Непокорная няня для авторитета
Глава 1
– А тебе особое приглашение нужно? Пошла вон вместе со всеми!
Я вжалась спиной в стену.
Что вообще за дурдом тут разворачивается?
Трое огромных накачанных в кожаных куртках мужчин ворвались в квартиру как ураган. Не слушая никаких объяснений и визгов противных теток из службы опеки. Просто вышвырнули их в подъезд и все.
А меня от истерики держало только одно – Маргошка.
Как только моя подопечная увидела их, с диким воплем «Папа!» она бросилась к самому страшному из них. И повисла на шее как обезьянка. Прижалась худеньким тельцем к этому ужасному человеку.
Это что, ее отец?
– Папа, не выгоняй Женю! – заверещала девочка. Обхватила ладошками небритые щеки мужчины. – Она меня тоже не хотела отдавать этим тетям!
– Ты кто? – мужчина подошел ближе.
Замер передо мной громадой. От него пахло …мужчиной. Я невольно съежилась от ужаса. Что-то мне подсказывает, что даже заступничество дочери ему нипочем.
– Дочь, твоя Женя глухая, что ли? – обнимая Маргошку, хмыкнул он.
Девочка замотала головой, а я возмутилась:
– Вы что себе позволяете? Кто вам вообще дал право вот так вот врываться? Даже если вы отец Маргари…
– Уткнись и не верещи! Я Аксай. Дочь, а это твоя нянька? – темно-карие глаза мазнули по мне равнодушно, даже холодно. – Хорошая? Любишь ее?
– Люблю! Пап, Женя очень хорошая!
Да ты ж моя прелесть!
Вот уж кого-кого, а Маргошку я тоже любила всем сердцем. Чудная девочка! Просто сокровище, которое осталось совсем одно.
А вот с папашей ей явно не повезло!
– Не смейте так со мной разговаривать!
Хам и грубиян!
Я просто кипела от возмущения.
– Все порешали? Прозвонись еще, чтобы проблем не было. Чтобы этих коз еще и в дом не прислали, понял? – он отдавал приказы своим громилам, совсем не обращая внимания на мои слова. Держал Маргошку одной рукой, как котенка на локте. И расхаживал по квартире прямо в ботинках, выискивал что-то. – Слышь, нянька! Вещи собери быстро. Мы уезжаем отсюда. Живо!
– К-ак? Куда? – я растерялась от неожиданности. Но от стены, наконец-то, отлепилась. – Куда вы увозите Маргариту? Ей нельзя отсюда уезжать! В опеке сказали…
– Срать я хотел на твою опеку, – равнодушно бросил он. – Вещи, сказал, собери. Моя дочь будет жить со мной. Раз ее мамашка решила двинуть кони раньше времени.
– Как вы так можете так выражаться при ребенке! – мне хотелось дать ему по бритой голове.
Ну, разве можно такое сейчас говорить, бесчувственный чурбан!
Смерть Елизаветы Павловны, моей работодательницы и мамы Маргариты, была неожиданной. Нам просто позвонили на стационарный телефон из посольства во Франции и сказали, что она скончалась в отеле, где отдыхала.
Что делать дальше – я просто не представляла.
– Бля, какая ты визгливая! – поморщился Аксай. – Можешь свой рот на замке держать? И вещи собирай в темпе, мне тут сидеть не улыбается. Дочь, игрушки брать будешь?
– Буду! А я к тебе поеду? Прям домой?
– Домой, – на мгновение суровое лицо мужчины смягчилось улыбкой. Едва заметной, так, в уголках губ. – Давай, бери, что тебе надо. Ребята отнесут в машину.
Он ссадил девочку на пол, и та юрким мышонком метнулась в детскую.
– Слушай сюда, нянька, – заставляя вновь упереться лопатками в стену, Аксай вдруг надвинулся на меня. Скользнул взглядом в вырез рубашки, и я поспешно сгребла воротничок рукой. – Лизка у французов откинулась не совсем мирным способом. И сейчас будет херова гора проблем из-за нее. Мне это не надо. Тебе надо?
Я не совсем поняла, о чем он говорит, но проблем мне точно не надо.
Никаких.
Поэтому я отрицательно покачала головой.
– Поэтому слушай и делай, что я говорю. Дочь я отсюда увезу. Нахер все эти делегации. Собери ее вещи и документы. У тебя пять минут. Поняла?
Я попыталась вначале собрать в кучку собственный мозг.
Рядом с ним соображать было сложно. От него несло такой энергией, такой звериной силой, что коленки подгибались.
Темные глаза были настолько дикими, что у меня голова закружилась.
И единственное место, куда я могла смотреть, это его шея. Из-под футболки по коже бежали странные узоры татуировок. Я прикипела к ним взглядом и замерла.
Куда еще смотреть-то?
На бугрящиеся мышцами руки?
На широченную грудь, которую обтягивает ткань? Да я лучше умру! Он же неадекватный. Вдруг подумает еще, что нравится мне как мужчина.
Ужас!
С такими, как он, связываться опасно. Встреть я его на улице, перешла бы на другую сторону.
– Поняла? – он взял пальцами меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Слушай, мож ты блаженная какая? Тормозишь чего-то. Я не удивлюсь. Лизка тоже была ненормальная.
– Я вас попрошу не говорить о Елизавете Павловне в таком тоне при Маргарите, – отчеканила я. – Какими бы ни были ваши с ней отношения, она все же мама для нее. И прекратите меня трогать!
Я отдернула голову, а Аксай хмыкнул.
– Не вякай. Я трогаю тех, кого хочу и когда хочу. А ты ничего такая, нянечка, ебабельная. Мне нравится.
Что-о?!
Это он на что намекает?
ХАМ!
ГАД!
Невоспитанный мужлан!
– Папа, я все собрала! – Маргошка тащила по коридору свой дорожный рюкзачок, из которого торчали ноги ее любимой куклы. Замок, видимо, уже просто не закрывался от количества накиданных игрушек.
При ней я высказать все, что хотела, не могла.
Выдохнула взбешенно, но Аксай уже потерял ко мне всякий интерес.
– Умница, дочь. Надевай кроссовки. С вещами, по-ходу, туго все. Купим новое.
Я растерянно смотрела, как моя воспитанница взвизгнула от радости и бросилась в прихожую.
Он что, действительно ее у меня забирает?
– А ты чего застыла? – Аксай повернулся ко мне. – Тебя за шкирку тащить в машину? Ты тоже со мной едешь, киса!
