутятся сотни красивых девушек. И в этот момент Артур Вениаминович поднимает внимательный взгляд на меня. От неожиданности я выпрямляюсь и часто моргаю. Отворачиваюсь. Может, он и не понял, что я на него смотрела?

– А вы как считаете, Агата Андреевна? – спрашивает меня шеф.

Я оборачиваюсь. Все взгляды устремлены на меня.

– Я?

Ничего себе! Шеф на полном серьёзе решил спросить моё мнение? Ещё и обратился официально.

– Да, вам ведь есть что сказать.

Это правда. Мы неоднократно обсуждали этот контракт, и наше с Игорем Ивановичем мнение на этот счёт сходится. Только они ведь об этом уже говорили. Но вижу по обстановке, что настроение у всех хорошее. Негатива нет, просто каждый до последнего надеется, что уступит другой. Ладно, добавлю пару слов, раз дают добро. Обращаюсь к партнёрам:

– Я думаю, что вам будет выгодно принять наши условия. Да, другая компания готова платить немного больше. За годы набежит хорошая сумма. Но будут ли у них эти годы? Мы не знаем. А контракт с нами уже много лет обеспечивает вам стабильный, надёжный доход. И в ближайшие годы это останется неизменным, потому что все люди едят, а у нас нет таких же крупных конкурентов в этой области. А значит, мы точно не закроемся, что намного надёжнее, чем призрачная прибыль от тех, кто пришёл на рынок недавно и не так крепко стоит на ногах.

Шеф одобрительно кивает. А я набираю в грудь воздуха. Ну и ну. Когда шла сюда, и подумать не могла, что мне дадут слово. Значит, я всё же на хорошем счету у начальника, раз он так доверяет мне.

Вскоре переговоры завершаются. Партнёры берут паузу подумать. Когда идём к лифту, Воронцова уже не видно. И я ловлю себя на странной мысли, что хотела бы ещё раз его увидеть. Зачем?.. Почему мне этого хочется? Не пойму.

Выхожу на парковку. На улице облачно и дует приятный, прохладный ветер. Подхожу к своей машине и вижу, что её заблокировал какой-то внедорожник. Без вариантов, никак не выйду. Замечаю у него на лобовом стекле телефонный номер. Достаю смартфон из сумочки и набираю номер. После пары гудков трубку берёт мужчина. Голос приятный.

– Вы меня заблокировали.

– Сейчас спущусь. – Прерывает связь без лишних церемоний.

Почему-то его голос кажется мне смутно знакомым. Я смотрю на машину, заблокировавшую меня, – огромная. Размером, как две моих. Стёкла затонированы, номера дорогущие. Хотя не удивительно, что тут работают настолько обеспеченные люди.

Я забираюсь к себе в машину и включаю радио с новостями. Пока жду хозяина внедорожника, на экране моего телефона высвечивается входящий вызов от человека, который не звонил мне целый год.

Что любовнице моего мужа могло от меня понадобиться?!

Чувствую, как по внутренностям скользкими щупальцами расползается отвращение и страх. Не хочу отвечать, потому что точно знаю: после этого разговора мне станет ещё больнее. Они с Лёшей и так постарались вывернуть мою душу наизнанку, растоптать мою любовь и надежду. Что ещё им нужно?

И ладно бы Лёша позвонил, я могла бы это понять, если бы он, например, хотел объясниться. Но вот что хочет сказать мне та, что разрушила мой брак?

Мы ведь всё детство с Катей дружили. Жаль, я не знала, что подружки вырастают вот в таких вот стерв, готовых разрушить чужое счастье. И главное, ради чего? Разве мало свободных мужчин? Но ей зачем-то понадобился именно мой муж.

С тяжёлым сердцем принимаю звонок.

– Агата, вижу, ты забрала свои вещи, – произносит так высокомерно, будто я квартирант, который не платил за аренду, и его выселили.

Получается, она сейчас в моей квартире хозяйничает. Спит в моей кровати, с моим мужем. Ну и стерва. Как только представляю эту картину, сердце сразу вспыхивает ненавистью. Но стоит мне подумать о Лёше, хоть на секунду представить его образ в голове, и грудь обжигает такой болью, что я физически начинаю её чувствовать. Хочется вырвать сердце, лишь бы только эта мука закончилась.

