Альтера Парс

Альтера Парс

Глава 1

Парень стоял на полигоне, вглядывался в даль и словно к чему-то прислушивался.

Каштановые чуть вьющиеся волосы развевались на ветру.

Вдруг позади стоявшего открылся портал, из него шагнула сначала девушка с белоснежными волосами, а следом и хмурый и недовольный рыжеволосый мужчина.

И сразу стало очень шумно.

– Мы о таком не договаривались! – орал, как дурной, рыжий парень.

– Мы вообще ни о чем не договаривались! – гаркнула в ответ не менее громко беловолосая девушка. – Или ты забыл, Дэнор? – девушка резко перестала кричать, её голос вдруг зазвучал сладко, как патока, а на лице появилась не менее слащавая улыбка. – Я здесь диктую правила, а ты подчиняешь!

Парень, что до этого слушал перепалку двух новоприбывших, тяжко вздохнул и натянул улыбку на лицо.

Ему до зубного скрежета не хотелось вмешиваться в ссору этих двоих, но нужно было что-то делать, иначе они разнесут все вокруг. И привлекут внимание.

– Нори, Дэнор, может быть, вы сначала расскажите мне, что произошло?

Рыжий парень, которого звали все в этом мире Дэнором, отчего тот сильно бесился, набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы толкнуть племенную полную праведного гнева речь, но его играючи опередила Нори.

– Этот особо одарённый всё испортил, – заявила она и закатила глаза.

Рыжий, резко выдохнув, вновь заорал:

– Я?!

– Да, – трагично сказала девушка и тряхнула своими белоснежными волосами.

– Да ты чуть мою сестру в лужу не превратила! Как ты потом её воскрешать собралась из ЭТОГО? И вообще, я, по-твоему, должен был спокойно стоять и смотреть, как ты мучишь мою сестру? Я и так с огромной натяжкой согласился с её смертью.

Слова парня звучали противоречиво, но все собравшиеся на полигоне понимали их.

– Она титрион, болван, как я должна была её убить ещё?

Между беловолосой девушкой и красноволосым парнем разве что искры не летели. Но ещё чуть-чуть и они бы появились, а секундой позже вспыхнуло бы такое пламя, которое выжгло полигон, что так долго искал темноволосый парень.

– А ты богиня! Хотя я в этом и сомневаюсь с нашей первой встречи, – выдохнул зло парень и потом добил, сказав:

– Истеричка.

Беловолосая девушка разозлилась. Разозлилась не на шутку. Белёсые глаза запылали белым пламенем.

Руки же с длиннющими ногтями сжались в кулаки. Девушка выдохнула и изрекла, хотя звуки, что издала она, больше походили на шипение:

– Ты. Мой. Жрец, – чеканя каждое слово, произносила девушка и делала по одному шагу к парню. – И ты понесёшь наказание за сказанное.

Предполагалось, что Дэнор должен был испугаться, упасть на колени и раболепно просить прощение.

Однако рыжеволосый парень мало чего боялся и уж тем более его не напугала белобрысая девчонка, которой просто повезло родиться богом, однако на этом её везение и заканчивалось, потому что самого главного-то ей не досталось – мозгов.

"Богиня-пустышка хуже всего!" – эта мысль окончательно сформировалась в голове парня.

Глаза парня тоже запылали, но тёмным огнём, и он шагнул столь же решительно к девушке навстречу, сократив оставшееся расстояния.

Парень с каштановыми волосами наконец понял, что ничего не может сделать, а потому предупредительно сделал шаг назад.

Улыбка на его лице превратилась в натянутую маску. Он уже мысленно оплакивал свои с таким трудом найденные материалы.

За пару секунд до катастрофы в голове парня прозвучал до боли знакомый зов. Улыбка превратилась в оскал.

Дэнор же с Нори наконец дошли до точки кипения.

Раздался хлопок.

Белоснежная сила, высвободившаяся из богини, понеслась к парню, но столкнулась с такой же, но чёрной.

«Всё как всегда… – пробежала мысль в голове темноволосого парня. – Достали!»

Белая магия, столкнувшись с тёмной, попыталась смять её. Однако вдруг тёмная магия осела на землю и впиталась в неё.

Рыжеволосый парень злорадно улыбнулся удивлённой девушке.

Раздался гул, а потом из-под земли полезли трупы разной степени разложения.

Все они потянули руки к беловолосой девушке. Та же стояла раздражённая до глубины души, сжимая и разжимая кулаки.

Этот рыжеволосый гад подловил её. Снова!

Он вообще не должен был уметь управлять своей магией! Тогда как?!

Как он раз за разом столь умело проворачивает такое сложное колдовство? Как он умудряется тягаться с ней, богиней вообще-то. Впрочем, ее сила с каждым днем становилась всё слабее и слабее…

Нори сглотнула и резко махнула рукой, заставляя магию втянуться в неё обратно.

Нельзя было ей сейчас контактировать с трупами, иначе произойдёт непоправимое.

Однако впитать такое количество магии, высвобожденной для сражения с магией смерти Дэнора, было очень сложно. Сложно вдвойне после того, что она делала в пещере.

Именно поэтому девушка пропустила момент, окутанная со всех сторон своей магией, когда к ней максимально приблизились трупы.

Они были готовы сожрать сначала тела тех, кто подворачивался им на пути, а потом и добраться до жизненной силы. А у богини она была необычная, очень сильная. Не такая, как у всех существ этого мира, не такая, как у её братьев, как у её матери и отца. Совсем другая.

Ещё бы чуть-чуть и случилось непоправимое, но Дэнор не дал этому совершиться. Всё шло исключительно по его задуманному плану.

Мужчина схватил девушку, прижал к себе и взмыл в небо со своей ношей.

Уже в небе, наблюдая, как полчища мертвецов оглядывается по сторонам, ища добычу, Дэнор выдохнул зло в ухо беловолоски:

– Ты слабачка, богиня, – голос мужчины был пропитан ядом. Он ненавидел ту, что сейчас спас и прижимал к себе. Ненавидел за то, что та заставила испытать его сестру. – Слабая убогая богиня.

После сказанного парень приземлился на приличном расстоянии от мертвецов, праздно шатающихся по полю и не имеющих возможности выйти за его пределы, и выпустил из своих рук девушку.

Мужчина только кое-как сдержался, чтобы грубо не оттолкнуть её.

Темноволосый же парень, наблюдавший за устроенным этими двоими шоу, тяжко вздохнул, махнул рукой, упокоив трупы за каких-то пару секунд, даже не применяя сложных заклинаний, и подошёл к двум де… идиотам.

– Я правильно понимаю, что у вас ничего не получилось? – попытался озвучить вопрос максимально миролюбиво парень.

Ещё пару минут назад готовая друг друга переубивать парочка удивительно синхронно кивнула.

– Что ж, тогда будем действовать по другому плану, – воодушевлённо заявил собеседник, мысленно ненавидят всех и вся. – Меня вызывает отец. Я переговорю с ним сегодня, а завтра мы уже можем отправляться.

– Брат меня сразу узнает, – выдавила беловолосая девушка.

Она вообще выглядела как-то чересчур бледно, а звучала и вовсе как будто из-под толщи воды.

Словно её поглотили какие-то мысли, ощущения, от которых она не могла никак спастись.

И всё из-за рыжего, который взбаламутил так умело загнанные ей переживания, страхи и…

– Не узнает, – покачал головой обладатель каштановых волос. – Мы перенаправим его внимание.

И так уверенно он звучал, что никто не сомневался в сказанном им.

Однако Дэнорий поморщился, увидев аккуратную улыбку, перечеркнувшую лицо парня.

– Я всё устрою, не волнуйтесь, – продолжал тем временем парень. – Вас же я прошу хотя бы там не пытаться друг друга убить. Потерпите чуть-чуть, ладно?

Ему, разумеется, никто не ответил, впрочем, он и не ожидал этого.

***

Портал, который организовал нам сам бог Смерти, был ему подстать.

Нет, ну почему в этом мире ничего не может быть просто, а?

Потрёпанная, почти выплюнувшая собственные лёгкие, я ещё в одном представлении умудрилась поучаствовать. Происходящее со мной было покруче домов страха и квестов из каких-нибудь фильмов ужасов вместе взятых.

В основном из-за того, что происходящее здесь было не вымыслом.

Пока я, прижимающая к себе поближе девочку с книгой, переносилась в лес, надеюсь, ивритов, вокруг нас чуть ли не танцы с бубнами устроили призраки.

Эти твари шептали что-то на ухо, кружили вокруг и трогали, трогали…

И самое интересное было, что они шептали.

Из той какофонии звуков, что смогла разобрать, я поняла несколько фраз:

– Осталась одна…

– Никому не нужна…

– В чужом чуждом для тебя мире…

– Жалкая одинокая никому не нужная Лисабэль…

Эти твари знали, куда бить, знали, какую гнойную опухоль вскрывать.

И если бы не девочка, умирающая на моих руках, я бы погрузилась в пучину боли и сомнений.

Ведь, по сути, я действительно осталась одна. Единственный родной человек и тот предал.

Я оказалась в ситуации покруче, чем та самая знаменитая бабка с разбитым корытом, потому что всё, что было у меня, – это книга, выступающая в качестве яблока раздора, сила, которой я не умею пользоваться, и Заря, голос в моей голове, тот ещё диванный критик и интриган.

И тут, как по заказу, призраки переключились на Зариахата, уж не знаю, как они его почуяли:

– Не сможешь…

– Опять потеряешь…

– Она умрёт, а ты не спасёшься…

– Не обретёшь былое величие…

Зариахат всё слышал, но стоически сохранял молчание.

И на том спасибо. Всё сказанное этими тварями потом обмозгуем.

«Не успеем. На это у нас не будет времени,» – Заря, как всегда, был полон позитива.

И заражал им меня.

А призраки умудрились проехаться по ушам даже умирающей Дэрии:

– Вся в мать…

– Станешь такой же…

– Ты обречена… и обречёшь на мучение всех тебя окружающих…

– Дитя Хаоса…

«Достали, ей-богу,» – мысленно воскликнула и услышала поддерживающее мычание-рычание Зари. Они и его доконали.

К счастью, это безобразие с переносом закончилось, и нас наконец-то выкинули около какого-то дерева.

Спасибо хоть не в него вписало.

Только я собралась набрать побольше в лёгкие воздуха и призвать на помощь ивритов, упоминание которых мне уже успело набить оскомину, как они сами заявились на парад.

Всё вокруг действительное его напоминало.

Неожиданно перед нами, притулившимися среди огромных корней дерева, вспарывающих землю, один за другим во вспышках зелёного света стали появляться фигуры. Ровненько так, друг за другом они выстраивались в линеечку.

Все эти существа выглядели странно, хотя это и не удивительно. Волосы, повторяющие цвета леса. Зелёные, как сочная летняя трава, коричневые, как кора деревьев, розовые, как бутоны цветов и так далее.

Все они были обладателями белоснежной кожи и заострённых ушей, а также больших глаз с двойным зрачком всех цветов радуги.

Одежду одеждой назвать и вовсе можно было с большой натяжкой. Этакий стиль Маугли. Но надо сказать, что хоть все эти листики, лианы и лопухи (или что это?) выглядели дико странно, но вкупе с их необычной внешностью и неестественной худобой выглядело это всё гармонично и (Юдашкин меня прости) стильно. Извращённо стильно.

– Эм, – сначала слегка замешкалась я. Вдруг они не говорят по-нашему? Хотя, когда пересекала их барьер, я же слышала их, и изъяснялись они вполне понятно для меня. – Помогите ей, пожалуйста.

Из всей этой шеренги отделился один иврит, такой, самый эпатажный, на мой взгляд. Розовые волосы чуть ли не до пола, красные глаза и… ну… наряд этот лесной, короче. Набедренная повязка, все дела.

Мужчина подошёл к нам, присел на корточки и вдруг положил свою руку на мои руки, зажимавшие всё это время рану.

Мой золотой свет, который неустанно пылал покруче какой-то диодной лампочки из Икеи, вдруг вспыхнул с большей силой и окутал Дэрию с ног до головы.

Золотой свет впитался в её кожу, и рана на шеи вдруг моментально затянулась. О ней напоминала только кровь, изгваздавшая, казалось, всё вокруг: мои руки, одежду, даже волосы.

– Она не умрёт, – сказал мужчина. Сказал так, словно пропел.

Я, заставившая прекратить себя удивляться его манерой говорить, поспешила поблагодарить:

– Спасибо.

Однако розововолосый мужчина разбил вдребезги мою начинающую нарастать радость за Дэрию.

– Рано благодарить, хранительница печати. Это дитя Хаоса хоть и не умрёт, но и не проснётся так просто.

Кажется, я никогда не научусь с первого раза понимать жителей этого мира.

«Ты чего-нибудь понял, Зар?» – поспешила я за помощью к тому, кто мне всегда всё разжёвывал.

«Не совсем.»

Ну класс. Если уж могущественное существо не въехало, куда уж нам, убогим.

Ладно, сейчас настроим диалог и со всем разберёмся.

И, кстати, где вообще бог Смерти потерялся опять?

– Тогда что нужно сделать, чтобы она проснулась? – возможно, сейчас я звучала так, словно разговаривала с умственно отсталым.

Только не говори загадками, чувак, ради бога…

– Кто знает, – пожал плечами мужчина и встал на ноги. – Время даст ответ.

Да, ну ё-мае.

Я еле сдержалась, чтобы не треснуться головой об дерево.

А розововолосый между делом начал командовать:

– Вил, Нав, перенесите дитя в обитель.

Двое мужчин синхронно вышли из второго ряда и направились к девочке.

Увидев их, у меня тут же возникло в голове сравнение: «двое из ларца одинаковых с лица».

Настолько эти двое зеленоволосых иврита были похожи.

– А вы, многоуважаемый Мортис, можете уже прекратить прятаться. Признаюсь, я искренне не понимаю, зачем вы это вообще делаете.

О, так бог Смерти по старой традиции по углам мыкается.

И вправду, темноволосый очкарик вдруг материализовался из воздуха, оказавшись прямиком рядом со мной и Дэрией.

Слейн, кстати, не ответил на комментарий розововолосого, а предпочёл лишь угрюмо на того зыркнуть.

– Впрочем, вы же бог, – ответил на свой же вопрос иврит. И прозвучало его заключение так, словно он на деле под этим выражением имел нечто другое.

«Такое ощущение, будто он хотел сказать, что все боги ненормальные,»– подумал о том же Заря.

«Хотела бы я научиться столь умело говорить с подтекстом.»

«Мне хватает твоей язвительности с лихвой,» – Заря ну просто не мог не промолчать.

«А мне твоего брюзжания,» – не осталась я в долгу.

И пока мы мысленно препирались с Зарей, двое из ларца подошли к Дэрии, и та вдруг воспарила.

Я хотела возмутиться, сказать, что не отпущу никуда Дэрию полетать, но бог Смерти вдруг схватил меня за руку.

Я опешила, напугалась и потому растеряла все свои претензии.

Единственное, на что у меня хватило сил, это поймать книгу, которая начала падать с Дэрии.

– Мы рады вас видеть в нашем лесу. Сегодня, к сожалению, мы не сможем устроить вам приём, так что вам придётся подождать до завтра. Завтра же мы поговорим и о ребёнке хаоса, и о книге, и о вашем обучении, Лисабэль…

Ясно, ясно…

Весь диалог мужчины я деловито кивала, ровно до момента, когда до меня дошёл смысл сказано мужчиной.

– Обучение?! – возопила я, чуть ли не впадая в истерику.

Опять… Опять?!

– А разве не ради этого вы прибыли в наш лес? Наши предки никогда не ошибаются.

Какие предки? Что он вообще несёт?

– К сожалению, сейчас мы не сможем с вами поговорить. Вот-вот сядет солнце.

И что? Я. Опять. Ничего. Не. Понимаю.

«Я тебе объясню потом всё, Лиса. Сейчас просто соглашайся с его словами, как это делает бог Смерти.»

Ну вообще, Слейн в принципе ни с чем не соглашался. Он вообще ведёт себя как контуженный, стоит только и смотрит в одну точку.

– То есть, нам нужно ждать до утра, чтобы получить ответы? – напрямую заявила я.

Иврит тепло улыбнулся и изрёк:

– У меня нет ответов на все ваши вопросы. Однако немного утолить ваше любопытство я смогу, но только завтра. Увы.

Здесь только занавеса не хватает, ибо всё вокруг прямо-таки его требует.

– Розэ, проводи гостей в их жилище, – розововолосый иврит, видимо, устал вести с нами разговоры, а, точнее, со мной (бог Смерти, кажется, заснул, только с открытыми глазами) и спихнул меня на миловидную девушку, тут же подбежавшую к нам.

– Прошу, следуйте за Розэ, мне же нужно переговорить с предками.

А они только ночью на связь выходят, что ли?

Да, пожалуй, надо поспать. Иначе подумаю, что я сошла с ума, а вместе со мной и все окружающие.

Мы с богом Смерти оставили иврита говорить с какими-то неведомыми предками и пошли за Розэ.

У девушки, кстати, тоже были розовые волосы, но глаза были голубыми, как небо в самый час-пик при хорошей погоде.

– Мы вас заждались, – выдохнула девушка с придыханием, воззрившись на меня.

Однако только я собиралась ей ответить, как она с любовью во взгляде вытаращилась на бога Смерти.

И всё, она была потеряна для мира.

Мой вопрос, почему, собственно, ивриты не могут сегодня говорить, она просто проигнорировала. Не менее актуальный вопрос о местоположении Дэрии постигла та же судьба.

И что она нашла в этом задрипике Слейне? Или очарована тем, что он бог?

М-дам.

– Ночь для ивритов священное время. Только один раз в неделю они могут нарушить это правило. Как раз завтра, – заговорил вдруг Слейн.

И среди сумерек, опускающихся на лес, его замогильный голос чуть не довёл меня до инфаркта.

У меня и так плохие воспоминания связаны с этим лесом, а мне пришлось сюда вернуться да ещё в компании самой смерти во плоти.

– Ясно, – всё же заставила себя сказать я.

Мы шли по какой-то вытоптанной тропинки вслед за Розэ, которая наконец сподобилась оторвать взгляд от мужика и вела нас в нашу ночлежку.

Лес же наполнялся всё большим количеством пугающих звуков, на охоту выходили хищники, шуршали листья, скрипели от ветра деревья. И совершенно отсутствовали хоть малейшие звуки, свидетельствующие о присутствии людей в этом лесу.

Спустя пару минут мы подошли к дому, сделанному из дерева и стоящему среди деревьев.

Ни тебе забора, ни близлежащих домов.

Были бы у этого дома куриные ноги, он бы вполне сошел за дом той самой знаменитой старухи. Впрочем, её роль вполне успешно может исполнить бог Смерти. У них в принципе полномочия похожие.

– Завтра за вами придут. А сейчас приятных сновидений, – почти что пропела Розэ и тут же развернулась на сто восемьдесят градусов, даже не дождавшись нашего ответа, и скрылась среди деревьев.

– Странные они здесь все… – сорвалось у меня с языка.

И неожиданно мы с богом Смерти сошлись во мнении, потом что он хрипло сказал:

– Да…

После чего пошёл в дом, а я поплелась за ним следом.

Мне предстояло провести эту ночь в лесу, в котором обитают ужасные твари, с не менее пугающим существом. С самим богом Смерти!

С такими вот удручающими мыслями я и оказалась в доме. Примерно три минут ушло на его изучение, настолько небольшим он был.

Четыре комнаты: две спальни и зал, а также кухня. Туалета с ванной нет.

Отпад, что ещё скажешь.

Оказавшись в своей комнате, я подошла к окну и сумела проследить, как окончательно ночь поглощает лес.

И только я собиралась отойти от окна, как неожиданно всё тело прострелила боль.

Я повалилась на колени, не зная, за какую часть схватиться. Болело всё.

Горела вся кожа.

Секундой позже и вовсе стало настолько больно, словно эту кожу сдирали с меня.

– Что это, За… – договорить у меня не хватило сил.

Боль стала просто невыносимой, и я закричала.

«Ещё одна проблема, Лиса…» – Зариахат говорил надрывно, он словно страдал вместе со мной. – «Ты вскрыла печать и высвободила свою истинную суть. Не нужно было тебе знать, что ты титрион… Не сейчас… Не так… Прости.»

Слова Зари звучали, словно эхо, всё заглушал мой собственный крик. Впрочем, уже спустя какое-то время он превратился в хрип. Тело же начало выворачиваться под неестественными углами, кости ломались и снова срастались. И так раз за разом…

Глаза горели, горели настолько, что хотелось их выдрать, а кожа слазила.

Счастье, что я не могла всё это видеть…

Глава 2

Физическая боль – это ужасно… Хотя и ей не сравниться с душевной болью. От предательства… От потери. Или же всего вкупе.

Я страдала всю ночь, ровно до момента, как из-за горизонта показались первые лучи солнца. Их я встретила на полу в луже крови. Одежда, разодранная, валялась рядом.

Боюсь даже представить, что подумает тот, кто узрит такое количество крови, появившейся неведомым образом на полу.

Раньше, уже в другой жизни, я бы подумала примерно так: какое расточительство, а ведь эта кровь могла пойти на пользу.

Сейчас мне было на все плевать.

Этот мир упорно пытался заставить меня забыть о том, что вдалбливали в меня в университете сердобольными преподавателями.

Помогай людям, несмотря ни на что.

Мир Асмиарт же диктовал другие правила. Здесь нужно было заботиться в первую очередь о себе.

Потому что абсолютно не знаешь, что произойдёт с тобой завтра.

Я думала, что мои проблемы ограничиваются чертовой книгой, которая досталась мне по наследству.

Я ошиблась. Колоссально.

Вся проблема была в принципе в моем существовании. В том, кем я являлась.

И вот как при таких упаднических мыслях не задуматься о лёгком решении?

