Пятый великолепный. Нейлоновое сердце

© ZOIA, текст, 2025

© Pyxchta, иллюстрация на обложку, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Пролог

Выходя из дома, Чэнь Кунь знал, что сегодня получит новое задание. Но что еще рано утром работа сама отыщет его в этом тихом районе – не подозревал.

Чэнь жил в зеркальной многоэтажке комплекса Star River. Только здесь, вдалеке от центра, можно было получить хотя бы глоток спокойствия. В Пекине жизнь бурлила круглые сутки – сверкали огромные экраны на фасадах домов, неслись в бесконечном марафоне блестящие автомобили. И наполнялся цифровой мир – видеоконтентом подростков на улицах, неисчислимыми снимками туристов на фоне зданий мегаполиса и миллионами сообщений.

На подземной парковке было тихо. И парень возле электрокара Чэня явно никуда не торопился. Он не выглядел как кто-то живущий в этом здании: помятый дешевый костюм, измотанный вид, припухшие веки и покрасневшие глаза. Молодой человек увлеченно разглядывал великолепный автомобиль, поэтому не услышал шагов за спиной.

– Доброе утро!

Парень дернулся, резко повернулся на звук и растерянно уставился на Чэня.

– Д-доброе.

Чэнь молчал, предлагая гостю объясниться самому.

– Я… тут…

Парень собирался с мыслями несколько секунд, немного успокоился и быстро осмотрел Чэня. Похоже, дорогой костюм и стильная стрижка его в чем-то убедили.

– Это ведь ваш автомобиль? Никогда таких не видел.

– Мой. Экспериментальный электромобиль на базе Yang Wang U9/5 концерна BYD, тысяча триста лошадиных сил, сто километров в час за две целых и тридцать шесть сотых секунды.

Чэнь Кунь не стал пояснять, что электрокар создали по его заказу и что все передовые разработки в автомобилестроении воплотились в этой модели. Например, бионический имплант, вживленный в руку Чэня, идентифицировал владельца и связывал его с генеративным искусственным интеллектом машины.

Парень просиял.

– Тогда это, наверное, тоже ваше?

Он протянул к Чэню подрагивающую руку. На распахнутой ладони лежала свернутая вдвое банкнота, блестела металлом защитная полоса. Чэнь сразу опознал купюру.

– Сто до-олларов, – протянул он, умело изображая удивление.

– Я нашел их прямо около авто, – засуетился парень. – Подумал, только хозяин этого дорогого электрокара мог обронить. Ждал вас. Хотел вернуть.

– Благодарю. Целых семьсот двадцать пять юаней, – подсчитал Чэнь и протянул руку.

Парень замялся.

– Знаете что? Я вот подумал, а вдруг она не ваша?

Чэнь выжидающе молчал и старался не улыбаться – разговор развивался именно так, как он ожидал.

– Получается, она принадлежит тому, кто ее нашел. Но нашел я ее около вашего авто… – Парень часто заморгал. Красные прожилки сосудов в глазах от этого стали еще ярче. – Тогда она принадлежит нам обоим!

Чэнь сделал вид, что обдумывает его доводы, затем медленно кивнул.

Парень покрутил купюру в руках, развернул и снова сложил.

– Давайте поделим деньги, и все! Вот только… это валюта. Я не знаю, где за нее можно получить юани. Но ведь вы точно знаете, правда?

Чэнь молча кивнул еще раз. Его согласие воодушевило собеседника.

– Тогда сделаем так: вы отдаете мне половину, триста шестьдесят два юаня, а я вам – эти сто долларов. Идет?

– Идет. Наличными у меня нет с собой такой суммы, но могу перевести через WeChat Pay. – Чэнь словно из воздуха ловко вынул тонкий смартфон. – Давайте данные.

Парень побледнел и оглянулся по сторонам.

– Я з-забыл телефон.

– Понятно. – Чэнь дружелюбно улыбнулся. – Можем все сделать в центре, я как раз еду на работу. Там точно найду нужную сумму наличными, а вы можете поехать со мной. Заодно увидите машину изнутри.

Парень нервно сглотнул, посмотрел на автомобиль и закивал.

В это раннее время дорога была свободной. Чэнь спокойно управлял автомобилем и слушал вполуха восхищенные возгласы пассажира.

– Ух ты, футуристический дизайн, танковый разворот, приборы как в самолете! А управление голосом есть? Я фанат гиперкаров! Здо-орово… Такие статусные машины ведь не всем продают?

– Только счастливчикам! Как у вас с удачей?

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Как у всех, наверное. А это можно проверить?

– По купюре можно, – предложил Чэнь. – Если суммы первых и последних четырех цифр номера совпадают, значит, вы нашли счастливую.

Парень вытащил банкноту и начал внимательно ее разглядывать.

– Совпадают! – выпалил он и широко улыбнулся.

– Точно? Давайте я проверю, диктуйте цифры по порядку.

Чэнь делал вид, что напряженно слушает и складывает в уме числа. Одновременно он набрал левой рукой короткое сообщение на телефоне.

– Отлично, действительно счастливая. – Чэнь повернулся к пассажиру. – Наверное, лучше ее себе оставлю, на удачу. Не передумали продавать?

– Нет, что вы! – Парню явно нравилось происходящее. – Уже договорились. Пусть она и вам удачу приносит.

Когда Чэнь свернул к зданию Министерства государственной безопасности, его пассажир забеспокоился.

– Эт-то что? Эт-то зачем? – Парень все сильнее заикался. Глаза его сделались круглыми, как монета в один юань.

– Это моя работа, – спокойно пояснил Чэнь.

Автомобиль остановился напротив центрального входа. Их уже ждали. Высокий молодой дежурный в форме что-то объяснял коллеге в обычном костюме, но оба замолчали, когда Чэнь вышел из авто, мягко захлопнув за собой дверцу.

– Доброе утро. – Чэнь указал сотруднику в штатском на притихшего пассажира. – Привез ключевого свидетеля по вашему делу о фальшивомонетчиках.

– Свидетеля? – уточнил дежурный.

– С вероятностью семьдесят процентов – свидетеля. – Чэнь стоял спиной к машине и не смотрел на своего побелевшего от ужаса пассажира. – Ли Вэй, двадцать девять лет, встретил меня у дома. Хотел продать фальшивые сто долларов – именно такие, с признаками подделки на полосе. Судя по поведенческим паттернам, разнорабочий или уборщик на производстве. Вынес бракованную купюру, пожалел уничтожить. Но потом передумал…

Чэнь впервые посмотрел на Ли Вэя, который так и сидел с перекошенным от страха лицом.

– И решил активно сотрудничать со следствием. Он понял, что его хозяева быстро узна'ют, как он вынес поддельную купюру, попался с ней и похоронил их бизнес. А люди, которые уже выпустили на рынок около миллиарда долларов, такого не прощают.

– Если не передумал, отрабатываем цифровой след? – уточнил второй сотрудник.

– С вероятностью двадцать пять процентов Ли Вэй откажется поступать правильно и решит молчать. Да, тогда оформляйте его задержание. В памяти машины есть запись, где он диктует номер фальшивой купюры и предлагает мне ее купить. Затем все по протоколу. Отрабатываем след его смартфона: постоянные маршруты, места, где он проводит много времени, где выключает телефон, кто находится рядом. Анализируем сообщения и фотографии пользователей вокруг.

Чэнь опять посмотрел на Ли Вэя и уже не отрывал от него взгляда.

– Цифровой след приведет нас к цеху и даст еще пятнадцать-двадцать подозреваемых. В итоге мелкие сошки получат от трех до десяти лет, боссы – казнь или бессрочное лишение свободы. На суде откроется, кто виноват в их проблемах. И если Ли Вэй откажется от нашей защиты, до конца срока он может не дожить.

– А пять процентов? – не удержался дежурный, которого происходящее явно веселило.

– На неучтенные факторы. Вдруг окажется, что он глава всей группировки, идейный преступник, который готов на смерть ради своей идеи…

– Нет! – закричал Ли Вэй и застучал по стеклу. – Это ошибка! Я всего лишь нашел купюру и хотел отдать ее.

Он попытался открыть дверь, но безуспешно.

– В машине новейшая система безопасности, – спокойно сказал Чэнь. – Искусственный интеллект разблокирует дверь через десять минут. Это время тебе на раздумье. Еще через пять минут ты войдешь в это здание как свидетель или как задержанный. Ты хороший парень, думаю, сделаешь правильный выбор.

– Хороший? – Ли Вэй чуть не плакал. – Да вы видите меня первый раз в жизни!

– Четвертый. Три раза в этом году и один раз – в прошлом. Ты общался с начальником охраны жилого комплекса, твоим дальним родственником.

Чэнь отвернулся от пораженного Ли Вэя.

– Меня шеф ждет, не хочу опоздать, – сказал он дежурному. – Дайте ему десять минут, потом забирайте. И припаркуйте, пожалуйста, мой автомобиль.

– Это ошибка, он меня с кем-то спутал, – жалобно сказал Ли Вэй сотруднику в штатском, когда Чэнь ушел. К его ужасу, тот рассмеялся.

– Парень! – Дежурный тоже широко улыбался. – Ты действительно счастливчик, раз сам Агент ноль-ноль-пять дает тебе шанс. Считай, что твои боссы уже за решеткой, хотя пока не знают об этом. А ты еще можешь вернуться домой сегодня, понимаешь?

– Чэнь Кунь не умеет ошибаться и никогда ничего не забывает, – добавил второй сотрудник. – Он и через десять лет сможет вспомнить и номер купюры, и сколько пуговиц на твоей одежде было расстегнуто.

– С такими, как Чэнь, нужно дружить, – сказал дежурный. – Очень мало проводят на свободе те, кто решается стать его врагом. Понимаешь, о чем я, свидетель?

Плечи Ли Вэя опустились. Он отер рукавом лицо, посмотрел на дежурного и кивнул.

По дороге к кабинету шефа Чэнь Кунь уже не думал об утреннем приключении. И не знал, что через восемь часов окажется в Казахстане в составе международной следственной группы. А еще через несколько дней встретит в Москве свою любовь – диву с фарфоровой кожей и пронзительными синими глазами. Видеть будущее не мог даже Агент 005.

Глава 1

Пигмалион

Когда официантка принесла десерт к столику Абаевых, Джанибек поднялся со своего места. Он поправил пиджак, пригладил непослушные волосы и постарался придать себе вид уверенный и немного вальяжный. Что было непросто в его почти отчаянной ситуации. Подошел он точно в тот момент, когда девушка закончила расставлять тарелки перед удивленными Даулетом и Зариной.

– Простите мою дерзость, могу я угостить вас брауни? – Джанибек сдержанно улыбнулся и указал на десерт. – В этом отеле он восхитительный.

– Спасибо, – сухо ответил Даулет. – Мы разве знакомы?

– Только заочно. Но я о вас много слышал, особенно в последние дни. – Джанибек продолжал улыбаться, хотя чувствовал себя под взглядом Даулета теленком, который потревожил тигра. – Могу я составить вам компанию?

– Журналист? – тем же тоном переспросил Даулет.

Джанибек про себя отметил, что ко встрече с прессой Абаевы всегда готовы. Даулет даже на отдыхе придерживался полуофициального стиля и в свои сорок с небольшим оставался красивым, поджарым и импозантным мужчиной. Под стать ему была и жена. Миловидная Зарина предпочитала на отдыхе простой стиль одежды, но изящные украшения на ней стоили примерно двадцать годовых окладов Джанибека. Или сто.

– Нет-нет, – запротестовал он. – Я работаю в банке, к прессе не имею ни малейшего отношения.

Даулет немного расслабился и посмотрел на жену.

– Садитесь, если расскажете, что слышали, – ответила за обоих Зарина и направила объектив смартфона на Джанибека. – Вы же не возражаете?

Джанибеку ничего не оставалось, как кивнуть и широко улыбнуться на камеру. Он заказал у официантки кофе и сел за столик.

– Я здесь уже почти неделю, – объяснил Джанибек. – Тишина, парк, спа-процедуры, рестораны. Все быстро становятся своими. Когда вы приехали, мне несколько человек рассказали, какая вы прекрасная пара. Видно, что дорожите друг другом, много лет вместе.

– Кто рассказал? Обслуживающий персонал? – насмешливо спросил Даулет.

– О нет, как раз обслуга восхищалась вашим успехом. Знаете, на девушек магически действуют слова «добыча золота и меди».

Зарина прыснула и бросила лукавый взгляд на мужа. Даулет в ответ изобразил полное равнодушие, но в его глазах загорелись озорные искорки. Официантка принесла кофе.

Джанибек уже собрался перейти к главному, но смартфон в руках Зарины завибрировал. Она начала внимательно читать что-то на экране, а Даулет повернулся к жене и молча ждал пояснений. Зарина кивнула, пролистала несколько последних страниц и мягким движением отдала смартфон мужу.

– Вы так уверенно рассуждаете о молодых девушках, – заметила Зарина, пока Даулет изучал сообщение. – В двадцать восемь лет чувствуете себя зрелым?

Ответить Джанибек не успел.

– Шанхайский университет коммуникаций? – прочитал Даулет. – Окончили Цзяотун, но работаете менеджером в Altyn Bank? Почему так?

– Как раз это я и хотел обсудить. – Джанибек сделал глоток кофе. Неплохой способ выиграть несколько секунд, чтобы перевести дух. – В банке я сопровождаю почти четыреста ВИП-клиентов. Каждый день решаю их проблемы, знаю, как мыслят успешные люди и чего им не хватает. И знаю, что заветное желание миллионера – стать миллиардером. Так и появилась идея моего проекта.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на собеседников. Абаевы обменялись взглядами и, похоже, без слов пришли к согласию.

– Рассказывайте. – Даулет придвинул тарелку и наконец-то принялся за брауни.

– И банки, и клиенты знают, что будущее финансов за цифровыми валютами. – Окрыленный Джанибек старался говорить спокойно, но голос его плохо слушался. – У блокчейна много достоинств, но есть большой недостаток. Клиентам не нравится, что любая трансакция оставляет цифровой след. Если бы кто-то сделал наличную криптовалюту, он захватил бы рынок расчетов.

– Наличные биткоины? Разве такое возможно? – Зарина посмотрела на мужа.

– Нет, – отрезал Даулет, не отвлекаясь от десерта. – Весь смысл блокчейна в цифровом следе. А за печать наличных денег любое государство награждает длительным отпуском за решеткой.

– Все верно. – Джанибек знал, что с ВИП-клиентами лучше не спорить. – Только это не банкноты, и они не оторваны от блокчейна. Смотрите сами.

Он вытащил из кармана ламинированный листик формата А6 с двумя крупными куар-кодами.

– Это прототип чека. Первый код дает доступ к определенной сумме в сервисе, второй содержит ключ для перевода. Работает как вексель на предъявителя, но на блокчейне. И все законно.

Озадаченный Даулет взял листик, покрутил в руках и передал жене.

– Как-то он несерьезно выглядит, – заметила Зарина. – Совсем на деньги не похоже. И кто мешает напечатать сто его копий, здесь же нет никакой защиты.

– А защита как раз в сервисе, в облаке! – Джанибек указал на потолок ресторана. – Получатель по первому коду всегда сможет проверить статус чека, так что лишние девяносто девять копий будут бесполезны.

– Тогда рискует плательщик, – рассеяно сказал Даулет. Он закончил с брауни и опять посмотрел в смартфон. – Кто-то сможет, например, сфотографировать чек и забрать все себе.

Даулет вернул телефон жене и указал ей на зеленую полоску внизу экрана. Брови Зарины приподнялись, она кивнула и пристально посмотрела на Джанибека.

– Не сможет, я все продумал. – Джанибек старался не отвлекаться, хотя эти супружеские игры его начинали раздражать. – Но на разработку сервиса нужно триста тысяч долларов. Если вы готовы рискнуть, чтобы неприлично разбогатеть, подпишем договор, и я завтра расскажу все. Пакет документов в номере.

Зарина продолжала молчать и внимательно смотрела на Джанибека, улыбаясь одними глазами. Что думал о предложении Даулет, прочитать по его лицу было невозможно, пока он не забрал у жены чек и не вернул Джанибеку.

– Вы же работаете с ВИП-клиентами банка. – Даулет указал на экран смартфона. – Знаете их мысли, желания. Должны знать. И как думаете, почему никто из тех, кому вы этот проект предлагали, не согласился участвовать?

Это был жесткий отказ. Обескураженный Джанибек почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он откинулся на спинку стула и невольно прикрыл глаза. А затем разозлился. Он уставился на Даулета и заговорил совсем другим, холодным тоном.

– Я думаю, что многие богатые забыли, как устроена настоящая жизнь. ВИП-клиенты часто жалуются на пустоту. У них есть все, что можно купить, но они забыли радость от успеха в чем-то по-настоящему стоящем. И что странно: элита ненавидит свою жизнь, но до смерти боится потерять статус.

– А вы не боитесь рисковать и менять свою жизнь? – Даулет будто не заметил выпада, чем еще больше разозлил Джанибека.

– Боюсь? Конечно, боюсь. – Джанибек попытался улыбнуться, но улыбка вышла горькой. – Я несколько лет отказывал себе во всем и накопил четыре миллиона тенге. Вам смешно, понимаю. И я, конечно, не получил ничего – даже членства в престижном гольф-клубе. Боюсь, но я пересилил свой страх и поставил все – взял отпуск без содержания, купил путевку сюда и пять дней пытаюсь убедить богатых стать еще богаче.

– Но вы же говорили, что завели здесь друзей, – мягко заметила Зарина.

– Да, но почти все оказались чьими-то родителями или родственниками, а не бизнесменами. Многие просто не поняли, о чем я им рассказывал. Поэтому я так обрадовался, когда вы приехали, – это был отличный шанс. Но что поделать…

– Мы даже знаем про нейросети и искусственный интеллект, – иронично заметил Даулет. – Вы пользуетесь нейросетями?

– Да, для презентации, например, – пожал плечами Джанибек. – Моя начальница следит за новыми технологиями. Она как раз образец элиты: молодая, красивая, уверенная в себе. И тоже боится рисковать.

Голос Джанибека дрогнул. Злость ушла, и наконец-то отчаяние заняло свое место. Теперь он не беспокоился о том, как выглядит и какое впечатление производит на собеседников.

Джанибек замолчал, уронил голову на сцепленные в замок руки и уставился в пустоту.

– У вас есть любимое вино? – как ни в чем не бывало спросил Даулет.

– Вино? – не понял Джанибек.

– Представьте, вам приносят хорошее вино не в красивой стеклянной бутылке, а в картонном пакете. Знаете, в которые дешевое разливают. Будете пить?

– Той же марки? – Джанибек никак не мог понять, куда клонит собеседник. – Наверное. Но хорошее разливают только в бутылки.

– Именно. – Даулет впервые за вечер улыбнулся по-доброму, как учитель после верного ответа ученика. – Упаковка представляет товар. Хорошее вино может быть только в стекле, а идею на миллиард можно продать, если сам выглядишь на миллионы.

– Даулет говорит не о вас, – поспешила вмешаться Зарина, когда увидела тень на лице Джанибека. – Он рассказывает о нашем проекте, «Пигмалионе».

