Я рядом. Просто иначе. Как пережить утрату любимого питомца
От автора
В марте 2025 года я потеряла своего кота Чупса. Месяцем ранее у него обнаружили крошечный камень в мочевом пузыре, но к смерти привёл не он, а суровые осложнения, которые возникли во время лечения. Мне пришлось принять самое страшное решение в своей жизни и согласиться на эвтаназию, потому что Чупс страдал, и я страдала вместе с ним.
За те три с половиной года, что мы прожили с Чупсом, я сильно привязалась к нему, и внезапное одиночество оглушило, пригвоздило к кровати и полностью лишило сил. Работа? Не могла настроиться. Уборка? Меня хватало только на то, чтобы закинуть вещи в стиральную машину. Готовка? Зачем готовить, когда не хочешь есть?
Ах да, а ещё были советы от людей, которые упорно пытаются утешать, но не умеют этого делать. Нет, они не хотят ранить тебя специально, они просто делают и говорят то, что считают правильным. И ты выслушиваешь, что надо «погоревать и забыть», а потом «через силу улыбаться». Отбиваешься от навязчивых попыток привезти тебе нового кота, потому что «клин вышибают клином».
Но у меня был не клин. У меня был друг.
Чупсик успел стать моим самым близким существом. Верным спутником, весёлым другом, моей душой. После его ухода я пыталась найти поддержку – у близких, в кабинете психолога, в книгах. И тогда я сделала неприятное открытие: в России мало ресурсов о том, как поддержать человека после утраты питомца. Сложно найти психолога, который специализируется именно на таких ситуациях, в то время как на Западе есть целая сеть консультантов по утрате питомцев. Даже официальных кладбищ домашних животных у нас по пальцем пересчитать.
Да, ситуация меняется. Люди начинают понимать, что горе от утраты питомца настоящее, и с ним нужно работать. Издаются книги, психологи читают лекции на эту тему, а в соцсетях хозяева пишут искренние посты и делятся своей болью.
Я тоже начала писать книгу, чтобы справиться с потерей. А потом поняла: это не просто я пишу. Это Чупсик. Он как будто нашёл способ мурлыкнуть не только мне, но и каждому, кто тоскует.
Миллионы людей из разных стран, культур и времён ощущали и продолжают ощущать связь с умершими. Я уверена – это не просто так. Чупс стал голосом всех ушедших питомцев. Он говорит от их имени, чтобы утешить вас, напомнить, как дороги вы были для этого существа. Это целый цикл писем от того, кто всё ещё рядом. Просто иначе.
Привет, человек!
Как твои дела? Я бы хотел сказать, что рад нашей встрече. Хотя, давай честно – если ты читаешь это, значит в твоей жизни случилось нечто очень грустное. Потеря, о которой ты боялся даже думать. Кто-то очень важный ушёл или вот-вот может уйти из твоей жизни, оставив холодную пустоту.
Тебе может казаться, что ты этого не переживёшь. Что боль никогда не уйдёт, а ты навсегда останешься один. Но это не так. Поверь, вместе мы всё разложим по полочкам.
Ах, да, знакомимся! Меня зовут Чупс. И я умер. Мне было четыре с половиной года, когда я сюда попал. Впрочем, тут возраст никто не считает. Это у вас на Земле без определённого количества лет тебе могут не продать вино, журнал с красивой тётенькой на обложке или билет на страшный фильм, где все кричат.
А у нас всё проще. Хочешь – лови солнечные лучики, хочешь – наблюдай за рыбками в пруду. Никаких документов! Времени здесь нет. Наверное, это сделано специально для того, чтобы мы не считали день за днём в ожидании любимого хозяина или хозяйки. Погоди, что-то в глаз попало…
Может показаться странным, что мёртвый кот пишет книгу. Но котам вообще позволено многое из того, что считается невозможным. Мы можем залезть в крошечную коробку, и она будет нам как раз. Можем спрятаться в однокомнатной квартире так, что не найдёшь и за час. Можем мурлыкать на груди, прогоняя боль и тоску. А ещё мы способны на большие чувства (в этом нас часто сравнивают с собаками, фи).
Я сейчас живу на Мосту Радуги. Про него ещё говорят что он – чья-то придумка. То-ли шотландской художницы, то-ли американского психолога, который пытался утешить людей после потери любимцев. Правда в том, что этот мост никто не придумывал. Он был всегда. Просто вы, люди, пока не умеете видеть его.
Сейчас ты, возможно, хмыкнул: «Ну да, конечно. Радужный мост. Бессмертные души. Ерунда какая-то. Почему мы тогда не видим ни это место, ни души наших друзей?».
