Бабайка, который спас Конфетку

Глава 1: Самый Сладкий День Рождения

Воздух в Сахарном Королевстве вибрировал от предвкушения. Не просто вибрировал – он звенел, как колокольчик, пахнул ванилью и свежеиспеченным бисквитом, и даже самые обычные пылинки, казалось, переливались на солнце крошечными кристалликами сахара. А все потому, что сегодня был самый главный, самый долгожданный день в году – День Рождения Принцессы Конфетки!

Сама виновница торжества, Принцесса Конфетка, уже с рассвета прыгала на своей огромной кровати с балдахином из розового зефира. Ей едва исполнилось восемь лет, но энергией она могла бы зарядить целую армию сладкоежек. Ее золотистые кудри, похожие на спутанные нити карамели, разлетались во все стороны, а глаза – большие, ярко-голубые, как леденцы-петушки – сияли чистой радостью. На ней было новое платье – не просто платье, а шедевр кондитерского искусства! Юбка пышным облаком из взбитых сливок, корсаж, расшитый настоящими драже, а на рукавах – воланы из тончайшей сахарной ваты. Она то и дело подбегала к окну своей башни, вглядываясь в раскинувшийся внизу сказочный город.

А город… он преобразился! Крыши пряничных домиков украсили гирляндами из разноцветного мармелада. Фонарные столбы обвили ленты леденцовой карамели. На главной площади вырос настоящий замок… из шоколада! Темного, молочного, белого, с башенками из безе и мостами из хрустящих вафель. Это был подарок от главного Королевского Кондитера, месье Крембрюле, и его бригады неутомимых помощников-пряничных человечков. Они трудились всю ночь, и теперь замок сиял под утренним солнцем, как драгоценный камень.

– Мамочка! Папочка! – звонко закричала Конфетка, влетая в королевскую столовую, где Король Карамель I и Королева Помадка завтракали скромной овсянкой с ягодами (они старались держать форму). – Вы видели?! Шоколадный замок! Он огромный! И пахнет так вкусно!

– Видели, солнышко! Месье Крембрюле превзошел себя! Сегодня будет самый сладкий день в истории королевства!Король, добродушный увалень с бородой, напоминающей кусок растрепанной сахарной ваты, улыбнулся во весь рот.

– Главное, Конфеточка, не переешь сладостей до самого праздника. Помнишь, что было в прошлом году?Королева Помадка, изящная и всегда безупречно одетая в платья цвета сливочного ириса, ласково поправила сбившийся бант на плече дочери.

– Помню, мамочка. Обещаю быть осторожной! Но… можно я хоть один кусочек шоколадной башенки попробую? Самый маленький? Для проверки качества!Конфетка смущенно покраснела, вспомнив, как после десятой порции клубничного мороженого ее укачало на карусели из кренделей.

– Уж кого-кого, а нашего месье Крембрюле проверять не надо! Но раз уж ты так просишь… – Он подмигнул дочери и шепнул слуге: – Принесите для Принцессы крошечный кусочек северо-западной башни. Молочный, ее любимый.Король рассмеялся:

Пока Конфетка с благоговением пробовала тающий во рту кусочек шоколада (и зажмуривалась от блаженства), к воротам дворца подъехал всадник. На стройном белом коне сидел Принц Храбр из соседнего Цитрусового Герцогства. Ему было девять, и он считал себя уже почти взрослым и очень серьезным рыцарем. Его темные волосы были аккуратно причесаны, а в глазах светилась решимость. На плече у него гордо восседал его верный друг и компаньон – пес по кличке Бублик. Бублик был небольшой, лохматый, помесь таксы с чем-то очень пушистым и энергичным. Его умные карие глаза все замечали, а нос, черный и влажный, казалось, был создан для того, чтобы вынюхивать приключения.

– Привет, Храбр! Привет, Бублик! – Конфетка выскочила навстречу, забыв про придворный этикет, и чуть не сбила с ног принца в порыве объятий. Бублик радостно завилял хвостом и принялся обнюхивать ее сладкое платье, тычась мокрым носом в драже.

– Доброе утро, Принцесса Конфетка. Поздравляю с Днем Рождения! Мы с Бубликом приехали первыми, чтобы помочь и… чтобы тебя защитить! – Он важно потрогал рукоять маленького деревянного меча у пояса.Принц Храбр чинно отступил на шаг и поклонился, хотя уголки его губ предательски дрожали от улыбки.

– Ой, спасибо! – Конфетка захлопала в ладоши. – Но кого тут защищаться? У нас же мирное королевство! Разве что от пчел, которые хотят украсть мед с пряников. Или от ворон, которые клюют глазурь с крыш!

– Вороны – опасные противники! – серьезно подтвердил Храбр. – Но мы с Бубликом готовы! Правда, пес?

Бублик тявкнул в знак согласия и начал с азартом гоняться за собственным хвостом, забыв про ворон и прочие опасности.

День стремительно набирал обороты. В королевство съезжались гости: важные графы и графини из Мармеладного Графства, веселые бароны из Пастильного Уезда, целая делегация маленьких принцев и принцесс из соседних земель. Площадь перед шоколадным замком заполнилась нарядной толпой. Дети в ярких платьицах и камзолах бегали, смеялись, их голоса сливались в веселый гул, похожий на жужжание гигантского шмеля над цветущим лугом.

И вот, наконец, пробил полдень. Торжественно заиграли трубы, сделанные из свернутых вафельных трубочек. На балконе шоколадного замка появились Король, Королева и сияющая Конфетка в своем облаке из сливок. Толпа взорвалась аплодисментами и криками: «Ура! С Днем Рождения!».

