Снова хочу быть твоей

Глава 1

– Мам, я пить хочу, – хнычет Ромка. – Дай сок.

– Сейчас, малыш, – тру глаза и встаю с кресла. Тянусь за графином и наливаю в стакан, а потом протягиваю сыну. – Держи, котёнок.

Ромка пьёт большими глотками, а потом берёт свою любимую книжку про трёх поросят и сворачивается клубком у меня под боком. Я обнимаю его, наклоняюсь и целую в макушку, вдыхая родной запах.

Руки слегка потряхивает, в груди тревожно. Я плохо переношу недосып, а сегодня даже глаз не сомкнула. Даже будучи за несколько сотен километров от уже бывшего мужа, я всё равно нахожусь в постоянном страхе.

Думала ли я, что выхожу замуж за чудовище?

Нет, конечно. Он был внимательным и обходительным. Цветы каждое утро, свежие ягоды в любое время года к завтраку, кофе в постель.

Но потом всё стало меняться. После того, как родился Ромка, стали появляться странные звоночки, которые я, конечно же, игнорировала.

Руслан был против, чтобы я выходила на работу после рождения сына. Считал, что мне стоит посвятить всё своё время ребёнку. И даже когда Роме исполнилось три года, закатил скандал, убеждал, что мне не стоит работать.

Я старалась вести себя так, чтобы не вызывать его ревности, но это мало помогало. Дома Руслан сам часто не ночевал, ребёнком не интересовался совершенно, мог неделями не видеть его, разъезжая по командировкам, а вернувшись, даже не спросить, где сын.

А однажды вернулся из офиса поздно и пьяным и решил высказать, что моя медицинская униформа на работе похожа на костюм из порнофильма. Мы долго ругались, а потом Руслан впервые меня ударил.

И нет, он не замер шокировано, не бросился просить прощения. Он схватил меня за волосы и сказал «поделом, сука».

Утром я собрала вещи, пока он был на работе, забрала Ромку и съехала. В тот же день подала на развод.

Но просто так Руслан меня отпускать не собирался. Он стал угрожать, что если я к нему не вернусь, он отнимет моего сына.

Моего мальчика… которому Руслан не был отцом.

И он не знал об этом.

– Мама, а мы ещё пойдём к тёте Яне? – спрашивает Ромка. – Мне у неё понравилось. Ещё хочу такие вафли, как она пекла.

– Да, солнышко, пойдём. Сегодня как раз и сходим. Только мне нужно будет уехать ненадолго, ладно? Побудешь с тётей Яной и Алиской?

– Хорошо, – кивает Ромка. Мне вообще повезло с ним, он очень послушный. – А ты недолго?

– Нет, недолго, – улыбаюсь сыну как можно ласковее. – Мне нужно поговорить с одним дядей.

Твоим папой… Настоящим папой.

Но этого я сыну не говорю.

Да, в прошлом я совершила ряд огромных ошибок, но пути назад уже не было. У меня случился головокружительный короткий роман с мужчиной, которому я очень нравилась. Он был настроен серьёзно, и это почему-то испугало меня. Я сбежала в другой город, где и познакомилась с Русланом. Не знаю, как так вышло, но уже через месяц я согласилась на его предложение, а о том, что жду ребёнка, узнала утром в день свадьбы с ним.

Ребёнка не от Руслана…

Я солгала о важном сразу двум мужчинам. Даже трём, если считать и сына. Наверное поэтому судьба в отместку и наказала меня, сделав брак невыносимым.

Сказать Руслану правду было бы приговором. Я боялась даже подумать об этом, ведь он бы всё равно тогда нашёл бы способ отнять сына, сделав мою жизнь адом.

Развод мне выбить из него удалось только потому, что перед советом директоров фирмы ему не нужен был скандал. Его должны были переизбрать генеральным директором, а фото интересных игрищ с любовницей и поруганная честь жены были совершенно не к месту.

А вот после переизбрания он занялся мною вплотную. Пришлось бежать с сыном в другой город.

Но я совершенно одна. Мне некому помочь. Ни старшего брата, ни отца, только мама и младшая сестра, но что они могут сделать?

Я в отчаянии. Мне страшно, что моего мальчика у меня отберут.

Всеволод Артинский – единственный, кто мог бы мне помочь. Но согласится ли он, ведь пять лет назад я растоптала его чувства?

Именно поэтому я не спала всю ночь – сегодня я собралась идти к нему умолять о помощи.

А ещё я никогда не смогу признаться ему, что Ромка – его сын.

Глава 2

– Всем привет, я сильно опоздал? – в комнату, закатывая рукава и улыбаясь, входит Ян.

– Опаздывающий адвокат – горе для клиента, – комментирует Лекс, склоняясь над полотном и прицеливаясь.

Все ржут с Борисова, в том числе я.

– Лёха, ты как обычно, – Ян закатывает глаза и берёт с подноса стакан и бутылку с виски. Смекает, что у нас тут самообслуживание. Но Ян вообще мужик вполне смекалистый, иначе бы у него не было столь высокого статуса в профессиональном сообществе и стольких клиентов при бабле. – За чей счёт сегодня банкет? Скидываемся и просто тусим или кто-то проставляется?

– Ян, ты сообщение жопой читал? – ржёт Демьян Обласов и здоровается с Борисовым за руку. – У Севы крупный контракт закрылся. Такое если не отметить – грех, как говорится.

– За отличный старт нового проекта, Сев! – Матвей подходит со стаканом, как и все остальные парни.

Громко стукаемся виски и расползаемся вокруг бильярдного стола. Лекс прицеливается и первым бьёт по битку. Шары под ободряющие возгласы шустро разбегаются по полотну.

– Свояк! – восклицает Матвей, аплодируя удачному удару. – Бери любой.

– Лекса теперь от стола не отгонишь, – ржёт Обласов. – Всю партию с кия возьмёт.

Мужики снова ржут, советуя Демьяну не завидовать.

Давно пора было собраться. Но у всех как-то дела да дела. У Лекса тренировки, у Матвея операции, Борисов продолжает отмазывать толстосумов, а у Демьяна новая королева. Удивительно, но сегодня даже Яр из Москвы на встречу прилетел.

Этим вот такие встречи и ценны – они редкие, но заряжают надолго. А закрытый контракт – просто предлог.

