Охотник на Магов 2. Тропик Водолея

Глава 1. Наводка

Очередное утро ознаменовала неожиданная весть. Джакомо вернулся от Радована, собрал после завтрака народ и сообщил:

– Для нас появилась работёнка, «Гидра». Корабль сейчас готовят, собирайтесь, к полудню отплываем из акватории.

Капитан поторопился, растеряв по дороге все подробности.

– А в чём, собственно, дело? – обратился Сампайо, пытаясь перекричать поднявшийся гам.

– Заварушка в доках получила продолжение. Есть вероятность, что где-то на островах в море апостаты собираются на шабаш.

Альдред вышел вперёд, чтобы лучше слышать Колонну. Грядущий рейд интересовал его даже больше, чем других, ведь это он через допрос Ламбезиса примешался к той истории. Первее всего отряда.

Флэй задал ещё вопрос:

– Откуда такие сведения?

– Брат Ласло проследил по наводке за ситуацией в доке. Два частных парусника отбыло недавно из порта, затем вернулось через два дня. И так – три раза. По показаниям очевидцев, на борту каждого перевозили людей и грузы без маркировок. Этой ночью они снова уплыли!

Животрепещущие новости. Для Альдреда.

Он вспоминал разговор с дельмеем, размышляя, может ли он быть замешан во всех этих корабельных манёврах. Новобранец должен был сообщить о Ламбезисе на случай, если капитан не в курсе.

Им нужно поймать и допросить сведущих магов там, в море. Актей – не тот, за кого себя выдаёт. Флэй так чувствовал.

Но потом. Всё потом.

– Это что, новая ночь Грязных Слёз? – кричал Зальц. Кто, если не он?

– Нет, будем действовать только мы! По оценкам отца Радована численности «Гидры» вполне хватит, – заверял Колонна и махнул рукой. – Не теряйте время, судно должно отплыть не позднее двенадцати часов дня!

Повторять необходимости не возникло. Пока слуги копошились на верфи, нагружая парусник съестными припасами, лекарствами и прочими вспомогательными грузами, а матросы-подрядчики проверяли такелаж, персекуторы бросились в арсенал. Им предстояла долгая дорога через большую воду.

Вскоре «Гидра» в полном составе построилась во дворе. Колонна за это время получил все необходимые сведения от Модрича и повёл подчинённых вниз, к верфи. Благодаря общей слаженности коллектива судно отплыло даже раньше.

Хоть Альдред и приноровился уже к персекуторскому ритму, действовал лихорадочно. Так спешил, что опомнился уже на судне, когда оно отчалило.

Новичок впал в уныние, осознав, какие лишения влечёт мореплавание. И ведь в конце пути, если брат Ласло угадал, а не прокоптил все мозги дурманом, их ждёт самая настоящая специальная военная операция.

Через час акватория осталась позади. Море благоволило «Гидре». Дул попутный ветер. И казалось, будто сами волны толкают корабль навстречу островам. При этом небо оставалось чистым уже который день. Если где-то в Океане и зарождалась буря, инквизиторы имели все шансы закончить зачистку и вернуться в Город заблаговременно.

Больше всего Альдред боялся попасть в шторм: на таком небольшом паруснике пережить его будет затруднительно. Флэй старался не думать об этом, раз их плавание всю дорогу сопровождало солнце.

Что хорошо, морская болезнь обошла его стороной. Страх не оправдал себя.

На следующий день инквизиторы добрались до цепи искомых островов, прозванных в моряцкой среде Рубежными. За ними лежала та половина моря, где курсировали дельмейские корабли. Здесь кончались благодатные субтропики Западного Осфена и начинался неласковый тропик Водолея.

Во многом острова просто представляли собой мелкие куски суши. На них никак не могла в полный рост развернуться даже обыкновенная фауна. Просто однажды семена вечнозелёных деревьев проросли, а некоторые грызуны и мелкие хищники перешли с более крупных островов, когда между ними существовали узкие полоски земной тверди.

Архипелаг мог похвастаться и несколькими вполне приличными. Моряки Равновесного Мира и Деспотата останавливались в их бухтах для пополнения припасов. Их-то пределы персекуторы и должны были прочесать.

Близнецы, как их помечали картографы, оказались пусты. Хотя Колонна ставил на то, что там должны ошиваться хоть какие-то люди. Никого. Только сгнившие обломки кораблей, давно загубленных морем. Если и был тут кто-то, они давно отчалили. Навряд ли Близнецы облюбовали маги.

Оставались Клыки – зеркальные по отношению друг к другу острова, образующие своеобразный узкий пролив. Название давали по их форме. Казалось бы, превосходное место, чтобы мореплаватели основали перевалочную базу между материками, но увы.

В ходе длительных войн Запада и Востока этот участок моря часто становился камнем преткновения. Поэтому было принято решение попросту оставить Рубежные острова в покое. Иными словами, ничейными.

К тому же, флора и фауна здесь не самая дружелюбная. Отдохнуть не получится, а чтобы набить трюмы провизией и бочками с водой, приходилось постараться. Это чудо, если экспедиция вернётся, и вернётся здоровой.

Аллигаторы, всевозможные тропические монстры, насекомые, плотоядные растения – их ещё надо умудриться встретить. Другое дело – сезон дождей. А также паразиты и всевозможная зараза, о которой человек узнает не сразу…

– Так, всё, хватит! – запротестовал Флэй. – Дальше можешь не продолжать!

– Я просто рассказываю, – пожал плечами Колонна, смеясь.

– Чародеи совсем сбрендили, если облюбовали эти места, – заметил Сампайо, стоя с ними на капитанском мостике.

– Раз так, значит, их внимание здесь что-то привлекло, – догадывался Альдред. – В здравом уме человек не пойдёт в джунгли. А вот неоязычники…

– Дело говоришь! – поддакивал Джакомо. В такие моменты он особенно напоминал Радована.

К ним подошёл капитан судна. Он протянул Колонне подзорную трубу со словами:

– Взгляните хорошенько.

Он принял её и направил на Клыки, поглядев.

– Свет и Тьма!

– Что там? – встревоженно спросил Альдред.

– Дым, – сообщил Джакомо, отлипая от трубы и вздыхая. Передал аппарат обратно моряку. Тот ушёл к штурвалу. – Над Левым Клыком, если не ошибаюсь. Кто-то что-то жжёт. Может, костры…

– Наши клиенты, считаешь? – предположил Жайме.

– Пока не подплывём, не узнаем, – сказал Колонна пространно и крикнул морякам. – Курс на Левый Клык!

Через два часа корабль подошел достаточно, чтобы осмотреть часть острова. Тот лежал в окружении высоких скал.

Дельмеи называли их Зубами Харибды. Гигантские известняковые скалы высились клинками из воды. Говорят, брали они начало глубоко в море. Скалы оберегали Клыки, словно шипы – розу, преграждая путь незваным гостям. Никакая буря не могла их сломить.

Корабль осторожно лавировал между скалами, подбираясь к Левому Клыку. Им попался толковый капитан, так что обошлось без происшествий. Миновав последние Зубы Харибды, судно подошло к краю острова, но на безопасное в случае чего расстояние.

Джакомо снова и снова глядел в подзорную трубу, вглядываясь во все встречающиеся бухты, уходившие глубоко внутрь Левого Клыка. Наконец он изрёк:

– Вот оно! Я вижу два парусника. Хм, это что, дельмейский дромон там? Всё гораздо интереснее. Они умудрились и причал отгрохать! Видать, бывают здесь часто.

– Ты не шутишь? – осёкся Альдред, подойдя поближе.

– Сам посмотри, – предложил Колонна и передал аппарат.

Флэй так и сделал. Капитан сказал чистую правду. Новичок охнул.

– Мать честная…

– Дромон – военный корабль Деспотата. Вероятно, там их солдаты, а не только маги, – разложил Сампайо.

– Если об этом узнают в Равновесном Мире, ничем хорошим это не кончится, – заключил Джакомо. – Узнаем обо всём на месте. Будет жарко.

«Что творится?..»

Колонна забрал подзорную трубу и подозвал капитана моряков. Сказал ему:

– Нам бы обогнуть остров. Там должна быть ещё бухта, если верить карте. Остановимся там и сойдём на берег. Нельзя, чтобы нас заметили.

Тот кивнул, готовый безропотно выполнять приказы. От здравости его решений во многом зависело выживание подрядчиков.

Следующие три часа инквизиторы плыли вдоль берегов Левого Клыка. Флэй поднял голову, где из верхушки отвесных скал произрастали джунгли. Если бы не дым, он посчитал бы, что островами правит разве что сама природа, как она есть.

Флэй воображал себе, как они продираются через джунгли. Пришельцев с распростёртыми объятиями встречает гнус. Мухи откладывают в ушах личинки. С веток свисают жирные тарантулы. Кругом – мангры, в которых снуют аллигаторы. В глубине острова ревёт реликт.

А они всё идут, не понимая до конца, куда и зачем. Прямо в ловушку, ловко подготовленную Культом Скорпиона.

Навстречу сердцу тьмы… Как в книжках.

При мысли о плачевности ситуации Альдреда передёрнуло. Не такие приключения загадывал. Впрочем, всё бывает в первый раз.

Надо же начинать когда-то. А для этого нужна отвага. В конце концов, чем не повод заработать, наконец, белый халат?

Корабль добирался до намеченной бухты на юге, когда внимание персекуторов привлекло мерцание с суши.

Альдред посмотрел туда. Как никто другой, бывший куратор знал, что это.

Крикнул:

– Берегись!

Но было поздно. Сгусток материи преобразовался в луч всеразрушающего солнечного света, который мигом покрыл пространство до судна и поразил его.

Раздался оглушительный взрыв.

Парусник подпрыгнул. Силовая волна взбаламутила воду. Потоки пихнули корабль назад. Флэй видел, как люди с криками проваливаются в морскую пучину. Так быстро, что глаз едва уловил. В следующий миг она поглотила и его самого. Шелест в ушах сменился бульканьем, за которым последовала полная глухота.

Альдреда окутал мрак…

Глава 2. Голодное Море

Падение в воду Альдред перенёс относительно удачно. Потоки приняли его в себя с запасом воздуха в лёгких.

Доспехи, спешно надетые перед высадкой, тянули ко дну. Одежда разбухала и набирала вес. Время играло против.

Рядом бултыхались инквизиторы и моряки, не успевшие сделать спасительный вдох. На корабле не учат плавать, и для части экипажа крушение означало верную смерть. Их участи не позавидуешь.

С «Гидрой» дела обстояли сложнее. И все её беды Альдред успел претерпеть на собственной шкуре.

Он умел плавать. В Кродо дети бедняков тем и живут, что ловят жемчужины на дне и собирают мидии, пока взрослые рыбачат. Флэй никогда не боялся воды. До сего дня.

В Крепости летом проводят регулярные заплывы до буйков недалеко от песчаной косы. Плавание включено в общую боевую подготовку. Казалось бы, отряд обязан с лёгкостью принять вызов судьбы. Но нет. Не только и не столько броня сковывала их, сколько животный страх и замешательство.

Кто-то безнадёжно грёб руками и дрыгал ногами в попытках всплыть прямо в латах. Чем они думали, неясно. Подобных иллюзий Альдред не питал: скованные движения намекали, это дело пропащее. Сил не хватало.

Бедняги мешкали в панике, тратили драгоценные секунды понапрасну. Воздух заканчивался, вода заливала носоглотку, проникала глубже внутрь. Они захлёбывались.

Сознание меркло. Тела пробирали судороги. Персекуторы брыкались, потом замирали: не всплыть уже.

Флэй чуть расслабил горло, не в силах удержать последний вдох. Огромные пузыри море спешно выталкивало из себя наружу.

Новичок пошёл по другому пути. Взял себя в руки, помня: промедление сулит гибель. Подтянул руки к пряжке портупеи. Стал кропотливо орудовать пальцами.

Ценой спуска вниз, в пасть к бездне, Альдред методично отцеплял обмундирование. Пример ему подал кто-то из малознакомых персекуторов поодаль: почти справился.

Новичок старался не путаться в ремнях, застёжках и узлах. Не спешить, сделать на совесть, чтоб не пришлось возвращаться, и при этом не мельтешить. Камнем опускаясь на дно, он избавился от портупеи с перевязью. Оружие скрылось во мраке под ним.

Меч, кинжал, копьё. Всё – всё! – пропало. Язык не повернется сказать «прощай».

Альдред чертыхнулся, чувствуя себя голым без них, но дальше – только хуже.

«Ну же… Ну!»

Защита опала кусками. Зато стало легче. Разве что ткань униформы напиталась влагой, мешая быстро выбраться. Не покупаясь на сожаления, он развёл руки, дёрнул ногами, стал подниматься вверх. Вылез из кольчуги.

Воздуха почти не осталось. Лёгкие пронизывала раздирающая боль.

«О Свет и Тьма!»

Счастливы ленивцы, не успевшие облачиться.

Многие умудрились избавиться от балласта и тоже плыли вверх. Но не всем дано было высунуть из воды голову. Когда как единицы всплывали на поверхность, остальные захлёбывались при подъёме и опускались обратно.

Быть может, ещё никогда персекуторы не несли такие потери за раз.

Корабль разорвало на составные части взрывной магией солнца. Рядом с Альдредом в бездну утягивало корму. Навстречу надвигались горелые ломаные доски. Он закрыл глаза, проплывая через облако щепок: не приведите Свет и Тьма, чтоб хоть одна зашла под веко!

Темнота перед глазами окрасилась в грязно-красный. Поверхность уже близко, раз даже сквозь воду лучи солнца пробиваются.

«М-может?..»

Альдред снова посмотрел, где вообще находится, не переставая плыть. Перед взором поодаль промелькнули корабельные обломки, остававшиеся каким-то чудом наплаву: часть кормы. Несколько плотно прижатых друг к другу досок, державшихся на куске лопнувшего металлического каркаса.

Он видел в нём свой пусть и мелкий, но спасательный плот. Надежда придала сил.

Поднажав, Альдред вцепился в него обеими руками. Голова показалась из воды. Волосы, напитавшись соленой влагой, упали вниз, прямо на лицо, мешая смотреть вперёд.

Флэй закашлялся, плюясь от горечи во рту. Сделал вдох – пожалуй, самый сладкий и долгожданный в жизни. Подгребал уставшими ногами, лишь бы не сорваться с обломка.

На доски легла его грудь. Солнце северных тропиков приятно грело остывший затылок и подсушивало молочно-белые руки.

В ушах зазвенело от подскочившего давления. Ничто не имело значения: ни кораблекрушение, ни маги, ни инквизиторы, ни проклятое, всепоглощающее море. Отдышавшись, он убрал с лица волосы и огляделся.

«Жив… жив!»

Рядом не оказалось выживших. Маги, потопившие судно, тоже запропастились. Вероятно, был всего один – и просто побежал за помощью.

Звать сослуживцев новичок не стал. Подозревал, что оставался последним живым человеком в воде.

Берег находился дальше. Пляж, зажатый между двумя высокими и заросшими скалами, резко вдавался в джунгли, где царила тропическая тьма. Накатная волна вышвырнула на белый песок пару тел – то ли инквизиторов, то ли моряков. Они не подавали признаков жизни. Утонули.

Море взволновалось. То подбрасывало, то опускало Альдреда, забрызгивая водой. Высвободившаяся материя имела настолько разрушительную мощь, что даже взбудоражила волны. Чуть окрепнув, он отлип от обломков и неспешным брассом поплыл супротив моря.

Переводя дух, Альдред оглянулся. Поодаль он видел плавники.