– Дорогие друзья! – провозгласил Король Карамель I, и его голос, усиленный магией сладких эхов, разнесся по всей площади. – Сегодня мы празднуем День Рождения нашей драгоценной Конфетки! Пусть этот день будет наполнен радостью, смехом и… конечно же, самыми удивительными сладостями на свете! Праздник объявляется открытым!

Раздался громкий хлопок – это лопнул гигантский воздушный шар, начиненный конфетти в виде крошечных леденцов. Сладкий дождь осыпал гостей. И тут началось настоящее волшебство!

Со всех сторон выкатились тележки и лотки:

Фонтан Шоколада: Настоящий фонтан, бивший густым, ароматным молочным шоколадом! Рядом стояли вазы с фруктами, зефиром, кусочками бисквита – всем, что можно было обмакнуть в этот райский поток.

Горы Мороженого: Целые айсберги ванильного, шоколадного, клубничного, фисташкового мороженого, посыпанные тертым орехом, шоколадной стружкой, разноцветной посыпкой. Маленькие эльфы-мороженщики в колпаках ловко накладывали шарики в вафельные стаканчики и рожки.

Пряничный Лабиринт: Стены из ароматного имбирного пряника, украшенные цветной глазурью! Дети с визгом носились по запутанным ходам, отыскивая спрятанные внутри желейные червячки и марципановые фигурки.

Карусель «Крендель-Круг»: Карусель, где вместо лошадей были огромные, золотистые, хрустящие крендели! Они медленно кружились под нежную музыку шарманки, игравшей мелодии, похожие на перезвон хрустальных колокольчиков.

Озеро Лимонада: Неглубокий бассейн, наполненный игристым, прохладным лимонадом ярко-желтого цвета! В нем плавали лодочки из апельсиновых корок, а дети могли ловить сачками плавающие на поверхности ягодки или кусочки фруктов.

Сахарная Вата Облака: Несколько волшебников ловко крутили палочки, на которые наматывались огромные, пушистые, разноцветные облака сахарной ваты – розовой, голубой, фисташковой.

Конфетный Тир: Где вместо пуль были маленькие, липкие жевательные конфетки. Нужно было попасть ими в мишени – огромные надувные фигуры злых пиратов-сладкоежков, которые хотели украсть торт. За каждое попадание давали приз – шоколадную медаль!

Принцесса Конфетка была вездесуща! Она с визгом каталась на кренделе рядом с Принцем Храбром (который старался сохранять достоинство, но тоже смеялся), обмакивала огромную клубнику в шоколадный фонтан, строя сладкую «бороду» себе и Храбру, ловко стреляла жевательными конфетками по пиратам (и частенько промахивалась, за что Бублик с радостью подбирал «снаряды»), запускала апельсиновую лодочку по лимонадному озеру и угощала всех вокруг, не забывая при этом подкармливать Бублика кусочками бисквита и вороватыми кусочками мяса с шашлычков для взрослых, которые жарились чуть поодаль.

– Девочки, ловите леденцы! – И она щедро бросала горсть разноцветных леденцов в стайку подружек-принцесс.– Возьми, графиня Вишня! Это малиновое облако просто тает во рту! – Месье Барон, попробуйте этот кусочек шоколадной стены! Он с ореховой начинкой!

Ее щедрость и искренняя радость были заразительны. Даже самые чопорные взрослые улыбались, видя, как она носится по площади, ее сладкое платье чуть запачкано шоколадом и лимонадом, кудри растрепаны, а глаза горят, как два маленьких солнышка. Она была сердцем этого праздника, его самой сладкой конфеткой.

Принц Храбр старался не отставать. Он помогал маленькому принцу из Джемового Княжества залезть на высокий крендель, «охранял» Конфетку у лимонадного озера (хотя она прекрасно плавала) и демонстрировал свое искусство «фехтования» деревянным мечом, сражаясь с воображаемыми врагами возле пряничного лабиринта. Бублик же был всеобщим любимцем. Он сновал между ног гостей, ловил брошенные кусочки, вилял хвостом каждому, кто на него посмотрит, и однажды чуть не утонул в озере лимонада, пытаясь поймать плавающую клубнику, но был вовремя спасен смеющимся Храбром.

Солнце начало клониться к горизонту, окрашивая небо в теплые персиковые и карамельные тона. Первая волна сладкого безумия немного спала. Дети, счастливые и слегка подуставшие, сидели на лужайках, доедая последние шарики мороженого или размазывая по щекам остатки шоколада. Взрослые вели неторопливые беседы, потягивая прохладный лимонад или терпкий ягодный морс.

И вот настал самый волшебный момент – время Торта! Не просто торта, а Шедевра! На площадь торжественно внесли… нет, не внесли, а вкатили на специальной платформе гигантский, многоярусный торт! Он был похож на миниатюрный дворец, только еще более сладкий. Нижний ярус – бисквит, пропитанный клубничным сиропом, покрытый нежнейшим розовым кремом и украшенный сахарными розами. Средний ярус – шоколадный мусс с прослойкой хрустящей пралине, облитый зеркальной шоколадной глазурью. Верхний ярус – воздушное безе, под которым прятался сюрприз – целое облако взбитых сливок с ягодами. Торт был усыпан съедобным блеском, а на самом верху красовалась маленькая сахарная фигурка самой Принцессы Конфетки!

Гости ахнули в один голос. Месье Крембрюле, утирая пот со лба огромным платком, сиял от гордости. Восемь свечей (и одна на счастье!) ярко горели на вершине торта.

– Загадывай желание, солнышко! – прошептала Королева, подталкивая Конфетку вперед.