Хотя и сам факт отметить надо было. Расширение бизнеса за счёт новых направлений – большой шаг и отличный повод для встречи с хорошими друзьями.

– Сев, ну а ты чего морозишь? – кивает мне Борисов. – У тебя пассия новая? Я слышал, настоящая красотка.

– По красоткам это у нас Дёма, – роняет Матвей, принимая от Лекса кий. – Тоже новенькая вроде, да?

Есть у Обласова фишка такая – трахать королев красоты. Каждый год новую победительницу местного конкурса, который он и спонсирует, Демьян укладывает к себе в койку. Потому на конкурсе битва за первое место не на жизнь, а на смерть. Вот вроде только недавно прошёл очередной ежегодный.

– Она с подружками сегодня не придёт случайно?

– Мот, иди нахер со своими бабами, – бурчит Лекс. – Оговаривали, что сами.

– Яну Николаевну сердить не хочешь? – прыскает Матвей, но тут же затыкается, ловя грозный взгляд. С Шевцовым даже по дружбе лучше не шутить, особенно насчёт его жены.

Кстати, из женатых тут только Лекс и Ярослав Нажинский. И то, последний как-то внезапно, да ещё и с мелким девушку взял. Мелкий этот, оказывается, его. Что-то там непростая история, но Яр не особенно любит делиться личным.

– Ничего серьёзного, – пожимаю плечами. – Пару раз поужинали, дальше видно будет.

Посмотрим, как сложится. Я в отношения стараюсь не вляпываться, хватило когда-то, но Ангелина мне нравится. Красивая, не глупая, не навязывается. И в постели вполне себе неплоха. Да, «пару раз поужинали» включало и секс. Не подростки ведь уже, чтобы за ручку держаться.

Вечер проходит замечательно. Организация тоже мне нравится – не зря рискнул обратиться к новому ресторану. Всё сделали по высшему разряду – отдельный зал, бильярд, еда, напитки. Вежливый, незаметный персонал обновляет всё вовремя и быстро.

Пообщаться с друзьями и расслабиться – кайф.

– Пошли покурим, – говорит Лекс мне, когда его шар пролетает мимо лузы и приходится отдать кий Демьяну.

– Идём, – поднимаюсь с кресла.

Мы выходим на небольшой балкончик, смотрящий прямо на набережную Кубани. Тепло, несмотря на конец зимы. Воздух свежий, ветра нет.

– Как Янка и Алиска? – спрашиваю, закуривая.

– Да нормально, – пожимает плечами. – Яна на повышение пошла, зав отделением. Лиса недавно колени в хлам на роликах разбила. Та ещё коза.

Смеюсь и глубоко затягиваюсь. С Лексом можно болтать свободно и неспешно. Можно расслабиться – он хороший, надёжный друг. Когда-то мы с ним друг другу спины прикрывали в бою, поэтому ему – как себе.

– Так что там у тебя, Сев, – смотрит, чуть прищурившись, – серьёзно с девахой?

– Да пока не сказать что серьёзно, – пожимаю плечами. – Нравится, но дальше видно будет. А что? Семейные барбекю планируешь на год вперёд?

Ржём. Я когда-то к нему приехал, а он жарит шашлыки во дворе в клетчатых шортах. Ещё полгода его подкалывал потом.

Но Лекс вдруг серьёзнеет. Затягивается дымом и смотрит куда-то вдаль.

– Лизка приехала в город, – вдруг выдаёт. – К Яне приходила.

Я не давлюсь дымом, и пульс мой не ускоряется. Только слегка, совсем немного запинается, но почти незаметно, не ощутимо.

Потому что плевать мне уже на эту дрянь.

Приехала и приехала.

Время прошло. Сгладилось всё. Не болит в груди больше, куда эта коза нож когда-то вставила и провернула.

– Привет передавать не буду, – пожимаю плечами и выпускаю сизую струю дыма в небо.

Лекс кивает и тоже смотрит на звёзды. Молчит, не комментирует. Он вообще не лезет в душу – спасибо ему.

Возвращаемся к остальным и продолжаем тусовку. Я, признаться, давно столько не пил. Бухло повседневно вообще жалую не особо, но сегодня можно и оторваться – и повод есть, и компания замечательная.

Правда, утром понимаю, что лишнего я всё-таки хватанул. Голова похожа на церковный колокол, только звон в ней совсем не благочестивый, блядь.

Морда опухла, алкотестер настоятельно советует ехать в офис на такси. Душ и плотный завтрак в чувство немного приводят, но к алкотестеру я всё же решаю прислушаться.

– Совещание перенеси на вторую половину дня, – даю распоряжение секретарше, поднявшись в офис. – Собеседование с тренерами в новый филиал вчера сдвинула, как я просил?

– Да, всех обзвонила заранее, Всеволод Тимофеевич, – кивает Катя. – Кофе сделать?

– Да, пожалуйста.

Захожу в офис и прикрываю за собой дверь. Распахиваю шире окно, вдыхая свежий воздух. Надо ж было так вчера набраться. Аж голос от ржача с парнями сел.

Внизу ухает музыка – начались первые групповые тренировки. Анкеты с резюме уже стопкой лежат на столе. Сажусь и пытаюсь вникнуть в каждую. Подбор тренерского состава – важная часть, потому что хорошие специалисты – визитная карточка моей сети спорт клубов. Любого класса оборудование просто пустышка, если нет грамотного тренера.

Безжалостное похмелье вроде бы немного даже начинает отпускать, особенно после чашки кофе. Перенести встречи на более позднее время было правильным решением.

– Всеволод Тимофеевич, – вызывает по связи Катя, – к вам пришли.

Блин, просил же перенести.

– Катя, я же ещё вчера говорил, чтобы ты перенесла все собеседования.

– Это не на собеседование, Всеволод Тимофеевич. Тут к вам девушка, говорит, что по личному.

Какая ещё девушка? Ангелина утром должна была улететь с матерью к родственникам на три дня.

– Пусть войдёт.

Дверь в кабинет открывается, и на пороге появляется невысокая худая брюнетка.

Лиза.

Та самая дрянь.

Глава 3

Он изменился.

Однозначно изменился за эти почти пять лет.

Взгляд голубых глаз стал суровее, плечи ещё шире, мышцы мощнее. Даже через рубашку это видно. Вокруг глаз прорезались тонкие морщинки, но они совершенно не портят его, даже наоборот, делают серьёзнее и благороднее.