А вот никак.

Однако я бы не была собой, если бы закончила все так. Мы не ищем лёгких путей. А судьба просто обожает наблюдать за мучениями людей, которые пытаются выбраться из сложившейся ситуации. И так просто она никого не отпускает.

К счастью, я всегда была очень упорной. Хитрой и упорной.

Родители угадали, когда давали мне такое имя. Дважды.

И тем не менее, всего моего запала хватило, чтобы доползти до кровати. И все.

Там я и пролежала несколько часов, путешествуя где-то на грани реальности и дремы.

Как бы ни пыталась, провалиться окончательно в сон не получалось. Но хотя бы и мысли меня не терзали изнутри на пару с Зариахатом.

Тот, впрочем, наверно, тоже отходил от случившегося, потому что все то время, что я мучилась, он поддерживал меня, поддерживал как мог.

Неуклюже, где-то грубо, но хотя бы он не отвернулся от меня в такой ситуации.

Родной вот человек отвернулся, отправил меня на смерть (впрочем, я с этим еще разберусь. Негоже судить обо всем преждевременно, не попытавшись хотя бы поговорить).

Эта ночь стала для меня переломной. С такой мыслью я окончательно пробудилась от своей полудремы.

Я титрион. Мое тело, как объяснил Заря, теперь очень активно меняется. Пробуждается от долгой спячки моя истинная суть, принося с собой огромную боль.

Что-то вроде вот такого извращенного наказания.

По прибытии в другой мир мои родители озаботились тем, чтобы ввести мою истинную суть в спячку и сделать меня максимально похожей на окружающих людей.

И я их понимаю. Потому что тех, кто не похож на стандарт, мир отвергает. А я и вовсе была опасна.

Однако мои родители уже мертвы, а я осталась одна с вот такой глобальной проблемой.

И еще с книгой этой треклятой, чтоб ее.

Взгляд скользнул по небольшой комнате и остановился на сиротливо валяющеюся в углу книгу.

И что, мне ее с собой теперь везде таскать?

Она хоть и лёгкая, но все же выглядеть будет среди этого буйства природы и местных неандертальцев разноцветноволосых как нечто инородное.

Ей-богу, ни к селу ни к городу она будет в моих руках.

Впрочем, и бросить ее я вот так не могу.

Решено, всучу ее богу Смерти. Пусть сам с ней развлекается и решает, что делать.

А у меня на повестке дня нечто более важное и глобальное. А потом и еще кое-что.

Потому что душа душой, психика психикой, но я не знаю, сколько еще выдержу вот таких ночных рандеву.

Пусть я хоть сто раз титрион. Боль я испытывала этой ночью вполне себе реальную.

Кстати, что это ко мне на огонек не зашел Слейн? Хоть бы проверил, заглянул бы по примеру одного популярного литературного героя в замочную скважину. Может, я тут уже того… Богу душу отдала… Хотя моя душа в принципе к нему бы и отлетела. Я же теперь его жрица. Кстати, об этом:

"Заря, дорогой, ты меня заставил стать жрицей, теперь, будь любезен рассказать, в какую такую муть я впряглась?"

Послышалось ворчание как будто сонное, а потом я таки смогла разобрать, что там бурчит мой главный страдалец:

"Никого я не заставлял."

Ага, я сама с радостью в ряды сатанистов записалась. К самому богу Смерти. Да я бы лучше стала балериной погорелого театра!

"А по существу?"

"Там много нюансов, Лиса. Но если кратко, то ты теперь в его полном распоряжении, в обмен же он будет защищать тебя."

Хорош защитник! Даже не озаботился узнать, а чего, собственно, из соседней комнаты девушка стонет так активно.

Или он садист? Хотя я бы больше поверила, что его круг интересов диаметрально противоположный. Судя по тому, кто другая его жрица.

Тяжко вздохнув, я скатилась с кровати. Ожидала очередной порции боли, но, к счастью, ее не последовало.

Все вообще было окей. Омолодившейся даже какой-то я себя чувствовала.

Но недолго я радовалась.

Заря, обломщик фигов (вот кто действительно садист!), не преминул напомнить, что в скором времени мне вновь придется пережить мучения.

Пока кто-то не научит меня справляться со своей силой. Не научит контролировать спонтанные превращения.

Расчесав волосы пятерней и в буквальном смысле запутавшись в простыню, прихватила с собой книжку и вывалилась из спальни.

Только вот искомое мной не было обнаружено ни в другой комнате, ни на улице, ни даже в туалете, сиротливо притулившемся за выделенным нам домике.

В итоге я со своей ношей наперевес (хотя бы для обороны книжка сгодится!) пошла по лесу.

Удивительно, но до этого враждебный лес, в котором я побывала вот совсем недавно, был значительнее милосерднее.

Голые ноги лишь немного испачкались, но никаких порезов и ран не появилось.

Простынь, из которой я соорудила подобие платья (нечто похожее натягивали на себя боги античности), тоже оставалось поразительно белым.

Кстати, после ночного купания в собственной луже крови, стоило мне из нее выползти, как та свернулась и испарилась. Буквально.

Но я уже не удивилась. И не такое видели.

Тело же после ночного "развлечения" сейчас было чистейшим, хотя поначалу и было все в крови. Тут сработала та же схема. Кровь на мне просто испарилась, словно ее и не была.

Однако несмотря на лояльное ко мне отношение местной флоры, лес я все равно не возлюбила от слова совсем.

Тем более этот.

Странный он какой-то. Живой как будто. Хотя, возможно, так и есть.

Еще меня преследовали странные ощущения в этом лесу, как будто что-то тянуло меня к какому-то месту.

И что странно, тропа к месту та самая, по которой мы пришли к выделенному нам с Слейном на ночь дому.

По итогу получалось, что я сейчас буквально шла на зов и одновременно искала ту розововолосую каланчу, которая обязана дать мне ответы.

И книгу эту треклятую помочь спрятать.

"Заря, ты уверен, что им можно доверить этот деб… до невозможности важный талмуд?"

"Это ивриты, Лиса. Они буквально отреклись от окружающего мира. Им даже боги этого мира не указ. Даже первосоздатели. Никто не шагнет на территорию их леса без их на то разрешения. И они, кстати, живут вечность."

– Чего? – вырвалось из меня удивленное, пока я чапала по лесу.

"О, пресвятое вечное пламя, дай мне силы,» – послышался полный печали и усталости вопль Зари. Я же, однако, не прониклась к нему не каплей сострадания. Привыкнуть уже бы мог к моей абсолютной безграмотности в плане этого мира. – «Ивриты – одни из немногих существ этого мира, время над которыми не властно. Точнее, они нашли с ним компромисс. И, чтобы у тебя не осталось вопросов, они, Лиса, как гласят легенды, пришли из мира, где богом являлся сам всемогущий Хрон, потому-то боги этого мира так лояльны к ним. И именно поэтому нам нужна их помощь. Они знают очень и очень многое, но, к сожалению, они специфичные…» – Заря призадумался и добавил: – «В общении.»

– Да с прибабахам они, Заря. Не стесняйся, называй вещи своими именами, – Мне нужно было вот это бахвальство, чтобы банально отвлечься.

Наполнить лес шумом, который производят люди. Ведь, по факту, в лесу я сейчас одна. Заря у меня в голове, неведомые ивриты и вовсе непонятно где шляются (никого они так и не прислали). Как, впрочем, и я.

"Ну хорошо, допустим, с книгой мы разобрались. Они сами ждали меня с ней, значит, возможно, и помогут. Но дальше-то что? Я не готова вновь пережить еще одну такую ночь, а ведь она повторится. Ты отмалчиваешься, но твое молчание говорит само за себя."

По телу пробежала волна мурашек, вызванная яркими воспоминаниями, которые были как никогда свежи. И грозили повториться.

"Я пока не знаю, Лиса…" – слова Зари обрушились на меня камнепадом.

Могущественное существо не знало! Оно, блин, до этого момента знавшее очень и очень многое, вдруг и не знало.

– Ты мне врёшь! – выкрикнула я, сжав руки в кулаки и на секунду остановившись.

"Это не так. Я бы больше всего на свете хотел облегчить твои страдания, но не знаю как. Увы. Единственное, что я мог, это не дать тебе узнать, что ты титрион и, таким образом, предотвратить непоправимое, но у меня не получилось."

Зариахат не обвинял, не пытался отговориться. Он осознавал свою вину, которой, впрочем, и не было. Во всем виновато мое любопытство и случай. Все это слилось воедино и произошло, что произошло.

И если уж обдумывать все случившееся, то больше всех пострадала маленькая ни в чем неповинная девочка.

Стоило мне вспомнить малышку, на поиски которой я вывалилась из дома в столь убитом состоянии психологическом, как тропка, по которой я петляла, вывела меня к необычному сооружению.

Два дерева склонялись к другу, кроны переплетались между собой и образовывали навес.

Под ним же парила недалеко от земли Дэрия. А под ней переливалась разноцветными линиями земля, растущая на ней трава и почему-то знакомые мне растения.

Выглядело это все завораживающее, словно по земле текли разноцветные ручейки. Как будто вены…

Впрочем, все это лишь на пару секунд завладело моим вниманием. Когда я наконец сфокусировала взгляд на Дэрии, то только силой воли заставила себя стоять на месте и не бежать к ней сломя голову.

А то странное ощущение, кстати, которое тянуло меня в неведомое место, оказалось, вело меня к Дэрии.

Возможно это и вовсе была моя сила.

– Так и есть, Лиса, – прозвучал за спиной знакомый голос.

Я тут же повернулась и встретилась глазами с розововолосым.

– Здравствуйте, – поприветствовала я мужчину и с какого-то перепугу чуть наклонилась.

Ну здрасте приехали.

– Как интересно, – вымолвил задумчиво мужчина, что-то там у себя в голове обмозговывая, при этом смотря на меня. – Ни ты, ни я никогда не болели. Но оба мы душевно страдаем.

"Э,"– вот и все. Только на это хватило моих умственных способностей в данный момент. Ладно хоть не вслух это вымолвила.

– И что же вас мучает? – не смогла сдержать я любопытства.

– Кое-что абсолютно противоположное твоим душевным болям, хотя, впрочем, в скором времени и ты почувствуешь нечто похожее.

Окей. Этот розововолосый, с каждым новым сказанным предложением загоняет меня во все больший ступор.

Я словно в шарады какие-то тут играю.

– Вы сейчас о моем будущем говорите? Вы можете его видеть?

Мужчина, чуть улыбнувшись, медленно покачал головой.

– Не видеть, слышать.

Хорошо. Хоть что-то конкретное. Можно радоваться…

– И что меня ожидает? – на самом деле я не хотела знать ответ на этот вопрос.

Я всегда была приверженцем мнения, что будущее должно быть неизвестно до момента, пока оно не станет настоящим.

Но в данный момент слишком многое мне угрожало и не только мне.

Мужчина сделала вид, что призадумался, а потом, ярко улыбнувшись, начал перечислять, при этом шагая в сторону парящей над землёй Дэрией.

– Потеря, осознание, принятие, прощение, любовь, жертва и боль, обретение, прощание, крах…

Мужчина остановился, когда подошёл к Дэрии. И надо сказать, что слово, на котором он закончил, мне ну очень не понравилось. Мне в принципе не понравилось все им сказанное, но конец в особенности.

– Конкретики я же от вас не добьюсь? – на всякий случай уточнила я.

– А она тебе нужна? – на секунду взглянул на меня мужчина и повернулся вновь к Дэрии.

Мужчина поднял над ней руку и словно бы к чему-то прислушался.

Я терпеливо ждала, когда он опустит руку, после чего выдала еще один вопрос:

– Вы же знали, что я приду с этой треклятой книгой с самого начала? Я слышала вас еще тогда…

Воспоминания, как я проходила через тот портал, а точнее, пролетела, были очень свежи.

– Знали, конечно. И мы дождались. И тебя, и книгу. Но скоро вам вновь придется нас покинуть, к сожалению.

Вот сейчас этот диалог начал меня подбешивать. Как вообще говорить с существом, которое уже все знает, но изъясняется при этом какими-то шифрами.

"Я тоже его не понимаю," – поделился со мной Заря, видимо, пытаясь таким образом меня поддержать.

– И когда? – конкретно спросила я. Дай бог, чтобы мне дали столь же конкретный ответ.

– Когда получишь нужное количество знаний по целительству.

Отпад.

– А Дэрия, как же она? Вылечите ее, – я подумала и добавила. – Пожалуйста.

Мужчина ещё раз провёл рукой над девочкой. После чего вдруг подул ветер и на моих глазах буквально приласкал девочку.

– Мы вместе с тобой сделаем все, что сможем. Но все это припарки для смертельно больного, ей поможет только жертва.

У меня чуть брови в путешествие не отправились. Кругосветное.

– Какая жертва?! – кричать некультурно и все такое, но не в данный момент.

Мне бы сейчас корвалолчика…

– Тот, кто должен ее принести, знает…

А, можно еще и кеторольчика в принципе.

Или сразу общий наркоз. Чтобы уснуть и проснуться уже когда все это кончится.

– Ну хоть книжку вы эту заберите, а… – я протянула розововолосому мужчине талмуд.

Мужчина озадаченно посмотрел на книгу, я же воспользовалась возможностью и всучила ему корень всех бед.

Тот на автомате взял его. Посмотрел на него и вздохнул.

И этот полный усталости вздох я поняла, как никто другой.

И в этот момент у меня зародилась одна идея…

– Может быть, вы поможете мне решить одну проблему… – завела я разговор о насущном.

На время я была спокойна за Дэрию. Мужчине удалось меня успокоить. Да и я чувствовала при помощи своего дара каким-то неведомым образом, что девочка сейчас словно спит. Но сон ее непростой. Сама она из него не выберется.

Я бы назвала ее состояние комой, но, увы, вряд ли все было так просто.

Магия заставила ее находиться вот в таком состоянии, ей не мог помочь даже бог, а я не смогу и подавно.

Но я помогу! Ивриты же мне в этом не помощники.

Но я уже знаю, у кого попросить помощи.

Пусть это и опасно. Но я виновата, и я должна сделать все, что в моих силах, или же понести наказание.

– В этом я тебе не помощник. Но кое-кто другой поможет тебе. Он не может тебе не помочь, Лисабэль. Уж сейчас точно. Однако прошу тебя, девочка, будь осторожна. За пределами леса очень много опасностей поджидает тебя от тех, от кого ты и не ожидаешь. Хотя зерно сомнения в тебе уже посеяно. Взрасти его. И примени с пользой.

Слова мужчины резанули по больному, и я сжала зубы.

– И не опоздай на торжество. Сладкое всегда приятнее вкушать по чуть-чуть. Так интереснее.

Пока я стояла и применяла все ресурсы мозга, чтобы понять сказанное (даже Заря пинок получил), иврит махнул рукой, и перед нами образовался в воздухе проход, светящийся зелёным.

И он мне отдалённо напомнил тот самый портал, через который я прошла, чтобы выйти из леса ивритов.

Я сглотнула.

– Иди же, Лисабэль. Успокой арха.

Я бы и упокоила с удовольствием, если бы умела. Вас. И если бы понимала, что вообще происходит.

Но конечно же, никто ничего мне не собирался разжевывать. Даже Зариахат помалкивал, показывая, что и сам не догоняет, что происходит.

А делать было нечего, потому что зелёная арка вдруг поперла на меня, как на амбразуру.

Я шагнула назад, но все было бесполезно.

Зелёное окно, к сожалению, не в Европу, уже почти подлетел ко мне.

Все, что я успела сделать, это выкрикнуть:

– Умоляю, позаботьтесь о Дэрии.

И услышать от иврита:

– Я присмотрю и за девочкой, и за книжкой, не волнуйся.

И все, наконец портал сожрал меня.

На полянке остался мужчина, прижимающий к себе книгу и девочка, летающая над землёй.

– Тебе не кажется, что прятаться ото всех стало у тебя уже дурной привычкой? – сказал вдруг иврит, после чего присел и положил на землю книгу.

Ту тут же поглотила трава. Так она и исчезла.

– Так спокойнее, – прозвучал ответ. Через секунду на полянке материализовался третий присутствующий, что до этого предпочитал оставаться невидимым.

– Конечно же, как я мог забыть. Ты, в отличие от своих брата с сестрой, не любишь внимание, – покивал розововолосый мужчина и убрал упавшую на глаза прядь. – Но ты ведь знаешь, что его тебе не избежать?

Бог Смерти, быстро взглянув на Дэрию, едва различимо кивнул.

Розововолосый, заметивший быстрый взгляд бога и распознавший эмоции, что плескались и кипели в глазах Слейна, на секунду прикрыл глаза.

– Как она?

Бог Смерти, также хорошо читавший иврита, на этот раз сподобился ответить.

– В поисках спасения она решила пойти по стопам матери.

Иврит спросил:

– Она все еще надеется?

Бог смерти кивнул и, сам от себя не ожидая, сказал:

– Но, возможно, в этот раз она найдёт свое спасение благодаря одному человеку.

И увидев, как вспыхнул белым огнём второй зрачок, тут же пожалел о сказанном.

Именно поэтому он предпочитает отмалчиваться.

– Надеюсь, у нее получится, – несмотря на внезапную эмоциональную вспышку, иврит искренне сказал эти слова и даже тускло улыбнулся, после чего предпочёл сменить тему беседы.

– Ты ведь слышал о жертве. Предки сегодня ночью поведали мне об этом. Что будешь делать?

Слейн слегка прищурился.

– Что ты скажешь.

Розововолосый, еще минуту назад утопающей в своей печали, торжествующе улыбнулся. Он любил, когда сильные мира сего обращались к нему за помощью. Любил знать их судьбы и одновременно видеть, как те знают, что есть в этом мире тот, кто ведает о них самое сокровенное, что сами они не знают.

– Иди за лисичкой, бог.

Глава 3

Портал доставил меня туда, куда я не ожидала. Да ещё как доставил! Подкинул мне, называется, подлянку иврит этот… который даже до сих пор свое имя не сказал.

Я вывалилась почему-то прямо на стол ректору. И ладно бы это произошло в его кабинете! Но нет! Я плюхнулась на стол с приличным таким грохотом прямо в аудитории, в которой ректор вёл какую-то пару.

Лица студентов, которые я узрела первым делом, были неописуемые.

У тех, которые сидели на первых рядах, так точно. Их я рассмотрела лучше всего.

– Здрасте, – выдала и попыталась скатиться со стола.

В своём нынешнем положении я сильно напоминала наглядное пособие. И судя по тому, что в кабинете сидели в основном парни, которые неизвестно как в аудиторию-то попали с таким-то разворота плеч, я завалилась на пару к боевикам. Или некромантам. Какие там на них мантии напялены?

Я, карабкаясь и путаясь в простыне, которая вот именно сейчас возжелала изобразить из себя скатерть и покрыть собой стол, а значит и покинуть меня, скосила взгляд на студентов еще раз.

На ректора смотреть вот вообще не хотелось, я, когда вылетала, и так насладилась его пылающими фиолетовым огнём глазами.

Студенты были одеты в черные мантии. Некроманты, значит. Просто прекрасно.

Впрочем, это сейчас не столь важно, куда важнее как мне выбраться из этой ситуации максимально без потерь.

"Заря, что сказать?!" – мысленно рявкнула, ища помощи у друга.

Мне как-то неуверенно ответили:

"Что заблудилась?.."

"Да ну да! Может, мне еще сказать, что тут туалет таким оригинальным образом искала?"

"А это идея…"

Мысленно иронизируя и паникуя, в реальности я все-таки слезла со стола. И даже осталась одета. Почти.

Что я в принципе была одета в простыню – опустим.

Теперь я стояла перед аудиторией, состоящей преимущественно из парней, от которых прямо-таки во все стороны распространялся тестостерон, вся такая разодетая. Ректору я все еще продолжала демонстрировать свой тыл.

И вот парадокс. Так мне было даже спокойнее. Плевать, что титрион позади меня может быть в любом состоянии. Ему я доверяла! Вот же новость! А вот таращившимся на меня некромантам я не доверяла!

Однако же все равно вздрогнула, когда мне на плечи вдруг опустилась мантия. Элитная. Единственная в своём роде. Самого ректора Академии Магии Всех Рас. Черная, с красным окаймлением.

Мужчина укутал меня кардинально. Все, что теперь могли видеть студенты, которые, кстати, словно языки все разом проглотили (дисциплина, что ли, у некромантов тут такая? В моей группе бы уже давно ор стоял на весь двор), – это мою бледную мордашку и огненно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны завитками.

– Пара на сегодня закончена. Задание получите позже через куратора и старосту. Свободны.

Хоть ректор и дал, можно сказать, наводку всем расходиться, но уходить никто не спешил. Кроме нас.

Титрион, закончив со студентами, схватил меня аккуратно (что важно!) за руку и повел прочь из кабинета.

Я не сопротивлялась, хотя и могла. Могла бы закричать, потребовать остановиться, объяснить, куда меня, собственно, тащат.

Но я это не сделала. Не сделала, потому что доверяла этому титриону. Воспоминания, как он спас меня, были еще свежи. И уверена, они навсегда отпечатаются у меня на подкорки сознания. Нечасто, знаете ли, оказываешься на грани смерти. На самой-самой грани.

Ректор единственный, кто кинулся спасать меня, даже родной брат стоял и смотрел.

И я знала, чем пожертвовал ректор. Видела его борьбу. И теперь я буду по гроб ему обязана. И единственное, чем я могу выразить свою благодарность – это доверием.

Как только мы оказались в коридоре и за нами закрылась дверь, титрион прижал меня к себе рывком, обнял, и нас окутала магия. Она переливалась фиолетовым, ласкалась к своему хозяину, пугливо касалась меня.

А я тем временем посмотрела в глаза мужчины, поймала его взгляд и выдохнула:

– Спасибо.