Инквизитор не мог ошибаться: акулы учуяли запах крови. Похоже, кто-то из тонувших получил открытую рану. Морские хищники рвали кого-то вдали. Другие рыскали в поисках жертв. А третьи погружались на глубину. Парень отказывался и помыслить, что попадётся им на зуб.

– Твою мать… – проронил новичок испуганно и поднажал.

«Давай… Давай!»

Флэй гадал, стоит ли ожидать появления неприятеля поблизости.

Апостаты достаточно отчаянны, чтобы оказывать сопротивление Инквизиции. Но вряд ли они настолько слабы умом, что посчитают, будто песенка «Гидры» уже спета. Они придут. Не успокоятся, пока последний пёс Церкви на острове не склеит ласты.

Это вопрос времени.

Обстрел прекратился на пока. Альдред без проблем добрался до мелководья. Акулы, кровавый шлейф в море и плавающие недоеденные тела остались далеко позади. В воде.

Встал, и тут же каскадом полилось из рукавов и штанин. Влага капля по капле стекала на лицо с волос. В сапогах ещё плескалось, усложняя шаг.

«Чтоб тебя!..»

Инквизитор медленно, поднимая всплески воды, шёл на пляж. Едва добрался до суши, оступился и упал, распластался на песке лицом вниз, тяжело дыша. Из сапог вытекала морская вода, но не до конца.

– О-ох…

Рядом развалились тела в неестественных позах. Лиц Альдред не видел. Желания проверять, действительно ли это трупы, не возникло. Сам чудом выбрался из объятий плотоядной пучины.

Над головой кружили кричащие надоедливо чайки. Быть может, позже они налетят и станут клевать человечину, когда та начнёт гнить и размягчится. Флэй не знал, да и не хотел знать. Его волновало другое. Да и акул хватило.

Только сейчас, когда угроза стала призрачной, он расслабился и прочувствовал, насколько устал. Мышцы горели, спина и шея после удара об воду всё также ныли. Волосы топоршились, подсохнув и напитавшись солью.

Ткань липла к телу. Из-за влажности ждать, что вода мигом испарится, напрасно.

Пляж делал уязвимым. Нельзя оставаться тут, когда рядом чародеи. Альдред знал это. Однако немощная плоть после заплыва стала чересчур слаба, отказываясь двигаться. Южное солнце морило, нещадно обжигая бледную шею.

Альдред и не заметил, как пал в беспамятство.

Бесцветный сон. Прошлое обошло стороной на сей раз. Разум не сминал в один комок накипевшие переживания, не порождал бред. Кошмары не лезли в голову. Некто всего лишь вёл беседу в его голове. Голоса, принадлежащие невесть, кому. Их Альдред не понимал, да и не хотел. Ему казалось, всё идёт своим чередом. Он даже не осознавал, что спит. Просто замер, будто зритель, млеющий в театре перед сценой.

Вскоре забвение оборвалось, а внутреннее состояние резко взбаламутилось. У самого уха он почувствовал чужое дыхание. Горячее, полное жизни. Она цокнула языком, облизывая нежные бледно-розовые губы. Такие, какими их запомнил Флэй.

Инквизитор услышал голос, который давно не посещал его во снах. Её он не видел с тех пор, как его подобрала Кайя. Мелькнув лишь на миг, она велела ему ласково:

– Альдред… Проснись!

Он так и не раскрыл глаза, но уже не спал. Отрывисто дышал, будто снова всплыл на поверхность. Считал, её послание не случайно. Разум старательно уберегал его от свиданий с ней во снах.

Если бы Флэй увидел её ещё хоть раз даже так, дерзнул бы взглянуть в глаза, то совсем бы расклеился. Ни она, ни её имя, милое на слух, не несут в себе ничего, кроме боли. Впрочем, так было не всегда.

Судьба смилостивилась, в то же время не отказав себе в злой шутке. Где-то вдалеке шелестели молнии, выскальзывающие из пальцев магов. Диссонанс воплей и криков. А совсем рядом кто-то ходил, бороня ногами сыроватый песок.

Флэй решил не мотать головой и просто притворился мёртвым, вбирая воздух еле заметными вдохами.

– Манфредо что, отбился от нас? – поинтересовался кто-то громко. Альдред вздрогнул.

Ответили издалека криком:

– С остальными ещё в джунглях. Напали на след в глуби, побежали следом. Разберутся – и подойдут к нам.

– Хорошо бы!.. – с надеждой говорил тот, проходя мимо персекутора. – Без псионика мы тут, как без глаз. Как понять, живых на берег выбросило или мёртвых?..

Он с размаху пнул тело рядом с Альдредом. Труп ожил, изо рта покатила вода. Бедолага закашлялся, не понимая, что вообще происходит.

– Глянь-ка, живой! – обрадовался незнакомец.

Маги, понял Флэй: они говорили на том же языке, что и он. Видимо, кто-то из тех, что покинули Город на парусниках.

Персекутор благодарил Свет и Тьму, что это не его огрели пяткой по почкам. С другой стороны, апостаты задержатся здесь.

Чародей встал прямо перед Альдредом, заслонив обзор замшевыми ботинками. Он склонился над несчастным. Полы парусинового плаща заползали по песку. Из рукава в ладонь лёг кривой кинжал. Отступник схватил жертву за волосы.

Тот запротестовал, дёргаясь и крича.

– Не рыпайся, мразь! – рявкнул маг и провёл по горлу лезвием. – Буду я ещё на тебя эфир тратить…

Кому бы ни перерезал горло, теперь это точно труп. Несчастный захрипел, давясь кровью. Маг отпустил его и смотрел, как тот извивается в конвульсиях, понапрасну хватаясь за фонтанирующее горло. Песок под ним побурел и взмок. Лужа текла к Альдреду.

– Прям как рыба об лёд, – заметил апостат и окликнул товарища. – Я прикончил одного! Есть у тебя, кто живой?

– Все мертвы. Не дышат, – отвечали издали. Маг не жалел эфира, опыляя мертвецов материализованной кислотой. В нос бил едкий смрад.

Море выплюнуло ещё несколько тел сюда, понял Флэй. Чувство опасности заставляло усиленно шевелить мозгами. Чародей стоял спиной. Если всё сделать грамотно, можно легко обезвредить.

Но что потом? Альдред ведь гол, как сокол. Один сноп кислоты – и ему не жить. Что хуже, всё оружие упало на дно забавлять крабов. Голыми руками много не навоюешь.

– Мне сегодня однозначно везёт, – усмехнулся чародей, разворачиваясь к Альдреду. Персекутор успел быстро захлопнуть глаза.

Он подозревал, что должно произойти. Притвориться мёртвым жизненно необходимо. Альдред знал не понаслышке: трупы деревенеют. Таким он и стал, напряг все мышцы – точно камень лежит. При этом выдохнул незаметно, чтоб при ударе воздух не вырвался предательски из ноздрей.

Пошёл обратный отчёт.

Чародей от всей души пнул его по рёбрам.

– Н-на!

Острую боль сменила тупая и ноющая. Как минимум, Флэю хотелось поскулить. Благо, хватило выдержки этого не делать. Тело качнуло. Мертвеца он отыгрывал не хуже актёра. Увы, чтобы уверить себя в смерти персекутора, достигнутого показалось мало. Он упёрся ногой в бок инквизитора и развернул на спину.

Апостат рассмеялся, думая поиздеваться над утопленником. Уселся на Альдреда сверху. Живот под тяжестью его зада втянулся, как у распятого, иссохшего под солнцем пустыни.

Маг знал толк в глумлении: хотелось кричать. Более того, Флэй был на полпути к тому, чтобы пресечь цирк и попытаться побороться за жизнь.

Толика страха вносила свою лепту, буквально умоляя не спешить. Глаза же закрыты. Альдред представлял себе примерно, что происходит прямо над ним. Одно неверное движение – и отступник вгонит кинжал в горло. Флэй не хотел умирать в тропическом аду. Не хотел, чтобы чайки, крабы и морские черепахи дрались за его мясо.

Лицо оставалось каменным. Тело размягчалось под тушей отступника. Альдред молил Свет и Тьму, чтоб игра в мертвеца не обернулась горькой правдой.

К горлу приставили кривой кинжал. Тёплая кровь убитого попала на шею и стекла жирной каплей вниз. Кожей чувствовал лезвие. Альдреду казалось, она вот-вот надорвётся.

– Самый убедительный труп на свете… – пробормотал задумчиво чародей.

Неясно оставалось, провоцирует он или просто шутит. Давать повод в чём-либо убеждаться Флэй не собирался. Изнутри его грыз червь сомнений: апостат ведь сейчас полоснёт по горлу!

Волшебник опустил руку на грудь, больно давя. Мозг умолял вдохнуть хоть немного воздуха, и мысленно Альдред соглашался сам с собой, но не мог.

Боль в голове усиливалась. На полотне закрытых век заплясали синюшные кляксы. Всё произошло в точности так, как опасался Флэй…

Глава 3. Ногти

Бы. Ушей коснулся взрыв. Кто-то по ту сторону скалы вёл ожесточённый бой. Видать, персекуторы переняли инициативу. Люди кричали, всплески Материи порождали какофонию. Один взвизгнул, как свинья: видать, попробовал на вкус холодный металл.

Мучитель поспешил слезть с Альдреда. Топчась на пляже, он встал рядом. Флэй облегчённо вздохнул. Казалось, он потеряет сознание и раскроет себя. Обошлось.

Осторожно приоткрыв один глаз, Альдред видел: апостат смотрит в сторону боя. Вроде бы настало время умертвить мерзавца, но…

– Это что, группа Вентрески? – ужаснулся отступник. – На кого они могли напороться, раз так орут?

– Понятия не имею. Оставь трупы. Надо помочь остальным! – говорил товарищ, звуча с каждым словом всё тише, будто удалялся.

– Иди! – кричал мучитель. – Я здесь закончу и подойду к вам!

«Сука ты».

Второй что-то бросил презрительно, однако ни Альдред, ни чародей не слыхали. С концами ушёл. Альдред держал глаза закрытыми, слыша шуршание и наблюдая за происходящим только одним, из-под краешка века.

Апостат хотел опять навалиться, только на сей раз всё пошло не так.

– Дай-ка я тебя порежу, свинка… – ласково произнёс отступник, едва слышимый из-за шума воды.

Едва он выставил вперед кинжал, персекутор упёрся руками в песок и со всей силы пнул мага в руку, вяло удерживавшую клинок. Оружие стукнулось об деревянный каблук, легко выскользнуло из пальцев и, вертясь, отправилось в полёт. Альдред рассчитывал на него, примерно запомнив, куда падало.

Сказать, что маг опешил, значит не сказать ничего.

Останавливаться Альдред не был намерен. Второй ногой резко ударил мучителя. Пятку впечатало в колено. От болезненного спазма в мениске чародей согнулся, застонав. Тогда Альдред подорвался и схватил его за грудки, резко дёрнул на себя и чуть в сторону, валя на спину.

Маг не успел опомниться, и Флэй резко вскочил на него, прижав коленями руки в районе запястий. Нельзя было допустить, чтоб тот начал колдовать. С ним надо покончить быстро, хоть и не сказать, что чисто.

Альдред намеревался отплатить сполна. Легко поступился холодным рассудком и отдался в объятия жажды крови.

Большие пальцы протолкнулись в глазницы. Альдред давил, ногтями ковыряя в глазах апостата. Маг орал, как резаный, бесновался, топал ногами, будучи не в силах воспротивиться казни.

Пальцы, которые не задействовал, Флэй держал на висках чародея, не давая и поводу отгрызть хоть один. Из орбит на кожу что-то брызнуло: белые студенистые ошмётки вперемешку с красными сгустками.

Глаза чародея лопнули, как виноградинки, и он издал истошный вопль, стал брыкаться отчаяннее.

«Да… да!»

Может, Альдред и углубился бы в череп, да только не был уверен, что сумеет расковырять мозги до смерти. Прежде не делал ничего подобного. К тому же, находил это мерзким. Уже сейчас ноздрей коснулась вонь, которой не знал доселе.

От смрада тянуло блевать.

Флэй вытащил пальцы. На месте глаз теперь зияло две кровоточащие дыры. Жестокая натура умоляла оставить мага прямо так. Пусть мучается. Бродит в джунглях, пока не напорется на свою погибель сам. Апостат заслужил.

Жалость к людям оказалась чуть сильнее. Персекутор вдавил с размаху кулак в горло чародея. Кадык провалился в глотку, перекрывая дыхательные пути. Маг начал надрывно кряхтеть, задыхаясь. Вот она, точка невозврата: как бы ни хотелось вдохнуть, сделать это уже не сможет.

Альдред обрёк его на долгую и мучительную смерть. На большее милосердие, чем это, отступник рассчитывать не мог.

Инквизитор слез. Маг начал кататься из стороны в сторону, будто его объял огонь. Пытался вдохнуть. Он тянулся к шее, как если бы это помогло, – всё без толку.

Альдред умыл руки в морской воде, поднялся на ноги, упёр в колени руки, тяжело вздохнул. Одежда подсохла, пока лежал. На смену воде пришёл пот, стекавший с бровей на глаза. Утерев липкой рукой лицо, пошёл на поиски оружия.

Шум уходил всё дальше. Будто вглубь джунглей.

Клинок припорошило песком, однако в лучах солнца кровавая сталь сияла, привлекая внимание Флэя. Он наклонился и подобрал кинжал, осмотрел.

Ничего примечательного. Ни гравировок, ни инкрустаций. Просто рабочее лезвие. Силуэт, подаренный кузнецами Халифата. Таких там куют в избытке.

«Лучше, чем ничего», – посчитал Флэй. Он привык орудовать чем-то посолиднее, но даже «зубочистка» могла спасти его жизнь сейчас.

Он вытер клинок об рубаху. Не лучшее решение, однако вообще не думал, может её запах привлечь монстров из джунглей или нет.

Без перевязи или хотя бы тугого пояса Альдреду придётся несладко. Либо не упускать кинжал из руки, либо заделывать клинок в сапог. В случае, если он не так повернется, пенять придётся на себя.

Надеяться, что оставшиеся трупы ещё подают признаки жизни, персекутор считал наивным. Хотя не удостовериться не мог. Если он всё-таки ошибается, тем лучше. Всё-таки выживать вместе проще. Вроде как.

Благие намерения пресекли на корню. Из-за спины, со стороны, противоположной той, куда бежал второй маг, донёсся визг:

– Это инквизитор!

Альдред повернулся на звук. Чуть поодаль из джунглей вывалилось несколько апостатов. Одеты как попало. Даже удивительно, что они намеренно так расхаживали по негостеприимным тропическим зарослям. Видать, их отвлекли.

Кричавший показывал на него пальцем. Двое других готовили заклинания, чтобы на месте загубить пса Церкви. Между рук одного зрела огненная сфера. Другой материализовал ожерелье из сосулек на эфирной нити.

Дело плохо, дело – дрянь. В голове пронеслось под тысячу мыслей. Надо быстро решить, как продлить свои дни на краю Равновесного Мира. Мысль, что с затонувшего парусника выбрался не он один, грела душу.

Даже в противном случае Альдред бы резал чародеев, пока не умрёт сам. Кайя учила его с боем вгрызаться в жизнь. И если шансы выжить малы, повышать их всеми правдами и неправдами.

Против даже троих Альдред много не навоюет. Пляж – место открытое. Он бросился в сторону джунглей. Наиболее щадящий вариант в незавидном положении.

– Стой! – верещали вслед.

Унося ноги, Флэй молился, чтоб отступники не были достаточно умелыми. Иначе огонь и лёд будут преследовать его, пока не нагонят. Обошлось. Рядом лопнула пламенная сфера, взрыхляя песок.

