Игра за мечту

Это вымышленное произведение. Любое сходство с реальными людьми, живыми или умершими, является случайным.

«Игра за Мечту» – история о подростке из Лутона. Его зовут Алекс. Он получает шанс попасть в футбольную академию Брайтона. Вместо громких побед – боль, выбор и одиночество. Вместо славы – пустые залы, травмы и тишина. Но именно в эти моменты он обретает самое главное: себя. Книга идеально подходит для подростков 14–17 лет и их родителей.

ВВЕДЕНИЕ

Когда я был ребёнком, я любил мечтать. Моя мечта была огромной. Я представлял, как однажды выйду на поле, где тысячи глаз будут следить за каждым моим шагом, где один решающий удар может изменить всё.

Но мечты – странная штука. Они манят нас своей красотой, но редко показывают, что стоит за ними. Какой путь предстоит пройти, сколько дверей нужно открыть, а от каких – отвести взгляд.

Эта история не о футболе, хотя поле здесь играет важную роль. И не о выборе, хотя он будет стоять перед главным героем. Это история о том, как сложно найти место, где сердце обретает покой.

Я написал эту книгу, потому что сам однажды стоял на вокзале с билетом в руках и не знал, куда двигаться дальше. Я не знал, что мой путь приведёт меня сюда – к этим страницам, к вам, дорогие читатели.

Эта история – для всех, кто боится сделать шаг, кто мечтает и сомневается. Возможно, она не даст ответов, но я надеюсь, она заставит задуматься.

Часть первая. ПЕРВЫЙ ТАЙМ

Глава 1. Добро пожаловать домой

– Алекс, пас, пас, я открыт!

… некоторое время спустя

– Вот вечно ты так, все сам решаешь, а как же партнеры по команде, мы же тоже забивать хотим.

– Ну извини, Стив, просто лучше я сам решу эпизод, если могу, я уверен в своих силах

– Да ну тебя

Болтали мальчишки возвращаясь уютным, хоть и весьма холодным зимним вечером домой, после воскресной игры в школьной лиге, в которой Алекс как обычно блистал. Дубль и маленькая золотистая статуэтка на память, как лучшему игроку матча, согревали его.

– Был бы ты так уверен, не мямлил бы как девчонка когда Оливия позвала тебя на танцы – продолжил Стив.

– Ну эээ, я это, сог сог согласен пойти с с с тобой – неуклюже передразнивал один друг другого.

– Я не так говорил – возразил Алекс

– Конечно, ты вообще ничего не говорил – подитожил Стив

Парни начали в шутку бороться, но у гололедицы были другие планы и уже через 5 секунд они оба лежали в снегу.

Они посмотрели друг на друга, оба в пуховиках, шапках и перчатках и лица было почти не видно, все было в снегу.

Парни сильно засмеялись. Алекс еле как поднялся, отряхнулся и протянул руку другу

– Вставай, пора домой

– Тебе надо, ты и иди, а я тут еще немного полежу – ответил Стив

– Ну и лежи сколько влезет – недовольно добавил Алекс и направился в сторону дома. Правда через минуту на всякий случай обернулся посмотреть как там друг. Все в порядке. Стив уже довольный топал в сторону своего дома.

Дом, в котором жил Алекс, стоял в тихом районе на краю Лутона – низенький, двухэтажный, с облупившейся краской на дверной раме и клумбой, которую мама каждый год пыталась оживить. Внутри было скромно, но уютно. На кухне всегда пахло жареными тостами и чем-то сладким – мама пекла по выходным, как ритуал. Стены были усыпаны фотографиями: вот Алекс в садике с лицом, испачканным шоколадом, вот – в школьной форме, а вот – в футболке с номером 10, замахивается на удар в игре, запечатлённый в полёте мяч.

Пол в коридоре скрипел на третьей доске от лестницы – Алекс знал это место наизусть и всегда старался перешагнуть его, когда возвращался поздно, чтобы не разбудить родителей.

Утро начиналось всегда одинаково. Сначала – звук старого будильника на телефоне. Потом – полминуты борьбы с собой, кулак под щекой, взгляд в потолок. Алекс любил эти мгновения. Ещё не день, но уже не ночь. Всё впереди, и пока ничто не испорчено.

Он спрыгнул с кровати и, как всегда, первым делом подошёл к окну. За стеклом был серый, промозглый Лутон. Те же дома, те же крыши, на одной из которых всегда сидели голуби. Прямо напротив окна через дорогу красовался билборд газировки "Bubbluton". Снизу, с улицы, доносились звуки открывающихся магазинов и собачьего лая. Спокойствие маленького города.

На двери висел его рюкзак и аккуратно сложенная форма – привычка, которую он сам себе выработал. «Сначала готов к футболу – потом ко всему остальному», – повторял он.

На кухне его уже ждали запахи.

– Ты опять проснулся до будильника? – Мама, высокая и немного сутулая от вечной спешки, повернулась от плиты. Волосы собраны в пучок, на фартуке – пятна от муки.

– Ну да, как обычно, – пожал плечами Алекс, натягивая толстовку. – Не могу спать, когда день матча.

– День матча? Вы же вчера играли – с недоумением в голосе спросила она, ставя перед ним тарелку с поджаренными тостами и вареньем.

– Сегодня игра с параллельным классом. Надо быть в форме.

С кухни вышел отец – высокий, с натруженными руками, в костюме свойственному бухгалтеру. На его лице всегда было выражение усталой строгости, но в глазах – мягкость.

– Ты опять на поле весь день будешь? – спросил он, наливая себе кофе.

– После школы – да, тренировка, потом матч.

– Ладно. Только не забывай, что в жизни есть и другие ворота, не только футбольные. – Он посмотрел на сына поверх кружки. – Ты у нас мечтатель, Алекс, а мечты – дело тонкое.

– А если я мечтаю правильно?

– Тогда жизнь тебе задаст задачку посложнее, – улыбнулся отец. Только помни, мечта любит тех, кто бьётся до конца.

Мама мягко хлопнула его по плечу:

– Перестань. Пусть мечтает. Это лучше, чем просто сидеть на диване.

Алекс молча доел тост и пошёл собираться. Эти разговоры повторялись часто, но он к ним привык. Они волновались. Любили. Просто не могли понять до конца, как это – мечтать настолько сильно, что всё остальное кажется второстепенным.

Алекс вышел из дома, перекинув рюкзак на одно плечо. Вокруг всё было до боли знакомо: серая кирпичная кладка соседнего дома, облупленная лавочка, на которой летом старики играли в домино, и узкая тропинка, петлявшая между клумбами и мусорными баками. Улица ещё не проснулась окончательно – только редкие машины проезжали по мокрому асфальту, оставляя за собой лёгкий след пара.

Он вдохнул прохладный утренний воздух. В нём смешивались запах свежевыпеченного хлеба с пекарни на углу и чего-то влажного – будто за ночь прошёл незаметный дождь.

– Алекс! – донеслось с противоположной стороны улицы.

Он обернулся. Это была миссис Харрис – его старая соседка, низенькая женщина с седыми, будто поседевшими раньше времени, волосами. В руках у неё была плетёная корзинка.

– Опять с мячом под мышкой? – она прищурилась. – А ты не устаёшь, а?

– Устаю, но ведь играть то хочется, – ответил Алекс с улыбкой.

– Вот это правильно, – кивнула она, довольная, – только не забывай и про учёбу. А то будешь как мой Рон – весь в футболе, а теперь сидит на складе и считает коробки.

Он кивнул, попрощался и пошёл дальше, мимо лавки, где продавец фруктов уже расставлял ящики с яблоками и апельсинами.

Лутон был таким, каким он его знал всегда: маленьким, уютным, чуть потертым. Каждое утро он проходил мимо одинаковых кирпичных домов, мимо школы, где окна всегда были запотевшими, и через парк, где ещё лежали нерастаявшие клочки инея. Вроде бы всё как обычно, но внутри у него всё чаще появлялось странное ощущение… будто этот город – временный. Как будто он – ступенька. Как будто за его пределами есть что-то большее.

Алекс вышел из парка, перешёл дорогу на перекрёстке с чёрной телефонной будкой, которая уже давно не работала, и заметил знакомые силуэты у автобусной остановки.

– Эй, чемпион! – окликнул его кто-то с насмешкой.

Это был Стив— высокий, слегка сутулый парень с вечно взъерошенными волосами и широкой ухмылкой. Он держал в руках спортивную бутылку и пинал пластиковую крышку по асфальту, будто она – футбольный мяч.

– Снова опоздал? – усмехнулся Джей, другой их друг – худой, с серьёзным лицом и рюкзаком, набитым учебниками, так что тот выглядел будто ему лет двадцать.

– Да ладно вам, я всего на пару минут, – пожал плечами Алекс.

– Всё равно в школу вместе идём, – пожал плечами Стив, подхватив темп рядом.

– Ты вчера матч смотрел?

– Конечно, – кивнул Алекс. – Арсенал опять еле-еле вытянули.

– Потому что у них нет такого нападающего, как я, – сказал Стив, поигрывая бутылкой. – Вот бы нас туда взяли…

– Сначала бы хоть в юниорскую сборную попасть, – буркнул Джей.

Они шли втроём по узкой улочке, где стояли запаркованные вплотную машины и в окнах домов мелькали шторы – кто-то уже варил кофе, кто-то только просыпался.

По дороге к школе они всегда проходили мимо стены, разрисованной граффити

– кто-то когда-то нарисовал там огромного льва в футбольной форме с мячом под лапой. Алекс всегда невольно задерживал взгляд.

– Эй, ты опять смотришь на него, – заметил Стив. – Думаешь, это ты, да?

– Ну а что, – усмехнулся Алекс. – Надо же с чего-то начинать.

– Лучше уж с домашки по алгебре начни, – вставил Джей. – У нас контрольная.

– В жизни есть вещи поважнее алгебры, – философски протянул Стив. – Например, футбол. И… ну, футбол.

– Поэтому сегодня после школы – тренировка. Никаких отмазок. Даже если будет ливень.

– Даже если снег пойдёт, – улыбнулся Алекс. Глядя по сторонам и осматривая заснеженные улицы Лутона. – А если ураган?

– Тогда возьмём мяч покрупнее.

И они засмеялись, подходя к старому школьному зданию, которое в лучшем случае нуждалось в ремонте, а в худшем – в сносе.

Школа в Лутоне пахла мелом, пылью и старой древесиной. Алекс с друзьями вошёл в здание сквозь скрипучую дверь, и привычный запах учебных будней мгновенно накрыл их. В коридоре кто-то вешал куртку на крюк, у кого-то уже вырвали тетрадь с криком: «Верни, изверг!». Всё как всегда.

Алекс прошёл мимо доски объявлений, где висели пожелтевшие листовки с датами контрольных и плакат «День Карьеры – не пропусти!». Он, как обычно, поднялся на второй этаж – в класс истории, который пах особенно прочно – тут пол давно не мыли как следует.

– Доброе утро, господа, – протянул учитель истории, мистер Томлинсон. Лет сорока пяти, с круглой лысиной и старомодным жилетом. Он редко повышал голос, но почему-то все слушались. Может, потому что говорил всегда по делу.

– Доброе утро, сэр, – ответили ученики хором, кто лениво, кто с издёвкой.

Алекс занял своё место у окна. Стив сел позади, тут же начав что-то царапать на парте. Джей – у двери, как всегда по диагонали от учителя, чтобы легче было прятать книжку под партой и читать своё.

Мистер Томлинсон тем временем начал рассказывать про Индустриальную революцию. Голос у него был спокойный, но цепкий. И когда он говорил:

«Променять тяжёлый труд на паровую машину – вот что значит рискнуть всем ради прогресса», кто-то в классе всё равно начал зевать.

Алекс слушал – не потому что его это волновало, а потому что просто привык ловить суть. Иногда фразы цепляли, и он откладывал их где-то в голове. Бывали моменты, когда он думал, что Томлинсон мог бы быть хорошим ведущим на радио – под его голос так и хочется заснуть.

На перемене Алекс с Джейем подошли к автомату с закусками. Аппарат, как обычно, зажевал монетку.

– Эта фигня снова жрёт деньги, – пробурчал Джей, пнув автомат носком кроссовка.

– Попробуй ударить сбоку, – посоветовал Алекс.

– Это не телевизор девяностых, – фыркнул Джей, но всё равно толкнул корпус. Аппарат затрещал, мигнул и выдал какую-то обёртку, подозрительно лёгкую. Джей вытащил её и скривился.

– Крекеры? Кто вообще ест крекеры?

– Моя бабушка, – усмехнулся Алекс. – Она ими чай размешивает. Джей расхохотался.

– Ладно, бери, ты заслужил.

– Спасибо, только вот… – Алекс понюхал упаковку. – По-моему, они из прошлого века.

– Подойдут под урок истории.

Стив подошёл к ним, глядя на всё это с выражением полного презрения.

– Вы серьёзно? Крекеры? Вот ради чего вы живёте?

– Ага, – кивнул Алекс. – Крекеры и контрольная по алгебре – наша реальность.

– Грустно с вами, – вздохнул Стив. – Пошли лучше, я слышал, что Мартин опять списал у Бренды, а та теперь грозится его придушить.

– Драма дня, – сказал Джей. – Мне это по душе.

Они втроём направились по коридору обратно к классу, болтая и смеясь. Мимо прошла мисс Эллиот с чашкой кофе и таким взглядом, будто была готова задержать их за преступление века. Все трое дружно притихли, а потом синхронно рассмеялись, едва завернули за угол.

Алекс на секунду отстал, задержавшись у школьной витрины, где стояли пыльные кубки. Один был за победу в городском турнире восьмилетней давности. Он коснулся стекла пальцами, будто проверяя – всё ли ещё здесь.

– Эй, ты идёшь? – окликнул Стив.

Алекс отвёл руку, кивнул и догнал друзей. Кубки остались за его спиной. Сегодня, как впрочем и всегда, самым продуктивным уроком у Алекса был "Обед". По-другому быть не может, когда ты любимчик местного повара со стажем работы 20 лет. Миссис Свонсон снова угощала пирожками, на этот раз с капустой. Урок английского шёл последним после истории, географии и алгебры и тянулся вечностью. Мисс Эллиот, строгая, в очках и с манерой говорить как на сцене театра, читала отрывок из «Ромео и Джульетты». Кто-то пытался слушать, кто-то зевал в кулак.

– «Что в имени? Роза пахла бы розой, хоть назови её хоть как…» – произнесла она, глядя поверх очков. – Итак, как вы думаете, что хотел сказать автор?

– Что у него проблемы с ботаникой? – тихо пробормотал Стив, и Джей едва сдержал смешок.

Мисс Эллиот метнула в их сторону взгляд.

– Мистер Харпер?

– Я… – Стив приосанился. – Думаю, он хотел сказать, что имя не меняет сути. Типа, если человек хороший, то неважно, как его зовут.

– Превосходно, – кивнула учительница, но голос у неё был такой, будто она сомневалась, понял ли Стив хоть что-то. – А вы, Алекс?

– Наверное, он хотел, чтобы люди не судили по внешнему. Или по фамилии. Или по клубу, за который играешь… – Алекс замялся. – Ну, типа так.

– Интересная параллель, – сказала мисс Эллиот, на этот раз чуть мягче. – Запишите это как мысль для эссе.

Стив протянул Алексу листок с рисунком: на нём был карандашный портрет самой мисс Эллиот в футбольной форме, с мячом и свистком в зубах. Алекс чуть не рассмеялся вслух, но в последний момент зажал рот рукой.

Когда прозвенел звонок, вся группа выдохнула с облегчением. Кто-то тут же вскочил, кто-то неторопливо стал собирать тетради.

– Тренировка через сколько? – спросил Стив, закидывая рюкзак на плечо.

– Через тридцать минут, – ответил Джей. – Успеем дойти. Если ты не будешь тормозить.

– Я – это скорость, – сказал Стив. – Меня в начальной школе «Гепардом» звали. Правда, не из-за бега, а потому что вечно футболку рвал.

– Это многое объясняет, – бросил Алекс с ухмылкой.

Они вышли из класса, прошли мимо всё тех же школьных витрин с кубками и пожелтевшими фотографиями прошлых выпусков. Алекс на секунду снова задержал взгляд на одном из снимков – парни с медалями, все как на подбор, гордые, юные.