Глава 2
Женские визги на этих людей не действуют, я это понимала.
Поэтому, когда меня просто выволокли в подъезд, а потом и на улицу, я только шипела как взбешенная кошка. Обещала множество кар на голову этому мужлану, на что он только ехидно улыбался.
Но устраивать истерику и скандал при Маргошке?
Ни за что.
Я в свои двадцать четыре года неожиданно осталась одна. С чужим ребенком на руках. С любимым, но все-таки чужим. И распоряжаться ее жизнью я не имела никаких прав.
Господи, да я с ума сходила оттого, что мне придется утешать ее, когда в детской головушке уляжется, что мамы больше нет. Она уже не приедет.
Появление Аксая должно было немного облегчить мне жизнь. Он же вроде как родной отец девочки!
Но пока что-то все шло наперекосяк.
Я со злостью уперлась взглядом в бритый затылок. Он запихнул нас с Маргошкой на заднее сиденье огромного внедорожника, а сам сел рядом с водителем спереди. Еще одна машина ехала позади нас. Целый кортеж, как в фильмах показывают.
Про бандитов.
Меня продрало холодком по спине.
А что, если Аксай и есть тот самый бандит из фильмов? Не зря же Елизавета Павловна всегда отзывалась о нем со злостью и презрением.
Куда я попала, мамочки…
А как я отдам ему Маргошку?!
– Куда мы едем? – я изо всех сил пыталась придать голосу уверенность.
Холодный взгляд мазнул по мне в зеркале заднего вида. Комментариев не последовало.
– К папе домой, Жень, – Маргошка подняла голову. От самого дома девочка прильнула ко мне бочком, забравшись в подмышку. – У него там хорошо. Там, знаешь, сколько собачек? И все такие милые!
– Хорошо, – я улыбнулась ей через силу.– Собачки это хорошо.
Значит, господин Аксай адекватно общаться не желает? Ладно. Ответим зеркально. Моя обязанность – Маргарита. Мои услуги были оплачены ее матерью до конца месяца. И осталось всего два дня. Для очистки совести я посмотрю, где она будет жить с отцом, а потом уеду.
Сердце невольно сжалось то такой перспективы.
Я же с ней уже два года занимаюсь и периодически живу. Привыкла. Прикипела.
Когда машина въехала в большой двор загородного дома и Маргошка выскочила из нее пулей, я охнула от неожиданности.
– Маргарита! – несмотря на узкую юбку, я выпрыгнула за ней.– Маргарита, постой!
– Женя, иди сюда! Я покажу тебе собачек! – ее радостный голос пропадал за углом дома.
Да что ты будешь делать?
Я развернулась к Аксаю, в надежде. что он поможет мне обуздать дочь. Но получила в ответ только ехидную ухмылку.
Так, понятно.
Помощи не будет.
Я нахмурилась. Ну да, я же нянька! Ребенок – моя забота. Уже сделала шаг в сторону дорожки, по которой умчалась моя подопечная. Но меня окликнули.
– Слышь, нянька. Метнись на кухню, пожрать приготовь. Там что-то было вроде. Люди едут, надо будет закусить, – он сосредоточенно смотрел на экран большого смартфона.
Отдал приказ мне походя.
Как пустому месту.
– Меня зовут Евгения, – зашипела я как кошка. Он совсем охренел, простите? – И я не ваша домработница. Я няня и гувернантка вашей дочери. И я иду за ней. А приготовление еды в мои обязанности не входит, ясно вам?
Аксай поднял голову и задумчиво поглядел на меня.
Ой, мамочки.
Вид у него такой, словно он раздумывает: прямо сейчас меня вышвырнуть за забор или немного позже?
– Мне похую, как ты называешься. Я тебе плачу. Поэтому делай, что приказано.
– Лично вы мне не платите! – Я вздернула нос, а самой хотелось отступить обратно и опереться на машину. И плевать, что она грязная! Лишь бы устоять на ногах. – За воспитание Маргариты мне платила ваша бывшая супруга. Теперь ее нет, я отработаю срок и уеду отсюда.
Аксай направился ко мне.
С каждым его шагом сердце бухало в груди все громче. Я сжала пальцы в кулаки, специально втыкая ногти в кожу.
Держись. Держись, Женька.
Он же не сделает тебе ничего плохого при других людях? Не настолько же он отмороженный, в конце концов. Тут вон охрана по двору бродит и Маргошка в любой момент может прибежать.
Не сделает же? Правда?
– Ты выйдешь из этого дома, только когда я тебе это позволю, киса, – остановившись буквально в десятке сантиметров от меня, мужчина навис сверху.
Я вжала голову в плечи.
Попыталась стать как можно меньше. Незаметнее.
Потому что страшно же, мать вашу! Я рядом с этим гадом даже нецензурно выражаться начала! Пусть про себя, но все же.
Этот человек явно ничего про личные границы не слышал никогда.
Он вдруг шагнул вперед, и я инстинктивно подалась еще дальше назад. Уткнулась задницей в дверцу внедорожника. Страх со злостью смешались в душе в причудливый коктейль. Мне хотелось одновременно и закрыть лицо ладонями, чтобы спрятаться, и посмотреть этому хаму в лицо.
Высказать все, что я о нем думаю!
Он же бандит! Сто процентов какой-то преступный авторитет!
Но Аксай повел себя совершенно неожиданно.
По-хозяйски положив свою лапищу мне на талию, он вдруг склонился ниже. Коснулся носом моих уже растрепавшихся волос и втянул воздух.
И вдруг заворчал, как сытый кот:
– Блядь, ты пахнешь мандаринами, киса. Как новогодний подарок из детства, – он отстранился немного и запрокинул второй рукой мое лицо кверху. – Да не трясись ты так. Делай что велено и все будет тип-топ. По деньгам не обижу, буду платить больше, чем Лизка.
– Мне не нужны ваши деньги, – пропищала я с закрытыми глазами.
Работать на него?
Да ни за что!
Я уже готова сбежать отсюда прямо сейчас! Все, что меня еще держит – Маргошка.
– Какая капризная нынче прислуга пришла, – хмыкнул он. – Я ведь сумму еще даже не назвал. Так сколько же ты стоишь, киса?
Глава 3
Меня спасла моя маленькая чудная девочка.
– Женя! Папа! Я уже собак погладила, вот! – она продемонстрировала нам свои маленькие ладошки, заляпанные собачьей слюной и покрытые пылью. – А еще я кушать хочу! Можно мне поесть чего-нибудь?
