Рассказы, на ночь не посмотревши

Она сношает мои руки

Олег и Светлана были очень красивой парой. На втором курсе художественного института их познакомил общий друг Всесет Интэрнович. Светлана училась на факультете графического дизайна и не смотря на свой юный возраст подавала большие надежды. Её работы космической тематики уже украшали несколько частных коллекций, что придавало их общей с Олегом Альма-Матери, худ-Вузу мелкого провинциального городишки достаточно весомой значимости в художественном сообществе.

Всесет же всеобщий любимец и непроходимый подхалим был душою любой компании. И вот на одной из вечеринок, посвященной окончанию учебного года судьба решила свести воедино героев нашего повествования.

Увидев её впервые Олег почувствовал что-то необъяснимо родное… вроде некоего предчувствия или послания из того периода жизни, когда ты в раннем детстве впервые заглядываешься на непревзойденную грацию стрекоз, резвящихся в ярком солнечном свете на летнем лугу или же когда будучи совсем маленьким ты лежишь на снежном сугробе в нелепых варежках, раскинув руки и смотришь на ночное зимнее небо, усеянное звёздами и щемящее чувство бесконечности переполняет всё твоё нежное естество.

– Это Светлана, – представил девушку Всесет. Ты же помнишь её работы Олежа?

Немного потупив взгляд Олег промолвил – да….

Когда надевши домашний халатик после бурного соития Светлана вышла из кухни с чашкой горячего кофию, Олег залипал у монитора, разглядывая её очередные работы, увидевшие свет в начале месяца и украшающие выставочный зал их города уже пару недель.

– А ведь на этой работе ты изобразила, то что было бы…

– Забей на это милый!

Поставив чашку на пол, она раздёрнула халатик и в диком порыве набросилась на Олега, предвкушая очередные этапы любовной вакханалии.

– Что такое? Олежа… что с тобой?!

После нескольких этапов фрикционной баталии она заметила что Олег не шевелится и насколько “обмяк” в тех частях своего тела, что проникали в её страстное естество…

– О нет.. ну как же так? – простонала Светлана в ужасе.

Не самое же лучшее время ты выбрал, чтобы “отдать концы” любимый!

Бездыханное тело Олега не шевелилось.

Метнувшись молнией на кухню через пару мгновений она уже стояла над постелью, держа в руке огромный нож для разделки сырого мяса.

И со словами: “я знаю как исправить сию оплошность”, принялась пилить левую руку Олега.

– Тебе уже всё равно, а мне приятно милый!

Отхватив чуть выше локтя, она удовлетворяла себя его конечностью.

Брызги крови пролились на холст, стоящий чуть поодаль от кровати.

Закончив дело, она встала отпила кофию, подошла к мольберту и с мыслями:

“А не послать ли это всё к чертям собачьим..?” – принялась за работу, в правой руке своей держа остывающий напиток, чей аромат так бодрит тело и затмевает разум.

“Не пейте кофе перед сексом” – так назвала она свою новую работу и по сей день украшающую одну из стен тюремной камеры следственного изолятора № 14 замоскворечного районного округа. Ведь доказать её вину перед обществом так и не удалось. Но поговаривают, что ароматы кофе бодрят умы даже и в несколько иных обстоятельствах.

Как студент Васька украл “ворА в законе”… в личное пользование

Абитуриент сано-эпидемиологического ВУЗа Василий Ждановский тщедушный мужичёнка лет 23-х стоял в это утро на автобусной остановки, ожидая ближайщего рейса на Можайск. Утро как утро, июль, природа, красота. Неожиданно со свистом, неимоверно громко заскрипели тормоза. Автомобиль, тормозящий на огромной скорости занесло прямиком в кусты. Несколько секунд тишины, затем два хлопка, похожих на выстрелы и снова тишина.

Ну дела! Василий несколько испунжавшись стоял молча, наблюдая за событием.

Вылезая из кустов этот человек производил впечатление солидного бизнесмена. И подходя к автобусной остановке на которой ожидал его Василий, чётко и громко представился:

– Валерий Шумовой. Ты ничего не видел парень. Я Валерий Шумовой – за меня люди знают. Пальцы на руках его были расписаны перстнями, олицетворением принадлежности к высшей иерархической группе теневого конгломерата.

