Повесть о любви, пятнице и иные подробности…

Предисловие.

Человеческих трений нелепости,

Сигареты потухшей тоска.

Мы живем в какой – то реальности,

Распивая чай горький с утра.

Мы плывем по какой – то вечности,

Распевая то рок, то шансон,

На какой – то нелепой лестнице,

Оставляя свой страшный сон.

И все, кажется, не меняется,

Мира, где мы живем черты.

Но все больше нам с вами кажется,

Что мы все же чуть – чуть отошли.

И привычные стены рушатся,

И звенят лет летящих звонки,

И куда же мы мчимся, мечемся,

И куда же нам надо придти.

Запивая все красным и беленькой,

Все стремимся понять, что к чему,

А под пиво с утра на клетчатом,

Рассуждаем что спор попусту.

И быть может, поймем когда – нибудь,

И увидим пленящий итог.

Все стремления станут бренностью,

А пока под романтикой звезд…

Человеческих трений нелепости,

Сигареты потухшей тоска…

***

Он выходил из театра полный новых впечатлений и раздраженный нелепой ссорой, после спектакля. По виду старый повеса, жутко интеллигентный, но уже вредный в силу возраста, хотя еще вполне наполненный сатирой и содержанием, вдруг разразился тирадой о смыслах бытия. Очень громко! Громогласно! И основное в его сторону! Андрей чувствовал себя нелепо и несуразно, даже слов, которые могли бы описать всю глубину его внутренних противоречий не описать, не подобрать и не вспомнить. А ведь до этого он так мило переговаривался с этим человеком в антракте, в паузах диалогов со сцены, они сидели рядом, и этот старикан, лет пятидесяти, был приветлив, мил и, казалось, восхищен рассказанным о современной жизни и его месте в ней, таком весомом и значительном! Он мило улыбался и вдруг!..

– Редко же можно лицезреть столь унылого и местами посредственного человека! Как нелогично и скучно вы позволяете себе существовать, – уже тише, но еще достаточно громко для окружающих, говорил старый хрыщ, – научитесь жить! – опять очень громко, – Пока не поздно.

– Это вы зачем? И зачем так громко? – спросил он, расправляя дорогой плащ, из последней коллекции, кстати, признак статуса и возможностей.

– Чтобы было понятно ощущение от вашего ощущения себя и мира вокруг!!! Удаляйтесь, я вас смущаю, – улыбаясь проходящей мимо красивой девушке и даме стоящей рядом, преклонного сорокалетнего возраста, но еще очень симпатичной и такой потрясающей в своей пластике и грации, сказал старый человек и отвернулся.

Так вот и стоял Андрей, вполне успешный и самодостаточный, в дорогом плаще и с ключом от хорошей машины в руках, посреди небольшого, но основательного города, рядом со старым зданием вполне современного театра и ощущал, что этот старый, хотя не совсем, человек в чем – то прав.

В легком приталенном пиджаке, в смешных ботинках, правда, из хорошей, дорогой кожи, достаточно стильных, но немного несуразных, из высоких дверей театра легко вышел тот самый старый человек. Он зажигательно улыбнулся и замечательной зажигалкой, какой – то эстетичной, с очень живым пламенем, прикурил сигарету и, выпустив дым, сказал:

– Ты точно думаешь, что я прав! Хотя бы отчасти, – тут он безудержно и заразительно засмеялся, – чего стоит все, что ты сделал, по сравнению с тем чего ты не позволил себе ощутить!?

Глава 1.

Говорят, что похмелье это тяжело. Пожалуй, он готов был согласиться! Но когда оно после того, как алкоголь помог осознать что – то важное, не очень тяжело! Даже порой приятно ощущением продолжения! Пониманием того, что вчерашнее веселье и бесшабашность должны и могут продолжаться! Андрей лежал в гостинице и улыбался небольшой ноющей боли в голове и пробуя языком сухость во рту. Несмотря на озеро выпитого вчера, такое количество сложной воды он употреблял редко, ощущения были близки к комфортным. Самочувствие гнало его на поиски неведомого и желанного, даже минеральной воды было выпито достаточно немного, меньше литра, а чашечка кофе подстегнула окончательно. Он беспорядочно скидал вещи в чемодан и быстро направился на выход, попросив портье по телефону вызвать такси. На улице он закурил настоящую сигарету, поморщившись от прелых носков, курящего подобие табака солидного, но задумчивого человека, и посмотрел на облака.