Принцесса закрыла глаза, сделала глубокий вдох, вобрав в себя ароматы праздника – шоколада, ванили, свежего бисквита и чего-то неуловимо радостного. Она загадала, чтобы каждый день был таким же счастливым, как этот, чтобы все вокруг были здоровы и веселы, и чтобы… чтобы даже самые страшные монстры в сказках находили себе друзей. Открыв глаза, она изо всех сил дунула на свечи. Пламя дрогнуло и погасло под дружные аплодисменты и крики «Ура!».

Разрезание торта превратилось в церемонию. Месье Крембрюле с помощью Короля аккуратно отделял огромные куски, а помощники-пряничные человечки разносили их гостям на золотистых бумажных тарелочках. Вкус был божественным! Сладкий, нежный, воздушный, с разными хрустящими и кремовыми слоями. Конфетка съела свой кусочек медленно, смакуя каждый ложечку, а Бублик под ее столом счастливо чавкал, доедая упавший ему кусочек бисквита.

Наступал вечер. Зажглись тысячи маленьких фонариков – в виде клубничек, яблочек, груш и даже дракончиков, сделанных из цветного сахара. Они замерцали в сгущающихся сумерках, как светлячки, создавая волшебную, уютную атмосферу. Музыка сменилась на более плавную и нежную. Некоторые гости начали расходиться, унося с собой коробочки со сладкими подарками. Дети зевали, потирая глаза, но все равно не хотели уходить.

Пес, услышав свое имя, лениво вильнул хвостом, но с места не сдвинулся. Он сладко дремал, положив морду на лапы.Принцесса Конфетка, Принц Храбр и Бублик сидели на ступеньках шоколадного замка. Конфетка обняла колени, ее розовое от заката лицо было счастливым и умиротворенным. Платье из сливок изрядно помялось и потеряло былую пышность, но она была по-прежнему очаровательна. – Какой чудесный день, правда, Храбр? – прошептала она. – Правда, – кивнул принц, осторожно облизывая остатки шоколада с пальца. – Самый лучший. Даже Бублик устал.

Вдалеке, на краю площади, за большим валуном из карамелизированного попкорна, мелькнула тень. Не такая, как от фонариков. Гуще. Темнее. Она неловко дернулась и замерла. Это было похоже на клубок самой черной ночи, случайно закатившийся на праздник света и сладостей.

Конфетка, зевнув, не заметила ее. Храбр, гладивший Бублика по голове, тоже не обратил внимания. Но Бублик… Бублик внезапно насторожился. Его сонное чавканье прекратилось. Уши встали торчком, как локаторы. Он тихо, почти неслышно заурчал глубоко в груди. Его умный нос дрогнул, улавливая странный запах – не сладкий, не вкусный. Запах старой пыли, сухих листьев и чего-то… неуютного. Похожего на страх.

– Что такое, Бублик? – тихо спросил Храбр, почувствовав напряжение пса.

Бублик не отозвался. Он уставился в ту сторону, где мелькнула тень, его глаза сузились, пытаясь разглядеть что-то в сгущающихся сумерках за валуном. Он слышал негромкое шуршание, словно кто-то очень осторожно передвинул сухую ветку. И чувствовал чей-то пристальный, недобрый взгляд.

Тем временем, за карамельным валуном, в глубокой тени, прятался Он. Бабайка. Высокий, тощий, будто сотканный из теней и ночных страхов. Его длинные, костлявые руки были неестественно согнуты. Лица почти не было видно – только глубоко посаженные глаза, которые сейчас светились тусклым желтоватым огоньком, как у совы. Он смотрел на освещенную фонариками площадь, на счастливых, уставших детей, на довольных взрослых. На шоколадный замок, который даже в полутьме казался огромным и аппетитным. На ту маленькую девочку в сливочном платье, которая сегодня была центром этого сладкого мира.

Бабайка сморщил невидимый нос. Воздух здесь был слишком густой от запаха сахара и радости. Слишком громкий от смеха, который еще недавно звенел, а теперь сменился тихим бормотанием и зевками. Слишком… светлый. Ему, существу ночи и тишины, это было неприятно. Невыносимо.

"Фу-у-у," – прошипел он беззвучно, беззвучным шелестом сухих листьев. "Весь этот… сладкий ужас. Шум. Смех. Толкотня. Как они это выносят? И этот запах… он въедается в шерсть."

Он почесал длинным когтем локоть, покрытый жесткой, как мох, шерстью. Его желтые глаза снова нашли Принцессу Конфетку. Она что-то говорила мальчику с собакой, жестикулируя, и ее лицо светилось усталым счастьем. Бабайка фыркнул.

"Принцесса… Конфетка. Глупое имя. Глупая девочка. Вся в сахаре. Скоро заплачет, когда поймет, что мир не только из сладостей состоит."

Но в его ворчании, привычно злобном и брюзгливом, вдруг прокралась нотка… чего-то другого. Микроскопическая щепотка не то чтобы жалости, а скорее недоумения. Она так беззаботно смеялась сегодня. Так искренне угощала всех подряд. Как будто не знала, что такое настоящая темнота. Настоящий страх. Настоящее одиночество.

"Хмф," – проворчал он себе под нос (если бы у него был нос). "Дурочка счастливая."

Он сделал шаг назад, глубже в тень, его фигура начала растворяться, сливаться с темнотой наливавшегося сада за площадью. Но перед тем, как исчезнуть совсем, он бросил еще один быстрый взгляд на площадь. На спящего уже пса. На мальчика-принца, который зябко поежился. На девочку-конфетку, которая положила голову на колени мальчику и явно засыпала.

"Ну и праздник…" – прошелестел последний его беззвучный вздох, полный привычного недовольства, но уже без злобы. Просто… констатация факта. "Слишком сладко. Слишком шумно. Совсем не по мне."

