Апокалипсис. Москва. Начало

Глава 1

Михаил Иванович, профессор биологии на пенсии, вышел из леса. Худощавый, небольшого роста в очках, он шел медленно. Возраст сказывался. В руках у него было две пустых корзины. Он был очень раздражен, что не смог собрать грибов. Весь день ходил по лесу, но так ни одного и не нашел, хотя он видел, как другие грибники собирали целые ведра. Был теплый августовский вечер. Всю прошлую неделю шли дожди, а сегодня, наконец, они прекратились. Это было идеальное время для грибов. Обычно он собирал по две корзины за несколько часов, а тут ни одного за полдня в пик сезона. Он шел к остановке и ворчал про себя на правительство, на маленькие пенсии, на проходивших мимо улыбающихся прохожих. Его раздражало все вокруг. Не мог же он винить во всем свою старость и ухудшение концентрации. В душе он был все еще таким же молодым, как в 17 лет, когда впервые пошел за грибами без отца.

Подойдя к остановке, Михаил Иванович сел на лавочку и стал ждать автобус. До следующего автобуса оставалось 10 минут и это тоже безумно раздражало. В это время, рядом села мама с ребенком, лет пяти. Возраст-почемучка.

– Почему машины ездят? Почему птицы летают? Почему люди не летают? Почему солнце светит? – не умолкая задавал вопросы ребенок, глядя маме прямо в глаза.

Мама что-то отвечала ему, а ребенок задавал все новые и новые вопросы и Михаил Иванович начинал закипать. Он себя успокаивал тем, что это нормально, так ведут себя все дети и не надо свое раздражение выплескивать на окружающих, тем более маленьких детей, но как же сложно было удерживать себя в руках. Кажется, сегодня все идет не так! Из мрачных мыслей его вывел автобус, который подъехал к остановке и открыл двери. Синий электробус стал привычным для Москвы. Он был очень удобен для людей возраста Михаила Ивановича, так как там не было ступенек. Но надпись “это электробус” тоже безумно раздражала. Все давно это и так уже знали. Михаил Иванович зло выругался, разглядывая надпись, и затем поднялся в салон, нашел место возле окошка и закрыл глаза: “Надо успокоиться! До метро всего несколько остановок, а там и дом, где сразу станет легче”.

Дорога домой заняла около часа. Михаил Иванович смог себя взять в руки и добрался до метро Арбатская без приключений, хотя раздражение не проходило ни на секунду. “Может я заболел?”, подумал он.

Дома Михаил Иванович сразу достал градусник. 38,3. “Все понятно. Потому и грибов не нашел”, успокоился пожилой человек и лег спать.

Следующий день прошел в полубреду. Профессор то выныривал в реальность, то опять пропадал в просторах бессознательного. Ему было очень плохо, но он не мог даже вызвать скорую помощь. Он просто не мог подняться. “Высокая температура – это хорошо”, успокаивал он себя в те недолгие минуты, когда он был в сознании, “организм борется, значит завтра станет лучше”.

На следующее утро профессор и впрямь поднялся с кровати, оделся и вышел из квартиры, как будто не было предыдущего дня в лихорадке. Спустившись на улицу, он повернул в сторону метро. На лавочках возле подъезда ранним утром уже сидели бабульки, обсуждая важные новости.

– Привет, Иваныч, – крикнула одна из них.

Профессор в ответ махнул ей рукой и прошел мимо. Он направился в сторону метро Арбатская. Еще в давние советские времена, будучи уже известным профессором, он получил однушку на Новом Арбате. Там с тех пор и жил. Зайдя в метро, Иваныч достал социальную карту москвича и приложил ее к турникету. Турникет послушно открылся, и профессор спустился на станцию. Внизу он остановился и посмотрел по сторонам, будто решая куда ему ехать.

Он зашел в третий вагон поезда, едущего в сторону центра. Это не был час-пик, а потому внутри было человек 30 и полно свободных сидячих мест, но Иваныч встал ровно в центре вагона, взялся двумя руками за поручень и застыл. Встал он совсем рядом с другим пассажиром. Тот немного удивился этому и сделал пару шагов в сторону.