Я знала, что одним этим словом не выразить насколько я ему благодарна.

Мужчина же чуть прищурился и кивнул.

Портал, который открыл ректор, доставил нас в неизвестное для меня место.

Это была небольшая комната, выполненная в светлых тонах и наполненная светом. Вообще, это место напоминало кабинет. Только вот это был не тот кабинет, который принадлежал ректору в академии. Мы вообще, судя по виду из панорамного окна, находившегося позади стола, более не были в академии. И даже не где-то рядом, ведь за окном правила зима. Стихия бушевала, ветер трепал на ветру крупные снежинки, солнце же кое-как проглядывалось сквозь тяжёлые облака. Окно по бокам украшали узоры, выведенные искусником лютым морозом.

Я не смогла сдержать восхищённого вздоха. Я любила зиму и успела соскучиться по ней.

В своём родном мире я так и не успела ей насладиться, к сожалению. В месте, где я жила, нормальная зима не наступала уже пару лет. Всё дожди да гололёд. В мире же Асмиарт и вовсе правило жаркое лето, точнее осень, но было оно неправдоподобное до безобразия.

И вот сейчас наконец я узрела зимнее великолепие. Да еще какое.

Из окна виднелись непросто поля да снега. Это были горы! Покрытые снегом. Красота неописуемая.

– Я рад, что тебе понравились мои владения, – обронил ректор, не спеша выпустить меня из рук.

Слова его заставили меня отлепиться от окна и заодно от ректора.

Меня не стали удерживать.

И все же находиться в объятиях этого сильного мужчины было приятнее…

– Зачем вы перенесли меня сюда?

Этот вопрос должен был прозвучать.

Мужчина отошёл от меня еще на несколько шагов и прислонился к окну спиной. Рука его прижалась к холодному стеклу, мужчина вздрогнул едва заметно и повернулся.

Я же наконец заметила в каком состоянии находился титрион.

В академии, хотя я и избегала смотреть на мужчину, был сильный мужчина. Такой, каким он был всегда.

Сейчас же личина словно слетела с него. Я узрела уставшего осунувшегося мужчину, сильного титриона, который был на грани. Так же как и я после сегодняшней ночи.

Сглотнув резко, таким образом пытаясь избавится от вкуса крови во рту, я подошла к титриону и встала рядом.

– Я бы хотела сказать, что с Дэрией всё в порядке, но не хочу вам лгать. Ивриты вылечили ее рану. Физически она здорова, но она не может прийти в себя. Что-то удерживает ее на той стороне. Я разговаривала с главным ивритом, но не смогла ничего толком добиться. Он сказал, что ей нужна жертва…

Мужчина слушал меня и продолжал смотреть в окно, за которым снег пошел сильнее, а солнце окончательно скрылось за облаками. В комнате стало значительнее темнее.

– Я знаю, – сказал глухо мужчина.

Не видь я лица мужчины, подумала бы, что он плачет.

– И я… – мужчина запнулся, сжал кулаки. – И я давно должен был смириться. Она уже почти забрала жизнь у одного титриона и скоро…

Красивый приятный уху голос мужчины вновь оборвался, словно надломился. Мужчина посмотрел на меня так, как будто искал помощи. Я увидела небывалую боль в его глазах. Но не увидела слез…

Тяжело, когда ты даже не можешь позволить себе заплакать.

– Ты помнишь, что у титрионов всегда есть близнец? Сначала рождается один, через год обязательно должен появиться другой. Малыши связаны на всю их последующую очень долгую жизнь. Они хоть и не рождены в один день, но являются близнецами. Их души навсегда связаны. Они части одного целого. Умирает один, умирает и другой. Появился один на свет, но не появился годом позже другой, первый обречён. Таково наше проклятие.

Все во мне похолодело. Я поняла к чему ведёт мужчина. Как же я не догадалась об этом раньше? Почему не заметила?

– Где близнец Дэрии? – прошептала я. Теперь и мой голос звучал надрывно.

Мужчина вдруг усмехнулся, ядовито, болезненно. В этой кривой усмешке было всё.

– Его никогда не было, – с иронией выдал мужчина. – Моя проклятая жена, зная, что обречена сама, обрекла и нашу дочь. Чудо, что Дэрия вообще дожила до своих лет.

Титрион вновь отвернулся от меня и уставился пустым взглядом вдаль.

Я же поняла, что чудеса бывают. Точнее они есть и имя им Слейн. Или Мортис. Проще говоря, Бог Смерти.

– Поэтому нужно было с самого начала смириться. Прекратить страдания… – договорить мужчина не смог. Не смог сказать это вслух, боюсь, он даже мысленно не смог это вымолвить.

– Не нужно… – прошептала я и, руководствуясь порывом, прижалась к мужчине, сковывая в объятиях, хотя бы таким образом пытаясь его поддержать.

– Эта жертва, – шептала я. – Я найду ее. Из-за меня Дэрия сейчас в таком состоянии, и я сделаю все, чтобы она проснулась.

Решительности мне было не занимать.

Мужчина позволил себе побыть слабым совсем чуть-чуть, а потом отстранился и сказал, беря контроль над эмоциями:

– Что с тобой было этой ночью?

Я, удивленная вопросом, но, тем не менее, ожидавшая его, спросила:

– Откуда вы знаете?

– Почувствовал, – было мне загадочным ответом.

И только я хотела задать еще один вопрос, чтобы все прояснить, как мужчина продолжил говорить, заставив меня захлопнуть рот:

– Твоя истинная сила пробудилась, так ведь?

Я, сбитая с толку, машинально кивнула.

Все так быстро происходит, меняется…

– И это очень больно, – хмурясь, пожаловалась я. – Сегодняшняя ночь, мягко говоря, была ужасна. А Заря сказал, что она будет повторяться.

Сказала и поняла, что сморозила. Однако слова не птица, вылетит, не поймаешь.

Придется справляться с последствиями. И не нужно так сопеть у меня в голове.

– Заря? – Ну вот, вполне ожидаемый вопрос.

Тяжко вздохнув, я выдала безапелляционно:

– Друг.

Весь мой вид говорил о том, что вопросов я не одобрю. И знатно так отбрею, если они последуют, несмотря на происходящее между нами чуть ранее.

– Что именно с тобой происходило? – понял и задал другой вопрос мужчина.

Я, непроизвольно погрузившись в воспоминания этой ночи, покрылась мурашками и побледнела, хотя куда уж сильнее.

– Я… – выдала я гениальное и заткнулась. Я не знала, как описать, что происходило со мной. В итоге все, что я смогла выдать, это:

– Я линяла.

Глаза мужчины округлились. Бедный. Так страдает, а тут еще я со своими проблемами и странными сравнениями.

– Ну, просто я не знаю, как мое состояние назвать, чтобы вы поняли. Если описывать сам процесс: кожа начала с меня слазить, кости ломаться, лицо и глаза… Они тоже, в общем, претерпевали изменения. И так до рассвета, а в конце я осознала себя в луже крови. Я как будто кожу сбросила, обновилась, линька такая вот.

И хоть сейчас на словах я позволила себе иронизировать, но перед глазами у меня мелькали события сегодняшней ночи, а боль волнами разбегалась по телу.

Настолько были ярки воспоминания, что я прикрыла глаза, пытаясь собраться.

Настала очередь титриону поддерживать меня. Мужчина не полез обниматься, его действия не были столь порывистыми.

Ректор прикоснулся к моей руке, которая выглядывала из-под мантии, и чуть сжал руку.

Я вздрогнула и отдернула конечность. Машинально. Сделала и только потом поняла. Увидела смятение, промелькнувшее на лице мужчины. Но сделанного назад не воротишь.

Не могла же я вот сейчас схватить мужчину за руку.

А, плевать. Почему не могу-то?

Я, чуть закусив внутри губу, протянула руку и схватила пальцы мужчины, нерешительно сжала их и улыбнулась едва-едва.

– Помогите мне, – попросила я.

– Тебе не нужно было просить, – ответил тут же мне титрион. Его глаза светились так нереально ярко.

Наш зрительный контакт длился и длился. Мы вот в этот момент просто были заворожены друг другом. Я – нереальными глазами мужчины, он – не знаю чем, возможно, тем же. Но все хорошее и необычное когда-то заканчивается.

В моем же случае это происходит совершенно нелепо, как правило.

Сначала нашей вот такой идиллии помешал Заря, съехидничав:

"Ты бы хоть рот прикрыла, Лиса."

Я возмущённо его тут же открыла. И до сего момента он вообще-то был закрыт.

"Спасибо, Заря. Ты просто отменно рушишь атмосферу!" – мысленно ядовито поблагодарила друга.

"О да, так же отменно, как и берегу твою честь."

Благо мой рот уже был открыт, иначе бы выглядело очень комично, если он бы еще раз открылся, по крайней мере, для ректора, который все еще продолжал молчаливо и с интересом наблюдать за мной.

Нет, ну это надо же. У меня в голове сидит собственный блюститель нравов. Дуэнья, блин.

"Как тебя вырубить, признавайся?" – решительно приказала я. Надо было об этом уже давным-давно узнать, а я все милость свою проявляла.

"Никак. Увы," – по слогам сказал печально и одновременно торжествующе Заря в моей голове и захохотал. Да так громко, что я даже чуть-чуть поморщилась. Этот бас с рычащими нотками просто раздражает!

Не люблю, когда надо мной смеются! Кто вообще это любит, блин?

И пока я мысленно пыталась заткнуть приживалу в моей голове, ректор налюбовался на меня вдоволь. И сделал вывод.

– Ты сейчас не со мной.

Эти слова повисли в комнате и (о боже мой!) заставили заткнуться Зарю.

Конечно, когда не нужно, он проглотил язык.

– Вы, безусловно, прекрасны, спору нет, но, увы, мои воспоминания о ночи затмевают всё. И вас в том числе. Так что не берите на свой счет. – Я всеми силами пыталась сделать так, чтобы мужчина не понял главного.

Что у меня все еще есть тайна. И она не моя. Потому я и не могу ее рассказать. Как бы не доверяла сейчас этому мужчине.

"Спасибо…" – на этот раз сдержанно и серьёзно прозвучало у меня в голове.

Мужчина безусловно понял, что все мои слова были пустой отвлекающей внимание эквилибристикой, но милостиво решил мне подыграть.

Усмехнувшись, мужчина поднял руки в примиряющем жесте и сделал шаг назад.

После чего и вовсе повернулся и пошел на выход из кабинета.

Подразумевалось, мне кажется, что я должна была покорно пойти за ним. И я пошла. Деваться-то мне, по сути, некуда было.

Сейчас этот мужчина хранил в своих руках мое спасение.

Безусловно, у меня было много проблем. Но самой актуальной из них была – проблема моей новообретённой силы. Увы, если мой болван братец еще мог подождать, то титрионская суть планировала производить экзекуцию над моим телом каждую ночь.

Поэтому побудем пока покорной собачонкой. И если надо даже ластиться начнём.

У страха ведь глаза велики?

– Вы знали, кто я такая с самого начала? – догнав и поравнявшись с мужчиной, спросила я.

Титрион, уверенно вышагивающих по коридору, благосклонно кивнул, словно делая одолжение.

Вновь вернулся ректор, у которого всегда готов ответ. Вернулась фальшивка.

Впрочем, и я не была с ним до конца честна.

– Но почему тогда не разоблачили? Зачем подыгрывали?

– Потому что мне было интересно. Не просто так же ты придумала всю эту историю с потерей памяти. Да и так было легче узнать о тебе. – Мужчина быстро взглянул на меня, уделив больше всего внимания моим глазам. – Я понял, кто ты такая с первой нашей встречи. Ведь ты росла у меня на глазах, пока твои родители и ты не пропали. Я подозревал, что вы не умерли. Но прошло много лет. Потом погибла сестра твоей мамы, следом и брат твоего отца. Так я понял, что умерли и твои родители. А спустя еще два года появилась ты, упорно пытающаяся убедить меня в сказке о потери памяти. Да еще так фальшиво. Врать ты, Лиса, не умеешь.

– Ну уж извините, – буркнула я.

Вообще-то врать я умела. Но не в такой же ситуации. Скрыть такую ложь, это как спрятать слона в напальчнике. Тут, боюсь, даже Тартюф бы даже не справился.

– И хоть ты старалась показать, что ты из этого мира, просто потеряла память, но слишком уж иноземной ты выглядела. Да и были у меня подозрения, что всех хранителей отправили в другие миры, дабы спрятать от Хаоса подальше. Вместе с твоим возвращением в этот мир ко мне вернулась и память, которую ранее у меня, оказывается, отобрали. А еще твоя сила. Она была запечатана. Это тоже было странно. Я решил подыграть тебе, чтобы понять, что ты задумала, потом, когда понял, что ты сама не опаснее котёнка, начал искать того, кто выдрал тебя из родного мира. Только вот вокруг тебя оказался целый хоровод злодеев…

Ага, мое личное ОПГ.

"Что такое ОПГ?" – тут же вылез с вопрос Зариахат. Все-то ему знать надо.

"Это значит: опасно приставать ко мне, когда я занята!"

"Но слишком много букв получ…" – вякнул было Заря, но я так мысленно зашипела, что у него какое-либо желания задавать вопросы отпало.

А ректор, пока я переругивалась мысленно с Зарей, словно специально дал мне на это возможность, замолчав.

Потом, правда, патетично возобновил свою речь:

– И была еще одна причина.

Я, ожидавшая монолога покруче гамлетовского «быть или не быть», разочарованно выдохнула и задала наводящий вопрос, заставляя ректора сказать самое важное.

– Какая же?

Мужчина вон какую речь толкнул, собирая всю свою смелость.

Ходил кругами и в словесной форме, и в физической – я заметила как мы дважды прошли по одному и тому же коридору. Хотя, может быть, тому была другая причина…

– Я хотел понять, достигли ли успеха в своих опытах твои родители.

– Что? – вырвалось из меня удивлённо.

Каких еще опытах? Мои родители были далеки от мира науки и опытов никогда не проводили. Папа был бизнесменом, а мама домохозяйкой-цветочницей.

Впрочем, я только же недавно узнала, кем они являлись на самом деле. Титрионами. Бог их знает, какие еще секреты они скрывали.

– Они, Лисабэль, до того, как события вынудили их переселиться в другой мир, пытались разгадать очень важную для титрионов загадку.

Я напряглась. Чувствовала, блин, заранее нехорошее.

– И что они исследовали?

– Можно ли разорвать связь между близнецами-титрионами.

Я офигела. Культурно. На лице никак не отразилось мое удивление и злость. Надеюсь…

Кое-какие нехорошие подозрения возникли в голове.

– И как же вы хотели узнать, достигли ли они успеха, следя за мной?

Мужчина вздохнул и с сожалением сказал:

– Твои родители были учёными, Лисабэль. Очень увлеченные своим делом. И… – Мужчина словно специально выдержал драматическую паузу. – И главным опытными образцами были их дети.

Глава 4

Если до этого я офигела культурно, то на этот раз все произошло прямо противоположно.

Я резко остановилась, чудом не упав.

– Вы сейчас серьёзно? – выдавила кое-как.

Оставайся внешне спокойной, Лиса, ну же…

Мужчина тоже остановился, повернулся и вперил в меня свой взгляд.

Невольно по коже пробежал табун мурашек. Титрион словно под кожу ко мне заглянул, стремясь узреть саму душу.

Отчего бы такое пристальное внимание?

– Да, Лиса. Я не стал бы о таком шутить.

Я бы сказала, что вы в принципе тот еще шутник.

– Твои родители очень долгое время искали способ, который смог бы разорвать связь близнецов. Они хотели если не изменить особенность рождаемости, то хотя бы спасти тех, кто уже появился на свет и стал неразрывно связан. Таким образом они дали бы возможность не погибнуть сразу двоим близнецам. И, возможно, тот, чья связь была разорвана, смогли бы дать потомство, которое уже и вовсе бы не было проклято богами.

Мужчина говорил спокойно, уверенно, со знанием дела. Но в то же время словно передавал чьи-то слова. Возможно, моих родителей. Скорее всего, так и есть.

– За что они так с нами поступили?– чуть осипшим голосом выдала.

– Не за что, Лиса, а ради кого. Изначально они хотели спасти своих детей, разорвать порочный круг и дать возможность жить без вечного страха, что завтра ты скончаешься в агонии, потому что твой брат или сестра умер или погиб. И то и другое – такое себе удовольствие.

Вообще, я имел в виду богов, а не своих родителей. Я же не такая дура и могу сложить два и два.

И я не считаю своих родителей фанатиками, помешанными на работе. И уж тем более не буду обсыпать сейчас их проклятиями, за то, что они использовали нас с братом как материал для экспериментов. (Надо сказать, что мне теперь понятно, почему мой брат такой псих. Над ним просто в детстве эксперименты ставили.)

Плюс, я не жалуюсь на память и помню видение, в котором мои родители говорили о том, что им нужно разорвать прочную связь. Теперь, благодаря ректору, понятно, какую именно.

– А боги, чем им насолили титрионы, что те так поиздевались над нашей репродуктивной функцией?

Мне пришлось самой возобновить движение, иначе мы до ночи не доберёмся до места назначения, которое, впрочем, мне и неизвестно.

Но зачем-то же туда ректор свои лыжи навострил.

– Тебе известно, кто такие первосоздатели?– Быстро догнал меня ректор.

Я кивнула и выдала:

– Мужик, что мимо очередной юбки пройти не может, не нырнув под нее, и его женушка, тоже та еще ненормальная, впрочем, с таким кабелем-муженьком я ее отчасти понимаю. Однако, по-моему скромному мнению, психушка плачем по обоим.

Мужчина хмыкнул, явно оценив мной сказанное.

– А ты, я смотрю, времени зря не теряла.

Теперь настала моя очередь хмыкать.

– А что мне еще оставалось? Я в конце концов в другой мир загремела, со своими аборигенами, богами и другой мутью. Вот честное слово, лучше бы в какой роман попала…

"А в вашем мире такое возможно?" – тут же вылез с вопросом Заря.

"Да, у нас только так люди в романы попадают, чтобы там найти свою любовь…"

"А в реальности это сделать нельзя?" – кажется, могущественное существо в моей голове искренне было растеряно.

"Если тебе так интересно, сам и узнавай, но знай, что тогда тебе придется изменить в себе одну очень существенно важную вещь."

"Что?" – да, любопытство Зари не занимать.

Вон как проникся вопросом, хотя я и лицо не вижу, но по голосу все понятно.

"Ориентацию, Зариахат. Готов на такие жертвы или их и вовсе не придется приносить?" – выдала я ну очень по-деловому, перед этим выдержав трагичную паузу. А услышав в ответ какие-то непонятные булькающие звуки, расхохоталась. В реальности. И резонно услышала:

– Мне даже интересно, что ты скажешь на этот раз, чтобы оправдать свое поведение.

И хоть мужчина произнёс это как бы между делом, продолжая вышагивать по коридору на манер "я царь, меня интересует лишь нечто царское", я прямо-таки воочию увидела и насмешку, и иронию, и лютый интерес.

Настал мой черёд издавать непонятные звуки умирающей касатки.

"Ой, дура-а-а…"

И вроде вопрос был замят и похоронен последовавшей тишиной, но ощущение, что мы к нему вернёмся, не покидало меня.

– Так что там с богами этими? – задала я вопрос, пытаясь отвлечься и отвлечь заодно титриона, умудряющегося, вышагивая чуть впереди, косится на меня.

– Первосоздатели, как ты правильно заметила, очень странные персоны нашего мира. Однако, они его и создали, преобразовав Хаос. А тебе, как никому другому, известно, что родителей не выбирают.

Шпилька в мой огород была запущена очень метко, однако не попала в цель.

Не буду я говорить, не надейтесь. Делайте это сами, ректор, в конце концов вы по профессии профессиональный словоблуд.

– Первосоздатели противоположны друг другу. Один олицетворяет Смерть –  Акрист, конец всему, а Ирит – Это Жизнь, рождение. Боги эти очень и очень старые, им.... боюсь даже представить сколько им тысячелетий стукнуло, особенно зная, сколько может прожить сильнейшие существа этого мира, созданные ими же. Драконы, например, живут около трёх тысяч лет, а потом перерождаются, если есть такое желание. По идее. Впрочем, мы ушли от темы. За столько лет успеешь устать друг от друга, или, быть может, там другие причины, каждый раз разные. Но Акрист изменял своей жене. Несколько раз. Но каждый раз это все заканчивалась очень пугающе. Может быть, Акрист и вовсе просто таким изощренный образом издевается над Ирит, кто его знает. Но вот очередной акт измены произошёл вновь, да еще и с титрионом. На тот момент это была раса, подобная по силе детям первосоздателей, самим богам. Любимцы обоих первосоздателей и богов.

Хоть я и знала эту историю, но слышать ее из уст ректора было очень интересно. Завораживающе. Титрион не зря протирал своей непостоянной пятой точкой кресло главы АМВРа.

– …узнав, кем была новая любовница мужа, Ирит обозлилась, сильно. Однако последней каплей стало то, что девушка забеременела. Ребенок был проклят в самом утробе, как и женщина, а вместе с ней и вся раса титрионов за компанию.

Да, злость беспощадна и слепа. А злость обманутой влюблённой женщины и вовсе хуже всех земных кар. Ведь девушка в гневе становится изощрённым мстителем. А уж богиня, да еще и обманутая в очередной раз…

Да, правду говорят, что любить и быть мудрым вряд ли может даже бог.

Впрочем, что-то я отвлеклась.

– С того дня титрионы обзавелись проклятием близнецов. Только вот и это не все. Больше всех досталось той женщине и ее ребёнку.

Мы наконец подошли к нужной нам двери. Мужчина услужливо открыл мне оную, пропуская внутрь.

– Что с ними сделали? – задала я вопрос, параллельно рассматривая помещение, в котором мы оказались.

