Месси. Суперзвезда

© Luca Caioli, 2024

© Matias J. Ocner / Legion-media

© Курочкина В.А., перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

Больница Гарибальди

Здание кремового цвета, построенное в стиле XIX века, занимает прямоугольный участок по адресу: улица Висасоро, 1249 (Росарио, Аргентина. – Прим. пер.). Этот госпиталь назвали в честь знаменитого итальянского деятеля Джузеппе Гарибальди. На площади Италии в Росарио также стоит его статуя. Он популярная личность, известен как «Герой двух миров», потому что во время своего изгнания в Южной Америке он сражался на территориях вдоль реки Парана. В тех местах его последователи – «краснорубашечники» – оставляли свой след везде, куда бы они ни пошли: например, в названиях госпиталей Росарио и Буэнос-Айреса, которые были основаны политическими изгнанниками, сторонниками Мадзини и Гарибальди, и их рабочими профсоюзами.

Больничный комплекс в Росарио был открыт 2 октября 1892 года для пациентов из итальянской общины, которая на тот момент составляла 70 % иммигрантов, прибывших в Аргентину с другой стороны Атлантики. Сегодня этот больничный комплекс славится одним из лучших родильных отделений в городе. Именно здесь одним зимним днем в 6 часов утра (Лионель Месси родился 24 июня 1987 года. В Аргентине зима длится с июня по сентябрь – Прим. пер.) началась история Лионеля Месси – третьего ребенка в семье Месси-Куччиттини.

На тот момент отцу Лионеля Месси – Хорхе – было 29 лет, и он был начальником отдела в сталелитейной компании «Acindar» в городе Вилла-Конститусьон, в 50 км от Росарио. Матери Лионеля – Селии – тогда было 27 лет, она работала в мастерской по изготовлению магнитов. Родители Лионеля познакомились еще подростками в районе Лас-Эрас (ранее известном как Эстадо-де-Исраэль), сегодня известный как район Сан-Мартин – в южной части Росарио. Жители этого района известны скромностью и трудолюбием. Отец Селии Антонио был механиком – он чинил холодильники, кондиционеры и другие электроприборы. Ее мать, которую также звали Селия, много лет работала горничной. Отец Хорхе Эусебио зарабатывал на жизнь строительством; его мать Роза Мария – тоже горничная. Их дома находились всего в 100 метрах друг от друга. Как и у многих других местных семей, у них итальянские и испанские корни. Фамилия Месси появилась в итальянском городе Порто-Реканати в провинции Мачерата, где родился поэт Джакомо Леопарди и тенор Беньямино Джильи. Именно оттуда некий Анхело Месси в конце XIX века отправился на одной из многочисленных лодок, следовавших в Америку, в поисках лучшей жизни в новом мире – как и остальные мигранты с билетами третьего класса на руках. У семьи Куччиттини также есть итальянские корни – по отцовской линии. Несмотря на то что обе эти семьи родом из влажной пампы (регион плодородных пастбищ в Аргентине. – Прим. пер.), со временем они все же обосновались в городе.

Росарио – город, расположенный в 305 километрах от столицы Аргентины, Буэнос-Айреса, и насчитывающий около миллиона жителей, является крупнейшим в провинции Санта-Фе. Этот город раскинулся вдоль берегов реки Парана. Набережная Костанера проходит вдоль реки Парана до моста Нуэстра-Сеньора-дель-Росарио, который пересекает реку и соединяет Росарио с городом Виктория. Парана всегда была важной магистралью в речной торговле: отсюда экспортируются многие сельскохозяйственные продукты во все страны МЕРКОСУР – например, соя, продажа которой за последнее время принесла богатство этому региону и послужила преобразованию его городской структуры. Новые здания, небоскребы и роскошные виллы вырастают у пляжа с мелким песком из реки Парана. И все же Росарио остается патриотичным городом. Школьники, одетые в белое, фотографируются у памятника Национальному флагу, построенного в советском стиле и открытого в 1957 году на том месте, где 27 февраля 1812 года генерал Мануэль Бельграно впервые приказал поднять государственный флаг Аргентины.

Росарио – город внуков иммигрантов, трущоб и сельских домов. Но оставим в стороне историю иммиграции, смешение культур, языков и традиций, которых в Аргентине предостаточно, и вернемся к Хорхе и Селии, которые влюбились друг в друга и начали встречаться в столь юном возрасте.

17 июня 1978 года они венчались в церкви Корасон де Мария. Аргентина тогда была полностью поглощена чемпионатом мира по футболу – настолько, что молодожены, проводившие медовый месяц в городе Сан-Карлос-де-Барилоче, все же успели на матч Аргентина – Бразилия, который проходил в Росарио. Тот матч завершился вничью – 0:0. Восемь дней спустя на стадионе «Монументаль» в Буэнос-Айресе (на этом стадионе играет команда «Ривер Плейт») сборная Аргентины под руководством главного тренера Сесара Луиса Менотти, известная в Аргентине как «Альбиселесте» (что в переводе буквально означает «белые и небесно-голубые» и относится к бело-голубой форме аргентинской сборной – в цветах национального флага) победила Нидерланды со счетом 3:1 и выиграла чемпионат мира. Наступила коллективная мания. Фильоль, Ольгин, Гальван, Пассарелла, Тарантини, Ардилес, Гальего, Ортис, Бертони, Луке и Кемпес, кажется, изгнали все воспоминания о Процессе национальной реорганизации (период военной диктатуры в Аргентине) – о погибших диссидентах, о более чем 30 000 «исчезнувших» граждан, о пытках и ужасах свирепой и кровавой военной диктатуры генерала Хорхе Рафаэля Виделы, которая началась 24 марта 1976 года после того, как была свергнута президент Исабель Перон. На улицах Буэнос-Айреса до сих пор можно увидеть слова «Inmundo mundial» – грязный чемпионат мира, – написанные под изображением футбольного поля, и надпись «1978».

Через два года после государственного переворота в стране по-прежнему диктатура, но жизнь шла своим чередом. Селия и Хорхе стали родителями: 9 февраля 1980 года родился их первый сын Родриго Мартин, а их второй сын, Матиас Орасио, появился на свет в один из самых тяжелых часов в истории страны. Дата, о которой идет речь, – 25 июня 1982 года, всего через 11 дней после окончания Фолклендской войны. Разгромленная Аргентина подсчитывала свои потери (649 погибших) и раненых (более 1000 человек), а также всех тех, кто никогда не забудет эти два с половиной месяца под обстрелами. Это были молодые, неопытные, плохо экипированные добровольцы, которых «дешевый» патриотизм убедил записаться в армию, чтобы вновь завоевать Фолклендские острова, оккупированные британцами в далеком 1833 году. Операция «Росарио» – так называлось ключевое аргентинское вторжение под командованием генерала Леопольдо Галтьери 2 апреля 1982 года – была уже десятой попыткой отвлечь внимание от катастрофичной экономической программы, принятой в 1980 году, – политики, которая привела к 90 % инфляции, рецессии во всех сферах экономики, росту внешнего долга как частных компаний, так и государства, девальвации заработной платы и, в частности, прогрессирующему обнищанию среднего класса (характерная черта истории страны, которая выделяет ее на фоне других государств Латинской Америки). Война должна была заставить страну забыть о драмах прошлого и захватить народ духом патриотизма, но Галтьери не был готов к появлению «железной леди» Маргарет Тэтчер и не воспринял всерьез британскую армию.

Через несколько недель британские войска разгромили аргентинскую армию – это стало катастрофой, которая в течение года привела к падению военной диктатуры и торжеству демократии. Но возвращение Мальвинских островов – аргентинское название Фолклендских островов – для Аргентины остается постоянным требованием: в Росарио, в парке Насьональ-де-ла-Бандера («Национальный парк Флага»), был воздвигнут памятник в честь «героев, живущих на Мальвинских островах», а в Конституции 1994 года возвращение этой территории названо целью, от которой нельзя отказаться. Однако в 1983 году победу на выборах одержал Рауль Альфонсин, один из немногих политиков, который держался в стороне от военных, утверждая, что их единственной целью вступления в войну было укрепление диктатуры.

