Брак по договору

Глава 1

Дарина

Солнечный свет, отражаясь от Москвы-реки, резал глаза даже сквозь тонированные стекла переговорной. Дарина машинально потянулась к пульту управления жалюзи, но передумала – пусть свет бьет прямо в лица членов совета директоров. В такие моменты каждое преимущество на счету.

– Итак, господа, переходим к пункту четыре повестки, – произнесла она, листая папку с документами. – Квартальные показатели по жилому комплексу «Династия». Рентабельность выросла на…

– Дарина Борисовна, – мягко перебил ее Евгений, и от его тона по спине побежали мурашки. – Прежде чем мы продолжим рабочие вопросы, позвольте зачитать пункт из завещания вашего покойного отца, который касается… скажем так, стабильности руководства компании.

В переговорной повисла тишина. Дарина почувствовала, как каждая клеточка тела напряглась, словно перед ударом. Она подняла взгляд на сводного брата – безукоризненный костюм, холеная борода, глаза цвета зимнего неба. И эта дежурная улыбка, от которой всегда хотелось принять душ.

– Какой именно пункт? – Голос прозвучал ровно, без дрожи. Хорошо.

Евгений достал из портфеля папку и театральным жестом раскрыл ее:

– Цитирую дословно: "Учитывая важность преемственности и стабильности семейных ценностей в управлении компанией, назначение на пост генерального директора возможно только при условии, что кандидат находится в официальном браке и ведет стабильную семейную жизнь". – Он поднял глаза. – Конец цитаты.

Мир словно качнулся. Дарина ощутила знакомое жжение в груди – то самое, которое возникало в детстве, когда папа в очередной раз ставил ее достижения в зависимость от каких-то невыполнимых условий.

Серьезно, папа? Даже из гроба ты продолжаешь меня воспитывать?

– И что это означает на практике? – спросила она, сжав кулаки под столом так, что ногти впились в ладони.

– Это означает, – Евгений откинулся на спинку кресла, явно наслаждаясь моментом, – что у тебя есть ровно три месяца, чтобы выйти замуж. Иначе пост генерального директора автоматически переходит ко мне как к ближайшему родственнику мужского пола, состоящему в браке.

Мужского пола. Конечно. Потому что у женщин, видите ли, семейная жизнь – это показатель стабильности, а у мужчин – просто факт биографии.

Дарина медленно обвела взглядом остальных членов совета. Лица – каменные маски, но в глазах читалось любопытство. Сейчас они ждут, как я буду выкручиваться. А может, кто-то уже планирует, как перекроить компанию под новое руководство.

– Есть ли у кого-то из присутствующих возражения против… такого толкования завещания? – Она старательно вложила в голос металлические нотки.

Тишина. Разумеется.

– Прекрасно, – Дарина поднялась, разглаживая юбку. – Тогда считайте это принятым к сведению.

– Дарина, – Евгений тоже встал, и его голос приобрел почти братскую заботливость. – Я понимаю, что это шок. Но подумай здраво – тебе уже двадцать девять, пора бы и о семье подумать. А компания… – он обвел рукой вид за окном, – компания требует стабильности.

Стабильности. Это он о той стабильности, которую я обеспечивала последние пять лет, пока он прожигал жизнь в Монако?

– Спасибо за заботу, Женя, – улыбнулась она, и несколько человек едва заметно поежились от ледяного тона. – Очень трогательно.

Дарина собрала документы в папку, каждое движение – четкое, выверенное. Как будто она каждый день получала ультиматумы о замужестве на советах директоров.

– Господа, заседание окончено. Следующая встреча – в четверг, как обычно.

Когда переговорная опустела, Дарина подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Москва-река текла своим чередом, равнодушная к человеческим драмам. Где-то там, внизу, миллионы людей решали свои проблемы. А у нее – новая задача в личном KPI: найти мужа. За три месяца.

Отлично. Теперь мне нужно создать техническое задание на поиск спутника жизни. Требования к кандидату: наличие гражданства РФ, отсутствие криминального прошлого, готовность к официальной регистрации брака в сжатые сроки.

Она усмехнулась собственным мыслям. Может, еще и тендер объявить? "Мищенко-Девелопмент объявляет открытый конкурс на замещение вакансии мужа генерального директора".

Но смешно было недолго. Реальность врезалась в сознание со всей беспощадностью: у нее действительно было всего три месяца. И если она не хотела отдать дело всей жизни в руки Евгения – того самого Евгения, который считал, что стратегическое планирование заключается в покупке новой яхты, – нужно было действовать.

Дарина выпрямилась, одернула пиджак и вернулась к столу. Достала ежедневник, открыла на чистой странице и вывела аккуратными буквами: "Операция 'Замужество'. Дедлайн: 10 января."

Затем, подумав секунду, добавила: "P.S. Убить Евгения. Потом."

Она выиграла эту битву взглядов, но не войну. Ей нужен был муж. И найти его нужно было вчера.

Что ж, Женечка, ты объявил мне войну. Но кажется, ты забыл, что я дочь своего отца. А мы, Мищенко, никогда не проигрываем.

Глава 2

Дарина

Дарина сидела за обеденным столом в своей квартире, уставившись на лист бумаги с заголовком "Потенциальные кандидаты". Под заголовком зияла белизна. Абсолютная, безнадежная белизна.

Отлично. В двадцать девять лет мой список потенциальных мужей выглядит как баланс убыточного предприятия.

Она взяла ручку и попыталась вспомнить хоть одного неженатого мужчину из своего окружения. Коллеги? Все либо женаты, либо… Впрочем, с коллегами служебный роман – это билет в один конец к репутационным проблемам. Клиенты? Этические нарушения и конфликт интересов.

Может, соседи? Дарина мысленно пробежалась по своему элитному дому. Седьмой этаж – семейная пара с двумя лабрадорами. Девятый – разведенный олигарх, который коллекционирует двадцатилетних моделей. Да, отличный вариант. Евгений точно оценит невестку младше меня на девять лет.

Телефон завибрировал. Сообщение от Ксении: "Как прошел совет директоров? Ты победила очередного конкурента своим ледяным взглядом?"

Дарина набрала номер подруги.

– Кс, мне нужна твоя помощь, – сказала она без предисловий.

– Ого, Дарина Мищенко просит о помощи. Это исторический момент. Записываю для потомков.

– Мне нужно выйти замуж. За три месяца.

Пауза. Потом взрыв смеха.

– Прости, что? Ты серьезно? Дарина, ты же понимаешь, что это не KPI по продажам, где можно просто увеличить отдел маркетинга?

– Евгений зачитал пункт из завещания отца. Либо я выхожу замуж до января, либо он становится генеральным директором.

– Твой папа такое написал? – В голосе Ксении больше не было смеха. – Дарина, это… это просто средневековье какое-то.

– Средневековье с оборотом в миллиард рублей, – поправила Дарина, машинально поправляя на столе солонку. Даже в стрессе порядок должен быть идеальным. – Так что мне действительно нужна помощь. Ты же знаешь всех в нашем кругу.

– Хорошо, давай разберем по пунктам. Требования к кандидату?

Дарина взяла ручку:

– Возраст от двадцати восьми до тридцати пяти. Образование высшее, желательно экономическое или техническое. Отсутствие серьезных отношений на момент знакомства. Готовность к официальной регистрации брака в кратчайшие сроки…

– Стоп! – Ксения рассмеялась. – Дарина, ты составляешь техническое задание на разработку мужа! Добавь еще "опыт работы в семейных отношениях от трех лет" и "знание английского языка на уровне не ниже Upper-Intermediate".

А ведь это не самая плохая идея, – подумала Дарина, записывая пункт про английский.

– И что дальше? – продолжала Ксения. – Объявишь тендер? "Мищенко-Девелопмент ищет поставщика семейного счастья"?

– Кс, я серьезно…

– И я серьезно! Дарина, пойми – нормальные мужчины не женятся за три месяца на женщинах, которые относятся к браку как к слиянию и поглощению.

Дарина откинулась на спинку стула, прижав телефон к уху. За окном загорались огни вечерней Москвы, и каждый из них словно напоминал о том, что где-то там живут пары. Счастливые, влюбленные, не думающие о брачных контрактах и дедлайнах.

– А что ты предлагаешь? – тихо спросила она.

– Хм… – Ксения задумалась. – А что если не искать настоящую любовь? Что если найти того, кому это выгодно? Деловая сделка, честный обмен…

И тут Дарину осенило. Как молния, как озарение, как решение сложной математической задачи.

Артем.

Артем Панов. Совладелец ивент-агентства, с которым она работала над корпоративом в прошлом году. Обаятельный, остроумный, и – что самое главное – вечно жалующийся на финансовые проблемы. Тот самый Артем, который полгода назад в разговоре упомянул, что готов жениться на богатой вдове, если она купит ему остров в Карибском море.

Остров, конечно, я ему не куплю. Но щедро заплатить за исполнение роли любящего мужа – вполне.

– Кс, ты гений, – выдохнула Дарина.

– Спасибо, но за что именно?

– Деловая сделка. Честный обмен. Я знаю, что делать.

После того как она положила трубку, Дарина открыла контакты и нашла номер Артема. Пальцы зависли над экраном. Как написать? "Привет, хочешь заработать, изображая моего мужа?" Слишком прямо. "Есть интересное предложение?" Банально.

В итоге она набрала:

"Есть деловое предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Завтра в 19:00, бар 'Sixty' на последнем этаже Федерации. Дарина Мищенко."

Отправила, не дав себе времени передумать.

Что ж, кажется, я официально схожу с ума. Собираюсь предложить фиктивный брак человеку, с которым виделась от силы раз пять в жизни.

Но другого выхода не было. А Дарина Мищенко никогда не сдавалась.

Глава 3

Артем

Артем сидел в баре на семьдесят первом этаже и пытался понять, какого черта он здесь делает. Вчерашнее сообщение от Дарины Мищенко выглядело как приглашение в секту или предложение поучаствовать в финансовой пирамиде. "Деловое предложение, от которого нельзя отказаться" – серьезно? Кто вообще так пишет в реальной жизни?

Впрочем, – мрачно подумал он, глядя на остатки виски в бокале, – учитывая состояние моего банковского счета, даже секта сейчас выглядит неплохо. Главное, чтобы там была медицинская страховка.

Проблема называлась просто: фестиваль "Московские ночи", провал которого в прошлом месяце оставил его агентство с долгами на полтора миллиона. Партнер Михаил благополучно свалил в Дубай, оставив Артему расхлебывать последствия. А последствия требовали денег. Много денег. Очень много денег.

– Артем?

Он поднял голову и увидел Дарину Мищенко. Даже в баре, даже вечером она выглядела так, будто только что сошла с обложки Forbes. Темно-серый костюм, идеальная прическа, взгляд, который мог заморозить тропический коктейль.

– Дарина Борисовна, – поднялся он, протягивая руку. – Вы выглядите… – он на секунду запнулся, глядя в ее серые глаза, – …как человек, у которого есть очень серьезное деловое предложение.

Она пожала ему руку – крепко, по-мужски – и села напротив.

– Спасибо, что пришли. Надеюсь, вы не против, если мы сразу перейдем к делу?

Конечно, не против. В моем положении я готов обсуждать дело даже на дне Марианской впадины.

– Валяйте, – сказал он вслух. – Интрига убивает.

Дарина положила на стол тонкую папку и раскрыла ее. Артем увидел распечатанные листы с печатью какой-то юридической конторы.

– Я предлагаю вам выйти за меня замуж, – сказала она тоном, которым обычно заказывают кофе. – На контрактной основе. Срок – полтора года. Оплата – два миллиона рублей.

Артем поперхнулся виски.

– Простите, что?

– Фиктивный брак. Чисто деловая сделка. – Она повернула к нему первую страницу договора. – Здесь прописаны все условия: совместное проживание, публичные появления, имитация семейных отношений. Никаких… интимных обязательств.

Это же охрененно, – подумал Артем, глядя на цифры в договоре. Два миллиона. Этого хватит закрыть все долги и еще останется на новый стартап.

Но вслух он сказал совсем другое:

– Дарина, а давайте сначала выпьем?

– Что? – она моргнула, явно сбитая с толку.

Артем поймал взгляд официанта:

– Девушке – текилу. Хорошую. Мне – еще виски.

– Я не пью текилу, – возразила Дарина.

– Сегодня будете. – Он отодвинул папку с договором. – Знаете, в чем ваша проблема? Вы пытаетесь провести собеседование на должность мужа, как будто нанимаете главного бухгалтера.

– А что в этом плохого? – Она выпрямилась, и Артем почувствовал, как от нее исходят волны холодного раздражения. – Четкие условия, прозрачные обязательства, справедливая оплата…

– Дарина, – перебил он, – если я соглашусь на это предложение – а я еще не решил, – то мы будем жить вместе. Есть завтраки за одним столом. Ходить на семейные ужины. Возможно, даже спать в одной кровати, если кто-то из ваших родственников вдруг решит нагрянуть с проверкой.

Официант принес напитки. Артем поднял бокал:

– За то, чтобы поговорить сначала как люди, а не как юридические лица.