Где-то на середине перегона Михаил Иванович взорвался. Внутренности профессора разлетелись по вагону, попадая на соседних пассажиров. Кишки профессора намотало на поручень, а его глаз упал рядом с сидевшей пассажиркой. Кровь, разлетаясь в разные стороны, попала на людей, окна и потолок. Ошеломленные люди даже не сразу начали кричать, так как не было громкого взрыва и огня. Пассажирка, рядом с которой упал глаз, залезла с ногами на сиденье и закричала. Тут же все пришло в движение, люди начали бегать по вагону, кто-то стал стучать в дверь, словно она от этого могла открыться. Другой человек стучал в окно к соседнему вагону. Люди с той стороны тоже поднялись на ноги. Кто-то снимал видео.. Девочка, лет 20, блондинка, в белом платье, белых туфлях и с белой сумочкой, вся оказалась в красном. В крови профессора. Она стояла на месте и кричала, не решаясь сделать шаг. Какой-то молодой человек, схватил ее и оттащил в угол вагона, где было немного безопаснее. Один из пассажиров, сидевших в углу вагона, подбежал к блоку экстренной связи:

–Алло, Алло! SOS, SOS! Тут взрыв. Тут теракт. Вы меня слышите? Тут трупы. Кровь. Остановите поезд!

Машинист Крылов Владимир, больше пятнадцати лет проработал в метро. Он точно знал, что останавливать поезд в перегоне категорически запрещено. Владимир включил камеру вагона и увидел окровавленный салон. Он многое повидал за свою работу, но такой ужас видел впервые.

– Алло. Я вас услышал. Отойдите подальше от места взрыва в угол вагона и сохраняйте спокойствие. До станции осталось две минуты. Скорая и пожарные будут дожидаться вас на месте.

Затем сразу же он передал диспетчеру о чрезвычайном происшествии. Согласно инструкции следовало во чтобы то ни стало добраться до станции и только там остановиться. Останавливать поезд в перегоне было строго настрого запрещено, так как это могло бы привести к панике, к увеличению жертв.

Диспетчером в метро в этот день работала Ольга. Ей было под пятьдесят лет и она работала в метро уже лет тридцать, но столкнулась с подобным происшествием впервые. Услышав сообщение о взрыве в поезде, она моментально достала инструкцию и начала действовать по ней. Она связалась с дежурной по станции Площадь Революции и напомнила порядок действий:

– Закрыть переходы на другие станции,

– Закрыть станцию на вход,

– Объявить об экстренной эвакуации пассажиров со станции,

– Включить вентиляцию, включить освещение в тоннеле и т.д.

Сама же Ольга позвонила по специальному номеру телефона и уведомила все службы о произошедшем: скорая помощь, пожарная, полиция, а также на смежную станцию Театральная, приказав перекрыть переход на станцию Площадь Революции.

В это время Василий, молодой человек лет двадцати, ожидал прибытия поезда в сторону Курской. Он ехал на учебу. В наушниках играла его любимая песня, а потому он не сразу заметил какое-то странное оживление у рядом стоящих людей. Сняв, наконец, один наушник, он услышал:

– Уважаемые пассажиры! По техническим причинам станция Площадь Революции закрывается. Просьба направиться в сторону выходов в город и покинуть станцию как можно быстрее. Переход на станцию Театральная также не работает.

В воздухе витало недопонимание. Людям нужно было ехать на работу, на учебу, домой. Что значит покинуть станцию? А как добираться? Никто из стоящих рядом людей не тронулся с места. Все непонимающе смотрели друг на друга и надеялись, что произошло какое-то недоразумение. Виталий снял и второй наушник, сложил их в карман и стал ожидать дальнейших объявлений.

В этот момент из перегона выехал поезд. Василий сначала обрадовался, что сможет уехать, но когда мимо него проезжал третий вагон, Василий понял, что это не розыгрыш. Вагон был весь в крови, а люди толпились возле дверей, что-то кричали и стучали кулаками в окна.

Раздались крики: “это теракт”, “там бомба”, “сейчас взорвется” и люди на перроне кинулись к выходам из метро. Это была паника. Люди, расталкивая друг друга, бежали к эскалаторам. На противоположном перегоне также подъехал поезд и вся эта толпа ломанулась на выход. Какой-то мужчина настолько спешил, что не заметил девушку впереди него и толкнул ее в спину. Она упала на пол. Следом бежавшие несколько людей наступали ей на руки и ноги. От этого женщина закричала и заплакала. Василий остановился. Надо как-то ей помочь. Благодаря тому, что толпа не была монолитной, так как это не был час-пик, Василий смог поднять девушку и отвести в безопасное место, где двигающаяся мимо толпа не могла ей навредить.