– Моя Марго! – я выскользнула из-за Аксая и присела перед воспитанницей. Знала бы она, как только что меня выручила! – Конечно, можно. Сейчас помоем руки и будем с тобой готовить.
На ее отца я старательно не поднимала глаз.
– Ри, вначале возьми свои игрушки и отнеси в комнату. Помнишь, где твоя детская? – крепкая мужская рука погладила ребенка по голове.
– Ага!
Маленький тайфун нырнул за дверцу машины, стянул свой рюкзак с игрушками и так же, бегом, умчался в дом.
Довольно внушительный дом.
Он больше подошел бы какому-нибудь олигарху. Большой, кирпичный. С широкими стеклянными окнами, отливающими темными бликами. Вот уж не подумала бы, что бандиты нынче в таких живут.
– Идем, гувернантка. Покажу тебе кухню, а то действительно жрать охота уже.
Я поджала губы.
Разговор отложен. Уфф…
И, значит, все же приготовить что-то из еды мне для него придется. Снова вставать в позу и настаивать на отказе меня сейчас не тянуло.
Выпрямив спину, я покорно, но не слишком быстро пошла следом за ним.
Пусть не думает, что я испугалась!
А, в общем-то, красиво тут. За двором явно кто-то ухаживает. Кусты подстрижены, дорожки подметают. Между плиток нет травы. Маргарите тут будет хорошо. Свежий воздух и простор. Почти как летний отдых у бабушки в деревне.
Только с папашей бандитом.
Я нахмурилась и вскрикнула.
Правая нога подвернулась в лодыжке. Боль выстрелила горячей иглой почти до бедра.
– Ой, мамочки! – я присела, обхватывая сустав ладонью.
Да что ж такое-то? Урок тебе, Евгения. Смотреть под ноги надо в незнакомых местах!
– Что такое? – в голосе Аксая послышалось недовольство.
А мне захотелось разреветься.
От боли, рвущей лодыжку. От его угроз. От ужаса, который я испытывала рядом с ним.
Разве нормальные люди так общаются?
Нельзя нормально разве?
– Дай посмотрю, – он присел передо мной. – Каблук между плиток попал. Осторожнее ходить надо. И в кроссовках лучше. Дом под баб не заточен.
– Спасибо за предупреждение! – прошипела я с неожиданной злостью в голосе.
Он оттолкнул мою руку, обхватил пятку и резко дернул. Коротко и быстро. Я снова вскрикнула, но на этот раз от неожиданности.
Хоть бы ногу из обуви дал вытащить, варвар!
– Больно? – карие глаза были удивительно равнодушными. Безразличными, несмотря на вопрос.
– Нет. Почти прошло, – я через силу помотала головой.
Вот еще не хватало помощи у него просить!
– Ну-ну, – хмыкнул он. – Я и вижу.
Я не успела подняться вслед за ним. Аксай просто подхватил меня на руки и понес в дом.
– Что вы делаете? – цепляясь за воротник куртки, зашипела я возмущенно. Кричать было стыдно. Люди же! – Поставьте меня! Что подумает Маргарита? Отпустите!
– Маргарита подумает, что папа добрый, – спокойно сказал Аксай, пиная входную дверь ногой. – Дверь придержи. Что папа просто доставил ее няньку на кухню, где она сможет наконец-то приготовить что-нибудь пожрать голодным людям. И все!
Прошагав через просторный холл, он внес меня на кухню и посадил на барный стул.
Ого!
Вот это кухня! Один только холодильник занимал добрых метра два пространства. Целое кухонное царство.
– Ногой шевелить можешь?
Хозяин дома отступил, а я осторожно покрутила ступней.
– Вроде бы да, – на щеки отчего-то наполз предательский румянец. – Спасибо.
– Значит, не подвернула. Может, растянула. Сними эти каблуки и походи пока босиком, а то хуже будет.
Минутка заботы от Аксая.
Ошалеть.
– По бабкам. Сколько тебе платила Лизка? Ну?
– Двадцать тысяч, – я отвела глаза.
Понимаю, что это копейки, но других вариантов не было. Образование у меня среднее, рекомендаций еще не было. Куда я устроюсь? За двенадцать тысяч штатным психологом в детский сад?
– Охренеть. Буду платить сотку. Пока что. Плюс мелочевка всякая типа совместных расходов с Риткой.
Он не спрашивал. Не согласовывал со мной размер зарплаты.
Он просто поставил меня в известность.
– Пап, гляди! – в кухню ворвалась девочка. – Там какие-то дядьки приехали и вот мне что дали. Гляди!
Маленькими пальчиками моя воспитанница с трудом обхватывала здоровенный черный пистолет.
И радостно тыкала дулом в отца и меня.
– Маргарита, брось это немедленно! – у меня от ужаса глаза стали как монеты. Я спрыгнула со стула, забыв про свою ногу совершенно. – Немедленно брось!
– Держи крепче! – тут же перебил меня рык ее отца.
От таких разных реакций на новую забаву Маргошка растерялась. Крутила головой и не знала, что в итоге делать.
– Вы сошли с ума! – завопила я, дергая Аксая за куртку.
Эта громила просто загородил собой девочку, не давая мне к ней даже подступиться.
– Умолкни, а? Ри, дай пистолет.
Маргошка послушно вложила оружие в широкую ладонь отца. Радость на милом личике отчетливо потускнела.
– Запоминай, дочь. Пистолет никогда нельзя бросать. Может выстрелить. А куда попадет пуля – никто не знает, – он говорил, а пальцами ловко что-то нажимал. Из рукоятки выскочила пластинка с вставленными патронами. Убрав ее в карман, он еще что-то нажал и снова вручил оружие дочери. – Если хочешь положить его, аккуратно положи боком. И все. Поняла?
Я прижала ладонь ко лбу.
Чему он учит ребенка? Он больной?
– Ага! – Маргошка явно была в восторге, что у нее не забрали подарок неизвестного мне «доброго» дяди.
– Иди, скажи дядьке, что тебе его дал, спасибо. Ладно?
Марго убежала, а ее отец развернулся ко мне.
– Смотрю, с ногой все норм. Чо орешь как бешеная?
– Вы ненормальный? – строго посмотрела я на него. – Вы чему учите дочь? Какие пистолеты? Он же настоящий! Разве девочка должна играть такими игрушками?
– Я сказал – не ори, – внушительно велел мне Аксай.
Но меня было уже не остановить.