– Привет, Сева, – говорю негромко. – Можно?

Кажется, он вот-вот рявкнет «Нет!», и я этого очень боюсь.

А ведь право имеет ещё какое.

– Привет, – говорит ровно, без каких-либо эмоций. В голубых глазах холод и безучастность. – Входи.

Я прохожу в его кабинет и украдкой осматриваюсь. Здесь классно – всё под стать самому Артинскому: массивный стол, широкое кожаное кресло, беговая дорожка у большого окна в пол.

Чистота, открытость и сила.

– Я тут… – неопределённо машу рукой, ощущая внутри полную растерянность, – ездила подавать заявление в клинику рядом. Устроиться к ним на работу хочу. И… решила зайти к тебе поздороваться.

Лгунья.

Почему моя жизнь так пропитана ложью?

Почему я бесконечно всем лгу, окончательно запутываясь в этой липкой паутине? Я ведь раньше не жила так, не любила лгать вообще, а тут… по уши погрязла уже.

Стыдно. От самой себя противно.

– И как? Успешно? – едва приподнимает брови, но на самом деле абсолютно никакой заинтересованности не транслирует.

– Что? – щёки вспыхивают, в кончиках пальцев лёгкое покалывание – нервы.

– На работу взяли?

– А! – смущённо улыбаюсь, ощущая горечь во рту. – Пока не знаю. Рассмотрят – сообщат.

Я не знаю, как начать разговор. В голове вместо мозга оплавленное масло. Я не знаю, с чего даже начать.

– Понятно.

Он больше не задаёт вопросов. И присесть выпить кофе не приглашает. Стоит, заложив руки в карманы брюк, и смотрит на меня. Я же под его взглядом ещё сильнее нервничать и теряться начинаю.

Лиза Копылова и теряется? Ха!

Так бы можно было сказать пять лет назад. Но сейчас я другой человек, брак с Русланом сломал меня.

Мне кажется, я раньше ничего не боялась. Неслась по жизни напролом, достигая поставленных целей.

А сейчас от каждого шороха вздрагиваю и оглядываюсь.

Яна, моя сокурсница и подруга, муж которой дружит с Севой, вчера сказала, что Сева не женат, близких отношений у него тоже нет вроде бы. Но то, о чём я хочу попросить его… Высока вероятность, что он просто выставит меня отсюда взашей, ещё и пинка даст для разгону.

– Слушай, Сева… – наконец решаюсь попытаться сказать то, зачем пришла. И это сложно. Очень. В груди становится тесно, дышать тяжело. Пульс нарастает и чувствуется во всём теле. – Я… пришла к тебе за помощью.

Вскидываю на него глаза, и меня обжигает холодом. Я причинила ему боль, и он не простил – сейчас я это чётко понимаю. И мне бы развернуться и уйти, но перед глазами стоит нежное личико Ромки, моего сына, которого у меня могут отобрать из злости и мести. И ладно я, но каково будет моему мальчику? С кем он будет? С человеком, которому на него плевать?

Мысли о сыне придают мне сил.

– Мой бывший муж пытается отнять у меня сына, Сева, – чувствую, как щёки становятся мокрыми. Контролировать слёзы не получается. – Мне больше не к кому обратиться за помощью, кроме тебя.

– И чем же я могу тебе помочь, Лиза? – смотрит с холодным удивлением. Он явно не ожидал такой просьбы.

Но у меня нет выбора. И действительно больше не к кому обратиться, иначе бы я не пришла… совесть бы не позволила.

– Женись на мне, – выпаливаю, не дыша. Горло пересыхает, дышать больно. – Фиктивно. И признай ребёнка своим.

Наступает пауза. Долгая, просто бесконечная. И каждая миллисекунда загоняет мне в грудь острый гвоздь.

Сева смотрит на меня как на полоумную, но я такая и есть. Я правда схожу с ума от страха за сына.

– Бредовая идея. Ты ведь должна понимать, что любой анализ ДНК покажет правду, даже если я соглашусь на это безумие.

– У меня в лаборатории есть знакомые. Я всё устрою. Это так важно для меня, Сева! Прошу!

Я честно готова унизиться окончательно и встать на колени перед ним, но он качает головой и отворачивается к окну, оставляя меня сгорать в ожидании.

– Тебе лучше уйти, – говорит приглушённо, обрушивая мои надежды.

– Сева…

– Пошла вон, Лиза.

Он говорит последнюю фразу абсолютно спокойно, и я даже не сразу спотыкаюсь о смысл, но когда понимаю, то едва ли не задыхаюсь.

Язык становится тяжёлый и неповоротливый, и я не нахожу в себе сил ответить хоть что-то. Сглатываю и тяжело выдыхаю.

– Извини, что потревожила, – говорю негромко и убираюсь прочь.

Глава 4

– А вот и мама! – Ромка бежит мне навстречу с рожком мороженого в руке. – Тётя Яна купила мне мороженое! Банановое! Хочешь попробовать?

– Конечно! – касаюсь кончиком языка сладкого жёлтого шарика. Иначе никак – Ромка обидится, что его щедрость не оценили. – Вкусное!

Яна подходит ближе с Алиской за руку. Они гуляли в сквере неподалёку, ждали меня. Подруга улыбается, но смотрит серьёзно и внимательно.

– Чего и следовало ожидать, – пожимаю плечами, отвечая на её немой вопрос. Опускаю глаза и тяжело вздыхаю, пока дети отходят к площадке, громко сравнивая, у кого мороженого осталось больше.

Яна поджимает губы и хмурится. Подруга искренне переживает за меня – это видно. Я чувствую её желание помочь и поддержать от всей души, но, к сожалению, что она может сделать?

– Может, Лёшу попросить поговорить с ним? – гладит меня по плечу.

– Не надо, Ян, мы же не подростки уже. Он сказал нет – значит, нет, – о том, как именно Сева сказал, я решаю умолчать. – Я станцевала танго на его сердце, такая реакция неудивительна.

– Что будешь делать?

– Не знаю, – пожимаю плечами. И это правда – я действительно не знаю, что мне делать. Плана нет. – К маме в станицу съезжу, а потом подумаю.

