Остров четырех стихий. Стейси

Глава 1. Скоро Стейси Хартвуд
«Стейси Уинслоу скоро станет Стейси Хартвуд. Стейси Хартвуд – жена Чарльза», – эти слова крутились у меня в голове с самого утра. Представляю, как завтра коллеги будут перешёптываться, держа в руках кофейные кружки: «Ты слышала? Наконец-то! Он сделал ей предложение после пяти лет отношений». Могу представить довольную улыбку мамы. Для неё Чарльз – словно подарок с небес: сдержанный, успешный, из хорошей семьи… В общем, идеальный зять. Мне кажется, она любит его больше, чем меня.
Карэн, конечно, удивится. Моя коллега, подруга и самый прямолинейный человек в мире уверена, что ждать от Чарльза предложения – всё равно что ждать, пока цветок распустится в холодильнике. Попрошу её быть моей главной подружкой невесты на свадьбе.
Я собиралась на работу чуть тщательнее, чем обычно. Сегодня – особенный день, и я это чувствовала каждой клеточкой кожи. Постаралась привести в порядок непослушную копну своих светлых кудрей, которые всё время норовят напомнить о своей воле. В лучах утреннего солнца они отливают мягким золотом. Я улыбнулась своему отражению. Добавила чуть больше тонального крема под глаза – бессонные ночи, проведённые над проектом, не проходят бесследно.
Я работала над дизайном сети островных гостиничных домиков. Проект назвала просто и лаконично – «Рай». Для меня это был не просто проект – я вложила в него всю себя. Сегодня должны объявить победителя. И я… я надеялась, что это буду я.
На глаза попалась моя татуировка, сделанная на последнем курсе института. Маленький дракон на бедре… Мой талисман. Иногда я представляла, как прикажу ему: «Сожги их всех!» Мы с драконом вылетали из окна и отправлялись жечь города и тех, кто не оценил мой проект…
Мои мысли прерывает настойчивое «мяу».
– Солнышко, ну ты же завтракал, – сказала я, и тут же из-за угла вынырнула вторая тень.
Луна.
Два моих чёрных кота-близнеца, брат и сестра. Как всегда, синхронные, как театр теней. Они встали по обе стороны кухни и одновременно посмотрели на меня с укором: миски пусты, хозяйка грезит, а корм – по расписанию.
– Ладно, ладно, драконы потом. Кормим богов.
Я высыпала им в миски по любимой порции и наблюдала, как они моментально забыли о моём существовании. Драконы подождут. Коты всегда первые.
Вечер сегодня обещает быть ещё важнее, чем утро. Ужин с мамой, отчимом и Чарльзом. Он уже несколько раз намекал, что хочет сказать что-то значительное, «поделиться новостью», как он выразился. И пусть он никогда не был романтиком, пусть в его мире всё по плану – я была уверена: я вхожу в эти планы.
Я бросила взгляд на фотографию на стене. Мы с Чарльзом в лыжных костюмах, улыбаемся на фоне снежных вершин. Он такой же безупречный, как и пейзаж вокруг – аккуратный, уравновешенный, ледяной. Я вспомнила ту поездку… и холод, который был не только на улице, но и между нами. Мне всегда казалось, что я одна, даже тогда, когда он рядом. Это странно – быть в отношениях и чувствовать одиночество. Иногда – лёгкое, как тень. Иногда – тяжёлое, как зимнее небо перед бурей.
Я отгоняю эти мысли, выпрямляю плечи, смотрю на свои руки с идеальным розовым маникюром. Сегодня мой пальчик украсит кольцо.
Я улыбнулась отражению в зеркале, схватила сумку и открыла дверь навстречу новому майскому дню. Навстречу переменам…
Глава 2. Нам пора улетать
В нашем бюро сегодня подозрительно тихо.
Обычно к этому времени у кофейного аппарата уже слышен фирменный гогот Сержио – нашего эпатажного старшего дизайнера, который всегда пахнет чем-то экзотическим и говорит так, будто играет в театре. Рядом с ним обычно вертится Китти – темноволосая дива со специфическим характером и вечно закатывающимися глазами. Ирен – красноволосая, кругленькая душа компании со славянским акцентом и заразительным смехом – дополняет их троицу.
Сегодня они все сидели на своих местах. Без смеха. Без кофе. Без скандальных обсуждений… Это было похоже на затишье перед бурей. Или перед казнью.
Я вошла, кивнула всем и прошла к своему столу. Сердце стучало в груди, как барабан в джунглях. Слишком многое намечается сегодня, чтобы сохранять спокойствие.
Через пару минут вошли Карэн и Стив. Мои люди. Моя поддержка.
Карэн – как всегда яркая и пронзительная, словно солнечный луч в сером офисном небе. На ней была джинсовая куртка с нарисованным дельфином на спине и серьги из проволоки и ракушек. Как будто она не из города небоскрёбов, а с карибского побережья. Афроприческа сегодня была заплетена по-новому.
Стив – в своей традиционной клетчатой рубашке и с закрученными до идеала усами, как у гусара. Усы сегодня кричали о торжественности момента. Мы поздоровались, и Карэн тут же отпустила шуточку про «усатого ловеласа».
(Эту, несомненно, крайне пошлую шутку вы можете прочитать на последней странице этого романа. Её придумала моя близкая подруга, ставшая прототипом Карэн, поэтому я не могу отказать себе в удовольствии поделиться ею с вами.)
Мы со Стивом захихикали.
Наш смех прервался. Дверь распахнулась с такой силой, будто собирались объявить о конце света.
Директор Харпер – маленький, стройный мужчина – вошёл, сияя, как лампочка накаливания. Он вечно старается выглядеть так, будто ему всё ещё двадцать пять. Его возраст выдают только волосы, предательски покидающие голову. Он всю жизнь посвятил нашему бюро, и этот день для него был не менее важен, чем для каждого из нас. Заискивающим голосом, с оттенком праздничного трепета, он объявил:
– Прошу поприветствовать нашего заказчика – мистера Максима Вандерлейна!
И в помещение вошёл он.
Он – это два метра роста, идеальная осанка, какая бывает у людей, занимающихся единоборствами; движения – мягкие, выверенные, уверенные. Зелёные глаза, пронизывающий взгляд. Короткие тёмные волосы, лёгкая щетина на красивом лице…
Китти и Ирен приоткрыли рты. Сержио, кажется, тоже. Карэн хихикнула.
– Мистер Вандерлейн решил лично объявить победителя проекта, – с гордостью сказал Харпер.
Максим сделал шаг вперёд. Его голос был ровным и глубоким. Он говорил о том, как впечатлён, как трудно было выбирать. Все проекты – необыкновенно талантливы, но один из них – особенный. Увидев его, он захотел оказаться в этом месте. Этот проект отражает его личные взгляды на идеальное пространство для отдыха – или даже для жизни.
Все затаили дыхание.
– Это проект «Рай»! Стейси Уинслоу! Поздравляю вас!