– Проекте? – Джанибек окончательно растерялся. – Но я же только что… Мне нечего вложить.

– Денег не потребуется, – успокоил его Даулет. – Нужно ваше время, два полных месяца, круглые сутки. И ваше доверие к нам.

– Но мы же только что познакомились! – выпалил Джанибек и густо покраснел, когда Даулет заметил:

– Вот как? А я думал, вы о нас много слышали и заочно знакомы.

– Да, но… А что за проект? – поспешил перевести тему Джанибек.

– Чтобы вы поняли, завершу мысль об упаковке, – спокойно продолжил Даулет. – Элита быстро распознаёт своих и чужих, это правило выживания. Никто не доверяет людям не из своего круга. Но крупному бизнесу очень нужны талантливые молодые профессионалы – для работы с той же элитой. А откуда их брать? Богатая молодежь не любит много трудиться, а одаренные бедные спецы могут пробиться наверх только в солидном возрасте.

– Мы хотим дать шанс всем талантливым ребятам, – вмешалась Зарина. – «Перепрошиваем» их на работу в высшем обществе.

– Но результат зависит от вас. – Даулет указал на смартфон. – У вас есть все данные для успеха, но потребуется предельное напряжение сил и готовность потратить два месяца жизни на эксперимент.

– Эксперимент? Что именно я должен делать?

Абаевы снова переглянулись, на этот раз улыбались оба.

– Если вы готовы рискнуть, чтобы стать своим для элиты, подпишем договор, и я завтра расскажу все. – Даулет не очень умело передразнил Джанибека, но все рассмеялись, и напряжение за столом спало. – Уже поздно, мы все устали, и шумно здесь.

Джанибек кивнул и машинально взъерошил волосы.

– Да, и что-то надо будет сделать с вашей прической, – добавил Даулет.

Соляная комната в медицинском центре фешенебельного отеля Swissotel Wellness Resort Alatau Almaty была идеальным местом для таких необычных переговоров. Тихо гудел галогенератор, соль насыщала чистый воздух, проникала в поры кожи троих посетителей и делала их общение похожим на дружеское.

Джанибек чувствовал, как отрицательно заряженные ионы успокаивают нервы, что было очень кстати. Слишком уж резко он должен изменить свою жизнь: не каждый день приходится подписывать договор о неразглашении перед описанием эксперимента над собой.

– Не переживай, это не страшно, – мягко улыбнулась Зарина. – Тебе просто нужно будет изменить себя.

Даулет только покачал головой. Он снова стал похож на тигра, что заставило Джанибека упрямо поджать губы.

– Что нужно делать? – коротко спросил он.

– Учиться. Многим необычным для тебя вещам. Правилам, по которым живет высшее общество: изысканные вина, меню молекулярной кухни, дизайнерские коллекции одежды. Умению анализировать информацию, необходимую для бизнеса. Тонкостям ведения переговоров.

– И дисциплине. – Взгляд Даулета стал жестким. – Британскую элиту воспитывают в полувоенных условиях уже много столетий. Она знает, что нельзя давать власть над другими тому, кто не способен контролировать себя.

– Это всего на два месяца, – успокоила Джанибека Зарина. – И никто не заставит тебя жить в бараке. Наоборот, ты поселишься в очень комфортабельной квартире, как будущий представитель элиты.

– Полное погружение, – добавил Даулет. – Чтобы это сработало как надо, ты должен порвать все прежние связи на это время. Будешь учиться всему – от бытовых привычек до тонкостей искусства. Внешние контакты только с разрешения ZOR.

– Преподавателя? – решил уточнить Джанибек.

– Можно и так сказать, – усмехнулся Даулет.

– Это цифровой ассистент на базе технологии искусственного интеллекта, – объяснила Зарина. – ZOR специализируется на предоставлении самых разных услуг успешным людям. На время эксперимента он будет твоим преподавателем и проводником. В его основе большая языковая модель, LLM, и массив данных, которые связаны с интересами состоятельных людей. ZOR может поддержать беседу на любую тему – здоровья, питания, одежды, косметологии, спорта. Может оперативно найти и предоставить необходимую информацию, дать ссылку или вызвать нужного специалиста.

– А тебя он будет учить, – хищно улыбнулся Даулет. – Лепить нового человека, своего для элиты.

– Так, минутку… – Джанибек сжал ладонями колени и сделал несколько вдохов соленого воздуха. – Вы два месяца учите меня, и все? Каков ваш интерес?

– Хороший вопрос. – Взгляд Даулета смягчился. – Во-первых, ты подпишешь контракт и в случае успеха пять лет будешь работать с нами. Во-вторых, мы обкатаем технологию обучения. Крупные корпорации будут с руками отрывать наших выпускников, а мы сможем их готовить все больше и больше.

– Пять лет? На каких условиях?

– Справедливых, не волнуйся. Когда закончишь обучение, то представишь проект, защитишь его и получишь финансирование. Три миллиона долларов для начала и развития бизнеса. Но только когда выполнишь все условия, – добавил Даулет, заметив широкую улыбку на лице Джанибека. – До защиты на руки не получишь ничего, только необходимое для обучения и, конечно, свою текущую зарплату.

– Мы дадим шестизначный код доступа к ZOR, – принялась объяснять Зарина. – Он откроет тебе массу различной информации и множество дверей. Дверей в мир богатых.

– И помни об условиях. – Даулет не давал Джанибеку насладиться мечтами. – Дисциплина, полное погружение, общение с внешним миром только с разрешения ZOR. Он будет нам присылать отчеты о твоих успехах, а твоя задача предельно простая – впитывать знания и меняться.

«И выбрать прическу», – мысленно закончил Джанибек, но благоразумно промолчал. В тот момент он был согласен на все и был благодарен Абаевым за веру в него. Этот шанс он не упустит.

Глава 2

Пещера Аладдина

Роскошь казалась природным свойством жилого комплекса President’s Park. Несомненно, дорогие детали интерьера не бросались в глаза и словно избегали лишнего внимания – архитекторы и дизайнеры явно думали об удобстве и безопасности жильцов, а не об экономии. Джанибек залюбовался прямыми линиями, неброской удобной мебелью в холле, строгими геометрическими элементами декора. Минималистичный дизайн, никакой вычурности, все на своих местах.

Джанибек отметил, что прохладный холл здания казался больше, чем был на самом деле, – пространство визуально увеличивали бежевые, с легким оливковым оттенком, стены и светлый пол. Панорамные окна впускали дневной свет, но отсекали летнюю жару. А глазки датчиков повсюду напоминали, что он идет по умному дому.

Впрочем, Джанибек ничуть не удивился бы табличке «Не трогать руками!» – он чувствовал себя туристом в музее. Требовались некоторые усилия, чтобы не вертеть головой, не пялиться по сторонам и не привлекать необычным поведением внимание охраны. Он в сотый раз напомнил себе, что это его новое жилище, он имеет право здесь быть, о чем Абаевы наверняка предупредили администрацию. Но блестящие хромом и лаком поверхности словно осуждали дерзость молодого бедняка в чужом костюме и чужом доме.

«Пока чужом, – рассердился на себя Джанибек. – Этот мир еще станет для меня привычнее пруда для карпа».

Он подошел к лифту и с максимально равнодушным видом приложил руку к сенсорной панели. По контуру ладони пробежала сначала красная, потом зеленая линия. Створки разъехались с легким шелестом.

На площадке этажа было всего две двери. Джанибек подошел к своей и ввел шестизначный код.

Входная дверь закрылась за спиной с тихим змеиным шипением. Но больше ничего не произошло. В квартире было темно – плотные шторы почти не пропускали свет.

Джанибек поежился, постарался отогнать мандраж, вздохнул и насколько мог уверенно произнес команду:

– Свет!

Ничего не произошло. Полумрак серой пеленой все так же скрывал интерьер.

Джанибек был твердо уверен, что помнит команды – Зарина не раз их отдавала ИИ в его присутствии, и они всегда исполнялись безупречно. Почему он не додумался все записать? Ах да, записать было не на чем – по условиям эксперимента он должен был войти в квартиру с пустыми руками.

– Освещение! – повторил попытку Джанибек.

Ничего. Мозг выдал целый поток панических мыслей. Зарина забыла внести данные нового жильца в компьютер? Нет, он же вошел. А выйти сможет? А если это алгоритм системы безопасности – впустить, заблокировать, вызвать полицию? Или никто никого не вызовет, а чертова железяка будет спокойно фиксировать, с какой скоростью гость-склеротик умирает на полу без воды и еды?

Собравшись с духом и подавив желание броситься искать механическую ручку на входной двери, Джанибек двинулся в глубь помещения. Надо открыть окна – с дневным светом будет точно спокойнее.

Джанибек дошел до стены. Она оказалась от пола до потолка задернута шторами – тонкими, но не пропускающими ни лучика дневного света. Он сдвинул одну штору, но стекла' за ней не было – рука нащупала плотные жалюзи. Пластиковые раздвижные панели закрывали оконный проем на всю трехметровую высоту. Сдвинуть их не выходило – руки лишь скользили по упругой поверхности, а никаких зацепок или щелей для пальцев, конечно, не нашлось.

– Окна! – сурово скомандовал Джанибек, когда понял, что и шторами управляет ИИ.

Никакого результата. В комнате было прохладно, но он почувствовал, как капля пота скатилась между лопаток. Панические мысли охотно вернулись.

Джанибек осмотрелся и вдруг понял, что где-то должен быть источник света, – как-то же он ориентируется в квартире, темнота не абсолютная. Возле входной двери мерцала небольшая панель. Снаружи он видел такую же, но с цифрами на экране – чтобы вводить код доступа. А на что нажимать здесь?

Джанибек забарабанил пальцами по панели – ничего. Он приложил к ней ладонь, затем еще раз, сильнее. Панель лишь равнодушно подкрашивала его руку тусклым синим светом.

– Может, батарейки у тебя сели? – зарычал Джанибек в панель и почти уткнулся лбом в синий прямоугольник. – Или заржавело это корыто, пока охраняло пустую квартиру? Разобрать тебя и смазать шестеренки?

– Механическое вмешательство в работу системы не требуется.

Строгий мужской голос прокатился по апартаментам словно из всех комнат одновременно. ИИ говорил спокойно, но Джанибек все же почувствовал небольшую поспешность.

На панели появились цифры. Джанибек ввел код. На потолке и стенах загорелись спрятанные за декором светильники. Но почти сразу погасли, когда жалюзи с тихим шорохом уползли в потайные ниши и пустили в квартиру дневной свет. Джанибек наконец смог оценить свое новое жилище.

Его окружала стильная мягкая мебель со светло-песочной обивкой. На белоснежном ковре стоял изящный столик для приема гостей и два небольших кресла. Спальня, кухня, ванная – везде ощущалась забота о жильце. Дизайнеры знали свое дело: рациональность органично сочеталась с роскошью. Кабинет был полностью оснащен для учебы – большой моноблок на столе, микрофон на штанге, ряды книг на стеллажах.

Джанибек осторожно подошел к панорамному окну. С высоты открывался невероятный вид на огромный парк. Кудрявые макушки деревьев покачивались на ветру. Разноцветные пятна цветочных клумб яркими бусинами украшали разбегающиеся во все стороны дорожки.

Джанибек перевел взгляд ближе к дому – во дворе искрился на солнце фонтан со скульптурами скачущих лошадей. Неторопливо перемещались маленькие с этой высоты люди, кто-то садился в такси, женщины гуляли с детьми или разговаривали по телефону. Эта картина напомнила ему о своих проблемах.

– Значит, ты меня слышал? – холодно обратился он к ИИ. – Почему сразу не включил свет?

– Для исполнения команд требовалось закончить авторизацию, – раздался ответ откуда-то рядом. – Вам было необходимо ввести код.

– И как я должен был это сделать, когда панель не реагировала?

– Ваша фотография находится в базе данных. Как только я опознал вас, панель стала активной.

– Итак, сначала ты не сообразил включить свет, чтобы меня опознать. А когда опознал, все равно потребовал ввести код, который я уже вводил за дверью… – Джанибек недобро ухмыльнулся и продолжил после небольшой паузы: – И впервые отозвался, когда я пообещал разобрать тебя на винтики. Ты точно… интеллект?

– Я ZOR‐254887, цифровой ассистент, созданный на базе передовых и частично засекреченных технологий. – Джанибек мог поклясться, что слышит обиду в голосе ИИ. – Конечно, обращение с такими сложными технологиями требует определенных навыков и уровня развития… пользователя.

– Тебя чем-то не устраивает уровень моего развития? – Джанибек понимал, что глупо спорить с программой, но стерпеть такой выпад не мог. – Или сон плохой приснился, пока я в темноте здесь бродил по твоей вине?

– Джанибек Уали, – монотонно продекламировал ZOR, – двадцать восемь лет, образование высшее, менеджер банка, годовой доход…

– Стоп-стоп, – запротестовал Джанибек. – Отвечай по сути, а не зачитывай мое досье. Или это слишком сложная задача для тебя?

– Отвечаю по сути, – сухо ответил ИИ. – Уровень вашего развития пока не позволяет вам учесть все тонкости обращения с искусственным интеллектом.

– А если врезать стулом по твоей панели?

– Спасибо за дополнительное подтверждение моих слов. Но прошу учесть последствия.

– Последствия? – Джанибек заготовил отличную колкость, но решил ее придержать.

– Вы здесь не для тестирования антивандальной защиты, – сказал ИИ тоном судьи, объявляющего приговор. – Вы здесь, чтобы учиться. Кроме того, сенсорная панель и стул сто'ят больше вашего годового оклада. Говоря привычным вам языком, не расплатитесь.

Джанибек вдруг понял, что стоит с открытым ртом. Он моргнул, закрыл рот и пригладил волосы.

– Отлично, – бодро сказал он после минутной паузы. – Абаевы говорили, что тестируют новую форму обучения. Как ты считаешь, если я закончу тест за два часа, им понравится?

– Недостаточно данных, – раздался чуть тревожный голос. – Но учтите, что агрессия мешает ясному мышлению и вредна человеческому организму. Уровень кортизола увеличивается, это приводит к ускоренному изнашиванию нервных клеток. Вам следует успокоиться. Включить расслабляющую музыку?

– Я полностью спокоен. – Джанибек еще раз окинул взглядом парк за окном. – Напишу в отчете, как ты издевался надо мной на входе…

– Я же объяснил… – В голосе ИИ послышались истерические нотки.

– Да-да, я помню. Ты просто не сообразил, что нужно включить свет. Но согласись, это многое говорит о твоих умственных способностях. Если Абаевы хотят воспитывать в людях самомнение, высокомерие и тупость, ты будешь великолепным учителем. А для элиты, боюсь, потребуется кое-что в программе переписать. Примерно сто процентов, не больше.

Воцарилось молчание. Джанибек погладил подушки дивана, постарался изобразить скорбное лицо и сделал шаг к двери.

– Прошу прощения, – торопливо сказал ИИ. – Я был неправ.

– В чем? – дружелюбно уточнил Джанибек. – В размере моего оклада или уровне кортизола?

– Я выбрал неверный алгоритм взаимодействия. Спасибо за вашу оценку и за то, что помогаете мне стать лучше.

Джанибек понял, что уже второй раз за утро стоит с открытым ртом.

– Но как, Бэрримор? – спросил он у потолка. – Я переспорил нейросеть?

– Похоже, что так… сэр, – добавил ZOR безупречным тоном дворецкого. – Желаете узнать программу обучения?

– Программу? Да, пожалуй… – Джанибек все еще не мог прийти в себя. – Бэрримор, ты понимаешь юмор?

– Конечно, сэр, – сообщил тот же голос. – Овсянка на завтрак вас убедит, сэр?

Пока ИИ пересказывал программу, Джанибек продолжал осмотр квартиры. Бэрримор ничего не имел против и даже пояснил, что передовая бытовая техника – одна из тем обучения. Джанибека сначала это позабавило, но когда он зашел на кухню, веселье прошло.

Часть широкой столешницы точно была плитой, но найти ее оказалось невозможно без подсказок Бэрримора. Дверки шкафов в основном скрывали не посуду, а кухонные приборы. Причем некоторые выезжали из потайных ниш.

Когда измученный Джанибек добрался до гардеробной, то лишь мельком взглянул на костюмы, схватил полотенце и отправился в ванную.

– Бэрримор, не вздумай подглядывать! – предупредил он ИИ и закрыл за собой дверь.

Душ находился там, где и положено, – за матовой стеклянной перегородкой. Джанибек разделся и встал под большую квадратную лейку, которая выходила из стены. Крана, конечно, нигде не было видно.

Минут пять Джанибек честно пытался справиться сам. Он осмотрел и лейку, и стену, размахивал руками, выходил и заходил под душ, поворачивал перегородку. Все было тщетно.

– Бэрримор, включи воду, – хмуро сказал Джанибек. И через секунду выскочил из-под ледяных струй, задыхаясь от холода и возмущения.

– Выключи! Выключи воду! – закричал он и добавил, стуча зубами, когда ИИ выполнил команду: – В этой обители технологий нет горячей воды? Или ты принялся за старое?

– Вы не уточнили температуру, – занудно протянул Бэрримор. – И я не следил за вами по вашему приказу, сэр.

– Издеваешься?

– Никак нет… сэр.

Если бы не панорамные окна, Джанибек и не заметил бы, что пролетела уже неделя. Утром Бэрримор объявлял, на каком языке будет исполнять его бытовые команды, поэтому даже включить воду в душе можно было то по-английски, то по-китайски, то по-французски.

Еду ИИ заказывал сам, ее приносили молчаливые курьеры. От себя Бэрримор добавлял занудные лекции, поэтому Джанибек старался есть быстро. Завтрак обычно был простым и сопровождался курсом столового этикета и сервировки стола. Обед всегда включал сложное изысканное блюдо и рассказ о тонкостях его приготовления. К счастью, Бэрримор не заставлял готовить – от будущего джентльмена требовались лишь теоретические знания, чтобы оценивать мастерство повара. Разумеется, что-то съесть можно было только правильными столовыми приборами. Ужин считался легким – вино и закуски. Но и его ИИ сопровождал бесконечными рассказами о способах сбора и переработки винограда, вкусовых оттенках каждой марки в каждом году и наиболее подходящих сочетаниях вин и закусок.

Два часа после завтрака посвящались самым трудным лекциям. Джанибек учился узнавать художников, дизайнеров и скульпторов по их работам, отличать оригиналы от копий, поддерживать разговор о произведениях искусства. Бэрримор обещал такие же лекции о ювелирных украшениях, автомобилях, аксессуарах, косметике.

Перед обедом Джанибек на час покидал квартиру – спускался на нижний уровень здания в спортзал. К его удивлению, тренером был тоже Бэрримор. Искусственный интеллект сам составил программу тренировок, контролировал и выполнение упражнений, и физическое состояние ученика. Разумеется, во время перерывов бубнил через наушник об элитарных видах спорта и их звездах.

После обеда полагался небольшой отдых, то есть лекции о юморе и допустимых границах флирта. Затем шел еще один блок обучения до ужина. Поскольку Джанибек работал в банке и знал несколько языков, Бэрримор поверхностно прошелся по финансовой грамотности, а в английском, китайском и французском сделал упор на произношение и идиомы. С компьютерами Джанибек тоже обращался свободно, поэтому курс включал практические задачи – составление поисковых запросов и нейросетевых промптов, сетевую безопасность, уязвимости гаджетов. После ужина полагался просмотр фильма на одном из иностранных языков, под который Джанибек обычно засыпал от усталости.

