Счастье среди звезд

Герои

Эжен Дейтен Лакруа воздушник

Серган Тэример Дорлю ледяной маг

Анастасия Валерьевна Соколова

Крэйд Дроун Лакруа – первый отец Эжена

Ассандр Лейден Меррен Лакруа – второй отец Эжена

Энни Флора Лакруа – мать Эжена

Лорд Добриан Кэллернег Старший – директор школы Патруля

Тиана Дорлю – первая леди семьи Дорлю

Лизетта Дорлю – вторая леди семьи Дорлю

Светлана – голубоглазая блондинка дочь «казначея» подруга Насти

Марина «рыжая коса» – подруга Насти

Пролог

Лорд Лакруа поднял на руки маленького сына, поднес его к интерактивной карте звездного неба и показал крохотную голубую планету, кружащую вокруг желтого карлика:

– Вот, сын, смотри, когда-нибудь ты отправишься на эту планету, чтобы отыскать для себя любимую женщину!

Малыш, ничего не понимая, махал ладошками, пытаясь поймать крутящиеся шарики звезд.

– Крэйд? – раздался нежный женский голос.

В кабинет вошла высокая женщина с выразительными формами. Ее длинное просторное платье не скрывало крутого изгиба бедер и высоту груди.

– Энни? – лорд с улыбкой повернулся навстречу жене.

– Что вы тут делаете? – поинтересовалась она, чмокнув сына в теплую макушку.

– Показываю Эжену место, где ему придется искать жену! – ответил мужчина, перехватывая ребенка одной рукой, а второй обнимая женщину за талию.

– Ты уверен? – с долей опасения уточнила женщина, разглядывая голубой шарик.

– Сегодня пришло первое предсказание от оракула! – Крэйд кивнул на стол, на котором лежал распечатанный конверт с символикой Храма.

– Можно? – Энни заглянула супругу в глаза.

– Можно!

Женщина взяла конверт, открыла, пробежала глазами текст и проговорила, словно для того, чтобы лучше запомнить:

– Рекомендации для поиска пары: Солнечная система, галактический рукав Ориона, галактика Млечный Путь, местная группа галактик, скопление Девы, сверхскопление Девы, сверхскопление Ланиакея, комплекс сверхскоплений (галактическая нить) Рыб-Кита, Солнечная система, планета Земля.

– Я нашел нужную планету, – лорд кивнул подбородком на голубой шарик, который с интересом изучал его сын.

– Это так непривычно и странно, – женщина крепче прижалась к мужчине, делясь своим волнением, – узнавать, что твой сын будет искать жену так далеко от родного дома!

– Ты просто не привыкла, – муж, успокаивая, чмокнул ее в висок. – К тому же первое предсказание определяет только приблизительный адрес поисков. Гораздо чаще мы находим жен… в других местах!

Энни вспыхнула, припомнив рабский загон, в котором ее отыскал любимый мужчина. Крэйд пожалел, что напомнил ей о плохом, и прихватил мочку уха губами, чтобы отвлечь. Эжен завозился – отец слишком крепко сжал его, и мальчика тут же отпустили на пол:

– Беги к папе Ассандру, – сказал ему лорд Лакруа, обнимая жену уже двумя руками.

Малыш затопал к открытой двери, и его почти сразу поймал еще один мужчина – несколько ниже и шире Крэйда.

– А кто тут так быстро бегает? – заворковал он и бросил взгляд на пару, соединенную объятиями. – У вас два часа, – сказал он, – потом явятся родственники – узнать, что показал анализ.

Лорд Лакруа махнул рукой, и мужчина ушел вместе с ребенком, закрыв за собой дверь.

Крэйд не стал медлить – увлек супругу прямо на ковер, лежащий у небольшого камина, и с жаром покрыл ее поцелуями.

Они предались любви – сначала немного резко и нервно избавились от одежды, потом женщину заворожили плавные движения мужа, и она расслабилась, позволяя ему самые смелые ласки.

– И все-таки, – вздохнула Энни, когда они лежали, обнявшись, у огня, – почему вы ищете жен там, куда направляет оракул?

– Я тебе рассказывал еще тогда, когда мы готовились к свадьбе, – напомнил лорд, – но, если хочешь, повторю. Триан колонизировали очень давно. Тогда мало знали про излучение местной звезды, и защитные купола не включали в себя прослойки серебра.

Энни завозилась, устраиваясь удобнее, чтобы слушать рассказ мужа, как сказку.

– Наше светило очень сильно повлияло на первых колонистов. Излучение изменило их не внешне, а изнутри. Ученые заметили проблему, когда перестали рождаться дети. Зато взрослые были сильными, здоровыми и обладали различными способностями, отличными от людей других планет.

Женщина коснулась торса мужчины губами, и он в ответ покрепче приобнял ее, передавая свою уверенность и спокойствие.

– Пока велись исследования, один из предков нынешнего Оракула сделал предсказание, в котором объяснил, как можно справиться с напастью. Ему не поверили, он ведь не был тогда еще Оракулом, но кое-кто решил проверить правдивость его слов и выполнил все условия – нашел второго супруга и вместе с ним полетел на поиски жены.

– А когда родились дети, в законы планеты ввели понятие тройственного союза. Я вспомнила, – кивнула Энни. – Но почему Оракул делает предсказания так рано? Эжену едва исполнилось три года!

– Это не для него предсказание, – вздохнул Крэйд, – а скорее для нас. Мальчика надо учить – и, зная направление, в котором ему придется искать жену, мы можем выбрать для него правильную школу, наставников и направление обучения.

Энни вскинулась, закусила губу и уточнила:

– А… девочки?

– Точно так же, – лорд снова обнял жену, – нужно найти вторую супругу, а потом вместе искать третьего.

– Но как вы понимаете, что нашли? Космос огромен! Людей в нем невероятное количество!

– Наши особые способности подсказывают, – Крэйд поцеловал жену и шепотом признался: – Когда я тебя увидел, я сразу все понял. Ассандр тоже. Мы даже торговаться не стали, чем оскорбили уважаемого купца. Но у нас все внутри горело от осознания, что мы нашли свою жену!

– И все же я не понимаю, – Энни провела кончиком пальца по прессу супруга, привычно пересчитывая кубики. – Ведь не все вступают в такой союз! Я видела обычные пары на приемах. Немного, но они были!

– Тройственный союз необходим тем, кого наше светило наградило особыми способностями, – сказал Крэйд. – Оракул уверяет, что это дар, мне же показалось, что это испытание.

– Испытание? – Энни напряглась.

– Наше светило, – Крэйд постарался аккуратно подбирать слова, – дает нам порой невероятную мощь. Но разве можно ее давать человеку несдержанному? Тому, кто не умеет ценить настоящее чувство? Беречь семью? Ассандр движением брови может разрушить скалу – представляешь, как сложно ему порой сдерживаться?

Женщина поежилась.

Мощь своих супругов она представляла очень условно. Они никогда не брали ее на полигон, на котором тренировались, а их служба называлась обтекаемо – советники по архитектурной безопасности.

– Наш сын будет весьма силен – это уже видно, – добавил Крэйд, – поэтому Оракул так рано дал предсказание. Чем сильнее трианец, тем раньше он получает конверт.

– Значит, Эжену настало время выбирать школу? Он же такой маленький! – всполошилась Энни.

– Пока мы будем готовить его к поступлению, – заверил ее супруг. – В школу с определенным уклоном детей принимают только в десять лет.

Тут в двери легонько постучали – второй супруг напоминал, что скоро явятся гости. Пришлось Крэйду и Энни вставать, собирать разбросанную одежду, приводить себя в порядок и выходить из кабинета в гостиную. Маленький Эжен еще не знал, что в этот день родители приняли решение, которое изменит его грядущую жизнь.

Глава 1

Школа Космического корпуса службы Патруля и Разведки располагалась на острове. Ее директор считал такое расположение особой удачей – во-первых, ему не докучали озабоченные мамаши, во-вторых, кадетам некуда было бежать, и в-третьих – ледяное море, окружающее лесистый кряж, отлично охлаждало горячие головы курсантов брачного возраста.

Сегодня же лорд Добриан Кэллернег Старший принимал в Школу новичков. Мальчишек и девчонок самого сопливого возраста.

Десять годков – для живущих почти двести пятьдесят лет трианцев это даже не щенячий срок. Однако директор всегда сам встречал шаттл с кадетами.

Все испытания проходили на континенте.

Там у Школы располагались официальный офис и несколько тренировочных баз. Но жили и учились кадеты только на Острове. Да-да, именно так, с большой буквы. Остров, который называется Остров. Чувство юмора у первых колонистов было, конечно, странное, но лорду Добриану нравилось и это. Он очень любил свою школу.

С такими мыслями лорд спустился на площадку и уставился на трап. Первыми обычно выходили самые смелые или наглые – будущие штурмовики, десантники и сорвиголовы. Потом появлялись пехотинцы, техники, медики и прочие служаки. Последними выходили самые слабые и самые хитрые. Аналитики, разведчики, инспектора и шпионы. Те, кто не любит откровенный риск и умеет просчитывать ситуации.

Но в этот раз все пошло не так.

Открылся шлюз, выпал трап, и… по трапу скатились двое мальчишек в строгих камзольчиках с гербами на плечах. Скатились, вцепившись друг в друга. Остановились у ног директора, но даже не подумали разжать стиснутые до белизны ладони. Так и лежали, сверля друг друга ненавидящими взглядами.

Остальные кадеты осторожно выглядывали, опасаясь выходить на трап.

Лорд Добриан ухватил мальчишек за воротники, поднял и гаркнул:

– Кадеты! Кто такие? Доложить!

Да, не зря на камзолах поблескивали гербы – парни тотчас вытянулись по струнке, продолжая болтаться на весу, и хором прокричали:

– Кадет Эжен Лакруа, сэр!

– Кадет Серган Дорлю, сэр!

Директор вздохнул, предчувствуя все неприятности, которые вместе с этими мальчишками свалятся на его голову. Он даже ощутил позорное желание забросить их обратно в шаттл и отправить на континент – к мамам и папам. Но… Лакруа и Дорлю… Весьма известные и влиятельные семьи. А значит, парни сильны, умны, образованны и подготовлены. Потерю такого «материала» ему не простят.

– Кадеты, за недостойное поведение при встрече наказаны тремя часами гауптвахты! Сержант Блиц! Отведите кадетов и проследите, чтобы через три часа они получили все, что положено!

Вестовой увел мальчишек, а директор с интересом уставился на трап:

– Ну? Кто смелый!

Десятилетки робко начали выходить, оглядывая неуютный гранитный пейзаж. Лорд Добриан Кэллернег Старший усмехнулся и прищурился: десант пошел!

Сержант отнес мальчишек на гауптвахту для малышни – просто узенькую комнатку с деревянным топчаном и упрощенным вариантом санузла.

Старый служака посмотрел на «мальков» и засунул их в одну «камеру», хотя по регламенту нужно было рассадить в разные. Наверное, решил, что парни помирятся после драки или хотя бы разберутся в источнике конфликта.

Увы. Когда через час к «малькам» заглянул надзиратель, привлеченный шумом, кадетов пришлось тащить в лазарет – залечивать синяки и царапины. У Лакруа обнаружился вывих руки, а у Дорлю – ушиб голени с растяжением.

Блиц получил взыскание за нарушение правил, надзиратель – за то, что не присутствовал при сдаче кадетов под его опеку.