– Воспитание ребенка это очень сложно! Все, чему вы ее научите, она запомнит на всю жизнь! И что это будет? Умение обращаться с оружием? У нее должны быть другие игрушки! Безопасные и развивающие интеллект забавы!
Аксай шагнул ко мне. Обхватил меня ладонями за талию и вновь усадил на стул. Я подавилась своей пламенной речью моментально.
Резким рывком задрав мою юбку по бедрам вверх, он нагло раздвинул их. Встал между моих коленей, вжимаясь пахом, насколько давала ткань.
– Еще раз: я сказал – не ори, – темный взгляд затягивал меня в глубину злых омутов. – А насчет забав – согласен. Я и с тобой могу позабавиться. Что скажешь, киса?
Глава 4
На меня накатил липкий ужас.
Мы с ним одни на кухне. Да, в любой момент может прибежать Маргаритка. Но что-то мне подсказывает, что его это совсем не останавливает.
И он с легкостью может со мной что-то сделать.
Я зажмурилась от страха. Под сжатыми веками выступили слезы.
– Отпустите меня, – я прошептала просьбу так тихо, что сама едва услышала.
Дыхание Аксая касалось моего лица. Настолько близко он стоял.
И тяжелые руки до сих пор сжимали мои бедра. Откуда в нем столько силы? Сломает меня пополам и не заметит. Какое уж тут сопротивление? Я сейчас даже просто говорить не в состоянии.
Со мной никто и никогда еще так не обращался…
Разлившаяся в голове паника с легкостью плеснула мне на глаза еще больше слез.
Крупные капли скользнули по щекам вниз. Прочертили мокрые дорожки, защекотали кожу на шее.
– Охуеть.
Аксай убрал руки и отступил на шаг.
Не настолько далеко, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Но его давление все же немного спало.
И дышать стало чуточку легче.
– Ты пиздец странная, нянька, – в его голосе на мгновение почудилось недоумение. – Обычно девки между ног мокреют. А ты слезами лицо вымочила.
Я закрыла лицо ладошками.
Осёл!
Разве можно так делать?
Я всеми силами старалась сдержать себя, чтобы не скатиться в истерику. Маргоша придет в любой момент. И что я ей скажу? Твой папа пытался меня изнасиловать?
Она еще и слов-то таких не знает.
– Жрать готовь, – донеслось до меня от двери. – В холодильнике что-то было, посмотришь.
Я кожей ощутила, что осталась одна.
И сразу же задышала. Медленный вдо-ох, еще более медленный вы-ыдох. Надо восстановить душевное равновесие.
И что-то придумать.
Я такого ада в этом доме точно не вынесу. Это чересчур.
– Жень, я сказала спасибо! – радостный чертенок ворвался в кухню.
– Умница моя, – я поспешно стерла со щек остатки слез и улыбнулась. – Давай будем искать продукты. Давай, помогай мне. В холодильнике посмотри, например. А я пока в шкафчиках гляну.
Взлохмаченная от беготни голова кивнула.
Тяжелые створки трехкамерного холодильника ей открыть не удалось, так что пришлось помогать. И мы вместе осмотрели содержимое этого монстра.
Н-да.
Негусто.
Определенно придется просить доехать до продуктового и закупиться. Что ребенок есть тут будет? Сыр, лимоны, половина батона. Открытая пачка сливочного масла прямо в упаковке.
Зато коньяка несколько бутылок уложены в ряд на одной из полок.
И минералка.
Все.
На наше счастье в морозильном отсеке нашлась пачка креветок и несколько стейков в вакуумной упаковке.
– О, креветки! – обрадовалась Маргошка. – Здорово! Сваришь?
– Если найдем кастрюлю, – нахмурилась я.
Да и было от чего задуматься. Тут же типичное мужское жилище. Странно было бы найти в холодильнике холостяка свежие овощи и молоко, правда?
Но кастрюля, на наше счастье, нашлась.
Вскипятив морских гадов, я намазала Маргошке хлеб маслом и посадила ее есть. В шкафах нашелся обычный черный чай в пакетиках, так что и запить нехитрую еду было чем.
Теперь нужно было поджарить мясо.
Я запихнула стейки в микроволновку. Посолила, поперчила из наборчика на полке. Пару минут изучала управление плитой. Что у меня, что у Елизаветы Павловны плиты были электрические. А здесь готовили на газу. И обращаться с ним мне было страшновато.
Когда голубой огонь весело вспыхнул, я налила на огромную сковороду масла и бросила туда мясо.
Маргошка с довольной мордашкой поглощала свой полуобед-полуужин, а я психовала про себя.
Гад.
Засранец чертов.
Нашел служанку!
С громким треском масло выстрелило. Вовремя среагировав, я отпрыгнула и на меня не попало. Вот блин! Сожгу же все к чертям собачьим. Псы Аксая, кстати, будут рады, наверное.
Как этот газ регулируется вообще?
Покрутив ручки, я уменьшила огонь. Встряхнула ладонями раздраженно. Бесит. Бесит.
Вся эта ситуация, в которую мы с Марго попали – бесит.
– Женя, с набитым ртом пробубнила девочка. – Тебе плохо?
– Нет, – я повернулась к ней, а потом подошла к столу. – А почему ты спросила?
– Мне показалось, – она дожевала хлеб и запила его чаем. – Ты нервничаешь. Это из-за мамы? Или из-за папы?
– Нет, детка, – я обошла стол и обняла ее за худенькие плечи. – Я, правда, немного нервничаю, но это не из-за твоих родителей. Просто эти тетеньки, помнишь, дома? Они меня испугали. Я думала, что они заберут тебя у меня.
– Нет, – она покачала головой. – Папа бы меня им точно не отдал. Он сильный!
– Да. Это точно, – согласилась я.
Его силу я уже на себе испытала. Не поспоришь.
Но что-то больше не хочется.
– Ты у меня молодец, – я чмокнула девочку в висок и обняла ее покрепче.– Я думала, ты испугаешься, и будешь плакать. А ты держалась молодцом!
– Я просто знала, что папа приедет, – она попыталась пожать плечами под моими руками.
– Он звонил тебе? – я невольно отчего-то напряглась.
– Нет. Просто он всегда приезжает, если мне плохо. Только мама его иногда не пускала к нам домой. Говорила, что он ничему хорошему меня не научит.
Вот дьявол! Как я сейчас согласна с покойной Елизаветой Павловной!
Как никогда!
Но шестилетке знать об этом точно не стоит.
– Ты его любишь, да? – я еще раз поцеловала ее.