– Приходите к нам сегодня с Ромкой, Лиз, – говорит Яна. – Можете и с ночёвкой остаться.

– Придём, думаю, – обнимаю подругу. – Спасибо тебе. Но без ночёвки, что я зря, что ли, отель оплатила.

Пытаюсь улыбнуться, но выходит с трудом. Если честно, я бы с удовольствием осталась бы и с ночёвкой у Шевцовых, но у них сейчас яблоку негде упасть – упакованные вещи для переезда стоят в коробках по всей квартире. Не хочу я напрягать друзей.

– Тогда до вечера, мы с Алиской побежали на репетицию. Она у нас решила, что станет в будущем балериной, поэтому теперь мы ходим на танцы, – усмехается Яна. – Целую неделю уже. На прошлой неделе она пыталась стать гимнасткой.

– Давайте, – машу рукой Алисе и Яне, когда они уходят, а потом с Ромой идём к лавочке, чтобы он спокойно мог доесть мороженое.

Сейчас только конец марта, в Волгограде, когда мы уезжали, ещё снег лежал, ветры жутко холодные дули, а в Краснодаре уже тепло. Градусов пятнадцать точно. Дети на площадке в тонких курточках, даже в ветровках есть. Ромка хнычет, что ему жарко в шапке, и я разрешаю её снять.

Сама тоже расстёгиваю пальто и стаскиваю шарф.

Я скучала за этим городом. За таким всегда живым, быстрым, по-своему атмосферным. За тёплыми зимами и ранними вёснами, за свежей зеленью и марте и запахом тепла.

– Мам, а мы к бабушке поедем или к папе?

– К бабушке, Ромашка, – поворачиваюсь к нему.

– А к папе когда?

Внутри тяжесть оседает. Как ребёнку объяснить происходящее? Как сделать так, чтобы не травмировать его?

– Ты хочешь к папе?

– Нет, – пожимает плечами. – С ним скучно, он со мной не играет. И его всё равно почти никогда нет дома.

Рома даже не выглядит грустным. Ему как будто тоже всё равно – настолько Руслан не стал для него значимым взрослым в жизни.

– Пойдём уже, сынок, времени много.

Я достаю смартфон из сумки, чтобы посмотреть на часы, и внутренность тут же обдаёт льдом.

Пропущенный от Руслана час назад.

Зачем он звонил? Снова угрожать?

Тело сразу же становится напряжённым и непослушным. Ноги наливаются тяжестью, в животе внутренности будто в кулаке кто-то сжимает. Меня бросает в жар, а в висках чувствуется нарастающий пульс.

Конечно, перезванивать ему я не собираюсь.

Недалеко от сквера замечаю чёрную машину. Марки не видно, номера тоже. Понимаю, что это просто авто, что оно может принадлежать кому угодно, но ничего не могу поделать с волнами набегающего страха.

– Ром, пойдём уже, – запахиваю пальто и встаю с лавочки.

– Я ещё мороженое не доел.

– По пути доешь.

– Ну ма-а-ам…

– Не спорь со мною, пожалуйста.

Крепко беру сына за руку и иду в противоположную сторону сквера, подальше от того чёрного автомобиля. Понимаю, что это просто приступ тревоги, и мне бы стоит сегодня попросить у Яны рецепт на противотревожные препараты, пожалуй. Иначе я издёргаюсь вся. Ненормально же это.

Но когда я вижу, что эта самая машина начинает медленно двигаться параллельно нам, моя тревога тут же трансформируется в настоящую панику.

– Мам, а ты ещё на качеле покатать обещала, – капризничает Ромка.

– Позже, сынок, не сейчас, – уже почти тащу его, чтобы шёл быстрее, но его маленькие ножки просто физически не способны поспевать за мною. Из-за этого Ромка совсем начинает нервничать и вот-вот разревётся.

Я уже готова схватить его на руки и бежать, но он весит прилично, и далеко убежать так не получится. Поэтому, заметив боковую аллейку в сквере, я сворачиваю туда, продолжая идти быстро. На машину не оборачиваюсь.

Но едва мы с Ромкой выбегаем из сквера, чтобы перейти дорогу и пойти дворами, чёрный автомобиль едва ли не подрезает нас, перекрывая проход.

От страха у меня спирает дыхание и подкашиваются колени, я сглатываю и пячусь, но тут водительское окно опускается, и я вижу Севу. Он хмурый, как грозовая туча.

– Садитесь, – коротко кивает на заднее сиденье.

Глава 5

Я ничего не спрашиваю, то, что он приехал сейчас, уже радует. Просто молча помогаю забраться в машину Ромке, а потом и сама залезаю за ним на заднее сиденье и закрываю дверь.

Сева тоже ничего не говорит, замечаю его хмурый внимательный взгляд через зеркало заднего вида сначала на меня, потом на Ромку. Внутри пробегает дрожь, но я тут же себя успокаиваю. Нет, Сева не узнает ничего только по внешнему виду сына.

У нас с ним схожий тип внешности – оба белокожие и темноволосые. У обоих светлые глаза. Только у Севы голубые, а у меня зелёные.

Едем молча. Сева следит за дорогой, а я прижимаю к себе сына. Ромка немного растерян, но вроде бы не похоже, что напуган.

Я наблюдаю в окно, и понимаю, что едем мы не в квартиру Севы. Хотя, возможно, он переехал, я ведь не знаю этого. Жизнь его на паузе явно не была без меня. Пять лет назад он был главным тренером и управляющим в крупном фитнес клубе города, а сейчас у него уже своя собственная сеть, которая, как я прочитала в интернете, постоянно растёт и набирает обороты.

Сожаление скребётся в груди, отдавая тянущей болью.

Куда глядели мои глаза? Как можно было упустить такого мужчину? И дело не в его успешности, дело в нём самом.

Он настоящий. Без двойного дна, без подлости, без гнусности. Прямой, честный, открытый.

А я… идиотка. Не оценила ни его, ни его отношение ко мне. Когда поняла, что между нами всё серьёзнее, чем просто классный секс, я испугалась. Мне казалось, что человек с военным прошлым обречён на посттравматический синдром и мне это в жизни совсем не надо.

Любила ли я его тогда?

Нет, не думаю. Мне с Севой было хорошо, очень хорошо, тело на него реагировало, по коже возбуждение иголками рассыпалось, когда прикасался ко мне. А когда и в груди что-то шевельнулось, я поняла, что влюбляюсь, и мне стало страшно.