– Забрала, – отвечаю нехотя.

– А где ключ?

Впервые в жизни мне Катин голос слышится таким противным. Какой-то тонкий, с надрывами, как скрип старой двери.

– Под ковриком, – говорю и стискиваю зубы. Ещё немного, и я на неё сорвусь. А я не хочу опускаться до ругани. Катя того не стоит. Она: нет никто в моей жизни.

– Хорошо, что ты так быстро уехала. Я думала: будешь скандалить. И нам придётся воевать с тобой, чтобы ты съехала из Лёшиной квартиры.

– Ага. Вообще-то, я тоже давала деньги на эту квартиру.

– Неважно, по документам она его.

– А тебе, смотрю, это и надо, – не выдерживаю я.

– Мне? – испуганно протягивает Катя, а я уверена, лицо у неё сейчас вытянулось от удивления, как у лошади. – Нет, вообще-то, – собравшись, отвечает она.

– Ага.

Будет она мне рассказывать. Не для этого. Теперь я понимаю, что это за человек. Я даже думаю, что знаю, куда девались Лёшины деньги в последний год и из-за чего выручки с его бизнеса так упали. Просто кто-то хорошо так влил средства в тюнинг любовницы. А я всегда была против пластических операций. Да и зачем мне они?

Но вот с квартирой действительно неприятно получилось. Ещё до свадьбы Лёша решил купить квартиру. У него была нужная сумма, но мне понравилась другая квартира, которая стоила чуть дороже, и я сама предложила Лёше добавить часть денег. Накопления у меня были. Благодаря этому мы поселились в отличном районе.

Я думала, что там мы будем строить своё счастье. Мы на тот момент уже были помолвлены, и у меня даже мыслей не было о том, что квартира покупается не в браке и в случае развода всё останется у него. Какая мне тогда была разница? Я думала, что всю жизнь буду с этим человеком.

Мы любили друг друга. Искренне и страстно. Как он мог так поступить со мной? Я же обожала его, хорошо вела хозяйство и за собой следила. Поддерживала его в трудные минуты и не устраивала сцен. А он, он… с Катей. Как же так?

Я вздыхаю и спрашиваю, чтобы подтвердить свою догадку:

– Кать, а ты из-за этого со мной общаться перестала? Когда с мужем моим спать начала, стыдно стало?

– Да нет, не из-за этого, – отвечает растерянно, но по голосу уже понятно, что врёт.

Я чувствую, что гнев потихоньку закипает во мне. Нужно заканчивать этот разговор.

– А звонить мне сейчас не стыдно? – спрашиваю её с упрёком.

Катя молчит.

– Чтобы больше никогда тебя не слышала. Пока, – говорю и кладу трубку.

Бросаю телефон на соседнее кресло и тру виски. От нервов голова начинает болеть. Откидываю голову на сидение и закрываю глаза.

Катя – очень странный человек. Никак не пойму, есть ли у неё совесть? Вроде в конце разговора растерялась, как будто ей стыдно стало. Но её поступок говорит об обратном: совесть отсутствует. Ну и подруга…

Глава 5

Артур Воронцов

Утром продираю глаза от телефонного звонка. Щурюсь, смотрю на часы: семь утра. В кои-то веки выбил себе выходной. Разгрёб старые дела, делегировал текущие, но нет, имя зама на экране смартфона какого-то фига не даёт мне расслабиться в единственный выходной. Принимаю звонок.

– Артур Вениаминович, прошу прощения, что так рано беспокою…

Тру щетинистую щёку, пытаясь согнать остатки сна. Шторы неплотно задёрнуты, полоса света слепит, падает прямо в лицо. Закрываю глаза.

– Ближе к делу, Константин Владимирович.

– Вы же знаете, я уже улетел в отпуск. Там клиенты в последний момент прислали документ, требуется ваше согласование и подпись. Я могу попросить Тамару Игоревну, она привезёт бумаги, куда скажете. Извините.

– А чем вы думали, когда текущие дела закрывали? Вы не знали, что у нас с ними контракт? – рычу в трубку.

Зам у меня не из трусливых, если дело важное, будет стоять на своём до последнего. Только вот он отдыхать укатил, греть свои булки на островах, а мне из-за этого ещё больше дел привалило. Но я всё же пустил, мужик три года в отпуске не был.

