Огонь неугасимый

“… лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым… ”

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 3:12

Действующие лица:

Страж Поста-39 – главный герой

Дед – Техник Холодильных Машин Поста-39

Кузнечик – сирота, мальчик, юродивый, неизвестно откуда взялся

Одноглазый – Разведчик Поста-39

Замухрышка – молодая девушка, готовит еду на Посте-39

…кап-кап…

…тает, кап-кап…

…сегодня я в первый раз в жизни увидел, как тает сосулька, и это было необыкновенно, для меня уж точно, капля долго свисала с кончика сосульки, бухла, увеличивалась в размерах, пока не стала тяжёлой и крупной, чтобы сорваться и упасть вниз, прямо на мою подставленную ладонь, и я показал ладонь Деду, а он покачал головой и что-то пробормотал, и я спросил его: “что?”, а он сказал мрачно: “этого стоило ожидать, рано или поздно это должно было произойти”, и я спросил, что должно было произойти, но Дед не ответил, он пошёл прочь от меня, наверное, начнёт сейчас осматривать Холодильники, ведь на его памяти снег и лёд таяли несколько раз, и ничего хорошего это не предвещало…

…кап-кап…

…Дед обожает возиться с Холодильниками, иногда ковыряется в них безо всякой на то причины, всю жизнь он был Техником Холодильных Машин, учился в юности в Городе, и приехал служить на наш Пост-39 сразу же после обучения, поэтому Дед что ни на есть сторожил здешних мест, и поэтому, наверное, Дед заволновался, увидев тающую сосульку, может, он думает, что с Холодильниками что-то случилось, ведь это может обернуться страшной катастрофой, ведь Холодильники вырабатывают Холод, а Холод – это наше спасение, но понятно что, Холодильники тут ни при чём, не сломались они и не испортились, и дело не в них, а дело в Огне…

…кап-кап…

…Замухрышка сготовила, как обычно, самый обыкновенный суп, но сегодня на обеде Дед принялся расхваливать её стряпню пуще обычного, жмурился и улыбался, и говорил: “молодец, Замухрышка! такая вкуснятина!”, а ей это нравилось, она задрала нос и бросала на меня победные взгляды, а я не понимал, зачем Дед это делает, да я ведь готовлю в сто раз лучше, а если хочешь перевести продукты – отдай их Замухрышке, она мастер что-нибудь испортить, но Дед подмигнул мне и почему-то сказал: “какой супец! хозяйка из неё выйдет – первый сорт!”, а я скептически хмыкнул ему в ответ: “ну да, а то я не знаю”, и когда Замухрышка попыталась было добавить мне супа, то я вовремя убрал тарелку и сказал ей: “не надо, сыт я, не лезет больше”, а она возразила мне и с обидой в голосе сказала: “а Дед говорит, что суп вкусный”, и на это я сказал ей, чтобы она его слушала побольше, после чего Замухрышка бросила поварёшку в супницу и выбежала из комнаты, а Дед мне попенял и сказал, что я зря её обижаю, но я ответил ему: “да она яичницу толком приготовить не сможет, нашел, кого хватить”, а Дед сказал мне, что другого повара у нас нет, да и не будет больше, и когда я его спросил: “ты это о чём?”,то Дед не ответил, он встал и пошёл мыть свою тарелку…

…кап-кап…

…Кузнечик объявился, честно говоря, я ему обрадовался, я находился на вышке и обозревал окрестности в увеличительную трубу, она не вращалась в разные стороны, она была намертво укреплена в одном положении и нацелена была на запад, и я, как Страж Поста-39, днём и ночью через каждые два часа обязан подниматься на вышку и смотреть в трубу минут десять-пятнадцать, хотя на восток смотреть совсем необязательно, на востоке – Город, а вот с запада мог прийти Огонь, и труба далеко показывала, максимум на километров сто, и, конечно, Кузнечик поднялся ко мне на вышку, и в знак приветствия что-то мне промычал, ведь говорить он не говорил, но слышал и всё понимал, и я сказал ему: “привет, пацан, где пропадал?”, Кузнечик совсем не мёрз, одет он был в какое-то ветхое тряпьё, был босоногий и без шапки, и холод ему был нипочём, и первое время, когда Кузнечик начал приходить к нам, мы гадали, откуда он, ведь не похоже, что он из Города, по-видимому, родился он на каком-то Посту, что-то случилось с его родителями и поэтому стал бродяжкой, лохматым бродяжкой, чумазым, но совершенно безобидным, таких раньше называли – юродивый, и на нашем Посту относились к нему по-разному: Замухрышка затевала с ним разные игры, возилась с ним, плакала, когда он неожиданно исчезал, а Дед пытался приспосабливать его по хозяйству, иногда что-то ему поручал делать, а Одноглазый просто не замечал его присутствия, ну, а я относился к нему по-разному – иногда он меня раздражал, иногда я почему-то радовался ему, всё зависело от настроения, и сейчас я обрадовался Кузнечику, как родному, и продолжал расспрашивать его: “ты как, пацан, где бродил-то?” и я понимал, что он мне не ответит, но спрашивал так, словно разговаривал с самим собою, ведь я себя чувствовал бродягой в этой жизни, я себя спрашивал, а не Кузнечика, родители мои умерли, когда мне было столько лет, как сейчас Кузнечику – двенадцать или тринадцать…