Однажды утром я встала, пока он ещё спал, решила повесить на крючок его упавшую куртку, а потом увидела, что из кармана выпала бархатная коробка. В ней было кольцо…

Я за пять минут собрала вещи и уехала. Написала уже из электрички «прости».

Знаю, что это был ужасный поступок, что нужно было хотя бы поговорить, глядя друг другу в глаза.

Но я струсила.

Подъезжает Сева к большому новому жилому комплексу. Раньше, когда я ещё жила здесь, его не было. Но Краснодар растёт быстро, моргнёшь – уже новый район с высотками. Чего уж говорить про пять лет почти…

И лишь когда он паркуется, замечаю, что Ромка-то уснул, умостившись у меня на коленях.

Сева обходит машину и открывает дверь возле меня.

– Идём, – кивает.

– Минуту, – осторожно перехватываю сына, – Ромка уснул.

Выбираться из машины с почти двадцатикилограммовым спящим ребёнком на руках сложновато, поэтому сначала аккуратно выставляю наружу ноги, потом придвигаюсь к краю сиденья.

– Давай мне, – говорит Сева и перехватывает Ромку.

– Спасибо, – отвечаю негромко, а у самой всё внутри в узел завязывается.

Он держит ребёнка на руках так уверенно, так надёжно, как… как настоящий его отец. Будто чувствует, что так это и есть.

А ведь так всё и могло быть, если бы не дурость моя…

Сева широким шагом с ребёнком на руках идёт к подъезду дома, а я молча семеню за ним. Ничего не говорю и ничего не спрашиваю. И даже надежду, вспыхнувшую внутри, стараюсь сдерживать и не давать ей разгореться. Чтобы потом не обжечься.

Заходим в подъезд, идём мимо консьержа и поднимаемся на лифте на четырнадцатый этаж. Лифт скоростной, но эти полминуты, пока едем, вся кожа покрывается мурашками рядом с Севой. Тону в его запахе – смеси туалетной воды и чего-то такого… знакомого… лично его. Во рту пересыхает мгновенно от волнения.

– Входи, – командует Сева, одной рукой удерживая спящего Ромку, а второй открывая дверь.

Сам он прямо с порога идёт в комнату. В спальню. Кладёт Ромку на широкую массивную кровать. Сын вздыхает, но не просыпается. Устал за сегодня, вчера днём не получилось уложить его, и ночью тоже спал как-то плохо. Теперь отсыпается.

– Одеяло есть в шкафу, – кивает на вмонтированный в стену шкаф с зеркальными дверями, а потом выходит из спальни.

Я осторожно, чтобы не разбудить, стаскиваю с Ромы кроссовки, расстёгиваю курточку. Решаю не укрывать, он ведь в одежде уличной, и так тепло ему.

Тихо выхожу из спальни и прикрываю двери. Сердце ускоряет ритм, потому что я понимаю, что сейчас мне предстоит разговор с Севой. И я очень надеюсь на его помощь.

Потому что больше не на кого…

Квартира у Севы огромная. Большая светлая гостиная с окнами до пола, судя по дверям, три спальни, прямо видна кухня. И там я вижу и самого Севу, а значит, туда и иду.

Сева стоит у кофемашины и смотрит в окно, упёршись мощными руками о столешницу. Он в рубашке, рукава закатаны и обнажают крепкие, накачанные предплечья.

Большой человек с большим сердцем. И мне остаётся лишь молиться, чтобы это сердце не захлопнулось от меня на тысячи замков.

Замираю на пороге, вцепившись пальцами в косяк двери. Молчу, потому что даже не знаю, как и с чего начать разговор.

– Он бил тебя, – утверждает, не спрашивает, всё так же глядя в окно.

– Откуда ты знаешь? – голос звучит, будто не мой. Хриплый какой-то, севший.

– В интернете прочитал, – разворачивается и смотрит, прищурившись. – Ну и ещё в некоторых источниках, не сильно открытых.

Пробил, значит. И так быстро. Сомневаться в его связях не стоит, в клубе, где он был управляющим, ещё тогда тренировались ребята из силовых структур.

– После первого же раза я ушла. Точнее, попыталась.

– Но всё оказалось не так просто?

– Угу, – опускаю глаза.

Он не произносит, но я слышу, чувствую в воздухе этот вопрос: «Ну и чего же тебе не хватало, что ты сбежала к монстру? Я бы так с тобой никогда себя не повёл».

А может, это совсем и не его вопрос. Может, это моё нутро мне его задаёт. В тысячный раз уже…

– Ребёнка тоже бил?

– Нет, – мотаю головой. – Ему всё равно на Рому. Для Руслана он только средство наказать меня за непослушание.

– Мудила… – Сева снова отворачивается к окну и вздыхает едва заметно. Вижу, что он сдерживает эмоции, по напряжённым мышцам спины вижу, по тому, как пальцами вцепился в столешницу.

– Оставайтесь здесь. Я уеду. Вернусь к завтрашнему вечеру, – говорит ровно, будто никаких особых эмоций сейчас не испытывает, но я прекрасно вижу, что эта колоссальная работа самоконтроля. – Мне надо подумать, Лиза.

– Спасибо, – выдыхаю, ощущая, как в груди топит теплом, а на глаза вот-вот навернутся слёзы.

Больше Сева ничего не говорит, он разворачивается, указав на полку с ключами у двери, и уходит.

Глава 6

Сева ушёл, Рома спит, а я… чувствую себя растерянной.

Будто я не имею права здесь находиться.

Сажусь на диван и просто какое-то время смотрю в одну точку на стене. Словно в вакуум проваливаюсь.

Как перестать думать о том, что я могла быть сейчас полноправной хозяйкой в этих стенах? Любить и быть любимой женой и матерью, не беспокоиться, что кто-то отнимет у меня сына. Наверное, я бы уже и во врачебной практике продвинулась, карьеру бы строила без оглядки на то, понравится моему мужу, что я работаю, или нет. Потому что уверена, что Сева бы меня полностью поддерживал.

Но вместо этого я словно в зазеркалье собственной жизни. По ту, другую, сторону, в которой нет ярких солнечных лучей, пронизывающих пространство уютной гостиной и разноцветных детских праздников с фотозонами из шариков и многоэтажных тортов, украшенных ягодами.