На несколько секунд я перестала дышать. А потом услышала бурные аплодисменты – Карэн и Стив хлопали так, будто я выиграла «Грэмми». Китти закатила глаза так, что было видно внутреннюю сторону её души. Я улыбнулась. Китти – такая Китти.
– Стейси, подойди, пожалуйста, к нам, – попросил директор Харпер.
Я, ещё не до конца осознав происходящее, встала и подошла к мистеру Вандерлейну. Оказавшись рядом, поняла, как комично мы сейчас выглядим – мой рост чуть меньше 160 см, и даже с каблуками я едва доставала ему до груди. Мы встретились взглядами – и я сразу отвела глаза. Как он это сделал? Словно выстрелил в меня зарядом обаяния. Я смутилась, а ведь я вовсе не из робких. Потом смутилась своего смущения. Ну всё, серьёзно, возьми себя в руки.
Следующий удар – его парфюм. Чистый, пряный, с нотками чего-то утреннего и обещающего. Это несправедливо. Никто не имеет права быть настолько привлекательным. Ни один человек не должен быть настолько… химически совершенным.
– Помимо того, что победивший проект будет реализован уже в ближайшие месяцы, – продолжил директор, – что принесёт нашему бюро не только доход, но и славу, создатель проекта – наша Стейси – получает особую премию.
Он протянул мне плотный конверт. Я взяла его, широко улыбнулась, сказала «спасибо», как послушная отличница. Хотела на этом закончить. Но не тут-то было.
– Но и это не всё, – взял слово Максим Вандерлейн. – Стейси, я действительно благодарен вам за вашу работу и буду счастлив, если вы примете этот небольшой подарок от меня лично.
Он передал мне папку с бумагами. Мелкий шрифт. Очень официальный.
– Что это? – спросила я.
Все сотрудники бюро опять притихли, стараясь уловить каждое слово.
– Это гарантия того, что вы будете в числе первых гостей нашего будущего курорта. Полный пакет: билеты, проживание, перелёт. Всё включено. На две персоны. Надеюсь, вы примете этот подарок?
Он улыбался мягко и обезоруживающе.
Кто-то присвистнул – скорее всего, Карэн.
– Да, да… конечно… – чуть заикаясь, ответила я. – Спасибо. Спасибо большое.
Взяв свои трофеи, я неуклюже засеменила за свой стол. Каблук левой туфли соскользнул, и я подвернула ногу. Спасибо, что не шмякнулась на пол! Обернулась – естественно, все это видели. Вандерлейн смотрел прямо на меня.
«Нам пора улетать», – мысленно обратилась я к своему дракону. Но он предательски проигнорировал мою просьбу.
– Нужна помощь? – спросил Максим.
– Нет, спасибо, – ответила я сквозь зубы.
Я шла к своему столу, как по болоту. Села. Уткнулась в монитор. Притворилась, что смотрю что-то очень важное. На экране были мои коты. Господи, ну и позорище.
Харпер продолжил свою речь:
– Я горжусь каждым из вас. Сегодня мы доказали, что маленькое бюро может выиграть у гигантов.
Мне показалось, или его глаза действительно увлажнились?
– И в честь этого – сегодня нерабочий день! Обед за мой счёт! Ура!
Уже через полчаса мы расставляли блюда из местного ресторана на сдвинутые столы. Офис ожил. Стив подбирал плейлист, Ирен уже рассказывала директору смешную историю. Китти снова закатывала глаза…
– Этот мистер Максим Вандерлейн такой… необычный, – сказала я Карэн, слизнув с пальца сырный соус.
– Почему необычный? – переспросила Карэн.
– Ну… красивый. Как персонаж из женского романа.
– Ха. Симпатичный, но не более. Моего мужа видела? Вот он – красота, – рассмеялась Карэн.
А я ещё долго смотрела в сторону двери, в которую ушёл Максим Вандерлейн. И почему-то знала – это не последнее его появление в моей жизни.
Глава 3. Ужин Стейси
Я поставила последние приборы на стол, отступила на шаг и оглядела сервировку: пастельные салфетки, белый фарфор, винтажные бокалы с пузырьками в стекле. Всё как и должно быть идеально.
Я заранее знала, что мама подаст телячью вырезку. Во-первых, потому что это блюдо «всегда производит впечатление», как она говорит. Во-вторых – потому что его любит Чарльз. Впрочем, он любит всё, что готовит мама. Или, по крайней мере, всегда так говорит. Мама от этого просто расцветает.
Запах соуса с белым вином уже разносился по всей кухне, а сама мама – Элена – порхала от стола к духовке в шелковом голубом платье до щиколоток и туфлях на невысоком каблуке, будто сейчас не домашний ужин, а приём в высшем свете. Она была стройна, подтянута, осанка – прямая, как у бывшей балерины (которой она никогда не была, но в детстве мечтала ею стать – история, рассказываемая на каждом семейном ужине).
Чарльз, как и всегда, был вежлив и собран. Сидел за барной стойкой, покачивая бокал с вином, и с улыбкой комментировал все мамины манёвры.
– Элена, вы определённо пропустили своё призвание. Я бы ни за что не поверил, что вы не учились во Франции! – сказал он, и мама кокетливо засмеялась, откинув блестящие гладкие волосы назад.
– Ах, Чарльз, вы меня смущаете… Хотя да, мне это часто говорили. У меня была возможность поехать учиться за границу… но я выбрала семью, – она бросила на меня взгляд с лёгкой тенью укоризны.
Почти незаметной. Почти.
Я напряглась, но решила не портить вечер – повернулась к окну, наблюдая, как тени заката ложатся на шторы. «Сегодня», – шептало всё внутри. – «Сегодня он сделает предложение. Это момент. Наш момент».
Виктор – мой отчим – сидел у окна, неторопливо пил чай и читал новости с планшета. Он редко вступает в разговоры. Иногда мне кажется, он присутствует в нашей семье как молчаливая система поддержки. Но мы с ним понимали друг друга без слов. Когда мама начинала меня критиковать или учить жизни, он чаще всего просто переводил взгляд на меня – твёрдо и тепло. В этих коротких взглядах было всё: поддержка, уважение, признание.
Раздались шаги в коридоре – быстрые, уверенные. В комнату вошла Барб: выглаженная до блеска рубашка, строгие брюки, волосы собраны в идеальный гладкий хвост. Тёмные, тяжёлые – как у нашей мамы. В руках – стопка папок. У неё всегда в руках какие-то папки.
– Прости, мама, задержалась на лекции. Завтра важный экзамен, – она чмокнула маму в щёку, почти на бегу.
– Конечно, дорогая. Барбара всегда такая ответственная. Настоящая умница, – сказала мама своим особенным тоном, в котором я, как всегда, слышала не просто похвалу, а сравнение. Подтекст: вот какой должна быть дочь.
Барбара подошла ко мне, обняла крепко. И быстро, почти незаметно, скривила губы в гримаске: не обращай внимания. Я улыбнулась. Она всегда так делает. Как будто хочет извиниться без слов – за то, что опять прозвучало это «настоящая умница». За то, что её ставят в пример. Хотя я знаю – мама давит на неё не меньше.
