Два брата

Размер шрифта: 13

Благодарность

Хочу выразить искреннюю благодарность всем, кто помог в создании книги «Два брата».

Кремлеву Умару Назаровичу – наша с ним неожиданная встреча не просто оказалась судьбоносной, но и сильно повлияла на весь процесс этого проекта.

Руководителю регионального отделения Международной Ассамблеи Исламского Бизнеса Лабазанову Шамилю Магомаевичу.

Особая благодарность ректору Северо-Кавказского института дружбы народов Казакбиеву Тавлу Абуталибовичу за активное содействие и поддержку в реализации этой идеи. Ваш вклад неоценим!

Также хочу поблагодарить первого редактора книги Аминат Магомедовну Амачову и фотографа Евгению Бабий за мою фотографию для книги. Вы передали все мои эмоции и переживания.

Отдельная благодарность моим родным и близким – спасибо за вашу неизменную поддержку и вдохновение, которые всегда были со мной на этом творческом пути.

Особую признательность выражаю председателю Интернационального Союза писателей Галине Березиной за неоценимую помощь. Ваши советы послужили важной опорой в этом процессе.

Спасибо всем, кто был рядом!

Предисловие
Ненапускной гуманизм

Роман Оксаны Султановой «Два брата» – вещь оригинальная и захватывающая. От первой до последней страницы в ней все пронизано самобытностью жизни Дагестана, с его тонкой смесью традиций и современности. Оксана Султанова обладает всем, чтобы стать заметной писательницей на современном литературном небосклоне. Какие свойства ее таланта, так ярко проявляющиеся в этом романе, следует отметить в первую очередь?

Во-первых, это умение выдержать объем. Большой текст нигде не провисает, читать все время интересно, хочется следить за поворотами сюжета. Автор нигде не спешит, не пытается поразить читателя удивительными подробностями, Султанова ткет полотно не спеша, с восточной мудростью и неостановимостью мысли. Она следует не за своими задумками, а за героями, выписанными сложно, без слишком острых черт, но с большим объемом психологических нюансов.

Во-вторых, она досконально знает предмет, о котором пишет. Дагестан, город Дербент, его жители – все предстает перед нами зримо, не вызывает сомнений в достоверности. Она противостоит тем фальсификациям, что частенько приходится слышать о Кавказе. Трактовка ислама здесь не ортодоксальная, а человеческая, вера никак не мешает женщинам – главным героиням – быть современными, а вот традиции, выдача замуж по воле родителей, например, порой вступают в противоречия с их внутренним миром. Такова линия Аиды и ее мужа Амира, главного антагониста в романе, таково противостояние Дианы и ее родственников, от которых она сбегает, договорившись о фиктивном браке и краже невесты с Мурадом, одним из двух братьев, одним из двух главных действующих лиц. Фиктивная кража невесты – это шаг в сторону переосмысления традиционной эстетики, сдабривание юмором старины, мастерский показ реалий жизни. Жизнь героев описывается с деталями, характерными для Дербента, взаимоотношения людей также здесь особые: уважение к старшим, юмор, верность семье, своему делу. Здесь тонкий антагонизм между младшим братом Русланом и старшим Мурадом в итоге соединяется в одной благородной цели: найти деньги на лечение матери. Младший это делает через желание участвовать в платных боях, он спортсмен. А старший – как придется. И это тоже знания нравов, понимание неоднозначности характеров, такое важное для художественной прозы.

В-третьих, Султанова умеет сделать характеры яркими, разнообразными, узнаваемыми. В романе немало персонажей. И все они запоминаются. При этом в тексте не так много описаний, все выводы мы делаем из поступков героев. Бабушка Патимат занимает на страницах романа не так уж много места, но как она запоминается, как она непроста, сколько в ней и мудрости, и молодости духа. Большая удача автора. В романе целая вселенная образов, из нее вытягиваются нити сюжета, все люди взаимодействуют друг с другом, все строят свою жизнь и хотят счастья. Препятствия к этому счастью – двигатель сюжета. Хотелось бы обойтись без спойлеров, но скажу, что читатель не раз будет обманут в ожиданиях, а это один из главных признаков классной драматургии.

В-четвертых, необходимо сказать о том, как Султанов вызывает сочувствие к персонажам. Это большое свойство большой души русского писателя. Казалось бы, оно так естественно, но далеко не все могут им похвастаться. Наличие эмпатии окрашивает текст Султановой в особый теплый цвет, она так описывает некоторых героев, что сердце дрожит. Особенно это касается Марьям, болеющей матери двух братьев. Есть в книге и герои отрицательные, но скорее хочется думать о том, как они дошли до жизни такой, чем остро ненавидеть и желать им плохого. Такой ненапускной, недидактический гуманизм в прозе мне особенно близок.

«Мурад вошел в палату к маме и замер у двери. Она сидела на кровати, такая маленькая и хрупкая, что сердце сжималось от нежности. Он никак не мог принять, что Марьям так пострадала из-за него, что столько лет мотал ей нервы, так плохо с ней обращался.

– Подойди, дорогой. Моя болезнь незаразная, – улыбнулась мама.

– Да я не… Мне так стыдно, мам. В глаза тебе смотреть не могу сейчас.

– А ты не смотри. Просто послушай, что скажу».

В завершение перечисления основных качеств прозы Султановой скажу о стиле. Это своеобразная вязь, стиль повествовательный, диалоги не слишком углубляются в разговорную стихию, хотя содержат в себе ряд диалектных элементов. Словарный запас обширен, лексика изобретательна, нет ни стилистической небрежности, ни стилистической позы. Детали прописаны не с удушающей навязчивостью, они – фон, фон достоверный и подробный.

Что значит появление такого романа для современной русской прозы? Реализм никак не устарел. Для реалиста важно избегать клише и находить в человеке то бездонное незаштампованное «я», которое всегда индивидуально. Также Султанова показывает нам, что нет местной литературы, что, где бы ни происходило действие, высокие смыслы, глубина человеческих отношений делает интересным все, что писатель преображает своим пером. И Дербент превращается в мировой город, о котором с удовольствием читаешь, даже если не бывал в нем.

Султанова не стесняется хорошего в целом конца. Сейчас это немодно. Но любую моду следует переламывать. Надежда должна оставаться. И она остается.

Максим Замшев, писатель, поэт и прозаик, публицист, литературный критик, главный редактор «Литературной газеты»

Часть I
Мурад

Они были молоды и плыли в поисках своего берега.
Под ними – километры чувств,
а над головами сияли мечты.
Что заставило тебя думать: «Легкий путь – верный»?
И правда ли он легкий?
Душа моя, жизнь не так проста, но и усложнять
не стоит.

Руслан вышел из дома, расстелил коврик для намаза и дал себе пару минут рассмотреть тихую красоту сада. Старое мандариновое дерево мягко шуршало над головой. Косые лучи рассвета проникали сквозь крону и тонули в дымке утреннего тумана. Над Дербентом переливался азан[1]: разные голоса сплетались с розовой акварелью неба и заботливо будили город.

У ворот что-то звякнуло. Руслан обернулся. Кто-то недовольно выругался, видимо, поднимая упавшие ключи. Спустя несколько секунд во двор зашел долговязый парень в черной спортивной одежде, с покрасневшими от недосыпа глазами и насмешливым, колким взглядом.

– Вая[2], грустной жизнью живешь, братишка, – голос его звучал хрипло.

– Ночь в кальянной, день во сне – конечно, веселее. – Руслан старался оставаться спокойным.

Мурад хмыкнул в ответ. Поравнявшись с братом, он легко вскинул руку с дорогими часами и постучал по циферблату пальцем:

– Смотри-ка, уже так поздно! Пора двигаться, мыть унитазы!

– Честный труд – не стыдно, брат.

– Кайфуй! – хохотнул Мурад и, специально наступив на коврик Руслана, поднялся по крыльцу старого дома. У двери он помедлил и бросил через плечо: – Саид сказал: работа есть, надо заехать к нему вечером.

– Встретишь маму? Если поеду в гараж, не успею, а она поздно закончит. – Руслан уже знал ответ на вопрос, но все же рискнул.

– Взрослая, доедет. Я буду занят.

Последняя фраза прозвучала уже из прихожей. Руслан сделал глубокий вдох. Спокойствие не возвращалось. Гнев клокотал внутри, но, зная характер старшего брата, не стоило начинать ссору.

Мурад, сладко потягиваясь, вышел в сад. За забором слышались радостные крики соседских детей. У малышни закончились уроки, и теперь они носились по улице как дикие. Недовольно покачав головой, он схватил черную толстовку, которую бросил у входа утром. Повел плечами, пару раз подпрыгнул на месте и легко сбежал по щербатым ступенькам.

Парень бодро пересекал двор по неровной тропинке, когда услышал за спиной громкий старческий голос:

– Мурад!

Вместо ответа он ускорил шаг.

– Мурад! Не делай вид, что меня нет, негодный мальчишка, знаю, что слышишь! Мурад!

Молодой человек обернулся, толкая плечом металлическую дверь. Бабушка Патимат стояла около соседнего дома с большой миской помидоров. Едва она что-то начала спокойно говорить, как он демонстративно медленно воткнул наушник в ухо и вытек за ворота, не сказав ни слова.

– Аллах-Аллах! В себя поверил! Будто растила не Марьям!

Но Мурад уже шел вдоль забора к черной тонированной машине, припаркованной в конце улицы. Перед тем как рухнуть на пассажирское сиденье, он замедлил шаг, прочитал сообщение и довольно хмыкнул.

– Ас-саляму алейкум, брат. Все узнал? – Саид от нетерпения барабанил по рулю. Как только друг сел в машину, торопливо воткнул передачу и сдал назад. На румяном лице мелькала взволнованная улыбка.

– Салам! Уже в старом городе. Забрали и погнали – никто не заметит. – Мурад говорил тихо и размеренно, но подрагивающая нога выдавала тревогу.

– Сколько у нас будет времени?

– Не больше пяти минут же есть, успеем.

– Главное – резко убраться. Эти улочки узенькие, ошалеть! Опасно гнать будет! – Саид уверенно вел машину одной рукой, практически не глядя на дорогу и не прекращая болтать. Мурад уткнулся в свой старый кнопочный телефон.

– Вот ты, брат, хорошую обувь берешь, часы выбрал, а что телефон современный никак не найдешь?

– Зачем? Тачки фоткать?

Мужчины переглянулись и громко рассмеялись. Саид плавно проехал ворота старого города, нехотя сбавив скорость, чтобы не привлекать внимания прохожих.

– Вот она! – Мурад воодушевленно наклонился к лобовому стеклу, что-то рассматривая. В нескольких метрах, у входа в магазинчик, стояла шикарная машина. Она так резко выделялась на фоне старинных улочек и низких каменных строений, что походила на космический корабль. Рядом ссорились темноволосая девушка и усатый мужчина с безумными глазами.

– Ошалеть, красавица! Поверить не могу, что ее заберем, – голос Саида прозвучал практически благоговейно.

– Полегче, брат. – Мурад строго глянул на друга. – Сейчас этот олень уйдет – и вперед. Пять минут. Махачкала, жди!

Тем временем девушка упрямо тряхнула головой, что-то прошипела мужчине, развернулась на каблуках и ураганом влетела в магазинчик. Мужчина тоже психанул: отскочил в сторону. Прикурил. Сделал затяжку. Резко откинул сигарету и тоже скрылся в доме.

– Ле[3]… время пошло? Или это не по плану? – Саид держался за ручку двери, готовый выскочить из машины в любой момент. Мурад что-то судорожно строчил в телефоне.

– За углом паркани.

Они проехали мимо блестящего автомобиля и свернули в переулок.

Двигатель не глушили.

– Я погнал. Отвлеки оленя, если выйдет раньше. – Мурад вышел, тихо закрыв дверь.

– Ин ша Аллах[4], все пройдет красиво!

В зале дядя Акиф учил молодежь выходить из сложного захвата. Работали в партере. Тренер медленно двигался между парами, раздавал советы и похвалы. Руслан занимался в дальнем углу, чтобы не мешать остальным.

Сегодня тренер вручил ему на входе скакалку и молча отправил разминаться. Было ощущение, что он совершенно не замечает своего лучшего ученика. Но стоило свистящему звуку скакалки замедлиться, как над залом прогромыхало что-то вроде:

– У прилежного кровь играет, а у ленивого – стынет! Замерзаешь, да?

Скакалка снова набирала ход. Мышцы ныли. И все же мысли были далеко за пределами зала. Стараясь не сбавлять темпа, Руслан разглядывал часы. Впереди соревнования. Еще сорок минут тренировки, затем в гараж. Там придется полночи возиться. По словам Саида, пригнали иномарку, надо проверить ходовую и движок… А еще не забыть вызвать маме грача[5]. Она обещала позвонить, как закончит. Парень замер, осознав, что телефона рядом нет.

– Да что с тобой? – Строгое лицо тренера внезапно возникло прямо перед Русланом. Он остановился и перекинул скакалку в правую руку.

– Оставил телефон в раздевалке, а маме надо машину вызвать. Поздно заканчивает сегодня.

– Сынок, слишком много думаешь о других. Через неделю отборочные, а ты в нелучшей форме, – Голос звучал тихо, взволнованно. – Ты передумал идти в большой спорт?

– Нет, дядя Акиф. Только сейчас нам надо аренду платить, мама измотанная ужасно, я должен помочь. Немного поправим положение и вернусь к усердным тренировкам.

– Руслан, ты ведь помнишь: «Ни один ветер не будет попутным, если капитан корабля не знает, к какой гавани ему плыть». Нельзя сразу много дел делать. Выбери путь и двигайся по нему. – Тренер помолчал. – Как тебе помочь?

– Вы правы. Благодарю, дядя. – Руслан чувствовал теплую отеческую заботу тренера, но внутри что-то противилось его словам. Мечта стать чемпионом ММА сейчас казалась такой далекой. Разве можно за счет мамы жить, пока не пойдет собственный доход? Но совмещать становилось все сложнее.

– Я не шучу, дорогой. Подумай, чем тебе помочь.

Их прервала громкая трель из кармана дяди Акифа. Тот аккуратно вытащил телефон, вытянул руку и, подслеповато щурясь, посмотрел на экран:

– Тетя Патимат? – и поднял удивленные глаза на Руслана, нажимая кнопку вызова. – Да… Что? Тетя… Так что случилось?.. Тетя…

Тренер замолчал. Он хмурился, слушая собеседницу, и зачем-то кивал. Две минуты спустя, нажав отбой, проговорил:

– Причитает, не разобрать ничего! Ты, главное, не переживай…

– Что произошло? – Руслан сделал шаг к тренеру, всматриваясь в его тревожный взгляд.

– Не понял я. Говорит, дозвониться до вас не может, кто-то в больнице сказала.

– Какая больница?

– Городская, дорогой. Поезжай, там ждет.

Руслан быстро пошел в раздевалку. Тренер, тихо цокая языком, смотрел вслед своему лучшему бойцу. Еще совсем мальчишка, но пытается держаться как мудрый взрослый мужчина. Лишь бы ему хватило сил на все.

Вопросы в голове Руслана звучали хором. Что случилось? Кто в больнице? Мама? Но она еще на работе, да и как с ней оказалась бабушка Патимат? Мурад? Он только утром вернулся домой, но собирался уходить… Может, заболела сама бабушка?

Парень энергично подошел к скамейке в раздевалке. Новички устроили тут настоящую свалку. Раздраженно цыкнув, Руслан принялся аккуратно отодвигать одежду. Через минуту, так и не добравшись до сумки, он резко скинул всю кучу на пол. Его вещи оказались зажаты между стеной и лавкой, почти на полу. Такой хаос бывал только при появлении новой детской группы. Через неделю снова будет чистота. Дядя Акиф очень строг в дисциплине: заставляет приседать всю группу, если заметит хоть намек на беспорядок. Сегодня тренер, видимо, еще не заходил сюда.