Когда в субботу Бэрримор разбудил ученика в обычное время, а за завтраком объявил расписание на день, Джанибек лишь тоскливо вздохнул. Одного выходного, конечно, маловато при такой нагрузке, но что поделать. Но в воскресенье не выдержал.

Утром он мрачно слушал лекцию о Сальвадоре Дали и надеялся хотя бы на сокращенный день. Но Бэрримор не только будто не замечал его настроения, но и не дал после тренировки сразу накинуться на еду.

– Перед обедом назовите столовые приборы, сэр. Затем я объясню, чем и в каком порядке следует приступать к блюдам.

– А давай немного изменим программу, – мрачно сказал Джанибек и придвинул самую ароматную тарелку. – Я буду молча есть, а ты бубни про ложки и количество зубцов на вилках.

Не дожидаясь ответа, он накинулся на еду. Бэрримор явно растерялся. Он то пытался остановить ученика, то рассказывал про неправильный соус, то сбивался и начинал лекцию о блюдах на столе.

– Пойми, Бэрримор, – более благодушно объяснял Джанибек, уплетая второе. – Людям нужно есть. Разным виртуальным болванам достаточно поговорить о пудинге или соусах, а нам, живым, важно вовремя запихнуть их в себя. Иначе никакой учебы не будет. Без обид.

Бэрримор ничего не ответил, разве что послеобеденные лекции читал еще зануднее.

Ближе к ужину Джанибек начал беспокоиться: курьер с вином и закусками, похоже, опаздывал.

– Ты забыл заказать ужин? – примирительно спросил Джанибек. – Или мне самому готовить?

ИИ не посчитал нужным реагировать.

– Бэрримор, что на ужин? Отвечай немедленно, – уже сердито приказал Джанибек.

Видимо, тишину ИИ использовал как исчерпывающий ответ.

– Ничего, перебьюсь бутербродами, – буркнул Джанибек и отправился на кухню.

Он знал, что приготовить полноценный ужин без помощи Бэрримора не получится – включить нагревательную панель или открыть шкафчики можно было только голосовой командой. Но оставалась надежда на холодильник. Как оказалось, тщетная.

Для порядка осмотрев дверцу, Джанибек не обнаружил ручки, что ничуть его не удивило. Последние две недели холодильник сам распахивался, стоило подойти к нему достаточно близко. Джанибек поводил ладонью перед сенсорной панелью, но датчики не реагировали. Голосовые команды тоже не помогали. Холодильник высокомерно не обращал на них внимания, а Бэрримор продолжал играть в молчанку.

– Ладно, сами виноваты! – рассердился Джанибек и с силой потянул за край дверцы.

Кухня ожила. Тревожно замигали лампочки, защелкали замки шкафов, а над всем этим раздался высокий, на грани ультразвука, пробирающий до костей пронзительный визг сирены.

Джанибек бросил дверку и зажал уши руками. Звук стал чуть тише, но в мозг по-прежнему словно что-то ввинчивалось.

– Прекрати! Прекрати немедленно! – закричал Джанибек.

Писк почти затих. На его фоне раздался занудный голос Бэрримора:

– Механическое вмешательство не требуется. Это может привести к непоправимому урону.

– Ладно, ладно. Не буду больше! Прости!

Наступила долгожданная тишина, но холодильник был по-прежнему закрыт. Джанибек сдался не сразу. Еще около часа он уговаривал проклятый железный ящик на разных языках – попутно задабривая Бэрримора демонстрацией своих достижений. Но на обоих ни английские, ни китайские, ни французские изысканные обороты не произвели ни малейшего впечатления.

Перед сном Джанибек решил выяснить, не проявились ли у него признаки приближающейся голодной смерти. Из напольного зеркала на него смотрел подтянутый, статный, почти незнакомый мужчина. Даже недовольство было непривычным – выражение лица больше подходило одному из аристократов на бесчисленных портретах, чем менеджеру банка.

– Две недели? – удивленно сказали Джанибек и его отражение друг другу. – А что будет через два месяца?

Ему сразу расхотелось спорить с Бэрримором. Действительно, глупо что-то доказывать нейронке, которая столько для тебя делает. И почему-то плохо получалось думать о Бэрриморе как о бездушной программе.

Утром ни Бэрримор, ни Джанибек не вспоминали о вечерней ссоре. Завтрак и первый блок прошли как обычно, а перед выходом в спортзал Джанибек спросил максимально дружелюбно:

– Бэрримор, я же могу общаться с нашей соседкой? Это не запрещено программой?

– Разрешено, сэр, – после небольшой паузы деловито ответил ИИ. – Ван Сюли, девятнадцать лет, студентка-эколог, из хорошей семьи. Уровень вашей подготовки и разница в возрасте позволяют поддерживать с ней разговор до пяти минут.

– Понял, благодарю. – Джанибек и сам удивился, как легко ему удалось сдержаться и не отчитать Бэрримора за «уровень подготовки» и «разницу в возрасте».

Впрочем, вскоре он оценил по достоинству рекомендацию ИИ. Соседка, юная китаянка модельной внешности, постоянно держала с ним дистанцию. Хотя они часто вместе спускались на лифте, разговор всегда был неловким. Ван Сюли односложно отвечала на реплики Джанибека, вежливо улыбалась и никогда не задавала вопросов. Даже очень хорошее знание китайского языка не произвело на нее впечатления. Джанибеку оставалось только принять предложенную форму общения, обмениваться сдержанными улыбками и пожеланиями удачи.

Но в начале июля он впервые увидел соседку в крайнем смятении. Ван Сюли почти вбежала в лифт, посмотрела на Джанибека и не ответила на его приветствие. Она старалась казаться спокойной, но чуть не выронила телефон, когда пыталась положить его в сумочку. Внизу она снова вытащила телефон, прочитала какое-то сообщение и быстрым шагом отправилась к выходу из здания.

Волнение передалось Джанибеку. Он окликнул Ван Сюли, но она то ли не услышала его, то ли не захотела отвечать и вышла во двор комплекса. Джанибек поспешил за ней, выскочил из здания, но успел увидеть только, как девушка садится в такси. Машина уехала, а Джанибек, ругая себя за несдержанность и неприличное любопытство, поспешил на тренировку. Судя по тишине в наушнике, Бэрримор ничего не заметил.

Занимаясь в зале и слушая лекцию, он успевал рассматривать себя в зеркало. Изменения стали еще заметнее. Теперь он был физически развитым, уверенным молодым человеком с холодным взглядом. Обычная озорная улыбка давно не появлялась на новом ухоженном лице. Пожалуй, если бы он зашел в свой банк, то его приняли бы за одного из ВИП-клиентов: безупречный костюм, аккуратный маникюр, элегантность… рояля – да, самоирония на месте.

Он теперь иначе двигался, научился не замечать заискивающих взглядов обслуги, скупо отмеривал слова в необязательных беседах. Прошлая жизнь была страшной сказкой, не иначе. Экономить на всем и гоняться за инвесторами теперь казалось чем-то смешным, неприличным. А воспоминания о разговоре с Абаевыми вгоняли его в краску.

Судьбоносный разговор, который изменил все в его жизни. А он выглядел на нем, как… Впрочем, прошла только половина обучения. Каким он будет видеть еще через месяц себя сегодняшнего? Лучше подождать с оценками.

Оценивать свою жизнь Джанибеку пришлось гораздо раньше – через пять дней после погони за Ван Сюли. И делать это в комнате для допросов, доказывая хмурому подполковнику КНБ свою непричастность к убийству.

Глава 3

Секретная миссия

Войдя в просторный кабинет, Чэнь поприветствовал генерал-полковника Ма Юна по уставу и вытянулся по стойке смирно. Руководство обычно требует прибыть к самому началу рабочего дня не для благодарностей за хорошую службу. И секретарша в приемной дала понять, что генерал не в духе.

Подчиненные знали, что Ма Юн – человек строгих правил, которые неукоснительно соблюдает сам, требуя того же от других. Удивительно, но принципиальность не помешала ему сделать блестящую карьеру. Причем многолетняя служба в разведке и контрразведке не оставила ни одной лишней морщины на его суровом лице.

В пятьдесят четыре Ма Юн выглядел гораздо моложе своих лет и удивительно молодо для своей должности.

Генерал ответил на приветствие и указал Чэню на стул. Интерьер был стандартным для служебных кабинетов: массивные деревянные шкафы, удобное кресло с прямой жесткой спинкой, портрет известного китайского руководителя на самом видном месте. Сторонний наблюдатель мог бы отметить только необычный аскетизм – лишь края огромного стола были заняты письменными принадлежностями и стопкой чистой бумаги. Чэнь знал, что все документы обычно лежат в сейфе, замаскированном под один из шкафов.

И дело было не в чрезмерной подозрительности. Все знали, что ни в здание, ни тем более в этот кабинет не просочился бы никто неблагонадежный. Но генерал Ма Юн предпочитал порядок. И потому сейчас он старательно сдерживал свое раздражение.

– В Казахстане похищена гражданка Китая, сестра очень влиятельного бизнесмена, – перешел к делу Ма Юн. – Он обратился к руководству за помощью. Ты отправляешься в Алматы. Билеты и сопроводительные документы получишь в приемной. Материалы по делу уже загружены на сервер, ознакомишься в дороге.

Чэнь Кунь не проронил ни слова. Он не любил тратить время на очевидные вопросы, о чем Ма Юн прекрасно знал.

– Брат, если говорить мягко, очень опекает младшую сестру… – Губы генерала дрогнули в подобии улыбки. – Когда она пропала на несколько часов, он поднял все свои связи сначала на месте, потом у нас. И никто ничего бы не делал, если бы на всякий случай не запросили «Цилинь», а тот дал ответ, что с высокой вероятностью она стала жертвой серийного убийцы.[1]

Чэнь удивленно приподнял бровь, но продолжал молчать. Генерал хмыкнул и, похоже, немного расслабился.

– «Цилинь» нашел два казахстанских уголовных дела. Обе жертвы – молодые, очень красивые, из влиятельных семей. Одинаковый почерк убийцы. И тот же стиль похищения, что и у Ван Сюли – пропавшей девушки. Но даже не это главное.

На лице Ма Юна появилась горькая улыбка.

– И в прошлых убийствах, и в похищении есть следы применения технологий самого высокого уровня. Много стертых записей – камер наблюдения, телефонных звонков, платежных операций. Теперь понимаешь, почему это поручили нам?

– Разведка вероятного противника?

– Очень похожий почерк, – кивнул генерал и встал из-за стола. – Сиди, сиди.

Он подошел к шкафу, вытащил пухлую красную папку с гербом КНР и положил ее на стол. Но раскрывать не стал.

– Бо'льшая часть сотрудников в этом здании считает подполковника Чэня Куня роботом… – Ма Юн старался говорить спокойно, но его злость, похоже, вернулась. – Другие считают тебя счастливчиком, к которому преступники сами прыгают в машину, когда ты едешь на работу.

В этот момент Чэню некстати вспомнилось утреннее приключение, и он, чтобы подавить улыбку, уставился на красную папку. Генерал понял его взгляд иначе.

– Да, кое-кто наверху знает тебя как правнука знаменитого председателя Чжоу Энлая и как потомка великого Чжоу Дуна.

Теперь Чэню не требовалось притворяться, что его интересует папка. Он удивленно посмотрел на Ма Юна.

– Мне нужно, чтобы в этом деле ты проявил себя как все три этих человека, – жестко сказал генерал. – Преступник не оставляет следов на месте и подчищает их в Сети. Но все вычистить невозможно – ты должен, как робот, найти каждую пылинку. Если это действительно серийный убийца, то без удачи не обойтись. А если подтвердится след чужой разведки, то почти наверняка она вычислит тебя и попытается либо завербовать, либо обезвредить.

Чэнь молчал. Его чувства словно погасли. Мозг впитывал новую информацию и планировал следующие шаги.

– Хотя на самом деле ты пижон с кучей гаджетов. – Сердитым тоном генерал явно пытался скрыть теплоту. – Я очень не хочу потерять своего лучшего сотрудника. Но и послать с тобой кого-то тоже не получится.

– Секретность, – кивнул Чэнь.

– Да, секретность. Целая иностранная бригада создаст слишком много шума. Наши службы согласовали порядок взаимодействия, ты получишь доступ ко всем данным на месте. Тебя включат в следственную бригаду – получишь «руки» и «ноги». Наши ресурсы тоже в твоем распоряжении – загружай данные в «Цилинь», общайся с нашими службами. Понятно, с соблюдением мер безопасности. То же касается России.

Чэнь опять молча уставился на Ма Юна.

– Последнее. – Ма Юн явно понимал, что Чэню не терпится прочитать данные по делу, но не спешил его отпускать. – Проверь все версии, чтобы мы не приняли за маньяка успешного вербовщика, который использует похищения и убийства как аргумент в переговорах. Мы знаем про убитых, но не знаем, скольких жертв он отпустил, когда их родные поддались давлению.

– Ясно, – коротко кивнул Чэнь.

– Конечно, крайне важно спасти девушку, – продолжил генерал, будто ничего не заметив. – Но не менее важно найти преступника. И очень было бы хорошо его доставить к нам. Живым, для допроса. Теперь можешь идти.

Озадаченный Чэнь поднялся через пару секунд. Он кивнул генералу и только в приемной вспомнил, что попрощался не по уставу. А Ма Юн, похоже, даже не обратил на это внимания.

После взлета Чэнь начал читать досье, но краем глаза заметил сразу несколько любопытных взглядов. Сопровождающих охранников явно заинтересовало необычное устройство в его руках. Планшет ZTE был складным и в разложенном состоянии достаточно крупным. Поэтому вблизи можно было заметить, как встроенная камера отслеживает движения глаз пользователя и формирует трехмерное изображение.

Чэнь не понимал тех, кто бездельничал в дороге. Он пять с половиной часов полета до Алматы планировал провести с максимальной пользой. Да, в прошлом веке пассажиры часто скучали или развлекали друг друга пустыми разговорами и легкой литературой. Сейчас же у каждого была возможность работать или учиться – не тратить впустую ни секунды. Он отвернул планшет от любопытных охранников и углубился в чтение.

Последней жертве всего девятнадцать лет. Ван Сюли, студентка, на каникулах приехала в Казахстан в составе международной научной группы по проблемам климата и водных ресурсов. С большой вероятностью поспособствовал ее брат: он занимался грузовыми перевозками из Китая в Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан. Успешный бизнес и крупное состояние обеспечили брату хорошие связи в высших кругах. Неудивительно, что спецслужбы сразу нескольких стран немедленно подключились к поиску его красавицы-сестры.

Ван Сюли стала третьей похищенной. Первые две были гражданками Республики Казахстан. Марина Ким, двадцать один год, кореянка, дочь мажоритарного акционера одного из крупнейших казахстанских банков. И Айсулу Жумабекова, двадцать восемь лет, казашка, супруга высокопоставленного чиновника таможенной службы Казахстана.

Чэнь рассматривал фотографии и короткие ролики. Все три жертвы были очень красивыми и успешными, поэтому выкладывали много снимков в Cеть. Но досье первых двух заканчивалось жутко.

Протокольные фото с мест обнаружения тел, описание страшной инсталляции, в центре которой лежала мертвая украшенная жертва. Заключения экспертов. И общая важная деталь: вместо сердца – нейлоновый 3D-муляж.

Чэнь быстро понял, почему «Цилинь» предполагает, что Ван Сюли еще может быть жива. Айсулу была убита через восемнадцать дней после исчезновения, а Марина – почти через месяц.

Но само похищение было предположением. Не было ни одного свидетеля, следов борьбы, тревожных звонков. Родные не получали требований выкупа или угроз. Каждая девушка одна выходила на улицу, садилась в такси и исчезала, пока не находили ее тело. На месте обнаружения не было ни чужой ДНК, ни отпечатков пальцев.

Поскольку в деле не было и цифровых следов, Чэня и привлекли к расследованию. Отчеты лишь скупо сообщали о неработающих камерах наблюдения или стертых записях. Понятно, что именно в этой части казахстанцы рассчитывают на его помощь.

Чэнь отложил планшет и закрыл глаза. До посадки оставалось около часа, и это время он решил посвятить медитации. Информация должна уложиться в голове, выстроиться в гипотезы и породить важные вопросы. Но для этого нужно отключить все эмоции, сосредоточиться на бесстрастном поглощении данных и их анализе.

Получалось не очень хорошо. Вспомнились слова генерала Ма Юна – его считают роботом? Возможно. По крайней мере, что-то похожее говорила ему Ни Ни перед разводом. Назвал бы его кто-то бесчувственным, когда они оба не смогли дождаться окончания университета и поженились еще студентами? Чэнь делал стремительную карьеру. Но Ни Ни не сумела смириться с тем, что работа оттеснила ее на второе место в жизни мужа. И пять лет назад они расстались.

Его сердце забилось чуть быстрее. У той, юной Ни Ни наверняка было много общего с Ван Сюли. Обе полны жизни, надежд, любви. С Ни Ни они остались друзьями и после развода, иногда встречались, вспоминали прошлое. Чэнь знал, что его любовь к бывшей жене растаяла. Но никого другого он так и не нашел за эти годы. А каково тем, кто потерял супругу или сестру вот так – неожиданно, без предупреждения, навсегда? На что готовы они пойти, чтобы не увидеть потом любимую безжизненной, с нейлоновым сердцем в груди?

Чэнь сделал над собой усилие и отправил эмоции в привычное место на краю сознания. Для них еще будет время. А сейчас главное – усвоить факты и сделать первые наброски профайла похитителя.

Самолет покинул небо, оставив его птицам, и вернул людей на землю. Сел он удивительно мягко, дав повод всем в салоне искренне поаплодировать экипажу. Почти сразу после посадки Чэнь заметил симпатичную кареглазую стюардессу, которая спешила к нему через салон.

– Будьте добры, поторопитесь. Вас уже ждут, – тихо сказала она, склонившись к его креслу.

Перехода в аэропорт не было – трап спускался на взлетную полосу. Перед Чэнем раскинулось огромное забетонированное пространство с полным отсутствием растительности и глубокой лазурью неба от линии горизонта. Возле нескольких самолетов деловито сновали люди в спецовках, вдалеке здание аэропорта сверкало хромированными поверхностями и панорамными окнами.

Встречающих было двое. Мужчина в военной форме чем-то походил на монгольского воина: узкие суровые глаза, смуглая кожа, взгляд из-под прямых бровей направлен точно на Чэня. Его спутницей была изящная китаянка, одетая по европейской моде, – скорее всего, переводчица. Метрах в пятидесяти от них стоял большой черный автомобиль.

Экипаж самолета наблюдал в иллюминаторы, как Чэнь спускается к встречающим. Подполковник – как понял Чэнь по знакам отличия – сказал несколько слов и слегка поклонился.

– Приветствуем от имени нашего государства, – перевела девушка и представила офицера: – Серик Кабдулин.