Когда мама рядом, Барб словно становится деревянной. Замолкает, сжимается, будто ей тесно в собственной коже. Но стоит маме уйти – и она оживает. Глаза начинают искриться, голос становится звонче, в ней появляется лёгкость, как будто она снова может дышать. Она шутит, смеётся громко, иногда до слёз. Мы с ней – близкие. Очень. По-сестрински.
И я верю: когда мы обе ещё чуть-чуть повзрослеем, у нас получится стать настоящими подругами. Не просто сёстрами.
Чарльз налил очередной бокал вина и выдал новую шутку:
– Если бы мне платили за каждый идеальный ужин у вас, Элена, я бы уже вышел на пенсию.
Мама кокетливо хихикнула и пригласила всех к столу.
– Ну что ж, – сказала мама, когда мы уселись, – ты говорила, у тебя новости, Стейси?
Я ощутила тепло в груди. Мой момент. Наконец-то.
– Да, – я вздохнула. – На работе подвели итоги конкурса по дизайну. Мой проект гостиничных домиков выиграл! Он станет основой целой сети на островах Селарис!
Пару секунд – тишина. А потом мама наконец всплеснула руками:
– О, Стейси! Ну надо же, ты нас удивляешь!
– Поздравляю, – искренне сказал Виктор.
– В рамках премии я получила билеты – на двоих, на первый запуск той самой гостиницы. Там, где будет построен мой проект.
– О, как романтично, – мама повернулась к Чарльзу. – Вы можете провести там свой медовый месяц!
Я почувствовала, как внутри всё затихло. Этот момент. Сейчас. Сейчас он скажет.
Чарльз отложил вилку и взял салфетку, аккуратно промокнул губы…
– Придётся отказаться, боюсь.
– Простите? – мама приподняла брови.
– У меня тоже новости. Родители передали мне в полное управление один из филиалов – я теперь руковожу направлением в Чикаго. Всё очень серьёзно, большие планы. Это прекрасная возможность проявить себя!
Он повернулся ко мне:
– Я должен быть там. И ближайшие лет пять – точно не до поездок. И не до… браков.
Я не сразу поняла. Мама – поняла. Она покачала головой и выпила большой глоток вина.
Мы вышли на улицу. Вечер был один из тех – по-майски прозрачный, тёплый, как остывшее молоко. Пахло сиренью.
Я подумала о детстве, когда всё ещё впереди и всё возможно.
Чарльз шёл рядом – уверенный, собранный, и в этом было что-то прекрасное… и абсолютно чужое.
Я украдкой взглянула на него. В этот момент я уже точно знала: я не буду носить его фамилию. Я больше не хочу.
Но я всё ещё хочу, чтобы у него всё было хорошо.
Просто… не со мной.
– Поехали ко мне? Отпразднуем. Как мы умеем!
Он лукаво улыбнулся. Подтянул меня к себе, ладонью обнял за талию. Всё как раньше.
Я нежно поцеловала его в гладкую щёку и беззвучно махнула головой – нет. Медленно зашла в дом.
Он ничего не понял. Только проводил меня взглядом до двери – в лёгком недоумении. Пожал плечом. Сел в машину. Через минуту уже ничего не напоминало ни о присутствии роскошного авто, ни о самом Чарльзе – на залитой вечерним светом улице перед моим домом.
Глава четвёртая. «Изменение курса»
Три месяца спустя
Я стояла у стойки регистрации, в одной руке держала паспорт, в другой – тяжёлую сумку с ручной кладью, и с каждой секундой чувствовала, как ко мне подкрадывается лёгкая эйфория. Я летела на остров. На мой остров. В тот самый домик, который нарисовала в голове ещё до того, как начался конкурс. Проект ожил – и теперь я должна была стать одной из первых, кто ступит туда ногой.
Идеально было бы, если бы рядом оказалась Карэн. Мы уже представляли, как будем лежать на деревянной веранде, пить кокосовую воду и обсуждать мужчин, моду и любимые странности друг друга. Но как только на экране телефона высветилось её имя – я что-то почувствовала.
– Ну что, ты уже в такси? Не забыла купальник с бананами? – спросила я, стараясь звучать беззаботно.
– Эм… Слушай, Стейс, мне нужно сказать тебе одну штуку, – голос Карэн был одновременно радостным и извиняющимся.
– Только не говори, что ты не летишь.
– Я не лечу. – Она засмеялась. – Но подожди! Это хорошая новость! Помнишь, я говорила тебе о том странном клиенте, которому понравились мои росписи?
– Тот сумасшедший архитектор с чаем из лотоса?
– Да. У нас было собеседование, и он предложил мне вести с ним совместный проект. Во Флориде, Стейс. Это просто… катапульта на другой уровень.
Я замерла и, кажется, даже забыла, как дышать.
– Карэн… Это невероятно.
– Я знаю! И я столько лет мечтала о чём-то подобном. Но самое забавное – меня ему порекомендовал Максим Вандерлейн, наш заказчик проекта с домиками. Он лично присутствовал на моём собеседовании и оказал потрясающую поддержку. И… он сказал, что ты полетишь не одна.
– Подожди. Ты хочешь сказать…
– Да. Вместо меня с тобой полетит он. Он должен быть на запуске – их внутренний регламент. А все остальные домики раскупили за первые два часа старта продаж – у него не было другого выбора. Ну и ты – победительница конкурса, ты же понимаешь.
Я села на ближайшее пластиковое кресло.
– Ты сошла с ума. Я три месяца думала, что поеду с подругой. А ты подменила себя человеком, от которого у меня колени подкашиваются.
– Вот и отлично! – засмеялась Карэн. – Может, у тебя там что-то и подкосится посильнее. Максим симпатичный. Ты свободна. Две недели на острове. Думаю, это судьба.
Я закатила глаза, но не смогла не усмехнуться.
– Прекрати. Он просто заказчик. И вообще, у нас ничего общего.
– Правда? – хмыкнула Карэн. – Я видела его в рубашке с коротким рукавом. У него на плече татуировка с драконом. Я догадалась по выглядывающему драконьему хвосту! Дракон! Как у тебя! Совпадение? Не думаю.
Я собиралась что-то ответить, но в этот момент раздался голос по громкой связи:
– Уважаемые пассажиры, совершающие рейс 336…
Я встала, глубоко вдохнув. Всё. Назад пути нет. Я лечу на остров. И вместо Карэн рядом будет Максим Вандерлейн.
– Спасибо, предательница, – сказала я с теплом. – Лети, покоряй Флориду!
– А ты покоряй… ну, что там будет поблизости… возможно, кое-кого с зелёными глазами.
Я положила трубку, глядя в окно на взлетающие самолёты. Всё было иначе, чем я представляла.