Четыре года спустя, когда Селия ждала третьего ребенка, ситуация в стране была по-прежнему драматична. В Семана Санта (Страстная неделя) 1987 года Аргентина находилась на грани гражданской войны. Карапинтадас (буквально – раскрашенные лица) – молодые офицеры армии под командованием полковника Альдо Рико – восстали против правительства, требуя прекратить судебные разбирательства по поводу нарушений прав человека, совершенных при военной диктатуре. Военные командиры не желали подчиняться президенту. Народ выходил на улицы, чтобы защитить демократию. CGT (Всеобщая конфедерация труда Аргентины – профсоюз) объявил всеобщую забастовку. 30 апреля президент Рауль Альфонсин обратился к толпе, собравшейся на площади Пласа-де-Майо, со словами: «В доме порядок, с Пасхой!» – фраза, которая вошла в историю, потому что ничто не могло быть дальше от истины, чем сказанное им тогда. Не имея власти над вооруженными силами, президент вынужден был пойти на переговоры с карапинтадас, гарантируя им прекращение судебных разбирательств над военными. Закон Obediencia Debida («Закон должного послушания») оправдывал офицеров и их подчиненных в совершенных варварствах и считал их ответственными только за то, что они подчинялись приказам начальства. Он вступил в силу 23 июня 1987 года, в тот самый день, когда Селия попала в родильное отделение больницы Гарибальди. Другие ее сыновья – семилетний Родриго и пятилетний Матиас – остались дома с бабушкой, а Хорхе поехал с Селией в больницу. После двух мальчиков он хотел бы девочку, но хромосомы показывали, что у них должен родиться еще один мальчик. Беременность Селии протекала без осложнений, но в последние несколько часов они возникли. Гинеколог Норберто Одетто диагностировал тяжелое состояние плода и решил вызвать роды, чтобы избежать последствий для ребенка. Хорхе и по сей день помнит страх тех минут, панику, которую он испытал, когда врач сказал ему, что будет использовать щипцы, его просьбу сделать все возможное, чтобы избежать использования этих щипцов, которые, как и в случае многих родителей, сильно беспокоили его из-за ужасных историй, которые он слышал о деформации и повреждении ребенка. В итоге щипцы не понадобились. За несколько минут до наступления шести часов утра на свет появился Лионель Андрес Месси весом три килограмма и длиной 47 сантиметров, красный как помидор, с одним ухом, полностью свернутым из-за родовых схваток, – аномалии, которые, как и у многих других новорожденных, исчезают в течение первых нескольких часов. После испуга наступает счастье: новорожденный розоват, но здоров.

Однако за пределами больницы ситуация была не так спокойна. В городе взорвалась бомба, еще одна – в Вилла-Конститусьон, где работал Хорхе. По всей Аргентине число взрывов – в ответ на Закон должного послушания – увеличилось до пятнадцати. Жертв не было, был только материальный ущерб. Взрывы показали, что страна расколота, над ней довлеет военная власть и она находится в тяжелом экономическом кризисе. Секретарь по вопросам внутренней торговли Аргентины объявил о введении новых цен на товары первой необходимости: молоко и яйца подорожали на 9 %, сахар и кукуруза – на 12 %, электричество – на 10 %, газ – на 8 %. Для семьи рабочего класса, такой как семья Месси-Куччиттини, повышение цен оказалось непростой ситуацией, несмотря на две зарплаты и наличие собственного дома. С помощью своего отца Эусебио Хорхе построил дом на семейном участке площадью 300 квадратных метров. Двухэтажное кирпичное здание с задним двором, где могли играть дети, расположено в районе Лас-Эрас. Маленького Лионеля привезли сюда 26 июня, когда мать и сына выписали из итальянской больницы.

6 месяцев спустя Лионеля можно увидеть в семейном альбоме, с пухлыми щечками и улыбающегося, на кровати родителей, одетого в голубые штанишки и белую футболку. В 10 месяцев он начал гоняться за своими старшими братьями. И с ним произошел первый несчастный случай. Он вышел из дома – никто не знал зачем, – возможно, чтобы поиграть с другими детьми на улице, которая еще не была заасфальтирована и по которой редко проезжали машины. Навстречу ехал велосипед и сбил маленького Лионеля. Он сильно заплакал, все, кто был в доме его семьи, выбежали на улицу. Кажется, что ничего страшного не произошло, просто испуг. Но в итоге всю ночь он не переставал жаловаться, а его левая рука распухла. Его отвезли в больницу – там диагностировали перелом локтевой кости. Ему была нужна гипсовая повязка, и через несколько недель все зажило. Наступил его первый день рождения, и дяди и тети купили ему футбольную майку, уже пытаясь убедить его болеть за его будущую команду – «Ньюэллс Олд Бойз». Но было еще слишком рано. В 3 года Лео предпочитал карточки с картинками и гораздо меньшие по размеру шарики – для игры «Марблс». Он выигрывал их у своих товарищей, и его сумка всегда была полна шариками. В детском саду или в школе у него всегда было время поиграть с круглыми предметами. На четвертый день рождения родители подарили ему белый шар с красными бриллиантами. Именно тогда, возможно, и началось роковое влечение. Пока однажды он не удивил всех. Его отец и братья играли на улице, и Лео впервые решил присоединиться к игре. В другом случае он бы предпочел продолжать выигрывать шарики «Марблс» – но не в этот раз. «Мы были ошеломлены, когда увидели, на что он способен, – сказал Хорхе. – Он никогда раньше не играл».

Глава 2

Самый маленький из всех

Поле «Грандоли» почти голое. Много земли, и лишь несколько кусочков зеленого газона у боковой линии. Штанги ворот в ужасном состоянии, как и забор, как и здание, в котором находятся душевые и раздевалки. Да и сам район выглядит не лучше: импровизированные автомойки на каждом перекрестке проспекта Гутьеррес, продавцы подержанных шин, вывески «Купить металл здесь» – то есть металлолом; есть даже кусок картона с рекламой услуг груминга собак. На заднем плане: строительные леса, которые кажутся заброшенными, хотя таковыми не являются; низкие, маленькие домики, утратившие свой шарм; растительность, пробивающаяся между трещинами в асфальте; мусор, нагревающийся на жаре; мужчины и старики, которым нечем заняться; дети на велосипедах, которые слишком малы для них. «Люди здесь изменились, – сказал самый старый житель, добавив: – Ночью по этим улицам страшно ходить». Здесь поселились преступники.

В 15.00 на улице нет ни души. На футбольном поле тоже никого. Дети из соседних школ, которые приходят заниматься спортом в Центре физической культуры № 8 имени Абандерадо Мариано Грандоли (названный в честь добровольца, отдавшего жизнь за свою страну в войне 1865 года), уже ушли, а футболисты приходят не раньше 17.00. Единственный человек, находившийся там в тот момент, – учитель, одетый в белую футболку, синий спортивный костюм и кроссовки. Он направлялся к дому сеньора Апарисио, первого тренера Лионеля Месси. Дом тренера находился в 150 метрах от Центра физической культуры.

Апарисио открыл дверь мокрыми руками – в тот момент он готовил еду для своей слепой жены Клаудии, но пригласил гостя войти и устроиться поудобнее. Четыре кресла, огромная белая собака и запах затхлости были в бедной гостиной, бо́льшую часть которой занимал старый телевизор. Сальвадору Рикардо Апарисио было 78 лет, у него четверо детей, восемь внуков и четыре правнука; у него изможденное лицо, на котором когда-то были усы, тело скрюченное, как колючая проволока, голос дрожит и руки трясутся. Всю свою жизнь он проработал на железной дороге. В юности он носил футболку с номером 4, играя за клуб «Фортин», а более 30 лет назад тренировал детей на поле «Грандоли» размером 7,5 х 40 м.

Апарисио воспитал сотни детей, в том числе Родриго и Матиаса. Старший Месси был быстрым и мощным центрфорвардом, второй брат играл в защите. Бабушка Селия сопровождала их на тренировки каждый вторник и четверг. В один летний полдень с ними пришел Лео.

«Мне нужен был еще один игрок, чтобы собрать окончательный состав команды 86-го года [дети, родившиеся в 1986 году]. Я стоял с футболкой в руках и ждал последнего игрока, пока остальные разминались. Но он не появился, зато появился маленький ребенок, который стоял и пинал мяч о трибуны. Шестеренки в моей голове закрутились, и я сказал себе: «Черт… Не знаю, умеет ли он играть, но…» Я пошел поговорить с его бабушкой, которая действительно интересовалась футболом, и сказал ей: «Одолжите мне его». Она хотела видеть Лео на поле. Она много раз просила меня дать ему возможность попробовать себя в футболе. Она много раз рассказывала мне обо всех талантах этого маленького мальчика. Его мама, или тетя, я уже точно не помню кто из них, не хотела, чтобы он играл: «Он такой маленький, а все остальные большие». Чтобы успокоить ее, я сказал: «Я поставлю его сюда, и если они заденут его, я остановлю игру и уведу его с поля».

Так рассказывал тренер Апарисио, но у семьи Месси-Куччиттини была другая версия событий: «Это Селия заставила Апарисио позвать Лео, когда ему не хватало одного игрока. Тренеру не понравилась эта идея, потому что Лео был таким маленьким. Но бабушка Лео настояла на своем, сказав: «Дайте ему шанс, и вы увидите, как хорошо играет этот маленький мальчик». – «Хорошо, – ответил Апарисио, – но я поставлю его у боковой линии, чтобы вы могли сами увести его с поля, когда он заплачет».

По поводу того, что произошло дальше, разногласий не было. Вернемся к рассказу тренера: «Я дал ему футболку, и он ее надел. Первый мяч покатился в его сторону, он посмотрел на него и… ничего».