– Эй, ты опять? – буркнул Стив, но уже без насмешки. Просто знал, что Алекс всегда на секунду отстаёт у этих стендов.

– Погнали, – сказал Алекс. – Опоздаем – тренер убьёт.

– Тогда лучше бежать, – подхватил Джей.

И втроём они вышли из школы, пересекли двор и направились к полю, где начиналась совсем другая часть дня.

Они шли через пустырь, заросший высокой травой и мусором, где когда-то хотели построить торговый центр, но так и не начали. Джей перепрыгнул через покосившийся забор, Стив – пролез под ним, Алекс привычно обошёл. Ветер гнал по земле пакеты, волосы разлетались в стороны. За пустырём начиналась улица с парой закрытых магазинов и старой булочной, от которой всё ещё тянуло корицей, даже если внутрь давно уже никто не заходил.

– Слушай, а если бы у нас был нормальный стадион, ты бы всё равно так же выкладывался? – спросил Джей, перекидывая мяч с ноги на ногу.

– Ага, только теперь с подогревом поля, – фыркнул Стив.

– Был бы нормальный стадион, нас бы туда не пустили, – сказал Алекс.

Они свернули за угол, и перед ними открылось тренировочное поле – не совсем ровное, с неровной травой, местами лысое, с ржавыми воротами и сеткой, которая держалась на честном слове. И всё же – это было их место.

На краю поля уже стоял тренер – мистер Кларк, высокий, в выцветшей спортивной куртке и с жёстким взглядом. Он не кричал зря. Если говорил – значит, стоило слушать.

– Опаздываете, как обычно, – бросил он, когда ребята приблизились. – Я уже подумал, что вы выбрали науку вместо футбола. Хотя… сомнительный выбор, зная вас троих.

– Извините, сэр, – буркнул Джей.

– Разминка три круга. И бегом, не как в выходной. Движение – жизнь.

Парни кивнули и побежали. Холодный воздух щипал щёки, дыхание сбивалось уже ко второму кругу. Алекс старался держать темп, не отставать. Он знал: даже если никто не считает очки, каждый раз – как проверка. Он всегда немного проверял себя.

Тренировка пошла по знакомому кругу: упражнения на точность, пас в движении, финты. Алекс чувствовал себя уверенно до первой ошибки – неловкий приём мяча, и он срезал пас в ноги противника.

– Стоп! – голос тренера, не громкий, но чёткий. – Что это было? Алекс молча опустил голову.

– Ты либо на поле настоящий, либо просто играешь роль, – сказал мистер Кларк.

– А настоящие не боятся ошибаться, но и не прячутся за ошибкой. Повтори. Алекс кивнул. Он вернулся в исходную точку и сделал тот же приём снова. Потом ещё раз. И снова. Пока всё не стало чисто. Никаких слов – только движение, только мяч, только поле.

Когда солнце стало садиться, и воздух стал резким от вечернего холода, тренировка подошла к концу.

– Хорошо поработали. Не идеально, но честно. А это важнее, – сказал тренер, проходя мимо них.

Алекс вытер лоб рукавом и оглянулся на поле. Здесь он чувствовал, что живой. Даже если ошибался, даже если проигрывал. Здесь – всё было по-настоящему.

Когда обычная тренировка закончилась, никто не спешил расходиться. На поле уже собирались ребята из параллельного класса – те самые, с кем у них сегодня была товарищеская игра. Назвать это событие дружеским матчем мог бы разве что учитель физкультуры. Для всех остальных – это была почти война. Старая, как сама школа, и важная, как финал Лиги чемпионов.

– Только не снова эти клоуны, – проворчал Стив, переобуваясь в бутсы поновее.

– Они говорили, что мы в прошлый раз выиграли только из-за везения, – сказал Джей, крутя мяч в руках.

– Ну, посмотрим, что они скажут сегодня, – бросил Алекс и вышел на поле. Парни из параллельного класса уже разминались, переговаривались, делали вид, что не замечают соперников, но стоило кому-то с их стороны пошутить – раздался громкий смех. Один из них, Роско, высокий и самоуверенный, махнул Алексу рукой.

– Эй, капитан! Сегодня без пенальти, а? По-честному!

Алекс не ответил. Просто посмотрел и отвернулся. Он знал, как важно сейчас не поддаться. Это не финал, но они играют за что-то большее, чем счёт – за уважение, за репутацию, за то самое ощущение, что ты не зря выходишь на это поле каждый день.

Судил игру мистер Харди, учитель физкультуры – в трениках и с громким свистком, который он, кажется, берег с восьмидесятых. Он подозревал, чем обычно заканчиваются такие матчи, и сразу сказал:

– Ребята, не забываем – это товарищеская. Если увижу грязную игру, снимаю с поля. Без разговоров.

Матч начался.

С первых минут стало понятно – лёгкой прогулки не будет. Роско лез в каждое столкновение, а их вратарь тащил всё, что летело в створ. Алекс, играя в центре поля, постоянно оглядывался – кому отдать, где открыться. Он держал игру в голове, даже когда сам не был у мяча.

На десятой минуте он отдал пас Стиву, тот принял, развернулся – и пробил. Гол. 1:0.

– Вот так-то! – крикнул Джей, подбегая обняться. Алекс только хлопнул Стива по спине и вернулся на свою позицию.

Во втором тайме они пропустили. Позиционно, по глупости. Один из защитников не добежал, и Роско спокойно пробил в угол. 1:1.

Становилось жарко. Кто-то начал играть жёстче, пошли толчки, столкновения, мистер Харди орал с бровки:

– Без подкатов сзади! Я всё вижу, не забывайте!

Алексу попали по ногам. Он упал, быстро поднялся, стиснул зубы. Было больно, но он не хотел показывать. Он смотрел, как мяч катится в сторону – его команда уже перехватила. Он сделал шаг. Потом ещё один. И снова включился в игру.

Оставалась минута. Всё шло к ничьей.

И тогда мяч оказался у Алекса. Он пошёл вперёд. Один из соперников выскочил навстречу – Алекс финтом убрал его вправо. Второй – слева. Быстрый пас Джейу – и тут же открывание. Джей вернул. Алекс оказался лицом к лицу с вратарём.

Секунда.

Он не думал.

Удар.

Но мяч срезался с ноги – слишком поспешно. Он полетел мимо штанги, прямо в сетку с внешней стороны.

– Ай!.. – вырвалось у Стива.

Гарри, вратарь параллельного класса, он же друг Роско, сразу крикнул:

– Слабо, капитан! – и рассмеялся, хлопнув перчатками.

Алекс развернулся и побежал назад, злясь на себя. Всё равно нельзя было сдаваться – оставались ещё секунды.

Но тут – перехват, быстрый навес, и… удар в касание. Роско. Снова он. Мяч влетел в ворота мимо их вратаря. 1:2.

Свисток. Конец.

Они проиграли.

На поле повисло неловкое молчание. Параллельный класс прыгал и обнимался, как будто выиграл кубок. Стив швырнул бутсу в траву.

– Блин, мы же держали их, – сказал он, тяжело дыша.

– Почти, – пробормотал Джей, вытирая лоб рукавом.

Алекс стоял посреди поля. Он ничего не говорил. Просто смотрел, как мяч, покатившись от центра, остановился у линии штрафной.

Он знал, что ошибся. Знал, что мог забить. И всё равно – это была игра. Настоящая. Живая. Та, после которой хочется попробовать снова.

– Ладно, – наконец сказал он. – В следующий раз будет наш матч.

Они шли с поля, не спеша. Ветер раздувал им куртки, бутсы глухо стучали по асфальту. Стив нёс мяч под мышкой, будто трофей, хотя проиграли.

– Знаешь, – начал он, – я думаю, это заговор. Параллельный класс специально отравил нас на большой перемене теми булочками из столовки. Я ж до сих пор вкус пластмассы чувствую.

– Ага, и Роско – агент вратаря «Арсенала», заслан в Лутон, чтобы мешать нам строить карьеру, – усмехнулся Джей.

Алекс молчал, потом вдруг сказал:

– А ведь почти получилось. Вот правда. Мы держали их, пока я не лоханулся.

– Ты не лоханулся, ты рискнул, – пожал плечами Стив. – Это же не шахматы. Тут или забиваешь, или промахиваешься. Главное – бьёшь.

– И получаешь по ногам, – добавил Джей, глядя на синяк на щиколотке.

– Зато живёшь, – сказал Стив. – А не трусишь. Они замолчали на секунду.

Потом Алекс кивнул, будто самому себе.

– На следующей тренировке хочу остаться после всех. Потренирую удары.

– Тогда мы тоже, – сказал Джей.

– Конечно, – подхватил Стив. – Что ты без нас, капитан?

Алекс усмехнулся, посмотрел в сторону, где за крышами домов небо уже начинало темнеть, и просто сказал:

– Только бы дождя не было.

– Даже если будет, всё равно придём, – отозвался Стив. – Мы же не параллельный класс, чтоб бояться.

И втроём они исчезли за поворотом улицы, оставив поле позади.

По возвращении домой, Алекса ждал ужин. Родители уже отдыхали в своей комнате под тихо работающий телевизор и только Мистер Мур встречал его всегда. Независимо от времени его возвращения. Был такой обычай у их кота, встречать только Алекса. Отец даже шутил как-то на эту тему: "Я всегда знал что вы вдвоём заодно".

Ужин, ванна и долгожданная кровать.

Комната Алекса была тёмной. В доме все уже спали – телевизор внизу умолк, в ванной больше не шумела вода, и даже Мур, судя по звукам, устроился где-то под батареей.

Алекс лежал на спине, глядя в потолок. Постель скрипела при каждом движении, но он не ворочался. Просто лежал и слушал, как стучит сердце. После матча внутри будто осталась тень – обида на себя, разочарование, но не злость. Скорее вопрос.

Что если я правда смогу?

Он не говорил это вслух. Только подумал. Впервые за день по-настоящему подумал.

Что если это не просто детская фантазия? А если можно стать кем-то? Не великим, не суперзвездой. Просто… кем-то настоящим на поле.

Он перевернулся на бок, дотянулся до ящика тумбочки. Там, под старой зарядкой, пыльной ручкой и связкой ключей, лежала потрёпанная тетрадка – дневник, но без заголовков «дорогой дневник». Просто листы с датами, заметками, тактиками, цитатами тренеров, вырезками из журналов.

На одном листке – фото Тьерри Анри в красной форме, обведённое ручкой. Внизу – строчка, которую Алекс сам когда-то приписал, прочитав где-то: «Иногда мяч летит так, будто знает дорогу лучше тебя».

Он листал страницы, вспоминая, как впервые оказался на настоящем стадионе – было лет девять, отец взял его на матч «Лутон Таун». Они сидели высоко, дул ветер, и Алекс тогда не отрывал глаз от поля. Не потому что понимал, что происходит. А потому что всё выглядело живым. Мяч катился и игроки знали, куда бежать.

Тогда он сказал отцу, не глядя:

– Я тоже хочу туда.

Отец только усмехнулся и сказал:

– Ну, начнём с двора.

И они начали – старая сетка, ворота из курток, вечера с грязными коленями и кашель по утрам.

С тех пор всё шло по кругу – школа, тренировки, ошибки, победы. Но ощущение с того стадиона осталось. Иногда оно возвращалось, как сегодня, ночью, когда никто не мешает думать.

Алекс закрыл дневник, положил его обратно и наконец укрылся с головой. Он не знал, получится ли. Но знал, что завтра будет новый день. А это уже что-то.

Утром было сыро. Лутон будто только просыпался – неохотно, зевая через туман и стук капель по подоконнику. Алекс сидел за кухонным столом, уплетая тост с джемом. Мама стояла у плиты, заваривала чай. Радио играло тихо, ведущий бодро рассказывал о пробках на трассе и температуре воздуха, будто кому-то это правда было важно.

Отец вошёл, как обычно – в рабочей рубашке, с кружкой в руке. Он коротко кивнул Алексу и потянулся за газету.

– Как игра вчера? – спросил он, не отрывая глаз от первой страницы.

– Проиграли, – буркнул Алекс, жуя. – Два-один. Обидно. Отец кивнул. Мама поставила перед ним чай.

– Всё равно молодцы, – сказала она, улыбнувшись. – Главное, что старались.

– Упорство – это хорошо, – добавил отец. – Но, сын, ты ведь понимаешь, что не всё решается на поле?

Алекс перестал жевать. Он знал этот тон. Такой будничный, без раздражения. Но в нём всегда скрывался подтекст, как будто между строк.

– Что ты имеешь в виду?

Отец сложил газету, вздохнул.

– Просто… я смотрю на тебя. Тренировки, беготня, вечерами весь в грязи, домой приходишь еле живой. А как же учёба? Ты ведь в девятый перешёл. Нужно думать о будущем.

– Я и думаю, – тихо сказал Алекс.

– Футбол – это не план. Это мечта. А если не получится?

Мама обернулась от мойки, затаила дыхание. Отец не повышал голос. Он говорил спокойно. И именно это задевало сильнее.

Алекс смотрел в тарелку. Сахар от чая впитался в тост, оставив липкую крошку на краю.

– А если получится? – спросил он, не поднимая глаз.

Отец ничего не ответил. Лишь слегка пожал плечами и сделал глоток. Радио продолжало гудеть что-то про ближайшие выходные.

Алекс встал.

– Мне пора, я опоздаю.

Он вышел из кухни, захлопнул дверь чуть громче, чем нужно. На лестнице в коридоре было тихо. Только шаги, да стук сердца – такой, будто он сам не знал, злится он или грустно ему.

Почему никто не верит, что я смогу? – пронеслось в голове. Почему все считают, что это просто забава, игра до звонка?

Он схватил рюкзак, на ходу натянул куртку. На улице воздух был прохладным, свежим. Он вдохнул глубже, пытаясь стряхнуть с себя эти слова: “А если не получится?”

А если не попробовать – тогда точно не получится.

Он побежал к автобусу, не оглядываясь. В голове звенело – не от слов, а от тишины, которая за ними последовала.

Утро в школе ничем не отличалось от других. Те же разговоры у шкафчиков, звонки, спешка и привычный гул голосов в коридоре. Алекс шёл вместе со Стивом и Джеем, обсуждая завтрашнюю контрольную по биологии.

– Я клянусь, у этой училки просто хобби – мучить людей, – бурчал Джей.

– Она тебе мстит за твой рисунок на доске в прошлом месяце, – хохотнул Стив.

– То был автопортрет!

Алекс усмехнулся, хотя особо не вмешивался.

Урок шёл вяло. Мисс Эллиот рассказывала про глаголы в страдательном залоге, словно сама была их жертвой. За окном дул ветер, и мокрые ветки скреблись по стеклу. Кто-то тихо чавкал жвачкой. Стив рисовал в тетради нечто среднее между динозавром и футбольным мячом. Джей ковырял скрепкой в ногте.

Алекс глянул в окно. Дворник, вечно в зелёной куртке, что-то подметал около лестницы. Его движения были неспешными, будто тот делал это не ради чистоты, а просто чтобы день прошёл.

А если не получится…

Слова отца всплыли снова. Алекс нахмурился, но тут же отогнал мысль. Плевать. Пусть думают что хотят. Я знаю, зачем иду.

– Алекс, – вдруг сказала мисс Эллиот, – может, повторишь последнее предложение?

Он не растерялся.

– The cake was eaten by the guest.

– Ага, я даже знаю как звали этого гостя, – посмотрел Стив на Алекса сдерживая улыбку.

В классе раздался лёгкий смешок. Алекс кивнул и снова опустил взгляд в тетрадь.

– Отлично. Хоть кто-то не спит сегодня, – добавила мисс Эллиот На перемене Стив притащил два батончика из автомата.

– Один тебе. Извиняй, только с арахисом остались, – протянул он.

– Пойдёт, – сказал Алекс и, наконец, выдохнул, будто только сейчас по-настоящему проснулся.

День шёл как обычно. И слава богу.

После математики, когда класс начал расходиться, Стив, лениво сложив тетрадь, подтолкнул Алекса локтем.

– Слушай, мне после уроков надо на рынок заглянуть. Мама опять в последний момент вспомнила, что у нас дома нет еды. Просила купить морковку, багет и вот этот… как его… – он полез в карман и вытащил сложенный вчетверо клочок бумаги, – сыр “с коркой, но не плесенью, мягкий, но не вонючий”. Как будто это не загадка, а квест на выживание.