– Приятно… – промямлил Вася.

– Закурить не найдётся?

– Угощайся Шумовой! – проговорил Вася, доставая пачку с сигаретами, пропитанными окси-дикло-хлористым раствором.  (ща и поглядим на тя… как ты пошумишь дядулечка)

Канифоль Игнатыч

Сапожная будка на углу Замоскворечной и Садовой была выкрашена в темно зелёный. Трудился хозяин в ней уже более лет двадцати. Махмуд Мусарбек-Улы-Тау Кирмихиджан. Чинил обувь, заигрывал к женщинам. Особенную страсть имел к дамам особо пышной наружности.

Наш герой музыкант-неудачник Олежа наблюдал его поганую будку практически ежедневно из своего окна в квартире на втором этаже на пересечении Замоскворечной и Садовой улиц.

И как-то раз, засидевшись за ночной работой (заказчик требовал написать увертюру не позднее завтрашнего полудня, так как сроки уже горели и давно прошли), герой наш надумал несколько освежиться. Олежа прислонился к подоконнику своей комнаты, напоминающей по своим размерам скорее какую-то строительную бытовку, но тем не менее уютную и приспособленную для жизни и для работы весьма основательно.

Нежный снежочек моросил, было светло и тихо. Ночь как ночь, ничего особенного.

Опустив взгляд на будку погано-зелёного цвета, Олежа вдруг увидел или ему показалось… что конструкция несколько оторвалась от заснеженно-белой поверхности и под ней темнеется земля. Тьфу… пора бы попить чайку.

Откушав чаю, поигравшись с котом, у которого ночная активность перешла в фазу обострения, он вернулся к окну. Необычные ощущения захлестнули сенсорное восприятия Олега. Будки не было. Да, её не было. Был лишь квадратик тёмной земли на белом фоне.

Пи%дес х%$ня какая-то….

Простояв так минут пять у подоконника, Олежа Собрался, вышел на улицу. Стоит ждёт… А бабулька то идёт и приговаривает: “Чай на небеса собрался, а, милок?”.

“Да чё за по%ботина…?” – подумал Олег. Откуда… старуха… ночью… на улице? Обернулся, а старухи то и след простыл.

Не прошло и полминуты, как в небе он увидел нечто вроде тёмного пятна. И оно приближалось. Приятный снег и ветерок ласкали Олега этой ночью.

И вот видит – летит! Приближается. Будка.

ИдритьТюЛюсь….

Плюх. А в приоткрытом окошке свет горит.

Думал-думал Олехъ, чё делать…. Да так и стоит, глазами и хлопает.

Снег кружиться, ветерок ласкает. Хорошо то как – подумалось ему.

– Вай Алешэнька, дорогой! Спалил Махмуда, то а?! Чьой стошь, милый? Заползай. Базар будет.

“Да нах%й ты мне нужен…” – взгрустнулось тут Олегу. Щас бы в гамаке поваляться, да с книжкой толковой.

– Ну захаты – захоты, дорогой. Всё расскажу.

Стоит наш Олежа, репу чешет, а тут и старуха как раз и обрисовалася: “Чай, чай – горячай, сиди дома не серчай. Сорок восемь километров – увертюру назначай”. Тут нервы Олега не выдержали. Подскочив к бабуле, он пропечатал ей открытой ладонью по черепушке. Хуйак, а бабки то и нет.

Стоит он в лесу голый и вороны каркают. Солнце светит. Лето. День.

– Алыех, тырахой! Не переживай. Я эту суку знаю. С позапрошлой весны следит за мною. Сука старая. И всё она знает. И когда и куда… Вот сука, по звёздам вычисляет.

– Махмуд блэат! Чё за шуточки. Где я? Где мы? Где твоя будка…. А снег? Где сне-е-ег?! – заорал он.

– В этом мире я не Махмуд. Здесь называй меня Канифоль Игнатьечем. Льюиса читал? Львы, шкафы, колдуньи? Я чё вопрошаю то… – так то для тебя будет то понагляднее. Синие таблетки закончились. Чайку не желаете?

Кот Мартин

Несколько раз в день мистер Брайан посещал сеньору Элизабет под предлогом починки пианино. Причём происходило это на регулярной основе. Не то чтобы ей это нравилось, но и сказать, что не нравилось, тоже было нельзя.