Дон Апа, как его здесь называют, встал со стула и изобразил удивленное выражение лица маленького Месси, затем сел обратно и объяснил: «У него левая ударная нога, вот почему он не добрался до мяча». Он продолжил: «Как только мяч оказался у него под левой ногой, он схватил его и пронесся мимо одного парня, потом второго, третьего. Я кричал ему: “Бей, бей!” Он боялся, что его кто-нибудь заденет, но он все бежал и бежал. Я не помню, забил ли он гол – я никогда не видел ничего подобного. Я сказал про себя: “Он никогда не уйдет”. И я никогда не выводил его из состава».

Апарисио ушел в другую комнату и вернулся с пакетом. Он копался в воспоминаниях всей своей жизни. Наконец он нашел нужную фотографию: зеленое поле, команда детей в красных футболках и стоящий прямо перед молодым Апарисио самый маленький из них: белые шорты доходят ему почти до подмышек, футболка слишком велика, выражение лица очень серьезное, ноги неровные. Это Лионель; он был похож на маленькую птичку, на блоху, как называл его брат Родриго.

«Он родился в 1987-м и играл в команде 1986 года. Он был самым маленьким по росту и самым юным, но он действительно выделялся. Его пытались проучить, но он был самобытным игроком со сверхъестественным талантом. Он родился, уже зная, как играть. Когда мы шли на игру, люди толпились, чтобы посмотреть на него. Когда он получал мяч, он уничтожал его. Он был невероятен, его невозможно было остановить. Он забивал по 4–5 голов за игру. Он забил один гол в ворота команды “Аманесер”, которая был из тех, что показывают в рекламе. Я хорошо помню этот игровой эпизод – он обошел всех, включая вратаря. Каким был его стиль игры? Такой же, как и сейчас, – свободный. Каким он был? Он был серьезным ребенком, всегда тихо сидел рядом с бабушкой. Он никогда не жаловался. Если его обижали, он иногда плакал, но вставал и бежал дальше. Вот почему я спорю со всеми, я защищаю его, когда говорят, что он слишком много солирует, или что в нем нет ничего особенного, или что он жадный».

Жена зовет его из соседней комнаты; Апарисио уходит и возвращается, чтобы рассказать о новых воспоминаниях.

Например, видео, которое он никак не мог найти, с некоторыми играми вундеркинда – «Я показывал его детям, чтобы научить их, что можно делать с мячом». Или первый раз, когда Лео вернулся из Испании и он пришел его навестить. «Когда они увидели меня, это было безумие. Я ушел утром, а когда вернулся, был уже час ночи. Мы все время болтали о том, как там, в Испании, обстоят дела с футболом». Или тот случай, когда соседи устроили вечеринку в честь Лионеля. Они хотели подарить ему мемориальную доску у поля «Грандоли», но в итоге Лео не смог пойти. Позже он позвонил и сказал: «Спасибо, может быть, в следующий раз».

Старый футбольный тренер не испытывал горечи, напротив, он с большой любовью говорил о маленьком мальчике, которого тренировал все эти годы.

«Когда я увидел по телевизору, как он забил первый гол в футболке “Барселоны”, я начал плакать. Моя дочь Женовева, которая была в тот момент в другой комнате, спросила: “Что случилось, папа?” – “Ничего, – ответил я, – это эмоции”».

Апарисио достал из пакета еще одну «жемчужину». Еще одна фотография маленького светловолосого мальчика: слишком большая рубашка, слишком короткие ноги; в руке он держит трофей, первый в его жизни. Трофей по высоте почти такой же, как сам мальчик.

Лео не было еще и 5 лет, а на поле «Грандоли» он уже начал ощущать вкус голов и успеха. На второй год ему даже настолько повезло, что тренером стал его отец. Хорхе принял предложение от совета директоров клуба и возглавил команду 1987 года. Они играли против Альфи, многочисленные матчи по всему городу. И они выигрывали все: «Всё, всё: чемпионат, турниры, товарищеские матчи…» – так вспоминал Хорхе Месси, причем скорее с отцовской гордостью, чем с тренерской.

Но кроме футбола есть еще и школа. Лео ходит в Общеобразовательную школу Лас-Эрас № 66, находящуюся на улице Буэнос-Айрес, 4800. В школу его провожала либо мама Селия, либо тетя Марсела, либо соседка Сильвия Арельяно, мать Синтии, его лучшей подруги. Они шли пешком по открытой местности или проходили мимо футбольных полей на территории армейских казарм 121-го батальона связи. Не проходило и 10 минут, как они уже оказывались перед дверями школы.

Сегодня в этой школе можно увидеть школьников из самого младшего класса, поглощенных рисованием. Двое из них одеты в футболки Месси. В огромном крытом павильоне несколько детей в белой форме проводят матч с невероятной концентрацией. Голы есть, не хватает только настоящего мяча – вместо него у них сверток коричневой бумаги, скрепленный скотчем. Они двигаются в головокружительном темпе, не обращая внимания на жесткий серый гравий, – исполняют «слалом», финты, дриблинг. Среди игроков – Бруно Бьянкуччи, двоюродный брат Лео. Сильно вспотевший и весь красный от усилий, с угольно-черными волосами, прилипшими к лицу, в ушах серьги в бело-розовую полоску, его товарищи вскоре отмечают его как лучшего. СМИ уже посвятили ему значительное количество статей, прославляя Бруно как преемника Лео. Его тренеры говорят, что он очень хорош в обводках, что у него такой же талант, как у его двоюродного брата. И, как и Лео, он стеснительный. Единственное, что он говорит – это то, что он завидует инициативности своего двоюродного брата и его умению забивать голы. Бруно – тоже нападающий, и хотел бы однажды надеть футболку «Барселоны».

Дети собрались в круг. Все они хотят высказать свое мнение о мальчике, который еще несколько лет назад ходил в их школу. Одиннадцатилетний Пабло не сомневается: «У него есть все, что нужно, чтобы стать лучшим в мире. Он даже лучше, чем Марадона. Больше всего мне в нем нравится его скорость, он невероятен». Что-то беспокоит девятилетнего Агустина – то, что беспокоит многих его соотечественников: «Марадона начинал в “Архентино Хуниорс”, а Месси… в “Барсе”». Без сомнения, это слишком далеко отсюда. Даже девочки, которые больше смущаются, в итоге присоединяются к группе. И здесь мнения разделились. Одни считают его красивым, другие – слишком маленьким.

Наступила перемена, и под кривым старым деревом – древним деревом – маленькие ученики гоняются друг за другом. Лео часто уклонялся от огромного ствола, гоняясь за бумажными или пластиковыми мячами. Для него самые прекрасные воспоминания о тех годах – это именно те игры с любым предметом, оказавшимся у его ног. Он легко признается в том, что учеба ему не нравилась.

Моника Домина, его учительница с первого по третий класс, подтверждает этот факт: «Нет, Лео не очень хорошо учился, но его работа в классе была на приемлемом уровне. Поначалу у него были трудности с чтением, и я посоветовала его матери отвести его к логопеду. По остальным предметам ему удавалось понемногу совершенствоваться, хотя он и не добивался выдающихся результатов. Он был тихим ребенком, милым и стеснительным, одним из самых стеснительных учеников, которых я видела за всю свою преподавательскую деятельность. Если к нему не обращались, он молча сидел за своей партой в конце класса. Старшие дети соревновались с ним за право участвовать в межшкольных турнирах Росарио. Он, конечно, был хорош – выигрывал трофеи и медали; но я никогда не слышала, чтобы он хвастался тем, что хорошо играет и забивает голы».

Глава 3

«Красно-черные»

Рауль: «Меня всегда окружали хорошие аргентинцы, такие как Вальдано, благодаря которому я дебютировал в “Реале”, Редондо, партнеры по команде, с которыми я делил раздевалку. Я хотел бы когда-нибудь поехать в Аргентину и насладиться там футболом. Я хочу увидеть матч “Бока Хуниорс” или “Ривер Плейт”».

«Или матч “Ньюэлсс Олд Бойз”, – негромко добавил Лионель Месси.

«Блоха» не упускает ни одной возможности подтвердить свою любовь к красно-черным. До такой степени, что даже на мероприятии в разговоре с бывшим капитаном мадридского «Реала» – а ныне нападающим клуба чемпионата Катара по футболу «Альс-Садд» – он в конце концов заговорил о любимой команде. Этого следовало ожидать – «Ньюэллс Олд Бойз» – это семейная любовь. Его отец Хорхе играл там с 13 лет вплоть до начала военной службы. Полузащитник, с отличным игровым чутьем, больше обороняющийся, чем атакующий, хотя он так и не начал играть на профессиональном уровне. Родриго попал в академию «Ньюэллс Олд Бойз», когда ему было 7 лет, Матиас пошел по его стопам.