Взрыв не прошёл без последствий. Огонь встрепенулся и краешком прошёлся по шее, опаляя кожу. Персекутор вскрикнул, ухватился за больное место и ускорился, подозревая: это не худшее, что могло бы произойти с ним.

Пиромант не скупился на эфир, посылая вдогонку огненные стрелы. Они пулями проносились мимо, раз Альдред юрко петлял зигзагами, едва заслышав свист пламени. Снаряды уходили вглубь джунглей, оставляя отметины на кронах деревьев и пожирая частично широкие листья.

Криомант оказался тем ещё неумехой. Думал он здраво, только вот реализация хромала. Сосульки не попадали в ноги, врезались то и дело близко, заставляя Флэя плясать.

Третий маг надеялся на товарищей: только и делал, что сотрясал воздух визгами.

Получив на орехи, Флэй благополучно скрылся из виду во тьме джунглей.

Он бежал, заливаясь потом. Терял влагу в тропиках куда быстрее, чем на родных берегах. Да что там, едва его накрыла тьма вечнозелёных деревьев, будто зашёл в парник. Пляж хоть как-то продувался морским бризом, здесь же затхлый воздух, пахший растительностью, застаивался и как будто нагревался сильнее на солнцепёке. И тем не менее, не повод останавливаться.

Вопреки боли и всем страхам Альдред не прощался с сознанием. Он прикладывал волевое усилие, заставляя себя запоминать, как бежит – и откуда. Не покидало предчувствие: туда будет надо вернуться.

Только не сейчас. Маги без разбору осыпали его потоками Материи. Рядом вспыхнул факелом древовидный папоротник. Чуть поодаль иней тронул ствол баньяна. Неровен час, и в беглеца что-нибудь прилетит.

Носиться по джунглям, не смотря под ноги, – не лучшее решение. Флэй постоянно спотыкался об толстые корни, что выступали из почвы. Под ногами ломались кусты – и хорошо, если это они, а не здоровенные жуки либо местная ползучая фауна.

До ушей доносился странный рокот, будто подожжённый снаряд выпустили из катапульты. Предчувствие гибели подожгло пятки. Он ускорился, беспорядочно смотря куда угодно, только не куда ступает.

Бегство без оглядки аукнулось Альдреду. Ступня запуталась в поросли, и он, одолеваемый тупой болью, рухнул вниз. В овраг.

Глава 4. Дикая Природа

– Кто видел, куда побежал этот ублюдок? – бесновался крикун, догнав товарищей.

– Его след обрывается здесь, – пояснял криомант. – Мы видели, как он падает в овраг. А когда нагнали, он уже сиганул в заросли. Думаю, надо возвращаться. Чем дальше убежит в джунгли, тем быстрее наскребет на свой хребет…

– Не будь так уверен! – Пиромант пихнул товарища в плечо.

– Эй! – запротестовал тот, еле удержавшись на ногах. – Полегче!

– Манфредо, – обратился к визгуну маг огня, – ты же умеешь зондировать пространство. Посмотри хорошенько. Бьюсь об заклад, он где-то засел. Просто скажи мне, куда бить, и я собью его одним зарядом…

– А если он удрал? – буркнул псионик. – Ты отдашь мне свой нектар?..

– Верь мне. Инквизитор близко, – требовал апостат, игнорируя треп. – Просто сделай это…

– С тебя не убудет… – проворчал тот, слушаясь.

Псионик присел и приложил к земле ладонь. От ног пошел круг псионики. Синяя окружность всё расширялась. Не успела магия высвободиться, засветило красным всю мелкую живность поблизости.

Мелкие зверьки. Птицы, таящиеся в высоких кронах. Ленивец, беспечно наблюдавший за вознёй внизу. Жирные жуки в траве. Паук, гнездившийся в дупле…

Уличил бы Манфредо и Альдреда, будь он дальше, чем казалось чародеям. Он-то скрывался за стволом гигантской сейбы за ними. Кинжал держал наготове.

Надежда, что отступники проскочат мимо, тихо умерла. Альдред спрятался хорошо и быстро понял: их остановка тут – скорее к лучшему. Никто больше о нем не знает. Хладнокровие вернулось. Флэй сделает всё чисто и быстро. Как натаскивали.

Зондирование только началось, когда Альдред выскочил из-за дерева. Апостаты его не ждали. Персекутор видел: Манфредо присел спиной, двое других тупо стояли и таращились. И думать не над чем.

Флэй напрыгнул на псионика, втаптывая в землю. Использовал спину, как трамплин. Налетел с кинжалом на пироманта. Вместе они обрушились на кусты, с треском ломая их. Криомант замешкался и слишком поздно стал колдовать.

Альдред перерезал апостату ярёмную вену. Тёплая тёмная кровь оросила плодородную почву. Маг огня вякнул что-то и начал кашлять, плюясь в убийцу красным.

Сзади гудел эфир.

Решение пришло тут же. Флэй отпрянул от пироманта до того, как его обдало морозом. Умиравший превратился в ледышку, с гримасой боли и отчаяния на лице. Всё тело будто тронула глазурь: это пот и тропическая влага, осевшая на одежде и коже.

Отступив на шаг, маг мороза гаркнул. Альдред поднялся без рук на ноги, в два скачка настиг его. Вцепился в плечо рукой и потянул на себя. Живот податливо насадился прямо на кинжал.

Сталь проткнула ткань, распарывая балахон и нательное бельё. Остриё мигом прорезало кожу, чуть увязло в жировых складках, но таки добралось до брюшных мышц.

Альдред наносил удар за ударом, не отпуская мага. Тот сгибался всё больше. Получив с десяток ножевых, криомант харкнул кровью.

Ткань в области живота насквозь пропиталась и побурела.

Апостат более не представлял интереса. Флэй оттолкнул его от себя. Тело обрушилось на траву. Маг тяжело дышал. На него наползли копошившиеся в траве зелёные муравьи. Только вот криоманту было уже всё равно.

О псионике инквизитор не забыл. Всё произошло меньше чем за полминуты. Манфредо не встал даже. Альдред покончил с его товарищами, а тот лишь выгнулся на четвереньках, в ужасе наблюдая за расправой.

Флэй повернулся к нему. Маг хотел дёрнуться, но тот оказался быстрее. С разбега ударил его носком в челюсть. Зубы брякнули друг об друга. Голову закинуло назад и чуть вбок. Манфредо снова рухнул, теперь уже навзничь, и простонал судорожно. Прикусил язык.

Альдред спешить не стал. Пока псионик оставался недееспособен, инквизитор закрепил его беспомощность кинжалом. Взял настойчиво одну руку, приспустил рукав, прошёлся лезвием вдоль от запястья до локтя, перерезая вены.

Кровь зазмеилась по смуглой коже. Манфредо охнул, не зная, где боли отдать всё внимание – в голове, в спине или в руке. Вторую Флэй также порезал. Псионика оставлять в живых не собирался. Однако перед смертью тот ещё должен прояснить всё.

Именно в артериальной крови плещется растворённый эфир. Давление гоняет его по всему телу. Соответственно, и до пальцев доходит. Нарушить кровоток – значит рассеять мощь мага. Он даже не сможет материализовать и капельку энергии.

В первые пару веков после установления Равновесного Мира чародеям попросту отрубали руки. Но давали жить свободно. Правда, не всем удавалось плодотворно существовать наравне с полноценными, хоть и простыми смертными.

Ситуация изменилась, когда Престол Противоположностей занял один предприимчивый понтифик. Он подошёл к вопросу магии с коммерческой стороны. Появились Янтарные Башни, учреждена Инквизиция, налажены промысел и поставки нектара с заклинаниями. Маги теряли свободу, зато сохраняли руки.

Разорванные мышцы не слушались Манфредо. Он пытался отползти, чертыхаясь, на одних ногах, бороня землю. То выл, то скулил, то стонал, то хныкал. Флэй налетел не сразу. Некоторое время просто стоял и бесстрастно смотрел, как тот мучается.

За время, проведённое репрессором, на такое успел насмотреться.

Мирянам не расскажешь, что и как Альдред вытворял за закрытыми дверьми с магами. Большинство просто поморщится в отвращении. Особо сердобольные нарекут его душегубом. Но в сухом остатке он просто выполнял приказы.

Знал своё дело, и потому пережил лобовую встречу, погоню с рискованной засадой.

Но не питал иллюзий насчёт своих знаний и способностей. Без персекуторского оснащения он рано или поздно умрет. Так не могло продолжаться долго. Встала острая нужда в лучшем оружии, в защите. И чем скорее удастся найти их, тем лучше. Любой ценой.

Манфредо отполз всего ничего. Инквизитор взял его за волосы и поднял на ноги вопреки всхлипам. В руках Альдреда псионик стал бесправной куклой, тестом на замес.

Тот грубо взял его за грудки, оттащил и приставил пленника к толстому стволу сейбы.

Едва псионик оклемался от травм, ещё истекая кровью, Альдред начал допрос:

– Отвечай, сколько вас тут?

Звучал настойчиво.

– Много… – проронил псионик и усмехнулся.

Навряд ли он вообще понимал, с кем разговаривает и о чем. Абсолютная покорность. Правилами пребывания в плену и мольбами о пощаде тут и не пахло.

– Где?

– Повсюду.

Мозг остужал раны, даря подобие эйфории.

Бедолага болтался между небом и землёй. Но понимал инквизитора чётко. Вытащить получится немного. Все ещё лучше, чем ничего.

– Зачем вы сюда прибыли?

– Ритуал… Со дня на день… Шабаш.

Догадка подтвердилась. Очередная сходка неоязычников ради плясок в свете Лун. Модрич совершил роковую ошибку, послав сюда только «Гидру».

С одной стороны… А с другой, гелиомант мог подорвать все корабли Инквизиции, если б хватило эфира в венах.

И в очередной раз Крепости пришлось бы освежать кровь.

«Намечается очередная Ночь Грязных Слёз. Прям как Зальц любит. Интересно, жив ли этот поганец?»

Не хотелось думать о том, как выжившие ликвидируют шабаш. Численное меньшинство и нехватка амуниции сыграют против. А в случае, если Альдред остался один против скопища магов, его труп останется здесь, будет частью треклятого Тропика Водолея. Худшей смерти Флэй не мог и представить.

– Где будет проходить ритуал? – продолжал он, вдавливая бедолагу в дерево.

– Правый… Клык. Храм… дельмеев, – шептал Манфредо.

Веки его смежились. А под ними то и дело дёргались глаза. Казалось, псионик держится в сознании на последних силах. Надо поторопиться.

«У язычников здесь храм? Целый храм? Быть не может! Это ничейные острова. Моряки мимо проплывают часто. Они бы заметили. Хм… что, если комплекс построили ещё до основания Равновесной половины Мира? Тогда там руины. Руины, сохранившиеся в тропиках с эпохи Четырёх Лун. Так давно…

Тогда в глубине джунглей на том острове действительно есть храм. Сокрытый в зарослях, поросший, нетронутый. Вот, почему его никто не приметил. Что заставило дельмеев сюда вернуться? Что здесь забыли эти фанатики из Города?»

Манфредо не дотянул ни за что бы до вопросов, которые зародились у Альдреда. Но он понимал, будут еще маги.

– Ваши корабли стоят в бухте Левого острова. Как вы перебираетесь на Правый?

– Ночью. Отлив. Сухо становится… Как один остров…

Потихоньку псионик сползал: ноги почти не держали тушу.

«Нет. Нет. Нет! Проклятье…»

Против Альдреда встало само время. И этому потворствовал он сам.

– Что здесь делают войска Деспотата?

– Помогают…

– Актей Ламбезис. Это имя тебе знакомо?

Манфредо так и не ответил. Голова упала на грудь. Флэй один удерживал его. Хотел выругаться, но сзади раздался треск. Во все стороны полетели клочки замороженного мяса. Инквизитор от неожиданности так перепугался, что бросил псионика.

Ещё не умер. Только на полпути. Просто потерял сознание.

Альдред обернулся и увидел: пироманта разорвало на части. Воздействие криомантии спало со смертью чародея. Флэй подошёл поближе. Куски резко оттаяли, впредь источая обыкновенную, сырую трупную вонь. Совсем рядом дёргался маг мороза. Истёк кровью, не в силах пошевелиться.

Зелёные муравьи не трогали инквизитора. Боялись его, раз тот был жив и двигался. Зато криоманта не пожалели. Эти оказались крупнее чёрных и красных, которые обитали в том же Кродо. Хелицеры зрительно больше. Насекомые облепили всё тело мертвеца, почуяв слабость.

Они забирались под одежду, копошились в глазах, заползали в ноздри, проникли в рот и отправились в долгий путь по пищеводу.

Из натуралистического интереса хотелось бы остаться и посмотреть, как скоро муравьи растащат мертвеца. Увы, время ограничено. Требовалось обеспечить выживание.

Жуки вскоре напали на Манфредо. Видать, и он подох. Особо хитрые муравьи тягали кусочки пироманта и уносили к себе. Вскоре на запах мертвечины прилетела первая мясная муха. Где одна, будет целое скопище.

Больше, чем мух, Альдред ненавидел только ос.

В Кродо они кишели. Всякая забиравшаяся в дом оса рано или поздно становилась его жертвой. Бил сандалиями, давил деревянными игрушками, ловил в горшки, накрывал те тканью и топил в ведрах с дождевой водой. А всё началось с одного-единственного ночного укуса перепуганной твари, неосторожно проползшей под одеяло…

Так и зарождалась его зубодробительная ненависть, влекущая за собой войну до смерти одной из сторон. Кто-то один провинился перед Флэем, а отдувались всем племенем. С магами дела обстояли так же.

Всю рубашку перемазало в крови. Альдред ретировался до того, как слетелись мухи. Но прежде он стащил сумку-почтальонку с плеча Манфредо. Открыл и досконально изучил содержимое.

Магических штучек не оказалось. Зато нашлось несколько пресных галет, измазанный в соплях платок, бутылёк с микстурой от лихорадки да наполовину полный бурдюк. Ткань отправилась в траву. Альдред задумчиво взболтал мех, открыл и отхлебнул. Оказалось, это красное полусладкое вино, сильно разбавленное водой.

О происхождении жидкости говорило многое. Взята она не из колодца, но из естественного источника. Вино же добавили, чтобы обеззаразить воду. Годится. Вкус разогрел аппетит. Альдред осознал, насколько голоден, поэтому отошёл подальше от трупов и за раз поглотил все галеты, смачно запивая.

Перспективы стали светлее. Бурдюк незаменим в тропиках: не придётся держаться водоёмов. Нож поможет создать примитивнейшие орудия труда, чтобы немного поохотиться. А микстура от лихорадки никогда не бывает лишней. Коли уж её маг таскает с собой, значит, есть причины. Наконец, даже такая мелкая сумка может служить вместилищем пойманной добычи.

Для начала – просто превосходно. Главное, использовать с умом. Однако этого мало, когда в джунглях рыскают чародеи. Вдали еще слышались звуки боя. Из джунглей донёсся далёкий крик животного. Крупное. И, быть может, плотоядное. Сразу после этого зазвучал второй очаг смертоубийства.

Искать своих рано. Если собьются в кучу, шансы выжить сравняются с нулём. Поэтому перво-наперво стоило бы позаботиться о себе. Рано или поздно маги прознают о Флэе.

Псионик подтвердил догадку Альдреда об отливах и приливах. Чем ближе к Экватору, тем они сильнее. И если между Клыками образуется ночью переход по суше, а море – действительно отступает, он сумеет добраться до обломков парусника и обчистить его. Только бы джунгли не сожрали его ещё до полуночи…

Чародеи никуда не делись. Стоило проявить осторожность. На пока.