Чэнь оценил уважение к китайским традициям: подполковник не протянул по-европейски руку, а поклонился.

– Подполковник Чэнь Кунь. – Он поклонился в ответ. – Рад посетить Казахстан. Жаль, что при таких обстоятельствах.

Серик внимательно выслушал перевод, кивнул и жестом предложил пройти к подъехавшему автомобилю. Пограничный контроль прошли за несколько минут, – похоже, приезду Чэня местные спецслужбы придавали большое значение и не хотели тратить время на формальности.

Вскоре они выехали на дорогу в город.

Глава 4

Идеальный

Серик Кабдулин, дослужившийся к тридцати восьми годам до звания подполковника, был отличным следователем и знал об этом. Его ценило руководство и часто поручало ему самые сложные дела. А он всегда доводил расследование до конца. Серик никогда не боялся трудной работы. Выходец из сельской интеллигенции (отец был агрономом), он стал одним из лучших в школе, в Академии КНБ, затем на службе. Временные неудачи его не пугали, а по-хорошему злили – заставляли мобилизоваться, делали еще более упорным и требовательным, пока он не достигал результата. Поэтому утренняя новость о приезде китайского коллеги застала его врасплох.

Заходя в кабинет к генерал-майору Бижанову, Серик настраивался на небольшую выволочку за отсутствие прогресса по делу. В его папке лежала развернутая докладная записка. Как известно каждому следователю, гнев начальства из-за нулевого результата может смягчить только подробный рассказ о твоих усилиях его получить. К сожалению, это правило знал и Бижанов.

– У тебя будет помощник, – без долгих предисловий объявил генерал, пробежав глазами записку.

Такого грубого вмешательства в расследование Серик не ожидал. Он думал, что Бижанов его ценит больше.

– Из Пекина уже летит профайлер, один из лучших в спецслужбах Китая, – холодно продолжил генерал. – Наши каналы подтверждают его репутацию, подполковника Чэня на родине прозвали Агентом ноль-ноль-пять. Китайский Шерлок Холмс, можно сказать. Сильный специалист.

– Китаец? – Серик скривился. – Чужая страна, другие люди, и очень сомневаюсь, что наш маньяк – из Китая. Так зачем нам профайлер-китаец? Мне ему экскурсии по городу проводить и с национальным колоритом знакомить? У меня расследование…

– …в котором ты за два месяца не продвинулся ни на миллиметр, – закончил генерал, снова заглядывая в записку. – Или я чего-то не увидел?.. Марина Ким, двадцать один год, кореянка, дочь Станислава Кима, совладельца казахстанско-корейского банка. Кроме обширных связей отца, имела и свои благодаря успешному бизнесу по продаже часов люксовых марок. Была очень заметна даже среди богатых и влиятельных. Знаешь, Кабдулин, сколько раз звонили руководству и мне после ее убийства?

– Думаю, много, – ответил Серик, отводя глаза.

– Угадал. И что ты нашел? – Бижанов вернулся к чтению: «Продолжили поиск таксиста, еще раз опросили знакомых…» То есть ничего не нашел… Айсулу Жумабекова, жена генерала КНБ Жумабекова, заместителя председателя Комитета таможенного контроля Министерства финансов Республики Казахстан. Подозреваемых нет, новых улик нет. Зато головной боли от влиятельных друзей мужа сколько угодно. И знаешь, Кабдулин, я их отлично понимаю. Теперь Ван Сюли…

– Но она только пропала, – запротестовал Серик.

– Да. И наши китайские друзья не стали полагаться на удачу, а настояли на создании международной следственной группы. А ты отправляешься в аэропорт, встречаешь со всем уважением коллегу и даешь ему самый полный доступ к материалам.

– Иностранцу? – оторопел Серик. – А как же допуск?

– Все уже давно подписано и согласовано, – раздраженно отмахнулся Бижанов. – И доступ к электронным данным у них организован: не первый раз наши айтишники с китайскими сотрудничают.

Генерал посмотрел на Серика и едва заметно усмехнулся.

– Кабдулин, уже четверть двадцать первого века позади. Технологии, нейросети, большие данные – вот наше самое эффективное оружие. Не обижайся, но твой преступник гораздо лучше тебя понимает современный мир, а потому ты ничего не можешь с ним сделать. А с этим Агентом ноль-ноль-пять ты будешь на равных, а то и опередишь.

– Профайлер? – не сдавался Серик. – Как он составит портрет подозреваемого, если данных почти нет?

– Не только профайлер. – Теперь Бижанов улыбался открыто. – Чэнь непрерывно использует нейросети и искусственный интеллект. Коллеги даже дразнят его роботом, за глаза, конечно. Он изобрел свой метод расследований и выдает отличные результаты. Кабдулин, научись у него всему, чему сможешь. Если упустишь такой шанс поднять свой уровень, очень меня разочаруешь. Ты понял?

– Так точно. – Серик уставился в стену над головой генерала. – Наш подход устарел. Есть отложить скрупулезную работу и изучить новые методы.

Бижанов не рассердился, а лишь внимательно посмотрел на него и постучал пальцем по папке с запиской.

– Это дело уже стало международным. Если завалим его, скандал дойдет до самого верха, мало не покажется никому. А если выяснится, что ты или твои подчиненные мешали или плохо помогали китайским коллегам, пеняй на себя. Полное содействие.

– Так точно. – Серику стало неловко. Он уважал Бижанова и не хотел его подставлять. – Обеспечим полное содействие. Если это поможет спасти девушку и найти убийцу других, буду только рад.

Самолет с китайским суперагентом появился точно по расписанию. Серик хмыкнул – даже в этом Чэнь умудрился оказаться идеальным. Утром Бижанов несколько раз использовал эту оценку: идеальный аналитик, идеальный философ, идеальный сыщик – идеальный Агент 005.

Годы службы научили Серика не доверять чужим мнениям. Пусть генерал заранее проникся уважением к китайцу, но, чтобы впечатлить Серика, Чэню придется показать себя по-настоящему. И для громкого звания идеального агента мало прилетать вовремя.

И внешности тоже мало. Хотя, если бы Серика попросили составить словесный портрет идеального агента, он мог бы смело описывать Чэня, который в этот момент спускался по трапу. Высокий, стройный, с широкими плечами и тонкой талией, гость двигался быстро, но с мягкой грацией. Что-то кошачье было в его походке – наверняка занимался единоборствами. Серик подумал, что даже в пустом коридоре с гулкими стенами этот китаец сможет пройти беззвучно. Лицо красивое, утонченные азиатские черты. Черные волосы аккуратно уложены, ни один волосок не лежит криво, – и это несмотря на долгий перелет и ветер на взлетке. Серик крякнул досадливо, когда вспомнил о своей прическе. К счастью, китаянка-переводчица его не услышала – она тоже смотрела на гостя.

Одежда Чэня казалась простой – похожие костюмы Серик видел на местных сотни раз. Но у китайского агента получалось оставаться невероятно стильным – не нелепо нарядным, а таким, что любая девушка наверняка обернулась бы ему вслед. Серик никогда не понимал, как такое получается у других. Дело в азиатской харизме? Или все же в одежде и прическе?

После протокольного приветствия они сели в служебный автомобиль и отправились в город.

– Подполковник Чэнь, вы же впервые в Алматы? Хотите осмотреть город?

Серик знал, что безопаснее всего в точности следовать приказу, то есть окружить иностранного эксперта максимальной заботой и вниманием, и тогда в случае неудачи Бижанов не сможет его упрекнуть.

Чэнь кивнул, не дожидаясь перевода. Перехватил удивленный взгляд Серика, улыбнулся и дотронулся до чуть заметного наушника.

– С удовольствием… – Голос переводчицы стал немного растерянным. – Он говорит, что частично понимает вас с помощью онлайн-переводчика.

– Я хотел бы почувствовать город, увидеть глазами подозреваемого. – Чэнь протянул Серику свой тонкий планшет. – Давайте проедем по этому маршруту. А вы можете пока скопировать мне последние материалы по расследованию и рассказать о городе.

Серик посмотрел на экран и хмыкнул: китаец, похоже, мало знал Алматы. Весь маршрут состоял из нескольких прямых линий, коротких переездов между ними и завершающей петли в здание КНБ. Он показал карту водителю и вернул планшет Чэню.

– Боюсь сломать ваш… гаджет, – с некоторым трудом подобрал он слово. А затем отдал ему свой и показал на иконку: – В этой папке последние отчеты и заключения экспертов, которые вы запрашивали.

Если Чэнь и удивился, то никак не проявил этого. Он без возражений забрал оба планшета, после чего начал выписывать правой рукой в воздухе какие-то иероглифы, – по крайней мере, так показалось Кабдулину. Экраны гаджетов ярко засветились, и Серик увидел сообщение, что данные копируются.

– Какая-то новая модель? Мне приходится елозить пальцем по экрану, а вы так ловко… – Кабдулин повторил в воздухе один из жестов Чэня. – Постойте, но и мой планшет вас слушается!

Чэнь протянул к нему раскрытую ладонь.

– В мою кисть имплантирован биочип, между большим и указательным пальцами. Совсем не видно, если не знать.

Серик заметил, как округлились глаза переводчицы, и понял, что и сам смотрит на китайца как на инопланетянина.

– Видел такое только в фантастике. В фильмах про будущее.

Он пристально рассматривал ладонь Чэня, но не смог найти на гладкой коже ни шрамов, ни других следов хирургического вмешательства.

– А это… хм… безопасно?

– Абсолютно. – Чэнь повертел кистью в воздухе, словно разрабатывая затекшие мышцы. – И очень удобно. Постоянная связь с компьютером, хранилище чувствительной информации, электронные ключи от дома, сейфа или автомобиля. Пароли, бесконтактные банковские карты, доступ к кошелькам, которые невозможно потерять.

Похоже, он правильно прочитал эмоции на лицах собеседников, поэтому добавил с легкой улыбкой:

– Уверяю вас, роботом меня прозвали не за имплант.

Он жестом остановил протесты опомнившегося Серика:

– Никакой алгоритм, нейросеть или компьютер не может контролировать волю или сознание человека. Это инструменты. Они получают данные от нас, обрабатывают их по заданной программе и возвращают выводы. Без достоверных и полезных данных компьютеру нечего делать, теряется смысл его существования. Но если вы умеете собирать данные, скармливать их искусственному интеллекту, то он сможет найти такие связи или зацепки, которые вы сами никогда бы не увидели… Возьмите, пожалуйста.

Чэнь протянул Серику миниатюрный наушник.

– Это такой же онлайн-переводчик, как у меня. Полезный… гаджет.

Чэнь сдержанно улыбнулся и продолжил, когда Кабдулин вставил устройство в ухо:

– Моя сильная сторона, или мой метод, как его называют, – это работа с данными. Тщательно собирать информацию, анализировать, находить явное и скрытое. – Он вернул Серику планшет. – Поэтому расскажите мне о городе. Я знаю, что его название переводится как «яблочный», да?

– О городе? – Серик с опаской потрогал наушник и подумал, что импланты точно меняют психику. Нормальные люди не перескакивают так резко с темы на тему! – Да, «Алматы» в переводе с казахского означает «Яблоневое». Здесь живописное речное урочище у большого горного массива, где всегда росли яблони – по ним и дали имя. Есть легенда, что это прародина яблок, а город не так давно назывался Алма-Ата.

Чэнь слушал внимательно. Немигающий холодный взгляд черных глаз перемещался от собеседников к пейзажу за стеклом и обратно. Серику это напомнило работу камер слежения – он теперь понимал, за что Чэня называли машиной.

– Остановитесь на минуту возле этого торгового центра, – вежливо попросил китаец. – Когда он построен?

– Точно не знаю, но новый. Года два.

Серик старался соблюдать приличия и не замечать, как Чэнь направляет камеру на здание и делает пасы рукой. Но все же вздрогнул, когда по экрану побежали иероглифы и цифры, видимо – информация о бизнес-центре.

Ровно через минуту Чэнь потерял интерес к зданию и тем же немигающим взглядом уставился на Серика.

– Скоро подъедем к Центральному парку отдыха имени Максима Горького, где обнаружили тело Айсулу Жумабековой, второй жертвы, – сказал Серик, когда машина снова набрала ход.

Он бегло прошелся по выводам экспертов. И переводчица, и он сам с трудом сдерживались при упоминании мерзостей, которые маньяк проделал с молодой женщиной. На лице Чэня не дрогнула ни одна жилка, а в черных глазах отражалась только сосредоточенная работа мозга, только холодный расчет.

Фотографировать парк он не стал, – видимо, снимков в деле было достаточно для анализа.

– Вы живете в красивом, спокойном городе, – неожиданно сказал китаец. – В Пекине очень мало таких мест. И климат как раз для яблонь.

– Когда-то город назывался Верный, – сказал Серик, которому была приятна похвала гостя. – Сюда приезжали с семьями казаки и служивые, многие везли яблоневые саженцы. Урожаи были хорошими, и яблоки – особые, ароматные…

Он потерял мысль, когда впереди показался President’s Park.

– Из этого жилого комплекса похитили Ван Сюли. – Серик старался пересилить накатившую злость, но, судя по испуганному взгляду переводчицы, получалось не очень. – Мы же не случайно сюда приехали?

– Разве я не сказал? – Одна бровь Чэня чуть приподнялась. – Я хотел увидеть город глазами подозреваемого. Он был здесь, значит, и нам нужно быть. Вы не согласны?

– Я несколько иначе представлял нашу совместную работу, – холодно ответил Кабдулин. – Более открытый контакт.

– Конечно, только так, – невозмутимо кивнул Чэнь. – У нас пока не было времени на мой рассказ, но он впереди, не сомневайтесь. А пока мы едем к последней точке, объясните, почему Айсулу не искали и не пытались спасти, пока не нашли ее тело? Муж обратился за неделю до этого, но реальных действий я не увидел в отчетах. Не связали с делом Марины?

Серик нахмурился.

– Молодая, очень красивая женщина замужем за генералом. Муж с сильным характером, опекал ее, но иногда позволял капризы. Она незадолго до похищения грозилась без него улететь в Милан, на шопинг. Когда он выяснил, что она не проходила границу, забил тревогу. Но что это похищение и убийство, все поняли, когда было уже поздно. Первое дело, Марины Ким, до этого казалось сложным, но рядовым. А когда второе тело нашли, поняли, что это серия.

– Но по Ван Сюли у вас сомнений нет?

– Нет. Хотелось бы ошибиться, но очень похожий почерк. И жертва – молодая, красивая, успешная. И никаких реальных зацепок.

– Отсутствие света порождает тени, – серьезно сказал Чэнь. – Остается понять по тени, кто ее отбрасывает.

– Простите мое незнание восточной философии… – Серик все же позволил себе добавить немного яда в голос. – Но я не всегда вас понимаю. Привык работать с фактами, уликами, документами. С тенями получается хуже.

– Разве? – Похоже, китаец не заметил сарказма. – Вы связали похищение Ван Сюли с двумя предыдущими. У вас не было ни одной существенной улики, но вы поняли, что это и есть почерк преступника. Увидели его тень.

– Но… – Кабдулин попытался возразить, но мысли в его голове свились в тугой клубок и пытались вырваться все разом. – А улики? Нельзя же одни рассуждения нести прокурору. И маньяк на свободе, что толку…

– Вы смо'трите на подозреваемого из мундира. – Чэнь указал на погоны Серика. – Что он делает, как страдают жертвы, сколько еще может зла принести. Это нужно и правильно. Но еще нужно понять его. Увидеть личность Нейлона.

– Кого?

– Нейлона. Я всегда даю имена тем, кого хочу понять. Из нейлона он печатал муляжи сердец. Но если возражаете, можем выбрать другое имя.

– Нет, нормально. – Серик вдруг понял, как работает Чэнь, и посмотрел на профайлера с искренним уважением. – Это его имя. Я тоже чувствую.

Машина остановилась. Они подъехали к последней точке их экскурсии.

– Этот торговый центр довольно старый. Три года назад собственник закрывал его на реконструкцию, добавил два этажа. – Серик показал на стеклянные панели. – И парковку оборудовали современную. В расследовании это здание не отмечено.

Он повернулся к гостю. Чэнь опять делал снимки и перебирал пальцами воздух. А когда закончил, спокойно сказал:

– Если судить по цифровой тени, Ван Сюли приехала на такси сюда. А затем отправилась за город. Или ее вывезли.

Глава 5

Планерка

Здания спецслужб всех стран неуловимо похожи друг на друга. Сдержанный интерьер, государственные символы в декоре, серые оттенки, строгая охрана, технологичная защита и суровые лица сотрудников.

Чэнь шагал по коридору в Алматы, словно и не покидал родной Китай. Знакомая обстановка была очень кстати. Он готовился к активной стадии расследования, мозг работал на полную мощность. Данные, полученные от Серика, выстраивались в логические цепочки – Чэнь уже готов был дать несколько распоряжений местным оперативникам. Их сильная сторона – сбор информации, а информации никогда не бывает слишком много.

Просторный зал для совещаний встретил Чэня тихим гулом. Сотрудники сидели за длинным столом, переговаривались, шелестели документами в папках, делали пометки в блокнотах. Полупустые бутылки с водой на столе и спертый воздух говорили о том, что совещание длится уже давно. При появлении Чэня в сопровождении Серика и переводчицы разговоры стихли.

К магнитной доске посреди центральной стены были прикреплены фотографии жертв и деталей с мест обнаружения тел, бланки экспертиз с яркими пометками. Чэнь едва не поморщился – такой архаики он давно не встречал. При этом в середине стола притаилась выпуклая полусфера консоли управления. Ни один ее индикатор не светился, – похоже, цифровыми устройствами никто здесь не пользуется.

– Знакомьтесь, – обратился Серик к опергруппе, – подполковник Чэнь Кунь. Профайлер, специалист по работе с компьютерными данными. Знаменитый Агент ноль-ноль-пять.

Один из сотрудников хихикнул, но подавился смешком под взглядом начальника.

– Прибыл к нам для усиления. Подполковник Чэнь – специалист по серийным преступлениям и автор методики, которую с успехом используют в Китае. Теперь начнем ее применять в нашей стране. Поэтому дальше будем работать вместе.

Девушка-китаянка вполголоса переводила Чэню слова Кабдулина.

– Рустам, – представил Серик высокого большеглазого мужчину, который кивнул, услышав свое имя.

– Суният.

Симпатяга Суният широко и дружелюбно улыбнулся. Чэнь вернул ему улыбку.

– Судмедэксперт Альбина. За подробностями по вскрытиям – к ней.

Девушка лет тридцати коротко кивнула.

– Наши IT-специалисты: Виктор и Тахир. Думаю, с ними вы найдете о чем поговорить.

– Рад познакомиться. – Чэнь улыбнулся обоим и указал на стол: – Я вижу проектор. Могу вас попросить развернуть для него экран?

Сотрудники выслушали перевод и посмотрели на Серика. Тот кивнул.

Чэнь отметил добросовестность айтишников. Пока Виктор устанавливал экран, Тахир подключил проектор, попутно сдвинув стопку папок на край стола, и убедился, что все работает.

– Свежие отчеты оперативников даже я еще не успел прочитать, – пояснил Серик. – Можете ознакомиться.