Лео приехал из «Грандоли» в начале 1994 года. Скауты «Ньюэллс Олд Бойз» знали о нем. Они просили братьев привезти его с собой, чтобы выяснить, действительно ли он необыкновенный, и вот так младший Месси в течение почти месяца провел за клуб восемь матчей в низших лигах, играя днем и вечером. Это было серьезное испытание, но он никого не разочаровал. Тренеры «Ньюэллс Олд Бойз» посчитали его феноменальным и порекомендовали отправить его в Мальвинскую футбольную школу (Escuela de Fútbol Malvinas), где занимались с совсем еще юными игроками. На тот момент Лео еще не было семи лет. Представители руководства клуба должны были сначала посоветоваться с родителями Лео, но, учитывая их семейную страсть к футболу, проблем не должно было быть.

«Отец Лео пришел ко мне и сказал: “Я собираюсь отвезти его в Ньюэллс”, – вспоминает Сальвадор Апарисио, старый тренер «Грандоли». – Что я мог ему ответить? Ну… тогда забирайте его!»

21 марта 1994 года Лионель Андрес Месси под номером удостоверения личности 992312 стал игроком «Ньюэллс Олд Бойз».

«Ньюэллс Олд Бойз» и «Росарио Сентраль» – два соперничающих клуба, которые делят между собой любовь «Росаринос» (жителей Росарио). Клуб «Атлетико Росарио Сентраль» был основан 24 декабря 1889 года, и сначала он носил название «Центральный аргентинский железнодорожный атлетический клуб». Он был создан английскими рабочими, которые трудились на железной дороге. Первым президентом этого клуба стал Колин Бейн Колдер. Позже, после слияния компаний Ferrocarril Central Argentino и Buenos Aires Railway в 1903 году, название клуба изменилось. С этого момента он стал называться «Атлетико Росарио Сентраль». Цвета клуба: синий и золотой. Футболку этого клуба носили такие великие игроки, как Марио Кемпес, Лусиано Фигероа, Хосе Чамот, Кристиан Гонсалес, Роберто Аббондансьери, Роберто Бонано, Сесар Дельгадо, Даниэль Диас, Даниэль Педро Киллер, Хуан Антонио Пицци, Сесар Луис Менотти и многие другие. А что насчет двух очень известных фанатов команды? Эрнесто Че Гевара, который родился в Росарио 14 июня 1928 года и первым домом которого стала квартира на улице Энтре-Риос, 480. В нескольких кварталах от него, на городской площади Пласа-де-Ла-Кооперасьон, находится фреска авторства аргентинского художника Рикардо Карпани, посвященная его памяти. И также болельщиком «Росарио Сентраль» был незабываемый Роберто «Эль-Негро» (в переводе с испанского – черный) Фонтанарроса, один из величайших аргентинских футбольных авторов и карикатуристов, к сожалению, скончавшийся в 2007 году.

«Ньюэллс» был создан 3 ноября 1903 года преподавателями, учениками и выпускниками частной Аргентинской англиканской школы, которую уроженец Кента Исаак Ньюэлл основал в Росарио в 1884 году. По легенде именно он ввел в этой стране Латинской Америки первый кожаный мяч и официальные футбольные правила. Ученики его школы, среди которых был и его сын Клаудио, организатор команды, начали играть в мяч и создали клуб. Отсюда и появилось название «Ньюэллс Олд Бойз», в честь отца и школы. Цвета клуба: красный и черный.

Одна из тех вещей, которая заставляет появиться мурашки на коже у «кузенов» «Росарио Сентраль», – это то, что сам Диего Армандо Марадона поиграл за «Ньюэллс Олд Бойз». Это был 1993 год, и «Золотой мальчик» вернулся из Европы, где он начинал в «Барселоне», перешел в «Наполи» и в конце концов оказался в «Севилье». Помимо Диего в составе «Ньюэллс Олд Бойз» было и много других прославленных игроков: от Габриэля Батистуты до Хорхе Вальдано, от Абеля Бальбо до Макси Родригеса, от Серхио Альмирона до Маурисио Почеттино, от Хуана Симона до Роберто Сенсини, от Хорхе Гриффа до Вальтера Самуэля, от Америко Гальего до Тата Мартино. Прозвище, данное фанатам? «Прокаженные». Звучит странно, но это факт. Унизительный эпитет, который в итоге стал сильным и узнаваемым символом. Это заслуживает объяснения, и оно действительно есть на сайте фанатов «Ньюэллс Олд Бойз», посвященном более чем 100-летней истории футбола.

Согласно тому, что рассказали нам наши бабушки и дедушки, и это совпадает с популярной легендой, много лет назад женский комитет-бенефициар больницы Карраско хотел организовать благотворительный матч в поддержку пострадавших от «болезни Хансена», широко известной как проказа. Матч должен был состояться между двумя крупнейшими командами Росарио, поэтому руководство обоих клубов обратилось за одобрением, чтобы матч состоялся. «Ньюэллс Олд Бойз» сразу же согласились сыграть, но команда «Росарио Сентраль» ответила категорическим отказом, и это историческое событие стало первым признаком проблем в отношении желто-синих. Так «Росарио Сентраль» стали восприниматься как негодяи, и это стало главной причиной насмешек со стороны красно-черных, которые злорадствовали над своими соперниками. Болельщики «Росарио Сентраль» утверждали, что если «Ньюэллс Олд Бойз» так заинтересованы в этой игре, то, должно быть, это потому что они сами прокаженные, – и с этого момента фанатов «Ньюэллс» стали называть «прокаженными», а их соперников из «Сентраль» – «негодяями». Несмотря на то что эта версия истории с годами стала наиболее распространенной и, возможно, единственно верной, стоит отметить, что некоторые представители старшего поколения жителей Росарио рассказывают другую версию того, почему, по их словам, болельщиков «Ньюэллс Олд Бойз» всегда называли «прокаженными», еще до основания клуба в начале XX века, когда он был не более чем частью учебного заведения в Росарио. По их версии, дело в том, что в те времена дома в кварталах Росарио нередко разделяли большие перегородки, а значит, люди могли разговаривать с соседями, только встав на цыпочки или присев на скамейку возле упомянутой стены. С другой стороны, в те времена это означало, что проказа поразила значительную часть населения, и Росарио не стал исключением. Эта болезнь, восходящая еще к библейским временам, всегда характеризовалась тем, что независимо от того, кем был больной, его помещали на карантин, чтобы он не видел других людей и ни с кем не контактировал. Возможно, по этой причине, проезжая мимо школы Исаака Ньюэлла и замечая огромную и, казалось бы, непроницаемую стену, окружавшую ее, люди были склонны считать, что все жертвы проказы, несомненно, находятся на карантине за этой стеной. И вот, по мнению этих людей, именно поэтому «Ньюэллс Олд Бойз» с тех пор и называют «прокаженными».

Это прозвище будет ассоциироваться и с Лионелем, когда газета Росарио «La Capital» впервые возьмет у него интервью. Но до этого еще было 6 лет, еще 6 низших лиг и почти 500 голов, прежде чем Месси удостоился чести засветиться в местной прессе.

Выцветшие красно-черные граффити. «Сила прокаженных» написано на кулаке, нарисованном на заборе, – дело рук фанатов. Над перилами висит баннер: «Escuela de Fútbol Malvinas Newell’s Old Boys» («Мальвинская футбольная школа Ньюэллс Олд Бойз»). Поле находится в плачевном состоянии, но дети, играющие на нем, невозмутимы. Тренеры клуба приехали провести отбор, поэтому они должны добиться успеха любой ценой. Рядом с раздевалками в углу стоит ржавая кровать. На другой стороне, вдоль проспекта Веры Мухики, есть еще два поля, которые находятся в таком же запущенном состоянии. Кто-то говорит, что доходы от продажи абонементов и билетов, и в частности от продажи большого количества игроков в иностранные клубы, не были вложены сюда, в школу, где обучаются молодые поколения. Это было очевидно. Но все было не так плохо, когда Лионель провел свой первый сезон в красно-черной футболке. Возможно, тогда просто было больше энтузиазма – больше людей, которые усердно работали, и меньше денег уходило в карманы директоров. Но давайте оставим это в стороне и поговорим о том годе, который так хорошо начинался и закончился поражением 0:3 от «Тиро Суисо». Ребята потеряли титул, но они научились на своих ошибках, ведь в последующие четыре сезона они потерпели лишь одно поражение, на этот раз от своих товарищей по тренировкам, команды «Ньюэллс Олд Бойз C». Благодаря этой неудержимой гонке команда получила славное имя «la Máquina del’87» – «Машина 87 года». Самым большим источником гордости для Лео стал «дельфин» – трофей, завоеванный на международном турнире Кантолао, проходившем в Лиме, Перу, в 1996 году. В нем приняли участие более 25 команд из Аргентины, Чили, Эквадора и Колумбии. Но в итоге именно команда «Ньюэллс» стала победителем. А юный Месси привлек внимание прессы, в частности своими трюками с мячом. Во время тренировок и перед матчами он играл в что-то наподобие знаменитой игры «Keepy Uppy» (переводя на футбольный язык – чеканил мяч. – Прим. пер.), чтобы развлечься. Это его умение оценили даже самые высокопоставленные представители руководства клуба, и вскоре его стали просить развлекать публику в перерыве матчей первой команды. По громкоговорителям объявляли имя Месси, и он спускался по трибунам, выполняя трюки, а затем выходил в центр поля, где творил чудеса с мячом. Такие перерывы до сих пор помнят многие «прокаженные» – они впервые увидели мальчика, который однажды станет тем самым Лео Месси.