Мех Альдред осушил ещё на половину от того, что было. Убрал в сумку и решил пройтись. Поисследовать округу, постепенно отдаляясь от мест, где продолжались ожесточённые бои. Каждый уголок тьмы джунглей кишел жизнью.

К счастью, откровенной опасности не встречалось. И персекутор вдоволь удовлетворял врождённое любопытство естествоиспытателя.

Альдред натыкался на всевозможных насекомых под ногами. Некоторые – крайне крупные. Но, как выяснялось вскоре, не враждебные. Казалось бы, те же самые жуки, что и на Западе. Только больше. В разы.

Всюду носились тараканы. Одному Флэй даже понравился. Тварь бегала за ним долго, видимо, привлечённая запахом крови, но после потерялась из виду. Альдред находил внимание таракана жутким, но паниковать запрещал себе. Страх даже перед такой мелочью в джунглях неумолимо вёл к смерти.

В теньке под сенью высоких вечнозелёных деревьев гнус чувствовал себя, как рыба в воде. Едва персекутор останавливался, москиты нападали. Цеплялись высокими, но тонюсенькими ножками, пытаясь вонзить хоботок в кожу. Вот, почему особо удачливые маги носили балахоны. Инквизитор в ужасе стряхивал комарьё и нёсся прочь, только бы не укусили.

Джакомо в излишних красках описал, насколько опасны москиты. Это настоящий бич Экватора. И без них жаркие страны являются колыбелью всевозможных заболеваний.

Некоторые проявляются спустя поколения, становясь врождёнными. А всё начинается с укуса москита, до этого пососавшего крови больного животного. Слечь с малярией Альдред не хотел. Одно это слово ввергало его в треволнения.

Возможно, капитан попросту подшутил, раз уж рассказывал об опасностях джунглей в мельчайших деталях. Только вот проверять на собственной шкуре, насколько это блеф, инквизитор не собирался.

То и дело проходя мимо деревьев, инквизитор замечал праздно обвивших ветви змей. От маленьких – до чрезмерно крупных. Рептилии питали к нему больший интерес, чем Альдред к ним. Все цветастые. Щупали воздух языком, но не шипели. Смотрели на него, не моргая.

Ни одна хладнокровная ползучая тварь не покусилась на его жизнь, так что Флэй решил их не провоцировать, обходя за пятнадцать шагов. Особенно Альдред посторонился питона. Пришлось углубиться в заросли, только бы не проходить прямо над ним. Он боялся, что змея упадёт сверху и задушит его в лёгкую.

Альдред и сам умудрился стать источником чьего-то страха. Неподалёку, издавая странные звуки, на копытцах ускользнуло вглубь джунглей что-то чёрное…

Глава 5. Закон Джунглей

Он только заметил короткий хобот и стоявшие торчком уши. Нечто походило на свинью, а ей не являлось. Флэй понимал: если б поймал, животина бы стала его самой желанной добычей.

Бездельные снования по северо-востоку острова принесли плоды. Альдред наткнулся на пещеру, уходившую глубоко в горную породу. Входом служило узкое горлышко – только человек и проскочит. Значит, не медвежья берлога.

Сам инквизитор не помнил, чтоб в энциклопедиях об Осфене кто-то упоминал о пещерных обитателях, кроме тропических медведей. И всё равно, стало страшно. Вдруг внутри засела какая-нибудь противная свету тварь.

Флэй потоптался у края. Даже если кто-то днём там обитал, присутствие постороннего не заставило жильца выйти наружу. Любой пещерный лев бы уже встал на защиту жилища. При условии, что домой хищник вернётся ночью, внутри найдутся намёки на то.

Альдред нуждался в убежище наподобие. Туда не проникало солнце, и внутри царила прохлада.

Духота выжимала, как тряпку, не хуже тренировок в Крепости. Если пещера просторна, а вход – лишь уловка, там можно развести костерок и приготовить еду. Огонь в этой низменности маги не увидят. Не подберутся под шумок в ночи.

Лучше не придумаешь.

Альдред закивал в согласии с собой. Перехватив кинжал, пощел внутрь. Шаги отдавались эхом, уходя вглубь. Первая надежда оправдала себя.

Он передвигался наощупь, держась за сырой камень. Воздух тут застаивался. Влага, оседая, тоже. Где-то впереди со сталактитов капала вода.

Порой Флэй останавливался, вслушиваясь в темноту. Принюхивался. Воздух пах лишь сыростью. Ни смрада испражнений, ни мочевины, ни мертвечины. Это придавало уверенности, и он шёл глубже.

Тоннель вывел в кривую полость. Глаза успели привыкнуть ко мраку. Не убирая кинжал, Флэй принялся осторожно обходить периметр. Форма пещеры больше напоминала ромб, нежели прямоугольник. Она пустовала: инквизитор обошёл её вдоль и поперёк, но так и не наткнулся на кости и объедки.

Казалось, пещера только для того и создана, чтобы однажды принять его. Смущала только прореха в дальнем углу между сгрудившимися булыжниками. Возникло впечатление, будто оттуда обязательно что-то выползет

Это настораживало. Да только прикрыть проём нечем.

«А, к чёрту!»

Убежище стало его. В тот же момент. Стоило довольствоваться малым.

Всю дорогу Альдред выстраивал в голове маршрут от пляжа. Память позволяла. Подсознание полностью отдавалось прорисовке карты. А в вопросах выживания он полагался уже на сознание.

Показавшись из пещеры, Альдред стал обходить округу. В Тропике Водолея сносных источников питья достаточно: кокосовые орехи, банановые деревья, бамбук, лианы и многое другое. Флэю из читательских изысканий запомнились только кокосы, бамбук и лианы. Их он и искал.

Бамбуковый лес нашёлся почти сразу. По старой памяти он тряс его, пока не нашёл, где плескалась жижа. Изрядно попотел, прежде чем порубить стебли уже обтёртым кинжалом. Заглянул в первый и исторг вздох облегчения: жидкость прозрачная. Он выпил её, затем осушил бурдюк. Срезал ещё сколько-то стеблей, наполнив мех до отказа. Положил в сумку и затем двинулся дальше.

Он обошёл всю округу, изредка разрезая лианы. Во многих также влага оказывалась бесцветна и даже сладковата на вкус. Ей и подпитывался. Если жидкость выглядела мутной, даже не пробовал – так бросал.

Услышав шум воды, Альдред наткнулся на небольшой водопад, наполнявший мелкое озерцо. Уже из него проистекало подобие речушки. Вода выглядела кристально чистой. Можно сказать, обманчиво. Здесь кто-то ходил недавно: на земле остались следы босых ног, а трава – примята.

«Кто бы это мог быть?» – насупился Флэй.

Неизвестный уходил вглубь джунглей. Альдред не решился последовать за ним.

Он видел, на мелководье у камешков собирались пресноводные рыбы и креветки, о существовании которых даже не догадывался. Он привык, что они землистого цвета, либо вовсе тигровые. А эти были синими. Просто специфический окрас, подозревал инквизитор, ничего ядовитого в них нет. Опустевший желудок, имей он голос, поддакнул бы Альдреду. А так – просто заурчал заунывно.

Существуют на свете народы, которые и жуками бы не побрезговали. Но Флэй и не думал расценивать их, как еду. Только в преддверии голодной смерти Альдред бы стал покушаться на насекомых. Совсем другое дело, на водоплавающих.

Дело за малым. Инквизитор отломал у дерева ветку. Оборвал побеги с листвой. Обтесал кинжалом не без труда. Заострил конец, насколько это возможно.

– Чем не копьё? – шутил Флэй.

Он подошёл к мелководью. Оглядел криль и рыб. Существа не боялись его, покуда гигант не вступил в воду.

Альдред прищурился, выбирая добычу покрупнее и занеся над головой копьё. Нашёл пожирнее. Удар!

Палка пробила рыбёшку насквозь, острый конец ушёл под гальку. По воде пополз кровавый шлейф. Остальные в ужасе бросились наутёк. А креветки остались. Их больше заботил всякий мусор, налипший на камешки.

Флэй выудил рыбку, ещё трепыхавшуюся, и засунул в сумку. Задерживаться не стоило. В тропиках всё тухнет с удвоенной силой. А рыба вот-вот умрёт. На кровь, подтекавшую со дна почтальонки, внимания не обращал.

Если бы мог Альдред порыбачить, как цивилизованный человек, так бы и сделал.

Вскоре плавниковые позабыли о гибели собрата и вернулись на мелководье. Теперь-то Альдред понял: память у них и впрямь короткая, пословица не врала.

Он повторил охоту пару раз. Трёх небольших рыб размером с дорадо хватило бы с лихвой. В Кродо креветок обычно варили – главным образом, со специями.

– Сейчас бы котелок!.. – вздыхал персекутор.

Однако и на открытом огне, слышал он, особо богатые могли их недурственно приготовить. Альдред решил попробовать, раз уж в округе не нашлось фруктовых деревьев. Силы ему нужны.

Инквизитор внезапно открыл в себе дикарскую сущность. Голыми руками принялся отлавливать скользких креветок. Только схватил – переламывал головы и кидал в сумку прямо к рыбам. Очисткой можно заняться потом.

Насобирав целую дюжину увесистых рачков, Альдред побрёл обратно, к пещере. По пути то и дело опускался, чтобы набрать хворосту.

Джунгли вокруг не умолкали. В зарослях постоянно копошились звери. Мимо прокатился броненосец. По веткам скакали обезьяны, ненавязчиво преследуя двуногого.

Похоже, их манил запах рыбы. Только дай повод что-нибудь перехватить. Здесь выживает сильнейший. Думая об этом, Альдред усмехнулся.

Уже в пещере персекутор не без труда разжёг костёр, просунув подгоревший лист под деревяшки к листве. Пусть пламя разгорится, заключил он и пошёл наружу, где стал чистить в сторонке рыбу и креветок.

Он и сам стал, причём – очень быстро, своего рода тропическим хищником. Незваных гостей боялся, как огня, поэтому, чтобы не смущать никого, занялся едой в стороне.

Счистил чешуйки. Рыбам отрубил головы. Выпотрошил тушки. Очистил от пленки плоть. Содрал хребет с мяса. Выдёргивал ногтями косточки. Получил филе, нашёл палку и насадил все три рыбины на неё. Затем принялся за креветок.

– Прям как в детстве, – заметил Флэй.

За всю жизнь обработал не счесть, сколько тазов с креветками. Всегда одно и то же. Отломать голову, стряхнуть от жижи, загнать лезвие под хитин и выдрать пищевод. Раз уж рачков собирался пожарить на костре, пришлось повозиться с панцирем и вялыми лапками. Зато на выходе получал чистейшее мясо. И вкусное.

Креветки пошли на вторую палочку. Вооруженный обеими, он вернулся в убежище, где его дожидался огонь. Солнце начало заходить за горизонт. В тропиках оно всегда садится раньше.

Обжарив рыбу и креветки, Альдред стал жадно есть. Считал, это лучшая награда за все труды. В желудок опускался кусок за куском, приятно грея изнутри. Сытость давала надежду, что завтрашний день будет лучше, – всего лишь наивное умозаключение. И всё же, Флэй благодарил Свет и Тьму, раз до сих пор дышал.

Ни одного рачка не осталось. Альдред наелся и улёгся рядом с костром, отдыхая. Через некоторое время снова поднимется в зеленый ад. А до тех пор он восстанавливал силы.

Карманные часы остались в Крепости. Это к счастью, ведь они бы утонули вместе со снаряжением.

Да и часовой пояс тут иной. Понять бы ещё разницу во времени.

Мрак накрыл Тропик Водолея. Когда Альдред устал изнывать от безделья, а последние угли прогорели окончательно, он выбрался на поверхность и направился к берегу.

Беллетристика о выживании в джунглях не врала. Ночью под сенью вечнозеленых деревьев совсем другая жизнь.

Заросли заняли ранее неведомые жуки. Они облепили стволы деревьев и гудели, дезориентируя неподготовленного человека.

Изредка слуха касался глухой стон хищной кошки вдали: те вышли на охоту за беспомощной дичью.

Ночью также царила темнота. Однако сейчас она поглотила Флэя, будто непроглядный туман. Очертания сливались в неясную иссиня-чёрную мазню.

Небо отказывалось помогать: его заволокли облака, кочевавшие в сторону Запада. Альдред передвигался медленно, старательно вспоминая каждый шаг, проделанный до пещеры от берега.

Ему бы не помешал факел. В конце концов, маги – не дураки. Без особой причины отступники бы не стали сновать в ночи по джунглям. Это у ликвидатора имелся неоспоримый повод. Но страх, что его заметят, оказался сильнее. Пришлось бродить в темноте, будто неприкаянный призрак.

Надежда, как правило, умирает последней. Он шёл, сам не зная, туда ли. Ясность пришла, когда Флэй ненароком наткнулся на то место, где прирезал троих магов.

Муравьи давно закончили свою кровавую жатву. Остались только кости.

Со временем скелеты вберёт земля. А до тех пор остовы будут новым домом для окрестных пауков, предпочитавших высасывать соки из мелких грызунов.

Лишь чудом персекутор достиг оврага, куда свалился. Здесь при бегстве днём он распластался на валежнике, поломав прогнившие ветви. Но тогда казалось, будто при падении все кости поломались. Благо, в себя Альдред пришёл быстро и продолжил бегство.

Инквизитор взобрался обратно и дальше пошёл увереннее. Уже отсюда он слышал шум моря. Только не вблизи, как это было при свете дня, а как будто… вдали.

Продравшись через густые заросли, Альдред вышел на пляж. Вернее, на то, что таковым являлось под солнцем. Псионик сказал чистую правду. Вода покинула пролив между Клыками, оставив за собой песчаные дюны.

Трупы, которые Флэй бросил за собой, куда-то запропастились. Он допускал, что их растащили островные хищники.

Не верил он в их питание исключительно свежатиной. Тем более, что тут и там на песке виднелись отчётливые следы, будто кого-то уволокли в джунгли. Альдред огляделся и смутился: сложно сказать, когда именно море отступило.

Как бы то ни было, дно даже в свете звёзд, выглядывавших из-за облачного заслона, можно достаточно хорошо видеть.

В песке то тут, то там виднелись бока рыб, так и не успевших покинуть это место. Хотя, казалось бы, они должны чувствовать влияние Лун на Океан. Увы, отлив произошёл стремительно. Будто кто-то разорвал море надвое в миг. На суше застряли и бычьи акулы.

Что хуже, в самом сердце необъятной большой воды формировалось некое особое явление, способное резко изменить погодные условия. Соответственно, и течение волн. По крайней мере, так утверждали ученые. Вероятно, его воздействие доходило с Экватора аж до северных пределов Тропика Водолея.

Альдред спустился к песчаным дюнам, не боясь особо, что море вернётся. У него в запасе время где-то до рассвета. И тем не менее, резкий скачок воды прямо бы привёл к смерти.

– Без паники, – заклинал себя Флэй, усилием воли склоняя тело к каждому новому шагу. Старался отвлечься на невообразимые пейзажи дна. Здесь было, чем полюбоваться.

По песку разбросало неясных моллюсков, отдалённо напоминавших окаменелости трилобитов. Они не подавали признаков жизни. Вероятно, просто впали в спячку до утра, пока их снова не коснётся море. Тревожить страшных тварей Альдред побоялся, ибо не знал, чего ждать.

Рыбам и моллюскам повезло куда меньше, чем тем же крабам с омарами. Те затаились при отливе в гальке, чтоб их не смыло. А теперь – планомерно плелись в сторону воды, чтобы своим ходом добраться до дна поглубже, где их ждёт питательный мусор.

В Кродо и те, и другие считались деликатесом. Правда, настолько мясистых уродцев, настроенных, к тому же, враждебно там не водилось.