– Вы как? Как Вас зовут?

– Маша. Очень больно, – сказала девушка держа перед собой обе руки. Пальцы застыли не в естественном положении. Было похоже на перелом.

– Понимаю. Отдышитесь полминутки и надо выбираться. Взрывы могут повториться.

Спустя тридцать секунд, уличив момент, Василий пропихнул девушку на эскалатор и тут же забрался туда следом за ней. Они остановились с правой стороны. Мимо них пробегали самые нетерпеливые, но в какой-то момент и там образовалась “пробка” и в итоге были заняты обе стороны эскалатора. Но это не останавливало паникеров. Они, чертыхаясь и расталкивая стоящих пассажиров, прокладывали себе путь к выходу. Василий как мог старался укрыть девушку от таких людей. Переведя дух и немного успокоившись, он стал осматриваться. Тут и там раздавались всхлипы и крики – это плакали дети и некоторые особо впечатлительные женщины. Пока была минутка отдыха, пассажиры звонили своим родственникам и рассказывали о произошедшем. Стоял непрерывный гул.

Выбравшись, наконец, с эскалатора, Василий увидел в стороне, как несколько человек склонились над лежащей девушкой. “У нее эпилепсия”, подумал он, глядя на ее судорожные движения и пену изо рта. Он подбежал и услышал, как кто-то говорит:

– Надо высунуть ей язык, чтобы она не проглотила его. Есть у кого-то ложка или карандаш какой-нибудь?

Василий с детства страдал от этих приступов, а потому знал о них все. И главное, что нельзя ни ложку, ни палец вставлять в рот человека во время приступа эпилепсии, а потому он оттолкнул близ стоящего парня и сказал:

– Это эпилепсия. Не надо ей ничего в рот вставлять. Она сломает или ваши пальцы, или свои зубы. Надо просто повернуть ее на бок, чтобы не захлебнулась пеной и чтобы когда приступ прошел, язык не запал. И держите ей голову и руки с ногами, чтобы не поранилась. А я пойду поищу врачей.

Мария, которой Василий помог внизу на станции, стояла рядом с ним, как будто не решаясь без него снова окунуться в бурлящую толпу.

– Как вы себя чувствуете? Сильно болит? – спросил он у нее

– Да, особенно пальцы болят.

– Это видимо перелом, – покачал головой Василий, еще раз осматривая скрюченные пальцы. – Пойдемте на выход. Там, наверное, уже прибыла скорая помощь.

Они направились к выходу как раз в тот момент, когда к зданию метро подъехали несколько экипажей скорой помощи. Выйдя из метро, они подошли к первой попавшейся машине.

– Тут девушка, кажется у нее сломаны пальцы, по ним пробежалось несколько людей в панике, – сказал Василий врачу.

– Хорошо, давайте ее осмотрим, – сказал врач, приглашая девушку войти в салон скорой помощи.

– И еще там, возле эскалаторов, у девушки приступ эпилепсии. Рядом с ней есть люди. Увидите сразу. Ей тоже надо помочь.

– Хорошо, спасибо, глянем. Фролов! – крикнул врач обращаясь к кому-то, – срочно иди к эскалаторам. Там девушка с эпилепсией. А вообще пострадавших много? – обратился врач снова к Василию.

– Если честно, никого больше не видел, – сказал Василий и обратился к девушке: – Все будет хорошо. Вы справитесь! – девушка в этот момент уже зашла в салон и устало улыбнулась Василию.

После этого молодой человек, немного испуганный, но довольный собой, направился к остановке автобуса. Он отошел от метро как раз в тот момент, когда к нему подъехал черный мерседес с мигалкой. Из него вышли двое.

– Майор, ты организуй дежурство здесь, возле входа, а я пошел вниз. Предстоит очень много работы.

Подполковнику Андрееву Сергею Владимировичу было 46 лет. Был он высокого роста и крепкого телосложения. Он работал в отделе по борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности уже больше двадцати лет, а последние пять лет возглавлял этот отдел. За свою жизнь он повидал множество терактов в метро, а потому примерно понимал что он увидит и что надо делать.

Войдя в метро, он подошел к группе охранников, перекрывающих проход и показал удостоверение. Пройдя к эскалаторам, он увидел, что один из них работает на спуск. Один из эскалаторов должен работать на спуск для экстренных служб. Это логично.