Это как в сериале «Грань», когда героиня попала в параллельную вселенную своего мира, и смогла увидеть себя, когда-то выбравшую другой вектор своей жизни. Так и я – могу лишь подглянуть, чтобы увидеть ещё более ранящий контраст.

Из этого состояния меня выводит боль в спине. Я ведь села и застыла с напряжённо выпрямленным позвоночником. Провалилась в это ощущение отчуждённости.

Встаю и пытаюсь прийти в себя, взять контроль над растрепавшимися эмоциями. Скоро проснётся Рома, и мне его нужно покормить, он ведь ел только завтрак и мороженое потом в парке.

Нужно сходить за продуктами в магазин, но его одного я оставить не могу. Решаю посмотреть, может что приготовлю из того, что есть в холодильнике, а потом схожу докуплю.

Захожу на кухню и осматриваюсь внимательнее. Нейтрального цвета мебель, стандартный набор бытовой техники, всё чисто и убрано – ничего лишнего на рабочем столе или обеденном.

Но и уюта особого нет… Ни разноцветного полотенца, ни корзинки с фруктами или вазочки с конфетами.

Возможно, тут убираются из клининга, а может, Сева и сам аккуратный. Может, он вообще и не готовит, а только заказывает уже готовую еду.

Открывая холодильник, чувствую себя… воровкой. Глупо да, ничего, думаю, страшного, если я возьму пару яиц, чтобы покормить ребёнка. Потом обязательно сходим в магазин и купим.

В холодильнике обнаруживаю стандартный набор холостяка – куриные яйца, пачка сливочного масла, бутылка молока. Ещё на полке лежит вакуумный контейнер с охлаждённым бедром индейки, а в ящике яблоки и две упаковки свежих помидоров черри. Рядом в шкафу две запечатанные коробки с овсяными хлопьями и бутылка подсолнечного масла.

Вполне себе есть из чего приготовить обед, за что я и принимаюсь. Варю овсянку, взбиваю яйца с молоком, режу помидоры и заливаю их в сковороде. Ромка любит такой омлет.

Когда всё готово, делаю себе кофе и возвращаюсь в гостиную. Здесь тоже всё красиво и стильно, но без обжитых деталей. Ни комнатных растений, ни фоторамок на полке над телевизором. Даже нет забытой чашки на журнальном столике.

А может, Сева тут и не живёт? Может, он днями в офисе и спортзале, а ночует у какой-нибудь девушки?

Эта мысль внезапно царапает, хотя я понимаю, что не имею абсолютно никакого права вообще нос совать в его личную жизнь. Но себе-то я в этих чувствах признаться могу…

– Мама, а кто этот дядя с бородой? – слышу сзади сонный голосок.

– Солнышко, ты выспался? – улыбаюсь и присаживаюсь на корточки, раскрывая руки.

Ромка идёт в объятия и умащивается на моём колене, обняв меня за шею и уткнувшись всё ещё сонным личиком в моё плечо.

– Угу, – трёт глаза.

– Пойдём умоемся и сядем обедать. Я приготовила кашу и твой любимый омлет.

– С помидорками?

– С помидорками.

Встаём, беру сына за руку и вместе отправляемся на поиски ванной.

– Этого дядю зовут Сева, – поясняю сыну, когда он принимается за еду. – Я… знаю его давно. Познакомились ещё когда я жила в этом городе.

– Он был твоим пациентом? – Ромке явно нравится то, что у него в тарелке, он лопает с аппетитом.

– Нет. Просто другом, – улыбаюсь сыну, а у самой внутри скручивает. Язык немеет от бесконечной лжи, но другого я ребёнку сказать сейчас не могу.

Мы заканчиваем завтрак, точнее Ромка заканчивает, мне же сейчас и кусок в горло не лезет, а потом идём в гостиную разбираться с телевизором. Пока Ромка смотрит мультики, я звоню в отель и прошу мой чемодан отправить курьером. Он у меня там даже не разобранный. Мы с Ромой прошлую ночь переночевали в отеле, утром переоделись и всё сложили в чемодан. Мне было страшно, что Руслан найдёт нас, поэтому я предпочитала быть полностью собранной.

Когда курьер привозит вещи, я достаю ноутбук и решаю пройтись по клиникам. Если Сева всё же согласится помочь, и мы с Ромкой останемся в Краснодаре, то мне нужно найти работу. Денег на счету не так уж и много, а просить у Севы я ни в коем случае не хочу.

Закапываюсь в поиск и увлекаюсь так, что даже немного расслабляюсь. Клиник доказательной медицины в городе всё больше – и сетевых, и именных. У меня аж ладони потеют, стоит представить, как я выйду на работу в хорошую клинику, познакомлюсь с классными спецами-коллегами.

Я обожаю свою работу. В последние год только Ромка и работа и были отдушиной в жизни.

До вечера мы находимся в квартире. Играем, вместе смотрим мультики. Вечером выходим на детскую площадку во дворе дома. Когда возвращаемся, я, открывая квартиру ключом, чувствую себя странно. Озираюсь, будто боюсь, что соседи меня застукают.

Но я ведь не взломом с проникновением занимаюсь, Сева дал мне ключи. И всё же ощущения какие-то странные.

Мы с Ромкой ужинаем тушёной картошкой с мясом, которую я приготовила, а потом укладываемся спать на той же большой кровати, на которую его днём уложил Сева.

Это его спальня, не гостевая, если судить по шкафу с мужской одеждой. И когда я засыпаю, то втягиваю украдкой, будто ворую, знакомый запах с подушки.

Удивительно, но сплю я как убитая. Уже и не помню, когда в последний раз мне удавалось так глубоко и безмятежно поспать.

Утром встаю около семи и, пока Ромка ещё спит, решаю выпить кофе на кухне. Но когда захожу на кухню, то застываю от неожиданности.

Сева дома. На кухне. И… сейчас он прямо из кастрюли ложкой пробует картошку, которую я вчера приготовила.

Глава 7

Сева ушёл, Рома спит, а я… чувствую себя растерянной.

Будто я не имею права здесь находиться.

Сажусь на диван и просто какое-то время смотрю в одну точку на стене. Словно в вакуум проваливаюсь.