И тень окончательно растаяла, будто ее и не было. Только где-то в темноте сада сухо хрустнула ветка.

На площади царил мирный вечерний покой. Король и Королева осторожно подняли спящую Конфетку, чтобы отнести ее во дворец. Принц Храбр потянулся, зевнул и поднял на руки сонного Бублика.

– Пойдем, друг. Нам тоже пора спать. Завтра… завтра начнется новая история.

Он бросил последний взгляд на темнеющий сад, где только что растворилась невидимая тень. Но он ничего не увидел. Ничего, кроме мирных ночных сумерек и мерцания далеких звезд, похожих на рассыпанный сахарный песок на черном бархате неба.

Самый сладкий день рождения подходил к концу. Но его эхо – смех, запах шоколада и ощущение беззаботного счастья – еще витало в теплом ночном воздухе. Никто, кроме насторожившегося на мгновение Бублика, не заметил незваного гостя из мира теней. Никто не знал, что этот гость, ворчливый и одинокий Бабайка, сегодня впервые за долгое время почувствовал не только раздражение, но и крошечную, едва уловимую искорку чего-то, что давно забыл. Что-то очень далекое от страха. Почти… любопытство. Но до чего-то большего было еще очень, очень далеко.

Глава 2: Зловещая Тень над Праздником

Утро после самого сладкого дня рождения в истории Сахарного Королевства наступило тихое и немного сонное. Солнце поднималось над крышами пряничных домиков, окрашивая их в теплые медовые тона, но энергия вчерашнего ликования словно растворилась в прохладном воздухе. На главной площади царил мирный хаос, напоминающий поле после грандиозной битвы, только вместо доспехов и оружия повсюду валялись смятые золотистые бумажные тарелочки, обертки от конфет, обломки вафельных рожков и крошечные леденцы, прилипшие к брусчатке. Аромат свежей выпечки и кофе из дворцовых кухонь смешивался с едва уловимым запахом подгоревшего сахара и подвядших сливок.

Принцесса Конфетка проснулась позже обычного. Ее комната, обычно такая аккуратная, напоминала кондитерский цех после аврала. Сладкое сливочное платье было бережно снято и повешено на огромную вешалку в форме кренделя, но выглядело оно устало и помято. По столу были рассыпаны крошки бисквита, на ковре лежала забытая марципановая фигурка, а на подоконнике стоял стакан с недопитым лимонадом. Сама Конфетка сидела в кровати, обняв колени, и медленно жевала кусочек вчерашнего шоколадного замка, который ей оставили на завтрак. Она чувствовала себя счастливо уставшей, как будто пробежала сто кругов вокруг королевства. Ее голова была полна ярких картинок вчерашнего дня: визг на карусели, брызги лимонада, вкус шоколадного фонтана и довольные лица гостей.

– Это хороший знак! Завтрак ждет тебя в саду. Принц Храбр и Бублик уже там.– Доброе утро, солнышко! – в комнату осторожно заглянула Королева Помадка. – Как самочувствие? Голова не болит от вчерашних сладостей? Конфетка улыбнулась, показывая маме шоколадный зуб. – Отлично, мамочка! Только немного спать хочется. И… есть хочется. Опять! Королева рассмеялась:

В тенистом уголке Королевского сада, где цвели огромные пионы, пахнущие сладкой пудрой, и журчал маленький фонтанчик в виде кувшина с лимонадом, был накрыт стол. Принц Храбр, выглядевший бодрым и подтянутым в своем простом камзоле для тренировок, уже заканчивал тарелку с омлетом. Бублик, свернувшись калачиком у его ног, с аппетитом грыз большую сахарную косточку – подарок от дворцового повара.

– Элементы? – Конфетка фыркнула. – Ты как будто папа разговариваешь на Совете! Это же наше королевство, здесь все дружелюбные! Разве что… – она задумалась, – разве что те вороны, что крыши обклевывают. Но они просто голодные, им тоже сладкого хочется!– Привет! – Конфетка плюхнулась на стул напротив. – Ты уже проснулся? Я еле глаза открыла! – Доброе утро, Принцесса, – Храбр кивнул с серьезностью, слегка преувеличенной после вчерашнего веселья. – Воин должен быть на ногах с первыми лучами солнца! Мы с Бубликом уже совершили пробежку по саду и осмотрели периметр. Все спокойно. Бублик, услышав свое имя, вильнул хвостом, не выпуская косточку. – Осмотрели периметр? – Конфетка налила себе стакан молока с какао. – Кого вы там искали? Остатки вчерашних пиратов? – Всегда нужно быть начеку, – важно ответил Храбр, отодвигая тарелку. – Особенно после большого скопления народа. Кто знает, какие… элементы могли затеряться в суматохе.

Пока они завтракали и делились впечатлениями о празднике (Конфетка восторженно, Храбр – сдержанно, но с теплыми нотками в голосе), слуги и садовники королевства занимались уборкой. Они аккуратно сметали конфетти, собирали мусор, поливали цветы, пострадавшие от случайных брызг лимонада. Шоколадный замок под лучами солнца начал слегка подтаивать по краям, но месье Крембрюле и его пряничные помощники уже трудились над его «консервацией» – покрывали стены и башни специальным сладким лаком, чтобы сохранить шедевр хотя бы на неделю для всеобщего обозрения. В воздухе витало спокойное, умиротворенное послевкусие праздника.

Именно в этот момент у ворот Королевского сада появился Нежданный Гость.