Алекс усмехнулся:

– Надеешься, что продавец поймёт эту формулировку?

– Я надеюсь, что он хотя бы не выгонит меня со словами “попробуйте через дорогу”. Пойдёшь со мной? А то вдруг я случайно принесу козий сыр и мать решит, что я объявил ей гастрономическую войну.

– Ладно, иду. Всё равно сегодня тренировки нет.

– Отлично. Будем страдать вместе.

– Джей не пойдёт?

– Не, его дед позвал смотреть нарезки лучших моментов Тоттенхэма 80-х.

– Лучше я морковку на рынке выбирать буду, – отшучиваясь, но при этом с серьёзным лицом произнёс Алекс.

– Ты хоть умеешь выбирать морковку?

– Нет. Но умею делать вид, будто разбираюсь. Главное – кивнуть с умным видом и сказать: “О, вот эта – точно свежая”.

Стив рассмеялся:

– Ага, как будто ты не путаешь её с пастернаком.

– Это не доказано, – серьёзно ответил Алекс, а потом оба прыснули от смеха. Они выскочили в коридор, вливаясь в поток учеников. Вокруг гремели шкафчики, кто-то догонял друга с криком “Эй, ты мой учебник взял!”, кто-то жевал булочку, купленную по пути из столовой.

– Знаешь, – сказал Стив, когда они уже шли к выходу, – иногда я думаю, что в школе нас учат не алгебре, а тому, как успеть выжить до трёх часов дня.

– Это тоже навык, – подмигнул Алекс.

– Да. Особенно когда тебе дают задание на дом по литературе, которое звучит как “напиши мини-сочинение на тему ‘Что бы сказал Гамлет, если бы родился в наше время’”.

– “Быть или не быть… в соцсетях”, – сказал Алекс.

Они рассмеялись, спускаясь по лестнице. У входа Стив повернулся:

– Тогда так. Через десять минут – у велопарковки. Мне ещё надо зайти за деньгами к бабушке, она пообещала “передать с любовью”, а это значит с копейками и конфетой.

– Ладно, я подожду. Только не теряйся, герой рынка.

Стив кивнул и скрылся за дверью, а Алекс остался в холле. Он смотрел в окно, где сквозь стекло виднелось синее небо, а в голове всё ещё крутились обрывки диалога с отцом. Не всерьёз, просто как фон.

Он глубоко вдохнул, сбросил мысли и вышел на улицу.

Рынок в пятничный вечер жил своей жизнью – шумной, переменчивой, как футбольный матч под дождём. Люди ходили туда-сюда с авоськами, кто-то спорил о скидках, кто-то пробовал виноград прямо с прилавка, кто-то просил свежие яйца, но «не такие, как в прошлый раз».

Стив шёл вперёд, бодро протискиваясь сквозь толпу, озираясь, будто искал что-то конкретное. Алекс держался рядом, хотя в толпе легко было потеряться.

– Вот он! – вдруг воскликнул Стив. – Я же говорил, он здесь по пятницам стоит! Перед ними оказался продавец с грубоватым лицом и прищуром, будто он всю жизнь смотрел против солнца. На прилавке – гора помидоров всех форм и оттенков. Стив потянулся за одним.

– Нет-нет-нет, – строго сказал продавец. – Я сам выбираю. Помидоры – дело точное.

– Мне нужны сладкие, – начал Стив. – Мама сказала, как в прошлый раз, только не как в тот раз, когда были слишком водянистые.

Продавец вздохнул и принялся перебирать помидоры с видом хирурга. Алекс тем временем глядел по сторонам – отовсюду доносились крики, запахи, звон монет. Он улыбнулся – рынок всегда был почти как праздник.

Потом были яблоки – «зелёные, но не совсем кислые» – и сыр у старушки с тремя платками на голове, которая за каждый кусочек добавляла историю из своей юности. Стив слушал, кивал, и даже пару раз сказал «Да вы что!» с тем же выражением, с каким делал вид, что понимает правила химии.

– Смотри, – Стив ткнул Алекса локтем, – я тебе сейчас покажу гениальное изобретение человечества.

Он подошёл к прилавку с горячими лепёшками, где продавец в фартуке ловко раздавал угощения всем, кто хотя бы посмотрел в его сторону.

– Попробуй, – Стив сунул Алексу лепёшку. – Пахнет как рай.

– А на вкус?

– Как ад, если горячая слишком. Осторожно.

Они ели, наблюдая, как мимо проходят люди с тележками, мешками, детьми и спешкой.

Стив что-то рассказывал – про учителя истории, который притащил в класс древнюю монету, и как половина класса подумала, что это шоколадка. Алекс делал вид что слушал, но всё его внимание было занято этой лепёшкой. Она была также прекрасна, как… он всё думал "Как что"? Даже если сложить всю еду приготовленную мамой за всю его жизнь, она не сравнится с этим вкусом, да и пирожки в школьной столовой уже не казались такими божественными.

Потом, уже почти на выходе из рынка, Стив отвлёкся на лавку с какими-то специями.

– Подожди, – сказал он. – Мама просила что-то из этого, я сейчас быстро.

Алекс остался стоять на краю тропинки, у старой лавки с овощами, где никого не было. Он присел на бордюр, уставившись на продавца, который крутил в пальцах монету, проверяя её на свет.

Рядом присел кто-то ещё. Мужчина. Невысокий, в синей куртке, немного растрёпанный, с сумкой, из которой торчал пучок укропа и батон. Он не смотрел на Алекса – просто сидел, отдыхая, будто ничего не хотел.

– Забавно, – сказал он вдруг, глядя куда-то в сторону. – Иногда идёшь за одним, а в итоге вообще не помнишь, что искал.

Алекс повернулся.

– У меня так с другом всегда. Он говорит: “Быстро, только сыр и пару овощей”, а потом мы полрынка обходим.

Мужчина усмехнулся.

– Ну вот. А бывает, идёшь, идёшь… и вдруг понимаешь – не туда. Или не за тем. Он помолчал, потом добавил:

– Но знаешь, те, кто не боятся идти, находят дорогу.

Он это сказал так буднично, будто обсуждал цену на груши. Не для кого-то конкретного, просто выдохнул мысль, и снова замолчал.

Алекс кивнул, не сразу, но уверенно. Не потому что понял всё до конца – просто потому что в этих словах что-то щёлкнуло.

– Эй! – Стив вернулся, держа в руках два пакетика с приправами. – Я нашёл! Или, может, это была не она. Ну, мама поймёт.

Алекс встал, бросил последний взгляд на мужчину, но тот уже поднялся, махнул кому-то через дорогу и пошёл дальше, растворяясь в потоке.

– Пошли? – спросил Стив.

– Пошли, – ответил Алекс.

Он шёл чуть позади, жуя остаток лепёшки и думая не о вкусе, а о дороге. Которая, может быть, уже началась. Или вот-вот.

Выходные пролетели спокойно, почти незаметно. Алекс никуда не торопился – не было ни тренировок, ни домашних заданий, которые бы горели, ни особого желания выходить из дома. Он просто отдыхал. Настоящий, тихий уикенд – как будто время на пару дней решило взять паузу.

В субботу с утра в доме пахло тёплым молоком и чем-то сладким. Мама возилась на кухне с тестом, из-под дверей в гостиную тянуло ароматом яблок и корицы. Радио в углу тихо играло что-то знакомое – весёлую мелодию, от которой хотелось чуть пританцовывать. Алекс в спортивных штанах и старой футболке сидел на диване, поджав ноги, и щёлкал каналы. На одном шёл какой-то старый фильм, в котором все бегали с лупами и пытались раскрыть загадочное исчезновение. Он оставил пульт, зевнул и завалился на бок, подложив под голову подушку.

Сестра расстелила на полу огромную раскраску и сосредоточенно выводила зелёным фломастером стебельки у цветов. Время от времени она подползала ближе к маме, чтобы показать, что получилось, и та, не отрываясь от пирога, бросала: «Красота!» – будто рефлексом.

Отец пришёл с утренней пробежки, растрёпанный, в ветровке и с бутылкой воды в руке. Он хлопнул сына по ноге, проходя мимо:

– Живой?

– Еле-еле, – буркнул Алекс, даже не открыв глаз.

– Угу. Отдыхай, чемпион.

Ближе к обеду позвонил Стив. Алекс взял трубку, лениво прижимая её к уху.

– Мы на поле. Коул принёс мяч, все в сборе. Идёшь?

– Не, сегодня пас. Лень жуткая.

– Ну ты даёшь, – фыркнул Стив. – Ладно, отдыхай, дед.

– И тебе не скучать, – улыбнулся Алекс, нажимая «сброс».

Мама поставила перед ним чашку чая с лимоном и кусочек пирога, даже не спрашивая. Он поднял на неё глаза:

– Спасибо.

– Только не забудь поесть как человек, а не одной выпечкой живи.

– Как скажешь.

Вечером всей семьёй сели смотреть фильм. Что-то старое, с мягким юмором и странными нарядами – мама выбрала, остальные не возражали. Под конец Алекс почти задремал, положив голову отцу на плечо, мать, в свою очередь, обняла сестру и закуталась в плед.

Уютно. Спокойно. Просто выходные. Такие, о которых потом редко вспоминаешь, но которые почему-то остаются внутри – теплом, запахом корицы и голосом родителей. Просто выходные. Такие тоже нужны.

Неделя после игры выдалась самой обычной.

Понедельник – рано вставать, дотащиться до школы, отсидеть уроки. Потом час на домашку, переодеться – и на тренировку.

Вторник – то же самое. Тренер Кларк был не в духе, заставил всех делать двойную разминку. Кто-то вырубился на разминке, кто-то – на втором круге отжиманий.

Среда – контрольная по математике, на которой Алекс почти заснул, и очередное обсуждение, кто из параллельного класса смотрел на кого в столовке.

– Люси точно смотрела на тебя, когда проходила мимо – шепнул Стив.

– Ага – согласился с ним Джей.

– Может, у меня просто кетчуп на лице был – буркнул Алекс.

– Ты думаешь слишком логично. А вдруг у тебя шанс? Она же любит футболистов

– продолжал Стив.

– Именно поэтому она с Арчи из старших.

Четверг ничем не выделился – разве что тренировка была легче, и тренер позволил сыграть мини-матч 3 на 3, где Алекс и Стив в одной команде проиграли девчонкам.

– Вы просто нам поддались, да? – хихикала Джесс.

– Ну конечно – с видом победителя ответил Алекс, вытирая снег с куртки.

В пятницу Алекс вернулся домой чуть позже обычного – задержался с ребятами после школы. Рюкзак тяжёлый, руки замёрзли. Он пнул ботинком входную дверь, как делал это всегда, и прошёл на кухню.

Письмо пришло этим утром. Оно лежало на краю кухонного стола, среди счетов и рекламы из местного супермаркета. Алекс едва заметил его, проходя мимо, но остановился, когда взгляд зацепился за герб клуба на конверте.

Это был тот самый герб, который он видел на футболках профессиональных игроков клуба Брайтон. Его сердце замерло, а потом забилось быстрее.

– Алекс! Ужин готов! – позвала мать из соседней комнаты.

– Сейчас! – крикнул он в ответ, всё ещё не двигаясь с места.

Руки слегка дрожали, когда он вскрыл конверт. Внутри было официальное письмо. Чернила были ровными, аккуратными, а подпись – не менее внушительной.

– Мы рады сообщить вам, что вы приглашены в футбольную академию клуба… – прочитал он вслух, но дальше не смог продолжить. Слова смешались в голове, а мир вокруг словно стал чище и ярче.

Мать вошла в комнату, вытирая руки о фартук.

– Что там у тебя?

Алекс поднял на неё глаза.

– Мама, меня позвали! Я… я еду в академию!

На мгновение в её глазах появилась гордость, смешанная с беспокойством.

– Это ведь далеко отсюда, правда? – спросила мама

Ведь путь из родного Лутона до Брайтона составлял больше сотни километров.

– Да, но это мой шанс! Они выбрали меня! – продолжил Алекс

Не обращая внимания на отчетливо выраженный запах подгорающих котлет, мать всё же сказала

– Не знаю Алекс, дождёмся отца с работы и поговорим, я против того, чтобы ты так далеко ехал.

– Мам…

– Пошли ужинать – сказала мама, с недовольством в голосе.

Следующие 20 минут прошли без разговоров на кухне. Мать, которая уже поела, убиралась на кухне и смотрела какую-то передачу по телевизору.

Алекс сидел, смотрел на свою еду и ковырял её. Долгожданный звук ключей в двери. Отец вернулся. Алекс на пару секунд задержал дыхание от волнения. Но, как выяснилось, зря. Ответ отца был жёстким.

– Учёба на первом месте, хочешь играть – играй здесь.

Так и не доев свой ужин, Алекс закрылся у себя в комнате и просто лёг. Незаметно пролетел остаток вечера и хоть время на часах было 02:45, спать Алекс ещё не планировал.

Стук в дверь.

– Не спишь, сынок? – спросил приглушённый, но всё ещё звонкий голос отца.

– Нет

Отец зашёл в комнату, сел на кровать к сыну и начал смотреть вместе с ним в окно, из которого очень отчётливо был виден билборд местной компании газировки "Bubbluton", которую Алекс с друзьями так любят покупать в школе после уроков.

Они долго сидели молча. Алекс ощущал, как внутри будто застряло что-то тяжёлое. Он не знал, как начать, и не был уверен, хочет ли вообще говорить. Отец тоже молчал. Лишь тихое тикание часов и редкие проезжающие машины за окном нарушали тишину. Наконец, отец вздохнул.

– Я в твоём возрасте мечтал стать механиком. Настоящим. Не тем, кто под капотом ковыряется, а таким, что двигатели проектирует. Знаешь, что мама тогда сказала?

Алекс повернул голову.

– «Ерунда это всё. Иди в бухгалтеры, там надёжно». Ну и пошёл. Всё надёжно. Бумаги, счета, планёрки, один и тот же термос с кофе каждый день. И каждый раз, когда открываю капот нашей старенькой машины, вспоминаю, как не рискнул.

Он замолчал, на лице появилась лёгкая, грустная улыбка.

– А ты хочешь рискнуть. И у тебя есть шанс. Ты хорошо играешь, сынок. Я просто… я испугался. Я испугался, что ты обожжёшься. Что увидишь мир, который не такой уж добрый. Что он сломает тебя.

Алекс опустил взгляд.

– Но он уже ломает, если я не попробую, пап.

Отец кивнул. Потом поднял взгляд на билборд за окном. Яркая надпись “Bubbluton” мерцала в ночи.

– Помнишь, что у них на банке написано? Алекс хмыкнул.

– «Поднимайся с каждым пузырьком». Отец кивнул.

– Так вот. Может, в этом и смысл. Ты будешь падать. Будешь сомневаться, злиться. Но если ты поднимаешься – с каждым шагом, с каждым падением – ты уже выигрываешь. Всплывай, сын. С каждым пузырьком.

Он встал, хлопнул Алекса по плечу.

– Езжай в эту академию. Покажи им, кто ты такой.

Алекс не смог сдержать улыбку. Не ту – для фото или перед друзьями. Настоящую. Он вскочил с кровати и обнял отца.

– Спасибо, пап.

– Только одно условие, – сказал отец, крепко прижав его. – Пообещай, что даже если станет трудно, ты не забудешь, зачем начал.

Алекс кивнул, сжав зубы, чтобы не разреветься. Он чувствовал: всё только начинается.

Субботнее утро. Обычно в эти дни Алекс просыпался от запаха маминых блинчиков или пирога, но не сегодня. Трудно сказать когда он проснулся, ведь он сам не понял спал ли вообще. Но это не имело никакого значения.

Бодрый и полный энергии он собирал сумку и готовился в скором времени выдвигаться на вокзал.

Голос мамы с кухни

– Алекс, завтрак!

– Иду

За завтраком у них с мамой состоялся короткий, но столь нужный разговор для них обоих.

– Ты понимаешь, что это будет нелегко? Тренировки, новые люди, жизнь вдали от нас…

Он кивнул, чувствуя, как его сердце сжимается.

– Я знаю, мама. Но я должен попробовать.