Дарина недоверчиво посмотрела на рюмку текилы, но взяла ее:

– За… деловое партнерство?

– За то, что вы согласились выпить со мной, а не зачитывать пункты договора, – поправил он.

Они выпили. Дарина слегка поморщилась – видимо, текила действительно была не ее напитком.

– Теперь расскажите, – сказал Артем, откидываясь на спинку кресла, – что случилось? Почему вдруг такая спешка с замужеством? И почему именно я?

– Завещание отца, – коротко ответила она. – Либо я выхожу замуж за три месяца, либо теряю компанию.

– А я?

– А вы… – она помедлила, – вы единственный мужчина в моем окружении, который одновременно холост, не выглядит как маньяк и нуждается в деньгах.

Артем рассмеялся – искренне, от души:

– Ну спасибо! Отличная рекомендация. "Не маньяк и беден" – прямо мечта любой девушки.

И тут произошло что-то неожиданное. Дарина тоже улыбнулась. Не своей профессиональной улыбкой с переговоров, а по-настоящему. И Артем вдруг понял, что она красивая. Не просто успешная и ухоженная – именно красивая.

– Простите, – сказала она. – Это прозвучало ужасно.

– Зато честно. – Он наклонился к ней чуть ближе. – А теперь скажите честно: вы действительно готовы выйти замуж за человека, которого толком не знаете?

– А вы готовы жениться на женщине, которая относится к браку как к деловой сделке?

Они смотрели друг на друга несколько секунд. В воздухе повисло что-то странное – не то электричество, не то понимание.

– На моих условиях, – наконец сказал Артем. – Если мы это делаем, то делаем правильно. Мы партнеры, Дарина, а не враждующие стороны. И еще…

– Что еще?

– Никаких контрактов в первый вечер. Это просто неромантично.

Он встал, оставил на столе деньги за выпивку и протянул ей руку:

– Увидимся завтра? Обсудим детали уже без юристов?

Дарина смотрела на его протянутую руку, и Артем видел, как в ее глазах боролись расчет и что-то еще. Что-то, что заставило его сердце биться чуть быстрее.

Она взяла его руку.

– До завтра, Артем.

Глава 4

Дарина

Офис юридической фирмы "Петров, Васильев и партнеры" располагался в одном из самых престижных бизнес-центров Москвы, и атмосфера здесь царила соответствующая – солидная, дорогая и слегка чопорная. Дарина любила это место именно за атмосферу: здесь все было предсказуемо, структурировано и подчинялось четким правилам.

Но сегодня что-то пошло не так с самого порога.

– Дарина Борисовна, добро пожаловать, – поприветствовал ее Андрей Петров, ведущий партнер фирмы. – Ваш… э-э-э… жених уже здесь.

Слово "жених" прозвучало так, будто Андрей Юрьевич подавился рыбьей костью. Дарина мысленно поморщилась – очевидно, Артем уже успел произвести впечатление.

Они прошли в переговорную, где за длинным столом из темного дерева сидел Артем. На нем был темно-синий костюм – удивительно, но выглядел он вполне презентабельно. Правда, галстук был повязан с легкой небрежностью, а в руках он вертел авторучку, явно скучая.

– Привет, невеста, – поднялся он при их появлении, и улыбка тронула уголки его губ. – Готова скреплять нашу судьбу печатями и подписями?

Невеста. От этого слова что-то странно екнуло в груди, хотя Дарина сразу же одернула себя. Деловая сделка, помни об этом.

– Добрый день, Артем, – ответила она ровным тоном. – Надеюсь, вы ознакомились с документами?

– Ознакомился, – кивнул он. – И у меня есть несколько предложений по доработке.

Андрей Юрьевич достал из папки внушительную стопку документов:

– Итак, приступим. Брачный контракт между Мищенко Дариной Борисовной и Пановым Артемом Васильевичем. Основные условия: совместное проживание на территории квартиры невесты, публичное представление союза как реального брака, материальная компенсация в размере двух миллионов рублей…

– Стоп, – поднял руку Артем. – А где пункт про завтраки?

Дарина недоуменно подняла бровь:

– Про что?

– Про завтраки. – Артем повернулся к ней с самым серьезным видом. – Если мы живем вместе, то завтракаем вместе. А я не ем овсянку. Это должно быть прописано.

– Артем, – начала Дарина, стараясь сохранить терпение, – мы составляем юридический документ, а не семейный кодекс. Ваши гастрономические предпочтения…

– Очень важны для семейной гармонии, – перебил он. – Андрей Юрьевич, запишите: "Пункт 3.4. Сторона Б обязуется не принуждать Сторону А к употреблению овсянки, манной каши и других подозрительно полезных субстанций на завтрак".

Юрист посмотрел на Дарину с мольбой в глазах. Она вздохнула:

– Хорошо. Запишите.

– Отлично! – Артем просиял. – Тогда следующий пункт: "Сторона А оставляет за собой право на утренний кофе в тишине до 8:30". Я не разговариваю до первой чашки кофе. Это физиология.

Боже мой, – подумала Дарина, наблюдая, как Андрей Юрьевич старательно записывает эти абсурдные условия. Что он делает с моим идеально продуманным контрактом?

– Еще что-нибудь? – спросила она с нарастающим раздражением.

– Да, – Артем откинулся на спинку кресла. – Пункт про собаку.

– Какую собаку?

– Которую я хочу завести. Лабрадора. Или овчарку. Может, сразу двух.

Дарина почувствовала, как в висках начинает пульсировать. Собака. В моей квартире. С идеальными белыми коврами и дизайнерской мебелью.

– Артем, вы не можете просто взять и…

– Могу, – спокойно перебил он. – Мы же настоящие супруги, помните? А настоящие супруги принимают такие решения вместе.

И тут она поняла. Он играет с ней. Специально выводит из равновесия, проверяет границы, смотрит, как далеко может зайти. И самое раздражающее – это работает.

– Пункт про собаку отклоняется, – твердо сказала она. – Следующий.

– Ну хорошо, – Артем пожал плечами. – Тогда пункт про гостей. Я имею право приглашать друзей на барбекю по воскресеньям.

– У меня нет балкона для барбекю.

– Тогда на пиццу по пятницам.

– В моей квартире не едят пиццу руками, – автоматически отвела она.

– А как же ее еще есть? Вилкой и ножом? – Артем изобразил ужас. – Дарина, это же кощунство!

И вдруг она увидела, как Андрей Юрьевич прикрывает рот рукой, пытаясь скрыть улыбку. Серьезный, всегда корректный Андрей Юрьевич, который обычно обсуждал только миллионные сделки и налоговые схемы, еле сдерживался от смеха.

Хорошо, – подумала Дарина. Два могут играть в эту игру.

– Пункт про пиццу принимается, – сказала она. – Но взамен я добавлю пункт 7.4: "Стороны обязуются не влюбляться друг в друга и сохранять исключительно деловые отношения на протяжении всего срока договора".

Повисла тишина. Артем перестал вертеть ручку и внимательно посмотрел на нее.

– Это обязательный пункт? – тихо спросил он.

– Абсолютно, – ответила Дарина, встретив его взгляд. – Мы же не хотим усложнять и без того сложную ситуацию.

Что-то мелькнуло в его глазах – разочарование? обида? – но он быстро кивнул:

– Конечно. Исключительно деловые отношения.

Андрей Юрьевич прочистил горло:

– Если больше нет возражений, давайте приступим к подписанию…

Следующие полчаса прошли в обычном ритме – зачитывание пунктов, объяснения, подписи на каждой странице. Дарина чувствовала себя увереннее: вот это она понимала, это была ее стихия. Четкие формулировки, ясные обязательства, никаких неожиданностей.

Но когда дошло до финальных подписей, что-то снова пошло не так.

– Дарина, – сказал Артем, взяв ручку, – а что если мы все-таки… полюбим друг друга?

– Что? – она подняла глаза от документов.

– Ну, чисто гипотетически. Что будет с пунктом 7.4?

Почему он спрашивает об этом? И почему от его вопроса становится так неуютно?

– Этого не случится, – твердо ответила она. – Мы слишком разные люди.

– Разные люди часто притягиваются, – заметил он, и в его голосе прозвучало что-то странное.

– Артем, – Дарина старалась говорить спокойно, – мы заключаем деловое соглашение. Никаких романтических иллюзий.

– Ясно, – кивнул он и размашисто подписал последнюю страницу.

Теперь очередь была за ней. Дарина взяла ручку, наклонилась над документом – и вдруг почувствовала, как Артем подвинулся ближе, чтобы придержать страницы.

Их руки соприкоснулись.

Это было короткое прикосновение – не больше секунды – но что-то электрическое прошло от его пальцев к ее запястью, поднялось по руке, дошло до сердца. Дарина замерла с ручкой в руке, уставившись на переплетение их пальцев.

Что это было?

– Дарина? – тихо позвал Артем.

Она подняла глаза и встретила его взгляд. Он смотрел на нее так внимательно, так серьезно, что на мгновение показалось – он видит ее насквозь. Все ее страхи, сомнения, тщательно скрываемое одиночество.

– Все в порядке? – спросил он.

– Конечно, – быстро ответила она и поставила подпись.

Дарина Б. Мищенко. Размашистые буквы на белой бумаге. Официально. Законно. Она только что вышла замуж за человека, которого знала от силы неделю.

– Поздравляю, – сказал Андрей Юрьевич, собирая документы. – Брачный контракт заключен. Теперь вам остается только зарегистрировать брак в ЗАГСе.

– И как ты планируешь перевести деньги? – спросил Артем, когда они вышли из кабинета.

– Через корпоративный счет, – ответила Дарина. – Проведу как консультационные услуги по организации мероприятий. Евгений контролирует мои личные счета после смерти отца – это единственный способ скрыть транзакцию от него.

– Умно, – кивнул Артем. – И когда?

– После регистрации брака. Первый транш на следующий день.

ЗАГС. Еще одна формальность, которую нужно пройти.

Артем встал и протянул ей руку – уже как будущий муж будущей жене.

– Дарина Борисовна, – сказал он с торжественной улыбкой, – разрешите проводить вас домой?

Дома. Скоро это будет наш общий дом.

– Я пока еще Мищенко, – поправила она, вставая. – Мы же еще не расписались в ЗАГСе.

– Ах да, – он хлопнул себя по лбу. – Завтра подаем заявление?

Они вышли из офиса вместе. В лифте Дарина смотрела на свое отражение в зеркальных стенах и не узнавала себя. Та же прическа, тот же костюм, но что-то изменилось. В глазах появилось какое-то странное выражение – не то тревога, не то предвкушение.

– О чем думаете? – спросил Артем.

– О пункте 7.4, – честно ответила она.

– И что о нем думаете?

Дарина помолчала, подбирая слова.

– Думаю, что это был очень разумный пункт, – наконец сказала она.

– Да, – согласился он. – Очень разумный.

Но почему-то ни один из них не выглядел довольным этой разумностью.

Лифт остановился на первом этаже, двери открылись, и они вышли в холл бизнес-центра. Солнечный октябрьский день встретил их шумом машин и суетой прохожих. Обычная московская жизнь, в которой они завтра станут мужем и женой.

– Дарина, – сказал Артем, останавливаясь у выхода, – а что если мы поужинаем сегодня вместе? По-семейному. Чтобы… обсудить детали нашего сожительства.

Сожительства. Как деловито это звучало. И как неуютно.

– Хорошо, – кивнула она. – В семь вечера. Я приготовлю что-нибудь простое.

– Только не овсянку, – с улыбкой попросил он.

– Обещаю.

Они разошлись в разные стороны – каждый к своей машине, к своим делам. Но Дарина еще долго чувствовала на запястье тепло его прикосновения. И понимала, что пункт 7.4, возможно, окажется самым сложным для исполнения.

Дорога домой заняла обычные сорок минут в пробках, но Дарина не помнила ни одной секунды пути. Ее мысли крутились вокруг одного и того же момента – когда их руки соприкоснулись над документами. Что это было? Статическое электричество? Нервное напряжение? Или…

Нет, – резко оборвала она себя, паркуясь у своего дома. Никаких "или". Это была физиологическая реакция на стресс. Я только что подписала брачный контракт с малознакомым человеком – разумеется, организм реагирует.

Но почему тогда это ощущение не проходило? Почему, поднимаясь в лифте на тридцать второй этаж, она все еще чувствовала это странное покалывание в пальцах?

Квартира встретила ее привычной тишиной и безупречным порядком. Белые стены, серые акценты, ни одной лишней детали. Дарина прошла в спальню, сняла пиджак и повесила его в гардеробную с геометрической точностью – между темно-синим костюмом и черным платьем.

Через три дня здесь будут висеть и его вещи.

Мысль была странной, слишком личной. Она представила, как в ее идеально организованном пространстве появятся чужие рубашки, джинсы, может быть, спортивные костюмы. Артем не выглядел как человек, который развешивает одежду по цветам и сезонам.

Впрочем, это временно, – напомнила она себе. Полтора года, и все вернется в норму.

Но даже эта мысль не принесла облегчения.