Верхняя папка съехала с покосившейся стопки и громко шлепнулась на пол.

Кабдулин представил остальных – техников, криминалистов, оперативников. Чэнь укладывал в память новые лица, имена, род деятельности каждого.

Серик дошел до кресла во главе стола, уперся руками в твердую поверхность и обратился к группе:

– Нужно собирать максимальное количество информации о подозреваемых, местах преступлений, жертвах. Существенной может оказаться любая мелочь. Поэтому особое внимание по-прежнему уделяем кропотливой оперативной работе. Любые версии, даже самые невероятные, не отбрасываем, а проверяем. Это дело имеет высший приоритет, нам дают все нужные ресурсы, но и спрашивают по полной. Подполковник Чэнь уже пришел к некоторым выводам и, как я понимаю, готов с нами поделиться.

Кабдулин замолчал и посмотрел на Чэня. Остальные тоже замерли в ожидании. Чэнь кивнул, подошел к Серику и встал рядом.

– Данные, которые мы получили от вашей группы и по своим каналам, позволяют сделать несколько выводов. – Пока звучал перевод, Чэнь достал планшет, развернул его и подключил к проектору. – Разумеется, все выводы предварительные. Новые факты и улики могут изменить картину. Но вот что нам известно сейчас.

На экране появился первый слайд с фотографией Ван Сюли. Чэнь бросил взгляд на слушателей – все замерли, ручки не бегали по страницам, бланки с госсимволикой не шелестели, никто не отвлекался.

– Девушка не найдена. С высокой вероятностью она жива, но счет идет на часы. Преступник умен и хорошо организован – это первое. Он умело зачищает следы – и материальные, и цифровые. Второе: у него есть жесткий план. Он действует дерзко, но однотипно.

Чэнь сделал пас рукой – фотография сменилась на размеченную карту Алматы.

– Красным я отметил участки, связанные с похищением или обнаружением тел. То есть это места, о которых мы точно знаем, что Нейлон или его жертвы были там…

– Нейлон? – вырвалось у Рустама.

– Кодовое имя подозреваемого, – пожал плечами Кабдулин. – Почему бы и нет.

– Это материал, из которого были напечатаны искусственные сердца-муляжи, – пояснил Чэнь. – Нейлон легкий, приятный на ощупь, внешне похож на шелк, но крепче. По некоторым свойствам превосходит металлы. Но главное – очень удобный для 3D-печати.

– Нейлон… – попробовал слово Тахир. За ним повторили еще несколько.

– Коттеджный городок «Эдельвейс», место похищения Марины Ким. – Чэнь обвел на карте один из красных участков. – Ботанический сад, место ее обнаружения. Улица Оспанова, Центральный парк отдыха, здесь похитили и нашли Айсулу Жумабекову. Жилой комплекс President’s Park, похищена Ван Сюли.

Пока китаянка переводила, Чэнь заметил, что напряжение у оперативников немного спало. Он еще не сообщил им ничего нового. Только Тахир и Виктор смотрели во все глаза на его планшет. Чэнь сменил слайд.

– Здесь та же карта, но с отмеченными цифровыми следами в дни похищения или обнаружения тел. Чем больше данных генерируют камеры наблюдения, микрофоны, компьютеры или обычные смартфоны, тем оттенок зеленого темнее.

Атмосфера за столом изменилась. Суният и Рустам переглянулись и замерли, словно пара матерых волков перед прыжком. Альбина чуть скривила губы: эксперты всегда сомневаются в чужих выводах. Айтишники что-то записывали. Кабдулин хмурился и ждал продолжения.

– Обратите внимание на самые светлые участки. – Чэнь обвел несколько на окраинах города и в центре. – Там цифровых следов почти нет. В малонаселенных местах это естественно: некому снимать, а в центре такого не бывает без внешнего воздействия. Подобные артефакты мы называем цифровой тенью.

– Кто-то уничтожил данные? – уточнил Кабдулин.

– С высокой вероятностью, да. Этим объясняется повсеместный якобы сбой камер наблюдения, пропажа файлов из облачных хранилищ и прочее. Это работа технологий очень высокого уровня.

Суният покачал головой. Рустам беззвучно выругался.

– Вопросы в конце, – отрезал Серик, когда заметил, что почти все хотят спросить о чем-то.

Чэнь сменил слайд. Теперь на карте сложились красные и зеленые зоны. Альбина ахнула.

– Все красные участки совпадают с белыми, что понятно. Нейлон зачищал следы. Но есть и белые без красных меток. Там тоже нет цифрового следа. Это торговые центры Esentai Mall, Dostyk Plaza, Mega Alma-Ata.

– Мы же здесь были сегодня. – От волнения Кабдулин забыл собственный приказ не мешать. – Почему не осмотрели сразу?

– Это не так срочно, – пояснил Чэнь. – Тень идет от мест похищения к торговым центрам, а потом от них за город. Видите?

Он провел линию по нескольким извилистым участкам.

– С высокой вероятностью это была перевалка. Такси привозило жертву на стоянку, Нейлон ее забирал и увозил из города.

– Но это означает, – продолжил Серик, – что она добровольно села в такси, потом вышла и пересела к своему убийце или его сообщнику. Зачем ей это делать?

– Часть ответов могут дать таксисты. Для каждой поездки мы знаем время, маршрут, имя пассажирки. Можно найти машину и показать фотографии жертв водителям. Все девушки очень красивые, их должны были запомнить.

Рустам закивал и начал что-то помечать в блокноте. Суният энергично листал свои записи. Они почуяли след.

– Для полноценного профайла Нейлона пока мало сведений. Поэтому будет нужна каждая мелочь, каждый штрих, который удастся найти. Обработка данных идет удаленно, в Китае, и всегда будет небольшая задержка. Но без искусственного интеллекта было бы еще медленнее, выбирать не приходится.

– Можно вопрос? – Альбина по-школьному подняла руку и продолжила только после разрешения Кабдулина. – При всем уважении к новым технологиям, это одни косвенные данные, следы, как вы говорите. Оперативникам нужны проверяемые факты: рост, вес, возраст, семейное положение – что-то такое. Нельзя же разыскивать человека, который умеет «отбрасывать цифровую тень».

Последние слова Альбина произнесла с легкой иронией. По довольному лицу Серика было ясно, что он согласен с ней.

– Каждая достоверная характеристика проявляется и в объективных фактах, – спокойно объяснил Чэнь. – Высокий уровень цифровой грамотности означает, что Нейлон получил отличное профильное образование. Он тратит много денег на украшение жертв и мест преступлений, то есть относительно богат. Не совершает ошибок – мы не знаем ни одной неудачной попытки похищения. То есть умен. Не оставляет генетического материала на жертвах – чрезвычайно аккуратен. Имеет доступ к служебной и закрытой информации, даже может ее незаметно уничтожить. Он хороший аналитик…

Чэнь замер, когда уловил в себе легкое беспокойство. Он знал это чувство – нарушения гармонии данных. Тренированная память упорно выпихивала какую-то мысль, которая не могла пробиться сквозь уже сложившуюся картину.

Он понял, что вокруг стало очень тихо. Все смотрели на него.

– Простите, задумался, – виновато улыбнулся Чэнь. – Мы собираем данные, отправляем их Deep Seek, она находит связи и наиболее вероятные паттерны поведения. То есть получаем ту же ориентировку, но более полную.[2]

– Компьютер может предсказать поведение человека? – хмыкнул Серик. – Это же не шахматы.

– Да, лет десять назад я тоже относился к искусственному интеллекту как к всего лишь модному тренду, – кивнул Чэнь. – Но один случай изменил мое мнение. Я хороший игрок в го, как и мой отец и дед. Главное в этой игре – стратегия. Это не шахматы, не математика, не перебор вариантов. Знатоки го считали, что против человека у компьютера нет шансов. Пока он в 2017 году не победил чемпиона мира. Я знал, что в го нельзя выиграть только математическими расчетами, и решил разобраться, как это стало возможным. И выяснил, что разработчики заложили в нейронную сеть базовые ценности игры. А затем внесли сто шестьдесят тысяч партий, сыгранных лучшими игроками. Искусственный интеллект выиграл, потому что научился понимать своих соперников, узнавать их почерк и слабые места.

Лица айтишников сияли. Оперативники уже ерзали на креслах – им явно не терпелось заняться таксистами. Серик и Альбина слушали с интересом, но и с легким скепсисом. Чэнь решил, что пора заканчивать совещание.

– Тогда я осознал мощь искусственного интеллекта и возможности, которые он дает. Если закладывать вместо партий действия подозреваемого, а вместо правил го – факты о нем, то можно просчитать его профайл и поступки. Тогда я начал сотрудничать с разработчиками будущего «Цилиня» – это имя нашего ИИ.

В лице Серика что-то дрогнуло. Он повернулся к столу, и все снова затихли.

– Подполковник Чэнь – один из лучших сыщиков Китая, – отчеканил он. – Все должны сделать выводы, нужно взять на вооружение его методы. Проще говоря, учитесь, пока он с нами.

Он повернулся к Чэню и протянул руку.

– Добро пожаловать в команду. Это честь для нас.

Чэнь отрешенно смотрел, как Кабдулин раздает краткие указания подчиненным и заканчивает совещание. Обычная рабочая суета, шум, телефонные звонки – все это отвлекало от главного. Он что-то упустил.

Чэнь не сразу услышал тихий голос переводчицы:

– Зря вы так жестко с командой. Они одни из лучших и работали не покладая рук по этому делу. А Кабдулин – образец для многих, отличный следователь, прошел все ступени, не искал легких путей. Он честный, но на хорошем счету у начальства – это очень непросто. Он считает, что присяга – обещание каждое дело доводить до конца.

Ответить Чэнь не успел: к ним подошел Серик.

– Мне сказали, что отдельное место вам не нужно, но всегда можете работать здесь. – Кабдулин показал на большой стол. – В гостинице вам забронирован номер, установлена точка доступа к данным и принтер. Компьютер, как я понимаю, у вас свой.

– Благодарю, – чуть склонил голову Чэнь. – Это все, что мне сейчас нужно. Информация, тишина и небольшой отдых.

– Отчеты и протоколы допросов свидетелей будем загружать в систему оперативно, я распорядился, – хмуро сказал Серик. – Ваши гипотезы и данные тоже оформляют. Методы у вас… непривычные, но, надеюсь, дадут результат.

– Подполковник Кабдулин, мы ловим серийного преступника, очень умного и вооруженного новейшими технологиями. – Чэнь постарался заглушить сигнал тревоги в сознании, и уйти без объяснений нельзя. – Он действует быстро и точно. Его невозможно поймать старыми методами…

– Старые методы еще на что-то годятся, – протянул Серик, сощурившись. – Даже хакеров в итоге на пол укладывают крепкие парни.

Чэнь понял, что Кабдулин обиделся, но на исправление ситуации не было ни сил, ни времени. Особенно времени.

– Нейлон оставляет тела девушек в определенных местах: парковых фонтанах, причем разных. Вы можете взять под наблюдение эти точки? Их всего четыре осталось?

– Думаете, не успеем ее спасти? Даже с вашей помощью? – горько усмехнулся Серик. – Сделаю запрос, возьмем. До завтра же терпит, как я понимаю?

– Да, наши прогнозы совпадают, осталось примерно сорок восемь часов. Но это если мы с вами все учли. – Тревога на мгновение затопила Чэня, он с трудом ее отогнал. – Лучше поторопиться.

– Хорошо. Биоимплантом десять человек подкрепления не вызовешь, но завтра должны выделить. К вечеру поставим.

Они коротко и холодно попрощались, после чего Чэнь наконец-то смог отправиться в отель.

И отель, и номер Чэня вполне устроили. Впрочем, сейчас ему подошла бы и пещера – лишь бы достаточно тихая. Тревога пыталась заставить куда-то бежать, что-то делать, но он умел справляться с ней. Сначала медитация, потом анализ, и только тогда действия. Первое – стать горой, поскольку «как бы сильно ни дул ветер, гора перед ним не склонится».

Времени было мало – об этом кричала интуиция. Придется жестко перезагрузить эмоции. Он вызвал образ Ни Ни в день ее ухода. Лицо, когда-то родное, смотрело на него чужим взглядом. Губы то сжимались, то произносили невозможные, обидные слова. Глаза, в которых попеременно вспыхивала то решимость, то обида, то… страх. Именно ее страх тогда потряс его. Эмоции сегодняшнего дня смылись волной когда-то пережитых чувств. Теперь можно ее убрать, как он делал уже много раз.

Ни Ни позже объяснила, что боялась не его, а собственной нерешительности. И роботом бывшего мужа она больше не считала – слишком живой была его реакция на расставание. Теперь ее лицо снова родное, хотя и чуть иначе. Оно излучает спокойствие.

Заработала память. Надо поймать момент, когда появилась тревога. Это было недавно, да – он говорил на планерке, что Нейлон имеет доступ к закрытой информации и что он хороший аналитик. Но почему сработал триггер?

Он начал проматывать день назад. Здание, торговые центры, парки, автомобиль – все не то. Встреча в аэропорту – теплее. Спуск по трапу… Да, оно.

Он восстановил полную картину встречи с Сериком. Вот Чэнь выходит из салона, оглядывает аэропорт, спускается, смотрит на самолет, замечает лица пассажиров. Они с любопытством рассматривают его. Есть. Теперь нужно понять, как эти два факта связаны. И почему интуиция подала сигнал тревоги.

Чэнь снова успокоил сознание. Он знал, что мог просидеть без движения несколько часов, не думая ни о еде, ни о сне. Сгусток интеллекта, в который он превращался, нуждался только в сложной задаче. И во времени.

Когда Чэнь открыл глаза, он уже знал ответ.

Он вскочил, схватил планшет и составил промпт для «Цилиня». ИИ принял запрос, но сообщил, что ответит через несколько часов, – шла загрузка и обработка новой информации по расследованию. Чэнь понял, что пока сделать ничего не сможет. А завтра силы потребуются, поэтому лучше всего наконец-то отдохнуть.

Глава 6

Ван Сюли – прекрасная инсталляция

Тревожный сон оборвался. Чэнь открыл глаза и услышал высокий звук – искусственный интеллект сообщал, что закончил анализ. Чэнь схватил планшет, просмотрел ответ и застонал. Новые вводные повысили вероятность смерти Ван Сюли до страшных восьмидесяти процентов. Он сорвался с места.

Через двадцать минут Чэнь подъезжал к первому парку. Маршрут он нарисовал и распечатал еще вечером, и теперь оставалось осмотреть четыре фонтана. Он торопился как мог, хотя понимал, что в этот раз опоздал. Звонить Кабдулину смысла не было – в такую рань все быстро не соберутся. Иронично: вечером он рассказывал оперативникам о новейших технологиях, а уже утром сам носится по безлюдным дорожкам.

Первый фонтан был пуст. Чэнь почти побежал к машине. Во втором и третьем парке та же картина – мирно журчит вода, по дорожкам гуляют редкие посетители.

В пять часов такси подъехало к Президентскому парку. Чэнь больше не сдерживался. Он выскочил из машины и побежал, не обращая внимания на удивленные взгляды.

Улицы уже наполнялись алматинцами, которые спешили на раннюю работу и по делам. Зябкая прохлада окутала пасмурное небо. Чэнь перешел на шаг. Он понял, что опоздал. В сердце разлилась глубокая печаль. Он не удивился и не потерял контроля над собой, когда понял, что видит третью жертву Нейлона.

Парк имени Первого президента Республики Казахстан разительно отличался от зон отдыха в Китае. Хотя в нем просматривался национальный колорит и стилизация под казахские мотивы, он был больше европейским. Широкие дорожки, подстриженные кусты правильной формы, яркие цветочные клумбы, аллеи. И фонтаны. В другое время Чэнь с удовольствием бы прогулялся, предаваясь философским мыслям. Но сегодня он здесь из-за убийства.

Бассейн с фонтаном находился в глубине парка, на живописном возвышении. Место было красивым. Ландшафтные дизайнеры постарались на славу, да и участок был выбран отлично. Фонтан гармонично вписывался в архитектурный ансамбль, позади величественным массивом чернели горы. А злой гений создал из него объемную картину – прекрасную и страшную.

Водную гладь украшали плавучие блюда с цветами и свежие лепестки роз. По периметру чьи-то искусные руки расставили в вазоны бассейна тысячи прекрасных растений. Запахи лилий, хризантем, фиалок смешивались в сладкий и терпкий аромат, от которого туманилось сознание. Чтобы держать мысли ясными, Чэню приходилось следить за собой.

Фонтан работал в полную силу, водяные струи устремлялись в еще темное небо, описывали дугу и неслись вниз. Они бились о поверхность воды, борта бассейна, дорожки и вазы с цветами. Журчание и плеск слились в какофонию, ударяя по нервам таким живым, таким естественным звуком. Все покрывала искусственная роса, а сверху парила водяная взвесь.

«Если бы вышло солнце, это место искрилось бы, словно усыпанное бриллиантами», – подумал Чэнь.

И почти сразу в белесых тучах возник небольшой просвет. Несколько желтых рассветных лучей устремились точно к фонтану. Каждая капля, каждая водяная песчинка вспыхнула разноцветным огнем.

К журчанию фонтана, словно подчиняясь невидимому дирижеру, присоединились птичьи трели. Сотни птиц словно таились в кустах и ветвях деревьев все это время и ждали сигнала. Чэнь понял, что не заметил ни одной по пути в парк. А теперь они появились довершить картину – смерть, обрамленную буйством жизни.

Чэнь застыл. Он не смел зажмуриться и впитывал, запоминал каждый мазок чудовищного художника.

Шаг за шагом Чэнь медленно обходил фонтан. Он протянул руку и подставил ладонь под тугую струю. Холодная вода не обожгла, но разбудила чувства Чэня. Напомнила о реальности его собственного бытия.

Глаза привыкли к яркому свету, и Чэнь увидел ее – ту, которая стала центром этой нереальной красоты. Чэнь выдохнул и замер.

В середине бассейна, почти у основания фонтана, лежала прекрасная юная девушка. Казалось, она даже не спала, а лишь прикрыла глаза из-за ранних солнечных лучей. Но веки ее не трепетали, а грудь под стильным платьем не вздымалась и не опадала в такт дыханию.

Чэнь жадно всматривался в каждую черточку. Это определенно была Ван Сюли – прекрасная девятнадцатилетняя китаянка. Красивая и печальная.

Оторвать взгляд от нее Чэнь смог только через несколько секунд. Теперь он стал отмечать детали. Важно зафиксировать мельчайшие подробности, пока ничто не было нарушено оперативниками. Он должен был разгадать смысл этого чудовищного послания, увидеть работу злого гения нетронутой, в том виде, в котором ее и задумал маниакальный автор.

Место преступления, когда оно свежее, – бесценный источник информации. Фотографии и протоколы не дадут верного ощущения ракурса, расстояния, пространства. А после работы оперативников и экспертов ландшафт всей сцены убийства меняется безвозвратно.

Девушка лежала в окружении плавающих цветочных композиций. Она и сама походила на цветок. Свежая укладка, безупречный макияж нежных оттенков, изящные украшения, платье Christian Dior. Чэнь помнил, что Нейлон очень внимателен к деталям. И что богат, не скупится на страшные инсталляции.