– А где ты будешь учиться?

– В академии мы будем не только тренироваться, там также есть школа, мы будем учиться – ответил Алекс. Он понимал, как важно сейчас просто показать ей, что всё будет хорошо.

– Если я узнаю что ты плохо учишься, я приеду и заберу тебя – закончила мама Отец, попивая кофе за другим краем стола и читая свежий выпуск газеты "Субботний Лутон", с ухмылкой на лице посмотрел на сына. Как-бы понимая что он уже сделал свой выбор и этот выбор точно не про учёбу.

Не успев прожевать последний блин, Алекс сообщает, что ему пора на вокзал. На выходе из дома его ждали Стив и Джей.

– Ну что ты, звезда, автограф дашь хоть? – Подшучивая издевались они над лучшим другом.

Теперь все в сборе. Семья вместе с друзьями отправились на вокзал.

Переезд оказался сложнее, чем он думал. Чемоданы, прощания с семьёй, друзьями и те самые последние минуты в своём доме, когда всё вдруг стало невероятно значимым.

Старое футбольное поле за школой, маленькая лавочка на остановке, даже трещины на асфальте – всё казалось прощальным взглядом, отправляющим его в неизведанное.

Алекс смотрел в окно поезда, наблюдая, как деревья сменяются высокими зданиями и всё думал про слова отца «Не забудь зачем начал» – хорошая фраза, подумал он.

Он чувствовал смесь волнения и страха. Это был его шанс, его мечта, но вдали от родителей и всего знакомого.

Когда он впервые увидел академию, дыхание перехватило. Высокие здания, футбольные поля, блестящие от утренней росы, и десятки других ребят, таких же, как он – полных надежд и амбиций. Это место казалось совсем другим миром.

Первый день в академии был насыщенным. После регистрации ему показали комнату, где он будет жить с ещё тремя такими же новобранцами. Здесь не было уютной кухни и маминого голоса, зовущего на завтрак. Только строгий распорядок, тренировки и незнакомые лица.

– Эй, ты новенький? – спросил один из соседей, высокий парень с коротко остриженной тёмной шевелюрой.

– Да. Меня зовут Алекс.

– Я Оливер. Добро пожаловать в хаос. Надеюсь, ты привык рано вставать.

Алекс усмехнулся, но внутри чувствовал себя потерянным. Он взглянул на свою кровать, на которой аккуратно лежала форма с эмблемой клуба. Это была его мечта, но почему-то она казалась такой далёкой.

Поздним вечером, лёжа в постели, он думал о доме. О маме, которая наверняка сейчас убирает со стола. О друзьях, которые, возможно, играют на том самом поле. Всё, что раньше казалось обыденным, вдруг стало дорогим и незаменимым. Но затем он посмотрел на форму. На этот герб, который означал, что он теперь часть чего-то большего.

Я справлюсь – прошептал он себе под нос и закрыл глаза, чтобы увидеть во сне своё поле, тысячи глаз и один решающий удар, который изменит всё.

Глава 2. На линии старта

Сигнал будильника прозвенел в 6:00 утра. Резкий и безжалостный, он разорвал утреннюю тишину, словно напоминая: здесь всё по-другому.

Алекс резко открыл глаза. Потолок был чужим, стены – слишком белыми, а в воздухе витал слабый запах старой формы и дешёвого моющего средства. Несколько секунд он не мог понять, где находится. Потом память вернулась: академия. Новый дом. Новая жизнь.

С кровати напротив уже поднялся Оливер – тот самый парень с короткой тёмной стрижкой. Он бодро натягивал тренировочную форму, будто просыпался в такую рань всю жизнь.

– Добро пожаловать в утро, новичок, – сказал он, кидая в Алекса свёрнутым носком. – Если не встанешь за пять минут, опоздаешь. А опоздавших тут не любят.

Алекс с трудом поднялся, чувствуя, как каждая мышца тела протестует. Он почти не спал – всё крутился, прислушиваясь к малейшим звукам. Соседи по комнате – Оливер, невозмутимый Ян и молчаливый парень по имени Даниэль – уже привыкли к здешнему ритму. А вот для него всё это было чем-то вроде армейской службы.

Он быстро натянул спортивный костюм, наскоро умывшись в крохотной душевой. В зеркале он увидел своё отражение – лицо усталое, волосы взъерошены, глаза полны тревоги.

Столовая была больше, чем Алекс ожидал. Высокие потолки, белые стены с фотографиями выпускников академии – кто-то из них теперь сиял на экранах телевизоров, кто-то скромно играл в третьем дивизионе. Рядом с фотографиями висели мотивационные цитаты, отпечатанные в одинаковых чёрных рамках. “Никто не рождается чемпионом. Чемпионами становятся.”

“Ты либо работаешь, либо смотришь, как работают другие.”

Запах овсянки, яичницы и подгоревшего тоста висел в воздухе, перемешиваясь с ароматом кофе, который наливали только старшим игрокам. В столовой гудел ровный, будто приглушённый шум – кто-то смеялся, кто-то спорил о вчерашнем матче Премьер-лиги, а кто-то просто молча ел, глядя в пустоту.

Все парни были в одинаковой синей спортивной форме с гербом «Брайтон энд Хоув Альбион» на груди. Алекс поймал себя на мысли, что впервые видит столько ребят, одержимых одной целью. Каждый из них, как и он, мечтал стать кем-то большим. И каждый знал, что мест мало.

Оливер шагал уверенно, словно был здесь уже не первый год. Алекс поспешно шёл следом, чуть ссутулившись, с подносом в руках. Он ещё не знал, где можно садиться, с кем разговаривать, что считается нормальным, а что – «тупняком новичка».

– Садись сюда, – бросил Оливер, указав на край длинного стола у окна.

Алекс сел. Спинка стула была тёплой от предыдущего владельца. Он поставил поднос и сел напротив двух парней, которые сразу же окинули его заинтересованными взглядами.

– Новенький? – спросил один, русоволосый с веснушками. Его глаза блестели от недосыпа, но улыбка была дружелюбной.

– Ага, – кивнул Алекс, слегка поправляя форму на груди. – Вчера приехал.

– Из Лутона? Я слышал, вчера только один автобус опоздал. Маркус, нападающий, – парень протянул руку. Алекс пожал её, немного неуверенно.

– Алекс. Левый полузащитник.

– Левша? – спросил второй парень, темнокожий и жилистый, с короткой косичкой на затылке. – Это редкость. Я Идрис. Центр. Может, пересечёмся на поле.

– Если до этого доживёшь, – подхватил Маркус, откусывая яблоко. – Первые две недели – это просто выживание. Распорядок, тренировки, замеры, индивидуалки… И всё это, пока ты толком никого не знаешь.

– Да и спишь по четыре часа, потому что один из соседей храпит, как трактор, даже через стену слышно – вставил Оливер, шутливо глядя на Идриса.

– Лучше храп, чем твои шутки, брат, – отозвался тот, но в голосе не было злобы. Просто обычная пикировка. Оливер усмехнулся.

Алекс начал есть. Овсянка была тёплой, но безвкусной. Яичница пересолена. Однако он ел быстро, будто от этого зависело что-то важное. Наверное, так и было – энергия была нужна.

Он украдкой разглядывал ребят. Некоторые ели в одиночестве, глядя в одну точку. Другие – группами, как старая команда. Видно было, кто из них уже здесь давно: они чувствовали себя спокойно, уверенно, разговаривали громче, шутили свободнее.

– Слушай, – повернулся к нему Маркус, – у тебя дома были какие-то серьёзные тренировки? Или это чисто школьная лига?

– Школьная и немного местная. Один тренер дал рекомендацию. Вот и попал сюда.

– Тогда вдвойне поздравляю, – сказал Идрис. – Значит, заметили. Но помни: здесь всем плевать, что ты делал до этого. Важен только каждый следующий день. Каждый.

Эти слова врезались в голову. Не с угрозой, а с ясностью. Здесь, в академии, не было прошлого – только настоящее и то, что ты покажешь завтра.

– Кстати, – вмешался Оливер, – тебе лучше заранее узнать, кто из тренеров на что смотрит. Морган, например, зверь на выносливость. Если увидит, что ты сбавляешь темп – вымотает так, что жевать не сможешь. Он тренер по физподготовке.

– А Уотсон? – спросил Алекс.

– Технарь. И по совместительству первый ассистент главного тренера. Любит, когда ты не просто бегаешь, а думаешь. Если отдал пас просто потому, что растерялся – всё, минус балл.

Они оценку тебе не поставят, но поверь, счёт они ведут. И твой статус здесь – это сумма тех баллов, которые никто не видит.

Алекс кивнул.

– Также есть ещё главный тренер. Мистер Дэниелс. Но старшие говорят что это сюрприз для нас и рассказывать не хотят про него. Походу сильный мужик.

– И Харпер, – не успев запить чаем завтрак, добавил Оливер.

– Не смотри на то, что номинально он второй ассистент главного тренера. Он настоящий зверь, причём как визуально, так и по факту. От того не менее хороший тренер. – Закончил описание Оливер.

После завтрака всех новичков собрали в небольшом, но современном актовом зале. Стены были выкрашены в светло-серый, синие кресла располагались амфитеатром, а в центре сцены – экран и кафедра. На экране уже горел логотип академии, под ним – надпись: «Добро пожаловать в семью».

Алекс сел ближе к краю, рядом с Оливером. Остальные новички шумели, переговаривались, кто-то зевал, кто-то листал телефон, пока один из кураторов, высокий мужчина в строгом спортивном костюме с блокнотом в руках, не вышел на сцену.

– Тишина, – сказал он спокойно, но уверенно. Шум мгновенно стих.

– Меня зовут мистер Хардинг. Я ваш куратор на первый учебный год. Кто-то из вас продержится месяц. Кто-то – полгода. А кто-то – дойдёт до конца. На ком будет клубная форма в шестнадцать лет – покажет только время. Сегодня вы здесь, потому что вас выбрали. Но дальше – только ваш выбор, ваша работа и ваша воля.

Он сделал паузу, чтобы слова осели.

– Сейчас вы увидите своё основное расписание. Это то, чем вы будете жить. Привыкайте.

На экране появилось таблицей:

Распорядок буднего дня – Академия «Брайтон энд Хоув Альбион»

06:00 – Подъём

06:30 – Зарядка и лёгкий бег

07:00 – Завтрак

09:00 – Утренняя тренировка (техника и физика)

11:00 – Душ и переодевание

11:30 – Школьные занятия (учёба при академии)

13:30 – Обед

14:00 – Второй учебный блок

15:30 – Вечерняя тренировка (тактика, игровые ситуации)

17:30 – Душ и переодевание

18:00 – Ужин

19:00 – Время на отдых / свободная подготовка / индивидуальные тренировки

21:00 – Вечерняя проверка и отбой

22:00 – Сон

Алекс сглотнул. Он чувствовал, как день сжимается в кулак. В Лутоне он вставал в семь, ел на бегу, играл тогда, когда хотелось. Здесь – всё по минутам.

Мистер Хардинг посмотрел на них чутьстроже:

– Ещё одно. В академии мы тщательно следим за питанием. Каждому из вас выдадут дневник – вы будете фиксировать всё, что съели и выпили. Каждую порцию. Каждый день. Это важно не только для контроля веса, но и для анализа вашей подготовки. Если вы не честны с собой – вы не честны с командой.

Он сделал паузу, словно проверяя, насколько серьёзно ребята восприняли сказанное.

– Это не только спорт, это дисциплина. Кто будет халтурить – быстро почувствует это на поле.

– У вас будут выходные, – продолжил мистер Хардинг. – Иногда. Но если вы не справляетесь с программой – индивидуальные занятия. Не как наказание, а как шанс.

Он обвёл взглядом новобранцев, как будто запоминал каждого.

– Ваша форма – не просто одежда. Вы носите имя клуба. Нарушения – наказуемы. Уважение к тренерам, сотрудникам, друг к другу – без обсуждений. Телефоны – по графику. Прогулы – минус очки. Вы знаете, что мы ведём рейтинг игроков?

Ребята переглянулись. Некоторые кивнули, другие явно услышали об этом впервые.

– Это внутренний показатель. Он не висит на стене, но его видят все тренеры. Там всё: техника, дисциплина, поведение, рост. Если вы внизу – вы рискуете вылететь. Если наверху – тренеры дадут вам шанс. Оливер тихо прошептал Алексу:

– Как мини-лига. Только без болельщиков и без аплодисментов.

– И без второй попытки, – добавил Маркус с другого ряда. Хардинг продолжал:

– В вашем распоряжении – медкабинет, спортивный психолог, учителя, тренеры, физиотерапевты. Пользуйтесь этим. Никто не станет вас заставлять расти. Мы лишь даём среду. Остальное – за вами.

Он закончил, сделав ещё одну паузу. Слова были простыми, но в них ощущалась сталь.

– Добро пожаловать в команду. И пусть каждый докажет, что он не зря здесь. Свет на экране погас. Момент молчания. Затем шум кресел – ребята встали.

– Здесь каждый день – как матч, —произнёс Оливер.

– Ага, и в нём нельзя быть запасным, – добавил Маркус.

Алекс машинально кивнул. Мысль о том, что даже еда станет частью системы, заставила его ощутить лёгкое напряжение. Но в то же время – это делало всё по-настоящему. Здесь никто не играл в футбол. Здесь жили им.

Тёплое солнце уже начинало подниматься над горизонтом, когда Алекс вместе с другими ребятами вышел на главное поле академии. Трава была коротко подстрижена, свежая, с тонкой росой, которая блестела, как серебро. В воздухе чувствовался холодок, но небо было ясным.

Тренер стоял у линии, сложив руки на груди. Высокий, сухощавый, в чёрной куртке с эмблемой клуба на груди и характерной бейсболкой. Его звали мистер Морган, и с первых же секунд он произвёл впечатление человека, который не теряет ни секунды.

– Построились! – голос его резанул воздух.

Алекс встал в ряд вместе с остальными. Вокруг были и новички, и те, кто уже не первый год в академии. Некоторые из старших выглядели так, будто им здесь и место – спокойные, сосредоточенные, уверенные. Они переговаривались между собой коротко, сдержанно, а иногда бросали взгляд на новичков – и не из любопытства, скорее с лёгким прищуром оценки.

– Добро пожаловать на первую тренировку. Здесь не играет роль, откуда вы приехали. Не важно, сколько голов вы забили раньше. Всё, что имеет значение – это то, как вы работаете сегодня. – Мистер Морган сделал паузу и обвёл взглядом всех. – И если кто-то пришёл сюда «играть в футбол», можете сразу повернуть обратно. Здесь мы не играем. Здесь мы работаем.

Началась разминка. Прыжки, пробежки, растяжка – всё в темпе, без остановок. Алекс старался не отставать, но чувствовал, как тело сопротивляется. Темп был выше, чем на его прежних тренировках, дыхание сбивалось, мышцы быстро наливались тяжестью. Но он не позволял себе замедлиться.

Когда начались упражнения на выносливость – длинные серии рывков, смена направлений, работа с мячом на скорости – Алекс понял, что попал в новый мир. Здесь не было места ленивым касаниям, долгим передышкам, здесь каждый шаг был частью борьбы.

– Быстрее, Алекс! – крикнул Морган, когда тот немного замешкался на повороте. – Ты либо задаёшь темп, либо догоняешь остальных. Выбирай.

Он стиснул зубы и ускорился. Сердце колотилось в груди, словно хотело вырваться, но он продолжал.

Старшие ребята – особенно один из них, высокий полузащитник с капитанской повязкой и хищной уверенностью в движениях – выполняли упражнения почти без усилий. Он мельком взглянул на Алекса, когда они пересеклись на одной из станций. Не злобно, но… будто говорил взглядом: «Смотри и учись».

После часа интенсивной работы, группа наконец получила минуту передышки. Алекс упал на газон, лёжа на спине, жадно вдыхая воздух. К нему подошёл Оливер, тяжело дыша, но с ухмылкой:

– Ну как, живой? – спросил он, кидая рядом бутылку воды.

– Если это только разминка… я боюсь представить, что будет дальше, – пробормотал Алекс, вытирая пот с лица.

Оливер рассмеялся:

– Привыкай. Здесь выживает не самый талантливый, а самый упрямый. Главное

– не показывай, что тебе тяжело. Они это чувствуют.