Глава 5. Панама и дракон
Я стояла в очереди к стойке регистрации, перелистывая в голове список тревог. Мой чемодан был сдан, панама надета, платье смялось, но выглядело терпимо. Сердце билось громче обычного – предвкушение смешивалось с лёгким беспокойством. Я почти решилась позвонить маме – просто напомнить забежать ко мне домой вечером и насыпать корм близнецам… И тут кто-то мягко коснулся моего плеча.
Я обернулась и увидела его. Максима.
Он произвёл на меня не меньший эффект, чем в первый раз. А может, и сильнее. Теперь он был загорелым – кожа цвета карамели делала его глаза просто невыносимо яркими. Белая футболка-поло идеально подчёркивала плечи и руки, из-под рукава выглядывал тот самый хвост и лапки дракона. Бежевые брюки обтягивали мускулистые ноги чуть сильнее, чем следовало. На запястье – кожаный браслет с тремя серыми камнями.
Ну вот, у нас даже браслеты похожи. Мой отчим подарил мне такой же прошлым летом… Я начинаю видеть знаки там, где их, возможно, нет. Или есть?
– Привет! Я Максим. Помнишь меня?
– Да, спасибо… – Господи, что я несу. – То есть здравствуйте. Конечно, помню. Вы наш заказчик. Я Стейси. Ваш дизайнер.
– Конечно, помню. Буквально неделю назад покупал билеты на ваше имя.
– А, точно…
Очередь сдвинулась, мы сделали пару шагов вперёд и теперь отражались вместе в стеклянной двери позади сотрудницы аэропорта. Я посмотрела на нас и… застыла.
На моей голове красовалась зелёная панама с изображением уточек в лифчиках из кокосов. Я выглядела как ребёнок на утреннике в костюме гриба. Рядом с безупречным Аполлоном – просто трагедия. Я попыталась незаметно снять панаму и сунуть её в боковой карман сумки. В этот момент паспорт с билетом выскользнул из руки и упал на пол. Я наклонилась, подняла его и, прикусив паспорт зубами, чтобы освободить руки, попыталась упаковать эту проклятую панаму.
– Может, тебе нужна помощь? – раздался за спиной голос Максима.
– Меет, меет. Я в полятке. Сяма сплавюсь, – промямлила я сквозь зажатый зубами паспорт.
И тут… волосина. Она, видимо, прицепилась к паспорту на полу и теперь попала мне в горло. Я начала кашлять. Паспорт снова упал. За ним – сумка. Панама выпала наружу. Кашель перешёл в рвотные позывы. Очередь замерла. Все смотрели. Господи, пусть меня сейчас сожгут драконы – просто разом и без анестезии.
– Попробуй залезть пальцами и вытащить её, – спокойно предложил Максим.
Я задышала глубже, пересилила себя и полезла в рот пальцами. Хватанула. Есть. Облегчение пришло мгновенно. Глаза защипало от слёз, тушь, конечно, потекла. Я старалась не трогать глаза – знала, что будет только хуже.
Максим уже протягивал мне открытую бутылку минеральной воды. Я сделала несколько глотков. Сквозь слёзы увидела, как он молча собирает мои вещи: паспорт положил рядом со своим, мою сумку перекинул на плечо, панаму отряхнул и… нежно положил обратно мне на голову.
– Классная панама. Такая… весёлая, – сказал он с ехидной улыбкой.
– Спасибо, – ответила я ледяным голосом. Всё. Мою репутацию уже не спасти. Никогда.
Мы подошли к стойке. Максим положил наши паспорта. Сотрудница быстро проверила билеты, и мы пошли в сторону посадки, к стеклянным дверям за её спиной.
– Я уже в порядке. Можешь отдать мне сумку? – спросила я, стараясь говорить уверенно.
– Нет уж, – сказал он, слегка усмехнувшись. – Так больше шансов, что ты доберёшься до острова живой.
Глава 6. Турбулентность
– Пройдите, пожалуйста, по проходу. Ваши места в бизнес-классе, – улыбнулась стюардесса, указывая на левую сторону салона.
Ну конечно.
Я шагала по узкому проходу, чувствуя себя одновременно ребёнком, который впервые летит без родителей, и взрослой, которая всё делает не так. Максим шёл следом, неся мою сумку – я пыталась забрать её по пути, но он лишь отмахнулся. У нас куплены два соседних места. Я никогда раньше не летала в таких условиях. Всё – от мягких кресел до шампанского в изогнутых бокалах – выглядело как кадр из кино.
Я аккуратно пролезла к окошку. Максим легко закинул наши сумки в верхний отсек, как будто укладывал пару подушек на полку. Его рост позволял делать это без лишних движений, с грацией… Я на его месте уже раз пять задела бы кого-нибудь локтем и уронила чужую кофту.
Он опустился в кресло рядом. Его аромат – ненавязчивый, но абсолютно разрушительный – снова ворвался в мою зону чувствительности. В голове сразу пронеслось что-то лёгкое, знойное, определённо нерабочее. Так. Стоп. Мы будем находиться рядом не один час. Я должна научиться не реагировать на него как кошка на валерьянку.
Пока я боролась с внутренними чертями, из динамиков прозвучала монотонная речь капитана экипажа. Всё по стандарту. Полёт займёт чуть больше скольких-то часов, температура на острове комфортная…
– Ты в первый раз летишь на остров? – спросил он, пристёгивая ремень.
– Ага. Впервые. На остров. Вдвоём с заказчиком. И в панаме. Просто мечта сбылась.
Он рассмеялся.
– Расслабься. Ты будешь там главной. Этот проект – твой, Стейси. Я лишь логист. И немного – компания.
– Немного? – переспросила я, подняв бровь.
– Ну, если будешь сильно грустить – могу предложить сыграть в карты. Или рассказать, как делал татуировку с драконом.
Я повернулась к нему как будто случайно, но глазками стрельнула намеренно.
– Подозреваю, история тянет как минимум на восемь из десяти по шкале драматизма.
– Почти. Девять. Было лето, жара, Бангкок, два литра мангового пива и один любящий спорить друг.
– Ого. Тебе удалось меня заинтриговать.
Он наклонился чуть ближе, будто собирался рассказать секрет, и тут…
Резко качнуло.
Самолёт рывком тронулся с места.
Я скользнула взглядом на Максима – и замерла. Он выглядел… не идеально. Его спина напряглась, руки вцепились в подлокотники, а на лбу появилась едва заметная испарина. Господи. Мистер Совершенство – аэрофоб? Да ладно. Я невольно ухмыльнулась – чуть-чуть. Вредная, мелочная часть меня ликующе подпрыгнула. Потом стало стыдно.
Он не виноват в моей череде сегодняшних фейлов. Разве что – в своей неприличной, отвлекающей, совершенно неэтичной красоте. Из-за неё я глупею до состояния комнатного растения.
Наверное, стоило с ним заговорить. Хоть что-то. Хоть немного отвлечь его.
– Ты часто летаешь? – ляпнула я и тут же пожалела. Ну конечно. Гениально. Сказать это человеку, который выглядит так, будто его сейчас нужно либо гипнотизировать, либо укрывать пледом и держать за руку.