– Ну кто бы мог подумать, что «мальки» «залетят» в первый же час по прибытии! – ворчал сержант Крюгер, бессменный надзиратель гауптвахты.

Мальчишки отлежались в лазарете те часы, которые не добрали в аресте, и под руководством ворчащего сержанта поплелись в расположение.

А там новый «сюрприз» – все койки заняты, кроме двух, у самой двери.

«Собачья лежка», так называли эти места опытные курсанты, потому как крайние койки находятся в прямой видимости у каждого входящего. Тут же находится пост дежурного сержанта, а за тонкой перегородкой кровать постоянного «дядьки», приставленного для круглосуточного наблюдения за кадетами.

Кидая друг на друга неприязненные взгляды, мальчишки заняли койки, рядом с которыми уже лежали их рюкзаки, собранные дома. Поскольку кадетам предоставлялось буквально все, из дома разрешалось взять только один рюкзак с различными мелочами и памятными вещицами.

Сержант, сложив руки, наблюдал за тем, как мальчишки перекладывают содержимое рюкзаков в тумбочки – сами сумки следовало повесить на крючки у кровати и ходить с ними на занятия в классах.

Каллиграфическая «вечная» ручка – у обоих. Это понятно, в аристократических семьях прекрасно знают о связи моторики, речи и мышления. Детей учат читать и писать с младенчества, а потом оттачивают навыки. Блокноты с любимыми героями мультсериалов – у обоих «Маги-спасатели», хороший знак!

А вот дальше, по логике вещей, следовали разные штучки для увлечений. Серган громыхнул железками – малый набор техника? Парень непрост! А вот Эжен вынул… Сержант с трудом прикусил язык – пяльцы и нитки! Непросто придется в казарме парню с таким хобби! Но Лакруа спокойно уложил в тумбу металлические кольца, плетенку ниток, лоскуток ткани, коробочку с иглами – все четко и красиво.

Дальше пошли сладости, подсунутые заботливыми мамочками. Тут сержант сделал вид, что ничего не заметил, но понял, насколько разные у парней матери – один вынул упаковку одинаковых энергобатончиков дорогой марки, а второй какие-то неприглядные хлебцы явно ручной работы.

Дальше сержанта отвлекли, а когда он повернулся, два щенка опять сцепились! Растаскивать пришлось всерьез – Лакруа чуть не откусил ухо Дорлю! Отчитав, обоих мальчишек повели в баню и за новым обмундированием.

Через три часа лысые, тонкошеии цыплята выстроились в ряд перед светлыми очами директора Школы. И в этом строю Лакруа и Дорлю стояли рядом – как самые высокие в группе!

Лорд Добриан узнал мальчишек и тихонечко хмыкнул. Его головная боль на следующие одиннадцать лет. Что ж, он готов к испытаниям!

Глава 2

В Школе Патруля водились психологи, которые не зря ели свой хлеб. Вражду мальчишек из сильных родов они заметили сразу. Объективных причин не нашли – семьи не пересекались, дети впервые увидели друг друга на испытаниях и… сразу подрались!

– Взгляните, господин директор, – сухопарая женщина в очках ткнула кончиком стилуса в экран, – дети проходили испытания ровно, не выделяясь ничем особенным до этой драки. А вот потом…

Лорд Добриан взглянул на таблицу показателей – соревнуясь, парни превысили возрастные нормативы и проявили недюжинную смекалку в заданиях на логику и развитие.

– Предлагаете использовать их стремление к конкуренции? – директор пожевал губу в сомнениях. – Не перегорят?

– Я лично составлю график взаимодействия и работы с реперными точками, – сказала глава отдела психологической поддержки.

– И заодно напишете на пацанах научную работу, леди Бакстон?

– Почему нет? – дернула острым плечом психолог. – Случай кое в чем уникальный – мы сможем наблюдать подо… печных круглосуточно.

– Подопытных, – процедил Добриан. – Мои парни подопытными не будут! – с этими словами директор ушел, а через час ему позвонили. Леди Бакстон умела добиться своего. Но и лорд Добриан был не лыком шит. Под давлением высокого начальства он согласился на эксперимент, но выставил ряд условий – родители мальчиков будут знать о нем, леди Бакстон не имеет права предпринимать любые действия без совета с директором и наставниками мальчишек, и… если благодаря ее стараниям парни убьют друг друга или бросят учебу – леди покинет Остров навсегда.

Психолог с легкостью пообещала все, презрительно улыбнувшись, а потом больше месяца уговаривала родителей Лакруа и Дорлю подписать согласие на эксперимент.

К огромному сожалению лорда Добриана, лорды Лакруа имели отношение к службам безопасности, а лорды Дорлю – к поставкам продовольствия на военные склады, поэтому рычаги влияния нашлись и для них. С величайшей неохотой родители подписали бумаги, выговорив для себя ежемесячный визит на Остров.

Пока шли переговоры, кадеты немного освоились в казарме и под руководством сержантов начали физическую подготовку. Тогда и выяснилось, что оба юных лорда занимались редким видом боя без оружия, неплохо ориентируются по звездным картам и отлично танцуют, потому что их наставник счел именно танцы лучшим способом тренировки ритма и равновесия.

– Танцоры идут, – каждый раз бурчал сержант, дежурящий на полосе препятствий, видя худых голенастых мальчишек, встающих в первую пару.

Кормили на Острове отлично – директор сам ел из одного котла с курсантами и даже в самые суровые зимы требовал от отделения гидропоники свежих овощей для рациона.

– Успеют мальчишки пайков нажраться! Еда должна быть свежей! – приговаривал лорд Добриан, дегустируя суп, рагу или салат.

В столовой не запрещали добавку – кастрюли с половниками стояли на каждом длинном столе. Но Лакруа и Дорлю выкладывались до дна везде – от лекционного класса до полигона, поэтому напоминали ходячие скелеты.

Им нужно было стать первыми во всем! И не просто стать первыми, а обойти соперника! Опытные сержанты и психолог вносили в эту борьбу некоторые сдерживающие факторы.

Например, когда Дорлю попытался догнать Лакруа в гонке на воздушной доске и свалился, врезавшись в стену, переломав немало костей, ему объяснили, что существует такая штука, как природная склонность. Лакруа – воздушник, как второй отец. Ему легче видеть потоки, ловить их и правильно скользить, не прилагая особых усилий. Зато сам Дорлю маг льда и может достичь немалого прогресса, отрабатывая преимущества своей магии.

Лакруа тоже наделал глупостей, пытаясь научиться метать сюрикены, закручивая их воздухом. Броски получались хорошо, но ограниченное количество «звезд» и дисков очень мешало тренировкам. Дорлю же приловчился метать сюрикены изо льда и победил соперника в соревновании по этому виду спорта.

Глава 3

В общем, мальчишки учились, соревновались, добивались… порой дрались, а потом пришел он… пубертат.

В одну ночь Дорлю расцвел ужасными розовыми прыщами, а Лакруа, желающего посмеяться над вечным соперником, скрутило в такой болезненной судороге, что кадет, подвывая, упал на пол и бился затылком в надежде остановить боль в ногах.

Сержанты оперативно доставили подростков в лазарет и часа через два плотных исследований получили ответ – слишком быстрый и активный рост. Неделя лазарета с витаминизацией и физиотерапией, потом повторный осмотр и еженедельные визиты к врачу. Забрасывать контроль над процессом роста ни в коем случае нельзя – особые способности кадетов могут выйти из-под контроля.

Сержант Блиц три раза переспросил у доктора – точно ли парни пролежат в лазарете неделю? После чего явился к директору и взял первый за четыре года отпуск.

Предыдущая практика кадетов закончилась, до новой ждать еще месяц, так что заскучавшие целители накинулись на парней, как орлы на добычу – развели по боксам, выкачали кучу жидкостей для анализов, переодели в больничные рубашки, вкололи препараты, выдали таблетки и… оставили одних.

Впервые за четыре года учебы парни остались одни в индивидуальных боксах – не на гауптвахте с грудой учебников или тренажером, не в яме с водой на полигоне, а в уютном светлом помещении, сухом, теплом, да еще и в кровати!

Конечно, кадеты воспользовались ситуацией – вытянулись во весь рост и захрапели. Тем более в поднесенных им микстурках плескалось легкое успокоительное.

И приснился им общий сон. Огромный цветущий луг, на одном конце которого стоял Лакруа, а на другом – Дорлю. Солнце нагрело траву, наполнив воздух тягучим ароматом, голова слегка кружилась от запаха меда. Парни бросили друг на друга сумрачные взгляды и собрались уже разойтись, но из буйства луговых трав поднялась она…

Девчонка. Пронзительно рыжая, усыпанная конопушками, в простеньком платье из тонкой ткани. Она собирала травинки, сплетая из них что-то непонятное, и шевелила губами. Кадеты подошли ближе, прислушиваясь, и с трудом разобрали слова Изначального языка:

– Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный, воды испить, на меня поглядеть…

Скрутив цветы и травы в кольцо, рыжуля пошла прочь, продолжая что-то шептать. Лакруа и Дорлю двинулись следом. Их тянуло смотреть на розовые пятки, загорелые плечи, растрепанные кудряшки – девчонке на вид было лет восемь или десять, мелкая, быстрая, она быстро спустилась к широкому ручью или узкой речушке и опустила венок в воду, продолжая шептать.

Парни подошли ближе, заглянули ей через плечи, пытаясь понять, что делает незнакомка, а та вдруг испуганно вскрикнула, увидев их отражение в тенистой запруде. Кадеты дернулись и… проснулись.

Запищали браслеты, в боксы прибежали встревоженные дежурные медсестры и, услышав неохотное:

– Сон приснился странный! – понятливо переглянулись, но комментировать не стали – поправили браслеты, выдали еще по стаканчику микстуры и разошлись.

Больше рыжуля кадетам не снилась, после курса терапии прыщи и судороги прошли, а нагрузки на полигоне увеличились, так что думать о девчонке с необычным цветом волос было просто некогда. Зато соперничество между ними возросло в разы – теперь они буквально жилы рвали, чтобы стать лучше. Директор только головой качал и задавался вопросом – куда потом девать настолько перспективных курсантов?

Глава 4

Между тем время шло. Кадетам стукнуло по шестнадцать лет, и согласно правилам Школы их ожидала первая практика. Вот тут родители, психолог и директор были единодушны – Лакруа и Дорлю отправили в разные подразделения.

Воздушник проходил практику на «Мысе Бурь» – так называлась гидрометеостанция Триана.

Мага льда ждали в лаборатории криозаморозки. Там велись исследования по боевому применению льда и его компонентов.

Конечно, мальчишкам устроили экскурсии, выделили койки в общежитиях и дали простейшие задания вроде присмотра за слетающими погодными датчиками или наблюдения за температурным режимом криокамеры.

Однако лучшие курсанты нашли себе приключения и на практике. Когда датчик сорвало в очередной раз, воздушник вышел наружу, чтобы вернуть его на место, он расслышал в шуме ветра какую-то незнакомую вибрацию, двинулся на звук и отыскал сбитый штормовым потоком самолет. Правительство Триана представило курсанта к награде «За спасение жизни».

Чего стоил проход по Мысу Бурь в штормовую погоду, знали только врачи – Лакруа почти выжег свою способность, чтобы довести людей до станции по своеобразному воздушному коридору.