Спускаясь на эскалаторе, подполковник смотрел на все еще поднимающихся пассажиров. Их уже было совсем мало. Он обратил внимание, что среди поднимающихся не было врачей с носилками. Это было странно. Обычно раненых эвакуировать начинали раньше, чем он приезжал. Может в этот раз он приехал очень быстро и раненых только достают?

Спустившись на станцию, он, наконец, увидел раненых. Их было человек десять, они были все в крови, но вместо того, чтобы лежать на каталках и стонать, они все сидели на лавочках. Это была вторая странность. Он подошел к врачу.

– Почему вы их не эвакуируете?

– Они физически не пострадали. Все здоровы. С ними сейчас работают психологи.

– А кровь?

– Это не их кровь.

– Ерунда какая-то, – сказал подполковник и направился к полицейским, – кто у вас тут главный? – спросил он, показывая удостоверение.

– Я, товарищ подполковник. Майор Смирнов.

– Что тут произошло, майор? Есть понимание?

– На первый взгляд, это теракт, но есть большая странность. – начал отвечать майор, почесывая затылок, – Отсутствие поражающих элементов. А потому никто из пассажирова не пострадал. Их обдало кровью смертника. И все.

– Ерунда какая-то, – повторил подполковник.

Он направился вместе с майором Смирновым в вагон. Если не считать кровь на полу, сиденьях, стенах и потолке, то вагон выглядел абсолютно нормальным. Стекла на месте, сиденья и пол не погнуты от взрыва.

– Ерунда какая-то, – третий раз за вечер сказал Сергей Владимирович.

– Да, товарищ подполковник, первый раз такое вижу. Очень странный теракт. Без пострадавших.

– С камерами уже работаете?

– Так точно, – ответил майор, – несколько минут назад их вытащили из камеры с салона и отправили в местное отделение полиции.

– А свидетелей удалось опросить?

– С несколькими пассажирами переговорили. Все говорят: он стоял, а потом просто взорвался. – сказал майор, снова почесывая затылок.

– Удалось выяснить личность террориста?

– Пока нет. Работаем над этим.

В этот момент у подполковника раздался телефонный звонок.

– Слушаю.

– Товарищ подполковник, это Романов. – звонил помощник Андреева, который остался на улице, – Организовал дежурство наверху. Спускаюсь к вам?

– Да, Игорь Витальевич. Встретимся в отделе полиции, в метро, камеры посмотрим.

– Есть.

Сергей Владимирович направился в отделение полиции при станции метро Площадь Революции. Там находился местный сержант и капитан, который просматривал записи.

– Подполковник Андреев, ФСБ, – представился Сергей Владимирович, – что тут на записях?

– Товарищ, подполковник. Наблюдаем гражданина, который вошел на Арбатской и в перегоне взорвался.

– Хорошо, направьте как можно скорее видеозапись на эту электронную почту к нам в отдел, – сказал подполковник, протягивая визитку, – Там быстро вычислят террориста.

– Так точно.

Подошел майор Романов. Также стал смотреть видеозапись с известным нам профессором. Пересмотрев несколько раз видеозапись, майор предложил еще раз осмотреть поезд. Вместе с подполковником они снова спустились на станцию. Найдя майора Смирнова, подполковник сказал ему:

– Пришлите мне на почту все протоколы допросов свидетелей. Вечером надо составить отчет, который полковник будет докладывать вышестоящему начальству. Надо, чтобы к тому времени все уже было на почте.

После этого подполковник пошел в вагон, где уже орудовал майор Романов. Он внимательно осматривал останки профессора, а потом поднял осколок черепа руками и покрутил его возле глаз.

– Странно, – сказал он, – обычно эпицентр взрыва находится в одном месте. Ну, там где пояс шахида, например. Отдаленные части тела, в частности голова, разлетаются почти неповрежденными. Тут же нет ни одной целой части человека. Одни ошметки. Даже череп разлетелся на тысячу осколков. Как будто эпицентром был весь человек. Никогда такого не видел.

– Да, майор, и ни одного пострадавшего нет. Зачем устраивать взрыв в метро, если нет поражающих элементов. Ничего не понимаю. А я ведь сейчас главный эксперт в этом как бы, – усмехнулся подполковник. И это, перестань голыми руками трогать останки.

В этот момент вновь раздался звонок у Сергея Владимировича.

– Слушаю.