Он кивнул в сторону Моргана и группы старших, всё ещё бодро обсуждавших тренировку. Алекс посмотрел на них – и впервые по-настоящему почувствовал, что теперь каждый его шаг, каждый пас, каждый рывок будут под прицелом. Не только тренера, но и всех, кто хочет остаться в составе.

Отдых длился недолго. Мистер Морган хлопнул в ладони:

– Встали. Работаем с мячом.

Ребята поднялись с поля. Некоторые уже выглядели измотанными, кто-то наоборот – только разогрелся. Алекс с трудом поднялся на ноги. Ноги гудели, в груди ещё покалывало от недавнего рывка, но внутри уже просыпалось знакомое волнение – сейчас начнётся то, ради чего он и пришёл: футбол.

– В парах. Два касания. Движение – постоянное. Голова – вверх. – Мистер Морган кивал, как будто это было так же просто, как дышать.

Алекс оказался в паре с парнем по имени Зак. Он был коренастый, с короткими светлыми волосами и напряжённым выражением лица. Перед тем как начать, он бросил Алексу взгляд:

– Не тормози, ладно?

– Попробую, – ответил Алекс с полуулыбкой.

Они начали пасоваться. Сначала просто – короткие передачи, на два касания, с постоянным движением. Потом – добавили смену позиций, обманные манёвры, усложнение темпа. Алекс ловил себя на том, что голова перегружена: следить за мячом, двигаться, думать вперёд – всё сразу.

– Голова выше, Алекс! – раздался голос Моргана. – Ты не сканер, если смотришь только в газон.

Он попробовал. Больше ориентироваться на поле, чувствовать позицию Закa. Получалось с перебоями. Иногда – круто: пас в касание, выход в свободную зону, короткий обыгрыш. А иногда – промах по мячу или потеря ритма.

– Левее! – выкрикнул Зак. – Да не туда! Вот сюда, видишь?

– Сорри. Ща подловлю, – выдохнул Алекс.

Он чувствовал, как напряжение в теле вступает в борьбу с азартом. С каждой минутой руки и ноги ныли, но мозг уже втягивался в игру. В моменте, когда передача прошла точно в шаг, а следующее движение сработало, как по нотам – он услышал короткое:

– Так, вот это уже было неплохо, – от Зака. Без улыбки, но с уважением.

После пары раундов упражнения сменились. Теперь – владение мячом в ограниченной зоне: четыре на четыре, два нейтральных, задача – сохранить контроль. Пространства мало, скорости высокие.

Алекс попал в группу с Оливером, Заком и незнакомым парнем с южным акцентом, которого все называли Рико. Здесь всё было ещё быстрее: мяч едва касался ног, нужно было двигаться постоянно, открываться, давать угол для передачи. Потерялся – и сразу аут.

Алекс пару раз ошибся в приёме – мяч ускакал, Морган только нахмурился. Но были и удачные отрезки. Один момент он запомнил особенно чётко: короткий пас от Оливера, разворот, и быстрая передача на Зака, который сразу продолжил на фланг.

– Быстро! – выкрикнул кто-то, и Алекс почувствовал, как внутри него на секунду загорелось: «Я в теме. Я могу».

Когда тренировка подошла к концу, солнце уже поднялось высоко. Спина промокла, ноги были как ватные, форма прилипла к телу. Но лицо Алекса расплылось в едва заметной улыбке.

Он был уставшим. Но он чувствовал, что живёт.

Шум воды в душевых гремел, как весенний водопад. Пар поднимался к потолку, будто всё помещение окутал густой туман. Алекс стоял под горячими струями, позволяя телу хоть немного расслабиться. Вода обжигала уставшие мышцы, но именно это жжение было сейчас самым приятным ощущением за всё утро.

Он прикрыл глаза и опёрся лбом о прохладную кафельную стену. Мышцы болели почти везде – в икроножных, в спине, в плечах. Даже пальцы ног ныли.

В соседней кабинке слышался голос Оливера:

– Чувствую, я сегодня по лестнице буду сползать, а не спускаться…

– Ты что, это ж только утро, – отозвался кто-то из игроков. – Вечером ещё весело будет.

– Скажи ещё «весело»! – буркнул кто-то в ответ, и послышался общий смех. Когда парни вышли из душа и начали переодеваться, в раздевалке повисло спокойное послетренировочное настроение – кто-то сыпал шутками, кто-то молча упаковывал форму в сетку. Алекс сел на скамейку, вытирая волосы полотенцем, и краем глаза наблюдал за другими. Все были в одном ритме – без спешки, но без лишней болтовни. Всё по делу.

К нему подсел Оливер, бросив спортивную сумку рядом.

– Ну как ощущения? Выжил?

– Наверное, – хмыкнул Алекс. – Я сначала думал, что сознание потеряю на третьем рывке.

Оливер усмехнулся, потянувшись за батончиком из сумки:

– Да это нормально. Тут, если не сдох – значит, мало выложился. Но ничего, привыкаешь.

Он распаковал обёртку и, откусив, протянул второй батончик Алексу:

– Держи. До обеда ещё надо дожить.

– Спасибо.

Пока они ели, рядом проходил тот самый старший с капитанской повязкой. Он бросил короткий взгляд на Алекса, кивнул – и пошёл дальше. Без слов, но с каким-то неуловимым одобрением. Или хотя бы признанием: «Ты сегодня держался».

Алекс посмотрел ему вслед, потом перевёл взгляд на Оливера:

– Кто это?

– Эдди. Он тут почти легенда. В академии четвёртый год. Говорят, уже пару раз тренировался с молодёжкой основы.

– Серьёзно?

– Ага. Но он нормальный. Не высокомерный, просто сосредоточен всегда. Если ты выкладываешься, он это видит. И если скажет тебе пару слов – это уже почти как медаль.

Алекс кивнул, впитывая. Он чувствовал, как начинает складываться картина – иерархии, авторитеты, правила, невидимые линии. Это был не просто спорт. Это был маленький мир со своими законами.

Зазвонил один из телефонов – кто-то сказал: «Через пять минут – школа». Мгновенно суета усилилась: футболки, рюкзаки, учебники, кроссовки вместо бутс. Академия не давала времени расслабиться.

Алекс встал, перекинул сумку через плечо и вдруг поймал себя на мысли: Да, тяжело, да, всё новое, но он действительно хочет продолжения.

После душа, переодеваний и суматохи с учебными рюкзаками всех разделили по классам. Алекс даже не успел как следует запомнить, куда именно идёт – просто следовал за потоком таких же сонных и потрёпанных после тренировки ребят. Здание учебного корпуса выглядело почти как обычная школа: белые коридоры, звонки, учителя с папками и строгими очками. Почти. Разница была в том, что здесь почти все ходили в одинаковых спортивных кофтах, пахли гелем для душа и выглядели так, будто могли уснуть на ходу.

Первый урок прошёл в каком-то полусне. Английская литература. Учительница, весёлая и живая, рассказывала о каком-то поэте, но Алекс всё время боролся с тем, чтобы не зевнуть так, чтобы челюсть не свело. Он время от времени кидал взгляды по сторонам. Сзади сидел парень с тёмными волосами и наушником в ухе (пока никто не видит, конечно). Сбоку – кто-то уже вовсю рисовал на полях тетради бутсы с крыльями. Да уж, футбольная академия даже в литературе оставалась футбольной.

К счастью, после пары уроков наступил перерыв – и столовая. Алекс уже изголодался.

Стоя в очереди, Алекс и Оливер услышали голос:

– Эй, не так уж и плохо, – отозвался парень рядом, высокий, худой, с лёгким акцентом. – Главное – брать курицу, не лезь в ту «вегетарианскую пасту», это ловушка.

– Ты уже тут месяц? – удивился Алекс.

– Первый день, как и вы. Просто быстро учусь. Арман, – он протянул руку. – Из Манчестера.

Алекс пожал руку. Арман был вежливый, но сдержанный – видно было, что он не из тех, кто сразу раскрывается.

– Алекс. Это Оливер.

– Приятно. Я за «Сити» болею, если что. Если ты фан «Юнайтед», можем не общаться, – добавил Арман с лёгкой ухмылкой.

– Я из Лутона, – пожал плечами Алекс.

– О, это уже повод для жалости. Парни рассмеялись.

Они сели за один из столов, и к ним сразу же присоединился ещё один новичок – низкий, коренастый, с уверенной походкой.

– Привет, мужики. Я Зак. Из Лондона. Не тормози, ладно? – Обратился парень к Алексу намекая на их утренний дуэт

– Уже на ходу! – Бодро ответил Алекс с небольшой ухмылкой на лице

Я Был в «Челси» до этого. У вас тоже с утра выжимали всё из лёгких? – Продолжил Зак

– И не только из лёгких, – пробормотал Оливер.

– Да, норм. У нас в «Челси» жёстче было, – сказал Зак и откусил огромный кусок бургера, который явно не входил в «здоровый рацион».

Алекс заметил, как Зак оглядывается по сторонам, будто проверяя, кто на него смотрит. Он говорил с лёгкой бравадой – без агрессии, но так, чтобы сразу стало ясно: он уверен в себе и хочет, чтобы это заметили.

– Ты на какой позиции? – спросил он у Алекса.

– Полузащита. Левый.

– О, конкуренция, – кивнул Зак, не без интереса. – Ладно, посмотрим, кто кого. Он сказал это вроде бы шутливо, но у Алекса внутри что-то щёлкнуло. Он вдруг понял, что здесь даже обычный обед может быть как разминка перед очередным испытанием. Все вроде бы улыбаются, но каждый на своём уровне примеряется: я лучше? быстрее? точнее?

Оливер, будто почувствовав напряжение, сказал:

– Кстати, кто-то видел, сколько Эдди на тренировке рывков сделал? Я после пятого готов был проситься домой.

– Эдди вообще не человек, – заметил Арман. – Мне кажется, он просто аккумулятор под формой носит.

Зак фыркнул:

– Он норм, но уязвим. Все уязвимы. Вопрос – кто это заметит первым.

Алекс молча ел, наблюдая. Он ещё никого толком не знал, но уже начал чувствовать – у каждого здесь своя история, своя цель, свой стиль. Кто-то будет другом, кто-то – соперником. А, может, и тем и другим одновременно.

После обеда у ребят начались занятия в учебной части академии. Первый урок – английский. Алекс вошёл в класс вместе с остальными, всё ещё немного приходя в себя после насыщенного утра. Аудитория была простой, но современной: белые стены, удобные парты, проектор и большая доска. У каждого ученика – планшет вместо привычных тетрадей. Учитель, женщина средних лет с тёплым голосом и деловой манерой общения, представилась как мисс Эванс.

– Здесь вы не только футболисты. Здесь вы ученики. И поверьте, я буду ждать от вас не меньшего, чем тренеры на поле, – сказала она, окинув взглядом класс.

На уроке разбирали художественный текст – отрывок из повести, в которой герой сталкивался с внутренними сомнениями. Алекс слушал, делал пометки, но ловил себя на мысли, что невольно сравнивает происходящее с тем, что переживает сам. В какой-то момент он заметил, что Оливер, сидящий рядом, уже что-то тихо черкает стилусом – видимо, ответ на одно из заданий.

Вторым уроком была математика. Учитель – мистер Лоу, строгий и ироничный, – сразу дал понять, что расслабляться не стоит. На доске быстро появились схемы и формулы, за которыми нужно было успевать. Алекс напряг мозги, чтобы вникнуть: тема касалась вероятностей, и она оказалась непростой. Хотя после физической нагрузки казалось, что мозг работает в режиме экономии, было даже приятно переключиться.

Когда занятия закончились, до ужина оставалось ещё немало времени, и это значило одно – вторая тренировка за день.

Ребята вернулись в раздевалку, переоделись и снова вышли на поле. Солнце клонилось к горизонту, отбрасывая длинные тени на траву. Воздух был прохладнее, но в нём по-прежнему чувствовалась энергия. Вечерняя тренировка длилась два часа и отличалась от утренней: теперь упор делался на тактику и игровые ситуации.

На вечерней тренировке их наставниками были тренера из команды u15(до 15 лет). Игроков поделили на тройки, пятёрки, иногда на полноценные команды – всё зависело от задания. Отрабатывали построение при владении мячом, переход из обороны в атаку, перемещения при прессинге. Алекс старался вникнуть в каждую схему, но чувствовал, как голова забивается – теперь не от бега, а от потока информации.

– Где ты, Алекс? Не зевай! – крикнул один из помощников тренера, когда он слишком поздно переключился в нужную зону.

Впрочем, были и моменты, когда всё получалось. Один из эпизодов, когда он удачно обострил передачей через центр и команда перешла в атаку, даже был отмечен тренером коротким: «Вот так. Видишь, можешь, если думаешь». Алекс внутренне выпрямился. Даже на фоне усталости это придавало сил.

К концу тренировки он чувствовал себя выжатым – ноги налились свинцом, спина тянула.

После душа и ужина (не такого как у мамы, но вполне сносного), Алекс, Оливер, Арман и Зак получили заслуженные два часа отдыха. Они быстро нашли свободные кресла-мешки в общем холле и плюхнулись на них с облегчением, словно сбросили с себя весь груз дня.

– Ну что, теперь нас точно можно зачислять в выжившие, – хмыкнул Оливер, закинув руки за голову.

Сначала разговор шёл о тренировках, о том, кто на каком месте играет, кто как облажался на первых упражнениях. Потом незаметно перешли к рассказам о своих родных городах, родителях и друзьях. Арман тихо рассказал пару забавных историй про Манчестер, а Зак, ухмыляясь, уверял всех, что в Лондоне, мол, “настоящих” игроков готовят лучше всех.

Алекс смеялся вместе с ними, чувствуя, как напряжение спадает.

Холл наполнялся приглушёнными голосами и шорохами – кто-то играл на телефоне, кто-то читал сообщения или отвечал родным по звонку, кто-то просто лежал, глядя в потолок.

Только за десять минут до отбоя парни вдруг сообразили, что надо бы решить вопрос с комнатами. Алекс с Оливером подошли к своим нынешним соседям – те, недолго думая, согласились поменяться. Всё было на удивление очень просто.

Теперь вся четвёрка – Алекс, Оливер, Арман и Зак – оказались в одной комнате. И, пожалуй, это был первый по-настоящему счастливый момент дня для Алекса. Он понимал, что здесь каждый сам за себя. Но, сидя рядом с ребятами, он чувствовал: иногда соперничество не мешает дружбе. Иногда оно её даже делает крепче.

Последующие несколько дней пролетели стремительно – словно кто-то нажал на ускорение. Утренние тренировки, учебные занятия, вечерние тренировки, ужины, короткие разговоры в холле и поздние, измотанные вечера в комнате. Алекс привыкал к расписанию, словно втягивался в ритм чужого города, чужих правил, чужой борьбы.

Порой всё казалось не таким уж страшным: Оливер шутил на уроках, Арман молча поддерживал, а Зак устраивал соревнования – кто быстрее закончит контрольную. Даже тренировки начинали давать странное удовлетворение: тело болело, но мозг жадно впитывал всё новое.

Но когда спадало дневное напряжение, наступали вечера.

В тот вечер, когда расписание было наконец исчерпано до последней строчки, в комнате царила тишина. Оливер валялся на кровати, болтая с кем-то по видеосвязи и тихонько смеясь. Зак, перекинувшись с кем-то парой сообщений, листал телефон. Арман сидел в углу, уткнувшись в учебник, хотя глаза его давно блуждали где-то за пределами страниц.

Алекс тоже держал в руках телефон, но не знал, кому написать. Он не хотел казаться слабым, не хотел первым жаловаться родителям, что скучает. Это ведь был его выбор.

Он перевернул телефон в ладони, потом вдруг вспомнил про карман бокового отделения своей спортивной сумки. Порывшись в нём, нашёл небольшую сложенную записку. Почерк был родной, неровный от спешки: “Мы всегда рядом, даже если далеко. Любим тебя. Мама.”

Алекс медленно разгладил листок и положил его на тумбочку рядом с кроватью. Ему не хотелось никому показывать, как сильно ему не хватало дома.

Он просто тихо лежал, глядя в потолок, сжимая в руках клочок бумаги, будто это было что-то большее, чем просто записка.