В то же самое время Дорлю ликвидировал аварию в криокомплексе. Подземный толчок привел к расползанию фундамента, в результате чего лопнул резервуар с жидким азотом. Ледяной был на дежурстве и первый заметил опасность – просто ощутил внезапное родство с огромным количеством охлаждающего элемента. Азот начал растекаться и испаряться, угрожая жизни обитателям комплекса. Собрав все силы, курсант поставил над хранилищем ледяной купол, отсекая и растекание жидкости, и опасные испарения, а потом держал его, пока спасатели обыскивали помещения комплекса, а на помощь мальчишке спешили профессиональные маги.

Ему медаль «За спасение жизни» вручали в тот же день, что и Лакруа.

Парни хмуро взглянули друг на друга и разошлись в разные концы банкетного зала, в котором отмечалось их награждение. А вот их родители, напротив – собрались у закусочного столика, чтобы обсудить ситуацию.

– Что-то мне это напоминает, – сказал второй лорд Лакруа, поглядывая на первого лорда.

Тот в ответ усмехнулся и потер занывшую челюсть. Не сразу эти двое приняли друг друга в тройственном союзе. Ох, не сразу!

– Соглашусь с вами, – отозвалась первая леди Дорлю, переглядываясь со второй леди.

– Хорошо бы провести тест на совместимость, – предложил лорд Дорлю, такой же белоголовый, как сын. – Но тайно. Парни сейчас на взводе…

– Я попрошу директора Добриана инициировать проверку, но не сообщать результаты.

– Главное, чтобы мы были в курсе, – пропела леди Дорлю, отмечая, как два награжденных курсанта осторожно двигаются вокруг зала, старательно держась на максимальном расстоянии друг от друга.

Вскоре семьи раскланялись и разошлись, а лорд Ассандр подошел к лорду Добриану.

После практики все курсанты проходили обычное обследование, так что даже не заметили, что у них взяли лишнюю пробирку крови. Тесты на совместимость обычно проводились с восемнадцати, но в отдельных случаях обследовали чуть раньше, чаще всего по просьбе родственников.

– Итак, – первый лорд Лакруа открыл конверт и пробежал взглядом по строчкам: – Ассандр, ты был прав! Девяносто процентов совпадения по маркерам совместимости!

– Что это значит? – заволновалась Энни – она была беременна третьим ребенком и очень болезненно воспринимала все, что касалось старшего.

– Эжен и Серган напарники в тройственном союзе! – объявил Крэйд, обнимая жену. – Им придется искать свою женщину вдвоем.

– Но как они это сделают, если терпеть друг друга не могут? – изумилась женщина.

– Мы же тебя нашли, – усмехнулся первый лорд Лакруа и снова потер челюсть.

– Да, определенные трудности на начальном этапе только раззадоривают, – вторил ему Ассандр. – Не волнуйся, любимая, психологи разберутся в ситуации и помогут парням сблизиться. А потом они получат разрешение на поиск пары… А дальше все будет зависеть уже от них!

Успокоенная словами мужа Энни обняла своих мужчин, и они отправились в спальню. Но сначала первый лорд спрятал конверт в сейф. На всякий случай.

Глава 5

В поместье Дорлю конверт доставили утренней почтой. Первая леди Дорлю как раз пила кофе в компании второй леди и супруга. Она вскрыла конверт, прочла и задумчиво покачала бумагой.

– Что там? – вторая леди ведала финансами семьи, поэтому старалась отслеживать все важные сообщения.

– Бумага из лаборатории. Наш мальчик совместим с Лакруа на девяносто процентов.

– Ого! – вторая леди поправила очки без диоптрий, которые носила на службе. Она была моложе первой леди на три года, да еще обладала умилительным кукольным личиком, отчего отчаянно пыталась выглядеть старше.

– Объясните? – супруг леди Дорлю был, как и положено, иномирцем. Прекрасный, бледный и беловолосый мужчина с отдаленной ледяной планеты угодил в их сети, когда дамы были на межпланетной конференции.

– Серган и Эжен будут углами тройственного союза, – сказала первая леди. – Им придется искать для себя одну леди на двоих. Впрочем, этого мы ожидали. Неясно другое: кто станет первым лордом?

– А это как-то регламентируется? – лорд Дорлю слабо разбирался в законах и традициях планеты, на которой жил уже почти двадцать лет.

– Лиза, объяснишь? Я спешу, – спросила первая леди.

– Объясню! – улыбнулась вторая. – Привет твоим оболтусам!

Первая вздохнула, поправила перед зеркалом помаду и упорхнула в институт международного права читать лекции студентам-старшекурсникам.

– Ка-а-а-ак хорошо, что со мной разговаривают только цифры! – хмыкнула вторая леди и принялась объяснять: – Те жители Триана, кого светило наделило особыми способностями, вычисляются сразу после рождения. В их крови есть особые метки. Именно таким людям позволено вступать в тройственные союзы, потому что в других вариантах детей у них не бывает.

Лорд Дорлю кивнул – это ему объяснили еще при первой встрече. Две роскошные красавицы «положили на него глаз» в баре конференц-холла, но не стали спорить или устраивать гадости, а предложили заглянуть в мини-лабораторию, чтобы сдать экспресс-тест.

Мужчина, конечно, растерялся, но его заболтали, очаровали и притащили к хиленькому доктору в зеленом халате лабораторной службы. Тот уколол три пальца и сообщил дамам некие цифры, после чего будущего лорда Дорлю с улыбками отвели к нотариусу. И не успел он оглянуться, как оказался женат сразу на двух очаровательных красавицах!

Только после перелета на Триан он уверился, что это не шутка.

– Так вот, по законам Триана мужья и жены в тройственном союзе носят одну фамилию. Тот, чью фамилию носит семья, становится первым лордом или первой леди.

– А… кто выбирает фамилию семье? – уточнил лорд, удивляясь, почему он прежде не интересовался этим вопросом.

– Фамилия принадлежит либо самому состоятельному, либо самому знатному члену семьи. В общем, выбирается самый выгодный вариант для будущих детей. У нас Тиана старше, ее профессия престижнее, а род древнее. Поэтому я уступила без споров. Мне больше нравится быть «младшей Дорлю» и потихонечку заниматься финансами семьи.

Лорд Дорлю хмыкнул. Он-то знал, что Лизетт, так называли вторую леди близкие люди, на самом деле держит все денежные потоки семьи в ежовых рукавицах и уж точно позаботится о том, чтобы их сын стал первым лордом. Если это будет финансово выгодно.

Глава 6

Между тем курсанты не подозревали о тайном или явном интересе своих семей. Результаты анализа им тоже не озвучили – просто сержант Блиц начал давать им задания из серии «вытяни этого пи… из ямы, пока он не наглотался болотной жижи». Или «держи этого пи… над пропастью, пока до вас доберется инструктор со вторым страховочным тросом».

Психологи вносили свой вклад – например, Лакруа и Дорлю отправили на несколько недель в «мясорубку» – так называли испытания на полигонах. Причем испытывали там сразу все – технику, оружие, форму, пайки и меднаборы. Все в плотном видеорежиме, чтобы специалисты выявили слабые места.

В итоге Дорлю был незаменимым механиком, а Лакруа истратил весь запас ниток на ремонт формы и вспомогательных вещиц типа сетей, маскировочных плетений, сумок и ремней.

Благодаря таким заданиям парни вынужденно сближались и, хоть особой приязни друг другу не проявляли, все же научились работать в паре.

После практики они с новыми силами взялись за учебу, уделяя особенное внимание своим талантам.

Эжен освоил свою стихию настолько, что умел не только поставить воздушный щит, но и «скрутить» из воздуха копье и метнуть его в цель.

Серган, помимо ледяных сюрикенов и ледяного щита, научился изготавливать ледяные бомбы, раскрывающиеся, как цветы с острыми лепестками.

Кроме того парни прилежно осваивали обычную курсантскую программу – пилотирование, штурманские навыки, астрофизика и биология в необходимом для исследователей космоса объеме.

Да, как и все одаренные курсанты, Лакруа и Дорлю до брака должны были служить в космосе. Правительство поощряло поиски «третьего угла» в треугольнике, поэтому даже неопределившиеся одаренные служили на международных космических станциях, послами на других планетах или патрульными в галактической полиции. Каждому находилось дело по силам и способностям. И поскольку Эжен и Серган были частью будущей семьи, служить им предстояло в одном подразделении.

Правда, курсанты этого не знали и очень радовались тому, что первая космическая практика прошла у них в разных подразделениях.

Воздушника отправили на космическую станцию – продувать и очищать систему вентиляции. Ледяной маг на другой станции занимался профилактикой грузовых кораблей, предназначенных для перевозки скоропортящихся и деликатных продуктов. Холодильники размером с ангар нуждались в регулярном обслуживании.

Это была долгая и скучная практика. Скрашивали ее только сны. Бесконечные просторы космоса за перегородками и обшивкой станций приносили парням удивительные видения прехорошенькой рыжей девчушки. Она росла. Уже не ребенок, а угловатый подросток. Вот она морщит нос, нюхая цветы, вот над чем-то заразительно смеется. А вот просто лежит в траве, любуясь голубым небом, и травинки щекочут ее худые, загорелые и исцарапанные конечности…

Весь день курсанты работали на износ, чтобы вечером упасть на узкую койку и перенестись неведомо куда – под летнее небо незнакомой планеты. Потому что без глубокой усталости сны приходили самые обычные – невнятная мешанина дневных образов. А вот если выложился как следует – и физически, и магически, тогда словно в награду они видели девчонку и просыпались полными сил.

Примерно через десять дней сны изменились – девушка уже не гуляла на лугу, а плавала в озере. Рыжие волосы веером лежали на воде, а потом, когда она выходила на берег, облепляли темной массой хрупкую фигурку, скрывая от слишком внимательных глаз.

Уже к концу практики курсанты сообразили, что надо не девушкой любоваться, а вычислять планету, на которой ее нужно искать. Словно в ответ на их мысли они увидели рыжулю под звездным небом. Она качалась на широкой полосе ткани, натянутой между двумя деревьями, смотрела на звезды и с кем-то разговаривала.

Утром и Лакруа и Дорлю, каждый на своей станции, кинулись к штурману – попросить звездные карты, чтобы сравнить рисунок созвездий. Ситуация не новая – именно в космосе одаренные чаще всего «слышали» свои пары, поэтому штурманы сразу пустили курсантов за пульты, позволяя крутить доступные проекции как угодно.

Не сразу, но оба нашли, что искали.

С этой поры у курсантов появилось новое желание – получить назначение в нужный квадрат. Они рвали жилы на занятиях, получали высшие баллы и делали все и даже больше, чтобы получить право выбора места работы в будущем.

Даже на каникулах парни не забывали о том квадрате космоса, который нашли на звездных картах. Напрасно родители объясняли им, что вовсе не обязательно их половинка будет там. Обычно такие подсказки намекают лишь на место рождения пары.

– Серган, – вторая леди ласково взъерошила волосы сына, – мы встретили вашего отца абсолютно не там, где планировали искать. Маленькая остановка на пути в сектор. Передышка. Вечеринка с послами и коктейлями.

– Но вы же летели в ту часть обитаемого космоса, которую увидели во сне, – напоминал курсант Дорлю, делая вид, что уклоняется от руки родительницы.

– Да, но если бы мы не позволяли себе жить… Смотреть по сторонам, отдыхать, дружить… Мы бы никогда не сумели очаровать вашего отца и создать семью. Ты слишком напрягаешься, мой мальчик.

– Мама! – не выдержал Серган. – Она такая…

– О, ты ее уже видел?

– Три года, – признался курсант, – я вижу ее три года. Она меняется, растет, у нее такие пушистые ресницы и кудрявые волосы!