Облака были разорваны в мелкие клочья лучезарностью солнца! Но разорвало их эстетично, со вкусом, в традициях самого изящного искусства…

***

Вчера было содержательно своим вечером, после описанных в самом начале событий.

– Надо выпить! – сказал тот самый старик.

– Думаю не с вами, – ответил саркастично, как мог, Андрей и попытался уйти.

– Ну и мозгоделы вы! – Засмеялся старик, – вот ты ведь понимаешь, что ты это сделаешь, но будет это нудно, особенно потому что добрался ты до забытья на колымаге! А надо весело и с ветерком! Чтобы в ушах звон и от происходящего кураж!

Андрей поймал себя на том, что он не очень торопится – застегивая плащ, доставая дуделку со стиками, делая шаги в сторону машины. Что – то вызывало у него вопросы и требовало ответы, что – то в словах и поведении этого старого, а старого ли человека. И это что – то предлагало спросить, поинтересоваться и возможно присоединится. Но он пытался это сдержать, его возмущение еще возмущалось, его тревожило то чувство неудобства перед людьми, которое было произведено…

– Забей, – положил ему руку на плечо старик, – машину оставь, с тебя выпивка, с меня веселье!

– Зачем? – только и смог произнести поперхнувшийся скудным дымом дуделки Андрей.

– Потому что, – улыбнулся собеседник, – Николай, меня зовут, если что, – он протянул руку.

– Андрей, – ответил он на рукопожатие.

– Я в курсе, ты говорил. Надо отдохнуть и повеселиться, а начинать надо с этого, – он показал на классический мотоцикл с коляской, изящный своей ретро простотой, но обтекаемостью форм, очень ухоженный и сияющий. – Он познакомит тебя с ветром, а она с понятием притягательность.

К мотоциклу подходила, может приближалась, может плыла, короче неповторимо красиво двигалась в сторону девушка. Нет! Обычно Андрей считал, что это женщина, потому что уже за тридцать, старше, чем он, значит так. Но тут она была очень! Он помнил несколько сцен с ее участием, она играла роль второго плана – значительную в эпизодах, но не главную. На сцене она была выразительной, но, наверное, скованной образом, такого очарования она не вызывала. А сейчас все в ее движениях было легким и ярким, непринужденным, лицо, свободное от грима, манило магнитом улыбки – насмешки.

– Муза! – Произнес Николай, закуривая сигарету.

– А вам за выпивку платить нечем? Или я показался обеспеченным приезжим? Зачем я вам на свидании с этой дамой? Или вы хотите завлечь меня этой дамой и что – то?

– Ты так же неуверен в себе, как и все кто родился с тобой в одно время! Вы или зажаты самомнением и психологией или пытаетесь от нее освободиться, творя ужасные нелепости. Просто человек предлагает повеселиться, доверься внутреннему голосу – он ответит, доверять мне или нет.

– Даже так? – Андрей ухмыльнулся и подумав некоторое время сказал, – скорее да чем нет. Но очень интересно, хотя и непонятно.

– Так в жизни и происходит, – в задумчивости сказал Николай, – зачем мне это я расскажу позже, а пока предлагаю определиться. Лена,– позвал он обладательницу мотоцикла, – поехали кутить, я знаю, была напряженная неделя.

– Пожалуй, – повернулась она и окинула приятелей пленящим, но очень задорным взглядом. Елена спрятала глаза под шлемом с чернеющим забралом.

– Ты готов? Или в утлую современную электробричку, и в тоску, под тишину ее салона?

– Это очень хорошая машина! – возмутился Андрей.

– Что никак не изменяет озвученных характеристик, кроме того что она перепонтованно дорогая и неприлично думающая. Поехали? – Николай выбросил окурок в урну и неторопливо направился к мотоциклу.

– А машина? – немного опешил Андрей.

– Завтра заберешь, тут не угоняют, к тому же, как угнать этот кусок мышления! – Лукаво улыбаясь, обернулся Николай.