Большая комната, у меня даже ассоциация с кабинетом для физры в школе появилась. Такой зал, разноцветненький, с обшарпанными стенами и просто немыслимо высокими потолками.

Только в этом мире стены у пародии на кабинет физкультуры были выкрашены в белый и по ним кто-то вывел письмена на латыни. Потолок тоже был расписан ими же, но еще на нем кто-то нарисовал круг, в котором был еще один круг, и еще…

И только пол был просто черного цвета без надписей.

– Доподлинно неизвестно. Но, зная на что способна первосоздательница в гневе, несчастной женщине с ребенком не позавидуешь, – мужчина подошёл ко мне, встал позади и положил руки мне на плечи.

– На этом наш экскурс в историю на сегодня закончим и перейдём к более важному.

Я, чутка приуныв, вяленько кивнула и вздохнула. Чувствую, сейчас начнётся экзекуция.

– Твоя сила долгое время спала и теперь, распечатанная, она пытается реализоваться. Да, звучит странно, но так и есть. – Мужчина чуть сжал мои плечи, не причиняя боли. – Вообще, детей-титрионов еще с детства приучают к самоконтролю. Учат использовать силу, менять внешность. Но ты у нас исключение. Ты не знаешь, как менять личины, однако ты титрион, от этого никуда не деться. И для титриона не уметь менять внешность – это все равно что не уметь человеку дышать. Это главная наша защитная функция тела. Не магия, а именно особенность менять облик. Я тебе уже говорил, что истинное свое обличие титрион никому не показывает. Он, на самом деле, вообще за всю жизнь очень редко его принимает, потому что банально именно в этом своём облике смертен.

Интересно, а у меня сейчас мое настоящее лицо? Или же мои родители и над этим вопросом позаботились?

– Сейчас твое естество, наконец освобожденное, пытается защитить свою же хозяйку вот таким вот изощрённым способом. Это своего рода условный рефлекс, пока ты не научишься использовать свою силу. Не научишься контролировать превращение.

– Но я ведь не смогу это научиться быстро делать?– Я была реалисткой, идиллии с их козочками и пастухами не для меня. – Получается, мне придется переживать это каждую ночь? – Я попыталась повернуться, заглянуть в лицо мужчины, хотя с моим ростом можно было бы просто задрать голову.

Титрион не дал мне этого сделать, повернув голову быстрым и аккуратным движением назад, наклонился к уху и выдал, заставляя меня возмущённо выдохнуть.

– Есть два способа справиться с твоими ночными мучениями. Либо ты ночуешь каждую ночь со мной, либо проводишь день, также активно напрягаясь.

Вот уж правду говорят: натура-дура. У кого-то эта натура, даже несмотря на трагичный вид и сложности в жизни, просачивается.

– Третьего не дано, так? – буркнула, все же задрав голову.

Мужчина улыбнулся и покачал головой.

– Тогда готовьте кровать для меня и для себя, так уж быть, коврик рядом с кроватью.

Титрион расхохотался. Наконец из его глаз пропала грусть и боль, которую он, впрочем, усиленно прятал, на пару секунд заменившись смешинками.

– Хорошо, Лиса. Ты выиграла, – выдал он, просмеявшись. После чего выпустил меня из объятий и вывалил план наших действий.

Вот не зря у меня зал сначала ассоциации с кабинетом физической культуры вызвал.

Мне предстояло бегать, прыгать, отжиматься, качать пресс и даже участвовать в рукопашных боях. И надобность данных упражнений ректор объяснил тем, что если мы измотаем тело, то оно ночью будет набираться сил, а также мы еще такой деятельностью натаскаем меня для выезда с боевыми тройками, ведь их никто не отменял.

Я, конечно, насчет последнего повозмущалась, но меня заткнули, сказав, что моя связь меня все равно насильно притащит в этот чертов лес.

Также под конец моих черепашьих забегов и косплея половой тряпки (да я в жизни так много не занималась спортом!), ректор еще прочитал мне лекцию, как работает вся эта муть с изменением внешности. Я ничего не поняла, но с умным видом покивала, при этом возлежа на полу в позе звезды.

– Поверь мне, Лиса, способность менять лица, как маски, – это огромная сила. Титрион неуловим, при желании такового, титрион способен узнать все, что захочет, нужно только правильно выбрать личину. Титрион немыслимо силен, потому что помимо лиц мы также можем и силу воспроизводить выбранной нами расы. Ты понимаешь насколько это большая сила?

Я кивнула и добавила:

– Да, и также понимаю сколько ответственности она за собой несет.

Честно говоря, мне без нее легче жилось. Но это мое наследие. Титрионами были мои родители, а значит я должна с гордостью принять тот факт, что и я тоже титрион.

– Способность менять лица – это еще не все, Лисабэль, – почему-то напряжённо и даже немного трагично выдал ректор. – Мы те, кто знакомы не понаслышке с масками и личинами, можем видеть маски и других людей.

Озвученные мужчиной предложения озадачили меня настолько, что я даже амебу перестала изображать.

– Все в этом мире носят маски, Лиса. Для этого не обязательно быть титрионом. И мы можем видеть их. Видеть фальшь. Со временем и ты научишься. Однако особо много радости тебе это не принесёт.

– Я понимаю, – кивнула и попыталась сесть. Вышло с третей попытки.

Люди не просто так скрываются за фальшивыми ими же и созданными образами, иногда и личностями. На все есть своя причина. И на самом деле непонятно, что страшнее, узнать, что за маской друга скрывается монстр или изуродованный жизнью несчастный.

– Тебе пора, Лиса, – за секунду меняя и атмосферу, и выражение лица, и эмоции, выдал ректор, подавая мне руку.

Я приняла помощь и встала.

– Я жду тебя завтра.

Я кивнула, краем глаза видя, как на меня несётся знакомая зелёная лепёшка.

– Мне нужна будет ваша помощь! – успела выкрикнуть я, перед тем как меня снесла эта зелёная магическая фигня.

Я решила довериться, скоропалительно. Да. Но больше пока мне не у кого искать помощи.

Последнее, что я успела увидеть, это удивленное лицо мужчины.

Яркая зелёная вспышка заставила закрыть глаза. Когда же та перестала пытаться выжечь мне глаза, я рискнула открыть их. И расстроенно выдохнула.

Нет, я подозревала, куда меня приведет портал, но вновь оказаться в лесу ивритов, да еще прямиком перед тем розововолосым, то еще удовольствие.

– Здрасте, – выдохнула я и сдула с лица волосы, которые растрепались в процессе моей тренировки и переноса.

– Здравствуй, Лисабэль, – сказал мужчина так, словно одолжение сделал, и милостиво кивнул.

Иврит был настолько спокоен, как будто наглотался ударной дозы успокоительного, а на лице его, как будто приклеенная, застыла снисходительная улыбка.

Дзен он, что ли, познал?

– Как прошла твоя встреча с архом? – как бы между делом спросил розововолосый.

Однако, какой же трендовый у него цвет.

– Еще бы знать, кто это такой… – проворчала, кутаясь в мантию ректора, которую я умыкнула в самый последний момент.

– Знать? – повторил розововолосый удивлённо, а потом, словно о чем-то догадавшись, еще более снисходительно улыбнулся. И это с учётом того, что улыбка в принципе не исчезала с его лица.

Или, может быть, он укуренный? Кто их знает этих ивритов, может, они тут познают смысл бытия через различные благовония, имеющие специфические последствия.

– В знаниях сила и в них же наша погибель.

Я-я-ясно. Кому-то приспичило пофилософствовать. И заодно задурить мне голову.

"Кто такой арх?" – воспользовалась я возможностью.

Заря сначала некоторое время молчал, думал, наверно, а потом все же ответил:

"Не знаю…» – обладатель голоса, кем бы он не являлся, был, казалось, расстроен. – «Это что-то известное только ивритам. Их название или же понятие."

Я расстроено выдохнула и вынырнула из своих размышлений и вслушалась в монолог, который толкал розововолосый.

– …стремимся. Но зачем? Без них же намного легче живётся. Впрочем, тебе, Лисабэль, они нужны как никогда. Только вот удовлетворят ли они твое любопытство? И те ли это знания?

Боже, да как же ты достал! Сил моих больше нет ломать голову над этими сложными словесными конструкциями в поисках смысла сказанного. Хотя ладно, тут и моя вина, надо было слушать этого философа лесного.

– Вы говорили что-то о празднике? – сменила я тему для разговора.

– Ты права. И нетерпелива. Но это хорошо. В твоём случае. – Иврит очень вовремя развернулся ко мне спиной, потому что у меня из ушей разве что пар чуть не повалил и глаз натуральным образом дернулся.

Это у меня, с устойчивой вообще-то психикой, которая чего только не навидалась за последнее время.

– Идем же. – Мужчина побрел в только ему ведомое направление. Я же поспешила за ним следом.

Остаться одна в лесу, в лесу ИВРИТОВ, когда тут вовсю начинала властвовать ночь, не хотелось. Была бы моя воля, я бы вообще больше никогда не посещала леса. Любые. Слишком уж плохие воспоминания у меня с ними связаны. Но, увы, судьба упорно заставляла меня шляться по ним.

– Пока мы идем, я тебе кое-что расскажу, – неожиданно зазвучавший голос мужчина заставил меня вздрогнуть.

Я, занятая разглядыванием земли под ногами, подняла глаза и уставилась на спину идущего (точнее будет сказать, порхающего – так, блин, спокойно он шёл по этому непроходимому лесу) впереди мужчины. Зря я это сделала, тут же споткнулась и полетела вперед, поддав вскорости и ивриту, не ожидавшему, что на него со спины нападут.

Впрочем, и он, и я умело сделали вид, что все в порядке. Подумаешь, ускоряющего пинка получил, с кем не бывает?

– Мир, в котором мы раньше жили, был прекрасен. Думаю, он и сейчас таковым остался. Жаль, что больше нам с нашим богом там не было места. Хрон, так называли мы нашего бога, перенес нас сюда и отгородил от окружающего мира и мир от нас. Слишком мы разные. По сей день мы живём здесь, в мире Асмиарт.

– А первосоздатели? Как они восприняли приход нового бога с его созданиями? – Ну не могла я не задавать вопросы.

– Лояльно, – как-то расплывчато ответил на мой вопрос иврит и махнул рукой. – Первосоздатели этого мира были знакомы с нашим богом. И вошли в наше положение.

Я бы больше поверила, что первосоздателям этим деваться просто некуда было.

Интересно, кто сильнее, бог Жизни, бог Смерти или бог Времени?

Сложный вопрос…

– Нам было проще, чем тебе. Да, нас тоже вырвали из родного мира, но нас было много и с нами был наш лес. И знания. Знания предков.

Впереди, среди деревьев, замаячили огни. Я пока не могла рассмотреть, что именно они из себя представляли, но зато теперь знала, куда именно мы шли.

– Шесть ночей подряд мы имеем возможность разговаривать с нашими предками, потом, скажем так, у нас перерыв, а потом снова продолжаем наш диалог с предками…

Услышав сказанное мужчиной, я не смогла стерпеть и брякнула, перебивая иврита:

– Подождите, а спите-то вы когда?..

Кое-как я заставила себя заткнуться. И вовремя, потому что с языка так и рвались слова: фотосинтез вам тут, что ли, сон заменяет.

Впрочем, если бы я таки выдала то, о чем подумала, и иврит бы со своей улыбочкой, приклеенной к лицу, мне все же ответил, да еще и положительно, то я бы не удивилась. Вот вообще. Уж розововолосый со своим непробиваемым спокойствием и снисхождения во взгляде точно тот еще фрукт.

И словно доказывая мои слова, иврит еще более снисходительно улыбнулся, в его глазах я прямо-таки прочитала: глупость не порок, не всем же умным, как я, рождаться.

Я закатила глаза, а мужчина отвернулся и продолжил говорить, как ни в чем не бывало.

– …существами, которые находятся вне времени и пространства. Они знают очень и очень многое. И охотно отвечают на вопросы.

Крутая способность. Хотела бы я поговорить с этими предками, ибо вопросов у меня было огромное множество.

– И сегодня у тебя будет такая возможность, – сказал иврит и заставил меня вздрогнуть.

Я же молчала сейчас. Точно. Вслух не рассуждала. Так как?…

– Только вот тебе придется дать им кое-что взамен.

Ну класс. С этого и нужно было начинать.

– Что именно? – напряженно спросила.

Розововолосый остановился и подал мне руку, таким образом предлагая помощь. Все дело было в том, что нам нужно было пройтись по воде. В смысле по небольшому, но быстрому ручью.

На другой его стороне уже вовсю веселились ивриты.

Горело множество костров, вокруг которых водили хороводы местные обитатели леса.

Что примечательно, костры горели сами по себе, без дров. Языки пламени тянулись от земли и тоже словно плясали.

Костры располагались по кругу на небольшом расстоянии от огромного дерева, около которого мы оказались в самый первый раз.

– Память, – подождав, пока я насмотрюсь на творящуюся вакханалию, сказал иврит.

Мы перешли речку вполне благополучно, вода была поразительно тёплой, а стоило нам в нее ступить, как та еще и засветилась. От меня влево распространялся золотой свет, он вместе с водой стремился вперед, и я смогла увидеть, что речка по примеру костров окружает дерево. Под ивритом также вода окрасилась, но в зеленый, и продолжила менять цвет, только в прямо противоположную сторону от меня. Стоило же нам выйти из воды, свет погас, розововолосый погладил мою кисть большим пальцем, вызвав табун мурашек и возмущение, и отпустил.

И пока я оглушённая ощущениями, резким шумом, который не было слышно, пока мы находились по ту сторону реки, приходила в себя, розововолосый вновь куда-то пошел.

Я поспешила за ним следом, боясь остаться одна среди творящегося вокруг хаоса.

А происходящее действительно его напоминало.

Ивриты, все такие же разноцветные, плясали вокруг костров, пели веселые песни.

То тут, то там я видела, как некоторые сливаются в жарких поцелуях. А кто-то, возможно, делали кое-что и похуже. Хотя, может, мне и показалось. Я, знаете ли, не приглядывалась.

Розововолосый умело маневрировал среди танцующих, я тащилась за ним, шарахаясь от ивритов, как от чумных.

В какой-то момент мне всучили стакан из странного материала, напоминающего очень плотный лист, скрученный в трубочку.

Внутри и вовсе плескались еще более странная жидкость, которая пахла невыносимо сладко. Я даже на расстоянии чувствовала этот запах.

Розововолоска, до этого вышагивающий как король среди подданных, словно третий глаз обрёл на пятой точке, потому что тут же обернулся ко мне, когда я уже почти успешно пролила "случайно" жидкость из стакана на землю.

– Тебе нужно выпить это, а не вылить. – Мужчина прищурился, языки пламени, отплясывающие неподалёку, отражались в его глазах.

– Очень нужно? – жалобно спросила, подозрительно вглядываясь в содержимое стакана.

– Если хочешь поговорить с предками, – кивнул розововолосый.

Я вздохнула и поднесла к губам стакан с жидкостью.

В нос сразу проник сладкий запах. Голова закружилась, и я уже чуть по-настоящему не уронила стакан с жидкостью.

Розововолосый немыслимым образом оказался рядом. Я видела его сквозь пелену, а спустя пару секунд он вообще заимел еще двоих близнецов по бокам.

Как будто мне его одного мало было…

Мысли мои путались жутко. И это я только вдохнула аромат жидкости, что будет со мной, если я ее выпью?

Пока я напрягала извилины, которые, впрочем, уже безнадёжно запутались. Розововолосый взял у меня из рук стакан.

– Я помогу, – сказал он.

Я лишь хлопнула глазами на такое его предложение. И делала я это настолько долго, что пропустила момент, как мужчина приложил стакан к губам, потом отбросил его в сторону и уже приложился к моим губам.

Я протестующе замычала, впрочем, делала я это очень вяленько.

Губы под напором разомкнулись, и по горлу побежала сладкая вязкая жидкость. Сладкая до невозможности, хуже потоки, она потекла не только по горлу, но и по подбородку.

В груди кольнуло. Словно в сердце впилась острая иголка. Но ощущение это было сиюминутное. Я быстро про него забыла.

Иврит же, удостоверившись, что я наглоталась этой гадости, оторвался от меня и облизнул свои губы, как какой-то вампир.

Если до этого-то я уже была слегка неадекватна, то теперь и вовсе поплыла. И мир поплыл вместе со мной.

Розововолоска взял меня за руку, я почему-то засмеялась.

Теперь и я плясала.

Вот так, в процессе неудержимых танцев, я оказалась рядом с костром.

Каким-то неведомым образом я умудрилась краем глаза увидеть бога Смерти.

Он среди всего этого буйства жизни выглядел ну очень эпично.

Ему бы еще косу…

Наглядеться на этого буку я не смогла. Меня дотащили до костра, центрального вроде…

И пустилась я в пляс уже около него. Впрочем, наплясаться вдоволь не дали.

– Ночь близится к своему завершению, – задумчиво выдал розововолосый, смотря в костёр, после чего повернулся ко мне и сказал:

– Пора.

Смысл слов до меня так и не дошёл, но это мне не помешало кивнуть.

Зря я это сделала.

Зря я вообще вернулась в этот долбанный лес!

Смогла бы избежать ужасного…

Иврит, воспользовавшись моим неадекватным состоянием, подошёл поближе, приобнял, заставляя остановиться мое извивающее тело и, улыбнувшись так искренне и мило, затолкнул в костёр.

Глава 5

Все нужно делать качественно, как мне кажется. А трудности встречать с гордо поднятой головой и уверенностью во взгляде или же своевременно отступать.

А в костёр залетать? Почему мне никто не сказал накануне сего праздника, что нужно прочитать мемуары какой-нибудь ведьмы, ну или на крайний случай я бы поковырялась в памяти и наскребла все свои знания о Жанне Д’Арк.

И что делает бог Смерти?! Он меня спасать должен, я вообще-то его жрица, обряд такой зашибательный пережила, чтобы ей стать.

А розововолоске я отомщу, за все отомщу!..

Начать строить грандиозные планы мести, которые по масштабу бы не уступали занимательному персонажу из одного знаменитого мультсериала, мне не дало несколько вещей.

Во-первых, мои собственные глаза, которые вдруг перестали видеть привычную картинку творящихся вокруг оргий, пусть и через огонь. Они вообще утратили способность видеть что-либо.

Я тупо ослепла.

Во-вторых, мои уши, которые перестали слышать уже привычные песни и вплетающиеся в них характерные непристойные звуки.

Меня обволокла звенящая тишина, которая, впрочем, быстро ретировалась, и ей на замену пришли множество голосов.

Они, эти голоса, образовывали какую-то какофонию звуков. Шёпот, крики, стоны, визги. Потом перед моими глазами замелькали картинки.

Такое себе шоу "в мире животных". Мужички в набедренных повязках, девушки в не менее экстравагантных одеяниях. Они чем-то занимались, охотились, разговаривали, участвовали в обрядах… продолжали род.

Картинки мелькали перед глазами очень быстро, и вот уже люди, сильно похожие на неандертальцев, обзавелись более менее адекватной одеждой. Изменился и их досуг.

Короче, я наблюдала этакий процесс эволюции собственными глазами.

Сколько я интересных моментов из жизни, ну, наверно, ивритов насмотрелась…

И среди всей этой вереницы воспоминаний – их же хранят предки? – я узрела кое-что единое. У каждого иврита, за жизнью которых я наблюдала, были обряды поклонения.

Все они раз, но встречались со своим богом. Хроном.

Бог явно был не легендой, не вымыслом. Не чем-то недосягаемым. Он контактировал со своими созданиями.

Я видела, как мужчина с выдающейся внешностью, золотыми волосами и такого же цвета глазами, в которых постоянно скручивались черные спирали, мелькал то и дело.

Намозолил он мне, можно сказать, глаза.

То тут поприсутствует при родах какой-то женщины, то там прикоснется к болеющему ивриту, то здесь разделит постель с премилой ивриткой.

И самое интересное, ивритов, даже в лучшие их времена, когда они еще жили в мире, подозрительно похожем на наш, с мамонтами, а потом и с греками (думается мне, что вот эти люди, обряженные в шкуры, с копьями и разъезжающие на колесницах, они и есть) было мало. Их едва ли больше тысячи наберется.

И мне вот интересно, а чего их, собственно, под зад коленкой-то из нашего (а я уверена, что это именно наш мир!) выпнули, если они там с его сотворения кучкуются.

Судя по виденьям, они поразительно миролюбивый народец, да, немного нелюдимый, со своей верой и магией, да, сильно падкие до памяти других людей, как наркоманы какие-то, но все это не причина.

Впрочем, как назло, когда я дошла до самого интересного, видения оборвались, и я оказалась среди белесого тумана одна.

Очень знакомое место…

Здесь я была, когда вместе с боевиками проходила через портал.

И как и тогда, меня окружили голоса. Я никого не видела, но ощущала присутствие множества людей… в смысле, ивритов. Предков, которые сейчас заботливо поделились со мной своими воспоминаниями.

Впрочем, это все, конечно, хорошо, но не это мне было нужно. Мне нужны были ответы, а не экскурс в историю.

– Мы их дадим, – словно подслушав мои мысли, зашептали рядом голоса.

Множество голосов, сливающихся воедино.

Пугающе это звучало, на самом деле, но плевать. Я готова терпеть, главное пусть помогут мне.

– Мы поможем. Ты поделилась воспоминаниями о мире, где мы долгое время жили, это плата. Мы в долгу перед тобой.

Классно. И когда я только успела?

– Мы сами. Как только ты здесь оказалась. Спасибо…

Блин, а они душки. На вопросы согласились отвечать, максимально безболезненно взяли с меня плату. Честно говоря, я ожидала очередной экзекуции, мучений. От этого мира другого и не стоит ожидать.