– Конечно. Это же папа. Он, знаешь, какой классный! Все разрешает. И никогда тебя одну не бросит и не накажет. Даже если ты балуешься, представляешь? Ой… Жень! А чем так пахнет? Чувствуешь?
Я чувствовала. Уже.
Новыми унижениями от Аксая пахнет.
Глава 5
Кухню заволокло дымом.
– Марго, забирай тарелку и иди в свою комнату! – я кое-как дотянулась до кухонного окна и открыла его настежь. – Нечего этим чадом дышать. Я сейчас все тут приберу и тоже к тебе приду, ладно?
– А я уже все доела! – радостно известила меня девочка. Ее, кажется, ситуация с напрочь сгоревшим мясом только веселила.
– Хорошо. Фух! – выдохнула я. Какая гадость же, дышать нечем! – Шагай к себе. Давай.
Я придирчиво осмотрела потолок.
Если тут есть пожарная сигнализация, и она действует, то вполне может сработать. А мне этого ой как не хочется. Тогда Аксай меня точно размажет по стене.
Дым видимыми струйками тянулся в окно. Глаза уже не так слезились от едкой гари. Странно, что никто ничего не замечает. Охрана же здесь вроде как есть.
Дышать становилось легче. Жалко, что одежда пропахнет. Сменной ведь у меня тут нет.
Я покусала губу.
Трясись – не трясись, а идти и говорить, что ужина не будет, все равно придется. Перед смертью не надышишься, как говорится.
Если б Аксай еще был один – было бы легче.
Но у него гости, насколько я поняла. Сколько их, кто они? С одной стороны, какая мне, собственно, разница? Я же не домработница, я не обязана им тут столы накрывать с угощениями.
Сделав несколько вдохов и выдохов для храбрости, я направилась на поиски отца Маргошки.
Вышла из кухни в холл и застыла.
Та-ак. И где его искать? Я ведь кроме пути от двери до кухни тут еще и не видела ничего.
Я растерянно оглянулась вокруг.
И как назло, никого. Ни единого охранника, или кто они там были с Аксаем.
Холл, лестница на второй этаж и два крыла в стороны. И куда мне идти? Злость снова змеей подняла голову в душе.
Как же мне все это…
Приглушенный взрыв мужского хохота раздался откуда-то из правого коридора. Ага-а… Как минимум, если там не найдется сам хозяин, то мне хотя бы подскажут, где его искать.
Я нервно разгладила юбку на бедрах.
Блин. Блин. Никак я не предполагала, что окажусь в такой ситуации. Всего-то няней устраивалась в дом приличной состоятельной женщине. И все было прекрасно! В какой момент удача повернулась ко мне своей задницей?
Вернее, наглой мордой Аксая.
Я решительно направилась к двери, из-за которой слышался смех мужчин.
Я сильная. Я справлюсь. Всего-то нужно предупредить, чтобы они не рассчитывали на ужин в моем исполнении. Пусть доставку закажут или отправят охранников за едой, в конце концов. Тут до города километров двадцать, не больше.
Громко постучав в дверь, я дождалась оклика.
Я же воспитанная. Все будем делать по этикету.
– Добрый вечер. Господин Аксай, – я споткнулась. Отчества его я не знала, как к нему обращаться, если не так? – Хотела вас предупредить, что ужина не будет.
Три пары глаз уставились на меня.
Аксай сидел прямо напротив двери. Развалился в широком кресле. Держа стакан за края пальцами, расставил ноги в стороны. Двое его гостей неуловимо его чем-то напоминали.
Такие же мощные, накачанные.
И такие же злые. Недобрые, как хозяин дома. Агрессивностью и тестостероном тут было пропитано все.
Засмущавшись от пристального внимания, я вильнула взглядом по сторонам.
А, так это его кабинет. Или библиотека?
Тут и стол огромный в нише был, и шкафы с книгами. Так, стоп. Библиотека у бандита? Это точно его дом?
Может, я что-то не понимаю?
– Ты меня что, не слышишь? – донесся до меня голос отца Маргоши.
– А? – вскинула я голову. – Простите. Я задумалась.
– Пиздец, – фыркнул Аксай. Наклонился вперед, поставил стакан с напитком на дне на журнальный столик. – Я спрашиваю, какого хрена? Ты реально готовить не умеешь?
Мужчины, сидевшие по сторонам от него, едко заржали. Абсолютно без какого-либо стеснения.
А мы ведь даже незнакомы!
– Я прекрасно готовлю, – я вздернула подбородок повыше. Если он таким образом хочет выставить меня дурой перед своими гостями, то ему же хуже. Значит, сам нанял неумеху. – Но это не моя обязанность! Моя обязанность – не приготовление еды или уборка, а воспитание вашей дочери! И если вас что-то не устраивает – я покину ваш дом!
– Охренеть, брат, – почти восхищенно протянул один из его гостей. – Ты где взял такую кобылку дикую?
От его сального взгляда, шарящего по моему телу, я покрылась мурашками. Отступила невольно на шаг назад.
Поближе к двери.
Если уж сам Аксай ко мне пристает, то и его гости на такое способны.
Я только сейчас осознала, что сама пришла к трем выпившим мужикам в комнату и вовсю спорю с главным из них.
Ну, не дура ли?
– Нянька моей Ри, – задумчиво ответил Аксай.
Он вроде бы разговаривал со своим товарищем, но смотрел только на меня. И я невольно покрывалась мурашками от его взгляда.
Что он задумал опять?
– Слушай, если ты ее увольнять будешь, звякни мне. Я ее заберу. Люблю таких кобылок объезжать. Через недельку как шелковая будет.
Что?!
У меня от страха закружилась голова.
Это они про что? Они что, сравнивают меня с вещью какой-то? Что за ересь? Разве можно живого человека передавать друг другу просто из прихоти?
И почему Аксай молчит?!
Я с отчаянием глянула на мужчину. Он задумчиво потер щетинистый подбородок. Наклонился, налил себе в стакан коньяк из бутылки, стоящей тут же. Откинулся снова на спину кресла.
И в полной тишине посмотрел не на своего друга, а на меня.
– Ты знаешь, Дэн. А это идея. Это идея.
Глава 6
Усталость просто валила с ног.
Впервые в жизни я позволила себе рухнуть на кровать мешком.
Не умылась заранее, не переоделась. Да и во что? Одежды-то у меня нет. Сейчас полежу минутку. Или пять. И потом встану снова. Хотя бы рот прополощу и приму душ.