Вторая леди бросила незаметный взгляд на комм-браслет. Заводя этот разговор, она на всякий случай ткнула кнопку «запись», чтобы позже обсудить ситуацию с психологом, но не думала, что все так серьезно. Они с первой леди увидели своего будущего супруга лишь за пару месяцев до брака. А тут…

– Мне заранее нравится твоя будущая жена, – Лизетт не удержалась и еще раз взъерошила волосы сына. – Может, сходим к художнику и закажем ее портрет по описанию?

Серган удивился предложению, а потом согласился. Вторая леди не стала тянуть – сразу все организовала. И пока ждали кар – набрала сообщение родителям Лакруа. Пусть тоже навестят портретиста. Можно будет сравнить, та ли девушка снится обоим.

Портреты удались. Благодаря некоторой хитрости второй леди Дорлю обе семьи обратились к одному мастеру, но в разное время, а потом родители тихо встретились в мастерской, чтобы полюбоваться и сделать выводы.

Оба курсанта добились от мастера похожих выразительных черт лица. Никто не упомянул фигуру, и в этом был плюс. Потому что по меркам аристократии Триана на портрете получилось совсем юное создание.

Эжен описал мастеру бездонные глаза, цыплячью шейку и острые ключицы. Сергану больше запомнились пушистые ресницы, кудряшки и веснушки.

Просто милая девочка без намека на сексуальную привлекательность. Дитя.

Лорды и леди пригляделись и вздохнули с долей облегчения – время еще есть. Парням едва восемнадцать стукнуло, еще три года учиться в Академии, потом стажировка… Пусть девочка растет спокойно.

Забрав портреты, семьи разъехались, и остаток каникул портреты провисели в комнатах Сергана и Эжена. Увы, в Академию брать такое не стоило, но сфотографировать портрет и сделать фото заставкой своего комма никто не запрещал…

Глава 7

Между тем в далекой-далекой галактике бушевали… политические скандалы.

Земля, давно ставшая частью галактического союза, столкнулась с новой проблемой – именно люди с Изначальной планеты, как на многих языках называли Землю, были совместимы со всеми обитателями галактики. Универсальная ДНК, половина которой легко принимала цепочки аминокислот любой сложности, привела к регулярным предложениям продать яйцеклетки, сперму и… людей. Правительство пыталось контролировать отток населения планеты, опасаясь за генетическое разнообразие, да и в принципе не желая терять жителей планеты, принимались меры по ограничению даже туристических выездов, и тогда… Тогда землян начали просто похищать. Конечно, украсть молодую женщину фертильного возраста было куда проще, чем мужчину. Особенно ценились «чистые» фенотипы – голубоглазые блондинки, кареглазые брюнетки, зеленоглазые рыжие.

Их похищали настолько часто, что были выпущены брошюры-рекомендации для землянок, выезжающих за пределы планеты – менять цвет глаз, цвет волос, пользоваться цветными тонерами для кожи и обязательно носить трекеры для связи с ближайшим отделением космополиции.

Постепенно жены-землянки из редкой экзотики превратились во что-то привычное, и ажиотаж стих. Сменилась мода, более популярными стали голубовато-белые сирианки и антрацитово-черные кублинки.

К тому же со временем выяснилось, что дети землянок в первом-втором поколении имеют такой же гибкий геном и прекрасно скрещиваются с любыми расами. В итоге охота на земных женщин практически прекратилась, и правительство допустило женщин в космические стипендиальные программы.

Поначалу совсем немного, но лиха беда начало. Через десяток лет каждая вторая девчонка мечтала попасть в такую программу, чтобы повидать обитаемый космос. Год обучения на другой планете стал чем-то вроде «Гранд-вояжа» для земных специалистов.

Настя Соколова тоже мечтала о полете в космос. Она училась на пятом курсе БиоМеда, мечтала увидеть оранжереи и гидропонные комплексы других планет и прикладывала немало усилий, чтобы попасть в программу.

В последнее время особой популярностью пользовалась Проксима Центавра. Выяснилось, что у многих землян имеются латентные способности, которые можно развивать. Не у всех и не всегда, но именно на Проксиме добивались самых лучших результатов.

Вот туда Настена и хотела. У нее, как выражалась бабуля, были «зеленые руки». Потому и поступила на БиоМед, планируя выращивать лекарственные растения.

Пережив некоторое разочарование в самом начале учебы, Настя постепенно узнала, что на Земле лекарственные травы выращивают в минимальном количестве – на экспорт. Гораздо больше внимания уделяют производству мяты как универсальной отдушки для десертов, лекарств и моющих средств.

Конечно, сорок три вида мяты давали какое-никакое разнообразие в этом вопросе, но, представляя себя куратором бесконечных мятных полей, девушка вздыхала. Ей вообще мало нравилась полевая агрокультивация. Девушку больше пленяли естественные заливные луга, на которых она выросла.

Так уж случилось, что родители Насти были людьми, увлеченными своим делом. Отец занимался инженерными проектами – в основном планетарными, но пару раз вылетал со своей командой в космос. Мать так же увлеченно занималась теоретической и лабораторной разработкой новых напылений и сплавов, проводя испытания, путешествуя по всей земле и нередко бывая на орбитальных станциях.

Настя была их единственным ребенком.

Когда малышке было три месяца, Искра Витальевна вновь собралась на орбиту и пожелала прихватить с собой грудного младенца. Увы, врачи запретили резкие перепады давления, сверхочищенный воздух и воду замкнутой системы очистки. Слабый иммунитет.

Растерянная маменька чуть не впала в депрессию, но тут на помощь пришел Валерий Степанович – отец Насти. Покрутив розовый сверток, он предложил отправить малышку к его родителям, в этнографическую общину Поволжья. Там и воздух свежий, и вода чистая, и вообще – заповедник.

Этнографы живут в своей деревне практически натуральным хозяйством, попутно проводя исследования, принимая экскурсии и выпуская интереснейшие фольклорные материалы для туристов и гостей с других планет.

Искра Витальевна утерла слезы – и согласилась.

С той поры Настя видела своих родителей только на мониторе комма. Нет, раз или два в год они приезжали в гости – обычно на праздники или на ее день рождения. Но это были совсем короткие встречи, за которые девочка не успевала привязаться к родителям или сложить о них особое мнение. Так что настоящим образцом для нее стали дед и бабушка.

Бабуля была художницей и вышивальщицей, а в этнографической деревне понемногу делала всякую женскую работу. Умела прясть, ткать, ухаживать за огородом, собирать и сушить травы, печь хлеб в дровяной печи и сбивать масло из молока местных коров.

Дед выполнял в их домике мужскую работу – косил сено, пахал землю, рубил дрова, а вечерами и долгими зимами писал научные труды по семиотике[1]. Кроме того дед был замечательным резчиком по дереву и сам украшал их дом резными наличниками, досками и коробами, соблюдая принятую в Поволжье систему обережных знаков.

Туристы, приезжающие в заповедник в основном в летнее время, восхищались поделками «старого мастера» и охотно их раскупали, как и тканые пояса, вышитые косынки и небольшие картины с местными пейзажами, нарисованными бабулей.

Что поделать – фольклорная деревня зарабатывала себе на жизнь, как умела.

Глава 8

Настена, пока была мала, воспринимала деревянный рубленый дом как должное – она не помнила своего трехмесячного пребывания в городской квартире родителей. Девочку не смущали ни дровяная печь, ни домотканые «дорожки» на некрашеном деревянном полу, ни керамическая и деревянная посуда. Она выросла во всем этом и ловко управлялась с ведерками для ключевой воды, ухватом и веником.

Вторая половина их дома отличалась от «передней», как небо от земли.

За резной деревянной панелью скрывалась тяжелая металлическая дверь с кодовым замком. Она скрывала другую жизнь этнографов – современную, научную, а иногда и тайную.

Тут находился современный санузел, запитанный артезианской водой из скважины. Рядом – медбокс.

Его установили после того, как на засыпанную снегом деревушку напали похитители людей. Ученые отбились, но помощь пришла не скоро, и несколько человек погибли без медицинской помощи. После этого в деревне устроили фельдшерский пункт, стилизованный под избушку травницы, но члены общины все равно настояли на капсулах в каждом доме.

В этой же закрытой части дома стоял оружейный сейф – волки и медведи из заповедника не часто, но беспокоили ученых. Тут же располагались и научные лаборатории.

Так, «баба Таня» – бабушка Насти – работала над составами натуральных красителей и заодно окрашивала собственноручно выращенный, обработанный и раскроенный лен для этнографически верных костюмов.

Дедушка – тот самый профессор семиотики, в лаборатории не нуждался. Его мастерская располагалась во дворе – там он занимался резьбой, там вел беседы с туристами и порой проводил практикумы для студентов.

Сама Настя до десяти лет жила как любой «дикий» ребенок – носилась по тропинкам, плела венки, торчала в «избушке травницы», помогала деду покрывать наличники морилкой или лаком, вместе с бабулей засевала делянку льном или репой – и всем была довольна.

Зимой, когда туристы прекращали ежедневные визиты в «фольклорную деревню», девочку усаживали за учебники. Стандартный школьный курс она начала сдавать в шесть лет и за три-четыре зимних месяца успевала пройти годовой курс, да еще сдать письменные работы и подискутировать на интересные ей темы с другими жителями поселка.

А интересных людей тут хватало.

Где еще можно увидеть профессора математики, удящего рыбу? Или знаменитого в определенных кругах физика-ядерщика, выкладывающего круговую печь для обжига горшков и тарелок? А лучшую даму-посла Земли на должности румяной хозяйки единственного в деревушке трактира?

Настя, конечно, не знала, кем эти люди были в прошлом. Но ей было интересно с ними, а других детей в поселке не было, вот и бродила она от домика к домику, помогая выплетать из цветных ниток куклы-обереги или пояса, расчесывать гривы нескольким лошадям в маленькой конюшне или закручивать тесто на румяные ореховые булочки к утреннему чаю.

Закончилось все странно. Местная травница научила Настю гаданию на жениха. Девочка пришла на луг, сорвала нужные цветы и травы, сплела венок, приговаривая древние слова, и опустила венок в воду… А там… отразились два взрослых парня! Один с белыми волосами, второй – с черными! Оба в мундирах! Красивые и пугающие!

В панике девочка убежала домой и спряталась в постели. Бабушка, чутко заметившая неладное, расспросила и отвела малышку к травнице – без скандала. Просто с констатацией факта. Медичка покачала головой, налила девочке микстурки, да и усадила Настю за свой комм. Играть в «человечков». То есть собирать облик из деталей – глаза, брови, нос, волосы… А потом еще стилусом дорисовывать детали формы.

Когда утомленная долгой игрой Настя уснула на удобной гравикойке, две не такие уж пожилые женщины склонились над экраном.

– Красавцы, – оценила травница, – молодехонькие, но твоей внучке в самый раз!

– Не болтай ерунду, Марфа, – дернулась «баба Таня», – научила Настасью на свою голову! Зачем?

– Сила в ней есть, – пожала плечами медичка, – как не попробовать? Видишь, уже и женихов себе нашла!

– Каких еще женихов? Ну, помстилось что-то внучке! Забудет!

– Ты ослепла на старости лет? Или ум окончательно в краски ушел? Не видишь? Парни с Триана! Это их эмблема! – травница ткнула в трехлучевую звезду на груди у парней.

– И что?

– Забыла, что такое Триан?