Он подъехал не верхом, а в странной, угловатой карете черного цвета, запряженной парой таких же угрюмых, костлявых лошадей темно-серой масти. Карета больше напоминала гроб на колесах, украшенный резьбой в виде переплетенных корней и шипов. Из нее вышел высокий, невероятно худой мужчина. Он был облачен в длинный плащ глубокого инеисто-синего цвета, отороченный мехом, похожим на серебристый иней. Лицо его было бледным, как лунный свет на снегу, с резкими, словно высеченными изо льда, чертами. Глаза – холодные, пронзительно-голубые, как ледники, – бесстрастно оглядели сад. Его длинные, почти белые волосы были гладко зачесаны назад и перехвачены тонким серебряным обручем. В руке он держал посох из черного дерева, увенчанный мутным кристаллом, внутри которого, казалось, клубился морозный туман. Он двигался бесшумно, словно не касаясь земли, а его появление вызвало внезапный порыв холодного ветерка, заставивший пионы поникнуть.

Бублик, доедавший косточку, вдруг насторожился. Его уши встали дыбом, шерсть на загривке слегка взъерошилась. Он тихо зарычал, уставившись на незнакомца, и прижался к ноге Храбра.

– Тсс, Бублик, что с тобой? – успокаивающе проговорил принц, но сам почувствовал необъяснимый холодок по спине. Он инстинктивно выпрямился, его рука потянулась к деревянному тренировочному мечу, лежавшему на соседнем стуле.

Незнакомец приблизился к их столику. Его холодные глаза скользнули по Конфетке, потом по Храбру, на мгновение задержались на настороженном Бублике, и на его тонких, бескровных губах дрогнуло что-то, отдаленно напоминающее вежливую улыбку. Но в ней не было ни капли тепла.

– Доброе утро, юные отпрыски крон, – его голос был низким, шипящим, словно ветер в зимних сугробах. – Прошу прощения за столь ранний визит. Я – Кащей, владыка далеких Ледяных Пустошей. Слухи о грандиозном празднестве в честь дня рождения юной Принцессы достигли даже моих холодных чертогов. Я счел долгом… выразить свои поздравления.

Он слегка склонил голову, но это не было настоящим поклоном. Скорее, формальным кивком.

Она жестом пригласила его сесть.Конфетка, воспитанная в духе гостеприимства, автоматически улыбнулась, хотя ее тоже пробрал легкий озноб от вида и голоса гостя. – Здравствуйте, господин… Кащей! Очень приятно! Спасибо за поздравления! Вы опоздали на сам праздник, но… может, хотите чаю? Или какао? У нас есть вчерашний торт, он все еще восхитителен!

Кащей медленно опустился на свободный стул. Его движения были плавными, но скованными, будто скрипели невидимые шестеренки льда. Он не снял плаща, несмотря на теплый утренний воздух. Бублик не сводил с него настороженного взгляда, его рычание стало глубже.

– Чай? – Кащей произнес это слово так, словно оно было ему отвратительно. – Нет, благодарю. Я… не употребляю горячих напитков. Они нарушают мой внутренний баланс. А торт… – Его ледяной взгляд скользнул по воображаемым башням шоколадного замка, видневшимся над деревьями. – Слишком сладко. Слишком… жизнерадостно. Не по моему вкусу.

Принц Храбр внимательно наблюдал за гостем. Его воинская интуиция, пусть и юная, кричала об опасности. Этот Кащей излучал холод и неприязнь ко всему, что их окружало. Он не был похож на дружелюбных гостей из Мармеладного Графства или Джемового Княжества.

– Ледяные Пустоши? – переспросил Храбр, стараясь говорить вежливо, но твердо. – Это далеко отсюда? Что привело вас в наши края, кроме поздравлений? Погода у нас, наверное, для вас слишком теплая.

– Далеко, юный принц. Очень далеко. Туда, где вечный лед сковал землю, и солнце лишь робко касается горизонта. Там царит порядок. Тишина. Вечный покой. – Он сделал паузу, и в его голосе прозвучала едва уловимая нотка… презрения? – А здесь… здесь слишком много солнца. Слишком много… этого. – Он неопределенно махнул длинной, костлявой рукой в сторону улыбающихся садовников, подметающих конфетти, и к ярким цветам. – Слишком много шума вчерашнего. Слишком много пустой радости. Она режет слух. Раздражает.Кащей медленно повернул к нему голову. Его ледяной взгляд встретился с настороженным взглядом принца.

– «Хорошо»? – повторил он, растягивая слово. – Это иллюзия, дитя. Мир – не сплошной сахар и лимонад. За сладостью всегда приходит горечь. За смехом – слезы. Ваша беззаботная радость… она слепа. И потому особенно раздражает тех, кто видит мир таким, какой он есть. Холодным. Пустым. Вечным.Конфетка нахмурилась. Ей не нравился тон гостя. Ее праздник был самым лучшим, самым веселым! А он называл его «пустым шумом»! – А мне нравится, когда шумно и весело! – заявила она, подбоченясь. – И все мои гости вчера радовались! Им было хорошо! Кащей посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло что-то странное – не гнев, а скорее… холодное любопытство, смешанное с брезгливостью, как если бы он рассматривал слишком яркую, назойливую бабочку.

Его слова повисли в воздухе, словно струйка морозного дыхания. Даже щебетание птиц в саду на мгновение стихло. Бублик заскулил и спрятал морду под стул Храбра. Принц сжал кулаки под столом. Этот человек… нет, это существо… говорило гадости о самом дорогом, что у него было – о Конфетке, о ее радости, о ее королевстве!