Алекс не знал, сколько времени пролежал так, уставившись в потолок, раздумывая обо всём и ни о чём. Комната словно затихла вместе с ним, звуки улицы за окном превратились в далёкий фон.

На другом конце комнаты Оливер тихо захлопнул ноутбук и, бросив взгляд на Алекса, спросил почти шёпотом:

– Эй… Ты как?

Алекс повернул голову. Оливер сидел, облокотившись на спинку кровати, и выглядел неожиданно серьёзным.

– Нормально, – пожал он плечами. Оливер усмехнулся.

– Да уж, “нормально”, – передразнил он. – Слушай, все мы тут типа “крутые”, но на самом деле половина парней уже второй день маме звонит каждый вечер.

Алекс улыбнулся. Эта простая фраза сбила острие его грусти, сделала её мягче, понятней. Он почувствовал, что не одинок.

– Я бы тоже позвонил… – признался Алекс. – Но боюсь, если начну, домой потянет.

Оливер кивнул, словно понимал.

– Держись. Завтра будет легче. А потом ещё легче. Так говорят те, кто тут уже год учится, – он бросил мячик от настольного тенниса вверх и ловко поймал. – А там глядишь – и домой съездим в отпуск. Будем героями.

Алекс усмехнулся шире. Да, ему этого сейчас и не хватало – простого понимания, что все вокруг чувствуют то же самое.

– Кстати, – продолжил Оливер, – завтра у нас первая тренировка с главным тренером. Будет весело. Говорят, он любит молниеносные перекаты и взбучки тем, кто зазнаётся.

– Класс, – хмыкнул Алекс. – Вот и развлечение.

Они ещё пару минут перекидывались короткими фразами, ничего особенного – пара шуточек про тренировки, обсуждение, кто круче сыграл сегодня в мини-игре, и какие бутсы у кого порвались.

Но именно в этой легкой болтовне Алекс вдруг поймал тёплое ощущение: он не один здесь. И это место – каким бы новым и пугающим оно ни казалось – может стать домом. Может быть.

Постепенно разговоры стихли. Оливер уже спокойно дышал, задремав, а Алекс лежал, глядя на потолок, прижав к груди записку от мамы, и впервые за последние дни чувствовал себя чуть спокойнее.

На следующий день, после короткого сбора в холле, парни направились к полю. Но на этот раз шли тише обычного. Даже Зак, обычно не упускавший случая для шуток, молчал, уставившись в землю. В воздухе повисла напряжённая тишина.

Оливер догнал Алекса и шепнул, будто боясь, что кто-то услышит:

– Говорят, главный тренер сам проверяет, кто реально умеет играть.

Алекс кивнул, ощущая, как сердце начинает стучать быстрее. Он сжал ремешок сумки на плече так крепко, что побелели пальцы.

Арман шёл впереди, сосредоточенно и молча. Даже самоуверенный Зак оглянулся через плечо на поле, где уже стоял высокий мужчина в спортивной форме – их тренер. На вид ему было около сорока: короткая стрижка, строгие глаза, спокойная осанка человека, привыкшего держать под контролем десятки молодых характеров.

Когда вся группа собралась, тренер шагнул вперёд.

– Доброе утро, господа – сказал он чётким, уверенным голосом. – Я – тренер Дэниелс.

– С моим коллегой – мистером Морганом вы уже успели познакомиться.

– Лучше бы не знакомились, – подумал про себя, боявшись случайно выкинуть это вслух Арман.

– С тренерами Уотсоном и Харпером вам предстоит знакомство в ближайшие дни

– добавил Дэниелс.

– На играх чемпионата, как правило, вашей командой будет управлять мистер Уотсон, я не смогу присутствовать на каждой игре, поскольку в нашей академии есть 5 команд, u14, u15, u16, u17 и 18-20 лет. Но вам нужно знать, что я включён в развитие каждого из вас.

Он оглядел игроков взглядом, от которого хотелось распрямить спину.

– Сегодня будем работать над фундаментом. Техника, движение, физика.

– Он сделал короткую паузу. – И запомните: ошибки – часть пути. Не бойтесь ошибаться. Бойтесь не пытаться.

Некоторые ребята удивлённо переглянулись. В словах тренера звучала строгость, но без угрозы. Наоборот – было ощущение, что от них ждут не идеальности, а настоящего стремления.

– Начнём с разминки. Потом – работа с мячом. Подготовка вашего тела – фундамент вашей игры.

Он хлопнул в ладони:

– Пошли работать!

Ребята бросились выполнять разминку: бег, ускорения, растяжка. Потом ребята разбились на пары и пошли упражнения на контроль мяча – короткие передачи в парах, приём мяча с разных углов, отработка движений без ошибок. Алекс оказался с Оливером.

Тренер Дэниелс ходил между парнями, наблюдал, иногда поправлял движениями рук, реже – короткими фразами:

– Спокойней, голова вверх…

– Мягче приём…

– Двигайся быстрее после паса…

– Давай без позора, – тихо фыркнул Оливер Алексу, перекатывая мяч подошвой. Алекс усмехнулся:

– Говори за себя.

Они быстро вошли в ритм: передача – приём – движение. Всё под контролем.

На соседней паре Арман и Зак тоже работали – у Армана движения были мягкими, почти танцующими, а Зак иногда шутливо кривлялся после ошибок.

– Эй, я вообще-то даю мастер-класс, – крикнул он Арману, когда мяч в очередной раз отскочил не туда.

Арман лишь тихо улыбнулся, не сбиваясь с ритма. Тренер Дэниелс, проходя мимо, бросил:

– Шутить хорошо… но пасы пока отстают. Зак мгновенно посерьёзнел и выпрямился.

Алекс заметил это и про себя подумал: здесь даже шутки – часть игры. И ошибок действительно никто не боялся – каждый раз после промаха ребята не опускали головы, а пробовали снова. В этом было что-то странно обнадёживающее.

Это было другое чувство. Новое.

И пусть сердце всё ещё билось быстрее обычного, Алекс почувствовал – ему хочется работать, доказывать, открываться.

После двух часов напряжённой работы мышцы гудели, дыхание сбивалось, а футболки прилипали к спинам. Утренняя тренировка выжимала из них всё. Под конец занятия тренер Дэниелс собрал всех в круг.

Он медленно обвёл игроков взглядом, словно запоминая каждого. Алекс почувствовал, как сердце вдруг застучало чаще – казалось, тренер смотрит прямо на него.

– Поле – это зеркало, – наконец произнёс Дэниелс спокойно, но с той особой твёрдостью в голосе, которая заставляла слушать каждое слово. – Оно покажет вам всё: и силу, и слабости. Не бойтесь увидеть правду. Кто её примет – станет игроком.

Он сделал паузу, позволив словам повиснуть в воздухе. Кто-то опустил взгляд, кто-то наоборот – выпрямился гордо. Алекс стоял, вбирая каждую фразу как руководство к действию. Где-то рядом он услышал, как Оливер тихо выдохнул, словно отпустив напряжение.

Арман чуть заметно кивнул сам себе, а Зак скрестил руки на груди, но взгляд его был цепким и внимательным.

– Спасибо за работу, увидимся вечером, – добавил тренер и через 2 секунды команда проводила его аплодисментами и направилась в раздевалку.

Зак, Арман и Оливер шли и обсуждали прошедшую тренировку. Во всех красках и подробностях. Они настолько активно это делали, что иногда даже дыхание перехватывало. Мистер Дэниелс по-настоящему их впечатлил, подобных ему ещё никто из них не встречал.

Алекс поймал себя на мысли, что ему одновременно страшно и захватывающе. Словно перед ним распахнулась дверь, за которой начиналась настоящая дорога. И теперь всё зависело только от него.

Новая неделя началась в привычной уже суете: утро, короткая пробежка, потом пробежка в столовую за горячим завтраком, утренняя тренировка и пара уроков. Алекс сидел на уроке математики, щёлкал ручкой и краем глаза наблюдал за остальными. Казалось, что после первой недели всё стало чуть привычнее. Не комфортно – нет, до этого было ещё далеко, – но по крайней мере теперь он знал, где и когда ему нужно быть, что ожидать. И в этом появлялась какая-то опора.

Когда прозвенел звонок, весь класс оживился. Учебный день был закончен, а впереди ждала вечерняя тренировка.

– Ну что, готов облажаться на первой серьёзной игре? – с ухмылкой поддел Алекса Арман, хлопнув его по плечу, когда они выходили из класса.

– Да я вон мечтаю стать мемом на всю академию, – парировал Алекс, и они оба рассмеялись.

– Если что, я уже придумал подпись для фото, где ты падаешь, – вставил Зак, догоняя их в коридоре. – “Когда хотел финтить, а мозг сказал нет”.

Ребята весело переговаривались, пока шли в раздевалку. Лёгкий, дружеский троллинг снимал напряжение, но стоило выйти на поле, как настроение заметно изменилось.

Собравшись на краю газона, они выстроились в линию. Алекс машинально поправил гетры, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.

Мистер Дэниелс – стоял в центре поля, скрестив руки на груди и ждал их.

Он не сразу заговорил, давая ребятам несколько секунд, чтобы сосредоточиться.

– В эти выходные у нас важный матч, – начал он спокойно. – Играем против “Кристал Пэлас”. Он сделал паузу, обводя взглядом игроков.

Для тех, кто недавно присоединился, поясню: это одна из лучших академий страны. Пятое место. Идут на серии из семи побед подряд.

В строю кто-то неосознанно сжал кулаки, кто-то шумно выдохнул.

– Напомню, в первой части сезона мы сыграли восемнадцать матчей. Десять побед, пять ничьих, три поражения. Тридцать пять очков. Сейчас мы на седьмом месте.

Алекс почувствовал, как к горлу подкатил лёгкий комок. Всё звучало серьёзно.

– Нам нужна каждая секунда на подготовку, – продолжал тренер. – Никто не будет ждать, пока вы освоитесь.

Он говорил спокойно, не повышая голос, но в его словах чувствовалась настоящая сила.

Тренировка началась не с обычных разминок и передач, а с построения у флипчарта, который помощники тренера торопливо развернули прямо на краю поля.

На доске была нарисована стандартная расстановка соперника.

Главный тренер взял маркер и уверенным движением обвёл одну зону на фланге.

– “Кристал Пэлас” играет в схему 4-3-3, – начал он. – Они очень агрессивны на флангах. Особенно левый край. Их вингер – быстрый, любит уходить в центр и бить.

Он отметил кружком позицию вингера.

– Что это значит для нас? Наши фулбеки должны быть готовы плотно встречать его и не давать разгоняться. Подстраховка со стороны опорного обязательно. Плюс – при перехвате моментально растягиваем их оборону. Они часто теряют структуру при переходах.

Тренер обвёл две линии в центре поля.

– Их середина играет высоко и прессингует, но возвращаются они медленно. Наша задача – выиграть мяч и через три-четыре коротких паса выходить вперёд. Никаких бездумных забросов! Работайте на скорость и движение.

Он поднял взгляд.

– В атаке работаем через перегруз одного из флангов. Перевод мяча через центр, резкий вход в штрафную. Хотим ловить их на заминке между линиями.

Некоторые ребята кивали, другие старательно запоминали. Алекс тоже вникал в каждое слово. Это было совсем не то, что они отрабатывали раньше: тут требовалась не только физика, но и понимание общей картины.

– И главное, – добавил тренер, убирая маркер, – никакой паники под прессингом. Спокойно. Первый пас – самый важный. Сделаете его правильно – остальное пойдёт легче.

После короткого разбора они разделились на две команды и начали отрабатывать сценарии выхода из обороны через короткие передачи, а затем – моделировать контратаки через фланги.

Порой на поле пролетал чей-то вскрик или шутка —

– Эй, Зак, тебе бы вратарём стать – ты уже научился ловить воздух! – выкрикнул кто-то после неудачного приёма.

– Это была пасовая комбинация с элементом неожиданности! – не растерялся Зак, и ребята засмеялись.

Несмотря на шутки, общий настрой был серьёзным. Алекс старался впитывать каждую деталь

Тренер останавливал игру после каждой ошибки, терпеливо объясняя:

– Нет, нет! Смотри: если ты здесь потеряешь мяч, они втроём побегут на наши ворота. Оставь лишние касания, играй проще!

Порой звучали быстрые подсказки:

– Открывайся шире!

– Переводи! Переводи быстрее!

– Смотри в центр, у тебя там пространство!

Темп постепенно рос. Ошибок становилось меньше. Всё больше решений принимались на автомате.

Когда тренировка подошла к концу, тренер снова собрал их у флипчарта.

– Они не станут ждать, пока вы привыкнете ктемпу.

– Они будут давить сразу, без раздумий.

– Но если вы сыграете командой – если будете думать, а не суетиться – у нас есть все шансы их обыграть.

Он сделал паузу, давая весу своим словам.

– Эта игра многое скажет о каждом из вас. Не только о вашей технике. О характере. И запомните: ошибка – это не поражение. Страх ошибиться убивает талант. Делайте ошибки, учитесь, но делайте это быстро.

– Всем спасибо за работу! – добавил мистер Дэниелс и снова растворился под гул аплодисментов в техническом помещении.

Они шли в раздевалку медленно, будто каждый шаг помогал переварить всю информацию, которую им только что выдали.

Алекс чувствовал, как футболка неприятно липнет к спине, а ноги налились тяжестью. Но в голове крутились совсем другие мысли – о “Кристал Пэлас”, о скоростных вингерах и о том, как не облажаться, когда мяч окажется у него в ногах.

– Ты видел их фланговых? – первым заговорил Зак, откидывая голову назад. – Они, наверное, быстрее ветра.

– Да не переживай ты, – усмехнулся Арман. – Успеешь три раза подумать, как они уже в штрафной окажутся.

– Спасибо, очень успокоил, – буркнул Зак и снял футболку, вытирая ею лицо. Рядом ребята начали делиться впечатлениями.

– Думаете, кто в старте выйдет? – спросил кто-то с задних рядов.

– Ты точно нет, – подколол его напарник, и в раздевалке пронёсся короткий смешок.

– Серьёзно, – вмешался Арман. – Мне кажется, состав почти решили. Основу держали в одной команде на тренировке. Я почти уверен: Оли выйдет справа, Идрис – в центре.

Алекс молчал, завязывая шнурки на кроссовках. Он сам всё понял ещё на поле: его в ту “основную” команду ставили через раз. Шансы выйти с первых минут были, но не стопроцентные.

– Самое главное – не паниковать, – бросил Эдди, капитан команды, застёгивая куртку. – Тренер же сказал: прессинг переждать, не начинать паниковать на первой же минуте.

– Легко тебе говорить, – фыркнул кто-то. – Ты в старте по-любому.

– Вот именно поэтому и говорю, – ухмыльнулся Эдди. – Паника – наш главный враг.

Алекс поднял взгляд и встретился с ним глазами. Капитан слегка кивнул, будто подбадривая.

– Мне вот что не даёт покоя, – продолжил Арман, уже сменив серьёзность на полушутливый тон. – Как только мы начнём пасовать быстро, а они полезут в прессинг, у кого хватит мозгов не лупить мяч вперёд без разбора?

– Ставлю на Зака, – не моргнув глазом сказал Алекс.

– Ха-ха, очень смешно, – фальшиво обиделся Зак. – Я вообще-то мастер тактических решений. Мастерски бью куда попало, чтобы соперник не догадался. Смех снова пробежал по раздевалке.

Но сквозь шутки чувствовалась настоящая сосредоточенность. Каждый понимал: приближается не просто игра – проверка. И не только мастерства, но и характера, как говорил тренер.

Алекс, стягивая носки, поймал себя на мысли: волнуется он не за технику. Волнуется за то, сумеет ли сохранить холодную голову, когда всё вокруг начнёт лететь в пропасть.

Пока остальные переодевались, он услышал тихий разговор в углу:

– Главное – не зажиматься, – говорил один из старших ребят. – Ошибся – и ладно. Только сразу исправляй. Паниковать нельзя.

– И подстраховывать друг друга, – добавил другой. – Не надо играть героев. Лишний пас – это не слабость.

Алекс кивнул про себя. Всё правильно. Не геройствовать. Играть за команду. Думать.

Они выходили из раздевалки уже тише, чем обычно. Даже Зак прикусил язык, оставив очередную шутку при себе.