Глубоко вздохнув, я честно пообещала себе выполнить свое же обещание. Обещание на обещание. Я с глухим стоном уронила руку себе на лоб. Даже мысли уже путаются.
В соседней комнате тихо и мирно спала Маргошка.
Спасибо Аксаю, выделил мне комнату рядом с детской. Хотя бы бегать через полдома, чтобы проверить ребенка, не придется.
Аксай…
Напряжение, которое сдавливало меня весь день удавкой, никак не отступало.
А все этот мерзавец! И плевать мне, что он отец Маргоши. Как можно быть таким засранцем?
Я ведь действительно поверила, что он может отдать меня этому своему другу. Меня передернуло от отвращения. Аксай хоть привлекателен как мужчина. А этот… Если бы он до меня дотронулся, у меня точно рвотный рефлекс бы случился.
Интересно, все его дружки такие же бандиты, как он сам?
Наверное. Во всяком случае, мне следует быть осторожной. Максимальная дистанция, Женя! С любым мужчиной в этом доме и во дворе.
Мало ли…
Но причина, по которой хозяин дома решил не делать меня подарком для товарища, была все же возмутительной!
«Дэн, а ты математику хорошо знаешь? Если я няньку отдам, ты сам будешь моей дочке примеры объяснять?»
Скотина!
Его что, только математика и занятия Маргоши волновали, что ли?
Я горько и устало вздохнула.
Ну, а что еще? Он же ее отец. Он о ней и должен думать в первую очередь. Не обо мне же, я им чужая. Меня он просто запугивал. Поставил на место, так сказать.
Хоть Маргошка меня любит, я точно знаю.
Не улыбнуться на эту мысль было невозможно.
Маргарита просто чудо. Маленькая, юркая, сообразительная и иногда очень хитрая и целеустремленная девочка. Она обладала настойчивостью, которой мне в детстве не хватало.
Да и неудивительно, с такими-то родителями.
Думать про Елизавету Павловну не хотелось. Подозреваю, что заниматься похоронами и всем прочим придется ее родителям. Про которых я даже ничего не знаю. Не видела в их доме ни бабушку, ни дедушку ни разу. Есть ли они вообще?
И что мне делать с Марго?
Новость о том, что мамы больше нет, она восприняла на удивление легко. Но интуиция подсказывала мне, что это просто защитная реакция детской психики. Основные сложности еще впереди.
А здесь, в доме отца, она как рыба в воде.
Это хорошо.
Я снова улыбнулась. Пришлось ей пообещать, что завтра после завтрака я пойду с ней смотреть на собак. Не зря же она про них весь вечер трещала как сорока. Как только такой мужчина, как Аксай, завел себе подобных собачек. Глядя на него, я бы предположила, что ему по душе дикие волки.
Или тигры.
Я закрыла глаза ладошкой.
Ой, Женька. Ну, и мысли у тебя!
Чертов Аксай!
Я лежала на кровати и пыталась успокоить мысли, которые не давали мне покоя.
Деньги, которые он мне предложил…
Они мне очень нужны. Пока я тут, снимать комнату мне больше не нужно. Но ведь все может закончиться в любой момент. А я смогу хоть что-то накопить за это время. Ведь у меня ничего нет. Совсем ничего.
Аксай. Аксай. Аксай.
Его имя звучало в моей голове, как громкий удар хлыста. Он ворвался как смерч. И все сразу встало с ног на голову.
Он красивый, да. Но это меня и пугает больше всего.
Я задумалась.
У него резкие черты лица. Лицо такое, словно он прошел и испытал в своей жизни столько горя, что утратил возможность испытывать эмоции. Как у зверя, готового в любой момент ринуться в атаку.
А глаза?
Разве у людей бывают вообще такие глаза? Как будто лезвием по коже. И вообще он весь… Подавляющий. Внушительный. Сильный и при этом ненормально притягивающий к себе.
Как он сегодня мою ногу освободил? За секунду. И помог потом без вопросов. Даже позаботился, если это можно так назвать.
Ой, нет.
Нужно отгонять все эти мысли о нем.
Работодатель и подчинённая – вот и всё. Ничего другого я себе позволить не могу. Исключительно профессиональные отношения. Только так.
Я же гувернантка его ребенка? Это моя главная задача.
Никаких лишних эмоций. Никаких сантиментов.
Вдруг в моей голове всплыло другое.
Аксай же разрешил нам с Маргошкой ездить в город! И даже пообещал, что у нас будет отдельная машина с водителем! Супер-удобно!
Я смогу хоть немного вырваться из этого замкнутого пространства, где на меня все давит. И ещё он дал нам деньги на необходимые траты. Просто карточку-пластик.
Естественно, я не удержалась и спросила, какую сумму я могу потратить на Маргошку. Ведь это важно. Вдруг она попросит что-то дорогостоящее? Елизавета Павловна не всегда покупала ей что-то особенное, иногда отказывала.
На что мне ответили легкой ухмылкой и пообещали, что хватит на все.
Нужно будет посмотреть через банкомат все же. Мало ли. Зная доступный лимит, мне будет проще ходить с ребенком по магазинам.
А ей тоже нужны новые вещи.
И принадлежности.
И вообще, раз уж нам дали водителя, то можно записать ее на плавание. Физическое развитие для ребенка необходимо.
Обдумывая все это, я отчаянно боролась со сном. Пока, в конце концов, не ощутила боль в висках.
Додумалась, блин…
Перекатившись вначале на бок, а потом на живот, я содрала себя с кровати. В сумке есть обезболивающее точно. Только запить нечем. Придется идти в кухню за стаканом воды.
Заглянув к Марго, я убедилась, что девочка спокойно спит.
С первого этажа дома донеслись веселые мужские голоса. Так. Похоже, после того как Аксай заходил перед сном в детскую, он вернулся к своим друзьям.
И их алкогольное застолье продолжилось?
Класс.
Даже дочь в доме его, видимо, не смущает.
Я тихонько прокралась в кухню почти наощупь. Свет был везде погашен, а планировку я еще плохо знала. Но наливать воду в темноте я точно не буду.
Где-то тут был выключатель…
– Тихо, – во тьме кто-то сгреб меня в охапку и зажал рот ладонью. – Молчи, поняла меня?
Глава 7
Я оглохла.
И ослепла.
Паника была настолько сильной, что я растеряла все свои чувства разом. В мозг острой иглой вонзился страх. И закрыл от меня реальный мир.
Выжить. Спастись. Освободиться.
Я дергалась. Выкручивалась из сильного захвата, как могла. И не понимала, что все эти трепыхания не приносят никакого результата. Я просто зря трачу силы.