– Дикари. – Руслан быстро натянул толстовку поверх футболки, схватил сумку и на ходу достал телефон, чтобы вызвать такси. Пятнадцать пропущенных от бабушки Патимат, СМС от Саида, парочка сообщений из ресторана и… от мамы!

«Джан, не волнуйся, закончила раньше, домой сама доберусь. Тренируйся хорошо, благословит тебя Аллах!»

Тревога усилилась. Значит, мама все же могла быть дома?..

Руслан не заметил, как сел в машину.

По очереди набирал номера мамы и брата, но оба упрямо молчали.

Звонить бабушке Патимат бессмысленно. Волнуясь, она сплетала все языки Дагестана в единую речь, понять которую мог только тренер Акиф по давней дружбе, и то не всегда.

– Брат, долго еще до больницы? – Руслан не заметил, что перебил громко болтавшего водителя. Тот удивленно посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Так говорю же: пробка! Стоять будем минут сорок. Этот новый светофор кто поставил? Вообще не думал…

Руслан нетерпеливо выглянул в окно. Небо затянули тучи. От утреннего спокойствия не осталось и следа. Может, самому быстрее?.. Недолго думая, парень попрощался с водителем и выскочил из машины.

Резкий холодный порыв морского ветра, смешанный с дорожной пылью, тут же толкнул его в спину. Натянув капюшон, он побежал по обочине, вдоль орущих, звенящих, гудящих машин. Руслан полностью сосредоточился на теле, чтобы не дать мыслям свести себя с ума. Шаг, еще шаг. Бесконечный забор слева никак не хотел заканчиваться. Шаг, еще шаг. Редкие крупные капли стали прибивать пыль под ногами. Шаг. Мышцы постепенно разогревались и почти перестали ныть, отзываясь теплом. Еще шаг. Вот и ворота больницы. Шаг.

Визг тормозов разорвал спортивную медитацию в клочья.

Руслан остановился и удивленно поднял голову. В паре сантиметров от его бедра замер белый капот дорогой иномарки. За рулем сидела испуганная девушка. Ее серые глаза налились слезами. Видимо, она попыталась резко вывернуть из пробки в сторону проезда и не справилась с управлением.

Молодой человек медленно подошел и заглянул в чуть приоткрытое окно машины. Девушка вжалась в сиденье, словно ждала от него крика и угроз.

– Пожалуйста, простите, я жутко опаздывала, простите, не думала, что она…

Руслан растерялся от такого искреннего, даже немного наивного признания вины.

– Вы в порядке?

– …не справилась… Что?

– Спрашиваю: вы в порядке? Не поранились?

Девушка замерла, словно ей понадобилось время перевести его слова. Затем медленно кивнула. Руслан сделал шаг в сторону, но тут же вернулся.

– У вас колесо спустило и от этого повело руль. Попросите родных забрать вас или вызвать механика. Так ехать небезопасно.

Девушка не шевелилась, во все глаза смотрела на него. Руслан кивнул ей и побежал к приемному отделению, внимательно глядя по сторонам.

Иномарка еще немного постояла и поехала на парковку у ворот.

Молодой человек вошел в больницу и тут же понял, куда ему дальше. Громкий голос бабушки Патимат – лучше любого навигатора.

– Голову мне не кружи! Пока врач не скажет, что все в порядке, я здесь буду! Приемные часы! – Старушка вскинула правую руку и, резко отвернувшись от санитара, ухватила цепким взглядом Руслана. – Аллах-Аллах! Где твои ноги ходили?

– Прилетел сразу, как дядя Акиф сказал. Вы в порядке?

– Разумеется, я в порядке! Мама ваша тут.

– Что с ней? – Голос Руслана прозвучал хрипло, словно невидимый противник сдавил горло крепким удушающим приемом.

– На работе переутомилась, сказала. Отправили домой на гостиничном граче. Она ко мне заглянула, чтобы лекарства взять, да так и рухнула на крыльце. Красавица моя, совсем из сил выбивается. Где твой брат-негодник?

– Не могу дозвониться. Наверное, работает. – Руслан говорил тихо.

– Да как же, работает он. Опять «тему» нашел?

Парень улыбнулся бабушке: как бы ни ругалась – она очень их любит. И за Мурада волнуется.

– Так что с мамой?

– В палату положили. Доктор сказал ждать пока. – Старушка нахмурилась, потуже запахнула теплую черную кофту и кивнула в сторону лифта. – На третий этаж. Но тут «приемные часы» зачем-то, охранник не пускает.

– Давайте попробуем проскользнуть, вроде нет никого. – Руслан предложил бабушке руку, та оперлась на него и завела рассказ о том, что удалось выяснить.

Стоило им подойти к дверям лифта, как тут же появился охранник.

– Часы приема с десяти до восемнадцати. Прошу покинуть помещение. – Высокий полный мужчина хмуро смотрел на парочку.

– Нас ждут. – Руслан удивился тому, как уверенно прозвучал его голос.

– Кто? – Охранник недоверчиво вскинул брови. Веры – ни в одном глазу.

– Кажется, вы к кардиологу? – тихий мелодичный голос заставил всех троих обернуться. От лестницы к ним шла та самая девушка из дорогой машины. Руслан, недолго думая, кивнул. – Меня зовут Аида, я ординатор кардиологического отделения, провожу вас к доктору.

Она аккуратно нажала кнопку вызова. Ее тонкие пальчики дрожали.

– Ну, раз ждут. – Охранник пожал плечами и отошел, тут же забыв об их существовании.

– Благодарю, – Руслан чуть поклонился, не сводя глаз со спасительницы.

Девушка улыбнулась и тихо ответила:

– Это я должна благодарить. Вы пришли к кому-то?

Бабушка Патимат даже не заметила, с какой силой сжала руку Руслана, пытаясь скрыть любопытство.

– Да, маму привезли сегодня на скорой, но почему-то из приемного покоя перевели в палату. Мы с бабушкой хотели бы проведать ее, передать вещи.

– Наверное, оставили на дообследование. Знаете, какая палата?

– Пятнадцатая.

– Я провожу. – Девушка проскользнула в лифт. Невысокого роста, с ясными серыми глазами и очень длинными волосами цвета густого гречишного меда. Руслан бывал в травмпункте этой больницы. Обычно студентки и ординаторы были довольно холодны, держались горделиво, даже надменно. Но Аида вежливо улыбалась и явно была смущена.

– Доченька, ты на дежурстве?

– Да.

– Вая, такая у вас работа трудная, так поздно заканчиваете. – Старушка незаметно дергала Руслана за руку. – Может, угостим тебя чаем? Помогла нам так!

– Благодарю, работы действительно очень много. – Аида неуверенно улыбнулась и быстро вышла из лифта. Она держалась чуть впереди, молча проводила их к палате, вежливо попрощалась и растворилась.

– Где ты познакомился с ней? Такая красивая девочка, воспитанная, вежливая. Почему не рассказывал бабушке? Вая, ни слова не вытянуть, что за человек! – причитала старушка, проходя в палату.

В длинной узкой комнате стоял удушливый запах пыльных бумаг, кипы которых служили перегородками между небольшими рабочими столами. На единственном окне – криво задернутые, давно не мытые пластиковые жалюзи.

– Признаете ли вы, что пытались похитить гражданку Абдуллаеву? – Молодой полицейский устало поднял глаза на арестованного. Его голос звучал буднично, равнодушно.

Мурад резко откинулся на стуле. Стопка документов за его спиной опасно качнулась.

– Нет, не признаю. – Обвиняемый вежливо улыбнулся.

– Гражданин Сулейманов, вы же осознаете, что сейчас в соседней комнате дают показания ваш подельник и девушка, которую вы похитили? Ее дядя настаивает на сроке.

– Не может такого быть, брат!

– Мурад, начистоту, да? Дядя твоей «невесты» – не последний человек. Давай ты сознаешься и получишь по минимуму, – попытался подойти с другой стороны полицейский.

– Но мне не в чем сознаваться. Мы с другом и женой поехали в Махачкалу, погулять по городу, развеяться. Разве это преступление?

– Преступление, что вы силой выкрали девушку из ее магазина, затолкали в машину и против воли затащили в мечеть. Ты же ей жизнь сломал. Дядю видел? Он вас со свету сживет!

– Не понимаю, о чем говоришь. Дядя, наверное, ошибся. Сейчас все проясним, и по кайфу будет. Вообще не понимаю, за что нас задержали!

– Ладно. Как и когда вы познакомились с гражданкой Абдуллаевой?

– Ошалеть как! – Мурад снова наклонился вперед и облокотился обеими руками на колени. – День дикий был, ехал из Махачкалы, а езжу я быстро, понял? Тут пристраивается за мной тачка, мигает дальним…

Дверь распахнулась и ввалился сержант, невысокий, с блестящей лысиной. Он швырнул на крошечный стол папку и грозно прошипел:

– Отпускай! Нет состава преступления.

– Но как же…

– Девушка клянется, что сама села в машину. Люблю, говорит, не могу, дядя против, но ведь ей уже больше восемнадцати.

Мурад хмыкнул и с напускным сочувствием проговорил:

– Сложная у вас работа, брат. Пойдем покурим, все же почти родные теперь, столько про нас с женой знаешь!

Полицейский, устало качая головой, стал что-то быстро набирать на компьютере, затем распечатал и протянул Мураду:

– Не положено, гражданин Сулейманов. Жена твоя у входа ждет. Прошу, подпиши бумаги. Хорошего вечера и не воруй больше женщин.

Мурад внимательно, но быстро просмотрел документы, поставил размашистую подпись и встал. Он заполнял собой все пространство: громким голосом, смехом, ростом. Комната скукожилась, словно став частью кукольного домика.

Мурад театрально поблагодарил полицейских и стремительно вышел на крыльцо.

У входа ждала девушка. Худенькая, с темным прямым каре, едва доходящим до подбородка.

– Дядя так орал, Мурад! Стены дрожали!

Она прикрыла лицо ладонью, было видно, что недавно плакала.

– Домой поехали. – Мурад прошел мимо девушки, даже не пытаясь ее успокоить или как-то поддержать. Он достал из кармана телефон и замер, посмотрев на экран. Столько пропущенных…

Мурад набрал номер, остановившись у машины со стороны водительского сиденья. Руслан ответил тут же.

– Куда пропал?

– Тише будь, только освободился. Чё надо?

– Мама в больнице. Ждем результаты анализов. Непонятно, что произошло.

Мурад молчал.

– Там бабушка Патимат сейчас, я поехал за вещами. Сказали, могут задержать до утра.

– Какая больница?

– Городская.

– Буду за час.

– Позвони, как приедешь, часы приема до шести. Придется встретить.

Мурад сбросил звонок и поднял глаза на подошедшую жену.

– Выглядишь взволнованным. – В низком глубоком голосе Дианы звучало сочувствие.

– Мать в больнице. Надо ехать.

– Яс тобой.

– Нечего тебе там делать.

– Даже не спорь. – Диана уверенно дернула заднюю дверь машины.

Мурад усмехнулся и ядовито проговорил:

– Дикая роза моя.

Девушка обернулась и передразнила его через плечо. Оба тихо рассмеялись.

На крыльце послышались крики. Полный мужчина средних лет с пышными седыми усами и зычным голосом летел в их сторону. Следом за ним бежал Саид.

– Чтоб не было покоя на этом и том свете тебе! Диана, ты едешь домой! Немедленно!

– Конечно, домой, дядя! – крикнул Мурад. – Ко мне домой, Дядя.

– Да кто ты такой, сын шакала! Я уничтожу тебя, безродный пес! – На блестящем от пота лице полопались капилляры, глаза безумно вращались. Мужчина метался вдоль машины, которая отгородила его от молодоженов, и кидался то на Диану, то на Мурада. – Куда он тебя приведет? Где его род? Кто твой отец?! Разве достойный человек?

– Вы шакалом его назвали. Таким достойным растила вас мать, Дядя?

Саид едва успел удержать мужчину, чтобы тот не кинулся на Мурада через капот. Дядя шипел и пытался обойти машину спереди, но Саид снова и снова удерживал его.

– Я забрал свою жену, дядя, – нарочито вежливо говорил Мурад, открывая заднюю дверь, куда тут же нырнула Диана. – За приданым заедем завтра, считайте баранов.

Подмигнув другу, Мурад упал за руль, и машина тут же сорвалась с места. Дядя успел только ударить ладонью по капоту.

– Приданым? – ревел он – Приданым?! Я найду тебя и убью! Заберешь все приданое, пес!

– Руслан, дорогой, найди бабушке одеяло, – прошептала Марьям. Руслан только вернулся из дома, привез необходимые вещи и теперь присел на край старого деревянного подоконника.

– А тебе что-нибудь нужно?

– Нет, дорогой, – мама выглядела уставшей, но старалась делать вид, что все в порядке.

Руслан кивнул и беззвучно вышел из палаты.

Марьям медленно села на кровати и осмотрелась. Новая знакомая – ординатор Аида – договорилась с дежурными и помогла семье остаться на ночь, пока не станет ясно, что стало причиной обморока. В этой палате на троих, кроме них, никого не будет.

Бабушка Патимат дремала на стуле рядом со столом. Попытка уложить ее на пустую койку провалилась: «Ин ша Аллах, еще не скоро на такую заберусь! Мне и на стуле хорошо».

Марьям перевела взгляд на окно, туда, где минуту назад сидел сын. Обшарпанное дерево с облетевшей белой краской обрамляло дождливый морской пейзаж. Женщина сделала глубокий вдох. Но вместо соленой свежести ощутила едкие отголоски хлорки, смешанные с горьким ароматом лекарств.

А за стеклом уходящий день тонул в размытой линии горизонта – зыбкой границе между землей и небом, прошлым и будущим. Марьям сидела неподвижно, наблюдая, как волны догоняют друг друга.

Пасмурное море напомнило день, когда она оказалась на улице с двумя детьми.

Тогда она не ощущала такой беспомощности. Было страстное желание уберечь сыновей, дать им лучшее, позаботиться о них. Тогда Марьям мечтала, что они вырастут, создадут крепкие семьи. Их дом будет полон любви, даже если не очень богат. Но, кажется, она не справилась.

Белая пена продолжала цепляться за песок, но вода затягивала ее обратно в бесконечную черноту. Так и лица, события и решения из прошлого прятались в глубине ее памяти.

Руслан вышел из палаты и посмотрел на часы. Четверть одиннадцатого. Мурад должен быть в течение получаса. Надо найти плед, выйти на улицу, чтобы встретить его, и быстрее вернуться к родным. Вдруг врач придет с новостями.

В полумраке узкого коридора шептались сквозняки. Руслан медленно двигался вдоль тусклых потолочных ламп. Тело ломило от усталости, глаза слипались, хотелось опуститься на пол и подремать хоть пару минут. Только сейчас он понял, что ничего не ел весь день. До обеда разносил заказы в кафе, днем – долгая тренировка, а потом – больница. Хорошо, что Саид перенес работу в гараже на завтра.

Парень завис у автомата с едой.

– Я бы не рискнула здесь что-то брать. – Аида появилась из ниоткуда. Она держала в руках снимки и бумаги. Смотрела участливо, немного робко.

– Готов пойти на риск. – Руслан достал монетки из кармана. – Эта вафля кажется безобидной.

– Мое дело – предупредить, но, возможно, эта вафля лично с шахом Кавадом[6] знакома.

Руслан рассмеялся.

– Так что же делать? Я голоден. Бабушки с пирожками разошлись, остается только вафля шаха.