«Он был особенным, – вспоминал Эрнесто Веккьо, второй тренер Месси в “Ньюэллс Олд Бойз”, сидя среди старых американских машин в своей мастерской. – У него была мудрость, он умел бегать, его пасы были точными, он играл за своих товарищей по команде, но при этом мог обойти половину команды соперника». Однажды на первом поле Мальвинской футбольной школы вратарь отдал ему пас, Лео пробежал через все поле и забил невероятный гол. Его не нужно было ничему учить. Чему можно научить Марадону или Пеле? Тренер может исправить лишь самые незначительные вещи».

Есть так много воспоминаний о тех двух годах, когда Веккьо тренировал Лео с 9 до 11 лет. Например, турнир в Балькарсе, где команда «Ньюэллс» 1987 года выбила такие команды, как «Бока Хуниорс», «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо». Лаутаро Формика, защитник той команды, утверждает, что им нечего было делать, потому что «мяч никогда не возвращался в нашу сторону. Я помню, что Родас и Месси создавали хаос между собой. Как только мяч оказывался у Месси, соперники уходили с дороги. Иногда нам, остающимся сзади, становилось совсем скучно».

Густаво Ариэль Родас, или Билли (как его называли), другая звезда той команды, – противоположность Лео. Или, говоря иначе, доказательство того, что обладание природным талантом не гарантирует успеха. Билли, атакующий полузащитник команды 1986 года, обладающий необычайными техническими данными, также родом из Росарио, но родился в трущобах. В 14 лет он вышел на замену в первой команде «Ньюэллс», и у него родился первый ребенок. Перед своим шестнадцатилетием он дебютировал в первом дивизионе, и все пророчили ему блестящее будущее. Но в 22 года с двумя детьми для футбола он был потерян. «Это случается со многими игроками, вышедшими из трущоб, из нищеты, – объясняет Веккьо. – Футбол помогает им вырваться из бедственного положения, но потом, если он на самом деле им не подходит, они возвращаются в трущобы, начинают страдать от алкоголизма и впадают в отчаяние. Образование делает решающую разницу. В случае с Лео у него есть отец и мать, которые поддержали его и помогли ему стать тем, кем он является сегодня. Я очень верю в то, что атмосфера в семье является одним из факторов успеха футболиста». У Эрнесто Веккьо нашлось время еще на одну забавную историю, самую интересную из всех: «Мы играли против “Торито”, клуба из нашей лиги. Лео неважно себя чувствовал, и я не хотел заставлять его играть. Я оставил его на скамейке запасных. До финального свистка оставалось несколько минут, мы проигрывали 0:1, и я подошел к Лео и сказал: “Хочешь сыграть?” Он ответил: “Да!” Он размялся, и перед самым выходом на поле я крикнул ему: “Выиграй мне матч!” И он выиграл! За пять минут он забил два гола и перевернул счет матча!» Ничего необычного, ведь в чемпионатах, турнирах и товарищеских матчах «Блоха» забивал около 100 голов за сезон.

В 2000 году Десятая лига стала последней, в которой тринадцатилетний Лео играет в составе команды «Машина 87» под руководством Адриана Кориа. Они одержали победу на поле «Белла Виста», где тренировалась первая команда. И именно тогда, 3 сентября, всего за две недели до отъезда Лео в «Барселону», в газете «La Capital» вышло первое интервью Лео на двух страницах под заголовком «Лионель Андрес Месси, маленький “прокаженный”, который очень любит играть». Вступление интервью звучит примерно так: «Он игрок Десятого дивизиона и плеймейкер команды. Он не только один из самых перспективных юниоров, у него впереди огромное будущее, потому что, несмотря на свой рост, он может пройти мимо одного, мимо двух игроков соперника, обыграть всех защитников и забить гол, но самое главное – он обращается с мячом с настоящим удовольствием от игры».

А дальше блиц-опрос. Вот некоторые из его ответов:

Кумиры: мой отец и мой крестный отец Клаудио

Любимые игроки: мой брат и мой двоюродный брат

Любимая команда: «Ньюэллс Олд Бойз»

Хобби: слушать музыку

Любимая книга: Библия

Любимый фильм: «Младенец на прогулке, или Ползком от гангстеров»

Возможная карьера: учитель физкультуры

Задачи: окончить среднюю школу

Цели: пробиться в первую команду

Самый счастливый момент: когда мы стали чемпионами Десятой лиги

Самый грустный момент: когда умерла моя бабушка

Мечта: играть в первой команде «Ньюэллс Олд Бойз»

Воспоминание: когда моя бабушка впервые привела меня поиграть в футбол

Скромность: то, что человек никогда не должен терять

Что для тебя значит «Ньюэллс Олд Бойз»: всё самое лучшее.

Глава 4

Размер: маленький

Доктор Диего Шварцштейн точно помнит дату первого приема: 31 января, в день своего рождения. Именно в этот день он познакомился с Лионелем. Ему тогда было девять с половиной лет, и родители, обеспокоенные низким ростом своего третьего сына, привели его на консультацию к врачу в Клинику желез и внутренних заболеваний, расположенную на улице Кордоба, 1764, в центре Росарио.

«Это была консультация по поводу маленького роста, с которым я сталкиваюсь каждый день, – вспоминает доктор. Рост Лео составлял 1,27 м; он не был звездой, не был известным футболистом и даже не был профессионалом, он просто играл в юношеский футбол в академии “Ньюэллс Олд Бойз”. – А я всегда был болельщиком “прокаженных” (в доказательство этого на столе доктора стояла фотография его сына на матче, где красно-черные забили гол в ворота “Бока Хуниорс”). Это помогло мне установить хороший контакт с пациентом. Мы часто говорили о футболе – единственная тема для разговора, которая могла победить застенчивость маленького мальчика».

Многочисленные приемы, более года обследований, сложные тесты, биохимические анализы и клиники. «Потому что только анализы могут определить, имеем ли мы дело с гормональной проблемой или это просто случай столкновения с тем, что обычно называют “поздним цветением” – то есть ребенок, чей ритм роста отличается от ритма его сверстников, тот, кто развивается позже».

Для уточнения врач указывал на значимые даты и периоды времени в истории болезни, указывая на нормальные периоды, которые необходимы в таких случаях для постановки диагноза: дефицит гормона роста.

Объяснение было такое: «Железы не вырабатывают гормон роста, – сказал Шварцштейн. – Если привести понятное сравнение, то это аналогично случаю с диабетиком, у которого поджелудочная железа не вырабатывает инсулин. Разница в том, что диабетики составляют 7 % населения планеты, а случай Месси не очень распространен: по статистике, им страдает 1 из 20 миллионов человек. И стоит отметить, что это не наследственная проблема. Достаточно взглянуть на братьев Лео или на его младшую сестру Марию Соль, которая отличается высоким ростом». Как Лео воспринял эту новость? «Я помню, – сказал доктор, – что у него было очень здоровое восприятие своей болезни; он без особых проблем справлялся со всеми тестами – даже с наиболее инвазивными – и с терапией. Его семья очень помогла ему в этом – у него первоклассная семья».

Как только проблема была выявлена, эндокринолог начал программу лечения гормоном роста. Одна подкожная инъекция каждый день в течение трех-шести лет, пока пациент не разовьется в достаточной степени.

Как можно оценить развитие? Как измерить потенциал роста? С помощью рентгеновского снимка руки. Доктор показал их на разных этапах развития: в 9 лет, 10 лет, 11 лет, вплоть до 18 лет. Он указал на пустые промежутки между одной костью и другой и объяснил, что, когда они исчезают, это означает, что пациент достиг своего потенциала – он больше не будет расти. Потом доктор сказал: «Ничто не позволяет нам победить генетику, но, если возникают трудности, мы можем помочь. Я должен подчеркнуть, что у тех, у кого действительно есть дефицит гормона роста, он остается на всю жизнь. Вот почему необходимо вмешательство».

В случае Месси это определенно не было каким-то экспериментом. Он не был лабораторной крысой, как кто-то писал. Доктор терял терпение и решительно сказал: «Это никогда не было экспериментом. Гормон роста используется в таких случаях уже много лет, более 30 лет. Раньше его извлекали из гипофизов трупов, но при этом существовал риск заболевания синегнойной палочкой. С середины 1980-х годов он производится с помощью генной инженерии. Долгосрочные побочные эффекты точно не известны, но до сих пор мы не сталкивались ни с одной проблемой – как в случае с Месси, когда нам крайне необходимо было заменить то, чего не хватает».