Он встрепенулся – нужно думать о расследовании. Чэнь достал планшет, принялся фотографировать и вносить в базу данных свои комментарии. ИИ потом учтет выводы экспертов, сейчас же важно было разложить общую картину на составные части, понять стиль преступника, его почерк и характер.

Чэнь бродил между вазами с цветами, рассматривал землю и садовые дорожки, искал следы – вмятины на газонах или влажный отпечаток подошвы. Он понимал, что делает обязательную, но тщетную работу. Сомнительно, чтобы идеально аккуратный преступник оставил такие явные улики. Но небольшая вероятность удачи всегда есть, поэтому Чэнь продолжал обшаривать ближайшие кусты и газоны.

Из аналитического омута Чэня вырвал знакомый голос. Судя по тону, обладатель громкого баритона не собирался извиняться за вмешательство в чужой мыслительный процесс. Чэнь поднял глаза от планшета и активировал онлайн-переводчик.

– Быть не может! – повторил Серик Кабдулин, вокруг которого уже суетилась оперативная группа.

Криминалисты фиксировали улики и пытались отыскать следы – Чэнь знал, что напрасно.

– Как ты сюда попал? – В голосе Серика смешались раздражение и подозрительность.

Чэнь молчал. Светлело быстро, солнце поднималось все выше, легкий ветерок уносил прочь тучи. Он знал, что по прогнозу сегодня будет ясно. Казалось, даже это маньяк учел – композиция должна была предстать ярко освещенной, во всей красе.

Кабдулин торопливо осмотрел карманы, нашел наушник переводчика и вставил его в ухо. Затем повторил вопрос:

– Как ты здесь оказался? Я тебе не звонил, и вряд ли кто-то из ребят успел. Им всем было приказано срочно явиться на место преступления. Как ты узнал?

– А ты как думаешь? – жестко ответил Чэнь, но спохватился и добавил чуть мягче: – Он ускорился. А я опоздал.

– Но ты же говорил, что у нее, – указал Серик на девушку, – еще есть не меньше суток. Что за расчеты такие, если ты вечером даешь прогноз, а утром несешься сюда?

– Он ускорился, – устало повторил Чэнь. – Он узнал, что прилетел я. И решил не замереть, не бежать, а ударить. Мы получили новые данные для профайла, но не спасли Ван Сюли.

– Как он мог узнать? Ты же только вчера…

Чэнь молча наблюдал, как понимание отражается на лице Серика.

– Аэропорт, пассажиры, – чуть не застонал он. – Он смог добраться до их данных? Но это же невозможно…

– Возможно, и не очень сложно для него, – пожал плечами Чэнь. – Я вчера рассказывал. Но сам не учел эффект наблюдателя. Я появился здесь и этим изменил данные. Когда отправил промпт с поправкой, получил новые выводы. Но слишком поздно.

Серик хотел что-то возразить, но Чэнь указал на стекающихся отовсюду зевак.

– Не стоит разговаривать о подобном, когда вокруг много незнакомых людей. Я расскажу все на совещании. Кроме того, приехал твой руководитель.

Кабдулин оглянулся, увидел Бижанова и направился к нему. Чэнь привычно читал на расстоянии мимику обоих. Сердитый, немного помятый Кабдулин сыпал короткими предложениями и указывал резкими жестами на улики. На Чэня он тоже указал с особенно мрачным выражением лица. Генерал слушал спокойно, не перебивал, а на Чэня смотрел скорее с любопытством и даже одобрением. На вид ему было около пятидесяти, но военную выправку и стройную фигуру он сохранил. Как и хладнокровие.

Терять время попусту Чэнь не любил. Он уже осмотрел все, что можно. Теперь нужно было максимально подробно внести новые данные в ИИ и составить промпт. И заново проанализировать места экспозиций прошлых жертв с учетом того, что он заснял и понял сегодня. Но уйти сейчас ему никто бы не позволил, поэтому оставалось только ждать.

Он начал рассматривать людей вокруг. В основном это были сотрудники группы расследования. Но и зевак собралось уже немало, несмотря на раннее утро. Удивительно, как привлекательно чужое горе – несчастье, случившееся с кем-то, не с тобой. Он читал на лицах любопытство и подсознательную радость: смерть забрала другого, а не их.

– Все, кто здесь закончил, бегом на совещание! – услышал он голос Кабдулина. – А ты поедешь со мной.

Серик погрозил Чэню пальцем, хотя и не был его начальником. Но и все вокруг казалось нереальным. Где-то фоном пищал полицейский сканер, дневной свет заливал парк, шуршали пакеты с уликами. А потревоженное тело девушки уже не казалось частью магии. Это было место преступления.

Чэнь напоследок окинул цепким взглядом общую картину и зашагал за Сериком.

– Потому я и не особенно доверяю всем этим новомодным технологиям. – В машине Кабдулин говорил гораздо спокойнее, чем в парке. – Что мне как следователю это дает, кроме намеков? Мне нужно знать, куда бежать, кого хватать. Хотя бы сузить круг подозреваемых. Знать рост, возраст, семейное положение…

– Понимаю, – кивнул Чэнь, хотя его лицо оставалось непроницаемым. – Данные уже обрабатываются, на совещании сообщу первые выводы о самом Нейлоне.

Дома' равнодушно проносились мимо, поблескивая солнечными бликами в окнах, отражая белые барашки облаков, прямоугольными коробками нависая над дорогой. Город пришелся по сердцу Чэню: много зелени и парков, прекрасные панорамы – практически отовсюду были видны горы. Современная архитектура – металл и стекло. И свои отличительные черты: необычной формы небоскребы, национальные элементы в декоре, затейливые башенки и причудливо изогнутые грани.

– Сторонники теории «Китайской комнаты» утверждают, что искусственный интеллект не способен понять, как работает человеческий разум. – Чэнь дождался, пока Серик кивнет. – Но нам и не нужно понимать Нейлона, чтобы его найти. Нам достаточно знать, где и что он будет делать дальше.

– И в чем разница? – скептически скривился Кабдулин. – Чтобы предсказать, надо понимать, нет разве?

– Китайская пословица говорит: «Не бойся, что не знаешь, – бойся, что не учишься». Нейросети непрерывно учатся, с немыслимой скоростью и объективностью. Человек может увлечься важным фактом и упустить из виду менее значимое. Нейросеть не дорожит старыми выводами, если есть новые вводные. Человеку нужна сила воли, чтобы признать свои ошибки, а не отбросить новые данные.

– Отлично, сдаюсь, – шутливо поднял руки Серик. – Если будем ловить роботов, обязательно учту. А что с человеком?

– Анализ больших данных находит закономерности поведения и часто неожиданные корреляции. Например, так аккуратно и быстро принести тело девушки мог только сильный человек, то есть с большой вероятностью – физически развитый мужчина. Композиция идеально выверена, несмотря на темноту и срочность, – скорее всего, он действовал один. О том же говорит и отсутствие следов. Композиции однотипны, но совершенствуются. Это говорит…

– Что он наслаждается и не остановится, – перебил Кабдулин. – Но это же все обычные наши выводы. Где здесь искусственный интеллект?

– Как говорится, «обычные люди управляют обычными делами». – Чэнь позволил себе слабую улыбку. – Это часть выводов нашего «Цилиня». Да, когда ты их знаешь, они кажутся очевидными, как и разгадка любой сложной загадки. Но каждый новый фрагмент информации меняет загадку.

– И тогда мы опаздываем, – мрачно сказал Серик.

Когда Чэнь зашел в совещательную комнату, в ней было не протолкнуться. Кабдулин, который не стал ждать, пока Чэнь разберет входящие сообщения, уже сидел за столом рядом с генералом Бижановым. Всего собралось около двадцати сотрудников, хотя Серик и приказал многим остаться на месте преступления. Судмедэксперт Альбина отсутствовала, что было понятно – у нее сейчас срочная работа. Чэнь заметил любопытствующие взгляды, пока шел к экрану.

Доски' для расследований уже не было. Мерно гудящий проектор выводил снимки последней инсталляции маньяка. Президентский парк – вид с беспилотника. Фонтан – крупный план. Ван Сюли мирно лежит на воде в пламенеющих каплях. Наверняка местные специалисты решили показать иностранцу, что и в Казахстане пользуются передовыми технологиями.

Виктор энергично кивнул Чэню, и стало ясно, что именно он подготовил презентацию для совещания.

Чэнь остановился перед экраном. Это было единственное свободное в зале место.

– Мы не успели предотвратить очередное убийство, – тихо начал он. – Еще одна жертва похищения погибла.

Девушка-китаянка переводила чуть громче, чем обычно. Но смотрели не на нее, а на знаменитого Агента 005. В глазах некоторых он с удивлением прочитал веру – они, похоже, ждали сеанса восточной цифровой магии!

– Нет, я не умею заглядывать в будущее, – ответил Чэнь на вопрос, повисший в воздухе. – Подполковнику Кабдулину я уже объяснил, почему оказался на месте преступления раньше опергруппы. Это результат сбора и анализа информации.

Чэнь обвел взглядом присутствующих.

– Современные технологии умеют прогнозировать поведение человека, вычислять закономерности. Все с этим сталкиваются, когда получают целевую рекламу, например.

Певучий голос переводчицы сплетался с его собственным. В углу устало сопел кондиционер, пытаясь справиться с теплом более чем от двух десятков человек.

– Итак, текущие выводы. Это определенно серия. Главная объединяющая деталь – вырезанные у жертв сердца. Каждой девушке его заменили на муляж, напечатанный на 3D-принтере. Материал – пластик для любительского применения, свободно продается в магазинах.

Чэнь провел рукой с бионическим имплантом над полусферой цифровой консоли. На экране появились другие фотографии.

– Искусственные сердца напечатаны анатомически безупречно. Они могли бы служить учебным пособием для студентов-медиков. Явная и яркая улика, которая притягивает внимание. Возможно, в этом и есть замысел Нейлона.

В верхней части экрана появились три фотографии. Ослепительные красавицы улыбались в объектив, не подозревая, насколько короткой будет их жизнь. Ниже возникли их фото после преображения. Расположение рядом подчеркивало схожесть поз, макияжа, причесок и нарядов.

– Жертвы разных национальностей и возрастов, но у них много общего, – продолжил Чэнь. – Все очень красивы, модельной внешности. Богаты, но не самостоятельны. У каждой был мужчина, который значительно влиял на ее жизнь: муж или брат. Нейлон и поступает как мужчина-тиран: одевает девушек в дорогие брендовые вещи, сам наносит макияж, делает укладку. И выставляет напоказ… Торжественно, пафосно, с шиком. Для такой задачи ему нужны не случайные девушки. То есть можно обозначить предпочтения подозреваемого.

Взмах руки Чэня – и проектор послушно демонстрирует три точки инсталляций с высоты нескольких метров.

– Почерк Нейлона. Все места перформансов едва ли не стерильны, не осталось ни единого следа исполнителя. Одного природного перфекционизма для этого мало, требуется очень четкая организация процесса. Он явно знал, что делает, то есть убивал и раньше. Возможно, он не заявлял о прошлых жертвах так громко, но наверняка они были. Только с опытом Нейлон мог становиться искуснее, поэтому он развивает свое жуткое мастерство, действует более изощренно и дерзко. Обратите внимание, для последней инсталляции ему потребовалось всего несколько часов, и он все сделал безупречно.

Сотрудники опергруппы зашептались. Гул удивления и негодования заполнил комнату, но Чэнь не собирался никого убеждать в своей правоте. Не сейчас. Это сделает сама жизнь. В будущем. Он просто продолжил:

– Мотивация Нейлона – самый сложный вопрос, поэтому приходится отрабатывать сразу несколько гипотез. Сцены Нейлона, прекрасные живые инсталляции, говорят не о мщении и не о желании наживы.

Теперь на экране мелькали фотографии с мест преступлений: вазы с цветами, живые композиции из зеленых растений, причудливые узоры, в которые они складывались.

– Девушки для него не просто трупы и не обычные красавицы. Каждая сцена – лишь кусочек чего-то большего. Его история не дописана, нет яркого финального штриха. А это значит, что Нейлон будет убивать и дальше.

– Простите! – Один из оперативников тянул руку и старательно не смотрел в сторону недовольного Кабдулина. – О каком штрихе идет речь? Первое место преступления мало отличается от последнего.

Чэнь кивнул. Он всеми силами пытался сделать так, чтобы его отчет не выглядел как поучение местных детективов «китайским выскочкой». Но получалось это не всегда.

– Очень правильное замечание, благодарю. С вероятностью около восьмидесяти процентов Марина Ким не была первой жертвой Нейлона.

Чэнь дождался окончания перевода для казахстанских коллег, и зал вновь утонул в возмущенном гуле. Онлайн-переводчик не справлялся с разрозненными репликами оперативников. Но и по тону было ясно, что многие ему не поверили. А некоторые откровенно возмущались скорыми выводами прибывшего агента. Что было объяснимо: они не привыкли работать без подкрепления гипотез физическими уликами и показаниями свидетелей.

Кабдулин и Бижанов тоже сидели с удивленными лицами. Но, в отличие от рядовых оперативников, они учитывали, что других зацепок у следствия нет. А начальству и влиятельным родственникам жертв нужны результаты. Или виновники того, что убийца их прекрасных принцесс все еще на свободе.

Серик коротко призвал зал успокоиться и кивком предложил Чэню двигаться дальше.

На экране появились три новые фотографии. Каждая девушка стояла рядом со своим мужчиной – разного возраста и внешности, но явно состоятельными.

– При всем уважении к потерпевшим, – чуть мягче сказал Чэнь, – тип этих мужчин в отношениях тоже конкретный. Это тираны, стремящиеся к тотальному контролю. Сильный характер привел их к успеху и состоянию, но с высокой вероятностью Нейлон видит в них кукловодов, управляющих своими женщинами. То есть это послание или месть им, а девушки – марионетки, неодушевленный предмет. Разумеется, каждый новый факт может изменить версию.

– Подполковник Чэнь… – Когда Бижанов заговорил, в комнате сразу стало очень тихо. – Можете ли вы, как профайлер, что-то сказать о самом Нейлоне? Или о его психических расстройствах?

Чэнь вежливо улыбнулся и кивнул. Ему очень не хотелось сообщать предварительные расчеты так рано, но отказывать генералам – вредная для здоровья привычка.

– Предупреждаю, это будет сырая оценка. Простите за вольный образ, но мы описываем тигра на основе пары отпечатков на снегу и знаний о других тиграх.

Бижанов ободряюще кивнул, и Чэнь продолжил прежним деловым тоном:

– Нейлон, мужчина, тридцати четырех – тридцати шести лет. Именно в этом возрасте, согласно статистическим данным, психопаты совершают наиболее жестокие насильственные преступления. Да, с высокой вероятностью Нейлон страдает психическим заболеванием: шизофренией или биполярным аффективным расстройством, БАР, – отсюда тяга к символизму. Согласно исследованиям Кречмера, такие люди чаще имеют высокий рост и худощавое телосложение. Эмоции у них подавлены. Они не знают раскаяния или угрызений совести. Легко лгут – без сожаления и чувства вины. Бессердечны по отношению к жертвам. Поэтому их очень сложно прочитать даже при личном контакте.

– Подождите, – не утерпел Серик. – Как мы можем использовать эти диагнозы? И как можно проверить хоть что-то из этих версий? Нельзя же, например, откинуть всех пятидесятилетних из-за такой оценки.

– Собирать данные и проверять гипотезы, – спокойно ответил Чэнь. – Социопат в своих фантазиях не отличает желаемое от действительного. Поэтому его модус операнди – выставление на обозрение жертв в шикарном виде и в красивых местах. Он создает уникальную картину, оттачивает каждый штрих. Шедевр должен быть совершенным, показывать его превосходство, в том числе интеллектуальное. Например, мы думаем, что он забирает сердца. Но если Нейлон подходит под описание, то он выставил напоказ и сердца. А поскольку мы их пока не увидели, то подтвердили его превосходство.

– Предлагаете еще раз осмотреть место преступления? – Судя по скорости реакции, генерал Бижанов не растерял навыков.

– Да. – Чэнь вывел на экран несколько своих утренних снимков фонтана. – Нейросеть выделила эти участки как нетипичные. Предлагаю начать с них.

– И что надо искать? – спросил Кабдулин.

– Наверняка сказать не могу, но это должно быть что-то красивое, утонченное, чем можно любоваться, если не знаешь секрета начинки.

Серик кивнул и махнул рукой Рустаму:

– Исполнять. Быстро! И отправьте по три-четыре человека на места прошлых преступлений. Пусть еще раз обыщут каждый миллиметр.

Рустам и несколько оперативников выскочили в коридор.

Когда входная дверь захлопнулась, Чэнь продолжил доклад:

– Нейлон имеет развитый охотничий инстинкт и высокий интеллект. Он выбирает жертву, изучает ее, подкрадывается и атакует в точно рассчитанный момент. Он хищник современного мира, изощренный, дерзкий, терпеливый. Богат, хорошо знает медицину. Похищает только красивых и состоятельных женщин. Реализует некий план, связанный с его фантазиями. Напоминаю, это лишь предварительные выводы. – Чэнь махнул рукой, и проектор потух. – Сегодня я смог собрать много новых данных. Нужно их проанализировать, но для этого потребуется некоторое время.

В помещении повисла тишина. Чэнь спокойно наблюдал за следственной группой – они явно впервые работали с такими преступлениями. И похоже, что многие были ошарашены. Один человек в стране, где прежде не бывал, где все должно быть ему чуждым, в том числе менталитет и логика преступника, – и показал такие результаты. Разложил все по полочкам. Сумел сделать за день больше, чем опытная опергруппа из лучших специалистов нескольких отделов за последний месяц.

У них были ресурсы, и их самих было больше. Но секрет Чэня лежал на поверхности – он использовал ИИ и собственную базу данных. Чего пока не умел ни один местный сотрудник.

Чэнь ответил на пару вопросов и выслушивал следующий, когда высокая трель смартфона Серика заглушила всех. Подполковник коснулся экрана и молча слушал несколько секунд. Затем так же без слов нажал отбой.

– Трое экспертов еще находились в Президентском парке. Сегодня там наши будут долго работать… – Серик растерянно посмотрел на шефа. – В самом центре фонтана обнаружили утопленную вазу. Она из бесцветного стекла, поэтому в воде была практически незаметна. На стенках – маскировка: орнамент, повторяющий рисунок растрескавшегося камня или разводов на мраморе. В фонтане такую штуку легко принять за часть композиции, даже если бы ее нашли сразу…

– Что внутри? – перебил его Бижанов.

Подполковник Кабдулин моргнул несколько раз, собираясь с мыслями, и наконец объявил опергруппе:

– Прозрачная жидкость и нечто, похожее на человеческое сердце.

Глава 7

Наблюдатель

Мастер чувствовал необыкновенный душевный подъем. Он знал: так бывает всегда, если ритуал завершается без помех. А все опять прошло идеально.

Пора было уходить. Но он медлил. Уйти означало проститься с китайской принцессой – какой она была сейчас. И он продолжал любоваться своей работой, хотел запечатлеть в памяти каждую черточку ее прекрасного, спокойного лица, позу в бликующих утренним светом водах фонтана, совершенство форм.