– Очень любезно с вашей стороны! – Королева Помадка вежливо улыбнулась, но ее взгляд тоже стал настороженным. Она почувствовала тот же холод, что и дети. – Разрешите предложить вам прохладительные напитки? Может, мороженое? У нас осталось вчерашнее, но оно хранилось в ледяных пещерах месье Крембрюле.В этот момент к столику подошли Король и Королева. Они почувствовали напряжение. – А, гость! – приветливо произнес Король Карамель I, хотя его добродушное лицо выражало легкое недоумение. – Добро пожаловать! Я не припоминаю, чтобы вы были в списке вчерашних гостей? – Кащей, владыка Ледяных Пустошей, – представился гость, не вставая. – Я прибыл поздравить юную Принцессу. С опозданием, увы. Дороги в моих краях… коварны.

– Благодарю, нет. Мороженое… слишком пресное. В нем нет силы настоящего холода. – Он поднялся. – Я задержался. Пора возвращаться в мои владения. Благодарю за… гостеприимство. – Он снова кивнул, и его взгляд на мгновение задержался на Конфетке. В нем не было тепла. Была лишь холодная оценка, как взгляд коллекционера на редкий экспонат. – Принцесса. Наслаждайтесь вашим… сахарным миром. Пока можете.Кащей чуть заметно поморщился.

Он развернулся и бесшумно зашагал прочь, его инеево-синий плащ развевался за ним, словно крыло холодной птицы. Его угрюмая карета уже ждала у ворот. Через мгновение он скрылся из виду, оставив после себя лишь легкую поземку холода на теплой садовой дорожке и неприятное ощущение в душе у всех присутствующих.

– Все равно, лучше бы он не приезжал, – надула губки Конфетка. – Испортил настроение. Пойдем, Храбр, лучше посмотрим, как месье Крембрюле спасает замок!– Фу! – выдохнула Конфетка, когда он скрылся. – Какой неприятный дядя! И почему он такой холодный? Буквально! – Он мне не понравился, – твердо сказал Храбр, наконец разжав кулаки. – Он… злой. Я это чувствую. И Бублик тоже. Пес осторожно высунул морду из-под стула и тихо тявкнул в знак согласия. – Странный тип, – проворчал Король, потирая подбородок. – Ледяные Пустоши… что-то припоминаю из старых хроник. Не самые дружелюбные соседи. Но вроде бы договор о ненападении у нас есть. Надеюсь, он просто… эксцентричный.

День прошел спокойно, но тень от визита Кащея витала в воздухе. Дети пытались вернуться к обычным играм: исследовали уже прибранный сад, кормили лебедей на дворцовом пруду (хлебными шариками, а не сладостями, по строгому указанию Королевы), играли в прятки среди цветущих кустов. Но веселье было уже не таким беззаботным. Храбр то и дело оглядывался, как будто ожидая увидеть в тени деревьев высокую фигуру в синем плаще. Бублик вел себя настороженно, часто замирал, прислушиваясь и принюхиваясь к ветру, который теперь иногда приносил едва уловимый запах старого льда и пыли.

Вечером во дворце был тихий семейный ужин. Говорили о вчерашнем празднике, строили планы на завтра. Конфетка, уставшая от насыщенного вчерашнего дня и сегодняшних тревожных ноток, клевала носом над тарелкой с фруктовым салатом.

Пес лениво вильнул хвостом, устроившись на своей мягкой лежанке у камина в холле.– Пора баиньки, солнышко, – ласково сказала Королева, видя, что дочь едва сидит на стуле. – Ты сегодня еле ноги волочишь. Конфетка только кивнула, зевнув во весь рот. Она даже не стала спорить. Принц Храбр тоже почувствовал усталость. – Я тоже пойду, ваше величество, – сказал он, вставая. – Спокойной ночи, Принцесса. Спокойной ночи, Бублик.

Королева отвела сонную Конфетку в ее башню. Девочка едва держалась на ногах. Ее переодели в мягкую пижамку с конфетками, умыли, почистили зубы специальной сладкой пастой, и она буквально рухнула в свою огромную кровать с балдахином из розового зефира.

– Снились бы… шоколадные фонтаны… – пробормотала Конфетка, уже наполовину во сне.– Спи, моя сладкая принцесса, – прошептала Королева, целуя дочь в лоб. – Пусть тебе снятся только добрые сны.

Королева погасила светильник в форме леденца-петушка, оставив гореть лишь крошечный ночник в виде светлячка, и тихо вышла, прикрыв дверь. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только ровным дыханием спящей девочки и тиканьем часов в форме пряничного домика на каминной полке.

Глубокой ночью, когда луна, круглая и яркая, как гигантская монета, плыла высоко в небе, окутывая королевство серебристым светом, в саду под окнами башни Конфетки что-то изменилось. Воздух над одним из цветущих кустов пионов вдруг заколебался, словно над раскаленной сковородой. Из колебаний, из самой лунной тени, медленно, как призрак, материализовалась высокая, костлявая фигура. Кащей.

Он стоял недвижимо, его инеево-синий плащ сливался с ночью, делая его почти невидимым. Только бледное лицо и холодные глаза светились в лунном свете. Он смотрел вверх, на окно спальни Принцессы. Его тонкие губы были сжаты в жесткую линию. Весь день, с момента своего ухода, он не мог выкинуть из головы эту девочку. Ее смех. Ее глупую, беззаботную радость. Ее щедрость. Ее сладость. Она была живым воплощением всего, что он ненавидел и презирал в этом шумном, теплом, глупом мире. Ее счастье было ему как нож в самое сердце его ледяного бессмертия.

"Сахарный мир…" – прошипел он беззвучно, и его дыхание вырвалось струйкой инея, застывшей в воздухе. "Иллюзия. Пустота. Глупость."