Так почему же гормоны роста являются такой запретной темой, и почему они являются одним из наиболее часто используемых продуктов, когда речь идет о приеме препаратов среди спортсменов?

«Гормон роста, назначаемый взрослому человеку без дефицита, то есть человеку с нормальным уровнем секреции, служит анаболическим стероидом для увеличения мышечной массы и уменьшения жировой ткани. Он повышает физическую работоспособность и производительность», – объяснил доктор. Но риски для здоровья чрезвычайно высоки: он может вызвать все: от задержки жидкости в организме до гипертиреоза, от повышенного уровня сахара в крови до внутричерепной гипертензии, также существует риск возникновения опухолей.

Несмотря на то что и в Аргентине, и в Испании с подозрениями и страхами разобрались, остается вопрос, о котором много писали – как правило, ни с того ни с сего, – о стоимости лечения, которая составляла эквивалент примерно в 10 000 фунтов стерлингов в год. Это значительная сумма, которая вполне могла подтолкнуть семью Месси к отъезду в Испанию, поскольку «Барселона» была единственным клубом, готовым взять на себя такие расходы.

«Мое внимание всегда привлекала история в СМИ о том, что отец забрал футболиста, потому что за лечение здесь не хотели платить. То, что они не хотели платить здесь – недостоверно. Социальная поддержка отца Лео взяла на себя заботу о лечении, а также фонд Acindar. Так что нет точной уверенности, что семье Месси пришлось покинуть страну по этой причине. Потому что здесь, если у родителей есть социальное обеспечение или медицинская страховка, лечение утверждается Программой обязательного медицинского страхования, а если у них нет страховки, существует Национальный консультативный комитет для детей с дефицитом гормона роста, который предоставляет бесплатное лечение с 1991 года».

По словам Хорхе, отца Лео, медицинская страховка и фонд Acindar перестали оплачивать полную стоимость лечения через два года. Увидев то, какой Лео многообещающий игрок, руководство «Ньюэллс Олд Бойз» сначала согласилось покрыть часть расходов (каждую вторую инъекцию). Но постепенно платежи стали поступать с опозданием. «Мы столько раз ходили просить деньги, что в конце концов жена сказала: “Я больше не буду просить”. Так и случилось», – сказал Хорхе, сделавший все возможное, чтобы найти решение проблемы.

«Ривер Плейт» открыл офис в Росарио. Это был шанс для мальчика, а также способ оказать давление на «Ньюэллс Олд Бойз». Мы отправились в Буэнос-Айрес на просмотр. Лео тренировался в «Бельграно», и во время первого матча, когда его выпустили на поле, они поняли, чего он стоит, что он не просто маленький мальчик. «Он нам нужен, – сказали они мне, – вспоминал Хорхе Месси, – но только если вы принесете нам документы, если сможете уговорить “Ньюэллс” отпустить его. Другими словами, они не хотели иметь проблем с “Ньюэллс Олд Бойз”. Поэтому ничего не было сделано. В “Ньюэллс” узнали об этом и попросили меня не забирать его. Они дали еще обещания. А потом появилась “Барселона”…»

Месси и Шварцштейн точно сходились во мнении в одном: «Дефицит гормонов и его лечение – не более чем этап, главное – футбольные навыки мальчика». И вот, встав с кресла и расхаживая по кабинету, доктор выдал серию размышлений человека, страстно любящего футбол. Он с большим энтузиазмом говорил о быстром рывке, о контроле мяча, о скорости, о «пределах Лео, которые никто не может определить; о портеньос [местных жителях Буэнос-Айреса], которые завидуют игроку, чья нога не ступала на столичную землю для достижения успеха, потому что здесь, чтобы добиться успеха, необходимо играть за одну из больших команд Буэнос-Айреса. Посмотрите на Габриэля Батистуту – он был из “Ньюэллс Олд Бойз”, но прославился в Аргентине только после перехода в “Бока Хуниорс”».

Но давайте на время оставим футбол в стороне и сделаем шаг назад. Лечение гормоном роста может быть лишь эпизодом в жизни Месси, но посмотрите на недавнюю статью в «La Capital» под заголовком «Они хотят препарат Месси для своих детей». В тексте статьи говорится следующее: «С тех пор как терапия, проводимая для Месси, стала достоянием общественности, для многих людей гормон роста превратился в “волшебное лекарство”, которое заставляет маленьких детей расти. Маленький рост – это большая проблема для родителей, особенно когда дети начинают ходить в школу и их сравнивают с другими. Сравнение никогда не бывает здоровым, потому что нормальный темп роста чрезвычайно разнообразен. В большинстве случаев маленький рост обусловлен генетическими факторами, недоеданием в первые два года жизни или задержкой развития или роста (для которой не существует специфического лечения), но многие родители требуют от своих педиатров такого же лечения, которое предоставили для Лео Месси».

«Таковы негативные последствия распространения в СМИ информации о терапии, связанной с известным футболистом, и неправильной интерпретации, которую сделали родители и население в целом, – так отреагировал на это доктор. – Ничего этого не произошло бы, если бы все оставалось в рамках конфиденциальности между пациентом, доктором и родителями. Мой врачебный долг – настаивать на том, что этот конкретный курс медицинских действий ничего не даст детям, у которых нет дефицита гормонов, особенно если учесть затраты в противовес отсутствию пользы от этого для них. Но это лечение крайне необходимо тем, кто страдает от дефицита гормона роста, как Лионель. Именно поэтому он начал лечение в 1998 году, когда его рост составлял 1,27 м, а после продолжения лечения в Барселоне его рост составил 1,69 м. Без этого лечения он не смог бы вырасти до своего генетически заложенного роста».

Глава 5

По ту сторону океана

…а в Испании слово coger означает «получать» или «поймать», в то время как в Аргентине оно означает нечто более вульгарное, о чем лучше не упоминать.

Говорят, что в Испании и Аргентине разговаривают на одном языке, и, по сути, язык обеих стран – Castellano, то есть кастильский диалект, стандартизированный вариант испанского языка, но различия между языками в этих двух странах многочисленны, и не только в значении отдельных слов или сленговых выражений (симпатичных или не очень). Речь идет о разных образах жизни и иногда даже о разных взглядах на нее. Почти во всех аргентинских семьях есть испанские или итальянские предки, но более чем через столетие после того, как прадеды покинули Пиренейский полуостров или итальянский «сапог» (на карте Италия напоминает форму сапога. – Прим. пер.), став gallego (на сленге – испанцем) или tano (на сленге – итальянцем), все значительно изменилось. История разверзла пропасть, создав совершенно разные культуры, так что сегодня, если кто-то решит отказаться от нынешнего пути и вернуться в страну происхождения, приспособиться к ней не составит особого труда. Это всегда непростое испытание, тем более если речь идет о мальчике, которому едва исполнилось 13 лет. Требуется огромная сила воли, чтобы оставить позади детство, родной город, школу, друзей, любимую команду, Мальвинскую футбольную школу и футбольное поле «Белла Виста», а также часть собственной семьи. И, самое главное, все это делалось без каких-либо гарантий на будущее.

Лео Месси и его отец Хорхе уехали из Росарио в Барселону 16 сентября 2000 года.

Давайте вернемся немного назад и узнаем, почему отец и сын отправились на трансатлантический перелет авиакомпании Aerolíneas Argentinas, как они пришли к решению попытать счастья на каталонской земле и чего ожидали от своего путешествия.

В 13 лет Лео уже был известной фигурой в юношеском футболе. Газеты посвящали ему двухполосные развороты, о нем говорили в низших лигах, и даже в Буэнос-Айресе его игру очень положительно оценили в «Ривер Плейт». Два года назад Фабиан Басуальдо, бывший защитник «Ньюэллс Олд Бойз» и «Ривер Плейт», представлял интересы Лео в течение нескольких месяцев, пытаясь направить его карьеру в нужное русло, пока семья Месси не осознала, что у столь юного игрока нет необходимости в агенте. Но в один прекрасный день в 2000 году Мартин Монтеро и Фабиан Сольдини из компании «Marka» – со штаб-квартирой в Росарио, занимающейся покупкой и продажей футболистов, – представились, прибыв по адресу Эстадо-де-Исраэль, 525. Отец Лионеля Хорхе не хотел говорить об этих людях, потому что по мере развития сюжета выяснилось, что они не сделали ничего, чтобы помочь его сыну, – скорее наоборот… так что до сих пор в различных судебных инстанциях идут судебные дела и апелляции. Но не будем о юридических спорах, а продолжим рассказ.