– Знали, конечно, – отвечает виновато. – Это те зожники, они вечно со сроками затягивают, их юристы никак не могли подготовить всё. Артур Вениаминович, нам нужен этот контракт, нехорошо, если их потеряем.

Потягиваюсь в кровати, раскинув руки, и левая бухается на чьё-то лицо. Оборачиваюсь и только сейчас замечаю в своей кровати симпатичную брюнеточку. Она начинает сопеть под моей рукой, убираю её в сторону и смотрю на личико. Оля.

Мы вчера с мужиками в ресторане отмечали удачный контракт, потом в баньку пошли. Оля позвонила под вечер, соскучилась говорит, я её и позвал с нами. Пили много, как она у меня осталась – не помню.

Возвращаю телефон к уху.

– Не нужно ко мне никого присылать. Через час приеду. Отбой.

Убираю мобильник в сторону. Оля в кровати потягивается, как кошка, и на грудь мне ложится лицом сонным вниз. Холодным носом в меня утыкается.

– Оля, хватит спать. Мне на работу нужно ехать.

– Как? – поднимает на меня заспанные глаза. – Ты говорил, выходной.

– Был выходной, да сплыл. Поднимайся.

Сам встаю, оглядываюсь, ищу, что надеть. По полу одежда разбросана, а белья нигде нет. Иду в душ, как есть.

Смываю под прохладной водой с себя остатки вчерашней гулянки. В общем-то, даже чувствую себя сносно. Закусывал хорошо.

Возвращаюсь в спальню, обернув полотенце вокруг пояса, вода с меня капает, оставляя мокрые следы. Бардак тут знатный. Надо будет уборщицу позвать. Оля уже спит лицом в подушку.

С Олей мы даже не пара, просто спим время от времени для поддержания здоровья. Она свободна, я тоже, общаемся без претензий друг к другу. Если она в один день заявит, что нашла себе пару и наши встречи отныне окончены – только порадуюсь за неё.

Дёргаю её за плечо.

– Поднимайся.

Сопит недовольно и переворачивается на спину.

– Да встаю я, встаю.

Быстро собравшись, прыгаем в тачку, сегодня у меня настроение прокатиться на своём внедорожнике.

– Тебя куда?

– Домой. Отсыпаться буду.

Зевает. Хорошая девчушка, красивая, ненапряжная, но никогда нам с ней ничего, кроме секса, друг от друга не хотелось. Сам не понимаю, почему так. Но вот не моя женщина. Запах у неё не тот, голос, внешность, манеры. Вроде всё нормально у неё по этой части, но не то.

Много я встречал девчонок, которые мне нравились, и с которыми можно было бы что-то построить, но характер у всех, как под копирку. В голове только бабки, шмотки и мысли, как выскочить замуж повыгоднее. С такими только в первые дни всё хорошо, но стоило мне узнать их получше, как отпадало желание даже разговаривать.

А вот с Олей попроще, она за меня замуж не хочет. Её такая жизнь, как есть, полностью устраивает. И детей она не любит. Я же всегда хотел большую, дружную семью, как у моих родителей. Но пока так и не сложилось. Во-первых, работа всё время сжирает, а во-вторых, не встретил я ещё ту девушку, на которой жениться бы захотел.

Высаживаю подругу у дома, она целует меня на прощание и уходит, грациозно перебирая стройными ножками в короткой юбке.

Смотрю на часы: времени впритык, должен уже в офисе быть. Доезжаю быстро, нарушая все правила, а парковка забита. На моей личной вторая тачка стоит, которую вчера тут бросил, потому что отмечать уехал. Оставляю свой внедорожник на выезде, пришлось заблокировать пару машин. Мне всё равно ненадолго. Кидаю под лобовое табличку с номером и иду в офис.

Захожу в фойе, все здороваются, растягиваются в улыбках. Наспех тоже приветствую тех сотрудников, с которыми лоб в лоб сталкиваюсь. Двери лифта прямо передо мной закрываются, но в последний момент кто-то его задерживает.

Прохожу в самый конец лифта и замечаю девчушку невысокую в ярко-жёлтом пиджаке. Стоит прямо у моего плеча. Смотрит на меня своими глазищами. Цвет у них такой красивый. Не то голубой, не то зелёный. И ресницы пушистые, чёрные: хлоп, хлоп.