Дарина прошла на кухню и открыла холодильник. Обычный набор: греческий йогурт, овощи для салатов, бутылка просекко, которую она купила месяц назад и так и не открыла. Что готовить мужчине на первый семейный ужин?

Семейный. Еще одно слово, которое звучало непривычно.

Она достала телефон и открыла приложение доставки. Суши? Слишком банально. Итальянская кухня? А вдруг у него аллергия на томаты? В итоге заказала стейки и овощи гриль – универсально, сытно, и она точно не испортит готовку.

Пока ждала доставку, Дарина переоделась в домашнее – серые брюки и белую рубашку. Никаких платьев, никаких намеков на что-то, кроме деловых отношений. Затем достала из бара бутылку красного вина – дорогого, которое берегла для особых случаев.

А это разве не особый случай? Не каждый день выходишь замуж.

В семь вечера раздался звонок в дверь. Дарина глянула в глазок и увидела Артема с небольшой спортивной сумкой в руках и букетом белых роз.

Цветы. Он принес цветы на деловой ужин.

– Добро пожаловать в наш будущий дом, – сказала она, открывая дверь.

– Официально будущая невеста принимает будущего жениха, – улыбнулся он, протягивая букет. – Хотя технически завтра я уже не буду гостем.

– Спасибо, они красивые, – она взяла розы, стараясь не думать о том, что последний раз цветы ей дарил Игорь. Пять лет назад.

Артем прошел в гостиную и медленно обернулся, оглядывая пространство.

– Впечатляет, – сказал он. – Очень… чисто.

– Что-то не так?

– Нет, все идеально. Просто я привык к более… хаотичной обстановке.

Дарина поставила розы в вазу, пытаясь не показать, как его слова задели. Хаотичная обстановка. Наверное, в его понимании ее дом выглядел как музей или больничная палата.

– Ужин будет готов через полчаса, – сказала она. – Можешь пока осмотреться. Твоя… наша спальня – первая дверь по коридору.

– Наша? – Артем поднял бровь.

– В смысле, твоя комната, – быстро поправилась она. – Я имела в виду гостевую. Там есть все необходимое.

Он кивнул и исчез в коридоре со своей сумкой. Дарина осталась на кухне, механически нарезая овощи для салата и прислушиваясь к звукам из гостевой спальни. Скрип шкафа, шум воды в душе, негромкое бормотание – наверное, он разговаривал по телефону.

Впервые за пять лет в моей квартире живет мужчина.

И снова это странное чувство – не то тревога, не то предвкушение. Как будто что-то фундаментальное изменилось в ее жизни, и изменения только начинались.

Когда Артем вернулся – в темных джинсах и серой рубашке, с еще влажными после душа волосами – Дарина уже накрывала на стол.

– Пахнет замечательно, – сказал он, подходя ближе. – Чем могу помочь?

– Открой вино, пожалуйста.

Он взял бутылку, изучил этикетку и присвистнул:

– Серьезное вино для делового ужина.

– А какое должно быть вино для… нашего случая?

Артем пожал плечами, открывая бутылку:

– Не знаю. У меня нет опыта в фиктивных браках. – Он разлил вино по бокалам. – За что будем пить?

Дарина взяла бокал, размышляя над ответом.

– За успешное партнерство?

– За то, чтобы мы оба получили то, что хотим, – поправил он, и их бокалы соприкоснулись с мелодичным звоном.

Вино было действительно хорошим – глубоким, бархатистым, с долгим послевкусием. Дарина почувствовала, как напряжение понемногу отпускает. Может быть, все будет не так сложно, как она думала. Может быть, они действительно смогут быть партнерами – без лишних эмоций, без осложнений.

– Дарина, – сказал Артем, отрезая кусок стейка, – а можно задать личный вопрос?

– Смотря какой.

– Почему ты согласилась на такие условия завещания? Могла ведь оспорить в суде.

Она помедлила с ответом, покручивая ножку бокала.

– Потому что папа был прав, – наконец сказала она. – Мне действительно двадцать девять, и я действительно одна. Возможно, ему казалось, что он заботится о моем будущем.

– А тебе так не кажется?

– Мне кажется, что он пытался контролировать мою жизнь даже после смерти, – честно ответила она. – Но результат тот же.

Артем кивнул, не комментируя. И Дарина вдруг поняла, что ей нравится его молчание – не осуждающее, не полное советов, а просто понимающее.

Может быть, это и правда будет несложно.

Глава 5

Артем

Артем стоял у входа в элитный жилой комплекс "Воробьевы горы" и смотрел на три картонные коробки у своих ног. На каждой его же почерком было написано: "Очень важное барахло", "Еще более важное барахло" и "Барахло № 3 (но тоже важное)".

Хорошо, что Дарина этого не видит, – подумал он, вспоминая ее лицо три часа назад в ЗАГСе, когда они официально стали мужем и женой. Она выглядела так, будто подписывала контракт на поставку военной техники, а не свидетельство о браке.

– Артем Васильевич? – К нему подошел консьерж. – Ваша супруга предупредила о вашем прибытии. Помочь с вещами?

Супруга. Даже звучало странно.

– Спасибо, справлюсь, – ответил Артем, взваливая на себя две коробки. – Там еще груша в машине осталась.

– Фрукты? – уточнил консьерж.

– Боксерская, – пояснил Артем и прошел к лифтам, оставив мужчину в недоумении.

Поднимаясь на тридцать второй этаж, Артем пытался приготовиться к новой жизни. Полтора года в музее современного искусства, – мысленно усмехнулся он. Главное – не сломать ничего в первый же день.

Дарина открыла дверь еще до звонка – видимо, следила в глазок.

– Как прошло? – спросила она.

– Нормально. Только охранник внизу теперь думает, что я перевожу фруктовую лавку.

Она недоуменно подняла бровь, но комментировать не стала. Вместо этого окинула взглядом коробки в его руках.

– Это все твои вещи?

– Пока да. Остальное еще в машине.

– Остальное? – в ее голосе появились тревожные нотки.

– Ну, боксерская груша, гантели, пару ящиков с книгами, велосипед…

– Велосипед? – Дарина выглядела так, будто он сказал "танк".

– Горный. Очень компактный, – поспешил успокоить он. – И почти не пачкается.

Почти.

– Артем, – начала она тоном, которым обычно объясняют что-то маленьким детям, – ты же понимаешь, что это квартира, а не спортивный комплекс?

– Конечно понимаю. Но мне нужно где-то тренироваться. А абонемент в спортзал стоит как крыло от самолета.

Дарина замолчала, явно пытаясь найти компромисс между здравым смыслом и условиями их сделки.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Но с условием: все спортивное оборудование – в гостевой спальне. И никаких следов на коврах.

– Договорились, – кивнул Артем. – А где можно поставить эти коробки?

– Пока в прихожей. Вечером разберем, что куда поместить.

Следующие два часа превратились в комедию ошибок. Артем таскал вещи из машины, а Дарина следовала за ним, как инспектор санэпидемстанции, комментируя каждый предмет.

– Это что? – спросила она, когда он внес боксерскую грушу.

– Груша. Для отработки ударов.

– Я вижу, что это груша. Вопрос – зачем она в моей гостиной?

– Наша теперь, – поправил он. – И не в гостиной, а в моей спальне, как договаривались.

– Артем, она же будет раскачиваться! И шуметь!

– Только когда я по ней бью. А я тихий боксер.

Дарина посмотрела на него так, будто он заявил, что умеет летать.

– Тихий боксер?

– В смысле, бью аккуратно. Не ору при этом, как некоторые.

Пока он устанавливал грушу в гостевой спальне, Дарина исследовала содержимое коробок. Когда он вернулся, она сидела на полу в окружении его вещей с выражением человека, который пытается собрать пазл из деталей разных наборов.

– Артем, – сказала она, держа в руках мятую футболку с надписью "Я не пьяный, я веселый", – у тебя есть нормальная одежда?

– Это и есть нормальная одежда.

– Для дома, может быть. А для выхода в свет?

– У меня есть костюм. И еще один костюм. И рубашки.

– Сколько рубашек?

– Три. Но одна белая, одна голубая, одна в полоску – разнообразие!

Дарина вздохнула и продолжила ревизию. Достала помятую коробку из-под пиццы.

– А это зачем?

– Там важные документы.

– В коробке из-под пиццы?

– А что, хорошая коробка. Крепкая. И пахнет приятно.

– Артем…

– Шучу, – улыбнулся он. – Просто не было под рукой папки.

Следующей находкой стала банка с какой-то мутной жидкостью.

– И это что?

– Самогон от дедушки Михалыча. Ему восемьдесят лет, он гонит лучший самогон в Подольске.

– Ты принес самогон в мою квартиру?

– Наша квартира, – снова поправил он. – И это не просто самогон, это семейная реликвия. Рецепт передается из поколения в поколение.

– Артем, у меня есть винная коллекция за триста тысяч рублей.

– А у меня есть самогон за тысячу, но он веселее.

Дарина закрыла глаза и досчитала до десяти. Или до двадцати.

– Хорошо, – сказала она. – Самогон – в кухонный шкафчик, подальше от вина. Документы – в нормальную папку, которую я тебе дам. Футболки…

– Футболки никуда не денутся, – твердо сказал Артем. – Это моя домашняя одежда.

– Но когда приходят гости…

– Тогда я надену рубашку. Одну из трех.

Они смотрели друг на друга несколько секунд. Дарина – с выражением полководца, планирующего осаду крепости. Артем – с видом защитника этой крепости.

– Ладно, – наконец сдалась она. – Но обувь – только в прихожей. И никаких грязных носков на полу.

– Я же не дикарь, – обиделся Артем.

– Докажи.

Пока Дарина готовила ужин, Артем разбирал вещи. Процесс шел медленно – в основном потому, что он пытался понять, как разместить свои джинсы в гардеробной, где каждая вешалка стояла с математической точностью. В итоге он просто засунул все в дальний угол, надеясь, что Дарина не заметит.

Велосипед он поставил на балконе, предварительно протерев каждую деталь. Гантели спрятал под кровать. Боксерская груша уже висела в углу спальни, как немой укор его прежней жизни.

– Ужин готов! – крикнула Дарина из кухни.

Артем вышел из спальни и увидел, что она накрыла стол как для романтического ужина – свечи, красивая посуда, салфетки. Интересно, это она всегда так ужинает или специально для меня?

– Выглядит шикарно, – сказал он, садясь за стол.

– Спасибо. – Она разлила вино по бокалам. – Как дела с размещением?

– Почти закончил. Правда, твоя гардеробная – это отдельный вид искусства.

– Что значит "отдельный вид искусства"?

– Ну, там все так… организовано. По цветам, по сезонам, по степени официальности. У меня даже джинсы теперь чувствуют себя не в своей тарелке.

Дарина улыбнулась – первый раз за весь день.

– Привыкнут. Джинсы – адаптивный материал.

– А я? – спросил он. – Я тоже адаптивный материал?

Она посмотрела на него внимательно, изучающе.

– Не знаю, – честно ответила она. – Мы пока не проверяли.

После ужина они сидели в гостиной, каждый со своим бокалом вина. Дарина читала что-то на планшете – вероятно, рабочие документы. Артем листал журнал, который нашел на кофейном столике. "Архитектурный дайджест" – не совсем его тема, но лучше, чем тишина.

– Артем, – внезапно сказала Дарина.

– Да?

– А почему ты согласился? – Она отложила планшет. – На нашу сделку, я имею в виду.

Артем помедлил с ответом. Сказать правду про долги? Или придумать что-то более романтичное?

– Деньги, – честно ответил он. – У меня серьезные проблемы с финансами.

– Это все?

– А что еще должно быть?

– Не знаю. Любопытство? Авантюризм? Желание помочь девушке в беде?

Артем рассмеялся:

– Дарина, ты же не девушка в беде. Ты успешная бизнес-леди, которая решает проблемы с помощью контрактов.

– Но ведь это тоже проблема, – тихо сказала она. – То, что я решаю все контрактами.

– Почему?

– Потому что так безопаснее. Когда все прописано, когда есть четкие правила – никто никого не предает.

Предает. Значит, кто-то уже предавал.

– А кто тебя предал? – спросил он мягко.

– Жених. Пять лет назад. – Дарина покрутила ножку бокала. – Оказалось, что его намерения были не такими искренними, как казалось.

– Дурак, – сказал Артем.

– Что?

– Дурак. Если встречаться с тобой, то хотя бы стоило влюбиться по-настоящему. А то получается просто неэффективно.

Дарина смотрела на него удивленно.

– Это комплимент?

– Это констатация факта.

Между ними повисла пауза – не неловкая, а какая-то теплая, понимающая.

– Мне пора, – сказала Дарина, поднимаясь. – Завтра рано на работу.

– Я тоже встаю рано. Но сначала хочу немного потренироваться.

– С грушей?

– Ага. Но тихо, обещаю.

– Спокойной ночи, Артем.

– Спокойной ночи… жена, – осторожно сказал он.

Она замерла в дверях, но ничего не ответила.

Когда Дарина ушла к себе, Артем остался один в гостиной. Тишина в квартире была абсолютной – ни скрипа, ни шума с улицы. Интересно, как она живет в такой тишине? Не сходит с ума?