Он повернул ко мне голову. Его взгляд был чуть тусклее обычного, но он попытался улыбнуться.
– Не люблю. – Честно, коротко. – Но работа заставляет.
– Ага, – кивнула я. – У меня такая же история с каблуками.
Он усмехнулся.
– Спасибо, – тихо сказал он.
Я слегка наклонилась к нему, будто по секрету:
– Хочешь держаться за подлокотник – бери оба. Я великодушно пожертвую своим.
Он улыбнулся уже шире.
Я отвернулась к окну, чтобы он не видел, как я улыбаюсь в стекло. Самолёт начал набирать скорость, и меня впервые за день охватило ощущение, что впереди может быть не только катастрофа, но и что-то очень даже захватывающее.
Мы летели уже около сорока минут. Я всё никак не могла привыкнуть к ощущению, что лечу в бизнес-классе: простор, комфорт. "Вот она – жизнь, для которой я рождена", – пошутила я про себя и там же посмеялась. Я сидела у иллюминатора, наблюдая, как об самолёт растекаются облака.
Максим молчал. Я знала, что должна продолжить разговор первой, иначе он просто отмолчится весь полёт. Но не успела придумать, с чего начать, как он сам заговорил:
– Я был удивлён, что ты всё же решила лететь, когда твой медовый месяц отменился. Я думал, что… ну, ты же должна быть в трауре. Помолвка, всё такое. А ты просто заменила жениха подругой…
Я резко повернулась к нему.
– Простите?
– Ну я не осуждаю… просто, это было недавно. В такие моменты, говорят, больно. Я удивился, что ты пережила это так спокойно.
Я хмыкнула и скрестила руки.
– А ты, я смотрю, отлично осведомлён. – Я решила отпустить правила приличия. – Откуда ты вообще знаешь про мою несостоявшуюся помолвку, ещё и с подробностями о моих планах на медовый месяц?
Он немного напрягся, посмотрел в сторону иллюминатора.
– Просто… Карэн что-то говорила. На собеседовании, кажется. Так, мимоходом.
Я прищурилась.
– Ну конечно. Карэн и собеседование. И, конечно, ты случайно заинтересовался моей личной жизнью. По долгу службы?
Он усмехнулся – чуть виновато и лукаво, но ничего не ответил.
– Почему ты интересовался? – спросила я уже с чуть большим напором, почти грозно.
Он поднёс бокал к губам, сделал глоток, не глядя на меня.
– Ну… ты – создатель нашего проекта. Всё, что связано с проектом, имело значение.
– Ах вот как, – я улыбнулась холодно.
Максим наконец посмотрел мне в глаза. Подлец знает о своём оружии и умело им пользуется.
Я отвела взгляд первой.
– А ты, – продолжила я, возвращаясь к его первоначальному обвинению, – думаешь, что без мужчины женщина сразу в разбитых чувствах и не может радоваться жизни?
– Не все, – пожал он плечами. – Но для большинства это удар. Семья, брак – это ведь мечта. Нет?
Я напряглась, будто снова взлетала. Дыхание участилось.
– Ты серьёзно считаешь, что женщина без мужчины – неполноценна?
– Нет, – ответил он быстро. – Я считаю, что это тяжело. Быть одной. Всем. Но женщинам – особенно. Не потому, что они слабее, а потому, что к ним больше ожиданий. Общество, семьи, возраст, биология…
– Я не слабая, – перебила я. – Я справлюсь. Я всегда справлялась. И если я чего-то ждала от Чарльза… возможно, я просто не могла отделить свои желания от маминых.
Он молчал. Смотрел на меня, как будто что-то в моей исповеди задело его глубже, чем я рассчитывала.
– А ты? – спросила я, чтобы сменить фокус. – У тебя есть кто-то?
– Нет. – Он сказал это резко, будто отрезал.
– Почему же? – Я уже вошла в азарт.
– Я не могу себе позволить брать на себя такую ответственность. Женщина – это не украшение, это человек. С душой, с уязвимостью. Я не уверен, что могу быть тем, на кого можно положиться. И не хочу обманывать.
Я моргнула.
– Это… – начала я, но не договорила. В горле застряли непонятные ощущения. Его слова звучали правильно, но почему-то вызывали отторжение. Будто он ставит женщин выше, но при этом отдаляет их. А ещё говорит так, будто быть с ним – это ноша. Тяжесть. И я не понимала: то ли он себя жалеет, то ли нас.
Он вздохнул, будто хотел что-то сказать – но в этот момент самолёт резко дёрнуло вниз. Всё в салоне дрогнуло. Мы синхронно вцепились в подлокотники.
Сработал световой сигнал: «Пристегните ремни».
– Уважаемые пассажиры, мы входим в зону турбулентности. Просим вас оставаться на своих местах и пристегнуть ремни.
Я сглотнула. Паника подбиралась сзади – холодная, прилипчивая. Я не боялась летать, но эта болтанка напоминала мне самые тревожные моменты в жизни – когда не ты управляешь, а тебя просто несёт куда-то, и всё, что можно – держаться крепче.
Максим вдруг протянул руку.
– Держи. Помогает.
Я посмотрела на его руку. Большую, сильную, с браслетом – как у меня. Потом на свою – мелкую, с трясущимися пальцами. И положила её в его ладонь.
Он сжал – нежно, но уверенно. И в эту секунду я почувствовала, что успокаиваюсь.
Стюардессы быстро пошли по проходу и заняли свои места в хвосте самолёта.
Самолёт снова качнуло. Резко. Я сжала зубы, сердце колотилось где-то в горле. Я посмотрела на Максима.
Он побледнел. Его пальцы побелели от напряжения. Глаза остекленели. Он почти не моргал.
– Всё хорошо, – тихо сказала я, не зная, кого больше хочу убедить – его или себя.
Самолёт тряхнуло ещё сильнее. По салону прокатился приглушённый стон испуга. В ушах зазвенело.
Я сжала его руку сильнее – он сжал мою в ответ. И этот контакт прошёл сквозь меня сильнее, чем сама турбулентность.
Снаружи самолёт бросало в небе. Внутри нас – тоже что-то качалось, сотрясалось, ломалось.
Он всё ещё держал мою руку.
И я всё ещё не хотела отпускать.
Глава 6. Добро пожаловать в Рай
В аэропорту нас встретил невысокий азиатский мужчина неопределённого возраста. Его лицо озаряла широкая приветственная улыбка. В руках он держал табличку, на которой крупными буквами было написано:
«РАЙ. Максим и Стейси»
Подойдя ближе, мы услышали его голос:
– Дабро пазаливать!
Я чуть приподняла бровь – акцент был настолько сильным, что на секунду засомневалась, правильно ли расслышала. Максим сдержанно кивнул, будто всё понял идеально.
– Это наш человек, – подтвердил он, и я уловила лёгкую усмешку в его голосе.