– Доброе утро, Артур Вениаминович, – говорит мне вместе со всеми. Голосок у неё такой милый, нежный. Улыбается едва заметно, и на щеках ямочки появляются.

Тоже приветствую всех. А девчушка от меня тут же отворачивается. Напугал я её чем-то или в чём дело, не пойму?

В лифте едем в тишине. Я привык, что, как только появляюсь, все сотрудники замолкают. Боятся при мне лишнего ляпнуть. Оно и правильно. Пара человек у меня уже вылетали с работы за то, что занимались не тем, чем нужно.

Но вот эту девчушку в жёлтом не помню. Может, новенькая? Раньше её точно не видел. Иначе запомнил бы.

Выхожу на последнем этаже и иду в свой кабинет. Лариса, мой секретарь уже на месте, приветствует меня.

– Найдите мне документ, Подольский должен был прислать.

– Сейчас, Артур Вениаминович.

Захожу в кабинет. Раз уж пришёл, проверю все поступившие документы, да у замов по текущим делам уточню.

Сделав три звонка и разобрав почту, возвращаюсь к Ларисе.

– Нашли, что просил?

– Да, Артур Вениаминович, он здесь. Сейчас.

Начинает перебирать бумажки, разбросанные по столу.

– Я просил полчаса назад.

– Вот, вот он! Извините, Артур Вениаминович. – Смотрит на меня как-то странно и улыбается. Надеюсь, не соблазнять меня собралась. За такое быстро вылетит за дверь.

– Приберите беспорядок на рабочем столе.

– Конечно! – лицо у неё вспыхивает. Лариса тут же подскакивает и начинает складывать бумаги по стопкам.

Я отхожу в сторону и заглядываю в документ. Условия меня устраивают. Можно подписывать. Поднимаю взгляд на переговорную. К нам сегодня старые партнёры должны были приехать. Ими мой второй зам занимается. Он и сказал, что сегодня у них встреча.

Среди людей в переговорной замечаю ту девушку из лифта. А она на меня смотрит. Замечает мой взгляд и тут же отворачивается, что-то моему заму рассказывать начинает. Значит, не моя сотрудница. Но чего тогда так пугается от одного моего взгляда? Видимо, слава идёт впереди меня. Считает меня девчушка тираном, судя по всему.

Но какая хорошенькая. Фигурка миниатюрная, волосы длинные переливаются на свету, и личико миловидное. А сейчас, когда что-то говорит Виктору Геннадьевичу, даже серьёзное.

Возвращаюсь к Ларисе, а она уже стол разобрала. Ставлю на документе подпись и отдаю ей.

– Лариса, отправьте это моим замам по почте, меня в копию. Оригинал на стол к Шувалову.

– Всё сделаю, Артур Вениаминович.

Захожу к себе. Сажусь за стол, а на почту ещё с десяток писем прилетело. Пока всё разбираю и решаю дела, пролетает ещё час. Вызываю к себе Виктора Геннадьевича.

Зам заходит в мой кабинет через пять минут. Садится напротив стола, закинув ногу на ногу, и складывает руки в замок.

– Расскажите мне, Виктор Геннадьевич, как прошли ваши сегодняшние переговоры?

– Пока стоим на месте. Они гнут свою линию, не хотят соглашаться на более высокий тариф. А мы по старому уже давно ни с кем не работаем.

– Всё ясно. А расскажите мне ещё, что за люди приезжали от партнёров?

– Там был зам главы, Игорь Иванович, его зам и их помощница.

– А в жёлтом пиджаке которая, это кто такая?

– Помощница.

– Что-то она так увлечённо вам рассказывала.

Виктор Геннадьевич хмыкает с лёгкой улыбкой на лице.

– Да всё тоже. Смышлёная девушка. Всё пыталась убедить нас пойти им на уступки. Ну, это мы уже позже решим. Если так и будут упираться, придётся подвинуться.

– Услышал вас, Виктор Геннадьевич. Предоставьте мне отчёт по итогам.

– Всё будет, Артур Вениаминович.

– Можете идти.

Только дверь за замом закрывается, у меня звонит телефон. Неизвестный номер. Беру трубку.