Андрей попытался подумать, но не получалось, ему действительно было интересно и очень хотелось последовать этому странному приглашению. И он написал партнеру по бизнесу « Еду с неизвестными, по имени Николай и Елена пить алкоголь. Из театра. Куда неизвестно. Позже, по месту напишу)))». Зачем поставил смайлики, он не понял, но вроде нормально получилось, и, чувствуя подкатывающую бесшабашность, пошел за Николаем.

***

Его партнер Владимир возвращался домой, очень довольный проделанной работой и довольный собеседованием с новым секретарем, серьезной девушкой 25 лет. С хорошим знанием языков и программ, кроме того она была не красавицей, по меркам Москвы, да и в целом не в его вкусе, который постоянно упоминала и описывала его жена. На самом деле он любил только эту взбалмошную женщину, несмотря ни на что, правда, она жутко раздражала ревностью, но он терпел и даже видел в этом некую страсть. Несмотря на солидную капитализацию предприятия, он избегал масштабных тусовок и мелких страстей обеспеченных людей, даже не изменял жене, что, пожалуй, было несвойственно людям его делового круга. Однако мог он и покутить!

Сегодня он вез любимой женщине букет любимых цветов и самое лучшее настроение, которое должно было спровоцировать не менее яркую ночь погружения в любовь физическую.

– Опять шалава? – спросила Александра, бросив букет в большую вазу у входа.

– Нет. Хватит уже, это пятый секретарь за полгода. В нашем бизнесе нельзя иметь немолодую или несексуальную секретаршу. А чтобы еще и найти грамотную, это целая эпопея, похуже инвестиции в акции «АвтоВаза». Итак, уже трех грамотных уволил, по твоей милости, и двух, потому что тупые!!! Если ты узнаешь ее парашют, в случае быстрого увольнения, будешь в шоке, но это уже требование агентства по подбору. Не изменяю я тебе!!!

– Хорошо! Фото сейчас и знакомство, – требовательно произнесла Саша, уже более мягким тоном.

– Смотри! Сообщение от Андрюхи, подожди.

– Не буду и не хочу, дай, – требовательно возразила женщина, и средство связи моментально оказалось в ее руках, – если что – то срочное наберет. Не трогай человека в командировке. Он может с дамой уже! Ему надо, он холостой и грустный.

– Я прямо весел, – грустно произнес Владимир.

– Учел мои пожелания, молодец! – мило улыбнулась Саша, – прости, мне иногда много кажется. Давай я покормлю тебя и потом покажу много интересного. Познакомлюсь с твоей Натальей, и совсем будет хорошо.

– Она не моя, она работник!!! – раздраженно и начиная взвинчиваться, произнес он.

– Конечно, я просто не так выразила мысль, дорогой, – в поцелуе произнесла она…

Написанное Андреем так и не было прочитано этим вечером.

***

Вечер был красочен и неповторим, скажем прямо: Андрей научился употреблять трудную воду. Оказалось что одному под сериальчик или игрушечку неправильно, с кем – то в баре тоже неправильно, ведь он непонятно кто, по работе тоже не очень, со старыми друзьями неплохо, только собрать бы. А вот когда на кураже, неожиданно, еще и в компании творческих людей! Которые не караоке, а под гитару! Которые про анекдоты и самоиронию, которые не говорят про деньги и вокруг денег…

Когда можно смеяться до слез, просто чувствуя бесшабашность и радость жизни, которая вообще может быть…

Вдруг в этой сумасбродной, эмоционально яркой светомузыке, так хочется влюбиться, причем не переспать, а именно полюбить, ведь это, то чего так не хватает, чтобы быть бесшабашным и радостным постоянно. Хотя бы попробовать прикоснуться к этому непознанному прекрасному даже на момент, на летящие часы, летящие быстро, но очень ярко.