Татьяна Яковлевна Соколова потерла лоб, пытаясь вспомнить.

– Напоминаю – планета в секторе Зет! Особая планета!

– Погоди, это там мужики вдвоем на одной женятся?

– А бабы одного на двоих берут, – поддержала «деревенскую речь» травница. – Заметь – только аристократы. И все магически одаренные. Ты можешь сколько угодно мне твердить про паранормальную деятельность мозга, я тебе все равно скажу, что это магия! И твоя внучка, похоже, отыскала себе женихов с этой самой планеты. Сразу двоих.

– Да ладно, где Земля, а где Триан? И потом, ты же знаешь, Валерка мой невыездной, а невестка тем более! Значит, и Настю никуда не пустят!

– Твоей Насте до невест еще лет десять, все измениться может, – напомнила Марфа. – Пора тебе, Татьяна, за ум браться и девчонку нормально учить. Трианцы парни упрямые, найдут везде. Только они на других планетах живут, пока холостые. Чтобы дети были, им нужно на родной земле жить.

– А ты откуда столько знаешь об этих, прости Господи, трианцах?

– Сталкивалась, – ухмыльнулась Марфа. – Там, наверху, – она ткнула пальцем в небо, – кого только не встретишь. У меня на Орбита-Прим напарница была, никомедийка. Красивая девка и сильная, как бульдозер! Вот на нее парочка трианцев и запала. А Никомед же исчезающая планета, они своих отпускать не любят, а если замуж отдают, то с условием – жить у них.

Татьяна про Никомед не слышала, но кивнула.

– Свея прилетела за мужем-землянином. Хотела много детей. На трианцев вообще не рассчитывала, думала, пошлет их, и они пойдут.

– Да не тяни ты! – прикрикнула шепотом Татьяна, поглядывая то на спящую Настю, то на пару собранных ею фотороботов.

– Так украли ее, – развела руками Марфа, – все объяснили и увезли. Никомед и Триан потом лет десять переписку вели, обмениваясь сведениями о том, что трианцам нужно расти на родной планете, а Никомеду нужны жители. Свея к тому моменту пятерых родила, и вот одна девчонка без способностей трианских получилась. Ее на Никомед и отправили. Откупились вроде.

«Баба Таня» задумалась, потом развернула комм к себе. Сохранила фотороботы, переслала себе на почту и сказала:

– Так, подробнее. Что за Триан, чем там живут, и что девочке может понадобиться в тамошней глуши?

Глава 9

С того самого дня жизнь Насти незаметно изменилась. Ее стали учить немного иначе. Добавились занятия по этикету разных миров, истории культуры, танцы, больше внимания уделили самозащите и вообще спорту.

Для ребенка это все стало веселой игрой. Она не подозревала, что весть о женихах-трианцах облетела их маленький поселок очень быстро, и все жители решили, каждый по-своему, подготовить девочку к необычному будущему.

Трактирщица учила Настю месить тесто и делилась знаниями о международной космической обстановке. Конюх гонял лошадь на корде и рассказывал девочке историю коневодства, правила охоты на лис и обычай для дам ездить в дамском седле, сохраненный на некоторых планетах.

«Дедушка Сеня» учил метать ножи, стрелки, звездочки и всякую мелочь вроде бутылок и стаканов. Учил развязывать веревки и наоборот – связывать манекен, «завалявшийся» в сарае.

«Тетушка Регина» ловко штопала разорваные на неприличном месте штаны и объясняла, куда надо воткнуть иголку, чтобы человека парализовало.

В общем, к моменту поступления в БиоМед Анастасия Соколова была не просто девушкой из хорошей семьи – она имела недурной запас знаний в самых разных сферах, неплохо фехтовала, бегала кроссы, метала что угодно в цель и могла вести светскую беседу на трех языках.

Только тщательно скрывала свои таланты. Этому ее тоже научили заботливые бабушки и дедушки. Просто намекнули, что настоящие бриллианты до огранки выглядят стеклом. А юная девушка без образования – та же стекляшка.

Настя не обижалась. Она лелеяла свою мечту – работать с растениями – и шла к ней уверенно и настойчиво.

Конечно, для поступления пришлось перебраться в город. Родители не возражали – мать выдала ключи, показала маленькую комнатку с детской кроваткой, пеленальным столиком и комодом в цветочек.

– Прости, малышка, не было времени привести тут все в порядок, – повинилась Искра Витальевна. – Вот тебе карточка, сделай все сама, хорошо?

Настя такому предложению даже обрадовалась.

– Уборщица приходит два раза в неделю, – продолжила мать, – она же закупает продукты по списку и готовит еду. Если тебе что-то нужно – добавь сама или закажи доставку. Ладно, дорогая, мне пора на работу! – Искра Витальевна нервно улыбнулась и устремилась в свою комнату, активируя по дороге наушник комма. Наверное, она просто не привыкла, что дома есть кто-то еще кроме мужа и уборщицы, потому что, ответив на звонок, женщина не закрыла дверь своей комнаты. Меняя домашний костюм на рабочий, она искренне жаловалась кому-то, что просто не знает, что делать с такой взрослой дочерью.

– Кампус? Это, пожалуй, выход. Предложу девочке. А если не согласится? Содержание? Ну да, мы как-то с Валерой забыли, что дети требуют денег… Впрочем, он, кажется, что-то переводил своим родителям.

Настя прикрыла дверь в свою старую детскую комнату и закусила губу. Дедушка и бабушка поговорили с ней перед отъездом. Предупредили о том, что вечно занятые родители не готовы к ее появлению, зато… Папа действительно все эти годы переводил для нее деньги. Просто настроил автоплатеж со своего счета.

– Мы эти деньги не трогали, – сказал дед, – но понемногу вкладывали куда могли. Что-то инвестировали на долгий срок, что-то на короткий.

– Значит… у меня есть свои деньги? – удивилась Настя.

С четырнадцати лет она каждое лето подрабатывала в сувенирном магазинчике, поэтому с деньгами «на мороженое» проблем не было. Еще бабуля учила ее вести домашнюю бухгалтерию, так что, несмотря на уединенность фольклорной деревни, девушка достаточно знала о силе денег.

– На данный момент, если тебе не понравится жить с родителями, ты можешь купить себе студию рядом с кампусом или просто оплачивать приличную комнату на территории БиоМеда, – сказал дед, – но ты все же попробуй. Семья – важная часть нашего мироощущения.

Невольно подслушав разговор матери, Настя задумалась о кампусе, но через час домой пришел отец и очень обрадовался своей взрослой дочери. Обнял, затискал, сказал, что страшно скучал и жалеет, что последние лет семь они с матерью не могли приезжать в деревню.

– Зато теперь! Я всем буду хвастаться, какая у меня взрослая дочь. Кстати, что с твоей комнатой? Где тебя поселили?

Увидев «детскую» с крохотной кроваткой, Валерий Степанович покраснел и предложил немедля отправиться по магазинам.

– Сначала тут надо все убрать, – сказала Настя, – может, вызовем бригаду?

– Точно! Такой взрослой девушке не подойдут обои с розовыми мишками, – согласился отец.

Они вместе выбрали бригаду «мастеров на час», вызвали, доплатив за срочность, и попросили вынести мебель, ободрать стены и подготовить их к покраске.

– Я выберу колер и пришлю краску курьером! – решила Настя, окидывая комнату еще одним внимательным взглядом. – И… пап, можно мне поставить защелку на дверь?

Валерий не возражал.

Глава 10

Они отлично прогулялись по торговому центру, закупив все и сразу – краску, кровать, милый пузырчатый коврик на пол, контейнеры для встроеного шкафа, полки для книг и светильники.

К моменту их возвращения комната была готова к проживанию – стены сияли мягким зеленым цветом. Светильники из натурального дерева красиво извивались на стенах. Встроенный шкаф был вычищен и покрашен, а пол просто застелили новым универсальным покрытием поверх того, что было.

Девушка сочла комнату пригодной к проживанию, и, пока мастера расставляли мебель, а приходящая уборщица мыла пол, Настя с отцом сидели на кухне, поглощая то ли очень поздний ужин, то ли ранний завтрак.

Вскоре к ним присоединилась слегка встрепанная Искра Витальевна. Узнав, что стремительный ремонт окончен, увидев, как легко общаются муж и дочь, женщина расслабилась и честно сказала:

– Мы нечасто бываем дома, но это наша нора. Убежище от тревог. Мы встречаемся с друзьями в ресторанах или кафе, ездим отдыхать за город или на курорты, и, конечно, мне немного непривычно, что тут будет жить кто-то еще.

– Я постараюсь не мешать, – улыбнулась Настя и призналась: – Полагаю, я тоже не часто буду здесь находиться. БиоМед очень серьезное учебное заведение. Мне придется приложить усилия, чтобы стать там лучшей и получить стипендию.

– Стипендию? – чуть не хором удивились родители.

– Я слышала, что ты уже поступила – по результатам предварительного тестирования, – осторожно сказала Искра Витальевна.

– Это так, но я хочу стажировку в космосе! – заявила Настя.

– Отличная идея, детка! – поддержал ее отец.

– Боюсь, могут быть сложности, – родительница бросила на мужа нечитаемый взгляд.

Тот сначала ответил рассеянным взором, потом подобрался и с сожалением подтвердил:

– Мы с твоей мамой входим в программу «особые специалисты». Нас просто так никуда не выпускают. Боюсь, это коснется и тебя.

– Но вы же ведете космические проекты! – возмутилась Настя.

– Ведем, но под присмотром службы безопасности Земли. А раз ты наша дочь…

– Я попробую сама стать нужным и важным специалистом! – с некоторым пафосом сказала Настя и рассмеялась.

Через неделю первокурсница БиоМеда Анастасия Соколова вошла под своды Академии и приступила к учебе.

В тот же день, разбирая присланный бабулей багаж, девушка с некоторым удивлением обнаружила среди платьев, сушеных грибов и баночек с вареньем… картину!

Бабушка нарисовала рыжую девчушку с венком на берегу узенькой речушки, огибающей фольклорную деревню. Настя умилилась – она плохо помнила то свое гадание, но потом, став старше, видела не раз, как местная травница водила девчонок-туристок на берег – гадать на суженого. Каждая старательно плела венок, шептала наговор и бросала цветы в воду, а потом до рези в глазах вглядывалась в тени под густой кроной плакучих ив – в надежде увидеть там что-то.

Настя повесила картину на стену рядом с рабочим столом, откинулась на стуле, полюбовалась и привычно вгляделась в темную воду. Вгляделась – и ахнула! В воде совершенно точно виднелись лица. Мужские. Одно утонченно-аристократичное, чуть высокомерное. Второе – иное. Ничуть не проще, но мягче. Выразительные взгляды, строгие мундирные воротники – это что? Намек бабули? Или просто игра воображения?

Девушка отодвинулась и полюбовалась мужественными лицами незнакомых парней. Жаль, таких красавцев в БиоМеде не встретишь. Парни тут чаще заучки в очках или полноватые рохли, не замечающие ничего, кроме науки. Может, и к лучшему.

Настя открыла письмо от бабушки и деда. Приветы, добрые пожелания и ненавязчивое напоминание – навыки нужно поддерживать, но… тихо. Незаметно. Не привлекая внимания. Алмаз до бриллианта нужно гранить.

Девушка задумчиво покрутилась на стуле и пошла к отцу. Валерий Степанович проникся обретением взрослой дочери и давал ей неплохие советы.

– Дополнительные курсы? Спортзал? Но у вас будут занятия в Академии!