– Вы меня заблокировали, – раздаётся женский голосок.

– Сейчас спущусь.

Прерываю связь. Осматриваю кабинет, ничего не забыл, можно уходить. Не целый выходной, но хоть половина дня свободная осталась. Схожу в зал, к родителям съезжу.

Выхожу на парковку, на улице, наконец, прохладно. А то тошно уже было от этой жары. Иду к своему внедорожнику и смотрю, кого там заблокировал. Из машины выходит девушка в жёлтом пиджаке. Та самая. Помощница, значит. Ещё и смышлёная. Такой комплимент получить от Виктора Геннадьевича, это действительно умной надо быть.

– Ой, здравствуйте ещё раз, – говорит мне, а глаза какие-то испуганные.

Чего же она меня так боится? Маленькая такая. Неужели я её так пугаю? Вроде не кричал при ней, сотрудников не отчитывал.

– Долго меня ждали?

– Да не очень. – Снова улыбается мило, а глаза печальные, будто её расстроил кто-то.

Это каким уродом надо быть, чтобы обидеть такую хрупкую девушку? Неужели Виктор Геннадьевич рявкнул на переговорах? Да не должен был…

Смотрю в её глазки красивые, а она всё жмётся, мне даже неловко становится. Отвожу взгляд, чтобы не смущать её. Ветер проносится в мою сторону, растрепав девушке волосы. Она их поправлять начинает, а я чувствую от неё запах розы и свежести. Сладкий такой, нежный, как она сама.

Опускаю взгляд на её руки, а у неё кольцо обручальное на пальце.

Во мне сразу волной прокатывается разочарование. Значит, замужем. Конечно, такие хорошенькие не бывают долго одни. А по ней видно, что девушка не поверхностная, есть у неё, помимо красоты необычной, внутренний мир интересный. И мне бы хотелось в него заглянуть.

Забираюсь к себе в тачку и отгоняю её, чтобы девчушка могла выйти. Как зовут-то её хоть, даже не спросил.

Она выезжает, а я встаю на её место. Вот и всё, уехала.

Глава 6

Агата

Ну и ну. Хозяином внедорожника оказался сам Воронцов. Второй раз за день с ним так близко сталкиваюсь, а кто-то ведь о нём только слышал, а вживую видеть не видел.

Не знаю, что это: удача, совпадение или эта встреча сулит мне неприятности? По Артуру Вениаминовичу видно, что человек он серьёзный, строгий. Такому лучше дорогу не переходить. Он ещё так на меня смотрит, будто изучает. Мне даже не по себе становится. Будто он знает то, чего я не знаю. Может, я оступилась как-то? На переговорах что-то не то сказала, а ему доложили? Уж больно проницательный у него взгляд. У меня от него мурашки по телу.

Этот человек выглядит опасным. И в то же время, по какой-то немыслимой причине, несмотря на страх, я ощущаю к нему симпатию. Есть в нём что-то такое… человечное, искреннее. Только скрытое под маской непробиваемого бизнесмена. Возможно, дома со своими близкими он настоящий душка. Есть у меня такое подозрение.

И когда сегодня я стояла рядом с ним: и утром, в лифте, и сейчас на парковке, чувство такое странное, будто магнетизм между нами. Вижу Воронцова и хочется побыть рядом с ним. И сама не понимаю, зачем мне это. Но хочется поговорить, что ли… Узнать, что он за человек.

Ну и сложно не заметить, что мужчина он привлекательный. Лицо серьёзное, волевое и красивое при этом. Особенно глаза цвета карамели.

И какой же он большой и крепкий. Я даже на каблуках едва достаю макушкой до его подбородка. А уж без них, наверное, ниже плеч буду. И запах его, конечно, отдельный диссонанс с остальным образом. Сладкий ирис с ноткой кислого граната. И это самое интересное. Он как бабочка в костюме пчелы. Угрожающий только снаружи.

Моя интуиция меня редко подводит. Чувствую, у меня ещё будет возможность узнать: права я оказалась на его счёт или нет.

…Я добираюсь до офиса и сажусь за свой стол только во второй половине дня. А ещё кучу дел надо разгрести.