– Товарищ подполковник, это капитан Леонов. – звонил еще один помощник подполковника из его отдела по борьбе с терроризмом. – Опознали террориста. Это профессор Абрамов Михаил Иванович. 78 лет. Во время СССР был очень известным, получил много наград. Сейчас на пенсии. Домашний адрес скину смской. Ранее не привлекал внимания органов своими действиями, тем более террористической направленности.

– Понял, капитан. Спасибо. Отправь группу захвата и взрывников по его адресу и скажи, чтобы без меня ничего не предпринимали. Мы выезжаем. И найди все что сможешь на этого профессора Абрамова.

Подполковник с майором вышли из метро и сели в свой мерседес. Делать в метро им уже было нечего. Остальное доделают следователи и полиция, а свои отчеты пришлют им на электронную почту.

Ехать до дома Абрамова было недалеко, а потому они приехали первыми. Не въезжая во двор, чтобы не привлекать внимания, подполковник припарковался на улице и стал дожидаться группу захвата и подрывников. Те приехали минут через пятнадцать. Следом за ними подполковник тоже въехал во двор. Подошел к капитану Антонову, возглавлявшему группу захвата.

– Ваша задача проникнуть в квартиру. Он живет на 22 этаже, так что можете прямо с крыши. Имейте ввиду, что он устроил теракт со взрывом в метро, потому там тоже может быть взрывчатка. Окна вряд ли он минировал, а вход возможно. Так что вламывайтесь и оглядывайтесь по сторонам. Как убедитесь, что безопасно, звоните мне.

Спустя минут десять подполковник увидел, как группа захвата спустилась с крыши и ворвалась в окна квартиры Абрамова. А еще спустя пару минут раздался звонок.

– Товарищ, подполковник. Капитан Антонов. Все чисто. Поднимайтесь.

Подполковник с майором Романовым поднялись на одном лифте, а взрывники со своим оборудованием на втором. Выйдя из лифта, подполковник проследовал в открытую дверь квартиры Абрамова. Группа захвата уже закончила осмотр на наличие взрывных устройств и других ловушек и выходили в коридор, чтобы не мешать следователям.

– Товарищ подполковник. В квартире, на первый взгляд, нет ничего примечательного кроме грибов. Их много и они везде. Но это нормально. Абрамов профессор биологии и специализировался на грибах. Кроме того он был заядлым грибником. Тут и корзины, и одежда соответствующая.

– Ясно. Куницын! – позвал Андреев капитана, возглавлявшего взрывников, – ищите все, что могло бы натолкнуть на мысль, каким образом Абрамов устроил взрыв. Посмотрите компьютеры, телефоны, другую технику. Осмотрите каждый уголок.

Первой в квартиру запустили собаку, Джека, способную найти взрывчатку. Все-таки группа захвата не специализируется на ней и могла что-то пропустить. Собака, исследовав всю квартиру, лениво улеглась у ног Куницына.

– Молодец, Джек, – похвалил собаку Куницын и выдал ей кусок собачьей сладости. После этого он первым вошел в квартиру.

Сам же подполковник ходил следом за Куницыным и слушал все, что он говорит. Осознав, что в квартире нет ничего примечательного, Куницын включил компьютер. Если пароля нет, можно провести беглый осмотр прямо на месте. Может натолкнет на какую-нибудь мысль. В это время подполковник смотрел на грибы. Их действительно было много. Часть из них была в корзинах, как будто Абрамов не успел их перебрать после одного из походов за грибами, другая часть была в клетках, словно, профессор боялся, что они могут убежать. Странное отношение к грибам, подумал подполковник. Далее он подошел к шкафу и стал рассматривать тетради, которые там были. Это явно были какие-то исследования, но подполковник абсолютно ничего в них не понимал.

Далее он достал свой мобильный телефон и позвонил капитану.

– Леонов? Это Андреев. Что удалось выяснить по нашему профессору?

– Не очень много. Он ни разу не попадал в поле зрения силовиков. Был обычным пенсионером. Любил грибы. Родители умерли. Есть сестра, но он с ней давно не общался. Смогли отследить его путь от дома до метро. Шел молча, ни с кем не разговаривал. На попытки обратиться к нему просто отмахивался, в контакт ни с кем не вступал. Весь вчерашний день провел дома, никуда не ходил, никому не звонил. Позавчера съездил к себе в гараж. И это странно, потому что машины у него никогда не было, а гараж он себе купил несколько месяцев назад. Адрес гаража отправил вам на телефон. Провел он там несколько часов, а ближе к обеду пошел за грибами в лес, но вернулся домой с пустыми корзинами. И еще. Несколько месяцев назад ему поставили диагноз рак мозга. Ему жить оставалось максимум полгода-год. Но ничего не говорило, что он решит окончить свою жизнь именно так.