– Пап, я хочу поддерживать форму в удобное для меня время, – помотала головой Настя, – уроки – это все же уроки.

Отец задумался, что-то набрал на комме, а потом сообщил:

– У меня на работе выделяются абонементы в спорткомплекс для членов семей. Комплекс круглосуточный, давай сделаю тебе карту, будешь посещать когда угодно!

– Спасибо, папа! – Настя подпрыгнула и умчалась к себе.

Все понемногу налаживалось.

Глава 11

К третьему курсу Настя освоилась в Академии и начала планомерную подготовку к стажировке в космосе. Раздобыв на кафедре список необходимых для стажировки данных, она принялась собирать «соответствие требованиям». Психологическая подготовка, погружение на глубину для управления рефлексами, коммуникативные навыки, традиции орбитальных и космических станций, здоровье, спорт – и все это без отрыва от учебы! Стажировку предлагали только тем, кто не допускал более трех «четверок», и то по непрофильным предметам.

Изучив список тех, кто получил вожделенную стажировку, девушка отметила кое-что важное – у всех, кто получил такую возможность, на Земле оставалась любящая семья и жених или невеста. В крайнем случае – парень, готовый сделать предложение сразу после стажировки. Правительство страховалось, но что было делать Насте?

Высокая загруженность учебой и дополнительными курсами не оставляла времени на романтику. Да и не нравился ей никто из однокурсников, и вообще никто в кампусе не затронул ее чувств. Подруги уже посмеивались над ней, а для стажировки наличие кавалера – обязательно!

Поразмышляв над ситуацией неделю, девушка подошла с предложением к одному из однокурсников. Тому стажировка точно не светила – оценки средние, талантами в лабораторной работе парень не блистал, но зато был великолепным рассказчиком, легко адаптировал научные тексты и умел с юмором все подать. Эта его способность открылась еще на первом курсе, на втором – развилась, а на третьем Натаниэля привлекли к съемке научно-популярных лекций по биологии, химии и прочим естественным наукам.

Девушки у него не было по той же самой причине, что у Насти – большая загруженность плюс опасения пролететь с карьерой. Трехминутный разговор привел к тому, что Нат пригласил Настю в кафе, и, склонясь над бумажными стаканчиками с латте, они разработали стратегию парного сосуществования.

Совместные перекусы, пробежки, места за одной партой, несколько выходов на вечеринки и даже поцелуй под камерой у двери мужского общежития. И никакой близости. Как выразилась Настя: «На что-то серьезное у меня нет времени и сил, а тратить время на ерунду я не хочу». Нат согласился, и два года они старательно играли в пару, ссорясь по графику, демонстративно вручая друг другу подарки и появляясь на студенческих вечеринках.

Родители самой Насти с одобрением отнеслись к Натаниэлю – мальчик из приличной семьи, получает образование и уже работает. Перспективный!

Родители Ната тоже были довольны появлением у сына «приличной девушки», а то, что парочка в компании друг друга занималась своими делами, никого не касалось.

Они даже пару раз снимали номер в отеле, старательно «светясь» перед однокурсниками и камерами, но за закрытой дверью Нат чаще всего отсыпался после утомительных эфиров, а Настя либо тоже спала, либо учила языки, либо писала домашнее задание, добиваясь очередного «отлично». И обоих это устраивало.

Однажды под настроение Настя спросила Натаниэля:

– Нат, а кто твоя девушка?

– Как кто? Ты! – заверил ее парень.

– Нет, – мотнула головой Настя, – кто твоя настоящая девушка? Я же вижу – ты изменился. Стал одеваться… щеголевато. И подарки даришь… другие. Словно разобрался наконец, что нужно дарить.

Парень подумал, мотнул головой и признался:

– Она прекрасна, умна, восхитительна! И при этом мои родители никогда ее не примут.

– Почему?

– Потому что она алианка, – выдохнул парень, и Настя не удержалась – присвистнула.

Среди множества инопланетных рас, населяющих обитаемый космос, хватало странных. Но алиане были, с точки зрения людей, самыми отталкивающими. Потому что напоминали ящериц, ходящих на задних ногах. Да еще шестилапых, шипастых и… разноцветных.

– Так что твое предложение для меня… для нас стало спасением. Я пока не могу сам заработать нам на жизнь, нужно хотя бы закончить учебу. Рииша все понимает и ждет.

– Рииша? – Настя поперхнулась черешней. – Профессор Рииша Молди?

– Она самая! – Нат белозубо улыбнулся.

– Так во-о-от почему ты пишешь у нее научную работу и часами пропадаешь в лаборатории? – девушка поболтала ногами и серьезно сказала: – Поздравляю! Надеюсь, ты помнишь, что нам с тобой нужно продержаться еще год?

– Помню, – махнул рукой Натаниэль, – не беспокойся, Рииша подсмотрела на кафедре, ты в списках!

– Замечательно! – Настя расцвела и бросила взгляд на часы: – Все, закругляемся, у меня еще бассейн сегодня!

– И мне пора! Поработать в лаборатории! – Нат подмигнул Насте, и они разошлись в разные стороны, помахав друг другу руками.

Глава 12

Выпускные экзамены и защита диплома прошли в таком напряжении и суете, что потом Настя отлеживалась три дня, глядя на бабулину картину. Ей отчаянно хотелось махнуть в деревню к бабушке и дедушке, но увы, отбор на стажировку начинался через эти самые три дня.

Документы, экзамен и, самое страшное – собеседование с комиссией, которая подписывала разрешение на вылет за пределы Земли.

Помня о том, что фертильных и привлекательных женщин с планеты стараются не выпускать, Анастасия оделась строго – в темный брючный костюм с пиджаком.

Прилизала волосы гелем, уложив их так, что с первого взгляда они казались короткой стрижкой. Темная помада, добавляющая возраста и агрессивности, белесая тушь на ресницы и брови. Руки с короткими ногтями и «королевским» маникюром цвета «бальная туфелька». Туфли на низком каблуке – удобные, надежные и очень приземленные. Фотография Натаниэля в кошельке, в телефоне и в визитнице. В общем, полная антиженственность и антисекс.

А главное – колечко на пальце.

Действительно подарок Натаниэля. Небольшое, с очень темно-зеленым камнем. Название минерала Настя не запомнила, но Нат передал, что это подарок от профессора Рииши. Прекрасная ящероподобная шестирукая дама все прекрасно понимала и таким образом отблагодарила фальшивую «невесту» своего парня.

Камень – диагност. Если радиация будет превышать безопасный для человека уровень, его темный цвет изменится на ярко-зеленый. И чем светлее и прозрачнее камень, тем опаснее для Насти обстановка.

Портфель с бумагами в руки, и вперед! На абордаж комиссии!

Кандидатов на собеседовании было много. По крайней мере, Насте поначалу показалось именно так. Парней раза в три больше, чем девушек! Получив номер у бездушного автомата, девушка тихо присела в углу, чопорно поджав губы и сложив руки на портфеле. Комиссия, оказывается, заседала не одна. Желающих стажировки было много, и распределить их нужно было в один день. Кроме того, в те же двери иногда прорывались «покупатели» – представители земных и орбитальных компаний, желающих забрать себе лучших из лучших.

Настя сидела тихо и присматривалась. Вот девушка с округлившимся животом и с кольцом на пальце. Она вполне бодра, но космическая стажировка ей сейчас явно противопоказана. Зачем она здесь? Ждет мужа? Или просто ловит шанс на хорошую «покупку»?

Вот тощий парень в очках, с хвостиком светлых тонких волос. Действительно талант? Или умело прикидывается таковым, чтобы получить заветный пропуск за пределы планеты?

Настя помнила несколько скандалов прошлых лет – родители покупали для детей оценки и характеристики, чтобы выбить желанную стажировку, а на прием комиссии являлись те, кто в действительности выполнял работы.

Вот бойкая девушка с аппетитными формами и экзотическим разрезом глаз. Не то бразильянка, не то филиппинка – такую красавицу почти наверняка никуда не пустят, как и вот эту стройную нежную блондинку. А вот эта девушка… Настя чуть не фыркнула, разглядывая практически свою копию – брючный костюм, приглаженные волосы, только светлые, а не рыжие. Дымчатые очки прикрывают голубые глаза, помада не в тон делает кожу нездорово-бледной и как бы пятнистой. Пугающе огромные ортопедические ботинки и пластинка на зубах.

Интересно, комиссия поверит этому маскараду? Пластинки носят только подростки, да и ботинки выглядят мужскими – возможно, девушка одолжила их у родственника. Но попыка хороша.

А вот еще одна девушка – лишний вес, вздернутый нос, одеждой ей служил просторный серый комбинезон, надетый поверх бледно-красной блузки. Сочетание цветов красивое, но этой девушке такой наряд придавал нездоровый вид. А между тем рыжая коса, закрученная в небрежный пучок, намекает на то, что ухаживать за собой девушка умеет.

Долго развлекаться у Насти не получилось – мигнули значки над дверями, и… Ого! Анастасия, блондинка в брючном костюме и «рыжая коса» одновременно встали, подходя к дверям.

– Удачи, девочки, – подмигнула блондинка и снова изобразила скучно-стервозное лицо.

– Удачи! – «рыжая коса» поправила чересчур объемные складки и нажала на ручку двери.

– К черту! – буркнула Настя, старательно сохраняя образ заучки, и шагнула в кабинет.

Глава 13

Высокая комиссия состояла из пяти человек примерно одного возраста. Трое мужчин и две женщины. Пробежав по всем взглядом, Настя поняла, что дело плохо – дамы легко могли раскусить ее маскарад. Впрочем, поток жаждущих был огромным, и, может, есть надежда, что их глаз замылился? В любом случае нужно вести себя, как запланировано.

– Соколова Анастасия Валерьевна! – представилась девушка. – БиоМед, факультет ботаники, кафедра лекарственных растений.

– Еще одна «садовница», – поморщился крупный пожилой мужчина, мельком проглядывая информацию на мониторе.

– Велемир Константинович! – укоризненно сказала ему дама, просматривая документы на своем планшете.

– Да можно подумать, эти девчонки ценятся своими знаниями, а не…

Удар пластиковой папкой был легкий, но вовремя остановил болтуна.

– Велемир Константинович, – мужчина помоложе, но более резкий пристально посмотрел на пожилого, – сходите выпейте кофе. Вы устали!

Прозвучало это как приказ, и Велемир подчинился – тотчас встал и, бурча себе под нос что-то непонятное, ушел. Настя напряглась. Все это показалось ей заранее отрепетированной сценкой, однако девушка лишь поджала губы и уставилась на главу комиссии. Она поняла, что именно этот моложавый и статный мужчина будет принимать решение о стажировке.

– Итак, Анастасия Валерьевна, расскажите нам, почему вы хотите на стажировку за пределами Земли?

Настя собралась. Вообще, у нее была заготовлена речь в духе «мне интересно увидеть, как выращивают земные растения в космосе», но это было не так. Почему-то девушка решила наплевать на заготовленную речь и ответила честно:

– Я специализируюсь на выращивании лекарственных растений. Сложная система микросадов, аптекарских огородов или даже балконных посадок. Учитывая нынешнюю агрокультуру в целом, мои таланты Земле не нужны. Не хочу быть еще одной «садовницей». Я знаю, что есть планеты, на которых мои знания и умения будут востребованы больше. Хочу стать специалистом с кодом «красный».

Председатель комиссии хмыкнул:

– Вы неплохо подготовились, Анастасия, и мне нравится ваша амбициозность.