Мы последовали за ним на парковку. Я уже морально готовилась к обшарпанной развалюхе с ржавыми дверями и запахом бензина, но – нет. Нас ждал сверкающий белоснежный Opel – свежий и стильный, словно только что сошёл с конвейера. Всё было идеально: чистый салон, прохладный кондиционированный воздух, мягкая кожаная обивка.
– Вау, – вырвалось у меня. – Даже как-то неожиданно.
– Я выбрал эту марку для трансферов, – сказал Максим с лёгким удовлетворением. – Немцы не подводят. К тому же, это идеальный баланс: надёжность, комфорт и без излишней показухи.
Я кивнула, впечатлённая. Он всё продумал!
Мы уселись на заднее сиденье. Я старалась держать дистанцию, но снова поддалась искушению вдохнуть его аромат. Что бы там ни было в этом флаконе – он точно действовал против моей собранности.
Через несколько минут мы прибыли на небольшую пристань. Наш водитель в одно мгновение превратился в капитана: встал за штурвал аккуратного новенького катера, и мы погрузились на борт. Волны мягко плескались, солнце начинало клониться к горизонту, отбрасывая золотистые блики на воду.
Мы отплыли от берега, и я невольно вздохнула. Наконец-то.
– Уточню на всякий случай, – сказал Максим, наклоняясь вперёд. – Мы плывём к домику с двумя спальнями. С двумя кроватями, ясно?
Он повернулся к капитану:
– Две кровати, две спальни. Понятно? – чётко выделяя слова.
– Дваааа… спальняяя, – радостно повторил капитан с тем же акцентом.
Я не сдержала смешка, наклонилась к Максиму и прошептала:
– Думаю, язык – это то, что срочно надо добавить в программу обучения персонала.
– Уже добавил, – ухмыльнулся он.
Катер уверенно рассекал воду, и перед нами постепенно вырастала зелёная линия острова. С каждой секундой мы приближались к берегу, и панорама моего проекта раскрывалась всё отчётливее – теперь уже не на экране ноутбука, не в презентациях, а вживую.
Моё сердце билось быстрее: я вот-вот увижу то, что столько месяцев рождалось в моём воображении, в эскизах, обсуждениях, бесконечных согласованиях.
В тени густых пальм и тропической зелени, метрах в десяти от берега, уютно расположился аккуратный одноэтажный домик. Построенный из природных, экологичных материалов, он буквально сливался с пейзажем, будто вырос из самой земли: светлое дерево, широкие окна с раздвижными ставнями, крыша из местной пальмовой соломы. Домик будто дышал вместе с островом.
Но главной гордостью проекта была деревянная платформа, уходящая прямо от домика над водой.
Она начиналась как просторная терраса с бамбуковым ограждением и продолжалась в виде мостика, ведущего к отдельной зоне отдыха.
На этой платформе я воплотила одну из самых личных идей – пространство для уединения, где можно встречать закат, лёжа на мягком матрасе в белоснежных простынях под лёгким балдахином, ощущая под собой качание волн.
Когда мы подплыли ближе к берегу, моё внимание привлекли детали, которых я не заказывала – и от этого они были ещё более трогательными.
На платформе рядом с матрасом стояла корзина с фруктами: ананас, манго, папайя, виноград, что-то розовое, похожее на драконий фрукт.
А на белоснежных простынях были рассыпаны островные цветы – нежные, розовые, с тонким ароматом.
Это было… красиво. И невероятно мило. Кто-то, возможно, из персонала, захотел сделать нам приятное. Или это была инициатива Максима? Я посмотрела на него – он был совершенно спокоен, не подавая вида.
Этот жест был как точка в восклицательном знаке: да, всё получилось.
Мой проект ожил. И был прекрасен.
– Ну что ж, – тихо произнёс Максим, – добро пожаловать в рай.
Мы подплыли к небольшой деревянной лестнице, ведущей прямо с катера на песок. Вода под нами сверкала бирюзой, и, честно говоря, я уже умирала от нетерпения ступить на этот берег.
Капитан заглушил мотор. Максим ловко спрыгнул на ступеньки и в считанные секунды оказался на твёрдой земле. После – протянул мне руку.
– Спасибо, я сама, – отозвалась я, вспоминая нашу дискуссию о женской самостоятельности.
Я прыгнула на первую ступеньку, на вторую – и, конечно, подвернула ту самую злосчастную ногу и плюхнулась в воду. Хорошо, что глубина здесь была не больше лужи. Боль обожгла лодыжку. Я вздохнула, стараясь сохранить лицо спокойным. Маленький азиат тут же подбежал ко мне:
– Ай-ай, леди! Я помогать!
Он попытался приподнять меня за локоть, но, будучи хрупким, лишь попятился.
Максим, не говоря ни слова, пересёк расстояние в один шаг. Больше он ничего не спрашивал – просто поднял меня с той же лёгкостью, с какой я беру на руки котов. Уложив поудобнее, он направился к домику.
– Секунду, – выдохнула я, чувствуя жар в щеках, – я могла бы…
– Уже не нужно, – отозвался он ровно, но с едва заметной мягкостью.
Капитан, отдуваясь, взвалил на себя наши сумки и с трудом поспевал за шагами «великана».
Первое, что я увидела за порогом, – это свет. Целая стена была панорамным окном, открывающим горизонт океана, подсвеченный малиново-золотым закатом. Помещение было залито мягким светом ламп в плетёных абажурах. В центре – огромная кровать king-size с балдахином из тончайшего муслина; на покрывале – россыпь фуксийных бутонов. В углах – вазы с лилиями, франжипани, гибискусом. Всё до мелочей повторяло мой проект. Воздух еле уловимо пах цветами.
Невысокие перегородки делили комнату на мини-зоны: у окна – шезлонги из тикового дерева, дальше – стеклянная дверь в ванную с каменной раковиной и душем-«водопадом». На низком столике – ведёрко со льдом и два хрустальных бокала.
– Простите, сэр, мэм, – смущённо произнёс наш проводник, – тут… «хани-мун». Ошибка.
Максим опустил меня на край кровати, затем обернулся:
– Спасибо. Оставьте сумки. Я сам разберусь.
Тот кивнул, поклонился и почти бегом вышел.
– Медовый месяц, – простонала я сквозь смех. – Идеально. Именно здесь я мечтала провести… ну, ты понимаешь.
Максим понимающе подмигнул и достал мобильный. На тумбочке лежал ламинированный буклет со всеми нужными номерами.
Он позвонил менеджеру. Разговор был коротким и деловым:
– Да, две комнаты, две кровати. Проверьте бронь. И ещё: нужен врач осмотреть ногу моей спутницы. Утром подойдёт. Спасибо.
Он повернулся ко мне:
– Администратор обещала разобраться, почему нас записали на «медовый». Утром пришлют врача. Пока – не ходи.
– Но я в порядке…
– Стейси, – впервые он произнёс моё имя почти ласково, – будь благоразумна. Лёд приложу, подушку подложу. Завтра, если всё спокойно, попросим раскладушку.