– Да, спасибо. Поедем в гараж. Отправь сюда полицию, пусть пообщаются с соседями и к шести вечера пришлют мне отчеты на почту.

– Так точно, товарищ подполковник. – сказал Леонов и повесил трубку.

– Куницын. Что там с компьютером? – обратился подполковник к капитану, сидящему за компьютером. Введя еще несколько распространенных пароля, капитан ответил:

– К сожалению, пароль стоит. Взломать простыми способами не получилось.

– Хорошо. Точнее плохо. Оставьте пару человек, пусть пакуют технику и везут к нам отдел. К шести вечера нужно, чтобы компьютер вскрыли и вытащили из него все что можно. Остальные, поехали еще на один адрес. У Абрамова был гараж. Может там найдем что-нибудь. Майор Андреев, остаешься тут за главного. Проследи, чтобы к шести вечера были новости.

Подполковник, группа захвата и взрывники направились в гараж. Взламывать двери не пришлось, так как Куницын предварительно взял с собой ключи от гаража из дома профессора. Их сложно было спутать с другими. Все ключи от гаражей одинаковые.

Подполковник из машины снова позвонил Леонову.

– Капитан. Расскажи что происходит в новостях? Что говорят большие начальники? Как люди себя ведут?

– Товарищ подполковник. В новостях вовсю говорят, что это был теракт, что пострадавших по большой случайности нет, а личность террориста установлена. Особой паники в обществе нет. Большие начальники ждут Вас в шесть вечера с отчетом. В общем ничего чрезвычайного.

– Хорошо, капитан. Если что-то произойдет, держи меня в курсе.

– Так точно!

Через минут 15 группа из трех машин въехала в гаражный кооператив и остановилась недалеко от гаража №127.

– Куницын, на этот раз ты действуешь. Группу захвата не используем. Имей ввиду, что гараж может быть заминирован. Будь осторожен. – сказал подполковник, выходя из машины.

Куницы махнул головой и направился к гаражу. Остальные спрятались за машинами. Собака, обнюхав двери гаража не проявила к ним интереса. После этого Куницын вставил ключ в замок, глубоко вдохнул, повернул ключ, потянул дверь на себя и отпрыгнул от двери в сторону стены на всякий случай. Но взрыв не раздался. Тогда взяв в руки фонарик, Куницын сказал:

– Я вхожу. Осмотрюсь. Ждите.

Он вошел в гараж, снова пропуская вперед Джека и через несколько минут сообщил, что в гараже чисто. Никаких взрывчаток нет. Гараж был стандартного размера. Но он был не для машины, он был для грибов. В нем не было ничего, что касалось бы автомобиля. Зато были десятки клеток с грибами. Почему он хранил грибы в клетках? Это же ненормально. Хотя, возможно, он и сам по себе был ненормальным. Мало ли крыша поехала после того, как ему сказали о раке. Да и сам рак мозга может влиять на психику. В общем надо ехать в отдел. Туда сходится вся информация. Надо ее всю проанализировать. Тем более что отчет подавать уже через пару часов.

– Ладно, вы тут осматривайтесь. Я поеду в контору, надо поработать с материалами, да какой-то отчет составить. Если что-то найдете, сразу звоните мне.

Сергей Владимирович через полчаса уже был на Лубянке. Его отдел сидел в отдельном кабинете. Кроме него и известных нам майора Романова и капитана Леонова, было еще два лейтенанта Николаев Юрий и Самсонов Вадим, которые были, можно сказать, совсем юнцами, но сильными физически. Они только начинали свой путь в ФСБ. Также была еще капитан Багдасарян Виктория Геннадьевна, которая занималась большей частью бумажной и аналитической работой. Офис отдела был на третьем этаже и окна выходили на Лубянскую площадь.

Когда подполковник вошел в кабинет, вся команда была в сборе. Майор Романов уже прибыл и передал компьютер и телефон профессора в отдел ЭВМ, те обещали в течение часа вскрыть их и поискать интересные данные в нем.

– Вас вызывал полковник Сидоров, – сказала Виктория вошедшему Сергей Владимировичу.

– Понял. Иду.