«Мое бриллиантовое чудо» – такое название пришло в голову, когда он разглядывал композицию. Мощный бинокль давал ощущение близости – он словно стоял среди зрителей у самого края фонтана. Но свидетели и полицейские его не могли видеть. Мастер улыбнулся. Бо'льшая часть зевак даже не догадывалась о той власти, которой он обладает над ними.

Кроме одного. Высокий парень появился раньше других, на рассвете. Задолго до первых свидетелей и приезда полиции. Он усердно фотографировал композицию, а затем – всех, кто был рядом: зевак, парковых рабочих, случайных прохожих. Мастер узнал его.

Китайский сыщик вычислил и место, и почти точное время инсталляции. Мастера прошиб пот, когда он остро осознал, что был на гране провала. Спасло чутье хищника: уже сутки инстинкты кричали, что по следу идет опасный противник.

Тревога не покидала со вчерашнего дня, но сейчас, после ритуала, отступила. Мастер всегда и все тщательно планировал, просчитывал вероятности и благодаря этому контролировал ход событий. Но он считал глупцами тех, кто полагается на одни факты и логику, – подсознание может заметить то, что прошло мимо разума. Как и было в этот раз.

О том, что в Алматы прилетел Чэнь Кунь, один из лучших аналитиков Китая, он узнал почти сразу. Современный мир был местом, где Мастер ориентировался гораздо свободнее других. Он получал все, что хотел. И, в отличие от многих, понимал: информация – и важнейший ресурс, и главное оружие в непрерывной битве за выживание. А теперь в цифровых джунглях появился еще один хищник.

Звериный оскал растянулся на лице Мастера. Вчера он прислушался к инстинктам и ускорил ритуал. И сейчас китайский агент видит свое бессилие.

Мастер знал, что большинство людей стоят гораздо ниже его на интеллектуальной лестнице. Но это не повод рисковать. Он действовал очень осторожно. Он умел распределять информацию, пользовался защищенными браузерами, сотнями электронных ящиков и разовых телефонных номеров и знал, что найти его в Сети было невозможно. А сам наблюдал за всеми, кто интересовал его. Люди так много оставляют следов. Сообщения, фотографии, посты в социальных сетях, геометки, файлы в облачных хранилищах… С будущими куклами он давно мог не общаться лично, но при этом прекрасно понимать их – что каждая собой представляла, чем жила и дорожила, какие имела слабости и мечты.

Иногда он задумывался: как люди умудряются выживать, будучи настолько глупыми и наивными – доверяя всю свою жизнь Сети или нескольким дюймам пластика? И как они могут идти на преступления, но не заботиться об уничтожении следов? Неужели кто-то не знает, что полиция всегда методично ищет отпечатки пальцев, ДНК, забытые предметы? Не оставляй следов – и тебя никто не сможет найти. Даже хваленому китайскому Шерлоку Холмсу вряд ли по плечу разыскать невидимку.

И разве так сложно обеспечить себе алиби? Сегодня для этого Мастер выбрал свой особняк-замок в горах. Дворецкий видел его вчерашний приезд и подтвердит, что хозяин весь день отдыхал и любовался величественным пейзажем. Камеры наблюдения докажут его слова. А всего лишь нужно было когда-то позаботиться о правильном проекте замка – чтобы можно было незаметно для гостей и камер покидать его и возвращаться.

Обычно это роскошное место Мастер использовал для поддержания статуса – общения с состоятельными и влиятельными гостями: крупными чиновниками, известными бизнесменами. Но в одну часть замка он не пускал никого. Здесь всегда было тихо, а величие горных массивов за окнами заставляло задумываться о масштабах Вселенной и об истинном месте человека. И можно было поговорить обо всем с бабочками.

Когда он вошел, разговор прервался на полуслове. Все три девушки смотрели на него – сначала пристально, с тенью тревоги, потом с видимым облегчением. Они заметили его хорошее настроение и заулыбались в ответ. Он любовался ими. Три прекрасных лица – таких разных и одновременно одинаково совершенных – смотрели на него.

– Все хорошо? – спросила блондинка чудесным бархатистым голосом.

– Конечно, бабочки мои, как всегда.

Он намеренно ответил сразу всем, но укрыться не получилось. Они слишком хорошо его знали. Они даже знали, что можно не задавать очевидный вопрос, – достаточно вот так пристально смотреть и молчать.

– Пришлось ускориться, – нехотя признался он и уселся в свое кресло. – Риски выросли, но не критично.

– Чэнь Кунь? – уточнила изящная кореянка. – Он был там?

– Да. И действительно так умен, как его описали. Результат для нескольких часов расследования впечатляющий. Но так даже интереснее: появился новый фактор, который придется учитывать.

– Мастер, они нашли вазу, – тихо сказала третья бабочка, казашка. Она казалась чуть старше других, хотя он знал, что это было не так.

– Наконец-то. – Он широко улыбнулся. – Это первая куколка, которую они увидят во всей красе… Милая, закажи роллы, – обратился Мастер к блондинке.

– Готово! – Девушка улыбнулась и склонила голову немного набок. – Твои любимые. Будут через полчаса.

– Спасибо.

Он погладил ее руку. Бархатистая кожа была мягкой и теплой. Совершенной.

– Надеюсь, ты съешь все до последней рисинки! – проворковала кореянка. – А то не хватит сил на то, чтобы с нами поиграть!

Мастер с притворной мольбой посмотрел на казашку, будто призывая ее на помощь, но та лишь игриво подмигнула. Он едва не расхохотался.

– Не волнуйся, на вас у меня сил хватит. А завтра познакомитесь с новой бабочкой.

– Кажется, я знаю, кто это будет, – сказала блондинка и пересела к нему вплотную. – Ван Сюли?

Глава 8

Сосуды и кровь

Подполковник Кабдулин практически не спал со дня похищения Ван Сюли. Каждую минуту он старался тратить на дело: координацию действий опергруппы, отработку версий, поиски зацепок, которые могли проглядеть другие. Как правило, выходил он из здания штаба лишь для осмотра улик или мест преступлений, чтобы лично проверить действия и выводы сотрудников.

Дело было серьезным. Пожалуй, самым серьезным в его карьере. Ресурсы спецслужб двух стран были в его распоряжении. Вот только генерал был прав: он уперся в стену. Серик так же отдавал приказы, отчитывал подчиненных, докладывал руководству о ходе расследования, но все двигались по кругу. Он не знал, как действовать и какие приказы отдавать. Ничего нового не появлялось, а бесконечно перепроверять прежние данные невозможно.

С приездом Чэнь Куня изменилось все. Сначала навязанный руководством профайлер действовал Серику на нервы. Китаец представлял готовые выводы без подкрепления фактами, объявлял преступника гением и рисовал его характеристику со множеством оговорок. Кабдулин не понимал, как с этим работать.

Но произведенный Чэнем фурор на первом совещании зародил в Серике слабую надежду. Если эти новые методы расследования помогут поймать Нейлона, то китайцу можно простить все чудачества.

Сегодня Серик снова был уверен в себе. В новых методах придется разбираться, но позже. Сейчас есть срочные дела и данные, которые важно обработать.

Судя по полному безразличию на лице и коротким жестам над планшетом, Чэнь тоже впитывал новую информацию. Что-то было в этом человеке… Холодная серьезность в глазах, сдержанность в речи, отсутствие явной эмоциональности. Находясь рядом с ним, Серик замечал в себе некое напряжение, словно от профайлера исходили волны невидимой энергии. И это давило на разум, угнетало психику. В голову приходило сравнение с высоковольтной линией или гудящим трансформатором: глазом ничего не увидишь, но на здоровье и нервы точно действует.

Чэнь подключился к системной панели. Проектор ожил и вывел на белый экран картинку – сначала папки, словно это был огромный монитор, затем нужные фотографии.

Серику показалось, что первый кадр был из музея или выставки изящных искусств, а не с места преступления. Пузатый стеклянный сосуд напоминал вазу, запечатанную и украшенную витиеватой росписью. Бурая вязь лиан с растрепанными листочками расползалась от донышка к горловине. Через редкие просветы виднелся плавающий внутри темный бесформенный предмет. Он не касался стенок вазы.

Сосуд напоминал Серику дорогой музейный экспонат – находку с раскопок восточного храма. Красота вазы сама была загадкой: то ли это копия работы древнего мастера, то ли произведение современного гения. Изящный узор вызывал восхищение, но когда Кабдулин вспоминал о том, что' спрятано внутри, к его горлу подкатывал комок.

За свою карьеру подполковник видел много преступлений, в том числе жестокие убийства, массовые кровавые разборки. Вид умерших самым разным образом людей его уже давно не смущал – это всего лишь работа, информация. Но здесь было иное. Не только жестокость. Нейлон оставался непонятным, непостижимым. Маньяк, казалось, совершал обычные для криминальных хроник действия – похищал и убивал девушек. Но при этом выставлял их тела на всеобщее обозрение, превращал в ужасные декорации. А теперь выяснилось, что и их сердца, словно дивные драгоценные камни, обрамлял в прекрасную оправу и оставлял рядом.

Такое изощренное издевательство над телами – смешанное с творением чудовищной красоты – выбивало Серика из колеи. Оперативная работа отвлекала, но когда он пытался понять мотивы Нейлона, его желудок протестовал, а тошнота начинала подниматься по пищеводу.

Чэнь максимально увеличил изображение и пристально рассматривал вазу. И Кабдулин был рад, что китаец не видит его побледневшее лицо.

– Больной мерзавец, – вполголоса сказал Серик.

Чэнь еще несколько секунд листал фотографии вазы и лишь потом ответил:

– Да, вероятность, что Нейлон – маньяк-одиночка, очень высока.

– Разве это не было очевидно с самого начала? – удивился Серик. – Кто еще на такое способен? И ты же на совещании ему диагнозы ставил.

Чэнь пристально посмотрел на Кабдулина.

– Я сообщал наиболее вероятные гипотезы. Но это не значит, что остальные нужно отвергать. Например, это могли быть послания не всему миру, а родным жертвы, если их шантажировали.

– Нет, – перебил китайца Серик. – Мы всех опрашивали. Похитители не связывались с ними.

– Или они скрыли правду. Или это была демонстрация для шантажа других. Или цепочка преступлений, чтобы скрыть одно, главное.

Серик несколько раз порывался что-то сказать, но никак не мог подобрать слова. Чэнь все так же спокойно смотрел на него. Похоже, профайлер понимал, что в этот момент стереотипы Кабдулина рассыпаются. Серик медленно начинал осознавать, как работают эти новые методы расследования. Сбор данных и их анализ с помощью искусственного интеллекта, отработка всех версий, в том числе самых невероятных, – и вот один китаец делает больше, чем десятки сотрудников нескольких спецслужб.

– Предубеждения мешают расследованию, – мягче продолжил Чэнь. – А ошибки в профайле непростительны, потому что за ними стоят жизни людей. Но вазы с сердцами не похожи ни на открытую угрозу, ни на почерк разведки. Так что мы имеем дело с маньяком.

– Разведки? – Лицо Серика вытянулось.

– Гипотеза, – равнодушно ответил Чэнь, словно не заметив удивления Кабдулина. – Должно быть объяснение его техническим возможностям. И каким-то образом закрытая информация о ходе расследования попадает к Нейлону даже сейчас. Что-то могли обсуждать родственники, но он знает явно слишком много.

– Айтишники уже работают над твоими запросами, – торопливо ответил Серик, а потом показал на экран: – Кстати, а как эти отчеты оказались у тебя так быстро? Оперативники даже мне не приносили отчетов.

– Из вашей базы. Фотографии с мест преступлений или видеофайлы с цифровых устройств сотрудников автоматически загружаются в нее, как в облачное хранилище. У всех членов опергруппы есть доступ. Очень удобная технология, когда сведения нужны быстро и из разных частей города.

Хотя китаец даже не смотрел в его сторону, Кабдулин опять почувствовал себя трамваем – старым, громоздким, медленным и непробиваемым, едва ли не сотню лет катавшимся по одному и тому же маршруту. Потому что знает только рельсы, которые проложил кто-то другой много лет назад. А Чэнь – спортивный электрокар. Современный, свободный в выборе маршрута, быстрый – разгоняется за секунду до двухсот и несется, не скованный техническими ограничениями.

Серик кивнул, стараясь скрыть замешательство, и указал на фотографию вазы:

– Эту… штуку нашли в Ботаническом саду, рядом с местом, где была выставлена первая жертва, Марина Ким. Мы тогда убрали все вазы с цветами. Все, что, как мы посчитали, принес маньяк.

– Но она не казалась частью экспозиции, – подсказал Чэнь.

– Да. Она казалась отдельным элементом на некотором расстоянии от места преступления. Тогда решили, что это работа ландшафтных дизайнеров, и не стали забирать. Ребята и подумать не могли, что внутри может быть сердце жертвы.

Чэнь выбрал на экране следующую папку с фотографиями. Серику оставалось лишь наблюдать, как профайлер открывал файлы по очереди, просматривал одни мельком, другие – по несколько минут. Ни тошноты, ни эмоций, ни тени сострадания на лице. Ничего, что может помешать делу. Сосредоточенный взгляд, сухой расчет, быстрая и собранная работа.

Иногда Чэнь делал заметки в планшете или копировал отдельные данные себе. Кабдулин уже понимал, что это пища для искусственного интеллекта, который добавит эти фото в свою бесконечную базу и даст новые наводки. Возможно, «идеальный сыщик» – не просто слова?

Чэнь провел рукой с чипом над цифровой консолью, и на экране появились фотографии второго сосуда. Он тоже напоминал вазу, но уже принадлежащую местной культуре. В орнаменте угадывались национальные узоры Казахстана, но стилизованные под флористические мотивы.

– Сердце Айсулу Жумабековой, второй жертвы, – пояснил Серик. – Было выставлено в соседнем с местом преступления сквере. Если не знать, что искать, то понять, что внутри, невозможно.

Он посмотрел на невозмутимого Чэня и добавил дрогнувшим голосом:

– А местные жители все это время ходили мимо, любовались вазой. Радовались, наверное, что власти стараются, город преображается и становится прекраснее…

Серик осекся на полуслове и взял себя в руки. Он уже понимал, что надо многому научиться, пока китаец работает рядом. И стоит начинать это делать прямо сейчас.

Он принялся вслух рассуждать о мотивах маньяка:

– Рисунок на вазах может что-то означать? Послание, шифр, намек на следующую жертву?

Серик нахмурился. Он почувствовал себя не профессионалом, а любителем триллеров, который обсуждает с друзьями очередного киноманьяка. Но Чэнь воспринял его слова серьезно:

– Орнамент стоит проанализировать. Это лучше поручить искусствоведам. И своему ИИ я дам такую задачу.

Чэнь закрыл папку и открыл другую. Серик сдержанно улыбнулся. Трамвай ведь тоже электротранспорт, разве нет? А учиться никогда не поздно.

Он начал задавать вопросы и по делу, и по методике Чэня. Китаец отвечал честно и старался разъяснить все нюансы. Его тон был тем же – спокойным, без эмоций. Но теперь Серик понимал, что это не высокомерие, а максимально деловой, эффективный подход. Только факты, гипотезы и методы их проверки. Чэнь объяснял так доходчиво, что в какой-то момент Серик поверил: однажды и он сам сможет вести расследование похожим способом.

Оперативники разошлись – кто с поручениями, кто по своим делам. С их уходом в зале для совещаний стало спокойнее и тише, было слышно, как поскрипывает обивка офисного кресла. Кабдулин давно привык носить маску сильного и невозмутимого руководителя перед подчиненными. Но сейчас, перед Чэнем, он мог на несколько минут ее сбросить.

– Ты пару дней в нашей стране, а столько всего успел сделать, – начал Серик. – Признаюсь, я впечатлен.

Он вздохнул, провел руками по лицу, словно собирая в ладони усталость.

– Честно, я думал, что ничего у тебя не выйдет. Не верил. Но результаты налицо. А это неопровержимое доказательство твоей правоты даже для такого прожженного ретрограда, как я.

– Не верил? – Одна бровь Чэня приподнялась. – Ты же хвалил меня.

– На совещании, – отмахнулся Серик. – Ты наверняка заметил, как сверкали глаза ребят. А я их такими азартными уже два месяца не видел. И понял, что, хоть твой подход совершенно иной, знатно встряхнуть оперативников ты смог за полчаса. Значит, надо поддержать китайского Шерлока и подождать результатов.

Чэнь принимал похвалу молча.

– Возможно, я действительно отстал от современного мира. – Серик ждал хотя бы тени ехидной улыбки на лице китайца, но тот лишь внимательно слушал. – А преступники адаптировались быстрее, ты мне это доказал.

Наконец Чэнь склонил в полупоклоне голову, выказывая почтение.

– Ты готов учиться и меняться, это главное.

– И у меня получится? – устало спросил Серик.

– Как говорит пословица, «искать лучше общее, а не различия». Я тоже далеко не сразу понял, что искусственный интеллект не только дорогая игрушка. И когда увидел его возможности, подстроился. Научился использовать в своей работе.

Серик кивнул. Мысль, что Агент 005 был не идеален, подбодрила его. Хотя теперь казалась очевидной – было же время, когда и Чэнь только учился?

– Но смогу ли я когда-нибудь достичь такого же уровня, как у тебя?

– Технологии изобрел не я, – пожал плечами Чэнь. – Программное обеспечение тоже заслуга и забота профильных специалистов. Я пользователь. Правильно ставлю задачи перед ИИ, задаю параметры и составляю промпт. Главное – понять, с какой стороны подойти к проблеме. Чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос. ИИ не всесилен, это человеческий разум раскрывает его возможности и превращает в мощный инструмент.

Серик почувствовал, как спадает напряжение последних дней. Но слушать стало сложнее – начали сказываться бессонные ночи и постоянное давление руководства. Его мировосприятие уже было расплывчатым, а реальность начала казаться туманной. Он решил, что еще не время предаваться философии. А более практические вопросы всегда помогают мобилизации.

– Хочу покаяться еще в одном. Я не верил в твои успехи, потому что ты иностранец. Думал, что менталитет русскоязычных станет непреодолимым препятствием.

Чэнь коротко улыбнулся.

– Человеческая психология схожа у всех наций. Особенно у маньяков. Психопаты почти всегда имеют предысторию – трагедию, которая толкнула их к первому убийству. А жизненные трагедии примерно одни и те же по всему миру.

Серик сокрушенно покачал головой:

– Никогда не сталкивался прежде с маньяками. Поэтому, наверное, и дело зашло в тупик. Я их не понимаю, это какие-то монстры. Запредельный уровень преступлений. И не получается просто копить факты, собирать улики и доказательства вины. Все расплывчато, сложно.

– Вы делали то, чему вас учили, – мягко сказал Чэнь. – Использовали проверенные методики. Вот только были они для иного вида преступников.

Серик кивнул. Он начинал понимать образ мышления Чэня.

– Ты оперативник, человек действия, – продолжил Чэнь Кунь. – Привык совершать поступки и делать выводы исходя из того, что можно подержать в руках.

– Вполне точное описание моей работы, – согласился Кабдулин.