Альдред их не трогал. Но достаточно было пройти мимо, как ракообразные дурели. Клацали угрожающе клешнями, ретируясь ускоренно к воде.

Море по обе стороны хватила рябь. Издали оно напоминало гигантскую лужу каменного масла – настолько чёрное.

Новобранец полагал, стоит загубить парочку омаров по возвращению от обломков парусника. Еды много не бывает. И неважно, что раки-переростки толпами сновали по песчаным дюнам. На языке ещё вертелся вкус креветок. Если верить слухам, лобстеры и крабы питательнее и интереснее в разы.

Отлив не увлёк за собой в морскую пучину всех потонувших без остатка. Иногда Альдред натыкался на чьи-то останки с корабля. В основном – объедки акул, которыми занялись рачки. Его не сильно смущало, чем те питались: ковыряться в их несъедобных желудках не собирался.

Следующий прилив должен разбросать кости в разные стороны. Подводные течения подхватят их и рассеют по морю – и поминай, как звали. Так думал Флэй, пока брёл к судну.

В сердце зародилась надежда отыскать свою броню. Или оружие, к нему приписанное. Но увы. Вода ушла и прихватила всё снаряжение с собой.

Куски судна должно было тоже смыть. Но даже при своих габаритах корабль оказался увесистым. Обломки остались в проливе, плотно войдя в песок. Причём не только персекуторы потерпели здесь крушение. Зубы Харибды отправили на корм рыбам и пиратов с купцами, часто здесь плававших.

Флэй слышал о призраках из Серости, что стерегут покой своих останков на затонувших кораблях. Поэтому заглядывать к ним на огонёк не собирался. Шёл к недавнему пополнению на местном подводном кладбище судов.

Если его и облюбуют привидения, только не сегодня. Перво-наперво морякам предстоял Суд Противоположностей и, как вариант, Серость.

Гелиомант раскрошил парусник на три части. Новичок обошёл переднюю стороной, оставил без внимания заднюю и сразу подошёл к срединной. Ведь именно там находился трюм, куда сгружали именные сундуки с пожитками.

Альдред вновь пожалел, что не прихватил факел. Свет бы рассеял Тьму, облегчив поиски. Огни, горевшие на Правом Клыке, мигом отвадили все сожаления. Маги не спали, вглядывались во мрак, выискивая псов Церкви. Ко встречи Альдред был не готов. Пока что.

Через пробоину в корме Флэй зашёл внутрь. Трюм находился прямо за дверью. Не без труда персекутор отворил её.

Там царил сущий бардак, объятый удушающей сыростью. Из-за облаков показался лунный свет. Куда тусклее солнца, сколько бы Лун ни светило, и всё же, даже призрачное серебро ночи значительно рассеяло мрак.

«Большая удача».

Он принялся рыться в сундуках, которые держали не запертыми. Вскоре остановился, наткнувшись на удивительное и обнадёживающее обстоятельство: некоторые рундуки оказались вскрыты. Судя по разбросанным вещам, недавно.

Перебирали их хаотично. Обчищали все подряд, пытаясь найти подходящие, нетронутые ни хозяевами, ни водой вещи. Новичок хмыкнул: не он один такой умный.

Душу грела мысль, что не весь отряд перебили. Оставалось молить Свет и Тьму, чтоб хотя бы с десяток голов «Гидры» уцелело.

Света недоставало, чтоб прочесть фамилии с инициалами на табличках сундуков. А жаль. Альдреду бы не помешало знать, кого обирает. Быть может, своим отчаянием он отнимал у кого-то шанс выжить, забрав чужие пожитки.

«Ничего личного…»

В трюме Флэй пробыл порядка полутора часов. Вышел с видом гораздо более внушительным, чем прежде. Лёгкая моряцкая одежда, сапоги да инквизиторский костюм, перепачканные в крови, он забросил в дальний угол хранилища. А надел всё новое, хоть и тронутое морской водой, въедливыми её солями.

Плечи стянул походный рюкзак малой вместимости. Никто не знал, сколько времени займёт зачистка шабаша. Так, взяли бы побольше.

Он прихватил кожаную куртку с широким капюшоном и подкладкой из металлических нитей. Почти как плащ куратора, только короче: доспехи, казалось Альдреду, во влажных тропиках только помешают.

Новой защиты должно хватить, считал Флэй.

Чёрные штаны из вываренной свиной кожи тут же нацепил на себя. Подошли третьи по счёту.

Влез в сапоги, которые бы не прокусила островная змея. По крайней мере, грубая кожа казалась толстой и прочной. Отыскал портупею с крюками, грубо сшитые перчатки. Всё это добро принадлежало паре-тройке людей его комплекции, чьи личности не установить в темноте. Пошарил по сундукам ещё и раздобыл оружие.

В фехтовании Альдред кое-что смыслил, поэтому вместо экспериментальных и откровенно спорных образцов остановил выбор на полуторном клинке. Такие носили капрал Маллинс и…

«Забыл», – сдался Флэй. С тем парнем он перекинулся лишь парой слов.

Рундук Сильвестри, утонувшего на глазах Альдреда, порадовал фальшионом, который сгодился бы в джунглях заместо тесака. Только тот персекутор питал особую любовь к коротким клинкам, режущим наповал.

«Обух скошен. Дерзко».

Следом Флэй заделал в сапог мизерикорд. Кому он изначально принадлежал, новичок не знал.

Аркебузу или хотя бы пистолет Альдред бы взял с удовольствием. Обращался с ними более чем сносно.

Да только порох отсырел, а влажность воздуха не позволяла грамотно его высушить ночью. Лишняя возня. Куда-то до кучи запропастились пули с канатами фитилей.

Утянув связку метательных ножей, Альдред вышел из трюма обновленным и вооруженным почти до зубов. Покидать осушенный пролив не спешил, обойдя остальные обломки корабля. В конце концов он набрел на то, о чём и не смел думать в зелёной преисподней: котелок.

Находка лишь сильнее толкала заняться ракообразными. Вскоре в его распоряжение перешёл корабельный светильник, связка свечей и трут. Отныне пламя разжечь не будет особой проблемой.

Зайдя в каюту капитана, Альдред обнаружил ручной компас мореходов. Того, что уже дал затонувший парусник, было вполне достаточно. Довольный уловом, Флэй отправился обратно на берег. Надеялся отыскать боевых товарищей на Левом Клыке.

В пещеру до рассвета Альдред решил не соваться: ночные джунгли давила на него, и казалось, будто из тьмы на него глядят люминесцентными глазами хищники.

Поймав на завтрак пару увесистых омаров, которым на месте пробил мозги фальшионом, инквизитор направился к ущелью в высокой скале. Там решил воспользоваться котлом, снова поесть и дождаться рассвета…

Солнце нового дня было призвано свести его с остатками «Гидры»…

…или с Культом.

Глава 6. Гвоздь к Кресту

Улов оказался сытным и поверг в сон. Бесцветный и глухой, пролетевший за миг. Альдреда разбудил шум волн.

Продрал глаза. Обнаружил себя, где и был. Губы изогнулись в усмешке. Мог и не проснуться. До спящего на побережье добраться просто. На острове обитает хищная фауна, бродят сектанты. Но обошлось.

Инквизитор выглянул из укрытия.

Солнце только вставало. Алый свет заливал вечнозелёные деревья, отчего те искрились, как в преддверии пожара.

Воды прилива скрыли сушу между Клыками. Кто теперь скажет, сколько мертвечины лежит на дне пролива?

Птицы надрывно перепевали друг друга. Сквозь уханье моря пробивались их зловещие ноты. Над мерцающими джунглями поднимался стрекот цикад.

Казалось, нет в этом обманчиво райском уголке людей.

Есть не хотелось: больно питательными оказались омары, сваренные в морской воде. О завтраке не беспокоился. Ещё оставалось немного. Всё одно, скоро еды не будет.

Пора собираться. Угольки давно остыли. Персекутор беспечно пнул котелок. По камню разлился бульон. Отхлебнул из бурдюка бамбукового сока.

Похватал пожитки, взял сосуд и отправился к воде, чтобы промыть. А когда закончил, опустил на дно рюкзака. В него – погрузил остатки ужина.

Альдред встал на краю джунглей, всматриваясь в гнетущий мрак зарослей. Он знал, надо идти. Но куда? Сколько ни бродил, так и не отыскал проторенных дорожек, что вели бы хоть куда-то. Пробраться на Правый Клык сможет следующей ночью. А до тех пор не помешало бы разобраться с теми, кто остался на Левом.

Флэй обнажил фальшион и погрузился в парник, накинув капюшон.

Утром солнце падало на землю под углом, взрезая тропический мрак. Непроглядная тьма снизошла до подобия ранних сумерек. А местами образовались целые островки света. Но всё равно каждый шаг усиливал отчаяние.

И дня не прошло, а персекутор уже люто возненавидел спецоперацию. Всё пошло не по плану с самого начала.

«Это ещё ничего, – Он прорубал путь через высокую траву. – Персекуторы идут рука об руку с форс-мажорами. Катастрофы случаются – помню же перекресток, Аскари.

То ли дело дислокация. Тропик Водолея – не то место, где уютно человеку с Запада.

Побережье – куда ни шло. Там прохладно, пустынно, светло и будто безопасно. А джунгли…»

Чужак едва зашёл в джунгли, попал в рой москитов. Закрылся одеждой, насколько возможно. Кровососы ползали по нему, тыкались в дублёную кожу, терпели неудачу, но не отставали. С веток свисали мартышки, наблюдая за двуногой обезьяной с восхищением.

На самом деле, роев хватало здесь. Просто Альдред переходил от одного к другому.

Жужжание беспокоило гораздо меньше, чем возникшие неудобства. Воронёная кожа притягивала жар, и каждое движение высекало пот.

Одежда липла к телу, мешая, но он шёл, высматривая в высокой траве опасность. Главное, обезопасил себя от малярии, жёлтой лихорадки, тканевым гельминтоза.

Вроде…

Чем дальше, тем больше высокой травы. Руби да руби. А по лезвию бежал зелёный сок с побегов.

Он старался не думать, есть ли здесь клещи, переносящие брюшной тиф. Как показала практика, везде виды жуков примерно одинаковые. От одной только мысли всего передёргивало.

Флэй подбирался к водоёму, который облюбовал ранее. Именно там инквизитор обнаружил следы.

«Бесцельно сновать по джунглям – самоубийство. Даже для знающих людей. Даже в сухой сезон. Любой здравомыслящий будет по возможности держаться источников пресной воды. Здесь кто-то есть помимо меня. Если я и найду людей, только в этом районе».

Ушей на полпути коснулся крик. Он прислушался. Следом кто-то начал отрывисто переговариваться, но слов не разобрать. Общение вели на чужом языке. Рядом дельмеи?

Ещё вчера Флэй старался не ввязываться в людскую суету. Теперь – всё иначе: он вооружен.

Кто бы это мог быть? Аристократы Деспотата? Экипаж дромона? Они с кем-то столкнулись?

В голове роилась целая тьма вопросов. Ответы Альдред мог получить сугубо лоб в лоб. Сменил курс и пошёл зигзагами навстречу неизвестности.

Инквизитора не замечали: чересчур заняты. Двигался бесшумно, как призрак в ночи. Следил, чтоб ни одна веточка не хрустнула под ногой. Мягко отставлял заросли, подходя ближе. Присел на корточки, затаился в кустах, едва показались первые силуэты.

Джунгли резко обрывались, и начинался луг, усыпанный булыжниками. Ослепительно зелёный в лучах солнца. Влажный воздух раскалился и, казалось, дрожал в безветрии. Там произрастали редкие кустарники. Пара высоких и стройных, но чуть горбатых кокосовых пальм. А также громадный баньян посерёдке: с ветки свисал не то улей, не то осиное гнездо.

«Эти проклятые осы и здесь водятся. Блеск…»

На лугу действительно копошились язычники. Чародеев не было – ни из Равновесного Мира, ни с Экватора. Просто солдаты. Выглядели в точности так, как в энциклопедиях.

Доспех-бригантина. Пластинчатые наручи и поножи. Льняные стёганки, окрашенные в азур. Штаны из конопляной ткани. Сапоги, обитые металлом.

Вряд ли это сталь. Скорее сплав, похожий на инквизиторский: в Деспотате маги, бывает, проблем тоже доставляют.

Физиономий Альдред не видел. Носили гребенчатые морионы и куполообразные шишаки. На лицах маски, повторяющие образ языческих злых духов или надменных бородачей. Флэй подобрался поближе и разглядел гравировку с молитвами, обращёнными к их богам. Настоящее произведение искусства. Таких шлемов не носили на Западе.

У каждого по два клинка: длинный и короткий, парамирий и спата. За спинами огромные и круглые щиты-гоплоны, на которых был изображён анфас ревущего лесного слона. Стало ясно: не дельмеи, но их самые преданные вассалы. Герб другой.

«Тримоген? Здесь? Очень странно. По-видимому, на Клыках намечается нечто серьёзное и тайное, раз и тут Деспотат решил сам не светиться».

Неясно, сколько прибыло на дромоне, и зачем. Уже внешний вид подсказывал: с ними шутки плохи. Это не за магами гоняться.

«Одним фальшионом не обойтись».

Альдред обтёр об листья тесак и вернул в ножны. Стянул с портупеи полуторный клинок, обнажил, чехол прицепил обратно, а меч – положил рядом с собой.

С луга в джунгли доходилисдавленные крики. Тримогеняне кого-то поймали, а теперь – издеваются всласть. Один корпел над кем-то в траве с молотком: было не разглядеть.

Пара других занимались верёвками. Каждый удар венчал мученический стон. Остальные три стояли на страже, вглядываясь во мрак джунглей.

Флэй сливался с лесом и не дёргался. Издалека выглядел, как пень поломанного дерева. Пусть противник так и думает.

Тарабарщину не понимал. Разумеется, владел дельмейским на бытовом уровне. В тримогенском же у Инквизиции нужды не возникало.

Догадка подтвердилась. Язычники закончили с верёвками и молотками, стали поднимать вверх сооружение. Крест, нёсший на себе распятого страдальца с Запада. Альдред пригляделся и обомлел: это один из «Гидры». Они не общались тесно, а сердце ёкнуло.

«Рядовой Каприоло… Как так?»

Пойманный был жив. Из пробитых рук и ног сочилась кровь. Он дрожал: свой же вес тянул вниз, распарывая раны еще шире. Из-за длинных волос и бороды казалось, на голову опустился комок рыжей шерсти. С губ срывались стоны.

Распяли прямо в моряцкой одежде. Похоже, этот парень был из тех, кому повезло всплыть первыми.

В Деспотате это самая распространённая казнь, если верить истории. Обычно ей подвергают неверных со спорных территорий. Куда бы ни пришли язычники, везде насаждают свою веру. Огнём и мечом.

Их богатому выбору экзекуций могут позавидовать даже на Западе.

Как закончили, солдаты собрались и стали весело болтать. Распятый был более не интересен.

Альдред не спешил на выручку: не подставиться бы. Одолеть в одиночку шестерых бывалых солдат казалось маловероятным. Несмотря на навыки.

Но их следовало умертвить. И, может, осилил бы, но благодаря смекалке. Он оглядел луг, намечая возможные вспомогательные средства вроде тех же кокосов или валунов. Если ему удастся создать суматоху, не сачковать, то вызволить распятого сумеет.

Флэй решился. Но только привстал, язычники заговорили снова. Из джунглей на свет вывели ещё одного. Альдред прищурился, пытаясь разглядеть его, и обомлел.

Под руки вели Сампайо!

Жайме избили. Да так, что идти сам не мог. Ободранные босые стопы боронили землю. Выглядел, как живой труп. Казалось, он борется со рвотными позывами.