Монтеро и Сольдини хотели представлять интересы Лионеля. Они были убеждены, что у молодого парня может быть блестящее будущее в любой великой команде, будь то в Италии или Испании, от «Интера» до «Милана», от мадридского «Реала» до «Барселоны». Они уверяли, что у них есть связи и друзья в высших кругах. Однако семья Месси не поддавалась на пустые обещания. Пока мальчику не удалось бы пройти просмотр в Европе, никто бы не позаботился о счетах.

Это не казалось невозможным, учитывая прецедент, созданный Леандро Депетрисом, мальчиком, который отправился в Европу, чтобы тренироваться в молодежной команде «Милана». Оставалось только проверить, не были ли эти дружеские связи и контакты просто уловкой. И они не были уловкой: в августе 2000 года Монтеро и Сольдини позвонили Орасио Гаджоли, одному из своих помощников в Барселоне. Гаджоли, также родом из Росарио, скупал недвижимость в Барселоне с 1970-х годов и работал с футбольным агентом Хосепом Марией Мингельей, акционером «Барселоны» № 2292, советником по трансферам тогдашнего президента Жоана Гаспара и будущим кандидатом на выборах, в результате которых президентом клуба стал Жоан Лапорта.

«Я посмотрел видео парня; Орасио, Мартин и Фабиан заверили меня, что на него стоит взглянуть. И я позвонил Чарли, моему хорошему другу», – вспоминал Мингелья.

«Он рассказал мне о реально хорошем парне… Чем-то похожий на Марадону. Правда, я думал, что он говорит о мальчике 18 или 19 лет – когда мне сказали его возраст, я был очень удивлен, – сказал Карлес (также известный как “Чарли”) Рексач, который в то время был техническим директором “Барселоны”. – Он должен был быть совершенно феноменальным, чтобы мы им заинтересовались. Это не входило в политику клуба – подписывать юных игроков из-за пределов Каталонии, тем более игроков из стран, не входящих в ЕС. Они заверили меня, что такого игрока, как он, больше нет. Я много ездил по Южной Америке, но мы решили привезти его в Барселону, чтобы он тренировался с нами в течение нескольких недель и чтобы тренеры клуба могли понаблюдать за ним в свое удовольствие. Это было лучшее решение: лучше пусть он приезжает в Испанию со своей семьей, когда ему это удобно, чем мы будем планировать поездку в Аргентину. Могло случиться все, что угодно – он мог заболеть или не играть на неделе, когда мы приедем… Для нас поездка туда была бы бесполезной».

И вот в воскресенье, 17 сентября 2000 года, Лионель прибыл в Барселону в сопровождении своего отца и Фабиана Сольдини. Орасио Гаджоли ждал их в аэропорту Эль-Прат, чтобы отвезти в отель Plaza на площади Испании у подножия горы Монтжуик, где спустя годы Лео дебютирует в составе первой команды на Олимпийском стадионе. Из окон отеля виден город: если все пойдет хорошо, если для него найдется место в «Барселоне», это место станет его новым домом. Здесь будет дом, деньги, работа для его отца и, возможно, даже команда для его старшего брата Родриго.

Наверное, звучит странно, что вся семья положилась на тринадцатилетнего мальчика. Но Селия и Хорхе еще до свадьбы подумывали об эмиграции в Австралию – они хотели начать новую жизнь в новом мире. Дела обстояли неплохо, но они понимали, что большего им не добиться. Их жизнь в Аргентине не могла измениться к лучшему. Они искали новые возможности для своих детей, а Лео мог проходить лечение в Барселоне и продолжать совершенствоваться в футболе в великом клубе, место в котором он заслуживал благодаря своему таланту. Но это было непростое решение. Родители Месси то и дело спрашивали себя, правильно ли они поступают. Перед отъездом они собрали всю семью за столом и спросили каждого, что он хочет делать, дав понять, что если хоть один из них не захочет ехать, то все останутся в Росарио.

Просмотр Лео был запланирован на вторую половину дня в понедельник, 18 сентября. Лео был ошеломлен всеми спортивными сооружениями. Он попросил сфотографировать его у одного из входов на стадион «Мини Эстади» (стадион молодежных команд «Барселоны»), как и множество туристов, которые посещают «Камп Ноу» каждый день. Затем он пошел в раздевалку, чтобы переодеться, и присоединяется к молодежным командам, тренировавшимся на втором и третьем поле. В течение недели он тренировался и играл в матчах с детьми своего возраста. Хорхе молча наблюдал с трибуны, как он всегда делал это и в Росарио. Не желая разочаровывать отца, Лео забил пять голов и еще один, который не засчитали, – и все это за один матч! Отец обещал взять его с собой, чтобы купить спортивный костюм, если он забьет шесть голов. В итоге ему пришлось сдержать свое обещание.

Все тренеры, которые видели его, говорили, что парень из Аргентины играет очень хорошо, но именно Рексач должен был принять решение о его будущем. А Чарли в тот момент находился на другом конце света, в Сиднее (Австралия), где проходили Олимпийские игры. Он отправился туда, чтобы посмотреть футбольный турнир, в финале которого сыграли Испания и Камерун. Победу одержал Камерун, исход матча решился в серии пенальти. Таким образом, пребывание Лео в Барселоне продлилось до его возвращения, намеченного на 2 октября. Вопрос остался открытым и требовал скорейшего решения, поэтому во вторник, 3 октября, в 17.00 на третьем поле «Мини Эстади» организовали матч между кадетами 14–15 лет и первокурсниками. Чарли хотел посмотреть, как Лео справится со старшими ребятами.

«Я пришел с обеда и опоздал на пять минут. Команды уже начали матч, – вспоминал Рексач. – Мне пришлось пробежать половину поля, чтобы добраться до скамейки запасных, где находились тренеры. Мне потребовалось 7 или 8 минут, чтобы преодолеть весь путь. К тому времени как я сел на скамейку, я уже принял решение. Я сказал Рифе и Мигели (тренерам молодежной команды): “Мы должны подписать его. Немедленно”. Что я такого увидел? Парня очень маленького, но абсолютно отличавшегося от других, с невероятной уверенностью в себе, ловкого, быстрого, технически подкованного, который мог бежать с мячом наперевес и был способен обойти любого, кто вставал на его пути. Заметить это было несложно: его таланты, которые сейчас известны всем, были еще более заметны, когда ему было 13 лет. Есть футболисты, которым нужна команда, чтобы блистать, – но это не про него. Тем, кто говорит мне, что это я открыл Месси, я всегда отвечаю: “Даже если бы марсианин увидел, как он играет, он бы понял, что он особенный”».

Босс согласился; все было решено. Через два дня Лео и его отец улетели в Буэнос-Айрес. Они вернулись домой счастливыми. Чарли Рексач попросил передать им, что вскоре их снова пригласят в Барселону, чтобы обсудить детали контракта. Тогда Хорхе не был знаком с Чарли лично, но был согласен, что то, что его сын стал играть за «Барселону», – благодаря упрямству тренера, в хорошем смысле.

Приключение по ту сторону Атлантики прошло успешно. Но на последних этапах все оказалось не так просто. Еще предстояло преодолеть множество трудностей. Сегодня Рексач – одна из самых знаковых фигур «Барселоны» – вспоминает все эти проблемы за чашечкой кофе в баре отеля Princesa Sofía, что в двух шагах от «Камп Ноу».

«Во-первых, он был иностранцем, а по закону иностранный ребенок не может играть ни в одной национальной лиге. Это значительное препятствие. Во-вторых, он был еще ребенком. Он мог не стать игроком “Барселоны” по собственному желанию, из-за травмы или возраста. В-третьих, что будут делать его родители? Нам придется найти для них работу, если они переедут в Испанию. И, наконец, у мальчика проблемы с ростом, ему нужно лечение». Рексач объяснил, что, взвесив все «за» и «против», он пришел к выводу, что они должны рискнуть несмотря ни на что, «и подписать его, потому что он так хорош». Тем не менее не все в клубе были так в этом убеждены, и когда настал момент принимать решение, стали возникать вопросы. Некоторые считали Лео слишком маленьким и худым и думали, что речь шла всего лишь о маленьком игроке с симпатичным стилем игры. Чарли немедленно отреагировал на подобные высказывания: «Приведите ко мне всех маленьких игроков с таким стилем игры, я хочу, чтобы все они были в моей команде». Даже президент клуба Жоан Гаспар требовал объяснений, спрашивая, стоит ли им брать на себя ответственность за семью тринадцатилетнего мальчика. И Чарли отвечал, что да, этот риск им необходим. А время шло. Октябрь и ноябрь прошли без принятия ожидаемого решения. 4 декабря Мингелья позвонил Рексачу. Они встретились в ресторане теннисного общества «Pompey Real» на Монтжуике. Там же присутствовал и Орасио Гаджоли, который в то время представлял интересы семьи Месси. Он был самым настойчивым: «Чарли, мы зашли так далеко. Либо ты берешь его, либо мальчик уходит в другую команду…» Гаджоли добавил: «Я не блефовал. Мы уже начали переговоры с мадридским “Реалом”».