С этими словами мужчина нажал несколько кнопок, подхватил бумагу, выпавшую из принтера, и шлепнул печать, отправляя лист другим членам комиссии – на подпись.

Когда допуск к стажировке на Проксиме Центавра очутился у нее в руках, Настя, не веря себе, вышла за дверь и остановилась, переводя дыхание. Рядом слышалось такое же взволнованное сопение. Повернув голову, девушка увидела «рыжую косу» и стервозную блондинку.

– Получилось! – выдохнули все три хором.

– Куда? – уже слегка вразнобой, но все же спросили они.

– Проксима! Проксима! Проксима!

– Ого!

– Так мы вместе!

– Ура!

На волне восторга девушки обнялись и тут же решили пойти в кафе – успокоить нервы хорошей порцией мороженого или тортиком. Правда, по пути все они забежали в туалет. Настя смыла макияж, вынула заколки, распустила рыжие кудри и прихватила их тонким складным обручем. Блондинка тоже хорошенько умылась и собрала длинные светлые волосы в хвост на макушке. А «рыжая коса» удивила больше всех. Она расстегнула пуговицы комбеза и… вынула все «складки», «живот» и даже «толстые бедра» под изумленными взглядами новых подруг.

– А что делать? – фыркнула девушка, ловко затягивая шнуровку, чтобы бесформенный мешок сел по новому размеру. – Я в таком виде последние четыре года ходила!

– Зачем? – хором изумились Настя и блондинка.

– Факультет инженерии, – фыркнула «рыжая коса», – вокруг одни мужики, и каждый норовит если не прижать, то облапать! Кстати, меня зовут Марина!

– Светлана! – засмеялась блондинка, превращаясь из стервозной мадам в милую девушку.

– Настя, – разулыбалась Анастасия, – ну что, идем есть мороженое?

Глава 14

Девушки переместились в кафе и познакомились поближе. Оказалось, все трое каким-то чудом отправлялись именно туда, куда хотели! Биолог, инженер и дизайнер!

Они ели мороженое, болтали и делились кое-какими секретами.

– Мне папа сказал, что последние три года в комиссию добавили каких-то особенных специалистов, – поведала Светлана, зажмуриваясь после ложечки восхитительного шоколадного десерта. – Никто не может понять, как они делают выбор, но все, кто уехал на стажировку по их рекомендации, оказались очень полезны Земле именно в других мирах.

– А кто твой папа? – спросила Марина, отдавая предпочтение фруктовому муссу.

– А, – Светлана махнула ложечкой, как дирижерской палочкой, – он казначей.

– Кто? – поперхнулись новые подруги.

– Да шучу я, – хмыкнула Света, – заместитель министра финансов он.

Девушки поперхнулись сильнее.

– И ты вот так, в общей очереди, пошла на стажировку?

– Я и училась на бюджете, – повела плечом блондинка, – сама поступала.

– Без обид, – сразу подняла руки, «сдаваясь», Настя. – Мы просто слегка удивились, и все! У меня отец инженер, мама зав химической лабораторией. До министров нам далеко!

– Скромничаешь, – заметила Марина, – Валерий Ярков давно не просто инженер. Один из ведущих специалистов по строительству в аномальных зонах. Слышала, он даже парочку космических станций строил.

– Строил, – подтвердила Настя, – но скорее до ума доводил. Проект утверждали без привязки к точке орбиты, а там… есть нюансы.

– Мне даже неловко в такой компании, – «рыжая коса» хмыкнула и потеребила кончик косы, – мама доктор, папа механик.

– И кто тут скромничает? – фыркнула Настя, она предпочитала классический пломбир, и ее десерт уже таял.

Выяснив различные подробности частной жизни, девушки перешли к списку необходимого для поездки. На подготовку к стажировке давалось десять дней.

Проксима Центавра относилась к планетам земного типа, однако информации о ней в галанете было до смешного мало – физические данные, чуть-чуть о климате и загадочное «планета живет по своим законам, не допуская чужаков дальше особых зон».

Марина возмущенно пыхтела, разглядывая фотографии стандартных жилых блоков и лабораторий, выложенные на сайте для тех, кто получил доступ на стажировку.

– Что туда брать? Какую одежду? Инструменты? Запас витаминов, еды, лекарств?

– Вот, смотри, – Светлана, как более опытный пользователь всяческих сайтов, быстро отыскала графу «Рекомендации». В списке были указаны лекарства, витамины, список одежды и рекомендация «прихватить привычные инструменты и оборудование».

– Значит, берем все, – тяжело вздохнула Марина. – Только это же всего на год!

– Папа сказал, те, кто улетел по рекомендации тех особых членов комиссии, до сих пор не вернулись, – сказала в пространство Светлана. – Но пользу Земле все равно приносят. Остальные вернулись и трудятся тут. А вот эти… Меня лично выбрал сам глава комиссии. Всех остальных просто одернул.

– И меня так же, – задумчиво сказала Настя. – Это значит, что стоит рассчитывать больше чем на год?

– Вдруг тебе так понравится на Проксиме? – улыбнулась Света. – Я бы хотела вернуться, но кто знает?

Марина с тяжелым вздохом полезла смотреть ограничения багажа и фыркнула:

– Да тут по весу только мой малый инструментальный набор влезет!

– Ты же инженер, а не механик, – удивилась Настя.

– И что? У меня модулятор с собой и гравиконструктор. С полным набором строительных образцов. Да и просто всякие инструменты есть – чтобы корректировать модели.

– Образцы, я думаю, будут местные, а все остальное придется везти, – улыбнулась Настя. Ей тоже хотелось много взять с собой, но ограничения по весу… – Прорвемся, девочки, – сказала она, – не забывайте, что багаж стажеров будет досматривать не только земная таможня. После инцидента на Тарле-шесть зверствуют все.

Подруги вздохнули. Скандал был огромный и транслировался по всем каналам новостей.

Легкомысленная дамочка привезла на курорт пакетик семечек в качестве диетической добавки к рациону. Но… перепутала пакеты при покупке. Вместо очищенных семечек привезла обычные, в кожуре, без обработки. Конечно, чистить самой ей не понравилось, так что неудачный перекус был выброшен… Но не в мусорное ведро, а просто в кусты.

Тепло, светло… Семечки проросли в этих самых кустах и благополучно стали подсолнухами, вызвав у биологов панику. К счастью, подсолнухи не размножаются черенками, отростками или делением, что позволило избежать экологической катастрофы. Но штраф красотке впаяли огромный, и строгости на таможне усилились.

Глава 15

В тот же день Настя прощалась с Натаниэлем. Фальшивый жених, друг, почти брат крепко обнял ее на прощание и сделал еще один подарок – новенький комм-браслет с кучей дополнительных функций.

– Это от нас с Риишей. Мы просим прощения, но… примерно через месяц нам придется объявить о помолвке.

Настя растерялась:

– Так скоро… Я надеялась, что у меня будет хотя бы полгода.

– Рииша… ждет ребенка, – признался он очень тихо и осторожно, – я счастлив и не хочу упускать возможность стать отцом.

– Я за вас очень рада, – Настя широко улыбнулась, понимая, что Нат опасался ее реакции. – Передавай от меня Риише привет и наилучшие пожелания. И… это вам!

Девушка вручила другу две коробки с набором украшений в этническом стиле. Эмалевая заколка для волос и такая же заколка для галстука в виде цветочных венков. А еще два браслета – мужской и женский, сплетенные из кожи с серебряными ронделями и застежками.

Алиане очень любили натуральные материалы и с трудом переносили пластик, так что украшения Анастасия подбирала именно для пары с учетом их пожеланий и вкусов.

Еще раз обнявшись, она помахала Натаниэлю и с огромным облегчением юркнула в машину. Домой. Нужно еще поговорить с отцом и мамой, позвонить бабуле с дедулей и скинуть на флешку лекции, снятые в Академических оранжереях – на всякий случай!

За день до отлета три подруги снова встретились. Лица у всех были кислыми. Всем на дом прислали брошюру с рекомендациями для лиц женского пола перед отправкой в космос.

Помимо настойчивых советов не заводить романтических отношений с инопланетянами, там содержались рекомендации по изменению внешности. Они были выделены ядреным зеленым цветом, а рядом болтался квиток в салон красоты «Космическая красавица».

– Папа сказал, это обязательно, – вздохнула Светлана, – если мы не изменим внешность и будем нарушать эти правила, в случае… неприятностей с инопланетянами нас, конечно, вытащат, но счет предъявят семьям.

– Придется идти, – вздохнула Марина, – но мне одной страшно!

– И мне! – призналась Настя.

Посочувствовав друг другу, девушки все вместе явились в салон. Их, конечно, ждали – поскольку за преображение стажеров платили из госбюджета, всех стажеров распределяли среди престижнейших салонов города. Девушки и юноши должны были представлять Землю на международной арене, так что мастера показывали высочайший класс.

Насте предложили выпрямить кудри, сменить цвет волос и цвет глаз.

– Но… у меня отличное зрение, я не хочу носить линзы! – сказала она.

– Линзы это прошлый век! – заверила ее мастерица. – Мы вам закапаем капли, их хватит примерно на месяц. Еще флакончик дадим с собой, чтобы капать при необходимости.

– А… цвет волос? Они же отрастут?

– Двенадцать флаконов тонирующего шампуня, плюс утюжок для выпрямления и уходовые средства. Кожу придется слегка затонировать, но это не проблема…

В общем, через пять часов девушки вышли из салона, разглядывая друг друга.

Нежная голубоглазая блондинка Светлана превратилась в черноглазую оторвую с фиолетовыми волосами. Выбритая бровь, кольцо в носу, черная майка и кожаные брюки, чокер на шее и армейская рубашка вместо куртки.

– Тебя, наверное, даже родители не узнают! – ахнула Настя.

– Тебя, пожалуй, тоже, – вернула комплимент дочь «казначея».

– Да меня-то слегка изменили, – не согласилась Настя, поглядывая на себя в зеркальную дверь.

Карие глаза, малиново-красные волосы, чуть смуглая кожа – ее мастер была весьма тонким колористом, превратив романтичную рыжеволосую барышню в более яркую и взрослую особу.

Марину тоже выкрасили, но в зеленый цвет. Яркие пряди удивительно гармонировали с зелеными глазами девушки, делая ее очень привлекательной, экзотичной и… абсолютно банальной в некоторых мирах.

Мастер не поленился добавить рисунки хной на висках и на руках, так что инженер-стажер теперь просто растворялась в толпе инопланетян.

Настя невольно потрогала верхний край уха, на котором красовался цветок незабудки, соединенный цветочком со значком БиоМеда на мочке.

Об этом тоже говорилось в брошюре – инопланетники имели собственную систему социальных знаков, как и земляне, но у них чаще эти знаки были неснимаемыми, представляя собой татуировки, проколы, серьги или рисунки на коже.

Мастера «Космической красавицы» очень осторожно обращались с новыми клиентами, понимая, что когда-нибудь эти девушки могут стать весьма известными личностями, так что ничего непоправимого им не сделали – даже пирсинг в носу Светланы был всего лишь имитацией. Но все равно девушки периодически касались своих новых украшений, а еще со вздохом смотрели на выданные им фирменные сумки, полные средств по уходу и поддержанию новой внешности.

– Ладно, девочки, я домой, – первой вызвала аэротакси Марина, – мне еще родителям доказывать, что это для стажировки нужно, а не для красоты!