Очень захотелось поверить, что еще будет то, что казалось несбыточным в повседневном круговороте дел и необходимостей. Но в этом бурлящем вечере встретилось много прекрасных незнакомок, но ни одной той. Той, которую хотелось бесконечно и с наслаждением лицезреть. Этих незнакомок просто очень хотелось – тянуло прикоснуться и почувствовать прикосновение в ответ, но жажда ощутить чувство в полной мере не давала даже попытаться опорочить это грядущее…

– Вкус! – говорил Николай, запивая дым сигары хорошим виски, – вы потеряли радость простого вкуса, он стал для вас доступной обыденностью. Поиск стоящего превратился в извращение простого, но важного. Все должно быть в меру и в нужный момент, а у вас просто: согласно желания! Это же скучно! Стремиться к большим деньгам? Что изменит сумма?

– Статус! – именно этот разговор перевернул вечер и стремления Андрея.

– А что статус?

– Значимость! Место в обществе. Привлекательность!

– Для кого привлекательность? – улыбаясь, спросил Николай.

– Да для всех! – пьяно щурясь, ответил Андрей.

– Смотри – бедный актер драмы весел и разнообразен, вон он, – Николай махнул рукой в сторону компании за соседним столиком. Там было весело и шумно, причем искренне весело, постоянно хотелось присоединиться, причем сидящие за этим столиком были не против. Елена уже присоединилась к ним и потрясающе смеялась и подпевала песням под гитару в перерывах между байками и анекдотами. – У него шансов найти интересную партию на вечер, как впрочем, и на жизнь в целом, много больше чем у тебя. Хотя его положение по сравнению с твоим стремится к нулю. Вне зависимости от количества совершенных ошибок его жизнь будет очень непродуманна, но она будет яркой! Он сможет познать и настоящую любовь и настоящее горе. Ему, как и той которая будет его любить, я даже скажу больше – он будет ее любить не меньше, будет вообще безразлично на цифры или престиж. Он будет ее любить такой, какая она есть, даже с ненадутыми сиськами, – здесь он искренне засмеялся, – представляешь – ласкать столь желанные, самые красивые, любовь ведь, но не очень эстетичные груди!?

– Это тут причем?

– Это не пошло – это данность чувства, при котором ощущения достигают апогея. Мы любим и ценим множество недостатков. Вопрос даже не в поиске идеала, он в том какие неидеальности могут нам подойти. Ты когда – нибудь уделял вопросу поиска любви время? Ты прерывал дела и отдавался чему – то, чему отдался случайно сегодня вечером? – Николай говорил спокойнее и тише, размеренно и вдумчиво задавая вопросы.

– Скорее нет, – грустно прихлебнув из бокала, произнес Андрей, – от этого нет, я и побежал сегодня, наверное. Меня привлекла эта нерациональность и свобода не задумываться. Я никак не ожидал, что ты сможешь устроить мне такую порку за мои достижения, но это было искренне и весело! Давно мне не было так! Всю эту сопливость из романов для женщин я вообще не воспринимал. А вот стремление к совершенствованию своих свершений всегда ставил на первое место! – он все – таки изрядно прихмелел и речь была немного путанной, – Но ты что – то пробудил в моем мозгу!!! Такое нелепое стремление к познанию другой стороны – тех, кто работает на нас, тех, у кого недостаточно денег и самодисциплины.

– Зато они могут радоваться! – весело закричал Николай в сторону соседнего столика с шумной компанией, оттуда ему весело зашумели в ответ. – Видят смысл в простых радостях, могут подарить коробок спичек другу на день рождения, и он будет счастлив.

– Как? Коробок? Не трепись, – ехидно засмеялся Андрей.

– Просто. Смотри, – он достал коробок из кармана и положил на стол, – возьми и зажги спичку, – Андрей какое – то время шаркал спичкой и коробок, наконец, он смог добыть огонь. – Видишь пламя, как оно превращает в прах спичку?

– И?

– В этом коробке около шестидесяти спичек, каждая из которых сложность, проблема, затруднение или иные любые неприятности. Решить и отпустить которые сложно. Я дарю тебе возможность сжечь любую из этих ситуаций и распрощаться с ней, окончательно и бесповоротно.

– Помогает? – лукаво улыбаясь, Андрей зачарованно смотрел на пламя.