Странно говорить об этом, живя среди людей. Они веками не могли доказать, что пространство может колебаться, как водная гладь. А потом – бац! – и в 2015 году были открыты гравитационные волны. Ладно, менее заумный пример: радиоволны. Уж радио ты точно когда-нибудь слушал! Но где находятся голос ведущего и музыка, пока не включишь приёмник? Ты же не видишь радиоволны, правда? Вас буквально окружает невидимое, а вы такие: «Мы бы знали, если бы души существовали!».
Дорогие, вы просто ещё не изобрели хороший приёмник, который поймает наш сигнал. Так что давай договоримся. Если ты не веришь в Радужный Мост, в кошачьи письма и жизнь после смерти – считай, что это всё придумала моя хозяйка. Просто чтобы тебе стало хоть немного легче после расставания с другом.
А если веришь, то дай мне лапу, я пройду с тобой через это горе, утешу и помогу найти способ выразить свою любовь к питомцу. Вот увидишь, боль отступит, а на её место придут тёплые воспоминания.
К чему быть готовым после утраты
Он ушёл.
Знаю, звучит коротко. Слишком коротко для того, что перевернуло твою жизнь. Но именно так это и случается. Вчера я ещё был рядом. А сегодня меня уже нет. Ни на подушке, ни под ногами, ни на верхней полке в гардеробе (лучшее место для сиесты, честно говоря).
И поначалу ты в это можешь даже не верить – позже мы поговорим, почему так бывает. Но если не сразу, то в ближайшие дни горе всё равно накрывает. Кажется, что это конец. Ничего больше не хочется. Начинать новый день незачем – друга ведь нет рядом. Иногда тебе кажется, что ты с ума сходишь. Ревёшь так, что могут услышать соседи.
Ты не находишь себе места. То хочешь завалить ветклинику гневными отзывами, то роешься в своих воспоминаниях и собираешь «аргументы» своей вины. Перестаёшь думать о будущем, потому что там тебя ждёт жизнь без питомца. И ты боишься её, потому что уверен, что горе теперь с тобой навсегда.
Вот только слушай внимательно: горе – это путь. Однажды ты его преодолеешь, хоть и все равно будешь вспоминать, как острые камни кололи тебе лапы на ходу. Но куда важнее, что ты будешь вспоминать своего друга с теплотой и любовью.
А ещё знай, что горе – не ровная дорожка. Это скорее кривой трамвайный маршрут с несколькими остановками. Ты садишься в старый вагон и сразу хочешь забиться в самое дальнее место. Трамвай скачет, дергается, иногда может откатиться назад (и, будь уверен, на какой-нибудь кочке тебя точно стошнит).
Держи список остановок на пути.
Потеря. Звучат самые страшные слова: «Его больше нет». Всё, после этого двери за тобой закрываются.
Отрицание. Когда ты шепчешь: «Нет, это ошибка. Его час не мог пробить так рано!».
Гнев. На врачей, на мир, на себя. Иногда даже на любимца. Да-да, бывает.
Торг. «А что если бы… А вдруг я… А может, можно было…».
Депрессия. Та самая обшарпанная одинокая остановка на пустыре. Выглядит грустно, вот и тебе самому тоже грустно.
Принятие. Это не про то, что надо забыть питомца. А про то, чтобы принять утрату, научиться жить с этим опытом, и, возможно, однажды впустить новые царапки в свою жизнь.
А теперь пойдём на небольшую экскурсию по всем остановкам. Ориентируйся на мой хвост и не теряй меня из виду! На всякий случай расскажу, что модель проживания горя предложила психолог Элизабет Кюблер-Росс. Она описывала состояние людей, которые были неизлечимо больны, но к тем, кто потерял своих близких, эта концепция тоже относится.
Отрицание – этап, который похож на сетку-антикошку. Пытается защитить, но не меня, а тебя.
В первые дни после утраты ты можешь не до конца осознавать, что произошло. Словно тебе кошачьей мяты дали понюхать. Иногда ты можешь сомневаться, что питомец умер на самом деле, или даже слышать его шаги, мурчание, плеск воды в миске. Моя хозяйка Арина, например, однажды засомневалась, что ей моя смерть не приснилась, и стала переживать, что убрала мою поилку в шкаф. Как же я буду пить, пока её нет дома? Тогда она открывала электронную почту и искала там информированное согласие об эвтаназии и кремации. Оно возвращало в реальность.
Кстати, я тут тоже нашел фонтан. Сверкающий, красивый, а вода в нём всегда свежая.