Но была и другая мысль. Жгучая. Острая. Как сосулька, вонзившаяся в мозг. Забрать ее. Унести в свои Ледяные Пустоши. Погасить этот назойливый огонек радости. Заморозить ее смех. Посмотреть, как долго продержится ее глупое счастье в вечном холоде и тишине его чертогов. Мысль о том, как померкнет все это королевство без своего сияющего солнышка, без своей Конфетки, наполняла его холодной, зловещей… радостью. Да, радостью от предвкушения чужого горя.

Он поднял длинную руку с посохом. Мутный кристалл на его вершине замигал тусклым синим светом. От Кащея потянулись тонкие, почти невидимые нити ледяного тумана. Они поползли по стене башни, как живые змейки, проникли в щель под окном спальни Конфетки. Внутри комнаты воздух стал резко холодать. Теплый ночной ветерок, доносивший аромат цветов, стих. Часы-пряничный домик тикнули в последний раз и замерзли. Даже свет ночника-светлячка померк, будто погас от холода.

Конфетка во сне поежилась и крепче укуталась в одеяло. Но ледяные нити тумана уже вились вокруг ее кровати, проникали под одеяло, окутывали ее сонное тело. Они не причиняли боли, но несли с собой неодолимую тяжесть и глухой, звенящий холод, парализующий волю. Девочка глубже погрузилась в сон, но это был уже не сладкий сон усталости. Это был ледяной, беспробудный сон, наведенный колдовством.

Кащей сжал посох. Кристалл вспыхнул ярче. Он сделал плавное движение рукой – и окно в спальне Конфетки бесшумно распахнулось. Ледяной туман сгустился, образовав под окном нечто вроде призрачной, мерцающей лестницы.

Без единого звука Кащей взошел по этой ледяной лестнице и переступил через подоконник в комнату. Его холодный взгляд скользнул по спящей девочке. Он не стал ее бучить. Не стал пугать. Зачем? Ее сон был достаточно крепок. Он лишь наклонился, его длинные, костлявые пальцы с холодными, как металл, ногтями обхватили девочку. Он поднял ее, закутанную в одеяло, как драгоценную, но ненавистную ему куклу. Она была легкой, почти невесомой в его руках.

Он развернулся и ступил на ледяную лестницу. Окно за его спиной бесшумно закрылось. Ледяные нити тумана потянулись за ним, сворачиваясь, как щупальца. Он спустился в сад, неся свою добычу. Лунный свет падал на бледное лицо Конфетки. Она не просыпалась. Ее дыхание было ровным, но очень-очень тихим, будто замирающим.

В этот момент где-то внизу, во дворце, в холле у камина, проснулся Бублик. Его чуткий сон прервало внезапное ощущение пустоты. Оно было таким же острым, как холод, но гораздо страшнее. Он вскочил, насторожив уши. Его нос зашевелился, отчаянно втягивая воздух. Где сладкий, теплый запах его маленькой хозяйки? Он почуял лишь ледяную пустоту и едкий, знакомый запах старого льда и пыли. Страх, дикий и первобытный, сжал его маленькое собачье сердце. Он бросился к двери, ведущей в сад, и начал отчаянно царапать ее когтями и скулить, поднимая невероятный шум.

Кащей, уже подходивший к своей угрюмой карете, услышал этот шум. Он обернулся, его ледяные глаза мелькнули в темноте. На его лице не было ни страха, ни злости. Было лишь холодное презрение. Он уже почти достиг цели. Собака? Ничтожная помеха.

Внутри дворца зажегся свет. Раздались голоса, сначала сонные, потом тревожные. Крики слуг. Топот ног.

Кащей резко распахнул дверцу кареты. Внутри было темно и холодно, как в ледяной пещере. Он бросил завернутую в одеяло Конфетку на холодное сиденье. Девочка слабо пошевелилась, но не проснулась. Ледяной сон держал ее крепко.

– Спи, Принцесса Конфетка, – прошипел Кащей, захлопывая дверцу. – Скоро ты узнаешь, что такое настоящий холод. Твой сахарный мир останется позади. Навсегда.

Он взмахнул посохом. Кристалл вспыхнул ослепительно-синим светом. Ледяные кони рванули с места. Карета, не издавая ни звука, помчалась по спящим улицам королевства, оставляя за собой лишь струйку инея на теплой земле и пронзительный, полный ужаса и тоски вой маленькой собаки, разносящийся по ночи.

В спальне Конфетки было пусто. Распахнутое окно пропускало холодный ночной воздух. На полу валялось сброшенное одеяло. Часы-пряничный домик стояли, покрытые инеем. А вой Бублика, сливаясь с криками проснувшихся короля, королевы и принца Храбра, разрывал тишину, возвещая о страшной потере. Самый сладкий мир Сахарного Королевства только что лишился своего сердца. Принцесса Конфетка исчезла.

Глава 3: Следы в Темноте

Утро, наступившее после самой страшной ночи в истории Сахарного Королевства, не принесло света. Оно принесло серую, тяжелую муку. Солнце, поднимавшееся над пряничными крышами, казалось блеклым и холодным, словно его вытерли до дыр. Ароматы вчерашних сладостей выветрились, сменившись запахом страха, слез и горького дыма от факелов, которые всю ночь метались по дворцу и саду, как безумные светляки.

В спальне Принцессы Конфетки царил хаос отчаяния. Королева Помадка, обычно такая собранная и изящная, сидела на краю огромной пустой кровати, беззвучно рыдая в измятую шелковую салфетку. Ее плечи тряслись, а глаза были красными и опухшими. Рядом с ней, беспомощно разводя руками, стоял Король Карамель I. Его добродушное лицо осунулось, борода растрепалась, а взгляд бегал по комнате – от распахнутого окна, пропускавшего холодный утренний сквозняк, до замерзших часов-пряничного домика на каминной полке, до сброшенного на пол одеяла в конфетках.