Девушка задумчиво смотрела не него.

– Могу предложить домашние хлеб с сыром, хотите? А кофе можно здесь взять, довольно приличный. Подходите к ординаторской через пару минут.

Аида не дала ему ответить и быстро пошла по коридору, прижав снимки к груди. Она казалась такой маленькой, зажатой, плечики приподняты, чуть ссутулены, походка стремительная, но плавная – словно она парила над полом, не касаясь его ногами.

Запах кофе из автомата заставил желудок сжаться и сделать кувырок. Пластиковый стаканчик быстро нагрелся и обжег пальцы. Руслан торопливо поставил напиток на ближайший стул и отдернул руку. Второй стаканчик взял уже через сложенную салфетку. Не спеша, чтобы не разлить кофе, он подошел к двери, за которой скрылась Аида.

Девушка торопливо выскочила из комнаты за секунду до его прихода. Из аккуратно собранного на затылке пучка выбилась прядь волос. В руках она держала контейнер с сыром и хлеб.

Аида кивнула в сторону небольшого холла с креслами в глубине этажа, куда они и направились, устроившись напротив окон с видом на больничный двор.

– Аида, почему вы так добры ко мне? – Руслан протянул девушке кофе. – Имею в виду, вы помогли нам и… делитесь едой.

Аида молчала, разламывая хлеб и укладывая на него кусочки сыра. Руслан наблюдал за ее движениями, чувствуя, как тревога внутри успокаивается. Будто бы все встало на свои места.

Девушка протянула ему бутерброд и тихо ответила:

– Я благодарна вам.

– За что?

– Там, на дороге. Я не справилась с управлением, чуть не сбила вас. А вы спросили, все ли со мной в порядке. – Аида не смотрела ему в глаза. Отдав хлеб, она тут же отвернулась к окну.

– Вы выглядели напуганной. – Он тоже откинулся на спинку стула.

– Я правда очень испугалась. Но это не повод переезжать людей, правда?

Руслан улыбнулся и проследил за ее взглядом. За окном шел дождь. Листья деревьев и кустов поблескивали в теплом оранжевом свете фонаря, заполняя темный холл.

Тихий стук капель о стекло, отдаленные шаги и голоса персонала, запах кофе и свежего хлеба, смешанный с восточным парфюмом Аиды – сладким, густым, тягучим, но таким же ненавязчивым, как и ее общество, – заставили Руслана замедлиться. Он чувствовал, как тело становится расслабленно-тяжелым, заполняя собой кресло, ноги будто врастают в пол, а суета в голове затихает.

– Хотите, утром посмотрю колесо?

Девушка обернулась на его тихий, спокойный голос.

– Я бы хотела. Отец будет недоволен, что с машиной опять проблемы.

– Часто ломается?

– Я просто нелучший водитель, – девушка неловко улыбнулась.

– Недавно за рулем?

– Около трех лет, но вождение дается мне с трудом. – Аида стала невероятно серьезной, аккуратно убрала выбившуюся прядь темных волос за ухо. – Честно говоря… – она замялась, будто размышляя, стоит ли выдавать секрет. – Терпеть не могу водить.

– Почему же водите?

– «Статус важнее удобства», – девушка сказала это скрипящим голосом, явно передразнивая кого-то. И тут же испуганно посмотрела на Руслана. – Простите, слишком много болтаю.

– Не переживайте, что-то такое есть в каждой семье.

– У вас тоже?..

Завибрировал телефон. Руслан быстро проглотил последний кусочек хлеба, торопливо запив его кофе, и принял вызов:

– Я около проходной, тут дождина льет. Ошалеть! Куда идти? – Голос в трубке был явно недовольным.

– Подходи к соседнему зданию, там вход для персонала, во дворе встречу. Охраннику сотку дай.

– Разберусь, кому что давать. Встречай уже.

Брат бросил трубку. Руслан обернулся к девушке и понимающе улыбнулся:

– У меня тоже. Благодарю за ужин. Здоровья вашим рукам.

Девушка кивнула.

– Надеюсь, с вашей мамой все будет хорошо и завтра ее выпишут.

Они поднялись.

Руслан собрал мусор и огляделся в поисках ведра. Аида указала на дальний угол коридора и уступила дорогу. Парень в этот же момент сделал шаг, чтобы ее обойти, но они вновь оказались напротив. Шаг вправо, и снова смотрят друг другу в глаза.

– Простите, – прошептала Аида и тут же растворилась в коридоре.

Руслан рассеянно посмотрел ей вслед и, ловко закинув пакетик с мусором в ведро, пошел встречать брата, не в силах сдержать улыбку.

Мурад вышел из двери проходной в одной футболке, следом за ним – девушка в толстовке на несколько размеров больше нужного, с натянутым на голову капюшоном. Заметив их, Руслан махнул брату рукой. Тот схватил девушку за запястье и потянул за собой под дождь. Они перебежали дворик и заскочили под козырек черного входа в отделение.

– Как Марьям?

– В палате. Все еще ждем анализы. Договорились, чтобы позволили остаться с ней.

– Вая, смотри-ка, братишка умеет договариваться! Или все бабка Па устроила?

– Не зови ее так. – Руслан нахмурился, затем перевел взгляд на улыбающееся лицо девушки. – Представишь нас?

У нее немного потекла тушь, и от этого черный взгляд казался острым, ярким, завораживающе живым.

– Это Диана, моя жена, – буднично проговорил Мурад и исчез в дверях.

– Какая жена? Ты накуренный? Чанду[7] несешь, да?

– Приятно познакомиться. Жаль, что в таких обстоятельствах. – Диана улыбнулась и едва ощутимо коснулась предплечья Руслана. – Могу чем-то помочь?

Ошарашенный выходкой брата парень все же взял себя в руки, пропустил девушку перед собой и тихо пробормотал:

– Объясни мне, где мир сломался и что происходит вообще. – Сделав пару шагов, он все же догнал ее и серьезно, встревоженно зашептал: – Он тебя удерживает? Шантажирует?

Диана хмыкнула, но ответить не успела. Раздраженный голос Мурада прорезал ночной воздух:

– Давайте по-резкому, потом наболтаетесь.

– Да что с тобой не так? – злился Руслан, догоняя брата. – Это больница, люди спят!

– Ле, зато смотри как зашевелился. Куда идти?

В отделении было тихо, только из комнаты дежурной медсестры доносился приглушенный разговор. Руслан ушел вперед, чтобы взять плед, и теперь стоял около приоткрытой двери.

– …денег. Надо еще раз провести анализ и… – грубый голос лечащего врача, который настоял на том, чтобы маму оставили на ночь в больнице, заставил Руслана помедлить.

– Да тут точно аневризма, смотри, – перебил его женский, скрипучее сопрано. – Чем раньше предупредим, тем быстрее смогут решить вопрос с операцией.

– Ты бабушку эту видела? А мальчишку? Откуда у них такие деньги? Если есть шанс, что это просто плохой снимок, хочу проверить. – В проеме показался высокий крепкий мужчина. Он сжимал в руке кружку, внутри которой виднелись кофейные кольца.

В этот момент подошли Мурад и Диана.

– Сынок… много услышал?

Руслан резко кивнул. Из-за спины врача вышла полная пожилая женщина с очками на кончике носа.

– Так это твою мать привезли сегодня? – Она смотрела поверх оправы и казалась похожей на старую орлицу.

– Ну! – Только что подошедший Мурад сделал еще один шаг вперед, закрывая собой брата. – Повежливее, бабуль.

– Вежливее, – хмыкнула женщина. – Даже кофе выпить не успели, за ночь не присевши. Вежливее. Ты давай не учи меня, мальчик.

Мурад хотел что-то ответить, но Руслан крепко схватил его за руку.

– Простите. Возьмем одеяло и уйдем. – Он внимательно посмотрел в глаза врача и добавил: – Надеюсь, снимок смазан. Новые результаты будут завтра?

Тот кивнул и тяжелой походкой направился в сторону ординаторской. Орлица смерила троицу недовольным взглядом и зашла в соседний кабинет с табличкой «Невролог».

– Что они тебе сказали? – набросился на брата Мурад.

– Ничего. Завтра будут результаты, слышал же.

– Не гони, говори давай.

Руслан долго посмотрел на Мурада, словно решая, стоит рассказывать или нет.

– Снимок мог быть смазан, и надо переделать. Завтра станет ясно.

– Что-то серьезное?

– Сказал же: завтра узнаем.

По лицу Мурада было непонятно, о чем он думает, но глаза потемнели. Руслан тут же добавил:

– Не делай резких движений, брат. Дождемся результатов.

Мурад отдернул руку и исчез в комнате дежурной. Через минуту он вышел с одеялом и молча двинулся по коридору.

Медсестра с негодованием выскочила следом.

– Да что себе позволяешь? Ворвался, схватил…

Диана стала что-то тихо говорить медсестре.

Руслану было все равно, как уладится этот конфликт. Он шел следом за братом и сосредоточенно отгонял мысли. О маме. О том, что задумал Мурад, и его внезапной женитьбе. О деньгах. Об Аиде. О себе.

У палаты Мурад остановился.

– На! – Он так сильно втолкнул одеяло в грудь брата, что от неожиданности тот сделал шаг назад. – Отвезу жену домой, потом дела.

– Какие дела? – Руслан сжал зубы, уже с трудом сдерживая себя. Мурад, как обычно, притворился глухим, развернулся и пошел обратно к выходу. Младший брат грубо дернул его за плечо, разворачивая. – Ты в край ошалел? Какие дела?

– Руки убрал.

Руслан в ярости схватил Мурада за грудки и толкнул к стене. Одеяло упало под ноги. Старший брат на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки и попытался высвободиться из стального хвата.

– Ты чё, в себя поверил? – прошипел Мурад. Удивление быстро сменилось бешенством. – Руки убрал!

– Какие… дела… важнее… здоровья… матери? – Руслан выплевывал слова сквозь сжатые зубы. От напряжения костяшки пальцев, сжимающих мокрую футболку, побелели. Злость, которую он так давно пытался удержать, вырвалась.

Мурад впервые ощутил себя меньше брата, хотя был почти на голову выше. Пугала мощь, с которой внезапно обрушился на него всегда спокойный и терпеливый Руслан.

– Не обязан отчитываться. Убрал, я сказал!

– А то что? – Малой приблизился и еще раз тряхнул старшего за грудки.

Тот свирепо смотрел в глаза противника, проговорил тихим, безразличным голосом диктора:

– Профессиональный боец избил брата, когда тот пытался найти деньги для лечения матери. Как тебе такой заголовок?

Руслан медленно отступил, с усмешкой выдохнул, качая головой… Потом резко ударил брата кулаком в живот. Мурад согнулся от боли. Руслан неторопливо потянулся за одеялом, которое валялось у ног, и, заглянув ему в глаза, тихо проговорил:

– И когда ты стал такой мразью, брат?

– Что у вас тут происходит? – Диана подбежала к парням.

Руслан выпрямился, голос звучал как ни в чем не бывало:

– Да, что у нас происходит, Мурад?

– Живот прихватило, домой поедем, – не отводя взгляда, прошипел тот.

Мурад медленно выпрямился. Диана подошла к нему.

– Эй, ты в норме?

Парень кивнул, смотря на закрывшуюся за братом дверь. «И когда он стал таким взрослым?..»

В такси ехали молча.

Диана смотрела в телефон, что-то периодически быстро набирая. Мурад разглядывал капли на окне.

«Когда ты стал такой мразью, брат?»

Вопрос оказался больнее удара. Раньше они жили огромной счастливой семьей. Дружно, в богатом доме. Но из-за одного решения все поменялось. Всего одно решение! И никого из близких не осталось рядом. Только мать и очень маленький брат. Разваливающаяся халупа вместо дома и полное отсутствие безопасности.

Мурад закрыл глаза.

Он видел большой дом из желтоватого дербентского камня. Широкое крыльцо. Они с Русланом стоят внизу, около дорожных сумок. Дождь нещадно лупит по лицу, заливая глаза. В смутной серой картинке Мурад видит деда – статного властного мужчину. Мальчик не может разобрать слова, только глухие звуки голоса прорываются сквозь шум ливня. Дед что-то говорит Марьям, она упрямо качает головой.

Тогда мужчина спускается по лестнице к внукам. Руслан засыпает на ходу, стоит раскачиваясь, потирает глаза. Дед вкладывает ему в кармашек куртки часы с цепочкой, говорит неразборчиво, треплет по голове и оборачивается к Мураду.

– Знаю, тебе не по душе решение мамы. – Он опускается перед внуком на корточки. Теперь семилетний Мурад чуть выше него. – Обещай мне кое-что.

– Что? – одними губами шепчет мальчик, пытаясь унять страх и боль, сдавившие горло.

– Обещай, что присмотришь за мамой и братом. Что будешь сильным, храбрым и достойным.

– Можно я останусь с тобой?

– Нет, дорогой. Но мы еще встретимся.

Мурад не выдерживает и обхватывает руками седую голову, крепко прижимая к груди.

– Дед! Я же ваш! Не их! Мне с ними плохо будет, дед! Я же твоя кровь! Твоя!

Мальчишка шепчет слова отчаянно, жалобно. Дед мягко похлопывает его по спине, а затем резко встает, разрывая объятья.

– Держи. – В кулачок Мурада ложится шахматная черная королева.

– Но это же…

– Мурад, ты знаешь, как я дорожу своими фигурами?

– Да-

– Не потеряй моего ферзя. Шахматы будут ждать твоего возвращения. Когда ты привезешь фигуру, мы закончим партию.

Мурад сжимает руку и поднимает глаза на деда. Из-за дождя ничего не слышно, все звуки слились в белый шум. Хотя, может, от переживаний память ребенка спрятала все слова, что были сказаны маме, брату. Остался только диалог с любимым дедом, ощущение мокрой тяжелой резной фигурки из вишни в руке и груз непосильной ответственности.

Все в прошлом. Теперь другая жизнь. Мурад зажмурился, прогоняя воспоминания. Чуть успокоившись, он повернулся к Диане.

Она выглядела уставшей, но спокойной и расслабленной.

– Ты совсем не волнуешься за родных? – Парень сам удивился вырвавшемуся вопросу. Девушка удивленно посмотрела на Мурада.

– Что?

– Да так. Мысли вслух.

– Мы же обсуждали, Мурад…

– Забудь.

– Что случилось в больнице? Ты сам не свой.

– Ничего.

Диана хотела сказать что-то еще, но машина уже подъехала к дому. Мурад сунул наличку молчаливому водителю и, не прощаясь, вышел. Диана последовала за ним.

– Ты мог бы быть внимательнее, – буркнула девушка, когда металлическая дверь ворот чуть не ударила ее по носу.

– Зачем? – усмехнулся парень. – Я строго по договору работаю. Ты уже придумала, как будешь выполнять свою часть?

Диана закатила глаза и цыкнула:

– Разберусь.

Они быстро прошли через двор. Девушка пару раз споткнулась в темноте. Мурад сделал вид, что не заметил. Парочка прошла сквозь гостиную по узкому коридору в дальнюю комнату.

– Вот здесь вещи кидай, ванная справа по коридору. На кровати чистое полотенце и постельное. Я ушел.

– Куда?

– По делам. – Голос Мурада прозвучал удивленно, будто она спросила что-то совершенно очевидное.

– Я что, одна здесь останусь?

– Ага. Я спать буду в гостиной, если приду, так что можешь располагаться…

– Нет, – уверенно перебила Диана.

– Что «нет»?

– Ты никуда не поедешь. В незнакомом месте я одна не останусь. Тем более что дядя может найти твой дом. Либо бери меня с собой, либо остаемся тут вместе.