Видно, оружия ему не удалось найти, и его застали врасплох. Одежда превратилась в грязные тряпки.

Альдред был рад, что он жив. К капралу он питал симпатию, раз они работали вместе. Флэй не мог допустить, чтоб и его распяли. Может, Сампайо приведёт его к остальным.

Первичный план улетел в трубу. Но Альдред быстро сообразил новый.

«Свет и Тьма! Надеюсь, я не пожалею…»

Поднял камешек и, рискуя, метнул в сторону баньяна.

Осколок завертелся и угодил в осиное гнездо. Рядом полосатых убийц было не видать, но попробовать стоило. Может, и не запущено. Гнездо покачнулосьи обрушилось на луг.

Удалось чудом сбить: просто находился близко. Но именно тримогенян первыми увидят осы. Те даже не обратили внимание. Слишком громко болтали, махая соратникам. Отвлеклись – и очень зря.

Альдред не прогадал. Внутри покоились десятки жал. Но не мог себе и представить, какой породы. Из гнезда вылетели даже не осы, а скорее шершни. Каждый – размером с указательный палец. Чёрные и злобные, гудящие на весь луг.

Новобранец затаился, в ужасе наблюдая. Шершни собрались в чёрную тучку и понеслись к язычникам.

Часть облепила распятого: кусали и жалили. Тот вскрикнул, но вскоре смолк, впитав колоссальное количество яда. Тело начало распухать, как у утопленника. Если до сих пор не умер, дело за малым.

Вина сжала сердце. Флэй выбрал самый ловкий вариант, позабыв, что живая природа не церемонится, жаля без разбору. Угрызение совести мучило не часто. Однако он знал: о том, как погиб Каприоло, не распространяться лучше.

Надо поторопиться. Иначе насекомые добьют и Сампайо.

Рой привлек внимание солдат Спасаться бегством поздно. Они начали отмахиваться от летучих тварей, отступали. Бросали оружие, вопили, тряслись. Шершней это лишь злило. Они протыкали жалом одежду, забирались в прорези для глаз и рта, заползали под бригантину, без конца жаля.

Инквизитор ловко поднял меч и рысью бросился к капралу. Язычники, его державшие, впали в ступор от бессилия. Товарищи падали замертво и затихали, переполненные ядом. До последних рой еще доберется.

Завидев еще чужака, язычники отпустили Жайме. Тот рухнул наземь, хрипя. Один достал парамирий и наставил клинок на щит. Второй потянулся к сигнальному рогу. Только он дунул, Сампайо опомнился и подсёк врага.

Боец упал прямо в объятия Чёрнорукого. Жайме охнул, но вопреки боли в груди, принялся бойко душить его. Мучитель сопротивлялся, да без толку.

Со вторым вступил в бой Флэй, обрушивая меч на щит в прыжке. Солдат содрогнулся. Чуть не потерял равновесие. Ноги заплелись. Попытался нанести выпад в ответ. Альдред отскочил и снова ударил.

Ему удалось сломать оборону. В бессилии тот расставил руки в стороны, точно готовясь к распятию. Альдред бил сбоку, опуская клинок на бригантину.

Соударение повлекло вибрацию. Ушла в руки, и его оттолкнуло. Никакого вреда солдат не получил. Пришёл в себя и попытался достать инквизитора.

Клинки встретились, дрожа и звеня. Флэй добился того, чтоб его не взяли числом, но это не облегчало бой с латником: попросту некуда бить с наскока. Сам Альдред был предельно уязвим. Кожаная куртка не так хороша, чтоб выдержать заморский металл.

Жайме смог перебороть язычника. Сопротивление ослабло. Ему удалось удержать голову неприятеля в одном положении. Резко дёрнул. Раздался хруст.

Сампайо сломал ему шею. Быстро выудил из перевязи нож, скинул труп с себя и вонзил в голень последнего.

Тот взвыл, опускаясь на одно колено. Что-то рыкнул. Трюк сработал на ура.

О шершнях Альдред позабыл в моменте. Занёс над головой меч, глядя в чёрные глаза. Вкупе с мордой свиноподобного духа выглядело жутко.

Солдат будто проклял его на прощание.

Флэй обрушил клинок наискось. Брызнула кровь. До конца отрубить голову не сумел. Та просто повисла на куске кожи. Труп обрушился набок, и она сорвалась, приминая траву. Из раны плевало красным.

Жайме не сразу признал спасителя. Вытянул кинжал и встал на четвереньки. Сев на колени отдышаться, посмотрел на него с изумлением.

– Альдред! Неужели это ты?..

Из-за кровоподтёков тоже выглядел неважно. Ему требовалась медицинская помощь, да только откуда брать её? Нужен целитель, полевой врач или боевой алхимик. Хорошо, если таковой выжил.

– Да, да. Я.

Флэй поглядел назад.

Шершни снова собирались в чёрную тучу, гудение стало громче. Они приближались. Видать, не успокоятся, пока весь луг не падёт замертво. Что хуже, в джунглях поодаль топталось нечто большое, ломая деревья. Ушей коснулся протяжный вой. Стон сигнального рога привлёк внимание местного чудовища.

– Потом поговорим, – бросил Флэй Жайме, подавая руку. – Идти можешь?

Охотник сомкнул губы и мельком кивнул.

– Так вставай! – судорожно призывал Альдред.

Не хотелось подыхать от укусов тварей, которых ненавидел больше всего на свете.

Сампайо лишил ножа и обезглавленный труп, затем попробовал подняться на ноги. Товарищ чуть ли не за шкирку его тащил. Вместе бросились наутёк. Покидая территорию шершней. Теряясь из виду в джунглях.

Распятый остался висеть на грубо сколоченном кресте. Со рта ссыпался хрип. Пузыри на коже лопались, а из открытых ран подтекала сукровица.

Глава 7. Ближний

Шершни остались на лугу, давая убежать. Флэй уносил ноги с удовольствием: тварям не предъявить свою ненависть к осам – просто накачают ядом. Альдред бы даже охотиться не стал. Это заведомый проигрыш.

Один персекутор – куда большая потеря, чем шесть язычников по соотношению сил. И Флэй пытался убедить себя, что иначе было нельзя.

Но сколько их осталось? Сумеют ли они дать отпор Культу Скорпиона? Докопаться до истины? Вернуться домой?

Размышления прервались внезапно. Жайме не мог нагнать его и просто упал, простонав. Альдред недалеко удрал. Услышал и вернулся, в ужасе смотря, как тот растянулся на земле, запнувшись об корень охромы. Сампайо перевернулся на спину, начал кататься, будто горит, и простонал:

– Куда ты так гонишь?

– Жить охота. Прости…

– Я от нашего марафона сдохну быстрее!.. Ноги уже не держат. Не побегу. Проклятье…

Дважды повторять не надо. Альдред присел на одно колено рядом и начал копошиться, возвращая меч в ножны и на портупею.

– Сейчас, сейчас…

– Не торопись ты так. Осы не стали нас преследовать. Фух… Как я драпанул! Обошлось.

– Повезло-повезло… Так! Хватайся за меня.

Жайме послушно потянул руки, будто грудничок. Альдред подхватил его, как учили на курсах первой помощи, взвалил на плечи и попытался встать. По спине прокатилась боль: казалось, позвоночник вот-вот выпрыгнет наружу.

– Тяжёлый ты… А вроде ростом с меня.

Такая каланча не могла не перевешивать из стороны в сторону.

– Извини за неудобства!.. – виновато простонал Жайме, изнывая от спазмов. – Хотел бы я на своих двоих идти, но… уже не могу. Просто… не могу!

– Хорош скулить, – проворчал тот.

Всё-таки удалось выпрямиться. Он глубоко дышал, постепенно привыкая к весу. Прикинув, сколько висит на нем, Альдред опустил глаза в унынии. Без оружия стало бы легче, но не сильно.

– Что? Думаешь, лучше оставить тебя подыхать? Не дождёшься.

– Великодушия тебе не занимать, – шутил кордугалец, лишь бы умалить боль.

– Гм, вроде сюда, – сориентировался Флэй и побрёл в сторону озерца.

Где оно, там и убежище.

– Куда ты меня тащишь?

– Передохнуть надо. Есть тут одна пещера недалеко. Там посидим. Подумаем, как залечить твои раны.

– Значит, я в тебе не ошибся. Так держать.

– Не понял, – бормотал тот, еле-еле шевеля ногами.

– У тебя определённо сильная воля к жизни. Я боялся, ты утонешь в броне. А ты каким-то чудом всплыл. Убежище даже нашёл…

– Хвастаться не хочу, но не одно, – выдавил из себя смех Флэй. – Просто это ближе. Нас там никто не станет искать. Главное, не нарваться по дороге.

– Очень на это надеюсь.

Жайме затих, пытаясь молча справиться с ранениями.

Каждый шаг Флэя доставлял капралу страдания. Муки пронизывали всё тело. Хотелось впасть в забвение до конца пути. Боль же держала в сознании.

Альдред передвигался медленно, будто черепаха. Тяжело было, но крутил голову и высматривал, есть ли опасность. Привычка выработалась всего за день. Он не расценивал джунгли, как проекцию райских кущ на земле.

Из-за обузы он мог показаться лёгкой добычей, но Свет и Тьма смилостивились. Флэй добрёл до порога пещеры. Казалось, никто её не трогал с тех пор.

Новичок объявил на выдохе:

– Дошли.

– Я думал, ты хочешь меня на другой конец острова утащить, – съязвил тот не со зла.

– Нет, я всё время на этом пятачке ошивался.

– Ого, – протянул тот хрипло. – Странно, что мы не встретились.

– Пройтись немного сможешь? Там проём узковат местами, так не пролезем. Только порознь.

– Надо значит надо…

– Готовься.

Он поднатужился, опустился на колено и дал товарищу встать. Но тот рухнул на землю, как мешок с навозом, и застонал опять, морща лицо.

– Свет и Тьма…

Флэй протянул ему руку и помог встать. Капрал усмехнулся сквозь боль.

– Если бы не ты, я б там так и помер…

– Рано благодаришь, сначала давай дойдём до укрытия.

Принимать похвалу от кого-то, кроме Кайи, не умел. Считал это не больше, чем комплиментом. И неважно, что Жайме сказал по факту.

– Как пожелаешь.

Пробрались в убежище. Узкие пространства не стали для кордугальца особой проблемой: наоборот, помогали держать равновесие. Капрал шёл по стеночке, часто останавливался, чтобы отдышаться. Флэй терпеливо шёл следом – на случай, если придётся ловить.

Через некоторое время они уже сидели в пещере. Альдред набрал хвороста на растопку. Разжёг костёр. Наполнил бурдюк жижей из лианы. Поймал три рыбы для Жайме, а сам – сел доедать уже давно остывшего и чуть подсохшего омара. Высосав последние соки из клешни, спросил:

– Ты всё это время сновал по джунглям, что ли?

– Не совсем.

Сампайо набросился на жареную рыбу с таким остервенением, что сразу стало ясно: не ел толком, если ел вообще.

– Всплыл я быстро. И до берега добрался почти сразу. Со мной было ещё несколько. Каприоло тот же. Мы хотели помочь остальным, но вскоре налетели апостаты… Накрыло волной всех. Вроде обошлось. Но до сих пор мутит порой.

– Маги? Так быстро?

– Думаю, маг солнца был не единственным, кто нас приметил. Началось какое-то светопреставление. Эспозито, Дюпон – их сразу…

Жайме повествовал отрывисто. Голос то повышался, то понижался. Он всплеснул рукой, раскрывая из кулака пальцы веером и тем самым показывая: убили.

– Сам понимаешь. Без лат и оружия против чародеев много не навоюешь…

– Угу, я тоже чудом выжил.

Трубить о своем дне ему не хотелось.

– Каприоло держался меня. Но мы разминулись. Те, кто успел, убежали в джунгли. Я – тоже. Человек пять нас было, что ли, не помню. Все бросились врассыпную. Вроде. А может, это я сиганул туда, куда остальные не стали. Не знаю.

Он жадно вгрызся зубами во вторую рыбину, разрывая её, будто зверь.

– Их бы в сухарях обжарить. М-м-м… Была бы песня!

Флэй кивнул снисходительно.

– Что было дальше?

Его весьма интересовала история Сампайо. Не пересекался ли он с другими. Альдред надеялся, тот примерно может назвать, сколько осталось в живых.

– Нас гоняли по зарослям, как кабанов на охоте! – вдруг вспылил капрал. – За мной погнались чародеи. Куда бы я ни кинулся, со всех сторон слышал… то с одной, то с другой… Эффект Материи. Нескольких они тогда точно убили. Я их больше не видел.

Слушая, Альдред хлебал из бурдюка.

– Мне удалось удрать от преследователей. Никого я из них не убил, а следовало бы. – Жайме сжал руку в кулак, выглядя грозно. – Отсиделся в дупле дерева. Проскочили мимо. И я выдохнул…

– Повезло тебе.

Чернорукий в целом легко отделался. Жив ведь. Но как бы не так…

– Я тоже так думал, пока не почувствовал, как по мне что-то ползает. Я – глянь. А там – жирный клыкастый паук! Два глаза, ты представляешь? Только два! Лезет прямо по рубахе. Удумал в шею впиться. Я как удирал оттуда – ты бы знал. Не жалея ног. Сколько раз я падал, вставал, кубарем летал по склонам, не счесть! Мне так оббило всё тело, что на всю оставшуюся жизнь хватит!

Альдред рассмеялся.

– Беру свои слова назад! – заявил он.

– Не смешно ни разу. Меня после этого чуть отпустило. Но потом начало доходить. Я в джунглях. И это проблема. Крупная. Пропотел так, что все тараканы под ногами шарахались. Ты представляешь? Здесь так душно, что дышать нечем.

– Есть такое дело.

– Брать воду неоткуда. Есть нечего. Я уж думал, может, зелёным муравьям брюшки погрызть. Хоть что-нибудь. Но передумал.

– Это плохая идея. Они бы это тебе так не спустили.

– Откуда знаешь?

Альдред рассказал. Глаза Сампайо округлились:

– Ну ты даёшь! Я думаю, если бы ты оказался в нужное время, в нужном месте, Чернорукие бы тебя с руками и ногами оторвали!

– Я просто хотел жить, – пожал плечами Альдред, смутившись. – Долго петлял по джунглям? Ничего не нашёл? Ни еды, ни питья?

– Ну как… – Сампайо почесал затылок. – Озеро тут есть недалеко.

Он напал на третью рыбу и продолжил есть.

Товарищ насторожился, хмуря брови:

– Пил оттуда? Зачем?..

– А куда деваться? Попробуй, побегай по сельве, если не знаешь, как быть. Чистая она. Вполне. Прозрачная. Да и выбор у меня отсутствовал…

– В ней могла быть всякая зараза, а ты об этом узнаешь не сразу, – мрачно пробормотал Флэй. По части питания он был особенно брезглив.

– Жить захочешь – и лужу осушишь. Как видишь, я до сих пор не сдох. Чем не повод для счастья?

И действительно, могло статься так, что вода относительно безвредна. Но Альдред не мог переступить через себя.

Новобранец дотронулся до лица задумчиво и признался:

– Возможно, я видел твои следы там, у озера…

– Чего не пошёл за мной?

Тот ответил не сразу.

– Я не знал, кому они принадлежат. К тому же, апостаты вокруг носятся. Мало ли, меня с остальными в раз накроют…

Жайме усмехнулся.

– Думаешь в первую очередь о себе? Это похвально. Тебя никогда не запишут в герои, зато будешь жить.

– Не все герои умирают.

– Все. Рано или поздно. И только в книжках они живут долго и счастливо.