Он прошел в свою спальню и переоделся в спортивную форму. Боксерская груша висела в углу, как старый друг. Артем натянул перчатки и нанес первый удар.

Тихо, – напомнил он себе и перешел на легкие джебы.

Но через несколько минут он забылся. Работа с грушей всегда помогала ему думать, а думать было о чем. Удары становились сильнее, четче. Левый хук, правый кросс, апперкот…

– Артем?

Он обернулся и увидел Дарину в дверях. Она была в шелковом халате, волосы распущены, глаза сонные.

– Прости, разбудил? – спросил он, стаскивая перчатки.

– Не совсем. – Она прислонилась к дверному косяку. – Просто услышала звуки и решила проверить.

– Сейчас закончу.

– Не нужно. – Дарина вошла в комнату и села на край кровати. – Можешь продолжать. Мне интересно посмотреть.

Артем удивился, но надел перчатки обратно. Интересно посмотреть. Что в этом интересного?

Но под ее взглядом он боксировал по-другому. Более технично, более красиво. Показывал серии ударов, которые отрабатывал годами. И видел, как Дарина следит за движением его рук, за работой мышц, за тем, как он дышит.

– Откуда ты умеешь так драться? – спросила она, когда он остановился.

– Секция в детстве. Потом институт, потом просто для себя.

– А зачем?

Артем снял перчатки и сел рядом с ней на кровать. Так близко, что чувствовал запах ее шампуня.

– Помогает справляться со стрессом. И с идиотами тоже помогает.

– С какими идиотами?

– С теми, кто думает, что можно безнаказанно кидать людей на деньги.

Дарина кивнула, будто понимала, о чем он говорит.

– А еще зачем?

– А еще… – Артем задумался. – А еще это единственное место, где я могу быть честным. С грушей не соврешь – либо удар правильный, либо нет.

– Понятно, – тихо сказала она.

Они сидели рядом на кровати, и Артем вдруг понял, что это первый раз, когда Дарина выглядит не как бизнес-леди, а как обычная женщина. Усталая, немного растерянная, без макияжа и деловых костюмов.

– Дарина?

– Да?

– А ты когда-нибудь позволяешь себе быть нечестной?

Она посмотрела на него удивленно:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, не думать о работе. Не планировать каждый шаг. Просто… быть.

– Не помню, – ответила она после паузы. – Кажется, я разучилась.

– А хочешь попробовать?

– Что попробовать?

– Быть нечестной. Хотя бы пять минут.

Дарина улыбнулась – той самой настоящей улыбкой, которую он видел вчера в баре.

– И что мне делать в эти пять минут?

– Не знаю. Что хочется?

Она помолчала, думая.

– Хочется… – начала она и осеклась.

– Что?

– Хочется спросить, не жалеешь ли ты о нашей сделке.

– А ты жалеешь?

– Я не знаю, – честно ответила она. – Спроси меня через месяц.

– Хорошо. Спрошу.

Дарина встала с кровати.

– Спокойной ночи, Артем. И спасибо.

– За что?

– За то, что показал, как ты боксируешь. – Она дошла до двери и обернулась. – И за то, что не соврал про причины.

Когда она ушла, Артем еще долго сидел на кровати, глядя на грушу. Интересно, – думал он. Очень интересно.

И почему-то пункт 7.4 об исключительно деловых отношениях вспоминался все реже.

Глава 6

Дарина

Семь утра воскресенья. Солнечный луч пробивается сквозь серые жалюзи моей спальни, ложится золотой полоской на паркет. Я встаю, как обычно, без будильника – мои внутренние часы работают точнее швейцарского механизма. Пятнадцать минут на душ, еще пять на то, чтобы собрать волосы в идеальный пучок, легкий макияж. В зеркале отражается привычное лицо – спокойное, собранное, готовое к новому дню.

Воскресенье – мой день. День йоги, детокс-смузи и полной тишины. День, когда я могу просто быть собой, не главой корпорации, не дочерью Бориса Мищенко, не невестой по контракту. Просто Дариной.

Расстилаю коврик для йоги посреди гостиной, включаю приглушенную музыку. Звуки тибетских чаш наполняют пространство, и я закрываю глаза, готовясь войти в привычный ритм. Первое упражнение – поза горы. Ноги вместе, позвоночник прямой, дыхание ровное…

И тут мой идеальный мир рушится под звуки рок-гитары.

"We will, we will ROCK YOU!" – гремит из кухни так, что стекла в окнах готовы треснуть.

Я замираю в позе горы, чувствуя, как по позвоночнику пробегают мурашки раздражения. Артем. Конечно же, Артем.

Музыка не просто громкая – она агрессивная, наглая, она врывается в мое пространство, как незваный гость. Я пытаюсь сосредоточиться, перейти в позу собаки мордой вниз, но гитарные риффы буквально выдергивают меня из медитативного состояния.

Еще минута, и к музыке добавляется запах. Жареный бекон. Тяжелый, жирный, совершенно неподходящий для воскресного утра аромат заполняет квартиру, смешиваясь с моими тщательно подобранными эфирными маслами лаванды.

Всё. Хватит.

Я сворачиваю коврик резким движением, которое выдает мое состояние больше, чем любые слова. Босиком иду к кухне, мысленно репетируя фразы о соблюдении границ личного пространства и уважении к чужим привычкам.

На пороге кухни я останавливаюсь.

Артем стоит спиной ко мне у плиты, в одной рукаве белой рубашки – второй рукав закатан, открывая татуировку-компас на предплечье. Темно-русые волосы в творческом беспорядке, он покачивается в такт музыке, переворачивая полоски бекона. На барной стойке – хаос: открытая упаковка яиц, крошки хлеба, банка варенья с липкими подтеками, турка, из которой уже сбежал кофе и оставил коричневые пятна на идеально белой поверхности.

– Доброе утро, соседка, – не оборачиваясь, говорит он, и я понимаю, что он заметил меня еще раньше. – Надеюсь, Queen тебя не разбудили?

Я смотрю на это кулинарное поле битвы и чувствую, как в груди нарастает что-то похожее на панику. Моя кухня. Моя идеально организованная, стерильно чистая кухня превратилась в… в это.

– Артем, – начинаю я максимально ровным тоном, – не мог бы ты сделать музыку потише? И… убрать за собой?

Он наконец оборачивается, и я вижу его улыбку – широкую, беззаботную, совершенно не подходящую к ситуации.

– А, прости. Думал, в воскресенье можно расслабиться. – Он снижает громкость, но не выключает музыку полностью. – Что касается уборки… ну, я же еще готовлю.

– Готовишь? – Я оглядываю разгром. – Это больше похоже на диверсию.

Артем смеется – тихо, грудным смехом, от которого у меня почему-то екает в животе.

– Диверсия? Дарина, это называется "воскресный завтрак". Попробуй когда-нибудь. – В его голосе звучит типично мужская уверенность, которая одновременно раздражает и почему-то притягивает.

Я подхожу к кофемашине – единственному предмету на кухне, который пока остался нетронутым. Включаю ее, слушаю привычное мурлыканье механизма. Но даже звук любимой итальянской кофемашины за полмиллиона не может заглушить это ощущение… вторжения в мою идеально выстроенную жизнь.

– Знаешь что, – говорю я, открывая холодильник и доставая ингредиенты для смузи, – нам нужно установить правила пользования общими пространствами.

– Правила? – Артем перекладывает бекон на тарелку. – Какие еще правила?

– График пользования кухней. – Я выкладываю на столешницу шпинат, банан, семена чиа. – Например, с семи до восьми утра – мое время для медитативных практик и правильного питания. С восьми до девяти – твое для… этого. – Киваю на сковородку с остатками жира.

Он поворачивается ко мне всем телом, прислоняется к плите и скрещивает руки на груди. В его карих глазах танцует смех.

– Серьезно? График пользования кухней в собственной квартире?

– В нашей квартире, – поправляю я, загружая зелень в блендер. – И да, серьезно. Это поможет избежать конфликтов.

– Дарина. – В его голосе появляется что-то новое, более мягкое. – А что, если вместо графиков мы просто попробуем… договориться? По-человечески?

Я включаю блендер, и он заглушает мой ответ. Тридцать секунд обработки – и у меня готов идеальный зеленый смузи. Наливаю его в высокий стакан, делаю глоток. Привычный вкус здоровья и контроля.

– Договориться? – повторяю я, когда блендер замолкает. – У нас разные представления о порядке.

– И что в этом плохого? – Артем берет вилку, накалывает кусочек бекона. – Смотри, какой у тебя завтрак. – Он кивает на мой смузи. – Зеленый. Полезный. Скучный. А теперь посмотри на мой.

На его тарелке – золотистые полоски бекона, яичница с идеально жидким желтком, тост с вареньем. Пахнет это… соблазнительно. Предательски соблазнительно.

– Мой завтрак дает энергию на весь день, – защищаюсь я.

– А мой дает радость. – Он протягивает мне вилку с кусочком бекона. – Попробуй.

Я смотрю на эту вилку так, словно он предлагает мне наркотик.

– Я не ем жареное.

– Почему?

– Потому что это вредно.

– А жить разве не вредно? – В его голосе звучит легкая ирония. – Дарина, когда ты в последний раз делала что-то просто потому, что хотела? Не потому, что полезно, правильно или эффективно. А просто потому, что хотела?

Этот вопрос попадает в болевую точку, о существовании которой я предпочитаю не думать. Когда я в последний раз… хотела? Не планировала, не рассчитывала, не оптимизировала. Просто хотела.

– Я… – начинаю и понимаю, что не знаю, что ответить.

– Вот именно. – Артем ставит тарелку между нами. – Один кусочек. Ради эксперимента.

Я смотрю на бекон. Золотистый, хрустящий, пахнущий чем-то запретным и желанным. Мой желудок предательски урчит, хотя я уже выпила половину смузи.

– Это нарушит мою диету.

– Какую диету? – Артем оглядывает меня с головы до ног, и я чувствую, как тепло разливается по щекам. – Дарина, у тебя идеальная фигура. Один кусочек бекона ее не испортит.

Идеальная фигура. Он считает, что у меня идеальная фигура.

Я беру вилку. Пауза. Кусочек бекона приближается к губам, и я чувствую его запах – насыщенный, дымный, совершенно неполезный и совершенно прекрасный.

Кусаю.

Господи.

Соленый, хрустящий снаружи и нежный внутри, он тает на языке, оставляя послевкусие, которое заставляет меня закрыть глаза от удовольствия. Это не просто еда – это маленькое восстание против всех моих правил, против системы контроля, которую я так тщательно выстроила. За секунду вкуса я понимаю, чего лишала себя все эти годы ради абстрактного "правильного образа жизни".

– И? – голос Артема звучит совсем близко.

Открываю глаза. Он стоит рядом, изучает мое лицо с таким вниманием, словно читает книгу.

– Вкусно, – признаю я тихо.

– Вкусно, – повторяет он с удовлетворением. – Видишь? Мир не рухнул. Ты не превратилась в тыкву. Просто позавтракала чем-то, что приносит удовольствие.

Мой телефон звонит, прерывая этот странный момент близости. Ксения. Конечно, Ксения – она всегда звонит в самые неподходящие моменты.

– Дарочка! – ее голос звучит необычно взволнованно даже для нее. – Ты сидишь?

– Стою на кухне, – отвечаю я, украдкой поглядывая на Артема, который продолжает завтракать, делая вид, что не слушает.

– Садись. У меня для тебя новость. Вчера Игорь Саблин женился.

Я чувствую, как мир слегка покачивается. Игорь. Мой бывший жених, который пять лет назад так элегантно попытался обокрасть отца через наши отношения. Женился.

– Поздравляю его, – говорю я максимально ровно.

– Дарочка, ты в порядке?

– Конечно. Это было пять лет назад, Ксюш.

– Знаю, знаю. Но я подумала… а что, если тебе нужно будет доказать, что ты тоже счастлива? Публично, понимаешь?

И тут Ксения выдает информацию, от которой у меня холодеет в груди.

– Короче, сегодня звонила Наташа Волкова из комитета по благотворительности. Она организует гала-вечер в пользу детских домов. В следующую пятницу. И знаешь, кого она пригласила в качестве почетных гостей? Игоря с молодой женой. Как молодую успешную пару.

Я закрываю глаза. Благотворительный гала-вечер. Вся московская бизнес-элита. Игорь с женой как образец семейного счастья. А я… что я? Одинокая тридцатилетняя бизнес-леди, которая так и не смогла устроить личную жизнь?

– И что ты предлагаешь? – спрашиваю я.

– А что, если ты тоже придешь? С мужем. Артем же подойдет, правда? Он симпатичный, успешный…

Я поворачиваюсь к Артему. Он уже закончил завтрак и моет посуду – не очень тщательно, конечно, но моет. Его рубашка слегка помята, волосы по-прежнему в беспорядке, но есть в нем что-то… естественное. Живое.

– Ксюш, я перезвоню, – говорю я и кладу трубку.

Артем оборачивается, в руках у него полотенце.

– Что-то случилось?

Я смотрю на него и понимаю, что сейчас прозвучит наш первый настоящий вызов как пары. Не документы, не формальности. Настоящий выход в свет.

