Рогатый колодец

Рогатый колодец

И простёр Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды.

Исход. 14:21

Известие

Было около полудня, когда ко мне постучались. В постукиваниях нежданного гостя было нечто тревожное, будто человек, стучавший по ту сторону, был параноиком и страдал страхом преследования. Я же, в свою очередь, поставил чай на стол, возле своей стопки газет, которые я любил время от времени почитать, и встал с кресла, чтобы открыть дверь. Минуя узкий коридор я заскочил в ванную комнату, где быстро умылся холодной водой. Я подошёл к входной двери и открыл её.

По ту сторону стояла невысокая женщина в сиреневом платье с помятым свёртком в руке. Женщиной была супруга Павла Романова, моего старого знакомого, с которым я почти не общался, но всё же мог бы даже назвать его своим другом. Лет шесть назад мы вместе работали в книжном магазине, в котором он и познакомился с Настей, а через год после этого, они поженились и уехали в другой конец страны. И всё таки она стояла тут, прямо перед мной, вся нервная, с свёртком в руке.

Увидев меня, она со слезами на глазах бросилась ко мне в объятия. Она дрожала. Я ожидал, что вместе с ней приехал и Павел, но она стояла одна, к тому же заплаканная. Я хотел было спросить, где её муж, но она, не дав мне открыть рот, неуверенно прошептала:

– Миша… – она протянула мне свёрток. – Паша исчез.

Данное событие и подтолкнуло меня напечатать этот текст, потому как в дальнейшем оно подтолкнуло меня даже к отчасти отчаянной попытке поездки в Верфельево, где я надеюсь найти его. А на случай, если у меня ничего не выйдет, – эти бумаги послужат подсказками “где”, “как” и “когда” я пытался его найти. Другими словами, эти бумаги, – зацепки о возможном местоположении, для тех, кто сможет закончить мою работу. По правде, ехать туда я не хочу, ведь место это недоброе во всех его отношениях. Перечитывая старые газеты, можно увидеть кучи статей о пропажах людей (преимущественно детей) в Верфельево. За счёт этого, – оно обросло легендами и мифами, а также слухами, из разряда: “кто туда пойдёт, никогда обратно не уйдёт”. Я, пусть и скептично отношусь к этому, но не могу отрицать, что частично это правда, и место это лучше избегать. Говорят даже, что те кто смог вернуться из Верфельево, уже никогда не становились теми кем были прежде. Однако, если никто больше не попытается найти пропавшего, – я не смогу спокойно жить, зная, что я бросил его там помирать в одиночестве. Именно поэтому я и пишу этот текст. Да, возможно, у меня не получится; возможно, я не смогу найти его, но я хотя бы попытаюсь и изложу на бумагах, где и какие способы поиска были испробованы. В случае, если же дело выгорит, то я просто уберу эти бумаги в дальний ящик с документами, где они пролежат до чистки (так я называю уничтожение старых и ненужных документов). К тому же, перечитывая свой доклад, я возможно смогу прийти к разгадке, проанализировав текст. Итак, продолжим.

Я быстро взял свёрток, чуть ли не с силой вырывая листок из рук Насти и развернул его. Неприятный запах протухшей рыбы наполнил прихожую. Внутри свёртка лежали несколько помятых листов, испачканных, в чем-то больно похожим на тину. Некоторые места были размыты, а текст был написан быстрой дрожащей рукой. Начинался он с большого, толсто начёрканного слова: “ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ”. Это слово было обведено несколько раз, чтобы читатель сразу обратил на него внимание (впрочем, вряд ли много кто стал бы трогать эту гадость).

– Полиция говорит, что он сошёл с ума… Убежал куда-то… а искать они его отказываются… Не говорят почему, – только, что сейчас начнут, а сами ничего не делают. – рыдая сказала она. – Раз уж они не ищут, я подумала, что ты поможешь. Прочитай, прошу… В доме, где он был, повсюду эта дрянь… А ещё там местные пропали…

Под “дрянью” я предположил, что она имела ввиду эту странную тину. Хоть я и назвал её тиной, но цвет у неё совершенно иной, нежели зелёный, какой был бы у обычной тины; у этой он был скорее голубой, с красными пятнами.

– Ну же, Мишенька, прочти… Не мог же он так в здравом уме написать… Но и с ума он не сошёл! Это я точно говорю! Не смог бы он так написать. – Уже более уверенно сказала она. – Давай-же! Мне больше не у кого просить. Он недалеко пропал. На Верфельевых скалах, к северу от деревни Верфельево, там и пропали жители. Сколько ты хочешь за помощь?

– Мне не нужны деньги. Пройди за мной. – спокойно сказал я и повёл её к себе в кабинет. Я уселся на своё кожаное кресло, сложил руки на дубовом столе и продолжил:

– Я не детектив, и уж тем более не частный. Я всё ещё работаю в книжном магазине. Денег у меня немного, но они мне и не нужны. Есть вещи более важные, нежели деньги. Я не брошу друга, где бы он ни был. Если всё, что ты говоришь правда, я немедленно отправляюсь туда. Но! мне нужно больше информации. Что, где и когда случилось? Может он вёл себя странно в последнее время?

– Не мог он с ума сойти! Ты же его знаешь! Он всегда такой мирный и спокойный, молчаливый ещё. Ему если в лицо плюнут он скорее вторую щёки подставит, чем конфликт начнёт. Ну ни у кого не выйдет его вывести. Но…

Оказалось, в последнее время он действительно был сам не свой: ему постоянно снились кошмары о утонувших разлагающихся людях; каменные лабиринты глубоко под землёй, наполненные ледяной водой то по колено, то по локоть; жуткие существа, которых он зарисовывал на бумажных полотенцах. Он всё хотел приехать в Верфельево, – эта деревня приходила к нему в кошмарах, а особенно единственный в деревне колодец, стоявший в самом центре деревни, откуда доносились голоса, шептавшие почти одну и ту же фразу: “Пи-и-и-ить! Мы хотим пи-и-ить”. Как она сказала, он и сам постоянно имитировал эти голоса, в один момент падая лицом в пол, а в другой принимая странные позы, чем очень пугал её. От этого она и сама думала, но сомневалась, что он болен, и хотела отвести его к врачу. Правда, не успела из-за его непреодолимого и неожиданного желания отправиться в Верфельево сиюминутно.

Что очень важно отметить, – он никогда не видел Верфельево, но в точности описывал его. Однако, это утверждение не до конца верно, ведь в он всё же видел Верфельево вживую, когда был младенцем. Но когда ему исполнился год, он с родителями уехали оттуда. Да, Павел родился в Верфельево, но годовалый малыш вряд-ли смог бы запомнить деревню в которой родился.

Что же касается существ, которых он постоянно зарисовывал на бумажных полотенца, – Настя принесла несколько экземпляров. По большому счёту, ничего особенного в них не было, – это были гуманоидной формы существа, представляющие из себя гибрид человека и рыбы: все покрыты большой чешуёй, с большими бледными глазами, от щёк и вдоль шеи шли жабры, а между пальцев и в районе подмышек были перепонки, отлично сочетающиеся с плавниками. Как я и сказал: ничего особенного в них нет; да, пусть они и не принадлежат нашему миру, но они выглядят как описывал их в своих сочинениях Лавкрафт. Образ давно уже закреплённый и почти не отличающийся друг от друга, какой бы автор их не описывал или изображал. А учитывая то, как этот образ всем нравится, немудрено, что он всплыл в его сознании именно таким.