– Она… она просто испарилась! – выдохнул Король, его голос был хриплым от бессонницы и криков. – Ни стука, ни шороха! Только этот… этот проклятый холод! И вой Бублика…

Как будто услышав свое имя, маленький пес, сидевший на пороге комнаты, жалобно взвизгнул. Бублик выглядел потерянным. Его обычно блестящая шерстка была взъерошена, умные карие глаза тусклы и полны такой человеческой тоски, что смотреть на них было невыносимо. Он не отходил от порога, тычась носом в щель, будто надеясь, что его маленькая хозяйка вот-вот вернется. Иногда он поднимал морду и издавал тихий, протяжный вой, от которого по спине пробегал холодок. Этот вой разрывал тишину дворца всю ночь.

Принц Храбр стоял у распахнутого окна. Он не плакал. Его лицо было бледным и каменным, словно высеченным из мрамора. Он смотрел в сад, на смятые пионы под окном башни, на едва заметную полоску инея на теплой земле, которая уже таяла под утренним солнцем. В его руках был сжат тренировочный деревянный меч так крепко, что костяшки пальцев побелели. Внутри него бушевала буря – страх, гнев, непонимание и жгучее чувство вины. Он обещал ее защищать. Он был Принцем Храбром! А теперь она исчезла, похищена прямо из своей кровати, пока он спал этажом ниже! Его детская вера в собственное рыцарство дала трещину.

– Кащей, – прошептал Храбр, и его голос прозвучал чужим, хриплым. – Это он. Его холод. Его злоба. Он увез ее. В свои Ледяные Пустоши.

– Кащей… – пробормотал он. – Но… зачем? Что ему от нашей Конфетки? Выкуп? Но он ничего не требовал! Просто… забрал. Как вещь.Король тяжело опустился на кровать рядом с королевой.

– Он ненавидел ее счастье, – тихо сказал Храбр, не отрывая глаз от сада. – Он сказал это вчера. Он ненавидел весь наш «сахарный мир». Он хотел его разрушить. И он начал… с нее.

Королева всхлипнула громче. Мысль о ее веселой, солнечной дочке в ледяных чертогах того чудовища была невыносима.

Во дворце царила гробовая тишина, нарушаемая только рыданиями королевы и скулением Бублика. Слуги ходили на цыпочках, боясь лишним звуком нарушить царящее горе. Гвардейцы в ярких мундирах, больше подходящих для парадов, чем для настоящих сражений, беспомощно топтались у ворот, не зная, что делать. Они обыскали каждый куст в саду, каждый уголок дворца – тщетно. Никаких следов, кроме той странной полоски инея и… едва уловимого запаха старой пыли и холода.

Вдруг Бублик вскочил. Его уши навострились. Он перестал скулить и начал нервно обнюхивать воздух у порога. Потом он рванулся в комнату, прямо к сброшенному одеялу Конфетки. Он тыкался в него носом, громко и жадно вдыхая запах, фыркая, потом снова обнюхивал пол вокруг кровати, двигаясь по сложной, невидимой траектории. Его хвост напрягся, как пружина.

– Бублик? Что ты? – Храбр оторвался от окна, его внимание привлекло странное поведение пса.

Бублик не отреагировал. Он сосредоточенно двигался по комнате, его нос был прижат к полу. Он дошел до распахнутого окна, встал на подоконник задними лапами, передними оперся на раму и начал жадно втягивать воздух, направленный в сад. Потом он спрыгнул, повернулся к Храбру и издал короткий, отрывистый лай. Не испуганный, а… уверенный. В его глазах снова появился огонек – не радости, а яростной решимости.

– Он что-то учуял! – воскликнул Храбр, подбегая к псу. – Папа! Мама! Смотрите! Бублик нашел след!

– След? Но… как? Там же ничего нет!Король и Королева подняли головы. Королева утерла слезы, вглядываясь в пса.

– Нос Бублика лучше наших глаз! – уверенно заявил Храбр. Он опустился на колени перед псом, глядя ему прямо в глаза. – Ты нашел Конфетку, друг? Ты знаешь, куда ее повели?

Бублик тявкнул еще раз, резко и громко, и тычком мокрого носа в руку Храбра словно говорил: «Да! Идем!»

– Я иду за ней! – объявил он, выпрямившись во весь свой невысокий рост. – Я и Бублик. Мы найдем Конфетку и вернем ее домой! Мы победим Кащея!Надежда, крошечная, как росток сквозь асфальт, пробилась сквозь ледяное отчаяние в сердце принца. Он вскочил на ноги, его лицо загорелось новой решимостью.

– Храбр, сынок… ты же ребенок! А Кащей… это древнее, страшное зло! Он колдун! У него ледяные чертоги, ледяные слуги! Ты не справишься один! Я соберу войско! Сам поведу гвардию!Король встал, его лицо выражало смесь надежды и ужаса.

– Папа, – Храбр посмотрел отцу прямо в глаза. В его взгляде была недетская твердость. – У тебя нет войска, готового к настоящей битве. Твои гвардейцы умеют маршировать на парадах и ловить воров конфет. А путь в Ледяные Пустоши долог и опасен. На сборы, на подготовку войска уйдут дни! А у Конфетки… – его голос дрогнул, – у Конфетки может не быть этих дней. Кащей… он жестокий. Он хочет причинить ей боль. Нам нужно идти сейчас. Пока след свежий. Пока Бублик его ведет. Я должен попытаться. Я обещал ее защищать.

Он произнес последние слова так страстно, так искренне, что Король замолчал. Он видел отчаяние в глазах сына и ту же отчаянную решимость. Он видел, как Бублик, услышав имя Конфетки, заскулил и снова ткнулся носом в направлении окна.