«Они не доверяли мне, они не доверяли “Барселоне”. Им нужно было письменное соглашение, иначе переговоры заканчивались, – сказал Рексач. – Я точно знал, что не могу позволить этому парню ускользнуть от нас, поэтому взял бумажную салфетку и написал на ней, что клуб обещает подписать Лео Месси, если будут выполнены оговоренные условия. Я подписал это и отдал ему».

Мингелья и Гаджоли также подписали бумажную салфетку (реликвия, которая бережно хранится) – соглашение о чести, которого тем не менее было недостаточно. Прежде чем собрать вещи и отправиться в Барселону, семья Месси все же хотела получить некоторые гарантии. Начиная с расходов на дорогу и заканчивая домом и работой для Хорхе, которому пришлось оставить свою работу в компании «Acindar», чтобы последовать за сыном и остальными членами семьи. Чарли Рексач приложил все усилия, чтобы решить проблемы, но это было нелегко. «Вначале мы не могли обсуждать контракт. Он был ребенком, который собирался играть в юношеский футбол, но это было подписание, которое должно было быть реализовано, и мы это сделали».

8 января 2001 года в «Via Veneto», еще одном ресторане Барселоны, было достигнуто окончательное соглашение. Жоан Лакуэва, директор клуба в то время, встретился с координатором молодежной академии Хоакимом Рифе, который думал о будущем и хотел, чтобы клуб приложил усилия для привлечения Месси. Он попросил отчета у восторженного Рексача, который писал, что Месси невероятный. Таким образом, для Хорхе Месси написали два письма: одно от Чарли, который подтверждал спортивное соглашение, заключенное с семьей в Барселоне, а второе от Лакуэвы, касающееся финансовых условий. В нем он подробно описывал дом, который они будут снимать, школу, и также он написал про 7 миллионов песет (эквивалент 40 тысяч фунтов стерлингов), которые отец футболиста получит в качестве вознаграждения за работу в клубе, что как нельзя лучше подходит для вознаграждения самого футболиста, который имел бы право только на стипендию на обучение.

Этих писем было достаточно, чтобы убедить семью Месси собрать чемоданы. 15 февраля 2001 года, в самый разгар зимы в Барселоне, вся семья приземлилась в каталонском аэропорту.

Глава 6

Временная лицензия

На фотографии на его первом ID-бейджике в «Барселоне» Лео выглядит пухленьким мальчиком с челкой. И улыбкой – которая вскоре исчезнет, потому что в первые несколько месяцев его новой жизни на каталонской земле дела у Лео пойдут не очень хорошо. 6 марта, через несколько недель после его приезда, Федерация футбола Каталонии выдала ему временную лицензию игрока, и уже на следующий день он дебютирювал на поле «Ампосты» в футболке «Блауграна» (в переводе с каталонского – «сине-гранатовый») под номером 9. Он даже забил гол. Но он был иностранцем и не мог участвовать в национальных соревнованиях, а значит, не мог попасть в детскую команду A, которая должна была быть его командой: вместо этого ему приходилось довольствоваться детской командой B, которая играет в региональной лиге Каталонии. Еще хуже то, что к марту команды уже сформированы и играют, и хотя он хорош, было бы сложно – и несправедливо – пожертвовать одним из детей, который играет с начала сезона, чтобы дать Лео место.

Есть еще кое-что: «Ньюэллс Олд Бойз» не хотел принимать необходимые меры для совершения трансфера, чтобы «Барселона» могла зачислить Лео в Королевскую испанскую футбольную федерацию (Real Federación Española de Fútbol).

Но и это еще не все – впереди были проблемы похуже. 21 апреля защитник «Тортосы» сильно ударил Лео: результат – перелом левой ноги. Это была первая травма в карьере Лео. Сначала ему понадобилась шина, затем гипс и, наконец, реабилитация – он мог снова выйти на поле только 6 июня.

Через неделю все повторилось. Еще одна травма, на этот раз во время спуска по лестнице – в итоге разрыв связок левого голеностопного сустава. К счастью, эта травма была менее серьезной – он выбыл на три недели.

Единственной хорошей новостью в медицинском плане стали результаты всех тестов и рентгеновских снимков, которые ему сделали эндокринологи и клубные медики. После тщательного изучения истории болезни и проблем с ростом они решили, что от гормона роста его можно постепенно отучать. Индивидуальная программа упражнений и контролируемая диета должны были помочь юноше достичь нормального темпа роста. Хотя в итоге ему все равно пришлось терпеть ежедневные инъекции еще несколько лет.

Что касается всего остального, то его опыт в «Барселоне» явно начался не так, как ожидалось. Настолько не так, что к концу сезона Лео сыграл лишь в двух официальных матчах и одном товарищеском турнире (не считая тренировочных игр). Добавьте к этому все остальные проблемы, с которыми пришлось столкнуться Лео и его семье, и станет понятно, что худшего начала нельзя и представить.

Вкратце: после проживания в отеле «Rallye» семья Месси переехала в квартиру на проспекте Карлоса III – пока все шло хорошо. Адаптация к новой школе и новым учебным программам проходила сложнее. Лео поступил в государственную школу имени Жоана XXII, расположенную в районе Лес-Кортс неподалеку от «Камп Ноу». Он все еще был ребенком, у которого было очень мало желания учиться (он не достигнет четвертого уровня обязательного среднего образования, в том числе из-за своих все более многочисленных футбольных обязательств). Тем не менее он не создавал никаких проблем для своих учителей. Он был серьезен, вежлив и всегда тихо сидел на своем месте.

Если ему, по крайней мере, удавалось справиться с ситуацией, то младшая в семье, Мария Соль, напротив, никак не могла приспособиться к новому образу жизни.

Во время летних каникул в Испании, когда они снова собрались в Росарио, семья взвесила свои возможности и пришла к определенному решению. Хорхе и Селия (которой пришлось вернуться раньше, чтобы побыть с сестрой, перенесшей операцию) решили, что Мария Соль и мальчики должны остаться в Аргентине. Они спросили Лео, что он хочет делать. Хочет ли он вернуться в Барселону или вернуться к прежней жизни в Росарио? У мальчика не было и тени сомнения. Он ясно дал понять, что хочет добиться успеха в «Барселоне» и за него не стоит беспокоиться. И вот спустя всего пять месяцев после переезда семья была вынуждена разделиться на две части. По одну сторону океана были Селия, Мария Соль, Матиас и Родриго; по другую – Хорхе и Лео.

Для Лео, который вернулся в Барселону 20 августа уже в возрасте 14 лет, ситуация становилась еще более сложной, чем предполагалось. Лето закончилось, снова начались школа и тренировки. Ассоциация футбола Аргентины так и не завершила трансфер, и это означало, что Лео мог играть только в турнирах и товарищеских матчах. Он ничего не мог сделать, кроме как приложить максимум усилий на тренировках и направить всю свою энергию и надежду на товарищеские матчи, в которых он играл. Такое отношение к делу замечали тренеры и его партнеры по команде «Барселона B».

К счастью, трансферный сезон начинается в конце года и продолжается до начала 2002-го. В декабре отец Лео подписал второй контракт, который заменял подписанный в мае и помог кое-что исправить – по крайней мере с финансовой точки зрения, учитывая, что ситуация в семье была не слишком хорошей из-за задержек платежей и бюрократических проблем. В течение нескольких лет Лео подпишет шесть контрактов с «Барселоной», что, с одной стороны, свидетельствует о его невероятном прогрессе как футболиста, а с другой – о смене приоритетов и внутренних конфликтах в клубе. Таких примеров множество: от директора, который раздражался из-за того, что его не проинформировали о переговорах, и выбрасывал контракт в мусорную корзину, до директора, который не собирался, чтобы один ребенок стоил клубу таких денег. Наконец в феврале пришли документы от ФИФА, позволявшие Королевской испанской футбольной федерации организовать подписание Лео. И вот 17 февраля 2002 года, спустя почти год после приезда в Барселону, Лео наконец было разрешено участвовать в чемпионате. Он сыграл против «Эсплугес де Льобрегат» на стадионе «Кан Видалет». Месси вышел на поле только после перерыва, но добавил три гола к итоговому счету 1:14. Чуть больше чем через месяц, 29 марта, Лео выиграл свой первый титул в составе «Барселоны». С огромной радостью они выигрывают лигу благодаря победе над «Эль-Прат» со счетом 6:0. Плохие дни позади, а успехи продолжают приходить: турнир «Thaygen» в Швейцарии и, самое главное, турнир «Трофей Маэстрелли» в Пизе (Италия) с 27 апреля по 7 мая. Команда B побеждала всех – от «Интера» до «Кьево» и «Брешии», сыграла вничью с «Ювентусом» и выбила «Парму» в финале. Лео стал лучшим игроком турнира и внезапно обрел голос…