– У нас будет первое публичное мероприятие, – говорю я. – Благотворительный гала-вечер. В пятницу.

– И? – Он вешает полотенце на крючок, поворачивается ко мне полностью.

– И нам нужно будет выглядеть как счастливая семейная пара.

Артем молчит несколько секунд, изучая мое лицо.

– Это как-то связано с твоим бывшим? – спрашивает он наконец.

Проницательный. Слишком проницательный.

– Возможно.

– Понятно. – Он кивает, скрещивает руки на груди. – И что это значит для нас?

– Это значит, что нам нужно научиться изображать влюбленную пару. Убедительно.

– Изображать? – В его голосе появляется нотка вызова. – А что, если мы просто попробуем быть собой?

– Собой? – Я почти смеюсь. – Артем, мы практически незнакомы. Мы заключили деловое соглашение, а не…

– А не что? – Он делает шаг ближе, и я чувствую запах его одеколона – что-то свежее, с нотками кедра. – Дарина, то, что между нами есть контракт, не означает, что мы не можем быть… друзьями.

Друзьями. Это слово повисает в воздухе, и я понимаю, что за последние полчаса что-то изменилось. Мы ели один завтрак. Он заставил меня попробовать бекон. Я не убила его за разгром на кухне. Маленькие шаги, но они ведут… куда?

– Хорошо, – говорю я наконец. – Попробуем быть друзьями. Но сначала тебе нужно научиться готовить, не превращая кухню в зону бедствия.

Артем смеется – тот же грудной смех, от которого у меня тепло разливается по груди.

– Договорились. А ты научишься есть что-то, кроме зеленых коктейлей.

– Это смузи, не коктейли.

– Без разницы. – Он протягивает руку. – Мир?

Я смотрю на его руку. Сильную, загорелую, с длинными пальцами. На мгновение представляю, как эта рука касается моей, и мне становится неожиданно жарко.

Пожимаю ее быстро, деловито.

– Мир.

Но когда наши ладони соприкасаются, по моей руке пробегает легкая дрожь. Артем тоже это чувствует – я вижу, как слегка расширяются его зрачки.

Мы стоим так несколько секунд, не размыкая рук, и я понимаю, что что-то между нами определенно есть. Что-то, что не прописано ни в одном контракте.

– Значит, в пятницу у нас дебют? – спрашивает он, не отпуская мою руку.

– Дебют, – подтверждаю я.

– Тогда нам есть над чем поработать.

Он отпускает мою руку, и я чувствую странную потерю. Словно что-то важное внезапно исчезло.

Телефон снова звонит. SMS от Ксении: "Скинула тебе ссылку на мероприятие. Дресс-код – вечерние наряды. Удачи, солнышко. И помни – главное, чтобы вы выглядели счастливыми."

Счастливыми.

Я поднимаю взгляд на Артема. Он убирает последние крошки со столешницы, напевая что-то под нос. В его движениях есть легкость, которой мне так не хватает. Может быть, научиться изображать счастье с ним будет не так сложно.

А может быть, изображать и не придется.

Эта мысль пугает меня больше, чем любой деловой вызов.

Глава 7

Артем

Понедельник, семь вечера. Ресторан "Белый" на Патриарших – то место, где счет за ужин равен месячной зарплате среднего москвича, а официанты двигаются с торжественностью служителей в храме денег. Я сижу за столиком у окна и жду Дарину с ее сводным братцем – тем самым Евгением, который держит ее наследство в заложниках.

Честно говоря, нервничаю. Не потому что боюсь Евгения Фролова – я встречал таких. Холодные, расчетливые, привыкшие получать все через манипуляции. Нервничаю, потому что это первый настоящий тест нашего… как это назвать? Партнерства? Брака? Спектакля?

За последние два дня что-то между нами изменилось. После того воскресного завтрака, когда она попробовала мой бекон и посмотрела на меня так, словно открыла что-то новое… Мы стали больше разговаривать. О работе, о планах, даже о фильмах. Выяснилось, что Дарина Мищенко, эта железная леди российского бизнеса, тайно обожает старые голливудские комедии и может цитировать "Некоторые любят погорячее" наизусть.

Кто бы мог подумать?

– Артем!

Поворачиваюсь. Дарина идет между столиками, и я на секунду забываю дышать. Она в темно-синем платье – строгом, деловом, но подчеркивающем каждый изгиб ее фигуры. Волосы распущены и волнами лежат на плечах. Обычно она убирает их в пучок, но сегодня… сегодня она выглядит не как глава корпорации. Она выглядит как женщина.

За ней, в двух шагах, следует мужчина лет тридцати пяти. Евгений Фролов. Высокий, подтянутый, в дорогом костюме. Красивый в том холодном, классическом смысле, который нравится женщинам и внушает уважение мужчинам. Но есть в нем что-то… скользкое. В том, как он изучает зал, оценивая каждого посетителя. В том, как его губы складываются в улыбку, которая не достигает глаз.

Встаю, протягиваю руку Дарине. Она берет ее, и я чувствую легкую дрожь ее пальцев. Волнуется. Хочется сжать ее ладонь покрепче, передать уверенность, но мы еще не дошли до такого уровня близости.

– Артем, – говорит она, и в ее голосе нет обычной холодности, – познакомься. Это Евгений, мой брат.

– Сводный, – тут же поправляет Евгений, протягивая руку. Рукопожатие крепкое, долгое. Он изучает меня так, словно оценивает товар. – Евгений Фролов. Очень рад наконец познакомиться с… женихом Дарины.

В слове "женихом" слышится легкая ирония. Первый укол. Ладно, игра началась.

– Взаимно, – отвечаю я, не отпуская его руку и улыбаясь самой открытой улыбкой. – Дарина много о тебе рассказывала.

Ложь, конечно. Дарина о нем почти не говорила, только упомянула, что он "сложный человек с непростым характером". Но Евгений этого не знает.

Садимся за стол. Официант материализуется мгновенно, принимает заказ. Я замечаю, что Дарина заказывает салат – как всегда, диетическое, правильное. Евгений берет стейк средней прожарки и дорогое вино. Я – пасту с морепродуктами и просто воду.

– Значит, ивент-агентство, – начинает Евгений, когда официант исчезает. – Интересная сфера. Нестабильная, но интересная.

Второй укол. Намек на то, что мой бизнес ненадежен.

– Согласен, – киваю я. – Но мне нравится работать с людьми. Создавать что-то, что приносит радость.

– Радость, – повторяет Евгений, отпивая вино. – Благородно. А прибыльно?

– Достаточно, – отвечаю я спокойно. – Не так прибыльно, как девелопмент, конечно. Но у каждого свои приоритеты.

Дарина сидит между нами, напряженная как струна. Я вижу, как она сжимает салфетку в руках, стараясь не показать волнения. Евгений это тоже замечает – я читаю удовлетворение в его глазах.

– И давно вы знакомы? – продолжает он допрос.

– Полгода, – отвечает Дарина быстро. Слишком быстро.

– Полгода, – повторяет Евгений задумчиво. – Забавно. А я почему-то думал, что дольше. У вас такие… доверительные отношения.

Третий укол. Намек на то, что мы плохо знаем друг друга.

Я смотрю на Дарину. В ее серых глазах читается паника. Она понимает, что брат ее раскусывает, но не знает, как реагировать. И тут я принимаю решение.

Протягиваю руку через стол, беру ее ладонь в свою. Переплетаю наши пальцы, чувствую, как она вздрагивает от неожиданности.

– Знаешь, Евгений, – говорю я, глядя ему прямо в глаза и одновременно поглаживая большим пальцем костяшки ее пальцев, – иногда полгода значат больше, чем годы. Особенно когда встречаешь человека, который… переворачивает всю твою жизнь с ног на голову.

Дарина смотрит на меня удивленно. Ее пальцы дрожат в моих, но она не отдергивает руку.

– Меняет все? – переспрашивает Евгений с едва заметной насмешкой. – Звучит очень романтично.

– А это и есть романтика, – отвечаю я. – Помнишь, как мы познакомились, дорогая?

Дарина моргает, не понимая, куда я веду. Но я уже вошел в роль.

– Это было в том книжном "Московский дом книги" на Новом Арбате. Ты стояла в отделе бизнес-литературы и мучительно выбирала между "Стратегией голубого океана" и "Построением бизнес-модели". А я искал подарок для племянницы и совершенно терялся среди детских книжек – что подарить семилетней девочке, которая уже читает лучше меня?

Я вижу, как глаза Дарины расширяются. Она понимает, что я импровизирую, и начинает подыгрывать.

– Ты подошел и спросил, что лучше подарить семилетней девочке, – подхватывает она, и в ее голосе появляется мягкость. – И выглядел таким растерянным…

– Потому что мне было важно не ошибиться, – продолжаю я, глядя на нее так, словно вижу впервые. – А ты… ты потратила полчаса, помогая незнакомому человеку выбрать книгу. Не потому что тебе что-то нужно было взамен. Просто потому что ты добрая.

– И ты пригласил меня на кофе, – шепчет Дарина.

– И ты согласилась. Хотя у тебя была важная встреча через час.

– Я перенесла встречу.

– Первый раз в жизни?

– Первый раз в жизни.

Мы смотрим друг другу в глаза, и на мгновение я забываю, что это игра. В ее взгляде есть что-то… теплое. Благодарное. Доверчивое.

Евгений кашляет, возвращая нас к реальности.

– Трогательная история, – говорит он, но в его голосе уже меньше насмешки. – И что, сразу поняли, что это серьезно?

– Не сразу, – отвечаю я, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Дарины. – Дарина – не из тех женщин, которые открываются с первой встречи. Она осторожная. Умная. Она проверяла меня.

– Проверяла? – Евгений наклоняется вперед, заинтересованно.

– Приглашала на деловые мероприятия, – продолжаю я. – Смотрела, как я веду себя с ее коллегами. Как отношусь к ее работе. Многие мужчины пугаются сильных женщин, знаешь? А я… я восхищался ею с первого дня.

Дарина сжимает мои пальцы. Едва заметно, но я чувствую.

– И когда ты понял, что влюбился? – спрашивает Евгений. В его тоне теперь больше любопытства, чем подозрения.

Я делаю паузу, словно вспоминаю что-то очень личное.

– Был дождливый октябрьский вечер. Дарина работала до поздна, готовила презентацию для совета директоров. Я принес ей ужин в офис – она забывает есть, когда увлечена работой. И вижу: она сидит за этим огромным столом, вокруг горы документов, а она… плачет.

Дарина вздрагивает. Я продолжаю, глядя на Евгения:

– Из корпоративных новостей я помнил, что умер отец ее лучшей сотрудницы. Дарина не просто отпустила ее на похороны – она взяла на себя всю ее работу, чтобы женщина могла быть с семьей. И плакала не от усталости. От того, что не смогла помочь больше.

Тишина. Евгений смотрит на Дарину по-новому.

– Вот тогда я и понял, – заключаю я тихо. – Что под этой деловой броней живет человек с огромным сердцем. И что я готов всю жизнь защищать это сердце.

Дарина смотрит на меня так, словно видит впервые. В ее глазах блестят слезы – то ли от моих слов, то ли от воспоминаний об отце.

– Ну что ж, – говорит Евгений наконец, и в его голосе нет прежней иронии. – Звучит… убедительно.

Приносят еду. Ужинаем в относительном спокойствии. Евгений задает еще несколько вопросов – о наших планах, о свадьбе, о будущем. Я отвечаю уверенно, рисуя картину счастливого будущего. Дарина подыгрывает, добавляет детали. Мы выглядим как пара, которая действительно любит друг друга.

К концу ужина Евгений почти расслабляется. Рассказывает о своих проектах, даже шутит пару раз. Но я не теряю бдительности – змея остается змеей, даже если выглядит мирно.

– Ладно, – говорит он наконец, вызывая официанта. – Думаю, мне пора. Спасибо за ужин, Артем. И… – он поворачивается к Дарине, – поздравляю, сестренка. Кажется, ты действительно нашла хорошего человека.

Мы прощаемся у выхода из ресторана. Евгений целует Дарину в щеку, пожимает мне руку – на этот раз без скрытой агрессии.

– Увидимся на свадьбе, – говорит он и исчезает в потоке прохожих.

Дарина и я остаемся одни на тротуаре. Октябрьский вечер прохладный, она зябко кутается в пальто.

– Боже мой, – выдыхает она. – Где ты всему этому научился?

– Чему именно?

– Врать так убедительно.

Я оборачиваюсь к ней. В свете уличных фонарей ее лицо кажется особенно красивым – мягким, открытым, без обычной деловой маски.

– А кто сказал, что я врал?

– Артем, – смеется она, – мы познакомились неделю назад в юридической фирме. Какой книжный магазин?

– Не во всем, – говорю я серьезно. – История с книжным – выдумка. Но то, что я сказал о тебе… это правда.

Она замолкает, изучая мое лицо.

– Что именно?

– То, что ты добрая. То, что под деловой броней живет человек с большим сердцем. То, что ты заслуживаешь защиты.

Дарина молчит. Ветер треплет ее волосы, и я ловлю себя на желании убрать прядь с ее лица.

