Клетка

Плохой поэт (Вместо пролога)

Возможно, я – плохой поэт.

Быть может – да. Быть может – нет.

Порою рифмы мои хлипки

И в тексте делаю ошибки.

Увидит кто-то смысл глупый.

А кто-то слог довольно грубый.

Возможно, то что пишу я

Давно писали до меня.

Но если хоть один прочтёт,

Вдруг смысл слов моих поймёт,

И чьё-то сердце отзовётся,

То может, что-то удаётся?..

Сломанный дом

Дом мой стоит у реки одиноко,

Незаметный, невзрачный барак.

Издали, если со зрением плохо,

И не скажешь, что что-то не так.

Но стоит приблизиться к серой избе,

В чем дело уж сразу поймешь:

Крыша прогнила, плесень везде,

Выбиты окна насквозь.

За дверь не пущу, и не просите,

Тараканы, клопы там и смрад,

Мокрицы и крысы. Вы уж поверьте,

И сам бы избавиться рад.

Дом мой стоит, покосившись на бок,

Колышется словно камыш.

Дуновение ветра, лишь слабый толчок,

И рухнет с грохотом вниз.

Умники скажут: «Дом нужно сносить,

Пока он упав не убил!»

Но новый дом строить, чтоб всё изменить,

Нет ни желания, ни сил.

Корабль утонул…

Корабль утонул, разбившись о скалы.

Ты плыл по волнам, подавая сигналы.

Схватившись за доску, с мольбою в глазах,

Мечтая спастись, утопая в слезах.

И вот, когда душу отдать был готов,

Видишь ты лодку, в ней трёх мужиков.

«Чего ты тут плачешь?!» – кричали они.

«Сопли свои ты в кулак собери!»

«Справа, вон берег, туда нужно плыть.

Ты – ленивый слабак, только можешь, что ныть!»

С такими словами скрылись из виду,

Оставив в душе тоску и обиду.

И снова остался ты одинок,

Дрейфуя по морю как жалкий щенок.

Вдруг слышишь вдали чей-то гогот и смех:

«Как дела, бедолага? У нас – лучше всех!»

Обернувшись, ты видишь, как без забот,

По синему морю яхта плывёт.

Кураж и веселье, пиво рекой.

Ты и в снах не видал жизни такой.

Кричит молодёжь: «Твоя грусть не заразна?

Что печальный такой? Оглянись, жизнь прекрасна!»

Продолжив веселье, «Прощай!» прокричат

И мажорное судно уходит в закат.

Море затихло, стих гул мотора.

Не слышно ни песен, ни беспечного ора.

Опять ты один, растёт в душе рана.

Лежишь на доске посреди океана.

Проносятся лодки и корабли,

В слух презирая страдания твои.

Ругали, жалели, плоды твоих мук,

Но никто, жаль, не кинул спасательный круг…

Ублюдок

Как крыса сидишь ты в холодной пещере,

Грязный, вонючий и злой.

И люди, судача о раненом звере,

Обходят твой дом стороной.

Тебя ненавидят, тебя призирают,

Что, в общем то, ты заслужил.

Они перед сном тебе смерти желают,

Чтоб нож твоё сердце пронзил.

И как же так вышло? Каков твой проступок?

Как стал ты ничтожным таким?

Никем не любим ты, так как ублюдок?

Иль ублюдок, так как не любим?

Теперь, уж об этом никто не узнает.

Ты стар и стоишь на краю.

Спасут ли теперь иль покарают

Сгнившую душу твою?..

Зеркало

Помню, сидели мы за одной партой,

Всегда ты любил говорить:

«Школу закончу, стану богатым,

Сильным, чтоб мир покорить!»

Время летит, прошло уж лет двадцать.

По улицам грязным бродя,

Пасмурным днём, холодной субботой,

Неожиданно вижу тебя.

Рваная куртка, пропитая рожа,

Но да, это точно был ты.

Склонившись убого над мусорным баком,

Вёл выиск остатков еды.