Мурад замер, а затем вдруг громко рассмеялся. Раскатисто, заливисто, по-мальчишески.

– Что смешного я сказала?

– Запрещаешь уже что-то. Моя ты хорошая. – Отсмеявшись, Мурад направился к выходу из комнаты. – Пойдем покажу, где можно поесть.

На маленькой кухне было очень чисто. Стол и полки довольно старые, но тщательно отмытые, подкрашенные, где было необходимо.

– Тут обычно Марьям хозяйничает…

– Это кто?

– В смысле? Мать моя.

– Ты ее по имени зовешь? Это же неуважительно, Мурад!

– Хорошая, ты тут всего десять минут, а уже мне не нравишься. Соберись. Вот тут хлеб, в холодильнике, наверное, что-то есть. Ложку здесь возьмешь.

– Ты меня, должно быть, не расслышал. Я не останусь в доме одна. Либо накрываем на двоих, либо едем ужинать по пути на твою «тему».

– Хорошая… – Мурад явно был раздражен, но пытался делать вид, что ситуация его забавляет.

– Назови меня еще раз хорошей! – Глаза Дианы яростно блеснули.

– Не забывайся, – голос парня прозвучал низко и угрожающе. Улыбка слетела с лица. – Хорошая, – он сделал паузу, внимательно смотря на жену: – По договору полный пансион за твой счет, а не «в горе и радости». Ешь и ложись спать.

Диана упрямо смотрела исподлобья. Она была явно не согласна с таким отношением и мириться с ним не планировала. Девушка почти вплотную подошла к Мураду, запрокинув голову, чтобы видеть его глаза. Он почувствовал легкий аромат полевых цветов.

– Не смей мне указывать.

Мурад чувствовал, как раздражение растворяется в восхищении. Именно поэтому он согласился ей помочь. За умение идти до конца.

– Хорошо. Поедешь со мной, подождешь в машине. С условием, что не выйдешь.

Диана не ожидала такой легкой победы и недоверчиво отступила.

– Мне надо переодеться. Где мои вещи?

– В шкаф закидывал, с правой стороны.

Девушка вернулась в комнату. За неделю до «похищения» она понемногу передавала Мураду свои вещи, самое необходимое на случай, если потом не получится вернуться домой. Диана открыла шкаф. Пакеты были аккуратно сложены на двух нижних полках.

Она опустилась на колени, чтобы достать один из них, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

– Да ну нет! – Девушка вскочила и выбежала в коридор. Уже через секунду Диана оказалась на крыльце, слушая звук уезжающей машины.

– Упрямый осел! Вернись! Чтоб тебя!

В сердцах она пнула воображаемого Мурада по ноге, бессильно рыча. А потом опустилась на ступеньку и расплакалась от обиды.

Знала ведь, с кем связалась. Что теперь расстраиваться?

Мурад, тихо напевая под нос, «Она любила розы», заглушил машину около кальянной. Как бы там ни было, дело надо довести до конца. Тем более если понадобятся деньги на лечение Марьям.

Он вышел под дождь. Неторопливо достал с заднего сиденья спортивную сумку. Двигался, словно не замечая хлеставшего по лицу ливня.

Мурад подошел к входу и кивнул здоровенному охраннику.

– Салам, брат. Ну и погодка, есть же?

– Салам! Хоть бы зонт взял, – улыбнулся здоровяк.

– Да зачем? Переоденусь, – Мурад тряхнул сумкой и зашел в ресторан.

Администратор услужливо улыбнулся.

– Добрый вечер! Шеф в большом кальянном зале. Сказал передать, если появитесь.

– Отлично, Адамчик. Переоденусь и сразу к нему, – Мурад вложил в руку администратора деньги и расплылся в своей самой доброжелательной улыбке. Дед всегда говорил, что нужно дружить с прислугой. Это самые важные люди. Всегда будь вежлив, благодари, и, когда будет нужно, вся информация будет твоя.

Мурад наслаждался этой игрой.

В детстве он любил шахматы. Сейчас ничего не изменилось, только вместо фигур на доске он переставлял людей по своей жизни.

Парень быстро прошел в туалет.

Кинув сумку на мраморную столешницу у зеркала, Мурад резким движением расстегнул молнию. Внутри лежали сменный комплект черной одежды, балаклава, кепка, нож. Парень быстро переоделся и, упершись ладонями в столешницу, посмотрел в зеркало.

За последние дни он похудел. Черты лица заострились еще сильнее.

«Цель оправдывает средства, Мурад. Делай, что должен, и будь, что будет, – размышлял он, смотря себе в глаза. Карий взгляд хищно блеснул под густыми черными бровями. – Пора рубить узел».

С этими мыслями он выпрямился, одернул толстовку, расправил плечи и, схватив сумку, пошел в большой зал.

В помещении было просторно. Полумрак, мягкая лаундж-музы-ка и высокие спинки диванов создавали ощущение, что тут никого нет. Хотя забронировать столик было практически невозможно.

Появившаяся из ниоткуда хостес проводила Мурада к столику, за которым сидели двое.

– Вая! Да это же Шахматист! Ас-саляму алейкум, брат! – Высокий бородатый мужчина встал из-за стола и протянул Мураду руку.

– Алейкум ас-салям! – поприветствовал тот, отвечая на рукопожатие.

– Рад, что ты пришел. У меня для тебя есть кое-то. – Второй улыбнулся одними губами. Он не стал подниматься, просто пожал руку Мураду и показал на свободное место напротив, предлагая сесть. Парень кивнул, приземлился и облокотился на стол, сцепив пальцы.

– Брат, кальян будешь?

– Не откажусь.

Пока бородач распоряжался насчет кальяна и еды, мужчина напротив вытащил из нагрудного кармана два сложенных листа бумаги и положил на пустую тарелочку для хлеба. Мурад почувствовал, как сердце пропустило удар. Неужели…

– Не буду томить, сразу перейду к делу. – Ухоженная рука опустилась на бумагу, словно на клавиши рояля. Указательным пальцем он стукнул по первой: – Здесь то, что ты ищешь. А тут, – ударил средним пальцем, – то, что ищу я. Дальше все как обычно. Обмен?

– Обмен. – Мурад не взял даже секунды на размышления и потянулся за своей бумажкой. Но мужчина хмыкнул и прижал обе ладонью.

– Тут есть одна деталь. В этот раз, если ты возьмешься за дело, отказаться будет нельзя. Придется обязательно закончить.

– Да, конечно, Шеф. Погнали!

Мужчина кивнул и мягко убрал руку, захватив первую бумажку. Заметив удивление на лице гостя, улыбнулся:

– Утром – стулья, вечером – деньги, дорогой.

После ухода брата Руслан прочитал намаз и лег на соседнюю койку. Но так и не смог уснуть. Пролежал всю ночь, глядя в потолок.

Мысли закручивались воронкой.

«Мурад опять во что-то влез. Жена? Серьезно? И какие дела у него могут быть ночью? Вообще ни о чем, кроме себя, не думает! – От этой мысли Руслан яростно перевернулся на бок. – Надо искать деньги для мамы, у меня в кармане всего пара тысяч. Тренер не допустит до платных боев, скажет, что еще не готов. А когда тренироваться?..»

Под мерный шум ливня мысли сменились размышлениями об Аиде. Он раньше не встречал таких добрых, трогательно открытых девушек. Надо найти мастерскую рядом, чтобы помочь ей с колесом.

Руслан с трудом переносил неизвестность и отсутствие плана. Когда знаешь цель, добраться до нее – не проблема, просто решаешь возникающие задачки и двигаешься без лишних размышлений. А когда цели множатся не по дням, а по часам – фокус теряется. И, после того как Руслан сорвался на брата, он осознал, насколько все вышло из-под контроля.

Около половины пятого утра, не в силах унять тревогу, Руслан поднялся.

Бабушка Патимат так и осталась дремать на стуле, укрытая шерстяным одеялом. Мама тоже спала. От лекарств ее чуткий сон стал значительно крепче, но Руслан все равно старался двигаться тихо.

Умывшись, парень вышел в небольшой зал отдыха, совершил намаз и наконец почувствовал, как беспокойство отпускает.

«Пробежаться – и станет по кайфу, – подумал он. – Как раз посмотрю, что с колесом, и сгоняю в ближайшую мастерскую. Может, кто-то уже открыт».

Закончив смену, Аида медленно шла по коридору, потягивая кофе. Домой совершенно не хотелось.

Так забавно тот парень вчера удивился, что она водит машину, хотя не любит этого. Знал бы он, сколько всего приходится делать без желания, если ты дочь влиятельного человека! Не то чтобы Аида сильно страдала от этого. Просто однажды она действительно поверила, что хочет быть врачом, со временем открыть свою клинику, выйти замуж, жить в огромном доме с кучей детей, возить их на красивой машине по кружкам.

Но в последнее время удовольствие от жизни куда-то пропало.

Многие коллеги говорили, что благодаря их профессии у больных появляется шанс выжить. Аида соглашалась. Она стала ординатором, пытаясь не замечать, как боль потери и отчаяние становятся фоновыми чувствами в ее жизни.

После смерти мамы Аида осознала, что люди не вечны. И проживала эту потерю снова и снова, смотря на безнадежных пациентов и общаясь с их близкими. Девушка пыталась делать вид, что это пройдет, что со временем она научится относиться спокойнее. Убеждала себя, что все врачи в начале пути чувствуют то же. Пряча свои переживания в дальний уголок души, девушка становилась все более тревожной и напряженной. От вопросов близких только усиливалось чувство, будто что-то идет не так.

Девушка выкинула пустой стаканчик в урну на выходе из больницы.

В прохладном воздухе веяло ароматом влажного асфальта, земли и водорослей. Еще пара глубоких вдохов, пока не закружилась голова, и на выдохе Аида отпустила все свои переживания. Пока она идет к машине, будет думать только о шагах. А там будь, что будет.

– Доброе утро!

Аида вздрогнула от неожиданности. Из-за машины, снимая тканевые перчатки, поднялся вчерашний парень.

– …я поставил временную заплатку, у вас гвоздь был в колесе. Заедете в шинку, когда будет время, чтобы хорошо проклеить. Можете мне позвонить, когда соберетесь, если буду на смене, сам сделаю, если нет, отправлю к хорошему мастеру.

Девушка улыбнулась.

– Вы не забыли, благодарю вас!

Парень растерянно посмотрел на нее:

– Обещал же помочь.

– А я даже не узнала, как вас зовут.

– Руслан.

– Еще раз спасибо, Руслан. Как ваша мама?

– Ждем повторные результаты. К десяти обещали отдать.

– Вас подвезти куда-нибудь?

– Нет, я останусь пока. Запишете мой номер?

Девушка достала телефон в нежно-розовом чехле и подняла глаза на Руслана, готовая записывать. Парень на мгновение отвлекся, пытаясь оттереть тыльной стороной перчатки грязь с запястья. Аида не стала его торопить. Руслан выглядел младше, чем показался ей вчера. Среднего роста, аккуратно подстриженные короткие волосы и ровная бородка. Он стоял ровно и твердо, с легкой борцовской сутулостью.

– Готовы? – Руслан неожиданно поднял глаза: темные, внимательные.

Девушка растерялась от его спокойного, цепкого взгляда, но быстро взяла себя в руки:

– Да, записываю.

Попрощавшись с Русланом, Аида села в машину, устало запрокинула голову и зажмурилась. Ей вдруг нестерпимо захотелось оказаться в одном из своих рассказов, которые она писала по вечерам, или в любимой книге Сафарли. С кем-то, таким же спокойным, надежным и понимающим, как новый знакомый.

Руслан вернулся в палату и присел на подоконник, поближе к женщинам. На часах около девяти утра. Бабушка Патимат раздобыла чай с чабрецом и по-домашнему заварила.

– Нечего мне тут рассказывать! Чай – лучшее лекарство для души. А если душа на месте, то и тело поправится! Давай еще налью, сынок.

Парень молча протянул чашку с темной трещиной на боку. Бабушка, как всегда, налила только четверть и поставила чайник на стол.

– Ин ша Аллах, сейчас доктор скажет, что все хорошо. Красавица моя, домой поедем.

Марьям улыбнулась в ответ и сделала глоток чая.

– А брат твой где? – старушка нахмурилась и тут же сама себе ответила: – Негодник какой, даже не перезвонил. Аллах-Аллах, доиграется он у нас, вот вспомните мои слова.

– Он приезжал вчера. – Руслан видел, как ранят слова бабушки маму, и решил немного разрядить обстановку. – Просто рано ушел. Сказал: по работе.

– Нормальную работу надо работать! – бабушка Патимат не унималась. – Работает он. Связался с этими жуликами, так теперь спасу нет, какой работящий.

– Вы очень суровы, бабушка. – Марьям грустно улыбнулась. Старушка вдохнула, чтобы поспорить, но осеклась.

Руслан осторожно поставил чашку на стол рядом с заварочным чайником и, скрестив руки на груди, прислонился к холодному стеклу. Время тянулось до невозможности долго. Через минуту он все же не выдержал:

– Пройдусь.

– Дорогой, только не дергай врача, хорошо?

– Я просто поболтаю с ними, не переживай. И тренеру позвоню.

Легко оттолкнувшись от подоконника, парень нежно поцеловал маму в лоб и вышел.

– Два человека от одних родителей, а до чего разные, – тихо пробормотала бабушка Патимат. – Налить тебе еще чаю, дочка?

Руслан предупредил тренера и Саида, что сегодня не сможет быть. Немного помедлив, набрал номер Мурада.

– Есть новости? – как всегда, не здороваясь, ответил брат.

– Пока нет. Ты вернешься?

– Да. Только позже.

– Постарайся к десяти.

– Сказал же: позже.

– Мурад…

– Мне пора, Марьям привет передай. – Мурад бросил трубку.

Руслан с трудом сдержался, чтобы не швырнуть телефон в стену. Сзади послышались шаги. Он обернулся, заметив вчерашнего доктора.

– Ас-саляму алейкум, сынок. – Флегматичный врач подошел ближе.

Руслан почувствовал, как от волнения пережало горло. Он смог только кивнуть в ответ.

– Анализы готовы. С тобой хочу сначала поговорить.

– Все плохо?

– Нехорошо, – доктор смотрел внимательно, медленно кивая. – Но пока не смертельно.

– Пока? – Руслан усмехнулся, запрокинул голову. Он старался держать себя в руках, дышал глубже, но эмоции брали верх.

– Нужна операция. И сейчас ее можно сделать в Москве. Да, есть очереди, дорого, но это все же выход.

– Значит, аневризма?

– Аневризма.

– Сколько стоит операция?

– Это скажет московская больница. Но в среднем около миллиона. Плюс ваше проживание, если кто-то поедет с ней.

Руслан обреченно прислонился к стене. Единственным желанием было тряхнуть этого докторишку как следует, чтобы не говорил ерунды. Но сдерживала мысль, что криком делу не поможешь.

– Ладно. Что нужно делать?

Доктор по-отечески улыбнулся и подбадривающе хлопнул Руслана по плечу.

– Маму оставим здесь. Пока места в палате не понадобятся, можете с бабушкой побыть рядом. Мы свяжемся с коллегами из Москвы, запишем твою маму в очередь на операцию, начнем подготовку. А вам с братом надо найти деньги. Есть у кого одолжить?

– Есть, – соврал Руслан, понимая, что если денег не будет, то очередь может резко увеличиться.

– Вот и хорошо. Тогда за дело?

Парень кивнул. Надо было вернуться в палату. Быть рядом с мамой, когда врач будет рассказывать о ближайшем будущем. Но…

– Доктор, не говорите маме, что операция платная. Чтобы не волновалась. Мы с братом решим вопрос.