Как перестать думать о том, что я могла быть сейчас полноправной хозяйкой в этих стенах? Любить и быть любимой женой и матерью, не беспокоиться, что кто-то отнимет у меня сына. Наверное, я бы уже и во врачебной практике продвинулась, карьеру бы строила без оглядки на то, понравится моему мужу, что я работаю, или нет. Потому что уверена, что Сева бы меня полностью поддерживал.

Но вместо этого я словно в зазеркалье собственной жизни. По ту, другую, сторону, в которой нет ярких солнечных лучей, пронизывающих пространство уютной гостиной и разноцветных детских праздников с фотозонами из шариков и многоэтажных тортов, украшенных ягодами.

Это как в сериале «Грань», когда героиня попала в параллельную вселенную своего мира, и смогла увидеть себя, когда-то выбравшую другой вектор своей жизни. Так и я – могу лишь подглянуть, чтобы увидеть ещё более ранящий контраст.

Из этого состояния меня выводит боль в спине. Я ведь села и застыла с напряжённо выпрямленным позвоночником. Провалилась в это ощущение отчуждённости.

Встаю и пытаюсь прийти в себя, взять контроль над растрепавшимися эмоциями. Скоро проснётся Рома, и мне его нужно покормить, он ведь ел только завтрак и мороженое потом в парке.

Нужно сходить за продуктами в магазин, но его одного я оставить не могу. Решаю посмотреть, может что приготовлю из того, что есть в холодильнике, а потом схожу докуплю.

Захожу на кухню и осматриваюсь внимательнее. Нейтрального цвета мебель, стандартный набор бытовой техники, всё чисто и убрано – ничего лишнего на рабочем столе или обеденном.

Но и уюта особого нет… Ни разноцветного полотенца, ни корзинки с фруктами или вазочки с конфетами.

Возможно, тут убираются из клининга, а может, Сева и сам аккуратный. Может, он вообще и не готовит, а только заказывает уже готовую еду.

Открывая холодильник, чувствую себя… воровкой. Глупо да, ничего, думаю, страшного, если я возьму пару яиц, чтобы покормить ребёнка. Потом обязательно сходим в магазин и купим.

В холодильнике обнаруживаю стандартный набор холостяка – куриные яйца, пачка сливочного масла, бутылка молока. Ещё на полке лежит вакуумный контейнер с охлаждённым бедром индейки, а в ящике яблоки и две упаковки свежих помидоров черри. Рядом в шкафу две запечатанные коробки с овсяными хлопьями и бутылка подсолнечного масла.

Вполне себе есть из чего приготовить обед, за что я и принимаюсь. Варю овсянку, взбиваю яйца с молоком, режу помидоры и заливаю их в сковороде. Ромка любит такой омлет.

Когда всё готово, делаю себе кофе и возвращаюсь в гостиную. Здесь тоже всё красиво и стильно, но без обжитых деталей. Ни комнатных растений, ни фоторамок на полке над телевизором. Даже нет забытой чашки на журнальном столике.

А может, Сева тут и не живёт? Может, он днями в офисе и спортзале, а ночует у какой-нибудь девушки?

Эта мысль внезапно царапает, хотя я понимаю, что не имею абсолютно никакого права вообще нос совать в его личную жизнь. Но себе-то я в этих чувствах признаться могу…

– Мама, а кто этот дядя с бородой? – слышу сзади сонный голосок.

– Солнышко, ты выспался? – улыбаюсь и присаживаюсь на корточки, раскрывая руки.

Ромка идёт в объятия и умащивается на моём колене, обняв меня за шею и уткнувшись всё ещё сонным личиком в моё плечо.

– Угу, – трёт глаза.

– Пойдём умоемся и сядем обедать. Я приготовила кашу и твой любимый омлет.

– С помидорками?

– С помидорками.

Встаём, беру сына за руку и вместе отправляемся на поиски ванной.

– Этого дядю зовут Сева, – поясняю сыну, когда он принимается за еду. – Я… знаю его давно. Познакомились ещё когда я жила в этом городе.

– Он был твоим пациентом? – Ромке явно нравится то, что у него в тарелке, он лопает с аппетитом.

– Нет. Просто другом, – улыбаюсь сыну, а у самой внутри скручивает. Язык немеет от бесконечной лжи, но другого я ребёнку сказать сейчас не могу.

Мы заканчиваем завтрак, точнее Ромка заканчивает, мне же сейчас и кусок в горло не лезет, а потом идём в гостиную разбираться с телевизором. Пока Ромка смотрит мультики, я звоню в отель и прошу мой чемодан отправить курьером. Он у меня там даже не разобранный. Мы с Ромой прошлую ночь переночевали в отеле, утром переоделись и всё сложили в чемодан. Мне было страшно, что Руслан найдёт нас, поэтому я предпочитала быть полностью собранной.

Когда курьер привозит вещи, я достаю ноутбук и решаю пройтись по клиникам. Если Сева всё же согласится помочь, и мы с Ромкой останемся в Краснодаре, то мне нужно найти работу. Денег на счету не так уж и много, а просить у Севы я ни в коем случае не хочу.

Закапываюсь в поиск и увлекаюсь так, что даже немного расслабляюсь. Клиник доказательной медицины в городе всё больше – и сетевых, и именных. У меня аж ладони потеют, стоит представить, как я выйду на работу в хорошую клинику, познакомлюсь с классными спецами-коллегами.

Я обожаю свою работу. В последние год только Ромка и работа и были отдушиной в жизни.

До вечера мы находимся в квартире. Играем, вместе смотрим мультики. Вечером выходим на детскую площадку во дворе дома. Когда возвращаемся, я, открывая квартиру ключом, чувствую себя странно. Озираюсь, будто боюсь, что соседи меня застукают.

Но я ведь не взломом с проникновением занимаюсь, Сева дал мне ключи. И всё же ощущения какие-то странные.

Мы с Ромкой ужинаем тушёной картошкой с мясом, которую я приготовила, а потом укладываемся спать на той же большой кровати, на которую его днём уложил Сева.

Это его спальня, не гостевая, если судить по шкафу с мужской одеждой. И когда я засыпаю, то втягиваю украдкой, будто ворую, знакомый запах с подушки.

Удивительно, но сплю я как убитая. Уже и не помню, когда в последний раз мне удавалось так глубоко и безмятежно поспать.