– Очень часто вопрос значимости проблемы превосходит размеры и реальность этой значимости. Стихия, даже подчиненная этой спичке помогает понять, что все конечно, и порой не имеет никакого значения. Люди с трудом отпускают то, что считали важным, а оно уже позади и не дает идти вперед. Волшебный коробок – просто возможность сжечь мосты.

– Интересное пояснение, наверное, я бы с радостью принял такой подарок, – задумчиво произнес Андрей, – пожалуй, порой это был бы выход.

– А еще такое волшебство из детства, которого порой так недостает. Просто детства, в котором еще осталось волшебство, – печально произнес Николай.

Они замолчали и погрузились в стадию пьяного понимания сущего, когда все сложное вдруг обретает форму решения и становится легко и просыпается уверенность в своих силах. Момент, когда можно попробовать что – то поменять в понимании окружающего мира с его накатами сложности бытия, пустоты и мимолетности желаемого, принятием простого хода вещей. Ведь иногда этот ход усложняем мы сами…

– Просто танцевать! – подбежала Елена и потрепала Николая по голове, – Женя заказал отличный медлячок! Коля! – уже требовательно добавила она.

– Душа моя, оттанцуй этого молодого повесу, погрязшего в обыденности. Обещаю продуматься, и погрузить тебя в движение под музыку, со всей своей страстью к прекрасному, чуть позже.

– Балабол ты, Коля, – улыбнулась Елена и протянула руку Андрею, – очень хочу танцевать, не отказывайся!

– Только за! – собирая захмелевшую личность в кулак, или просто что – то цельное произнес Андрей и удивительно легко поднялся.

Женщина, которой он касался, была невообразимо прекрасна, особенно в его состоянии, хотя она в целом сразу покорила его своей внешностью. Она изумительно пахла и была шелковистой, кожа казалась хитросплетением тончайших нитей, узор которых формировал непередаваемое ощущение эстетики. Однако грань, за которую можно было заходить, была так точно и ощутимо обозначена, что возникало просто ощущение комфорта от самого танца – погружения в сочетание музыки и движения.

– Хорошо двигаешься, только жеманничаешь, – улыбнулась Елена, глядя ему в глаза.

– Это как? – Удивился Андрей, пытаясь обреченно нетрезвым сознанием вспомнить понятие из глубокой, казалось классики русской словесности.

– Это зажато, как в момент, когда сильно хочется, но надо терпеть!

– Доходчиво, – грустно, но расслабляясь, произнес он.

– Ты хороший, но трудный, как впрочем многие из вас. Вы в том возрасте, когда наслаждение эмоциями и погружением в чувственную сторону человека должны быть абсолютными. Вы так много теряете, пытаясь спланировать жизнь и угадать чем же должны заболеть завтра, что ставите себе границы повсюду. Очень весело наблюдать, когда молодой и привлекательный мужчина меняет свободу общения и наслаждения с женщиной на разговоры о заработках, перегруженности работой и вообще знает что такое тонометр! Я работаю в театре почти по двенадцать часов шесть дней в неделю, но получаю удовольствие от этого, и меня не очень волнует давление или небольшие боли. А ведь глядя в телефон, я вижу, как молодые снимают, что у них все совсем наоборот – никакой радости, сплошное перенапряжение.

– Может проблема в том, что надо найти, чем заниматься и радоваться? – Произнес вопрос Андрей.

– Думаю, вы просто разучились любить, – лукаво улыбаясь, произнесла она и откинулась назад, заставляя Андрея ловить ее за талию, он в очередной раз почувствовал упругость и грацию этой чарующей женщины.

– Почему это вдруг? – Удивленно приподнял он брови, когда поймал ее и прижал к себе.

– Любить трудно. Вам не нравятся трудности. Вы хотите найти самый оптимальный и ненапрягающий путь ко всему. Ошибка в том, что все и всегда напрягает, заставляет думать или действовать, иногда, даже чаще и то и другое. После того, как ты проходишь, ряд трудностей и напряжения, после переживания и отчаяния ты понимаешь стоимость. То есть что – то стоящее можно получить только после того как ты понял что это и есть стоящее. Если бросить что – то при первых осложнениях, или откладывать возможность испытать что – то из – за того, что это связано с какими – то осложнениями – испытать и тем более понять любовь и наслаждение не получится.