Доктор помедлил, а затем кивнул.

Марьям восприняла новость стойко. Даже улыбалась. Бабушка всплеснула руками, запричитала и заохала. Руслану показалось, что комната мгновенно ушла под ледяную прозрачную воду. Звуки стали отдаленными, приглушенными. Дышать нестерпимо больно. Врач рассказывал о диете и лекарствах, которые надо принимать.

Руслан пытался сосредоточиться, но, кроме маминой руки, от страха ставшей холодной и мокрой, он не замечал ничего.

Руслан ждал брата в кафе около больницы. Вся злость на Мурада потеряла значимость. Нужно поскорее решить вопрос с деньгами, а потом уже разбираться между собой. Моргнув, он попытался сосредоточиться на книге. Раз пятый перечитывал первое предложение главы. Слова будто опустели и стали бессмысленными.

Телефон тренькнул. Руслан посмотрел на экран. Незнакомый номер в сообщении спрашивал, как мама и когда можно приехать в шиномонтаж.

«Это Аида, ординатор из больницы», – прилетело следом. Руслан неожиданно для себя улыбнулся.

«Я понял. У мамы аневризма. Нужна операция. По времени в сервисе – напишу чуть позже».

Ответ не заставил себя ждать:

«Ин ша Аллах, операция пройдет хорошо, и все наладится! Мне бы хотелось вас поддержать, Руслан. Если будет нужно поговорить – звоните».

Каждое предложение Аида отправила отдельным сообщением.

«Довольно раздражающая привычка», – подумал парень.

В этот же момент в кафе ураганом ворвался Мурад. Руслан давно не видел брата в таком приподнятом настроении. Он улыбался и легкой походкой шел к столику. Казалось, что еще мгновение – и он сорвется в лезгинку.

Руслан опустил глаза в тарелку, стараясь убедить себя, что злость, которая вновь поднялась, – всего лишь отражение усталости и стресса.

– Салам! Чё ты? – Мурад развалился на стуле, тут же потянулся к книге брата. – Чё пишут?

Руслан отдернул руку, не дав увидеть обложку. Брат хмыкнул, сделал вид, что не очень-то ему интересно, и принялся искать глазами официанта. Руслан выждал минуту, затем заговорил, тихо, с трудом сдерживая недовольство:

– У мамы аневризма. Нужно найти около миллиона, возможно, больше.

– Расслабься, братишка. Вопрос почти решен.

– И как же?

Мурад махнул официанту и специально выдерживал паузу, чтобы заставить брата понервничать. Но, судя по тяжелому взгляду Руслана, он был скорее зол, чем переживал.

– Принеси мне кофе, брат. Черный. – Официант кивнул и отошел. Мурад снова посмотрел на младшего. – Я нашел, кто бумаги[8]даст.

– Кто?

– Ну хоть попытайся подумать, вацок[9]!

– Настроения нет забавляться. Ответишь, нет?

– Короче. Есть тема… на отца выйти.

– Нет!

– Подожди, ты еще…

– Мурад, с этим чертом связываться! Совсем поехал?

– Не мороси, дай…

– Тебе же мама четко сказала!

– Дашь объяснить – диалог получится.

Руслан принялся тереть ладонями лицо, не веря, что это действительно происходит.

– Это не вариант, Мурад.

– Почему это? Он богат, куча связей…

– Хочешь встретиться с ним, да? И тебе абсолютно плевать, что будет с матерью? Только твои интересы?

– Эй, вот тут больно, да.

Руслан резко поднялся. Вышел из-за столика и склонился над братом.

– Приведешь его – поломаю.

Мурад только улыбнулся в ответ. Глаза недобро блеснули. Руслан стремительно вышел из кафе, дверь за его спиной громыхнула так, что задрожало стекло.

Утром следующего дня Руслан пришел в зал. Двое мальчишек намывали маты, на ринге разминался какой-то парень постарше. Руслан не разглядел, кто это был. Заметив, что дверь в тренерскую открыта, сразу пошел туда.

Дядя Акиф сидел за столом, тихонько шурша счетами и документами. Стена напротив была завешана фотографиями спортсменов с разных соревнований, медалями, сертификатами и дипломами. Места явно не хватало, и последние тренер прикреплял одно на другое. Снимки же все были аккуратно распределены, чтобы было видно всех участников.

Руслан замер в дверях. Дядя спокойно поднял голову и посмотрел на гостя поверх очков.

– Заниматься или разговаривать?

Парень хотел ответить, но не смог выдавить из себя ни слова. Он просто стоял в дверях и бессильно смотрел на тренера. Тот молча покивал, аккуратно отложил бумаги в сторону, встал и направился к выходу.

– Предупрежу мальков, чтоб не пускали никого, – сказал он, проходя мимо. – Заходи.

Руслан медленно, словно оказался тут впервые, прошел в каморку. Опустился на стул напротив тренерского кресла. Ссутулился. Облокотился на колени. Обхватил голову руками. Выдохнул.

В комнате было тихо. За закрытой дверью слышен зычный голос дяди Акифа, раздающего указания.

Руслан постарался сконцентрироваться на ощущениях в теле, чтобы омут мыслей не затянул его в отчаяние. Он хорошо понимал, что эмоциями делу не помочь, надо собраться и начать что-то делать.

В этот момент крупные слезы катились по щекам, капая на темный линолеум. Злость, за которой прятались страх и обида, сдавила грудь. Хотелось рвать и метать. Раскидать всех врагов, победить кого угодно… Только болезнь – не соперник на ринге. И брат с идиотскими планами не поумнеет, если кинуть его через бедро.

Руслан глубоко вдохнул и выпрямился, расправляя плечи. Пару минут спустя вернулся тренер.

– Что надумал?

– Дядя… хочу выйти в профессиональную лигу. Мне нужны деньги.

Акиф молчал, не мигая смотря на ученика. Он словно взвешивал каждое его слово, примерял, разглядывал.

– Ты не готов, Руслан.

– У нас есть еще время, я возьму отпуска на работах и буду усиленно тренироваться.

– Сынок, «великое отчаяние всегда порождает великую силу»[10], и ты должен уметь ею управлять.

– Я справлюсь. Вы спросили, чем помочь, – помогите заработать денег на боях.

Дядя Акиф повернулся к невысокому шкафу, на котором стояли пожелтевший электрический чайник, пузатый заварник и прозрачные стаканчики – армуды.

– Давай мы выпьем чаю, дорогой. А дальше примешь решение, – голос дяди был спокойным, глубоким, миролюбивым. – Пока пьем, расскажу тебе притчу.

Руслан нетерпеливо вздохнул и откинулся на спинку стула, наблюдая, как аккуратно тренер заваривает чай.

– Один молодой человек так сильно терзался чувством вины и разочарованием, что решил сбежать от них и отправился путешествовать в горы, – начал притчу дядя. – Однажды он проходил через глубокую долину и услышал вдалеке рев водопада. В сердце появилась надежда, что вид мощного потока смоет всю боль и станет легче. Тогда он поспешил на звук, но, оказавшись на берегу, увидел лишь спокойную и безмятежную реку.

Разозлившись, что не получил желаемого сразу, молодой человек швырнул в воду ветку. Желая достичь своей цели – освобождения, – он все же продолжил путь. Ветка, которую он бросил в воду, плыла по течению рядом с ним. Шум падающей воды усиливался, ветка плыла быстрее. Он ускорил шаг.

Внезапно за деревьями появился обрыв. Мощный поток воды, только что так степенно несший ветку, на бешеной скорости сорвался вниз. Ветка ударялась о камни, летела вниз и скрылась в пене под оглушительный шум водопада. Молодой человек стоял на обрыве и высматривал свою ветку. Он заметил ее: сломанную, ободранную, уплывавшую дальше по горной реке.

На последнем слове дядя развернулся, сжимая в руках тонкий поднос с чашечками. Кресло напротив было пустым. Руслан ушел, так и не дослушав.

– Аллах, дай ему здравомыслия и не позволь оказаться веткой в водопаде.

Руслан чувствовал, как ярость топит его. Хотелось орать и пинать все, что попадется под ноги. Да что не так с тренером? Какой водопад?! Сказал же: нужны деньги! Срочно! Надо успеть до того, как Мурад приведет отца. И пока операция не стала бессмысленной.

– Э, брат! Я глаз кинул, оттуда тебя увидел. – Руслана догнал тот самый парень, что разминался на ринге. Это оказался Мага, он занимался уже пару лет; кажется, они даже работали в партере какое-то время. Словно на шарнирах, с едва зажившим лицом, он махал руками и, кажется, пытался что-то впихнуть Руслану в руку.

– Полегче. Что это?

– Слышал, деньги тебе нужны, тема одна есть. По этому адресу вечером приходи, да? Скажи, Мага отправил. Заработаешь.

Парень заулыбался беззубым ртом и быстро отошел. Возвращаясь на ринг, он еще пару раз обернулся и показал «класс». Словно они были лучшими друзьями. Руслан растерянно смотрел на неровно выдранный из блокнота лист бумаги с коряво написанным адресом. Все лучше, чем ничего. Надо пробовать.

Выйдя из зала, Руслан замер на пешеходном переходе. Переполняющие чувства заставляли двигаться. Хорошо бы, конечно, остаться на тренировку, но притчи тренера – сейчас не самый приятный фон. Куда себя деть? До вечера еще много времени, с работы он отпросился. У мамы был утром.

Мама… Улыбалась, делала вид, что все в порядке. Доктор не рассказал ей о стоимости лечения, как и просил Руслан. Так что она согласилась остаться в палате, хотя и переживала, что пропускает работу. Сумасшествие.

Руслан очнулся уже у стены цитадели Нарынкала. Он шел несколько часов, и ноги привели его на любимое место. Туристов сейчас не так много, тем более тут, у стены. Внизу город и море. Но самое главное – бесконечное небо. Руслан упал на спину и оцепенел. Обычно вид уплывающих многослойных облаков успокаивал его. Ненужные мысли и чувства словно цеплялись за сдобные бока, и ветер гнал их к морю.

Но не сегодня.

Почему тренер отказал ему в помощи? Сам же говорил: «Приходи». Руслан чувствовал себя загнанным в угол. За пару дней развалилось все, что давало ему надежду. Тонкие путеводные ниточки обрывались одна за другой. Вот лопнула последняя. Он остался один. В темноте.

Руслан вскочил и, не оглядываясь, направился по указанному адресу.

Оказалось, что дома с нужным номером не существует. Руслан стоял в конце улицы – дальше только пляж слева и деревья справа. Может, надо пройти вперед? Асфальт закончился вместе с застройкой. Куда он идет? Может, Мага просто ошибся с адресом?

Парень тихонько рассмеялся, подумать только. Пошел по наводке деньги зарабатывать. На тему. Прямо как Мурад. Наверное, стоит ему рассказать, он будет доволен.

За спиной послышался звук приближающейся машины. Вернее, сначала Руслан услышал музыку, потом мимо пролетела низкая тонированная «лада». Машина посигналила и скрылась в лесу. Наверное, надо идти туда?

Руслан прибавил скорость. Стоило ему пройти метров пятьдесят сквозь лес, как он уперся в ворота. Дорогу ему преградил здоровенный мужик.

– Кто? – рявкнул он.

Руслан молча протянул обрывок бумаги с адресом и кивнул охраннику:

– Тут?

– Кто ты?

– Меня отправил Мага.

– Мага? Борец?

Руслан кивнул.

– Сказал: заработать могу.

Охранник тяжело вздохнул и дал парню пройти на территорию.

– Прямо иди, там разберешься.

Парень шел по темной подъездной дорожке, смотря по сторонам. Раньше здесь было большое поместье, но сейчас все выглядело заброшенным и заросшим. Дорожка резко свернула вправо, и Руслан заметил огни. Он подходил ближе, различая музыку и воодушевленные крики.

На небольшой площадке перед особняком оказался импровизированный ринг, огороженный деревянным забором, чем-то напоминающий крошечную хоккейную коробку с песком внутри.

На приступочках у забора стояли мужчины, они кричали, улюлюкали и махали руками. Шел бой. Народ, казалось, не замечал ничего вокруг, настолько был поглощен зрелищем. Руслан медленно обошел ринг.

Бои без правил. Так вот откуда Мага брал деньги.

– Э, – рядом появился невысокий жилистый мужчина с густой бородой. – Ты что за объект? Не видел тебя раньше.

– Сколько дают за бой?

– Ле, не гони, сегодня страшные противники. Умереть можно.

– Так сколько?

– Тебя кто послал?

– Мага.

– Мага значит, – мужчина погладил бороду и внимательно осмотрел Руслана. – Чем занимаешься?

– В основном грэпплинг[11].

– Поломают тебя тут, иди домой, брат.

– Не обессудь… брат. Скажи: сколько за победу?

– Если против вон того выстоишь, триста дам. Наличкой.

– Готов.

Мужик довольно хмыкнул в бороду и что-то записал в блокнот. Он задавал организационные вопросы про вес, группу крови и что-то еще. Руслан отвечал машинально, неотрывно наблюдая за движениями будущего противника. Сильный, мощный, старается сразу уложить соперника спать. Видимо, в прошлом боксер, судя по стойке. Парень довольно улыбнулся. Он нашел слабые места, в голове четко сложился план боя.

Ждать пришлось около часа. Тут к нему снова подошел бородач.

– Не передумал? Видел, как выносили с ринга парней?

– Видел. Не передумал.

– На, – мужик протянул Руслану бинты, полуперчатки, шлем и капу. – Эй, я на тебя поставил, новичок. Не подведи.

Парень быстро оделся. Бинт никак не хотел наматываться ровно. Адреналин, азарт и желание просто выпустить накопившийся гнев туманили голову. Он босиком вошел в коробку, чувствуя, как холодный песок рассыпается под стопами. Противник играл на публику, выкрикивал оскорбления. Болельщики его поддерживали.

Руслан смотрел на все словно через объектив камеры, отражающей мир в замедленной съемке.

Сделал вдох.

Холодный воздух ворвался в легкие. Мышцы ныли после бесконечно долгой прогулки. Противник подошел ближе, выплюнул что-то про семью Руслана, про мать.

И забрало упало.

Руслан одним яростным, выверенным броском вывел соперника в партер. Настолько свирепой и быстрой была атака, что тот даже не понял, что произошло. Уже через несколько секунд Руслан сидел верхом на здоровяке, крепко зафиксировав его ногами, месил лицо кулаками. Он не мог остановиться. Все, что скопилось в нем за эти несколько дней, вырвалось в безжалостные удары.

Он не помнил, как его оттащили. Пришел в себя уже на берегу моря, за пределами поместья. Рядом лежал пакет с деньгами. Руки разбиты в кровь. Боли и отчаяния не было.

Тупая, бесчувственная пустота.

Руслан оттаял ближе к утру. Он попытался вернуться в поместье и узнать судьбу своего противника, но там было пусто. Никаких следов.

А что, если убил? Руслан закрыл глаза и снова ощутил, как здоровяк повис в его руках тряпичной куклой. Но это не остановило его. Продолжал яростно бить.

Посмотрел на телефон. Мурад звонил раз пятнадцать. Что-то случилось? Да, впрочем, у него всегда что-то случается. Можно уже привыкнуть. Надо умыться и ехать в больницу к маме. Руслан опустил руки в море, чувствуя, как щиплет соленая вода, но при этом холод снимает боль.

Где-то за спиной послышался шорох автомобильных колес.

Хлопнула дверь.

Руслан медленно обернулся и увидел, как у старенькой «семерки» стоит дядя Акиф. Он скрестил на груди руки и не сводил с ученика глаз.

Парень усмехнулся и покачал головой. Ничего от старика не скроется. Ни-че-го.