Впереди был матч. И каждый ощущал его вес.

После вечерней тренировки ребята спешили в столовую. Алекс всё ещё чувствовал напряжение в ногах, но усталость была приятной, почти умиротворяющей. Он шёл рядом с Оливером, который что-то рассказывал с улыбкой, но Алекс не мог сосредоточиться на его словах. Он был уставшим и ждал ужина.

– Ты заметил, как тренер всегда на нас смотрит, когда мы растягиваемся? – вдруг спросил Оливер, глядя на Алекса.

– Да, он, наверное, пытается понять, кто из нас первым свалится в обморок, – ответил Алекс с усмешкой. – Или готовит список тех, кого оставить после тренировки для дополнительных отжиманий.

– Ага, и ты в этом списке номер один, – ухмыльнулся Оливер.

Когда они вошли в столовую, на другом конце комнаты за столом сидели Зак и ещё несколько ребят, шумно обсуждая что-то.

– Эй, Алекс, как тренировочка? Не умер ещё? – крикнул Зак, с улыбкой жуя пиццу.

– Не умер, но ползу, – ответил Алекс, усаживаясь за стол. – У нас сегодня были такие отжимания, что руки теперь даже до вилки не дотягиваются.

Зак засмеялся, откинувшись на спинку стула.

– Ну, ты держись, мы все знаем, как тебе тяжело, – сказал он с преувеличенной серьёзностью. – Я, конечно, мог бы предложить помощь, но боюсь, что после твоих отжиманий я сам сдамся.

Оливер не мог удержаться и подколол его.

– Не переживай, Зак, он может и не выжить, но зато будет ещё один герой на поле – “мальчик, который отжимался”.

Алекс ответил ему с улыбкой:

– А вот тебе не жалко этих ребят, что в следующем матче будут играть против меня?

Ребята все хохотали, а Алекс чувствовал, как настроение немного улучшилось. Он посмотрел на свои руки, которые всё ещё немного дрожали от нагрузок. Даже после лёгкого ужина они не прекращали болеть. Он попытался сдержать усталость и отогнать мысли о тренировках, но на секунду подумал, как всё это снова начнётся завтра.

– Так, хватит болтать, – сказал Зак. – Кто берёт добавку? Пицца заканчивается, а я ещё не наелся!

– Ну ты даёшь, Зак, – подхватил Оливер.

– Ты как эта чаша с супом – всегда пустая.

– Представляешь, мне тут говорят, что я мало ем! – Зак показал пальцем на свой живот и рассмеялся.

Алекс отложил вилку и поднялся. Хотя всё вокруг было немного шумно, он вдруг почувствовал, что наелся не только физически, но и как-то мысленно.

– Ладно, мне пора, – сказал он ребятам и направился к выходу.

– Не болей там, – посмеялся Зак. – А то мы тут без тебя и без пиццы останемся! Алекс улыбнулся и вышел из столовой.

Спустя час после обеда, уже все его соседи по комнате вернулись и каждый занимался своими делами. Алекс лежал на спине, уставившись в потолок.

Комната погрузилась в полутьму – только тусклый свет уличного фонаря пробивался через щель в занавесках. Где-то за стеной кто-то негромко хохотал. Оливер на соседней кровати тихо листал что-то в телефоне, иногда посмеиваясь себе под нос.

Алекс протянул руку к тумбочке и нащупал свой телефон. Экран вспыхнул мягким светом. Несколько непрочитанных сообщений. Одно – от мамы.

“Держись там, сынок. Всё только начинается. Мы всегда рядом.” Алекс на мгновение задержал палец на экране.

“Всё только начинается.”

Он должен был чувствовать поддержку, тепло. И чувствовал. Но вместе с этим в груди поднималась странная тревога – не страх проиграть, нет.

Страх разочаровать самого себя.

Он убрал телефон на место и закрыл глаза. Пытался заставить себя уснуть. Без толку.

Мысли одна за другой всплывали в голове: установка тренера, шутки Зака, взгляд Эдди, мяч, катящийся по полю, крики соперников.

Спустя несколько минут он резко сел. Открыл глаза. Нет, так не пойдёт.

Он натянул тренировочный костюм, стараясь не шуметь, и тихо выскользнул из комнаты.

На улице было свежо. Ночь дышала прохладой и тишиной. Алекс пересёк пустой двор и направился к полю.

В этот момент он не думал ни о чём, кроме одного – выйти на поле.

Когда он подошёл, то сразу заметил знакомые очертания ворот. Они казались особенно яркими на фоне ночной тишины, как нечто родное, что всегда было с ним. Он подошёл к мячу, стоящему у края поля, и мягко пнул его.

Мяч покатился. Алекс последовал за ним, едва касаясь ногой земли. Это было всё, что ему нужно было – движение, которое могло вернуть ему спокойствие. Он снова коснулся мяча, снова тот полетел в ворота. Тишина. Даже звуки не успевали за его действиями.

Каждый удар был простым, но ощутимым. Как бы напоминая себе, что он всё может. Каждый мяч, который он посылал в ворота, заставлял его чувствовать себя чуть более уверенно. Он повторял это снова и снова, не торопясь, просто действуя. Не для того, чтобы показать кому-то что-то, а чтобы услышать только собственное дыхание.

Силы уходили, но тело было в тонусе. Он почти не ощущал усталости, только легкое напряжение в ногах, которое он привык ощущать. Тренировка с отцом когда-то была такой же. Ворота из курток, мяч, который они гоняли в дождь, и смех после каждого промаха.

Ещё один удар. Мяч встретил сетку. Алекс немного задержал взгляд на том, как он качается, как тихо, почти незаметно, падает обратно. Всё было так просто, так спокойно. Как тогда, на стадионе, когда он сидел с отцом и смотрел на поле, не понимая, но ощущая, что хочет быть там.

Алекс сделал глубокий вдох. Он не думал о дне, не думал о тренировках, не думал о прошлом. Просто был здесь и сейчас.

Он не мог объяснить, что чувствовал. Но, может, в этом и была вся суть – не нуждаться в объяснениях. Ночь, мяч, ворота. Всё, что ему нужно было, было в этом.

Он остановился, осмотрел поле, которое постепенно поглощала тень. Он не знал, сколько времени прошло. Но теперь, когда он стоял один, в тишине, он чувствовал: это его место. Это его путь.

– Я сделаю это, – произнёс он вслух.

Не ради кого-то. Ради себя.

Глава 3. Дебют

День начинался как обычно. Ничего особенного – школа, пара скучных уроков, привычная болтовня на переменах. На обеде Оливер зачем-то устроил спор с Маркусом, сколько порций картошки фри можно съесть за раз, и вся столовая ревела от смеха. Алекс сидел с ними за одним столом, ел свою пасту и лениво слушал, даже не особенно вмешиваясь. Всё шло своим чередом.

Только ближе к вечеру, когда они шли к тренировочному полю, в воздухе что-то едва заметно дрогнуло. Как будто обычная рутина стала вдруг слишком правильной, слишком выверенной.

На асфальте лежали лужи после недавнего дождя, в них отражались тусклые фонари.

Оливер бодро толкнул Алекса в плечо:

– Ставлю фунт, что сегодня тренер будет в настроении съесть нас живьём.

– Ставлю два, что он и смотреть на нас не станет, – лениво ответил Алекс, поправляя лямку спортивной сумки.

– Значит, мы уже мертвы, – хмыкнул Оливер и побежал вперёд, на перегонки с ветром.

В раздевалке было непривычно тихо. Не гнетуще – просто будто все одновременно решили сэкономить слова. Смеялись меньше, перекидывались шутками тише, чем обычно.

Кто-то рассказывал, как на контрольной в математике случайно перепутал формулы. Кто-то спорил, какой сериал стоит посмотреть на выходных. Всё обыденно. И всё равно – Алекс чувствовал это кожей: где-то на краю привычного мелькал намёк на что-то важное.

На поле их ждал мистер Харпер. Темноволосый, высокий мужчина с серьёзным лицом. 57 лет, но не смотря на возраст, он был в прекрасной физической подготовке.

Как выяснилось ребятами позже, в прошлом он защищал цвета Ливерпуля на воротах, отсюда стал понятен его рост в 195 сантиметров.

На разминке мистер Харпер действительно был сдержаннее.

Никаких шуток. Никаких лишних комментариев. Только короткие команды, точно в цель:

– Растяжка – двадцать секунд на каждую ногу!

– Пасы – минимум касаний, максимум темпа!

Но всё это пока ещё походило на обычную рабочую атмосферу. На поле смеялись, если кто-то неуклюже подскользнулся на мокром газоне. В коротких спаррингах ребята бодались друг с другом с привычным азартом.

Оливер во время серии передач подмигнул Алексу и нарочито слабо толкнул его плечом, когда мяч улетел мимо:

– Отличный пас! Точно в никуда. Алекс фыркнул:

– Просто стратегический ход. Учись.

Внутри всё было спокойно – почти. Где-то в глубине мелькало лёгкое покалывание: “А вдруг Харпер и правда начнёт нас рассматривать на игру уже сейчас?”

Тренировка завершилась быстрее, чем ожидалось. На последнем круге вокруг поля Харпер бросил через плечо:

– Завтра будет веселей. Готовьтесь.

Ребята переглянулись, но вслух никто ничего не сказал. Уже переодеваясь, Оливер лениво потянулся:

– Кажется, нас ждёт весёленькая неделя.

– Ну хоть будет о чём вспоминать, – пробурчал кто-то из старших. Алекс влез в куртку, закинул сумку на плечо и вдруг подумал: “Ладно. Справимся. Мы же для этого сюда и приехали.”

Алекс первым открыл дверь в комнату, бросив спортивную сумку в угол. Оливер зашёл следом, сразу плюхнувшись на свою кровать.

– Честно, я сегодня думал, что Харпер заставит нас бегать до самой полуночи, – простонал Оливер, откидывая голову назад.

– Было ощущение, что ещё чуть-чуть – и кто-то бы не выдержал, – усмехнулся Арман, стягивая тренировочную майку через голову. – Видели, как Маркус чуть не упал, когда мы спринты бегали?

– Он всегда так делает, чтобы пожалели, – лениво отозвался Зак, швыряя кроссовки в угол. – А потом на матче как заведённый носится.

Алекс молча опустился на край своей кровати. Он почувствовал, как ноют ноги, но приятная усталость смешивалась с лёгким внутренним волнением. Всё ближе воскресенье. Первый матч.

– Всё равно сегодня как-то по-другому было, – заметил он, глядя на потолок. – Будто тренеры уже по-другому на нас смотрят.

– Потому что матч скоро, – буркнул Зак. – Теперь каждый косяк как под микроскопом.

– Ага, – согласился Арман. – И знаете что? Мне это нравится. Давление – значит, игра будет настоящая.

Оливер засмеялся:

– Тебе бы ещё нравились сборы в шесть утра, – поддел он.

– Нравятся, – ухмыльнулся Арман. – Они делают из тебя игрока.

Алекс невольно улыбнулся. Где-то в глубине души он чувствовал ту же самую искру: страх и азарт перемешались, но страх ещё был слишком тихим, больше похожим на лёгкий озноб от предвкушения.

– Что думаете, кто выйдет в основе? – вдруг спросил Оливер, поднимая бровь. В комнате на секунду повисло молчание. Потом Арман пожал плечами:

– Без понятия. Просто буду работать до конца.

– Я тоже, – сказал Алекс. – Главное – не перегореть.

– Да расслабьтесь вы, – ухмыльнулся Зак. – Даже если кто-то выйдет не с первых минут, всё равно шанс будет.

И хотя он говорил уверенно, Алекс заметил, как тот чуть сжал кулаки. Видимо, каждый в комнате уже прокручивал в голове варианты: “А вдруг я?”, “А вдруг не я?”

Свет в комнате уже приглушили – Арман выключил верхний, оставив только ночник у своей кровати. В комнате пахло спортом, свежевыстиранными футболками и каким-то странным дезодорантом Зака.

Оливер лежал, уставившись в потолок, и лениво подкидывал футбольный мяч на ладони.

– Завтра поставят спринты с мячом, зуб даю, – пробубнил он. – Морган точно что-то задумал. Если завтра он, нам конец.

– Или поднимет на холм десять раз подряд, – отозвался Арман из-под одеяла. – Помяните моё слово.

Зак фыркнул, переворачиваясь на бок:

– Да ладно вам, хуже сегодняшнего уже не будет. Хотя если нас опять в воду загонят после бега – я всё, пишу заявление.

Алекс усмехнулся в темноте.

– Воду? Ты плавать боишься? – дразняще спросил он.

– Я плаваю отлично, – пробурчал Зак. – Просто после шести километров в кроссах это уже не купание, а издевательство.

– Особенно когда носки потом три дня сохнут, – добавил Оливер, и ребята снова тихо прыснули.

– Кстати, вы заметили, – вдруг сказал Арман, – что Маркус опять подкатывал к Мисс Эванс?

– Не может быть, – сразу оживился Оливер. – На уроке?

– Ага. Вышел отвечать и такой: «Вы сегодня прекрасно выглядите, мисс». – Арман картинно передразнил, приподнимая голос.

– Он сумасшедший, – прыснул Алекс.

– Он герой, – с уважением протянул Оливер. – Настоящий камикадзе. Сразу гордость берёт, смотрите Кристал Пэлас – это наш нападающий!

– Правда нападёт не на вашу оборону, а скорее на ваших мам – добавил Арман Парни рассмеялись

– Вот бы ему за это карточку показали, – хмыкнул Зак. – Как на поле.

Смех стал громче, но быстро опять стих – за дверью в коридоре прошёл кто-то в носках.

– А ещё, – продолжил Арман, понизив голос, – я слышал, что Даниэль снова ляпнул на обеде, что он «будущая звезда академии».

– Он и звезда, только падающая, – фыркнул Оливер.

– Падающая… и с грохотом, – добавил Алекс, прикрывая глаза.

– Тссс, – шикнул Зак, – если сейчас дежурный придёт, он нам точно ночную пробежку устроит.

На мгновение все притихли. Где-то хлопнула дверь, послышался чей-то приглушённый смех. Слабое свечение у Армана над кроватью придавало комнате уютный, почти домашний вид.

Алекс улыбнулся в темноте. Всё здесь было новым, незнакомым, где-то тяжёлым, но в такие моменты – когда они валялись в кроватях, шутили над мелочами и переговаривались полушёпотом – он ощущал, что они становятся командой.

Он хотел ещё что-то сказать, но в полусне только тихо пробормотал что-то непонятное и уснул вместе с остальными.

Будильник завизжал в 6:00 утра, раскалывая сонную тишину комнаты. Алекс на ощупь выключил его и сел на кровати, тяжело моргая.

– Ну всё, пора умирать, – пробормотал где-то сбоку Оливер, натягивая спортивки.

Арман зевнул и подтянулся, глядя на полумрак за окном.

– Кто вообще придумал бегать в такую рань, а? – возмущённо проворчал Зак, стягивая одеяло.

Шоркая ногами и тихо матерясь, парни натянули кроссовки, накинули тренировочные кофты и вышли в коридор, где уже собирались другие ребята. Тёмное небо ещё только начинало светлеть на горизонте, когда вся академия строем двинулась на пробежку.

На спортивной площадке уже стоял тренер Харпер, подгоняя отстающих. Алекс с друзьями влились в поток.

– Два круга вокруг комплекса, лёгкий темп! – выкрикнул Харпер.

Утренний воздух был прохладным и бодрящим, дыхание превращалось в пар. Первые шаги давались тяжело, но через пару минут тело постепенно проснулось. Рядом где-то сопел Арман, а Оливер шутливо изображал умирающего бегуна, хватаясь за сердце.

– Похороны через десять метров, – прохрипел он, подмигивая Алексу.

После пробежки ребята вернулись в корпус, наскоро переоделись и в 7:00 уже сидели в столовой. Пахло жареными тостами и кашей.

– Если опять будет Харпер на тренировке, я в обморок упаду, – угрюмо сказал Зак, размазывая масло по хлебу.

– Морган ещё хуже, – буркнул Арман. – После его “разминки” я два дня по лестнице нормально спуститься не мог.

Алекс усмехнулся, отхлебнув апельсиновый сок. Он хотел что-то добавить, но в этот момент в столовую вошёл высокий мужчина в строгом спортивном костюме. Мистер Уотсон.