– Этот мир тоже прекрасен. Зря ты так… – подслушав мои мысли (в этом я окончательно убедилась), тут же зашептали голоса. – Ты просто еще не привыкла. Но это твой родной мир. Он ждал тебя, ждал твоего возвращения. Нужно было раньше вернуться, тогда бы грань не истончилась, а еще маги, которые своими действиями порвали ткани мира, стремясь найти выход в другие миры. Но все можно исправить…

Очень хорошо. Надеюсь, кто-нибудь это сделает. Например, те же самые маги, которые эту ткань продырявили. Свои ошибки надо исправлять самим.

– Первосоздатели. Это их вина. Они допустили ошибку при создании мира… Хаос нужно было преобразовать, а не запирать. Теперь он другой, он жаждет разрушить порядок, чтобы потом наблюдать, как тот восстанавливается. Порочный круг…

Да-да, помню-помню. Очень странные мотивы у Хаоса, но умом не только Россию не понять. Многие злодеи вообще очень странные типы.

– Он не злодей. Заложник.

Бедолага.

И словно вторя моим мыслям, рядом раздались множество горестных вдохов.

– Ткань мироздания нужно обратно восстановить. Хорошо, что вернулась ты. Это уже во многом поможет. Для начала.

Ну хорошо. От судьбы ведь не уйдешь. Главное, чтобы меня не припахали мир самолично спасать.

Мне и книги хватает…

– Время справится. И боги. Все решится, – обрадовали меня предки.

Господи, да они не просто душки. Они прелесть. Не то что розововолоска этот, любитель изъясняться ребусами.

Мне ведь даже вопросы не приходится формулировать, ивриты и сами уже отвечают. И ПОНЯТНО!

– Тебе нужно многое сделать, хранительница, – пока я радовалась, выдали голоса.

Накаркала.

– Не заблудись и не обманись. И не упусти свою звезду. Твои родители принесли клятву и нарушили ее. Из-за этого теперь многие страдают. И ты… Но все поправимо. Уже исправляется. Ты главное не испорть все.

Стоп. О чем они? Точнее, о чем вы?!

– Это не тот вопрос. Другой. Другой важнее. Для девочки нужна жертва, ты знаешь. И твои догадки верны. Ее мать – ключ. Найди ее и приведи к ребёнку. Это даст проклятому дитю еще один шанс.

Легко сказать…

Я закусила губу.

Я рада, что мои догадки подтвердились, но было одно «но». Важное такое!

– Ее –  мать прислужница Хаоса. Я не могу так просто к ней приблизиться.

– Можешь. Теперь да. Сделай это скорее, или будет поздно. Хаос уже почти полностью пожрал ее. Еще немного и не останется ничего. Разум и так уже почти померк.

Я тяжко вздохнула.

Придется тебе, Лиса, взвалить судьбу всего мир на плечи, как Атлас взвалил на свои плечи небо.

– Необычный бог, которому ты служишь, поможет. Ты справишься.

Сомневаюсь…

– Это игры богов. Это сложно. Мы понимаем. Слишком многое на кону. Слишком опасно. Но если все получится, то и вознаграждение будет велико.

Ага, дожить бы еще до него.

– Ты вернулась на родину. Теперь все будет как положено. Не отчаивайся. Многие на твоей стороне. – А вот в этом я сомневаюсь. – Многие, поверь нам. Просто не все так просто. Не все лежит на поверхности. А местные жители этого мира предпочитают скрывать истину, так им легче. Но теперь ты сможешь увидеть, где правда, а где ложь.

Надеюсь…

– А Хаос? Смогу ли я с ним справиться? – этот вопрос дался тяжело. На самом деле я ни с кем не хотела справляться, не хотела взваливать на себя такую ношу. Только вот никто меня не спрашивал. – Ну или отвязаться…

– Он не враг. Он не так страшен… Есть нечто другое, что куда страшнее. Этот мир не так прост… Множество сложностей, они не дают возможность дать однозначный ответ. Знай, что боги всему причина. Они и их эмоции, решения, поступки, ошибки. И люди, связанные с ними.

Да кто бы сомневался!

– Даже они совершают ошибки. Которые в итоге нужно исправлять. Не им, так другим. Все стремится к идеалу, все стремится к правосудию, а потом наоборот… Другое дело, какое это правосудие и что представляет из себя оно же, только вывернутое наизнанку. Даже боги не знают, ведь и они не появились из воздуха. В любом случае, все придут на нужные места.

Главное, чтобы мы не пришли в могилу. Я как-то умирать пока не готова и окружающим людям, пусть и большинство из них меня бесят, этого не дам сделать.

Сбежать из мира Асмиарт не удалось. Да и, оказывается, не получится у меня это сделать. Иначе эта их занавеска совсем прохудится и все, тю-тю.

– Ты хорошая… Но избранница, обладающая книгой Ликов, другой и не может быть. Пусть боги и ошибаются, но не всегда, – продолжали рассуждать ивриты.

А я планировала задать еще один очень важный вопрос.

– Мои родители. Они смогли прийти к успеху в своих опытах?

Мне показалось, или ивриты воздохнули, дружненько так? Нет, показалось, наверно. Но заволновались они точно. Туман вокруг меня стал словно бы скручиваться в какие-то фигуры, а потом вновь терять форму.

– Время заканчивается, – зашелестели голоса. Я слышала в хоре голосов волнение, оно было очень явным. – Некогда.

– Некоторые вещи могут тебе навредить, некоторые сломать. Но следуй за своей звездой, она поможет. И приходи, когда почувствуешь. Мы поможем тебе справиться, подскажем. Удачи, хранительница.

Я хотела еще с ними говорить. Да что уж, я была бы не прочь остаться тут. Ибо ивриты-пуськи одни из немногих, кто отвечал на мои вопрос, пусть и не безвозмездно. Но поделиться памятью, как по мне, не такая уж и большая плата за столь бесценные ответы. И за их помощь, которой я заручилась.

Ладно, пожалуй, прощу розововолосого хитрица… иврита, который запихнул меня в костёр. Чуть-чуть только отомщу. Чтобы неповадно было.

– До свидания, – поспешила шепнуть я, когда почувствовала, что зрение начинает пропадать, а голоса смолкать.

Меня выталкивало из обиталища предков, где бы оно ни было.

И выталкивало так бодро, что каким-то образом я по пути умудрилась потерять сознание.

Мир мигнул и померк. Но все это ничего, главное – насколько продуктивно я провела время.

***

В Академии Магии Всех Рас

Академия гудела. Студенты нервничали, преподаватели старались сохранить спокойствие и распространить его на адептов, но у них это плохо получалось.

Обучение было в самом разгаре, даже вроде все обитатели обители знаний смирились с тем, что их академию перевели в военное положение. До сегодняшнего дня.

Ведь именно сегодня в альма-матер прибыл военный в бело-красно-черной форме. Он привез вместе с собой послание от комитета, созданного более пять лет назад, при армии объединённых войск. Пока вояки со своими генералами сражались с тварями, что лезли из-за завесы, комитет занимался тем, что набирал рекрутов, решал, как любил говорить простой люд, глобальные вопросы, руководили магами, что пытались "зашить" дыры в завесе и еще многое другое.

В комитете этом было по два человека от каждой страны, что присоединились к альянсу, чтобы сражаться с тварями хаоса. Отбирали их, представителей, главы (императоры, короли, кесари и тому подобное) государств. По сути своей, люди и нелюди эти были представителями своих правителей и озвучивали их интересы, а также полностью подчинялись правителю.

Но, так как комитет был создан уже давно, все к нему привыкли. Единственное, к чему не мог привыкнуть люд – это к войне с порождениями Хаоса. К этому вообще невозможно было привыкнуть.

И пусть прорывы были не столь частые, но каждый раз после них погибали люди и нелюди. Выдающиеся воины, новобранцы, маги и просто воины, эльфы и василиски, демоны и орки, ведьмы и гномы… Твари Хаоса не жалели никого. Убивали всех, кто встречался им на пути.

А в последнее время прорывы участились. Именно поэтому стали набираться борцы и из академий. Не только из военных.

И самая популярная и знаменитая академия их мира не избежала этой участи.

АМВР согласилась отправить свои боевые тройки. Все, которые у них есть. И вновь сформировавшиеся тоже.

Но посланец от комитета огорошил всех обучающихся новой еще более странной новостью.

Боевые тройки должны будут отправиться в срочном порядке к границе и сражаться с тварями. Ректору удалось договориться, и тройки эти смогут отправиться к границе, как и планировалась, через две недели. Только теперь не в лес Смрад, а на стражу мирных жителей. И не только боевым тройкам придется пополнить ряды воинов.

Также комитет просил, а по факту приказывал, чтобы были собраны и укомплектованы отряды от каждого факультета, чтобы те также отправились к границам, чтобы оказывать посильную помощь.

Целители будут с помощью своей магии излечивать тех раненых, что смогли спастись, артефакторы пополнять ряды магов, что пытаются заштопать завесу, некроманты будут поднимать мёртвых, чтобы те сражались с тварями Хаоса. И так далее. Ни один курс не пощадили. Каждому нашлась работа.

Только лишь первогодкам разрешено было не пополнять ряды боевых групп, но, конечно, если есть желающие, то и не запрещалось.

Именно поэтому академия и гудела. Многие боялись, не хотели отправляться на свою смерть. Кто-то даже, самый отчаянный, забирал свои документы и в срочном порядке покидал академию. Другие же, те, кто не мог позволить себе покинуть академию, ожидали страшного дня. И готовились, готовились, как могли.

Примерно в это же время в АМВР появился новый обучающийся на потоке артефакторов четырехгодок. Парень со светлыми волосами и карими глазами. Эльф. Он прибыл из их лесов, а опоздание свое объяснил тем, что академия, в которой он обучался до этого, долго не могла разобраться с документами на перевод.

Парень этот, Мариз, оказался на редкость хорошим артефактором. Дружелюбным. Общительным. Он прекрасно шёл на контакт, словно желал завести как можно больше знакомств. Только с одним он потерпел сокрушительное фиаско.

С его одногруппником. Лианом.

Погруженный в себя рыжеволосый артефактник, мимо которого проходила и учёба, и творящийся в академии бардак, жестко отбрил пытающегося с ним познакомиться Мариза.

Ему сейчас было не до него. Не до новых знакомств.

А на очередную попытку Мариза навести мосты, Лиан, который пришел на пару по какой-то случайности, злобно рявкнул:

– Слушай, что ты до меня докопался? Отстань, не до тебя сейчас! Я занят!

Так Мариза еще не отфутболивали, светловолосый парень даже слегка растерялся. И расстроился.

В тот же вечер его свела судьба с другим адептом. Не менее колоритной личностью. Целителем, тоже новеньким. Темноволосый юноша так зыркнул на Мариза, который по чистой случайности вышел на полянку, на которой окучивался целитель.

– Э… извини, если помешал. – Тут же примеряющее поднял руки светловолосый.

И получил ещё один испепеляющий взгляд.

– Помешал. И мешаешь до сих пор. Потому вали, – выдал недовольный целитель и отвернулся.

Но Мариз уже не собирался уходить. Он увидел кое-что интересное, потому и произнёс:

– Надо же… Бессмертный, да еще и хороший сосуд хаоса. Какая встреча! – Мариз не пытался говорить тихо.

А темноволосый целитель, услышав артефактора, тут же повернулся, и грянул гром…

***

– Его Высочество приказал следить за Нори. – Светловолосый Эльф Мириан был искренне недоволен и не пытался этого даже скрыть.

– А мне за Дэнором, – тяжко вздохнул его темноволосый друг.

Двое эльфов шли по парку академии, уже приближались к дракону.

Мимо них пробежала какая-то девушка, толкнула случайно Мириана и помчалась дальше, не заметив, как тот вслед недовольно зашипел.

– Ты почувствовал, что в последнее время печать неспокойна? – попытался тут же перетянуть на себя внимание Улиайл.

– Почувствовал. И мне это не нравится. Она должна спать, – сменил гнев на милость Мириан.

– Эх , – вздохнул сокрушенно и устало темноволосый. Взгляд его упал на дракона, в ответ красные глаза зловеще блеснули.

Дракон наблюдал за двумя эльфами всю их дорогу до главного корпуса.

– Возможно, это как-то связано с тем, что творится в академии. Принц не говорит, но я узнал от Мика, что завеса как никогда нестабильна. То и дело она рвётся и из нее валят толпами твари Хаоса. Но и это не все, Мик сказал, что скоро та и вовсе может рухнуть.

Мик был одним из представителей от королевства ВиктаМорте в комитете.

– Старкит ща! – выругался на оркском, так как на благородном эльфийском не было ругательств, только сложные зубодробительные конструкции, которые произносились ну очень долго, Мириан. – Куда пропала эта Лиса, пожри ее Хаос!

– Вот последнего не надо, – тут же поспешил поправить друга Улиайл.– А вот братца ее можно.

Темноволосый эльф хмыкнул. И мысленно пожелал того же Нори, этой истеричной богиньке.

Двое зашли в административный корпус и начали подниматься по ступенькам, однако им тут же пришлось менять вектор своего движения. И вылетать, как ошпаренные, из корпуса.

Взрыв, шум от которого прозвучал на всю академию, заставил трястись все корпусы академии. Удивительно, как та вообще устояла.

Двое эльфов, выбежав на улицу, увидели картину, которая уже порядком набила им оскомину.

Рыжеволосый некромант сцепился с беловолосой богиней.

И эти двое устроили ужасный взрыв рядом с главной достопримечательностью академии. Со статуей дракона.

И та, не будь она магической, давно бы обрушилась и гордой кучкой бы лежала у ног двух де… особо одарённых.

Однако защитник академии, дракон, заключённый в камень, устоял. Его окутывала зелено-золотая магия, а глаза пылали красным злым огнём. Пасть была открыта, а огонь в ней более не был просто каменным. Он был настоящим.

– О, дракон оживает, – флегматично заметил Мариз, удачно оказавшийся рядом.

Глава 6

Приходила в себя я, конечно, феерично. Впрочем, все в моей "новой" жизни теперь можно было описать этим словом.

Ощущала я себя так, словно вагоны разгружала несколько дней подряд без перерыва или же, если приводить другое сравнение, то ощущение мое было похоже также на то, что, подозреваю, испытывали мои друзья после очередной пьянки. Иначе говоря, меня сейчас посетил бодун. Такой, полномасштабный.

В горле пересохло и это еще мягко сказано. Ощущение это было не из самых приятных, потому неудивительно, что первое мной сказанное после пробуждения слово было:

– Воды…

Тут же рядом заботливо кто-то осведомился:

– Может, яду?

Бог Смерти, что ли, шутить изволил?

– Спасибо, своего хватает, – прохрипела я.

Рядом кто-то шуршал. Слушая этот не очень приятный шум, я предприняла еще одну попытку воскреснуть.

А если точнее: я пыталась открыть глаза.

И сделать мне это даже удалось, но с огромным трудом и используя заковыристые выражения. Мысленно. Представляю, как у Зари уши в трубочку скрутились. Кстати, о нем…

Где этот словоблуд пропадает?

"Здесь я, здесь," – тут же закряхтели в голове.

"Что, друг, тоже страдаешь от похмелья?" – тут же мысленно задала я вопрос.

"Если бы…" – глухо отозвался подселенец и замолчал. Чувствую, надолго.

Ладно, оставлю пока в покое контуженного. Всё-таки ни он, ни я не ожидали такой подставы…

Вернёмся в реальность.

Тут уже мне заботливо Розэ подавала стакан с водой. Ее ясные яркие глаза смотрели на меня с грустью и одновременно с поддержкой.

Мда, Лиса, точно кукуха полетела. Вслед за нервами. Ты же врач (ну должна была им стать), и что теперь?

– В этом мире нет психолога? – пробурчала я, поднимаясь с кровати.

Кровать скрипела, но я с лихвой ее в этом плане переплюнула. Как только не развалилась?

– Кого? – слегка удивлённо, но при этом с живым интересом уточнила девушка.

– Могзоправа, – любезно пояснила я и мигом осушила весь стакан воды за пару секунд.

Символично они мне, конечно, ее налили, скупердяи.

Девушка задумалась, основательно так. Стакан из ее рук чудом только не вывалился.

– Я бы на твоём месте искал себе некроманта, чтобы он тебя поднимал после очередной твоей выходки, – флегматично заметил мой покровитель.

Тьфу. Ну и звучит. Нет, ну надо же было заделаться жрицей к самому богу Смерти? И это я, с даром жизни!

Никогда к этой мысли не привыкну.

– У меня он уже есть, – буркнула я.

– Мой брат, – тут же поспешила на всякий случай добавить.

Мало ли, подумает еще, что я его своим личным воскресителем считаю.

– Брат? – удивленно повторил мужчина. А потом до него как будто дошло. По скорости его соображалка уступала только почте России, впрочем, реакция тоже. Когда мне пенделя ускоряющего давал розововолосый, таким образом заталкивая в костёр (отомстил, вот точно отомстил, зараза!), бог Смерти еще только врубался в ситуацию, а уж спасать кинулся поди и вовсе когда я вовсю с предками калякала.

– Твой брат носитель моего дара? – уточнил мужчина.

Я кивнула.

Примерно в это же время отмерла Розэ. Еще одна скорострелка.

– Психолога-мозгоправа у нас нет. Но есть авнэ. Это те, кто познал все грани целительского мастерства. Они обещали дать вам несколько уроков, один из которых, кстати, вот-вот должен начаться. Можно попросить их о помощи.

Услышав о перспективе дальнейшего обучения, только у других учителей, я тяжко вздохнула, потом вздохнула еще раз, потому что очередной поток знаний в меня собрались запихивать в ближайшее время.

– Авнэ подождут. Нам с моей жрицей… – Ого, как Слейна перекосило-то на последнем слове. – …нужно кое с кем встретиться.

– Разве? – тут же вылезла я с вопросом. Параллельно я пыталась вылезти и из кровати, но, будем честны – из нее я вылетела. Зато ничего не сломала и никого не убила.

– Да, – было мне ответом.

Нет, ну краткость сестра таланта, конечно, но не сестра же Смерти. У этого бога, насколько мне известно, в сестрах затесалась богиня Бессмертия. Нечто… Некто более крутой.

– А можно поподробнее? – продолжала допытываться я.

Чувствовала я себя в этот момент каким-то следователем или как раз психологом, а точнее психиатром, потому что общение с Слейном сильно походило на общение с тем еще душевнобольным.

– Нельзя.

Хотя, кажется, таковой здесь считают меня.

– Ну раз нельзя, значит, извольте ждать, боженька. Я хочу учиться. И лечиться. – Ну а что, мне же предложили искать помощи в лечении своей психики у моих будущих учителей. Так и сделаю.

Тем более, мне еще переговорить с розововолоской надо, затребовать у него плату за… за многое.

Потом еще нужно сегодня встретиться с ректором. А вообще было бы лучше сделать это до момента встречи с розововолоской, но как?

Так, ладно, решим.

– Розэ, веди меня к акнэ этим.

– Авнэ, – тут же поправила розововолоска номер два.

И поспешила выполнить мою просьбу. Вскочила со стула, схватила меня аккуратно за руку и поскакала на выход из дома.

Я потащилась за ней следом на буксире, глотая возмущения. Спокойно, Лиса, это абориген, ну, точнее, лесной житель. У них другие нравы, другой менталитет.

А неповиновение они карают еще более специфически, чем ведут себя. Проверено опытным путём.

Из дома мы так и вышли, за ручку. Розэ довольная и счастливая, с улыбкой на лице и счастьем в глазах, я, отыгрывая роль образцовой жрицы смерти – мне только косы не хватало. Следом, что не удивительно, за нами выперся, ну собственно, сам бог Смерти. Тоже образцовый. Сегодня даже без своих дурацких очков. В чёрном одеянии. Недовольный. Последнее, скорее всего, из-за моего отказа.

Нет, если ему так припекло, я пойду с ним, все-таки он бог. Но не просто так, сначала пусть объяснит.

– Если вы мне нормально объясните, к кому мы должны пойти и зачем, я попрошу авбэ…

– Авнэ, – не поворачиваясь и продолжая идти, со смешинками в голосе поправила Розэ.

– Я попрошу авнэ нас немного подождать, – покорно исправившись, договорила-таки я.

А Слейн в ответ на меня зыркнул, да так, что я вмиг поняла, почему он носил очки. Такие глаза нужно скрывать. Я бы на его месте вообще напялила очки для плаванья или маску для сноубординга.

Жуть!

– Я не ответил, потому что не знаю. Тебе лучше известно, кто нам нужен, – все же ответил бог Смерти. Ага, со смертельной усталостью в голосе.

– Мне? – ошарашенно спросила я и даже пальцем в себя ткнула.

– Послушай, жр-р-рица. – Отлично, теперь он еще на меня рычит. И за что, интересно, я заслужила его психи? – Я не люблю ходить кругами, не люблю вообще все, связанное с людьми…

"И жизнью," – вставил свои пять копеек Зариахат.

Я же сделала примерно то же самое, но вслух:

– И почему же тогда, с такой ярко выраженной антипатией к людям, вы, истинный социофоб, работаете в академии, где не просто люди, представители всех рас собрались? – И это я еще не огласила тот факт, что в академии этой большинство дети с шилом в жопе.

Нет, я, конечно, предполагала, что у бога этого рыльце в пушку и имеет он очень специфические наклонности… Но, блин, это же была шутка.

"В каждой шутке есть доля правды,"– философски изрек Заря.

– На то есть причины.

И думается мне, они весьма интересные. Что вообще может вынудить бога стать учителем? Какое такое зло?

"Не зло. Скорее проклятие. Ну или дар. Кому как повезёт. В случае же бога Смерти, скорее всего, это как раз-таки первое."

Ага, и имя этому проклятью – любовь.

Однако, даже боги влюбляются. Какую силу имеет это чувство… И на что способно обречь, что может заставить сделать.... Хуже только чума.