Ладно, поехали дальше. Сама Кюблер-Росс считала отрицание здоровой попыткой справиться с горем. Оно как буфер, который смягчает столкновение с шоком. Эдакая «глушилка» для эмоций, к которым ты пока не готов. Она будет рядом с тобой какое-то время, но потом уступит место другим стадиям.
Гнев – сложное время, когда тебя душит обида. Осознание пришло, иллюзий больше нет. Ты не понимаешь, почему умер именно твой питомец, в какой момент всё пошло не так, почему врачи сделали недостаточно или вовсе пренебрегли здоровьем любимца.
Твои негативные эмоции в эти дни или недели будут обрушиваться на всех подряд. Врачи, высшие силы, владельцы живых и здоровых животных, ты сам и даже твой питомец – вот на кого ты можешь пытаться выплескивать боль.
Хочешь позвонить главврачу ветеринарной клиники и высказать ему всё, что у тебя на душе? Это гнев. Не можешь смотреть, как соседи выгуливает собак под окном, и снова злишься? Туда же.
Торг – попытка «вымолить» время для питомца, если он ещё жив, или копание в прошлом с вопросом: «А как ещё я мог повлиять?». Вообще, у Кюблер-Росс торг описывается именно как попытка договориться с болезнью или заключить сделку с Богом при жизни. Но если питомец уже умер, хозяин тоже может «торговаться» в мыслях.
Это начинается почти незаметно. Ты вроде уже понимаешь, что он ушёл. Но внутри разгораются пожары сомнений, и это изматывает.
«Если бы я сразу пошёл в другую клинику…».
«Надо было отвезти его к доктору раньше …».
«Если бы я заметил, что он стал меньше есть…».
Или даже: «Я, наверное, нагрешил, и смерть питомца – моё наказание».
Ты вытаскиваешь воспоминания, как старые игрушки из ящика, перебираешь, трясёшь, плачешь. Сделай глубокий вдох, человек, ведь в этой книге я докажу тебе, что ты всегда делал правильный выбор. Но это будет чуточку позже.
Депрессия – когда хочется свернуться клубочком и долго, очень долго лежать так.
Вроде бы уже прошло несколько недель или даже месяцев, а у тебя в душе непогода. Уже не проливной дождь, но все ещё пасмурно, и солнца слишком мало, чтобы ему улыбнуться. Но это не тупик, а продолжение твоего пути. Хмурые тучи над головой тоже движутся, приглядись!
Может случиться и так, что тебе будет очень плохо. И ты поймаешь себя на мысли: «Зачем мне жизнь без него? А, может быть, и мне за ним уйти?». В такие моменты стоит обратиться за помощью к специалисту, окружить себя близкими и быть активным, насколько это возможно. Да, небольшая прогулка тоже считается! В разговоре со специалистом обязательно расскажи ему о смерти питомца и не стесняйся своих чувств.
Принятие – это свет в конце шуршащего тоннеля. Время, когда ты снова чувствуешь, что жизнь продолжается. Ты сам поймёшь, что этот этап наступил. Его ни с чем не перепутать.
Да, ты все ещё можешь грустить, но вместе с этим вспоминать своего любимца с благодарностью и любовью. Ведь он был причиной твоих счастливых улыбок, и ты до сих пор можешь любить его! Принятие возвращает в твою жизнь встречи с друзьями, путешествия, развлечения, а ещё дает шанс задуматься о новом питомце.
Ты сейчас скажешь: «Ладно, я понял, пять стадий, всё такое… А когда мне легче-то станет?!». Справедливый вопрос. У каждого свой путь, но если постараться дать какой-то средний ответ, то вот как скажу: улучшения чаще всего наступают через 2–3 месяца. Это не значит, что ты забудешь питомца. Это значит что:
– боль станет менее острой;
– ты перестанешь плакать каждый день, но иногда это тоже может происходить;
– ты будешь вспоминать питомца без боли в сердце: «Ага, помню, как Чупс поточил когти о новую сумку сестры!».
А вот по-настоящему устойчивое улучшение чаще приходит где-то через полгода или чуть позже. И это – нормально. Потому что ты потерял не просто кота, собаку или хомячка. Ты потерял друга, часть души, верного компаньона. Это требует времени, как восстановление после большой внутренней травмы.
И ещё кое-что. Иногда будут откаты. Например, целую неделю ты жил в состоянии «кое-как», а потом – бах! – и снова чувствуешь себя ужасно. Тоскуешь по питомцу, льёшь слёзы и коришь себя за то, что не спас его. Это тоже нормально, такие волны – часть процесса горевания, а не «подножки» на пути.
К