…кап-кап…

…сильно стемнело, и я увидел внизу Замухрышку, слоняющуюся около вышки, хотя я ей сто раз говорил так не делать, что ей нечего поздними вечерами ошиваться здесь, около моей вышки, но она, дура, совсем не понимала этого или же понимать не хотела, и только молчала, упрямо глядя на меня, когда я ей выговаривал, вот дура, как неприятно мне было видеть её в такое время, ведь я понимал, что не просто так она около моей вышки околачивается, и как мне было трудно сдерживать в такие моменты раздражение и злость, сдерживать в себе и не давать всему этому выйти наружу из меня, чтобы заорать на Замухрышку, или же даже замахнуться на неё и ударить, дуру такую…

…кап-кап…

…”зачем ты пришла” “просто пришла” “тебе что, делать нечего” “вечерами всегда красиво” “вечерами везде красиво” “я знаю” “а раз знаешь, то почему слоняешься около моей вышки?” “эта вышка не твоя” “а чья?” “наша, общая” “ты меня лучше не зли, тебе нечего здесь делать, и гулять можно вечерами не только около вышки, но и в других местах” “а я в других местах не хочу” “а я не хочу, чтобы ты маячила здесь” “я не маячу” “тебе непонятно, что я сказал, мне повторить?” “я буду гулять там, где захочу” “ты, упрямая дура, ты можешь понять, что делать тебе здесь нечего?” “сам дурак” “я видеть тебя не хочу, понимаешь, злишь ты меня, не ходи за мной по пятам, я тебя прошу пока по-хорошему, тебе ясно, Замухрышка?”…

…кап-кап…

…Одноглазый вернулся, как будто сто лет где-то бродил, а теперь, вот, взял и вернулся, и выглядел он так, словно побывал на пожаре, словно чудом спасся из горящего дома, брови были его опалены, и волосы на голове тоже опалены, а сам был мрачнее и угрюмее обычного, ни на один мой вопрос не ответил, Замыхрышке слегка кивнул, Кузнечика чуть не придавил стулом, когда ставил этот стул к столу, чтобы поесть, а Кузнечик в это время сидел на корточках около стола, лишь с Дедом перемахнулись парочкой коротких слов, которых никто толком не понял, и мне стало понятно, что что-то тут не то, и сосульки тают, и Дед озабоченно завозился со своими Холодильниками, и теплее как-то стало, поэтому можно догадаться, что это за опасность начинает подкрадываться к нам и почему так тревожно на душе, и я спросил Одноглазого: “Огонь стал ближе, чем раньше?”, а он поднял на меня свой взор, держа двумя руками тарелку, из которой с шумом пил суп, и по его тяжелому взгляду я понял, что ответ утвердительный, после чего я бросился бегом к вышке, взобрался на неё и стал глядеть в неё, и на западном горизонте увидел тоненькую, едва различимую, слабую красную линию, которую я ещё никогда не видел в своей жизни, а теперь увидел и подумал, что жизнь теперь моя изменится навсегда, и от этих мыслей жутко стало на душе, кошки заскреблись, страх подступил к сердцу, и почувствовал я, как скоро станет плохо всем нам…

…кап-кап…

…когда-то не было Огня, и не было Холода, рассказывал мне в детстве Дед, нет, огонь был, но не такой огонь, тот огонь был прирученный человеком, а Холодильники были другие, не такие, как сейчас, способные вырабатывать Холод, чтобы люди не сгорели в Огне, чтобы сдержать огонь, и раньше в холодильниках люди хранили еду, чтобы она не испортилась, хотя мы и сейчас храним в таких холодильниках пищу, нет, Холодильники – это громадные электромашины, сложные, их обслуживают такие специалисты, как Дед, техники, так вот, люди раньше жили очень хорошо, говорил Дед, купались в роскоши и комфорте, а тяжёлую и грязную работу выполняли электронные машины-роботы, поэтому люди делали, что хотели, со скуки выдумывали себе такие занятия и дела, занимаясь которыми теряли человеческий облик, и так продолжалось, пока однажды не появился Огонь, который стал разрастаться в размерах, стал сплошной стеной, и медленно начал двигаться на города и людей, пожирая и уничтожая всё на своём пути, и вместе с Огнём шли его создания и порождения, и мало, кто их видел, а если и видел – мало, кто остался в живых или в здравом уме от увиденного, и после этого всё изменилось, люди потеряли все блага, которых достигли трудом долгих десятилетий и столетий, поэтому люди одумались и приняли много законов против безнравственности, истребили большое количество людей с аморальными и патологическими отклонениями, но было поздно, Огонь, низвергнутый с Небес, не остановился и никуда не делся, и чтобы хоть как-то остановить его, задержать, замедлить, люди изобрели Холодильники, расставили их на Постах вокруг городов, и это принесло немного пользы, так как Огонь стал двигаться медленнее, чем раньше, и люди стали жить и рожать детей в Холоде, который теперь стал спасением, который теперь стал самым главным в жизни вымирающего человечества, ведь без Холода мир окончательно погибнет, весь сгорит в Огне, рассказывал когда-то Дед…