Какое счастье, что меня это чувство всегда обходило стороной. Нет, иногда, конечно, я чувствовала себя какой-то не такой. Неправильной. Поломанной.

Когда все вокруг влюблялись, заводили парней, расставались, испытывали гамму чувств, сопровождающих сей процесс, я скучала в сторонке. Отыгрывала роль врача, уже тогда. Подруги бежали ко мне, плакались в жилетку, я вздыхала и как мудрец со стажем выдавала что-нибудь в поддержку.

Так было в старших классах, так было в институте и, думалось мне, что так должно было быть и в дальнейшей моей рабочей практике.

Нет, я не была совсем уж овощем в плане отношений. И даже имела парочку ухажёров. С некоторыми я даже пыталась пообщаться, но все это было как игра в дурдом. Потому что даже здесь я выполняла роль врача, выслушивала болтовню мужиков, медленно следила за тем, как у тех ехала крыша из-за того, что они не могли добиться от меня реакции.

Ну а я что могла поделать? Неинтересно мне все это было. Намного интереснее мне было изучать смертельные болезни людей. Кстати, именно это однажды я и сообщила очередному ухажёру, который вот уже на протяжении нескольких недель пытался мне вскрыть голову, чтобы, наверно, залезть и посмотреть, что, действительно, чувствует эта ледышка. Мужик, вроде его звали Максик, психанул и разора-а-ался…

Зато я получила наглядный пример такого явления, как мужская истерика. Именно поэтому я стоически выдержала весь спектакль, потом отфутболила Максика и отправилась в библиотеку за книжкой по психологии мужчин.

Потом, когда я решила попытать судьбу и "закрутила роман", на этот раз, вот как сейчас помню, с Валерианом, все закончилось еще раньше (чувства не вспыхнули, а интерес к парню скончался в агонии, породив скуку и раздражение), и я вновь решила отбрить паренька, когда поняла, что нам с ним не по пути, использовав ту же самую отговорку. И вот Валериан, в отличие от своего предшественника, истерику, которую я ждала со скучающей физиономией в кафе за столиком, не закатил. Он вообще ушел в глухую несознанку и сделал вид, что меня не услышал. А потом и вовсе заявил, что от меня не отлип… отстанет. И этот парень сдержал свое слово. Я от него скрывалась на протяжении месяца, потом, правда, психанула, решила уже на пару с подругами ему нервы потрепать, чтобы он сам отстал. Только вот Валериан словно валерьянки перепил. Его ничего не брало. И только мой брат, проведя с ним воспитательную беседу, сразу смог отвадить от меня непробиваемого ухажёра.

После Валериана было ещё двое мужчин, общение с которыми у меня длились очень недолго. Их я отваживала тем же способом. И все из-за того, что в моей тогда буйной головушке родилась мысль написать курсовую работу на тему психологических процессов мужчин в стрессовых ситуациях. Курсовую, кстати, я так и не написала.

Но что-то я отвлеклась…

"Вот это ты опытная…" – между делом присвистнул Заря, подслушавший мои мысли.

Это он просто в нашем мире не был. И не знал мою одну подругу. Танюшу. Вот где опыт…

– Ладно, Слейн. Я, кажется, поняла, к кому ты так рвешься. Но мог бы не ходить кругами, ей-богу, а все прямо сказать. Портал открыть сумеешь? – выбравшись из своих печальных воспоминаний, сказала я.

И заслужила насмешливый взгляд.

Ну да, чего это я, действительно. Мой бог не лыком шит. Подумаешь, скрывался за образом какого-то додика.

– Ну и прекрасно, – довольно кивнула я и обратилась к Розэ. – Перенесем наш урок на вечер. Передашь это авнэ? И мои искренние извинения.

Девочка удивлённо открыла рот, собираясь что-то сказать, но я ее опередила и аккуратно высвободила руку. Сделала шаг назад, вставая рядом с Слейном.

– Если возникнут недовольства, вали все на Слейна. Скажи им, что у нас дела. – Я чуть-чуть призадумалась, а потом с луковой улыбкой, которую когда-то давно видела на губах ректора, выдала:

– Скажи, что у Бога Смерти ПМС. Да, точно, божественное ПМС.

Розэ, как и ожидалось, ничего не поняла. К счастью, Слейн тоже. Хотя ему хватило и того, что я сказала валить все на него. Наш флегматик со мной станет холериком. Или неврастеником. Впрочем, поживём – увидим.

– Открывай портал, Слейн, прямо к ректору, – сказала я и только потом поняла.

Но было уже поздно.

И даже мой истерический вопль "Нееет" не помог.

«Ой дура…» – голосом коня в голове проговорил Заря.

«Коня?!»

Еще один истерический вопль, но уже не от меня. Однако он остался, как это ни странно, незамеченным.

А все потому что на этот раз нас порталом доставило на семейное совещание. Да не абы кого, а самих титрионов. Да не абы как! Хотя мне на этот раз, можно сказать, повезло.

Я плюхнулась на руки ректора, который сидел как раз в кресле своего кабинета в академии.

Мягонько, приятненько, уютненько. А запах какой…

Мне нравится!

А вот взгляды трех других титрионов не нравятся, буду честна.

Сиан, декан факультета боевиков, и двое сыновей его пялились на меня и ректора. И все по-разному. Хахаль Спэрентии смотрел с ухмылкой, понимающей такой. Отец его и по совместительству декан боевиков с прищуром и злостью. А Ариан… Мне сначала показалось, что он смотрел с ненавистью. Но нет, это был другой взгляд, по которому тяжело было что-то понять. Фиолетовые глаза, обнаружив меня, вмиг запылали.

Парень не моргал и даже как будто не дышал.

Оке-е-ей, странная реакция.

Впрочем, от переглядываний нас отвлек шум. Он раздавался из шкафа, который стоял в углу.

Секунда, другая, и дверцы открылись да с таким треском, словно их кто-то ногой пнул с той стороны.

Следом из ящика вывалился взбаламученный Слейн в очках. Тот самый Слейн, хмурый, неопрятный профессор АМВРа. Даже мантия была при нем.

– А почему вы вывалились из шкафа? – спросила я, поудобнее устраиваясь на руках у ректора.

Нет, ну все-таки как удобно.

И снова заслужила убийственный взгляд.

– Мне тоже это интересно, Слейн, – заметил ректор, перехватывая меня поудобнее.

Пока он это делал, я почувствовала на себе один очень неприятный взгляд. Очень неприятный. И мне даже не нужно было искать его обладателя. Я и так знала, кто смотрел. И одновременно не знала. Потому что взгляд Ариана был словно не его.

– Это все из-за твоих охранок, Вэл, – пробурчал или рыкнул (пойди пойми) бог Смерти, пытаясь встать.

"Что-то мне подсказывает, что он вместо Вэл хотел его другим словом назвать," – отметил очень наблюдательный Заря.

А я между тем продолжала удивляться.

Нет, ну удивительно же, как Слейн менялся за секунду, становясь из уверенного в себя мужчины (Бога, если уж совсем вдаваться в подробности), от которого самым натуральным образом веяло убийственной энергией, в неуклюжего и нелюдимого Слейна, профессора-очкарика.

Пока Слейн корячился на полу, я решила покинуть столь удобные объятия, чтобы помочь своему богу.

И пусть это был лишь предлог, но зато какой благородный. И неважно, что в ловкости со мной мог посоперничать только сам Слейн и слон-балерина.

Вот так, в комнате стало на одного пыхтящего и кряхтящего человека больше.

Да, мы с моим богом стоим друг друга.

– Мы вам помешали? – шепнула я, пока выковыривала себя из очень глубокого кресла и очень крепких объятий ректора.

Чего он вцепился так?

– Семейный совет, – также шёпотом сказал ректор, с сожалением отпуская меня.

– Но мы уже заканчиваем! – а вот эту реплику он уже озвучил громко, для всех.

Наконец оказавшись в вертикальном положении, я тут же подскочила к Слейну, который тоже встал.

Зря только спешила ему на помощь.

– Серьёзно, дядя, променяешь нас на Лису? – усмехнулся титрион-эмпат. – Одобряю, дядя, одобряю. И теперь с уверенностью могу сказать, что у тебя очень изощренный вкус.

– Заткнись, Эн, – очухался декан боевиков.

О, вот как его зовут. Точно.

– Ну а что? Сначала он добровольно согласился связать свою жизнь с малолеткой. Потом его чокнутая девушка, на которой он тоже добровольно женился. А теперь Лисичка. Один случай можно списать на случайность, второй раз это закономерность уже, а третий… – парень многозначительно замолчал, но мы все и так поняли, что он хотел сказать.

Я, кстати, отнеслась к его тираде весьма спокойно. Привыкла, наверно. А вот родственнички его нет. Они прямо-таки фонтанировали эмоциями.

Декан изволил гневаться и возмущаться. Мол, ты че, сын, обалдел, чего на всеобщее обозрение дядю своего, всесильного титриона, позоришь, скелеты его выковыриваешь из шкафа.

Ариан же проявил удивительное постоянство, продолжая убивать меня взглядом. Гамму эмоций, которую он испытывал сейчас, можно было прочитать на его лице.

Слейн тоже недовольствовал. Он явно хотел уже избавиться от лишних титрионов, схватить меня в охапку и отправиться дальше. Но нам нужен был ректор, а у ректора тут семейная драма.

Кстати, о ректоре, тот пока молчал. Но тоже тихо злился. Ему явно не понравилось упоминания о его любовных похождениях. А еще больше ему не понравилось, что мы со Слейном об этом услышали. Вон как он на нас косился.

– Эн, прекрати. Разберись сначала со своими чувствами, а потом высасывай их из других. Сиан, мы позже договорим. Продолжай следить. Можете быть свободны, – ректора внешне был спокоен.

Он, из здесь всех собравшихся титрионов, явно был самым уравновешенным, но оно и немудрено. С такой-то биографией и женой.

Титрионы потянулись к выходу. Сначала вышел декан, предварительно зыркнув на меня, потом, подмигнув, опять-таки мне, зашагал на выход Эн, насвистывая себе что-то под нос, а следом, словно нехотя, пошел и Ариан. Хмурый, натянутый, как струна, погруженный в себя. Это, кстати, не только я заметила.

– Ариан, все в порядке? – спросил, когда парень взялся за ручку, ректор.

В голосе его слышались нотки озабоченности.

Ариан вздрогнул, повернул голову очень специфично. Скрипа не было, но мое воображение его живо добавило.

– Да, – хрипло сказал он. И снова зыркнул на меня.

Вот чего он пялится, а?

Слейн, кстати, как-то разом напрягся. Прищурил глаза. Образ этакого простачка треснул и сквозь него проглянуло истинное божественное нутро.

– Я зайду вечером, Ариан, хорошо? – между тем продолжал говорить ректор, рассматривая своего племянника очень внимательно. – Нужно проверить твое состояние.

Ариан кивнул. И наконец вышел.

– Титрионы плотоядные? – как только закрылась за Арианом дверь, вырвался из меня вопрос.

– Что, появилось желание перекусить кем-то? – Слейн, оказывается, был той еще язвой, и его даже не смущало присутствие ректора.

Интересненько, а наш титрион главный знает об истинном происхождении Слейна? Наверно, да.

– Скорее это мной хотят перекусить, – ответила и тряхнула волосами.

После прилипчивого взгляда Ариана я чувствовала себя так, словно облилась медом с ног до головы.

Еще и температура тела, кажется, начала подниматься.

"Заря?" – взволнованно спросила я, обхватывая одной рукой свое запястье.

"Ты права. Скоро опять твое тело будет совершать безостановочные и бесконтрольные перевоплощения."

Услышав это, по телу тут же пробежали мурашки, и ком в горле материализовался как по заказу.

– Не обращай внимание на поведение Ариана, Лиса. Оно вполне оправдано, – между тем, пока я мысленно разговаривала с Зариахатом, сказал ректор.

– Его жизненные силы на исходе, – заметил спокойно Слейн. – Все очень плохо, Вэл. Ты давно не проводил обряд очищения?

Ректор вздохнул и помрачнел.

– Да, времени не было.

Интересно, а о чем они говорят.

"Об Ариане," – любезно пояснил мне Зариахат.

«Спасибо, капитан очевидность.»

– Лучше поторопись и сделай это, иначе случится непоправимое.

– Подождите, Ариан что, умирает? – влезла я с вопросом. Мысль о моем скором мучение получилось загнать куда подальше.

Экзекуция произойдёт ночью, Заря подтвердил, что до нее есть еще время. Я успею. А если же нет… Придётся потерпеть. Сегодня я должна наконец помочь Дэрии.

– Да, – ответил через некоторое время ректор.

Сказать, что я была шокирована, то это ничего не сказать.

– Но он же титрион! – пораженно воскликнула я. – Подождите, а Эн знает?

Ректор отвел взгляд и покачал головой.

– Но они же близнецы. Умрет один, умрет и другой!

Я хоть и не чувствовала особо эмпатии к Эну, но и зла ему не желала. А еще меня задела очень эта ситуация из-за того, что она сильно была похожа на мою. Моя семья тоже обманывала меня, мой брат лгал мне. И ни к чему хорошему это не привело!

Однако я не должна в это лезть.

– Он не умрет, Лиса. Ты в этом нам поможешь, – уверенно заявил ректор.

Как моя челюсть не отвисла, непонятно.

– Да почему опять я, господи?! – выкрикнула, не сдержавшись, я.

– Благодари своих родителей, – флегматично заметил, собственно, бог, разглядывая шкаф, из которого совсем недавно выпал.

– Они мертвы! – выкрикнула я так громко, что голос в конце сорвался.

И, надо же, следом наконец наступила тишина. Больше никто не задавал вопросов. Даже я сама проглотила все вопросы, пытающиеся сорваться с языка.

Что озвучивается вслух, имеет большую силу. Потому каждый и молчал. Я не хотела больше ничего слышать, ректор почему-то хмурился, а Слейн, я надеюсь, жалел о сказанном.

– Я знаю, что может спасти Дэрию, – наконец заставила выдавить я из себя.

Казалось, только этого и ждал бог Смерти. Он разве что сайгакам ко мне не подскочил, пытаясь завладеть побыстрее информацией, носительницей которой я являлась.

Ректор тоже отреагировал. Не знаю, в силу возраста (хотя уж бог Смерти вроде как тоже не вчера родился) или из-за характера, но его реакция была на порядок спокойнее. Он сфокусировал на мне взгляд, таким образом показав, что готов слушать.

Ну я и сказала:

– Вчера я имела честь пообщаться с предками ивритов, и они сообщили мне, что для того, чтобы Дэрия проснулась, нужна жертва. – Я чуть притормозила и хмыкнула. – К счастью, это не я и это хорошая новость.

– А плохая? – спросил Слейн тут же. Видимо, ему надоело, что я ходила кругами.

– Кто должен стать жертвой? – вторил ректор богу.

Я быстро взглянула на ректора, потом тут же уставилась на Слейна и очень решительно предъявила:

– Я скажу, но для начала вы… – я некультурно ткнула пальцем в грудь бога Смерти.

"Жаль, не в глаз," – тоскливо пробурчал Заря.

– …Вы расскажите мне, почему Дэрию называют проклятым дитём. Кто ее проклял?

Я так напирала на бога Смерти, что ему, вообще-то, по всем законам жанра нужно было бы стушеваться и начать спокойненько сдавать бастионы. Однако не на того я напала.

Губы Слейна вытянулись в линию, а глаза, как мне показалось, заволокло тьмой.

И мне бы напугаться, отступить и мимикрировать под во-он тот маленький кактус, неизвестно как оказавшийся на столе ректора (титрионы так умеют же?), но кровь в жилах моих кипела, а пульс бился чаще обычного. Все это заглушало здравый смысл. Еще и волны какие-то странные накатывали едва различимые, но такие надоедливые, а еще такие неприятные.

В общем, все это заглушило чувство страха, а заодно вопившего в голове Зарю.

Так бы, наверно, друг друга и перебили мы с богом Смерти, но нас остановил ректор.

Мужчина подошёл максимально незаметно и беззвучно.

Аккуратно взял меня за руку и потянул в сторону. Я вздрогнула и ахнула, когда по венам словно устремилась какая-то тёмная энергия, сметая и поглощая светлую.

Ощущения, которые я испытывала до этого, те самые волны (так я их мысленно назвала), усилились в несколько раз. Теперь это было похоже не на писк комара, а на крик в соседней комнате.

– Я сделаю это гуманнее, Слейн, – сказал титрион, придерживая меня.

– Что?.. – выдохнула сквозь зубы.

– Твое тело было на грани, вот-вот должны были начаться бесконтрольные превращения. Мага жизни искать не было времени, потому пришлось использовать свои силы. Я влил в тебя магию смерти, она поглотит твою магию жизни и отсрочит начало перевоплощений, но, как ты теперь понимаешь, это не самый приятный выход из ситуации. Он немногим лучше того, что с твоим телом происходит.

О да, чувства непродаваемые. Если так себя ощущают каждый день маги Смерти, то я им не завидую. И понятно, почему у Слейна такой паршивый характер. Он все-таки имеет самый большой концентрат этой силы. Является ее началом.

Спустя небольшой промежуток времени мне действительно стало легче. Кровь перестала шуметь в ушах, а температура тела снизилась и приблизилась к норме.

– Это поможет, но только на время, – сказал ректор, отпуская мою руку.

Ощущения, которые так походили на волны, тут же затихли, но не пропали.

– Я расскажу тебе, Лиса, что ты так хочешь. Это нужно было сделать давно, – между тем заговорил вновь титрион.

Его тихий голос дарил спокойствие.

– Дэрия особенная во всех смыслах, – начал рассказывать титрион.

Бог Смерти, пристроившийся около своего уже любимого шкафа, проворчал:

– Не то слово.

– У неё, как ты уже сама, наверное, поняла, нет близнеца. Проклятье ее матери стало пробуждаться, и она медленно начала сходить с ума. Алийания не успела навредить Дэрии, но смогла погубить ее близнеца. Мальчик появился на свет и тут же погиб от рук своей матери.

– Но разве Дэрия не должна была умереть сразу? – задала я вопрос.

Ректор медленно покачал головой.

– Она не умерла, Слейн не дал…

– Вэл, – тут же перебил, собственно, Слейн.

– Дэрия выжила, а моя жена подстроила все так, что будто бы новорожденный ребёнок скончался при родах. Хаос, тогда уже пробудившийся в ней, помог обдурить всех, даже богов.

И почему я не удивлена?

– Алийания была проклята. Ее проклятие долгое время спало, но, когда настало время, пробудилось и начало рушить жизнь своей хозяйки. Сначала она боролась, но постепенно уступила ему. Хаос завладел ей…

– Подождите, кто ее проклял? За что? – Я не понимала главного и потому чувствовала себя какой-то дурой.

– Ирит, богиня Жизни, – предложение бога Смерти прозвучало как приговор всему живому. Таким голосом врачи объявляют о смерти своих пациентов.

У меня наконец начала собираться картинка пазла.

Зариахат же раздобыл последний пазл. Мой внутренний голос заявил уверенно:

"Алийания потомок ребёнка Акриста и титриона, с котором он изменил жене."

История, которую я прочитала и которую с лёгкой руки назвала легендой, оказалась правдой. Столь близкой и пугающей.

– Прабабушка Алийании была дочкой Акриста и Лолиаты. – Лолиата, надо предполагать, эта та самая девушка, которую соблазнил верховный бог? – Ирит прокляла ребёнка Лолиаты.

– Моя мамочка умеет мстить, – хмыкнул бог Смерти. – Она не просто убила ребёнка, не заставила мучиться какой-нибудь болезнью. Она пробудила в нем Хаос, который передался ребёнку от отца. Когда ребёнок обрёл семью и детей, то сошел с ума и перебил всех, кроме одного своего ребёнка. Потом разум вновь прояснялся у носителя проклятия, он увидел, что натворил, и убил уже сам себя. Это, если кратко. К слову, сошедшему с ума не нужен уже близнец, жизнь в нем поддерживает Хаос. Хотя назвать это жизнью сложно, потому что потомок становится банально марионеткой.

– Да, – кивнул, подтверждая слова Слейна, ректор. Он ничуть не разозлился, что его перебили. – Алийания была потомком Лолиаты и носителем проклятия. Хаос проснулся и в ней, но как-то она смогла с ним договориться. Эти двое стали работать в паре. Алийания помогает вырваться полностью Хаосу, а тот в обмен, видимо, не убивает тех, кем она дорожит. Дорожила, – тут же поправился мужчина.

– Она и сейчас дорожит, – вздохнув, печально сказала я. – Я разговаривала с ней несколько раз. Она говорила, что делает это все, чтобы спасти свою дочь. Дэрия ведь тоже носитель проклятия?

Мужчины нехотя поочерёдно кивнули, подтверждая и так уже мне понятный факт.

Слейн, хоть и тоже бог, но не может перебороть проклятье своей мстительной матушки. Однако, все-таки вот тётка, конечно, злой гений. Даже Гера бы до такого не додумалась. Хотя она знала толк в мести, особенно любовницам своего муженька, который ей разве что с деревом не изменил.

– Ее мать пыталась найти способ снять проклятие со своего ребёнка. Какой бы сумасшедшей она не является, но дочь она любит.

Я замолчала, но тут заговорила вновь, исправляясь:

– Когда хаос не владеет ее разумом.

Слейн хмыкнул. В третий раз. Заклинало его, что ли?

– Мы пытались снять проклятие, но вместо этого загубили жизнь еще одного титриона. Проклятие моей матушки не снять.

– Она носительница его, возможно, ей по силам разобраться в этой проблеме, – с сомнением в голосе сказал ректор.

Он прислушался ко мне, поддержал.

– Ага, у нее было 7 лет. Но все, что она сделала, это попыталась прирезать свою дочь, как своего второго ребёнка. – Бог смерти сегодня прямо-таки сама эмоциональность.