– Знаешь, что самое странное? – говорит она наконец.

– Что?

– Евгений поверил. Он никогда не верит красивым словам. А сегодня поверил.

– Может, потому что я говорил искренне?

– Артем, – начинает она и останавливается.

– Да?

– Когда это нужно, чтобы защитить своих, – я всему научусь, – произношу я, повторяя то, что думал весь вечер.

Дарина смотрит на меня долго, внимательно.

– Своих? – переспрашивает она тихо.

– Своих, – подтверждаю я.

И понимаю, что это правда. За эту неделю Дарина Мищенко стала… важной. Не просто деловым партнером. Не просто способом решить финансовые проблемы. Важной.

– Спасибо, – шепчет она.

– За что?

– За то, что защитил меня сегодня. Я видела, как он на меня смотрел. Как будто знал…

– Он ничего не знает, – говорю я твердо. – И даже если бы знал – это ничего не меняет. Мы команда, Дарина. Хотя бы на ближайшие три месяца.

Она кивает, но что-то в ее глазах говорит, что она думает о большем, чем о трех месяцах.

Мы стоим на тротуаре, и между нами повисает что-то новое. Что-то, что появилось сегодня, когда я взял ее руку. Когда я рассказывал выдуманную историю нашей любви, которая прозвучала правдивее любой правды.

– Нам пора домой, – говорит она наконец.

– Пора, – соглашаюсь я.

Но ни один из нас не двигается с места.

– Артем?

– Да?

– А что, если в пятницу, на том гала-вечере, нам придется… целоваться? Для убедительности?

Вопрос повисает в воздухе. Я смотрю на ее губы – полные, мягкие, приоткрытые в легком волнении.

– Тогда мы будем целоваться, – отвечаю я просто.

– Это не нарушит пункт 7.4?

– Какой пункт 7.4?

– О том, что отношения должны оставаться исключительно деловыми.

Я делаю шаг ближе. Теперь между нами всего несколько сантиметров.

– Дарина, – говорю я тихо, – после сегодняшнего вечера я думаю, этот пункт уже нарушен.

Глава 8

Дарина

Четверг, семь вечера. Завтра гала-вечер. Завтра мы впервые появимся в обществе как пара, и весь московский бизнес-мир будет нас изучать под микроскопом. Включая Игоря с его молодой женой.

Я стою перед зеркалом в спальне, примеряя черный брючный костюм Armani. Строгий, дорогой, безупречный. Идеальный выбор для благотворительного мероприятия – элегантно, но не вызывающе. Статусно, но не броско.

– Дарина! – голос Артема доносится из гостиной. – Можно войти? Хочу посмотреть, как ты выглядишь.

– Конечно, – отвечаю я, поправляя воротник пиджака.

Артем входит в спальню и замирает на пороге. Я жду комплимента, но выражение его лица… это не восхищение. Это что-то между ужасом и недоумением.

– Что? – спрашиваю я, глядя на себя в зеркало. – Что-то не так?

– Дарина, – говорит он медленно, – ты собираешься на поминки по московскому бизнесу или на гала-вечер?

Я оборачиваюсь к нему, возмущенная до глубины души.

– Это Armani! Классический деловой костюм стоимостью в двести тысяч рублей, идеально подходящий для представительских мероприятий!

– Для подписания контрактов, – перебивает он. – Не для того, чтобы показать всем, какая ты красивая женщина.

– Мне не нужно показывать, какая я красивая, – отвечаю я холодно. – Мне нужно показать, что я серьезный партнер для серьезного бизнесмена.

Артем проходит через спальню, садится на край кровати и смотрит на меня так, словно изучает сложную бизнес-задачу.

– Дарина, а ты понимаешь, что завтра нам нужно изображать влюбленную пару? Как я могу выглядеть влюбленным в женщину, которая одевается как управляющий банка?

– Я и есть управляющий! – Я поворачиваюсь к зеркалу, расправляю плечи. – Точнее, глава стратегического развития, что еще важнее.

– В рабочее время – да. Но завтра вечером ты моя невеста. Женщина, ради которой я готов на все. И я хочу, чтобы каждый мужчина в том зале понимал, как мне повезло.

Его слова заставляют меня остановиться. В них есть что-то… искреннее. Что-то, что заставляет мое сердце биться чуть быстрее.

– Артем, я не умею быть… такой, – признаюсь я тихо. – Яркой. Женственной. Это не мое.

– Откуда ты знаешь? – Он встает, подходит ко мне. – Когда ты в последний раз пробовала?

Я думаю. Действительно, когда? На выпускном в университете? На корпоративе пять лет назад, куда я пришла в том же деловом платье?

– Это неважно, – говорю я, но голос звучит неуверенно. – У меня нет ничего подходящего.

– А вот тут ты ошибаешься.

Артем достает телефон, набирает номер.

– Алло, Миша? Это Артем Панов. Слушай, мне нужна твоя помощь. Срочно. – Пауза. – Да, сегодня вечером. – Еще одна пауза. – Размер? – Он оглядывает меня профессиональным взглядом. – Сорок четвертый, рост метр семьдесят пять. – Я краснею от его внимательного изучения. – Цвет глаз серый, волосы пепельный блонд. – Еще пауза. – Отлично. Жду через час.

Он кладет трубку и улыбается мне.

– Кто такой Миша? – спрашиваю я подозрительно.

– Михаил Зверев. Один из топовых дизайнеров Москвы. Одевает жен олигархов, звезд шоу-бизнеса, депутатов Госдумы. Мы с ним делали несколько модных показов – он создавал образы, я обеспечивал техническую сторону.

– Артем, я не могу позволить себе платье от кутюрье…

– Кто сказал, что ты будешь за него платить? – Он подмигивает. – Считай это свадебным подарком от мужа.

– Но…

– Никаких "но". – Он берет меня за руки. – Дарина, доверься мне. Хотя бы один раз.

Час спустя к нам приезжает Михаил Зверев – мужчина лет сорока, в дорогом кашемировом свитере и джинсах, с внимательными карими глазами и профессиональной улыбкой. За ним помощник вносит три чехла с платьями.

– Артем, дорогой! – Михаил обнимает моего мужа. – Когда ты сказал "экстренная задача", я подумал, что у тебя проблемы с костюмом. А оказывается, мы спасаем прекрасную даму.

Он поворачивается ко мне, и я чувствую, как его профессиональный взгляд оценивает каждую деталь моей внешности.

– Дарина, – говорю я, протягивая руку.

– Миша, – отвечает он, пожимая ее. – И позволь сказать, у твоего мужа отличный вкус. Ты – идеальная основа для создания образа.

– Основа? – переспрашиваю я, не понимая, это комплимент или нет.

– У тебя правильные пропорции, красивая осанка, аристократические черты лица, – объясняет Миша, обходя меня по кругу. – Но ты прячешь все это под деловой униформой. Как бриллиант в картонной коробке.

Артем смеется.

– Именно это я и пытался ей объяснить.

– Ладно, – вздыхаю я. – Показывайте ваши платья.

Миша делает знак помощнику, и тот начинает расстегивать чехлы.

Первое платье – глубокого изумрудного цвета. Шелк переливается в свете люстры, как драгоценный камень.

– Это для женщин, которые не боятся внимания, – комментирует Миша.

Второе платье – темно-синее с тонкими серебряными нитями. Элегантное, утонченное.

– А это для тех, кто предпочитает классику с изюминкой, – говорит дизайнер.

Третье платье цвета шампанского с кружевными вставками просто невероятное. Женственное, романтичное.

– А это, – говорит Миша с улыбкой, – для невест.

Я смотрю на платья и понимаю, что никогда в жизни не носила ничего подобного. Мой гардероб – это оттенки серого, черного и белого. Строгие линии. Закрытые силуэты. Безопасность.

– Я не знаю, – начинаю я.

– Примерь, – просто говорит Артем. – Просто попробуй.

Я беру синее платье – оно кажется наименее пугающим – и иду в ванную переодеваться.

Когда я смотрю на себя в зеркало, то не узнаю отражение. Платье сидит идеально, подчеркивая талию и бедра. Серебряные нити переливаются при движении, создавая эффект звездного неба. Декольте открывает ключицы и основание шеи, но выглядит элегантно, не вульгарно.

Я выхожу из ванной, и в гостиной наступает тишина.

Артем смотрит на меня так, словно видит впервые. В его карих глазах что-то вспыхивает и тут же гаснет.

– Боже мой, – шепчет Миша. – Артем, ты не говорил, что твоя жена красавица.

– Говорил, – не отрывая от меня взгляда, отвечает Артем. – Просто никто не слушал.

Я чувствую, как краска заливает мне щеки. Такой пристальный взгляд, такое внимание… Это непривычно. Пугающе. И одновременно волнующе.

– Попробуй другие, – просит Артем хрипло.

Изумрудное платье превращает меня в роковую женщину. Открытые плечи, глубокий цвет, струящийся шелк – все это создает образ, который кардинально отличается от моего обычного стиля. Я выгляжу… опасно. Соблазнительно.

Артем поднимается с дивана, когда я выхожу, и я вижу, как сжимаются его челюсти.

– Это слишком, – говорит он резко.

– Слишком что? – удивляется Миша.

– Слишком… – Артем ищет слова. – Слишком эффектно. Все мужчины будут пялиться на нее.

– А разве не в этом смысл? – смеется дизайнер. – Показать, какая у тебя красивая жена?

– Показать – да. Но не превращать ее в… – Артем не договаривает.

Я понимаю, что он имеет в виду. В этом платье я выгляжу как женщина, которая знает о своей привлекательности и использует ее. Но я не такая. Я не умею флиртовать, соблазнять, играть. Я умею работать.

Платье цвета шампанского – совсем другое. В нем я выгляжу мягко, женственно, но не вызывающе. Кружево добавляет романтичности, а цвет делает кожу теплой и сияющей.

Когда я выхожу в третий раз, Артем встает и молча подходит ко мне. Останавливается в метре, изучает каждую деталь.

– Вот, – говорит он тихо. – Теперь я вижу не главу корпорации, а женщину.

Его слова повисают в воздухе. Миша и его помощник тактично отворачиваются, делая вид, что упаковывают другие платья.

– И как она тебе? – спрашиваю я, пытаясь сохранить легкий тон.

– Прекрасна, – отвечает он просто.

Между нами возникает тишина, наполненная каким-то новым напряжением. Он смотрит на меня не как муж по контракту, а как мужчина на женщину. И мне это… нравится.

– Значит, берем это? – спрашивает Миша, нарушая момент.

– Да, – отвечает Артем, не отводя от меня взгляда. – Определенно.

После того как дизайнер уезжает, мы остаемся одни. Я все еще в платье – не хочется снимать его и возвращаться к серым костюмам.

– Спасибо, – говорю я, поправляя кружевную вставку на лифе.

– За что?

– За то, что заставил меня попробовать что-то новое.

Артем садится на диван, но продолжает смотреть на меня.

– Дарина, можно личный вопрос?

– Мы женаты, – отвечаю я с легкой иронией. – Думаю, можно.

– Почему ты всегда одеваешься так… строго? Это требования работы или твой выбор?

Я задумываюсь. Действительно, почему? Когда это началось?

– Наверное, после истории с Игорем, – признаюсь я наконец. – Тогда я поняла, что красота может быть оружием против тебя. Что российские мужчины видят красивую женщину и автоматически записывают ее в глупышки. Легкая добыча для умных дядек, которые знают, как использовать чужую наивность.

– И ты решила стать невидимой?

– Я решила стать серьезной. Чтобы меня воспринимали как профессионала, а не как украшение.

Артем молчит, обдумывая мои слова.

– Знаешь, что я думаю? – говорит он наконец.

– Что?

– Можно быть и красивой, и умной. И сильной, и женственной. Это не взаимоисключающие понятия.

– Легко говорить, – отвечаю я. – Ты мужчина. Вас не судят по внешности.

– Нас судят по-другому, – соглашается он. – Но, Дарина, ты уже доказала всем, что ты умная и сильная. Теперь можешь позволить себе быть просто красивой.

Я подхожу к зеркалу, смотрю на свое отражение. Женщина в платье цвета шампанского смотрит на меня в ответ. Незнакомая и одновременно родная.

– А что, если завтра все будут смотреть на меня не так, как обычно? – спрашиваю я.

– А что, если будут? – отвечает Артем вопросом на вопрос.

– Мне будет неловко.

– А мне будет приятно, что все завидуют моему везению.

Я поворачиваюсь к нему. Он сидит на диване, облокотившись на спинку, и смотрит на меня с какой-то новой теплотой.

– Артем, а что происходит с нами? – спрашиваю я тихо.

– Что ты имеешь в виду?

– С каждым днем мне все труднее помнить, что это просто договор.

Он встает, подходит ко мне. Останавливается так близко, что я чувствую тепло его тела.

– А может, не стоит вспоминать? – шепчет он.

– Артем…

– Завтра мы идем на наш первый бал, – говорит он, убирая прядь волос с моего лица. – Ты будешь самой красивой женщиной в зале. А я буду самым счастливым мужчиной, потому что все будут думать, что ты моя.