Полковник Сидоров Олег Викторович сидел этажом выше. Ему было уже под шестьдесят лет. Ранее, до повышения, именно он возглавлял отдел по борьбе с терроризмом и именно он воспитал и оставил после себя Антонова. Так что отношения между ними были довольно близкие. Вместе они проработали уже несколько десятков лет и знали друг друга очень хорошо.

– Наконец-то, Сергей Владимирович, – сказал Сидоров вошедшему Антонову, – что удалось узнать? Руководство с ума сходит! Неслыханное дело! Теракт под Красной площадью. Кто террорист? чего добивались? Какие предположения дальнейших событий.

– Олег Викторович. – начал свой отчет подполковник. – Все очень странно. Это не похоже на обычный теракт. Исполнитель – профессор биологии на пенсии, Абрамов Михаил Иванович. Никогда не попадал в наше поле зрение, да и вообще ранее силовики о нем не слышали. В СССР было довольно известным, сейчас простой пенсионер. Правда с квартирой на Новом Арбате. Увлекался грибами. Их полно и дома, и в гараже. Полгода назад ему поставили диагноз рак мозга 3 стадии. Жить ему оставалось несколько месяцев. Не больше. Следов бомбы не нашли ни дома, ни в гараже, который он купил несколько месяцев назад. Сразу после того, как ему поставили диагноз. Кстати, это одна из странностей данной ситуации, потому как машину он никогда не водил. Но там, в гараже, у него сплошные грибы. Нафига ему столько, непоятно. Следов тротила нет нигде, поражающих элементов также нет. Как он взорвался – непонятно. Пострадавших нет. Всем свидетелям потребовалась только помощь психолога. Еще одна странность – это то, как он взорвался. Такое ощущение возникло, будто взорвалось само тело. На завтра вызвали к нам несколько экспертов. По анатомии и по биологии. Попробуем показать им записи и наши заключения, пусть подумают что-нибудь. Сейчас отдел ЭВМ смотрит его компьютер, может там что-то интересное найдет. А в почте у меня должны быть протоколы опроса свидетелей и его соседей. В общем через часик приду к вам с отчетом.

– Хорошо, Сергей. Идите. Жду отчет через час. – полковник явно был недоволен. Слишком много пустых мест в рассказе и непоняток. Зачем бывший профессор устроил теракт, чего хотел добиться? Был ли он с кем-то в сговоре? Какие перспективы?

Подполковник вышел из кабинета и в первую очередь направился в отдел ЭВМ.

– Привет, Роман. Что там с компьютером и телефоном террориста?

– Взломали. Смотрим. Пока ничего интересного. Сплошные грибы. Никаких следов интереса создания бомбы или поиска тротила. Ну и куча всякой умной мути по грибам. Не понимаю даже слов некоторых. Телефон тоже взломали. У него там несколько контактов, врач, медсестра, отделение почты. Никаких личных переписок. Очень странный. В общем это направление – тупик, мне кажется.

– Ясно, спасибо. – подполковник очень надеялся, что компьютер расскажет хоть что-то о том, что же и почему планировал профессор. Но и тут пусто.

Сергей Владимирович вернулся в свой кабинет. На столе у него уже лежали распечатки допросов свидетелей и соседей. Так. Первый свидетель. Николай Евнухов. Находился в конце вагона. Видел, как старик зашел в поезд и вместо того, чтобы сесть на ближайшее место, встал в центре вагона. Чем сразу привлек внимание. Через пару минут взорвался. Именно он сообщил машинисту о теракте. Далее. Антон Семенов. Сидел все время в телефоне, смотрел фильм. Рядом с ним и встал старик. Семенов даже хотел сначала уступить ему место, но потом увидел, что в салоне много свободных мест и остался сидеть. Затем старик взорвался. Это произошло прямо рядом с ним, но Семенов не видел ни огня, который бывает при взрыве, не слышал взрыва. Его обдало кровью, мясом и другими внутренностями. Разлетевшиеся косточки профессора оставили небольшие порезы по всему телу. Никаких звуков не слышал может быть потому, что был в наушниках. Все это для него было очень странно и страшно. Следующая Юлия Володина. Сидела в двух метрах от старика. На него особого внимания не обратила. Но также не поняла, что произошло. Не видела огня, не слышала взрыва. Как будто профессор просто лопнул.