Он достал из мини-бара пакет со льдом, обернул полотенцем и осторожно подложил мне под лодыжку. Я устроилась на белоснежных подушках и наблюдала, как он открыл стеклянные двери на террасу, потом ушёл на кухню.
– О нас позаботились! В холодильнике – еда в контейнерах. Соки, молоко. Что разогреть? – крикнул он.
– Что угодно, на твой вкус! – отозвалась я.
Через пару минут он принёс поднос с ужином.
– Добро пожаловать в наш ресторан на матрасе – «Райская кухня»! Сегодня в меню: рис с курицей, суп с яйцом и лапшой, иии… я не уверен. Возможно, это рыба. Или насекомое. А на десерт – фрукты и апельсиновый сок. Алкогольный бар не работает, – с улыбкой сообщил он, жестикулируя, как официант.
– Пожалуй, я не откажусь от супчика, – подыграла я и принялась за еду.
Максим устроился на краю кровати, поставив поднос с едой между ними. Лампа в плетёном абажуре отбрасывала тёплый, будто медовый свет, делая всю сцену почти интимной – несмотря на пластиковые контейнеры и ложку, застрявшую в рисе.
– Ну что, мадам, – сказал он с лёгкой улыбкой, – будете пробовать сюрприз от шефа с элементами кулинарной интриги? Это, по-моему, или рыба, или инопланетянин в соусе терияки.
– Возможно, и то и другое, – отозвалась я, разглядывая подозрительное блюдо. – Хотя с таким количеством лапок это, скорее всего, карамелизированный таракан. Очень… по-островному.
Он рассмеялся. Смех у него был тёплый, низкий, успокаивающий – как те самые волны за стеклянными дверьми. Мы поужинали в странном балансе между молчанием и поддразниванием, будто стараясь не слишком задеть тонкую грань, которую оба ощущали – даже если не называли её вслух.
Я заметила, как его взгляд на мгновение скользнул по просторной кровати с балдахином, прежде чем он быстро вернулся к своему рису. Я тоже невольно посмотрела в ту же сторону.
– Странно, – произнесла я, – не думала, что когда-нибудь услышу фразу «ваш номер – медовый» в сочетании с деловой поездкой. Наверное, вселенная решила немного подшутить.
– Вселенная, может, и шутит, – сказал Максим, – но признаю, кровать внушительная. Можно устроить целый пикник..
– Да, только вряд ли по уставу проекта прописана пункт «совместный сон под фуксией», – пробормотала я, отворачиваясь к окну.
Он кивнул, вздыхая.
– Ты права. Всё это, – он обвёл рукой пространство вокруг, – прекрасно. Но… немного неправильно.
Мы замолчали. Я притворилась, будто тщательно выбираю фрукт из корзины, а он занялся откупориванием бутылочки с соком. Оба, очевидно, не знали, как вести себя с этой внезапной близостью – физической и эмоциональной.
– Я переночую на платформе, – сказал он. – Синоптики обещали тёплую ночь. И, честно, после перелёта мне нужен воздух.
Я подняла на него глаза. Он говорил легко, даже чуть насмешливо, но в этой легкости ощущалась щепотка деликатности – он старался снять напряжение. Мне хотелось предложить ему остаться. Огромная кровать, столько подушек – места хватит. Но голос мамы где-то внутри шипел о приличии.
– Тебе точно будет удобно? – спросила я мягко. – Могу поспать на шезлонге. Таких как я на него две поместятся.
Он усмехнулся, уже накидывая на плечо плед, лежавший на кресле.
– Я когда-то спал в гамаке между двумя кактусами в пустыне. После этого я способен заснуть даже на бамбуковом мосту. Так что – всё отлично.
Он подошёл к дверям, но прежде чем выйти, задержался на мгновение и посмотрел на меня. В его взгляде скользнула та самая тень, которую я уже начинала узнавать – и, пожалуй, ждать. Что-то непроизнесённое, тёплое, но сдержанное.
– Спокойной ночи, Стейси.
Я чуть улыбнулась.
– Спокойной, Максим.
Он скрылся на террасе. Сквозь ткань балдахина доносился мерный шум прибоя, и ночь словно мягко обняла домик. Я осталась на этой безупречно застеленной, почти смешной своей романтичностью кровати – одна. И впервые за долгое время одиночество не казалось мне пустым. Оно было наполнено чем-то новым, неизвестным. Или кем-то.
Глава 7. Под луной
Я проснулась среди ночи – комната была окутана серыми тенями, лишь слабый свет луны просачивался сквозь плотные белые гардины. Было непривычно тихо. Я перевернулась на бок и скользнула взглядом по панорамному окну, за которым виднелся пляж. Платформа казалась пустой. Максима нигде не было.
Сердце сжалось – где он? Всё ли с ним в порядке? Может, его искусали комары… Или он замёрз. Или… на него напал островной хищник? Есть ли на этом острове львы? Глупо, конечно, но в голову лезли только худшие сценарии.
Я осторожно села, спустила ноги с кровати. Ушиб пульсировал ноющей болью, но я могла стоять. Тихо проковыляла к двери и, стараясь не шуметь, вышла наружу.
Свежий солёный воздух обдал лицо. Небо – как бархат, украшенное миллионами звёзд. Песок был прохладным и мягким, луна отражалась в глади океана, словно капля молока в ночи. Я шла по пляжу, вглядываясь в темноту. И вдруг – шорох. Из чащи раздался треск. Я застыла.
«Львы…», – снова промелькнуло в голове. Я попятилась, и в ту же секунду – резкая боль. Я снова подвернула ту же самую ногу и с глухим стоном шлёпнулась в песок. Всё тело пронзила горячая, колющая боль. Хотела закричать – но прикусила губу, сдерживаясь. Львы, помнишь?
– Ну зачем ты пошла бродить?! – знакомый, глубокий голос. Из темноты вышел Максим. Он сел на колени рядом и взглянул на меня с лёгкой улыбкой и каплей раздражения. – Опять эта же нога?
– Где ты был? – прошептала я.
– Не мог уснуть. Полёты выбивают из колеи. Решил пройтись, осмотреть территорию, – он пожал плечами. – А ты чего ночью по пляжу шастаешь?
– Искала тебя. Думала, на тебя напали львы.
– На острове нет хищников. Ну, разве что обезьяны. Их точно немного есть, – усмехнулся он. – Давай, я отнесу тебя обратно.
– Я бы больше хотела на платформу.
– Тогда понесём на платформу.
Он легко подхватил меня на руки – уже привычно. И только сейчас я заметила, что он без футболки. Его грудь была тёплой, кожа пахла солнцем и солью… Я неосознанно прислонилась щекой к его плечу. Голова кружилась – от боли или от того, насколько мы сейчас близко.
Платформа встретила нас шелестом простыней и мягким флером балдахина, развевавшегося на ночном ветру. Максим опустил меня на матрас, сел рядом, облокотившись на подушку, и какое-то время молча смотрел на горизонт.
Я тоже посмотрела. Там – только океан, ночь и звёзды.