Альдред не стал спорить.

Жайме продолжил:

– Едва я отошёл от озера, услышал в той стороне, как ломаются ветки. Либо это был ты, либо маги. Кто знает. Я убежал и долго бродил по округе. Слышал, Тропик Водолея изобилует всевозможными фруктами. Ну, знаешь, кокосы, бананы, всё такое…

– И как? Нашёл?

– Да какой там! Только ананасы. Сраные… ананасы. Без ножа туго в джунглях. Я с ними так умаялся…

– Что? Ты очистил их голыми руками? Как?

– Долго… Находил плоды помягче. Откручивал верхушку, обстукивал его об дерево со всех сторон. Взбил, так сказать. Потом начал отколупывать чешуйки прямо с мякотью. Одну половину общипал, подъел мякоть с чешуек, выел остатки – и дело с концом. Штуки четыре таких съел. Гений… Но мне кажется, сытее от этого не стал. Зато лишний раз попил. До сих пор будто губы жжёт… Горло. И желудок.

– Ну и ну, – качал головой Альдред.

С каждым новым кусочком истории Флэй всё больше убеждался, что Жайме ничего не смыслит в джунглях. Даже поверхностно. Он вёл бы себя на его месте также, если бы не имел при себе кинжала. Благо, новичок узнал из книг в учебке, как его можно использовать эффективно в тропиках.

– Я на них полдня убил. Когда с последним покончил, уже стемнело. Залез на ближайшее дерево, на самую крону, и устроился. Если я и мог свалиться, то только ногами вниз. Но не упал, как видишь. Повезло. Спал мало. Темно ещё было, жутко…

– Всю ночь на дереве просидел, что ли?

– Нет. Я пока с ананасами настрадался, у меня было много времени, чтобы подумать. Вспомнил рассказы моряков наших об отливах и приливах. Мол, вода отступает от мелководья на десятки шагов назад. И я прикинул: что, если получится добраться до парусника и прихватить вещи? Было бы попроще.

– Кажется, эта мысль многим из наших в голову пришла.

Флэй кинул в огонь хитиновые очистки. Ноздри защипал смрад.

– До меня там уже побывали.

У Сампайо имелись иные взгляды на то, как избавляться от отходов. Но озвучивать было уже поздно. Он продолжил:

– Мне удалось как-то пережечь в себе страх и спуститься. Единственное, я не помнил, как именно выбраться на берег. Пришлось послоняться вокруг да около. Страшно это было. За мной из темноты, казалось, постоянно кто-то следил. но… в конце концов, я добрался до пролива. Вернее, пролив существовал при свете дня. В общем и целом, знание – сила!

Альдред рассмеялся и поддакнул.

– Только вот я зря сходил, как видишь. Моих вещей не было. Сундук обчистили. А что не приглянулось – просто свалили в общую кучу. Оружие запропастилось. Таскаться с древковым я бы запарился. Пытался добраться до снаряжения других, но… заперто. Просто заперто – и не попишешь. Зачем-то наши многие умники просто закрыли свои пожитки, утонули вместе с ключами. Кто бы знал, как говорится…

Альдред опустил глаза, призадумавшись. Вероятно, какие-то вещи из тех, что он носил, могли принадлежать Жайме. Побитый, просто не признал. Или позарился кто-то другой, завалившийся в трюм раньше или позже.

Так или иначе, стало стыдно перед Сампайо. Пробормотал виновато:

– Может, что-то из твоих вещей я к рукам прибрал?..

Капрал оглядел его и покачал головой:

– Если это так, пусть. Оставь себе. Я пока не боец, как видишь. Плевать…

Флэй поджал губы и выдохнул. Настаивать не стал.

– Гелиомант этот знатно разорвал корабль. Многое из того, чем я мог бы или хотел бы воспользоваться, просто смыло в открытое море. Другое – просто попортила солёная вода. Я там нашёл бочку с сарделями в масле – так её разбило, и вся рыба оказалась в каком-то иле или водорослях, кто бы знал. Есть такое… себе дороже. Я надеялся на удачу.

Добавить нечего. Альдред просто отвернулся.

– Ума хватило отправиться к побережью. Да только я припозднился. Наши уже обчистили, что только можно. А мне – шиш, – огорчился кордугалец. – Надеюсь, им снаряжение помогло проредить Культ …

– Ты не встречал никого больше?

– Ни души. Вы с Каприоло – первые, кого я видел со вчера. Выбрался с парусника, вернулся на берег, отдохнул, и когда начало светать, отправился в джунгли. Думал, может, попадётся на глаза какой-нибудь труп с полезным скарбом. Размечтался!..

– Хм… В округе полно мертвецов валяется.

– Валялось. Я даже костей ничьих не нашёл. Но и на хищников местных не натыкался. Куда все они деваются? В проливе – ладно, море забирает. Но на суше…

– Я сегодня проходил место, где должен был, по идее, биться с преследователями. Но их действительно там нет. Мне кажется, муравьи всё растащили. Либо те, кто пришёл за ними.

Просто домыслы.

– Странное дело. Сдаётся мне, о Клыках мы знаем гораздо меньше, чем следовало бы…

– Возможно. Как ты попался тем солдатам?

– Да как, как… просто искал что-то для выживания. Отвлёкся на треск веток. Повернул голову – и получил перчаткой латной в зубы. Ладно хоть не выпали. Вышли эти два ублюдка. Избили до полусмерти. Кажется, рёбра сломаны. А дальше… дальше ты знаешь, я полагаю…

И это Чернорукий!

Жайме чуть отстранился. Вздохнул и проронил:

– Некрасиво получилось… Я имею ввиду, с Каприоло. Думаешь, если бы не треклятые осы, мы бы смогли его спасти?..

– Шершни. Шершни это.

– Да плевать. Хоть крылатые пауки, неважно. Видел, что они сделали с Каприоло?.. Все они.

Альдред не решился пояснить, что гнездо – его рук дело. Ответил уклончиво:

– Если бы не они, я бы не смог тебя спасти. Мы живы ценой его смерти…

Кордугалец осклабился и отвёл глаза:

– Вот так всегда…

– Ты хорошо его знал?

– Не то что бы… Шумный парень. Его не заметить, понимаешь ли, тяжело. Я с ним общался не больше, чем с любым другим из отряда, кого не называю братом. Но чёрт возьми, такая мерзкая смерть. Его же хотели так и оставить. И меня тоже.

– Каратели – вот и всё, – проскрипел Флэй. Между Инквизицией и солдатами Деспотата он ставил знак «равно». – Нам нет причин щадить друг друга.

– Да, ты прав.

В свете костра смуглое лицо приобрело некий ядовитый оттенок. Пот блестел на лбу. Капрал заморщился от боли. Хотя в пещере царила прохлада, его выжимало, будто тряпку. Он не мог сфокусировать взор, постоянно бегая глазами то по собеседнику, то по стенам. Альдред не придал этому значения. Не сразу.

– Просто… С каждой новой ходкой я всё больше начинаю понимать Зальца. Он хапанул разочарований за раз. А я – по крупицам…

Он хотел сказать что-то ещё, как вдруг закашлялся и завыл, клонясь на бок. Альдред подскочил и спросил:

– Что с тобой?

Сампайо кашлял, как вдруг срыгнул весь обед наружу. Затем ещё и ещё. Он свалился рядом, изрекая протяжный стон.

Флэй не знал, что делать, – впал в ступор на несколько мгновений. Затем потухший разум посетила дельная мысль. Он бросился к сумке и выудил пузырёк со снадобьем от лихорадки.

Открутил пробку, приподнял голову капрала.

– Пей.

Тот послушно осушил бутылёк до дна и выдохнул с облегчением. Стекляшка опустилась наземь.

Альдред сидел рядом, дожидаясь, пока товарищу не станет лучше. Наконец Жайме слегка взбодрился. Отполз от лужи собственной рвоты и прислонился к пещерной стенке. Глаза покраснели, напоминая два вяленых помидора.

Вид был мученический.

– Отравился, что ли?

– Нет. Не знаю.

– С рыбой что-то не то?

Его слова капрал пропустил мимо ушей.

– У меня… всё болит. Мышцы. Желудок. Горло. Кожа. Даже волосы. Мне… мне бы обезболивающего, Альдред. Очень больно.

– Где мне его достать?..

Жайме немного помолчал, потом вспомнил. Заставил глаза сдвинуться на Флэя, стиснув зубы.

– Аргх… Я видел цветы. Красные. Неподалёку от луга. Кажется, это адарния. У неё внутри бутона семена или… не знаю. Из него делают болеутоляющее в Башне. Основной компонент. Пожалуйста, собери. Других красных цветов нет в округе, не ошибёшься…

Спорить Альдред не стал. Хотелось помочь. Плевать хотел, что восстанавливаться Сампайо будет долго, а уже его шансы в одиночку гораздо прозрачнее. Ему стало совестно: Каприоло погиб по его вине. И если он хотя бы не попытается спасти Сампайо, список пополнится.

Новобранец кивнул.

– Жди. Скоро буду.

Он хотел уже подняться, но тут Жайме схватил его за рукав. Инквизиторы встретились взглядами. Рука медленно сползала вниз. Кордугалец еле слышно пролепетал сквозь боль:

– Не бросай меня здесь. Одного. Умирать…

Сампайо опустил голову и тяжело задышал. Сложно сказать, отравился он или поймал лихорадку. Одно ясно: боль выживает его из ума. На него стало страшно смотреть. Альдред не ответил, боясь давать напрасных обещаний.

Альдред встал и направился к выходу. В джунгли, где так легко потеряться. За семенами цветка, который никогда не видел. Что хуже, каждая минута промедления могла стоить очень и очень дорого…

Глава 8. Взгляд со Стороны

«Ну и где эта адамия?»

Битый час уже шастал по джунглям. Ботаником Альдред не был. Всё, что наблюдал, подразделял просто по цветам: синие, лиловые, сиреневые, жёлтые. Красных нигде нет.

Чем дольше бродил, тем сильнее обуревало отчаяние. Чувствовал, что несёт ответственность за жизнь капрала. Как в тот роковой день до вступления в Инквизицию. Как в Рунном Зале с Кайей. Аналогии не пришлись по душе.

Не справился. Третье фиаско многое рассказало бы о том, кто такой Альдред Флэй.

Инквизитор увлёкся измышлениями, совсем перестав смотреть под ноги. Привык, что муравьям он живым не интересен, жуки его боятся, гнус под ухо жужжит, а змей с пауками не видать. Зверьё, населяющее Левый Клык, его будто бы тоже обходило стороной.

Уверенность, что джунгли вокруг безопасны, сыграла с ним злую шутку. Он наступил на что-то у высокого вечнозелёного дуба. Под пятой раздался хруст. Его лодыжку обвило, больно стянув.

Это верёвка! Флэй поздно сообразил, к чему всё ведёт. Неподалёку с кроны свалилось увесистое бревно. Противовес? Немой вопрос повис в воздухе. Инквизитора сбило с ног и потащило вверх. Он вскрикнул, трепыхаясь от ужаса.

Напрасно. Суетливость усугубила положение. Тело потянуло к дубу, лицом к стволу. Альдред тюкнулся головой. Перед глазами промелькнула багровая вспышка, а потом всё поплыло.

Руки свесило вниз. Инквизитор качался, будто сушащаяся рыбная туша на крюке при малейшем колебании ветра. Кожа на лбу лопнула, высвобождая кровь. Та зазмеилась к затылку, пачкая волосы, закапала вниз, плюхаясь на листья папоротника.

Сначала вниз упала сумка-почтальонка, поломав куст. По рукавам следом заскользили лямки походного рюкзака. Флэй опомнился, раскрыв покрасневшие глаза.

Он бормотал:

– Э! Нет. Нет. Нет!

Много дёргался в попытке ухватить рюкзак, но тот сорвался, плюхнулся вниз и раскрылся. С глухим стуком выкатился котелок. Противовес протянул его ещё немного вверх, раскачивая, будто маятник.

Давящая боль пронизывала голову: к ней прилила кровь. В ушах стоял звон после удара, и казалось, будто сердце стучит аж внутри черепа, давя на барабанные перепонки.

К гадалке не ходи, рано или поздно он умрёт от сердечной или лёгочной недостаточности так. Дышать было трудно. И сердце стучало, качая кровь медленнее обычного. Будто пересидел в термах.

В запасе от нескольких часов до суток, прежде чем испустит дух. Не только сам умрёт, но и утянет за собой капрала. Пытаясь восстановить дыхание, чтобы ум стал яснее, а боль умалилась, Флэй думал.

Очевидно, подъёмная петля предназначалась для крупного зверя, раз уж противовесом служит увесистое бревно. Поставили его язычники – без вариантов. Хотели поймать чёрного кабана… или инквизитора. Вот и попался. На свою беду.

Неизвестно, сколько пройдёт времени, прежде чем солдаты придут проведать ловушку. Они точно обрадуются добыче. Дожидаться их Альдред не собирался.

В сапоге, перетянутом верёвкой, покоился мизерикорд. Будь стилет во втором, он бы просто подогнул ногу и попытался достать.

Оставалось надеяться, что он сумеет дотянуться до рукояти фальшиона. С его помощью Альдред сумеет подрезать верёвки, подготовиться к падению и рухнуть вниз более-менее безопасно. Главное – поднапрячься.

Так бы Флэй и сделал, если бы кожаная куртка оказалась податливее. Продолжал пытаться подтянуть торс к тазу, не унывал. Одежда заскрипела. Даже рукав мешал дотянуться и обхватить рукоять оружья. Альдред замешкался, сорвался и опустился вниз, тяжело дыша.

Хуже всего, немалое противодействие оказывала портупея, протянутая почти до живота. Она неумолимо ограничивала подвижность. Сбрасывать обмундирование Альдред считал неразумным. Только он попался в петлю, его со всех сторон облепили москиты. Особо наглые лезли к лицу.

«Да чтоб тебя!»

Судьба не оставляла выбора. В конце концов, и куртку, и перевязь мог надеть потом, когда упадёт. Ещё бы не перебить позвонки. Одно неверное движение, и инквизитор – труп.

Ладонь опустилась на ремни портупеи. Скрепя сердце Альдред отстегнул её. Перевязь вместе с полуторным мечом рухнула в траву. Стало немного легче. Пальцы прошлись по пуговицам куртки. Пришлось чуть раскачаться, чтобы вылезти из неё, но и та упала следом.

В голове кровь плескалась, будто вино на дне бутылки. Альдред немного передохнул. Наконец он согнулся пополам и вцепился крепко-накрепко в рукоять тесака. Разгибаясь, вытянул из ножен.

Подобной тяжести Флэй не испытывал давно и позволил себе улыбнуться. Несмотря на превратности судьбы, он боролся, и был рад, что не сдаётся. Теперь следовало подумать, как не поломать себе шею.

Инквизитор согнулся в три погибели, поудобнее перехватывая клинок. Одной рукой уцепился за верёвку чуть выше петли, стал срезать её. Попалась тугая, плотно сплетённая. Альдред не торопился. Готовился к рискованному трюку.

За мытарствами даже не заметил, что находится не один. Не дорезал верёвку всего ничего, когда наблюдатель пресытился глумливым созерцанием борьбы.

Топор мигом разрубил веревку. Обрубленный край пополз вверх. Противовес рухнул наземь. Альдред обомлел, когда его пихнуло вниз. Он вскричал, ненароком выронил фальшион.

Тело развернуло навстречу траве. С землёй они вот-вот соприкоснутся. Перед глазами вновь всё поплыло. Он упал. Каждый ломтик плоти пронзило тупой, ноющей болью.