Лопнул. Этим можно объяснить, почему он весь на кусочки разлетелся. Даже череп. Но почему он лопнул и как это вообще возможно. Это остается непонятным. Надо завтра эксперту показать эти протоколы допроса.

– Да как ты задрал уже со своей ручкой!!! Перестань ею щелкать или я за себя не ручаюсь!!!

Это майор Романов кричал на лейтенанта Самсонова. У Самсонова даже ручка выпала из рук.

– Простите, товарищ майор. Больше не буду!

Это было совсем не похоже на Романова. Он всегда был сдержанным и спокойным. Что с ним?

– Игорь Витальевич. Пошли покурим.

Майор молча встал и вышел из кабинета. Они оба не курили, а потому майор сразу понял, что будет взбучка, но подполковник не хотел ругать майора при подчиненных.

– Что с тобой? – больше удивленно, чем возмущенно спросил подполковник.

– Да что-то последний час меня все раздражает. Бесит прям. Пока добирался до офиса, чуть не поцапался с дураком одним на светофоре. Сигналит мне, торопится куда-то. Еле удержался, чтобы нос ему не расквасить. А потом Самсонов со своей ручкой. Сидит, щелкает. Минуту щелкает, вторую. Терплю. Но на пятой минуте не удержался. Не знаю что со мной. Все бесит.

– Сходи-ка ты к врачу. Пусть температуру померит. Может заболел? – предположил Антонов.

– Так точно, товарищ подполковник.

Майор отправился в медицинский пункт. Медсестра Аня улыбнулась ему и поздоровалась

– Как вы, Игорь Витальевич?

– Да что-то не очень хорошо мне. Раздражительный какой-то стал.

– Сейчас температуру измерим.

Аня достала градусник и протянула его Романову. Через две минуты тот вытащил градусник и нахмурился.

– 37,8. Непонятно. Утром был здоров как бык, а к вечеру температура.

– Ну так оно обычно и бывает. Какой-то вирус подхватили, наверное. Хотите возьму у вас кровь на анализ? Завтра расскажу чем болеете и чем лечиться лучше?

– Да, давайте.

Медсестра взяла кровь майора и поставила в холодильник.

– Завтра вам смской сброшу результат. А пока идите домой. Не заражайте мне тут никого. Понятно? – медсестра говорила насупив брови и очень серьезно, а потому ослушаться ее майор не посмел.

– Так точно, товарищ медсестра, – сказал Романов и вышел из кабинета.

Подполковник нахмурился, когда узнал про температуру майора, но домой отпустил.

– Самое неудачное время выбрал для болезни. Ладно, езжай. Нечего тут инфекцию разносить. Без тебя справимся.

К этому времени подполковник досмотрел все показания свидетелей и взял в руки стопку показаний соседей.

Так. Гражданка Смирнова Елена Ивановна. 1945 года рождения. Проживает на первом этаже в этом же подъезде. Последний раз видела профессора два дня назад. Он вечером шел домой. Возвращался из леса, но на этот раз без грибов. Обычно приносил их по несколько ведер, а в тот день нет. Зашел в подъезд и даже не поздоровался. Хотя обычно с охотой разговаривал. Каких-то друзей у профессора не знает. Никогда не видела его с кем-то. Всегда один.

Гражданка Орлова Ольга Сергеевна. 1953 года рождения. Проживает на седьмом этаже. Последний раз видела Абрамова сегодня утром. Выходил из подъезда и направился в сторону метро. Махнул рукой и пошел дальше. Не сказал ни слова, хотя раньше всегда здоровался. Также не знает никого из его друзей. Никогда его ни с кем не видела.

Что ж, по крайней мере это означает, что сообщников почти наверняка у него не было.

Подполковник составил отчет и передал его полковнику. Полковник несколько раз прочитал и помахал головой.

– Руководство будет в ярости. Ладно. Будем ждать новостей от завтрашних экспертов. Может быть они что-то нам расскажут, прольют свет. В остальном все нормально?

– Да что-то майор Романов заболел. С высокой температурой. Домой его отправил. Надеюсь это просто вирус. Можно было бы испугаться, что подхватил что-то у профессора дома, но тогда бы и другие заболели. А тут он один. В общем надеюсь, просто совпадение.

– Ладно, Сергей Владимирович. С докладом я схожу один. Иди сегодня домой. – сказал полковник, захлопывая папку с отчетом и поднимаясь с креслом. – Завтра предстоит еще очень много работы. Нам нужно раскрыть это дело.