Он осторожно поднялся и, едва переставляя ноги, пошел к машине. Только сейчас понял, насколько сильно вчера перегрузил тело. Ноги чуть дрожали и слушались с трудом, спину ломило. Тренер помог ему забраться в машину, не проронив ни слова. Ехали также в тишине. Руслан вдруг четко осознал, что дядя Акиф – та надежная стена, которой он не заметил.

– Как вы меня нашли?

– С людьми говорил.

Снова замолчали. Через двадцать минут машина оказалась рядом с больницей. Тренер открыл дверь. Руслан медленно выбрался наружу.

– Мне нельзя перед матерью в таком виде.

– Сначала в травму зайдешь. Там тебя перемотают. И послушай… – Тренер придержал Руслана за плечо. – Я верю, что ты можешь стать великим бойцом. Ты понял, что я имею в виду под «не готов»?

Руслан, не оборачиваясь, кивнул. Он снова чувствовал едкую тошноту бессилия.

– Не печалься, если Аллах закрыл для тебя двери того, чего ты желал. Пройдет время, и ты поймешь, что Он уберег тебя от бед, которые ты не смог бы перенести.

– Кажется, Аллах оставил меня, – тихо проговорил Руслан. Тренер крепче сжал его плечо.

– Ты просто не можешь сейчас увидеть, как крепко он тебя держит. Сегодня лечишься, завтра – в зал. И без глупостей.

Руслан удивленно посмотрел на дядю.

– У меня работа…

– Ты сказал: за деньги хочешь драться. Ты пока не готов. Но разве я сказал, что не подготовлю тебя?

Старик быстро обошел машину, сел и уехал. А Руслан остался на крыльце отделения с дурацкой улыбкой на лице.

Мурад приехал к больнице около часа назад. Стоял недалеко от крыльца, курил и смотрел по сторонам. За это время он уже успел подружиться с парочкой высокомерных медсестричек, прекрасной молодой докторшей и пообщаться с врачом Марьям. Последний говорил мало, участливо и по делу.

– У вас есть еще пара недель на поиски аванса. Анализы частично полис покрывает. Да… хорошо, что уговорили ее остаться. Так бы даже шанса не было.

Мурад хмыкнул, всеми силами сдерживаясь от едких комментариев. Нужно оставить самое приятное впечатление. Марьям вылечат, когда будут деньги, которые есть у отца. Он точно даст, куда денется. Но, для того чтобы получить его данные, надо оказать Шефу услугу.

«Ле, наверняка сейчас выгляжу моросящим. То, что надо. Никто не подумает на убитого горем сына. Осталось понять, как после уйти незаметно…» – размышлял над предстоящим делом парень, пропуская слова врача мимо ушей, вежливо кивая.

Он хорошо изучил окрестности, узнал, кто и когда дежурит. Медсестрички много рассказали. Магия хорошей одежды все же существует. Видимо, они решили, что Мурад богат, раз на нем шикарные лакские ботинки на заказ, хорошие часы и дорогая толстовка.

Парень был так доволен собой, что чуть зажмурился, затянувшись сигареткой. Из-под прикрытых ресниц он заметил Руслана. Старик тренер выскреб его из машины, что-то сказал, похлопал по плечу и укатил на своей старой «семерке».

Руслан чуть покачнулся и медленно пошел к двери. Выглядел он паршиво. Мурад метко швырнул окурок в мусорку, вежливо кивнул доктору и тенью скользнул за братом, надеясь остаться незамеченным.

Около смотровой никого не было. Руслан тихонько двигался по коридору к двери с табличкой «Дежурный травматолог». Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась милая невысокая девушка с серыми глазами и стопкой документов.

– Руслан? Что с вами?

– Это только выглядит страшно, просто неудачно упал. – Брат старался не делать резких движений, улыбнулся.

«Это что, его подружка? – Мурад хмыкнул. – Ай да малой!»

– Боже… Давайте я помогу вам. – Аида придержала дверь и громко позвала врача: – Мухамед Алиевич, тут к вам!

Дверь осталась приоткрытой, и Мурад аккуратно подошел и заглянул в комнату.

Брата усадили на кушетку. Футболка валялась рядом на стуле. Это было непохоже на Руслана – просто бросить вещь. Он всегда так аккуратен, словно Всевышний лично карает за раскиданные носки. Жилистые руки в кровь разбиты и опухли. На боку огромный фиолетовый синяк. Коротко остриженная голова тяжело висит на сутулых плечах.

– Руслан, вы просто обязаны заявить о нападении! – Девушка подкатила к кушетке столик с медикаментами и аккуратно взяла руку брата.

Грубый мужской голос травматолога раскатисто перебил девушку:

– Да, судя по рукам, и на него заявить могут, есть же? Надо снимок ребер сделать.

– Не надо. Никто не будет ничего заявлять. Я просто упал.

От хохота доктора завибрировали стены. Мурад готов был поклясться, что даже дверь приоткрылась немного. Девушка, которая бережно обрабатывала пальцы Руслана, недовольно нахмурилась.

– Ага, – врач мягко прощупывал ребра пациента, не переставая смеяться, – а кулаками отжимался на гальке, видимо: хитро! Аида, отведи его на рентген, раз уж помогаешь.

Услышав имя девушки, Мурад замер. Кажется, это та самая девчонка! Пока она возится тут с братом, можно заглянуть в ее вещи. С Русланом все будет хорошо, раз тренер с ним не остался. Да, выглядел он плохо, но не умирающим. Сколько драк уже пережил?

Мурад огляделся. Коридор пустой. Камер нет. Идеально. Он медленно, словно прогуливаясь, прошел по коридору до ординаторской.

Постучал.

Никто не ответил. Парень протянул руку, чтобы открыть дверь, как за спиной что-то громыхнуло. Звук доносился со стороны лестницы. Из дверей выскочил мокрый санитар. Он злобно шипел, словно вода разъедала кожу. Следом за ним семенила уборщица. Она извинялась, кланялась и сбивчиво говорила про ведро, сожаления и табличку «скользкий пол». Эти двое были так поглощены выяснением отношений, что прошли мимо, не обратив внимания на парня.

Мурад зашел в ординаторскую. Бесшумно прикрыл за собой дверь, по миллиметрам поднимая ручку замка. Он осторожно развернулся. Огляделся. Жалюзи были плотно задернуты и не пропускали утреннее солнце. Парень медленно двинулся вперед в тусклом свете мониторов, мерцающих заставками. Он шел довольно уверенно: глаза быстро привыкли к полумраку.

Задача – быстро найти ключи от машины. Марку он знал, и это единственная тачка в смене. Кажется, удача на его стороне. Тихо напевая себе под нос неизменную «Она любила розы», Мурад зацепил с ближайшего стола одноразовые перчатки, ловко натянул их и принялся за дело.

Шумный вздох из дальнего угла заставил парня застыть с открытой дамской сумочкой в руках. Он медленно вытянулся, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, что происходит. Затем стремительно накинул на голову капюшон и, затаив дыхание, прокрался в сторону звука.

У стены за шкафом пряталось огромное кресло. А на нем неподвижно сидел доктор Марьям, тот, что минут двадцать назад обсуждал с Мурадом состояние матери. Теперь же у его ног валялась чья-то медицинская карта, огромные ручищи лежали на подлокотниках. Голова мерно покачивалась, очки замерли на кончике носа, готовые в любой момент сорваться. Казалось, стоит едва нарушить этот баланс – и врач тотчас клюнет собственные колени.

Закатив глаза и беззвучно выругавшись, Мурад тенью двинулся по комнате, вскрывая сумки и шкафчики столов. Ключа с нужным брелоком нигде не было.

Раздражение и напряжение нарастали. Он обшарил все. Куда девчонка могла убрать свои вещи? Взгляд зацепился за подоконник, жалюзи над которым немного топорщились. Парень беззвучно подошел, отодвинул штору, и, щурясь от яркого солнечного света, увидел сумочку с массивной цепочкой. Точно! У ординаторов же нет своих столов!

Хищно улыбнувшись, Мурад дернул за молнию и… нашел!

Дело за малым. Забрать тачку, обменять на контакты отца и, вернувшись в семью, достать денег для Марьям.

Небрежно запихнув сумку на место, парень, не оборачиваясь, устремился к выходу. В этот момент тяжелая цепочка почти беззвучно соскользнула с подоконника и, потянув за собой сумку, с грохотом приземлилась на пол.

– Кто здесь? – Доктор резко поднялся с кресла, сонно озираясь по сторонам.

Мурад гепардом вылетел из ординаторской и кинулся в сторону лестницы. Он едва успел замедлиться на повороте, вовремя вспомнив про уборщицу и скользкий пол.

Доктор выскочил из ординаторской и растерянно замер в коридоре. Он смотрел по сторонам, словно пытаясь понять, был ли это призрак посреди комнаты или живой человек.

Руслан, опустив голову, смотрел, как тонкие женские пальчики осторожно промывают раны, накладывают мазь, бинты. От бережных прикосновений прохладных рук боль отступала.

У Аиды аккуратный маникюр, а лака нет.

Она молчала. Он не мог найти слова.

Где-то, кажется, в другой вселенной, ходил травматолог и что-то бубнил. А Руслан различал только свое дыхание и рвущееся из груди сердце, кажется сгорающее от стыда. Невыносимо было осознавать, что Аида увидела его таким.

Ее тут вообще не должно было быть.

Парень чуть приподнял голову. И тут же завис, любуясь ее сосредоточенным лицом. Мягкое, нежное. Опущенные длинные ресницы дрожали, между четко очерченных сведенных бровей пролегла морщинка. «Какая красивая!» – от этой простой мысли словно ударило током – он вздрогнул.

Аида подняла взволнованные глаза.

– Больно?

– Нет. Спина затекла, – выпалил Руслан первое, что пришло в голову. И тут же понял, как глупо это прозвучало. На самом деле он просто впервые за долгое время почувствовал себя уязвимым. Эту девушку хотелось защищать, беречь от тревог. Но мысль, что она волнуется за него, оказалась крайне приятной. И это противоречие делало его беспомощным.

– Немного осталось, потерпите, пожалуйста! – Аида примиряюще улыбнулась и впервые не отвела взгляд. Эти пять секунд останутся в его памяти надолго. Серые глаза бесконечные, ласковые, полные непередаваемой легкости, почти невесомости.

Он резко кивнул и попытался сжать кулаки, принимая работу. Аида, коснувшись его запястья, попросила пока так не делать.

После рентгена травматолог отпустил его, сказав:

– Заживет быстро, надо только пару раз еще сделать перевязку и хотя бы пару недель воздержаться от падений. – На последнем слове он хитро подмигнул и, сунув Аиде в руку подписанные бланки, выставил их из кабинета.

– Вы домой? – рассеянно проговорила девушка, рассматривая табличку с именем травматолога.

– Нет, хотел зайти к маме. Но для начала – выпить кофе. Могу вас угостить за очередную помощь?

Девушка улыбнулась.

– Да, только давайте я помогу налить и донести.

Руслан согласился. По коридору шли молча. Чувство неловкости заставляло его судорожно сочинять темы разговора, но в голову совершенно ничего не приходило. В прошлый раз такого не было. Аида же, наоборот, выглядела сегодня более расслабленной. Она не суетилась, как в прошлую встречу, голос не дрожал, двигалась медленнее и плавнее.

– Хотите, расскажу вам секрет, Руслан?

– Расскажите, – глухо отозвался он.

– После нашего прошлого разговора я написала рассказ. Только это тайна.

– Вы пишете? – Парень обернулся к ней и чуть не оступился.

– Да… Вы так удивлены, – она тихонько рассмеялась. – С детства мечтала быть журналистом. Но вышло немного иначе. А о чем мечтали вы?

Руслан задумался, подбирая слова, и тихо проговорил:

– Я мечтал о достатке для мамы. Мне было больно смотреть, как она выбивается из сил на работе. Потом появилась идея стать спортсменом. Теперь иду к этой цели.

– Заботливая мечта. – Аида, не взглянув на него, улыбнулась и чуть прибавила шагу, подходя к кофейному автомату. А потом вдруг резко обернулась. – Я подберу для вас хорошую целебную мазь. Чтобы помочь мечте сбыться.

Она сказала это так искренне, что Руслан растерянно улыбнулся в ответ.

– А о чем ваш рассказ?

– О мечтах. Может, когда-нибудь дам вам почитать.

– Буду рад.

Болтая, они прошли в холл и сели на те же места, что и вчера. Время пролетело незаметно. Утренняя больница оживала. Аиду вызвали на обход.

– Кажется, нам не надо договариваться о встрече, все равно столкнемся. – Девушка махнула рукой, прощаясь.

– Сегодня я целый день тут пробуду. Заглядывайте.

– Без записи? – Девушка шутливо округлила глаза.

– Скажете, что вас ждут. – Руслан мягко улыбнулся.

Руслан столкнулся в дверях маминой палаты с Мурадом. Тот запыхался и остановился перевести дух. Выглядел довольным, как мальчишка, шалость которого удалась.

– Салам, боец! Это тренер тебя так?

– Рад, что тебе весело, Мурад.

– Вая, какой страшный взгляд! Испепелил.

– Что тебе тут надо?

– Пришел Марьям проведать. Бабка ушла уже или еще тут варится?

– Мурад, я скажу это в последний раз. Больше уважения к женщинам твоей семьи. Будешь хамить – клянусь, поломаю.

– Ле, брат, – голос Мурада резко стал густым и серьезным, даже угрожающим, но в глазах все еще искрилось веселье. – Не учи меня. Свою жизнь живи, за собой следи.

Руслан подошел ближе, почти вплотную к брату. Он расправил плечи и чуть приподнял голову.

– Полегче, брат, – прошипел Руслан. – Я закопаю тебя, если мать обидишь. Уследил?

– В мафию не играй, не собираюсь я ее обижать. Она, вообще-то, и моя родственница тоже, помнишь? – Мурад не отступил от брата, но голос прозвучал примирительно.

– Я тебе сказал. – Младший ткнул брата открытой ладонью в грудь и отвернулся к двери. – И про деньги она не знает. Сами решим.

Тот усмехнулся, но кивнул. Руслан хорошо понимал, что Мурад просто не хочет раздувать ссору. Было очевидно, что брат что-то задумал, это его миролюбивое настроение обычно появляется, когда «тема прет».

В палату парни вошли, делая вид, что между ними царит мир и согласие. Марьям стояла у окна и смотрела на море, зябко кутаясь в длинную теплую кофту бабушки Патимат. Ее маленькая сухая фигурка казалась беззащитной и хрупкой на фоне огромной деревянной рамы с заключенным в ней бесконечным небом.

Руслан на мгновение замер в дверях, пряча руки за спину. Мурад же, наоборот, быстро прошел вперед и, не снимая начищенных ботинок, завалился на ближайшую к матери койку.

– Ну что, когда выписывают?

– Пока непонятно, Мурад. Какие-то анализы еще ждут. Как вы? Бабушка говорит, дома не появляетесь. Вы хоть нормально кушаете?

– Не переживай, мам. – Руслан все же приблизился. – О себе беспокойся сейчас.

Он двигался так быстро, что женщина не разглядела его забинтованных рук.

– Работы много, ты знаешь, как у меня бывает: то густо, то пусто. А мелкий, – Мурад небрежно махнул в сторону брата, – тренируется как не в себя и работает тоже, есть же? Так что пусть бабка не волнует тебя своими исследованиями.

В этот момент Руслан молча столкнул рукой ноги брата на пол, и мама заметила перебинтованные руки. Но не успела она задать вопрос, как сын уже ответил:

– Да заживет быстро, ничего серьезного. Тренировка была просто лютая.