Флэй не знал, сколько так пролежал. Спазмы в мышцах отваживали от малейшей попытки перевернуться. Только дышал отрывисто, взрыхляя вдохом подсохшую почву. Рядом чьи-то ноги шелестели по траве. Инквизитор чувствовал опасность, но потерял всякое желание противостоять ей.

Позабыл, кто он, и зачем вообще выбрался в проклятые джунгли. Из головы его вылетело, что где-то там его дожидается Жайме, изнывая от мук, чьё происхождение известно лишь наполовину.

Ловец рассмеялся, приблизившись. Что-то буркнул на языке Тримогена. Пнул сначала в бок, высекая стон. Альдред скулил, но не сопротивлялся. Мучитель не собирался убивать жертву, но и издеваться всласть не стал. Носком ботинка перевернул его лицом к себе.

Со временем пелена рассеялась. Новичок моргнул пару раз и увидел солдата. Этот оказался без шлема. Выглядел в точности так, как описывали труды по антропогенезу.

Жёлтые глаза. Смуглая кожа. Небрежная борода от усов до кадыка. Кучерявые вороные волосы, спутавшиеся в проволоку. Орлиный нос. Высокий лоб. Толстая шея. Крепкий торс. Немногим ниже Альдреда – такой рост за Экватором вполне обыкновенен.

Язычник обнажил белоснежные зубы. Что-то рявкнул в адрес Флэя. Тот из последних сил собрал волю в кулак и буркнул:

– Захлопни хлеборезку.

Тримогенян заржал, как конь, после чего занёс над головой Флэя ногу и впечатал подошву ботинка в лицо. Альдред поплыл, маяча между сознанием и забвением.

Бородач свистнул кого-то, и вскоре из тьмы джунглей появилось ещё трое. Двое взяли Флэя за ноги, стали тащить, куда велел ловчий. Один приценился к тесаку, просипел пару слов и заделал его за кушак, взял портупею и пристегнул её. Рядом шёл самый первый, о чем-то весело переговариваясь с товарищами.

Альдред чувствовал себя безвольным трупом. Штаны обдирало об иссохшую и окаменевшую почву, об корни деревьев.

Серая сорочка из хлопка рвалась и собирала всю грязь.

Вчерашний ожог на шее разбередило об землю, пыль попала в рану, вызывая жжение. Эта боль не имела значение, просто примешиваясь к общей гамме.

Лицо было обращено к высоким кронам. Стало ещё темнее, чем обычно, из-за проплывавшей мимо армады белых облаков. Там, вверху, царила свобода от всех бед, обуявших низы, где ползают неразумные люди.

«Так… красиво», – думал Флэй, болтаясь между небом и землёй.

Его долго тащили через заросли. Порой пинали по бокам, проверяя, не преставился ли. Наконец тримогеняне вышли на открытое пространство. Что-то по ходу пьесы обсудили между собой. Ноги Альдреда отпустили, зато – взяли под руки, будто Сампайо.

Ловчий опять взглянул на него, подняв подбородок пленника. Довольный тем, что видел, подвел итог. Солдаты потащили его вперёд. Флэй немного очухался и поднял голову. Его волокли в лагерь, который вассалы Деспотата разбили на небольшой возвышенности.

«Что, если это здесь разжигали тот костёр? А ведь расстояние от нашей бухты досюда немалое. Или мне только кажется? Я… я уже ни в чём не уверен».

Могло статься так, что Альдред просто обознался. Истина потерялась в суете минувшего, рокового дня.

То тут, то там стояли красные палатки. Жизнь в лагере кипела. Нос манил запах пряной похлёбки. Чуть поодаль кузнец заострял спату на точильном камне. Стрелки упражнялись в метании копий и стрельбе из коротких луков. Солдаты спарринговались друг с другом. Альдреда провели рядом с загонами для зверей.

Натасканные двуногие ящеры заклекотали, распушив перья и заметив свежее мясо. Это верховые рептилии – сагатты. О них Флэй с упоением читал в учебке.

Кто бы мог подумать, что однажды увидит этих тварей вживую. В дальнем уголке лагеря стоял ещё вольер из высокого частокола, но пустовал. Идей, кого там держали, не было.

Почём зря Альдред время не терял, подсчитывал приблизительную численность отряда. По его оценкам, только в лагере находилось до сотни человек. О том, сколько рассеялось по джунглям, оставалось только гадать.

Флэя тащили недолго. Бородач окликнул кого-то, и тот вышел. Седовласый и бледнолицый, уже пожилой и крепкий воин со шрамом от лба до шеи. Придерживая спату за навершие, незнакомец подошёл. Тримогеняне бросили пленника к его ногам. Альдред ухнул и попытался встать. Стало ясно, о казни речи пока не ведётся.

Язычник, поймавший пленника, не дал встать. Ударил ногой под колено, заставляя преклониться в полном бессилии. Двое других солдат подорвались тут же, связывая руки верёвкой. Неизвестный чуть наклонился и всмотрелся в лицо Флэя.

Похоже, это был кто-то из офицеров, либо вовсе предводитель. Альдред не знал, да и плевать хотел.

– Ты понимаешь меня, чужестранец? – спросил по-дельмейски ветеран.

– Каждое слово.

«Хоть с кем-то здесь можно найти общий язык помимо апостатов. Нужно ли – вот, в чём вопрос».

Похоже, язычник – прямой подданный базилевса.

«Дельмея поставили над воинами Тримогена? Ничего удивительного. Деспотат везде внедряет свои умы. А чьи силы те прикладывают ради достижения своих целей – это дело десятое…»

Командир рассмеялся и посетовал откровенно:

– Ну наконец-то мои люди привели кого-то, кто умеет изъясняться на певучем языке Богов. Хотя… получается у тебя из рук вон плохо. Ничего страшного. Зато ты можешь рассказать всё, что меня интересует.

– С чего ты взял? – бравировал Флэй, насупившись.

Не в том положении, чтобы дерзить. Сам понимал. Но склонять голову намерен не был. Даже если та упадет.

Инквизиция воспитала в нём гордость за причастность к Равновесию. А на Хаос, в котором пребывает Деспотат, принято смотреть свысока.

Борзость Альдреда не смутила начальника лагеря. Он чуть прикрыл глаза и ухмыльнулся криво:

– Ты хочешь жить, я вижу это в твоих глазах. А твой… язык тянет тебя продолжать мучения. Но ничего. Я покажу тебе разницу.

Дельмей отдал приказ. Солдаты убрали сплетённые воедино лианы, маскировавшие яму. Потянули за верёвку связанные брёвна, служившие крышкой.

Перед пленником предстала жуткая картина. Десятки змей всех расцветок ползали, вились между собой и шипели, щупая воздух языком. Из холоднокровной кучи виднелись чьи-то конечности. Флэй увидел тех, кого поймали язычники. Некоторых знал лично. Трупы уже подверглись разложению и источали немыслимый смрад.

Он не видел ни Джакомо, ни Зальца, ни других, с кем тесно общался. Это немного успокоило. Но тут же тяжелым грузом на плечи опустилась гнетущая мысль: не ровен час, и его пихнут к змеям на растерзание. Флэй понял, на что намекал дельмей.

– Хорошенько полюбуйся, – настаивал тот елейным голосом. – Думаю, ты знаешь этих людей. Как ты считаешь, почему они там, где есть сейчас?

Новобранец ответил не сразу.

– Много болтали не по делу?

– Точно. Однако… понимаешь, дело не только в этом.

Начальник подошёл, схватил его за волосы и потянул вперёд, заставляя повиснуть над ямой. Змеи встревожились, шипя. Одна даже попыталась броситься, но не хватило всего ничего до живота. Инквизитор поджал губы, неустанно потея.

– Они никоим образом не собирались идти на попятную. Полезен ли такой человек, сам как считаешь?

– Бесполезен.

Альдред надеялся, у язычника хватит сил удержать его.

– Умный мальчик, – подытожил дельмей и швырнул пленника обратно.

Своим велел прикрыть яму. Альдред упал на спину, стиснув зубы. Чувствовал себя так же, как Сампайо.

– Думаю, мы сработаемся. А если нет… Я человек понимающий. У тебя будет выбор, как умереть. Видел, наверное, наши ящеры голодны. Сам решишь, разорвут сагатты тебя, или закусают змеи. Будь паинькой, иначе твоя судьба окажется в моих руках. К слову, для сагаттов не так много пищи на этих островах… Надеюсь, я ясно выражаюсь?

– Ясно, – процедил Флэй.

– Превосходно, – кивнул тот. – Позволь представиться. Меня зовут Менелай Схинас. Я стратилат Империи Дельмеев и начальник этого лагеря. Иными словами, пока ты здесь, я твой царь и бог в одном лице. А кто ты?

– Альдред Флэй, – шипел новобранец, пытаясь перевернуться набок. – Инквизитор.

– У тебя есть манеры, мальчик. Это хорошо. Редкое качество. Расскажи мне, где твои сослуживцы?

Хотелось бы исказить истину. Тем более, во многом его совесть чиста. Но такой шаг показался опрометчивым. Старый служака мог почувствовать, если Флэй где-то умолчал или приукрасил. Единственный верный выбор – рассказать всё как есть.

«Жайме, прости меня…»

– Я не знаю. Выживал всё это время один. Только с одним пересёкся. Он при смерти. В пещере у озера. Пил оттуда воду. Я искал для него обезболивающее.

– Хм, пещера у озера, говоришь, – призадумался Менелай, прищемил подбородок пальцами, обошёл его кругом. – Знаю это место. Не лучшая дыра, чтобы скрыться. О твоём друге можно больше не беспокоиться. Ни нам, ни тебе. Его уже нет.

Альдред поджал челюсть, напрягая все мышцы лица, и, щурясь, посмотрел на Схинаса.

«В смысле?..»

– Недурственный меч у тебя, как я погляжу.

Он принял из рук солдата оголенный бастард.

– Меч многое говорит за тебя. Подсказывает то, о чём ты не договариваешь. Хм, даже кровь на клинке осталась…

Стало тяжело в животе. Полезли крамольные мысли. Никто не мог подсказать, что сулит сокрытие подробностей.

– К слову, я прекрасно разбираюсь в оружии. С высокой долей вероятности именно этим мечом был убит, по меньшей мере, один из моих людей. На лугу, где стоит крест с распятым трупом. Тебе что-нибудь известно об этом?

– Да, это был я. – Флэй чувствовал себя, как на иголках. – Я спас товарища от смерти.

– Того самого? – уточнил Менелай, осматривая инквизиторский меч. – У солдат в моём отряде глаз намётан. Они быстро восстановили картину событий. Видать, ты сильно ненавидел распятого, раз позволил шершням его убить.

– Случайно вышло.

Дельмей прыснул смехом, велел поднять пленника на колени опять. Альдред согнулся гусеницей, смотря в пол. Понятия не имел, что смешного натворил на лугу.

Менелай направил меч на него. Поднял остриём подбородок, чтобы тот взглянул ему в глаза. Осклабился и сказал:

– И всё-таки странный ты человек, Альдред Флэй. Ладно бы ты сидел там, в кустах, и не высовывался, позволил бы своим подохнуть на крестах. Я бы понял. Но нет. Врёшь мне нагло в лицо, а ведь сам так легко играешь жизнями тех, кто с тобой одну землю роет ногтями… Без каких-либо терзаний решил, кому из товарищей жить, а кому – подохнуть. Большой ребёнок, способный только на полуподвиги.

Флэй не выдержал и хотел возразить. Но едва открыл рот, меч скользнул чуть вверх и прошёлся ему по щеке. Альдред стиснул зубы и зарычал. Менелай сделал тонкий надрез, пустил кровь, чтобы просто посмотреть.

«Сволота поганая!»

– Знатно же ты повеселился там, на лугу. Умён, признаю. Но, видишь ли, нагадил ты нам конкретно, как шкодливая шавка… – начал Схинас издалека.

Где-то в джунглях прогремел взрыв. Казалось, огромная сфера огня раскрылась подобно бутону цветка. Затем ушей коснулись одиночные выстрелы, чьи-то крики. Рёв существа, что ломало деревья. И всё – с разных сторон.

– Там, в джунглях, постоянно происходят стычки. Мы теряем бойцов и наших братьев по вере ежечасно. Рано или поздно инквизиторы найдут это место, – рассуждал стратилат, отряхивая трофейный меч.

Он вернул его в ножны, передал обратно, велел унести.

– Как, по-твоему, Альдред? Считаешь, твои сослуживцы лучше, чем ты? Хуже? Они рискнут своей жизнью, чтобы спасти тебя? А может, их цели здесь важнее, и плевать им хотелось, что с тобой будет? Ответь мне.

Альдред склонил голову, призадумавшись. Менелай порезал его и физически, и морально: тяжело было осознавать, что он, пусть и косвенно, убил сослуживца. Горячая кровь стекала по щеке на челюсть, капала на сорочку, оставляя алые кляксы.

– Без понятия.

– А вот это мы и узнаем в ближайшее время, – заявил Схинас, отстраняясь. – Ты лишил нас хорошей приманки. Побудешь за неё, значит. Мы добавим им лишний повод сюда сунуться. Посмотрим, чего они стоят на самом деле.

– Что?

– Беспокоиться не о чем. Ты рассказал, что знал. Я ценю это. Как и обещал, ты будешь жить. Во всяком случае, пока что. Когда мы покончим со всеми инквизиторами на Клыках, я приду за твоей головой. Лично. С тем мечом.

Стратилат махнул рукой, приказывая увести инквизитора. Язычники подняли Альдреда, взяли под руки и повели в сторону загонов.

Сомневаться не приходилось: Флэя взяли.

Глава 9. Переполох

Он не сопротивлялся. Иначе бездарно потратит оставшиеся силы. Ему нужно выбираться отсюда.

Неизвестно, нагрянет ли «Гидра» сюда. Уж не перебьют ли их на подходах? Может, никто не узнает, что Флэя схватили.

Дожидаться своих нет смысла: враги будут на ушах, это усложнит побег. Даже до ночи коротать время не стоит. Мрак упрочил бы шансы удрать, но дозорные так просто не отпустят. Их будет много. Очень.

Бежать надо сейчас же! Не шумя. Вопреки всему. Сампайо уже одной ногой в могиле!

Но как это сделать?

Клеток сколотить не успели. Видать, не ждали гостей из Города. Либо считали, что перебьют ещё в джунглях.

Солдаты привязали его к окровавленному позорному столбу. Альдред слышал о таких. Дисциплина на Востоке жесточайшая. Новым Королевствам до них далеко.

Но у всего есть цена.

Провинившихся нещадно стегают плетьми, оставляют на пару дней без воды и питья под палящим солнцем, пока в головах не взболтаются мозги.

А в особо запущенных случаях прибегают к децимации, заставляя девятерых до смерти забивать палками случайного десятого.

Вовсе необязательно, что убиенный провинился. Важнее смятение, которое сеет экзекуция.

Пропадает всякое желание поднять бунт, ведь зачастую приходится бить друзей и близких. Солдаты ненавидят всё и вся, но ни за что не допустят смуты впредь.

Жестоко, но эффективно.

Язычники изъяли оружие. Обхлопали ноги, туловище, руки. Что нашли, то нашли. Флэй расслабился, но не подал вида. Солдаты ушли вглубь лагеря, болтая о чем-то сухо.

Мизерикорд остался при нём, раз не стали стягивать сапоги. Только бы достать…

Пленник не спешил. Надо понять, с какой периодичностью мимо проходят солдаты. Ситуация по ходу пьесы прояснялась.

Он находился в восточном углу, совсем близко к границе. Здесь, на склоне холма, виднелись естественные барьеры на подступах к лагерю. По скалам не спуститься целым и невредимым. Придется искать другой путь.