Помахав друг другу, девочки разошлись, чтобы через сутки встретиться на космодроме.

Глава 16

Первый полет в космос запомнился Насте навсегда. Багаж загрузили в специальный отсек отдельно. Девушкам позволили оставить при себе только небольшие сумки для «женских мелочей» и коммы.

Обняв родственников, стажеры поднялись по самоходному трапу в длинный сигарообразный шаттл и уже внутри разместились в капсульных гравикойках.

Ожидание, легкая тошнота, скачок гравитации – и вот уже потолочные экраны демонстрируют звездное небо, а по салону плывет легкая музыка вкупе с легкими релаксантами.

Настя лежала, глядя в звездное небо, и вспоминала, как точно так же лежала когда-то на полянке рядом с домом деда и бабушки. Только тогда звезды обрамлялись не металлическими рамами экранов, а ветками деревьев. И все же небо манило ее, шептало, что-то обещало…

Настя погрузилась в сон и внезапно увидела бабулину картину. Только трава под ногами была голубой, а цветы в венке – бледно-желтыми и алыми. И молодые люди в темной воде выглядели старше. Лет двадцати пяти, наверное. Строгие такие, серьезные и смотрят на нее пристально-пристально!

Когда шаттл пристыковался к лайнеру, и стажеры перешли в почти обычный коридор, Светлана вдруг дернула Настю за рукав:

– Знаешь, мне папа говорил, что во время первого полета можно услышать голос Вселенной. И догадаться, что тебя ждет в будущем…

Анастасия мотнула головой и улыбнулась:

– Я лет с восьми вижу один и тот же сон… Сегодня он повторился. Только он непонятный совсем.

– Значит, со временем разберешься, – улыбнулась подруга.

Девушки подошли к куратору и получили пластиковые ключ-карты от кают.

– Полет продлится четыре дня, пожалуйста, размещайтесь в каютах согласно номерам!

Каюты были четырехместными и очень маленькими. Впрочем, девушки, получившие возможность выбраться в космос, были рады и этому. Быстро распределили кровати, выложили косметички, умылись и двинулись в столовую – все же на круизном лайнере, пусть и в третьем классе, кормили очень вкусно и разнообразно.

Длинные столы в столовой быстро заполнились стажерами, кураторами, лаборантами и техническими работниками. Корабль следовал по «студенческому» маршруту, развозя специалистов по планетарным научным центрам и орбитальным лабораториям.

Все молоды, все активны и погружены в науку – прямо за столами пускались в научные диспуты, по локальной сети перебрасывались мемами, слушали музыку, а вечерами устраивали танцы в кают-компании.

Три подруги и поселившаяся с ними миниатюрная девушка с острова Окинава быстро влились в компанию. Веселились, болтали, обзаводились полезными знакомствами. Раз уж они вырвались на стажировку, нужно было успевать все!

Вечером Настя валилась на койку и моментально засыпала. Ей не мешали грави-ремни, шепотки соседок или гудение самого корабля. Во сне она летала на воздушном потоке над незнакомой ей местностью, любуясь садами, лесами и лугами. И пока она летала, кто-то сладко шептал ей на ухо, какая она красивая и как он скучает. Правда, на третий день сон изменился – теперь она сидела на островке посреди прозрачного и даже на вид ледяного потока, а вокруг нее чашей нарастали прозрачные льдинки. И снова шепот – только другой, более резкий, но все равно чарующий.

Разве можно было отказаться от таких снов?

Глава 17

Проксима Центавра встретила стажеров хмуро. Накрапывал мелкий дождь, дул холодный ветер, и три подруги невольно жались друг к другу под длинным широким козырьком космопорта.

Подъехал яркий оранжевый автобус, из него вышел старичок в оранжевой простынке поверх белоснежной туники. Посмотрел на стажерок, вздохнул, словно предвидя грядущие неприятности, и плавным жестом указал девушкам на автобус.

– А багаж? – первая очнулась Настя.

– Доставят младшие. Едем.

Автобус оказался судном на воздушной подушке. Плавно покачиваясь, он пролетел над пустой площадкой «зоны отчуждения» космопорта и плюхнулся в темную серую воду озера. Девушки взвизгнули и с интересом уставились вперед – там виднелся остров, на котором им предстояло жить и работать.

Обитатели Проксимы Центавра предусмотрительно не пускали «чужаков» на континенты. Все стажеры, студенты, торговцы, туристы – любые чужаки – сразу из космопорта отправлялись на остров. Их было много – Торговый, Научный, Отдыха, Знаний…

Воздушного транспорта на Проксиме не было – только суда на воздушных подушках, и управлять ими могли только местные жители. Так что покинуть выделенную территорию гости, даже званые, не могли. А на материк – туда, где жили сами, центаврийцы не пускали даже антропологов.

Правда, бабушка и дедушка Насти в это не верили. Просто хмыкали как-то по-особому и уверяли, что те, кому надо, бывают там, где надо. А то, что туристов ограничивают, так это к лучшему – то, что дорого дается, больше ценится.

Анастасия не особенно эти сентенции понимала, но, собираясь на Проксиму, мельком проглядела туристические сайты и охнула – неделя на острове Отдыха стоила как два-три месяца на лучшем земном курорте! И это без учета пути!

Так что теперь девушка с интересом всматривалась в серую дождливую хмарь, пытаясь рассмотреть те удивительные красоты, которые обещали туристические сайты. Увы, дождь стоял стеной, так что они заметили здание лишь тогда, когда автобус возле него остановился и аккуратно вкатился под широкий длинный козырек.

Старичок встал и таким же красивым плавным жестом указал на выход. Девушки сгребли свои маленькие сумочки и вышли в просторный холл, где их встречал молодой парень в оранжевой рубашке и штанах.

– Добро пожаловать в научный центр Проксимы Центавра, – сказал он с улыбкой и легким поклоном. – Прошу за мной, вам приготовили комнаты.

Девушки поспешили за проводником, но Настя успела повернуться и поблагодарить поклоном старичка в оранжевой простынке. Все же они доставили пожилому человеку беспокойство, заставив мчаться в аэропорт в такую погоду. Старик слегка кивнул в ответ.

Комнаты им приготовили удивительные – маленькие, но уютные, очень теплые, оформленные в терракотовых, апельсиновых и красных тонах.

– Сейчас сезон бурь, – пояснил провожатый, – еще месяц каждый день будет идти дождь. Так что всех гостей и стажеров селим в Полуденный корпус. Когда начнется сезон жары, многие переезжают в Полуночный.

– У вас два корпуса общежития? – удивилась девушка с Окинавы. Ее интерлингву разбавлял легкий акцент.

– Все здания на Проксиме строятся с учетом сухого и влажного сезона, – спокойно объяснил парень. – Иначе сложно жить.

Девушки молча переглянулись и выбрали комнаты.

Красотка с Окинавы выбрала алую комнату – с тяжелыми портьерами и золотистой зеркальной рамой.

Светлана выбрала самую светлую комнату, забыв о собственном дерзком преображении. Впрочем, она неплохо вписалась в теплое-охристые стены и занавеси.

Марине и Насте пришлось выбирать из практически одинаковых терракотовых оттенков. В итоге они решили, что более темный цвет больше подходит к зеленой шевелюре, а более светлый – к тому оттенку, который теперь красовался на голове Насти.

Оставив в комнатах саквояжи, девушки помчались за провожатым – нужно было узнать, где здесь санитарные комнаты, столовая, зал собраний и библиотека.

– Сегодня вам выделен день на адаптацию и устройство, – говорил парень в оранжевом, – а завтра вас примут руководители стажировки и распределят по лабораториям и оранжереям. Ваши бейджи, ваши ежедневники, ваши комм-браслеты, и… нужно зайти в медчасть – поставить прививки.

– Мы прошли полную вакцинацию на Земле! – возмутилась Светлана.

– На Проксиме существуют сезонные заболевания, от которых не прививают на других планетах, поскольку вакцина живет не более суток, – безмятежно пожал плечами парень, – но если хотите проболеть всю стажировку…

Болеть никто не хотел, поэтому отправились в медкабинет. Получили по три точки на запястье и след от пробы крови на что-то там. После чего их отвели в столовую и отлично накормили, а когда утомленные всем этим девушки вернулись в свои комнаты – у дверей уже стоял багаж!

– Ура! Мои книги!

– Моя одежда!

– Мои образцы!

Подруги похихикали и затащили сумки в комнаты.

Возились там, раскладывая все по местам, потом как-то дружно отправились в санблок – чистить зубы перед сном.

– А знаете, – зевая, вспомнила Настя, – мы же на новом месте сегодня спим! Надо подушку перед сном перевернуть и сказать: «На новом месте приснись, жених, невесте»!

Все захихикали:

– Вот счастье будет у кураторов, если мы за инопланетян замуж выскочим! Опять поднимут вопрос о количестве генетического материала, уплывающего в космос! – хмыкнула Светлана.

Ее дерзкий облик придавал ей решительности.

– А я наговор скажу, – призналась Марина. – Инопланетяне мне не по душе, но в секции технического контроля был такой симпатичный парень…

– Как правильно говорить? – уточнила девушка с Окинавы, которая наконец представилась как Ёсико.

Настя повторила, и, шепча себе под нос, девушки разошлись по комнатам.

Глава 18

Выпуск из Академии – особое событие и для курсантов, и для их близких. Волнуются отцы и матери, замирают от восторга братья и сестры – курсант приносит присягу Триану, становится офицером! Нервничают преподаватели – как-то покажут себя выпускники на новом месте? Поддержат ли знамя альма-матер или уронят? И сколько из них отправятся на высшие военные курсы или останутся преподавать в родных стенах?

Самим выпускникам сносит головы от предвкушения взрослой, самостоятельной жизни. В этот день курсантам не просто разрешено спиртное – его наливают в банкетном зале после вручения дипломов. Уже завтра этот выпуск разлетится по миру, сверкая новенькими погонами, а сегодня они дети, которые в последний раз стоят на плацу родной Академии под строгим взглядом лорда Добриана.

Торжественная церемония проходила на Мысе Бурь – высокой площадке, с трех сторон окруженной бурным холодным морем. Конечно, для безопасности и комфорта площадку обнесли невидимым барьером, но соленые брызги иногда перелетали преграду, падая сверху – и обязательно за шиворот.

Курсанты все равно стояли ровной шеренгой, не шевелясь, а вот их родные периодически ежились и посматривали на ревущие волны с опаской.

Между тем на трибуну поднялся лорд Добриан и коротко поздравил всех – и курсантов, и родителей. А потом начал вручать дипломы. По традиции директор вручал дипломы с конца списка, да еще начинал с худших по оценкам курсантов. Правда, и для самого отпетого раздолбая лорд Добриан находил несколько одобрительных слов. Звучало это примерно так:

– Диплом вручается курсанту Флейму! Благодаря неунывающему нраву этого курсанта весь курс научился штукатурить и белить!

По толпе родителей пробежал смешок, да и курсанты едва удержались от стона. Однажды Флейм, доказывая свою правоту в решении задачи по физике, кинул энергоимпульс в потолок старинного фехтовального зала – огромного беленого помещения со сводчатым потолком. По его мнению, любая поверхность имела слабину в точке натяжения. Угадал. Вся штукатурка с потолка и частично со стен кусками рухнула вниз, засыпав курсантов, оборудование и преподавателя. Были синяки, царапины и даже пара серьезных ушибов. Как орал дежурный офицер – нужно было слышать! Потом весь курс почти три месяца после занятий штукатурил и белил зал заново.