Впрочем, когда дело касалось Дэрии, я заметила, он всегда был не похож на себя.

Чувства малышки не безответны. Хотя, может быть, это все же отеческие чувства, все-таки он называл себя ее отцом. Впрочем, это также может и быть любовь, просто иная. Брат вот его тоже влюбился изначально в ребенка. Возможно, это у них семейное?

– Проклятие первосоздателей не снять, не разрушить, это невозможно. Тебе, Вэл, это известно вдвойне.

– Но…

Я не хотела вмешиваться в спор двух мужчин, но у меня не было выбора.

– Если Алийания и пыталась найти способ разрушить проклятье, то у нее не осталось времени. Она должна стать жертвой, и, мне кажется, она знает об этом.

Глава 7

Мужчины удивились, но не более того. Думаю, оба они подсознательно знали, кто должен умереть, чтобы Дэрия жила.

Мне, честно говоря, в такой ситуации даже шутить и язвить не хочется. А ещё больше мне не хочется в это ввязываться. Однако я не могу остаться в стороне.

Мы должны вернуть Дэрию к жизни. Полноценной жизни.

– Я не хочу, чтобы кто-либо умирал, – сказала я, так, на всякий случай, видя, как молчат мужчины и переглядываются. Они явно вели диалог между собой, только вот я его не слышала. – Возможно, есть другой выход. Предлагаю для начала найти Алийанию. И… – я замолчала и закусила губу.

Была у меня одна мысль, я хотела её озвучить и одновременно боялась до дрожи.

– Договаривай, – велел мне бог, да так, что мне тут же захотелось послать его далеко и надолго.

– Скажи нам, пожалуйста, что хотела, – попытался сгладить углы ректор.

Тяжело ему с таким другом приходится, наверно.

Я прикрыла глаза, собралась с мыслями, шикнула на Зарю и заговорила, предварительно вновь открыв глаза:

– Это моё предположение, но думаю, оно не лишено смысла. Насколько я поняла, Хаосу нужен сосуд, он не может действовать без него, так? Так. До этого это были все в роду Алийании. Если бы Хаос хотел убить, он убивал бы всех и сразу, но он этого не делал, он давал продлиться роду. Дэрия тоже носительница Хаоса, только он в ней пока дремлет. Возможно, если обратиться к Хаосу, он поможет нам.

Звучало очень и очень глупо, понимаю. И невыполнимо. Но мы не ищем легких путей.

Ну всеми силами хотела я избежать ужасного пути! Не думаю, что Дэрия захочет жить, зная, что её мать пожертвовала ради этого собой. Хотя с другой стороны, именно она и подвела её к черте, перешагнув которую, окажешься без будущего.

Мужчины сомневались, их явно не убедила моя речь, да что уж говорить, я сама в сказанное не очень верила. Ещё и одно «но» жирное маячит на горизонте.

– Хаос, действительно, может нам помочь, но ты представляешь, какая будет цена? – Бог Смерти, как всегда, прямолинеен. Впрочем, в нашей ситуации именно он был тем, кто мог достичь желаемого.

Не до глупости добрая я, не ректор, мечущийся между мной и своей дочкой.

– Я понимаю, – кивнула я и тяжко вздохнула. – Понимаю, что придётся обратиться к Хаосу, понимаю, что, скорее всего, он захочет, но я готова.

Бог Смерти скептически посмотрел на меня. Что, неужели я настолько фальшиво звучу? Нет, ну в конце концов, он же не титрион, чтобы видеть фальшь!

– Готова, – упрямо повторила я. – Честно.

В этот момент я старалась не смотреть на титриона, тогда как он точно прожигал во мне дыру.

– Лисабэль… – попытался сказать он что-то, но я махнула на него рукой, таким образом прервав.

– Послушайте, я не собираюсь становиться жертвенным агнцем, – решительно заявила я и плюхнулась пятой точкой на стол ректора. – Поэтому, Бог Смерти, могучий титрион Вэлиант. – Я по очереди посмотрела на мужчин. – Давайте сейчас все вместе поднапряжем извилины и придумаем, как нам обдурить Хаос. Не всё же злодеям нас обманывать.

Вообще, я надеялась на чудо в какой-то степени. Но, блин, в конце то концов, почему бы ему взять и не случиться в этом магическом мире? Да ну реально, за нашу команду Бог играет и могучий титрион. Пусть там они подключат все свои связи, Слейн пусть родственничков своих божественных подрядит, титрион своих богоподобных друзей наконец. Не все же мне крутиться ужом на сковородке, я им, в конце концов, информацию подогнала.

– Ну и, есть идеи? – спросила, скрещивая руки на груди.

На меня смотрели, как на блаженную. Эх… Все, видимо, самой придётся делать. К счастью, для них в моей буйной головушке уже начал зреть план.

– Смотрите, я, конечно, могу и сама план придумать, даже уже придумала, но вам он вряд ли понравится, поэтому предлагаю подумать и вам…

"Лиса, что ты задумала?!" – завопил в голове Заря.

"Прости, друг. Но какое-то время тебе придётся побыть наблюдателем."

Почему я так поступала со своим другом? Да потому что Зариахат живёт, видимо, ради того, чтобы обеспечивать мне и книге безопасность, а то, что я собиралась сделать, явно заставило бы моего друга опять сплести какие-нибудь сети, запудрить мне попутно мозги, лишь бы все было окей.

Пока я хмурая восседала на столе, мотала ногой и периодически тяжко вздыхала, мужчины опять начали переглядываться.

Интересно, может, они флиртуют так? Очень похоже, между прочим.

– Вы похожи на дурачков, – заметила я, наблюдая за этими двоими конспираторами.

Надо же, теперь Бог Смерти решил со мной глазками пообщаться. Ну прости, дорогой, я такой способностью общения не владею.

Слейн продолжал на меня пялиться, я же в свою очередь взяла и подмигнула ему, а потом, переведя взгляд на Вэлианта, спросила:

– Придумали план, или все же будем действовать по-моему?

Ректор, очень взрослый и солидный мужик, прищурил глаза, как кот на солнышке.

– Хорошо, рассказывай, – разрешил мне титрион.

Этим, кстати, был очень недоволен Слейн, потому и выдал:

– Давайте лучше не будем все усложнять и просто принесём в жертву мать Дэрии.

Я закатила глаза. Ну да, Богу Смерти легче убить человека. Почему я не удивлена?

– Убить её вы всегда сможете, но как вы потом в глаза Дэрии смотреть будете? Думаете, она будет рада, что тот, кого она буквально боготворит, убил её мать?

– Переживет, – решительно заявил бог Смерти.

– Это-то да, параллельно с этим возненавидев вас. Знаете ли, страшно увидеть в глазах, что всегда смотрели на вас с любовью, абсолютную ненависть. Много ли в вашей жизни таких людей, которые вас искренне любят?

Бог смерти молчал, только желваками на лице двигал. Ну что ж, пусть слушает.

– Но если этого для вас все равно мало, тогда подумайте вот о чем. Дэрии придётся жить с мыслью, что ее мать умерла из-за неё, ради неё. И плюсом к этому ей ещё придётся мучиться из-за вас, потому что, уверена, она будет пытаться вас простить. Но сделать ей это будет очень тяжело. Противоречивые эмоции будут разрывать её, будут сводить с ума. Это все станет отличной подпиткой для проклятия, так ведь, ректор?

Я специально обратилась к титриону, а не к тому, с кем вела диалог. Именно поддержка ректора мне нужна была, не моего бога. Хотя, похоже, и того убедила моя речь. А все потому что я говорила абсолютную правду. Кому, как не мне, рассуждать о предательстве.

Правда, была в моем монологе одна логическая дыра. Если мы убьем мать Дэрии, то проклятье спадет. Или не спадет. Неизвестно, возможно, смерть Алийании спасет Дэрию от гибели сейчас, но не спасет от проклятия в будущем.

– Хорошо, – сказал, как выплюнул, бог Смерти. Кажется, я настроила против себя своего же покровителя. – Рассказывай свой план.

Я, до этого сохраняющая серьёзный и уверенный вид, улыбнулась и спрыгнула со стола.

То, что я собиралась предложить им сделать, было дико, сумасбродно, но, как мне кажется, это должно принести нам нужный результат.

И действительно, пока я рассказывала, слушатели разве что в конвульсиях не бились. Ну ладно, я утрирую, но выражения лиц у моих слушателей выражали очень и очень многое. Однако, самое интересное было потом, потому что с моим планом достаточно быстро, даже без уговоров, согласился ректор. А вот Слейн в этот момент чуть головой об стенку не стукнулся. Так сильно он впечатлился моим планом или просто от безысходности – не знаю.

А он не такой уж и сухарик, однако.

– Если все согласны, то… – Я хлопнула в ладоши, оставив после этого руки в молитвенном жесте. – …давайте действовать?

Ректор чуть приподнял уголок губ (возможно, он бы полноценно ухмыльнулся, как раньше, если бы не события, происходившие в его жизни) и кивнул, поддерживая мою авантюру.

Видя все это, бог Смерти не удержал свою хмурую и вечно трагическую маску на лице и закатил глаза, одновременно с этим ещё и тяжко вздохнув.

Кажется, мы пришли к согласию.

Ну и прекрасно.

Я победно улыбнулась. Только это мне и оставалось делать, ведь план на самом деле был, как назвал его Заря, придурочным. А что делают дурочки? Правильно, улыбаются!

Хотя мне больше нравится думать, что моя улыбка просто способна позлить остальных.

Как однажды сказал мне мой предатель-братец: "Что бы ни случилось, улыбайся, Лиса, их это бесит!"

"Твой брат тебя предал!" – завопил Заря в голове, пытаясь хотя бы таким образом остановить меня.

"Знаю, и он за это ответит," – кровожадно заявила я. – "Ответят вообще все, кто меня обманывал и пытался использовать, Заря."

– Удача благоволит храбрым, – заявила я громко, в первую очередь пытаясь убедить себя.

***

Алийания сидела на земле, вокруг неё спиралями магии скручивался Хаос.

– Ты обещал, – как мантру повторяла она.

Со стороны женщина сильно походила на сумасшедшую: постоянно качалась туда-сюда, бормотала одно и то же. Волосы закрыли её лицо, руки скребли землю.

– Я устал ждать… – зашелестел сам Хаос множеством голосов.

– Но ты обещал, – вновь повторила тихо девушка, а потом вдруг закричала. – Ты обещал мне! Я делала все, что ты хотел, убивала для тебя! Отобрала множество жизней ради того, чтобы ты сохранил одну единственную жизнь! Ты обещал! Я доверилась!

Девушка кричала так громко, что не услышала, как рядом с ней кто-то вздохнул.

Убийства, убийства, убийства… Знал бы кто, как ему самому это все надоело. Но он не мог иначе. И все из-за этих придурков, которые не смогли нормально создать мир. Неучи, что возомнили себя богами. Как там их называют в этом мире? Первосоздатели? Первопридурки они, редкостные.

– Ты обещал!!! – продолжала бесноваться девушка.

– Успокойся уже, а! – рявкнул голос и скрутились удавкой из серого тумана вокруг шеи девушки. Послышался тяжелый взох. – Ты винишь во всем меня? Зря. Именно тебе нести бремя вины, титрионишко! – выплюнул голос.

Удавка на шее затянулась.

– Ты не смогла быть для меня нормальным сосудом. Никто из вашего рода не смог. Жалкие, слабые, недолговечные, – шептала Хаос, по капле высасывая из женщины жизнь вместе с кислородом. – Все, что было в тебе прекрасного, и то ты уничтожила, титрион.

Женщина задыхалась, удавка на её шеи не давала ей вздохнуть, воздух в лёгких заканчивался с каждой секундой. Но не о смерти сейчас думала женщина. Лишь одно лицо стояло сейчас перед её взором.

Слезы скользнули из глаза и побежали по щекам.

Голоса вокруг нее зашипели, как змеи.

– Не убивай, – прохрипела женщина, хватаясь за щупальце. Ее потуги были бессмысленными, ведь щупальце было неэфемерным.

– Ты должна была добыть мне нормальный сосуд, но ты не смогла этого сделать. Ты должна была меня освободить, но и этого ты не смогла сделать. Обещания нужно выполнять…

– Я вернула хранителей печатей… – прохрипела женщина кое-как.

– Но ты не завладела печатями, – поцокал языком Хаос. Удивительно, как он это сделал, ведь языка у него как раз и не было.

– Несколько у нас есть…

– Капля в океане, – хмыкнул Хаос, чуть ослабив удавку.

– Я найду тебе новый сосуд, – выдавила из себя Алийания и закашлялась.

– Найдешь? – хмыкнул Хаос. – Все, что ты найдёшь, это свою смерть.

– Но… – Женщина не могла умереть, не могла…

– Но, но, но. Ты все время кормила меня этими «но». Но мне нужно кое-что другое, титрион.

– Я… Я достану, – выдавила женщина.

Сейчас она была готова на что угодно.

– Хм… – призадумался Хаос. Он прекрасно понимал, почему так хваталась за жизнь эта женщина. И оттого ему было интереснее. Помыслы этой женщины были для него как на ладони. – Тогда я хочу тело твоей дочки в качестве сосуда.

Глава 8

Реализация моего плана была сложна, тут не срабатывал принцип: все гениальное – просто. Скорее наоборот. Ну или мой план на самом деле был тем ещё парадом идиотизма.

Во второе мне верится куда больше. В это же очень яростно верил Слей, я буквально чувствовала скепсис, исходящий от него. А ещё недовольство, и оно было весьма оправдано, ведь роль, что я ему отвела, была весьма специфична. Она явно задевала его чувство собственного достоинства, но что поделать. У ректора вон ещё хуже роль, но он-то молчит. Хотя это, наверно, из-за того, что ему не привыкать.

Все эти мысли посетили меня, пока я бежала по территории академии. Признаться, я уже как-то и отвыкла от этого места. Удивительно даже, как я к нему привязалась. И как, действительно, соскучилась. Вот уж воистину правильно говорят, что начинаешь ценить, когда теряешь.

Я вон даже споткнуться умудрилась, засмотревшись на дракона. Именно он встретил меня первый, когда я только оказалась на этих землях. Землях, которые, как оказалось, принадлежали моей семье.

Короче, я упала. Хотя лучше будем считать, что я так своеобразно просто поклонилась дракону. И похвалила весьма красноречиво, неважно, что цензура бы мой панегирик не пропустила.

"И незачем так шипеть, Заря. Мой план не безнадёжен, раз уж с ним согласился сам бог," – возмущалась я мысленно, пытаясь встать.

"Вынужден был согласиться!" – завопил гневно Заря, подозрительно порыкивая.

Тоже мне. Возомнил он себя драконам, что ли?

– И все равно согласился, – буркнула я вслух, прекращая свои попытки предпринять вертикальное положение.

Вместо этого я горестно уставилась на содранные ладошки. Просто прекрасно. Еще и колени разодрала до крови. А все дракон этот и Зарин вездесущий нудеж в голове, смахивающий уже на завывания.

Достал, ей-богу, достал.

– Милая девушка, вам помочь? – раздалось сверху.

Я тут же подняла голову и вытаращилась на новое действующее лицо. И лицо это было весьма недурно. А ещё очень любопытно.

Я приняла руку, которую мне протягивали, и наконец оказалась в вертикальном положении.

– Я могу помочь и с ранами. – Продолжал почему-то хитро улыбаться незнакомец.

Интересно, это его заставило заделаться добрым самаритянином мое перекошенное лицо? Или тут куда более сложные причины?

– Если безвозмездно, то ладно, помогайте, – ответила я, со скепсисов поглядывая на парня.

"Как думаешь, Заря, опасный хмырь или нет?" – мысленно задала я вопрос прозорливому подселенцу, который наконец перестал завывать как какая-то вдова, которая узнала, что наследство после скоропалительной смерти её муженька ей не достанется.

– А вы интересная, – заметил парень, беря в свои руки мои конечности и улыбаясь… даже нет… скалясь так, что тут само собой напрашивалось сравнение с очень голодной акулой и долгожданной добычей.

– Вы даже не представляете насколько, – буркнула я, разглядывая нагло парня. Он, кстати, тем временем вовсю магичил, правда его абракадабра никак не проявила себя в физической форме. Я лишь почувствовала, как места, где я повредила кожный покров, нагрелись чуть-чуть.

А парень-то был эльфом. Вон и ушки присутствуют заостренные, отличительная черта этого благородного народца. Волосы ещё эти длинные, заплетенные в такие косы, что даже страшно представить, сколько было потрачено на это времени.

– Почему же, очень даже хорошо представляю, – выдал парень, отпуская мои теперь абсолютно целые руки.

Я хмыкнула. Ну, конечно, не могла я просто повстречаться с мальчиком-филантропом, который так же просто решил по доброте душевной помочь деве в беде. Нет. В этом мире, как в одном не очень культурном сравнении, ко мне слетались мухи с весьма конкретной целью. Им всем всегда что-то нужно было от меня.

"Мухам?" – подслушал, но ничего не понял Заря.

"Если бы…" – мысленно горько изрекла я и снова вернулась в реальность.

Незнакомец, наворотив, смотрел на меня очень внимательно и словно ждал.

Ну ясно…

– Кто вы? – в лоб заявила я, складывая руки на груди.

Вообще я не могла позволить себе отвлекаться от, скажем так, подготовительного этапа, но что-то мне подсказывало, что вот от этого эльфа я так просто не отвяжусь. Явно ведь он претендует на роль банного листа.

"Банного листа?" – опять ничего не понял Штирлиц доморощенный.

Я опять тяжко вздохнула, а незнакомец, опять внимательно за мной наблюдающий, словно подслушал мои мысли, хмыкнул.

Наверно, будь дракон живой и имей возможность наблюдать за нашим диалогом, подумал бы, что мы с этим эльфом какие-то де… особенно одарённые.

"Ты явно себе льстишь," – хмыкнул Заря. Ну спасибо хоть вопросы не стал дотошные задавать.

– Мариз, – между тем выдал эльф, и, честно говоря, до меня не сразу дошло, что именно он имел ввиду.

– Лиса, – представилась я в ответ, а потом, подумав, добавила:

– Бэль.

– Не знай я вашего имени, подумал бы, что их у вас два и вы не можете определиться, какое лучше, – со смешинками в голосе заметил мой собеседник.

– А мне вот что-то подсказывает, что ваше имя не Мариз. – Я, в отличии от этого улыбчивого хмыря… я хотела сказать парня, не улыбалась и вообще была сама серьёзность. Еще чуть-чуть и у меня, возможно, начал бы дергаться глаз. Вроде ушла от ивритов, но вот они явно от меня не ушли. То есть, их вот эта манера говорить, словно они пытаются всеми силами составить конкуренцию сфинксу, меня явно преследует.

– А ведь сфинкс, кстати, был ивритом, – заметил Мариз этот.

У меня чуть челюсть не отвалилась.

Та-а-ак. Это что, он мои мысли подслушивает, что ли?

– Ага, – посмеиваясь, проговорил эльф этот кон… конкретный. – И не только твои, я ещё прекрасно слышу мысли твоего… – парень приложил указательный палец к виску и постучал им несколько раз. – …Друга. И я, к счастью, не эльф. Это всего лишь маска.

Да ладно, а то я не поняла.

– Вы титрион? – на всякий случай спросила я.

Ну а что, их ко мне тянет, как магнитом.

– Нет, увы, – развел руками парень. – Я умею менять свою внешность, но не так искусно. И, кстати, возвращаясь к твоему ранее сказанному замечанию, Мариз действительно мое имя. Одно из множества других.

Пф, все понятно. Он как дьявол. Одним именем не удовлетворился, наплодил себе ещё с десяток.

А вообще, у меня тут появилась догадка, КТО передо мной тут стоит, лыбится и глазки строит.

– Вы бог, что ли? – в лоб залепила я вопросом. Жаль, что нельзя словами причинить физический вред. Только эмоциональный. Но, думается мне, этого представителя рода мужского очень тяжело вообще как-либо задеть.

– А ты догадливая, – поощрил меня парень.

– Да вам только таблички не хватает. Надеюсь, вы с другими себя так не ведёте? Если да, то я не завидую вашей конспирации. Кстати, чего вы, собственно, забыли в обители знаний, решили погрызть гранит науки?

Мужчина чуть прищурил глаза и едва заметно покачал головой. Его губы скрыли белоснежные зубы, но уголки остались в приподнятом состоянии.

Сейчас этот бог напоминал мне кота, хитрого такого. Ему только осталось воспарить и подвиснуть в воздухе кверху ногами. А вот говорить сложными словесными конструкциями ему не нужно было, он и так это уже делал.

Кажется, у меня заканчивается терпение.

– Будем считать, что я лишь подтянулся вслед за другими. Это место нынче очень популярно.

Ну понятно, и он решил посетить местную тусовку.

Популярное, говорит, это место нынче. Среди кого, интересно? Уж не богов ли? А если это так, значит ли это, что тут ещё какие-то боги ошиваются? Ну, исключая бога Смерти?

– Ясно, понятно, – покивала я. – Ладно, хватит всех этих прелюдий. Что вы от меня хотите?

Парень… Хотя какой он парень. Мужик он, натуральный, возможно, даже старец уже, фиг их тут в мире этом поймёшь.

В общем, бог явно хотел похлопать в ладоши, но вовремя остановился.

– А от тебя ли? Тут слишком много переменных на самом-то деле.

Ну вот, теперь у меня точно глаз дернулся. Доконали, изверги.

– А если поконкретнее? – была вынуждена задать я вопрос, так как бог ивритов после того, как выдал своей гениальный перл, замолчал.

Вот уж правда, что бог создаёт свои творения по своему образу и подобию.

– Я просто покажу тебе, Бэль, а уж тебе решать, как ты поступишь с полученной информацией. Поверишь ли в неё…

Ну да, подсунут, чувствую, мне сейчас гадость, и расхлёбывать проблемы, последующие за ней, мне придётся самой.