Шум в зале стих. Парни напряжённо замерли, поворачивая головы.

Уотсон медленно прошёл между столами и остановился посреди зала. Его взгляд был тяжёлым и цепким, будто он за долю секунды оценивал каждого.

– Доброе утро, господа, – начал он спокойно, но так, что каждый услышал. – И добро пожаловать тем, кто присоединился к команде совсем недавно. Теперь официально зимнее комплектование академии подошло к концу.

В столовой стало ещё тише.

– Расписание с моими коллегами мы составили. И начиная с сегодняшнего дня, мы приступаем к полноценной работе с командой u14. Тренировки, как и раньше, будут дважды в день. Я буду присутствовать на каждой. Неважно, сколько дней осталось до игры – мы работаем каждый день.

Он сделал паузу, давая словам осесть.

– Ваше время здесь стоит дорого. Не тратьте еговпустую.

Сказав это, он развернулся и спокойно вышел, оставив после себя ощущение чего-то серьёзного, почти тяжёлого.

Алекс поймал на себе взгляд Армана.

– Ну что, добро пожаловать в реальный футбол, – вполголоса сказал тот.

– Или в реальную мясорубку, – угрюмо добавил Оливер, ковыряя кашу. Алекс только улыбнулся.

Страх и волнение клубились где-то внутри.

Сразу после завтрака их вывели на поле. Утро было пасмурным, ветер гнал редкие капли дождя по газону. Ребята сгрудились у бровки, кутаясь в спортивные куртки.

На противоположной стороне уже стоял Уотсон. Спина прямая, руки за спиной. Рядом несколько помощников выкладывали на траву конусы и расставляли манекены для упражнений.

Когда все собрались, он громко позвал:

– В линию! Живо!

Ребята быстро выстроились, пытаясь не выглядеть слишком заспанными или неуверенными. Алекс стоял в середине, ловя на себе сосредоточенные взгляды остальных. Уотсон прошёл вдоль строя, будто инспектируя.

– Первое правило. На поле нет мелочей. Всё имеет значение: ваш взгляд, ваше положение корпуса, куда направлены стопы. Всё, – его голос был спокойным, но в нём чувствовалась сталь.

– Второе правило. Мы не просто бегаем за мячом. Мы думаем. На два, на три шага вперёд. Если вы получаете мяч и не знаете, куда играть дальше – вы опоздали.

Он на секунду остановился, обводя их холодным взглядом.

– И третье. Здесь не место самодовольству. Ошибка – это не трагедия. Отказ думать – вот трагедия.

Алекс почувствовал, как сердце заколотилось быстрее. Это был совсем другой уровень разговора. Ни Харпер, ни Морган не говорили с ними так.

– Сегодня мы начнём с простого, – продолжил Уотсон. – Но не обманывайтесь. Простое будет труднее всего.

Он щёлкнул пальцами, и помощники вывели их на первую разминку: короткие передачи в малых квадратах.

Казалось бы, лёгкое задание: два касания максимум, работай быстро. Но с первой же минуты стало ясно – это будет совсем другая игра.

– Смотри вперёд, прежде чем получишь мяч! – резко бросил Уотсон кому-то.

– Думай, не тяни! Раньше видел – раньше сыграл!

Ошибки разбирались мгновенно. Если кто-то терял время на обработку, Уотсон тут же останавливал всех.

– Что ты видел перед тем, как получил мяч? – спрашивал он, глядя прямо в глаза.

– Ээ… – мялся кто-то.

– Не годится. Ты должен знать, куда пасовать, до того, как мяч коснётся твоей стопы.

Дальше были упражнения на смену флангов, короткие выходы из-под прессинга. Уотсон требовал скорости мышления прежде всего. При любом намёке на суету он останавливал занятие.

– Ваша голова должна работать быстрее ваших ног! Ноги без головы – балласт,

– бросил он, когда Зак запаниковал под давлением.

К середине тренировки футболки прилипли к спинам. Ребята были выжаты, но глаза у всех горели.

– Вот это уровень… – прошептал Оливер, тяжело дыша, когда их отпустили на воду.

Алекс вытер лоб рукавом. В груди пульсировало странное чувство: смесь усталости и восторга.

После ужина общежитие будто притихло. Никто не шумел в коридорах, не хлопал дверями, не ржал в голос, как это бывало раньше.

Парни шли по своим комнатам медленно, с натянутыми лицами – усталость вязла в теле, как тяжёлый ком.

В их комнате было почти темно, только тусклый свет ночника в углу. Оливер швырнул сумку на пол и тяжело плюхнулся на кровать.

– Вот это нам дали сегодня, – пробормотал он, уставившись в потолок. Зак сел на стул, расстёгивая куртку.

– И это только начало, – сказал он хрипло, больше себе, чем кому-то ещё.

Алекс снял спортивные штаны и бросил их в корзину для стирки. Он чувствовал каждую мышцу. Боль в ногах, в плечах, даже в кистях – всё напоминало, как много сегодня пришлось выложиться.

На ужине они почти не разговаривали – все были слишком заняты тем, чтобы в себя запихнуть как можно больше еды. Рис, курица, овощи. Кто-то даже взял добавку – и всё равно хотелось ещё. Пить хотелось не меньше.

Потом, кто-то из старших подсказал: обязательное восстановление – контрастный душ и растяжка. Не для показухи. Если хочешь выйти завтра на ноги – придётся.

Оливер скривился, вспоминая:

– Я думал, что тянусь хорошо… пока он не подошёл и не сказал, что я деревянный, как столб.

– Ага, – усмехнулся Алекс. – Мне тоже сказал, что я сначала должен поставить на место свои мозги, а потом уже играть.

Парни переглянулись. Смех был нервным.

– Он видит всё, – тихо сказал Зак, качая головой. – Как будто знает, что ты сделаешь, ещё до того, как ты сам об этом подумал.

На мгновение в комнате повисла тишина.

– Страшно немного, да? – спросил Оливер, не поднимая головы. Алекс задумался.

– Наверное, – сказал он наконец. – Но… круто.

Он выключил свет у двери, оставив только слабое свечение ночника. Парни улеглись, ворочаясь, поправляя одеяла.

Алекс лежал на спине, глядя в потолок.

В голове крутились слова Уотсона: “Думать на три шага вперёд”.

Он вспоминал каждую свою ошибку, каждую заминку, каждую неверную остановку мяча.

Было страшно.

Будильник, как и прежде, разбудил ребят в шесть ровно.

Алекс почти сразу вскочил с кровати. За эти несколько дней организм перестроился на новый ритм – короткий, отрывистый сон, быстрые подъёмы, вечная спешка. Было тяжело, но в этой усталости чувствовалась какая-то странная правильность, как будто всё происходящее – это и есть взросление.

В полшестого, натянув спортивную форму, они уже строились у входа на пробежку.

Морозный воздух резал горло, но никто больше не ворчал, не кутался в кофты. Бежали – в ногу, молча, слыша только собственное дыхание и ритмичные удары кроссовок о землю.

В голове пусто. Только дорога перед глазами и звёзды, ещё не до конца угасшие в сером утреннем небе.

Вернувшись, быстро переоделись и направились в столовую.

Там было тепло и пахло тостами и овсянкой. Всё шло как по отлаженному механизму: взять поднос, выбрать завтрак, занять своё место.

Никакой суеты, только краткие реплики и щелчки разблокируемых телефонов. Алекс сел за столик рядом с парнями из своей комнаты.

Некоторые молча жевали, пролистывая ленты соцсетей, кто-то переписывался с родителями.

Он достал телефон и тоже написал в общий чат Джейю и Стиву: “Живой ещё.”

Ответ пришёл почти сразу:

“Слышь, легенда, не забудь нас, когда заиграешь в премьер-лиге,” – отписался Стив.

“Держись там, Лутон за тебя болеет,” – добавил Джей. Алекс усмехнулся. Было приятно, что там, дома, его помнили.

Но одновременно появилась странная щемящая мысль: между ними, такими близкими ещё вчера, начинает расти что-то едва уловимое. Как паутина.

И он понимал: это не остановить. Просто теперь у них разные пути. Положив телефон, он доел завтрак молча.

На занятиях, сидя за партой в аудитории, Алекс пытался вникать в объяснения тренера по теории футбольной тактики, мистера Брауна. Но мысли ускользали.

В голове, как неумолимый метроном, стучала одна тревожная мысль: “Сегодня вечерняя тренировка. Уотсон будет снова. И теперь ставки выше.” Он покосился в окно. Небо светлело.

Новый день начинался.

И впервые с момента приезда сюда, маленькая, почти незаметная тень сомнения скользнула где-то внутри:

“А если я не справлюсь?”

После второго блока учёбы они собрались на поле.

Небо успело потемнеть, и вокруг расползалась прохлада, смешанная с запахом сырой травы и влажного асфальта.

Искусственные лампы заливали поле ровным белым светом, делая его каким-то другим – не таким, как днём.

Более жёстким, более настоящим.

Форма казалась тяжёлой на плечах после долгого дня, ноги слегка ныли от утренней пробежки и занятий, но стоило только выйти на газон – и усталость ушла на второй план.

Свет ударял в глаза, белые линии разметки светились резче обычного, а за пределами поля темнота сгущалась плотной стеной, будто отсекая их маленький мир от остального.

Мистер Уотсон стоял у боковой линии, руки за спиной, спина прямая, как струна. На его лице – ни тени улыбки.

Когда все выстроились перед ним, он не стал тянуть.

– Сегодня, – начал он чётким голосом, – мы работаем над тем, что будет определять вашу игру сильнее любой скорости, любой силы, любого таланта.

Пауза.

Ребята замерли.

– Мы снова работаем над скоростью вашей головы. – Его взгляд скользнул по лицам. – В воскресенье на поле выйдут не те, кто быстрее бегает, а те, кто быстрее думает.

Тренировка началась с малого.

Их разделили на три группы – каждая занимала свою ограниченную зону на поле, обнесённую пластиковыми фишками.

Упражнения были простыми по виду, но требовали мгновенного анализа: куда отдать пас, когда ускориться, как открыть пространство.

С одной стороны это казалось обычным упражнением. Но под оболочкой этой обыкновенности скрывались: тактическое мастерство в плане грамотного принятия решения и скорость принятия решения. И, также, отрабатывались игровые ситуации.

– Почему ты отдал туда? – резко бросал Уотсон кому-то, едва мяч менял направление.

– Сколько у тебя было вариантов?

– Что ты видел в момент передачи? Он не повышал голос.

Но в его тоне чувствовалось такое давление, что ошибиться хотелось меньше всего на свете.

Алекс играл в команде с Оливером и двумя ребятами постарше. Сначала он терялся.

Получал мяч и отдавал в спешке – куда первым увидел. И сразу слышал над ухом:

– Не первый вариант, лучший вариант! Думай! Пот струился по вискам, в горле пересохло.

Казалось, что времени на решение меньше секунды, что любой промах становится виден всем.

Но постепенно что-то внутри щёлкнуло.

Он начал чувствовать:

где оппонент поджимает слишком рано, где партнёр вот-вот откроется,

где нужно придержать мяч, чтобы перетянуть оборону.

И когда в одном из розыгрышей Алекс на мгновение замедлился, притянул на себя двух защитников и выкатил пас точно в разрыв для Оливера, который без помех забил, поле на секунду замерло.

Уотсон коротко кивнул.

– Вот это – футбольный ум, – произнёс он. Просто.

Без эмоций.

Но эти слова ударили сильнее любой похвалы. Алекс почувствовал, как внутри разливается жар. Гордость.

И тут же – тяжесть: теперь на него смотрели. Теперь от него ждали. И теперь ошибки будут стоить дороже.

Он вернулся в игру, сердце стучало в груди сильнее, чем после любого спринта. Всё вокруг будто обострилось: звуки, свет, мелькание бутс на газоне.

Это был не просто футбол.

Это была настоящая проверка.

И он понимал: пройти её можно только одним способом – быть умным. Быть быстрым. Быть лучше, чем был минуту назад.

Когда тренировка подходила к концу, Уотсон собрал их всех ближе к центру поля.

Игроки тяжело дышали, в воздухе стоял запах выжатых сил и горячей травы. Тренер провёл взглядом по рядам – быстро, цепко, будто сканируя каждого.

Его голос был спокойным, но в нём звучала та самая жёсткая сталь, к которой ребята уже начиналипривыкать.

– Некоторые из вас сегодня сделали шаг вперёд. Продолжайте в том же духе. – Произнёс он.

Он сказал это всем.

Но на миг его глаза зацепились за Алекса. Не дольше, чем нужно для вздоха.

Почти незаметно.

Но Алекс почувствовал это – всей кожей. Он стоял молча, стараясь не выдать эмоций. Но внутри всё сильнее разгорался тот жар.

Когда они вернулись в комнату, никто даже не пытался шутить или затевать разговор.

Каждый словно нёс на плечах невидимый груз.

Алекс плюхнулся на кровать, чувствуя, как мышцы наливаются тяжестью, а голова – ватой. Но больше всего уставал не он сам – уставал его ум.

Усталость была другая.

Не как после обычной тяжёлой тренировки. Не от бега.

От постоянного напряжения. От того, что каждую секунду приходилось думать, выбирать, просчитывать, принимать решения.

– Похоже, он уже выбрал, кто будет играть, – вяло бросил Оливер, уставившись в потолок.

Голос у него был спокойным, почти смиренным. – Остальным придётся ждать… Никто не ответил.

Их молчание было куда красноречивее любых слов. На ужине тоже царила тишина.

Ложки звенели о тарелки, кто-то рассеянно ковырял еду, кто-то сидел, глядя в одну точку.

Каждый был наедине с собой – со своими мыслями, сомнениями, надеждами. Алекс машинально проверил телефон.

Новое сообщение.

От мамы.

Короткое, но будто специально в нужный момент:

«Мы тобой гордимся. Просто будь собой.»

Он сжал телефон в руке, стараясь запомнить эти слова. Словно маленький маяк внутри – тёплый и упрямый.

Алекс уставился в потолок, перебирая в голове каждое мгновение тренировки. Каждую ошибку.

Каждый правильный и неправильный пас. Каждое движение, каждое решение.

Внутри что-то ныло – не тело, а что-то глубже.

Перед самым сном, когда мысли уже начали путаться, одна стала ясной и твёрдой, как камень:

«Завтра я буду лучше.»

Шесть ноль-ноль. Будильник Оливера ещё даже не звенит, а Алекс уже сидит на кровати, зевая. В комнате тихо – только шелест одеяла, да глухие шаги Армана, который первым тянется к бутылке воды.

– У кого зарядка целая осталась? – хрипло спрашивает Зак, вылезая из-под одеяла.

– У меня, но с тебя место в душе, – отвечает Оливер и уже встаёт.

На пробежке в 6:30 дышится легче – не потому что стало проще, а потому что стало привычно. Никто не жалуется. Все знают темп. Все знают повороты. Даже усталость – как старая знакомая.

После душа – столовая. Ребята привычно занимают один и тот же стол у окна. Оливер хватает тосты, Арман ест кашу, будто участвует в соревновании на скорость.

– Слышали? – говорит Зак, уставившись в экран телефона. – Сегодня на вечерней тренировке будет видеоразбор. Сам Уотсон будет показывать.

– Без Моргана? – удивляется Арман. – Серьёзно?

– Ну… видимо, теперь всё по-настоящему, – пожимает плечами Оливер. – Если Уотсон за видео берётся – значит, дело пахнет стартовым составом.

Алекс молча ест тост с джемом и достаёт телефон. Набирает быстро:

«Пацаны, сегодня у нас видеоразбор. Уотсон сам ведёт. Круто, но немного стрёмно.»

Ответ приходит только от Джея:

«Круто! А у нас тут контрольная по гео – вот это жесть.»

Стив молчит. Уже не в первый раз. Алекс закрывает экран. Улыбка не выходит – просто лёгкое движение губ, привычное. Он знает, Стив не обиделся. Просто они теперь – в разных темпах.

На занятиях никто не шумит. Даже Зак не рисует в тетради. Все работают – кто медленно, кто быстро, но без лени. Мисс Эванс удивляется, но не говорит ничего. Только делает пометку в журнале и сдержанно улыбается.