– А в расследовании без явных улик, когда преступник слишком умен, – продолжил Чэнь, – когда он гениален или почти гениален, подход нужен другой. Чтобы поймать гения, требуется стать человеком мысли.

– Машиной. – Серик вспомнил, что Бижанов именно так пару раз охарактеризовал китайского специалиста. – Никаких эмоций. Только расчет, только работа на результат.

Чэнь неопределенно покачал головой:

– Похоже. Хотя я весьма эмоциональный человек.

Чэнь рассмеялся, когда увидел, как вытянулось лицо Кабдулина.

– Я не лишен эмоций, а научился управлять ими и скрывать от других. Это преимущество – не выдавать моих слабостей. А во время расследования чувства не мешают сосредоточиться на анализе данных. Это вопрос эффективности. К сожалению, приходится платить: тебя считают роботом. И зашкаливает показатель разводов: людей раздражает обычная бесчувственность супруга.

– Спасибо, что объясняешь. Не ожидал такой откровенности. – Серик коротко рассмеялся. – Даже несмышленыш вроде меня понял бы, что ты не машина.

Чэнь тоже улыбнулся.

– Я готов делиться знаниями. Так мы вместе сможем вычислить больше преступников. А это сделает мир лучше. И раскрою одну семейную тайну… – Чэнь лукаво сощурил глаза. – Во мне есть капелька русской крови.

Лицо Серика снова вытянулось. Сколько еще сюрпризов заготовил китаец?

– Мой прадед Чжоу Энлай был первым министром иностранных дел КНР, а потом председателем Госсовета Китая. Он хорошо знал и любил Россию. В 1928-м участвовал в Шестом съезде Компартии Китая, который проходил возле Москвы. В 1939 году он недолго был и в Алма-Ате по дороге в Россию на лечение и проведение сложной операции. Когда в реанимации московской больницы Чжоу открыл глаза, главный врач сказал, что все прошло успешно, но были сложности. Потребовалось срочное переливание крови. А так как у Чжоу была редкая третья группа, пришлось делать переливание напрямую. И донором стала известный врач, потомок князей Нарышкиных, Софья Львовна. Она позже приходила к нему почти каждый день, они очень подружились. Он рассказывал, что даже немного был в нее влюблен. А она все шутила, что у него теперь десять капель настоящей «голубой» русской крови.

Серик не сразу понял, что рассказ закончился и наступила тишина. Он обескураженно покачал головой:

– Не думал, что услышу от тебя такое… таинственное и романтичное семейное предание.

Рустам ворвался в зал совещаний без стука, поскользнулся на гладкой плитке пола и едва не рухнул. Запыхавшийся оперативник даже не пытался начать рапорт по форме, за что Серик уже собрался поставить его на место. Но Рустам пошел еще на одну наглость, перебив шефа.

– Есть подозреваемый, – выдохнул он и замолчал, пытаясь отдышаться. Похоже, он несся с первого этажа, чтобы лично сообщить шефу радостную новость.

– Не может быть! – Серик мгновенно забыл, что собирался накричать на подчиненного.

Рустам кивнул и наконец смог продолжить:

– Восстановили записи с камер наблюдения President’s Park. Айтишники постарались. Мы уже просмотрели.

Оперативник перевел взгляд на Чэня и добавил:

– И ваш запрос отработали. Наш подозреваемый активно искал информацию о жертве накануне похищения. А потом несколько раз говорил с ней. Ему не отвертеться!

Серик выскочил из-за стола за секунду. Он начал раздавать распоряжения и не сразу понял, что Рустам что-то еще пытается сказать.

– Шеф, наши люди уже на подъезде к жилому комплексу. Можете быть уверены, не упустят.

– Отставить. Я слишком много нервов потратил на это дело. Хочу заглянуть гаду в глаза и лично запереть за ним камеру!

Перед выходом он посмотрел на Чэня. Китаец спокойно стоял у стола с тем же невозмутимым видом. Холодок пробежал между лопаток Серика. Он не мог понять образ мыслей этого «идеального сыщика» и не мог понять логику поступков маньяка.

«Чтобы поймать волка, нужен другой волк», – мелькнула в голове прочитанная когда-то мудрая мысль. К служебной машине Кабдулин едва ли не подбегал.

Глава 9

Подозреваемый

Комплекс President’s Park находился далеко от центра города, в тихом уединенном парковом районе. Это несомненное преимущество для жильцов означало, что дорога из штаба займет немало времени.

В пути Серик заметил, что опять сжимает и разжимает кулаки – сказываются тревога и нетерпение. В его голове звучал голос Чэня, который снова и снова доказывал, что Нейлон – гений. Трудно ли гению ускользнуть, уйти в последний момент, воспользоваться запасным планом? Или, наоборот, холодно просчитать варианты, понять, что на его след вышли, и исчезнуть?

Выйдя из автомобиля, Серик быстро огляделся:

– А неплохо он тут устроился. И прямо у нас под носом.

Жилой массив был защищен не хуже дворца монаршей особы. Периметр обнесен забором, камеры на специальных столбах и повсюду на территории. Но возле аккуратных домиков уже собралось около десятка машин спецслужб. Дело было громкое, многие захотели оказаться причастными к задержанию уникального для Казахстана преступника.

Поскольку расследование возглавлял Серик, именно он направился к квартире подозреваемого. Место было ему знакомо. Здесь жила Ван Сюли, сюда же они заезжали с Чэнем два дня назад. Мог ли он тогда представить, что убийцей окажется ее сосед, который, возможно, наблюдал за ними из окна?

О том, чтобы никто посторонний не проник на территорию элитного ЖК, заботилась не только техника. Около мониторов, которые передавали изображение с камер наблюдения, постоянно дежурили сотрудники охраны. Один из них попытался подойти к Серику, но ему не дали оперативники. В любом случае подполковника Кабдулина никогда не могла остановить никакая бюрократия, а удостоверение КНБ открывало все двери.

Через четыре минуты после приезда он стоял у нужной квартиры. За его спиной, на стильном лестничном пролете, нетерпеливо переминались несколько оперативников. За ними виднелась опечатанная дверь. Серик стиснул зубы.

Он понимал, почему брат Ван Сюли выбрал President’s Park для любимой сестры. Любой бы посчитал, что здесь опасность не грозит девушке. А зло сумело обосноваться по соседству.

Дверь, как и всё в этом ЖК, выглядела непривычно. Никаких глазков, только камера на уровне лица. Разумеется, где-то за сенсорной панелью переговорного устройства был спрятан микрофон и динамик.

Врываться силой Кабдулин не планировал. Во-первых, пока нет достаточных оснований, а во‐вторых, сбежать подозреваемый все равно не сможет.

Серик нажал на панель коммуникатора. Он ничего не услышал, хотя понимал, что где-то в квартире раздался сигнал. Мелодичная трель? Или богачи предпочитают голос мажордома?

За минуту ничего не изменилось. Высокая – выше двух метров – декорированная под дерево дверь оставалась запертой. Молчал и коммуникатор. Но в какой-то момент Серик почувствовал, что за ним наблюдают. Тогда он повернулся к камере и сказал:

– Джанибек Уали, мы знаем, что вы дома. Вам придется пойти с нами!

Ответа не последовало.

– Не заставляйте нас ломать дверь. Не люблю портить хорошие вещи.

– Если вы из полиции, то должны подойти с администратором. Или можете сами ввести контрольный код, – раздался спокойный голос из невидимого динамика.

Серик вспомнил кинувшегося к нему в холле охранника и сжал кулаки.

– У меня есть идея получше. Вот мое удостоверение.

Он представился по всей форме и поднес документ к камере так, чтобы наверняка была видна фотография.

Через пару секунд дверь распахнулась с тихим шорохом.

– Вы правы, нет нужды портить недвижимость.

На пороге стоял молодой человек, Серик не дал бы ему и тридцати. Одет с иголочки, хотя не было похоже, что куда-то собирался выходить, и охрана сообщила, что он в принципе редко покидает дом. Серик попытался вспомнить профайл Нейлона, который составил Чэнь. Не было ли там привычки в одиночестве ходить по квартире одетым, как на банкет? Хотя, если судить по костюмам, Чэнь наверняка считал такое вполне нормальным.

– Джанибек Уали, – скорее констатировал, чем спрашивал Серик.

Жилец утвердительно кивнул.

– По какому вопросу я вам понадобился?

Говорил он медленно, протяжно. И одновременно неторопливо оглядывал прибывших, словно излучая превосходство над другими. Серик поймал себя на знакомом чувстве – таким же он увидел Чэня на трапе самолета. Но теперь ситуация была иной: никто не должен играть в аристократа, когда превращается в арестанта.

– Ваша соседка, девятнадцатилетняя Ван Сюли, была похищена и найдена мертвой, – процедил Серик. – Вот по какому.

Подполковник сжал кулаки. Камеры здесь наверняка повсюду, так что не получится вытрясти душу из этого мелкого гаденыша. Который еще строит удивленное лицо.

– Ты общался со своей соседкой?

Джанибек кивнул. Вид у него был максимально растерянный, но без паники в глазах.

– Тогда тебе нужно проехать с нами.

– З-зачем? – Маска аристократа дала трещину.

Серик улыбнулся широким хищным оскалом.

– Затем, что в последнее время она не общалась практически ни с кем. Только с одним молодым человеком на лестничном пролете собственного дома. Да в коридоре там же.

Джанибек оглянулся на квартиру, как на спасательный круг. Серик не мешал ему паниковать. Прошмыгнуть обратно подозреваемый уже никак бы не успел, а с контрольным кодом можно было даже не ломать дверь.

– Бэрримор, это какой-то тест? – неожиданно крикнул Джанибек куда-то внутрь. – Не смешно.

Серик едва не зарычал от сдерживаемой злости.

– Хочешь, чтобы мы перевернули квартиру вверх дном? Я же знаю, что ты один живешь.

– Что? – Парень, похоже, не сразу понял, о чем речь. – Нет, это мой голосовой помощник. Да, один живу.

– Технологии… – Серик поднял голову и посмотрел на смоляной глазок еще одной камеры. Здесь неусыпно следили за безопасностью жильцов. – Думал, все это защитит от непрошеных гостей? А вышло, что камеры записали компромат на тебя.

– Что? Какой компромат? – совсем растерялся Джанибек. – Да я просто поговорил с ней несколько раз. Не больше!

Серик кивнул.

– Вот об этом ты и расскажешь на допросе. А еще объяснишь, что ты делаешь в чужой квартире, почему пользуешься чужим автомобилем и куда, собственно, делись законные хозяева.

Вот теперь подозреваемый выглядел правильно: недоумение и страх в глазах, никакого превосходства.

Обратная дорога была такой же длинной, но Серик был этому даже рад. Злорадство уже иссякло, и пришло беспокойство. Подозреваемый не заикнулся об адвокате, не оказал сопротивления, не попытался сбежать. Все прошло гладко, слишком гладко. Слегка испуганный персонал, вышколенная охрана, удивленные жильцы. Но никакого побега, криков, угроз. Чэнь описывал Нейлона как гения, жестокого художника, идеального убийцу. А на заднем сиденье едет растерянный мажор с невинными, как у Бэмби, глазами.

Кабдулин посмотрел на Джанибека. Тот выглядел напуганным, но не сломленным. Ни доказывать невиновность, ни упрашивать, похоже, не собирался. Он не проронил ни слова за всю дорогу. Серик разозлился – на него, на Чэня, на себя. В конце концов, это очевидный успех, поймали подонка, который убил не меньше трех девушек. А всем странностям найдутся объяснения, правда всегда всплывает.

Пока Джанибека вели в допросную, Серик постоянно следил за ним, ожидая подвоха. Но так ничего и не произошло. Тяжелая дверь закрылась, в коридоре и в здании было полно вооруженных сотрудников, а из допросной сбежать некуда.

Привычная обстановка и необходимость заниматься рутинным делом успокаивали. Серик воспрял духом – он уже столько раз проводил допросы в этом или похожих кабинетах. Выводить на чистую воду преступников, ловить на лжи хитрецов – работа, и не более того. А шершавые стены, серый стол, пара стульев, записывающее оборудование давно стали для него почти родными.

Серик занял обычное место за столом, напротив Джанибека. Раскрыл дело, пробежал глазами несколько строк, достал чистый бланк и демонстративно захлопнул папку. Он отлично помнил в ней каждую бумагу, но это тоже было частью ритуала. Подозреваемому полезно нервничать – меньше сил остается на ложь.

– Ваше имя, возраст, род занятий? – сухо потребовал Серик.

– Но вы и так знаете, – промямлил Джанибек.

Серик не ответил. Он лишь указал зажатой между пальцев ручкой на камеру.

– Джанибек Уали, двадцать восемь лет, менеджер Altyn Bank, – сначала неровным, а затем окрепшим голосом ответил подозреваемый.

Кабдулин посмотрел на него, стараясь скрыть удивление. Джанибек сидел расправив плечи, а в глазах вместо недавнего страха читалась решительность. Это не вязалось с образом маньяка под личиной мажора. Впрочем, сейчас были куда более важные вопросы.

– Чем вы занимались в ЖК President’s Park?

– Я там живу.

– Это ваша квартира? Или вы ее снимаете? У кого?

Джанибек помедлил пару секунд, после чего покачал головой:

– Не моя. Подробности сообщить не могу, но ничего противозаконного.

Серик вздернул брови, но решил отложить эмоции до выяснения остальных вопросов.

– Вы пользовались автомобилем марки Lexus LX600, который зарегистрирован на другого владельца. Можете пояснить?

Джанибек поджал губы.

– Этого я тоже сообщить не могу. Кроме того, что закон никак не был нарушен.

Перед следующим вопросом Серик ровно три секунды смотрел Джанибеку в глаза. Затем медленно произнес:

– Где хозяева квартиры?

Только когда Джанибек ожидаемо замотал головой, Кабдулин позволил раздражению проявиться в голосе:

– Надеюсь, знакомство с Ван Сюли вы не будете отрицать? Или найдется причина не доверять записям камер наблюдения, из-за которых вы здесь?

На этот раз Джанибек кивнул. Высокомерия в его позе и голосе почти не осталось.

– Как я и говорил, это моя соседка, но мы практически не знакомы. Она невероятно красивая и очаровательная девушка. Я не мог, просто не мог не подойти и не заговорить с ней…

– Что было дальше? – не выдержал Серик, когда пауза затянулась.

– Да ничего не было. Она очень сдержанная и скромная девушка, такие не знакомятся на улице или в коридоре… На записях должно быть все видно, – поспешил добавить Джанибек, заметив злой взгляд Серика. – Мы обменивались парой нейтральных фраз.

– Видно, что вы разговаривали, это факт. О чем – неизвестно, есть только ваше объяснение, слова. И очень советую начать говорить правду и отвечать на заданные вопросы, а не тратить попусту время: мое, других сотрудников, родственников жертвы.

На слове «жертва» Джанибек побледнел.

– Но я рассказал все!

– Неужели? – ехидно спросил Серик. – И что делаете в элитном ЖК, в чужой квартире?

Джанибек шумно выдохнул и взъерошил волосы обеими руками. От идеальной прически ничего не осталось, как и от образа недовольного аристократа.

– Я смогу рассказать об этом через пятнадцать дней, – глухо произнес он.

– Что?

Серик расслышал каждое слово, но ответ был очень странным. Ничего подобного он не ожидал. Обычно подозреваемые лгали, валили вину на других, отрицали происходящее; но за всю его карьеру никто не просил две недели для ответа на безобидный вопрос. Чтобы скрыть замешательство, он почесал нос.

Джанибек повторил уставшим голосом:

– Я все расскажу. Как оказался в President’s Park, чем там занимался. Все расскажу.

Серик замер с поднятой рукой.

– Но только через пятнадцать дней, – твердо добавил Джанибек.

Из-за ступора до Кабдулина не сразу дошло, что сначала кто-то постучал в дверь, а затем вошел в допросную. Рустам положил на стол тонкую папку и вышел, не сказав ни слова.

Серик быстро пробежал взглядом по справке. А затем выключил камеру и произнес ледяным тоном:

– Квартира, в которой ты находился, принадлежит известным в Алматы бизнесменам. В настоящее время они в отпуске и хотя бы живы. Это хорошо, но не объясняет, каким образом ты там оказался и что там делал.

– Понимаете, я просто не могу рассказать. Я подписал договор… – Джанибек оборвал себя на полуслове и замолчал.

Серик вздохнул и продолжил:

– Джанибек Уали, двадцать восемь лет, менеджер банка в отпуске без содержания. Уроженец Павлодарской области, родители – сельские интеллигенты. Не олигархи. Проживает в элитном жилом комплексе, квартира оформлена на другого владельца. Не получает зарплату уже два месяца, но ездит на дорогом автомобиле, заказывает еду из ресторанов, одевается в модных бутиках. Происхождение доходов объяснить не может.

Серик постучал колпачком ручки по пластиковой папке, куда секундой ранее убрал листок со свежим донесением.

– Говорить будешь? Мне нет дела до твоих налоговых шалостей, я расследую убийство. До правды мы все равно докопаемся. Но это вопрос времени, которого нет.

– Не могу. Расскажу через пятнадцать дней.

– Ты не понимаешь, во что влип? – вспылил Серик. Он чувствовал абсурдность ситуации, но ничего поделать не мог. – Это дело на контроле всех спецслужб. И не только нашей страны. Очень влиятельные и очень богатые люди очень заинтересованы в скорейшей поимке убийцы.

На долю секунды в глазах Джанибека мелькнуло что-то похожее на сомнение. Но он молчал.

Серик сжал кулаки и продолжил будничным, скучающим тоном. Его взгляд был обращен к потолку, лицо выглядело расслаблено. У случайного свидетеля могло сложиться впечатление, что он говорит о чем-то малоинтересном. Но те, кто его знал, в такие моменты старались сделаться незаметнее.

– Других подозреваемых пока нет, с «верхов» давят. А ты единственный новый знакомый Ван Сюли. Уверен, если покопаться, то найдется связь и с остальными жертвами. Для задержания хватит, а пятнадцать дней в камере любого мажора сделают откровеннее.

Джанибек округлил глаза. Он вскочил, открыл рот для пылкой тирады, но замер, когда в дверь постучали.

Ярость поднялась у Серика откуда-то из середины груди.

– Нельзя подождать?! Я допрашиваю подозреваемого!

Серик чувствовал, что момент уходит. Джанибек мог сейчас рассказать хоть что-то полезное, если ему не мешать.

Но дежурный офицер не ушел. Он побледнел, как и допрашиваемый чуть ранее, после чего доложил:

– Шеф, с вами хотят поговорить. Срочно.

Возле дежурного стояла китаянка-переводчица, а за ее спиной маячил Чэнь. Кабдулин посмотрел на Джанибека. Тот уже снова сидел и тоже разглядывал вошедших. Момент ушел. Злость схлынула, вернулась усталость.

Серик вышел в прохладный коридор. Дверь в соседнюю комнату была открыта – оттуда Чэнь наблюдал за допросом. Мониторы показывали сидящего за столом Джанибека с нескольких ракурсов. Крупный план и высокое разрешение давали возможность разглядеть каждую черточку или мимическую морщинку на лице подозреваемого.

– Это не он убийца, – коротко сказал Чэнь.