Кабинет у нас просторный и светлый. Обстановка уютная. Мы с девчонками много цветов из дома принесли. Нас тут четыре человека работает. Я, ещё две мои коллеги: Юля и Полина, и один мужчина, Сергей. Сработались мы неплохо. Нас не назвать таким уж дружным коллективом, иногда конфликты случаются, но в основном по мелочи. То бумаги кто-то потратил больше, так, что другим не хватило, то окно открыли, когда кондиционер работал. В общем, ничего серьёзного. А Игорь Иванович и Татьяна Сергеевна работают в отдельных кабинетах, поэтому начальство мы реже видим.

Я готовлю отчёт на компьютере, когда Юля спрашивает:

– Слышала, переговоры прошли не очень?

– Не сказать, что плохо. Взяли паузу подумать.

– Это значит: ни о чём. Съездили впустую, – говорит коллега, махнув рукой.

“Ну как сказать, – усмехаюсь про себя. – Зато вот звезду вживую увидели. Игорь Иванович был рад”.

– Не думаю, что впустую. Цену себе набивают. Мы нужны им, – говорит Полина, она сторожила в нашей компании.

– На тебе что-то лица нет, – с досадой замечает Юля. Никак ей неймётся.

Не хочу рассказывать на работе о случившемся с Лёшей. Как такое вообще можно рассказать? Но ведь придётся рано или поздно.

– Я в порядке. Наверное, переволновалась из-за переговоров.

– А я говорила: нечего тебе там было делать! – не унимается Юля. – Но всё-таки, мне кажется, что-то случилось у тебя. С Лёшей у вас всё нормально?

Стоит подумать о муже, сразу чувствую внутри досаду и разочарование. Боль расходится по телу от сердца, как круги по воде. Никуда от неё не деться.

– Угу, – только и отвечаю я.

Не сейчас. Не хочу говорить о нём.

Видимо, Юля понимает, что говорить я не настроена, поэтому она возвращается к работе.

В оставшееся время я разбираю основные дела. Когда рабочий день почти заканчивается, мне звонит Лёша. Только увидев его фотографию на экране смартфона, я ощущаю горячие пульсации боли в груди. Рано или поздно нам всё равно пришлось бы поговорить. Но тут мне уже Катя успела испортить настроение, а теперь ещё и муж звонит. И чувствую я, разговор будет тяжёлым.

Я принимаю звонок и выхожу в коридор, чтобы пообщаться без лишних ушей.

– Что ты наговорила Кате? – начинает он кричать в трубку.

А у меня сердце в пятки уходит. Раньше он так со мной не разговаривал.

– Ничего такого. А что?

– Заявляла свои права на мою квартиру! Угрожала ей!

Я аж задыхаюсь от возмущения, услышав эти слова.

– Чего?!

– Того! Катя мне всё рассказала. Я пришёл домой, а она плачет. Еле успокоил. Она же беременная! На фига ты такие вещи ей говоришь?!

Я недоумеваю. Что такого я сказала Кате? То есть то, что я рассказала ей, что тоже вкладывала деньги в покупку квартиры, Катя перевернула так, что я якобы свои права на имущество заявляю?

– Лёш, я не знаю, что там у вас происходит. Я её до слёз не доводила.

– Ну конечно! Она рассказала, что ты словами последними её обзывала. Ты сказала ей, чтобы больше никогда её не видела и не слышала. Говорила, что она тебе жизнь испортила. Какая же ты мстительная сука, Агата! Я от тебя такого не ожидал. Она подругой твоей была. Ты дружить совсем не умеешь.

Я открываю и закрываю рот, не зная, что на это можно ответить. От такого наглого вранья, я аж теряюсь. Катя всё переврала. Я говорила ей не звонить, но не обзывала её. Но Лёша всё равно будет на её стороне, и мне не поверит.

Как же гадко внутри. На меня будто ведро с помоями вылили. Мало Лёше было того, чтобы сообщить о разводе в день нашей годовщины, так он теперь за свою любовницу заступается, а меня последней мерзавкой выставляет.

– Ты позвонил поорать на меня? Скажу один раз: я ей ничего такого не говорила. Твоя Катя всё врёт. Не хочешь мне верить, не надо. У меня всё. Пока!

Сбрасываю звонок, не дожидаясь его ответа. Лёша мне перезванивает, видимо, поскандалить хочет. Я не беру трубку. Хватит с меня на сегодня их компании.