Закричать бы, да как?
– Тихо, тихо, – успокаивающе прошептали мне на ухо. – Что ж ты бешеная такая?
Я замерла.
Застыла истуканом в его руках. Знакомая сила. Знакомый аромат туалетной воды.
Правда, сейчас к нему примешивает запах коньяка.
Смертельный ужас понемногу стал отступать. Я по крупицам стала приходить в себя.
Я знаю этот голос. Знаю. Меня не убьют. Не изнасилуют прямо сейчас.
Наверное.
Аксай прижимал меня к себе спиной. Прямо к своему мощному, мускулистому, удивительно твердому телу.
Я осознала, что задницей кручу прямо около его паха. Твою же мать!
Какой кошмар!
Я забилась в его объятиях так, как в первый раз не смогла.
– Да отпусти же меня! – прошипела, едва его ладонь на миллиметр отошла от моих губ.
– Отпущу, – согласился Аксай. – Но ты не будешь орать и вообще вести себя будешь нормально.
Елва он чуть расслабил руки, я отпрыгнула сразу на метр.
– Вы что себе позволяете? Вы адекватный вообще? А если бы у меня сердечный приступ случился? Или еще что похуже? – я орала.
Шепотом, но орала.
Отбежала от него, спряталась за обеденным столом. Он же больной!
– Ну, попросил же, – я не видела четко его лица, но он точно раздраженно поморщился. – Чего шаришься по дому ночью?
– За водой пришла! – я никак не могла успокоиться. Меня до сих пор трясло от пережитого испуга. – Зачем вы меня так схватили? Вы понимаете, что это опасно? Что за шутки?
– Ри спит?
Аксай вел себя так, словно ничего и не произошло. И на вопросы мои даже не подумал отвечать.
Взял из шкафа чистый стакан, набрал туда воды из-под крана.
И протянул мне.
– Спит!
Ну, что за человек? Я растерялась. Не знала, как на него реагировать совершенно. То он меня пугает до смерти, то успокаивает и даже как будто бы пытается ухаживать.
Может, у него раздвоение личности?
– Тебе была нужна вода, – напомнил он, выдергивая из мыслей.
– Спасибо, – холодно поблагодарила я.
Чтобы взять стакан, мне пришлось выйти из-за своего воображаемого укрытия. Но как только я сжала пальцами стакан, Аксай перехватил мое запястье и дернул на себя.
– Не люблю, когда в моем доме бродят по ночам, – темный взгляд медленно прошелся по моей груди. – Издержки жизни в одиночестве.
Расплескавшаяся вода медленно пропитывала тонкое полотно рубашки. Обрисовывала кружево бюстгальтера, заставляла ткань прилипать к коже.
И он с удовольствием за всем этим наблюдал.
Я вспыхнула.
Больной! Озабоченный абьюзер!
– Что, даже и пописать нельзя теперь выйти? Слушайте, может, у вас диагноз какой? Может, к доктору? И вообще!
– Ну, ну, – подначил он меня с ухмылкой.
Его наша перепалка и моя злость явно забавляли.
– Отпустите меня! – я вывернулась из его рук снова.
Со звоном поставила наполовину опустевший стакан на каменную столешницу кухонного гарнитура. Оттянула промокшую рубашку пальцами. Бр-р.
– В вашем доме нет никаких гарантий безопасности! Обычной адекватной безопасности! Ни для Маргариты, ни для меня. И это ненормально! Так жить невозможно.
Аксай взял стакан и медленно допил воду.
– Ритке здесь вполне нормально. Пока что. А через полгода я отправлю ее в Англию, учиться. В хороший закрытый пансион для девочек.
– Как?!
Эта новость меня оглушила.
Маргоша уедет?
А…
А я?
Как я без нее?
– Вот так, – он пожал плечами. – Я и сам в курсе, что в этом доме ей не совсем в тему жить. Здесь нет детей, ей станет скучно. А там учеба. Воспитание и все такое.
– Хорошо, – я постаралась взять себя в руки. Плакать я буду потом, одна, в своей новой комнате. – Вы, конечно же, правы. Там образование лучше. Но пока она здесь, и я тоже, будьте добры – избавьте нас обеих от посягательств своих друзей. Иначе… Иначе я заявлю в полицию о домогательствах!
Аксай запрокинул голову и заржал.
Довольно, со вкусом, громко и откровенно.
Что смешного? Меня накрыло злостью. Я что, анекдот ему рассказала? Я нормально попросила ко мне не приставать, по-моему!
– Ты забавная, – он покачал головой, все еще смеясь. – Не понимаю, чего ты психуешь. Ты вполне сексуальная, красивая телочка. На тебя у кого угодно встанет. Чо ты злишься-то?
Эээ…
Это сейчас был комплимент или оскорбление?
Я растерялась.
Мне никогда не говорили таких вещей. Мальчишки в интернате с их глупыми подкатами не в счет.
Что-то негромко загудело.
Я невольно прислушалась, оглянулась вокруг. Похоже на вибрацию телефона.
– Алло, – Аксай уже прижимал к уху свой смартфон. – Чьи? А Дэн уже проскочил? Понял. Фонари по периметру и собак выпускайте.
От его голоса у меня мурашки разбежались по телу испуганным стадом.
Все фонари? В загородном доме, где нет соседей вокруг?
Скорее всего, такая иллюминация в ночи не к добру.
– Бери воду, – Аксай неуловимо изменился. Снова стал тем жестким мужчиной, каким я его увидела впервые днем, – и шагай в комнату к Ри. Если услышишь выстрелы, буди ее и сидите очень-очень тихо. Вниз не спускаться, пока я не позволю. Шагай!
Глава 8
Я взлетела по лестнице как птица.
Даже про воду забыла. Да и не нужна была она мне больше. Головная боль удивительным образом прошла, когда Аксай перепугал меня до смерти.
В очередной раз.
Маргошка все так же сладко спала, обняв рукой плюшевого зайца.
Я закрыла дверь детской и оперлась на нее спиной.
Черт! Черт! Черт!
Страшно.
Тут даже замка нет, который можно запереть. Как тут спрячешься? Женька, ты совсем идиотка? От чего тебя этот замок может спасти? От пули? Ага, как же.
Да любой мужчина, такой как у Аксая комплекции, выбьет эту дверь с первого же пинка.
Я метнулась к окну.
Штору отодвигать не стала, извернулась ужом, кое-как посмотрела одним глазом вниз.