– Руслан… – Марьям хотела сказать что-то еще, но Мурад перебил, скидывая обувь и снова укладываясь:

– Вот все же обидно, да, что у нас семья небольшая?

В комнате повисла напряженная тишина. Мурад непринужденно закинул руки за голову, рассматривал трещинки на потолке и продолжал рассуждать, будто не замечал, что вышел на тонкий лед.

– Тебе не пришлось бы работать так много, ма, что умоталась до больнички. И связей было бы больше, возможностей…

– Мурад, остановись уже! – Руслан устало опустился на стул около маминой кровати.

– Да что я опять сказал не так? Это просто мысли. Ма, разве тебе никогда не хотелось быть частью любящей семьи?

Марьям прислонилась к оконному стеклу и смотрела на сына с нежной печалью, будто ему было лет пять и он рассказывал ей о чем-то сказочном. Марьям, как и Руслан, прекрасно знала, что старший сын не верит в любовь. Понимала, что вопрос наверняка задан с каким-то подтекстом. Но женщина не была настроена просчитывать ходы и угадывать, что у Мурада на уме.

– Конечно, хотелось, дорогой. Вот вы женитесь – и будет у нас большая любящая семья.

Руслан закашлялся в кулак и поднял на брата взгляд из-под бровей. Мурад резко сел на кровати.

– И все же чем тебя так обидели, что ты знаться не хочешь ни со своими, ни с отцовскими?

– Дорогой, я ведь рассказывала вам о…

Мурад поднял руку, жестом останавливая речь Марьям, продолжая за нее:

– Вы не сошлись характерами и договорились о разводе. – Парень одним движением вскочил с кровати, быстро подошел к столу и принялся шарить в поисках вкусненького. – Твой отец тебя не принял обратно, сказав, что ты опозорила семью, а с отцовским родом общаться неприлично. Да-да, я знаю эту историю, ма.

Он резко остановился. Марьям спокойно смотрела ему в глаза. Она казалась такой беззащитной, замученной… жертвенной. Мурад внутренне зарычал от злости, его бесили эти покорность судьбе, всепрощение, смирение, которое он читал в долгом внимательном взгляде матери. Хотелось схватить ее за плечи, тряхнуть и заорать: «Живи уже для себя! Давай возьмем все лучшее! Есть же возможности!» Но вместо этого он вежливо улыбнулся и продолжил мягким тоном:

– А что именно в характерах не сошлось?

– Зачем ты сейчас поднимаешь этот разговор? – Руслан откинулся на спинку стула. Его голос звучал уже не так воинственно, но все еще напряженно. Мурад прекрасно знал, что младший брат, хоть и был на стороне мамы, тоже хотел бы узнать про своих близких. Его так же тяготила неизвестность.

– Может, я влюбился и боюсь не сойтись с ней характерами? – Мурад засмеялся, заметив, как его слова смутили брата и удивили Марьям.

Из-за последних событий Руслан совершенно забыл о выходке брата. Неужели он действительно влюблен в девушку, на которой женился?

– И кто она, дорогой? – Марьям чуть оживилась.

– Не могу рассказать.

Руслан закатил глаза.

– Милая девушка. Дианой зовут.

– Ты что за объект, ничего во рту не держится! – Старший отвесил легкий щелбан брату, тот только хмыкнул. Мурад хитро посмотрел на мать и театрально-драматично продолжил: – А вообще чувствуешь, как больно, когда от тебя скрывают что-то важное?

Та улыбнулась и кивнула.

– Расскажи немного. Так-то мы уже не дети, беречь нас не надо.

Марьям смотрела на старшего сына с большой грустью. Тот видел, насколько ей неприятны воспоминания, но не отступал.

– Ты очень похож на своего отца, Мурад. Такой же лихой. А доброта твоя как у деда. Ты с ним много времени проводил в детстве, помнишь? В шахматы тебя учил играть…

Мурад резко стал серьезным. Конечно же, он помнил деда. Отца – почти нет, но деда! С его густым низким голосом, пиджаком из колючей шерсти, пропитанным запахом дорогого табака, строгими, жесткими, но справедливыми суждениями…

Марьям, казалось, не заметила, что задела что-то важное в душе сына. Она снова отвернулась к морю и заговорила тихо-тихо:

– Мне на следующий день пятнадцать исполнялось. Помню как сейчас: сидели вечером с мамой, она расчесывала мне волосы и пела. Как же хорошо, мальчики! Голос у нее был слабый, но такой чистый. Я ее колыбельные до сих пор помню. Вам их пела в детстве. Она тогда еще не знала, что отец договорился замуж меня выдать. Смеялись с ней, гадали, кто первый придет свататься. А оказалось: уже решено кто. Семья отца вашего славилась по деревне богатством, но никто не хотел дочек отдавать. Нрав, говорили, больно горячий в роду. Дочерей берегли. А меня отдал отец. Сказал: слухи все это. И отдал.

Марьям прикоснулась лбом к прохладному стеклу. Парни замерли на своих местах. Они не знали, как реагировать. С одной стороны, слушать было невыносимо, в голосе мамы было столько боли и сожаления, с другой – она впервые рассказывала им про семью.

– Мы вместе несколько лет прожили в доме его отца, огромная семья была. Дед Али с женой очень помогали всем. Нам долго детей Аллах не давал. А как вы родились, деньги понадобились, отец ваш на заработки поехал. Много случалось, мальчики. Жизнь долгая, разная была. Вот и разошлись мы в итоге… У отца моего сделки порушились с Султановыми, а мама к тому времени умерла уже. Некому было уговорить отца простить меня и принять домой. Папа всем в семье запретил общаться со мной. Вот приехала в Дербент. Сняла домик у бабушки Патимат, почти за городом тогда.

Марьям постаралась незаметно смахнуть слезу. Сыновья молчали.

– Не думайте, что вы одни, пожалуйста. Ваш род за вашей спиной – как сильные крылья. То, что не общаетесь лично, не значит, что связи нет. Отец ваш – сильный и смелый. Дед Али – очень мудрый. Я не могу исправить то, что произошло в прошлом, и мне правда жаль, дорогие, что вас так сильно задело наше решение. Жизнь намного больше одного человека. Может, спустя время вы встретитесь, ин ша Аллах. Ведь мы получаем все, чего желаем, когда готовы к этому.

Она замолчала, наблюдая, как море волнуется за нее. Пенные белые барашки, казалось, пытались выбраться на берег, чтобы утешить, обнять, но невидимая сила не пускала их и затягивала обратно. Мама вдруг тихо запела в такт волнам:

Я в далеком детстве где-то,
Маминым теплом согрета,
Ее голос, нежный самый,
Укрощает нрав упрямый.

Я тебя, родная, вспомню,
Станет светло ночью темной.
Ты обнимешь, пожалеешь,
За меня душой болеешь.

Крыльями от всех укроешь
И от стрел чужих прикроешь.
Ты читала меня взглядом.
Знаю, мама, что ты рядом.

Какое-то время провели в тишине. Каждый думал о своем. Затем Мурад, ставший задумчивым и серьезным, тихо попрощался и ушел. Марьям только кивнула и так и осталась смотреть на море.

Руслан осторожно подошел к маме и присел на краешек подоконника.

– Ты как?

Она растерянно улыбнулась и попыталась сморгнуть воспоминания, но это не помогло. Вопросы Мурада разбередили старые, укрытые временем раны.

– В порядке. А ты?

Руслан качнул головой. Оба понимали, что каждый просто храбрится, но были благодарны друг другу за возможность уйти от ответов.

Мурад вышел из больницы, купил пирожок у бабушки на улице и, наслаждаясь едой, медленно двинулся к парковке. Белая иномарка стояла у выезда, в тени старого дерева – залезть в нее и укатить не составит труда. Главное – чтобы не было непредвиденных «секреток», но вроде они все пробили. Должно быть чисто.

Он понимал, что красть машину средь бела дня – большой риск. Хотя смена девчонки скоро закончится. Надо как можно быстрее перекинуть тачку к Саиду.

Мурад сел в свою машину и выехал с парковки, махнув рукой охраннику. Тот через тридцать минут пойдет курить – значит, будет окошко для выезда на чужой тачке.

Парень проехал квартал и бросил свою «приору» между домов, так, чтобы ее не было видно. Быстро переоделся и пешком вернулся к больнице.

Пробравшись к иномарке, парень уверенно открыл ее найденным ключом. Завел, по-хозяйски отодвинув сиденье под свой рост, и, не прогревая двигатель, стартанул. Как Мурад и рассчитывал, охранник вышел курить, и выехать получилось без проблем. Да… Аллах любит его, раз так помогает!

Руслан весь день провел в больнице. После ухода брата он оплатил первую часть лечения выигранными деньгами. Договор заключали долго. Доктор, как и обещал, не стал раскрывать Марьям полную стоимость операции, поэтому, пока готовились бумаги, она проходила обследования.

Когда пытка бюрократией закончилась, они вдвоем вернулись в палату.

– Как же я уже хочу домой, Русланчик, знал бы ты! – Мама устало опустилась на свою кровать.

– Еще немного придется потерпеть. А чего тебе больше всего не хватает?

– Не считая вас?

– Ну конечно! Мы – это святое. – Руслан засмеялся и снова сел между столом и койкой. – Что после нас?

Мама закрыла глаза и мечтательно улыбнулась.

– Хлеб. Я приготовила бы хлеб. Ароматный, из корюка[12] нашего… м-м-м. Из-за работы так давно не пекла.

– Да… – Парень тоже зажмурился, вспоминая домашнюю выпечку.

– Русланчик, ты выглядишь очень уставшим. Ляг, немного отдохни здесь, если домой не хочешь.

– Надо дождаться от доктора новостей, потом бабушка Патимат приедет, а я пойду. Кстати… дядя Акиф сказал, поставит меня на бой.

Марьям открыла глаза и чуть приподняла голову.

– И ты не рассказывал? Это же так важно!

– Если я скажу, что был немного занят, это будет оправданием?

– Чем это ты был занят, сынок, что про все забыл? – Женщина улыбалась.

– Да вот мама у меня приболела. Все места себе не находим, все из головы вылетает.

Они поболтали еще немного, потом Руслан все же сдался и прилег на соседнюю койку, поставив будильник.

Он проснулся раньше, чем прозвонил будильник. Лежал, укрытый своей курткой, прислушиваясь к тихому разговору мамы и бабушки Патимат.

Старушка была им не кровной родственницей, но давно стала частью семьи. Когда мама переехала в Дербент после развода, именно она приютила их у себя.

Своих детей у нее не было. Муж, с которым они прожили душа в душу много лет, умер за год до ее знакомства с Марьям. Бабушка Патимат сдала им гостевой домик на своем большом участке практически даром, поэтому заборов и границ не было. Со временем она стала помогать Марьям с детьми: сидела с ними, делала уроки, пока та работала.

Когда мальчишки выросли, тоже стали помогать ей. Всю мужскую работу по дому делал Руслан. Мурад время от времени подключался, мог что-то привезти или заехать в магазин, но не более. Обычно у него просто не хватало времени на все эти заморочки.

– Дочка, на вот, мандаринку тебе почистила. Дерево наше цветет. Скоро будут свои. Доктор сказал: витамины надо больше есть, вот, кушай.

– Мальчики даже не заходят домой?

– А ну как же. Свет вчера горел. Да я не стала уже лезть, знаешь же, взрослые, – старушка развела руками, передразнивая, как парни важничают.

Марьям тихо засмеялась.

– Знаете, тетя, они меня сегодня про отца спрашивали. Мурад очень переживает, что не может общаться с ним.

– Аллах, Аллах! Да к чему мальчишке этот каз?[13] Даром Всевышний отвел его от вас?

– А я вот думаю… может, зря не рассказывала им? Неизвестность ранит больнее горькой правды.

– Ты все правильно сделала, – отрезала бабушка.

Зазвонил будильник. Руслан сел, не открывая глаз. Все же что произошло в их семье много лет назад? О чем молчат мама и бабушка?

После разговора с доктором Руслан остался в холле. Пока все шло на удивление неплохо. Маме назначили лечение и даже позволили вернуться домой через пару дней. Надо только приезжать в больницу на осмотры, пока идет очередь. Ориентировочно, сказали, ждать пару месяцев. И, судя по анализам, это время у них есть.

– Смотрите-ка, нам и правда не нужно договариваться. – Аида улыбалась, выглядывая из коридора.

Руслан кивнул ей.

– Ваша смена уже закончилась?

– Да, собираюсь домой.

– Я же обещал про колесо узнать… – вдруг спохватился парень.

– Ничего, пока вроде держится.

– Вы не против, если провожу вас и заодно посмотрю, как там моя заплатка?

– Буду рада.

Они вместе вышли из больницы, периодически останавливаясь, горячо обсуждая что-то.

– А чем вы занимаетесь кроме лечения колес?

– Хочу стать профессиональным бойцом, поэтому много тренировок и подработки разные, – на последних словах Руслан немного стушевался. Было как-то странно говорить красавице на дорогой машине, что он официант и механик в автосервисе. Казалось, это просто уничтожит все шансы понравиться ей. Стоп. Какие шансы? Парень, удивленный ходом собственных мыслей, пропустил шаг.

Аида же резко развернулась к нему и озадаченно проговорила:

– Бойцом? У меня брат занимается борьбой. Но любительской. Каждый раз от ужаса в глазах темнеет, когда смотрю на его лицо разбитое. Не представляю, как вы можете выходить на ринг… Не боитесь?

– Честно говоря, боюсь. Думаю, все боятся. Просто не показывают, – парень улыбнулся. Он решил не уточнять, что именно вызывает в нем леденящий ужас. Нет, не боль, не проигрыш, не будущее в инвалидном кресле. Его пугала потеря контроля. Перед глазами тут же возникло лицо здоровяка, которого он вчера ночью уложил. – А вы кроме лечения рук и сердец, кажется, пишете?

Аида кивнула. И немного покраснела.

– Да, вроде того.

– Вы публикуете где-то?

Девушка остановилась и тихо сказала:

– Вы первый, кто спрашивает об этом. Я, вообще-то, скрываюсь, вы знали?

– Аллах, я так и думал. Аида – ваше ненастоящее имя!

Она рассмеялась и продолжила:

– У меня есть канал в «Телеграм». Публикую там свои заметки и мысли.

– А мне можно подписаться?

– Можно. Только не выдавайте меня. Я под псевдонимом пишу.

– Вы спасли меня от вафли шаха, как я могу предать ваше доверие?

Они рассмеялись и двинулись вглубь парковки. Вдруг Аида притормозила, озадаченно оглядываясь по сторонам.

– Что-то не так? – Руслан непроизвольно повторил ее движение.

– Машины нет… – растерянно отозвалась девушка.

Он сделал шаг вперед, словно пытаясь закрыть Аиду от невидимой опасности, но вокруг было пусто. Девушка резко оборачивалась, испуганно осматривая парковку. Она готова была метнуться на дорогу, но Руслан крепко схватил ее за запястье и притянул к себе.

– Подождите, все решим. Давайте вернемся в больницу, вызову вам грача. Может, это просто эвакуация за неправильную парковку. – Он понимал, как глупо это звучит: неправильная парковка на парковке без правил. Но Аида, кажется, не особо вникла в его слова, просто кивнула и медленно пошла за ним.

На полпути она вдруг резко остановилась, села на корточки, обхватив колени руками, и разрыдалась. Парень с трудом переносил женские слезы, но чувствовал: единственное, что прямо сейчас он может сделать, – это дать ей возможность выпустить стресс. Потом отвезти домой. И попробовать узнать через Саида, получится ли найти машину.

– Отец меня убьет, – всхлипнула она.

– Пойдемте, здесь холодно. Мы найдем решение.