– Я и так твоя, – отвечаю я, не понимая, откуда взялись эти слова. – По документам.

– Не по документам, – шепчет он. – По-настоящему.

Мы стоим так близко, что я вижу золотистые искорки в его карих глазах. Чувствую запах его одеколона. Ощущаю, как ускоряется мое дыхание.

– Мне нужно переодеться, – говорю я, отступая на шаг.

– Конечно, – соглашается он, но в его голосе слышится сожаление.

Я иду в спальню, снимаю платье, вешаю его в шкаф рядом с серыми костюмами. Контраст поразительный – цвет среди монохрома, женственность среди строгости.

Завтра я надену это платье и стану другой. Не главой корпорации, не дочерью Бориса Мищенко, не деловым партнером по контракту. Просто женщиной.

И это пугает меня больше любой бизнес-презентации.

Но одновременно… волнует.

В зеркале я вижу отражение Дарины в домашней одежде – привычное, безопасное. Но теперь я знаю, что под этим образом скрывается кто-то другой. Кто-то, кого я только начинаю узнавать.

И завтра весь мир увидит ее тоже.

Глава 9

Артем

Пятница, восемь вечера. Отель "Метрополь", Золотой зал. Хрустальные люстры времен царской России отражаются в паркете, настолько отполированном, что по нему можно кататься на коньках. Мужчины в смокингах от Brioni, женщины в платьях от российских и европейских кутюрье, звон бокалов Dom Pérignon и тихий смех – классический московский благотворительный раут, где под видом помощи детским домам собирается вся элита Белокаменной, чтобы посплетничать, заключить пару сделок и показать свою "социальную ответственность".

Я стою у входа в зал и жду Дарину. Нервничаю, хотя стараюсь этого не показывать. Сегодня наш первый настоящий экзамен как пары. Все будут смотреть, оценивать, искать трещины в нашем фасаде.

– Артем!

Оборачиваюсь и забываю, как дышать.

Дарина спускается по мраморной лестнице, и каждый ее шаг заставляет мое сердце биться быстрее. Платье цвета шампанского струится вокруг ее фигуры, кружево на лифе подчеркивает изящество шеи и ключиц. Волосы уложены в элегантную прическу с несколькими свободными прядями у лица. Она выглядит… божественно.

Но дело не только во внешности. В ней есть что-то новое – уверенность, которой раньше не было. Она идет не как управляющий корпорацией, спешащий на встречу. Она идет как женщина, которая знает, что красива.

– Боже мой, – шепчет кто-то рядом со мной. – Кто это?

– Дарина Мищенко, – отвечает другой голос. – Но я ее не узнаю. Она всегда была такой… строгой.

Я иду ей навстречу, протягиваю руку. Когда наши пальцы соприкасаются, я чувствую легкую дрожь – не знаю, моя или ее.

– Ты невероятно красива, – говорю я тихо, целуя ее руку.

– Спасибо, – отвечает она, и в ее голосе слышится неуверенность. – Я чувствую себя как самозванка.

– А выглядишь как королева.

Мы входим в зал, и я замечаю, как поворачиваются головы. Мужчины провожают Дарину взглядами, женщины с любопытством изучают ее платье. Обычно на таких мероприятиях она оставалась в тени, сливалась с толпой в своих серых костюмах. Сегодня она центр внимания.

– Дарина! Дорогая!

К нам подходит Наталья Волкова, организатор мероприятия – женщина лет пятидесяти, в бриллиантах и с профессиональной улыбкой.

– Наташа, – тепло отвечает Дарина. – Позвольте представить моего мужа, Артема Панова.

– Ах, да! Тот самый таинственный муж! – Наталья смотрит на меня с явным одобрением. – Мы все гадали, кто смог покорить сердце нашей неприступной Дарины.

– Мне просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время, – отвечаю я, обнимая Дарину за талию.

– Как романтично! А когда свадьба?

– Уже была, – говорит Дарина с улыбкой. – В узком кругу.

– Какая жалость! Мы бы так хотели посмотреть… Но ничего, главное – вы счастливы. Это видно невооруженным глазом.

Наталья уходит встречать других гостей, и мы направляемся к фуршетному столу. По дороге Дарина здоровается с коллегами, представляет меня партнерам по бизнесу. Я играю роль обаятельного мужа – улыбаюсь, отвечаю на вопросы, рассказываю безобидные истории о нашем знакомстве.

– Артем, а правда, что вы организовывали корпоратив для "Газнефти"? – спрашивает пожилой мужчина в дорогом костюме.

– Правда. Фестиваль на природе, пять тысяч человек. Непростая задача, но результат того стоил.

– Впечатляет. А планы на будущее?

– Хотим попробовать международные проекты. Дарина помогает с контактами в Европе.

Я чувствую, как она сжимает мою руку – благодарность за то, что не принижаю ее роль.

– Дарина, ты выглядишь потрясающе!

Оборачиваемся. К нам подходит мужчина лет тридцати двух – высокий, блондин, в безупречном смокинге. Рядом с ним девушка явно моложе его, в розовом платье, со свежим лицом и робкой улыбкой.

Дарина слегка напрягается, но держится спокойно. На мероприятии она была готова к встрече с ним, контролировала ситуацию, держала дистанцию. Публичное место давало ощущение безопасности.

– Игорь, – говорит она ровным тоном. – Какое совпадение.

Игорь Саблин. Бывший жених, который пять лет назад предал ее. Теперь я вижу его вживую, и мне сразу не нравится его самодовольная улыбка.

– Позволь представить мою жену Аню, – говорит Игорь, обнимая девушку за плечи. – Аня, это Дарина Мищенко. Мы… хорошо знакомы.

– Панова, – поправляет Дарина холодно. – Дарина Панова.

– О! – Игорь делает удивленное лицо. – Поздравляю! А это твой муж?

– Артем Панов, – представляюсь я, протягивая руку. Сжимаю ее чуть сильнее необходимого.

– Приятно познакомиться, – отвечает Игорь, но в его глазах читается оценка. – И давно вы женаты?

– Недавно, – отвечает Дарина. – А вы?

– Месяц назад. Аня – дочь моего партнера по бизнесу. Мы решили объединить не только сердца, но и компании. Правда, дорогая?

Девушка кивает, но я замечаю, как она смущенно отводит взгляд. Похоже, брак по расчету – семейная традиция у Игоря.

– Как практично, – замечает Дарина с легкой иронией.

– А ваш муж в каком бизнесе? – спрашивает Игорь, глядя на меня с нескрываемым любопытством.

– Ивент-индустрия, – отвечаю я спокойно.

– Ах, праздники… – В голосе Игоря слышится снисходительность. – Интересно. А доходы позволяют содержать такую жену?

Дарина резко поворачивается к нему, в ее глазах вспыхивает гнев, но я кладу руку ей на плечо.

– Более чем, – отвечаю я с улыбкой. – К счастью, Дарина вышла замуж не за мой банковский счет.

– Конечно, конечно, – соглашается Игорь, но в его тоне остается ехидство. – Хотя все же удивительно, как быстро люди меняют приоритеты. Помню, Дарина всегда говорила, что никогда не выйдет замуж без любви.

– И я не вышла, – спокойно отвечает Дарина. – Просто нашла подходящего человека.

– Как романтично, – улыбается Игорь, но улыбка не достигает глаз. – Ну что ж, желаю счастья. Пойдем, Аня, поищем наших друзей.

Они уходят, и я чувствую, как Дарина выдыхает.

– Гадкий тип, – говорю я тихо.

– Просто завидует, – отвечает она, но я слышу напряжение в ее голосе.

Вечер продолжается. Мы танцуем под живую музыку, разговариваем с гостями, участвуем в благотворительном аукционе. Дарина постепенно расслабляется, и я вижу, как она наслаждается вниманием. Несколько мужчин откровенно флиртуют с ней, не обращая внимания на мое присутствие, и мне приходится подавлять приступы ревности.

– Дарина Борисовна!

Мы оборачиваемся на знакомый голос. К нам подходит мужчина лет сорока пяти – грузный, с тяжелым взглядом и золотыми зубами, которые блестят, когда он улыбается. Дарина мгновенно напрягается.

– Николай Карпов, – говорит она сдержанно.

– Карпов, – представляется он мне, не протягивая руки. – Я был хорошим другом Бориса Борисовича, покойного отца Дарины.

Другом. Да, конечно. По лицу Дарины я понимаю, что этот человек – нечто противоположное другу.

– Как дела, дорогая? – продолжает Карпов покровительственным тоном. – Слышал, ты вышла замуж. Поздравляю. Хотя, признаться, удивился.

– Чему именно? – спрашивает Дарина холодно.

– Ну как же… – Карпов разводит руками с притворной печалью. – Ты всегда была такой принципиальной. Самостоятельной. Помню, как гордился тобой Борис Борисович – "моя дочь никогда не пойдет за деньги, у нее стальной характер". А тут вдруг – замужество. Да еще так стремительно. Буквально через год после смерти отца. Словно кому-то очень срочно понадобилось решить… финансовые вопросы.

В его словах есть что-то неприятное, но пока ничего конкретного. Я чувствую, как напряжение нарастает.

– Люди меняются, – отвечает Дарина.

– Конечно, конечно. – Карпов поворачивается ко мне. – А вы, молодой человек, в каком бизнесе?

– В ивент-индустрии.

– Ах, развлечения… – Он кивает с понимающим видом. – Прибыльное дело?

– Достаточно.

– Хм. А скажите, не тяжело ли жить на содержании у жены?

Тишина. Дарина бледнеет, я чувствую, как в груди поднимается волна ярости.

– Простите? – говорю я тихо, но угрожающе.

– Ну, не будем лукавить, – продолжает Карпов с отвратительной улыбкой. – Дарина унаследовала от отца очень серьезные активы. А вы… ивент-агентство… Понимаете, о чем я?

– Николай Карпов, – начинает Дарина дрожащим от гнева голосом.

– Тише, дорогая, – перебивает он. – Я ничего плохого не говорю. Просто удивляюсь, как быстро некоторые девушки решают свои финансовые вопросы через… личные отношения. Хотя, наверное, после того ультиматума твоего братца время поджимало.

Все. Хватит.

Я делаю шаг вперед, вставая между Дариной и этим мерзавцем.

– Карпов, – говорю я тихо, но каждое слово звучит как удар. – Вы только что назвали мою жену женщиной, которая продается за деньги. Это правильно?

– Я просто констатирую факты…

– Тогда позвольте и мне констатировать факт. – Я придвигаюсь ближе, и он инстинктивно отступает. – Вы – жалкий неудачник, который всю жизнь жил в тени Бориса Борисовича, завидовал его успеху, его принципам, его семье. И теперь, когда его нет, вы пытаетесь унизить его дочь, потому что даже после его смерти остались тем же ничтожеством, каким были при его жизни.

– Как вы смеете…

– Еще не закончил. – Мой голос становится еще тише, но окружающие начинают оборачиваться. – Дарина вышла за меня не потому, что ей нужны были деньги. У нее их достаточно. Она вышла за меня, потому что я первый мужчина за пять лет, который оказался достоин ее.

Карпов краснеет, но пытается сохранить наглость.

– Красивые слова, но все знают…

– Все знают, что Дарина Мищенко – одна из самых успешных бизнес-леди Москвы. А вы – конкурент, который пытался отобрать у ее отца клиентов и проиграл. И теперь пытаетесь взять реванш через сплетни.

Я беру бокал с шампанским со стоящего рядом столика.

– Знаете что, Карпов? Позвольте поднять тост. – Я поднимаю бокал, и мой голос становится громче. – За людей, которые строят, а не разрушают. За тех, кто создает бизнес своими руками, а не пытается растащить чужой.

И выливаю содержимое бокала ему на рубашку.

– Ой, простите, – говорю я с невинным видом. – Случайность.

Карпов стоит мокрый, красный от злости, но не может ничего сделать – вокруг собралась толпа зрителей, и все понимают, что он нарвался.

– Вы еще пожалеете об этом, – шипит он.

– Сомневаюсь, – отвечаю я спокойно. – А теперь извините нас. У нас танец.

Я беру Дарину за руку и веду ее на танцпол. Она дрожит – от гнева, от потрясения, не знаю. Обнимаю ее за талию, притягиваю к себе.

– Все в порядке, – шепчу я ей на ухо. – Все кончено.

– Ты не должен был этого делать, – говорит она тихо.

– Должен был. Никто не смеет так говорить о моей жене.

– Артем… – Она поднимает глаза, и я вижу в них слезы. – Он прав. Я действительно вышла за тебя из-за денег.

– Нет, – говорю я твердо. – Ты вышла за меня, чтобы спасти компанию отца. Это совсем другое.

– Но люди не поймут разницы.

– А мне плевать на людей. – Я останавливаюсь посреди танцпола, беру ее лицо в ладони. – Дарина, послушай меня. Неважно, как начались наши отношения. Важно, во что они превращаются.

– А во что они превращаются? – шепчет она.

– Не знаю, – признаюсь я честно. – Но я знаю, что только что защищал не контракт. Я защищал тебя.