Во дворе было тихо. Горели фонари. Увидев какого-то человека, шедшего по двору, я тут же присела. Не нужно, чтобы меня видели. Аксай велел сидеть тихо.
Я выскреблась из-под шторы почти ползком.
Нет. Это же издевательство. Куда я попала вообще? Зачем мне это все?
Взгляд упал на сопящую Маргошку.
Вот зачем.
Я же не могу ее бросить тут одну. Хоть кто-то из прошлой спокойной жизни, к кому она привыкла, должен быть рядом. Слишком она еще мала, чтобы выносить такие стрессы. Мне-то тяжело это все дается.
Я подошла к девочке, поправила сползающее на пол одеяло.
Спи, моя крошка, спи. Я тебя не брошу. Все вытерплю, только чтоб тебе было хорошо.
Я закусила губу.
Наверное, именно это чувство называется материнским инстинктом. Странно, что оно проявилось у меня к совершенно чужому ребенку. Но ведь я с ней уже так долго…
Во дворе громко просигналила машина.
Любопытство и страх было невозможно пересилить. Я снова нырнула снизу под штору.
Перед воротами стояли несколько автомобилей.
Больших, заливавших все перед собой светом фар. Увидев толпу мужчин, выходивших из машин, я вздрогнула. Это что, они хотят напасть на дом Аксая?
Все?
А сколько в доме охраны?
Мне стало жутко.
Я видела только тех троих, что приехали с нами днем.
Очень хотелось зажмуриться от ужаса, но я не могла себе этого позволить. Нужно смотреть. Нужно видеть. Хотя бы что-то постараться понять: пора уже убегать с Марго в подмышке или еще нет?
Аксай медленно шел к воротам.
Его походку я бы узнала из тысячи! Настолько он врезался мне в память после всех сегодняшних событий. В руке мужчина держал автомат дулом вниз.
Ой, мамочки!
Неужели будет перестрелка? Я съежилась и сползла по стене вниз. Если начнут стрелять, стоять у окна ни в коем случае нельзя, я в фильмах видела. Вдруг пуля прилетит шальная?
Может и убить ненароком.
Я сжала голову ладонями.
Очнись, дура! Если начнут стрелять, тебе велено разбудить девочку и спрятаться куда-нибудь. А куда?
Я откинула штору и внимательно осмотрела детскую.
Куда тут спрячешься? В шкаф? Под детскую кровать? В принципе, мы там обе поместимся.
– Если очень захотеть, можно в космос улететь, – невольно пропела я песенку еле слышно.
На улице раздался дружный мужской рев. Я вздрогнула. Это не смех, нет. Это, скорее, какой-то клич. От испуга ноги ослабли, и я медленно сползла на пол.
– Это бред. Это бред. Такое просто невозможно, – я уткнулась затылком в стену и обняла колени руками. – Как будто другой мир какой-то.
А если Аксая убьют?
Маргошка останется круглой сиротой. Хотя, с таким папой…
Я изо всей силы дала себе по лбу ладонью. Думай, что говоришь, Женька! Нельзя желать человеку смерти. Даже вот так, в мыслях. Даже если он козел, каких свет не видывал.
Как будто услышав меня, девочка неловко завозилась в постели.
– Тихо, мое солнце. Спи, спи, – я подскочила к ней как ошпаренная.
Аксай велел будить ее только в случае перестрелки. Во дворе явно неспокойно, но выстрелов я не слышу. А значит, пусть спит пока что.
Поправляя подушку, я наткнулась пальцами на твердый предмет.
Потянула наружу и оторопела.
Пистолет.
Маргошка все-таки утянула свою игрушку и спрятала на всякий пожарный. Чтобы не отобрали вдруг. Перестраховщица!
Не улыбнуться я не смогла.
Девочка опять перевернулась, прижала к себе зайца покрепче. Я натянула одеяло ей на плечи. Наклонилась, чмокнула в бархатную пухлую щечку легонько.
Но тихая радость мгновенно погасла.
Шум во дворе стал громче. Вновь заурчали двигатели машин. Сразу несколько штук. Это что же, эти люди уезжают?
К окну я подойти не успела.
Возникло ощущение, что на первый этаж дома ворвалась толпа людей. Выкрики, странный и жесткий, злой смех.
Сердце забилось в удвоенном ритме.
Мне показалось, что я немного оглохла, с таким грохотом в ушах зашумела от стресса кровь.
Но ведь выстрелов нет!
Я посмотрела на Марго в кровати.
Мне нужно ее защитить. От любой угрозы. Но как?
Холодная рукоятка пистолета удобно лежала в руке. Я ведь никогда раньше не держала даже оружия в руках, не стреляла. Смогу ли я вообще его использовать?
Подбежав к двери, я прижалась к ней ухом. Попыталась уловить звуки любого движения на лестнице.
Там кто-то был. И не один. Люди поднимались медленно, но уверенно. Я отступила на несколько шагов от двери, держа пистолет перед собой обеими руками.
Лишь бы Маргошка не проснулась, лишь бы не увидела меня с пистолетом в руках. Я ведь ее все время учу женственности, мягкости…
Когда шаги раздались прямо перед дверью, я глубоко вдохнула.
Тело дрожало от напряжения и адреналина.
Звук поворота ручки я не услышала. Я его почувствовала. И едва на пол детской упал первый луч света из коридора, выкрикнула:
– Не смей заходить! Убью!
Глава 9
– Все нормально. Свободен, – Аксай махнул кому-то в коридоре. Потом повернулся ко мне с очень недобрым лицом, – Женя, это я. Ри спит?
– Спит, – я судорожно выдохнула.
Опустила пистолет, пряча его за спину.
Выгляжу, наверное, как идиотка. Растрепанная, взъерошенная. Сколько раз под шторкой проползла? Раз пять, не меньше. Красная, испуганная.
Красотка…
Только когда Аксай вошел и плотно прикрыл за собой дверь, я задумалась.
Какая вообще разница, как я выгляжу?
Я просто няня.
Накатила злость. Нервозность. Я раздраженно взмахнула, потрясла руками.
– Женя?
Тьфу ты, черт!
Вспомнил, оказывается, как меня зовут, да? Не нянька, не гувернантка, не «эй, ты»! Женя! Как умилительно, черт бы тебя побрал!
Я закрыла глаза и медленно втянула воздух через нос.
Спокойно. Это просто откат. От всего пережитого. Нервы-то у меня не железные, я к таким потрясениям вообще не привыкла. А сегодня день вышел чрезвычайно насыщенным.