Тогда Лёша присылает мне смс: “Кате нельзя волноваться. Ты могла бы догадаться, как женщина. Я тебе этого так не оставлю! Жди ответку !!!”.

К глазам снова подступают слёзы. Теперь муж мне ещё и угрожает. Знать бы, что он задумал. Настроение никакое. Кое-как дорабатываю, сдаю шефу отчёт и еду домой.

Поступок Лёши и Кати будто отравил меня. Я чувствую, как этот яд расходится внутри меня, вызывает слабость и тошноту. Стоит подумать об этих двоих, о том, как они спали за моей спиной, и ничего не хочется. Хочется просто сесть и смотреть в стену. Ничего не видеть и не слышать, замереть и превратиться в камень. Лишь бы только не чувствовать эту боль.

Как мой муж мог так поступить со мной? Мы ведь были счастливы вместе. А теперь он разговаривает со мной, как с чужой, заступаясь за другую женщину, отстаивая её личные границы. Получается, он переживает о её чувствах, а о моих он не подумал, когда сотворил такое с нашим браком.

Я ведь так его любила, думала, мы всю жизнь будем вместе. А он спал с моей подругой у меня за спиной. Какие разные у нас с Лёшей, получается, были взгляды на наш брак. Для меня это был особенный союз, который с каждым годом должен был только укрепляться, а для него это было просто удобным. Других причин я не вижу. Наверное, он и не любил меня никогда по-настоящему, раз нашёл другую женщину.

Всё, чего я сейчас хочу – это развестись с Лёшей, чтобы как можно скорее вычеркнуть их с Катей из своей жизни. И больше ничего о них не знать.

Определившись с тем, что мне нужно, я чувствую себя немного легче. Когда есть цель по улучшению своей жизни, горе переживать проще.

Я захожу в квартиру, свой временный дом и впервые смотрю на это место глазами, не затуманенными отчаянием.

Это роскошный пентхаус. С двумя спальнями на основном этаже. С огромной кухней и столовой. С большой гостиной, откуда открывается шикарный вид на город. Здесь даже есть камин и большой ковёр из шкуры какого-то зверя.

Роскошное место. Но не стоит забывать, что я живу здесь временно. Мне пора задумываться и о собственном жилье. За годы моей работы мне удалось накопить денег. В нашей фирме хорошие зарплаты. Плюс, каждый год с вклада мне капает процент. У меня есть пара акций своей фирмы, тоже на работе давали, и с них идёт небольшая прибыль. Моих денег хватит на первоначальный взнос по ипотеке, чтобы взять квартиру. Не такую большую, как эта, но всё же.

Я поливаю цветы и думаю, что за те дни, что я была здесь, я лишь один раз поднималась наверх. На втором ярусе квартиры располагается спальня с большой кроватью и панорамными окнами от одного угла комнаты до другого. А дальше по коридору есть выход на крышу. Там я ещё не была.

Я убираю лейку, достаю из шкафа шлёпанцы и обуваю их перед выходом на крышу.

Там просторная терраса с зоной для отдыха, огороженная стеклянным забором. В углу стоит круглый столик со стульями. Наверное, завтракать тут очень приятно. Есть два шезлонга, чтобы можно было загорать. И цветы. Даша предупреждала, что наверху есть растения, которые нужно поливать раз в неделю.

И поскольку на последнем этаже дома разместились два пентхауса, вместо одного, как это бывает по классике, то и терраса на крыше разделена на два участка таким же забором из голубого стекла.

Соседская часть террасы похожа на мою. Разве что, вместо шезлонгов там кресло-качалка возле стола. И большой электрогриль у стены.

Я уже хочу вернуться в квартиру, когда вижу, что на соседнюю террасу выходит мужчина в одних только спортивных штанах. Босиком, без футболки. Он потягивается и смотрит на город. Сразу бросается в глаза, что фигура у него атлетического телосложения. На мощных, загорелых мускулах отражается свет заходящего солнца.

Я ощущаю неловкость, будто я подсматриваю за человеком, когда он этого не ожидает. Свет меня слепит, я не могу разглядеть его лицо, но образ кажется мне смутно знакомым. Разворачиваюсь, чтобы уйти, пока меня не заметили, и слышу, как этот человек меня окликает.