Она смотрит на меня долго, изучающе. Вокруг звучит музыка, пары танцуют, жизнь продолжается. А мы стоим в центре танцпола и пытаемся понять, что происходит между нами.

– Поехали домой, – говорит она наконец.

– Поехали.

Мы прощаемся с организаторами, забираем вещи из гардероба. Игорь с женой стоят у выхода, и я замечаю, как Игорь с любопытством смотрит на мокрое пятно на рубашке исчезающего Карпова.

– Интересный вечер получился, – замечает он, когда мы проходим мимо.

– Очень, – соглашается Дарина. – До свидания, Игорь.

– До свидания, Дарина. – Он делает паузу. – Кстати, твой муж произвел впечатление. Не каждый мужчина готов так защищать честь жены.

В машине мы молчим. Дарина смотрит в окно, я веду машину и думаю о том, что произошло. О том, как я чувствовал себя, когда Карпов оскорблял ее. О том приступе ярости, которого я не ожидал.

– Артем, – говорит она, когда мы подъезжаем к дому.

– Да?

– Спасибо. За сегодня. За то, что защитил меня.

– Не за что.

– Нет, есть за что. – Она поворачивается ко мне. – Пять лет назад, когда Игорь предал меня, никто не встал на мою защиту. Все решили, что я сама виновата в том, что доверилась не тому человеку.

– Дарина…

– А ты встал. Хотя тебе это ничего не дает. Более того, могло навредить твоей репутации.

Я паркуюсь, глушу двигатель. Поворачиваюсь к ней.

– Хочешь знать правду?

– Какую правду?

– Когда я увидел, как он на тебя смотрит, как говорит… я понял, что готов убить его голыми руками. И это напугало меня.

– Почему?

– Потому что такие чувства не входили в наш контракт.

Она смотрит на меня, и в ее глазах что-то меняется.

– А что, если мы переписать контракт? – шепчет она.

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если мы добавим пункт о том, что можно… чувствовать?

Я смотрю на нее – на эту невероятную женщину в платье цвета шампанского, которая за один вечер изменилась на моих глазах. Стала смелее. Открытее. Прекраснее.

– Дарина, ты понимаешь, о чем говоришь?

– Понимаю, – отвечает она твердо. – Я говорю о том, что хочу попробовать быть не только твоей женой по документам.

И я понимаю, что мы подошли к той черте, за которой уже нет пути назад.

Глава 10

Дарина

Лифт поднимается на наш этаж в оглушительной тишине. После шума бала, музыки, голосов и звона бокалов эта тишина кажется неестественной. Мы стоим рядом, не касаясь друг друга, но я чувствую тепло его тела, ощущаю тонкий аромат его одеколона, смешанный с едва уловимым запахом адреналина.

Адреналина от того, что он только что сделал.

Я все еще не могу поверить в происходившее. Карпов – этот мерзавец, который годами строил козни отцу, а теперь пытался унизить меня – получил по заслугам. И сделал это Артем. Мой муж по контракту защитил меня так, словно я действительно была ему дорога.

Лифт останавливается. Мы идем по коридору, и я слышу стук каблуков моих туфель по мрамору – резкий, нервный. У двери квартиры Артем достает ключи, и я замечаю, как слегка дрожат его руки.

– Ты в порядке? – спрашиваю я тихо.

– Да, – отвечает он, не поднимая глаз. – Просто адреналин еще не прошел.

Мы входим в квартиру. Артем включает приглушенный свет в гостиной, идет к бару, наливает себе виски. Предлагает мне, но я качаю головой. Алкоголь сейчас – не лучшая идея. И без него в голове слишком много путающих мыслей.

Я сажусь на диван, снимаю туфли – ноги болят после долгого вечера на каблуках. Артем стоит у окна, смотрит на ночную Москву, медленно потягивает виски.

– Артем, – начинаю я.

– Мне не нужно твоих извинений, – прерывает он, не оборачиваясь. – За то, что втравила в эту историю. За Карпова. За…

– Я не собиралась извиняться, – говорю я тихо. – Я хотела поблагодарить.

Он поворачивается, удивленно смотрит на меня.

– За что?

– За то, что защитил меня. За то, что не дал этому мерзавцу унизить меня на глазах у всех.

– Дарина…

– Пять лет, – продолжаю я, не давая ему перебить. – Пять лет я боялась подобных сцен. Боялась, что кто-то скажет мне в лицо то, о чем все шепчутся в курилках московских офисов. Что я несостоявшаяся женщина, которая не смогла удержать мужчину. Что я холодная карьеристка, которая годится только для совещаний и переговоров, а для семейной жизни – бракованный товар.

Артем ставит стакан на столик, подходит ко мне.

– Ты не неудачница.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я с грустной улыбкой. – Мы знакомы всего две недели.

– Этого достаточно, чтобы понять, кто ты на самом деле.

Он садится рядом со мной на диван, поворачивается ко мне всем телом.

– Ты думаешь, я не видел, как ты работаешь? Как относишься к сотрудникам? Как переживаешь за каждый проект, как будто от него зависит судьба всего мира?

– Может, и зависит, – отвечаю я. – Это все, что у меня есть.

– Нет, – говорит он твердо. – Не все.

Мы сидим близко, очень близко. Я вижу золотистые искорки в его карих глазах, замечаю маленький шрам на подбородке – наверное, детская травма. От него пахнет виски и чем-то еще… мужским, теплым, безопасным.

– Когда Карпов начал говорить эти гадости, – продолжаю я, – я почувствовала себя как пять лет назад. Беззащитной. Одинокой. А потом ты встал между нами, и я поняла, что не одна.

– Ты никогда не будешь одна, – говорит он тихо. – Пока я рядом.

– Но это же неправильно, – шепчу я. – Мы же не…

– Не что?

– Не настоящие. Мы играем роли.

Артем поднимает руку, убирает упавшую прядь волос с моего лица. Его пальцы касаются моей щеки, и я чувствую, как по коже пробегают мурашки.

– А что, если я устал играть? – спрашивает он.

– Артем…

– Что, если то, что я почувствовал сегодня, когда он оскорблял тебя, было настоящим? Что, если я защищал не контракт, а женщину, которая стала мне важна?

Его рука все еще у моего лица, большой палец медленно поглаживает скулу. Я должна отстраниться, сказать что-то разумное о пункте 7.4 и деловых отношениях. Но не могу. Не хочу.

– Я боюсь, – признаюсь я честно.

– Чего?

– Что если я поверю в это, а потом окажется, что ты просто хорошо играешь свою роль.

Артем придвигается ближе. Теперь между нами всего несколько сантиметров.

– Дарина, посмотри на меня.

Я поднимаю глаза. В его взгляде нет ни капли фальши, никакой игры. Только серьезность и что-то еще… что-то, что заставляет мое сердце биться так быстро, что я боюсь, он услышит.

– Я не играю, – говорит он тихо. – Не сейчас.

Его лицо совсем близко. Я чувствую его дыхание на своих губах, вижу, как он смотрит то мне в глаза, то на мои губы. Время замедляется. Мир сужается до этого дивана, до этого момента, до расстояния между нами, которое становится все меньше.

– Дарина, – шепчет он, и в его голосе столько нежности, что у меня перехватывает дыхание.

– Да?

– Можно я тебя поцелую?

Этот вопрос висит в воздухе между нами. Я знаю, что если скажу "да", то уже не смогу притвориться, что между нами ничего нет. Что это просто деловое соглашение. Что я выхожу из этой истории с холодным сердцем.

– Пункт 7.4, – шепчу я слабо.

– К черту пункт 7.4, – отвечает он.

И я понимаю, что хочу того же.

– Да, – шепчу я. – Можно.

Он наклоняется ко мне, и весь мир исчезает. Остаются только его губы, касающиеся моих – мягко, осторожно, как будто он боится меня спугнуть. Поцелуй нежный, почти целомудренный, но от него у меня кружится голова.

Я закрываю глаза, отвечаю на поцелуй, и чувствую, как что-то внутри меня тает. Все те стены, что я строила годами, все те запреты, которые сама себе устанавливала, – все рушится от одного прикосновения его губ.

Артем углубляет поцелуй, его рука скользит на мою шею, пальцы запутываются в волосах. Я кладу ладони ему на грудь, чувствую, как быстро бьется его сердце. Оказывается, он волнуется не меньше меня.

Мы целуемся медленно, неторопливо, словно у нас есть вся вечность. Я чувствую вкус виски на его губах, ощущаю тепло его тела, вдыхаю его запах. Всего себя. Это не похоже на те редкие поцелуи, которые были в моей жизни раньше. Это… больше. Глубже.

Артем отстраняется первым, но не отпускает меня. Мы сидим, прижавшись друг к другу, тяжело дышим.

– Дарина, – говорит он хрипло.

– Знаю, – шепчу я. – Я тоже это чувствую.

– Что нам теперь делать?

Я смотрю на него – этого мужчину, который ворвался в мою упорядоченную жизнь и перевернул все с ног на голову. Который заставил меня вспомнить, что я не только бизнес-леди, но и женщина. Который защитил меня сегодня так, словно я была ему дороже жизни.

– Не знаю, – признаюсь я честно. – Но то, что было между нами сейчас… это правда?

– Самая настоящая правда.

– Тогда, может быть, мы просто… посмотрим, что получится?

Артем улыбается – той самой улыбкой, которая с первого дня делала что-то странное с моим сердцем.

– Без контрактов? Без пунктов и условий?

– Без ничего, – подтверждаю я. – Просто мы.

Он снова целует меня – коротко, нежно.

– Просто мы, – повторяет он. – Мне нравится это звучание.

Мы сидим на диване, и я кладу голову ему на плечо. За окном загораются огни ночной Москвы, в квартире тихо, только слышно наше дыхание.

– Артем?

– М?

– А что, если мы облажаемся? Что, если не сможем перейти от игры к реальности?

– А что, если сможем? – отвечает он вопросом на вопрос. – Что, если то, что началось как спектакль, станет лучшим, что случалось с нами в жизни?

Я думаю об этом. О том, как за две недели он изменил меня. Заставил попробовать бекон, носить красивые платья, защитил от Карпова. Научил чувствовать себя женщиной, а не только управляющим корпорации.

– Мне страшно, – признаюсь я.

– Мне тоже, – отвечает он, поглаживая мои волосы. – Но знаешь что? Я думаю, некоторые вещи стоят риска.

– Такие как?

– Такие как возможность быть счастливым.

Счастливым. Когда я в последний раз думала об этом? Не о успехе, не о прибыли, не о том, чтобы доказать всем свою состоятельность. Просто о счастье.

– Хорошо, – говорю я тихо. – Попробуем.

– Попробуем, – соглашается он.

Мы сидим в тишине, и я чувствую, как что-то фундаментально меняется между нами. Контракт еще существует – документы никуда не делись. Но дух его нарушен. И я впервые в жизни не знаю, что с этим делать.

Но, может быть, не знать – это нормально. Может быть, некоторые вещи нельзя спланировать и просчитать. Может быть, иногда нужно просто довериться чувствам.

– Мне нужно снять это платье, – говорю я, поднимаясь с дивана. – И смыть макияж.

– Конечно, – отвечает Артем. – А я пока приберу здесь.

Я иду в спальню, и у зеркала останавливаюсь, глядя на свое отражение. Женщина в платье цвета шампанского смотрит на меня в ответ – но теперь она другая. В ее глазах нет прежней холодности. Есть что-то теплое, живое.

Я снимаю платье, вешаю его в шкаф. Завтра оно снова станет просто красивой одеждой. Но сегодня оно было свидетелем того, как я изменилась. Как перестала быть только Дариной Мищенко, главой корпорации, и стала просто женщиной, которая влюбляется.

Влюбляется.

Это слово пугает меня больше любого делового кризиса. Но одновременно… волнует.

Я переодеваюсь в домашнюю одежду, смываю макияж. В зеркале снова привычное лицо – но что-то в нем изменилось навсегда.

Когда я выхожу из спальни, Артем сидит на диване с ноутбуком.

– Работаешь? – удивляюсь я.

– Проверяю почту. Завтра суббота, но в понедельник куча дел.

Я сажусь рядом с ним, заглядываю в экран.

– А это что за проект?

– Корпоратив для IT-компании. Хотят что-то необычное, но бюджет ограничен.

Мы начинаем обсуждать детали, и я понимаю, что это тоже часть нас. Работа, планы, общие цели. Мы не только муж и жена по контракту или по чувствам. Мы партнеры. В самом широком смысле этого слова.

– Знаешь, – говорю я, когда мы закрываем ноутбук, – может быть, этот брак и правда окажется удачным вложением.

– В каком смысле? – улыбается Артем.

– В том, что мы хорошо работаем вместе. Дополняем друг друга.

– Только работаем? – спрашивает он, притягивая меня к себе.

– Не только, – шепчу я и снова целую его.

Этот поцелуй длиннее, глубже. Я чувствую, как мое тело откликается на его прикосновения, как просыпается что-то, что я долго держала под замком.

Когда мы отстраняемся друг от друга, я понимаю, что стою на пороге чего-то нового. Чего-то, что может либо исцелить мое сердце, либо разбить его окончательно.