Глазам не поверил. Что с тобой стало?!

И где тот успешный богач?!

Видимо, мир тебе не покорился,

Под натиском пал неудач.

Когда-то с тобой мы сидели мечтая.

Ты был так кичлив и нелеп.

Но так непривычно видеть, как ты

Дерёшься с вороной за хлеб.

Но стоя близ этой картины печальной,

Вспоминаю свой жалкий удел:

Всё детство своё и все школьные годы

За партой один я сидел.

Внезапно ушла пелена пред глазами,

Пришло понимание всего:

В ненужных, разбитых зеркалах на помойке

Отражение я вижу своё.

Из магазина с упаковкой кефира…

Из магазина с упаковкой кефира,

Иду, ощущая себя центром мира.

Прохожие мимо домой семенят.

Их взгляды направлены лишь на меня.

Мужчины и женщины, горстка бродяг,

Все обсуждают каждый мой шаг.

Старые, взрослые, толпы детей,

Все озабочены жизнью моей.

По краям улиц теснятся дома.

В них множество окон, не меньше полста.

И в каждом из них, глаза распахнув,

Следит за мной люд, к стёклам прильнув.

Нужно быть осторожным, не выглядеть странно,

Ведь большой брат бдит неустанно.

Под лупой всегда меня разглядывать будут.

Любой мой конфуз никогда не забудут.

Вот некая дама. Рыдает она.

Что я ей сделал? Это ж из-за меня?!

Вот детвора хохочет толпой.

Смеются они… Наверняка надомной!

«Зачем это всё?» – пытаясь постичь,

Задеваю ногой вдруг торчащий кирпич.

Я спотыкаюсь, плюхаюсь в лужу.

Зачем я сегодня вышел наружу?!

Для зевак, окруживших, это прям сказка:

Живут, чтоб моё увидеть фиаско…

Прибегаю домой. Включив первый канал,

Жду репортаж о том, как я упал.

По телевизору лишь ерунда:

Конфликты, концерты, ничего про меня.

Видимо фильм готовят большой.

Как тяжело всё же быть мной…

Серый человек

Хочешь быть легендой, золотом слепя?

Успокойся, старина, та жизнь не для тебя.

Родился и умер – вот он твой удел.

Выплыть из болота ты бы не сумел.

Перед сном мечтаешь с самых малых лет,

Чтоб в сердцах миллионов свой оставить след.

В маленькой пещере твои идут года.

Смотрят с чёрной завистью мёртвые глаза.

Серый человек лишь о величии бредит.

Но тому, кто не отсвечивает, ничего не светит.

«Ты хозяин жизни» – твердит инфоцыган.

Сорняком разросся в душе самообман.

Чтобы править стадом, не был ты рождён.

Ты подходишь к зеркалу. Там не чемпион.

Мечтая об омарах, к реальности был слеп.

Всю жизнь ты ешь как лакомство с майонезом чёрный хлеб.

Если б каждый из живых вдруг мог бы стать царём,

Горело б мироздание яростным огнём.

Увы, здесь нет чудес, не сбудутся мечты.

Без побед, без памяти в земле утонешь ты.

Но не беспокойся. Сотри с лица печаль.

Сделай бутерброд с майонезом, сладкий налей чай.

Не станешь ты врагом народа, не убьют враги.

Найдёшь себя ты в серой жизни с серыми людьми.

Что такое пустота?

Что такое пустота, к которой я стремился?

Мир явился в тот же миг, как только я родился.

Неужели всё вокруг исчезнет с моих глаз,

Когда я, испуская дух, усну в последний раз?

Успею ли я осознать, что больше меня нет?

Есть ли кто-то за забором: Бог иль Бафомет?

В ангелов и демонов не верю я, увы.

Грезить я о райских кущах не могу как вы.

Не услышу, к счастью, я вдовы печальный плачь,

Когда вдруг постучится в дверь невидимый палач.

Опустит гильотину он и стану я бесплотен.