– Ты напоминаешь мне мою маму, – неожиданно сказал он.
– Прости, что? – я удивилась. – Не думаю, что подхожу тебе по возрасту на роль матери.
– Нет, не в этом смысле, – рассмеялся он. – Вы обе – маленькие, упрямые и… как будто тянете на себе больше, чем должны. Только вот ей это не очень удаётся.
Он говорил с улыбкой, но к концу фразы она исчезла с его лица.
– Почему не удаётся?
Он замолчал. Я уже подумала, что он не ответит, но вдруг заговорил:
– Папа умер, когда мне было двенадцать. Мама не справилась. Прятала боль в алкоголе. Сначала немного. Потом – каждый день. Потеряла работу. Однажды мне позвонили из бара – она не могла идти сама. Я забрал её на себе. А на следующий день пошёл искать работу. И с тех пор – мы вдвоём. Я и мама. Я держал нас на плаву. Иногда она снова срывалась. Но я не отпускал. Мы выжили. Но она больше никогда не стала прежней.
Он замолчал. Я чувствовала, как что-то внутри меня мягко разрывается.
– Как она сейчас?
– Уже десять лет трезва. У неё стабильная работа. Мы часто общаемся. Но… с момента смерти папы счастья в её глазах я больше не видел.
Мы молчали. Мне стало многое понятно о Максиме и его убеждениях.
– Знаешь, – прошептала я, – это очень важно – иметь кого-то рядом. Кто подхватит, если упадёшь. Это не делает тебя слабым. Это делает тебя живым.
– У тебя есть такой человек?
Я покачала головой.
– У меня есть я сама. Всегда была. – Я улыбнулась, стараясь разрядить атмосферу.
Он наклонился чуть ближе.
– С какого возраста ты такая самостоятельная?
– Сколько себя помню… Отца я никогда не знала. Мама всегда говорила, что я унаследовала от него только кудрявые волосы и способность принимать неверные решения. Потом она вышла замуж за моего отчима, у них родилась Барбара. С тех пор все лучи света доставались сестре, а мне – упрёки. Так мама демонстрировала свою любовь – по-своему. Всё изменилось, когда я решила поступать в институт искусств. Мама мечтала, чтобы я стала юристом, устроилась в компанию её мужа, вышла замуж за какого-нибудь коллегу. А я хотела идти своим путём. В ту ночь я собрала вещи и выпрыгнула в окно. Стипендия, жизнь в общежитии, подработки. Я рисовала чужие домашки за деньги. Это, кстати, неплохая дополнительная практика.
Я сделала паузу и огляделась.
– А теперь только посмотри, где мы! Сидим с тобой в самом настоящем раю, который я придумала, а ты воплотил в жизнь. Забавно, правда?
Мы оба улыбнулись. Максим молча взял мою руку. Его пальцы были тёплыми и надёжными. А внутри меня снова бушевала турбулентность. И никаких ремней безопасности не было.
– Ты хочешь искупаться? – неожиданно спросил Максим, кивая в сторону серебристо переливающегося океана.
– Я бы хотела… – протянула я с улыбкой. – Но пловец из меня сейчас так себе – нога всё ещё болит.
– Можешь обнять меня за плечи со спины, а я поплыву за нас двоих, – предложил он.
Я задумалась всего на секунду. Почему бы и нет?
– Давай, – согласилась я, чувствуя волнение.
Максим молча стянул с себя светлые брюки и остался в белых боксерах. Я провела по нему взглядом и отметила, насколько естественно и красиво он двигается. Настоящая стихия.
Ну что ж… справедливо будет и мне немного оголиться. Я сняла с себя лёгкое пляжное платье – к моему везению, под ним сегодня был белоснежный ажурный лифчик и миниатюрные трусики из того же комплекта. Максим, стараясь выглядеть скромно, отвернулся, но я всё же заметила, что его взгляд пару раз украдкой скользнул по мне.
Мы оба слегка смущены. Но это только добавляло странной интимности происходящему.
– Забирайся мне на спину, как маленький панда, – сказал он с улыбкой, приседая.
Я уселась, осторожно обвив руками его плечи. Ноги вытянула вперёд, стараясь не напрягать больную щиколотку. Он крепко обхватил меня за бёдра чуть выше колен и без труда поднялся на ноги.
– Сиганём с разбегу или войдём в воду медленно?
– Сиганём, конечно! – засмеялась я.
Максим отступил на пару шагов от края платформы и, сделав мощный разбег, подскочил вверх и с победным криком радости прыгнул в темнеющую гладь.
Мы ушли под воду с головой. Вокруг – тишина и холод, а уже через секунду мы вынырнули, отплёвываясь и смеясь. Вода обволакивала, волосы прилипли к лицу. Одной рукой я попыталась убрать их, второй держалась за его плечо, ощущая тепло его тела под своей ладонью.
– Поплывём далеко-далеко? – спросил он. Его глаза горели озорством.
– Поплывём, – сразу ответила я.
Он плыл уверенно, спокойно, словно специально замедляя движения, чтобы не мешать мне наслаждаться моментом. Иногда я случайно касалась грудью его спины. Слушала его дыхание – уверенное, ритмичное. Чем дальше мы плыли, тем сильнее казалось, что берег исчезает, растворяясь в безвременье.
Он остановился.
– Подожди, – сказал тихо.
Плавно сдвинул меня со спины и аккуратно развернул так, что я оказалась в его руках, лицом к нему. Мы оставались на плаву. Потом он легонько притянул меня к себе, и я оказалась в его объятиях. Всё это было так правильно… и так легко. Мы оставались в этом положении несколько минут. И каждую секунду этого момента я старалась сохранить в памяти. Каждую – хотела оставить в своих воспоминаниях. В его объятиях мне было спокойно, как никогда.
Мы молчали. Только шелест воды, дыхание, луна.
– Вода ночью быстро остывает, становится холодно, – прошептал он. – Давай вернёмся?
Я кивнула.
Он усадил меня снова к себе на спину, и мы поплыли обратно.
Я попыталась самостоятельно подтянуться и залезть на платформу, но сильные руки подхватили меня за талию – и уже через секунду я сидела на деревянном полу. Ещё через несколько секунд и он сам уже стоял рядом со мной.
– Лучше снять мокрые вещи, а то простудишься, – посоветовал он, подбирая брюки.
Он отвернулся, скинул мокрые трусы и быстро натянул сухие брюки. Я поспешно отвернулась, будто от резкой вспышки. Нет, я конечно видела в своей жизни голых мужчин, но в этой ситуации все было по-другому.
Он справился с брюками и повернулся ко мне.
– Я пожалуй последую твоему совету. – я завела руку за спину и расстегнула замочек бюстгальтера. Максим на секунду растерялся, сглотнул слюну и отвернулся снова смотреть на океан. Я сняла и нижнее бельё, разложила его сохнуть. Хотела натянуть на себя свое платье, пришла идея получше – я забралась на матрас, укутавшись в белое тяжелое одеяло.