Утром встаю около семи и, пока Ромка ещё спит, решаю выпить кофе на кухне. Но когда захожу на кухню, то застываю от неожиданности.

Сева дома. На кухне. И… сейчас он прямо из кастрюли ложкой пробует картошку, которую я вчера приготовила.

Глава 8

– Мы заключим брак на год. За это время, я думаю, все твои вопросы с бывшим разрешатся. Я признаю мальчика. Через год разведёмся, – Сева смотрит прямо. Его голос спокоен, во взгляде полный штиль. – О том, что брак фиктивный – никому знать не следует. В том числе моей матери. Максимум – Шевцовы.

– Не вопрос, – киваю и чуть откашливаюсь. Внутри сковывает напряжением, и мне приходится себе напоминать, что нужно не забывать дышать. – Как скажешь.

– У меня есть отношения. Только завязываются, но девушка мне нравится, – продолжает держать мой взгляд, но я чувствую, как в груди начинает давить. – Как я решу этот вопрос с ней – моё дело, тебя это не касается.

– Ладно.

Стараюсь тоже держать голос, но это сложно. Во рту начинает сушить, язык становится каким-то неповоротливым, а кожу словно иголками покалывает.

– Ты на этот год о любых отношениях на стороне забываешь, Лиза. Это вопрос моей репутации.

– Я и не собиралась… – качаю отрицательно головой.

Как он мог подумать? Я бы так не поступила. Какие ещё отношения?

– Живёте здесь. Со мной. Ребёнка определим в детский сад или найдём няню, если решишь выйти на работу. Сад найдём с охраной, безопасный. Если няню – проверенную. Юриста – дам контакт своего друга. По всем вопросам, Лиза, сообщаешь мне. Сразу. Не тянешь и не молчишь.

– Поняла, – снова киваю, как болванчик заведённый.

– Я в офис, – встаёт из-за стола. – Сыну привет.

Он складывает пустые тарелки со стола и несёт их к раковине.

– Я уберу, оставь.

– Спасибо.

Прихватив ключи от машины с полки возле выхода из кухни, Сева уходит. А я так и продолжаю сидеть на стуле, и только спустя минуту понимаю, что мои ногти оставили на ладонях вмятины едва ли не до крови.

Он мне поможет. Защитит и не позволит отнять сына.

Я ведь должна быть на седьмом небе от счастья. Это ведь самое главное!

Но… почему тогда я чувствую такую саднящую горечь в горле? Почему в груди словно тисками сдавило?

У него есть девушка и она ему нравится.

Странно было бы, не будь это так.

Или я полагала, что эти пять лет Сева страдал по мне, и стоило мне явиться, как он тут же всё бросит и упадёт к моим ногам?

Нет, конечно. И я от всей души ему благодарна, что он не прогнал меня, не остался равнодушным, а всё-таки решил помочь.

Мне просто нужно постараться прожить этот год так, чтобы не создавать ему проблем. Вот и всё.

Я иду в душ и долго стою под горячими струями. Кожу жжёт, н я никак не могу заставить себя сделать температуру более комфортной. Вытираюсь и смотрю на себя в высокое зеркало на двери шкафа в ванной.

Мне через пару месяцев тридцать.

Интересно, девушка Севы моложе?

Какая она? Как выглядит?

Тогда, пять лет назад, Сева с ума сходит по моим волосам. Он говорил, что когда я их распускаю, то похожа на русалку из сказки.

Сейчас же смотрю на себе и скорее напоминаю сама себе не русалку, а утопленницу. Под глазами пролегли тёмные круги, волосы потеряли блеск, грудь после лактации стала ещё меньше, хотя форму и сохранила приличную для двух лет грудного вскармливания.

Вес я не набрала, но тело больше не налито девичьей свежестью. Мышцы опали, нет той подтянутости. Живот хоть и плоский, но сбоку заметная, уже побледневшая, растяжка после беременности.

Раньше я посещала спортзал стабильно четыре раза в неделю. Успевала заниматься даже во время напряжённой учёбы в меде.

Спорт как раз и помогал справиться и со стрессом, и приносил удовольствие.

С Севой ведь мы и познакомились в спортзале. Я ходила туда таскать железо, а он был управляющим и долго пялился через камеры на мой зад, как потом признался.

Интересно, что бы он сказал сейчас, увидев меня голой?

Мысль о том, что Сева бы увидел меня без одежды вызывает не только стыд за запущенное тело, но и мурашки, которые расползаются по коже. В зеркале вижу, как в глазах появляется блеск, и лицо как-то даже оживает.

Но я тут же встряхиваю головой, запрещая себе развивать эту мысль. У Севы есть девушка – точка! Я не стану приносить в его жизнь дополнительные проблемы и сложности.

Когда выхожу, Рома всё ещё спит, и я иду готовить завтрак.

Мне нужно перестроить свою жизнь. Я не балласт, который будет висеть на шее Севы целый год.

Нужно собрать мысли в кучу и волю в кулак. То, что теперь меня есть кому защитить, уже невероятно. Но я не собираюсь ныть. Сама я тоже чего-то стою.

Следующий час, пока каша настаивается, а уставший за последние два дня от стресса ребёнок отсыпается, я рассылаю письма в клиники со своим резюме. Отправляю запрос бывшему работодателю на рекомендацию, а некоторых своих пациентов прошу написать честные отзывы на «Продокторов». Рейтинг у меня там и так высокий, но отзывов маловато.

Оставляю на сегодня в планах ещё изучить сайты ближайших частных детских садов и спортивных залов. Нужно вернуться к спорту. Но, конечно же, в спортзал Севы я не пойду.

Потом Ромка просыпается, мы вместе завтракаем кашей и идём на прогулку, а сама я внутри пытаюсь ухватить вот это желание действовать. Ведь так давно я его не ощущала.

Глава 9

Кручусь перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Новая чёрная юбка-карандаш до колен, простая бежевая футболка, заправленная за пояс, мокасины на толстой подошве.

Нормально же для собеседования? Не обязательно надевать блузку и классические туфли?

Я эту классическую классику не очень люблю, хотя иногда надеваю. Надевала, точнее, до декрета. Но сейчас мне хочется чего-то более свежего. Уже как студентка я в кэжуале вроде бы не выгляжу, так что ущерба для визуального авторитета не должно быть.