Руслан привел заплаканную Аиду обратно в больницу. Усадил на скамейку рядом со смотровой. Обернулся к стойке регистрации, чтобы попросить кого-нибудь о помощи и найти для девушки воды. Параллельно он набрал номер дежурной службы, узнать, была ли эвакуирована машина.

Аида сидела на краешке скамейки и смотрела на него огромными, полными надежды глазами, ловила каждое слово.

– Да, белая, номер… – по памяти назвал буквы и цифры машины и, будто сверяясь, глянул на девушку. Она кивнула.

Дежурному потребовалась минута, чтобы проверить по базе. «Нет, такую не забирали, звоните в полицию», – прозвучало на том конце провода. Руслан глухо поблагодарил и нажал отбой, отрицательно покачав головой, глядя в серые заплаканные глаза.

К ним уже подошла коллега Аиды, принесла воды. Охая, она мягко оттеснила Руслана в сторону и отвела девушку в ординаторскую. Перед тем как захлопнуть дверь перед его носом, медсестра тихо пробормотала:

– Спасибо, что помогли Аиде, дальше мы сами. Позвоним ее родным…

– Но она…

– У девочки шок. Ваша помощь больше не нужна, благодарим. – Дверь гулко закрылась.

Руслан постоял в растерянности еще пару секунд и отошел. Что еще он может сделать? Решил подождать, пока ее заберут родные, а потом – к Саиду. Внутренний голос говорил, что ждать не стоит, но что-то не давало ему просто уйти.

Парень присел на скамейке чуть поодаль, так, чтобы видеть вход в ординаторскую, но при этом не привлекать лишнего внимания.

Через полчаса в больницу ворвались двое мужчин – судя по схожести лиц и движений, отец и сын. Оба вихрастые, бородатые, остроглазые, младший немного выше ростом и чуть шире в плечах. Они шли стремительно, точно зная маршрут. Выглядели раздраженными. Без стука и заминки зашли в ординаторскую.

Парень напрягся.

За дверью было тихо. Через пару минут девушка с отцом вышли из комнаты, брат, не оборачиваясь, пошел на второй этаж.

«Наверное, к главврачу, – подумал Руслан. – Вроде они ее берегут, не ругают…»

Аида что-то тихо сказала отцу на ухо, тот обернулся и поймал взгляд Руслана. Затем кивнул.

Подошли. Парень поднялся и невольно замер, не зная, чего ожидать.

– Спасибо, что помог моей дочери, – мужчина улыбнулся, и в уголках глаз под темными густыми бровями появились морщинки. У него были такие же серые глаза, как у дочери.

Руслан только кивнул, переводя взгляд на девушку, она уже не выглядела такой обреченной.

– Рад, что вы в порядке.

Аида хотела что-то ответить, но отец ее перебил.

– Вас подбросить куда-то? Нам пора.

– Нет, я сам доберусь, благодарю.

Мужчина довольно кивнул и потянул дочь к выходу.

Руслан вставил наушник с аудиокнигой и пошел следом. Его велосипед одиноко стоял у крыльца. Сейчас – метнуться в мастерскую, поговорить с Саидом. А потом – все же добраться до дома. Завтра рано утром – тренировка, и надо зайти в кафе, написать заявление… На отпуск или на увольнение?..

Когда Руслан добрался до мастерской, было уже темно.

Саид снимал огромный утепленный ангар на окраине города с большим двором, обнесенным сетчатым забором. На импровизированной парковке рядом с массивными железными дверями стояли машины клиентов. По периметру – горы резины и металлолома. Хозяин мастерской не сильно заморачивался «по красоте». Территория всегда была убрана, и все лежало на своих местах, а то, что внешне место могло походить на свалку, так это не влияло на рабочий процесс, значит, не так важно.

Руслан догадывался, что в глубине ангара, за перегородкой, время от времени появлялись угнанные машины. Там их разбирали, перекрашивали или отправляли дальше с такой скоростью, что иногда казалось, достаточно обойти ангар – и он опустеет, как по волшебству.

Саид был отменным дельцом. Ничего не боялся. Как говорил брат, «ни Бога, ни чёрта». С Мурадом они дружили с детства, сошлись на почве бедности и желания пробиться. Вместе вступили в банду, когда им было лет по десять, вместе ушли из нее, когда поняли, что это не приносит особых денег, а проблем доставляет, вместе искали «темы».

Когда Руслану понадобилась работа после окончания техникума, Мурад привел его к другу. Тут он и остался. Чинил машины, стараясь делать вид, что не замечает темной стороны дел Саида.

Во дворе Руслан спрыгнул с велосипеда и привычно прислонил его к стопке шин. Он плелся к входу, на ходу выключил плеер и стянул рюкзак. Тусклая лампочка, которую парни когда-то вывели для освещения улицы, моргала.

– Э! – за спиной кто-то присвистнул. – Малой, ты ж сказал, не приедешь сегодня?

Саид, покуривая сигаретку, шел к нему вдоль забора.

– Кажется, сегодня праздник какой-то. – Он подошел ближе к Руслану и добродушно улыбнулся. – Братья Сулеймановы в полном составе, давно такого не было.

– Мурад тоже тут?

– Ага, – кивнул Саид, докурил сигарету и аккуратно положил окурок в жестяную банку у входа. – На мойке торчит.

– Он свою «приору» скоро до основания сотрет, – пробубнил Руслан.

Мужчина хохотнул и рывком открыл дверь в ангар.

– На удивление, сегодня он клиентскую машину драит.

– Мурад. Сам. Руками работает? Что ты меня кружишь, брат?

– Сам в шоке, что за объект вместо важного человека появился тут, скажи мне? – Веселясь, Саид включил свет и, понизив голос, продолжил: – Как мама?

Руслан прошел мимо полуразобранной «тойоты» и бросил рюкзак на скамейку. В ангаре было просторно, вдоль стен стояли металлические шкафы с инструментами и оборудование, несколько удобно расположенных ям, подъемники. Как только Саид снял это место, тут же выложил плиткой пол, чтобы было удобно мыть. Очень злился, если кто-то оставлял за собой беспорядок. В этом они с Русланом были очень похожи.

– Операция нужна. Деньги ищем.

– Много надо?

– Прилично. Мурад тебе не рассказывал?

– Вая, а когда он рассказывал что-то? Что женится, и то узнал, когда уже в мечеть ехали!

Руслан промолчал.

– Погоди… – Саид юркнул в свой импровизированный кабинет и вышел оттуда с белым листом бумаги, сложенным несколько раз. – Вообще мы тут с ребятами скинулись, от души, брат. Сколько смогли. Не обессудь, возьми. Маме вашей на здоровье. По-братски.

Руслан удивленно смотрел на начальника. Тот пытался скрыть неловкость, но во взгляде поблескивала стальная уверенность. Руслан отрывисто кивнул, мужчина быстро вложил самодельный конверт ему в руку и отошел, меняя тему:

– Пока ждешь нашего безумца, может, глянешь ходовую у «тойоты»?

– Я не помню, когда в последний раз видел Мурада за работой руками. Может, его похитили на самом деле?

– Да нет, там просто тачка дорогая очень. Побоялся доверить. Плюс через пару часов ее отдать уже надо.

– А что за тачка?

– Для какого-то парня-мажора, ну, знаешь…

– Он же их терпеть не может?

– Ну, этот, видно, полезный. – Саид говорил и параллельно кружился вокруг машины: открыл капот, завел, подключил датчик проверки на ошибки.

Руслан быстро переоделся в форму, чтобы не пачкать одежду, натянул перчатки и подошел к «тойоте».

– Саид, – парень замер, опершись на капот, – как найти машину, если угнали? Куда можно отогнать?

Начальник, не поднимая головы, кинул строгий взгляд из-под бровей на парня.

– Зачем спрашиваешь?

– Просто интересно.

– Понятия не имею. – Саид вернулся к работе, но двигался чуть медленнее, чем обычно, будто что-то его тревожило. – Малой, нам что-то знать надо?

Руслан выдохнул и решился задать прямой вопрос. Но в этот момент в глубине ангара громко хлопнула дверь, и через пару секунд из темноты появился Мурад. Он был страшно доволен, на ходу стаскивал с себя мокрую форму.

– О, вац! Чё ты?

– Братишка твой… тачку решил угнать, – внезапно вставил Саид.

Старший Сулейманов нарочито медленно обернулся к брату, взволнованно заглядывая ему в лицо.

– Вая, а что, за унитазы больше не платят?

– Так поставь свою «приору» на рынке, проверь. – Руслан парировал спокойно, даже бровью не повел.

Мурад рассмеялся. Что-то точно произошло, слишком уж он легко пропустил шутку про «ласточку».

– Рассказывай.

– Тут машину угнали, белую… – Руслан назвал марку и номер, внимательно смотря на брата. – Очень надо ее вернуть. Это той девушки, что помогла нам с мамой. У нее проблемы жесткие из-за этого.

Мурад внимательно смотрел в глаза брата. Смех во взгляде пропал.

– А почему думаешь, что угнали?

– Позвонили дежурному, сказал: не было эвакуации, тачки нет на месте, никто не звонил про выкуп. Я ведь понимаю, что у вас тут за стеной не шахматный клуб. Помогите найти.

– Ну… есть пару мест, где можно спросить, – тихо проговорил Мурад. – Поехали.

– Мне надо ходовую глянуть. – Руслан поверить не мог, что брат так легко согласился помочь.

– Сколько времени надо?

– Час-полтора, думаю.

– Ле, брат, завтра Мага посмотрит, не переживай! – Саид выглядел настороженным и немного удивленным.

– Да, пусть поработает, я как раз отскочу, отдам тачку заказчику, потом на граче вернусь. Как закончишь, коня своего в багажник упакуй. – Мурад кинул брату ключи от своей машины. – Хоть одна царапина или грязь – сломаю тебя, понял?

Руслан усмехнулся и кивнул. Он так устал за сегодняшний день, тело все еще болело после боя, хотелось как можно скорее закончить и лечь спать. Но если есть шанс найти машину Аиды, упускать его нельзя. Тем более что брат согласился помочь.

Они подъехали к дому поздно ночью.

– Жаль, не нашли тачку, – тихо проговорил Мурад. – Может, они ее уже вернули? Сам же говорил, что отец влиятельный.

– Может. – Руслан прижался затылком к подголовнику и закрыл глаза. – Тебе не кажется, что за пару дней слишком многое пошло не в ту сторону?

– «Большое видится на расстоянии», брат. – Старший задумчиво смотрел в сторону дома. В кухне горел свет.

– Вая… – брови Руслана поползли вверх, он удивленно посмотрел на брата. – Ты женился, помог мне просто так, теперь Есенина цитируешь? Как-то перебор, есть же?

Мурад хмыкнул. Рассказывать, что услышал эту фразу от жены, когда планировали побег, он не собирался.

– Давай выметайся.

Руслан улыбнулся и дернул ручку двери. В саду было очень темно, только над крыльцом мигал одинокий оранжевый фонарь.

«Что-то с напряжением в городе», – подумал младший, но все же попытался подкрутить лампочку, не особо рассчитывая на успех.

В тихом доме оказалось непривычно жарко. Пряный аромат корицы и кофе заполнял прихожую. Мурад сразу прошел в гостиную, сделав вид, что не заметил жену, которая сидела за кухонным столом и что-то яростно набирала на клавиатуре ноутбука. В ее наушниках громко играла музыка. Диана была так увлечена, что тоже не обратила внимания на вернувшихся домой братьев.

Руслан чуть помедлил в коридоре, но все же решил поздороваться. Он медленно подошел к кухонному окну и приоткрыл форточку. Только теперь девушка подняла глаза. Несколько секунд Диана внимательно смотрела на парня, словно пытаясь понять, где она и кто это перед ней, затем вытащила наушник и приветливо улыбнулась:

– Привет! Давно не виделись.

– Привет. Тебе не жарко?

Она снова подвисла, будто проводя анализ: руки, ноги, голова.

– Я так вчера замерзла, что сегодня не открывала окно. И тут правда стало душновато.

– Кажется, Мурад не сказал, что мы – семья суровых закаленных горцев. – Руслан улыбнулся.

– Он сказал что-то вроде: «Мое сердце никому не принадлежит, Диана. Я слишком суров для чувств-шмувств», – девушка так точно спародировала мужа, что Руслан невольно рассмеялся и добавил в той же манере:

– «Не для того мама одинокого волка растила».

Теперь уже засмеялась девушка. Она была хорошенькой. Мягкая, расслабленная и уютно-домашняя. Хотя цепкий взгляд выдавал едкий, непокорный нрав.

– Ты кушала? – Руслан открыл холодильник и повис на дверце, рассматривая его содержимое.

– Нет.

– Совсем ничего? – Парень удивленно посмотрел на новую родственницу, доставая блюдо с пирогом. – За целый день?

– Я кофе… – Диана в подтверждение своих слов подняла кружку с дымящимся напитком. – Да и работы было много…

Громкий, удивленно-яростный крик Мурада заставил ее прерваться. Младший брат, сунув в рот кусок пирога, поспешил на звук, заметив, как хищно блеснули глаза девушки.

Диана не спеша проследовала за ним.

Мурад стоял в дверях своей комнаты, беззвучно возводя руки к небу. Он смотрел на что-то внутри, и это что-то лишило его дара речи. Руслан осторожно заглянул через плечо брата и от души, в голос засмеялся.

– Что ты наделала? – прохрипел немного оттаявший старший.

Жена встала рядом с ним в дверном проеме, прижавшись плечом к косяку и скрестив руки на груди.

– Тебе не нравится? – спросила она наигранно расстроенным тоном, рассматривая вид.

– Да тут!.. Да я… – муж снова взмахнул рукой в сторону комнаты, а затем растерянно сделал шаг внутрь.

Он всю свою сознательную жизнь с наслаждением приходил в «черную комнату». Тут всегда царили темные тона: стены были выкрашены в глубокий графитовый цвет, шторы, мебель, постельное белье – черные. Его комната всегда была похожа на мрачное логово, но этот стиль очень нравился Мураду.

1 Азан (араб, azan) – у мусульман: призыв к обязательной молитве, возвещаемый с минарета муэдзином. – Прим. ред.

2 «Вая» – восклицание, выражающее сильное удивление (сленг). – Прим. ред.

3 В аварском языке, чтобы привлечь внимание мужчины, используется специальное слово, «ле», как бы «мужской» аналог русского «эй!». – Прим. ред.

4 Ин ша Алла,́ ин ша Аллах (араб. هَّٰللٱ ءاَش نِإ – «если на то есть воля Божья», «если Бог пожелает») – ритуальное молитвенное восклицание, междометное выражение, используемое в арабских и других мусульманских странах как знак смирения мусульманина перед волей Аллаха. – Прим. ред.

5 Грач – такси в Дагестане (разг.). – Прим, автора.

6 Шах Кавад – персидский шах (488–531) из династии Сасанидов, при нем Дербент начал превращаться в каменную крепость. – Прим, автора.

7 Нести чанду – нести бред. – Прим, автора.

8 Бумаги – деньги. – Прим, автора.

9 Вацок – на аварском языке слово «брат» – это «вац» или – на сленге – «вацок». – Прим, автора.

10 Цитата Стефана Цвейга. – Прим, автора.

11 Англоязычное определение стиля ближнего боя в единоборствах, борцовской техники с использованием захватов. – Прим. ред.

12 Корюк – дагестанская печь. – Прим, автора.

13 «Каз (къаз)» – предположительно: гусь, гусак (даргва). – Прим. ред.

Продолжить чтение

Два брата

Благодарность

ПредисловиеНенапускной гуманизм

Часть IМурад

Предисловие
Ненапускной гуманизм

Часть I
Мурад