Мужчина, явно подслушавший мои мысли, никак их не прокомментировал, а схватил меня за руку. Я почувствовала, как моя конечность нагрелась в местах, где кожа соприкасалась с кожей бога, и как это тепло начало распространяться по всему телу.

Ну ладно, в этот раз меня хоть в костёр не запихнули.

Мир мигнул, а потом смазался, насыщенные краски дня закрутились, превратились в какой-то калейдоскоп, а потом вновь начали принимать нормальные очертания.

Только очертания мне эти были не знакомы.

Видимо, столь характерным способом бог ивритов, Хрон, сменил локацию.

– Не локацию. Это фрагмент времени. То, что в скором времени должно случиться. Будущее, если говорить просто.

Я нахмурилась. Происходящее вокруг мне очень не нравилось. Меньше всего я хотела знать будущее, это знание меня очень сильно пугало. Пугало до дрожи. И ещё больше меня пугала мысль, что будущее никак не изменить.

– Ты не права, река времени не так проста. Она изменчива. В твоих силах её изменить, именно поэтому я и показываю тебе это.

Я быстро взглянула на Бога, потом отвела взгляд и постаралась повнимательнее рассмотреть место, в котором мы оказались.

Бог смерти продолжал меня держать за руку. Зариахт в голове подозрительно молчал.

– Ты можешь здесь находиться, только если я буду держать тебя за руку. Такова особенность моей силы. Она подвластна только мне. А твоему, как ты выразилась, другу здесь не место. Потом, если будет желание, посвятишь его во все. И ещё, кстати, можешь ему передать, что я поражён его живучестью.

– Сами потом передадите, – буркнула я, чувствуя, как намокает ладошка, в которую вцепился бог этот.

– Смотри внимательно, – наклонившись к моему уху, шепнул Мариз и тут же отстранился.

Я напряглась и ещё внимательнее всмотрелась в окружающее нас пространство.

Оно было, конечно, интересно…

Ладно, я ему польстила.

Если говорить честно, место, где мы оказались, было ну очень странным.

Как будто комната, только она вся утопала в белой хмари.

Белый туман был как будто живой. Он трепетала от малейшего дуновения ветерка и периодически собирался в странные фигуры.

Место, в котором мы оказались, было очень странным. Непонятным.

Только я хотела спросить, когда уже, собственно, начнётся представление, как в нашу "комнату" влетел мой брат.

Я аж обалдела. Глаза разве что из орбит не вывалились. Чего он тут забыл?

Грешным делом, я даже подумала, что он по мою душу, но потом здравый смысл взял верх.

– А… – открыла я рот, чтобы задать ну очень резонный вопрос.

– Смотри, – перебил меня Бог и разве что пальцем не ткнул в моего брата.

Мне пришлось смотреть и то, что я видела, ну вот вообще не радовало.

Братец мой влетел в наш закуток, подбежал к фигуре из белой хмари, которая за секунду до его появления, собралась в некое подобие человека, всмотрелся в неё внимательно, потом сморщился так, словно лимон кто ему в рот затолкал. К слову, лимоны он ненавидел, как, впрочем, и все кислое.

– Я не хочу и не буду выбирать, – прохрипел мой брат. Звучал он, буду четна, убого.

Я, уже всеми фибрами души чувствуя подставу, шагнула ближе к странному объекту и тоже попыталась повнимательнее рассмотреть его.

Увидела я нечто пугающее. Фигура была отражением моего брата, только нематериальной.

По губам каким-то чудом я умудрилась прочитать, как придурковатая версия моего брата сказала:

– Придётся.

Брат вздрогнул, а потом, размахнувшись, кулаком ударил в "белого призрака".

Рука прошла насквозь, никак не потревожив двойника.

Брат сморщился, в комнате, где мы находились, вдруг начал раздаваться смех. Он был не противным, нет, наоборот, очень даже приятным. Только вот ситуация явно не располагала к нему. Да и злорадные нотки, мягко говоря, бесили. И не меня одну. Вон даже бога перекосило.

Но резко, не успели мы толком привыкнуть к хохоту неведомого нам мужчины, его заменили крики.

А я аж чуть инфаркт не заработала, когда резко услышала оглушительный визг. И голос ещё, зараза, был такой знакомый.

Это я, ё-мае, кричала. Потом, правда, мой крик почему-то сменился другим, более, я бы сказала, мелодичным, что ли. Неведомая девушка не кричала, а будто бы арию какую-то завывала.

Мой брат же отвернулся от двойника, предварительно вытащив из него руку.

Он был настолько потерян и словно бы уже сломлен, что я ломанулась, забыв абсолютно и безвозвратно все обиды и то, что вокруг все нереально.

Бог ивритов мне помешал. Удержал за руку, но и я не лыком шита. Из нашей схватки, скорее всего, я бы вышла победительницей, но без руки. Видимо, такие же мысли в голове появились и у Мариза, раз он поменял тактику. Вместо перетягивания каната, почитай, моей руки, он другой рукой взял меня за шкирку и, как котёнка, вернул на место, да так и оставил, униженной и оскорбленной.

Пока я воевала с богом, брат мой совсем рухнул на землю и зажмурил глаза. Что-то еще такое он определённо видел в окружающей его белой хмари, потому что его взгляд, до того как он закрыл глаза, метался из стороны в сторону.

Опять наша музыкальная пластинка сменилась, и я услышала собственные завывания, которые подозрительно так стали походить на хрипы.

Кажется, я умирала. Ну, в смысле не я. Хотя, видя, как мучается мой брат, я и сама была близка к той безвозвратной грани. Отчаяние меня захлестнуло.

– Отпусти меня! – воскликнула я, видя, как мой брат зажимает свои уши.

– Это нереально, Лиса. Если ты отпустишь меня, все пропадет, – спокойно сказал бог. Каким-то неведомым образом его слова прорвались сквозь шум, который нас буквально окутывал.

– Тогда отпусти меня. Я не хочу это видеть! – выкрикнула я и бултыхнулась в воздухе – бог ивритов опять поднял меня за шиворот.

Нет, ну какие эти боги мерзкие существа. Хуже титрионов.

Пожалуй, стоит им устроить… Хождение по мукам. Когда разберусь со всеми своими проблемами.

– Просто смотри, – как-то проникновенно и холоднокровно сказал бог, и что-то такое было в его голосе, что я резко замолчала и замерла.

Такое ощущение, что кто-то заморозил меня, вколол ударную дозу парализующего вещества.

Деваться мне было некуда, пришлось смотреть, как мучается мой брат.

Хрип, который оглашал комнату, стих. Мой брат поднял взгляд и уставился на белесую фигуру, возвышавшуюся над ним. Лицо его застыло, словно маска смертника.

А потом он что-то прошептал так тихо, что я ничего не поняла и даже не смогла прочитать по губам.

Потом лицо моего брата вдруг начало меняться, черты лица стали утонченнее, глаза окрасились в зеленый, нереально яркий. Внутри них словно вспыхнула решимость.

Цвет волос стал ещё более рыжим, таким насыщенно-ржавым, прямые пряди стали волнистыми.

Тело тоже претерпело изменения, хоть брат и сидел, но я ясно увидела, как он стал выше на целых две головы, а ведь раньше он был не очень-то и высоким, метр семьдесят два, если я не ошибаюсь. Плечи тоже стали шире.

Все эти изменения не заняли и пары секунд, удивительно даже, как я смогла их так хорошо зафиксировать.

Однако, увлекшись разглядыванием лица, я упустила одну существенную деталь. На руке моего брата отрасли огромные когти. Ими-то он и совершил ужасное…

Он поднёс руку к горлу и выдрал собственный кадык. И все это быстро, решительно, холоднокровно. Ни секунды не сомневаясь. А я даже вскрикнуть не смогла… Вообще ничего не смогла…

Когда мой брат завалился на левый бок, вся картинка опять мигнула и начала смазываться, и мы с богом этим треклятым оказались опять около дракона.

В моей голове тут же закричал Зариахат, оглушая и дезориентируя. Однако даже сквозь его крик я услышала спокойный голос бога ивритов:

– Это будущее, Лиса. В твоих силах его поменять.

Глава 9

Стоило Маризу озвучить свой, можно сказать, приговор, мне тут же вернулась способность двигаться. Я могла теперь делать все, что я захочу. И я, уверена, порадовалась бы, а потом бы пнула бога от всей души, если бы не то, что я видела минутой ранее.

Вместо членовредительства все, что я смогла сделать, это моргнуть заторможено и вяленько так руку поднять. На этом силы моего тела, видимо, закончились. Я неожиданно покачнулась и, скорее всего, пала бы ниц, прямо, блин, в ноги бога этого, если бы не неожиданно появившийся ректор.

Он вынырнул, как черт из табакерки (из портала своего фиолетового), и подхватил мое обессиленное тело.

Его яркие глаза вперились в мои так внимательно, что я в какой-то момент ждала, что раздастся характерный звук, знаменующий конец процесса сканирования объекта. К счастью, его не было (можно радоваться, я не сошла с ума. Во всяком случае пока). Следом я ожидала, что посыплются, как из рога изобилия, вопросы. Однако и их не последовало.

Вместо этого Вэлиант сказал очень тихо лишь несколько слов:

– Все в порядке. Я разберусь.

И, скорее всего, именно эти слова стали тем, что снесло платину.

Из моих глаз потекли слезы, а сама я была в шаге от истерики.

Лучше бы мне сейчас рот не открывать, боюсь, звучать я буду как заика.

– Что происходит? – А вот и бог Смерти собственной персоной на огонек пожаловал, да ещё и как истинный самый важный гость, с опозданием, блин.

– Она плачет? – удивление Слейна граничило с его равнодушием. Нет, ну реально поразительное проявление эмоций. Чтобы понять, что он в действительно чувствует, нужно зреть в душу. А я даже сейчас его лица не видела, так как мучилась сомнениями: обтереться лицом об мантию ректора или нет.

Заря молчал. Скорее всего в данный момент он активно считывал мои воспоминания.

Мариза и след простыл. Он, что-то мне подсказывает, предугадал появление ректора и смылся пока я накренялась тут, как Пизанская башня.

– План отменяется? – услышала я уже радостный голос Слейна.

Бог Смерти, видимо, опять глазками своими похлопал на ректора и получил от него мысленный ответ.

Так, ладно, хватит совершать преступную деятельность в отношении мантии ректора, нужно брать себя в руки.

Красноречиво хлюпнув носом, я отодрала себя от ректора и повернулась на сто восемьдесят градусов.

– Не дождешься, – чересчур жизнерадостно заявила я.

Теперь мне важно было встретиться с Хаосом вдвойне.

– Ты забрал книгу? – продолжала я делать вид, словно и не плакала минуту назад.

И не важно, что звучала я хуже человека, который пережил нечто ужасное и чудом остался жив.

– Почти, – тут же скривился в лице Слейн.

И почему его холоднокровие даёт сбой, как только я упоминаю книгу Ликов. Потерял он её, что ли?

Я хотела задать ещё один вопрос, однако Слейн сделала это первый, сбив меня с мысли:

– Что тут случилось?

Я тут же съежилась. Перед глазами появилась ужасная картинка, которую я увидела в последний момент, перед тем как бог ивритов вернул меня в реальность.

Руки ректора, которые он продолжать все это время держать на моей талии, чуть сжались. Этот мужчина явно был проницательнее Слейна или просто куда тактичнее, а может, что тоже вполне возможно, он уже узнал каким-то образом всё.

Он, в отличие от Слейна, вопросов вообще никаких не задавал и явно не планировал это делать в ближайшее время. Он просто меня поддерживал. Или как ещё можно трактовать его действия?

– Ничего, – чуть с опозданием, но все же ответила я.

– Не стоит мне врать, Лиса. Я, кроме того, что и так вижу куда больше, чем существа этого мира, так ещё твой бог. Все твои чувства для меня как на ладони. – Бог Смерти выглядел так, словно зачитывал мне смертный приговор. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Ну да, мы же сейчас не о книге говорили и не о Дэрии. – Постарайся объяснить правдоподобно с чем связан твой эмоциональный всплеск, произошедший несколькими минутами ранее.

Ну все, достал.

Нет, может бог так своеобразно проявляет волнение, но выглядит это так, словно я совершила что-то ужасное и стою тут и нагло вру, что на самом деле жизнь кому-то спасла.

– Не твоё дело, – ощетинилась я. Смелости мне в данный момент было, конечно, не занимать. Возможно, это было вызвано тем, что за моей спиной стоял ректора и продолжал удерживать в своих объятьях меня.

Уверена, он меня защитит. Даже от меня самой.

По лицу Слейна было сложно что-то понять, предугадать дальнейшие его действия тем более. Возможно, он уже мысленно придал меня всем смертным карам. Возможно, обдумывал, как бы меня поизощреннее проклясть. Я слышала, что в этом мире у них есть целая наука, посвящённая проклятиям.

– Слейн, иди за книгой, твой брат уже тебя заждался, – буквально спас мою жизнь ректор.

Этот мужчина в отличии от меня точно не боялся бога, и даже больше: он с ним дружил. Надеюсь.

В любом случае, Слейн последовал его совету, предварительно, конечно, зыркнув на меня так многообещающе.

Чёрная воронка поглотила его, со стороны это выглядело так, словно кто-то потусторонний разверз огромную пасть и сожрал свою добычу. Не знай я, что это у них такой изощренный способ перемещаться, то подумала бы, что покровителя у меня больше и нет. И порадовалась бы, ага.

– Еще бы чуть-чуть и от меня остались рожки да ножки, – пробурчала я и облегченно выдохнула.

– Рожки? – услышала я вопрос от удивленного ректора.

Эх, а я про него и забыла, а ведь он все ещё продолжал придерживать меня за талию.

– Так говорят в мире, в котором я выросла, – сказала я, параллельно аккуратно высвобождаясь из объятий ректора.

Титрион не стал меня удерживать.

– Это значит, что если бы вы не отвлекли Слейна, меня бы тут и умертвили.

Вэлиант чуть прищурил глаза и промолчал. И вот что это значит? Этого мужчину ещё сложнее понять, чем бога этого биполярного.

Играть в гляделки мне не хотелось, тем более с этим представителем рода мужского. Взгляд у него был какой-то странный. Я абсолютно не могла по нему ничего понять.

Поэтому вместо того, чтобы многозначительно смотреть на титриона, я закуталась в мантию и сделала шаг в сторону лесопарка. Нужно было возвращаться к подготовительному этапу.

Ректор увязался за мной.

Что ж, если он желает меня проводить, я воспользуюсь шансом и займусь тем, чем так люблю. Позадаю вопросы.

– Почему моя книга оказалась у брата Слейна?

Честно, я думала, что титрион как-нибудь искусно съедет с темы, и информации я никакой не получу, однако я ошиблась.

– Его брат… – ректор только начала говорить, но тут же замолчал. – Скажем так, он взял её, пока Слейн не видел…

– Ну понятно, он ее спер, – зарубила я на корню все попытки подобрать слова ректора.

Мужчина хмыкнул и кивнул.

– Можно и так сказать.

– И зачем она ему? – задала я весьма резонный вопрос.

Идти по лесопарку с ректором было сплошное удовольствие. Вообще находиться рядом с ним. Удивительно, но только рядом с ним я ощущаю себя в безопасности.

– Истинная причина мне неизвестна. Я могу лишь предположить…

– Давайте, – решительно сказала я.

Что-то мне подсказывает, что предположения этого мужчины окажутся правдивыми.

– Книга Ликов сильнейший артефакт, многие хотели бы быть его хозяином. Но не боги. Это лишняя морока, огромная ответственность, да ещё и артефакт не может долго находиться в руках бога, так как начинает разрушаться. Именно поэтому давным-давно они были отданы в руки избранных. И не один бог не стремился вернуть себе этот артефакт. А тут неожиданно бог Жизни, который в принципе в последнее время не вмешивался в жизни людей, вдруг украл книгу у своего брата. Можно подумать, что ему резко понадобилась эта книга, но я так не думаю. Ему нужно что-то другое. И, скорее всего, это ты.

А аж опешила.

– В смысле я?

Мужчина отвел взгляд от дороги и посмотрел на меня, снисходительно улыбнулся.

Да уж, на его фоне я действительно какой-то неразумный ребёнок.

– Книга Ликов – это очень сильный артефакт, повторяю. А ещё это печать, которая сдерживает Хаос. Ей может владеть только представитель рода твоей матери. Женщины, что важно. Так как ты единственная выжившая, то и книга принадлежит только тебе одной. Она подстроилась под твою ауру, как только попала в твои руки. Вы теперь связаны.

– Классно, – буркнула я.

Если так подумать, то я привязана к самому Хаосу. Косвенно, но тем не менее.

– Если убить хозяина артефакта и провести определённый ритуал, то можно стать новым хозяином. Единственный нюанс: нужен обязательный божественный покровитель, который выступит в качестве свидетеля и гарантом клятвы.

Много лета назад начали убивать хозяев артефактов, а какой-то бог, до сих пор неизвестно какой, помогал в ритуале. Несколько печатей были сорваны, Хаос стал сильнее. Ещё бы чуть-чуть и он вырвался наружу. Первосоздатели были вынуждены вмешаться. Они отправили в другие Миры хранителей, а артефакты спрятали. Только они не учли, что из-за того, что их создания являются частью этого мира, ткань Асмиарта начнёт истончаться. Именно поэтому тебя вернули обратно.

Что-то ректор ударился в пересказ истории…

– Нет, это все, конечно, хорошо. Но вернёмся к нашим баранам. Зачем я понадобилась богу Жизни-то?

Я ожидала очередной долгий монолог, который станет для меня заодно и экскурсом в историю, но вместо этого получила лаконичный ответ:

– Скоро узнаем.

Сказать, что я была в шоке, то это ничего не сказать.

– Может быть, у вас есть какие-то предположения? – вроде как между делом задала я вопрос, хотя на самом деле жирнющий подтекст не заметил бы только идиот. А ректор, уверена, таковым не являлся.

– Есть, – кивнул спокойно мужчина и замолчал.

И почему из этого титриона нужно информацию клещами тянуть?

– Классно, может, поделитесь?

Мужчина встретился со мной взглядом и сказал:

– Это всего лишь предположения, Лиса.

– И все равно я хочу их услышать. – Не знаю почему, но мне действительно важно было знать, что думает на этот счёт ректор.

Мужчина не сразу сказал, сначала он достаточно долго молчал. Я уже даже подумала, что это он так культурно меня отбрил, но нет. Наверно, он с мыслями собирался или выдерживал драматическую паузу.

– У каждого бога есть своя особенная способность. Бог Смерти знает, когда и как именно умрет тот или иной человек. Богиня Бессмертия способна воскрешать умерших (правда, это сила является её же бичом, но сейчас не об этом). У бога Жизни тоже есть способность. Как ты думаешь, какая?

Неожиданный вопрос слегка меня обескуражил. Я как-то привыкла, что вопросы обычно задаю я.

– Ну, судя по весьма крутым способностям его родственников, у него тоже должно быть что-то очень солидное.

Мою весьма умелую попытку ответить на вопрос (при этом не отвечая по существу) зарубили на корню.

– А если поконкретнее? – задал еще один вопрос ректор. Ну ладно, будем считать, что он вернул камень мне, который я чуть ранее запульнула к нему в огород.

– Ну не знаю. Если его брат знает все о смерти, то логично предположить, что его брат обладает похожей способностью. Скорее всего он знает все о жизни.

– И? – не унимался ректор.

И чего он ко мне прицепился? Я не местная! Откуда мне знать такие тонкости о местных богах? Я у себя-то в мире о религии не так уж и много знала.

– Было бы слишком скучно, если бы он, например, знал о заболеваниях там, как обычный эскулап. Тут явно что-то покруче…

Я замолчала.

Надеюсь, что ректор уже наконец перестанет меня пытать.

Мужчина молчал.

– Ну я хоть на верном пути?! – в итоге я не выдержала первая.

Мужчина улыбнулся хитро и медленно кивнул.

Ну как с неразумным ребёнком, ей-богу.

Я ещё чуть-чуть пошебуршала извилинами и наконец рискнула озвучить свои предположения.

– Если я на правильном пути, то могу предположить, что этому мужику известна история нашей жизни. И если это так, то богу ивритов впору подавать в суд. Бог Жизни нагло спер его способность.

Мужчина поощрительно улыбнулся и заметил:

– Бог Жизни намного слабее бога ивритов. Вита потомок Первосоздателей, Хрон же сам Первосоздатель. Не нашего мира, другого.

– Раньше ивриты жили в моем мире, – заметила я, задумавшись. – Это что же получается, Хрон создатель моей родной Земли?

– Не думаю, – покачал головой мужчина. – Скорее ивриты перенеслись на Землю так же, как в наш мир. Первосоздатель у твоего мира другой. Если тебе интересно узнать о нем, можешь поговорить с Слейном. Он его сын.

Слова мужчина огорошили меня. Я аж споткнулась на ровном месте и не упала только потому, что ректор придержал меня за руку.

– Обалдеть! – шокировано выдохнула я, выравниваясь. Ректор все ещё продолжал держать меня за руку, но я не обращала на это никакого внимания. – Мой мир никогда не будет прежним.

Мужчина хмыкнул, услышав мои слова.

– А я ещё думала у меня родители странные, – пробурчала я.

Хотела сказать сначала про родителей Дэрии, но смогла вовремя прикусить язык.

Однако мне показалось, что мужчина рядом со мной все равно всё понял.

Ужасно проницательный мужчина. Неудивительно, что он так много всего знает.

– Ты правильно выстроила логическую цепочку и нашла нужный ответ. Бог Жизни действительно обладает способностью видеть хронологию жизни человека. Ему известно все. И, как мне кажется, он знает что-то такое из твоей биографии, что побудило его украсть книгу у брата.